Крестьянская реформа 1861 г. стала той исторической осью, вокруг которой вращались интересы всех кругов общества, всех политических сил и направлений.

В ходе разработки реформы и ее реализации верховная власть осуществила максимум уступок помещичьим интересам, в тех пределах, которые не затрагивали полномочия государственных структур. И все же, большая часть помещичьего дворянства увидела в отмене крепостного права нарушение своих исконных прав. Нежелание дворянства поступиться своими привилегиями вызвало сначала сопротивление крестьянской реформе, а затем породило и политические притязания, требование допустить его к участию в управлении страной, в определении правительственной политики. Представители этой группы дворянства стремились к дворянско-аристократической "конституции", форме государственного устройства, построенной на узкосословных олигархических принципах. "Конституция, - писал в марте 1861 г. К. Д. Кавелин, - не разделявший этих стремлений, - вот что составляет теперь предмет тайных и явных мечтаний и горячих надежд дворян... это теперь самые ходячие и любимые мысли высшего сословия"¹.

Открытая оппозиция правительственному курсу ярко проявилась в Москве во время губернских дворянских выборов в январе 1862 года. Лидеры московского дворянства Н. Безобразов и В. Орлов-Давыдов, при сочувствии собравшихся дворян, говорили, что дворянство есть "учреждение политическое", требовали согласования законодательных актов реформы с "Жалованной грамотой дворянству" Екатерины II и "твердо стояли" за принадлежность всей земли помещикам. Московское дворянство одобрило предложение, внесенное Безобразовым, в котором содержалось ходатайство о созыве "общего" или "государственного" дворянского собрания для "исправления" "Положений 19 февраля"². Тогда же, в январе, в петербургском дворянском собрании обсуждались предложения царскосельского предводителя дворянства А. П. Платонова о созыве "народного представительства" с законосовещательными правами.

Аналогичные предложения были приняты и рядом других дворянских собраний. 1862 год был годом частых выступлений дворянства с требования-

Шестопалов Александр Павлович - кандидат исторических наук, профессор Московского гуманитарно-экономического института.

ми допустить его к государственному управлению. Оппозиционные настроения дворянства были столь велики, что министр внутренних дел П. А. Валуев опасался, что на праздновании осенью 1862 г. в Новгороде 1000-летия России "прием государя от дворянства будет несимпатичен"³.

В январе 1865 г. московское дворянство вновь потребовало допуска к лакомому политическому пирогу. Московским губернским дворянским собранием был принят адрес императору с ходатайством о даровании общегосударственного представительства. В адресе говорилось: "Довершите же, государь, основанное Вами государственное здание основанием общего собрания выборных людей от земли русской для обсуждения нужд общих всему государству. Повелите вашему верному дворянству с этой же целью, избрать из Среды себя лучших людей. Дворянство всегда было твердою опорою русского престола"⁴. Таким образом, с одной стороны, речь шла о всесословном представительстве всех подданных империи, с другой - приоритет в нем заранее оставлялся сословному представительству дворянства. Адрес Александру II был принят подавляющим большинством голосов: 270 против 36⁵.

Оппозиционные выступления дворянства беспокоили правящие структуры. Дворянству, во-первых, напомнили об исключительном праве самодержавной власти, "богом вверенной", на законодательный почин. Но и просто так отвергнуть предложение братьев по сословию, император не мог, поэтому дворянам прозрачно намекнули на возможность осуществления таких мер в будущем. В частной беседе с П. Д. Голохвастовым в сентябре 1865 г. Александр II заметил: "Вы, конечно, уверены, что я из мелочного тщеславия не хочу поступиться своими интересами!" И заверив предводителя звенигородского дворянства в своей "приверженности" к конституционным началам, сослался на общегосударственные интересы: "Я даю тебе слово, что... я готов подписать какую угодно конституцию, если бы я был убежден, что это полезно для России. Но я знаю, что сделай я это сегодня, и завтра Россия распадется на куски. А ведь этого и вы не хотите"⁶. На последнее возразить было нечего. В политическом багаже Александра II было много средств отказа в конституционных поползновениях: от ссылок на божественное происхождение самодержавной власти, до убедительных аргументов в пользу сохранения существующего режима в интересах страны и народа.

Другое направление дворянской оппозиции представляла либеральная группировка. Сюда входили представители Тверской, Калужской и примыкавшего к ним дворянства других губерний. Помещики-либералы сознавали, что возврат к прошлому невозможен, что дворянству необходимо как можно скорее приспособиться к новым социальным и экономическим реалиям пореформенной России. Эта группа призывала дворянство покончить со своей сословной обособленностью и вместе с другими заинтересованными слоями населения добиваться принципа свободного предпринимательства и действительно конституционного правления. В феврале 1862 г. в Твери разразился форменный дворянский бунт против правительства. Губернское дворянское собрание, заседавшее 4 дня, признало Положения 19 февраля 1861 г. неудовлетворительными, выразив при этом убеждение в несостоятельности обязательных отношений крестьян к помещикам и в необходимости их немедленного прекращения путем выкупа наделов при содействии государства. Тверские дворяне высказались за независимый гласный суд, введение полной гласности во всех отраслях управления, уничтожение сословных привилегий дворянства и слияние сословий. Считая, что само правительство не в состоянии осуществить эти реформы, и что новые учреждения "могут выйти только из самого народа", собрание констатировало: "Посему дворянство не обращается к правительству с просьбой о совершении этих реформ, но, признавая его несостоятельность в этом деле, ограничивается указанием того пути, на который оно должно вступить для спасения себя и общества. Этот путь есть собрание выборных от всего народа без различия сословий". В духе этих положений был составлен адрес императору, который заканчивался следующей рекомендацией: "Созвание выборных от всей земли русской представляет

единственное средство к удовлетворительному разрешению вопросов, возбужденных, но не разрешенных Положением 19 февраля"⁷.

Собравшиеся через несколько дней мировые посредники Тверской губернии объявили о своей решимости руководствоваться в дальнейшей деятельности исключительно постановлениями дворянства своей губернии. Это был уже акт открытого неповиновения. 13 мировых посредников, подписавших заявление, были арестованы и посажены в Петропавловскую крепость. Отсидев несколько месяцев, они были осуждены и приговорены к заключению на два с лишним года каждый. Правда, благодаря заступничеству либерального генерал-губернатора Петербурга А. А. Суворова, они были помилованы, но с ограничением в гражданских правах⁸. Выступление тверских дворян осталось ярким изолированным фактом, не имевшим практического продолжения в либеральном движении 1860-х годов.

Оппозиционные выступления дворянства, конституционное брожение, охватившее русское общество, стали серьезной заботой верховной власти. Согласившись пойти на масштабные преобразования - отменить крепостное право, ввести местное самоуправление, буржуазное судоустройство и судопроизводство, реформировать армию - самодержавие решительно сопротивлялось реформам в области государственного управления. Борьба против движения за введение представительных учреждений в России стала неотъемлемой частью правительственной политики. По отношению к общественному движению применялись меры как предупредительного, так и репрессивного характера.

Однако эпоха 1860-х годов дала несколько проектов введения представительных начал, составленных и обсуждавшихся правительственными кругами. Казалось бы, второе противоречит первому. Эта сторона правительственной политики как раз и отражает кризис государственных структур, их колебания, степень готовности пойти на уступки, определяет рамки правительственного "конституционализма", история которого неразрывно связана с именем П. А. Валуева, одного из высших сановников Российской империи. В 1861 - 1868 гг. он возглавлял Министерство внутренних дел, в 1872 - 1879 гг. - Министерство государственных имуществ, а в 1880 - 1881 гг. - Совет министров. Валуев был широко образованный, эрудированный, блестящий чиновник, публицист и писатель.

В отличие от деятелей, которые отвергали самую мысль о каких-либо реформах в государственном строе, Валуев понимал неотвратимый ход времени, а потому и полагал, что самодержавие должно "обновить формы его проявления". К моменту прихода Валуева в Министерство внутренних дел мысль о необходимости введения представительства в России у него уже сложилась. 13 апреля 1861 г. на заседании Совета министров, где Александр II дал понять, что он "не имеет конституционных планов", Валуев промолчал, записав в дневнике: "Государь не замечает, что перед ним диллема: вести дело новою стезею или не вести его вовсе"⁹. Политические притязания дворянства, с которыми ему приходилось ежедневно сталкиваться по роду службы, привели его к выводу, что репрессивные меры явно недостаточны, необходимы серьезные политические уступки. Валуев считал себя "европейцем", был известным англоманом и, вероятно, будущим идеалом государственного устройства России ему представлялся английский парламентаризм. В качестве же образца для немедленной реформы законосовещательной власти в России он избрал созданный в Австрии двухпалатный рейхсрат.

В течение двух лет Валуев совершенствовал свой проект, искал поддержки императора. Между тем, Александр II не отказывал министру в его конституционных поисках, достаточно ясно и недвусмысленно выражая свою точку зрения на заседаниях Государственного совета, Совета министров. В августе 1863 г. в беседе с Н. А. Милютиным император утверждал, что он не отрицает конституционного пути для России, но считает не только народ, но даже высшие классы "не достигшими еще культурного уровня, необходимого для представительного правления"¹⁰. Встречая поддержку министра иностранных дел А. М. Горчакова, шефа жандармов В. А. Долгорукова, ряда других высокопос-

тавленных чиновников, П. А. Валуев надеялся переубедить монарха в неизбежности уступок, как способа предотвращения оппозиционных выступлений.

К ноябрю 1863 г. проект нового "учреждения Государственного совета" был готов к рассмотрению. В соответствии с ним предлагалось при Государственном совете организовать "съезд государственных гласных" (всего 181 человек) из представителей земств и городов. Одновременно подготавливалась и земская реформа. Съезд должен был созываться раз в год для предварительного обсуждения некоторых законодательных вопросов перед внесением их в Государственный совет¹¹. Нисколько не ограничивая самодержавной власти, проект министра внутренних дел, в известной степени, удовлетворял стремление дворянства к некоторому участию в делах законодательства и общего государственного хозяйства. Пока Валуев шлифовал свой план, явная надобность в нем отпала: крестьянское движение пошло на убыль, разразившиеся в 1863 г. волнения в Литве и Белоруссии были подавлены, революционное и студенческое движение начала 1860-х годов было разгромлено. Главное же, получив мощную моральную поддержку от помещиков и либералов в борьбе с восставшей Польшей, продемонстрировавшую единение самодержавия и дворянства, монарх со спокойной душой смог отложить в сторону валуевские рекомендации. Проект Валуева был признан требующим "зрелого обсуждения" и отправлен на бессрочную доработку. Отказав дворянству в высшем представительстве, самодержавие ограничилось реформой местного управления.

С образованием земских учреждений в 1864 г. к проблеме взаимоотношений власти и дворянства прибавилась проблема взаимоотношений высших структур с земством. Правительственные сферы вновь побудили обратиться к идее общегосударственного представительства. На этот раз инициативу на себя взял Председатель Государственного совета великий князь Константин Николаевич. Беспокоясь за судьбу самодержавия, отстаивая его неприкосновенность, он считал более разумным не отвергать любое политическое требование дворян и земцев, а успокоить их незначительной уступкой.

По плану великого князя общероссийское представительство реализовывалось в виде двух депутатских собраний, создаваемых при Государственном совете, - дворянского и земского. Собрания становились низшими палатами Государственного совета, заседающими периодически, предварительно обсуждающими вопросы и вносящими свои заключения в общее собрание Государственного совета. Депутатские собрания оказывались в полной зависимости от правительства: оно решало вопрос о "полезности" созыва собраний, определяло круг рассматриваемых вопросов, назначало председателей собраний. Компетенция депутатов не распространялась дальше экономических проблем, да и то в объеме, допущенном правительством для земства¹². Проект Константина Николаевича уступал проекту Валуева. Но записка с проектом, поданная императору в конце декабря 1866 г., явно запоздала.

4 апреля 1866 г., когда после обычной прогулки по Летнему саду император садился в коляску, раздался выстрел. К счастью, пуля пролетела мимо, в последнюю минуту стрелявшего террориста толкнули в руку. Спасителем оказался мастеровой из Костромы О. И. Комиссаров, получивший в награду потомственное дворянство.

Стрелявший в императора Д. Каракозов заявил подошедшему монарху, что он стрелял в ответ на обман царем крестьянства. Император не в силах был скрыть своей растерянности. Он считал отмену крепостного права главным делом своей жизни, рубежом, обеспечившим России место в системе цивилизованных государств, а ему - Александру II - благодарную память потомков.

Выстрел Каракозова вызвал ужас и смятение в России. Случаи насильственной смерти первых лиц империи были не редки, еще на памяти были смерть Петра III и Павла I. Но это был особый случай. На императора покушался человек из толпы, хотя и имевший дворянское звание. Перепуганное общество потребовало наказать виновных. Никто не мог представить себе, что

это злодейское покушение совершено одним человеком. Мыслилась мощная, разветвленная организация, готовившая обширный революционный заговор.

Началась травля инакомыслящих. Обыскивали и хватали всех подряд: революционеров, литераторов, либералов, просто случайных людей. Созданная по делу Каракозова Чрезвычайная следственная комиссия была наделена почти неограниченными полномочиями. Во главе ее был поставлен 70-летний граф М. Н. Муравьев, поклявшийся "скорее лечь костьми, чем оставить неоткрытым это зло, зло не одного человека, а многих, действующих в совокупности"¹³. Назначение Муравьева оказалось весьма симптоматичным, ибо к этому времени генерал успел снискать себе печальную известность. Родной брат основателя "Союза спасения" А. Муравьева, сам бывший декабрист, М. Муравьев, отвергнув и прокляв собственное прошлое, любил повторять, что он не из тех Муравьевых, которых вешают, а из тех, которые вешают. На вопрос, каких врагов он считает наименее опасными, генерал ответил без обиняков: "Тех, которые повешены". Прозвище "вешатель", полученное им за безжалостное подавление восстания 1863 г., ему оказалось настолько к лицу, что А. И. Герцен произнес: "Такого художественного соответствия между зверем и его наружностью мы не видали ни в статуях Бонарроти, ни в бронзах Бенвенуто Челлини, ни в клетках зоологического сада"¹⁴.

В ходе следствия выяснилось, что Каракозов принадлежал к руководимому его двоюродным братом Н. Ишутиным московскому тайному кружку. Не считаясь с членами общества, он отважился на цареубийство. Покушение не удалось. Каракозов был арестован, и вслед за этим была разгромлена вся ишутинская организация. Суду было предано 36 человек, двоих из них - Каракозова и Ишутина - приговорили к смертной казни. Перед казнью Каракозова допрашивал сам Муравьев, угрожая приговоренному: "Я тебя живым в землю закопаю". Не успел. Уехав к себе в деревню, скоропостижно умер, не дождавшись бриллиантовых знаков ордена Андрея Первозванного, полагавшихся ему в награду за безупречную службу. "Задохнулся отвалившийся от груди России вампир", - прокомментировал Герцен¹⁵. Каракозова повесили, Ишутину же смертную казнь заменили каторгой, на которой он и умер.

В июле 1866 г. были закрыты "Современник" и "Русское слово", вину которых цензурное ведомство определило коротко: "Да ведь это на бумаге напечатанные Каракозовы своего рода, и их любит публика"¹⁶. "Впрочем, - писал о том времени М. Е. Салтыков-Щедрин, - обвинялся всякий... Вся табель о рангах была заподозрена..."¹⁷.

Председателю Комитета министров П. П. Гагарину было велено позаботиться "об охране русского народа от зародышей вредных учений". В правительстве были произведены значительные перемены. Большинству либерально настроенных министров показали на дверь. На пост министра народного просвещения был назначен известный реакционер Д. А. Толстой. Просвещенный петербургский генерал-губернатор А. А. Суворов был заменен обер-полицмейстером Ф. Ф. Треповым, сановником, который, по свидетельству А. Ф. Кони, с трудом мог написать несколько строк, делая в слове из трех букв четыре ошибки ("исчо" вместо "еще")¹⁸. Вскоре был уволен Валуев.

Вместо признанного "устарелым" шефа жандармов В. А. Долгорукова новым главой жандармов стал молодой генерал, граф П. А. Шувалов. Ему удалось, эксплуатируя страх монарха перед "крамолой" и новыми покушениями (6 июня 1867 г., когда Александр II был гостем французского императора Наполеона III, в него стрелял польский эммигрант Антон Березовский), подчинить его своей воле. Современники свидетельствовали, что Шувалов "запугал государя ежедневными своими докладами о страшных опасностях, которым будто бы подвергается и государство, и лично сам государь. Вся сила Шувалова опирается на это пугало"¹⁹.

Выстрел Каракозова знаменовал собою давно наметившийся после 19 февраля 1861 г. раскол в обществе, прошедший сверху донизу. Он разобщил радикалов и либералов и в то же время усилил консервативное направление. Реформаторы остались в меньшинстве. Александр II сделал свой выбор.

Противоречивость российской пореформенной действительности, пагубные последствия сохранения самодержавия и крепостнических пережитков стимулировали развитие революционного движения в России. Авангардом его выступила разночинская интеллигенция. Это были учителя, литераторы, врачи, агрономы, земские служащие, студенты, выработавшие своеобразную социально-политическую идеологию, в которой борьба против крепостнического прошлого переплеталась с протестом против капиталистического будущего. Главенствующей идеологией разночинской интеллигенции было народничество. Во имя народных интересов она подняла бунт против старых устоев. Народники требовали ликвидации помещичьего землевладения, передачи всей земли крестьянам, проведения демократических экономических и политических преобразовании. Они считали, что демократические, в т.ч. революционные, преобразования приведут к социализму. Буржуазные революции в европейских странах, не воплотившие идеалы "свободы, равенства и братства", вызывали глубокое разочарование русской интеллигенции. Именно поэтому появилось стремление найти иной, небуржуазный путь общественного развития, что и привело к распространению утопического социализма в России. Сторонники его верили в возможность непосредственного перехода, минуя капитализм, к социалистическому строю через крестьянскую общину. Выбор нового пути исторического развития представлялся многим народникам неким простым волевым актом, чуть ли не обычным проявлением свободы человеческой воли. Один из идеологов народничества П. Н. Ткачев писал в 1875 г.: "Теперь мы держим в руках судьбу русской истории. Мы можем ее изменить, если только захотим. А чтобы захотеть, нам нужно немножко энергии, единства в действиях"²⁰. В середине 1870-х годов революционная молодежь приступила к практическому воплощению народнических идей.

Весной и летом 1874 г. началось движение, получившее название "хождение в народ". Свыше тысячи представителей революционной молодежи отправились в 37 губерний. Единого руководства и плана деятельности "в народе" у революционеров не было. Но народники верили, что крестьянство расположено к социализму и революции. Жизнь разбила представления народников о революционных стремлениях крестьян. Революционеры увидели, что народ далек от их теорий, что он продолжает сохранять верность царистским иллюзиям и традиционной психологии. К концу 1876 г. "хождение в народ" было разгромлено полицией, арестовавшей более 2500 человек, из них 355 женщин²¹.

В этих условиях, революционеры пришли к выводу, что народ "на данном этапе своего развития" "не может себя спасти... не может устроить своей судьбы сообразно реальным потребностям и осуществить идеи социальной революции". Отсюда следовало, что "ближайшая цель революции должна заключаться в захвате политической власти, в создании революционного государства. Но захват власти, являясь необходимым условием революции, не есть еще революция. Это только ее прелюдия. Революция осуществляется революционным государством"²².

Осенью 1876 г. была создана первая всероссийская революционная партия - "Земля и Воля", провозгласившая главной целью осуществление революции. В ее программе были сформулированы основные методы и средства борьбы: дезорганизация государства путем разложения армии и государственного аппарата, "систематическое истребление наиболее вредных или выдающихся лиц из правительства", а "в дни расчета массовое истребление правительства и вообще людей, которыми держится или может держаться тот или другой ненавистный нам порядок"²³.

Образовавшаяся после раскола "Земли и Воли" организация "Народная воля" (1879 г.), сделала террор главным средством в достижении поставленной цели. Волна террористических актов захлестнула Россию. Горстка революционеров начала открытую войну с правительством. 24 января 1878 г. В. Засулич стреляла в петербургского обер-полицмейстера Ф. Ф. Тренева за то, что он приказал высечь розгами политического заключенного. Суд присяжных оправдал ее, и публика в зале суда аплодировала этому решению стоя. 25 мая того же года в Киеве был заколот кинжалом жандармский офицер барон Г. Э. Гейкинг.

4 августа 1878 г. среди бела дня ударом кинжала был убит шеф жандармов Н. В. Мезенцев. 9 февраля 1879 г. Г. Гольденберг застрелил харьковского губернатора Д. Н. Кропоткина. 13 марта в Петербурге Л. Мирский на коне догнал карету, в которой ехал новый глава жандармов А. Р. Дрентельн, и выстрелил через окно кареты. Только промах помешал Мирскому.

Многочисленные покушения и убийства царских чиновников хотя и испугали, но не поколебали устоев государственной власти. Тогда исполнительный комитет "Народной воли" принял решение: сконцентрировать все силы на одной цели - убийстве Александра II.

2 апреля 1879 г. в императора стрелял А. Соловьев, бывший студент, исключенный из университета. Судьба благоволила к императору: все пять пуль, выпущенных террористом, ушли в "молоко". После покушения Соловьева указом монарха были учреждены временные генерал-губернаторства с предоставлением генерал-губернаторам диктаторских полномочий. Тогда же было создано Особое совещание при Совете министров для выработки практических мер для искоренения революционной крамолы. Его выводы произвели на императора гнетущее впечатление: "Особого внимания заслуживает наружное безучастие почти всей более или менее образованной части населения в нынешней борьбе правительственной власти с небольшим сравнительно числом злоумышленников... Большинство само встревожено, но оно как будто выжидает развязки борьбы, не вступая в нее и не заступаясь за правительство. Напротив того, оно почти всегда недоброхотно относится к распоряжениям правительственных властей, находя принимаемые ими меры то слишком слабыми, то слишком стеснительными и строгими". Военный министр Милютин резюмировал: "Общественное мнение в России исключительно враждебно правительству"²⁴.

С осени 1879 г. народовольцы начали настоящую охоту на царя. Осенью 1879 г. террористы дважды пытались взорвать царский поезд, оба раза неудачно. 5 февраля 1880 г. произошел мощный взрыв в самом Зимнем дворце. По счастливой случайности ни император, ни его окружение не пострадали. Но было убито 11 и ранено 56 нижних чинов лейб-гвардии финляндского полка, несших караул во дворце. Расследование показало, что причиною взрыва стал большой заряд динамита, сложенный в сундуке столяра-краснодеревщика С. Халтурина, за несколько месяцев до этого устроившегося на работу в дворцовое ведомство. Взрыв показал, что народовольцы уже не останавливались ни перед чем, их не смущало число возможных жертв, даже случайных.

Традиционный репрессивный метод подавления "бунтовщиков" не давал должного результата, требовались иные, более, гибкие, осмысленные меры для борьбы с радикальным "злом".

9 февраля 1880 г. была создана Верховная распорядительная комиссия с целью "положить предел действиям злоумышленников - поколебать в России государственный и общественный порядок". Массовому террору революционеров правительство противопоставило систему мер, которые должны были стабилизировать внутриполитическую обстановку в стране. Во главе Верховной распорядительной комиссии был поставлен 55-летний генерал, граф М. Т. Лорис-Меликов. "Едва успел оглядеться, вдуматься, научиться, вдруг - бац! - иди управлять уже всем государством. Я имел полномочия объявить по личному усмотрению высочайшие повеления. Ни один временщик - ни Меншиков, ни Бирон, ни Аракчеев - никогда не имели такой всеобъемлющей власти"²⁵, так охарактеризовал пик своей политической карьеры сам Лорис-Меликов.

Это назначение было воспринято весьма благожелательно как в консервативном лагере, так и в среде либеральной бюрократии. Каждая сторона видела в нем своего союзника и возлагала на него определенные надежды. Консервативный лагерь, представленный, в первую очередь, фигурами Д. А. Толстого, М. Н. Каткова, К. П. Победоносцева, считал необходимым вести беспощадную борьбу с революционным движением, не делая при этом никаких

уступок. Именно под этим углом зрения и был воспринят правыми деятелями приход Лорис-Меликова. Это предельно ясно сформулировал близкий к реакционным кругам А. А. Киреев: "Диктатура полнейшая. Вице-император. Что ж, если по-настоящему императору не удается сладить с нигилистами, то пусть ладит кто иной. Государю-то, пожалуй, вешать не слишком удобно".

Точка зрения либеральных бюрократов круга Милютина и великого князя Константина Николаевича была иной. Не отвергая испытанных методов борьбы с революционерами, представители этого лагеря полагали, что одними репрессиями столь сложные задачи решить нельзя. Необходимы также и некоторые реформы, которые, по их мнению, затруднили бы распространение радикальных идей в обществе, поколебали и свели к минимуму социальную базу революционного движения. В условиях кризиса правительственной политики, когда власть оказалась бессильной обеспечить свое господство старыми приемами и средствами, именно эта точка зрения становилась определяющей.

Революционный лагерь отнесся к Лорис-Меликову с настороженностью и опасением. Исполком "Народной воли" увидел сущность диктатуры Лорис-Меликова в том, чтобы "сомкнуть силы правительства, разделить и ослабить оппозицию, изолировать революцию и передушить всех врагов порознь..."²⁶. Идеолог народничества Н. К. Михайловский писал в это время: "Говорят, что к фигурам Минина и Пожарского ... будет в скором времени прибавлена статуя графа Лорис-Меликова. Говорят, что благодарная Россия изобразит графа в генерал-адъютантском мундире, но с волчьим ртом спереди и с лисьим хвостом сзади..."²⁷.

Первые шаги Лорис-Меликова на новом поприще показали его непримиримость к революционному движению, что настраивало консервативный лагерь на оптимистический лад. Но его последующая компромиссная политика разочаровала поклонников охранительства.

Насторожило воззвание Лорис-Меликова "К жителям столицы", призывавшее общество поддержать правительство: "На поддержку общества смотрю как на главную силу, могущую содействовать власти к возобновлению правильного течения государственной жизни, от перерыва которого наиболее страдают интересы самого общества"²⁸. Издатель "Московских ведомостей" М. Н. Катков увидел в этом акте все ту же неуверенность и слабость, от которых он искал спасение в диктатуре. Он полагал, что диктатура должна носить ярко выраженный репрессивный характер. Эту же идею Катков развил в письме к Александру II в апреле 1880 г.: "Нельзя гоняться за мнениями, которые ходят в обществе, особенно в смутную пору, какова нынешняя, когда всякий обман легко овладевает умами ... История представляет разительные и страшные примеры катастроф, вызванных исканием подладиться к ходячим в обществе мнениям"²⁹.

Лорис-Меликов настоял на некоторых кадровых перемещениях. Был удален в отставку бездарный министр финансов генерал С. А. Грейг, которого заменил либеральный экономист А. А. Абаза. С нескрываемым восторгом было встречено смещение с поста министра народного образования и обер-прокурора Святейшего Синода Д. А. Толстого. Этим поступком Лорис-Меликов сразу же приобрел особое расположение и доверие в широких кругах общества. Даже Михайловский в "Листке "Народной воли" подчеркнул, что "отставка этого министра народного помрачения есть действительная заслуга диктатора"³⁰. Однако, на освободившийся пост обер-прокурора Синода был назначен К. П. Победоносцев, известный своими ультраконсервативными взглядами.

Странным для "диктатуры" как органа репрессий было отношение к прессе. При Лорис-Меликове стал возможен выпуск многих либеральных газет и журналов, значительно ослаблена цензура. Общество с интересом восприняло ставшие традиционными встречи "диктатора" с редакторами газет и журналов, где обе стороны могли свободно изложить свои мысли о текущей политике правительства, откровенно высказаться о проблемах взаимоотношений власти и общества.

В улучшении отношений правительства с обществом Лорис-Меликов особое внимание придавал земствам, восстановлению их прав и усилению позиций в государственной деятельности. Подобные шаги генерала вызывали и ответную положительную реакцию земцев. Так, Тверское земское собрание в 1880 г. адресовало ему: "В короткое время, Ваше сиятельство, сумели оправдать и доверие государя, и многие из надежд общества. Вы внесли прямоту и доброжелательность в отношения между властью и народом. Вы мудро признали законные нужды и желание общества". Видимо не случайно время правления Лорис-Меликова заслужило от современников характеристику "диктатуры сердца и мысли". Уступки и послабления, произведенные генералом-либералом, дали повод наиболее смелым представителям земств - С. А. Муромцеву, А. И. Чупрову, В. Ю. Скалону - вновь поставить вопрос о введении в России умеренной конституции. В поданной Лорис-Меликову в марте 1880 г. "Записке о внутреннем состоянии России" лидеры русского либерализма утверждали, что выход из создавшегося положения лежит через созыв "особого самостоятельного собрания представителей земства"³¹.

В правительственном лагере мысль о реанимировании проектов Валуева и великого князя Константина Николаевича в новых условиях получила известную поддержку.

Не был лишен "конституционных иллюзий" и Лорис-Меликов, неоднократно обсуждавший с императором вопрос о введении ограниченных представительных начал в управлении государством.

Его положение при дворе к этому времени было прочным и основательным, отношения с императором достигли высшей степени сердечности и доверительности. Поступки генерала неизменно получали одобрение и весомую поддержку монарха.

В январе 1881 г. в докладе императору Лорис-Меликов достаточно конкретно сформулировал задачу завершения "великого дела государственных реформ" с учетом внутренней связи всех сфер жизни страны: губернского управления, крестьянского вопроса, земского и городского самоуправления, финансов и экономики. Он предлагал во-первых, поручить разработку соответствующего законодательства временным подготовительным комиссиям с привлечением в них представителей земств и городов; во-вторых, для обсуждения этих законопроектов создать "Общую комиссию", в которую вошел бы полный состав подготовительных комиссий, а также лица, призываемые с мест в качестве экспертов (от земского и городского самоуправления). И далее Лорис-Меликов предлагал пригласить 10 - 15 выборных из числа работавших в "Общей комиссии" в Государственный совет для участия в рассмотрении поступивших сюда законопроектов. Именно этот проект и получил в истории название "конституции Лорис-Меликова"³².

Безусловно, предлагаемые им новации были весьма далеки от западноевропейских парламентских форм, но задачу создания парламентского представительного органа министр внутренних дел перед собой и не ставил, считая, что это привело бы Россию к "полной смуте". Но для массового сознания была ценна сама попытка возрождения духа перемен. Уже сам принцип выборности, содержавшийся в предложениях Лорис-Меликова, воплощал идею народного представительства. Это был отдаленный прообраз представительного собрания. Утром 1 марта, встретившись с Лорис-Меликовым, император назначил на 4 марта заседание Совета министров для окончательного утверждения этого проекта.

Однако исполнительный комитет "Народной воли" не прекращал свою работу. Готовился подкоп для совершения нового взрыва. Н. Кибальчич изготовил четыре бомбометательных снаряда большой разрушительной силы. Руководители "Народной воли" понимали, что гибель царя не приведет к немедленной революции, но они считали, что такая громкая акция еще больше расшатает правящий режим. То, что его падение лишь вопрос времени, народовольцы не сомневались. Кучка крайних радикалов была готова идти до конца.

27 февраля 1881 г. был арестован А. Желябов. Руководство "Народной воли" перешло в руки С. Перовской. На срочно созванном совещании Исполнительного комитета она настояла на немедленном исполнении разработанного плана цареубийства. Казнь Александра II была назначена на 1 марта.

Последний год жизни императора оказался крайне тяжелым и, как это не удивительно, счастливым. 19 февраля 1880 г., через две недели после взрыва в Зимнем дворце, праздновалось двадцатипятилетие царствования Александра II. Но гром артиллерийского салюта, праздничный фейерверк и иллюминация не могли развеять грустное настроение венценосного юбиляра. Будучи по натуре смелым охотником, не раз ходившим на медведя, император сознавал, что он сам стал объектом охоты террористов, и кольцо преследователей сужается. 18 апреля монарху исполнилось 62 года.

22 мая умерла императрица Мария Александровна, отношения с которой давно уже не отличались сердечностью, а 6 июля Александр II венчался с княжной Е. М. Долгорукой. При венчании присутствовали лишь 3 свидетеля, но вскоре об этом браке узнали близкие и двор. Между императором и наследником - великим князем Александром Александровичем (будущим самодержцем Александром III) - сложились напряженные отношения.

День 1 марта 1881 г. стал одним из самых мрачных в российской истории. Мемуаристы и историки писали, что граф Лорис-Меликов и супруга Александра II просили его не ездить в этот день на развод войск, поостеречься возможных покушений. "Ходят ужасные слухи. Надо подождать" - умоляла его жена. Но император шутливо ответил ей, уходя, что гадалка предсказала ему смерть при седьмом покушении, а теперь, если и будет, то только шестое.

После развода из манежа он заехал к великой княгине Екатерине Михайловне, дочери своей тетки Елены Павловны. В четверть третьего его карета отъехала от Михайловского дворца, и в тот же миг Софья Перовская дала знак четырем бомбометалыцикам, стоявшим по линии Екатерининского канала. Когда карета проехала мимо первого из них, семнадцатилетнего Н. Рысакова, тот замешкался, то ли страх, то ли неопытность помешали ему точно бросить бомбу. Раздался страшный взрыв, но на удивленье, император не пострадал: и дно, и стенки кареты были должным образом укреплены. Полковник Дворжицкий, мчавшийся в санях за царской каретой, подбежав к императору, предложил сесть в его сани и поспешить во дворец. Но охватившее монарха любопытство: "Кто же этот негодяй, покушавшийся на мою жизнь!" - вывело Александра II из кареты и направило к террористу. Молодой, невзрачный человек маленького роста дрожал, схваченный дюжими казаками конвоя. Стоявший на тротуаре подпоручик Рудаковский, не узнав сразу императора, спросил: "Что с государем?" - на что царь, оглянувшись и не доходя нескольких шагов до Рысакова, сказал: "Слава Богу, я уцелел, но вот..." - указывая при этом на раненого казака и кричавшего от боли раненого мальчика. Услыхав слова императора, Рысаков произнес: "Еще сдавали богу?", ибо видел, что к Александу II приближался другой террорист - И. Гриневицкий. Современники оставили следующее описание разыгравшейся драмы: "... затем, как только государь, желая посмотреть место взрыва сделал несколько шагов по панели канала, ... сзади, у самых ног его, раздался оглушительный взрыв, причем поднятая масса дыма, снега, клочьев платья закрыла на несколько мгновений все пространство. Когда же она рассеялась, пораженным взорам присутствующих представилось зрелище: прислонившись спиною к решетке канала, упершись руками в панель, без шинели и фуражки, полусидел на ней возлюбленный Монарх, окровавленный и трудно дышавший. Обнажившиеся ноги венценосного страдальца были раздроблены, кровь сильно струилась с них, тело висело кусками, лицо было в крови"³³.

"Несите меня во дворец ... там ... умереть", - тихо сказал Александр II. Когда умирающего императора привезли в Зимний дворец, тотчас же был вызван лейб-медик С. П. Боткин, употребивший все средства для спасения жизни монарха. Но его усилия оказались тщетными. В 3 час. 35 мин. пополудни, не приходя в сознание, Александр II скончался.

3 апреля 1881 г. Желябов, Перовская, Рысаков, Михайлов и Кибальчич были повешены. Гриневицкий умер через несколько часов после Александра II. Организация "Народная воля" была разгромлена и практически прекратила свое существование.

1 марта трагически пресекло все государственные преобразования.

Примечания

1. КАВЕЛИН К. Д. Дворянство и освобождение крестьян. Т. 2. СПб. 1898, с. 136.

2. БЕЗОБРАЗОВ Н. А. Предложения дворянству. Берлин. 1862, с. 34 - 35.

3. Цит. по: ЧЕРНУХА В. Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. Л. 1978, с. 27.

4. Цит. по: УСТИМОВИЧ П. Мысли и воспоминания при чтении законов о дворянстве. М. 1886, с. 44 - 45.

5. ЧЕРНУХА В. Т. Ук. соч., с. 56.

6. Цит. по: ТАТИЩЕВ С. С. Император Александр Второй. Его жизнь и царствование. М. 1996, с. 590.

7. КОРНИЛОВ А. А. Курс истории России XIX века. М. 1993, с. 241 - 242.

8. ЛЕВИН Ш. М. Общественное движение в России в 60 - 70-е годы XIX века. М. 1958, с. 168.

9. ВАЛУЕВ П. А. Дневник. Т. 2. М. 1961, с. 143, 97.

10. Цит. по: ЧЕРНУХА В. Г. Ук. соч., с. 37.

11. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 908, оп. 1, д. 198; Вестник права. 1905, N 9, с. 235 - 269.

12. ПОЛОВЦОВ А. А. Дневник. Т. 1. М. 1996, с. 61 - 64.

13. Цит. по: ШИЛОВ А. А. Каракозов и покушение 4 апреля 1866 г. Пг. 1920, с. 12 - 13.

14. ГЕРЦЕН А. И. Собр. соч. в 30-ти томах. Т. 18, с. 34.

15. ПОЛОВЦОВ А. А. Ук. соч., с. 445; ГЕРЦЕН А. И. Т. 19, с. 137.

16. Цит. по: ОРЖЕХОВСКИЙ И. В. Администрация и печать между двумя революционными ситуациями (1866 - 1878). Горький. 1973, с. 30.

17. САЛТЫКОВ-ЩЕДРИН М. Е. Поли. собр. соч. Т. 10. М. 1936, с. 93.

18. ТРОИЦКИЙ Н. А. Безумству храбрых. Русские революционеры и карательная политика царизма. 1866 - 1882. М. 1978, с. 52.

19. МИЛЮТИН Д. А. Дневник. Т. 1. М. 1947, с. 119.

20. Цит. по: ЗЫРЯНОВ П. Н., КЛОКОВА Г. В. История России. 1861 - 1917. М. 1996, с. 68.

21. Там же, с. 68.

22. ТКАЧЕВ П. Н. Избранные сочинения на социально-политические темы. Т. 3. М. 1933, с. 223 - 224.

23. Революционное народничество. Т. 2. М. -Л. 1965, с. 27 - 30.

24. Цит. по: История России. 1861 - 1917, с. 77.

25. Цит. по: КОНИ А. Ф. Собр. соч. Т. 5. М. 1968, с. 195 - 196.

26. Литература партии "Народная воля". М. 1930, с. 72.

27. Там же, с. 79.

28. Правительственный вестник. 1880, 15 февраля.

29. Былое. 1917, Октябрь, N 4, с. 6.

30. Литература партии "Народная воля", с. 75.

31. Цит. по: ЛИТВАК Б. Г. Переворот 1861 года в России: почему не реализовалась реформаторская альтернатива. М. 1991, 295.

32.. Былое. 1918, кн. 4 - 5, с. 163 - 166.

33. Правда о кончине Александра И. - Штутгарт. 1912, с. 18 - 21; ДВОРЖИЦКИЙ К. А. Первое марта 1881 года. - Исторический вестник. Т. 13. 1913, N 1, с. 127 - 129; ТАТИЩЕВ С. С. Император Александр Второй. Его жизнь и царствование. М. 1996, с. 616 - 617.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. П. ШЕСТОПАЛОВ:

Комментарии: