Перевод, редакция и примечания А. И. Малеина. Изд. Академии наук СССР, Л. 1934, 62 стр., ц. 1 р. 25 к.
За последнее десятилетие с небольшим литература об опричнине Ивана Грозного обогатилась переводом трех произведений иностранных авторов, бывших не только современниками описанных ими событий, но и прямыми или косвенными участниками. Это, во-первых, "Послание И. Таубе и Э. Краузе"1 - ливонских дворян, игравших не последнюю роль в делах московской опричнины в завязавшихся вокруг Прибалтики международных военных и дипломатических отношениях; затем "Записки" вестфальца Генриха Штадена2 - типичного ландскнехта того времени, в своих скитаниях по Европе добравшегося до Москвы и поступившего на службу к Ивану Грозному, и, наконец, рецензируемое нами "Сказание" Альберта Шлихтинга, попавшего в Москву в качестве военнопленного и служившего здесь переводчиком у царского врача. Все они записывали свои наблюдения и воспоминания, оказавшись вне пределов досягаемости "московского тирана", по вполне определенным политическим побуждениям или - что в сущности мало меняет дело - по заказу политически заинтересованных в их показаниях лиц.
Названные выше публикации далеко не равноценны по своему историческому значению. Прочнее всего в наш научный и даже учебный обиход по праву вошло обстоятельное, широкое по охвату наблюдаемых явлений и до цинизма откровенное повествование опричника Штадена. Это - неоценимый источник по истории классовой борьбы второй половины XVI в., раскрывающий перед нами глубочайшую подоплеку опричного террора - борьбу военно-служилого сословия и органов его диктатуры за рабочие руки для помещиков-крепостников, за массовую экспроприацию и окончательное закрепощение крестьян.
Если читатель подойдет к рецензируемой книжке с теми вопросами общеисторического значения, ответ на которые он искал и находил у Штадена, то он конечно будет несколько разочарован. Глубокие социальные процессы, обусловившие террористическую политику опричнины, мало занимают автора этого политического памфлета. Его прямой и единственной задачей было "дать огласку... жестокости князя (Ивана IV - А. Ш.) и его тирании, превосходящей Неронову и сокрытой раньше в силу человеческого неведения" (с. 15), а также убедить читателей, насколько легкомыслен
1 "Русский исторический журнал", кн. VIII, П. 1922.
2 Г. Штаден, О Москве Ивана Грозного, Записки немца-опричника. Изд. Сабашниковых, М. 1925.
но и опасно лелеять какие бы то ни было надежды на привлечение московского царя в семью "христианских государей" для совместной борьбы против врагов креста христова - татар и турок (с. 16). Понятно, что для достижения такой узко агитационной цели Шлихтингу было просто невыгодно искать разумные мотивы в действиях Ивана Грозного и его опричнины, и, напротив, вполне целесообразным литературным приемом являлось возможно более яркое и "впечатляющее" своими жуткими подробностями описание кровавых расправ царя с его добрыми советчиками, славными "знатностью и древностью рода" (с. 16). Понятно и то, что особое внимание уделяется автором казням польских военнопленных, чем доказывалось полное презрение московитов к международным обычаям и праву цивилизованных народов. Единственное "объяснение" всех этих жестокостей Шлихтинг видит в патологической склонности царя Ивана к пролитию невинной крови, и только кое-где как бы против воли автора проскальзывают намеки на "измену" близких царю лиц.
"Сказание" Шлихтинга принадлежит к той довольно богатой публицистической литературе второй половины XVI в., которая ставила своей задачей мобилизовать общественное мнение Европы (и в первую очередь конечно - ее правящих кругов) против "московской опасности". Литературная форма этих произведений весьма разнообразна, начиная с наукообразных исторически" исследований вроде известной "Хроники" М. Стрыйковского и кончая грубовато сделанными "рассказами очевидцев" в духе шлихтинговских. Авторы этих произведений - своеобразные ландскнехты пера, подобно своим военным собратьям продававшие свое оружие всем, кто мог и желал его купить.
Автор предисловия А. И. Малеин несколько искусственно объясняет крайнюю тенденциозность шлихтинговских "мемуаров" дворянским происхождением автора, будто бы заставлявшим его сочувствовать гонимой боярской знати. Политика Ивана Грозного ни по своему классовому содержанию - несомненно дворянскому, - ни тем более по своим террористическим приемам не могла оттолкнуть от себя видавших всякие виды европейских рыцарей (вспомним хотя бы массовые казни Эрика XIV). Дело, вероятно, объясняется гораздо проще, и сам А. И. Малеин дает ключ к этому объяснению, указывая, что появление "Сказания" Шлихтинга имело вполне определенные политические последствия в виде срыва предполагавшихся переговоров папского престола с Московией. Очевидно, заинтересованные в таком исходе дела польские круги явились прямыми заказчиками этих "показаний очевидца". Если вспомнить литературные нравы эпохи (хотя бы обстоятельства появления той же хроники Стрыйковского), то вряд ли потребуются иные объяснения.
Все сказанное выше, конечно, отнюдь не говорит о бесполезности изданных Академией наук материалов. Напротив, ряд неясных и спорных моментов в истории опричнины получает здесь новое или дополнительное освещение, что вполне оправдывает опубликование нового полного перевода Шлихтинга. Однако достоверность целого ряда известий Шлихтинга вызывает серьезные сомнения, а некоторые из них должны быть решительно отвергнуты (особенно в тех случаях, когда они прямо противоречат показаниям других, более надежных источников; укажем для примера рассказ об учреждении опричнины, с. 18).
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
Контакты редакции | |
О проекте · Новости · Реклама |
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |