Угроза интервенции против Советского союза опасность воины и вооруженных попыток сорвать наше социалистическое строительство сейчас более чем когда-либо реальна. Одним из носителей этой опасности на данном этапе является империалистическая Япония. Об этом свидетельствуют концентрация белобандитских сил в Манчжурии, происходившие зимой маневры японских войск и наконец знаменательный меморандум Танако. Маневры, которые японские войска проводили на острове Хаккайдо и японской части Сахалина зимой 1930/31 г., имели свой целью приучить японского солдата к длительным переходам в условиях зимы и сибирских холодов. В этих маневрах принимали участие большая половина армии и значительное количество допризывников. Если вспомнить, как много японских солдат погибло от холода во время дальневосточной оккупации, если вспомнить, что в борьбе с японцами наши красные партизаны широко пользовались методом "вымораживания" японских частей, то станет ясным, что отнюдь но для репетиции войны в Китае или Манчжурии необходимы были эти длительные маневры в климатических условиях, напоминающих Дальний Восток и Сибирь. А если связать эту тренировку с меморандумом Танаки, в котором он развивает план: "построив эту линию, мы сможем превратить Дальний в базу для наступления на Сибирь по трем дорогам ...", то понятно будет, что японские империалисты готовятся повторить опыт, который они проделали с помощью русских белобандитов в 1918 - 1922 гг. О том же говорят и заявления пресловутого "эксперта по русским делам" господина Каманци, подвизающегося на страницах японской империалистической прессы, в частности газеты "Нихон", органа наиболее авантюристических кругов японского империализма: "Никакой фашизм не поможет Японии. Единственное средство помочь Японии - это открыть двери Сибири"... "Имея независимую Сибирь, Япония обеспечит себе полную экономическую независимость от остального мира. При наличии Манчжурии, Монголии и Сибири Японии нечего опасаться, даже если весь мир ополчится против нее... Получив Сибирь, Япония на веки-веков забудет о безработице и экономических кризисах... Чем скорее осуществится программа против СССР, тем лучше". (Цитир. по "Правде" от 29 мая 1932 г. N 147.)

Характерно, что японский империализм в годы гражданской войны проявил наибольшую агрессию и позднее всех других убрал свои войска из пределов Советского союза. Исключительная агрессивность японского империализма объясняется между прочим и тем, что в Японии, по словам Ленина, наряду с монополией финансового капитала налицо "монополия военной силы, которая отчасти восполняет, отчасти заменяет монополию современного новейшего финансового капитала" ¹ .

¹ Ленин соч., т. XIII, стр. 478.

Япония с своем выступлении против нас будет иметь несомненных союзников в лице "Лиги великих держав", Франция и в ШЧШУЮ очередь Польши - этого форпоста международного империализма на нашей западной границе. Пилсудский в своей книге "Popravki historiezny", не случайно заявляет, что питает особую симпатию к японскому империализму еще с 1904 г, т. е. с тех времен, когда он поступил на шпионскую службу к японскому генеральному штабу² . Что же касается белобандитов русской масти, то японский империализм, как и в 1918 - 1922 гг., будет иметь в их лице верных слуг и исполнителей всего, что им будет приказано.

Задерживают японскую агрессию внутренние противоречия в лагере империалистов, в первую очередь между Японией и Америкой³ , затем отвлечение внимания японского империализма Китаем, который вопреки ожиданию захватчиков смог дать некоторый отпор японской армии; далее, большую роль играют антивоенные настроения японских трудящихся масс, настроения, которые просачиваются даже в армию; они сейчас еще слабы, мало ощутительны, но несомненно усилятся при попытке японского империализма выступить против нас. Наконец у нас есть могучий союзник в лице международного пролетариата. Мы все эти данные учитываем, но не переоцениваем. В нашем распоряжении опыт японской интервенции, и сейчас, более чем когда-либо этот опыт необходимо припомнить.

Что толкало (и сейчас толкает) японский империализм на агрессию против СССР? Прежде всего здесь дает себя знать "борьба двух систем", которая является основным двигателем всех интервенционистских планов империалистического мира, в том числе и его составной части - Японии. Наряду с этим фактором выступали интересы собственно японского империализма, очень сильного, хотя и подверженного всеобщему кризису капитализма, но вышедшего победителем изо всех воин XX в., очень мало на эти воины затратившего и очень много получившего. Но японскому империализму не хватает нефти, угля, руды, не хватает сырья. Это сырье и рынок сбыта он пытается получить на Дальнем Востоке России и в Сибири. Вот почему свои взоры на Дальний Восток и Сибирь японский империализм обратил уже вскоре после февральской революции.

Октябрьская революция послужила толчком к осуществлению империалистических планов Японии. К стремлению захватить новую территорию для приложения своих капиталов и извлечения сырья прибавилась зоологическая ненависть к большевизму, к первой в мире республике Советов. Еще до сговора со странами Антанты японские империалисты прибегли к своему излюбленному приему - провокации; как это потом выяснилось, от рук белых наемников японского генерального штаба погибли два японских поданных. Аргумент для нажима на колеблющихся в стане Антанты получился веский - большевики, мол. начинают расправляться с японскими честными купцами. Получив прямую санкцию одних членов Антанты, молчаливое согласие других, не очень активные протесты третьих, японские империалисты отпра-

² Пилсудский, "Poprawkl historiczny", Warszawa, 1931, стр. 24 - 23.

³ Хотя за последнее время определенные круги с американских империалистов начинают довольно благожелательно относиться к идеям антисоветской войны со стороны империалистической Японии. Авторитетный в кругах американской буржуазии экономист Роджер Бебсон в одной из своих докладных записок пишет: "Соединенные штаты могут простить Японии ее проступки, если она таким образов ударит по коммунизму. Наступление Японии на Советский Союз может стать поворотным пунктом к лучшему в мировом экономическом положении" (Цитир. по "Правде" от 30,V- 1932 г. N 148 )

вили во Владивостокский порт свои военные суда (ноябрь 1918 г.). Такова дата начата интервенции на Дальнем Востоке, встретившей наиболее активною поддержку со стороны Франции, как страны, не имеющей с Японией на Дальнем Востоке непосредственных противоречий и заинтересованной не только в уничтожении СССР, но и в ослаблении своих союзников Америки и Англии. Попытка японского империализма выступить против Советской республики только одними своими силами вызвала протест давнишнего соперника Японии - САСШ. Японии пришлось считаться с этим и не развертывать широко свои первоначальные оккупационные планы. Вот почему союзные представители в России сочти необходимым дать интервью в советской печати, а также соответствующее разъяснение Чичерину по поводу действий японского генерального штаба. Но все эти заверения, сделанные весной 1918 г., не помешали прибытию во Владивостокский порт вслед за японскими английских и американских судов. Это свидетельствовало о том, что странами Антанты при прямом участии Америки уже разрабатывались конкретные планы интервенции и намечались сферы влияния. Вот почему уже весной 1918 г. началась подготовка общественного мнения к предстоящей интервенции на Дальнем Востоке. Не только буржуазные, но и социал-империалистические газеты громко заговорили о германской опасности на Дальнем Востоке, о том, "что германские пленные наступают на Восток и намерены захватить Сибирь, Дальний Восток". Повод для интервенции - убийство двух японцев - был найден, и после надлежащей обработки общественного мнения японское командование высадило в Владивостоке десант. Вслед за японцами прибыли части - правда, уступавшие в количестве японским - английских и американских войск.

К этому времени японское командование уже успело организовать белобандитские шайки под руководством атаманов Семенова, Калмыкова и др. Эти достойные сподвижники японского империализма были еще во время предпарламента разысканы Керенским и посланы в Сибирь для организации борьбы с большевизмом. Наследие Керенского пригодитесь японскому империализму. В то же время был установлен тесный контакт с чехами и разработан план действий, который японскому империализму удалось реализовать без особых затруднений руками главным образом своих наемников - белобандитов и чехов. Белобандит Семенов начал свои операции против советской в части в Забайкалья, Калмыков в Амурском крае, а чехи 29 июля 1918 г. совместно с японцами и белогвардейцами захватили Владивосток, создав там видимость "независимой" власти в лице земской управы. Несколько ранее чехам совместно с японцами удалось свергнуть советскую власть в Никольске-Уссурийском. Таким образом ужо в июне 1918 г. были созданы благоприятные условия для японской оккупации Дальневосточного края и для продвижения интервенционных частей союзных войск в глубь Сибири. А тем временем под покровительством японского генерального штаба и под его непосредственным руководством значительная часть Дальневосточного края перешла в полное владение таких управителей, как Семенов, Калмыков и др. Особенно видную роль в оккупации Дальневосточного края играл Семенов, являвшийся конечно только жалкой марионеткой в руках японского генерального штаба. Вот почему так ценили Семенова японские генералы, вот почему они оказывали ему все время всяческую поддержку. Семенов не только служил Японии в качестве орудия интервенции и оккупации, он выступал послушным исполнителем во всех политических комбинациях, которые затевал здесь японский империа-

лизм. Когда японцам нужно было не допустить влияния на Дальневосточный край англо- американского ставленника Колчака, ими был дано совершенно ясное телеграфное распоряжение Семенову:

"Токио, 27 ноября Срочно Атаману Семенову Чита. Общественное японское мнение неодобряющее Колчака. Вы протестуйте ему Маркиз Като" ³ .

Семенов безоговорочно подчинится атому предписанию, тем более что оно давало ему возможность монопольно хозяйничать на Дальнем Восток не деля "доходов" с Колчаком. Когда же адмирал Колчак послал для усмирения Семенова свои части, то японцы показали когти. В делах Колчака сохранилось собственноручное письмо японского генерала Иосие на русском языке, которое считаем необходимым привести целиком ⁴ , сохранив стиль и обороты речи.

10 декабря 1918 г.

Коменданту В. Удинска

Г-ну поручику Сибирякову

По слухам, что отправились с г. Вомска 2 поезды Курасиновских отрядов в гор. Иркутск.

Я не буду позволять двинуться на восток в обл. Забайкарск из станции Среднянской Курасиновские отряды, имеющие целью воевать с отрядом Семеновским, произведенные беспорядки и перемещения населениях на облает. Забайкарск.

Уведомляя Вам о моем мнении прошу Вас предварительно передать начальнику перевозной части Иркутская и каждым начальником станции.

Пользовал этим случаем принесу Вам мое почтение.

(Начальник японской армии)

Генерал-Майор Иосие

Телеграмма и письмо ясно говорят о силах, которые стояли за, спиной Семенова. Письмо объясняет ту фронду, которую затеял Семенов против Колчака.

Японской дипломатии удалось отчасти склонить на свою сторону и английское командование, которое в лице начальника штаба оккупационного отряда на Дальнем Востоке заявило, что "в виду заслуг Семенова они не допустят ареста, о чем даны инструкции начальнику 3-й японской дивизии Читы" ⁵ . В конфликте между адмиралом Колчаком и Семеновым на сторону Колчака полностью стала лишь Америка, которая немедленно начала протестовать против защиты Семенова японской военщиной. Американскому послу в Японии было поручено: "Выяснить⁶ с японским правительством вопрос, волнующий Россию, и указать на недопустимость с американской точки зрения подобного вмешательства". Но протесты Америки в это время ни к чему не привели, с японского благословения, с японской помощью Дальневосточный край оказался в руках "атамановщины", первую скрипку в которой играл Семенов. Нужно здесь иметь в виду, что эти сепаратистские

³ Телеграмма японского мининдела маркиза Като, А О Р, ф. 200, арх. МИН, 4145 лист 5, инв. 3430.

⁴ АОР, ф. 200 МИН 4146, лист 19.

⁵ АОР, ф. 200 арх. МИН, 4145, лист 108, инв. 3410.

⁶ Там же, лист 135.

стремления Семенова, и других атаманов, действовавших по указке японского империализма, имели определенный смысл создать прочный тыл для сибирской контрреволюции, охрану которого взяла на себя Япония при помощи своих верных атаманов. О том, какой режим был установлен на территории японо-семеновской оккупации, свидетельствуют записки одного из матерых врагов Советской республики барона А. Будберга. Вот методы изыскания средств для борьбы с "германской" опасностью, которые практиковались у Семенова.

"26 апреля 1918г. Семеновцы и калмыковцы счастливые: каждый поезд дает сотни тысяч рублей или разные цепные вещи. Жалоб не бывает, ибо очень строптивые переселяются в загробный мир, а осторожные молчат."⁷

"18 мая. Наст. Манчжурия скопилось несколько тысяч вагонов с самыми разнообразными и весьма ценными грузами. Семеновцы это быстро учли и начали все реквизировать под предлогом военной необходимости; реквизируемое большей частью продается за бесценок японцам бесцеремонность доходит до того, что проданные таким образом грузы отправляются на японскую станцию, _{но уже по казенным перевозочным документам..."}

"2 ноября. Богатый иркутский золотопромышленник Шумов, выехавший на бронированном поезде Семенова с большим грузом золота, найден на реке Селенге с простреленной головой..." ⁸ .

Таковы были приемы изыскания средств белоатаманами: ничем неприкрытый грабеж, к которому приложили руки и японские капиталисты и японское военное командование. Но этих средств не хватало для той разгульной жизни, которую вели белобандиты, поэтому они получали немалую толику и из японского генерального штаба. Вот что доносит атаману Семенову по этому поводу начальник его штаба:

"При сем представляю рапорт районного интендантского о совещании с японцами о довольствии и о желании их взять нас на полное иждивение и прошу высказать Вас свое мнение.

За последнее время японское командование очень интересуется всеми финансовыми операциями и главным образом о Вашей наличности, из этого вывожу, что японское командование собирается взять вверенные мне части на полное довольствие, прошу на этот предмет дать овои указания" ⁹ .

Деяния японских оккупационных войск и их белобандитских союзников кровавыми страницами войдут в историю Дальневосточного края.

"Творимые у Семенова безобразия и грабежи не поддаются никакому описанию, - пишет тот же белогвардеец - барон Будберг, - расстрелы идут сотнями, начальники состязаются в числе расстрелянных, про порку и говорить нечего, это обычное занятие... во время карательных экспедиций они отдавали большевиков на расправу китайцам ¹⁰ , предварительно перерезав пленным сухожилия под коленами ("чтобы не убежали")... закапывали больше-

⁷ "Архив русской революции", т. ХШ, Берлин 1929 г.

⁸ Этот факт подтверждает в своих показаниях ген. Шильвиков, бывш. член семеновского правительства.

⁹ АОР, ф. 434, д. 72, лист 11 - 12.

¹⁰ Речь идет повидимому об отряде китайцев из 50 чел., сформированном специально для расправы с трудящимися ДВК.

витков живыми с устилом дна ямы внутренностями закапываемых ("чтобы мягче было лежать")" ¹¹ .

Не менее гнусную политику проводил Семенов под сенью японского флага и по отношению к рабочим. В "Кратком обзоре настоящего положения Забайкальской области", составленного для Колчака мы читаем:

"Настроение рабочих подавленное, так как ежедневно происходят порки. Так подавно был выпорот весь литейный цех железнодорожных мастерских ст. Чита, причем два человека были запороты насмерть" ¹² .

А Барон Будберг в своем дневнике записывает.

"9 декабря. Характерна телеграмма начальника читинских мастерских на имя начальника Забайкальской жел. дороги о том, что работы мастерских приостановлены на два, дня, так как рабочие по приказанию Семенова перепороты, так что не в состоянии выйти на работу".

Этот жуткий режим был установлен японо-семеновскими войсками при полном одобрении со стороны Антанты. Даже Америка вынуждена была согласиться на то, чтобы Япония до поры до времени хозяйничала на Дальневосточной Российской республике. Помимо "большевистской угрозы", помимо необходимости воссоздания антигерманского фронта на Дальнем Востоке на сцену выступает столь "гуманный довод", как защита чехословаков и оказание им помощи для возвращения на родину. И доводы американского и японского империализма удивительно совпадают. Представители САСШ в своей декларации торжественно заявляют:

"Соединенные штаты и Япония - единственные страны могущие действовать в настоящее время в Сибири для оккупация Владивостока и защиты чехословаков в их продвижении на Запад".

Такая же примерно декларация, но снабженная напыщенными фразами о "невмешательстве в русские дела", о территориальной неприкосновенности России", о ее "политическом суверенитете", была опубликована и японским правительством:

"Японское правительство всегда питало самые горячие надежды на скорое восстановление порядка в России и здоровое беспрепятственное развитие ее национальной жизни. Германия, Австрия и другие упорно распространяют свою деятельность на дальнем востоке владения России и настойчиво препятствуют продвижению чехословацких войск через Россию. Японское правительство, идя навстречу желанию американского правительства, а также в полном согласии со всеми союзниками решило немедленно приступить к посылке необходимых войск для защиты чехословаков и их продвижения на родину. По осуществлении вышеуказанных целей японское правительство немедленно отзовет с русской территории своп войска"¹³ .

Но вот германская опасность миновала, грабительский мир с Германией был заключен. Японская военщина упорно продолжала "вой дикий разгул в Дальневосточном крае: открытая оккупация и ограбление ДВК при поддержке белоатаманов Семенова, Калмыкова и

¹¹ "Архив русской революции", т. XIII.

¹² АОР, ф. 200, арх. МИН. лист 145, инв. 3410

¹³ АОР, ф. 200, арх. МИН. 4145, лист 153, инв. 3410.

других не только не прекращались, но еще усилились. Раз старая ширма не действовала, "германской опасности" никто уже не верил, на гмину ей была выдвинута новая: оккупация продолжалась под лозунгом "борьбы с большевиками".

"Большевизм распространяется по Европе и грозит переброситься на Дальний Восток, он угрожает Японии, Китаю, островам и т. п... Надвигается красная опасность, Япония должна ее приостановить во имя цивилизации Дальнего Востока".

Вот лейтмотив всех выступлений в парламенте, в печати, в открытых декларациях японского правительства. И под шум этих ЛОЗУНГОВ на территорию Дальневосточного края высаживались полки за полками японских войск, число которых вскоре было доведено до 100 тыс.

Под фактическим контролем японских войск оказалась КВЖД и значительная часть Уссурийской жел. дороги. Японские войска наводнили полосу отчуждения КВЖД, Приморскую, Амурскую, и Забайкальскую области. Штаб-ротмистр деникинской армии Ушаков в своей докладной записке ген. Деникину пишет:

"Японцы заняли своими войсками все станции железных дорог ДВКрая. На всех небольших и малонаселенных станциях и полустанках расположены японские гарнизоны от 15 - 30 чел. На станции Табака стоит гарнизон в 60 чел., Петровский завод 120 чел., Верхнеудинск 2 000 чел. пехоты, Дивизионная (в 3 версты от Верхнеудинска) 6000 чел., из которых большинство кавалерии и артиллерии, Чита-1 700 чел., Иркутск -275... По всей линии жел. дорог японцы ведут себя крайне нагло, обижая население" ¹⁴ .

Для того чтобы иметь повод посылать войска для занятия тех или других необходимых японскому генеральному штабу пунктов, широко распространена была система провокаций. Для этой цели на службу японскому генеральному штабу были призваны не только бандитские элементы в погонах, но и простые уголовные преступники без погон, открыто отбиравшиеся среди преступного мира и даже в тюрьмах. Так в тесном союзе и единении японский генеральный штаб, его прихвостни белогвардейцы и наконец уголовные преступники-рецидивисты творили гнусное дело оккупации Дальнего Востока и подавляли в море крови революционное движение. По заданию японского генерального штаба совершался провокационный акт, затем посылалась карательная экспедиция белобандитских отрядов и наконец вводились японские войска.

Если нужно было устранить неугодного человека, он исчезал в японском штабе, а на все запросы следовал трафаретный ответ: "Японскому командованию ничего неизвестно".

Реквизиция и огромные контрибуции, накладывавшиеся командованием японских войск на крестьянское население оккупированных районов, разрушали вконец крестьянское хозяйство. Сохранилось несколько петиций сельских общин Приамурской области к американским и китайским представителям с просьбой о заступничестве:

"Японцы разрушали огороды, убивают и уводят скот, силой и оружием вымогали продовольствие, а за малейший протест убивали или избивали... Мы, жители Ивановки, оторваны от своего мирного труда и почти все заняты по перевозке японских войск и провианта..."

¹⁴ АОР, там же, лист 153.

Другие документы свидетельствуют, что японские империалисты намеривались серьезно осесть в оккупированных районах. Так например они обязали волостные и станичные управления, под страхом строгой расправы, периодически представлять им сведения экономического характера (о количестве населения, о величине наделов, о количестве скота и лошадей в каждом хозяйстве) Так дело продолжалось до начала 1920 г, когда нараставший кризис интервенции в Сибири вылился в прямую катастрофу.

Союзные правительства за исключением Японии спешно начали эвакуировать солдат экспедиционных войск, "подвергшихся разложению вследствие их соприкосновения с большевистскими доктринами" (Таймс). Даже в Японии начало назревать недовольство в либеральных кругах японской буржуазии. В журнале "Oriental Economist" появилась резкая статья против интервенции на Дальнем Востоке.

"Наши солдаты гибнут сотнями на полях Сибири. Наша сибирская политика потерпела полнейшую неудачу. Нам надо во что бы то ни стало поскорей отозвать свои войска. Сначала мы хотели оказать помощь чехословакам. Когда эта цель была достигнута, наша политика перешла к нападению, поставив себе новую цель - свержение большевизма. Министр иностранных дел Нинда заявил в парламенте: "Наша политика никаким образом не является вмешательством во внутреннюю политику России. Между тем на деле наша армия занимается вооруженным вмешательством во внутреннюю политику России, причем борьба ведется на фронте протяжением в 4000 миль. Чем дольше наша армия будет оставаться в Сибири, тем враждебнее будут относиться к нам русские. Самое лучшее - это как можно скорей отозвать нашу армию из Сибири".

Такого же рода статьи появились в либеральной газете "Japon Chronick" В номере тои газеты от 4 апреля мы читаем:

"В настоящий момент мы наблюдаем как происходит военная оккупация "дружественной страны", разоружаются ее войска разрешаются пути сообщения, казнятся те, кто сопротивляется и заключаются в тюрьму - кто сдается. Таковы результаты интервенции, предпринятой исключительно с мирными целями".

Эти статьи отражали настроение определенной части буржуазных кругов, разочаровавшейся в интервенции в виду разгрома Колчака" наступления красных войск в глубь Сибири и усиления партизанского движения в Сибири и на Дальнем Востоке, а так же под воздействие возмещения, которое охватило японский пролетариат. Партизанское движение на Дальнем Востоке под руководством партии и под влиянием успехов Красной армии крепло и росло с каждым днем, ею кадры непрерывно пополнялись за счет рабочих и крестьян, доведенных до крайности притеснениями и издевательствами японско-белобандитских банд.

В этот момент с прямой целью не допустить продвижения красных в Дальневосточный край, решительно покончить с партизанским движением, наконец создать в самой Японии перелом настроения в пользу продолжения оккупации Дальнего Востока уже на монопольных началах, без нежелательных конкурентов, японским командованием был задуман и осуществлен кошмарный провокационный акт в Николаевске на Амуре. Николаевск на Амуре особенно интерес ОРИ японских интервентов, и как один из наиболее крупных рыболовных районов, и как важная стратегическая база для действий речных судов

па Амуре и для захвата с моря Сахалина. И вот на этот важный для японцев пункт начал довольно успешно наступать партизанский отряд под командованием Тряпицина. Отряду в январе 1920 г. удалось выбить японцев из крепости Чныррах и захватить ее в свои руки. Партизаны пытались путем переговоров добиться перемирия, но первый парламентер т. Сорокин был убит, второй - т. Орлов был замучен пытками. Ему, как это записано в акте осмотра трупа после занятия города партизанами, были "выбиты оба глаза, нос сожжен раскаленным железом спина исполосована ножом..." После месячной осады японские войска были вынуждены заключить перемирие на следующих условиях: "1) Безусловное и точное выполнение японским командованием заявления ген. Сирамидзу о невмешательстве в внутренние дела, 2) полное разоружение белогвардейского гарнизона, 3) отвод японских войск в специально приготовленные казармы... "

24 февраля 1920 г. партизаны вступили в город, белогвардейцы были обезоружены, главари их посажены в тюрьму, японцы же проявляли к партизанам максимум любезности и внимания. Но за этим скрывался план гнусной измены заключенному договору о мире. Японские империалисты решили отдать в жертву свой николаевский гарнизон и всех японских поданных, чтобы удержать город, устрашить лионских буржуа и искусственно вызвать волну возмущения против большевиков, против партизанского движения. Для этой цели через две недели после заключения перемирия было организовано выступление японского гарнизона против партизан. Выступление было явно провокационное, ибо японский гарнизон численно уступал партизанам и не мог получить подкрепления, так как г. Николаевск на Амуре по климатическим условиям был отрезан от тех районов, где были расположены японские гарнизоны. И действительно после упорной четырехдневной борьбы победа оказалась в руках партизан. Японское командование опять заключило перемирие с партизанами, но как только к тематические условия позволили перебросить в Николаевск небольшие подкрепления, перемирие снова наглейшим образом было сорвано. Партизаны вынуждены были уйти в тайгу, так, как им угрожали части надвигающиеся из Александровска. Перед уходом озлобленные партизаны расстреляли японских резидентов и тех представителей буржуазии, которые были связаны с японским командованием. Цель быта достигнута, провокация японского генерального штаба дала результаты перелом в настроении японской буржуазии был вызван, был получен повод к более твердой оккупационной политике на Дальнем Востоке.

3 июля 1920 г. была Принята и опубликована следующая правительственная декларация о Дальнем Востоке:

"1) Убийство русскими большевиками в Николаевске на Амуре в промежуток времени от 12 марта до конца мая этого года около 700 японцев, в том числе императорского японского гарнизона, членов конармства и местных жителей обоего пола и всех возрастов представляет понятно весьма прискорбный случай. На японском правительстве лежит обязанность принять соответствующие меры, чтобы поднять престиж японской империи. Между тем факт отсутствия законной русской власти, с которой можно было бы вести приговоры, мешает японскому правительству сделать что-либо, ставя его в необходимость занять известные пункты в Сахалинской области вплоть до окончательного решения дела с каким-нибудь будущим русским законным правительством " ¹⁵ .

¹⁵ Декларации дается по переводу, опубликованному в газете "Утро, N 50.

Незадолго до опубликования этой декларации был послан следующий секретный приказ командующему сибирской армией, вот отдельные выдержки из этою приказа:

"После событий в Николаевске на Амуре японское правительство считает себя вынужденным издать следующее приказы, которые могут защитить японские интересы в Приморской и Амурской областях. Мы приказываем эту территорию разбить на три военных круга. Для того, чтобы вашу работу облегчить, мы вам пришлем в кратчайший срок все планы, которые в иностранном министерстве уже разработаны и которые в иностранном министерстве уже разработаны и которые предусматривают функции гражданских учреждений на случай оккупации. Наши интересы требуют также подготовки наступления на Благовещенск, район которого наполнен нерегулярными большевистскими войсками. Вы должны к этому наступлению все подготовить таким образом, чтобы каждый момент могли начать наступление. Великие задачи японского императорского правительства требуют, чтобы оккупация в кратчайший срок в полном объеме была реализована".

Необычайная наглость, лицемерие и жестокость, с какими японские оккупанты вели захват Дальневосточного края, вызвали возмущение всего трудящегося населения. Под влиянием протеста трудящихся масс демократическое приморское правительство - Приморская земская управа во Владивостоке - тоже питаюсь протестовать и оказать давление на японцев через представителей дипломатического корпуса. Как бы в ответ на эти прогреты в очередной декларации японского правительства было торжественно заявлено, что:

"Как только кончится эвакуация чехословаков, наши войска будут отозваны. Но ни одно государство так тесно не связано географическим отношением с Сибирью, как японская империя. Так как создавшаяся политическая обстановка на Дальнем Востоке Сибири угрожает не только жизни и имуществу наших граждан, живущих в Сибири но Корее и Манчжурии, эти обстоятельства к сожалению ни в коем случае не разрешают нам немедленно эвакуировать наши войска из Дальневосточного края. Вот почему японское правительство заявляв, что пребывание его войск на Дальнем Востоке не имеет никакого политического замысла по отношению к России и с полной искренностью заявляет, что когда политическая обстановка в крае настолько улучшиться, что правительству нечего будет опасаться за мир и спокойствие в Корее и Манчжурии, что когда жизнь и имущество наших подданных будут вполне обеспечены, а также будет восстановлена достаточная провозоспособность железных дорог, то после окончания эвакуации чехословаков наши войска будут как можно скорей отозваны из Сибири.

Как живо напоминают нам все эти заверения недавние декларации японских представителей в Лиге наций и декларацию японского праительства в оккупационной Манчжурии! История оккупации Сибири показала, что эти декларации абсолютно ничего не стоят, что наивно ждать, когда японские войска сами захотят очистить оккупированные ими территории. Единственно, что заставило их очистить Дальний Восток, - это острие штыков партизанских отрядов и красной армии.

В лживости последней декларации трудящимся массам Дальневосточного края пришлось убедиться очень скоро, так как непосред-

отвеяно вслед за появлением этой декларации был захвачен Сахалин и была свергнута только месяц просуществовавшая там советская впасть. Партизанский отряд и активные работники советской власти были вынуждены уйти в сопки Захват Сахалина, совершенный высадившимися японскими частями, сопровождался очередной декларацией, очередным свидетельством лицемерия, свойственного японскому империализму. Вот текст одного из воззвании:

"Японские части прибыли исключительно с целью удостовериться в правдивости многочисленны слухов о том, что японские граждане этой области либо убиты, либо разграблены, и с целью защиты японских граждан от угрожающей их жизни и имуществу опасности. Мы заявляем, что ни в коем случае не посягаем на жизнь и имущество русских и других граждан".

Почти одновременно была занята Камчатка, причем и здесь не обошлось без декларации:

"Японское морское министерство объявляет, что японское военное судно Конну 22 июня прибыло в Петропавловск на Камчатку лишь чтобы принять на себя охрану японских резидентов". При занятии города Хабаровска генерал Ооа заявил:

"Город Хабаровск имеет важное значение для пути следования японских войск в Сахалинскою область^16. Вот почему в сипу необходимости войска будут оставлены в соответствующем количестве также и для охраны японских подданных, пока не создастся спокойное устойчивое положение."

Таковы были декларации, торжественные обещания, а за ними последовало ничем не прикрытое хозяйничанье японцев в оккупированных частях Дальнего Востока Прежде всего они захватили в свои руки административно-хозяйственный аппарат.

14 июня японское командование опубликовало приказ:

"В ближайшие дни Японией будет введено военно-административное управление на русской территории Сахалина. Исходя из этого 1) все учреждения должны с 25 июля сдать все свои дела японскому командованию, 2) лица, проживающие в государственных или общественных зданиях, должны освободить помещение к этому же числу, 3) строго воспрещается уносить из этих здании бумагу, инструменты, продукты и т. д. "

Вместе с переходом в руки японской военщины управ пения всей административно-хозяйственной жизни области в пределах ее были введены японские законы.

Захватив "Сахалинскую область японские империалисты установили в ней неприкрытый оккупационный режим. Не создав на сей раз даже какой-либо видимости русского правительства, они открыто назначили японскую администрацию и затем на свободе принялись за разграбление хозяйства области. Прежде всего было запрещено лицам не японского подданства продолжать эксплоатацию сахалинских рудников (приказ 3 августа 1920 г.), были также захвачены все рыбалки на Сахалине и Амуре, чем русское население было обречено на голодную смерть, так как рыболовство в этой области составляет главный источник его пропитания.

¹⁶ Под Сахалинской областью японцы понимали не только Сахалин, но и ряд примыкающих к Сахалину районов Амурской области, в том числе Хабаровск, Николаевск на Амуре и др.

Одновременно е захватом Сахалина, Николаевска на Амуре и др. японцы осуществляли и захват Владивостока. Наличие в городе пролетарского ядра делало эту часть оккупации для японцев несколько трудной. Как мы писали выше, в первый период своей "деятельности" японцы осуществляли свою политику руками верных им белобандитов. Таким послушным орудием в руках японского командования был во Владивостоке до начала 1920 г. генерал Розанов. Первую попытку свергнуть власть этого японского наймита владивостокские рабочие и солдаты сделали в январе 1920 г., но тогда на помощь Розанову подоспели японцы, и несколько сот восставших солдат и рабочих было расстреляно из пулеметов.

Вскоре однако Розанов должен был бежать, и власть перешла в руки "демократического" земства.

К этому времени между территорией" РСФСР и зоной японской оккупации была создана Дальневосточная республика (ДВР).

Создание ДВР смешало все карты японского империализма. Нельзя было больше прикрываться старой ширмой "борьбы с большевизмом". Внутренние противоречия в лагере империалистов также давали себя знать: на сцену снова выступили САСШ, сами имевшие виды на Дальний Восток. Пришлось японскому империализму подсократить свои аппетиты.

В телеграмме командующему Сибирской экспедиционной армией из Токио военное министерство (с. 488 секретного заседания) дает следующую директиву:

"Наши политические проекты в Сибири полностью не проводить. Требования САСШ о немедленной эвакуации японскими войсками Сибири превратились в очень серьезный вопрос, и это требует от нас полной осторожности. Все эти вопросы заставляют нас занять выжидательное положение... Настоящее положение вынуждает нас отказаться на некоторое время от оккупационных планов в Сибири, оставаясь" укрепленными на тех территориях, где есть наши войска. Операции городов Амурской области должны быть приостановлены, но войска должны быть готовы. Наибольшую опасность представляет советское правительство. Эта опасность заключается в попытке объединить всех русских, может принести нам нежелательные препятствия. Мы можем только рассчитывать на себя, так как происшествия в Николаевске на Амуре и во всей Приморской области произвели невыгодное впечатление среди союзников".

Приостановив захват Амурской области, японское командование спешило создать очередную провокацию для захвата Владивостока. Были стянуты войска в Приморскую область. Вокруг Владивостока сооружались окопы и строились проволочные заграждения. В порт прибывал транспорт за транспортом японских войск, были заняты крепостные укрепления, радиостанция. Для того чтобы отвлечь внимание владивостокских демократических властей, с ними были начаты переговоры о заключении договора. И вот в то время, когда шли переговоры, когда меньше всего можно было ожидать нападения, японские войска предательски захватили город, арестовав ряд военных работников - коммунистов, которые были умерщвлены самым зверским образом - они были сожжены в паровозных топках. Так погибли тт. Лазо. Луцкий. Сибирцев, Андреев, Уткин и др. Два дня город находился в полном распоряжении японской солдатчины. За это время пострадали сотни обывателей, убивались люди совершенно аполитичные, женщины и дети. Как видно, по старым традициям те же методы

широко применялись недавно доблестными войсками японской армии на улицах городов Манчжурии и особенно в Шанхае.

Японское командование, установив в городе полное безвластие, намечало вслед затем создать новое 'Правительство с Семеновым во главе, но против этого стад энергично возражать консульский корпус во Владивостоке, пришлось примириться с возвращением к власти старой земской думы, обессиленной, лишенной войск и вооружений, попавших в руки японского командования. Еще бесцеремоннее держали себя японские оккупанты в Хабаровске, где ими была учинена кровавая баня в тот же день 5 апреля. Это совпадение в сроке несомненно свидетельствует о действиях по заранее намеченному плану. Здесь было убито 400 чел., в том числе немало женщин и детей. Тысяча людей было арестовано, из них очень мало осталось в живых. Были разрушены железнодорожный мост и ряд культурных учреждений. Как видно, я наши дни при разрушении водокачек, университетов, школ и других культурных учреждений Шанхая японцы исходили из уже имеющегося у них старого опыта... Таково было очередное кровавое выступление японского империализма против трудящихся Владивостока и Хабаровска, имевшее целью захватить по примеру Сахалина также и эти важные пункты Дальневосточного края и сорвать объединение разрозненных частей дальневосточных окраин с ДВР.

Все эти преступнейшие акты совершались при участии белобандитских организаций, чаявших урвать и себе кое-что от японского пирога. Но если Англия и Франция и на этот раз молчаливо санкционировали действия японского империализма, то САСШ - сильнейший соперник японского империализма на Дальнем Востоке - вновь заявили о себе. Под влиянием протестов САСШ и под угрозой штыков приближающейся Красной армии Япония забила отбой и согласилась мирным путем урегулировать свои требования. Началась эпопея согласительных комиссий. Наступила временная передышка, во время которой японцы отказались от прямых военных действий собственными частями, но зато широко использовали своих лакеев - белобандитских атаманов.

Атаман Семенов начал получать энергичную помощь амуницией и оружием. Многочисленные транспорты стали прибывать в его резиденцию Читу. Для ослабления верхнеудинского правительства (ДВР) и для того, чтобы не допустить объединения приморских районов с ДВР, генерал Ооа не только поддерживал атамана Семенова, но и предпринял ряд дополнительных мероприятий, видное место среди которых занимают организация и посылка в соответствующие пункты новых белобандитских отрядов. Такой метод был применен по отношению к Народному ревкому Амурии после признания им Амурской области частью ДВР. Для этой цели японским генеральным штабом было сформировано из разложившихся частей. Каппеля и Колчака несколько отрядов, которые появились на территории Амурской области, неся с собой грабежи, убийства, уничтожение целых сел и деревень.

Все это входило составной частью в хитроумный план борьбы против ДВР и объединения Дальневосточного края, разработанный японским генеральным штабом. Осуществить этот план было тем более необходимо для японского империализма, что объединение края под демократической, а не большевистской властью лишало его возможности прикрыть свои оккупационные планы на Дальнем Востоке лозунгами борьбы с красной опасностью, с большевизмом. В этой обстановке необходимо было во что бы то ни стало поддержать на Дальнем Востоке разруху, беспорядки, отсутствие какой-либо твердой центральной влас-

ти, чтобы, пользуясь этим, закрепить за собой оккупированные районы.

Но атаман Семенов настолько дискредитировал себя грабежами: убийствами и поощрением самой разнузданной анархии в районах своей оккупации, что делать на него серьезную ставку было невозможно. Кроме того американский консул пользовался всяким случаем, чтобы ослабить Семенова и выставить его в надлежащем свете, - а поводов для того было больше чем достаточно, Семенов сходил со сцены японской политики. На смену ему был намечен барон Унгерн фон Штернберг, впрочем отличавшийся от Семенова разве только еще более откровенными грабежами и садистским истязанием тех трудящихся, которые попадали в застенки кровавого барона. Этому отбросу человеческого общества японский генеральный штаб поручит организовать и объединить под своей высокой рукой многочисленные банды колчаковских войск, убежавших в Монголию Японский империализм намечал убить при этом сразу двух зайцев превратить Монголию в свою колонию и стлать из нее плацдарм для нападения на советскую республику и ДВР. Огромное количество вооружения и амуниции вместе с японскими инструкторами и офицерами последовали на помощь Унтерну. Барон Унгерн начал свою деятельность с провозглашения "независимости Монголии от Китая". На первых порах ему у та лось изгнать китайские войска и восстановить номинально власть Хутухты, которого он стой заставлял подписывать все свои приказы и прокламации. Тут же началась и подготовка нападения на Забайкалье.

Кроме того японское командование приказом за подписью генерала Оса разослало своим подчиненным директивы следующего содержания:

"Всеми силами оказывать влияние на внутренние дела в Хабаровске, чтобы всегда мешать деятельности хабаровской администрации и чтобы уполномоченный дальневосточного правительства не мог достигнуть в своей работе никакой цели. Всеми ситами поддерживайте городскою партию, но так, чтобы это не было заметно населению" (из секретного распоряжения генерала Ооа командующему 14 дивизией от 12 августа 1920 г.).

Чтобы отвлечь внимание общественного мнения и притупить бдительность отдельных правительств Дальневосточного края, генерал Ооа опубликовал следующую декларацию:

Искренне сочувствуя тому положению, которое переживает русское население Дальнего Востока, японское командование от всей души желает скорейшего определения политического положения края и восстановления в нем порядка. Оно не имеет никаких замыслов и посягательств на территориальные права России...".

"Теперь, когда перевозка чехословацких войск закончилась, я открыто заявляю, что японское командование с радостью эвакуируют свои войска, как только установится прочное положение на русских территориях Дальневосточного края, как только исключена будет возможность угрозы Корее и Манчжурии и будет обеспечена безопасность жизни и имущества японских граждан".

"Японское командование вместе с русским народом всей душой приветствует образование автономной территории из частей Дальневосточного края и принятию такой политической формы правления, какая будет соответствовать воле народа".

"Японское правительство одной рукой публиковало подобные декларации, а другой подготовляло уничтожение Дальневосточной респуб-

лики, организуя белогвардейские банды и ведя переговоры с французским правительством о подготовке нового решительного наступления па ДВР.

Атмосфера напряженности и постоянного ожидания какой-либо новой провокации со стороны японского генерального штаба господствовала весь 1920 г. Хотя в это время Семенов был изгнан из Читы войсками Дальневосточной республики и партизанами, а японские части эшелон за эшелоном стали покидать Забайкалье и 15 октября ушли оттуда их последние части, хотя ДВР устанавливает все более и более тесные связи с окраинными районами, все же несмотря на эти видимые удачи, положение в крае напоминало затишье перед бурей Атаман Семенов сохранил некоторые силы, обосновавшись в Гродекове, где он продолжал выполнять роль верного слуги японскою империализма. Даже будучи позже изгнан из Гродекова, он остался ценным информатором для японского генерального штаба, фабрикуя по его заказу поводы для новых эксцессов, подготавливая почву для новых насильственных актов. В деле личной переписки атамана Семенова сохранился черновик следующего донесения¹⁷ .

"Манчжурия. Полковнику Исома

По полученным мною сведениям большевики вошли в соглашение с некоторыми агентами Германского правительства о переброске части русских военнопленных на Дальний Восток под видом возвращения на родину. Расходы по тоннажу и питанию военнопленных Сов правительство взяло на себя. Настроение первых прибывших групп явно большевистское. Многие данные указывают на то, что большевики направили сюда наиболее преданный им элемент с тем, чтобы влить их в войска Дальневосточного буфера. Путем агентуры выясняется, что орудие для них сосредоточивается в Хабаровске, Благовещенске. Этим путем большевики думают обойти соглашение с Вами о не вводе сюда советских войск.

Кроме того большевики ведут переговоры с некоторыми представителями китайского командования о содействии со стороны китайцев красным войскам. Боюсь, что при соприкосновении с большевиками, китайские войска быстро воспримут идеи большевизма".

Такого рода информация приносила японскому генеральному штабу огромную пользу, да и не одному только японскому генеральному штабу, так как в это время уже намечался к реализации новый поход Антанты на Советский союз Кронштадт, Сибирь и Дальний восток - вот пункты, с которых должна была начаться эта новая интервенция. Для создания общественного мнения в пользу нового похода против Советской республики и Дальневосточного края, подобного рода информация была великолепнейшим образом попользована. Телеграфные агентства и вся печать были мобилизованы для пропаганды. Снова на сцену выступила "красная опасность, угрожающая жизни и имуществу иностранцев". Теперь опасность грозила по уверениям японской прессы уже не одним только японцам, но и всем вообще иностранцам, и это новый мотив японской кампании имел определенный смысл, определенную цель, свидетельствующую о том, что планы интервенции намечались Японией в полном согласии с осталь-

¹⁷ ЦАОР, ф. 431, д. 12.

ной империалистической сворой. После японо-французского совещания в Порт-Артуре, с участием атамана Семенова (6 марта 1921 г.) был выработан следующий план действий на Дальнем Востоке: Семенов должен высадиться во Владивостоке и занять Хабаровск, генерал Сычов - захватить Благовещенск, барону Унгерну было приказано "Создавать беспорядки в тылу красных, действия там небольшими партизанскими отрядами". Начальник японской жандармерии и японское командование во Владивостоке должны были подготовить десант атамана Семенова, о чем свидетельствует следующее место из секретной инструкции.

"Японское командование на основе секретного договора, учиненного в Порт Артуре, обязалось помочь атаману Семенову в его десанте во Владивосток с тем, чтобы он объявил себя главнокомандующим всеми вооруженными силами Дальнего Востока и начал мобилизацию".

Атаману Семенову за его работу было обещано, что "в момент наступления русских войск японское командование снабжает их денежной помощью в сумме 160 тысяч иен, а так же выдает последнему 3200 руб., 350000 патронов, 24 пулемета и т. п.".

План этот полностью реализовать не удалось. Барон Унгерн был соединенными силами Красной армии и народнореволюционных частей разбит, взят в плен и расстрелян, а его войска рассеяны. В частях семеновско-каппелевских банд началось необычайное разложение, вылившееся во всеобщую драку. Удалось выполнить лишь одну часть кровавой затеи - произвести черносотенный переворот во Владивостоке (26 - 27 мая) и посадить "Меркуловское правительство", да я эта часть плана была выполнена не так, как предполагалось: Меркулов вместо помощи и связи с Семеновым только мешал ему, так как в его лице видел себе серьезного соперника. Но в компенсацию японскому империализму Меркулов беспрекословно передавал в руки японцев экономические командные высоты и жесточайше истреблял не хуже Семенова не только коммунистов, но и всех заподозренных в сочувствии партизанам и коммунистам.

Господство белых ставленников японского империализма ирод отжалось еще свыше года. Местное партизанское движение, подкрепляемое войсками ДВР, выбивало белых из одного пункта за другим, вслед за белыми из этих пунктов уходили и японцы. В феврале 1922 г. народно-революционной армией был занят Хабаровск. Но оккупация Владивостока японцами продолжалась вплоть до 21 октября 1922 г., т. е. до тех пор, пока части Красной армии не вступили в город. Окончательное же очищение японцами нашей территории (Северного Сахалина) произошло лишь в мае 1925 г. Таким образом войска японского империализма пробыли на территории Советского союза дольше, чем войска какой-либо другой империалистической страны.

Эта оккупация дорого обошлась трудящимся Дальневосточного края. Тысячи расстрелянных и замученных в застенках японской контрразведки и в контрразведках японских наемников - белобандитов, сотни сожженных до тла деревень и селений, тяжелая разруха, в хозяйстве края, - вот что стоила рабочим и крестьянам Дальневосточного края эта оккупация.

Но они приобрели этой ценой великолепный опыт они чип та торжественные декларации японского империализма и они лучше всех знают цену этим торжественным обещаниям. Им известна также ста-

рая дружба японского империализма и русских отбросов белой масти. Им понятно, что означает возня в лагере белогвардейских эмигрантов вокруг планов создания в Приморьи белогвардейского буфера. Впрочем не только трудящиеся Дальневосточного края хорошо усвоили сущность японской политики, ее знает теперь на опыте Манчжурии и Шанхая весь трудящийся мир, он знает, что если японские империалисты начинают заботиться "о жизни своих подданных", то за этим неизбежно последует грабительский набег на чужие земли.

История японской оккупации Дальневосточного края может сослужить нам полезною службу, если мы достаточно усвоим ее опыт В то же время она должна быть грозным предостережением всем тем кто собирается сделать новую попытку напасть на наш Советский союз- интервенция, окончившаяся позорным провалом в 1917 - 1922 гг., обречена на гораздо более быстрое и полное поражение в 1932 г., так как теперь мы имеем совершенно иное положение и в СССР, и в Японии. Тогда Япония только что вышла победителем из двух войн. Теперь она задыхается в тисках кризиса. Тогда мы имели в Японии массовое рабочее движение, но некому было его возглавить. Некому было стать во паве движения рудокопов юго-восточной части Японии, мужественно боровшихся с войсками, выступившими против забастовки" Рисовые бунты, охватившие 18 провинций, приостановившие вывоз риса и установившие твердые цены на него, рисовые бунты, с которыми не могла справиться хорошо организованная японская полиция, не дали результатов только по этой причине. Тогда отдельные товарищи могли только мечтать о создании партии - авангарда японского пролетариата.

Сейчас мы имеем в Японии молодую, но крепкую коммунистическую партию, сумевшую не только возглавить массовое движение против военно-полицейской монархии и эксплоататоров, но и быстро, по-большевистски реагировать на захват Манчжурии, на нападение на Шанхай, на усилившуюся угрозу интервенции против СССР. Антивоенная работа компартии Японии дает свои ощутительные результаты. Несмотря на жесточайший политический террор, несмотря на то, что партия загнана в подполье и находится вне закона, ей удалось провести ряд совещаний левых массовых организаций и делегатских собраний в целом ряде предприятий для мобилизации масс против войны. Лозунги партии "Руки прочь от Манчжурии и Китая", "Долой империалистическое правительство Японии", "Помощь безработным за счет военных расходов" стали лозунгами, проникающими в толщу рабочих масс и крестьянства. Таким образом японский империализм при первой же попытке интервенции против нас встретит сопротивление не только штыков нашей Красной армии, но будет иметь грозного противника у себя в тылу. А "ни одна армия не может победить (речь идет конечно о длительной и прочной победе) без устойчивого тыла.. Неустойчивый, а еще более враждебный тыл превращает в неустойчивую и рыхлую массу самую лучшую, самую сплоченную армию" (Сталин)¹⁸ .

Японские империалисты должны твердо усвоить основы нашей внешней политики. Мы, социалистическое отечество международного пролетариата, для построения во второй пятилетке бесклассовою общества всеми мерами будем бороться за продолжение передышки, нас не спровоцируешь на выступление.

¹⁸ Сталин, Новый поход Антанты" Правда, 1920 г.

"Задача состоит в том, чтобы советское правительство вело и впредь твердо и непоколебимо политику мира, политику мирных отношении несмотря на провокационные выходки наших врагов... Мы должны итти своей дорогой отстаивая дело мира демонстрируя свою волю к миру, разоблачая грабительские намерения наших врагов, выставляя их, как зачинщиков войны. Ибо только такая политика может дать нам возможность сковать трудящиеся массы СССР в единый боевой лагерь, если враг навяжет или, верное когда враг навяжет нам воину ^19.

Если враг навяжет нам войну если он осмелится протянуть свои руки к территории Советского Союза, то он получит такой сокрушительный удар, от которого содрогнется весь империалистический строй Японии.

¹⁹ Сталин, "Об угрозе войны".

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Захар Абрамов:

Комментарии: