Libmonster ID: RU-7435
Автор(ы) публикации: В. ЛАВРОВСКИЙ

Две основные проблемы связаны с аграрным переворотом или аграрной революцией в Англии XVIII - начала XIX веков. Это, во-первых, исчезновение крестьянства и развитие крупного капиталистического фермерского хозяйства и, во-вторых, ликвидация системы общинных полей и выгонов, так называемые "огораживания".

Основным результатом аграрной революции в Англии, наиболее важным, связанным с ней сдвигом Маркс считал исчезновение крестьянства, вытеснение крестьян классом крупных фермеров - "промышленных капиталистов" в области сельского хозяйства, которые вели хозяйство на основе капиталистического расчета и эксплоатации труда наемных сельскохозяйственных рабочих.

Наша задача состоит, прежде всего, в том, чтобы показать, как обе эти проблемы, поставленные Марксом в XXIV главе I тома "Капитала", решались в последующей историографии.

I. ПРОБЛЕМА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ АНГЛИЙСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Не предполагая излагать различные точки зрения, высказывавшиеся исследователями по вопросу об исчезновении английского крестьянства1 , ограничимся лишь общей их характеристикой и некоторыми методологическими замечаниями. Англия, как известно, была для Маркса страной, где обезземеление крестьянства, экспроприация земли у мелких сельскохозяйственных производителей протекали и совершались в классической форме. Отсюда то исключительное внимание, которое уделялось Марксом и вслед за ним рядом других исследователей, пытавшихся опровергнуть точку зрения Маркса или приходивших, иногда невольно, в результате своей длительной работы над источниками, к ее подтверждению, - внимание к вопросу о том, когда, как и при каких условиях исчезло в Англии крестьянство. Если начало его исчезновения Маркс связывал с ростом шерстяной промышленности, развитием овцеводства и обращением пахотной земли в пастбища для овец, если реформация, а затем "славная революция", сопровождавшиеся колоссальным расхищением церковных и государственных земель, с точки зрения Маркса, весьма способствовали дальнейшему обезземелению английского крестьянства, то завершение этого процесса исчезновения крестьянства как класса Маркс, как известно, относил к половине XVIII в., а окончательную ликвидацию остатков общинного землевладения он датировал концом XVIII - первыми тремя десятилетиями XIX века2 . Рассматривая про-


Доклад, прочитанный в Институте истории Коммунистической академии.

1 См. обзор этих точек зрения в работе автора настоящей статьи "Проблема исчезновения крестьянства в Англии" ("Труды Института истории РАНИОН". Сборник статей. Вып. 1-й, стр. 295 - 321), а также в работе "Основные проблемы аграрной истории Англии конца XVIII и начала XIX веков". ("Известия Государственной академии истории материальной культуры". Вып. 133-й, стр. 6 - 31).

2 "Капитал". Т. I, стр. 579, 584 (цит. по 5-му изд. 1930 года).

стр. 98

детализацию крестьянства как неизбежный результат развития капиталистических отношений в сельском хозяйстве, считая, что экспроприация земли у непосредственных производителей является основой капиталистического способа производства, Маркс яркими красками рисует картину этой насильственной и бурно протекавшей, совершавшейся с беспощадной жестокостью экспроприации народных масс Англии.

Давая в своей главе о "так называемом первоначальном накоплении" широкое, обобщающее построение английской социальной истории, изобразив гибель английского йоманри, страдавшего от огораживаний, сгонявшегося с земли лендлордами, вытеснявшегося классом крупных фермеров капиталистического типа, Маркс, в частности, поставил ряд вопросов и перед последующими исследователями аграрной истории Англии XV - XIX веков. Остановимся лишь на некоторых основных чертах и тенденциях этой "после-марксовой" историографии, представители которой касались в своих трудах различных сторон аграрного развития Англии, в связи с основной, поставленной Марксом проблемой исчезновения английского крестьянства.

Проф. А. Н. Савин в своей "Заметке о первоначальном накоплении в изображении Маркса"1 , анализируя XXIV главу I тома "Капитала", характеризовал ее как "одно из самых влиятельных произведений исторической литературы". Этот "короткий, беглый очерк" даже специалисту дает, по мнению Савина, "значительно больше, чем десять томов Роджерса или полемика Ашли и Лидэма: он возбуждает мысль, с большою силою выясняет философское и общественное значение детальной работы в данной области, ставит ей цель и тем ободряет при скучных и бесчисленных мелочах специального исследования".

Признавая огромное значение работы Маркса, А. Н. Савин, однако, расходился с ним в целом ряде очень существенных, основных по своему значению вопросов. Критикуя Маркса с либерально-буржуазных позиций, Савин считал нужным отвергнуть некоторые из его утверждений, Савин пытался; доказать, что вопреки точке зрения, высказываемой Марксом, вилланство не исчезло в XIV в.: оно существовало еще в XV в., и даже относительно XVI в. возможны сомнения. В своей работе "Английская деревня в эпоху Тюдоров" Савин и попытался выяснить этот вопрос об исчезновении вилланста: произведя огромную и утомительную работу по изучению судебных протоколов, описей, отпусков, по подсчету содержащихся в них данных, Савин выяснил наличие, кстати сказать, весьма ничтожных и мало характерных для XVI и начала XVII вв. остатков вилланства. Несогласен был Савин и с некоторыми из суждений Маркса насчет огораживаний XV - XVI вв., считая эти суждения недостаточно обоснованными. Расходился Савин с Марксом в этом вопросе и по существу: он отнюдь не склонен был рассматривать весь процесс огораживания как ряд насилий, доказывая возможность вполне "законного", легального отобрания лендлордом крестьянского надела. Именно для того чтобы выяснить, в каких случаях земельное право допускало такое "легальное" отобрание земли у крестьянина, Савин решил сперва написать юридическую историю обычных держателей. Значительно уклонившись в сторону от интересовавших его, основных по своей, важности вопросов об огораживаниях, о развитии фермерского хозяйства, о проникновении в деревню городского капитала, Савин занялся юридической теорией копигольда, выяснением судьбы вилланства, результатов секуляризации.

Анализу некоторых положений XXIV главы "Капитала" была посвящена работа И. Граната "К вопросу об обезземелении крестьянства в Англии". Ее автор прямо заявляет в предисловии: "Вопрос об исчезновении крестьянства в Англии стал занимать меня в связи с знаменитой XXIV главой


1 А. Н. Савин "Заметка о первоначальном накоплении в изображении Маркса". Сборник "Помощь". 1901.

стр. 99

"Капитала". Граната интересует основной вопрос: как фактически совершался переход к капитализму? Имела ли здесь место внезапная общественная катастрофа ввиде насильственной экспроприации земли у крестьянства? Именно эту теорию Маркса о насильственной экспроприации крестьянства и пытался опровергнуть Гранат, стремясь на "единственно надежном базисе числа и меры" доказать мирный и постепенный характер "трансформации крепкого крестьянства в класс фермеров-предпринимателей". В тех же целях Гранат настаивал на наличии в Англии еще "за несколько веков до возникновения капитализма" "обширного класса наемных рабочих". "Еще в средневековую эпоху, - заявляет Гранат, - задолго и вне всякой связи с развитием капиталистической промышленности" вырос "громадный класс" малоземельных и безземельных сельских пролетариев, лишенных возможности вести самостоятельное хозяйство и вынужденных жить главным образом продажей своего труда. С развитием обрабатывающей промышленности оставалось перевести этих "безнадельных крестьян" из деревни в город1 .

Вся работа Граната имела своей задачей "опровержение" теории и истории развития капитализма, как она была дана Марксом в главе о так называемом первоначальном накоплении. Гранат, занимавшийся преимущественно последней третью XV и первыми десятилетиями XVI вв., пытается распространить свои заключения на XVIII - XIX вв., перебросив "мост" через темный и слабо изученный исследователями аграрной истории Англии XVII век. "Трансформация крепкого крестьянства в класс фермеров-предпринимателей" в конце XVIII - начале XIX вв. была, с точки зрения Граната, лишь завершением процесса, начавшегося в XVI в. Между этим "крепким крестьянством" и капиталистическим фермерством, по мнению Граната, не существовало резких граней. Один класс превратился в другой; крестьянство перестало существовать как класс мелких собственников, но это не означало ни насильственной экспроприации, ни разорения. Распродав свои земли, английские крестьяне попадали не в ряды пролетариата, а в ряды капиталистов-фермеров2 .

Изучению "темного" XVII в. английской аграрной истории посвящены, вслед за последними статьями А. Н. Савина по истории отдельных маноров, работы двух советских исследователей: И. Л. Попова-Ленского и проф. С. И. Архангельского.

Работа Попова-Ленского, прерванная ранней смертью ее автора, была посвящена изучению огораживаний в XVII веке. Путем анализа аграрных отношений этой эпохи Попов-Ленский пытался "конкретизировать схему Маркса" и, выяснив положение йоманри в XVII в., подвести "социологический фундамент" под изучение революции 1648 г., пересмотрев некоторые моменты "великой английской драмы середины XVII в." в свете "грандиозной борьбы классов" за землю.

Работы проф. Архангельского посвящены анализу аграрного законодательства Великой английской революции и связанных с нею аграрных сдвигов. Английские исследователи, интересовавшиеся преимущественно политической и религиозной историей революции, уделяли недостаточно внимания аграрному вопросу. Проф. Архангельский в своей работе дал детальный анализ аграрного законодательства 40 - 50-х годов XVII века. Он приходит к важным выводам по вопросу о земельной мобилизации, связанной с аграрным законодательством революционной эпохи, о серьезных сдвигах в хозяйстве страны, подготовивших ее дальнейшее капиталистическое развитие в период аграрной и промышленной революции XVIII века. Однако по характеру привлеченных источников работа С. И. Архангельского не отвечает и


1 И. Гранат "К вопросу об обезземелении крестьянства в Англии", стр. 26, 77. 1908.

2 Там же, стр. 245 - 246.

стр. 100

не может ответить на важнейший вопрос - о положении в XVII в. йоманри, "завершившего победу буржуазии". С. И. Архангельскому удалось лишь показать, что мелкие земельные собственники и держатели земли крестьянского типа ее играли сколько-нибудь заметной роли при покупках земли; что в результате аграрного законодательства революционной эпохи земельные права держателей не укрепились, а скорее расшатались. Таким образом, расчищался путь для развития капиталистической аренды. Эти выводы, конечно, очень ценны.

Но каково было в XVII в. значение йоманри как класса? Сократилось ли или выросло его землевладение? Для ответа на этот важный вопрос нужны архивные источники, относящиеся к истории отдельных графств, приходов и маноров XVII в., нужен ряд локальных исследований. Заняться этим вопросом на основе привлечения архивного материала тем более важно, что в период между 1648 - 1688 гг. - в эпоху революции, реставрации Стюартов и в результате так называемой "славной революции" (Glorious revolution) 1688 г. - в судьбе английского йоманри произошли, несомненно, большие перемены: именно к этой эпохе Маркс, как известно, относил уничтожение феодального строя поземельных отношений, присвоение бывшими феодалами современного права частной собственности на поместья и рост современных княжеских владений английской олигархии1 . Тем самым перед исследователями был поставлен ряд важнейших проблем, которые еще ждут своего изучения и разрешения. Весьма важно выяснить обстоятельства, при которых английское йоманри исчезло как класс. Процесс его исчезновения, в основном, завершился, по мнению Маркса, около половины XVIII в., хотя это, конечно, не означало, что мелкие земельные собственники крестьянского типа совершенно исчезли в Англии. Наоборот, в другом месте Маркс указывает2 , что в приходах, оставшихся неогороженными (open villages), - а таковых оставалось еще немало в конце XVIII и начале XIX в., - земля обычно принадлежала мелким собственникам. "Радикальную экспроприацию подавляющего большинства сельского населения" Маркс связывает лишь с торжеством крупной машинной индустрии, довершающей отделение домашней деревенской промышленности от земледелия и создающей прочный базис для капиталистического сельского хозяйства.

Любопытна судьба этого тезиса Маркса об исчезновении английского йоманри около половины XVIII в. в последующей историографии. Ряд исследователей, начиная с Дж. Рэ, статья которого "Why have the yeomanry periched?" появилась в "The Contemporary Review" в 1883 г. (год смерти Маркса), пытался опровергнуть тезис Маркса и относил исчезновение крестьянства в Англии либо к последним десятилетиям XVIII и началу XIX в. (Леви - к периоду с 1750 до 1815 г.), либо к эпохе послевоенного сельскохозяйственного кризиса, длительной сельскохозяйственной депрессии 1815 - 1831 гг. (Рэ и Гасбах)3 .

Эти исследователи изучали главным образом описания отдельных графств Англии, произведенные в период с 1793 по 1815 г. по общему плану ведомства земледелия. Описания содержат лишь общие и суммарные указания на положение мелких земельных собственников, и на основании их трудно придти к правильным выводам. Интересно, что привлечение английскими исследователями Джонсоном и Дэвисом4 нового источника, так называемых "Land Tax Assessements", т. е. списков плательщиков поземель-


1 "Капитал". Т. I, стр. 580.

2 Там же, стр. 546, примечание 163.

3 Изложение и критику их взглядов см. в указанной выше статье "Проблема обезземеления крестьянства в Англии". ("Труды Института истории РАНИОН". Сборник статей. Вып. 1-й.

4 Jonnson "The disappearance of the small landowner". 1909.

Davies "The small landowner in the light of the Land Tax Assessements". "The Economic History Review". 1927.

стр. 101

кого налога, приводит вновь к подтверждению (пока частичному, ввиду еще сравнительно небольшого числа изученных списков плательщиков поземельного налога) того вывода, что наиболее критическим периодом для мелкой земельной собственности в Англии был конец XVII и первая половина XVIII веков. К концу XVIII и началу XIX вв. сохранились лишь немногочисленные остатки ("the few survivors", по выражению Дэвиса) некогда многочисленного в Англии класса йоманри.

Тем не менее, Брентано1 делает несколько запоздалую попытку вновь реставрировать взгляды Рэ, Гасбаха и Леви, заявляя, что крестьянство в Англии исчезло лишь после 1750 года. Брентано не учитывает изучения "Land Tax Assessements" и повторяет, старую точку зрения, заостряя ее против Маркса как раз в то время, когда исследования Джонсона и Дэвиса клонятся, очевидно, к подтверждению "тезиса Маркса", а не тезиса Рэ! Брентано считает "резко противоречащими фактам" оба утверждения Маркса: об исчезновении крестьянства около половины XVIII в. и общинной собственности - к концу XVIII века. Относительно первого пункта следует отметить, что не точка зрения Маркса, которую при этом Брентано чересчур упрощает, а точка зрения самого Брентано стоит в противоречии с новыми материалами и фактами, приводимыми Джонсоном и Дэвисом. По поводу же второго "утверждения", приписываемого Брентано Марксу, нужно сказать, что если у Маркса и встречается инкримируемая ему Брентано фраза о том, что в последние десятилетия XVIII в. "изглаживаются всякие следы общинной собственности земледельцев"2 , то отсюда вовсе не следует, что Маркс представлял себе процесс огораживания общинных полей законченным уже к концу XVIII века. Наоборот, Маркс придавал очень большое значение огораживаниям первых 30 лет XIX в., когда у сельского населения было отнято, согласно приводимой Марксом цифре, 3 1/2 млн. акров общинной земли. По подсчетам Слэтера, с 1801 по 1845 г. была огорожена меньшая площадь - 2549345 акров. Но, во всяком случае, Маркс не преуменьшает значения огораживаний XIX в. и тем более не отрицает их, как хочет доказать Брентано, совершенно напрасно ссылающийся на Слэтера и парламентский отчет 1873 года. Именно Слэтер доказал, что отчет 1873 г. свидетельствует о полном упадке системы общинного землевладения, а не о том, что к последней четверти XIX в. в одной из десяти "Dorfgemeinden" Англии еще господствовали общинные порядки, "herrschte noch Feldgemeinschaft", как полагает почему-то Брентано.

Подводя итоги этому краткому Обзору теорий исчезновения английского крестьянства, выдвигавшихся различными исследователями, следует напомнить одно из замечаний проф. Тоуни, сделанное им, во вступительной лекции, прочитанной в 1932 г. в Лондонской школе экономических наук (London Shool of Economica). Тоуни указал своим слушателям - профессорам и студентам Лондонского университета - на влияние, оказанное Марксом как историком капитализма, на последующих исследователей, в ряды которых наряду с Тойнби, Роджерсом, Мэтландом, Клэфэмом попадают... Зомбарт и Брентано! Маркс "начал новую главу в изучении капиталистического развития" и, в частности, в изучении капиталистического развития английской деревни. Всякая серьезная история, заявил Тоуни, как марксистская, так и антимарксистская, является в настоящее время неизбежно "послемарксовой" (post marxian)3 . Было бы чрезвычайно интересной, самостоятельной задачей, которую автор себе не ставил в настоящем кратком очерке, - детально проследить и выяснить, как преломлялось, в какие политические тона окрашивалось построение Маркса, его трактовка


1 Brentano "Geschichte der wirtschaftlichen Entwicklung Englands". B. II, S. 401 - 402.

2 "Капитал". Т. I, стр. 579, ср. стр. 584.

3 B. H. Tawney "The study of economic history" ("Economica. A Journal of the Social Sciences". 1933. February. N 39, p. 1 - 21).

стр. 102

проблемы исчезновения английского крестьянства в последующей историографии и публицистике с конца XIX в. по настоящее время, в зависимости от условий политической и классовой борьбы, начиная с тех опоров, которые велись в рядах германской социал-демократии в 90-х годах XIX в. в тесной связи с вопросами "практической крестьянской политики"1 , до многочисленной послевоенной литературы, посвященной проблеме "реконструкции" крестьянства, где часто и особенно охотно подчеркивается впротивовес Марксу "специфичность" английского аграрного развития2 ; наконец, до современных фашистских "трактовок" крестьянского вопроса, полных злобных выпадов против "либерализма", марксизма и "теории исчезновения крестьянства". Но совершенно несомненно, что попытки буржуазной историографии опровергнуть данное Марксом классическое построение аграрной истории Англии потерпели поражение. Как раз последние работы Джонсона и Дэвиса, основанные на привлечении новых источников, клонятся к подтверждению точки зрения Маркса. Прав Тоуни, когда он говорит о влиянии Маркса на историков капитализма: оно все растет, особенно за последние два десятилетия и особенно в связи с мировым экономическим кризисом, давшим новый толчок к изучению истории капитализма. Но не следует забывать и обратного явления: роста антимарксистских взглядов и построений, попыток новых "ревизий", проникающих в историографию промышленного и аграрного переворота, тенденций порвать даже с терминологией Маркса, устранить привычный термин "промышленной революции"3 , доказать, что "промышленной революции" в XVIII в. вообще не было, что "быстрый рост промышленности" и "прогресс технологии" наблюдались в гораздо более раннюю эпоху - в XVI - XVII вв.4 , и т. д.

II. ВОПРОС ОБ ОГОРАЖИВАНИИ ОБЩИННЫХ ПОЛЕЙ В СОВРЕМЕННОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

Перейдем теперь к вопросу об огораживаниях в современной историографии.

Парламентские огораживания XVIII - XIX вв. были лишь завершением длительного, растянувшегося на ряд столетий - с XV по XIX в. - процесса ликвидации старинной системы общинных полей и выгонов. Иногда движение огораживания ускорялось, принимало специфические, характерные для данного периода формы, обращало на себя особое внимание современников и исследователей. Иногда, наоборот, оно замедлялось.

Огораживания нельзя приурочивать преимущественно к двум периодам - XVI и XVIII векам. Гомнер, Гэй, Леонард показали, что огораживания происходили в XVII в., что это было, как утверждает Гоннер, "великое непрерывное движение" (a great continuous movement)5 . Говоря об огораживаниях XVIII - XIX вв., необходимо, прежде всего, указать на констатированную еще Марксом перемену в методе огораживаний по сравнению с XV - XVII веками. Огораживания интересующей нас эпохи XVIII - начала XIX вв. были преимущественно парламентскими огораживаниями, производившимися по частным или общин актам парламента. Законодательство, ранее направленное против огораживаний, в XVIII - XIX вв. начинает поощрять их, стремится ускорить процесс ликвидации старинной системы общинного землевладения.


1 См. E. David "Sozialismus und Landwirtschaft". 1903. 2-е изд. 1922.

2 H. D. Irvine "The making of rural Europe". 1923.

3 H. L. Beales "The industrial revolution 1750 - 1850. An introductory Essay". 1928.

4 J. U. Nef "The progress of technology and the growth of large scale industry in Great Britain 1540 - 1640" ("Economic History Review", p. 3 - 24. October' 1934).

5 Conner "Common Land and Inclosure", p. 153 - 154. 1912.

стр. 103

В работе Слэтера "The English peasantry and the enclosure of common fields" (1907) автор в ряде статистических таблиц суммировал рассеянные в различных частных актах парламента данные, относящиеся к огораживанию отдельных приходов. В общем, согласно этим актам, за XVIII в. и за первую половину XIX в., т. е. с 1801 по 1845 г., когда был издан общий акт об огораживании (General Enclosure Act, 1845), была огорожена площадь приблизительно в 6,5 млн. акров, считая как те случаи, когда огораживались общинные поля, так и те, когда огораживанию подвергались лишь общинные выгоны и пустоши (commons, wastes). Нужно, однако, сказать, что эти подсчеты Слэтера могут претендовать лишь на приблизительную точность, потому что источник Слэтера, парламентские акты, содержит только суммарные данные о размерах подлежавшей огораживанию площади, а иногда эти данные и вообще отсутствуют в актах, и Слэтеру приходится в своих подсчетах исходить из средних размеров огораживаний в том или другом графстве, что делает его подсчеты и основанные на них выводы весьма гипотетическими. Тем не менее, исследователи до сих пор пользовались этой статистикой огораживаний, за неимением другой, более точной.

Другая характерная черта актов парламентского огораживания, изучавшихся Слэтером, - та, что это источник преимущественно юридического характера, устанавливавший лишь общие принципы парламентского огораживания. На основании этих актов нельзя сколько-нибудь точно выяснить, как в результате огораживания была распределена между различными классами английского деревенского общества площадь общинных земель.

Другой исследователь огораживания, Гоннер, в своей книге "Common Land and Inclosure" дает характеристику всего движения в целом, применяя более тонкие методы анализа, но, оставаясь, все же в рамках главным образом тех возможностей, которые дают акты парламентского огораживания. Гоннер прослеживает вариации в движении огораживаний в пределах более мелких, чем графства округов и изучает их развитие по десятилетиям на протяжении XVIII - XIX веков. Он приходит к выводу о наличии двух или трех больших волн парламентского огораживания, из которых первые две приходятся на период около 1760 г. и на 1766 - 1770 гг., третья волна огораживаний, максимальной высоты, охватывает три десятилетия - с 1791 по 1820 г., идя на убыль с 1811 года. Ценным в работе Гоннера является большая детализация в изучении огораживаний в смысле как локальном, так и хронологическом. Он ближе подходит к изучению самого движения огораживаний, исходя не из случайного административного распределения их по графствам и не из искусственной их периодизации в зависимости от издания двух актов общего характера 1801 и 1845 годов.

Однако по характеру изученных источников Гоннер также не мог разрешить вопрос о распределении огороженной в силу актов парламента площади между различными классами английского деревенского общества. Этот вопрос был поставлен лишь в книге Картлера "The enclosure and redistribution of our land" (1920). Правда, работа Картлера лишь в небольшой своей части опирается на результаты самостоятельного исследования автора, так как в своей характеристике огораживаний XVIII - XIX вв. и Картлер основывается на статистике Слэтера. Но зато Картлер ставит в своей работе самую проблему распределения земельной собственности в результате огораживаний и приводит - правда всего один - приговор об огораживании (Enclosure Award), источник, на ценность которого указывал еще Грей1 . Этот источник, содержащий точные данные о разделе земли парламентскими комиссарами, действовавшими в силу того или другого парламентского акта, почти не привлекался исследователями, изучавшими парламентское огораживание.


1 H. L. Gray "Jeoman farming: in Oxfordshire from the XVI to the XIX" ("Quarterly Journal of Economics". 1910).

стр. 104

Несколько большее внимание приговорам об огораживании уделили Гаммонды1 . Они дали (правда, весьма суммарный) анализ ряда документов этого типа и тем самым вскрыли те огромные возможности для исследования, которые содержатся в приговорах об огораживании, позволяющих дать точную и детальную характеристику землевладения различных собственников, получавших при огораживании наделы, выяснить их классовый состав и распределение земли между отдельными классами деревенского общества в различных приходах.

А. Н. Савин также, по-видимому, предполагал пойти по пути систематического привлечения и тщательного анализа приговоров об огораживании наряду с использованием других источников. Об этом можно судить по последним тетрадям его ученого дневника, содержащим результаты его работы в "Public Record Office" в 1922 - 1923 годах. Изучая историю отдельных приходов и маноров с XVI по XVIII вв., А. Н. Савин берет в качестве заключительного момента приговоры об огораживании, содержащие картину раздела земли между всеми собственниками общинных прав, подводящие, так сказать, итог предшествующему развитию данных приходов, закрепляющие результаты связанных с огораживанием поземельных сдвигов. К сожалению, А. Н. Савин успел собрать материал лишь по истории трех маноров и изучил лишь три приговора об огораживании.

Привлечение приговоров об огораживании как источника и использование достаточного количества документов этого типа не только дает возможность заново поставить и решить ряд связанных с парламентскими огораживаниями проблем, но и ответить на вопрос, в какой мере сохранялось крестьянство в огораживавшихся приходах к моменту парламентского огораживания и в результате его. Богатый землеустроительно-статистический и картографический материал, содержащийся в приговорах об огораживании, почти не изучен английскими исследователями. В то время как количество изученных Джонсоном и Дэвисом списков плательщиков поземельного налога, на основании которых эти исследователи во многом по-новому поставили вопрос об исчезновении в Англии крестьянства, все же довольно велико, число приговоров об огораживании, подвергнутых изучению, до сих пор чрезвычайно незначительно.

Характеризуя приговоры об огораживании, нужно, прежде всего, отметить большую точность и тщательность их составления. Эта точность приговоров вполне понятна: они были тем документом, на котором держатели обосновали свои права на надел общинной земли. Приговоры содержат обычно полный перечень всех отведенных парламентскими комиссарами наделов, с указанием их размеров, границ, местоположения. Подававшиеся отдельными собственниками заявления об отведении им наделов подвергались тщательной проверке не только со стороны комиссаров, но и других заинтересованных в получении земли лиц. Подвергался проверке и составленный комиссарами текст приговора. Правильность отведенных наделов можно было оспаривать судебным путем. Все это требовало большой тщательности при составлении приговоров.

Каков же тот конкретный материал, который дают исследователю приговоры об огораживании? На основании их можно с большой точностью установить, сколько земли получили в результате огораживания лорд-манора и другие представители нобилити и джентри; сколько земли получили духовные и светские собственники десятины - в случае коммутации последней; сколько земли получили представители приходского духовенства; сколько земли получили купцы, торговые и промышленные компании, университеты, колледжи, благотворительные учреждения и т. д.; сколько, наконец, земли получили в результате огораживания собственники крестьянского типа.


1 J. a. B. Hammonds "The village labourer 1760 - 1832". 1920.

стр. 105

При изучении приговоров перед нами раскрывается весьма отчетливая и полная картина английской деревни, ее классовой структуры и расслоения земельных собственников на отдельные группы. Сопоставляя карту парламентского огораживания и приговор, иногда можно судить о том, что было в данном приходе до и после огораживания, можно судить о связанных с огораживанием переменах и сдвигах в распределении земельной собственности, о степени и характере земельной концентрации, консолидации дворянского и церковного землевладения в результате огораживания, отведения новых наделов, обменов участками давно огороженной земли и т. д., о проникновении в деревню промышленного и торгового капитала. По тем же источникам можно судить о степени развития капиталистического фермерства, о размерах, расположении крупных ферм, о расположении и характере крестьянских наделов, о степени диференциации крестьянства, о развитии внутрикрестьянской аренды и т. д.

Наличие конкретного богатого материала делает приговоры незаменимым источником при изучении парламентских огораживаний. Конечно, у них есть и серьезные недостатки, требующие сопоставления их с другими источниками, дополнения их данными, содержащимися, например, в "Land Tax Assessements". Так, приговоры об огораживании, заключая в себе главным образом данные о распределении земельной собственности, не дают достаточных сведений относительно держания земли и ведения та ней хозяйства. Кто из крестьян-собственников вел свое хозяйство до огораживания? Кто из них продолжал вести хозяйство после огораживания? Каково было качество земли, полученной крестьянами-собственниками ввиде наделов? Большая часть приговоров не может дать ответа на перечисленные вопросы - необходимо обращаться к другим источникам. Приговоры об огораживании дают в значительной мере статический разрез английской деревни, точнее, огораживавшихся приходов, хотя говорят, правда, не только о результатах предшествующего развития поземельных отношений, но и о связанных с огораживанием сдвигах; они служат также известным отправным пунктом для дальнейшего изучения, по другим источникам, подвергшихся огораживанию приходов в годы, последующие за ликвидацией системы общинного землевладения.

Подводя итоги всему сказанному выше, нужно признать, что всестороннее изучение приговоров об огораживании является очередной задачей в историографии английской деревни XVIII - XIX вв., в частности при изучении вопроса о парламентских огораживаниях данного периода. Вместе с тем анализ приговоров об огораживании представляет большой интерес и в связи с более общей проблемой - экспроприации английского крестьянства. Изучение огораживавшихся в XVIII - XIX вв. приходов, отмеченных, несомненно, печатью архаизма в распространенных в них поземельных отношениях, позволяет бросить некоторый ретроспективный взгляд и на английскую деревню конца XVII и первой половины XVIII вв., когда поземельные отношения, существовавшие в огораживавшихся приходах, были еще не архаическими, но типичными.

III. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ, ПОЛУЧЕННЫЕ НА ОСНОВАНИИ ИЗУЧЕНИЯ ПРИГОВОРОВ ОБ ОГОРАЖИВАНИИ

Изучая приговоры об огораживании, нужно, прежде всего, поставить вопрос о том, как в результате огораживания распределялась между различными классами английского деревенского общества упоминающаяся в приговорах площадь земли; каковы относительные размеры крестьянского, дворянского, духовного и других видов землевладения в огораживавшихся приходах; в какой мере здесь еще сохранились собственники крестьянского типа к моменту и в результате парламентского огораживания, и каковы были для них последствия огораживания?

стр. 106

В отношении распределения земельной собственности между различными классами деревенского общества наблюдается чрезвычайно большое разнообразие: встречаются приходы с преобладанием крестьянства, приходы, где собственникам крестьянского типа принадлежало свыше 60% всей, упоминающейся в приговорах об огораживании площади; но есть и ряд других приходов, в которых крестьянам принадлежало всего 15% земли, а иногда и меньше. В среднем на долю крестьянского землевладения, согласно изученным автором документам, - приходится около 36% всей упоминающейся в приговорах площади; короне, нобилити и джентри - около 47%, духовенству, духовным и светским собственникам десятины - около 15%. Остальная земля находилась в собственности университетов, школ, госпиталей, религиозно-благотворительных обществ и учреждений, городских корпораций, купцов, торговых компаний и т. д., в общей сложности - около 2%. Стоит отметить, что процент земли, приходящейся на долю крестьянского землевладения, совпадает с процентом, вычисленным Дэвисом на основании совсем другого источника "Land Tax Assessements" и для большего числа приходов. Это совпадение очень интересно и говорит, по-видимому, в пользу типичности полученного процента, во всяком случае, для приходов, подвергавшихся огораживанию в охваченный настоящим исследованием период. Конечно, для того чтобы судить об этом с полной определенностью, нужно более детальное изучение приговоров об огораживании, что и является задачей дальнейших исследований.

Приговоры об огораживании позволяют не только вычислить процент крестьянского землевладения в момент и в результате парламентского огораживания, но и судить отчасти о его последствиях, о значении огораживаний как одного из факторов, вызвавших обезземеление крестьянства. Мы видели, что в результате огораживания дворянское землевладение в изученных нами приходах составляло в среднем 47%, достигая в некоторых случаях 70 - 80%. Однако на основании приговоров об огораживании нельзя точно установить, как изменилось соотношение между дворянским и крестьянским землевладением до и после огораживания.

Приговоры об огораживании позволяют вычислить процент того или другого вида землевладения на давно огороженной земле и на новых наделах, данных в силу владения общинными правами. Обычно эти проценты довольно близки друг к другу. Но каково было соотношение между общинными правами, принадлежащими дворянству и собственникам крестьянского типа, мы можем судить лишь по наделам земли. Однако в некоторых случаях с большой отчетливостью удается установить результаты концентрации крупного дворянского землевладения в связи с сопровождавшим огораживание отведением новых наделов, обменами и покупками земли.

Большую услугу оказывают исследователю карты парламентского огораживания. По ним с большой отчетливостью можно выяснить последствия огораживания в смысле изменения соотношения между крестьянским и духовным землевладением, пенимая под последним не только наделы, полученные духовенством, но и землю, полученную духовными и светскими собственниками церковной десятины в тех случаях, когда огораживание сопровождалось коммутацией. Следует особо подчеркнуть значение коммутации десятины как одного из факторов, непосредственно способствовавших обезземелению крестьянства, сокращению площади крестьянских наделов и росту духовного землевладения. Согласно изученным автором материалам по этому вопросу можно сделать следующие заключения: в ряде приходов в результате огораживания, сопровождавшегося коммутацией десятины, площадь духовного землевладения выросла больше чем вдвое, площадь крестьянского землевладения уменьшилась на одну седьмую. Перед огораживанием в ряде изученных мною приходов собственники крестьянского типа владели площадью, в три раза большей по сравнению с духовенством и

стр. 107

духовными и светскими собственниками десятины. В результате огораживания и коммутации духовное землевладение почти сравнялось с крестьянским. Нужно еще отметить, что из всей земли, полученной за десятину ее собственниками, 61,8% составляют долю духовных собственников десятины и 38,2% светских импроприаторов. Другими словами, владение церковной десятиной было одним из факторов роста не только церковного, но и дворянского землевладения за счет крестьянского.

Второй основной вопрос, который следует поставить и который можно частично разрешить на основании изученных приговоров и других источников, заключается в следующем: в какой мере собственники крестьянского типа, получившие наделы, были собственниками, ведущими свое хозяйство (owners occupying) как до огораживания, так и после него? Вопрос этот очень важен, потому что частичная ликвидация собственниками крестьянского типа своего хозяйства была одним из путей к их полному обезземелению, к продаже участков, к исчезновению крестьянства как класса.

Дэвис придает большое значение этой стороне вопроса. Он отмечает, что большинство мелких собственников, которым около 1700 г. принадлежала еще очень значительная часть площади (36%), согласно "Land Tax Assessements", в 1395 приходах, изученных Дэвисом, не вели своего хозяйства, не были "yeomen farmers", по терминологии Дэвиса. Изученные приговоры об огораживании не дают ответа на этот вопрос. Зато частично проанализированные заявки держателей (claims) об отведении им наделов позволяют установить, что в ряде изученных приходов крестьяне вели свое хозяйство лишь на 45,6% принадлежавшей им площади, остальные 54,4% сдавали держателям в аренду. Это очень важный и, повидимому, типичный факт, свидетельствующий о резко выраженном отрыве крестьян от земли, от ведения хозяйства на своих участках даже в тех случаях, когда они сохраняли право собственности на эти последние. Данный вывод, полученный на совсем ином материале и относящийся к приходам, не изученным Дэвисом, совпадает с его выводом: большинство собственников крестьянского типа не вело своего хозяйства, а сдавало землю в аренду. Правда, изучение этого процесса несколько затрудняется тем обстоятельством, что часть собственников крестьянского типа сами часто снимали в аренду участки земли, в каком-либо отношении более для них подходящие, тем самым, увеличивая площадь своего земельного обеспечения и - в меньшей мере - увеличивая площадь под своим хозяйством. Но это не меняет существа дела. Отрыв крестьянства от земли, прекращение собственниками крестьянского типа своего хозяйства - все же факт слишком заметный.

Третий вопрос, на который можно ответить на основании изученных источников, - это вопрос о распределении собственников крестьянского типа на группы в зависимости от размеров их землевладения. Из общего числа 505 собственников крестьянского типа, упоминающихся в 16 приговорах об огораживании, 240 чел., т. е. 47,5%, владели участками раньше и вновь огороженной земли получили не свыше 3 акров: это наиболее мелкое крестьянство. Затем, 246 собственников крестьянского типа, или 48,7% их общего числа, имели участки от 3 до 100 акров. Их можно разбить на две подгруппы: 217 собственников, владеющих от 3 до 50 акров, и всего лишь 29 собственников участков - от 50 до 100 акров земли. Мы видим, что и среди этих землевладельцев (от 3 до 100 акров) преобладали мелкие собственники, владевшие не более 50 акров земли. Наконец, последняя группа - это наиболее зажиточное крестьянство - собственники свыше 100 акров земли по 16 приговорам; их всего 19 человек, что составляет 3,8% общего числа собственников крестьянского типа.

Итог этот весьма показателен: он свидетельствует о немногочисленности той крестьянской верхушки, среди которой встречались и крупные хозяева, имевшие по 300 акров и больше еще до парламентского огоражи-

стр. 108

вания, а в результате раздела общинных земель сосредоточившие в своих руках владения свыше 400 акров. По размерам земельного обеспечения, а иногда и по величине и характеру своего хозяйства эти владельцы приближались уже к фермерам капиталистического типа. Иногда, впрочем, такой зажиточный крестьянин, сосредоточивший в своих руках весьма значительную площадь земли, почти не вел собственного хозяйства, а сдавал землю держателям-арендаторам, иногда довольно многочисленным.

Основной вывод, который намечается из всего сказанного выше, это несомненная, ярко выраженная диференциация крестьянства: в английской деревне наряду с "раскрестьяниванием" преобладающего большинства мелкого и беднейшего по размерам своего землевладения крестьянства выделяется небольшая, но весьма зажиточная кулацкая верхушка, сосредоточившая в своих руках значительную часть давно огороженной земли и увеличившая площадь своего землевладения в результате нового огораживания. Эта верхушка занимала совсем особое положение в деревенском обществе и приближалась к капиталистам-фермерам, тесно переплетаясь с этой группой: крупные крестьяне-собственники были иногда и арендаторами земли, и, наоборот, крупные фермеры владели иногда участками собственной земли.

Последний, основной вопрос, на котором необходимо остановиться, - это вопрос о держателях земли, их составе и степени проникновения капиталистического фермерского хозяйства в огораживавшиеся приходы еще до момента ликвидации в них старинных поземельных отношений, связанных с системой общинных полей и выгонов. На этот вопрос приговоры об огораживании дают весьма неполный ответ: они касаются главным образом распределения земельной собственности - фригольда и копигольда, а не арендного держания - лизгольда. Гораздо более полную картину распределения собственности и держания земли содержат заявки об отведении наделов (claims), найденные автором для нескольких сэффокских приходов. Однако сопоставление "claims" с довольно отрывочными и неполными данными по этому вопросу в приговорах об огораживании заставляет думать, что сэффокские поземельные отношения не были чем-либо исключительным; наоборот, в них много типичного для остальных изученных приходов, огораживавшихся в период 1793 - 1815 гг., т. е. в период максимального развития огораживаний. На этот период приходится около 46% всех парламентских огораживаний за XVIII - XIX века.

Анализ "claims" обнаруживает, прежде всего, тот характерный факт, что держатели были не только многочисленной группой деревенского населения, но и группой, сосредоточившей на началах аренды в своих руках 72,1% упоминаемой в наших источниках площади давно огороженной земли, тогда как собственники крестьянского типа владели в тех же приходах лишь 56,4% той же площади. Общее число держателей, не владевших собственной землей, в 9 приходах равно 219 чел., тогда как число крестьян-собственников составляет всего лишь 176 человек.

Что же представляет собой эта группа держателей-арендаторов земли? Как сильны среди нее капиталистические элементы? По размерам их земельного обеспечения совершенно очевидно, что в огромном большинстве случаев перед нами типичные представители мелкокрестьянской по размерам и внутрикрестьянской по характеру аренды. Эта необычайно развитая мелкая, внутрикрестьянская аренда была, несомненно, одним из факторов прогрессировавшего расслоения английской деревни, ее постепенного "раскрестьянивания" (Ленин). Некоторые арендаторы, стремясь увеличить размеры своего земельного обеспечения, снимают землю у 2 - 3 собственников одновременно, как у землевладельцев-дворян, так у крестьян и у духовенства. Интересно отметить, что огромное большинство держателей-арендаторов снимало землю только у крестьян (174 чел.); 59 держателей арендовали участки земли у дворян или у духовенства и лишь 5 чел. снима-

стр. 109

ли землю у собственников двух или трех категорий, причем 42,5% всей арендовавшейся держателями земли снималось у собственников крестьянского типа. Отсюда ясно, что мы имеем дело с чрезвычайной распространенностью внутрикрестьянской аренды.

Остановимся теперь на вопросе о том, на какие группы разбивались эти держатели-арендаторы. Оказывается, что 114 держателей снимали участки не свыше 3 акров. Это была деревенская беднота, наименее обеспеченная землей и наиболее страдавшая от огораживания, означавшего временную приостановку арендных отношений и расторжение арендных договоров. 98 держателей арендовали участки от 3 до 100 акров земли. Некоторые из этих арендаторов владели и собственной землей. По своей численности эта группа держателей почти равна группе мелких держателей, экономическое же значение этих групп весьма различно. Держатели до 3 акров снимали лишь 0,9% всей арендуемой держателями площади, держатели свыше 3 до 100 акров снимали 42,6% той же площади. Наконец, 56,5% той же площади приходится на долю всего 26 держателей, снимавших свыше 100 акров земли, среди которых было два держателя, арендовавших свыше 200 акров земли, доводя общие размеры своего земельного обеспечения до 300 - 400 акров и даже выше. Перед нами уже типичный фермер-капиталист.

Подведем итоги. Английскую деревню XVIII и начала XIX вв. можно изучать с двух точек зрения: 1) распределения земельной собственности и 2) развития капиталистической аренды. Диференциация деревенского общества шла двумя путями. Изучая размеры крестьянского землевладения в огораживавшихся приходах, мы должны констатировать, во-первых, факт резко выраженного расслоения крестьянства на группы. Преобладающая часть крестьян, получивших при огораживании новые наделы или сохранивших свои "old enclosures" - усадьбы, коттеджи и другие участки давно огороженной земли, это мелкие, иногда очень мелкие крестьяне-собственники, владевшие подчас микроскопическими клочками земли в несколько перчей. С другой стороны, из рядов основной массы собственников крестьянского типа выделилось, как видно по приговорам, небольшое число хозяев весьма крупного, кулацкого, судя по размерам их землевладения, типа, приближавшихся по величине их хозяйств к фермерам-капиталистам и, несомненно, пользовавшихся в широких размерах наемным трудом сельскохозяйственных рабочих. Во-вторых, изучая состав держателей земли и размеры арендных участков, снимавшихся как у дворян или духовенства, так и у собственников крестьянского типа, прекращавших ведение своего хозяйства на земле, мы должны отметить следующий характерный факт, наблюдающийся в исследованных нами приходах, подвергшихся огораживанию в конце XVIII и начале XIX вв.: огромное большинство этих держателей-арендаторов - хозяева мелкого типа, снимающие очень небольшие участки земли, иногда с очевидной целью увеличить размеры своего земельного обеспечения путем присоединения к небольшим собственным участкам клочка арендуемой земли. Но если основная масса держателей-арендаторов в исследованных нами приходах представляет собой хозяев мелкого, "крестьянского", по размерам своего земельного обеспечения, типа, то, с другой стороны, среди арендаторов встречаются и хозяева очень крупного типа - настоящие фермеры-капиталисты, иногда, кроме арендуемой земли, владеющие и собственными участками. Такой крупный фермер мог выйти и из рядов местного деревенского населения путем концентрации в своих руках арендуемых у одного или нескольких собственников участков; мог он придти и со стороны, принося с собой новые порядки капиталистической аренды.

Развитие внутрикрестьянской аренды весьма способствовало расслоению деревни, ликвидации хозяйства некоторыми собственниками крестьянского типа и увеличению размеров земельного обеспечения других крестьян-

стр. 110

собственников. Наиболее значительны результаты этой диференциации деревни тогда, когда выделившийся из основной массы крестьянского населения деревни собственник является и арендатором земли или, наоборот, когда крупный фермер, выделяющийся по размерам арендуемой площади из основной массы держателей-арендаторов "крестьянского" типа, оказывается в то же время и собственником земли, иногда крупным.

Огораживания и, в частности, коммутация церковной десятины, в результате которой у ее собственников сосредоточивались крупные, обычно цельные участки земли, несомненно, весьма способствовали дальнейшему проникновению капиталистических отношений в английскую деревню. После огораживания общинных полей, выгонов и пустошей, после нового передела, обменов, покупок "давно огороженных" участков для развития капиталистического фермерства создавались условия, в гораздо большей степени благоприятные, чем они были до парламентского огораживания и окончательной ликвидации остатков общинного землевладения. Особенно благоприятными для развития капиталистической аренды были, как отмечает Маркс, годы "антиякобинской войны"1 и высоких хлебных цен, характерных для этого периода.

С другой стороны, следует отметить, что проникновение капиталистических отношений в английскую деревню происходило не только путем развития крупного фермерства, капиталистической аренды земли. Процесс "раскрестьянивания" деревни может протекать и действительно, протекал в весьма разнообразных формах, в чем мы могли убедиться, в частности, и на примере изученных нами огораживавшихся английских приходов. Помимо проникновения в деревню, иногда извне, отношений капиталистической аренды среди самого крестьянства мог возникнуть рассадник капиталистического фермерства ввиде выделившейся из основной массы деревенского населения небольшой численно, но важной по своему значению группы крупных крестьян-собственников, капиталистической верхушки деревни, владевшей не только наиболее крупными наделами и участками давно огороженной земли, но и увеличивавшей - еще до парламентского огораживания - размеры своего земельного обеспечения путем аренды земли, иногда весьма крупной. Огораживания, сопровождавшиеся часто коммутацией церковной десятины, устранение дробности, чересполосицы землевладения, его консолидация, следовавшая за огораживаниями, наконец, рост цен на сельскохозяйственные продукты, возможность выгодных капиталовложений в земледелие и улучшения, рационализации сельского хозяйства, осуществление принципов нового - "научного земледелия" - все это чрезвычайно расширяло, увеличивало те возможности, которые открывались в Англии конца XVIII - начала XIX вв. перед капиталистическим фермерским, иногда фактически переплетавшимся с крупнокрестьянским хозяйством. Победа капиталистического способа производства над мелким крестьянским хозяйством в результате "аграрной революции" была закреплена и обеспечена. Послевоенный кризис, длительная сельскохозяйственная депрессия, тяжелые затруднения капиталистического фермерства были еще впереди.


1 "Капитал", т. I, стр. 476. Примечание 58, стр. 538 - 539. Т. III, стр. 134 - 135.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ОСНОВНЫЕ-ПРОБЛЕМЫ-АГРАРНОЙ-ИСТОРИИ-АНГЛИИ-XVIII-XIX-ВЕКОВ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Lidia BasmanovaКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Basmanova

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. ЛАВРОВСКИЙ, ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АГРАРНОЙ ИСТОРИИ АНГЛИИ XVIII-XIX ВЕКОВ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 22.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ОСНОВНЫЕ-ПРОБЛЕМЫ-АГРАРНОЙ-ИСТОРИИ-АНГЛИИ-XVIII-XIX-ВЕКОВ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В. ЛАВРОВСКИЙ:

В. ЛАВРОВСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Lidia Basmanova
Vladivostok, Россия
3173 просмотров рейтинг
22.08.2015 (3142 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
Вчера · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
4 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ОСНОВНЫЕ ПРОБЛЕМЫ АГРАРНОЙ ИСТОРИИ АНГЛИИ XVIII-XIX ВЕКОВ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android