M. BEER. Fifty years of international socialism. London. 1933. 240 pp.

Под этим широким заголовком скрывается не что иное, как мемуары. Интерес этих мемуаров заключается главным образом в многочисленных встречах Беера с видными политическими деятелями, преимущественно социалистами, разных стран. Неприятной чертой книги является непрестанное выпячивание автором самого себя, своих мнений, успеха своих книг, статей и т. п.

Веер родился в Галиции, в еврейской семье, учился в "христианской" школе. В конце 80-х годов он переехал из Австрии в Германию и начал карьеру журналиста. Сначала он примкнул к консервативной партии, выступавшей с демагогической программой социальных реформ и выдвигавший Родбертуса в противовес Марксу. Впрочем уже с 1891 г. Беер стал участвовать в провинциальной социал-демократической прессе в Германии.

Отбыв годичное тюремное заключение за нападки на прусское правительство, Беер в 1894 г. был выслан из Германии и поселился в Лондоне, где стал корреспондентом и сотрудником германских социал-демократических изданий. Здесь он познакомился с Энгельсом, с Элеонорой Маркс, присутствовал на Международном социалистическом конгрессе в 1896 г. Затем, в 1898 г. он был в Париже, где познакомился с Золя; года два жил в США, встречался там с Делеоном. Наконец, вернувшись в Англию, Беер в течение ряда лет писал по вопросам международной политики. Во время мировой войны Беер был выслан из Англии как австрийский подданный и с тех пор почти все время жил в Германии.

По словам автора, считающего себя "марксистом", Вильгельм II в начале своего царствования был "молодым правителем с высокими идеалами, со свежими прогрессивными, хотя и бесформенными взглядами" (стр. 66). Этой цитаты достаточно для характеристики бееровского "марксизма". Что касается Энгельса, то Энгельс якобы "оставался немцем до конца жизни, он никогда не понимал Англии". Это пишется про Энгельса - глубочайшего знатока Англии, еще в молодости написавшего свою бессмертную книгу "Положение рабочего класса в Англии"!

Убежденный "марксист", Беер, "к своему собственному удивлению", во время писания своих воспоминаний убедился в том, что взгляды и рассуждения известного буржуазного экономиста Бамбаверка не отличаются от его собственных (стр. 87). Знаменитый реакционный французский националист и антисемит Дрюмон, по словам Беера, "с наслаждением читал Коммунистический манифест Маркса". Подобных перлов в мемуарах немало.

Не лишен интереса разговор Беера с Золя в 1898 году. В этой беседе Золя заявил Бееру о своих социальных взглядах: Я не социалист. Вместе с Ренаном я считаю, что наука и воспитание освободят человечество от предрассудков и бедности, но я искренно хочу, чтобы все социалисты были моими друзьями". При этом Золя, но словам Беера, выразил сожаление, что гедисты стоят в стороне от дела Дрейфуса, рассматривая его как внутреннее дело буржуазии.

На Амстердамском конгрессе в 1904 г., где Беер присутствовал в качестве корреспондента, он был свидетелем словесной дуэли между Бебелем и Жоресом, причем в частной беседе с Беером Эдуард Бернштейн дал, по словам Беера, такую характеристику Бебеля: "Бебель на публичных митингах или в качестве оратора аппозиции в рейхстаге и Бебель на собрании исполнительного комитета партии или в какой-нибудь законодательной комиссии рейхстага - это два совершенно разных человека. В качестве агитатора он пользовался всем марксистским лексиконом классовой борьбы. В качестве официального руководителя партии или законодателя он был самым умеренным из реформистов, причем совершенно

не отдавая себе отчета в этом противоречии" (стр. 132).

В главе, специально посвященной "беседам о Марксе", Беер приводит рад воспоминаний и характеристик, которые ему удалось извлечь у старых знакомых Маркса, в там числе у членов генерального совета I интернационала. Здесь стоит отметить воспоминания Таунсенда, ярого пацифиста, которому, по его словам, Маркс доказывал, что при существовании капиталистического строя нечего и думать о прекращении войн. С другой стороны, по мнению Маркса, войны нередко играли в истории прогрессивную роль. Таунсенд сообщает, что Маркс ему сказал: "Крымская война больше сделала для прогрессивного развития России, чем сто лет либеральной проповеди" (стр. 136).

Одной из характерных особенностей Беера является его преклонение перед старым английским либерализмом. По его мнению, Глад-стон как политический деятель выше Бисмарка, Дизраели и Клемансо. С ним может равняться только Авраам Линкольн. Отношению Гладстана к "рабочему вопросу" в мемуарах посвящена целая глава. Беер с явным наслаждением цитирует речь Гладстана на рабочем собрании в 1889 г., в которой тот высказал мнение, что "истинным испытанием человека и целого класса является власть", и предупреждал рабочих, чтобы, "придя к власти, они оставались справедливыми" (стр. 142).

Особая глава посвящена встречам Беера с Лениным. В описании жизни Ленина в Лондоне в эпоху "Искры" мы находим мало нового. Беер приводит рассказ, будто бы сообщенный ему Лениным, о том, как делегаты рабочих одной из фабрик Петербурга в 1898 г., когда назревала забастовка, вызванные к фабричному инспектору, на предложение в самых кратких словак формулировать свои жалобы, ответили: "Мы жалуемся на капитализм и на отсутствие вентиляции".

Целых 10 страниц этой главы посвящены беседе с Лениным, будто бы происходившей в марте 1911 г. во время случайной встречи автора с Лениным в Британском музее. Судя по литературе ("Даты жизни Ленина", изданные Институтом Маркса - Энгельса - Ленина. Воспоминания Н. К. Крупской), Ленин работал в Британском музее в мае-июне 1908 г.; относительно приезда Ленина в Лондон в марте 1911 г. нет никаких указаний. Быть может, Беер спутал даты.

По поводу замечания Беера о близости общеевропейской войны Ленин, по словам Беера, заявил ему: "Мы не пацифисты. Такая война, которая перед вами вырисовывается на горизонте, будет прологом потрясающей революционной драмы... В нашей русской истории XIX века война всегда приносила глубокие изменения и восстания". Далее, Ленин, по словам Беера, высказал ряд мыслей по поводу германской социал-демократии, заявив, что со времени своего возвращения из Сибири в 1900 г. он потерял надежду на то, чтобы методами германской социал-демократии можно было сделать что-либо серьезное. "Германская социал-демократия пыталась успокоить свою совесть многочисленными исследованиями марксизма. Они превратили изучение Маркса в академию, тогда как для меня марксизм это арсенал, наполненный революционным оружием" (стр. 149 - 150). Далее, после рассуждения Беера о роли английского либерализма в развитии оппортунизма в рабочем движении Ленин, по словам Беера, говорил о предстоящей в России революции. Делая (приблизительный подсчет классовых сил в России, Ленин указал, что "крестьянство составляет около 75%, пролетариат - 15%, а средние и высшие классы - 10% населения" и что от того, на чьей стороне, т. е. на стороне ли буржуазии или пролетариата, окажется в решающий момент крестьянство, - зависит и ход и исход предстоящей революции. В то время как меньшевики готовы к коалиции с кадетами, большевики считают, что первой диктаторской мерой победившей революции будет передача земли крестьянам. "Таким образом, на нашей стороне будет коалиция с 90% революционных элементов против 10% реакционных буржуазных элементов". При этом, конечно, "настоящие трудности начнутся лишь после нашей победы, которая вскроет нашу экономическую отсталость" (стр. 154-157). Нет нужды доказывать, что к воспоминаниям Беера о его беседах с Лениным следует отнестись с сугубой осторожностью. Между прочим Левин, по словам Беера, в 1903 г. предлагал ему поехать в Россию для работы в рядах российской социал-демократии, а Беер якобы отклонил это предложение с ссылкой на свою "неприспособленность к нелегальной работе" и на неизбежность его скорого ареста (стр. 146 - 147).

Любопытен следующий эпизод, сообщаемый Веером: когда Беер поздравил жившего в Лондоне старого народовольца Зунделевича "...с победой большевистской революции", тот ответил: "Дорогой друг! Это не та революция, за которую мы боролись. Мы желали политической свободы конституционного правительства. Я ненавижу большевизм так же, как я ненавидел царизм" (стр. 38).

О поведении германских социал-демократов во время войны и германской революции Беер отзывается весьма неодобрительно: "Все шансы, которые давала им судьба, были ими упущены. Эти люди, поскольку им удалось избежать концентрационных лагерей фашизма, находятся в Чехословакии, играя в революцию или в бридж".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Б. ГОРЕВ:

Комментарии: