СКВОЗЬ  РАСКАЛЁННЫЙ  ЗНОЙ

Едва рассеется
                  обманчивый чарующий мираж –
Как вновь повсюду обнажается
                                      лик истинный пустыни,
И, к удивленью, взгляд уж не отыщет ваш
Оазисов – прежде пленительных – отныне…
Подобно, взору предстаёт
                                пустыня выжженная та ж
В миг развенчанья человеческой гордыни;
И только видится сквозь раскалённый зной
По-прежнему
    путь одинокий, искупительный, страстной.

МУЗА

Зовётся Музой 
                   многоликая мистическая сила –
Сестра поэту ли, возлюбленная,
                                             иль вторая мать. – 
Навек их огненная нега породнила
Экстаза творческого. Будет он искать
И среди прозы дней улыбки Её
                                   больше всего милой:
В Ней – средоточье его грёз и благодать!..
Она ж за преданность богатства всего света
Рукою собственною щедрою
                                   кладёт к ногам поэта.

ШЕСТОЕ  ЧУВСТВО

Знать, неспроста за всеми чувствами 
                                           скрывается одно –
Шестое, как бы синтетическое чувство. 
Так за различными искусствами равно
Стоит, как минимум, 
                      ещё воображения искусство.
Лишь в пять известных человеку чувств 
                                               едва ли суждено
Мир уместить, как в ложе узкое прокрустово, –
Так охватить способен нежной лютни звон
Не больше, чем лишь ограниченный –
                                       лишь свой диапазон.

В  ДЫХАНИИ  БОГА

Как это веяние воздуха, что всюду
С лучами Солнца 
            меж землёй и небом распространено,
Неся с собою зной, тепло или остуду, 
Так в целом Космосе, начало чьё темно,
Из первозданной Пустоты 
                        явившемся подобно чуду,
Дыханьем Божьим 
                     всё согрето и оживотворено. –
И вместе с воздухом, что жадно так глотаем,
Мы постоянно 
           Его в лёгкие и в кровь свою вбираем.

НЕ  ЗАЩИТИТ

Земля и всё, что нам на ней 
                               фактически принадлежит –
Все ископаемые, звери ли, растенья,
Ни горы и ни толщь материковых плит,
Ни те же наши человеческие 
                                        хрупкие строенья, –
Ничто, никто нас от Руки Его уже не защитит,
Руки карающей «слепого» Провиденья,
Коль мы, презревши неба и земли Творца,
Столь же упорствовать в своей гордыне 
                                                 будем до конца.