Иллюстрации:
Libmonster ID: RU-6689
Автор(ы) публикации: Ю. Шовкринский

II

(А. Е. СКАЧКО. Дагестан от колониального вырождения к социалистическому расцвету под редакцией зав. отделом национальностей ВЦИК ТАКОЕВА, изд. "Власть советов", 1931/32 г., стр. 156).

I

В Дагестане, как и в ряде других национальных областей я республик Союза, одним из наиболее слабых и отстающих участков теоретического фронта является участок марксистско- ленинского выдержанного освещения истории - и особенно истории революционной борьбы, а также обобщение опыта и итогов соцстроительства.

Нужда в брошюре-книге, по-ленински освещающей и анализирующей революционную борьбу трудящихся масс Дагестана против царизма и против контрреволюции в период гражданской войны, популяризирующей итоги и перспективы соцстроительства, огромна. До настоящего времени не издано ни одной работы, посвященной этим темам, если не считать двух-трех негодных книжек, содержащих в себе огромное количество вредных Антипартийных ошибок и установок. Более того - до сих пор не подвергнуто всесторонней большевистской критике ошибочное и антипартийное освещение в существующей литературе ряда историко- революционных проблем и национальной политики нашей партия, льющее воду на мельницу буржуазно-националистических элементов и их агентов. "Ползучие уклоны" к великорусскому шовинизму и местному национализму, "теории" и "теорийки", в течение целого ряда лет, имевшие место в дагестанской парторганизации, получив за последние годы, особенно со стороны нового нынешнего руководства дагестанской парторганизации, большевистский отпор, идеологически все же еще недостаточно разоблачены. Эти уклоны по сей день противодействуют практическому осуществлению того огромной исторической важности поворота дагестанской парторганизации, который происходит под руководством Северокавказского крайкома и ставит своей целью решение важнейших задач соцстроительства и особенно хозяйственно-культурных проблем горного Дагестана.

С этой точки зрения изданная в 1931/32 г. книга бывшего работника Дагестана А. Скачко представляет исключительный интерес.

В предисловии к своей книге Скачко предупреждает, что он при решении поставленной перед собой задачи - создания краткой популярной брошюры - "был принужден придерживаться... "признанных - источников", т. е. ранее опубликованных работ по ДагССР, доверяя им постольку, поскольку они до сих пор не были опровергнуты критикой, и не вдаваясь в их критическую оценку". Автору, имевшему известное отношение к партийному и советскому руководству Дагестана, небезызвестно, что "признанные источники" (из содержания книги видно, что речь идет главным образом о брошюрах Самурского и отчасти Тахо-Годи. - Ю. Ш.) подвергались устной и печатной критике не только в Дагестане, но и в центральной печати. Автору небезызвестно, что в "признанных" источниках содержится огромное количество вредных антипартийных ошибок и установок по национальным, хозяйственно-культурный и историко- революционным вопросам, и автор придержи-

стр. 162

вается этих установок не потому, что они остались неопровергнутыми, а потому я только потому, что они отражают его собственны" настроения и взгляды.

Одним из центральных положений, выдвигаемых книгой, которая, не забудем, назначена для популяризации не только истории, но и социалистического строительства Дагестана, является утверждение, что никаких перспектив экономического возрождения во внутреннем (читай: горном и предгорном. - Ю. Ш.) Дагестане нет:

"Земледелие"- это такое "занятие", которое явно противоречит физико-географическим данным этой страны. Неширокие перспективы открываем внутренний Дагестан и для скотоводства" 1 .

Никаких доказательств в пользу этих утверждений автор привести не может: все факты говорят, напротив, об огромных естественных ресурсах Дагестана и его недр, о неограниченных возможностях реконструкции земледелия, скотоводства, промышленности, перерабатывающей сельхозсырье и т. д., о величайшей тяге самого населения к интенсификации своего хозяйства, к его социалистическому преобразованию. Но именно на этих теориях бесперспективности горного Дагестана основывались в своей антипартийной работе оппортунистические элементы в руководстве ДагССР.

Автору должно быть известно, что Северокавказский крайком по докладу дагорганизации ВКП(б), а затем и эта последняя решительно ударили по всем подобного рода "теориям" и осудили оппортунистическую практику игнорирования хозяйственного и культурного строительства в горном Дагестане. Одним из основных практических выводов из этой "теории" была политика переселения на плоскость "избыточного" населения горного Дагестана. К обоснованию этой политики в свое время приложили руку и прямые вредители вроде проф. Макарова.

Какие результаты дала многолетняя работа по переселению, стоившая миллионы рублей, известно: она не дала населению Дагестана никаких существенных выгод. Мало того, сама идея переселения по крайней мере до 1929 г. была подчинена интересам развития капиталистических элементов аула, но отнюдь не росту социалистических. Контрреволюционной организацией кондратьевцев в лице ее представителя Макарова она была поставлена на службу капиталистическому реставраторству.

Все это не мешает Скачко повторять избитые оппортунистические истины:

"Все эти районы (горный Дагестан. - Ю. Ш.) отличаются перенаселенностью", поэтому из этих районов "надо выселить не менее 50% населения"2 .

В Дагестане до последнего времени говорили о частичном переселении, а Скачко требует выселения 50%, что составляет около 100 тыс. чел. И эта премудрость объявляется средством к "завершению аграрной революции и ликвидации" аграрной перенаселенности. По автору, в Дагестане до сих пор еще не завершена аграрная революция!

Объективно смысл протаскивания Скачко этой вредительской установки заключается в том, чтобы дезориентировать дагпарторганизацию и отвлечь ее внимание от неотложных задач соцстроительства.

II

Значительное внимание в книге уделено национальному вопросу. И немудрено, ибо национальный вопрос в Дагестане с его десятками национальностей, племен в этнографических групп - одна из сложнейших проблем, решение которых под силу только государству диктатуры пролетариата, руководимому большевистской партией" в его правильной и четкой ленинско-сталинской национальной политикой. Автор ни


1 А. Скачко, Дагестан, стр. 14.

2 Там же, стр. 16

стр. 163

чего не понял в учении нашей партии о национальном вопросе, извратил это учение. Эта видно хотя бы из следующей формулировки:

"Дагестанской национальности, - заявляет Скачке - в природе не имеется Дагестанского народа как единой нации никогда не существовало" 3.

Для того чтобы показать автора как безнадежного путаника, и оппортуниста, правая рука которого не знает, что делает левая, приведем и другое место из той же главы:

"Несмотря на страшную национальную пестроту, на отсутствие общего языка и антропологического типа, одинаковые условия жизни и экономики и общие исторические судьбы создали одинаковую форму жизни и из различных и чуждых друг другу рас выработали общий национальный тип . Горцы Дагестана, несмотря на их разноязычие, безусловно представляют единый дагестанский народ 4 , связаны общностью экономики, форм хозяйства, быта, культуры, религии, истории и психологии, как производной от всех предшествующих данных. И они осознают себя как единый дагестанский народ"5.

Здесь все перепутано и все неправильно. За две страницы до этого автор утверждал, что дагестанской национальности в природе не существует, а тут оказывается, что она не только существует, но и сознается всеми горцами Дагестана. Не трудно заметить, что весь объективный смысл утверждения автора о единой нации" сводится к тому, чтобы подвергнуть пересмотру политическую линию дагпарторганизации по национальному вопросу, непосредственно вытекающую из национальной политики нашей партии Дагестанская парторганизация помимо широкого хозстроительства проводит огромную работу по развертыванию школ, техникумов, газет и т. д. на 8 - 10 горских языках, приобщая трудящиеся массы различных национальностей Дагестана к соцстроительству, на основе их одного языка и национальной культуры. Теория о "единой нации" отвергает все эти мероприятия, смазывает хозяйственные, культурно-бытовые особенности районов, населенных отдельными национальностями, разоружает партийную организацию и пытается толкнуть ее на неверный антипартийный путь. Ведь оппортунизм решений дагпарторганизации по национальному вопросу, проводившихся вплоть до 1930 г, выразился особенно ярко именно в непризнании прав родных языков Что тенденция книги именно такова, свидетельствует следующее место:

"Национальной розни между коренными народностями ДагССР не существует... Национальная пестрота и дробность национальных делений мешали росту национальных шовинизмов и вели к их чрезвычайно слабому развитию. Даже антисемитизм совершенно чужд народам Дагестана. Горские евреи всегда входили в их среду на равных правах, не вызывая никакого особого к ним отношения"6.

В Дагестане бесспорно была не только национальная рознь, но и племенная, культивировавшаяся молодой местной буржуазией, а сверху царизмом стремившимся разбить и разложить на антагонистические группы единый фронт трудящихся-горцев, очень часто направлявшийся против всех устоев самодержавного господства в Дагестане. Несмотря на огромные достижения нашей партии в деле интернационального сплочения трудящихся масс различных национальностей Дагестана, остатки, пережитки старого дают себя знать в самых разнообразных областях нашей работы по соцстройке.

Утверждать, что антисемитизм чужд народам Дагестана, чудовищно неверно. Не говоря о далеком дореволюционном прошлом и в недавнее время - 1926 - 1930 гг. -


3 Там же, стр. 25.

4 - Ю. Ш.

5 А. Скачко, Дагестан, стр. 28.

6 Там же, стр. 28

стр. 164

антисемитизм проявился в самой обнаженной открытой форме Автору известно, что в период гражданской войны горско-еврейские аулы подвергались настолько сильному разорению и разрушению - и в этом значительную роль играл именно национальный момент, - что от этих аулов и следов не осталось. Известии наконец факты проявления антисемитизма даже среди некоторой части рабочих-горцев. Скачко смазывает все это, пытается усыпить бдительность партийной организации, ослабить ее работу по еще более глубокому интернациональному воспитанию трудящихся масс горцев. Не менее характерно для Скачко оппортунистическое понимание языковой проблема в Дагестане. Летом 1930 г. пленум Дагобкома, обсудив вопросы языка в Дагестане и предшествовавшую в этой области практику, в своем решении отметил, что:

"решение 1923 г. (имеется в виду решение обкома Ю. Ш. ), вводившее для Дагестана тюркский язык как единый государственный, игнорируя роднив языки объективно являлось прямым выражением антисоветских влияний, нарушением установок X съезда и скатыванием дагорганизации в национально-языковом вопросе к пантюркизму" (из резолюции пленума).

А. Скачко по поводу этого решения обкома заявляет:

"Оценка (Дагобкома - Ю. Ш.) хватает через край в постановлении 1932 г. не было конечно пантюркизма. Было стремление со стороны кумыков и тюрок сделать свой язык господствующим, но не больше"7

О том, что бывает идейным и безыдейным пантюркизм - прости аллах! - первый раз слышим от Скачко. Неверно и то, что пантюркизм оказывал влияние только на кумыков и тюрок не менее горячо чем тюркские и кумыкские коммунисты защищал и отстаивал господство тюркского языка во вред родным языкам и ряд руководящих товарищей аварской лезгинской, дакской, даргинской национальностей. Прямой клеветой является утверждение автора, что контрреволюционная пантюркистская идеология находила себе выразителей в лице всех кумыкских и тюркских коммунистов. Наконец что же иное представляло собой стремление сделать тюрский язык господствующим, как не влияние идейного пантюркизма! Какая же иная социальная среда питала это стремление, как не кулацко-капиталистическая вместе с буржуазно-националистической интеллигенцией?

"Эта установка (установил, на тюркский язык - Ю. Ш.) продолжавшая тенденцию, - пишет Скачко, - - националистической буржуазии, на введение тюркского языка в Дагестане была чисто политической, преследовавшей цель показать народам Дагестана и всему ближайшему Востоку отсутствие каких бы то ни было русификаторских тенденций советской власти"8 .

В этих словах автор сам раскрыл свое меньшевистское нутро и сказал сущую правду о действительных мотивах решения 1923 г, целиком и полностью подтверждающих правильность постановления Дагобкома 1930 г. "Продолжать тенденцию националистической буржуазии" на простом русском языке означает делать и доделывать то, что не успела сделать буржуазия во главе с Гайдаровым, Шахсуваровым, Дибировым и другими столпами контрреволюционного пантюркистского лагеря в Дагестане. "Чисто политическая установка" показать трудящимся массам многонационального Дагестана отсутствие у большевиков русификаторских стремлений, игнорируя их родные языки и вводя для них непонятный им тюркский язык, да еще как "государственный", это - злая карикатура на большевизм и на его нацполитику.

Об огромном вреде, который принесла эта установка на практике, здесь говорить не место Достаточно упомянуть, что в результате оппортунистической практики


7 Там же, стр. 134

8 Там же, стр. 335

стр. 165

в области языка Дагестан в своем культурном развития отстал на несколько лет от соседних национальных областей и республик, которые с самого же начала взяли курс народные языки. Понятно, что и для вытеснения арабского языка, "являвшегося орудием порабощения трудящихся масс горцев в руках духовенства" (Скачко), единственно надежным средством могло явиться утверждение прав родные языков. Объективный смысл решений 1923 г. и в большей степени решения 1928 г. по языковому вопросу вопреки благим намерениям отдельных участников этих решений заключался в ревизии нацполитики нашей партии и в подмене ее пантюркистской, а Скачко и подобные ему оппортунисты из великорусских шовинистически настроенных элементов, голосуя вопреки категорическим указаниям и постановлениям нашей партии за такое решение, отдавали дань уклонистам и пантюркизму. Это бесспорно.

III

Значительная часть книги Скачко посвящена истории борьбы дагестанских народов против царизма и истории революции в Дагестане. Центральным местом, стержнем главы, посвященной анализу движущих сил и характера революционной борьбы горцев Дагестана и Чечни против царизма до и в период владычества Шамиля и "имамата", является буржуазная оценка классовой сущности этой борьбы. Обращаем внимание читателя на следующее рассуждение, неоднократно повторяемое в книге Скачко:

"Оставался только один выход пополнять недостатки скудного хозяйства в горах набегами на плодородные равнины, излетать с гор нежданным ударом, захватывать жизненные припасы и разное добро, угонять скот и жителей, чтобы обратить последних в рабов. Неизбежно это обратилось в систему, набеги сделались более или менее достоянным "отхожим промыслом", подсобным занятием.."9.

По "историку" Скачко, "все горцы, населявшие горный Дагестан, являлись разбойниками и грабителями, для которых набеги являлись хозяйственной системой, "способом производства", которые насаждали рабство в Дагестане. Скачке прямо утверждает, что горцы боролась против царизма не за что другое, как за сохранение своего "набегового производства", терявшего перспективы по мере приближения русских к границам Дагестана. Это то же самое, что говорили генералы русской царской армии, скрывавшие таким путем действительные мотивы войны против горцев Возможно ли большее опошление героической борьбы распыленных, угнетенных и загнанных в дикие горы племен, кровью отстаивавших свою свободу и независимость? Скачко тщательно выискивает в оборонительной революционной войне горцев против жандармско- помещичьей России такие черты, которые могут заслонить и затушевать истинные мотивы их борьбы. В то же время он рисует российских "цивилизаторов" чуть ли не невинными жертвами их миролюбия и мягкого отношения к разбойникам горцам. В доказательство приводится "выдержка" из "переговоров" генерала Румянцева с горскими старшинами, якобы говорившими ему:

"Набеги и грабежи - наше занятие, как ваше хлебопашество и торговля. Грабежом жили наши отцы и деды. Если мы прекратим грабежи, мы погибнем от голода"10 .

Эту "выдержку", неизвестно откуда позаимствованную, Скачко выдает за чистую монету, даже не подозревая, что такие и подобные им заявления намеренно сочинялись дипломатами, генералами и историками кавказской войны с целью обмануть общественное мнение России и всего мира. Автор, "использовав" работу М. Н. Покровского "Дипломатия и войны царской России в XIX столетии" раз-


9 Там же, стр. 31

10 Там же.

стр. 166

дел покорения Кавказа), безбожно извратил ее. Он грубо передергивает цитаты из книги Покровского для того, чтобы авторитетом последнего утвердить буржуазный тезис о том, что "кавказская война являлась исключительно стратегической, но отнюдь не колонизационной". При этом он сознательно игнорирует те блестящие страницы работы М. Н. Покровского, где изображена грабительная политика русских колонизаторов, доведшая горцев до последней степени нищеты Между тем именно с крайним угнетением и разорением горцев М. Н. Покровский связывает:

"тот взрыв религиозного энтузиазма, который сплотил воедино разноязычные племена Кавказского хребта, подчинил эту пеструю и плохо слушавшуюся своих местных вождей массу железной военной диктатуре и превратил легкую добычу карательных экспедиций в грозного врага, с которым лучшие силы николаевской армии не могли справиться 30 лет" 11 .

Посмотрим, какую оценку дает Скачко Шамилю и Имамату, руководившим борьбой горцев и зачатками их государственной организации:

"Шамиль объявил войну всему господствующему классу-земле и рабовладельцам. Он уничтожил сословие и сословные привилегии, лишил владетельных ханов и дворян земли и роздал эту землю своим воинам, освободив всех рабов и крепостных крестьян от личной зависимости и барщины, и прокламировал равенство. Шамиль провел законченную антифеодальную революцию "12.

"Шамиль являлся выразителем интересов крестьянской массы и в первый период своей деятельности, главным образом, самой угнетенной ее части, крепостных и рабов "13.

В этой квази-марксистской оценке характера борьбы горцев против царизма все неверно. Основной силой в Дагестане в период революционной борьбы, а также я после покорения горцев являлся "Джамаат" руководимый родовыми старшинами Феодалы или наследственные ханы были, как это правильно утверждает Покровский, единственной властью, наложенной сверху на эту примитивную организацию но это была очень слабая власть, "лишь от случая к случаю вымогавшая себе повиновение" (Покровский). Шамиль мастерски учел соотношение сил в ауле и одним взмахом расправился с лишним наслоением на "Джамаат"- с крупными владетельными ханами. Но это отнюдь не означало, что он объявил войну всему господствующему классу, уничтожил сословия и сословные привилегии. Во-первых, на место этих ханов Шамиль и Имамат ставили наибов, происходивших исключительно из верхушечных слоев аула и привилегированных сословий, интересы которых коренным образом отличались от требований угнетенной массы крестьянства. Во-вторых, экономические основы "Джамаата", с исключительным и решающим влиянием в нем господ аула - родовых старшин, они оставляли совершенно незатронутыми. В- третьих никакого распределения земли между крестьянами, а следовательно и законченной антифеодальной революция не было, и не могло быть при тогдашних социально-экономических условиях Дагестана. Наконец власть Шамиля, ведшая до известной степени борьбу с родовыми и племенными перегородками, "на место пестрого обычного права (адата -Ю. Ш.) ставила одно право, общее для всех мусульман - шариат, толкуемый и применяемый духовенством муфтиями, кадиями"14 . Где же, когда и у каких народов шариат служил интересам наиболее угнетенных масс крестьянства крепостных и рабов? Нигде и никогда. Автор с своей "теорией" скатился в лагерь наизлейших врагов трудящихся масс Дагестана и Чечни, земных "пред-


11 М. Н. Покровский, Дипломатия и войны царской России, в XIX столетии, стр. 206.

12 А. Скачко, Дагестан, стр. 42.

13 Там же, стр. 48.

14 М. Н. Покровский, Дипломатия и войны царской России в XIX столетии, стр. 212

стр. 167

ставитетей аллаха - шейхов, мюридов и кулачества. В своей книге он прямо утверждает что "мусульманские секты, возглавляемые вовсе не принадлежащими к официальному духовенству "шейхами", явно выражали "чаяние угнетенных классов в идее Имамата" 15

Шамиль и возглавлявшийся им Имамат расправлялись с феодалами, потому что феодалы и прежде всего наиболее крупные из них были руссофилами и в то же время являлись огромным препятствием для дальнейшего развития производительных сил страны Процесс разрушения чисто натурально-хозяйственных форм начался в Дагестане еще накануне появления мюридизма и при господстве Имамата, принял сравнительно широкий размах, сопровождаясь отделением ремесла от земледелия Имамат и "отвечал высший ступени экономического развития, достигнутой тогда горцами и интересам наиболее передовых горских групп недаром из черкесов например его приняли первыми те самые племена, которые только что пережили демократический переворот шапсуги, абадзехи и натухайцы"16.

Скачко в другом месте и по другому поводу делает вывод, целиком л полностью подтверждающий точку зрения т. Покровского. Он пишет:

"Основным мотивом, вовлекшим массы в революцию и тридцатилетнюю войну, было желание освободиться от гнета феодалов и закрепить за собой прилегающие к горам плодородные равнинные земли, которые были необходимы не только для земледелия, но и для основной отрасти горского хозяйства - овцеводства, в качестве зимних пастбищ"17 .

Угнетенные и разоренные массы крестьянства, рабы и крепостные, находившиеся в феодальной зависимости от ханов и Зеков, никаких требований относительно плоскостной земли предъявлять не могли. Этот тезис протаскивается здесь с исключительной целью исторически обосновать отмеченную нами выше идею выселения. На самом деле в равнинных землях и пастбищах кровно заинтересована была исключительно верхушечная часть аула, в руках которой были сосредоточены основные средства производства и стада скота.

Шамиль и Имамат, хорошо учитывавшие и использовавшие национальные и религиозные настроения угнетенных масс крестьянства, рабов и крепостных, игнорировали их социальные стремления и никогда не были выразителями их интересов и требований.

"Историк" Скачко делает непростительную ошибку, когда он причину поражения Шамиля и убыли революционного движения горцев находит только "в перемене гладкоствольного оружия нарезным и тактики в русской армии". Мы отнюдь не отрицаем важного значения этих факторов, но они не решающие и не исключительные. Причину поражения революционного движения горцев надо искать не вне его, а в самом движении, которое все больше и больше разъедалось внутренними классовыми противоречиями и столкновениями. Эти противоречия в дальнейшем непрерывно развивались, и во всех позднейших восстаниях вплоть до 1917 г. мюридизм неизменно показывал себя "ударной бригадой" кулацко-капиталистических слоев населения аула и города.

В гражданской войне и позже в период социалистического строительства мюридизм занял совершенно отчетливую, ясную и непримиримую позицию против пролетарской революции, против трудящихся масс аулов и городов и всеми силами я средствами боролся с советской властью. Таким образом антипартийные взгляды


15 А Скачко, Дагестан, стр. 35.

16 М. Н. Покровский, Дипломатия и войны царской России, стр. 213.

17 А. Скачко, Дагестан, стр. 46

стр. 168

автора книга "Дагестан" на шариат, мюридизм, Шамиля и Имамат как "на выразителей интересов угнетенных масс и главным образом рабов и крепостных" льют воду на мельницу всего антисоветского лагеря во главе с шейхами и кулачеством.

IV

Глава о политике царской России в Дагестане изобилует не менее чем предыдущие крупными "принципиально-исторического значения" ошибками и буржуазными суждениями автора. Автор начинает с идеализации патриархального, нерасчлененного на враждебные массы общественного строя горцев. В этом освещении дагестанский зубр, кровопиец и головорез хан Шамлал Тарковский выглядит как благодетель и попечитель крестьянских масс, который якобы "отказался от права по управлению народом и от повинностей, отбывавшихся ему населением"18 . А остальные ханы и беки представляются не экплоататорами угнетенных крестьянских масс, а их "правителями" и защитниками.

"Ханы и беки (дагестанские азербайджанские - Ю. Ш.), - пишет он, - никогда не были землевладельцами и даже сами никогда и е претендовали на владение землей, принадлежавшей крестьянам".

"Ханы были только правителями, а беки, как родственники правителей, представляли второстепенные органы власти 19 , которым давались в управление поселения группами или отдельными единицами, с правом получения установленных обычаями доходов с крестьян за правление, а вовсе не за пользование землей, которая никогда пиком не считалась принадлежащей бекам"20 .

Скачко не интересует вопрос, кому принадлежали огромные земельные массивы на плоскости, громадные альпийские горные пастбища, значительная часть присельных пастбищ и лучшие и ближние участки пахотной земли, сдававшиеся в аренду кулакам, барановодам и сельским обществам и обрабатывавшиеся руками крестьян. Найдется ли человек, кроме Скачко да прихвостней ханов, способный отрицать, что эти земли были во владении ханов и беков? Именно это позволяло им держать в полной экономической зависимости от себя не только отдельных лиц, но и целые общины и районы. Без понимания этого вопроса решительно ничего нельзя понять в истории революции и контрреволюции в Дагестане. Отрицая собственность ханов и беков на землю, Скачко снимает предпосылки для аграрной революции в Дагестане, о ней у него и в самом деле нет ни одного слова. За что же и боролись трудящиеся массы крестьянства дагестанского аула против ханов и беков, как не за землю и пастбища? Чем объяснить участие кулацко- зажиточной части аула в борьбе против феодалов-беков и ханов в революцию 1905 г. и в первый период революции 1917 г., как не стремлением получить пахотные земли, горные и плоскостные пастбища? Разве Дагестан являлся в этом смысле исключением, к которому неприложим лозунг нашей партии - "со всем крестьянством в период буржуазно-демократической революции". Вместе с махровыми великорусскими шовинистами Скачко даже накануне Октябрьской революции не видит в горцах ничего, кроме "дикости", "невежества", "религиозного фанатизма" и "нерасслоенного, идущего на поводу у шейхов и мулл крестьянства".

"Не связанное ни с рынком, ни с крупной промышленностью, ничем не втягиваемое в круговорот современности, горское население (аварты, лаки, даргины, лезгины, кумыки и все коренное горское население - Ю. Ш.) жило обособленной жизнью, замкнутой в кругу представлений, созданных в предыдущие исторические периоды. Тяжесть убогой, суровой жизни, нищета и отсутствие перспектив на улучшение своей участи


18 Там же, стр. 49.

19 - Ю. Ш.

20 Там же, стр. 50.

стр. 169

в этой жизни заставляли горцев по-прежнему искать утешения только в религии" 21 .

В хорошо всем известной характеристике проникновения капитализма в среду горских народностей Кавказа Ленин констатировал "вытеснение туземных вековых кустарных промыслов, падающих под конкуренцией привозных московских фабрикатов", и показал, как "русский капитализм втягивал... Кавказ в мировое товарное обращение, нивелировал его местные особенности - остаток старинной патриархальной замкнутости, - создавая себе рынок для своих фабрик. Ленин отметил далее, что развивающаяся на Кавказе капиталистическая промышленность, отвлекая часть населения от земледелия, в корне преображает весь быт горцев и уничтожает его патриархальные черты22 .

Из этой характеристики ясно, что теория Скачко о вполне замкнутой натуральной экономике Дагестана является сугубо ошибочной. Доказательством этого служат впрочем и следующие данные, позаимствованные нами из книги самого же автора:

"В 1914 г. зарегистрированных кустарей было 135 тыс. (или почти 30% взрослого трудоспособного населения от 17 до 60 лет). Главными покупателями кустарной продукции: бурок, сукон, шерсти, шашек, кинжалов, седел, сбруи - были казачьи войска: терские, кубанские и донские".

"На отхожие промысла до революции из Дагестана уходило 93 тыс. чел. (или почти 20% взрослого трудоспособного населения)"23 .

Итак, по данным самого Скачко, для 50% всего взрослого населения Дагестана, преобладающая честь которых приходится на "аграрно-перенаселенный" горный Дагестан, отходничество в торгово-промышленные центры и кустарное производство на рынок являлись основным занятием и источником средств существования. Свыше 100 тыс. чел. работало по найму в торгово- промышленных центрах - Баку, Грозном, Дербенте, Владикавказе, на Урале, в Донбассе и т. д. и "невольно перенимали внешность и привычки окружающей среды" (Ленин). Из неверной теории Скачко об исключительной натуральности и замкнутости горного Дагестана вытекают ошибочные, вредные, антипартийные взгляды автора на классы и классовые группировки в Дагестане накануне революции 1917 г. По Скачко, в Дагестане накануне революции:

"На плоскости довольно отчетливо противостояли друг другу революционно настроенное крестьянство и беки... Горное крестьянство представляло отсталую классово нерасслоенную массу, насквозь пропитанную религиозным фанатизмом...

К этим основным социальным силам Дагестана необходимо добавить немногочисленный, чисто русский пролетариат, никак не связанный с местным крестьянством, и малочисленную и слабую национальную буржуазию и интеллигенция" 24 .

Итак, по мнению автора, в Дагестане ни на плоскости, ни в горах помещичьего землевладения не было, а само крестьянство в горах представляло собой единое целое, совершенно нетронутое классовым расслоением.

Такие "тузы", как Гоцинский и им подобные дагестанские зубры, фигурируют у Скачко перед революцией 1917 г, как "крестьянство". Дагестанское кулачество даже в ходе гражданской войны остается у автора тоже крестьянством". Вся эта правооппортунистическая чепуха имеет одну цель - торможения социалистического наступления в Дагестане и сохранение единого "Джамаата".


21 Там же, стр. 55.

22 Ленин, Соч., т. III, изд. 1-е, стр. 484.

23 А. Скачко, Дагестан стр. 79, 80.

24 Там же, стр. 56.

стр. 170

На самом деле, классовой расслоенности в горном Дагестане было не меньше чем на плоскости, процент батрачества и бедноты в горах превышал и сейчас превышает соответствующий процент на плоскости (свыше 50). Прибавьте к этому массу отходников, работавших по найму, и кустарей, преобладающая часть которых приходится на горный Дагестан, и наконец внушительный процент кулачества, не меньше 5, и тогда ясна станет вся глубина дифференциации дагестанского аула. Без учета этого факта никак нельзя объяснить гражданскую войну в Дагестане - эту высшую форму классовой борьбы. Речь может и должна итти только о том, что классовая дифференциация, следовательно и классовая борьба в дореволюционном дагестанском ауле в значительной степени вуалировалась пережитками патриархального родового быта, религиозным фанатизмом.

Данная автором характеристика социально-классовых группировок дореволюционного Дагестана оправдывает утверждение дагестанских эмигрантов Гайдаровых, Баматовых и др., лакействующих в салонах Парижа, Вены и т. д., о том, что Дагестан якобы "не имел никаких социально- экономических предпосылок для социалистической революции" и что "он приобщен к диктатуре силой оружия большевистской Красной армии".

V

Историю гражданской войны в Дагестане Скачко, верный своим исходным позициям в характеристике социального состояния Дагестана накануне революции, освещает по- буржуазному. Этот отдел книги является меньшевистско-эсеровской клеветой на большевизм и фальсификацией истории революции в Дагестане. В нем автор прежде всего разрабатывает и аргументирует наглую клевету дагестанской и вообще горской эмиграции об искусственном, наносном характере социалистической революции у горских народов. На протяжении всего периода гражданской войны автор отрицает какое бы то ни было участие в революционных событиях пролетарских и полупролетарских масс городов и аулов Дагестана.

"Ни пролетариата, ни большевиков в это время в Дагестане не существовало" 25 .

Это положение красной нитью проходит через все изложение автора. А что представляет собой в это время крестьянство и его революционные организации?

"Натуральным хозяйством и вытекающей из него нерасслоенностью дагестанского крестьянства могло объясняться существование такой недифференцированной группы" (социалистической. - Ю. Ш.) 26 .

Автор снимает со счетов революции не только пролетарские и полупролетарские массы, но и крестьянство, как не расслоенное, "фанатичное" и "реакционное". Он "прямо утверждает, что "горы" (трудящиеся массы горного Дагестана. - Ю. Ш.) оставались недоступной для социализма крепостью фанатизма я реакции"27 .

Этот вздор говорится о Дагестане периода Октябрьской революции, когда различные классовые группировки не только более или менее определились, но и начали по-серьезному вооружаться и организовываться для того, чтобы через самый незначительный срок кинуться в открытую классовую схватку. Об этом говорит и самый факт существования социалистической группы, стоявшей на советской платформе и в общем и целом противопоставлявшей себя буржуазно- помещичьему клерикальному и крупнокулацкому блоку. Только опираясь на пролетарские массы и трудящееся крестьянство, малочисленные по составу соцгрутша и большевистская организация могли создать угрозу интересам помещиков, барановодов и буржуазии, о чем говорит Скачко на стр. 60.

Если поверить Скачко, что под знамена помещичье-кулацкого блока шли не отдельные отряды трудящихся-горцев, обманутые религиозно-националистической


25 Там же, стр. 59.

26 Там же, стр. 60.

27 Там же, стр. 61.

стр. 171

пропагандой, а все целиком население дагестанского аула, то придется вслед за ним объяснить возникновение советской власти Дагестана в 1918 г. исключительно силой оружия астраханского отряда Красной гвардии. Между тем этот небольшой отряд, оказавший большую помощь дагестанским революционерам, самостоятельно, без активной помощи махачкалинских рабочих и трудящихся масс остальных городов и аулов Дагестана, конечно не мог бы занять Махач-Кала, Буйнакск, Дербент и прилетающие аулы и в течение нескольких месяцев стойко держаться против многочисленных врагов советской власти. Впрочем Скачко с своей точки зрения вполне последовательно стремятся оклеветать и самую советскую власть в Дагестане. Он сводит всю ее огромную работу в 1918 г. исключительно к бумажному творчеству. Он прямо говорит, что, "все эти постановления (постановления, принятые советской властью. - Ю. Ш.) конечно представляли только декларации и в жизнь провожены не быта"28 .

Скачко не объясняет, калим образом Дагестан, не располагавший батрацко-бедняцкими массами, с его "реакционным" крестьянством, выделил еще в 1918 г. около 1 тыс чел., добровольцев в Красную армию на астраханский фронт, каким образом создавались здесь пешие и конные части Красной гвардии, почему в 1919 - 1920 гг. в. Дагестане неоднократно вспыхивают массовые восстания против белогвардейщины. Автор видит причину восстания только в том, что:

"добровольческое командование повторило Ермоловскую ошибку, сочло Дагестан окончательно покоренным и 4 августа объявило мобилизацию населения, "для войны с язвой большевизма за единую и неделимую Россию!" 29 .

На самом деле объявление мобилизации шилось не первопричиной, а моментом,, ускорившим и усилившим взрыв, который был подготовлен не только кровавой, грабительской политикой деникинщины, но и всем ходом предыдущего развития революционной классовой борьбы в самом Дагестане. Односторонний меньшевистский подход к оценке предпосылок восстания ограничивает задачи и цели последней исключительно националистическими рамками, снимает аграрный вопрос и его значение в восстании, затушевывает классовую борьбу и влияние на массы большевистской организации. Национальные и даже религиозные моменты играли конечно большую роль - этого никто не оспаривает, но не надо упускать из виду и забывать и то, что в восстании участвовали огромные пролетарские и полупролетарские массы с явно выраженными социалистическими тенденциями. Автор сам признает, что руководящая роль в восстании принадлежала большевикам. Но автору надо показать и доказать, что большевизм и пролетарская революция для Дагестана чужеродные явления, и потому он игнорирует очевидные факты.

"Развитие революционных событий 1917 г, - пишет Скачко, - в значительной степени определилось теми указанными в предыдущей главе чертами социального состояния Дагестана, которые сложились под влиянием политики царизма... определилось только в значительной степени, а не вполне потому, что на ход революции в Дагестане оказывали большое влияние еще и посторонние внешние силы: русский большевизм, деникинщина и т. д."30 .

Русский большевизм - посторонняя, внешняя сила!

Читатель очевидно заметил, что о большевизме, как о "внешней посторонней силе" говорится не только в связи с 1917 г., что впрочем тоже является меньшевистско-эсеровской клеветой, но и в отношении всей гражданской войны в Дагестане. Дагестанские трудящиеся массы высоко ценят огромную помощь союзного пролетариата их революционной борьбе в годы гражданской войны, точно так же как и


28 Там же, стр. 67.

29 Там же, стр. 72

30 Там же, стр. 58.

стр. 172

большую материально-культурную поддержку с его стороны в деле социалистического строительства. Но большевизм они никогда не считали я не считают внешней, посторонней силой. Они с негодованием отбросят контрреволюционную теорию Скачко, повторяющего зады белой эмиграции.

В непосредственной связи с этой "теорией" находятся контрреволюционные взгляды автора и на взаимоотношения союзного пролетариата с революционным Дагестаном. Как автор клевещет на бакинский пролетариат и закавказских большевиков, на астраханские красногвардейские отряды и вообще большевизм, видно из следующих его слов:

"Баку нужен был северокавказский хлеб, который мимо Петровска ни сушей, ни морем никак нельзя было провезти. Отсюда вытекало, что Петровск был необходим бакинским большевикам, и в конце апреля он был ими взят"31 .

Об огромной поддержке, оказанной дагестанским большевикам и местному революционному движению со стороны бакинского пролетариата и закавказских большевиков, и книге автора не найдете ни одного слова. Это и понятно, так как для "постороннего внешнего большевизма", по автору, в Дагестане никакой социальной базы не было, и интересы горского населения должны быта представляться совершенно чуждыми:

"Находящаяся в стороне от большой дороги, - говорит Скачко, - Шура и лежащие за ней непроходимые горы не очень их (астраханский красногвардейский отряд и большевиков. - Ю.Ш.)интересовали" 32 .

Большевистская организация существовала в Дагестане не только в 1918, но и в 1917 г. С конца 1917 г. ее ряды стали быстро пополняться националами-горцами. Больше того, в этот период руководящую роль в ней начинают играть расстрелянные впоследствии белыми Буйнакский, Гарун Саидов и другие националы, развернувшие к этому времени большую работу даже среди прилегающих к городам горских аулов. Ни эти большевики, ни красногвардейские отряды, прибывшие к ним на до-мощь из Астрахани, ни бакинский пролетариат с закавказской партийной организацией, оказывается, "не интересовались" тем, что делается в Дагестане!

В борьбе за советский Дагестан, против контрреволюционных сия Гоцинского, турецких оккупационных войск Бичерахова и др. красная гвардия в горах и равнинах Дагестана оставила сотни и тысячи трупов. Под конец около 1 500 чел. красногвардейцев из астраханских рабочих и трудящейся молодежи рабочих Махач-Кала и горцев Дагестана, не желая сдаваться врагам, отступили на суше, по знойным и песчаным степям на Астрахань, потеряв большую часть бойцов в безводном и долгом пути. Уцелевшая часть этих отрядов с ранее посланными добровольцами - 1 тыс. чел. - стойко дралась позднее против белых за советскую Астрахань и на Царицынском фронте. Скачко характеризует эти красногвардейские части как "чрезвычайно недисциплинированные и больше расстраивающие тыл, нежели укрепляющие фронт"33 .

Скачко всячески стремится дискредитировать Красную гвардию, советскую власть 1918 г. и ее отдельных руководителей в Дагестане и Чечне: тт. Даходаева, Гикало и др., словом представить весь революционный фронт периода гражданской войны в меньшевистско-буржуазном освещении.

Наряду с этим Скачко не жалеет сил, чтобы представить дагестанскую контрреволюцию и ее вождей в самых розовых красках. Виднейший вождь дагестанской и чеченской контрреволюции Гоцинский, с 1917 г. руководивший буржуазно-помещичьим блоком я возглавлявший все военные предприятия против красных и советской власти, выглядит у Скачко борцом "за независимость дагестанских горцев".


31 Там же стр. 66.

32 Там же, стр. 67.

33 Там же, стр. 76.

стр. 173

который хотя и не совсем последовательно, но все же проводил "линию шамилевской традиция", не заботился об охране материальных интересов своего класса и про" вил свою классовую подоплеку богатого барановода только в 1918 г, после прихода в Дагестан Деникина. Такими же "безумно отважными", доблестными "носителями традиции Шамиля" искренне и последовательно проводившими его линию в борьбе с белыми, изображаются шейхи Узун Хаджи и Акушинский; но все это мелочи по сравнению с характеристикой классовой сущности горского правительства.

Все эти Гоцинские, Халиловы, Коцевы, Чермоевы и прочие "представителя горских помещиков, ханов, беков и туземного.. офицерства старой русской армии", тяжелым сапогом давившие всякое проявление революционного возмущения и протеста против их действий, в союзе с Бичераховым, свергшие советскую власть в Дагестане, припасившие для сохранения и упрочения своего классового господства турецкие оккупационные войска, умолявшие англичан взять Дагестан под свое покровительство, организовавшие убийство Даходаева, расстрел Буйнакского и др., рисуются Скачко, как абсолютно "неспособные к государственной деятельности", нестремившиеся к организации армии и вообще аппарата классового господства, как занимавшиеся не уничтожением "большевистской камарильи", а "исключительно устройством личных дел для создания обеспечения про черный день. Мало того, по мнению Скачко, этим тузам горской контрреволюции, находившимся в фактической связи с добровольческой армией еще до ее прибытия и вместе с нею устраивавшим бесчисленные карательные экспедиции против революционной части Дагестане, не совсем приятен был их (т. е. белых) приход в Дагестан" 34 .

Скачко взял на себя миссию представить вождей горской контрреволюции в невинном виде и дискредитировать не только отдельных революционеров, но и все революционное прошлое Дагестана в период гражданской войны. Чего стоит хота бы следующий пример: Скачко явно избегает упоминать о свирепых расправах контрреволюционного кулачества с попавшими в ею руки партизанскими и красноармейскими отрядами, умалчивает он и о там, как эти головорезы уморили голо, дом красный гарнизон крепости Гуниба. Зато как подробно расписывает он мифический "эпизод" осады Хунзах, выставляющий бандитов в самом лестном свете, как истинных "сынов Шамиля" и хранителей рыцарских традиций прошлого. Его не останавливает дикая неправдоподобность этой кулацкой сказки, уверяющей, будто бы бандиты сами подкармливали осажденных врагов для того, чтобы "игра" велась на равных условиях.

Смысл контрреволюционной идеализации "повстанцев", руководствовавшихся исключительно классовыми задачами, заключается в том, чтобы смазать классовую сущность восстания и ослабить карательную политику советской власти в Дагестане против контрреволюционных элементов, которые "так мило" обращались даже с осажденными в крепости большевиками.

О роли Красной армии в ликвидации восстания, о ее героических подвигах в борьбе за освобождение трудящихся масс Дагестана в чрезвычайно тяжелых горных условиях у автора нет ни одного слова. Зато он говорит о "неопытности" начальников частей Красной армии и тому подобный вздор, рисующий Красную армию с отрицательной стороны. Ничего не говорит Скачко и о руководстве борьбой против восстания со стороны дагестанской партийной организации. Зато чрезмерно выпячена роль отдельных лиц, на деле бывшая иногда весьма незначительной.

Сотни и тысячи красных партизан из батраков, бедноты и середняков дагестанского аула участвовали не только в борьбе против белых, но я в подавлении восстания 1920 - 1921 гг. В этом ярко сказалась большая обостренность классовой борьбы в дагестанском ауле. Но Скачко, верный своей меньшевистской методологии, игнорирует эту сторону событий и в результате делает вывод, "что только после подавления восстания произошло расслоение горского крестьянства".


34 Там же, стр. 70

стр. 174

Наконец надо отметить еще один момент, проливающий яркий свет на идеологию Скачко. Он говорит:

"Оказывалось, что победившая в революционной борьбе дагестанская беднота получила одну голую свободу"35 .

Победа революции в Дагестане освободила трудящиеся массы от гнета помещичье-буржуазного блока, совместно с русскими капиталистами и помещиками, вдвойне эксплоатировавшего их Победа дала им пастбищные и пахотные земли в равнинах Дагестана, присельные и альпийские пастбища, луга и пахотные участки в горном Дагестане, принадлежавшие до того бекам, ханам и князьям. Победа была необходимым условием для приобщения дагестанской трудящейся массы к великой социалистической стройке Союза. А по Скачко, она дала "одну голою свободу". Что выражение "голая свобода" не является случайной обмолвкой, показывает следующее рассуждение автора:

"Присоединение этих земель (речь идет о включении в территорию ДагССР в 1925 г. Кизлярского и Ачикулакского районов - Ю.Ш .) к Дагестану явилась крупнейшим актом, заставившим дагестанцев уразуметь сущность ленинской национальной политики компартии" 36 .

А если бы не было присоединения? Тогда очевидно национальная политика партии не была бы понята дагестанцами? Выходит, что партия занимается подкупами национальных организаций при помощи присоединения районов, выходит, что в Дагестане были не коммунисты, а какие-то националисты, которые способны были уразуметь национальную политику партии только в случае предоставления им добавочных территорий. Ясно, что автор с начала до конца остался верен своей буржуазно-меньшевистской концепции, он извращает не только историю революционной борьбы в Дагестане, но и фальсифицирует национальную политику нашей партии.

Подведем итоги. "Теория" автора о "набеговом производстве" горцев, оправдывающая царскую войну исключительно стратегическими и просветительными соображениями, является повторением задов русских генералов.

"Теория", идеализирующая Шамиля и Имамат, шейхов с шариатом в период борьбы с царизмом, рассматривающая их как выразителей интересов угнетенной массы крестьянства, работ и крепостных, является буржуазной и льет воду на мельницу антисоветского лагеря в Дагестане и Чечне.

"Теория" автора, отрицающая вопреки историческим фактам помещичье, ханско-бекское и крупнокулацкое землевладение во всем дореволюционном Дагестане, автоматически снимает аграрный вопрос и его исключительное значение в революции и контрреволюции в Дагестане.

Концепция автора о чисто-натуральной, замкнутой экономике дореволюционного Дагестана и изолированности его населения не только не имеет общего с марксистской методологией, но является прямым обоснованием и оправданием эмигрантских воплей "о насильственном приобщении Дагестана к советскому государству".

Анализ, данный автором социальному состоянию Дагестана накануне революции, отрицание расслоения дагестанского аула, концепция о "реакционном" крестьянство до и послереволюционного Дагестана смазывают не только вопрос о буржуазно-демократической революции и ее перерастании в социалистическую, но и классовый характер всей гражданской войны, повторяют эсеро-меньшевистские идеи, потерпевшие жестокий крах и на примере революции в Дагестане.

В "истории" гражданской войны в Дагестане, принадлежащей перу А. Скачко, красной нитью проходят тенденции автора по-меньшевистски раздуть отдельные ошибки советской власти и ее представителей, дискредитировать в глазах широких масс славное прошлое красной гвардии и красной армии, приписать союзному проле-


35 Там же, стр. 79.

36 Там же, стр. 99.

стр. 175

тариату и большевизму такие черты, которые сводят к нулю огромное значение той помощи, которую они оказывали и оказывают по оси день красному Дагестану.

"Теория" автора о единой дагестанской нации является неправильной, антибольшевистской и направлена к дезориентации дагпарторганизации в национальном вопросе. Теория о натуральном характере дагестанского, земледелия и скотоводства да же в 1932 году (см. Скачко, стр. 16), отрицающая перспективы экономического (социалистического) возрождения горного Дагестана, и связанное с этой теорией утверждение о необходимости выселения с гор на плоскость отражают интересы погибающих классов Дагестана и помогают оппортунистическим элементам дагестанской партийной организации в их борьбе против решительного поворота организации к социалистической реконструкции сельского хозяйства.

Приходится удивляться, каким образом руководитель отдела национальностей ВЦИК т. Такоев, редактировавший книгу Скачко, и издательство "Власть советов" не разобрались в этом клубке буржуазных оппортунистических теорий и установок автора.

 


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ОБ-ИСКАЖЕНИИ-ЛЕНИНИЗМА-В-ВОПРОСАХ-ИСТОРИИ-ДАГЕСТАНА

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Vladislav KorolevКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Korolev

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Ю. Шовкринский, ОБ ИСКАЖЕНИИ ЛЕНИНИЗМА В ВОПРОСАХ ИСТОРИИ ДАГЕСТАНА // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 14.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ОБ-ИСКАЖЕНИИ-ЛЕНИНИЗМА-В-ВОПРОСАХ-ИСТОРИИ-ДАГЕСТАНА (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Ю. Шовкринский:

Ю. Шовкринский → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Vladislav Korolev
Moscow, Россия
1083 просмотров рейтинг
14.08.2015 (3150 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
18 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ОБ ИСКАЖЕНИИ ЛЕНИНИЗМА В ВОПРОСАХ ИСТОРИИ ДАГЕСТАНА
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android