I

Маркс определяет первоначальное накопление как процесс, превращавший, с одной стороны, общественные средства производства и существования в капитал и, с другой стороны, непосредственных производителей - в наемных рабочих. "Следовательно, - пишет Маркс, - так называемое первоначальное накопление есть лишь исторический процесс отделения производителя от средств производства" ¹ . Конкретно-исторический материал для характеристики экспроприации крестьян Маркс черпает главным образом из аграрной истории Англии XVI и XVIII вв. Сравнительно меньше внимания он уделяет Англии XVII в. в силу малой разработанности ее аграрной истории. Его основные мысли об этом периоде можно свести к следующим трем положениям: 1) в конце XVII в. в Англии еще было живо "yeomanry", независимое крестьянство; оно было многочисленнее класса арендаторов; даже наемные сельские рабочие были еще совладельцами общинных угодий; 2) по восстановлении Стюартов земельные собственники сбросили с себя повинность службы по отношению к государству, вознаградив его при помощи налогов на крестьянство и остальную массу населения, присвоили себе современное право частной собственности на землю, на которую они имели лишь феодальный титул, и провели против английских деревенских работников законы о поселении, стеснявшие их передвижение; 3) Glorius Revolution (Славная революция) вместе с Вильгельмом III Оранским поставила у власти наживал из землевладельцев и капиталистов. Они отметили новую эру доведением до колоссальных размеров того расхищения (Diebstahl) государственных земель, которое до сих пор практиковалось лишь в умеренной степени. Эти земли отдавались в подарок, продавались за бесценок или присоединялись к частным поместьям путем прямой узурпации. Связывая эту мобилизацию земли с первоначальным накоплением, Маркс говорит, что буржуазия капиталисты покровительствовали этой операции между прочим для того, чтобы превратить землю в предмет свободной торговли, расширить область крупного сельского производства и усилить прилив из деревни "свободных как птицы" пролетариев. Последняя мысль получила развитие в статье Энгельса по поводу книги Гизо "История английской революции" ² . Консервативный характер английской революции Энгельс объяснял союзом буржуазии и значительной части крупных землевладельцев. Земельные владения этого блока представляли собой не феодальную, а буржуазную собственность. "Эти землевладельцы, с одной стороны, поставляли промышленной буржуазии необходимые для ее мануфактур рабочие руки, а с другой - были в состоянии дать

¹ Маркс, Капитал, изд. 1928 г., гл. XXIV, стр. 573.

² Маркс и Энгельс, Соч., т. VIII.

сельскому хозяйству направление, соответствующее состоянию торговли и промышленности".

Из этих высказываний Маркса и Энгельса надо сделать тот вывод, что они связывали с XVII в. английской истории процессы крупной земельной мобилизации, создавшей основу современного буржуазного землевладения, ликвидации феодальных служб и перенесения их тяжести на плечи народной массы, наконец существенных сдвигов в составе трех основных разрядов сельского населения: иоменов, число которых убывало, арендаторов и батраков (среди которых можно было встретить "батраков с наделом", если воспользоваться ленинским выражением), число которых увеличивалось.

"В истории первоначального накопления громадное значение имели все перевороты, которые так или иначе послужили рычагами для возвышения формирующегося класса капиталистов" - замечает Маркс. Английская революция была несомненно таким рычагом. Цель настоящей статьи и заключается в том, чтобы на конкретном анализе законодательства революции 40-х годов XVII в. и на анализе целого ряда сопутствующих ему явлений показать, как революция в действительности пролагала пути для образования буржуазной собственности на землю, обращая эту последнюю в капитал, как непосредственный производитель, сидевший на земле, становился наемным рабочим, как проходило первоначальное накопление в это грозное время, когда ломались традиционные отношения земельной собственности. Если сущность первоначального накопления состоит в разъедании и ассимилировании докапиталистических способов производства, если лишь в постоянно прогрессирующем разрушении некапиталистических формаций даны условия для накопления капитала ³ , то английскую революцию, как увидим ниже, надо признать грандиозным разрушением старой феодальной формации как во всей Англии, так особенно в ее более отсталых северо-западных графствах, а также в Шотландии и Ирландии, составивших после революции одно государство с Англией.

Однако в силу законов диалектики исторического развития феодализм, невзирая на очень основательную ломку традиционных производственных отношений, оказывался и в это время все еще очень живучим и прихотливо переплетался со свежими ростками капитализма: подмостки новой деревни, по выражению одного исследователя, стояли тогда рядом с развалинами манора. В области земельного права эта устойчивость была, особенно рельефна и находила себе выражение в сохранении старых форм держания земли, в особой системе собственности на землю, отличной от системы собственности на движимость, в различии общего права от местных обычаев, регулирующих жизнь манора. Но часто под старым правовым обликом складывались и росли существенно иные отношения производственного характера.

Отсюда - трудность анализа аграрных сдвигов 40-х годов XVII в., отсюда же - методологический интерес их изучения, открывающего возможность сравнения с последующими историческими моментами и с вариантами, которые дает континент, например Франция, где рядом с парцелляцией земли удерживаются старые феодальные повинности, выкорчеванные только в эпоху диктатуры якобинства, или Германия, особенно северо-восточная ее область, где реципируется крепостное право и идет вместе с тем процесс приканчивания старых крестьянских хозяйств, о чем говорит Энгельс в известной статье "Марка".

³ Р. Люксембург, Накопление капитала, стр. 376.

II

Удобнее всего наблюдать перестройку землевладения и отношений с ним связанных, в Англии революционной эпохи по земельному законодательству. Конечно эти наблюдения дают лишь предварительные выводы, так как аграрные законы не всюду имели одинаковое действие, попадали в неоднородную конкретную среду, встречали в разных местах различное по силе сопротивление. Однако все эти оговорки не устраняют того факта, что революционное правительство со своими центральными парламентскими комитетами и местными органами было крупной и действенной силой, способной добиваться поставленных перед собой целей.

Прежде всего революционное правительство приступило к осуществлению трех основных мероприятий: секвестру земельных владений сторонников короля, т. е. главным образом аристократии, епископов, отчасти дворянства, затем продаже епископских земель и взиманию более или менее высоких штрафов с светских землевладельцев за возвращение им секвестрованной земли и общую амнистию. Само собою понятно, что эта сложная операция, распадавшаяся на множество отдельных юридических актов, требовавшая многообразных хозяйственных расчетов, вызывала образование ряда учреждений, полуобщественного, полугосударственного характера, которые должны были в центре и на местах проводить правительственные мероприятия в жизнь и регулировать отношения сторон в манориальном хозяйстве.

Так как секвестрованные земли переходили первоначально в ведение государства, финансы которого были расшатаны затянувшейся гражданской войной, то они естественно стали служить для него источником получения денежных средств через продажу, через ссуду, через аренду и иные формы эксплоатации.

Земельная операция связывалась с финансовой и приводила в движение денежный капитал, главным образом Лондона. Этим путем в аграрную революцию втягивались деловые люди столицы, сидевшие в органах лондонского самоуправления и в холлах различных торговых компаний. В том и заключалась важность аграрных законов революционной эпохи, что они захватывали интересы самых разнообразных слоев английского общества, а поскольку Англия все еще оставалась в то время по преимуществу аграрной страной, - они распространяли свое действие на глубочайшие пласты народных масс. Землю в Англии уже раньше, в XV-XVI вв., новая буржуазия начала расценивать как место для приложения капитала - вспомним диссолюцию монастырских земель при Генрихе VIII, огораживания общинных полей, экспроприации, спорадическую, но постоянную куплю-продажу земли, - и вполне понятно, что образовавшийся в революцию государственный земельный фонд стал предметом вожделений капиталистов, представители которых сидели в правительстве. Мы хотим этим сказать, что анализ аграрного законодательства английской революции открывает перед нами одну из любопытнейших страниц истории первоначального накопления, тайны которого были разгаданы Марксом, но все еще мало изучены в своих конкретно- исторических деталях. Перед нами этап первоначального накопления, который отделен полусотней лет от времени тюдоровских огораживаний и экспроприации и столетием от аграрно-промышленного переворота XVIII в., т. е. от момента экспроприации у широких народных масс земли, средств существования, орудий труда, "составляющей пролог истории капитала" ⁴ .

В дальнейшем мы поведем речь главным образом о 40-х годах XVII в., предполагая коснуться 50-х годов в особой статье.

⁴ Маркс, Капитал, т. I, стр. 612.

III

Прежде всего обратимся к епископским землям, операция с которыми, начавшаяся в 1646 г., отличалась сравнительной простотой и сводилась к трем моментам: секвестру земель, гарантированию ими парламентского займа в 200 тыс. ф. ст. и распродаже всего этого фонда. 40-е годы XVII в. для англиканского епископата, учреждения, уходившего своими корнями в феодализм, а при Стюартах ставшего опорой абсолютизма, были периодом постепенной ликвидации. 14 февраля 1642 г. епископы были исключены из верхней палаты, на что Карл I по тактическим соображениям дал свое согласие. 26 января 1643 г. парламент принял указ об аннулировании епископской власти со всеми учреждениями, к ней относившимися; это очищало путь для пресвитерианской реформы церкви. Наконец 9 октября 1646 г. новый указ, подтверждая упразднение епископской власти, передал земельные владения епископов опекунам "для пользы государства", а через 4 дня другой указ объявил об обеспечении епископскими землями правительственного займа в 200 тыс. ф. ст.⁵ .

Спасая светское землевладение, английские лорды, как позже французское дворянство, пожертвовали церковным: вполне определенно мысль о продаже епископских земель высказал 15 сентября 1645 г. виконт Сэй в палате лордов от имени ее комитета, обсуждавшего вопрос о продаже земель светской аристократии и дворянства, ставших на сторону короля ⁶ . Этим предложением воспользовались, когда в 1646 г. предстояло оплатить шотландцам военную помощь. Уже в августе искали денег для этой цели у богатых людей Лондона и заправил различных торговых компаний. Дело вступило в новую фазу, когда общинный совет Лондона заговорил о гарантиях: среди последних были названы епископские земли. Опекунами их и правопреемниками епископов были назначены среди других лиц лорд-мэр Лондона и 4 лондонских ольдермана, т. е. представители лондонской буржуазии. Указ парламента предназначал эти земли к продаже, а эта последняя операция была обставлена такими условиями, которые обеспечивали переход земли в руки капиталистов. Ценность земель была признана равной десятикратному годовому доходу, каким он был в 1641 г. Покупатель платил половину стоимости земли при заключении контракта и другую половину - в течение 6 мес. Это было жесткое, трудно выполнимое требование для малосостоятельного покупателя. Если покупщиком выступало лицо, давшее прежде взаймы государству, то сумма займа переводилась в счет уплаты. Это очень облегчало конечно приобретение земель государственными кредиторами, какими были исключительно богатые люди. Так как епископские земли состояли из доменов и держаний, то непосредственные держатели епископской земли (не всегда те, которые обрабатывали ее) получали право преимущественной покупки в течение 30 дней после составления описи владения. Это был слишком короткий срок для крестьянской покупки. Вся операция была сильно централизована, причем особое внимание обращалось на кредитную, контрольную и калькуляционную ее сторону и обеспечение новых владельцев земли целым рядом юридических гарантий вроде патентов за "Большой печатью" Англии. Расписки (receipti), полученные кредиторами государства и обеспеченные епископской землей, сами по себе представляли ценность, приравненную в отдельных случаях к деньгам. Все это говорит о том, с каким кругом лиц считалось аграрное

⁵ Firth, Acts and Ordinances of the Interregnum, v. I, p. 879, 887, 904, 907.

⁶ L. Journals, v. VII, p. 580.

законодательство революционного правительства. О том, каков был темп распродажи епископских земель, можно видеть из следующей таблицы ⁷ :

Из нее явствует, что 1648 г. выделяется и количеством продаж и размером вырученной от продажи суммы денег. Средняя цена одной продажи за все годы 911,4 ф. конечно говорит о преобладании сравнительно крупных сделок, а общая вырученная от продаж епископских земель сумма в 662 600 фунтов указывает, что заем в 200 тыс. ф. 1646 г. был лишь началом и небольшой частью всей этой земельно-кредитной операции.

Остается ответить на вопрос, почему распродажу епископских земель нужно рассматривать как один из эпизодов истории первоначального накопления, т. е. процесса отделения производителя от средств производства. Или иначе, каким образом ликвидация епископского землевладения содействовала разрыву старинных связей крестьянства с землей. Епископские земли представляли собой обломки, оставшиеся от обширного церковного землевладения, разбитого бурей реформационной эпохи, и хранили в себе очень многие черты дряхлевшего земельно-феодального порядка. Описание обычаев, рент и служб держателей земли герифордского епископа ⁸ отмечает строго определенный способ наследования держателей с согласия лорда, за уплату допускного взноса (fine), размер которого однако был неопределенный; пожалования земли совершались там тоже в формах весьма традиционных; потеря земли предусматривалась только в случае отказа от обычных служб и платежа рент или в случае продажи земли без разрешения лорда. Допускные взносы при переходе земли к наследникам умершего держателя указывали на существование старых низких рент, которые, будучи иногда в 10 раз меньше рыночных, корректировались взиманием высокой наследственной пошлины. Самые держания сдавались на долгие сроки. Видимо эта традиционность порой уживалась с фактом двухярусных аренд, когда, как например на землях лондонского епископа, между ним и землевладельцами становились годовые и пожизненные арендаторы, сдававшие уже от себя землю в другие руки. Восемь таких арендаторов лондонского епископа добивались от палаты лордов в марте 1647 г. сохранения за ними их аренд, в которые они вложили, по их словам, все их состояние ⁹ .

Законодательство революции наносило значительный удар этому земельному строю во имя интересов новых владельцев, какими были большею частью обладатели денежного капитала. Указы парламента 1646 г. предусматривали проверку прав держателей епископской земли, представление

⁷ Ta hatm, The Sale of episcopal propriety, En. H. R.

⁸ E. H. R, 1923, v. IV.

⁹ L. Journals, v. IV.

ими письменных доказательств, на основании которых они держат владение, или достаточных свидетельских показаний в определенный срок; непредставление тех или других доказательств вело к секвестру владения и его продаже. Проверка прав держателей могла наступить и позднее, когда епископский манор был уже куплен, по требованию нового собственника. Любопытна еще другая черта революционного законодательства: оно признавало лишь такие лизы (документы на право владения землей), срок действия которых не превышал трех жизней и начинался до 1 декабря 1641 г.

Секвестр земли епископов сопровождался пересмотром земельных держаний, внедрял в деревенские отношения с их устоявшимся бытом точный денежный расчет, запросы того хлебного, шерстяного или денежного рынка, с которым был связан покупатель земли, колебал положение прежнего держателя, содействуя его отрыву от земли или в лучшем случае, приближая его к положению срочного арендатора капиталистического или полукапиталистического типа. Как известно, борьба землевладельцев за рыночную ренту путем сокращения сроков, на которые сдается земля, путем увеличения годовых взносов и оформления самого контракта на основе общего права составляет характерную черту перестройки деревенских порядков в XVI- XVII вв., и 40-е годы открывают нам новую страницу из истории этой борьбы за внедрение капитализма в деревню.

Остановим еще наше внимание на территориальном моменте в истории распродажи епископских земель. Диоцезы, на которые делилась Англия в изучаемую эпоху, не совпадали с границами графств и были очень различны по числу приходов. Если взять 1647 и 1648 гг., на которые приходится 276 продаж на сумму 285 954 фунтов, то окажется, что на 5 диоцезов юго-восточной Англии - лондонский, кентерберийский, винчестерский, сольсберийский и чичестерский - приходится 134 продажи (48,5%) на сумму 149 720 фунтов (52%). Этот факт не представляет собой конечно ничего неожиданного: юго-восточная Англия была наиболее экономически сильной и богатой капиталами частью государства. Здесь расположена и столица, финансовые круги которой принимали деятельнейшее участие в субсидировании вестминстерского парламента и за это требовали себе соответствующих гарантий. Здесь выковывалась новая капиталистическая Англия, прокладывавшая себе пути к землевладению, к переустройству деревни на капиталистических началах.

Как известно, реставрация произвела пересмотр земельных секвестров и распродаж земли эпохи революции: с епископской земли реставрированные землевладельцы прогоняли новых собственников. Но от революционной эпохи сохранилась одна существенная черта: сдача земли на началах рыночного спроса и предложения. Понижение после реставрации допускной платы для держателей кентерберийского архиепископа на 16 тыс. ф., лондонского на 17 тыс. ф., винчестерского на 30 тыс. ф., иоркского на 15 тыс. ф.¹⁰ говорит конечно не о мягкости и доброте землевладельцев, а о переходе их к новой системе земельной аренды, свободной от средневековых архаизмов, к каким принадлежали и допускные платежи при наследовании земельных держаний ¹¹ . "Церковные имущества, - говорит Маркс, - составляли религиозную твердыню традиционных отношений земельной собственности. С падением этой твердыни не могли устоять и эти отношения ¹² .

¹⁰ Таtham, op. cit.

¹¹ Chamberlian, Notitiae Angliae, p. 271.

¹² Маркс, Капитал, т. I, стр. 579.

Земельные владения были возвращены реставрированному епископату, но характер земельных держаний был уже иной. Революция сблизила их с системой развивавшихся капиталистических отношений, подобно тому как в области церковного суда сокращение его компетенции осталось в наследство эпохе реставрации как свидетельство революционного потрясения основ феодализма. Реставрированная англиканская церковь отнюдь не была точной копией дореволюционного церковного строя: она стала беднее и зависимее от капиталистического порядка. О возвращении согнанных во время конфискаций держателей епископской земли не было и речи.

IV

Секвестр и продажа земель светских сторонников короля, которых закон революции называл преступниками (delinquents), изменниками (traitors) и папистами с оружием в руках (papist in arms), получили несколько иное направление. История этих секвестров начинается указом 27 марта 1643 г. и проходит через весь период гражданских войн; при этом вторая гражданская война приносит с собой новую волну секвестров, и сложная операция учета, охраны и использования секвестрованных владений кавалеров переходит к республиканскому правительству 50-х годов как одна из важнейших очередных задач, секвестр и правительственная продажа земли оказались в данном случае отделенными друг от друга длинным сроком, так как первый указ о продаже земель, секвестрованных в пользу республики за измену, был издан лишь 16 июля 1651 г.

Территория секвестрованных владений была весьма значительна. В литературе нам встретилось мнение, что секвестру подверглась приблизительно половина всех владений и замков, рент и доходов от земли ¹³ . Новейший исследователь высказался по этому вопросу гораздо более осторожно, считая, что действительно секвестрованных владений было не менее 700 ¹⁴ . Кроме того многие владения были секвестрованы за отказ уплатить композиции или за неаккуратный взнос этих последних; еще больше владений подлежало продаже для уплаты композиций и десятинного налога.

Составляя список тех кавалеров, которые пошли на композицию и фамилии которых попали в журналы палаты общин за 1645 - 1648 гг. вместе с указанием на графство, доход и общественное положение, мы насчитали 608 лиц, уплативших в общей сложности 469 461 ф. композиции. Вся сумма композиции с 1645 до 1652 гг. достигла 1 304 957 ф. Принимая, что величина композиционной суммы в среднем была пропорциональна числу компонентов, мы можем предположить, что количество последних доходило до 1 900. Среди этих владельцев аристократы и дворяне составляли громадное большинство; по нашим подсчетам - 90%. Это прекрасно вскрывает классовую природу развернувшейся в 40-е годы XVII в. революционной борьбы, закончившейся поражением феодальной аристократии, англиканской церкви и примкнувшего к ним феодального дворянства и секвестром их земельных владений.

После секвестра естественно вставал вопрос о продаже отобранной земли, но палата лордов, цитадель феодальных интересов, всеми мерами противилась изданию указа, который должен был выкинуть на рынок массу аристократических поместий. Три раза возобновлялась борьба

¹³ Hume. History of England, v. VII, p 424.

¹⁴ Johnson, The Disappearance of the small Londowner, p. 80.

вокруг этого вопроса, и наконец был найден обходный путь для извлечения максимальных средств из секвестрованной земли. Этим путем стали штрафы, или композиции, взимавшиеся с кавалеров, под условием уплаты, которых в сумме, равной от ¹ /₁₀ до ² /₃ стоимости владения, даровалась амнистия и заключалось соглашение о возврате земли прежнему владельцу. Проведение в жизнь композиций попало под руководство комитета, заседавшего в холле золотых дел мастеров, которые были предтечами позднейших банкиров, положивших основание английскому банку.

Практика композиций имела своим последствием усиленную мобилизацию земли. Дело в том, что при падении земельных рент, доходившем иногда до 50%, при расстройстве налаженного хозяйства в связи с экономическим кризисом и войной, при усилившейся подвижности держателей земли извлечь в короткий срок из имения нужные для композиции суммы было делом в высшей степени трудным, если не невозможным. Из этого положения можно было выйти или через ипотеку или через продажу части земельных владений. В описи архивных документов, оставшихся от комитета соглашений, встречается много указаний на продажу земли ¹⁵ .

Мы составили иллюстративную таблицу этих продаж, которая дает возможность сделать ряд интересных наблюдений над характером мобилизации земли в то время.

Таблица продаж земли составлена на основании описи дел комитета для соглашений с делинквентами за 1647 - 1648 гг. Продажи относятся к 23 графствам Англии.

Мы видим, что продажа земли происходит в различных графствах Англии; продаются маноры, земли, держания, фермы, владения, парки, усадьбы, леса, болота и т. д. Число продавцов земли - 76, число покупателей - 82, т. е. на каждые 100 продавцов приходится 108 покупателей. Прямые указания на раздробление владения при продаже вcтречаются в 20 случаях (34,2% всех продаж). В 22 случаях (28,9%) покупателями были люди другого графства; в 12 случаях встречается указание, что покупатель был лондонец, таким образом лондонцы составляли 54% среди неместных покупщиков земли и 14,6% среди всех покупателей. Лондонские покупки отличаются той особенностью, что на их долю приходятся наиболее крупные приобретения, один покупатель приобретает земли, леса и два манора, другой - два манора, третий - три владения. Что касается социального положения покупателей и продавцов земли, то таблица включает некоторые данные о социальных тенденциях

¹⁵ Calendar of the Committee of the proceedings for Compounding, v. I - III.

земельной мобилизации. Среди покупателей, социальное положение которых указано, преобладают люди денежного капитала (17 из 19); благородных всего двое, они обозначены титулом sir. Среди продавцов земли, социальное положение которых нам известно, находятся исключительно аристократы и дворяне, отмеченные титулами: эрл, лорд, сэр. Таким образом земельная собственность аристократии и дворянства в 40-е годы XVII в. явно перемещалась в руки буржуазии и обуржуазившегося дворянства, причем соответствующие частные сделки были, как известно, признаны законными и судами эпохи реставрации. Современники революции Голлис и Уокер, авторы острых памфлетов против вождей индепенденства, подметили и сообщили ряд интересных фактов, отображающих социальный смысл революции: они указали на обеднение старинных дворянских фамилий, на раздробление земельных владений, на переход их в руки новых джентльменов, ставших нуворишами в эпоху революции, на важное значение в этом отношении финансовых комитетов вестминстерского парламента и особенно комитета для соглашений. Ошибка этих авторов состояла в том, что они, сосредоточив огонь своей полемики на вождях индепенденства, имели в виду лишь действия небольшой, верхушечной группы и не заметили тех будничных дел, которые совершались на местах, являясь результатом целого комплекса условий, среди которых финансовая политика "Долгого парламента" и его комитетов играла не малую роль ¹⁶ .

Установив факт мобилизации земель кавалеров, явившейся результатом системы композиций 40-х годов, поставим теперь вопрос о судьбе держателей этой категории земли.

На первый взгляд может показаться, что в сущности нет никакой связи между работой парламентского комитета, штрафовавшего кавалеров, и положением широких масс сельского населения, сидевшего на секвестрованных землях. Но на самом деле именно через эти штрафы революция вторгалась в поместье лендлорда, а через него в каждое отдельное держание, на положении владельца которого непосредственно отзывалась вынужденная революционным законодательством сельскохозяйственная политика лендлорда. Поставленный в необходимость платить комитету значительные суммы денег, лендлорд должен был обращаться к продаже земли, ипотеке, к новой системе эксплоатации, или, наконец к всевозможным изощрениям в наиболее выгодном использовании старых форм держания земли и зависимости населения. Любопытно, что палата общин неоднократно ставила перед собой как очередную задачу издание особого указа, ограждающего права благонамеренных держателей против покушений опальных лендлордов.

Дебатирование этого вопроса тянется через 40 и 50-е годы, то вспыхивая, то исчезая среди моря дел, рассматриваемых парламентом. Очевидно шла затяжная борьба между сторонниками охраны прав держателей на землю и независимое существование, и сторонниками невмешательства в эти отношения, своего рода "laissez faire, Iaissez passer".

Последнее течение в конце концов одержало верх ¹⁷ .

В каком же положении находился этот мелкий сельский производитель, сидевший на земле опальных кавалеров? Отвечая на этот вопрос, надо различать два момента. Первый наступал после секвестра земельных владений и продолжался до их возвращения прежнему собственнику.

¹⁶ Walker, Relations and observations historical and political upon the Parlament, дает особенно ценный материал.

¹⁷ С. Архангельский, Аграрное законодательство Великой английской революции, "Известия Нижегородского университета", т. IV, стр. 150.

В это время, которое могло быть очень продолжительным или достаточно коротким, в зависимости как от вины делинквента, так и от его поведения, доходами, рентами, эксплоатацией земли заведывал комитет секвестра. Он собирал ренты, сдавал земли обычно за более низкую ренту, чем прежде, передавал получение десятин новым лицам, назначал бейлифов, продавал движимость и скот. Когда возвращался к своим пенатам оштрафованный и амнистированный лендлорд, он немедленно переходил в наступление против "забывшихся" держателей, начинал против них судебный процесс, требуя ренты, уплаченной комитету в его отсутствие, обращал копигольды в лизы, наконец, согнав прежних держателей, сдавал землю новым лицам, что держатели в своих петициях парламенту квалифицировали как акт мести со стороны лендлорда ¹⁸ . Так например, поданная 18 июня 1647 г. петиция Ферфаксу от разных рыцарей, джентльменов, фригольдеров и других жителей графства Геритфорд настаивала, чтобы население королевства, состоящее из массы копигольдеров, по большей части крепко преданных парламенту, не подвергалось больше допускным платежам по произволу лорда.

Допускные платежи по воле лорда находились в тесной связи с системой рент. Маркс различает три формы докапиталистической ренты: отработочную, ренту продуктами и денежную ренту ¹⁹ . Англия XVII в. знала главным образом последнюю форму ренты, которая в своем дальнейшем развитии приводит или к превращению земли в свободную крестьянскую собственность, или к капиталистической организации помещичьего хозяйства, или к ренте, уплачиваемой землевладельцу капиталистическим арендатором. Уместно спросить себя: какую же роль сыграла английская революция и порожденное ею аграрное законодательство в истории денежной ренты на землях кавалеров? Ускорила ли она тот сдвиг в аграрных отношениях, связанный с развитием денежной ренты, который, по указанию Маркса, необходимо превращает традиционное, обычно-правовое отношение между зависимым непосредственным производителем, владеющим частью земли и обрабатывающим ее, и между земельным собственником в договорное, определяемое точными нормами положительного закона, чисто денежное отношение? Чтобы ответить на этот вопрос, прежде всего установим характер ренты на землях кавалеров в 40-е годы XVII в. Об этом предмете позволяют судить как указы парламента о взимании налогов с земли, где всегда различаются ренты рыночные, близкие к годовой доходности земли, и ренты легкие или малые (easy or small), так и описи доходов с владений делинквентов, представлявшиеся в центральный комитет по композициям. Если из первого источника можно убедиться в определенной двойственности английских рент, в отставании их от рыночных цен в одних случаях и в приближении к капиталистическому типу в других, то из описи доходов секвестрованных владений выясняется и другая черта рент средины XVII в.: они порой носили на себе печать глубокого архаизма и отличались большим разнообразием, блистая пестротой терминологии, за которой скрывалась пестрота экономических отношений феодального периода. Можно утверждать, что между денежной рентой, какой она стала после коммутации, и рыночной денежной рентой лежал эволюционный ряд, отмеченный чрезмерно длинными сроками и своеобразием юридической природы земельных рент, отнюдь не вытекавшей из "свободного договора" двух сторон, а также устойчивостью низких годовых платежей на землю. В целом ряде графств (Сомерсет, Корнуэль,

¹⁸ Calendar of Committee for Compounding, v. I, p. 76, v. II, p. 910, 934, 946, 976.

983, 1038, 1188, 1195, 1206, 1211, 1311, 1372, 1396, 1521, 1891.

¹⁹ Маркс, Капитал, т. III ч. 2, гл. 47.

Девоншир, Глостершир, Дорсет, Уильшир) встречаются среди доходов кавалеров старые ренты (old rents), под которыми надо подразумевать низкие ренты, не улучшенные, сохранившиеся неприкосновенными от средних веков, невзирая на происшедшую революцию цен XVI и XVII вв. Мы нашли их в 109 владениях из 578, описи доходов которых мы систематизировали и изучали. Это составляет 22,49%. От старых рент отличались обычные (customery rents). Сэр Патрициус Корвен писал центральному комитету для соглашений в мае 1646 г. по поводу своих доходов в графстве Кемберленд: "30 ф. в год, оцененных как старая рента, есть обычная аренда и не столь ценна, как старая рента юга" ²⁰ .

В свою очередь так называемые улучшенные ренты занимали среднее положение между старыми рентами и рыночными. Ричард Молино писал в своем заявлении центральному комитету по соглашениям с делинквентами, что его допускной платеж за старые ренты был таков, как если бы они были старые ренты ассизы (rents of assize) ²¹ , между тем как они были улучшенными рентами и равнялись ¹ /₅ рыночных рент ²² . Таким образом в середине XVII в. продолжала существовать целая градация рент. Есть например указания, что старые ренты при исчислении их истинной ценности имели различный коэфициент по отдельным районам Англии.

Рыночные ренты встречались в описях доходов совладений сравнительно редко. Отсюда можно сделать вывод, что большинство рент во владениях кавалеров занимало среднее положение между старыми и рыночными рентами, т. е. это были улучшенные ренты; степень этого "улучшения" могла быть различна и зависела от действия многообразных причин. Как повлияла революция с ее секвестрами, с ее вторжением в права землевладельца парламентского и местного комитетов секвестра, с ее композициями и распродажей земли на это переходное состояние рент? Поскольку в землевладение вторгался денежный человек, он должен был стремиться к переводу держаний на рыночные ренты, диктуемые не феодальным укладом сельской жизни, а условиями капиталистического способа производства; подвижность держателей этого времени, уход их в новые места облегчали ликвидацию старого порядка сдачи земли. Состояние рент в 40-е годы XVII в., констатируемое документами, едва ли могло задержать этот процесс превращения ренты денежной в капиталистическую. Ведь самое понижение рент было результатом увеличившегося предложения в аренду пустующей земли при недостаточном спросе на нее, т. е. результатом рыночных отношений. Но капиталистическая рента продвигалась в область земельных отношений в то же время и с другой стороны. Старые ренты были обусловлены длинными сроками держания земли, которые исчислялись не десятками лет, а жизнями - иногда двумя или тремя, а также сотнями лет и тысячелетиями. В революцию укоренился обычай сдавать землю на более короткие сроки ввиду тревожного переходного времени, неустойчивости хозяйства и колебания рыночных цен на все товары.

Эта система нарушала традицию и пролагала путь к капиталистическому порядку. Законодательство об епископских землях, продажа которых была проведена в интересах лондонского торгового капитала, отметало этот факт предпочтения коротких сроков аренды более долгим. Таким образом путем усиления капиталистических элементов в ренте,

²⁰ Calendar of the Committee for Compounding, v. II, p 986.

²¹ Ежегодный определенный платеж лорду за разрешение держать землю вне пределов юрисдикции лорда есть rent of Assize или reditus assisus.

²² Calendar of the Committee for Compounding, v. II, p. 1343 - 1344.

путем внедрения в земельные отношения простого, лишенного феодальной традиционности договора о сдаче земли в аренду, революция в области аграрных отношений доводилась до деревни, до отдельного держания. Обращение копигольда в лиз, сгон лендлордом держателей с их земель и передача земли новым арендаторам, - все это красноречиво свидетельствует о больших сдвигах, которые тогда переживала английская деревня.

Найденные в Лондонском государственном архиве и опубликованные М. Ковалевским петиции держателей парламенту, относящиеся к началу 50-х годов XVII в., вскрывают перед нами еще одну сторону деревенских порядков той эпохи. Мы узнаем, что английские лендлорды не брезговали в целях извлечения наибольшей выгоды обращаться и к старым формам эксплоатации обычных держателей: 1) через понуждение их к барщинной работе на полях лендлорда в то время, когда их держательская жатва "гибнет от недостатка рабочих рук"; 2) через требование натуральных приношений; 3) через предъявление монопольных прав на лес; 4) через взимание гериотов с наследников дробившихся все более и более земельных владений. Таким образом рисунок деревенских порядков, обновленных революцией, получался очень сложный: наряду с развитием капиталистических элементов давала себя знать и живучая старина, подновленная усилиями лордов, своего рода феодально-барщинная реакция. Усиление феодальной эксплоатации облегчалось тем обстоятельством, что манориальное право, точнее юридическое положение держателей земли в майорах, оставалось неприкосновенным. В старую форму вливалось новое содержание или, как писали держатели-челобитчики, "лендлорды благодаря своей власти и произволу нарушают все наши старые обычаи и справедливые привилегии, возлагая на нас бремя, которое ни мы, ни наши земли не в состоянии вынести, делая нас слугами и крепостными, обращая нас и потомков наших на веки в жалкую нищету" ²³ .

Таким образом мы видим, что процесс первоначального накопления в 40-е годы XVII в. происходил и в области светского аристократическо-дворянского землевладения; и здесь делал значительные успехи торговый, главным образом лондонский капитал; и здесь частично рушились старые формы держания земли или под влиянием ухода держателей или под влиянием сельскохозяйственной политики лендлордов. Однако здесь были использованы лендлордом и старые приемы извлечения дохода - прежде всего обязательный труд держателей, что должно было иметь своим результатом их дальнейшее разорение. Отделение мелкого производителя от средств производства, от земли было многообразно и сложно, имело много подготовительных стадий, свои уклоны вправо и влево. Но как бы оно ли совершалось, какими бы противоречиями ни было проникнуто, оно неизбежно вело на данной стадии развития производительных сил к капитализму. Если судить по таблицам Кинга 1688 г., то в Англии этого времени уже была готова для капиталистического способа производства значительная армия наемного труда: рабочих и слуг было 364 тыс. семей; коттеджеров и бедняков 400 тыс. семей; ко всему населению Англии названные две категории составляли 57%. Немалую роль в формировании этих социальных групп несомненно сыграла Великая революция 40-х годов.

В связи с рассмотренными вопросами надо отметить еще одну сторону процесса отделения производителя от средств производства, в данном случае от земли. У Маркса мы находим противопоставление феодального права современному западноевропейскому праву частной

²³ The Archaeological Review, 1888, v. VIII.

собственности на земли. Под покровом первого жила общинная собственность, этот старогерманский институт ²⁴ . Крушение феодального права и замена его новым буржуазным обычно сопутствует эпохе буржуазных революций (Флоренция XIII в., Нидерланды XVI в., Франция XVIII в.). Как же в этом отношении обстояло дело в Англии XVII в.? Революция не произвела полной ломки манориальной системы, не уничтожила начисто старых форм держания земли, которые благополучно перекочевывали в XVIII - XIX столетия, за исключением лишь окончательно отмененных феодальных обязательств лордов по отношению к королю. Такой важный институт этой системы, как материальный суд, был также сохранен. Комитеты секвестра должны были назначить "честных и способных людей" на должность судей в манорах ²⁵ и всякий акт новых судей приравнивался по силе действия к актам лорда манора или управляющих. Если манор возвращался или продавался, с ним вместе переходила владельцу и манориальная юстиция. В чем заключался социально-правовой смысл этой преемственности? Мы его видим в том, что с точки зрения новых землевладельцев было очень важно сохранить за получателем рент и иных доходов в маноре права судебно-карательной власти в отношении тех, кто не выполнял своих обязательств, вытекавших из держания земли. Манориальные право и порядок были тем гибким и испытанным орудием эксплоатации, которое могло быть использовано новыми владельцами земли, какого бы они происхождения ни были. Наблюдая историю взаимных отношений между собственниками земли и ее держателями, историки английского права приходят к выводу, что права собственника с течением времени росли, а права держателя уменьшались. Английская буржуазия долго не создавала нового гражданского, в частности земельного права, чего-либо подобного по законченности, и систематичности наполеоновскому Code civil, так как она сумела использовать старое право для защиты тех новых капиталистических отношений, которые складывались и росли под старой формой. Революция не отменила ни старинной десятины, против которой раздавались сильные протесты сельского населения и подавались петиции в парламент, ни различных плат (fee) в пользу лорда манора, ни копигольда как формы обычного держания земли, - она лишь дала толчок к фактической отмене в отдельных случаях старых форм держания земли и тем содействовала процессу первоначального накопления, агентом которого мог стать землевладелец нового типа и крупный фермер.

Сознавали ли деятели революционной эпохи важность дальнейших коренных реформ гражданского права, в частности последовательного проведения принципа частной собственности на землю, свободной от феодальной условности и ограниченности? На этот вопрос дает хороший ответ одно краткое сочинение, вышедшее в свет в Лондоне в 1653 г. под заглавием "Раскрытие законов" (The Laws discovery) ²⁶ . Цель автора - показать всю анархичность и все несовершенство гражданского права и в частности юридических основ английского землевладения, от чего страдает денежный человек, кредитор и покупщик земли. Здесь были вскрыты все те затруднения, которые стояли еще на пути товаризации земли. Мы узнаем, что земли копигольдера, согласно обычаю, не подлежат отчуждению при его жизни и не связаны его долгами при переходе в руки наследников. Лизы, взятые на жизни, не могут быть обращены на покрытие долгов лизгольдера, хотя кредитор, на деньги которого

²⁴ Маркс, Капитал, т. I, р. 580 - 581.

²⁵ Firth, Acts and ordinances, v. I, p. 833.

²⁶ Harlian Miscellany, v. II, p. 555 - 557.

они приобретены или избавлены от продажи, имеет на них больше прав, чем кто-либо из владельцев. Автор хочет изменить этот порядок, подчинив копигольдера и лиз исковым претензиям кредитора.

Последний вообще должен, по мысли автора, получить все гарантии для быстрой и бесспорной оплаты своих долгов как в случае перехода земли к наследникам, так и в случае претензий на землю нескольких кредиторов, что бывает у богатых должников. Он сторонник того, чтобы землей можно было располагать без согласия держателей, чтобы неопределенные платежи, налагаемые лендлордом на копигольдеров, были точно определены или заменены умеренной рентой, чтобы то же самое было сделано в отношении рабских держаний и гериотов (in servil tenures and heriots). Освобожденная от этих обязательств, вытекавших из старинной манориальной системы, земля становилась бы более ходким товаром, обеспечением для ипотек, был бы не только домен, но и копигольдеровское держание, а юридическая природа землевладения приближалась бы по чистоте и ясности своих принципов к безусловной собственности римского типа. Два порядка собственности на землю и вещи, столь различно сложившиеся в английском праве, сблизились бы между собой.

Это небольшое произведение проливает свет на то, что еще оставалось сделать буржуазной революции в области гражданского, в частности земельного права, для того чтобы привести в гармоническое сочетание товаризацию земли с правовыми нормами. Стоит отметить, что лишь в 30-е годы XIX в., когда промышленная буржуазия проникла в парламент и началась эпоха буржуазных реформ, были сделаны изменения и в области земельного права, сглаживавшие различия между двумя порядками собственности на землю и движимость ²⁷ .

Медленность развития английского земельного права, делавшая его похожим на старинное сооружение, обросшее новыми пристройками, не помешала однако зарождению и росту под флером феодальных норм капиталистических отношений, концентрации земли, отделению ее в большей или меньшей степени от старинного мелкого производителя.

²⁷ Maitlaid, Collected papers, v I, p. 862.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - С. Архангельский:

Комментарии: