Libmonster ID: RU-6969
Автор(ы) публикации: Н. ПОКРОВСКИЙ

Наконец небезынтересен процесс некоего муллы Цуцко с Гейтуком и Бейбулатом об участке земли, который Шамилем 15 "рожоба" 1288 г.82 закреплен был за последним. Позже только выяснилось, что земля была общественной, так что ни один из тяжущихся на нее прав не имел83 . Можно было бы привести еще ряд примеров подобных дарений или санкционирования захватов. Все они говорят нам о том, что имамат опирается в Чечне на зажиточную группу, стремящуюся в процессе разложения родового строя к захвату родовых земель. Весьма вероятно (а в ряде случаев и совершенно, несомненно) также создание групп землевладельцев из состава дагестанских узденей. Землевладение мухаджиров - яркий пример этому.

Господство узденской верхушки и стремление ее к закабалению крестьянской массы особенно ярко отразились в ряде "низамов" и предписаний, касающихся экономической жизни имамата. Вопроса об эксплоатации аульской верхушкой кулов и постановлений, узаконивших эту эксплоатацию, мы уже касались. Рассмотрим теперь постановления, относящиеся к обеспечению и развитию торговли, которая для верхушечных слоев аула являлась существенным моментом, как в накоплении, так и в эксплоатации низов. Известно, что уже в 20-х годах XIX в. торговля в горах имела почти, что чисто феодальный характер. Имамат с первых же лет своего существования начал проводить политику покровительства торговле и развития ее. Старые крупные торговые центры в горах - Салты, Чох, Анди - превращаются в центры торговли имамата. Характерны мотивировки укрепления торговых центров, которые мы находим в одном из официальных документов 1843 г. "Шамиль, - говорит этот документ, - видит бедность горцев, знает их взаимные нужды и дабы показать, что входит в их положение, приказал учредить в Короде базар, бывающий там еженедельно по пятницам, для мены товаров"84 . Документ этот, исходящий из достаточно осведомленных кругов, показывает, что имам действовал по указаниям узденской верхушки, в руках которой в значительной мере сосредоточивалась внутренняя торговля в горах. Подтверждается это и сообщениями Абдуррахмана о том, что Шамиль "предоставил многим торговым пунктам; льготы, возвысившие их значение"85 ,


81 Иваненков, Горные чеченцы, стр. 53 - 54.

82 Гиджры (по нашему летоисчислению - 1853 год).

83 Иваненков, Горные чеченцы, стр. 54.

84 "Копия с рапорта командира отдельного Кавказского корпуса командующему войсками в Северном и Нагорном Дагестане ген. -майору Клюки-фон-Клугенау" от 22 марта 1843 г, N 39 (см. Чеченский архив, фонд, переданный из Центрархива, дело N 104).

85 "Выдержки из записок Абдуррахмана...", стр. 22.

стр. 54

Чрезвычайно важно отмеченное еще М. Н. Покровским введение обязательности приема серебряных рублей при всяких торговых сделках86 .

Немалое влияние на развитие и укрепление обмена оказала и постройка дорог, облегчивших сообщение внутри имамата87 . Но наиболее важны мероприятия по обеспечиванию сделок. Низам, относящийся к этому последнему моменту, вызван был частыми злоупотреблениями при передаче имуществ по назру (обету). В этих случаях "кредиторам, заметившим, что должники получили возможность возвратить позаимствованные деньги, скотину или другие предметы, отвечают, что находящиеся в их руках деньги, скотина и все остальное имущество им не принадлежит, а давно уже отдано такому-то, в чем и представляют нужное число подкупленных свидетелей"88 .

Для обеспечения кредиторов имамом введено было наложение ареста на подобное имущество для первоочередного удовлетворения из него кредиторов. Уже это постановление достаточно ясно говорит о заботливости имама в отношении обеспечения расплаты по всяким сделкам. Но это же постановление указывает нам на более интересный момент, а именно - на обеспечение взысканий по ростовщическим займам. Что приведенное постановление относится именно к ростовщическим операциям, мы можем увидеть из особого упоминания скота и "других предметов". Аульская верхушка, эксплоатируя рабский труд кула или беря повинность с поселенного на земле потомства кулов, одновременно выжимала все соки и из узденской массы. И в этих операциях торговая прибыль и особенно ростовщический процент играли далеко не последнюю роль.

Выжимая из крестьянина громадные торговые прибыли, закабаляя его ростовщическими процентами, верхушечный слой аула тщательно закреплял свои права на эксплоатацию статьями закона, обходя все невыгодные ему указания мусульманского права. Мы знаем, что постановление шариата, запрещавшее взимать проценты по долгам, парализовалось очень простым приемом: проценты признавались простым подарком должника заимодавцу. Правительство имамата, обеспечивая взыскания по ростовщическим долгам, укрепляло эти позиции ростовщика и тем самым сводило на-нет шариатские постановления. Особенно ярко эта защита ростовщических взысканий проводилась в другом постановлении, по форме относящемся к торговым сделкам, но по существу обеспечивающем именно взыскание ростовщических процентов.

"Бедняк-горец, страдая в неурожайное время от голода, ведет лишнюю (разрядка моя - Н. П. ) свою скотину к запасливому соседу-односельцу, а чаще в соседний аул и променивает ее за несколько гарнцев пшеницы или кукурузы. Поправив свое хозяйство через несколько месяцев, а иногда через несколько лет, продавец является к покупщику и, возвращая ему то самое количество хлеба, которое взял у него, требует возврата своего животного со всей прибылью, полученной от него


86 "Низам Шамиля", "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. III.

87 См. у А. Д. Г., Поход 1845 г. в Дарго ("Военный сборник" N5 за 1859 г., стр. 14 - 15). "Огромные, по приказанию его произведенные работы с 1842 по 1844 г. и в особенности весной 1845 г., привели к тому, что были устроены повозочные Сообщения от Анди как центрального пункта через Нагорный Дагестан, вверх по Андийской и Аварской Койсу до главного хребта, пограничного с Кахетией, а с другой стороны, через Гумбет и Койсубу с Аварией, через Дарго и Майуртуп и через земли чаберлоевцев в Аргунское ущелье". Указание на постройку Шамилем дороги из Анди к границам Аварии см. в ст. Юрова "1843 год на Кавказе", "Кавказский сборник", т. VI, стр. 52.

88 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1470. См. также "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. V, "Полемика дагестанских ученых по вопросу об отчуждении собственности по назру".

стр. 55

новым хозяином... Для прекращения этого Шамиль постановил, чтобы промененная таким образом скотина оставалась бы собственностью нового хозяина. Прежнею же лишил права предъявлять какую-либо претензию"89 .

Здесь "заботливость" имама об укреплении прав аульской верхушки на самую беззастенчивую эксплоатацию бедняцких слоев аула проявляется почти неприкрыто. Дело тут идет, конечно, не о "прибыли", полученной от животного новым хозяином, а о праве ростовщика овладеть залогом или купленным за бесценок по случаю голода скотом. Постановления, обеспечивающие ростовщичество и тем самым укрепляющие мощь аульской верхушки, являлись лишь одной из составных частей единого целого, в которое входили: и закрепление кулов за верхушечными слоями узденей и предоставление наибам широких прав по эксплоатации подчиненного им населения. Все эти моменты говорят нам о том, что узденская верхушка растет с массой дворянства и что имамат всеми мерами поддерживает этот рост.

С этой точки зрения немалый интерес представляет налоговая политика имамата. Сведения о последней встречаются в ряде документов, современных описываемой эпохе90 , но страдают сбивчивостью и противоречиями, что легко может быть понято, если мы вспомним о недостаточной осведомленности многих из авторов. Наиболее достоверными очевидно являются показания Гаджи Али, бывшего, по его словам, одно время казначеем Шамиля. Этот автор сообщает, что "зякят", являвшийся основным прямым налогом, взимался в размере 12% с хлеба, 1% со скота и 2% с наличных денег, причем "зякят" с денег вносился лишь теми, кто имел свыше 40 руб.91 .

На данные Гаджи Али обратил внимание уже М. Н. Покровский, отмечавший большое их значение для понимания внутренней истории имамата. В самом деле, с первого же взгляда бросается в глаза резкая разница между обложением денег и скота, с одной стороны, и хлеба - с другой. Если мы вспомним специализацию различных районов имамата, то для нас станет ясным, что налоговая система "державы" Шамиля в основном построена на эксплоатации Чечни, или, вернее, чеченского крестьянства. Дагестанец-скотовод или садовод платит несравненно меньше чеченца-хлебопашца. Характерна здесь и сама история налоговой политики Шамиля.

Первое известие о взимании налогов мы встречаем в 1836 г., когда "Шамиль собрал в Койсубулинском селении Игали старшин из преданных ему обществ и обязал жителей содержать от каждых 10 дворов во всегдашней готовности по одному вооруженному человеку с платежом от каждого двора по 1 руб. в год"92 . Но это еще налог только на содержание муртазеков.

Несколько позднее, в 40-х годах, налог этот вырастает уже в известное нам обложение хлеба. В самом деле, в Чечне "Шамиль сначала покупал хлеб по вольной цене, потом назначил таксу, невыгодную для чеченцев, и, наконец, стал собирать хлеб без платы с каждого двора в виде подати"93 . К этому моменту нам придется еще вернуться ниже


89 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1404.

90 См., например объяснения поручика Ананова в деле N 145 Чеченского архива (фонд, переданный из Центрархива) или д. N 104 того же фонда и др.

91 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. VII, стр. 74.

92 "Отношение барона Розена к графу Чернышеву" от 5 октября 1836 г., см. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. VIII, стр. 607.

93 Ржевусский, 1848 год на Кавказе, "Кавказский сборник", ч. 6, стр. 409.

стр. 56

в связи с историей взаимоотношений двух основных составных частей имамата, теперь же мы остановимся на обложении денежных сумм, которое было сравнительно невелико (всего 2%).

Если мы попытаемся просмотреть современную эпохе официальную переписку, мы найдем там еще более интересный момент, говорящий о практике обложения владельцев денег, в основном зажиточной верхушки: "Зякят отдается деньгами или натурой, т. е. хлебом и скотом. Деньгами платят только богатые, вроде добровольного пожертвования, сумма которого не определена никакими постановлениями, а предоставляется степени богатства и религиозного чувства всякого правоверного. Богатый, уклоняющийся от этой обязанности, берет на душу тяжелый грех"94 .

Из многочисленных свидетельств о лихоимстве наибов мы знаем, что далеко не всякий богатый горец действительно имел возможность не платить "зякята", но наличие уклоняющихся от исполнения этого "религиозного долга" вряд ли можно подвергнуть сомнению. Сведения о том, что торговцы не платили "зякята", мы можем найти и в родовых преданиях некоторых горцев, что подтверждает предположение о возможности изъятия части аульской верхушки из податных групп.

Уже приведенные данные говорят о том, что вся тяжесть непрерывной войны, которую вел имамат, перекладывалась верхушкой аула на плечи крестьянской массы. Прибавим к этому, что харадж - налог, взимавшийся прежде ханами за пользование горными пастбищами, - взимается теперь имамом. А так как в пользовании горными пастбищами (в противоположность плоскостным) заинтересована была, прежде всего, крестьянская масса, то станет попятным, на кого ложилось податное бремя имамата. И, наконец, мы знаем о существовании просто чрезвычайных сборов: так, например, в декабре 1841 г. Шамиль, готовясь к летним операциям, заготовлял продовольствие, собирая с каждого двора покорных ему жителей по две, а иногда и по три сабы пшеницы95 . А в начале марта 1845 г. в аулах и хуторах Большой и Малой Чечни: собирали с каждого двора по 20 фунтов хлеба, набрав, таким образом, до 5 тыс. мерок96 . Эти чрезвычайные военные сборы, разумеется, очень тяжело отзывались на хозяйстве крестьянина-горца, в то время как аульская верхушка сравнительно легко находила способы ускользнуть от обложения.

Вторым источником, из которого черпал свои средства имамат, было отчисление в казну 20% военной добычи97 . Этот источник не был постоянным и надежным; Гаджи Али указывает, что уже в начале 50-х годов он начал резко сокращаться. С другой стороны, как это показывает, например дело Хаджи Мурата, добыча далеко не всегда попадала в казну имамата, а присваивалась наибами. И в самом деле, позицию наибов легко понять: руководящие группы имамата, становясь в положение "нового дворянства", обращают все свое внимание и все свои силы на обогащение. Для этого они имеют свою "дружину" (подробнее о ней речь будет ниже), устраивают набеги. Как показывают позднейшие


94 "Восемь месяцев плена у горцев, проведенных рядовым Грузинского линейного N 10 батальона Иваном Загорским", Чеченский архив, д. N 145 (фонд, переданный из Центрархива), разрядка подлинника.

95 Н. В., 1840, 1841 и 1842 годы на Кавказе, "Кавказский сборник", т. XII, стр. 331.

96 Ржевусский, 1845 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 409.

97 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. VII, стр. 74. Ту же цифру дает "Записка об учреждениях, введенных Шамилем в землях повинующихся ему горцев" (Чеченский архив, фонд, переданный из Центрархива, д., N 104).

стр. 57

события, они вообще были непрочь превратить военные походы имамата в простые набеги. Имам, боясь окончательного разрыва с массами, несколько сдерживает наибов. И вот с этой точки зрения нам станут, понятны жалобы Хаджи Мурата, на стремление имама присвоить себе все добытое наибом в набегах. Хотя конечно не исключена возможность, что и здесь имам стремится лишь к обогащению личному, устанавливая участие свое в прибылях от набегов. Впрочем, наибы вообще плохо отличали государственную казну имамата от своей собственной, и нередко все налоги и сборы не доходили до веденского казначейства.

Об этом стремлении наибов рассматривать государственные налоги как повинность населения наибства, уплачиваемую наибу, достаточно определенно говорит одно из постановлений "низама", требующее, чтобы, наибы не копили доходов с байтулмала и чтобы не покупали на эти деньги "дорогих имений"98 .

Эта тенденция наибов говорит о том же стихийном процессе использования власти верхушкой аула в интересах личного обогащения и, более того, о стремлении аульской верхушки выдвинуться на положение нового дворянства, пытающегося закрепостить горскую крестьянскую массу. Наряду с незаконными поборами, о которых мы говорили раньше, наиб использует в тех же целях и налоговую систему имамата.

Таким образом, узденская верхушка, широко использовавшая в своих интересах освободительное восстание горского крестьянства, вовсе не склонна была к проведению в жизнь лозунга "равенство всех мусульман", выдвинутого в первые моменты движения. Наоборот, укрепившись в имамате в качестве правящего слоя, эта верхушка начинает широко использовать власть в целях личного обогащения. С того момента, как массы сбросили старых феодалов, ханов и беков, с того момента, как ханы и беки и политически и экономически низведены были на уровень той же узденской верхушки, эта последняя пытается занять, теперь место прежних феодалов и в эксплоатации масс и как политически командующий класс. Захватив государственную власть, зажиточные уздени используют ее в своих классовых интересах, обеспечивая себе беспрепятственную эксплоатацию аула; вследствие сосредоточения власти в руках узденской верхушки последняя все больше и больше растет в "новое дворянство".

Так же как и система управления, как и финансовая организация имамата, используется аульской верхушкой и центральная проблема имамата - организация вооруженного отпора завоевательным попыткам русского царизма. Для того чтобы понять военную организацию имамата и те возможности, которые были в ней заложены для дальнейшего усиления аульской верхушки, нам необходимо вспомнить как: историю образования Чечено-дагестанского теократического государства, так и роль войны в феодальной системе северо-восточного Кавказа.

Имамат вырос из восстания узденской массы Нагорного Дагестана, аульская верхушка только присоединилась к этому восстанию в своекорыстных целях, хотя и захватила руководство всем ходом борьбы в свои руки. Поэтому военная организация имамата по необходимости имеет характер организации народного ополчения. И в самом деле, мы постоянно сталкиваемся с фактом крупных успехов движения до тех пор, пока в чисто военном отношении оно опирается на ополчение. Именно действиями чеченского ополчения блестяще отражены наступления царских войск в 1845 и в 1848 гг. (ичкеринский поход Граббе и даргинская экспедиция Воронцова). Участием дагестанских масс объяс-


98 "Низам Шамиля", "Сборник сведений о кавказских горцах", выл. III, стр. 15.

стр. 58

няются и захват целого ряда русских укреплений в Аварии (1843 г.) и изгнание царских войск из Нагорного Дагестана. Эта организация массового отпора царизму наряду с ликвидацией власти феодальной верхушки и объясняет ту активную поддержку, которую оказывала узденская масса руководящим слоям имамата, несмотря на все своекорыстие политики последних.

С другой стороны, однако, нельзя забывать и того обстоятельства, что в ряду внеэкономических факторов, способствовавших обогащению аульской верхушки, а, следовательно, и руководства имамата, далеко не последнюю роль играла война, или, вернее, мелкие набеги. Мы не будем здесь останавливаться на происхождении пограничных столкновений горцев с русскими, - истинное лицо русского царизма, спровоцировавшего эту партизанскую войну в целях завоевания, достаточно полно освещено в нашей литературе. Нам интереснее результаты этих набегов для роста обогащения аульской верхушки; набег давал не только богатую добычу различными ценностями, но также и пленных рабов Неизжитость рабовладельческих и господство феодальных отношений в горах вели к тому, что для своего роста аульская верхушка могла широко использовать самый факт военных действий. Отсюда - вторая тенденция в военной организации имамата; наряду с народным ополчением перед нами выступает рабовладельческая или феодальная система организации "дружин", состоящих на службе у растущего нового дворянства. Это те же военные группы, которые от царского командования получили название "партий" и которые основной задачей ставили не столько организацию восстания в захваченных царизмом областях Кавказа, сколько удачные набеги с захватом наиболее богатой добычи.

Рассмотрим, прежде всего, массовую военную организацию. Общее ополчение применялось имаматом в больших предприятиях, как, например, при захвате Нагорного Дагестана, при отражении больших набегов царских войск в 1842, 1845 гг., при походе в Кабарду и т. д. "Каждое семейство обязано выставить одного вооруженного, пешего или конного, по назначению, сделанному наибом, и снабдить его нужным провиантом"99 - таков принцип формирования ополчения. Заметим, прежде всего, что "вооруженный" понимался как имеющий винтовку, пистолет, шашку и кинжал, и, несмотря на распространенность мнения о том, что каждый горец обладал едва ли не целым арсеналом оружия, мы знаем, что все перечисленное одновременно было далеко не у каждого горца и проблема вооружения далеко не может считаться второстепенной, особенно для бедняцких слоев. В связи с проблемой вооружения значительную роль играет вопрос о верховых лошадях. "Шамиль особенно хлопотал об образовании кавалерии, способной к быстрым и дальним переходам, и с этой целью ввел в обычай перед каждым набегом100 , в особенности дальним, осматривать лошадей у каждого всадника. Если чья-либо лошадь по осмотру признавалась неспособной выдержать большой путь, то оставлялось дома вместе с всадником"101 . Это вело к тому, что отправлявшиеся в поход занимали на время хороших лошадей, если сами не владели таковыми. Между тем известно, что коневодство не слишком широко распространено в Нагорном Дагестане, как и в Чечне, и поэтому кавалеристами могли быть главным образом зажиточные уздени. Это особенно относится к Чечне, где пехота состав-


99 Сборник адатов Фрейтага (Леонтович, Адаты кавказских горцев, т. II, стр. 108).

100 Речь идет, разумеется, не о набеге, а о походе с участием массового ополчения.

101 Дубровин, История войны и владычества, т. I, ч. 1, стр. 487 - 488.

стр. 59

лялась почти сплошь из бедняков, не имевших лошадей102 . В ополчении отношение пехоты к кавалерии, по словам Дубровина103 , было, как 5 : 7, т. е. кавалерия численно превышала пехоту.

Прежде чем переходить к анализу значения всех приведенных здесь данных, остановимся еще немного на моментах организационного порядка. Нужно сказать, что третий имам на всем протяжении своего управления пытается организовать из массового народного ополчения нечто вроде регулярной армии. Основной тактической единицей являлось соединение в тысячу человек (пехоты или конницы, безразлично), носившее название альф. Альф дробился на ряд меньших единиц, низшей из которых был десяток (амара)104 .

Но так как большая часть армии не была постоянной, а собиралась только по мере надобности, а с другой стороны, не видно, чтобы персональный состав ее был всегда один и тот же, описанное деление не повело к образованию действительно сплоченных, хорошо спаянных единиц. Насколько можно судить по дошедшим до нас отрывочным сведениям, разбивка на альфы и даже на низшие единицы возможна была иногда уже на том сборном пункте, откуда армия должна была выступать в поход. "Кроме муртазеков, - сообщает один из военных писателей, - обязанных находиться в постоянной готовности к действию, каждое семейство в случае общего сбора обязано было выставлять по одному вооруженному. Иногда отдавалось приказание, чтобы выходили все жители из каждой деревни, исключая женщин и неспособных носить оружие. Собранная таким образом толпа разделялась также на сотни и пятисотни, над которыми назначались временные начальники"105 .

При таких условиях альф не представлял собой единого целого, а зачастую являлся механической суммой включенных в него бойцов. Попытки организационного оформления народного ополчения в армию шли при активном участии и руководстве Гаджи Юсуфа, который был повидимому агентом турецкого султана, но создать действительно крепкую постоянную армию не удалось. Отзыв Ольшевского раскроет нам результаты, к которым приводили усилия Гаджи Юсуфа и других военных организаторов имамата: "Чеченцы, - пишет этот генерал, - с большой сметливостью и искусством вредили нам, если они действовали врассыпную и по собственному побуждению и увлечению. Действуя в массах и под предводительством своих наибов, а тем более Шамиля... в чеченцах не только не видно было искусства, ловкости и энтузиазма, но они становились трусами"106 .

Отзыв этот, но уже в отношении дагестанцев подтверждает и Дубровин: "Поголовное ополчение, - говорит он, - менее или вовсе неопасно"107 . Откуда у генералов эта характеристика врага, о смелости, предприимчивости и энергии которого мы имеем столько блестящих доказательств?

Для того чтобы ответить на такой вопрос, вспомним, прежде всего, историю создания шамилевской армии. Она выросла из широкого крестьянского движения, из поголовных восстаний, из партизанской вой-


102 См. например у Ольшевского ("Русская старина", N 7 за 1893 г.).

103 Дубровин, История войны и владычества, т. I, ч. 1, стр. 487.

104 Казамбек, Муридизм и Шамиль, "Русское слово" N 12 за 1859 г., стр. 232.

105 Юров, 1843 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 45.

106 Ольшевский, Кавказ с 1841 по 1866 г., "Русская старина" N 7 за 1893 г., стр. 100 - 101.

107 Дубровин, История войны и владычества, т. I, ч. 1, стр. 616.

стр. 60

ны. Перед имаматом стояла задача организовать партизанское движение, ввести его в организационные рамки регулярной армии.

Но в процессе создания армии из отдельных отрядов руководство имамата все яснее и яснее показывает свое классовое лицо: идет укрепление господства зажиточной верхушки, а отсюда намечается и разрыв между прежними партизанскими отрядами и новой, регулярной армией. Узденская масса перестает считать дело имама своим делом, она видит и чувствует на каждом шагу, что руководство движением захвачено зажиточной верхушкой, действующей в своекорыстных целях. И вот мы наблюдаем, как растет недовольство масс военной повинностью, необходимостью итти в армию. Появляется характерная поговорка: "Лучше просидеть год в яме, чем пробыть месяц в походе", и имам принужден вводить штрафы за неявки на сборный пункт. В то же время партизанское движение продолжается (хотя и с меньшей интенсивностью), массы самочинно выступают против завоевателей. В этом разгадка двойственного поведения чеченцев. Многие военные писатели отметили характерную особенность сражений с чеченцами в конце 40-х годов; пока приходится иметь дело с местными силами, действующими на свой страх и риск в отстаивании своих жилищ или посевов, царская армия чувствует в противнике сильного врага. Но лишь только начинаются столкновения с "регулярной" шамилевской армией, оценка противника сразу резко снижается; и чем ближе к моменту завоевания северо-восточного Кавказа, тем сильнее чувствуются замирание общего сопротивления и падение партизанского движения.

Руководство имамата достаточно хорошо понимало, что всей своей политикой оно идет на разрыв с массами, и поэтому в то же время, когда проводятся общие реформы (реформа управления, уравнение сословий и т. д.), идут попытки создания наряду с народным ополчением и другой армии, на которую можно было бы опереться не только в борьбе с завоевателями, но и в утверждении прав узденской верхушки на эксплоатацию узденской массы. Так создаются "дружины" наибов, составленные из джигитов, готовых всюду пойти за своим командиром. Такие отряды формировались уже при низших администраторах. "При мазунах находились муртазеки, набираемые по одному от десяти семейств: на войне они составляли отборную конницу и действовали отдельно, под командой своего мазуна. В другое время муртазеки были тайной полицией"108 . Вообще мы имеем значительное количество сведений о муртазеках, но большинство авторов в оценке роли муртазеков расходится. Повидимому наиболее достоверны сведения Юрова. "Цель этого учреждения была двоякая - прямая и косвенная. Прямая - привязать к себе некоторое количество горцев, которые всегда были бы готовы жертвовать своей жизнью, и косвенная - наблюдение в деревнях, не заслуживающих еще полного доверия, за исполнением правил шариата и постоянная готовность к действию по первому требованию Шамиля"109 . В дальнейшем же Юров прямо называет муртазеков постоянной армией.

Дубровин110 считает муртазеков людьми, которые "посвятили себя караульной службе", по охране границ имамата, подчеркивая одновре-


108 Макаров, Шамиль - гражданский и военный правитель, газета "Кавказ" N 94 за 1859 г.

109 Юров, 1843 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 43. Относительно источников этой статьи следует сказать, что в основе описания Юровым внутренних дел имамат лежат сведения царской разведки (в частности Неверовского и Прушановского), которые автор в ряде мест прямо выписывает без всяких изменений.

110 Дубровин, История войны и владычества, т. I, ч. 1, стр. 472.

стр. 61

менно ,что муртазеки были только в Чечне. Но и Дубровин не отрицает того обстоятельства, что как раз муртазеки и составляли основное ядро постоянной шамилевской армии. Наряду с муртазеками, находившимися в ведении мазунов, были какие-то постоянные кадры, непосредственно руководимые наибами, "дружины" этих наибов.

Сведения наши об этих "дружинах" недостаточно ясны. Руновский например (а вместе с ним и Дубровин) называет таких дружинников мюридами, причем предостерегает, чтобы этих мюридов ("наибских мюридов", по его терминологии) не смешивали с мюридами вообще. Повидимому здесь вопрос вовсе не в мюридах, как таковых. Кого называли в Чечне и в Дагестане мюридами, мы знаем. И, разумеется, наряду с мюридами вообще никаких особых "наибских" мюридов не водилось: наши достоверные официальные источники молчат об этом. Все дело в том, что в "дружины" наибов входили больше всего мюриды (конечно, я говорю о мюридах вообще, а не о мифических "наибских") как наиболее надежная группа населения. Но, с другой стороны, эта группа мюридов уже обособляется от других, представляя собой "дружину" наиба, принимающую ближайшее участие во всех набегах и походах.

Насколько велик был авторитет наиба среди своей "дружины", показывает история ссоры Хаджи Мурата с Шамилем. "Перед уходом из Хунзаха в селение Батлаич Хаджи Мурат, выбрав самых хороших молодцов из трех кварталов, объявил им, что они будут жить в Батлаиче и станут воевать с Шамилем, почему он приглашает их следовать за ним в Батлаич. Хунзахская молодежь в большей половине пошла за Хаджи Муратом и стала жить в указанном селении"111 . Таким образом, хунзахская молодежь, принимавшая большое участие в неоднократных набегах Хаджи Мурата, решила следовать за своим наибом до конца, даже в конфликте своего наиба с имамом. Но, само собой разумеется, что основой этой группы мюридов являются зажиточные, особенно наглядно это сказывается на примере Хаджи Мурата. Последний провел ряд удачных набегов, смелых до дерзости, но в состав его отряда в этих набегах входила только кавалерия, а мы уже упоминали о том, что нести военную службу на лошади могли только более зажиточные.

Организацией таких "дружин" зажиточная узденская верхушка, руководившая всеми делами имамата, достигала двух целей: во-первых, эти "дружины" служили ей опорой господства над массами и, во-вторых, с помощью "дружины" можно было проводить накопление богатства за счет прямого грабежа. Правда, набеги вовсе не были привилегией наибов, но понятно, что основную роль в этих набегах играла все же узденская верхушка, обогащавшаяся этим путем. Даже сам имам сформировал у себя подобную "дружину": это были мюриды, находившиеся на особом содержании у имама, составлявшие его личную охрану и служившие ему одновременно и полицией112 .

Противоречие между такими "дружинами" и народным ополчением отразило в себе противоречие между узденской верхушкой и узденской массой. Чем сильнее чувствовался нажим верхушки, чем дальше расходились интересы этих двух слоев имамата, тем больше стремились наибы опереться на своих "дружинников", тем меньшее самостоятельное значение в военных силах имамата приобретает народное ополче-


111 Г. и К., Хаджи Мурат, Мемуары, стр. 37. См. также "Акты Кавказской археографической комиссии", т. X, стр. 521.

112 См. например у Пржецлавского. Несколько слов о военном и гражданском устройстве, существовавшем в Чечне и Дагестане во время правления имама Шамиля ("Кавказ" N 62 за 1863 г.). См. также Дроздов. Начало деятельности Шамиля ("Кавказский сборник", т. XX, стр. 263) и "Выдержки из записок Абдуррахмана...", стр. 15.

стр. 62

ние. И если еще в начале 40-х годов основной опорой всей шамилевской системы было именно народное ополчение, то в конце тех же годов царское командование отмечает понижение боеспособности массовых отрядов. И только когда наряду с правильными операциями, проходившими под руководством имама, развертывается партизанская самочинная борьба, русские генералы опять, как и в прежние годы, вынуждены признать храбрость врага.

На совершенно особом положении находились артиллеристы. Первоначально (с 1843 г.) они состояли исключительно из беглых русских солдат, не вынесших гнета и муштры николаевской армии и бежавших в горы. Эти солдаты были поселены целой слободкой в резиденции имама, ауле Дарго, и составляли особый отряд, находившийся в непосредственном ведении самого Шамиля. Хаджи Мурат сообщает в своих показаниях некоторые подробности об этих беглых: "Близ Ведено есть отдельное селение беглых женатых, преимущественно мастеровых, на обязанности которых лежит делание артиллерийских лафетов и ящиков. По наряду они ходят в поход с орудиями. В том же поселении живут два беглых офицера, которые обучают солдат и смотрят за порядком"113 . Артиллеристы содержались за счет имамской казны и составляли как бы часть имамской дружины. В эту последнюю входил также отряд "телохранителей" Шамиля, состоявший из 180 мюридов, 12 онбаши (десятников) и начальника стражи114 . По сведениям, сообщаемым Пржецлавским115 , они получали в год по 15 руб. на одежду, 15 руб. на содержание себя, семьи и лошади и провиант, 1 1/2 сабы пшеницы или кукурузы в месяц. По некоторым сведениям, "личная стража" имама состояла в 1845 г. из 400 мюридов и 300 беглых царских солдат116 . Содержание всей имамской дружины относилось целиком за счет байтулмала и зякята.

Несколько иначе обстояло дело с содержанием муртазеков. По Дубровину117 , "за свою службу муртазеки получали первоначально по одному рублю и по десяти мер хлеба на человека. Впоследствии, с разорением жителей Чечни от беспрерывной войны, Шамиль уменьшил плату муртазекам, и они стали получать по одному рублю и по восьми мер хлеба с каждых двадцати домов". Однако архивные документы 40-х годов утверждают несколькое иное: "муртазеки получали прежде (до 1843 г.) жалованья по 1 1/2 руб. в месяц; в настоящее же время (1842 - 1843 гг.) они денежного содержания не получают, а жители должны им давать приют, хлеб, баранов, продовольствовать их лошадей, обрабатывать их поля и снимать посевы"118 .

Так или иначе, содержание муртазеков целиком перекладывалось на население, и понятно, что узденская масса, чувствовавшая в муртазеках опору для узденской верхушки, и понимавшая, что острием своим эта постоянная армия будет направлена не только против царизма, но


113 "Записка, составленная из рассказов и показаний Хаджи Мурата", "Акты Кавказской археографической комиссии", т. X, стр. 527.

114 Дроздов, Начало деятельности Шамиля, "Кавказский сборник", т. XX, стр. 363.

115 Пржецлавский, Несколько слов о военном и гражданском устройстве, существовавшем в Чечне и Дагестане во время правления имама Шамиля.

116 Ржевусский, 1845 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 402. Число 300 находит подтверждение и в переписке Воронцова с Бебутовым ("Русская старина", 1873 г., т. VII, стр. 106).

117 Дубровин, История войны и владычества, т. I, ч. 1, стр. 472.

118 "Копия с рапорта командиру отдельного кавказского корпуса командующего войсками в Северном и Нагорном Дагестане" от 22 марта 1843 г. N 39, Чеченский архив, фонд, переданный из Центрархива, д. N 104. Цит. по копии, хранящейся в архиве Северокавказского горского научно-исследовательского института.

стр. 63

и против горской массы, относилась к муртазекам и налогам на их содержание далеко не благоприятно. Юров передает, что в 1843 г. "гидатлинцы по случаю сбора для муртазеков взволновались, и Кибит Магома, собрав всех кадиев и старшин, едва успел их успокоить и удержать Гидатль в повиновении к Шамилю"119 . Однако волнения, спорадически вспыхивавшие по поводу введения постоянной армии или налогов на ее содержание, играют некоторую роль лишь во второй половине существования имамата, причем истинные причины их возникновения, разумеется, не могут быть уложены в узкие рамки отдельных, может быть даже случайных поводов.

Содержать народное ополчение, хотя бы и в течение короткого срока, по тому принципу, по которому изыскивалось содержание муртазеков, было явно невозможно. И при всех попытках имамата, перейти к постоянной армии, мы видим, что в организации больших войсковых соединений еще целиком отражена система восставших масс, ведущих, партизанскую войну. Мы уже знаем, что каждый выступавший в поход обязан, был запастись продовольствием, однако с того момента, как расширение границ имамата приостановилось (примерно с 1845 г.) и военные действия концентрировались на границах, а не в области, занятой противником, появилась необходимость в специальной организации снабжения армии продовольствием.

В связи с закупками продовольствия для армии мы сталкиваемся с одним любопытным распоряжением имама: "Когда в провианте, - пишет Руновский, говоря о снабжении войск, - предвиделся недостаток, чеченцы в силу шамилевского низама обязывались продавать свои запасы наибам по ценам настоящим, "чеченским", а не по русским. При таком условии наибы приобретали (сообразно последнего урожая) на 1 рубль от 12 - 16 мер (саб) муки"120 . А официальная переписка 40-х годов говорит нам о том, что "хлеб у чеченцев, по неимению сбыта, вдвое дешевле, нежели в кумыкском владении и в надтеречных деревнях"121 , которые находились под властью царизма.

Таким образом, по существу тяжесть содержания армии в походе в значительной мере перекладывалась на Чечню, вне зависимости от того, были ли эти походы в Дагестане или в Чечне. Но, само собой разумеется, что этот вопрос перестал быть особо актуальным с того момента, как армия переходила границу. Здесь уже вступал в силу принцип "война сама себя кормит", и чем успешнее шло движение войск в глубь территории, не входившей в состав имамата, тем меньше платила Чечня. Но, как мы сказали, успешные операции со второй половины 40-х годов становятся реже и реже, и имамату приходится все сильнее нажимать на своего главного плательщика - чеченскую крестьянскую массу.

С теми общими изменениями, которые претерпевает имамат, начиная с середины 40-х годов, и которые приводят в частности к подмене вооруженной восставшей массы отдельными наибскими дружинами, происходит и ряд серьезных перемен в самом характере военных действий. До середины 40-х годов во времена больших восстаний и крупных успехов мюридизма, в период чеченского восстания 1840 г., захвата мюридизмом Нагорного Дагестана, успешного отражения вторжений в Чечню Граббе (1842 г.) и Воронцова (1845 г.), наконец в период захвата Аварий имамат действует все время как представитель широ-


119 Юров, 1843 год на Кавказе, стр. 46.

120 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1478.

121 "Рапорт генерал-майора Ольшевского" от 9 января 1842 г. N 15 (Чеченский областной архив, фонд, переданный из Центрархива, д. N 104).

стр. 64

кой узденской массы. Успех военных действий строится, прежде всего, на успехе предшествующей им агитации. Мюриды-агитаторы появляются на театре военных действий раньше масс народного ополчения, они подготовляют военные успехи, призывая население к точному соблюдению шариата (разумеется, в его мюридистской интерпретации). И только тогда, когда большинство узденских масс переходит на сторону мюридов, появляется армия имама. Небольшая кучка противников мюридизма оказывается подавленной большинством его сторонников, а царские войска, разбросанные среди враждебного населения, оказываются бессильными перед энтузиазмом крестьянской массы.

Для того чтобы убедиться в правильности сказанного, достаточно хотя бы бегло просмотреть историю вторжения Шамиля в Казикумух в 1842 г., закончившегося даже взятием в плен царского уполномоченного в Кумухе. В 1843 г., после взятия Шамилем аварских укреплений, агитация в Мехтуле и Шамхальстве дала не меньшие результаты. Правительница Мехтулинского ханства Нох-бике писала 16 октября 1843 г. ген. Клугенау: "Мехтулинцы не хотят защищаться, хотя бы пришла сотня мюридов"122 .

Купленные царским правительством беки и кади пишут военному командованию, прося защитить их от мюридов, и печально констатируют невозможность удержать массу в повиновении. То же происходит в Чечне. В 1840 г. в течение всего 2 - 3 месяцев вся Чечня охвачена восстанием. В 1842 г. граф Граббе едва не погиб со всеми своими войсками, пытаясь проникнуть в Ичкерию. Русские генералы много пишут о значении чеченских лесов, о невозможности пробиться через них. Выдвигается идея "системы просек", фактически обозначающая переход к длительной позиционной войне.

Но в конце 40 и начале 50-х годов картина резко меняется. В Чечне имамат возлагает все большие надежды не на чеченские ополчения, а на долговременные укрепления. Строится знаменитый Шалинский окоп, идет усиленное укрепление входов в Чечню. В то же время чеченское народное ополчение, вооруженная сила восставшей крестьянской массы под влиянием причин, уже разобранных выше, теряет свои боевые качества. В 1843 г. мехтулинцы не хотели сопротивляться мюридам, в конце 50-х годов чеченцы не хотят сопротивляться царизму, и лишь иногда, при защите отдельных аулов, прорываются вспышки прежней энергии повстанцев.

В Дагестане в 1847, 1848 и 1849 гг. военные действия концентрируются вокруг отдельных аулов: Чоха, Сугратля, Гергебиля, Салты. Аулы, эти укреплены согласно требований инженерного искусства, и осада их царскими войсками ведется по всем правилам. Война широких маневров, далеких походов отходит в область преданий, вместо нее и здесь на первый план выступает война позиционная. Попытки смелыми рейдами поднять восстание в тылу царских войск терпят теперь неудачу и вырождаются в простые набеги, из которых такие вожди, как Хаджи Мурат, привозят только большое количество захваченных ценностей. Даже наиболее грандиозное шамилевское предприятие 50-х годов - поход 1854 г. в Кахетию - не избегает этой участи и оказывается самым обыкновенным набегом. Узденская масса за пределами имамата не отвечает уже на призывы к восстанию, а внутри - на призывы к защите. И в решительный 1859 год Дагестан сдается так же быстро и легко, как быстро и легко сдалась Чечня. Силы, породившие имамат,


122 Окольничий, Перечень последних военных событий в Дагестане, "Военный сборник" N 6 за 1859 г., стр. 313.

стр. 65

к этому времени разгромлены, а государство, ими созданное, разлагается.

Для того чтобы понять это ослабление сопротивляемости имамата, мы должны теперь рассмотреть проблему взаимоотношений власти и масс. Выше нам неоднократно приходилось подчеркивать то особое положение, какое занимала в имамате Чечня вообще и чеченская крестьянская масса в особенности. Мы говорили о том, что Нагорный Дагестан живет в основном чеченским хлебом, что налоговая система имамата направлена на выжимание хлеба из Чечни (неравномерность обложения хлеба и скота), что узденская верхушка начинает разграбление родовых земель, что таким образом хозяйничанье узденской верхушки восстанавливает чеченское крестьянство против имамата в целом и отдельных его представителей.

Нажим на Чечню дает себя чувствовать сравнительно рано, еще в начале 40-х годов, но здесь против своекорыстной политики узденской верхушки протестует пока лишь небольшая часть Чечни. Позже недовольство начнет развиваться все шире и шире, и чем дальше, тем более крутые меры придется принимать для удержания чеченских масс в повиновении. Вопрос о недовольстве, развивающемся в Чечне, отражен достаточно полно в наших источниках, и мы возьмем здесь для иллюстрации только немногие примеры. Ярким показателем взаимоотношений между Чечней и руководством имамата может служить характеристика, данная Шамилем различным народам его государства, характеристика, в которой отзывы Шамиля о хорочаевцах или гехинцах звучат в унисон с отзывами царских генералов.

"По словам Шамиля, - пишет Руновский, - все хорочаевцы от первого до последнего неисправимые разбойники... На этих людей не действовали ни угрозы, ни близкое соседство с резиденцией имама, ни денежные взыскания и заключения в яму, ни даже смертная казнь, лишившая деревню многих ее обитателей"123 .

Проводившаяся имаматом политика ограбления чеченских родовых земель била и по чеченскому роду, и в этом отношении царизм аттестует политику Шамиля с самой лучшей стороны. Наместник Кавказа князь Барятинский124 пишет в своем отчете: "По странному стечению обстоятельств это начало125 было общим русской власти и враждебному нам мюридизму. Шамиль и его предшественники не щадили ничего, чтобы стереть родовые отличия, уничтожить народное законодательство и поставить на его место чистый шариат". Это "странное совпадение" политики правящих кругов имамата с политикой царизма, "совпадение", являющееся результатом хозяйничанья узденской верхушки, вызывало совершенно естественную реакцию в чеченской крестьянской массе.

Первые признаки недовольства в Чечне мы замечаем еще в начале 40-х годов. Вот что передает нам Руновский о чеберлоевцах: "Почти три года126 тадбуртинцы вели себя как нельзя лучше, исполняя довольно усердно требования шариата, они беспрекословно слушались своего наиба и охотно участвовали вместе с Шамилем, во многих воен-


123 "Дневник Руновского" за 9 июля 1860 г. См. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1445. Ср. также отзыв о гехинцах: "Но особенной непокорностью и даже направлением чисто демократическим... отличаются... обитатели текинских лесов" (там же, стр. 1440).

124 "Отчет генерал-фельдмаршала кн. А. И. Барятинского за 1857 - 1859 гг.". См. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1287.

125 Речь идет о начале "устройства управления покоренными горцами".

126 После 1841 г.

стр. 66

ных действиях против русских. Но потом вследствие нескольких поражений, лишивших Шамиля Казикумуха, тадбуртинцы вообразили себе, что он пропал окончательно, и тотчас же отложились. Выгнав своего наиба, который едва даже успел спастись, они послали сказать Шамилю: "Приди и возьми свой шариат, мы его уже в мешок уложили..."127 . В результате - специальная военная экспедиция против Чеберлоя.

Сообщение Руновского подтверждается целым рядом других свидетельств, более подробно раскрывающих картину происшедшего в Чеберлое. Огранович, посетивший Ичкерию вскоре после завоевания Кавказа, сообщает: "Когда Шамиль требовал подати и продовольствия, то жители128 , надеясь на свою силу, отказали во всем; тогда Шамиль пришел с мюридами, привез с собой два орудия, опустошил почти все деревни и побил много народа"129 . Сообщение это особенно ценно для нас, так как оно содержит указание и на причины чеберлоевского восстания. Несомненно, что выжимание наибами всех соков из крестьянской массы порождало волнения не только в Чеберлое. Нам известно, например, о волнениях в Гидатле по случаю сбора на муртазеков. В 1859 г. в том же Чеберлое при приближении царских войск наиб едва успел спастись бегством от осадившей его дом толпы.

Наконец уже полностью раскрывает причины восстания одно из чеберлоевских преданий. До Шамиля, говорится в этом предании, в Чеберлое религии не было, не было и общей власти. Род враждовал с родом. Когда сюда пришел Шамиль, он заставлял принять магометанство и разбил родовые башни. Чеберлоевцы отправили к Шамилю делегацию, во главе которой стоял Горчиев Сарки, и просили разрешить им сначала доесть имевшиеся у них запасы свинины, но Шамиль этого не позволил. Всех не принявших магометанство чеберлоевцев он велел убивать130. Это предание говорит о борьбе имама с чеберлоевскими родами, об уничтожении самостоятельности этих родов и подчинении их общей власти в имамате.

Значительный интерес представляет датировка этого происшествия. Оно нашло свое отражение в документах131 и кроме того рассказано одним из мусульманских историков132 . Оба источника единогласно указывают на 1843 г.

Таким образом, чеберлоевское восстание вместе с волнениями в Гидатле является одним из наиболее ранних в истории имамата 40 и 50-х годов выступлений крестьянства против грабительской политики узденской верхушки. Правда, Руновский утверждает, что подобная карательная экспедиция была единственной за все время существования имама. Насколько это, верно, трудно сказать, так как в царской военной литературе упоминания о покорении Шамилем того или иного


127 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1467 - 1468.

128 Чеберлоя.

129 Огранович, Поездка в Ичкерию, газета "Кавказ" N 23 за 1866 г.

130 Записано экспедицией Северокавказского горского научно-исследовательского института в 1932 г. в Чечню и. Ингушетию в ауле Макажой.

131 Юров, 1843 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 49 и 52. Упоминание о восстании имеется также в кн. "Lettres sur le Caucase et la Crimee" (Paris 1859, p. 116) очевидно на основании рассказов офицеров.

132 Магомет Тагир, Три имама, стр. 143 - 144. Интересно отметить в его изложении фразу: "Приди и возьми от нас свой шариат. Мы его положили в кожаный мешочек и крепко зашнуровали", совпадающую с таким же выражением у Руновского. В других моментах рассказ Тагира совпадает со свидетельством Ограновича (участие артиллерии). Дата Тагира проверяется по статье Юрова. Все эти совпадения с исключенной возможностью заимствования придают истории чеберлоевского восстания полную историческую достоверность.

стр. 67

общества встречаются неоднократно и вероятнее предположить, что имаму приходилось время от времени "усмирять" крестьянские волнения. И чем дальше от начала 40-х годов, тем чаще и сильнее проявляется недовольство.

Для удержания чеченских масс в повиновении руководство имамата проводит целый ряд различных мероприятий. Одной из наиболее интересных и в то же время тесно связанных с разграблением родовых чеченских земель мер является поселение в Чечне мухаджиров. Эти последние представляют собой эмигрантов (чаще всего дагестанцев), ушедших от притеснений царизма к Шамилю. Таких мухаджиров имам расселял в Чечне, рассчитывая этим путем создать прочную базу для подавления всяких проявлений недовольства со стороны чеченской крестьянской массы133 . Однако и это средство оказывалось далеко не всегда действительным.

Глухое брожение, особенно в 50-х годах, усиливается в связи с ростом нажима узденской верхушки. И имамат мобилизует дагестанские войска тавлинцев на помощь против чеченского крестьянства. Репрессии, проводимые имаматом, выливаются в форму военных постоев и параллельно решают проблему снабжения постоянной армии. "Экзекуция, - говорит Руновский, - можно сказать, существовала в Чечне постоянно, почти не было той деревни, которая не видала бы у себя экзекуции хотя бы один раз. Экзекуционными войсками всегда были тавлинцы, они располагались в домах непослушных обитателей, как в собственных, и действительно очень часто скоро обращали их к повиновению без всякого кровопролития. В этих случаях население деревень смотрело на стеснения своих сограждан довольно равнодушно..."134 . Несмотря на мирный характер этого давления и "равнодушие" соседей, самый факт учреждения военных постоев заставляет думать, что положение имамата в Чечне в 50-х годах было далеко не блестящим. В результате той политики, которую проводил в Чечне имамат, отход крестьянской массы от шамилевского мюридизма является уже несомненным фактом.

В связи с таким переломом настроений интересно отметить некоторое усиление влияния "мирного" мюридизма, возглавлявшегося Кунта Хаджи и очевидно представлявшего интересы той группы зажиточной верхушки чеченского аула, которая сравнительно рано готова была пойти на соглашение с царизмом. Очень возможно, что эта верхушка связывалась с плоскостью торговлей и с момента оттеснения имамата с плоскости начинала терпеть серьезный ущерб. Необходимо также подчеркнуть чеченское происхождение Кунта Хаджи, который выступил против дагестанцев имамата, потому что в условиях 50-х годов нельзя игнорировать отношение в Чечне к дагестанцам.

Полной ясности в вопросе о кунта-хаджистском движении пока нет: слишком мало материалов, говорящих о 50-х годах, затрагивают роль Кунта Хаджи, но повидимому в основных чертах, верно, то, что изложено выше. В своей политической программе Кунта Хаджи считает возможным подчинение Чечни царизму, вследствие чего в 50-х годах мы наблюдаем борьбу его с Шамилем. "Проповеди свои, - пишет Ипполитов, - начал он еще при Шамиле; но и тогда, как и в последнее время, обряды этого учения сопровождались исступленной пляской, пением и криками, а потому Шамиль, нашедши его противным религии,


133 Тарханов, О мухаджирах в Зандаковском наибстве (Нагорного округа), "Терские ведомости" N 15 за 1868 г.

134 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1448.

стр. 68

немедленно прекратил сборы зикристов135 и строго воспретил Кунта его проповеди. С точки зрения мусульманского духовенства Шамиль был совершенно прав, так как обряды учения зикра, по толкованию большинства мулл, противоречили духу религии. Между тем цель его была в этом случае, как кажется, другая, более личная: он хотел сохранить во всей чистоте учение газавата, им проповедуемое и с помощью которого он стал во главе народа, притом же он боялся того влияния, которое проповедники подобные Кунта Хаджи всегда имеют на народ"136 . Впрочем, нужно сказать, что число сторонников Кунта Хаджи в это время было еще не велико, и зикризм развернулся в Чечне только после падения имамата. Здесь нам важно отметить лишь факт роста недовольства имаматом в Чечне, в связи, с чем появляются тенденции прекратить вооруженное сопротивление и сдаться царизму.

Но не только в Чечне можно наблюдать растущее недовольство. Уже в истории первой половины 40-х годов неоднократно попадаются указания на вспыхивающие попытки выступлений против имама. Правда, только сравнительно очень редко попытки эти вызываются недовольством узденской массы хищнической политикой руководства, но наличие, даже единичных фактов этого рода говорит о характере внутренних отношений в имамате. Мы упоминали уже выше о волнениях в 1843 г. в Гидатле в связи со сбором на муртазеков. Передача в "казну шариата" земель, принадлежавших мечетям, и очевидно связанные с этой мерой попытки, расширить границы этих земель взволновали карахцев137 .

Наконец прямое указание на связь восстаний с конфискациями, проводившимися наибами, мы находим в работе Магомета Тагира, Описывая события 1641 г. и в частности взятие Унцукуля, он говорит далее: "Скоро новоназначенный наиб и его помощники стали отбирать в общественную и государственную казну имущество бежавших унцукульцев. Это не понравилось многим из них. Они возненавидели шариат". Дело кончилось восстанием, "правитель бежал, а мюриды были пойманы и брошены в ямы"138 . В конце концов, по словам мусульманского историка Гаджи Али, "наибы стали... походить на голодных волков, которые с жадностью растерзывают детей своих. Народ прибегал с жалобами к Шамилю, но он выслушивал только тех, которые имели бумаги от наибов... Горцы с каждым днем бессилели и беднели; им уже надоело сражаться, и они говорили: "Для нас все равно, что бы ни происходило на свете"139 . Таковы были настроения узденской массы в результате хозяйничанья аульской верхушки.

Одновременно с растущим безразличием в крестьянской массе усиливается рознь в верхах. История разногласий среди правящей верхушки начинается еще в 30-х годах, когда Кибит Магома пытался действовать совершенно самостоятельно, не подчиняясь Шамилю.


135 Последователи Кунта Хаджи.

136 Ипполитов, Учение "зикр" и его последователи в Чечне и Аргунском округе. "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. II, стр. 2 - 3.

137 Юров, 1843 год на Кавказе, стр. 46.

138 Магомет Тагир, Три имама, стр. 132 - 133. Этот случай подтверждается и официальной перепиской. Ген. Фезе писал Головину 8 марта 1840 г. (рапорт N 10, см. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. IX, стр. 354), что "унцукульцы обещались при появлении русских передаться нам, преодолев гарнизон из 80 мюридов, присланных Шамилем из разных преданных ему обществ", а 30 марта, после того как 9 марта Унцукуль был взят царскими войсками, Головин доносил кн. Чернышеву: "Унцукульцы встретили наши войска с необыкновенным между лезгинами изъявлением радости... Схваченные унцукульскими жителями и выданные нам 78 мюридов отправлены в Темир хан Шуру" (там же, стр. 360).

139 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. VII, стр. 75 - 76.

стр. 69

Только после восстания 1840 г. он принужден был признать власть имама и превратиться в наиба, правда, не простого, но все же подчиненного имаму. Второй из крупных деятелей мюридизма конца 30-х годов действует вместе с имамом вплоть до больших успехов последнего в Дагестане, а затем мы встречаем известие о ссоре между Шамилем и Ташов Хаджи, и последний исчезает из поля нашего зрения140 . Вообще сведения наши как об этой ссоре, так и о взаимоотношениях действовавших в ней лиц настолько ограничены, что определить природу разногласий двух крупнейших вождей мюридизма совершенно невозможно.

Во всяком случае, после 1840 г. стремление отдельных вождей отколоться от имамата как будто бы прекращается. Но разногласия не утихают. Только теперь вопрос идет даже не о самостоятельности отдельных наибов, а о кандидатурах в имамы. На этой почве Шамилю приходится все время выдерживать борьбу со своими ближайшими помощниками. Борьба стала особенно обостряться к началу 50-х годов, когда разыгралось столкновение между Шамилем и представителем бекской группы в мюридизме Хаджи Муратом. Как этот последний позднее объяснял возникновение своих трений с Шамилем, мы уже говорили. Но за осторожными выражениями Хаджи Мурата кроется нечто более существенное: дело по всей вероятности было вовсе не в том, что предстояло в отдаленном будущем, речь шла не о соперничестве Хаджи Мурата с сыном Шамиля Гази Мухаммедом в вопросе о наследовании имамской власти. Об этом, как о причине разрыва, говорят только сам Хаджи Мурат и семейные предания его фамилии, горские же мусульманские историки не знают таких замыслов аварского наиба. Гаджи Али вообще обходит этот вопрос молчанием141 , а Магомет Тагир подчеркивает стремление к наживе и оскорбленное самолюбие наиба как моменты, толкнувший последнего на разрыв с имамом142 . Само собой разумеется, что в этом столкновении дело шло о реальной угрозе власти имама не в будущем, а в настоящем; популярность же Хаджи Мурата в Аварии позволяла считать претензии наиба на имамское звание достаточно обоснованными.

Не желая порывать с беками, и в то же время стремясь избавиться от опасного помощника, имам назначает на место Хаджи Мурата "аварца Фет Али, сына Сурхая, бывшего полковника русской службы, из дома аварских ханов, убитых Гамзат беком в 1834 г."143 . Этот ход сохранил Аварию за имаматом, но совершенно избежать столкновения с дружиной Хаджи Мурата не удалось. Набрав в Хунзахе значительное количество молодежи, Хаджи Мурат перешел в селение Батлаич, где и укрепился. Дело дошло было до вооруженного столкновения с войсками имама, но вмешательство стариков прекратило дальнейшее развертывание боя. Хаджи Мурат, немного спустя после батлаичского столкновения, перешел на сторону царизма, но заметного влияния на поведение остальных аварских беков это уже не произвело. В середине 50-х годов произошла серьезная ссора Шамиля с Кибит Магомой, ко-


140 "Акты Кавказской археографической комиссии", т. IX, стр. 340.

141 Хотя он много говорит об интригах наибов.

142 См. Магомет Тагир, Три имама, стр. 184 - 187.

143 К., Обзор событий на Кавказе в 1851 г., "Кавказский сборник", т. XVIII, стр. 183. Здесь, автор цитаты напутал: Фет Али вовсе не принадлежал к дому аварских ханов, истребленных Гамзат беком. Сурхай хан был конкурентом Нуцал хана и самостоятельно владел несколькими деревнями в Аварии. Историю взаимоотношений между двумя аварскими ханами в 20-х годах см. в "Записке о сношениях наших с аварскими ханами" ("Акты Кавказской археографической комиссии", т. VII и VIII).

стр. 70

торый якобы также претендовал на имамское звание. Ссора эта повела к лишению Кибит Магомы наибства. Однако выяснить дело подробнее ввиду недостатка сведений невозможно.

Наконец нельзя пройти мимо ряда интересных сведений, сообщаемых Руновским и Гаджи Али относительно сына Шамиля Гази Мухаммеда, того самого, которого имам намечал себе в преемники. Прежде всего, отметим усиленно подчеркиваемые мусульманскими историками притеснения, испытываемые горцами от Гази Мухаммеда. "Бели бы можно было горцев вьючить, как ишаков, и посылать в лес за дровами, то это делал бы Гази Мухаммед"144 . Затем Гаджи Али указывает на скупость и стремление к наживе со стороны этого "наследного принца". Вся характеристика, даваемая Гази Мухаммеду, ясно говорит о том, что в его лице "мы имеем дело с ярким представителем узденской верхушки. И вот этот-то представитель аульской верхушки и его братья "мюридами, друзьями и помощниками себе избрали песенников и иных неблагонадежных людей"145 . Чтобы понять весь смысл этого выражения, мы должны вспомнить, что пение песен (кроме религиозных) и игра на музыкальных инструментах строго воспрещались имамом. Обвинение, выдвигаемое Гаджи Али, говорит нам о каких-то новых настроениях аульской верхушки, о новом отношении к магометанскому пуризму Шамиля. Это подтверждает Руновский, заявляя, что Гази Мухаммед группировал вокруг себя "прогрессистов"146 . Эти изменения в идеологии станут нам понятны, если мы попытаемся ближе рассмотреть изменения в отношении узденской верхушки к царизму на протяжении истории имамата, а это последнее потребует от нас рассмотрения внешней политики имамата.

Борьба, которую вел с царизмом имамат, была неравной даже в начале 40-х годов. С одной стороны, Российская империя, с другой - Нагорный Дагестан и Чечня. Но пока жив был энтузиазм массового восстания в 1840 и 1843 гг., не терялись надежды отстоять независимость восточного Кавказа. С ходом событий, с развертыванием и обострением противоречий внутри имамата начали тускнеть и надежды: независимость становилась все менее реальной, победа - менее возможной. Необходимо было найти какой-то выход. В первое время таким выходом представлялось объединение всех горских племен под единой властью имама и при "покровительстве" кого-либо из соседних мусульманских государств. Во времена восстания 1831 г. это была Персия, и проекты Гази Мухаммеда предусматривали создание единого государства из всех племен восточного Кавказа.

Проекты эти рухнули с подавлением восстания, и более к ним мюридизм не возвращался. Это понятно: Персия быстро сходит со сцены, надежды на ее помощь явно нереальны, но тенденции к общегорской организации остаются. О них Шамиль вспоминает в первые же моменты восстания 1840 г.: недаром первое его движение в этом году направлено к Военногрузинской дороге и крепости Владикавказу, разъединяющим отдельные очаги горского сопротивления. В 1842 г. он вновь пытается связаться с адыгейским движением через своих эмиссаров. Попытки эти продолжаются и в последующие годы, и результатом их являются


144 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, стр. 71.

145 Там же, стр. 73.

146 "Дневник Руновского" за 18 апреля 1860 г. (См. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. XII, стр. 1424). Несколько раньше, 6 марта, Руновский написал: "В последние два года имамской власти на Кавказе дагестанская молодежь начала потихоньку поговаривать о замене старого имама молодым. Оппозиция в этом случае являлась только со стороны немногих отъявленных приверженцев Шамиля" (там же, стр. 1417).

стр. 71

движение 1846 г. в Кабарду и появление у адыгов ряда известных эмиссаров, из которых наиболее видной фигурой был Магомет Амин.

Но действия шамилевских посланников не достигают той основной цели, которую ставил перед ними имам: объединение всех горцев под одной властью - властью имама. Несмотря на все усилия, движение на западном Кавказе остается оторванным от движения на восточном. Что же касается разъединяющего их территориально центрального Кавказа - Кабарды и Осетии, то здесь интересы князей диктуют им сохранение союза с царизмом. Попытки поднять Кабарду оканчиваются крахом, и центральный Кавказ так и остается непреодолимой преградой между западным и восточным. Время, к которому относится крах надежд на единое горское государство, относится все к той же переломной эпохе, к середине 40-х годов.

Гораздо серьезнее были надежды на поддержку со стороны Турции. Первые попытки завязать связи с турецким правительством и использовать его поддержку делались при Гази Мухаммеде. Не считая даже упоминаний о переписке первого имама с эрзерумским пашей, мы имеем такой факт первостепенного значения, как посылка Хаджи Магомета к султану со специальной целью добиться поддержки восстания147 . Нужно отметить, что в это время не видно еще тенденции подчинить горцев целиком турецкому правительству. Судя по тону сообщений, речь идет скорее о союзе, чем о покорности, а в момент военных успехов отношения с Турцией рассматриваются под совершенно неожиданным углом зрения. Вот одно из выступлений первого амама по вопросу о Турции: "Когда возьмем Москву, я пойду на Стамбул; если Хункар свято соблюдает постановления шариата, мы его не тронем, - в противном случае горе ему. Он будет в цепях, а царство его сделается достоянием истинных мусульман"148 . Это заявление, если даже оно легендарно, говорит многое об отношении горской массы к Турции в моменты военных успехов имамата. Иное мы наблюдаем у третьего имама.

В 40-х годах параллельно с падением надежд на общегорское государство и с ростом противоречий внутри имамата все сильнее и сильнее проявляется тенденция искать спасения в Турции. Магомет Тагир рассказывает об этом переломе: "Сподвижники часто советовали имаму искать помощи у Хункара"149 . Шамиль долго не обращал внимания на эти советы, говоря, что он ищет помощи только у аллаха. Однажды имам получил письмо от черкеса Гаджи Юсуфа, служившего при султане. Он, между прочим, писал ему: "Если желаешь переписываться с Хункаром, то можешь это делать через меня". О своем желании послать письмо султану Шамиль сообщил своему ученику - черкеевскому Амирхану. Последний вызвался доставить это письмо по назначению150 .

Участие Гаджи Юсуфа в завязывании сношений Шамиля с султаном подтверждает и "низам Шамиля": "Гаджи Юсуф написал к нему после движения Шамиля в Кабарду (1846 г.). По этому предложению


147 Несмотря на уверения Хаджи Магомета, дело очевидно все же шло именно о поддержке восстания, и царское командование не ошиблось, считая, что целью поездок Хаджи Магомета было "возбудить участие Оттоманской Порты к чеченцам" (Чеченский архив, фонд, переданный из Центрархива, д. N 24 "О действиях между чеченцами уроженца сел. Герменчука Гаджи Магомета", Цит. по копии, хранящейся в архиве Северокавказского горского научно-исследовательского института).

148 Окольничий, Перечень последних военных событий в Дагестане, "Военный сборник" N 2 за 1859 г., стр. 354 - 355. Автор ссылается на рассказ Исал Магомы, родственника и ученика первого имама.

149 Турецкого султана.

150 Магомет Тагир, Три имама, стр. 140.

стр. 72

Шамиль составил лишка к султану и египетскому паше, в которых, описывая несоразмерность сил своих в сравнении с русскими, неусыпное ведение с ними войны на защиту мусульманства, просил себе покровительства и помощи"151 .

Эти два свидетельства совершенно ясно говорят о том, что попытки Шамиля связываться с султаном относятся лишь к 40-м годам. Но важнее другой момент, о котором говорит "низам", - это просьба о покровительстве. Спасаясь от напора царских войск, имам считает возможным передать горцев Турции и одного хозяина просто заменить другим.

В дальнейшей Шамиль "вел переписку с Хункаром"152 , и немалую роль в этой переписке играет упоминавшийся египетский офицер Гаджи Юсуф; с ростом внутренних противоречий в имамате растут и сношения имама с султаном. "В 1853 и 1854 гг.153 Шамиль снова делал несколько попыток войти в сношения с турецкими властями и связать свои движения с действиями турецкой армии, но ни одна из этих попыток не удалась... В бумагах, писанных в означенные два года Шамилем к карскому паше, он сообщал о числе войска конного и пешего, могущего выступить с ним на соединение с турецкой армией, и о времени, потребном для прихода к разным местам"154 .

Документы очень мало говорят нам об условиях, которые ставились Шамилем при этих переговорах, но можно думать, что в обмен на признание зависимости горцев Турции имам рассчитывал получить от султана титул "короля закавказского"155 . Так ли это или нет, но в одном, нам кажется, не может быть сомнения: узденская верхушка, правившая имаматом, ищет помощи у Турции и помощи не только против царизма, но и против тех самых горских масс, которые жестоко этой верхушкой эксплоатируются. Но из переговоров ничего не выходит. Турция слишком слаба, чтобы оказать руководителям имамата действительно существенную помощь. Русско-турецкая война 1854 - 1855 гг. показала, что на помощь султана рассчитывать не приходится. И после этой войны мы наблюдаем новый поворот в политике узденской верхушки и выражающего ее чаяния руководства имамата.

Здесь мы подходим уже к истории последнего момента во внешней политике имамата, к истории взаимоотношений с царской Россией. Если не считать первых лет с момента чеченского восстания, то во все остальное время мы видим резкую разницу в отношении к царской России у различных слоев населения имамата. Уже документы 40-х годов подчеркивают ярко враждебное отношение крестьянской массы к царизму. "Наибольшее противодействие в изъявлении покорности русскому правительству, - пишет Ржевусский, - между чеченцами проявляла молодежь и бедная часть народонаселения"156 .


151 "Низам Шамиля", "Сборник сведений о кавказских горцах", вып. III, редакционное предисловие, стр. 2.

Как показывают документы, датированные 1843 годом, хронологические указания, приведенные в предисловии к "Низаму", не соответствует действительности. Гаджи Юсуф уже в 1843 г. был наибом части Малой Чечни (См. "дело" О политическом состоянии Чечни со времен нового управления, Введенного Шамилем", Чеченский архив, фонд, переданный из Центрархива, д. N 104, Ср. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. X стр. 503).

152 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, стр. 22.

153 Непосредственно перед русско-турецкой войной и во время нее.

154 "Низам Шамиля", стр. 6.

155 Письмо Даниэль бека о его отношениях к Шамилю (газета "Кавказ" N 8 за 1861 г.).

156 Ржевусский, 1845 год на Кавказе, "Кавказский сборник", т. VI, стр. 252, См, также "Акты Кавказской археографической комиссии", т. X, стр. 362.

стр. 73

Это отношение массы к царизму мы будем наблюдать все время, пока внутренняя политика имамата не поселит в массах чувства безразличия, пока она не уничтожит в них надежд на освобождение от эксплоатации. Тогда крестьянство, и чеченское и дагестанское, станет только ждать окончания тянущейся уже почти 30 лет войны.

Другое происходит с узденской верхушкой, с руководителями имамата. Их позиции меняются и меняются довольно часто. Вначале, пока ненависть к царизму еще ярко проявляется в крестьянстве, узденская верхушка занимает колеблющееся положение. Она не раз пытается договориться с царизмом, опасаясь выступлений массы. В отдельных случаях мы сталкиваемся даже с прямой изменой отдельных старшин. Но пока военное положение имамата крепко, пока, с другой стороны, серьезных столкновений с массами нет, тенденции к примирению остаются в основном тенденциями.

В 50-х годах колебания проникают уже в самые верхи имамата, начинается выявление скрытых доселе тенденций. Как раз в 50-х годах до нас дошло наибольшее количество свидетельств об изменах или попытках к изменам со стороны различных вождей мюридизма. Об измене Хаджи Мурата мы уже упоминали, но мы не оказали, что при переговорах с царизмом Хаджи Мурат пользовался поддержкой двух других видных деятелей мюридизма - Кибит Магомы и Даниэль бека. Однако измена Хаджи Мурата, происшедшая в самом начале 50-х годов, не является еще характерной не только для настроений узденской верхушки, но даже и для настроений всей той группы беков, которых Хаджи Мурат представлял в имамате. Даниэль бек умел во-время перебежать на сторону более сильного; он вел переговоры с царизмом раньше Хаджи Мурата, в 1845, 1846157 и в июне 1849 г., но тогда переговоры кончились ничем - стороны не сошлись в цене.

К началу 50-х годов относится переход на сторону царизма еще некоторых наибов, но уже второстепенных. Но с момента окончательного поражения Турции, когда надежды правящей верхушки на помощь турецкого султана против царизма, а главное против внутренних волнений исчезли окончательно, аульская верхушка предпочла договориться с царизмом, чем рисковать дальше своим правом на эксплоатацию.

Когда Барятинский двинулся в Дагестан, "даже самые приближенные, доверенные его (т. е. Шамиля - Н. П. ) лица, наибы и самые дети втайне хотели предаться русским"158 .

В последние моменты существования имамата мы видим, как наперерыв предают имама его ближайшие помощники: Кибит Магома забрал все имущество Шамиля во время бегства к Гунибу и открыто присоединился к царизму, Даниэль бек не допустил имама укрыться в Ирибе. С этими главарями соперничала верхушка меньшего масштаба. И каждый требовал награды.

Царизм закрепил свой союз с верхушкой имамата, официально признав необходимость использования ее в одном весьма любопытном приказе: "Некоторые наибы и мазуны, ныне покорившиеся русскому правительству, находясь под властью Шамиля, само собой по воле и приказанию его казнили смертью тех людей, которых они признавали виновными. Наибы и мазуны, исполнявшие только приказания Шамиля, не могут быть виновными перед народом, ибо они не по своей воле так


157 См. "Акты Кавказской археографической комиссии", т. X, стр. 493. Вся история отношений Даниэль бека с царизмом изложена у Ржевусского "1845 год на Кавказе", стр. 261 - 270.

158 Гаджи Али, Сказание очевидца о Шамиле, стр. 67.

стр. 74

действовали, а по воле Шамиля, которой покорился народ. Мстить наибам и мазунам за какое-нибудь смертоубийство, совершенное ими по приказанию Шамиля, есть большое преступление перед русским правительством. Поэтому строго воспрещается всему покорившемуся горскому народу, члены которого пострадали через наибов и мазунов от жестокости Шамиля, посягать на жизнь наибов и мазунов или делать им какой-нибудь вред - кто поступит против этого, тот, как важный преступник, со всем его семейством будет наказан ссылкой в Сибирь навсегда"159 .

Этот приказ, опубликованный 15 мая 1859 г., как нельзя лучше показывает направление политики аульской верхушки в отношениях с царизмом накануне падения имамата. Приказ чрезвычайно заботливо охраняет всю шамилевскую администрацию от возможных выступлений со стороны массы. И если правительство, которое перед этим едва не два десятка лет кричало о "притеснениях наибов", взяло этих же самых наибов под свое покровительство, то это доказывает лишь измену верхушки имамата делу независимости. Из двух слоев, составляющих имамат - аульской верхушки и аульской крестьянской массы - наиболее опасным врагом царизм считал не первую, а вторую и, разумеется, имел для этого вполне достаточные основания.

Таковы примерно основные линии политики имамата на протяжении 40 и 50-х годов. Как мы видим, перелом в общем, положении государства, созданного мюридами, не случаен, он базируется на новом явлении в социально-экономическом строе, на росте "нового дворянства" из зажиточной аульской верхушки. И вся история 50-х годов на восточном Кавказе может рассматриваться лишь под этим углом зрения. Иначе без учета изменения в классовом составе горского общества восточного Кавказа, события, рисующие постепенный, упадок имамата, будут совершенно непонятны, а объяснения гунибской катастрофы принуждены будут исходить исключительно из чисто военных моментов. Последние, разумеется, сыграли свою роль, но не они были решающими в сдаче Шамиля.


159 Ткачев, Эпизод из кавказской войны, "Записки Терского общества любителей казачьей старины" N 4, стр. 51.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/МЮРИДИЗМ-У-ВЛАСТИ-2

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Svetlana LegostaevaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Legostaeva

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Н. ПОКРОВСКИЙ, МЮРИДИЗМ У ВЛАСТИ - 2 // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 17.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/МЮРИДИЗМ-У-ВЛАСТИ-2 (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Н. ПОКРОВСКИЙ:

Н. ПОКРОВСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Svetlana Legostaeva
Yaroslavl, Россия
2150 просмотров рейтинг
17.08.2015 (3146 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
12 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
МЮРИДИЗМ У ВЛАСТИ - 2
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android