М. Изд-во "Наука". 1975. 350 стр. Тираж 5500. Цена 1 руб. 62 коп.

Марксистская историография остро нуждается в монографических исследованиях, в которых были бы прослежены общие закономерности всемирной истории на материалах не только истории народов Запада, но и Востока. Особая актуальность этой задачи сегодня обусловлена рядом обстоятельств.

Во-первых, с выходом в результате крушения колониальной системы на арену всемирной истории в качестве ее активных творцов народов Азии и Африки резко возросло число научных публикаций по различным периодам их истории и культуры. Иными словами, ныне уже накоплен богатейший конкретно- исторический материал, требующий теоретического обобщения. Во-вторых, в процессе научного познания все рельефнее вырисовывается диалектически взаимосвязанное явление: наряду с общими закономерностями истории всего человечества, открытыми еще основоположниками марксизма- ленинизма, ярче проступают многие специфические черты общественного развития Востока. Конкретно- исторический материал о странах Востока настолько велик, что возникла реальная опасность увлечения им и, стало быть, одностороннего его осмысления, вне связи с законами общечеловеческой, всемирной истории. Если в прошлом главным "пороком" был европоцентризм, то в настоящее время известное увлечение особенностями Востока может привести к своего рода "востокоцентризму", за что, например, ратуют пекинские идеологи. Мы не говорим уже об идейной борьбе вокруг афро-азиатских стран, их путей развития.

Определенным кругам как на Западе, так и на Востоке выгодно оживить стародавние идеи Ф. Лоренца или Р. Киплинга "о неисторичности" Востока, об особом его пути развития. Истинная подоплека этих попыток очевидна - внушить афро-азиатским народам, что опыт социального прогресса, уже накопленный человечеством, и прежде всего опыт мирового социализма для них непригоден, ибо они якобы идут по особому пути. Вряд ли стоит всерьез опровергать подобные измышления, служебная цель которых - ослабить союз мировых антиимпериалистических сил. Нельзя считать случайностью тот факт, что сейчас наиболее яростным атакам с разных позиций подвергается марксистско-ленинское учение об общественно- экономических формациях. Противники марксизма, стремясь опрокинуть учение о формациях, определяющей роли экономического фактора, законов классовой борьбы, нередко обращаются к материалам докапиталистической истории афро-азиатских стран. Именно в изучении ранних периодов их истории мы до сих пор сталкиваемся с трудностями, связанными с недостаточностью или неясностью источников.

Эти проблемы определяют научную значимость книги доктора исторических наук, старшего научного сотрудника Института Дальнего Востока АН СССР В. И. Никифорова, в которой автор, широко прибегая к историко-сравнительному методу (для сопоставления взяты факты из истории Азии, Африки, Европы и доколумбовой Америки), рассматривает вопрос об общественно-эко-

стр. 152

номических формациях в странах Азии и Африки.

Большое место в книге занимают размышления автора о рабовладельческом обществе на Востоке. И это надо приветствовать, ибо особенно усиленным нападкам со стороны наших идеологических противников подвергается марксистское понятие рабовладельческого общества. Поскольку из всех классовых формаций оно наиболее удалено от нас, а изучение его хуже обеспечено источниками, понятие рабовладельческого общества представляется буржуазным ученым слабым звеном в цепи учения о формациях. Отрицая существование рабовладельческого строя, они надеются опрокинуть все стройное здание материалистического толкования истории. Тем более отрицается ими рабовладельческий строй в странах Востока, где он имел свои особенности по сравнению с Европой. В то же время, буржуазными социологами ставится под сомнение и факт существования феодализма в Азии и Африке. В этой связи перед марксистами, в первую очередь советскими историками, стоит важная задача обобщения накопленного материала по докапиталистической истории внеевропейских стран, объективного установления общего и особенного в развитии этих стран.

Именно необходимость решения этой задачи вызвала дискуссии о докапиталистических общественных формациях, проходившие среди советских ученых в 20-х - 30-х годах, а затем вновь развернувшиеся в конце 50-х - начале 60-х годов в СССР и других странах¹ . История стран Востока стояла при этом в центре внимания. В обстановке свободного творческого обмена мнениями были высказаны гипотезы, по- разному объясняющие основные этапы, пройденные восточными странами в докапиталистический период. Книга как бы подводит итог многому из того, что говорилось на дискуссиях. Первая часть ее посвящена анализу различных концепций, обсуждавшихся на этих дискуссиях, вторая - носит историографический характер, в ней показано, что проблема общественного строя стран Востока ставилась европейскими историками и философами еще с XVII в., но лишь основоположники марксизма смогли по-настоящему включить страны Востока в единую схему всемирно-исторического прогресса, поставив в этой связи вопрос об этапах собственной истории восточных стран. Выводы основоположников научного социализма по данному вопросу важны в современной идеологической борьбе и, как свидетельствовали материалы прошедших дискуссий, обобщенные в книге, служат ключом к "разгадке" многих тайн докапиталистической истории афро-азиатских народов.

В третьей части книги на примере главным образом Китая В. Н. Никифоров показывает, что факты, известные сегодняшней науке, служат подтверждением общности основных этапов докапиталистической истории восточных и западных стран. Специфические черты, встречающиеся в некоторых азиатских странах (касты в Индии, "ученое сословие" шэньши в Китае), не отменяют общих закономерностей, не означают, будто восточные страны не знали рабовладения и феодализма, которые у них заменяла якобы какая-то своя особая формация. Тем более, конечно, неверно говорить об определяющей будто бы роли в странах Востока неэкономических факторов, таких, как государство, религия и т. п.

Исследование В. Н. Никифорова может служить примером плодотворности применения для написания обобщающих трудов критико-историографического метода. В самом деле, сколько-нибудь ответственное извлечение из массы научной литературы общей концепции невозможно без предварительной критической оценки этой литературы. Историографический подход применяется в первой части книги для критического обобщения материалов недавней дискуссии, во второй части - для установления истоков современных концепций, в третьей - для извлечения из новейшей литературы сложившейся к настоящему времени картины развития стран Востока докапиталистического периода (безбрежность темы сделала вполне естественным, что эта картина набросана в третьей части книги только эскизно и требует, конечно, еще многих дополнений).

Наряду с историографическим методом автор прибегает, по мере необходимости, к другим исследовательским приемам. Так, в первой части книги он в ряде случаев от анализа научных трудов переходит к общесоциологическим построениям; во второй, разбирая некоторые места из произведений К. Маркса и Ф. Энгельса, применяет, по существу, источниковедческий подход к их

¹ См. "Общее и особенное в историческом развитии стран Востока". М. 1966; "Проблемы истории докапиталистических обществ". Т. I. М. 1968; "Проблемы докапиталистических обществ в странах Востока", М. 1971.

стр. 153

текстам; основные же разделы третьей части написаны в форме очерка конкретных социальных отношений; в отдельных ее разделах с картиной традиционного китайского общества бегло сравниваются (вновь в форме критического обзора литературы) известные сегодня науке основные факты об общественном строе разных стран. Автор специально выделяет Китай и некоторые другие государства, развивавшиеся в древности в относительной изоляции: такая выборочность помогает наглядней убедиться, что в странах, отдаленных друг от друга, почти не связанных, проявляются в принципе те же общие закономерности.

Лучшему усвоению трудных теоретических вопросов помогает довольно четкая структура книги, тщательно подобранные эпиграфы к отдельным частям, концовки глав. Хорошо, что автор попытался сформулировать ответ на некоторые вопросы, неясность которых вела нередко к теоретической путанице. Одним из первых в числе их следует назвать подчеркнутую в книге необходимость четко отличать рабовладельческую форму эксплуатации от феодальной (см. стр. 53 - 54). Трудность в том, что оба типа общественных отношений во многом сходны, особенно в неразвитом виде. И это сходство ведет к тому, что некоторые историки принимают за феодальные те примитивные формы зависимости, которые предшествовали, видимо, во всех странах развитому рабовладению (илотия в Спарте, аналогичные категории зависимости в республиках древней Индии, в государстве инков и т. п.). Автор возражает тем, кто ограничивает формы рабовладельческой эксплуатации трудом раба лишь непосредственно в доме хозяина. В этом пункте В. Н. Никифоров присоединяется к мыслям, высказанным в свое время еще В. В. Струве и С. И. Ковалевым и получившим затем отражение в работах И. М. Дьяконова, Г. Ф. Ильина и других исследователей. Он принимает также и последовательно развивает выдвинутый И. М. Дьяконовым тезис об отсутствии в странах Древнего Востока верховной государственной собственности на землю - тезис, выбивающий почву из-под теорий как особого развития азиатских стран, так и постоянного господства в этих странах (в древности и в средневековье) единой якобы феодальной ренты-налога.

Особое внимание В. Н. Никифоров обращает на постоянную взаимозависимость базиса и надстройки, фактическая недооценка которой служит, как правило, причиной многих неясностей. Сосредоточиваясь всецело на изучении экономического базиса, некоторые историки начинают в результате смешивать внешне сходные, но исторически различные экономические явления, присутствующие в разных формациях (илотия и крепостничество; наемный труд в древнем мире и в период новой истории, и т. д.). Между тем, хотя роль экономики является, в конечном счете определяющей, но без участия, например, политической надстройки невозможны ни переход от формации к формации, ни окончательное оформление нового строя (это положение не относится, конечно, к становлению первобытнообщинного строя). Переключая свое внимание с базиса общества исключительно на его надстройку, иные исследователи, напротив, начинают невольно игнорировать определяющую роль экономики, сводят все к роли государственных учреждений или идеологии. Между тем общественно-экономическая формация в действительности характеризуется нерушимым единством и постоянным взаимодействием базиса и надстройки. Каждой из них соответствует конкретный уровень развития производительных сил, хотя воздействие данного фактора на экономику (как хорошо показано в книге) нельзя толковать механически.

Рассматривая определение ведущего уклада, заимствованное автором у советского индолога В. И. Павлова² , В. Н. Никифоров приходит к выводу, что это определение, выработанное на материале многоукладного общества с ведущим капиталистическим укладом, применимо и к другим общественно- экономическим формациям. Этим определением подчеркивается динамический характер ведущего уклада, решающая роль воздействия его на надстройку и на общество в целом, независимо от количественного, может быть, иногда внешне незначительного удельного веса данного уклада. По-видимому, такое положение, когда ведущий - рабовладельческий - уклад количественно не преобладает, типично для многих обществ на протяжении всей или большей части их древней истории; иными словами, перед нами требующая научного признания специфическая особенность рабовладельческой общественно- экономической формации. Такое признание позволило бы лучше объяснить реальные факты истории вос-

² См. В. И. Павлов. Об условиях становления капитализма в афро-азиатском обществе. "Мировая экономика и международные отношения", 1973, N 10.

стр. 154

точных стран, тогда как огульное отрицание существования рабовладельческого строя на том только основании, что он не отвечает сложившимся у тех или иных ученых представлениям, оставляет конкретный ход истории вообще без объяснения (стр. 49 - 54).

К достоинствам книги можно отнести и то, что теоретические построения даются в ней, как правило, на базе обильного фактического материала, как историографического, так и конкретно-исторического. Отметим новые историографические моменты: впервые прослеживаемую автором на разных ее этапах оценку восточного общества мировой наукой до К. Маркса и Ф. Энгельса и непосредственно после них; влияние "открытия" общины на представления о взаимосвязи истории Востока и всемирной истории; роль И. В. Киреевского как первого пропагандиста "общинной" теории; ошибочные моменты во взглядах на традиционное восточное общества К. Каутского, Г. В. Плеханова, А. Богданова. Что касается дискуссий 30-х годов и истории создания концепции рабовладельческого общества на Востоке В. В. Струве, то о них автор пишет кратко, поскольку факты эти уже получили в какой-то мере отражение в литературе³ .

В конкретно-исторической части книги заслуживает внимания синхронический подход автора к рассмотрению основных этапов отдельно экономической, социальной и идеологической истории. В результате получается общий предположительный вывод о переломных моментах, разделяющих две различные докапиталистические общественные формации в Китае. В общем соответствуя тем этапам, которые намечались в работах ряда советских историков еще с середины 30-х годов ⁴ , они впервые обосновываются с такой полнотой теоретически.

Книга еще раз убеждает, что широта взгляда нередко позволяет тому или иному исследователю не только ясней выразить то, к чему его коллеги подходили эмпирически по частям, но и в отдельных случаях помогает скорректировать их точку зрения. Подобные примеры не единичны: например, Г. Ф. Ильин, не будучи формально исследователем Камбоджи, уточнил выводы специалистов о характере древнекамбоджийского общества ⁵ . Ю. В. Качановский убедительно возражал знатоку средневековья А. Я. Гуревичу по вопросу о структуре феодального общества⁶ . Широта общетеоретического подхода и владение методом сравнительного анализа позволяют автору, например, высказывать обоснованные соображения об общественном строе докапиталистических государств Африки, расходящиеся с выводами многих африканистов (см. стр. 255 - 258); в трактовке основных этапов истории Ирана в связи со всемирной историей автор, в основном принимая концепцию Н. В. Пигулевской, расходится с ней по вопросу о хронологическом рубеже между рабовладельческой и феодальной формациями (он относит его предположительно ко времени арабского завоевания). Все эти соображения автора представляются нам убедительными.

Проблема, трактуемая в книге, неизбежно касается не только многих стран и многих веков их истории, но и областей, находящихся в "ведении" смежных наук: философии, политэкономии, государства и права. Нечего и думать, что В. Н. Никифоров в состоянии был один достаточно глубоко разобраться во всех поставленных вопросах, и в то же время созданное им обобщающее исследование, стоящее на стыке различных общественных наук, отвечает острейшей потребности времени. Возникает противоречие, выход из которого - в кооперации усилий многих специалистов разного профиля. В применении к рецензируемой книге это значит, что желательно как можно более широкое ее обсуждение историками, философами, политэкономами, специалистами в области государства и права. И сам полемический тон книги, по всей вероятности, вызовет широкую дискуссию вокруг поставленных автором важных, но еще не решенных проблем исторического развития стран Азии и Африки. Во всяком случае, выход в свет книги В. Н. Никифорова даст новый импульс изучению узловых проблем всемирной истории и ее основы - формационной теории.

³ См. Н. М. Постовская. Изучение древней истории Ближнего Востока в Советском Союзе (1917 - 1959). М. 1961; см. также: "Очерки истории исторической науки в СССР". Т. IV. М. 966; В. Н. Никифоров. Советские историки о проблемах Китая. М. 1970.

⁴ См. А. Мишулин. Очерк о Китае в античную эпоху, "Борьба классов", 1936, N 1 - 2; см. также: "Китай. История, экономика, культура, героическая борьба за национальную независимость". М. -Л. 1940.

⁵ См. Г. Ф. Ильин. Классовый характер древнеиндийского общества. "Проблемы докапиталистических обществ в странах Востока", стр. 164.

⁶ См. Ю. В. Качановский. Рабовладение, феодализм или азиатский способ производства? М. 1971, стр. 67 - 71.

Постоянный адрес данной публикации: