Illustrations:
Libmonster ID: RU-6633

I

Прения по докладу С. М. Дубровского: "К вопросу о сущности "азиатского" способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала"

ОТКРЫТЫЕ ЗАСЕДАНИЯ СОЦИОЛОГИЧЕСКОЙ СЕКЦИИ ОБЩЕСТВА ИСТОРИКОВ-МАРКСИСТОВ ОТ 17 И 24 МАЯ 1929 г.

А. Малышев Тов. Дубровский цитировал "Введение к критике политической экономии" Маркса, где говорится об общественных формациях: азиатской формации, античной, феодальной и капиталистической. Получилось интересное явление: азиатский способ производства у Маркса имеется, у т. Дубровского нет; крепостнический способ производства у Маркса не имеется, у т. Дубровского имеется. По двум основным вопросам как будто бы т. Дубровский расходится с Марксом. Поэтому я начну критику доклада т. Дубровского с вопроса о том, как смотрел Маркс на феодализм и крепостничество. Маркс вопросом феодализма занимался в связи с генезисом капитализма, и он все время указывал, что капиталистический способ производства происходит из элементов разложения феодализма. Такова классическая формула экономической структуры буржуазного общества. Исходным пунктом является здесь строй феодальный, разложение его и освобождение элементов для нового строя. Таким образом, если бы между феодализмом и капитализмом лежал еще новый способ производства и новая общественно-экономическая формация - крепостническая, Маркс должен был бы из ее разложения выводить происхождение капитализма. Однако он везде исходным пунктом принимает феодализм и из его разложения берет основные предпосылки происхождения капитализма. То же мы находим и в "Анти-Дюринге" и в других


1 Печатаемые ниже доклады открывают собой серию докладов, организованных Секцией по изучению докапиталистических формаций (преобразованной из социологической секции) и посвященных проблемам социально-экономических формаций. Доклады и прения печатаются в сокращенном изложении. Что касается доклада С. М. Дубровского, то редакция лишена возможности поместить его изложение, т. к. докладчик не представил исправленной стенограммы своего выступления. Заключительное слово т. Дубровского дается в проредактированном докладчиком виде.

С содержанием доклада С. М. Дубровского можно ознакомиться по его брошюре: "К вопросу о сущности "азиатского способа производства, феодализма, крепостничества и торгового капитала" (Изд. научной ассоциации востоковедения при ЦИК СССР. М., 1929.). Доклад был зачитан до выхода в свет этой брошюры и явился ее авторефератом.

стр. 104

крупных работах Энгельса. Тов. Дубровский не опроверг ни этих определенных высказываний Маркса, ни всего духа учения Маркса, говорящего о том же: что капитализм возник из феодализма. Тов. Дубровский считает, что первой характерной чертой феодализма является натуральное хозяйство, соединенное с промышленностью и земледелием. (Это уже не совсем верно, так как упускается из виду город, который является составной частью феодализма, хотя, конечно, город служит в то же время и отрицанием феодализма, язвой, разлагающей феодализм). Во-вторых, производство прибавочного продукта сосредоточено исключительно в крестьянском хозяйстве, на основе чего господствует натуральная рента. Это утверждение противоречит всему известному фактическому материалу. Возьмите классическое феодальное поместье Англии XI - XIII вв. Оно зиждилось не только на производстве крестьянского хозяйства, но и на барщине. Чтобы опровергнуть это, нужен новый фактический материал, которого Дубровский абсолютно не приводит.

Еще больше сомнений вызывает утверждение Дубровского, что основой взаимоотношений крестьянина и феодала были отношения свободного держания. Ссылаясь на одно примечание Энгельса к работе Маркса "Рабочий день", Дубровский говорит о свободном феодальном крестьянине. Но ведь для Маркса крепостные отношения - это основа феодализма. Едва ли в Обществе историков - марксистов найдутся товарищи, которые не знают переписки Маркса и Энгельса о новом крепостничестве, о смягчении крепостного права в Германии. Из этих писем и из всех материалов, помещенных в сборнике Адоратского, ясно, что с точки зрения Энгельса немецкий крестьянин до XIII в., был крепостным. В XIII в. под влиянием крестовых походов и упадка Германии начинается смягчение крепостного положения крестьян, но затем возобновляется вторичное закрепощение крестьян, причем степень закрепощения зависела от того, какая в данном районе господствовала форма ренты. При отработочной ренте зависимость была более суровой, при натуральной - более мягкая.

Позиция Дубровского характеризуется особенно ярко, когда он говорит о русском феодальном крестьянине. Одним из основных завоеваний нашей марксистской историографии в области средневековой истории является утверждение (в противоположность всем буржуазным историкам, Соловьеву. Чичерину, Ключевскому), что русского крестьянина до XVI в. нельзя ни в коем случае трактовать как свободного держателя. Это совершенно превратное представление, от которого мы уже отошли, перешагнули его, а т. Дубровский нас тащит обратно туда. (Дубровский: "М. Н. Покровский об этом пишет").

Я покажу вам заключительное слово т. Покровского по моему докладу в ИКП, где он говорит, что я поддался в известной степени тому же самому искушению, но ясно, как божий день, что нужно крепостное право выводить из феодального бесправия и личной зависимости, в которой крестьяне находились в эпоху феодализма. Я не знаю, где т. Покровский солидаризировался с Ключевским и другими историками, которые считают нашего крестьянина свободным арендатором частновладельческих земель. Это неверное представление о концепции Покровского. Даже такой буржуазный историк, как Павлов-Сильванский, не постеснялся выступить против своих собратьев с решительным заявлением, что нельзя характеризовать русского крестьянина как свободного крестьянина. Даже такой юрист-историк, как Беляев (не молодой, а который умер) писал статью о феодальных отношениях и тоже решительно высказывался за то, что русский крестьянин не был свободным. Буржуазная наука вслед

стр. 105

за марксистской также постепенно становится на эту точку зрения, а т. Дубровский тащит нас назад. Конечно, русский феодализм отличался от западноевропейского. Но т. Дубровский забывает простой факт, что русский феодализм XIII - XIV - XV вв. это не есть экономически окончательно созревший феодализм. Он находился в процессе созревания, ибо он слишком поздно начал свое развитие. Как известно, Ростовско-суздальская Русь является вариантом, а не продолжением Киевской Руси. Она вырастала до известной степени на собственном корне, и поэтому развитие феодализма в России нужно считать с ХII - XIII вв. Процесс феодализма шел у нас чрезвычайно медленно, и поэтому классическим феодализмом с точки зрения его экономического развития приходится считать крепостничество, когда в России развился торговый капитал, он снял политическую голову русского феодализма. Крепостные отношения в России не являются новой общественно-экономической формацией, а есть превращенная форма феодальных отношений. Тов. Дубровский заявляет, что те, которые отрицают крепостническую общественную формацию, те решительно расходятся и порывают с Лениным. Это неверно. Вот, что пишет Ленин по поводу крепостничества:

"Положение 19 февраля, - говорит Ленин (т. XI, ч. 2), - есть один эпизод в смене крепостнического (феодального) способа производства буржуазным (капиталистическим)".

Ленин считал русских помещиков феодальным классом, и он часто говорит о военно-феодальном империализме, о феодальных отношениях и т. д. В лекции, прочитанной Лениным в Свердловском университете, он говорил о трех общественно-экономических формациях: рабовладении, крепостничестве и капитализме Ясно, что здесь под крепостничеством Ленин понимал феодализм, ибо не мог Ленин, говоря об общественно-экономических формациях, говорить о крепостничестве и не говорить о феодализме. Крепостничество и феодализм для Ленина были синонимами.

Я остановлюсь еще на торговом капитале. Тов. Дубровский, исходя из своей концепции, должен был сделать вывод, что главной фигурой, которая у нас представляла государство, был крепостник, что русская монархия объединялась на крепостнике. Но русское крепостничество является продуктом закрепления феодальных отношений под влиянием развития торгового капитала. (Дубровский: "Правильно"). Что выражала собою наша монархия? Она выражала переходный период от феодализма к капиталистическому хозяйству. В этот переходный период рост денежных отношений, рост торгового капитала и толкал помещиков на закрепощение крестьян и в то же время являлся опорой для абсолютной монархии. Неоднократно приводимая теперь цитата Ленина (она приводилась и здесь) совершенно ясно говорит о том, что у нас создание абсолютной монархии происходило на базе развития буржуазных отношений, т. е. на базе торгового капитала.

Поэтому совершенно прав М. Н. Покровский, когда он эту эпоху рассматривает как эпоху создания крепостного хозяйства под воздействием и при активной роли торгового капитала. Крепостное хозяйство выступает у него как активная сила, руководящая историческим процессом, ибо крепостное хозяйство является лучшей и наиболее приспособленной формой, в которой может оперировать торговый капитал. Вот это слияние торгового капитала с крепостным хозяйством и составляло сущность переходного периода от XVII к XVIII веку, к развитому торгово- промышленному капитализму. В заключительном слове у нас в

стр. 106

ИКП, в прениях по докладу т. Дубровского, М. Н. Покровский точно и определенно характеризовал свою точку зрения на происхождение русской монархии, что ее социальной сущностью являлись помещики и торговый капитал. Такую же двуединую формулу вы можете найти и у Ленина. Двуединая формула: помещики и торговый капитал. Если мы будем стоять на точке зрения фактов, а не простых умозаключении, то нельзя себе мыслить период крепостного хозяйства как бы оторванным от русского торгового капитала. Русский торговый капитал и русское крепостное хозяйство представляли собою в известном смысле нечто слитное и единое. Конечно, как и в каждом единстве, и в этом происходит внутренняя борьба. Но это было нечто единое. То и другое шло вперед, одно другое оплодотворяло.

Если мы станем на эту точку зрения, то вполне понятно, что торговый капитал в создании русской монархии несомненно играл огромную роль. Он создавал эту русскую абсолютную монархию, он давал ей соки, которыми она могла жить. Русская абсолютная монархия является представительницей крепостного хозяйства и слившегося с ним, живущего в его недрах, разлагающего его торгового капитала.

Л. Мадьяр. Начну с указания Маркса, что в общих чертах можно наметить как прогрессивные этапы экономического формирования общества - азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства.

Тов. Дубровский же считает, что прогрессивными эпохами в экономическом формировании общества были: родовой строй, феодализм, крепостничество и буржуазный строй. Он не признает две общественные формации, которые фигурируют у Маркса, и он вводит новую общественную формацию-крепостничество, которое якобы отличается от феодализма. Тов. Дубровский заявил, что азиатский способ производства как особая общественная формация фигурирует у Маркса только в "Введении к критике политической экономии". Здесь Маркс говорит: "Буржуазная экономия лишь тогда дошла до понимания феодального, античного и восточного общества, когда началась самокритика буржуазного общества". Из этой формулировки видно, что, во-первых, способ производства у Маркса и общество-это то же самое: это совокупность всех производственных отношений и, во-вторых, что азиатский способ производства то же самое, что восточное общество. В статьях об Индии вы найдете совершенно точное описание восточного общества в Индии. Возьмите далее "Капитал" (т. I), где Маркс говорит о товаре "Древнеазиатский, античный и т. д. способы производства, превращения продукта в товар, а следовательно и бытие людей как товаропроизводителей играют подчиненную роль, которая однако становится тем значительнее, чем далее зашел упадок общинного уклада жизни".

В чем заключается азиатский способ производства по Марксу? Я цитирую из письма (с. 195):

"Во-первых, общественное сооружение-дело центрального правительства; во-вторых наряду с этим все государство, если не считать немногих крупных городов, распадается на деревенские общины, являющиеся совершенно самостоятельными единицами".

Вот первый и второй признак. Третий признак-отсутствие частной собственности на землю. Цитирую опять из письма (с. 15):

"Основу всех земельных порядков на Востоке (Бернье говорит о Турции, Персии, Индостане) он совершенно правильно видит

стр. 107

в том, что там нет частной земельной собственности. Вот настоящий ключ даже к восточному небу".

А Энгельс отвечает ему так: "Отсутствие земельной собственности является на самом деле ключом ко всему Востоку: в этом заключается вся политическая и религиозная история Востока. Почему восточные народы не дошли до земельной собственности, не дошли даже до феодальной собственности?".

И дальше:

"Мне кажется, что причина главным образом в климате и свойствах почвы, в особенности в связи с пустыней и т. д. Первым условием земледелия здесь является искусственное орошение, а это является делом или общины, или областного, или центрального правительства".

Об отсутствии на Востоке феодальной собственности говорится в "Капитале" (т. Мадьяр приводит соответствующую цитату).

Итак, национализация земли и отсутствие частной собственности на землю, -вот характерные черты восточного общества.

Теперь перейдем к конкретным примерам.

Один из моих оппонентов, т. Сафаров в "Проблемах Востока", указывает, что в восточных странах - восточный феодализм. Но это не восточный феодализм, а азиатский способ производства. Например Китай. Мои оппоненты говорили о государственном феодализме. Но в этих эпохах, о которых они говорили, был не государственный феодализм, а азиатский способ производства. Я не отрицаю, что в истории Китая также были периоды, когда процесс феодализации начинался и когда он очень далеко зашел. И если вы спросите, можно ли схему азиатского способа производства применить во все времена ко всем восточным странам, ко всей Азии, то я решительно заявляю, что нет, что это было бы опасной шаблонизацией.

Относительно Китая надо сказать, что к концу династии Сунов и династии Мингов в начале эпохи, после завоевания манчжурами Китая, в отдельных частях страны был феодализм в чистом виде, - было закрепощение крестьян, было даже 30 тыс. беглых крестьян. Но эта территория, заселенная 14 млн. душ населения, составляет незначительную часть Китая. На Яве голландцы застали известный процесс феодализации Словом, нет никакого шаблона! Но при анализе надо все-таки сохранять основной принцип, что способ производства составляет известную тотальность, известную совокупность. Соединение земледелия с промышленностью - вот признак азиатского способа производства Ясно, что соединение земледелия с промышленностью было при всяких докапиталистических способах производства. Только паровая машина по-настоящему отделяет земледелие от промышленности или орошение. В Индии в настоящее время огромные оросительные системы составляют элементы государственного капитализма, а не восточною общества. Но в прошлом это было иначе. То же самое в Египте. Можно взять отдельно государственную форму, соответствующую азиатскому способу производства, а именно восточную деспотию. Разве только в Азии была восточная деспотия? Маркс говорил о восточной деспотии в Испании. А общественные работы? При капитализме больше общественных работ, чем при азиатском способе производства. Но вы берите тотальность, берите совокупность, как эти четыре основных признака указаны Марксом и Энгельсом.

стр. 108

Как возникает азиатское общество?

"В каждой такой общине возникают с самого начала некоторые общие интересы, охранение которых должно быть введено отдельным личностям, хотя и под надзором всего общества, таковы: решение споров, подавление захватов отдельными личностями излишних прав, надзор за водоемами, в особенности в жарких странах, наконец, религиозные функции. Подобных должностных лиц мы находим в первобытных обществах всех времен как в древнейшей германской марке, так и в современной Индии. Само собою разумеется, что эти лица снабжаются известными полномочиями и зачаточной государственной властью.

Нам необходимо только установить тот факт, что полномочное господство повсюду вытекало из общественных должностей и было устойчиво только тогда, когда выполняло свои общественные обязанности. Многочисленные деспотии, поднимавшиеся и падавшие в Персии и Индии, все отлично помнили свою первейшую обязанность, заботиться об орошении долин, без которого в этих странах невозможно земледелие".

Вот, товарищи, роль деспотии в восточных странах!

Тов. Дубровский подверг сомнению: признавал ли Ленин азиатский способ производства? Ленин, полемизируя с Плехановым, который считал, что в допетровской Руси существовал азиатский способ производства, об этом совершенно ясно говорит.

Он подвергает сомнению (т. IX, с. 410) существование азиатского способа производства в допетровской Руси, выявляет ошибку Плеханова в том, что он смешивает существование национализации при двух разных общественных формациях. Но он вовсе не отрицает азиатского способа производства.

Наконец т. Дубровский как член нашей партии должен не только платить членские взносы и работать в организации, но и признавать программу Коминтерна. А в программе Коминтерна говорится, что имеются страны, где существуют остатки азиатского способа производства.

Теперь о политических выводах. В этих вопросах малейший уклон от марксизма может иметь роковые последствия в наших политических действиях.

Тов. Дубровский отрицает азиитский способ производства, при котором рента совпадает с налогом, а вот в бомбейском президентстве существует все еще такая форма эксплоатации: английский империализм выступает как верховный собственник земли и собирает налог, который почти совпадает с рентой. В связи с этим в Бардели было большое крестьянское движение против этого налога. На больших территориях Индии огромная часть земли находится в руках помещиков, но одна часть - в руках крестьян, и верховный собственник земли там английский империализм. Мы должны мобилизовать этих крестьян против верховного собственника земли в лице английского империализма. Далее. Во многих частях Китая крестьяне платят в 16 раз больше налога, чем прусский крестьянин. И тут мы видим остатки азиатского способа производства, при котором налог совпадает с рентой. Мы будем мобилизовать крестьянство против налога-ренты? Да, будем. Также в Голландской Индии. Голландский империализм мобилизовал долгое время крестьян на общественные работы точно так же, как раньше всякая восточная деспотия. Есть там эти остатки азиатского способа производства? Конечно есть.

стр. 109

Надо бороться против этого? Конечно надо, хотя я подчеркиваю, что в Индии феодальные остатки играют сейчас куда более важную роль, чем остатки азиатского способа производства.

Тов. Дубровский сделал историческую ошибку. Он считает, что Маркс знал об азиатском способе производства уже в 1848 году. Маркс не мог знать его в 48 году, только в 53 году он додумался до осознания азиатского способа производства. Это случилось потому, что как раз тогда вопросы об Индии и Китае стали актуальными. И вот целый путь развития проделало по этому вопросу сознание даже такого крупнейшего, гениальнейшего человека, как Маркс. Мы не такие крупные, не такие гениальные люди и с большим трудом, с большими сомнениями, с огромнейшими ошибками доходим мы до понимания марксовой концепции об азиатском способе производства. И мы очень благодарны т. Дубровскому, что он поставил перед нами этот вопрос. Но т. Дубровский поставил этот вопрос неправильно. Наша задача не в борьбе против понимания марксова учения об азиатском способе производства. Наша задача в конкретном изучении истории восточных стран и тем самим и азиатского способа производства.

Мы живем в период социалистического соревнования. Я, т. Дубровский, вас вызываю и заявляю, что через год представлю нашему обществу работу о движущих силах индийской истории, без понимания которых нельзя понять движущие силы индийской революции. Я вам предлагаю написать тоже работу об Индии. Попытайтесь объяснить историю Индии на фоне вашей схемы. Я думаю, что это социалистическое соревнование будет очень полезно для индийских товарищей.

А. Мухарджи 2 . Мы до сих пор достаточно занимались талмудизмом и теперь пора перейти к фактам. Настаивать на том, что в Индии вообще в восточных странах существовал особый способ производства - значит солидаризироваться с шовинистическими элементами Индии и других стран, которые настаивают на том, что восточные страны отличаются каким-то особым специфическим азиатским строем производства и что вследствие этого Индии свойственен какой-то особый процесс эволюции, совершенно отличный от того, который имел место в капиталистической Европе. С таким утверждением необходимо всячески бороться. Хотя у Маркса и встречаются указания на азиатский способ производства, но эти указания встречаются лишь дважды: во "Введении к критике политической экономии" и в гл. 22, т. III "Капитала". Нигде в другом месте Маркс не говорит об азиатском способе производства. Исходя из своеобразия исторического развития Индии, сторонники Ганди настаивают на сотрудничестве классов и на создании единой национальной партии.

Одним из основных признаков азиатского способа производства считают систему каст. Но касты распространяются далеко не в одной Индии. Маркс считал ("Капитал" т. I, гл. XIV), что касты свойственны не только всем человеческим обществам, но и животному и растительному царству. Касты были не только в Индии, но в Ассиро-Вавилонии, в Египте, в Испании, в Древнем Риме и т. д. В Ригведе, рисующей общество за 2 - 21 /2 тыс. лет до нашей эры, нет указания на касты, а есть указание на две основных категории населения: на арийцев и неарийцев, причем под арийцами в данном случае подразумеваются землевладельцы, для которых остальная часть населения является рабами. Это - рабское общество. Дальнейшее развитие индусской истории идет по пути феодализации,


2 Тов. Мухарджи говорит на английском языке.

стр. 110

причем феодализация, вопреки утверждению Мадьяра, началась не со времени Акбара, а за тысячу лет до того. Тот же строй, который существовал при Акбаре, вполне может быть назван крепостническим: Акбар прикрепил крестьян к земле и возложил на них ответственность за орошение и торговые пути. Крепостническая система в Индии со времени Акбара просуществовала до 1733 г., когда завоеватели-англичане нанесли этой системе решительный удар. Окончательно же она была разрушена только в 1857 г. в результате восстания сипаев.

Затем т. Мухараджи вновь ставит вопрос о необходимости критического подхода к цитатам. Нельзя повторять все время цитаты из Маркса, не считаясь с конкретными фактами. Ведь после прочтения книги Моргана Маркс и Энгельс значительно изменили свою точку зрения на развитие общества. Если бы Марксу были известны не только книги Мюллера и других прислужников капитала, которые в то время работали над вопросами истории Индии, а были бы известны более поздние работы, в частности опубликованные в начале XX в., он без сомнения значительно изменил бы свою точку зрения. Ленин в 1919 г. в лекции о государстве говорит уже совершенно иначе: азиатский способ производства, не особый способ производства, а крепостнический способ производства существующий еще в отсталых азиатских странах. Тов. Мухараджи готов признать, что в азиатских странах существуют значительные остатки прежних систем, но это представляет собою только варианты развития, а не какие-нибудь особые способы производства.

Говоря о программе Коминтерна, по поводу которой здесь бросался упрек т. Дубровскому, что он с нею не согласен, т. Мухараджи указывает, что эта программа разрабатывалась без индусов, без их содействия, и, как он выразился, людьми, которые прочитали только две книги по индийской истории и недостаточно знакомы с этим вопросом.

Обращаясь к вопросу о крепостничестве, т. Мухараджи никак не может принять теорию т. Дубровского о существовании крепостнического способа производства. Торговый капитал, в лице Ост-индской компании, играл выдающуюся роль в развитии Индии после Акбара, и поэтому никоим образом нельзя отделить феодальную и крепостническую основы от торгового капитала.

И. Минц. Советская школа марксистов-историков в своем развитии прошла три стадии. Первая стадия, которую можно назвать условно методологической, когда мы брали материал, подобранный и разработанный идеалистами-историками, и переводили его на марксистский язык. Вторая стадия, когда мы попытались перейти к изыскательской работе и самим находить эти материалы. Наконец теперь мы вступили в третью стадию, когда на основе подобранного нами материала мы вновь возвращаемся к вопросам методологии. Здесь приходится согласиться с т. Мадьяром, что т. Дубровскому принадлежит известная заслуга в постановке методологических вопросов на основе новых материалов, в частности добытых уже советской школой историков. Но только в этом его заслуга.

Остановимся на вопросах феодализма, крепостничества и торгового капитала. То, что мы знаем из Маркса и привыкли называть феодализмом, то т. Дубровский разбил на три, именно три, а не две составные части. Большинство здесь говорило о феодализме и крепостничестве, но никто не упомянул третьей общественной формации, выкроенной из того же феодализма, - о строе свободных товаропроизводителей. Каждая из этих формаций по Дубровскому базируется на особых производственных

стр. 111

отношениях, характеризующихся различными видами ренты: для феодализма у него берется натуральная рента, для крепостничества -отработочная и для свободных товаропроизводителей - денежная.

Замечания относительно последнею вида ренты косят у Дубровского случайный характер, и остается неясным, как денежная рента, уплачиваемая в результате внеэкономического принуждения и тем резко отличающаяся от ренты капиталистической, может лежать в основе строя свободных товаропроизводителей. Теперь о других видах ренты. Никто из марксистов не отрицает, что при переходе от одной формы ренты к другой происходит известное развитие производительных сил. Но Дубровский этим не ограничивается и утверждает, что переход от натуральной ренты к отработочной или денежной влечет за собой не столько известные изменения в экономике, сколько коренной переход к новой системе общественных отношений. Такая постановка вопроса в корне расходится с взглядами Маркса, который резко подчеркивал, что превращение одной ренты в другую является простой метаморфозой, не меняющей экономического базиса формации.

Тов. Дубровский позволил себе слишком вольное обращение с цитатами. Для того чтобы доказать, что крепостничество, по Энгельсу, является самостоятельной формацией, он привел место из письма Энгельса к Марксу по вопросу о том, что "мы, дескать, с тобой, Маркс, согласны в вопросе оценки крепостничества". Я повторю эту цитату:

"Я рад, что по вопросу об истории крепостничества мы, выражаясь коммерческим стилем, действуем согласно".

Дальше идет знаменитое место:

"Несомненно, крепостное отношение не является специфической средневековой феодальной формой. Мы встречаем его всюду, где завоеватели заставляют старых жителей обрабатывать землю" и т. д. Мысль Энгельса какая? До сих пор считали, что крепостные отношения характерны только для того периода, который, собственно, назывался феодализмом, а я нашел, говорит он, что имеются и другие эпохи, которые характеризуются крепостничеством.

Это письмо написано после того, как Энгельс послал старику Марксу письмо, в котором спрашивает, "каково твое мнение о моей точке зрения на крепостничество в Восточной Пруссии в XVI в. Я считаю, что оно не возникло, а является только повторением, вторым изданием" и т. д. (У нас этого письма нет, но из ответа Энгельса видно, что Маркс согласился с ним, что крепостничество XVI в. является не новой формацией, а вторыми зданием, повторением старых господствовавших в эпоху феодализма отношений).

Переходим к вопросу о крестьянских войнах. Эти движения и Марксом и Энгельсом и всеми нами считались прогрессивными. Дубровский же, расчленяя феодализм и крепостничество, вынужден допустить двоякое объяснение: либо крестьяне, будучи при феодализме свободными, боролись теперь при переходе к крепостничеству за возврат к старому, либо крестьяне боролись зато, чтобы перескочить через крепостничество прямо к строю свободных товаропроизводителей. Таким образом т. Дубровский перепрыгивает через целую формацию, выдумывает новую некрепостническую эволюцию по аналогии с некапиталистической эволюцией.

Основная ошибка т. Дубровского в том, что он совершенно неправильно справляется с тем, что в философии носит название принципа сведения. В пору борьбы с механистами их в частности упрекали в этом - и эту же ошибку проделывает теперь т. Дубровский. Такую

стр. 112

сложную социальную категорию, как крепостничество в России XVII - XVIII вв., он вместо того, чтобы разложить на простые элементы для исследования, для анализа, законсервировал эти отдельные элементы, каждый из них превратил в самостоятельную формацую и таким образом отбрасывает нас не только к позиции механистов, но еще дальше назад - к позиции Дюринга, на которого Энгельс обрушивался как раз за попытку при анализе разложить явления на простейшие элементы таким образом, чтобы каждый из них законсервировался.

Вторая ошибка т. Дубровского в том, что он не сумел показать, как один и тот же феодальный базис, в зависимости от конкретной обстановки, может дать различные разновидности, хотя он и приводит соответствующую цитату из Маркса о роли исторических условий. Дубровский повторяет общие истины, что торговый капитал не создает ни особого способа производства, ни соответствующей политической надстройки, а только разлагает старые общественные отношения. Но эго неверно. Маркс никогда не говорил, то торговый капитал только разлагает старые отношения. Он всегда подчеркивал, что переход от феодализма к капитализму возможен двояким путем. Первый путь - революционный - идет через ремесленника, превращающегося мало-помалу в промышленника. Это-путь революционизирующей техники. Второй путь, когда купец овладевает промышленностью, становится товаропроизводителем (см. "Капитал", тт. I - III, ч. 1, гл. 20). И вот на этом втором пути возможны случаи, когда торговый капитал не разлагает, а именно консервирует старые феодальные отношения. Здесь мы молем сослаться на Россию. При этом я оговариваюсь, чтобы возразить т. Мадьяру. Последний в этом отношении согласился с т. Дубровским, говоря, что торговый капитал, когда овладевает производством, тем самым организует производство, т. е. становится промышленным капиталом. Но бывает, что торговый капитал овладевает прибавочным продуктом, и в этом случае он не противостоит производителю непосредственно, а пользуется какой-то промежуточной ступенью. И вот крепостничество было той ступенью, той формой, через которую торговый капитал подошел к русскому мелкому производителю и овладел его прибавочным продуктом. Когда такое овладение происходит, тогда промышленному капиталу приходится отвоевывать свое место путем насилия над торговым капиталом. Ошибки Дубровского в том, что он смешал товарный капитал и капитал торговый в собственном смысле слова. Под товарным капиталом Маркс понимал временную, переходящую форму промышленного капитала. Если мы представим себе весь капиталистический процесс в целом, то найдем одну часть этого капитала в товарной форме, обслуживающей процесс обращения. Он становится торговым капиталом только в том случае, когда становится функцией самостоятельного класса, класса купцов. Естественно, что этот класс без борьбы не сдаст позиций. Когда мы говорим о борьбе капитала с промышленным капиталом, мы не говорим о борьбе двух экономических категорий, а говорим о борьбе двух классов, каждый из которых является носителем той или иной системы. Этого не понял т. Дубровский, когда взял под обстрел формулу М. Н. Покровского.

И. Рейснер. Тов. Дубровский избрал остроумный способ нападения на азиатский способ производства: он расчленил феодализм и крепостничество в надежде, что азиатский способ производства полностью потонет в одной из этих стадий. Попробуем на историческом материале Северной Индии (она изучена лучше других частей) проверить, переходит ли

стр. 113

феодализм в крепостничество. Мусульманские завоеватели вторгаются в Индию в XI в., а в XII в. Сев. Индия находится целиком под властью мусульман. Возникает условное земледержание за ту или иную службу и крестьянские наделы или так называемая икта. Первоначально икта не переходила по наследству, а спустя лет 50 отношения застывают, и икта становится наследственной. Первоначально иктодар только собирает налоги, затем - он получает право юрисдикции, охоты - словом наблюдается типичный процесс феодализации. Однако уже в конце XIII в. султаны проводят чрезвычайные реформы (1296 - 1297 гг.), которые как будто бы резко обрывают начавшийся процесс феодализации: султан конфискует все земли, устанавливает власть чиновников над крестьянами, получает по налогу 50% урожая, устанавливает государственную таксу на зерно, проводит массовые ирригационные работы. Словом мы находим грандиозную восточную деспотию, где нет и следа начавшегося процесса феодализации. Еще позже процесс феодализации вновь дает о себе знать. Складывается шестирядная феодальная иерарахия, появляется коммендация, икта становится наследственной, зато помещичья наследственная собственность совершенно исчезает. В XVI - XVII вв. в связи с грандиозным развитием торгово- ростовщического капитала и денежных отношений, когда в каждой деревне был свой ростовщик, а индийские товары вышли на мировой рынок (текстильные изделия Индии проникают и в Бразилию и на Филиппины), процесс феодализации должен был бы, казалось, завершиться переходом к крепостничеству, а вместе с тем и к развитию, помещичьей собственности на землю. В действительности дело обстояло иначе. Источники (т. Рейснер зачитывает целый ряд свидетельств индусских и английских авторов) говорят, что в Индии в это время не существовало класса помещиков, но что жесточайшая эксплоатация крестьян осуществлялась чиновниками, которые не только не могли передать подвластные им земли по наследству, но даже обычно сидели на этих землях всего каких-нибудь 2, максимум 4 года. Какой же в это время господствовал тип отношений? И в Индии и в Зап. Европе мы встречаемся с общиной и с соединением земледелия с ремеслом. Но община в Индии совсем не та: она отличается исключительной застойностью - мы ее находим и задолго до нашей эры и вплоть до английского владычества. Совсем не та и форма соединения земледелия с ремеслом. На Западе это соединение осуществляется первоначально внутри крестьянской семьи, а затем господский двор отрывает ремесло от общины и сосредоточивает у себя основные виды ремесленного производства, что дает, с одной стороны, начало системе баналитетов, а- с другой, приводит к развитию ремесленного труда не внутри общины, а в господском поместье. В дальнейшем это ведет к тому, что феодал становится собственником части орудий и средств производства, а на следующей стадии это приводит к разделению труда между городом и деревней. В Индии же община развивает разделение труда внутри себя и сохраняется в качестве замкнутого хозяйственного мирка, который остается устойчивым, несмотря на колоссальную эксплоатацию, когда в качестве налога выбрасывается 50% урожая.

В Западной Европе хозяйство сеньора все больше сплетается с общиной и разлагает ее, в Индии же община сохраняет свою самостоятельность, и чиновная знать целое тысячелетие сидит под ней, не разрушая ее основ. Эта чиновная знать эксплоатирует общину, но и выполняет определенные функции в производстве: ирригация и надзор за ней, а также сосредоточение сырьевых запасов на случай

стр. 114

недорода и голода; в этом случае из собранных запасов снабжается все население.

Путь, предложенный Дубровским, совершенно отрицает своеобразие восточного развития. Он ведет нас не вперед, а назад. Со времени Маркса наука дала массу нового материала, и теперь мы можем не только констатировать в Индии наличие этого застойного уклада, но под азиатским способом производства мы можем обнаружить основные элементы классовых противоречий и, сорвав с застойной азиатской истории ее священный ореол, которым ее окружила буржуазная наука, обнаружить те же самые законы экономики, которые, правда, несколько иным способом, но обнаруживаются в своем непреложном действии.

Нам надо вернуться обратно к Марксу. Обвинение же нас, "азиатофилов", в восточном шовинизме ровно ни на чем не основано. Наша задача в том именно и состоит, чтобы вопреки индийским националистам, которые окутывают индийскую историю туманом мистицизма, найти в этой истории законы классовой борьбы.

И. Татаров. Тов. Дубровский в качестве общего методологического положения выставил следующее: для него важен вопрос о том, какой уклад господствует, а господствующий уклад у него и есть формация. Это, конечно, не верно.

Такая постановка вопроса о господствующем укладе представляет очень удобное положение, которое позволяет т. Дубровскому спокойно, как выражался здесь т. Рейснер, переворачивать страницы истории одну за другой. (Тов. Дубровский: "Это Рейснер переворачивает, а не я"). Это вполне применимо к вам, потому что у вас все формации гладко укладываются. Если я приведу вам пример, касающийся конкретной формации, то вы на это скажете, что и так есть и этак есть. Сосуществует ряд укладов и почему-то один делается господствующим. Это чрезвычайно удобный способ прятаться и не отвечать по существу. И вот почему целый ряд явлений, связанных с торговым капиталом, связанных с феодализмом и не имеющих места в крепостнических отношениях, вы никогда не сумеете обнаружить и определить их истинную природу, если у вас будет господствовать принятая вами система укладов.

Когда мы говорим о торговом капитале, то мы прежде всего себе представляем его отношение к феодализму как момент разложения или момент консервации. Тов. Минц тут уже в прошлый раз приводил всем известное место у Маркса относительно двух путей: революционного и консервативного. Строго говоря, Маркс говорит о трех путях, но основными являются, конечно, два пути. Так вот, если мы говорим о торговом капитале и о путях перехода феодализма к новому способу производства - к буржуазному, - то здесь прежде всего нужно выяснить, какой тип феодальных отношений мы имеем, и, во-вторых, какой торговый капитал разлагает феодализм. Консервируемые торговым капиталом феодальные отношения представляют собой во втором своем дополненном и измененном издании то, что зависит от "характера самого старого способа производства", говоря словами Маркса. Поэтому все то, что делает торговый капитал, может быть понято, если будет выяснено существо феодальных отношений.

Для понимания конкретного своеобразия русского феодализма надо к тому же иметь в виду, как складывался феодализм в центральной России, в Московской Руси. Обычно изображают дело так, что Московская Русь имеет исходным пунктом колонизационный поток Киевской

стр. 115

Руси. Это, конечно, неверное представление. Археологические работы, особенно ленинградских ученых, в частности Спицына, историко-географические данные Любавского подтвердили, что ни о каком колонизационном потоке масс говорить не приходится. Можно говорить и нужно говорить о колонизации феодалов из Киевской Руси. Феодалы действительно перекочевывали, причем надо сказать, что феодализм в Киевской Руси был типом, приближающимся к типу северно-европейского феодализма. Феодалы переходили в Московскую Русь, феодализм в лице завоевателя-князя с его дружиной оседал на почве общины. Как далеко пошло освоение феодализмом новых районов и насколько глубоко ушло дальнейшее развитие русского феодализма Достаточно посмотреть на те отношения, которые консервировал торговый капитал, чтобы уяснить себе этот вопрос. Прежде всего посмотрите, как располагается торговый капитал. Торговый капитал располагается кольцом вокруг Московской Руси. Торговый капитал пробивает себе ряд дорог в Ростово-суздальскую землю, в Смоленскую. Когда мы говорим о разложении феодализма, о развитии феодальных отношений, мы пропускаем ту страницу истории, которая называется Литовско-русским государством будучи связующим звеном феодальных отношений, оно служило и каналом для торгового капитала. Торговый капитал проникал в Центральную Русь, заставал там только что начавшийся процесс освоения феодализма, севшего на почву развивающейся и существующей общины, и задерживал все дальнейшее развитие феодализма в том его конкретном виде, какой уже успел сложиться.

Торговый капитал у нас существует и как купеческий капитал. Но у нас очень часто упускают из виду и фигуру ростовщика. Это опять-таки имеет большое значение для того, чтобы представить себе тот комплекс отношений, который возникает в связи с разложением феодальных отношений.

Процесс разложения феодализма торговым капиталом идет так, что мы не можем сравнить воспроизведенные крепостничеством у нас феодальные отношения с развивающимся феодализмом или процессом его разложения в ряде мест Западной Европы. Крепостничество у нас воспроизводит неразвитые, или точнее, недоразвитые феодальные отношения. Этот процесс воспроизводства недоразвитых отношений можно иллюстрировать целым рядом фактов. (С места: "Что вы называете развитыми и неразвитыми отношениями?"). Я сейчас поясню. Если вы возьмете для примера недоразвитых и развитых отношений недавно вышедший второй том Сборника грамот коллегии экономии, посмотрите там всю сумму грамот с конца XV по XVII век, начиная от жалованных грамот и кончая отводными записками, как людей садили на новосадные земли, отводили ее и т. д. Возьмите другой пример, что такое закладничество? Изменение форм закладничества - вспомните спор между Павловым-Сильванским, Сергеевичем и Владимирским- Будановым - говорит о том, что закладничество на определенной стадии существовало в определенных формах, в одной - в XIII, в другой в XVII в. Сергеевич ищет признаков закладничества в разных эпохах, оспаривая черты сходства с патронатом. Его ошибку Павлов- Сильванский правильно подметил. Но что характерно для закладничества? То, что его "недоразвитые" черты, существовавшие при определенном порядке отношений, господствовавшие в XIII в., воспроизводятся на новой основе в XVII в, хотя способ производства остается старым. Это вполне отвечает тому, что говорил Маркс.

стр. 116

Таких примеров можно привести целый ряд. Если мы обратимся к общему вопросу для всего феодализма, и для европейского и для русского, то вы увидите, что напр., все отношения барского двора повторяются и в XIII и в XVII вв., причем в XVII в. крепостнические отношения дают нам такую форму отношений, которая характерна для развитого крепостничества и вместе с тем для ранних стадий феодализма.

Вывод: торговый капитал не создает никакой формации, крепостничество целиком воспроизводит все те черты, весь тот рисунок, который намечался у нас в феодальных отношениях. Так он его со всеми изменениями и донес до эпохи капитализма. Нет ничего удивительного, что капитализм нашел у нас землевладение в формах, которые капитализм никак не устраивал, которые были для капитализма неудобными и он должен был их снова реорганизовать, "пересоздать", как говорит Ленин.

Все эти соображения дают нам основание говорить о том, что крепостничество не представляет собой формации. Крепостничество у нас закрепляло, воспроизводило те противоречия, которые существовали при феодализме, при тех своеобразных отношениях, которые определялись конкретными условиями развития феодализма и конкретными условиями проникновения торгового капитала. В крепостничестве отпластовался целый ряд переходных ступеней от ранней общины до более или менее развитых феодальных отношений.

А. Удальцов. Я согласен с т. Дубровским по двум пунктам его доклада:

1) Мы не можем считать азиатский способ производства за особую общественную формацию, (здесь я сделаю только оговорку к формулировке т. Дубровского); 2) торговый капитализм также не составляет особой общественной формации. Не согласен же я с ним, когда он разделяет феодализм и крепостничество в самостоятельные общественные формации.

Прежде всего об азиатском способе производства. Тут надо различать две стороны проблемы: во- первых, как сейчас следует смотреть на этот вопрос и, во-вторых, как в известный период времени смотрели на этот вопрос Маркс и Энгельс. Я не могу не признать, что Маркс первоначально считал азиатский способ производства за особую общественную формацию. Когда Маркс в конце 50-х годов в предисловии к "Критике политической экономии" дал классическую формулировку последовательности развития способов производства - азиатский, античный, феодальный и буржуазный - тогда он, выделяя особый азиатский способ производства, имел в виду этим иллюстрировать способ производства, который предшествовал и рабовладельческому, и феодальному. В поисках этой доклассовой формации Маркс на основе тех материалов, которые предоставляла ему современная наука, и остановился на азиатской общине. Но оказалось, что кроме азиатской общины существовала также община у древних германцев ("марка"), у ирландцев, славянская община ("мир") и т. д. Словом, эта форма производства лишилась со временем своих азиатских особенностей. В дальнейшем у Энгельса встречается уже иная постановка вопроса ("Происхождение семьи, частной собственности и государства"). Первая формация у Энгельса - это уже не азиатский способ производства, а родовое общество, родовая община, которую он не локализует в Азии.

Значит ли это, что для Азии мы должны считать полное тождество общественных отношений с теми, какие мы имеем на Западе? Нет, мы можем признать, что в Азии существует известный вариант той же

стр. 117

общественной формации, которая существует на Западе. Поскольку мы находим там феодализм, - это особый азиатский вариант феодализма. Там сохранилась в гораздо большей степени от предшествующих эпох та община, которая и послужила первоначально для Маркса конкретным примером для его представления о первобытной общественной формации, предшествующей и рабовладельческому и феодальному обществу. Вот почему можно говорить об азиатском варианте феодализма. Превращать же этот вариант в особую формацию, говорить даже, как это некоторые делали в прениях, об особом пути происхождения классов в восточном обществе, в отличие от происхождения классов на Западе, нет никакой необходимости.

Теперь о торговом капитализме. Вопрос о торговом капитализме и вопрос о крепостническом способе производства, - это не два вопроса, как представляется т. Дубровскому, а один.

Тов. Дубровский признает, что между феодализмом и капитализмом существует промежуточная общественная формация, только это не торговый капитализм, а крепостничество Он считает, что неправильно характеризовать общественную формацию особенностями в области обмена, - нужно обращаться к способу производства. Поэтому ту общественную формацию, которую другие теоретики называют торговым капитализмом, т. Дубровский называет крепостничеством, указывая, что в основе его лежит барское хозяйство. Таким образом т. Дубровский стоит на той же позиции, что и сторонники самостоятельной формации торгового капитала, только называет ее иначе.

Почему же у русских историков появляется идея о необходимости признать между феодализмом и капитализмом промежуточную формацию? Когда русские историки впервые начали социологически подходить к изучению русского общественного процесса, они могли из примера западно-европейской истории почерпнуть, что, с одной стороны, существовал феодализм, который отождествляется обычно с понятием средневековья, с другой - капитализм. Если перенести такое представление на русский общественной процесс, то средневековье (феодализм) заканчивается как будто к XVI в, а затем мы имеем капитализм примерно с середины XIX в. Три века оказываются беспризорными.

Что тут делать? Можно ли возвести эти три столетия в особую формацию, или считать, что это - эпоха первоначальною развития капитализма, или наконец, что это - последний этап в развитии феодализма. Самое простое - возвести эти три беспризорных века в самостоятельную общественную формацию. Однако это неправильно.

Обратимся к аргументации самого т Дубровского. В основе феодального способа производства он видит лишь индивидуальное мелкое хозяйство крестьянина, а для периода крепостничества характерно барщинное хозяйство. Однако и крестьянский надел, и барское хозяйство оба вместе составляют элементы феодального поместья.

И вот на первый взгляд можно было бы говорить как будто о двух укладах. Но т. Дубровский очень злоупотребляет термином "уклад". Ленин, интерпретируя мысль Маркса из предисловия к "Критике политической экономии" о смене способов производства, употребляет слово "уклад" в смысле формации, то есть способа производства (феодальный уклад, буржуазный и т. д.), а не так, что уклад есть лишь часть какой-то формации, как это мыслит т. Дубровский.

Возвращаясь к хозяйству феодального поместья, мы должны признать, что в некоторых случаях центр тяжести хозяйства лежит в крестьянских

стр. 118

наделах, в других - в барском дворе. Это зависит от того, развивается ли в рамках данной формации торговля или же она сокращается, а также и от организации этой торговли, те торгует ли крестьянин, платя денежные оброки помещику, или же торгует сам помещик, организуя соответствующим образом свое хозяйство.

Обратимся к конкретному примеру, хотя бы к Франции эпохи Каролингов (VIII - IX вв.) Здесь мы увидим одновременно оба "уклада", крестьяне несут барщину и платят оброки в натуральной и денежной форме. В дальнейшем после норманского нашествия мы наблюдаем некоторый упадок торговли, так как морские пути оказываются отрезанными Франция переходит теперь к аграрному типу развития и мы имеем обстановку, типичную для феодализма (Франция X - XI вв.). Возьмем теперь "старый порядок". Центр тяжести лежит здесь на крестьянском дворе, дворянство не ведет или очень мало ведет собственное хозяйство, среди повинности значительное место занимает натуральный оброк. Словом все характеризует т Дубровскому именно феодализм и пришлось бы признать, что если для русской истории сначала мы имеем феодализм, а потом крепостничество, то для Франции характерен ход развития, совершенно обратный, - сначала крепостничество, а потом феодализм. Тов Дубровский искусственно разорвал единую феодальную формацию на каких то два самостоятельных уклада и пытается из преобладания того или другого уклада создать две самостоятельные формации. Но все это совершенно неправильно Ведь что отрицает феодально-общественную формацию, как возникает новое качество на смену старому качеству феодального строя Капитализм принципиально противоположен феодализму, отрицает его дает новое общественное качество. Капитализм характеризуется общественной организацией труда, а феодализм характеризуется индивидуальным характером труда. Вот две принципиальных характеристики, ничего промежуточного между ними найти нельзя.

Кроме того, т. Дубровский не принял во внимание одну весьма существенную черту в характеристике феодализма, что в помещичьем классе есть две фракции крупное помещичье (боярское, баронское) землевладение и мелкопоместное дворянство (рыцарство). На основе того, как складываются отношения между этими двумя фракциями, мы имеем своеобразную политическую ситуацию. Например, в сущности вся история Англии представляет собой борьбу этих двух фракций за власть. Когда приобретают власть крупные землевладельцы, бароны, тогда вы имеете классическую форму феодального государства, так называемое рассеяние суверенитета. Когда же большая сила за мелкопоместным рыцарством, вы имеете более централизованное феодальное государство. Совершенно то же самое в России (борьба между боярщиной и дворянством, опричниной) и во Франции в эпоху Каролингов. Государственная власть опирается и здесь на тот же класс мелкопоместного рыцарства, которое превращается в служилое сословие. И здесь имеется секвестр церковных земель, раздел их на служилые поместья (бенефиции) и т. д. Но характерно то, что каждая из этих фракций связана в большей или меньшей степени с торговлей; в то время как класс мелкопоместного рыцарства связан обычно с торговлей, крупное землевладение связано с нею гораздо меньше. При усилении или ослаблении торговых связей вы видите преобладание тех или других общественных слоев. Но все это в пределах одной и той же формации.

Наконец, т. Дубровский характеризовал свои общественные формации, в частности феодализм, статически, а поэтому он и должен был прийти к

стр. 119

необходимости признать еще какую-то новую формацию. Если бы он характеризовал феодализм диалектически, в его развитии, в связи с конкретными общественными условиями, его два уклада уложились бы прекрасно в пределах одной формации.

Закончу замечанием, что Ленин, по-моему, не противополагал крепостничество феодализму. Он обыкновенно в одних и тех же случаях употребляет то термин "феодальный" и "полуфеодальный", то термин "крепостнический" и "полукрепостнический", и часто на одной и той же странице в одном месте говорится "полуфеодальный", в другом - "полукрепостнический". Можно сослаться и на уже цитированные здесь страницы, которые свидетельствуют, что Ленин считал помещика- крепостника тем же феодалом. Мы признаем для капитализма стадию промышленного капитала и стадию империализма. Такая же периодизация может иметь место и в отношении феодальной общественной формации, рассматриваемой диалектически в ее развитии.

А. Ломакин. За последнее время мы наблюдаем оживление борьбы на различных участках идеологического фронта и в том числе на научном поприще. Это конечно не случайное явление. Оно вызывается тем, что марксизм в СССР стал господствующим учением, вытесняющим старую буржуазную науку и тем самым порождающим сопротивление буржуазных идеологов. При этом обостряющаяся за последнее время классовая борьба находит одно из своих выражений в обостренных дискуссиях в самых различных областях науки. Мы имеем дело не только с откровенными выступлениями буржуазных ученых, но и с проявлением буржуазного влияния на некоторых марксистов, которые объективно сползают на позиции немарксистские и даже антимарксистские и потому встречают решительный отпор со стороны революционных марксистов. Такова дискуссия среди наших философов, между механистами и диалектиками, продолжающаяся в течение 5 лет, или дискуссия среди экономистов, между так называемыми коно-бессоновцами и рубинцами.

Марксист, находящийся в объятиях буржуазной идеологии, представляет довольно печальное зрелище, хотя и не новое. Но нет худа без добра. Ожесточенная теоретическая борьба имеет тот плюс, что марксисты обратили большее внимание на вопросы методологии и что в этой борьбе оттачивается сталь нашего методологического оружия.

До последнего времени казалось, что историки-марксисты несколько отстали на этом общем фронте идеологической борьбы и что даже дискуссия вокруг книги проф. Петрушевского недостаточно выравняла наш фронт. Но в самые последние дни намечаются известные сдвиги и в нашем направлении. Такова дискуссия, которая недавно происходила в ИКИ, или настоящая дискуссия.

Застрельщиком в, настоящей дискуссии выступает т. Дубровский. Но это небольшая честь, поскольку т. Дубровский объективно пытается ревизовать учение марксизма в целом ряде решающих положений, именно - учение об общественно-экономических формациях, т. е. основу исторического материализма. В ИКП т. Дубровский собирался сконструировать особый, крепостнический способ производства в отличие от феодального. Здесь, в Обществе историков- марксистов, т. Дубровский развивает по сути дела ту же точку зрения, но еще более ухудшенную за счет отрицания того способа производства, который Маркс называл азиатским. И в конечном счете получается то, что т. Дубровский отрицает или пересматривает ряд решающих положений исторического материализма.

стр. 120

Здесь я хочу остановиться на проблеме азиатского способа производства. Тов. Дубровский выступил с презабавным утверждением, будто азиатский способ производства сконструирован Плехановым и Троцким и будто по этому вопросу у Маркса имеются только случайные замечания. Начиная с 50-х годов вплоть до самых последних работ, Маркс и Энгельс стоят на точке зрения азиатского способа производства. Наша задача состоит в том, чтобы собрать и свести в систему все "случайные" замечания Маркса и Энгельса на этот счет, проанализировать их и проверить их на новом фактическом материале, накопленном наукой за последнее время.

Каковы же специфические пути восточного общества?

Тут дело вовсе не в соединении земледелия с домашней промышленностью и не в наличии непосредственных отношений господства и подчинения. И то и другое в известной мере наблюдаются во всех докапиталистических формациях, включая сюда и восточное общество и античность. Суть дела в том, что на Востоке нет частной собственности на землю. У Маркса на этот счет есть совершенно прямые указания:

"Если не частные земельные собственники, а государство противостоит им (мелким производителям - А. Л.), как это наблюдается в Азии, в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают, или, точнее, тогда не существует никакого налога, который был бы отличен от этой формы земельной ренты. При таких обстоятельствах возможно, что отношение зависимости имеет политически и экономически не более суровую форму, чем та, которая характеризует положение всех подданных по отношению к этому господству.

"Государство здесь-верховный собственник земли. Суверенитет здесь-земельная собственность, концентрированная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не существует никакой частной земельной собственности, хотя существует как частное, так и общинное владение и пользование землей". ("Капитал" т. III, ч. 2, с. 327).

Эта формулировка нуждается в ряде дополнительных, поясняющих замечаний.

1. Указание Маркса, что "государство здесь верховный собственник земли", при этом Маркс отнюдь не имеет в виду государя как собственника земли. На этот счет в буржуазной науке весьма распространен предрассудок, будто в восточных странах собственником всей земли является именно государь. Блестящая критика этого предрассудка дана Розой Люксембург в "Накоплении капитала".

2. Утверждение Маркса, что "земельная собственность концентрирована в национальном масштабе". Эту национализацию земли, основанную на азиатском способе производства, Плеханов смешивал с национализацией, основанной на капиталистическом способе производства. За эту ошибку Ленин на IV съезде партии упрекал Плеханова, но это не значит (как кажется Дубровскому), что вся концепция Плеханова на азиатский способ производства никуда не годится.

В данном случае Плеханов не ревизовал, а развивал Маркса, и учиться нам у него отнюдь не зазорно.

3. Нельзя смешивать "пользование" или "впадение" землею с собственностью на землю (см. Маркс, Теории прибавочной стоимости, т. III, с. 323). На Востоке было владение землею, но частной земельной

стр. 121

собственности не было. И Маркс дает объяснение, почему на Востоке не появилось частной собственности на землю. По его мнению (то же считал и Энгельс), причина заключается в географических условиях и в исключительной роли искусственного орошения ("Письма об Индии").

Какое же место надо отвести восточному обществу в ряду социально-экономических формаций? В "Основных вопросах марксизма" Плеханов показал, что после книги Моргана, открывшего родовое общество, - восточное общество с точки зрения его исторической прогрессивности следовало бы поместить между родовым и феодальным. Эта поправка Плеханова чрезвычайно важна. Она является развитием взглядов Маркса, изложенных например в "Письмах об Англии" (т. X), где Маркс, говоря о шотландских кланах, анализирует их общественно-экономическую структуру, напоминающую в некоторых существенных чертах общественно-экономическую структуру восточных обществ, и прямо проводит аналогию их уклада с укладом древних азиатских государств.

Теперь вопрос об антагонистических социальных силах восточного общества. Маркс, говоря о различных способах докапиталистической эксплоатации, различает три способа присвоения прибавочного продукта: 1) рабовладельцем, 2) феодалом и 3) государством, т. е. правительством восточных стран, облагающим данью население. Это указание Маркса дает ключ к пониманию социальных сил восточного общества. Выражаясь несколько грубо, в восточном обществе можно видеть 2 основных социальных силы: мелкое крестьянство и бюрократию, которая на Востоке гораздо больше, чем в других странах, выступает в качестве особой социальной силы (т. Ломакин приводит ряд цитат, подтверждающих эту точку зрения: "Теории прибавочной стоимости" т. III, с. 327; "Капитал", т. I, с. 393; т. III, ч. 1, с. 370 и т. III, ч. 2, с. 327; "Архив Маркса и Энгельса" т. I, с. 373).

Своего рода философию происхождения государства на Востоке вы найдете в "Анти-Дюринге", где Энгельс прослеживает процесс выделения правящей бюрократии, которая с неизбежностью превращается из организатора производства в особый эксплоататорский слой, живущий за счет ограбления и разорения народных масс.

Исходя из этого, можно определить две характерных черты государственной власти на Востоке: она выступает, с одной стороны, в качестве представителя народных масс в деле организации искусственного орошения, составляющего основу восточного земледелия; с другой, -в лице целой иерархии чиновников она выступает в качестве эксплоататора народных масс на почве управления и взимания налогов.

В этом ключ к пониманию, почему через всю историю азиатских государств красной нитью проходят народные, крестьянские революции, которые играли роль своего рода клапана, выпускающего сгустившийся пар, поскольку обнаруживались процессы феодализации в среде правящей бюрократии, обратной стороной чего являлось обнищание и вымирание народных масс. На этой почве возникает народная революция, которая возглавляется мелким и частью даже крупным чиновничеством и приводит к образованию нового "народного" правительства со всей необходимой бюрократической иерархией. И далее история снова как бы повторяется.

Итак, суммируем специфические черты восточного общества:

1. В цепи социально-экономических формаций оно стоит выше родового, но ниже феодального. Оно вырастает из родовых отношений и имеет постоянные тенденции к перерастанию в феодальное общество, тенденции, прерываемые народными революциями:

стр. 122

2. Существование азиатских обществ определяется географическими и естественно-техническими условиями. Это - речные долины, пролегающие среди полосы пустынь; отсюда - необходимость системы искусственного орошения как основы земледелия в восточных странах, заботы о поддержании которой составляют первостепенную обязанность восточных правительств, центральных или областных, и общин.

3. Специфические черты общественно-экономического уклада азиатских государств состоят в общенародной собственности на землю, в отсутствии частной и феодальной собственности, до которой, по выражению Энгельса, восточные народы еще не дошли; мелкий производитель является владельцем, но не собственником земли; прибавочный продукте виде налога поступает в распоряжение государства в лице иерархии чиновников.

4. Основные антагонистические социальные силы в восточном обществе - это мелкий производитель, как эксплоатируемый, и правящая бюрократия как эксплоататор, который постепенно обогащаясь, превращаясь в ростовщиков и помещиков, тем самым усиливает гнет народных масс.

5. Длительность существования азиатских государств объясняется неизменностью их экономической структуры, обусловливаемой в значительной мере периодическими народными революциями, которые являются своего рода основным условием равновесия восточных обществ, что обрекает их на неподвижное, застойное состояние, прерываемое вторжением империализма.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО С. М. ДУБРОВСКОГО

С. Дубровский присоединяется к заявлению т. Ломакина, что идеологическая борьба имеет политическое значение, но отводит от себя обвинение в ревизии Маркса и Ленина. Напротив, в этом повинны его оппоненты: Ломакин с его построением надклассовой бюрократии, сторонники "азиатского способа производства", боровшиеся вместе с Троцким против линии Коминтерна в китайском вопросе, и др. Политическое значение имеют и споры о крепостничестве. Определение русского самодержавия как диктатуры крепостников - ленинское определение. Ленин выдвинул его в борьбе с ликвидаторами справа и слева. Отрицают ленинское учение о крепостном хозяйстве как особой хозяйственной системе именно те, кто не признает ленинского учения о самодержавии как диктаруре крепостников.

Тов. Дубровский разделяет своих оппонентой на три группы: "азиатофилов", "антикрепостников" и промежуточную группу, представленную А. Д. Удальцовым. Возражая т. Мадьяру, докладчик указывает, что ссылка его на цитату из Маркса об азиатском способе производства в России ("Капитал", т. III. ч. 1, с. 318) бьет именно по теории азиатской формации: если в России такого способа производства не было (с чем согласен т. Мадьяр), то либо Маркс ошибался, устанавливая его для России, либо он говорил не об особой формации, а лишь о сходстве производственных порядков, которые царили в эпоху феодализма как в Азии, так и в России. Правильно конечно последнее. "Азиатофилы" конструируют особый азиатский способ производства, исходя не из специфических производственных отношений, классовой структуры общества и способа эксплоатации, а из вторичных признаков: государственной

стр. 123

власти над ирригационными сооружениями и национализации земли. Согласно т. Ломакину способ эксплоатации в азиатских обществах сводится к взиманию дани; но государство, взимающее дань, должно же являться господством определенного класса! Национализированная земля также не становится там общенародной собственностью, как очевидно думает т. Ломакин, она объявляется собственностью классового государства. Именно феодалы как господствующий класс владели национализированной землей и они же использовали водоснабжение для эксплоатации крестьян.

Если стать на противоположную точку зрения - бесклассового государства - классовая борьба в азиатских обществах становится непонятной. Между тем движущей силой этой борьбы был именно классовый антагонизм между крестьянством и феодалами или крепостниками. Тов. Мадьяр не различает понятий: конкретные азиатские общества и абстрактно взятая азиатская формация. Абстрактно взятая формация основана на одном определенном способе производства, а конкретное общество может включать в себе разные способы производства, разные уклады, разные классовые отношения. Тов. Удальцов упрекал докладчика в формальном понимании уклада, но его понимание совпадает с ленинским. В азиатском обществе о котором писал Маркс, определяющим является именно феодальный уклад, которому могли быть подчинены разные другие общественные уклады: родовые общины, рабовладельческий уклад и пр. Рабовладельческий уклад имелся и в ряде других обществ, например, в античном, в средневековой Европе, в южных штатах Америки и т. д. Напротив, невозможно указать ни одного примера, где бы особый "азиатский уклад" существовал при наличии других укладов. Это понятно, так как нет специфически азиатского способа производства соответствующих производственных отношений.

Маркс никакой специфической системы эксплоатации для азиатских обществ не указал, хоть для всех классовых общественно-экономических формаций способ эксплоатации им был определен. Плеханов и Троцкий внесли понятие азиатского способа производства в русскую историю; напротив Ленин утверждал, что никакой национализации земли в допетровской Руси не было, что концепция Плеханова - это утрировка либерально-народнических взглядов. Тов. Дубровский отмечает, что т. Мадьяр сделал большой шаг вперед в смысле признания наличия феодализма в некоторых районах Китая Тов. Дубровский надеется, что он дойдет до полного признания феодализма в Китае.

Касаясь выступления т. Мухарджи, т. Дубровский констатирует, что Мухарджи привел данные о наличии крепостничества в истории Индии во второй половине XVIII в и первой половине XIX в. Господство туземных феодалов осложнилось здесь колониальным положением страны, которое означало подчинение всей Индии в целом английскому торговому капиталу в лице Ост-индской компании, но это не значит, что в Индии господствовали не феодалы, а торговый капитал.

Переходя к выступлению т. Рейснера, докладчик подчеркивает правильную, по его мнению, мысль последнего, что нельзя понять феодализма на Востоке, если не отграничить его от крепостничества. Но т. Рейснер неправ, отводя такое исключительное место власти индийского чиновника и забывая о его классовом характере. Только при малой наблюдательности и слабом политическом сознании бюрократия может представляться как самостоятельная эксплоатирующая сила, стоящая вне рамок классового государства.

стр. 124

Тов. Ломакин в лагере "азиатофилов" защищает теорию о надклассовом характере абсолютизма, которую он неудачно защищал в Институте красной профессуры. Это конечно не случайно, так как "внеклассовость" бюрократии особенно усердно доказывается в отношении восточных обществ. Ссылаясь на статью Ленина "Что такое друзья народа"?" и ряд положений Маркса, докладчик выясняет классовую сущность бюрократии.

Затем докладчик переходит к другой теме дискуссии: к вопросу о феодализме и крепостничестве. Он утверждает, что никто из оппонентов не сумел доказать, что докладчик неверно определяет способы производства, характеризующие феодализм и крепостничество. Все возражения сводились к тому, что в данном конкретном обществе встречались и феодальный способ производства и крепостной.

Возражая т. Татарову, докладчик говорит, что нельзя при определении абстрактно взятой формации исходить из конкретного общества, в котором имеются разные уклады. Так например в России во второй половине XIX в. мы находим необычайно сложный переплет капитализма с крепостничеством. Разобраться во всем этом можно, лишь установив предварительно основные признаки крепостничества и капитализма. Это справедливо и для тех обществ, где смешаны признаки феодализма и крепостничества.

На примере Румынии Маркс наглядно показал коренное различие, существующее между крестьянином, который платит ренту, и крестьянином превращающимся в раба, в собственность боярина. От настоящего раба крестьянин в эпоху крепостничества отличается только тем, что в его пользовании находятся средства производства, которых нет у раба.

М. Н. Покровский в своих работах отметил, что в XVI - XVII вв. в русской истории наступает перелом, что новая эпоха уже не является феодализмом, он назвал ее "торговым капитализмом". Конечно крестьянин и при феодализме не был свободен, существовало внеэкономическое принуждение, но все же положение крестьянина в крепостных латифундиях XVIII в. было принципиально отличным от его положения при феодализме XV - XVI вв. Новый крепостнический способ эксплоатации зарождался уже в предшествующую формацию (закупы и пр.), чтобы достичь полного развития в XVII - XVIII вв.

Маркс, желая уяснить себе экономические отношения в России, намеревался заняться русскими земскими материалами. Ленин этими материалами занимался и сделал свои выводы о крепостничестве, как особой крепостнической системе и о самодержавии в России как диктатуре крепостников. Те цитаты из Маркса и Ленина, в которых понятия крепостников и феодалов не отграничены друг от друга, не опровергают взглядов докладчика, ибо эти цитаты имеют в виду не абстрактно взятую формацию, а конкретные общества, с существующими укладами - феодальным и крепостническим.

Останавливаясь на выступлении т. Малышева, т. Дубровский отмечает, что т. Малышев уклонился от признания ленинского понимания самодержавия как диктатуры крепостников. Далее тов. Малышев указывал, что по Марксу капиталистическое общество вырастает из феодального. Но Маркс имел в виду конкретные общества: Англию, отчасти Францию. Там крепостничество действительно имелось только в форме уклада. В России же капитализм вырос не из феодального, а из крепостного общества.

Переходя к возражениям т. Минцу, докладчик прежде всего отмечает ряд методологических ошибок т. Минца. Он опровергает мнение, будто

стр. 125

бы он феодализм разбил на три уклада: феодализм, крепостничество и строй свободных товаропроизводителей. Последний строй (по Марксу - парцеллярных крестьян) - отнюдь не относится к эпохе феодализма. Все деление это-выдумка т. Минца. Неосновательно также и др. мнение, высказанное т. Минцем, будто из признания крепостничества особой формацией вытекает признание крестьянского движения как реакционного, а именно, что крестьянство боролось с более прогрессивным крепостничеством. Этот вывод т. Минц основывал на том, что-де перепрыгнуть от феодализма к капитализму, минуя крепостничество, нельзя. Тов. Дубровский доказывает прогрессивность крестьянского движения в борьбе и против феодализма, и против крепостничества за некрепостнический путь развития.

Тов. Минц совершенно превратно представляет себе борьбу промышленного капитала с торговым в виде борьбы фабриканта с купцом. Бывали лишь групповые столкновения вроде тех, которые нередко происходят и внутри класса промышленных капиталистов Но промышленная буржуазия, фабриканты, никогда у нас основной движущей силой революции не были. Тогда на первом демократическом этапе революции была борьба против крепостничества за американский путь развития против русского. Эту борьбу против диктатуры крепостников вели конечно не фабриканты, а крестьянство под руководством пролетариата. Промышленники же революционной силой в России никогда не были.

Тов. Татаров выступил с концепцией особого типа недоразвитого феодализма в России. Он склоняется к точке зрения своеобразия русского исторического процесса. Между тем Ленин считал, что в России был такой же феодализм, как и на Западе. Конечно формы феодализма были различны в Азии, Западной Европе и России, но классовые отношения были повсюду одни и те же. Неправильно и другое утверждение оппонента, будто в России феодализм был окружен кольцом торгового капитала. Это - капитал, витающий в облаках, а по Марксу купеческий капитал, не создавая своего способа производства, проникал в поры существовавшего общества. Так и было в России XVII - первой половины XIX - вв.

Наконец докладчик отмечает, что он расходится с т. Удальцовым в вопросе о том, будто бы Маркс признавал особый азиатский способ производства. Что касается вопроса о феодализме и крепостничестве, то т. Удальцов правильно отметил, что в истории России между эпохами собственно феодализма и промышленного капитализма лежит длительный период (с XVI в. до средины XIX в.), который характеризуется развитием барщинного хозяйства. Этот экономический базис (совершенно специфический) имел и свою надстройку в виде диктатуры крепостников. В вопросе об укладах докладчик считает себя последователем Ленина и рассматривает учение ? об укладах как средство уяснить "сцепление самых различных способов производства, соподчинение господствующему укладу прочих укладов" и проч. Докладчик соглашается, что ни в Англии, ни во Франции крепостничества как формации не было (оно существовало лишь как уклад), но думает, что это не противоречит его схеме. Это вяжется и со всем тем, что говорилось о классовой борьбе в английской революции.

П. Кушнер (председатель) считает основной тезис докладчика, будто Маркс не признавал специфического азиатского способа производства, недоказанным. Другой вопрос, продолжал ли бы Маркс стоять на этой точке зрения, если бы он располагал теми данными, которыми

стр. 126

пользуется современная наука о восточных обществах. Для ответа на этот вопрос необходимо выяснить, какими источниками пользовался Маркс, конструируя азиатскую формацию. Такая работа еще не проделана. В своей концепции крепостничества как особой формации т. Дубровский пошел дальше М. Н. Покровского, который нигде не называет торговый капитализм специфической формацией. С точки зрения М. Н. Покровского влияние торгового капитала создает крепостные отношения, но эти последние составляют лишь одну из фаз феодализма. В таком понимании эпоха торгового капитализма шире крепостничества. Тов. Дубровский не доказал своего тезиса, но с другой стороны нельзя утверждать, что оппоненты его окончательно опровергли. Вопрос остался - открытым. В дальнейшем необходимо точнее разработать понятия формации и уклада, так как дискуссия обнаружила некоторую методологическую беспомощность ее участников, а затем приступить к конкретному изучению феодальных обществ и др. формаций. Изучение докапиталистических формаций дело тем более настоятельное, что антимарксисты бьют именно по этому слабому месту.

стр. 127

Доклад А. Ефимова

II

"КОНЦЕПЦИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЙ У МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА И ИХ ВЗГЛЯДЫ НА СТРУКТУРУ ВОСТОЧНЫХ ОБЩЕСТВ"

I. ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ТЕОРИИ ОБЩЕСТВЕННО ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЙ

Маркс основой формаций в некоторых своих высказываниях считает форму эксплоатации ("К.", т. 1, гл. 7), в других - способ соединения рабочей силы и средств производства ("К.", т. II, гл, 1). Противоречие между этими высказываниями лишь кажущееся, так как здесь идет речь о двух моментах одного и того же единства-производства: эксплоатация - это обратная сторона специфической общественной формы соединения рабочей силы и средств производства.

Если общественные отношения рассматриваются с точки зрения производителя, то на первый план выступает вопрос о форме соединения производителя со средствами производства, а следовательно, и о форме зависимости производителей от собственников условий труда. Оборотной стороной отношения производителя к средствам производства будет отношение собственников к главным условиям труда.

Итак, два охарактеризованные только что, наиболее специфические момента не исключают друг друга, но являются моментами одного и того же противоречивого и находящегося в непрестанном движении и развитии единства, каковым является способ производства или формация.

Формация, или, что-то же, способ производства, - это единство производственных отношений и производительных сил. Поэтому, изучая формацию, ни на минуту не следует забывать, что развитие производственных отношений определяется развитием производительных сил, но центр нашего внимания мы должны сосредоточить на форме эксплотации. Многочисленные споры о том, какая форма эксплоатации в основе той или иной формации, - это результат неучета того, что основные отношения формации диалектичны и развиваются до своей противоположности. Так, феодальное единство, развиваясь из родового, в первой стадии имеет базой большое количество мелких собственников. Затем крестьянская собственность перекрывается феодальной, и крестьянин из собственника земли превращается в владельца и из свободного -в крепостного. Феодальные отношения развиваются до своей противоположности. В буржуазном обществе развитие специфических форм стоимости от товарной к капиталистической идет путем превращения равенства автономных товарных производителей в свою противоположность - в "принудительное отношение"; собственность непосредственного производителя на средства

стр. 128

производства превращается в отсутствие у него собственности и в собственность капиталиста. Развитие рабства идет от рабства родового общества, когда раб включается в семью и является владельцем средств производства, доплантационной системы, когда раб работает при чужих условиях труда. Наконец, при азиатском способе производства исходное отношение - собственность родовой общины на условия труда - превращается в коллективное владение и прикрывается собственностью государственной, причем коммуны продолжают существовать, становясь базой для своего отрицания - для деспотии. Итак, каждая формация, зарождаясь в лоне предыдущей, развивается до своей противоположности, но это не значит, что формация теряет свою качественную определенность. Понятие формации предполагает формацию в ее наиболее полно развитом виде, при котором основное принудительное отношение имеет развитое и полное выражение. С другой стороны, внутри каждой формации происходит неравномерное развитие производительных сил и общественных отношений. Формация - не застывший кристалл. Возникновение каждой новой производительной силы становится в противоречие с общественными отношениями. До поры до времени в процессе борьбы это противоречие разрешается в пределах данной формации, но наступает такой момент, когда такое разрешение противоречий становится уже невозможным. Тогда наступает революция и происходят кризисы, во время которых формируются новые производственные отношения, появляются новые формации.

Переходим к различию между формацией и укладом. Процесс развития формаций в известной мере заключается в том, что внутри общества с господством одного способа производства появляются те отношения, пока еще деформированные, которые будут характерны для следующей формации. И наоборот, в последующих формациях сохраняются деформированные остатки предыдущих формаций. Это и есть уклады. Можно привести много примеров, когда уклад, входящий в данную формацию 1 , деформируется: в горной Сванетии родовой старшина аула вызывает соседнюю общину на социалистическое соревнование по распространению 3-го займа индустриализации или по организации красного обоза для сдачи хлеба социалистическому государству. Это уклад, который подчинен совершенно новой формации 2 , но уклад, который еще не уничтожен. Или возьмем племя южной Америки Уитото. Представители этого племени уже католики, хотя они помнят свои предания, которые относятся к их прежней религии. Вождь племени - агент каучуковой кампании.

В полном смысле развитой из антагонистических формаций является только капиталистическая формация, так как здесь имеет место наиболее полное и простое разделение общества на классы. Общества же докапиталистические имеют более сложную конструкцию, чем капиталистические. Так, в рабовладельческом обществе необходимым и характерным моментом является надстройка из свободных людей - не только рабовладельцев, как патриции и всадники в Риме, но и свободных античных


1 В этом месте при вторичной правке стенограммы докладчиком сделана следующая ремарка: "Здесь грубый ляпсус. Не в данную формацию, а в данное общество- А. Е.".

2 При вторичной правке стенограммы докладчиком сделана следующая ремарка: "Отмечаем неправильность этой формулировки, допущенной в докладе. Хотя и несомненно, что в данном случае родовой уклад деформируется под влиянием (социалистического уклада, однако здесь нельзя еще говорить о социалистической первой фазе коммунистической) формации".

стр. 129

пролетариев и крестьян; здесь общество строится "в два этажа" В качестве примера можно взять древний Рим, афинскую демократию, Южные Штаты Сев. Америки в XVII в. и т. п. Крепостнические общества также имеют внутри себя другое общество - общество свободных людей. В качестве частичной базы феодального общества - Маркс называет свободных крестьян и ремесленников: в феодальном обществе соприсутствует уже будущая буржуазная формация в своей первоначальной форме простого товарного производства.

Таким образом формацию мы определяем по тому типу отношений, который накладывает свой отпечаток на пережитки всех прошлых отношений и зачатки будущих. Всякая формация - это пестрое явление, но имеющее одну общую оболочку, которая определяется господствующим типом производства 3 . К числу укладов в марксистской литературе принято относить не только пережитки определенной формации, как таковой, но даже определенные отрезки формаций, имеющие известные (хотя и не решающие) отличия в структуре. Так, например, государственный капитализм самостоятельной формацией не является, но он характеризует определенный этап в развитии и распадении капитализма. Например, при социализме сохраняются элементы государственного капитализма, они входят в состав первой фазы коммунистического общества. Значит, здесь термин "уклад" применен еще к более частному явлению 4 . Но мы должны отделять от формации такие моменты, как ростовщический и купеческий капиталы, которые не являются ни формацией, ни общественным укладом Маркс и Энгельс неоднократно подчеркивали, что ростовщический и купеческий капиталы относятся к производству внешне, не являются производственными моментами. Здесь от производственных отношений обособляются вторичные производственные отношения. Несмотря на то, что ростовщический капитал возникает из производства, из того накопления, которое в самом производстве происходит, - эти вторичные производственные отношения обособляются от производства и оказывают обратное влияние на производство, причем купеческий капитал может оказывать и революционизирующее и консервирующее влияния в зависимости от того, в какой форме он развивается.

Далее докладчик, подчеркнув, что общественные отношения - это не "расстановка" людей, а их деятельность, переходит к вопросу об абстрактном характере формаций. Не верно утверждение буржуазных теоретиков (Макс Вебер и др.), что формация Маркса не более как идеальные типы, ни в коей мере не соответствующие действительности. Формации чрезвычайно ценны тем, что они являются и теоретическим выражением действительности и орудием познания действительности, - таким орудием, которое дает возможность сколь угодно близкого к адекватному познания действительности. Формация, конечно, абстракция, ног в отличие от идеальных типов, она вполне реальна. При изучении ряда капиталистических или рабовладельческих обществ берутся основные


3 При вторичной правке стенограммы докладчик в последних двух фразах слово "формация" заменил словом "общество", а слова "пестрое явление, но имеющее одну общую оболочку", заменил "пестрое целое".

4 Авторское дополнение к стенограмме: Повторение отмеченной ошибки и, кроме того, весьма неудачная формулировка по вопросу о госкапитализме. Госкапитализм в Германии в период войны - тот же капитализм-формация в особой стадии и особых (военных) условиях. В СССР госкапитализм - уклад, в 1921 году союзник социалистического уклада, в настоящее время госкапитализм находится в стадии ломки социалистическим укладом.

стр. 130

структурные отношения, которые встречаются во всех обществах и реально существуют в каждом из них. Мысленное выделение основных черт экономической структуры, общих для всех этих обществ, и даст нам ту реальную абстракцию, которую Маркс называет общественно- экономической формацией. При анализе формации Маркс применяет и другую абстракцию. Он допускает, что капиталистический способ производства распространяется на весь мир ("К.", т. I, с. 456, по изд. 1928 г). Однако из этих абстракций не следует, что в исторических обществах налицо только два основных класса данной формации. Иначе пришлось бы допустить, что формация не развивается, так как развитие формации в том и состоит, что происходит уничтожение старых способов производства (Ленин, Собр. соч. 3-е изд., т. XVII, с. 262).

Соотношение между логическим 5 и историческим может быть ближе определено на следующем примере: логически капиталистическая формация развивается из феодальной. Между феодальной и капиталистической формациями не лежит какой-либо третьей формации. Между тем исторически между эпохой феодализма и эпохой развитого капитализма лежит эпоха торгового капитализма. Однако здесь нет никакого разрыва между "логическим" и "историческим". Логически также предполагается, что феодализм не мгновенно перешел в капитализм. Предполагается, что в недрах феодального общества зарождается буржуазное общество и что по мере его развития изменяется и самый характер феодального общества.

После известного критического периода перед нами уже не последняя стадия феодального, а первая фаза буржуазного общества. Эпоха торгового капитализма имеет два лица: одно, обращенное к прошлому, - и это будет последней фазой феодализма, другое, обращенное к будущему, - когда перед нами уже первая фаза капиталистической формации. Дореволюционная Франция показывает нам один из вариантов разложения феодального общества. Период революции - критический переход от последней фазы феодализма к первой фазе капитализма. После революции во Франции еще не промышленный капитализм, там еще продолжается эпоха торгового капитализма. В этот период происходит развитие машинного производства. Только к 30-м гг. во Франции к власти окончательно приходит буржуазия и здесь оформляется капиталистическое общество.

II. РАЗВИТИЕ ВЗГЛЯДОВ МАРКСА И ЭНГЕЛЬСА НА КЛАССОВУЮ СТРУКТУРУ ВОСТОЧНЫХ ОБЩЕСТВ

Взгляд Маркса и Энгельса на классовую структуру восточных обществ претерпевал весьма значительные изменения в разные периоды их жизни. Первая наметка постановки вопроса о восточной форме производства встречается в "Немецкой идеологии", где, перечисляя различные исторические формы собственности, соответствовавшие различным ступеням в развитии разделения труда, Маркс говорит только о родовой собственности, об общинной (государственной, а в дальнейшем частной) и феодальной или сословной. Об особой восточной собственности здесь нет упоминания. Те же взгляды встречаем мы и в"Нищете философии" (гл. Г, § 2) (1844 - 46 гг.). Нет упоминаний об азиатском способе производства и в "Коммунистическом манифесте" (1847). Здесь первым


5 Имеется в виду диалектическая логика.

стр. 131

историческим, антагонистическим отношением названо отношение свободного и раба, т. е. первым классовым обществом названо рабовладельческое общество. Та же картина и в "Наемном труде и капитале" (1849). В период между "Нищетой философии" и выходом в свет I тома "Капитала" Маркс в переписке дает материал, отчетливо характеризующий его точку зрения на азиатское общество. В письме Энгельсу от 2 июня 1853 г., давая отзыв о книге Франсуа Бернье, Маркс в числе бедствий, постигших Индостан, упоминает "гражданские войны, вторжения, завоевания, голод". Раз речь идет о "гражданских войнах", то нужно полагать, что имеется в виду классовое общество. Однако в конце того же письма Маркс выражает сомнение в правильности допущенного им выражения "гражданские войны".

Итак, либо Маркс и Энгельс считали восточные общества рабскими обществами с государственным владением рабов, либо - что совершенно противоположно этому - они считали эти общества доклассовыми, патриархальными с господством родовых отношений и родовой собственности. По крайней мере в тех работах, которые мы назвали, в числе классовых обществ азиатские общества не встречаются. Наконец по тем или иным причинам, Маркс и Энгельс могли обойти молчанием исторически наиболее древний вид классовой собственности, если только они считали азиатские общества классовыми. Свою точку зрения Маркс яснее выразил в письме об Индии (22 июня 1922 г.), где говорится: "Индия... не смогла избегнуть участи завоевания, и вся ее прошлая история, если вообще о таковой может итти речь, является историей последовательных завоеваний, которым она подвергалась. Индийское общество не имеет никакой истории, по крайней мере никакой известной истории".

Но Маркс ("Коммунистический манифест") историей считал лишь историю классовых обществ, следовательно в 1853 г. общественный строй Индии не представлялся ему классовым. Эта оценка находилась в соответствии с тогдашним состоянием науки. Тогда общепризнанным было мнение, что частной собственности на основные производства в Индии не существует, что классы собственников заменились государством-завоевателем-собственником, облагавшим покоренных данью.

Однако и здесь делается оговорка ("Индийское общество не имеет... никакой известной истории"), показывающая, что Маркс допускал возможность существования в Индии классов, которые не были еще открыты.

Затем докладчик переходит к сравнительной характеристике взглядов Маркса и Гегеля на ступени развития общества и устанавливает роль Гегеля в генезисе марксовой концепции социально- экономических формаций, начиная свой анализ с общих историко-методологических предпосылок Гегеля.

Тот или иной характер народа, по Гегелю, зависит от местных природных условий. Наиболее благоприятен в этом отношении умеренный климат, так как, только удовлетворив основные потребности, человек может обратиться к возвышенному (в жарких и холодных странах эта возможность на первых ступенях развития исключена). Затем благоприятствуют территории плодородных речных долин, в которых земледелие-основа хозяйства и где раньше всего появляется земельная собственность Эти территории благоприятнее горных областей, где жители занимаются только скотоводством. Их культура неизмеримо ниже земледельческой, и при столкновении тех и других горные племена скотоводов способны лишь на разрушение. Считая, что действительное начало

стр. 132

всеобщей истории связано с началом правового государства, Гегель в то же время подчеркивает, что настоящее государственное управление устанавливается только тогда, когда уже имеется различие сословий, когда богатство и бедность становятся очень велики и наступает такое соотношение, что значительное число людей не может уже удовлетворить свои потребности так, как они привыкли.

Эти данные говорят, что хотя и в мистифицированной форме, но совершенно отчетливо Гегель связывал вопрос об "историчности" того или иного народа с вопросом о наличии разделения по богатству и бедности и с вопросом о существовании государства, как сказали бы мы, в обществе с наличием классов (Гегель этого вывода в такой форме не делает). В других случаях условием историчности Гегель выдвигает покорение одного общества другим.

Гегель неоднократно подчеркивает, что человечество имеет своим началом восток и что "Азия - это часть мира всяких начал, всяких исходов". Подобные же представления имеются и у Маркса, причем как Гегель, так и Маркс в данном случае находились в несомненной зависимости от неоспоримой для начала XIX столетия теории великого переселения народов. Для Азии по Гегелю характерна субстанциональная свобода. Не субъективная, которая заключается в том, что каждая личность самостоятельна по отношению к государству, имеет право иметь земельную собственность и ряд других прав, признанных и защищенных государством, а субстанциональная, т. е. такая, при которой личность растворена в известной группе или в государстве, и когда свободной волей обладает эта группа или государство, а личность не имеет своей воли, отличной от воли группы или государства.

В результате на Востоке общество остается стабильным. Там мы видим подобие царства сна, "неисторическую историю", причем "историческое" Гегель характеризует прежде всего наличием развития и, во-вторых (в данном случае), покорением одних обществ другими. Такова общая историко-методологическая установка Гегеля. Его высказывания о конкретных восточных обществах касаются главным образом Индии и Китая. В Китае Гегель основой общества видел патриархальность, а объединение китайцев в государство объяснял нашествием и господством Монголов. В Китае все основано на семейных отношениях. Личность растворена в субстанциональном единстве семьи. Монарх господствует в качестве патриарха и все китайское государство покоится на моральной семейной связи. Китай по Гегелю - страна абсолютного равенства и все различия создаются только участием в управлении страной. Но в Китае нет никакой свободы, и деспотия - неизбежный способ управления. Поскольку там нет частной собственности, там нет и частных интересов.

Индия же в представлении Гегеля - новая ступень в развитии человечества. Здесь субстанциональным единством является не семья, а каста, и вся Индия, как единство, состоит из этих каст. Отсюда известная свобода особенностей, которая отсутствует в Китае. Здесь взамен природных отличий людей на первый план выступают кастовые отличия. Единство, в котором это разделение должно прейти к завершению, носит религиозную форму, и так возникает теократическая аристократия и деспотизм.

Понятие историчности для Востока у Гегеля связывается с завоеванием патриархальными дикими кочевниками патриархальных же мирных земледельцев долин и с восстанием свободных жителей долин против

стр. 133

завоевателей. Другой момент историчности на Востоке Гегель усматривает в произвольных притеснениях раджами индийского народа. Однако в собственном смысле, Гегель еще не считает это историей может быть потому, что в Китае и Индии он не находит еще различия по богатству и бедности (кроме некоторых привилегий браминов в Индии- брамины не платили налогов за свои земли), не находит различия сословий (кроме каст в Индии), не находит и правового государства. В Индии царит самый дикий произвол раджей, но Гегель никак не может объяснить на чем он базируется. "Если в Китае все-государство, то индийская политическая действительность-это только народ". В Индии нет никакого государства, так как здесь нет ни личной, ни субстанциональной свободы. Если в Китае моральный деспотизм, то то, что еще может быть названо в Индии политической жизнью - это деспотизм без какого-либо основания, без правил морали и религиозности, наихудший позорный деспотизм. Взгляды Гегеля оказали несомненное влияние на выработку марксова понимания восточных обществ. В ранних работах Маркс под "азиатскими способами производства" подразумевает производство замкнутых, самодовлеющих общин с общественно организованным внутри общины ремеслом. Здесь рисуется сеть изолированных, замкнутых общин, которые производят самостоятельно и только периодически подвергаются ограблению племенем-завоевателем, либо в форме "потока и разграбления", либо в виде дани, собираемой сборщиками. Азиатская формация, о которой Маркс упоминает в 1859 г., это - архаическая родовая формация, а не "первобытная" орда голых, обросших шерстью людей, хотя некоторые вульгарные критики Маркса подсовывают ему такое понимание архаической формации, забывая, что доклассовое общество имеет свою длинную историю и в своей последней фазе знает зачатки собственности, классов и даже государства. Эта точка зрения Маркса сохраняется и в I т. "Капитала", который перерабатывался вплоть до 1875 г., хотя встречающиеся здесь характеристики восточных обществ и даны с большою осторожностью.

Об азиатской формации в I томе упоминаний нет; что касается азиатского "способа производства), то обычно речь идет о широкой базе производства в восточных обществах, об общинном способе производства, причем об его древнейшей форме, - той форме, которую Маркс раньше называл азиатской (азиатская община - первобытный коммунизм).

Перемена взглядов Маркса на азиатское общество произошла в промежуток времени с 1875 по 1877 г., когда Маркс работал над проблемой ренты. Изложение этих окончательно оформившихся взглядов мы находим в рукописи о ренте, которая вошла в III т. В этом томе, хотя и встречаются старые формулировки (они объясняются тем, что в III т. вошли и такие фрагменты, которые были написаны одновременно и даже раньше I тома), но в основном проводится новая точка зрения на азиатское общество, как на общество классовое. В отделе "Отработочная рента" Маркс показывает, что если непосредственный рабочий остается владельцем средств производства и условий труда, то отношения собственности необходимо будут выступать, как отношения господства и подчинения. Следовательно, непосредственный производитель будет несвободен (крепостничество с барщинным трудом, которое может смягчаться до простого оброчного обязательства). Но он ведет самостоятельное хозяйство (земледелие и деревенско-домашняя промышленность), и эта самостоятельность не уничтожается тем, что как например в

стр. 134

Индии, мелкие крестьяне соединены в родовую общину, так как здесь речь идет только о самостоятельности по отношению к номинальному землевладельцу.

При таких условиях прибавочный труд для номинального земельного собственника можно выжать из них только внеэкономическим принуждением, какую бы форму ни принимало последнее. Данная форма как раз тем и отличается от рабского или плантаторского хозяйства, что раб работает при помощи чужих условий производства и не самостоятельно.

Если владельцу земли противопостоит не частный собственник, а государство (как это наблюдается в Азии), то рента совпадает с налогом. Но Маркс подчеркивает, что при номинальном отсутствии земельной собственности на Востоке существует особая разновидность фактической земельной собственности, а именно частное владение землей, которое бывает не только крестьянским частным владением и пользованием, но и "сатрапским" и даже вотчинным владением землей.

В застойных восточных обществах, где сила традиций чрезвычайно велика, при номинальном отсутствии частной собственности (юридической) возможно появление фактической собственности. Формально земля на Востоке принадлежит падишаху, шах-ин-шаху, "сыну солнца" или даже самому Аллаху, но фактическая собственность может быть и у крестьян и у господствующих классов, которые заинтересованы в закреплении их имущества. Поэтому сатрап- это не только сборщик ренты, но и получатель ее по праву владения, которое фактически является закрепленным обычаем видом неписанной собственности. Основные классы здесь будут те же, что и в феодальной формации: государственные крестьяне и помещики-агенты государства. Вот почему азиатское общество-вариант феодального, а не самостоятельная формация.

В чем же отличие восточного и западного феодализма? Отчетливый ответ на это дают письма Маркса к Засулич. Маркс говорит, что "сельская община, будучи последней фазой примитивной формации общества, является в то же время фазой перехода ко вторичной формации, т. е. переходом от общества, основанного на общей собственности, к обществу, основанному на частной собственности". Маркс констатирует, что еще в середине XIX в. в ряде восточных стран до самого появления европейцев сохранялась первобытная коммунистическая община с коллективной собственностью на землю, в Европе же в период классового расслоения общества община разлагалась и земля становилась частной (в первую очередь семейной) собственностью при сохранении (и то не везде) альменды.

В период классообразования в восточных обществах действуют одновременно две противоположные тенденции: 1) связанности, коллективности производственного процесса и собственности на главное условие труда - землю и 2) образования частного наследственного владения и собственности. Чем резче выражена первая тенденция, тем отчетливее азиатский характер классообразования, причем в таких случаях консервирование общины идет сверху. Образующаяся централизованная деспотия в известных случаях начинает вести борьбу с "наследственностью" сатрапов и проводит принцип "артельности", перемещения сатрапов из одной провинции в другую, смещая сатрапов за отказ от выполнения повинностей и т. д. В итоге складывается действительная или фактическая национализация земли и ренты (это не устраняет того, что в лице сатрапов мы видим скрытых фактических владельцев земли). В чем же причина национализации земли? Несомненно, что в древнейшие периоды

стр. 135

эта "национализация" могла явиться надстроечным выражением некоторых моментов коллективности производственного процесса. Если мы учтем, что "заботы об орошении" охватывают лишь некоторые стороны производственного процесса, не затрагивая его основных моментов, то соответственно и "национализацию" земли и ренты следует рассматривать, лишь как некоторые элементы национализации, которые превращаются в голую фикцию в тех случаях, когда в восточной страну отсутствует центральная система орошения, требующая централизованного вмешательства в производственный процесс. Эта юридическая фикция может получать поддержку путем влияния торгового капитала, от моментов завоевания и т. п.

Конкретным примером восточного общества могут служить те части Азербайджана, которые ряд столетий находились под властью Персии, а в XVIII - XIX вв. были захвачены Россией. Здесь, в долине Куры и ракса, земледелие возможно только при условии орошения, здесь же происходили постоянные вторжения кочевников в долины, населенные по-преимуществу армянами. В этих условиях и сложились отношения, охарактеризованные выше, как специфически азиатские (докладчик приводит фактический материал, почерпнутый главным образом из "Актов археологической комиссии Кавказского Края").

В заключение докладчик выдвигает "рабочую гипотезу" о судьбах прибавочного продукта в различных формациях. Рабский способ производства возможен только при сравнительно очень высоких естественных производительных силах. В феодальном же обществе естественные производительные силы могут быть ниже, но общественные производственные силы, в том числе и рабочая сила, там стоят на гораздо более высокой ступени. Для всех предкапиталистических обществ характерно, что прибавочный продукт (в основной массе- А. Е.) не включается в производство; здесь мы не имеем расширенного производства, прибавочный продукт в значительной мере употребляется непроизводительно.. На базе рабских и крепостнических (в том числе и восточных феодальных) обществ мы имеем расцвет пышной надстроечной культуры господствующих классов при относительно застойном производстве, когда прибавочный продукт идет на непроизводительное потребление, вкладывается в существующее производство, не революционизируя его основ, не употребляясь на существенное изменение орудий труда, напр., на массовую замену орудий машинами.

Итак, существуют следующие качественные показатели производительных сил феодального и рабовладельческого общества: прибавочный продукт уже существует. Он создает классовое расслоение и является объектом монополии одних классовых групп, но этот прибавочный продукт не служит для революционизирования техники, отбирается у производителей и в значительной мере непроизводительно потребляется. В этом качественное отличие между уровнем развития всех докапиталистических формаций с капиталистической, в которой (до поры до времени) прибавочный продукт включается в производство и ведет к его расширению 6 .


6 При этом в каналах обращения и у ростовщиков возможно значительное накопление прибавочного продукта, который из этих каналов, с одной стороны, и из среды самого производства-с другой, в известный момент и в известных общественных условиях может быть обращен для революционизирования старой производственной техники. В этот период, когда под влиянием импульсов к расширению производства торговый капитал из производственного общественного отношения становится одним из моментов производства, - уже намечается возможность разрушения старого способа производства.

стр. 136

Дальнейшие исследования тенденций буржуазного развития восточных обществ могли бы ближе подвести к вопросу о возможности перехода от первичной формации к капитализму несколькими путями - непосредственно через рабовладельческое общество или обязательно и через феодальное общество, относя к числу последних и восточный феодализм. Но этот вопрос очень сложен. Мы не будем сейчас на нем останавливаться и ограничимся лишь самой общей постановкой вопроса.

ПРЕНИЯ

С. Дубровский. Докладчик совершенно правильно поставил вопрос о необходимости изучать взгляды Маркса и Энгельса в их развитии. Но это относится ко всякой схеме, даже и не вполне марксистской, а в том числе и к схеме самого т, Ефимова. Здесь не трудно доказать, что свои "гегелевские идеи" он почерпнул от т. Волина. Тов. Волин занимает в вопросе об азиатском способе производства примиренческою позицию. Он признает азиатский способ производства, но лишь как особый вид феодализма и считает его основным признаком наличия патриархально- первобытной коммунистической общины и т. д. Эту же позицию обосновывает т. Ефимов, ссылаясь на развитие взглядов самого Маркса. Он доказывает, что Маркс в определенный период не был марксистом и до 70-х годов считал, что вся азиатская деспотия - надклассовая организация.

Но перейдем к основному - к определению общественных формаций. Маркс в основе формации видит ту специфическую форму, в которой неоплаченный продукт высасывается непосредственно из производителя. В этом отношении эксплоатация является центром для определения способа производства. Хотя в стенограмме доклада есть кое-какие оговорки, но все же т. Ефимов принимает часть за целое и ставит знак равенства между формацией и способом производства Способ производства составляет экономическую структуру общества, на которой возвышаются всякие надстройки, и формации - это единство базиса и надстроек. Но могут быть способы производства, которые вовсе не являются формациями. Например, простое товарное производство, связанное с парцелярной земельной собственностью. Маркс в "18 брюмера" совершенно ясно указывает, что этот способ производства вовсе не создает своей формации, что крестьяне не могут сами себя представлять, что их должны представлять другие классы. Этот же способ производства во Франции после революции 48 года был главным и имел громадное значение для всех политических надстроек, но он не определял их.

Отсюда открывается путь для понимания ленинского учения об укладах, которое имеет особенно большое значение применительно к конкретным обществам. Можно утверждать, что всякое конкретное общество содержит в себе остатки предшествующих общественных образований и зачатки будущих. Так, даже в самом типичном феодальном обществе вы найдете остатки патриархального и рабского общества и зачатки капиталистического способа производства. Только различая уклад и формацию, можно дать правильный анализ госкапитализма. В Германии госкапитализм не является укладом. А в советском обществе это-уклад, и Ленин его отделяет от частнохозяйственного капитализма. Троцкистское понимание госкапитализма, как определенной господствующей у нас системы, уже достаточно разоблачено. Ведь в частнохозяйственном, капиталистическом предприятии вы имеете отношения между наемным

стр. 137

рабочим и капиталистом (нэпман и рабочий, кулак и батрак), а в государственно капиталистическом предприятии (концессия, арендованное предприятие) кроме отношений между наемным рабочим и капиталистом есть еще и взаимоотношения между капиталистом и диктатурой пролетариата.

Вот еще пример ленинского понимания укладов. Ленин выделяет социализм и коммунизм от переходной ступени к социализму - от диктатуры пролетариата. Вне всякого сомнения это не разные формации, но если вы возьмете их в историческом развитии, здесь будут разные уклады. В переходную эпоху диктатуры пролетариата мы имеем целый ряд хозяйственных образований, например колхозы. Их нельзя причислить к последовательно социалистическим предприятиям, так как в них не государственная, а индивидуальная собственность на средства производства. Но колхоз это и совсем не то, что простое товарное или мелкотоварное производство. Это особое явление, это новая советская форма производственных отношений.

Ленинское учение об укладах дает очень много также и для понимания предшествующих общественных формаций. В частности, без него не понять конкретных азиатских обществ. Тов. Ефимов говорит чудовищную вещь, что во всех азиатских обществах (Азербайджан, Индия, Катай) был один способ производства всегда, во все времена. Ведь это чистейшее азиатофильство, утверждающее об особом пути развития азиатских народов.

Какова точка зрения Маркса и Энгельса на развитие азиатского общества? Тов. Ефимов пытался доказать, что Маркс в 50 - 60-х годах считал азиатское общество первобытно-коммунистическим. Но это абсолютно неправильно. Нелепо думать, что Маркс, зная о власти богдыхана, мог в Китае не видеть классового общества.

И дальше. Я обращаюсь к письмам об Индии. Ведь здесь достаточно четко Маркс говорит, что у этого правительства были особые ведомства: военное ведомство, которое грабило народ, финансовое, которое тоже грабило свой народ. Замечательный первобытный коммунизм, где имеется какая-то власть, которая грабит свой народ! Вы нигде не найдете у Маркса утверждения об особом азиатском способе производства, также как не найдете и особого античного способа производства: как в Азии, так и в античном обществе были разные уклады Единственное место, где Ефимов признает наличие у Маркса правильной установки, - это III том "Капитала". Только здесь Маркс стал "марксистом", только здесь, написав о ренте, он нашел классы. Но ведь это совершенно не соответствует развитию идей Маркса.

Несколько слов об Азербайджане. Переход к Азербайджану в работе Ефимова - это казалось бы шаг вперед в сторону конкретного изучения восточного общества. Но, уловив там феодализм и крепостничество, т. Ефимов совершенно не понял того способа эксплоатации и способа производства, который характеризует данное конкретное общество-Азербайджан. Почему я делаю все время упор на уклады? Да просто потому, что Маркс и Ленин, а потом и Покровский все время упирают на это. Покровский писал об особом крепостническом обществе. И это, действительно, чрезвычайно много помогает нам в смысле изучения конкретных обществ. Вполне понятно, что вы можете иметь феодализм там, где вы не будете иметь барщины, где вы не будете иметь крепостничества. Я категорически утверждаю, что сторонники того взгляда, что "ели нет эксплоатации барщиной (а есть эксплоатация продуктами), то

стр. 138

там нет феодализма, говорят чудовищную вещь. А как быть в том случае, когда нет барщины, а имеется рента продуктами? Вы заявляете, что феодализм это то, где имеется эксплоатация барщиной. Отдельные китаеведы заявили, что если бы там был феодализм, то там были бы замки, барщина, без которой нет феодализма. Вот почему стали конструировать особый азиатский способ производства.

Тов. Ефимов не понял разницы между феодальной и крепостнической эксплоатацией. Маркс показал на основании анализа Румынии, - а Румыния, как пить дать, похожа на Азербайджан, - что там мы имели дело с оформлением крепостничества. Совершенно ясно, что оформление крепостничества в Азербайджане шло под влиянием диктатуры крепостников в России. Все, что относится у Маркса к характеристике крепостничества, целиком относится к данному этапу феодализма Азербайджана. Если вы правильно отметите разницу между феодальной эксплоатацией и крепостнической эксплоатацией, тогда для вас будут совершенно очевидны те этапы развития, которые претерпевает феодальное общество. Нелепица - думать, что каждое феодальное общество обязательно должно перейти к феодализму через крепостничество. Нигде нет такой исторической схемы. Это только одни вымыслы и больше ничего.

Несколько слов о господствующем способе производства. На этот счет существует большая путаница. Стоит ли здесь упоминать, что господствующий уклад определяется не арифметически. Ведь в 1918 - 1921 гг. у нас арифметически господствовал не социалистический уклад, а мелкобуржуазная стихия, но диктатура пролетариата все же существовала и не вопреки экономике, а как раз наоборот. Рассуждать иначе, исходя из арифметических подсчетов, это значит скатиться к меньшевизму и утверждать, что диктатура пролетариата у нас существует вопреки экономике.

Возьмем теперь Францию. Там господствующим укладом был феодализм, но развитие в недрах феодализма крепостничества давало известное измененное качество всей формации, которое, правда, не дошло до той меры, какой достигло крепостничество в России. В России мы имели крушение старых феодальных качеств, во Франции - крепостничество не дало своего качества. Что касается Англии, то здесь имел место переход от феодализма к капитализму, в основном минуя крепостничество, хотя крепостнический уклад там был налицо. В России же был переход от феодализма к крепостничеству и от крепостничества к промышленному капиталу. Это достаточно хорошо показал Покровский. Я сейчас специально пишу статью, где на основании фактов Покровского, по-моему необычайно убедительных, говорю о том, о чем говорил Покровский, а именно, что в России феодализм благополучно разрушился в XVI в. и что родился новый класс- класс помещиков, который вступил в борьбу со старым классом - боярством. Таким образом мы должны заявить, что бояре и крепостники - это разные классы. Покровский говорит, что это разные классы. Крепостники - это тот класс, который сверг власть феодалов и который в опричине утвердил диктатуру крепостников. Во всяком случае в России мы имели существование диктатуры крепостников на базе крепостнического способа производства, тогда как другие страны до крепостничества не дошли.

Мне сегодня рассказали, что некоторые историки доказывают, что может быть не только мирное врастание феодализма в крепостничество, но может быть врастание капитализма в социализм. Об этом говорилось на съезде востоковедов. Так можно договориться до какой-угодно

стр. 139

чепухи. Но, если бы вы взяли проблему феодализма и крепостничества в Азербайджане, вы открыли бы несомненно факт трансформации феодализма в крепостничество, отрицание крепостничества, развитие капиталистического способа производства (который там был, конечно, очень слабо развит), затем отрицание и феодально-крепостническою способа производства, наконец, революцию, которая сметет остатки феодально-крепостнических отношений и расчистит путь в процессе ожесточенной классовой борьбы для социалистического переустройства.

Я кончаю. К сожалению, т. Ефимов остался на прежней примиренческой позиции. Он от азиатского способа производства только отчалил. Я пожелаю ему, чтобы он скорее ликвидировал азиатский способ производства и окончательно с ним порвал.

О. Трахтенберг. Я буду говорить только о теории формаций.

В этом вопросе надо начинать с начала: с производительных сил и с производственных отношений. Мы все время говорим об единстве производительных сил и производственных отношений, но не всегда имеем в виду взаимное проникновение этих двух начал. Некоторые, если не откровенно, то затушеванно представляют себе эти два начала, как две какие-то "отдельные" силы, существующие рядом: здесь-производительные силы, а там-производственные отношения. С этим надо сразу и раз навсегда покончить. Тут действительно нужно говорить о настоящем диалектическом единстве, о взаимном проникновении двух этих начал. Производительные силы - это единство средств производства и рабочей силы, но как соединяются рабочая сила и средства производства? Для того, чтобы производительные силы стали производительными силами надо, чтобы эти два элемента соединились. Они соединяются в общественной среде, и способ соединения рабочей силы и средств производства - это уже будет определенным производственным отношением. Так при капитализме соединение происходит в товарной форме, когда рабочая сила превращается в товар. Это значит, что сами производительные силы для того, чтобы стать производительными силами, а не быть двумя разными элементами, должны соединяться в определенной форме производственных отношений. Без производственных отношений не может быть и производительных сил. Отсюда и социальный (в классовом обществе - классовый) характер производительных сил.

Теперь можно определить, что же такое способ производства. Самую основу тех исходных производственных отношений, которые оформляют производительные силы, делают их самими собой, проникают во внутрь этих производительных сил, - эту основу и надо называть способом производства. Способ производства - это та форма, в которой происходит реализация производительных сил. Эта же форма зависит от распределения средств производства и от характера их соединения с рабочей силой. Сделав это положение исходным, мы получаем два основные типа: когда средства производства от непосредственных производителей 1) отделены и 2) не отделены. В первом случае у нас классовые способы производства, причем характер соединения средств производства и непосредственных производителей есть вместе с тем определенная форма эксплоатации. Антагонистическими способами производства Маркс считает рабский, феодальный и капиталистический, причем он ясно говорит, что это и есть три разные типа соединения рабочих сил со средствами производства. Я считаю, что азиатского способа производства, "как такового", - нет. Что же касается рабства, то здесь надо различать целый ряд градаций, начиная от рабства в патриархально-родовом строе и кончая плантационной

стр. 140

системой в Южных штатах Америки. Античность же и рабский способ производства это не одно и то же. Далее феодализм. Единый в существе феодальный способ производства тоже прошел целый ряд градаций. Феодализм легко может быть понят из противопоставлений (их делает Маркс) феодального способа производства капиталистическому.

Перейдем теперь ко второму типу способа производства, где средства производства не отделены от рабочей силы. Здесь соединение рабочей силы и средств производства тоже имеет свое место, но это будут уже не производственные отношения как отношения господства и подчинения, а производственные отношения технического порядка. Когда мы будем различать здесь определенные способы производства, на первое место выступает момент распределения средств производства (или "субъекта" средств производства). И если мы возьмем общество в целом, как субъект средств производства, мы имеем коммунистическую формацию. Маркс в "Критике Готской программы" и Ленин в "Государстве и революция" отличали две ступени бесклассового общества: социализм и коммунизм. Ленин подчеркивал целый ряд признаков, в том числе формулированных еще Бабефом и Сен-Симоном (каждому "по потребностям" или каждому "по его работе"). Иными словами, Ленин различает две ступени бесклассового общества не по признаку разных способов производства (на обеих ступенях классов уже нет, и средства производства принадлежат уже всему трудовому обществу), а по разным формам распределения (базирующимся на различном уровне производительных сил). Итак, внутри одной формации возможно наличие некоторых вариаций вторичного порядка.

Теперь возьмем в качестве "субъекта" общину, - мы получим различные оттенки доклассовых порядков от родового строя до так называемой аграрной коммунистической общины или разные этапы, которые в целом можно объединить под названием первобытно-коммунистических образований. Дальше идет совершенно неоформленное образование, которого фактически на земле теперь не существует, - это так называемый первобытный дородовой строй. В итоге получается два типа неантагонистических образований: доклассовое и бесклассовое (коммунизм) общество. Тут возникает вопрос: куда отнести такое соединение средств производства и рабочей силы, когда они объединены, но в порядке не общественной, а частной собственности (мелкое производство крестьян или ремесленников)? Для правильного ответа на этот вопрос надо помнить, что способ производства и формация-это понятия не совершенно идентичные. "Сущностью" формации в диалектическом смысле слова является конечно способ производства; из этого способа производства вытекает та или иная совокупность вторичных форм экономической структуры; наконец, этот костяк обрастает надстроечным "мясом". Надстройка - это форма выявления экономического содержания. В этом смысле слова она конечно не имеет самостоятельного значения. Так надо понимать "отожествление" Марксом и Лениным формаций со способом производства. Это видно из определенных высказываний Ленина в работе "Что такое друзья народа". Вспомним далее слова Маркса о том, что в различной конкретной исторической среде один и тот же экономический базис может иметь различное экономическое выявление. Исходя из этих конкретно-эмпирических вариаций, мы должны различать понятия основных и вторичных, или вспомогательных, формаций (терминология условная, я на ней не настаиваю). Пример: социализм и коммунизм. Здесь способ производства один, но есть отличие, и оно в той же экономике, но уже выросшей на почве

стр. 141

данного основного способа производства. Возможно, здесь лучше всего говорить о "ступенях", "этапах" так называемых основных формаций.

Конечно вариации надстроечных явлений не представляют собою никакой вариации формаций. Тут нет разных формаций даже "вторичного" типа, но различные типы надстроек должны быть безусловно приняты во внимание. Например две формы политической организации: централизованный и децентрализованный феодализм. Тут о двух формациях не может быть и речи. Но эти вариации нужно принять во внимание для различия двух конкретных типов общества Если сущность всякой формации - это способ производства, то не всякий способ производства превращается к формацию, т. е. в реально, конкретно существующее особо-общественное качество. Некоторые способы производства не развиваются до степени формации, они остаются на ступени несамостоятельных способов производства, включающихся в формацию в порядке "укладов". Лучший пример тому - "парцелярное мелкое производство".

Мы подошли к вопросу об укладах. То понимание формаций, о которых я только что говорил, есть известного рода абстракция в диалектическом (не веберовском) смысле слова. Но какова конкретизация этой абстракции"? Конкретно - значит в связи. Формация не существует в конкретном обществе, как нечто чистое. Она существует как сложное единство, как единство, в котором данная формация есть нечто доминирующее. Затем в эту доминирующую формацию включаются уже не на правах равноправных формаций, а на правах "укладов" другие напластования.

Уклады состоят из различных элементов, из пережитков формаций, из зачатков будущих формаций и из тех элементов, которые, подобно мелкой парцеллярной собственности, никогда формацией не были и никогда ею не станут.

Это надо отличать от того, что я назвал вторичной формацией. То, что я назвал "этапом", "ступенью" формации имеет единый способ производства с различными экономическими вариантами, исходящими из данного способа производства. А здесь есть уклады, у которых совершенно иные способы производства, ничего общего с доминирующим способом производства не имеющие.

М. Зоркий. Учение Маркса о социально-экономических формациях - это фундамент марксистско- ленинской теории революции. Именно поэтому оно не в фаворе у всяческих ревизионистов, и заслуга Ленина состоит в том, что уже в своих ранних произведениях он подчеркнул решающее значение этого учения. Это значение выступает особенно ярко, когда мы имеем дело с проблемой перехода от одной формации к другой, - иными словами, с проблемой революции. Антидиалектическое мышление неизменно пытается каким-либо образом обойти методологические трудности проблемы. Этим объясняются разнообразнейшие попытки запереть диалектику переходного периода в какую-нибудь особую клетку, выдумать особые промежуточные квазиформации.

В докладе недостаточно развернуто поставлен вопрос о специфичности социально-экономической формации. Из основного "закона движения" каждой формации вытекает целый ряд ее конкретных своеобразных черт. Пример: общие соображения относительно связи базиса и надстроек относятся, разумеется, и к феодальной и к капиталистической формациям, но тип связи в каждой из формаций будет существенно отличным. Так, говоря о роли государственной надстройки, было бы

стр. 142

неправильно ограничиваться указанием на то, что при капитализме государство успело дальше отодвинуться от базиса, а при феодализме еще недостаточно отдиференцировалось. Здесь налицо качественно иная роль государства, вытекающая из особенностей феодального способа производства.

Тов. Ефимов выдвигает "рабочую гипотезу" по вопросу о судьбах прибавочного продукта в различных формациях. Приложим эту "рабочую гипотезу" к одной из докапиталистических формаций, - допустим, к феодальной. Следуя за мыслью т Ефимова, мы вынуждены будем допустить, что при феодализме. 1) "прибавочный продукт не включается в производство", 2) "вкладывается в существующее производство", 3) "вкладываясь", он "не революционизирует" основ производства, 4) он не употребляется на "массовую замену орудий машинами". "Включается" ли прибавочный продукт в производство? "Революционизирует" ли он "основы" данного производства? Вот в чем существо проблемы. На первый вопрос т. Ефимов отвечает отнюдь не диалектическим "и да и нет"; на второй - категорически "нет". При такой постановке вопроса выход из феодального общества в капиталистическое становится совершенно необъяснимым.

В какой же форме шло развитие производительных сил в недрах феодального общества? Ни феодальное поместье, ни город не знали технических революций; но значит ли это, что производительные силы стояли на месте? Разумеется, нет. Техника оставалась рутинной, но развитие производительных сил находило выражение в отделении от земледелия одной отрасли промышленности за другой.

Перехожу к вопросу о том, как у т. Ефимова "логическое" связывается с "историческим".

"Формации чрезвычайно ценны (?) тем, - говорит т. Ефимов, - что они (?) являются теоретическим выражением действительности и орудием познания действительности, - таким орудием, которое дает возможность сколь угодно близкого объективного познания действительности". И дальше: "формацию мы определяем по тому типу отношений, который накладывает свой отпечаток на пережитки всех прошлых отношений и зачатки всех будущих. Всякая формация-это очень пестрое явление, но имеющее одну общую оболочку, которая определяется господствующим типом производства и общественными отношениями, свойственными этому типу производства С этой точки зрения мы должны были бы заключить, что современная мировая экономика (за вычетом СССР)- это и есть капиталистическая формация. Тов. Ефимов игнорирует различие в единстве логического и теоретического. Но как же быть с производственными отношениями, которые обусловливают пестроту конкретного исторического данного общества? Тов. Ефимов объявляет их укладами, а уклады оказываются секторами внутри формации, имманентными частями формации.

Может быть главным достижением нашей дискуссии будет то, что она внесет некоторую ясность в вопрос о сущности уклада и поможет этой ленинской категории прочнее войти в наш научный обиход. Правда, Ленин употребляет иногда термин "уклад", как синоним слова "формация", как популярное разъяснение этого слова, и говорит о феодальном укладе, буржуазном укладе и т. д. Но наряду с этим Ленин употреблял термин "уклад" и в ином смысле, не совпадающем со значением слова "формация".

Тов. Ефимов в подтверждение своего понимания уклада приводит ряд примеров. Вот индейское племя в Южной Америке Уитото. Вожди

стр. 143

этого племени католики и агенты каучуковых компаний. У т. Ефимова есть и такая формулировка: "Россия первых десятилетий XX в. - это есть крепостнический уклад в мировом капитализме". Итак, по т. Ефимову, капиталистическая формация это тесное переплетение различных типов производственных отношений, включая сюда и передовой капитализм, и капиталистически "просвещенных" Уитото и крепостничество Российской империи, причем эти различные уклады в одной "оболочке" и суть составные элементы капитализма. Приемы ленинского анализа переходной экономики (знаменитые пять укладов) Ефимов механически распространил на формации - капиталистическую, феодальную и т. д. С точки зрения т. Ефимова, подобно тому, как в капиталистической формации срастаются в одно целое каучуковые компании, патриархальные Уитото, крепостническая Россия, и т. п. "уклады"- точно так же горное племя сванов, концессионный Хлородонт (и "кулацкие гнезда?") благополучно вросли "в состав первой фазы коммунистического общества". Но наша переходная экономика не есть какая-либо особая формация. Если т. Ефимов вообразил, что уже существует социалистическая формация, то сходную ошибку допустил и т. Дубровский, который в своем каталоге формаций объявил хозяйство переходного периода особым способом производства. Эта постановка вопроса чревата грубейшими политическими ошибками.

Все значение понятия "уклад" выступает наглядно при изучении переходного периода. Формация развивается и движется на основе своей собственной закономерности. В своем движении она из себя самой развивает свои противоречия. Вот почему возможна наиболее абстрактная теория каждой формации и для понимания "генеральной линии" исторического развития можно отвлечься от укладов: эта линия определяется сменой формаций. Но наш переходный период нельзя понять, отвлекаясь от укладов. И в то же время ни один из этих укладов, взятый сам по себе, не может объяснить движения всей переходной экономики в целом, - движения, сущность которого состоит в борьбе двух формаций.

Перехожу к вопросу о стадиях капитализма Ленин придавал ему огромное значение. В полемике с В. В. он писал "наш автор не считает нужным различать отдельные стадии капитализма, хотя делает вид, будто следует теории автора "Капитала" (т. 111. с. 420). Маркс же различал две стадии капитализма: 1) мануфактурную (в Западной Европе это XVI - XVIII вв.) и 2) стадию машинной индустрии. Эта марксова периодизация странным образом полузабыта, в то время как ходячая схема толкует о торговом "капитализме" и о "смене" его промышленным. У Маркса и у Ленина такой схемы вы не найдете (зато у Богданова найдете).

Последнее замечание. Трибуна нашего общества-трибуна боевая. При постановке каждого вопроса мы обязаны установить, какие противники стоят против нас на данном участке теоретического фронта, какая категория этих противников является наиболее опасной, - и эту категорию мы должны в первую очередь атаковать.

Какие извращения марксовой теории социально-экономических формаций являются наиболее опасными в данный период? Во-первых, разумеется, всякие виды риккертианства. Не подлежит, однако, сомнению, что с этой трибуны мы открытой проповеди риккертианства не услышим. Выступления апологетов Макса Вебера и Петрушевского (я имею в виду Неусыхина) были возможны только в ранний период истории нашего

стр. 144

общества Мне кажется, что гораздо опаснее теперь различные вариации богдановщины, особенно ее утонченные формы - например, "социология" Бухарина. Бухарин рассматривает социально экономическую формацию, как "совокупность расположенных на определенный манер людей". Бухарин, правда, не скатывается до таких вульгарных попыток, как попытка выдумать особые промежуточные формации. Но Бухарин от этого воздержался не при помощи своей методологии, а вопреки ей. У т. Дубровского (я говорю об его недавно вышедшей брошюрке, в которой выдвинута "теория" крепостнической "формации") есть очень много общего как раз в области методологии с Бухариным. И тем не менее, в отличие от него Бухарин приходит в общем к тому же перечню формаций, какой мы находим у Маркса; но это происходит не потому, что Бухарин придерживается той же методологии, что и Маркс, а потому, что уже добытые марксизмом готовые выводы Бухарин пытается обосновать при помощи своей собственной, по существу - богдановской, псевдомарксистской методологии. Таков обычный прием богдановцев.

Тов. Дубровский тешит себя иллюзией, что его работа не имеет ничего общего с бухаринской "социологией". Не представляет никакого труда разбить эту иллюзию. На с. 19 брошюры т. Дубровского сосредоточена вся его социологическая премудрость. Из нее явствует: 1) способ производства "определяется" производственными отношениями; 2) способ производства плюс производственные отношения "образуют" уклад; 3) уклад "определяем" ими, т. е. опять-таки производственными отношениями; 4) уклад есть совокупность производственных отношений... Если бы кто-либо заявил, что прочитанная мною цитата - попросту бессмысленный набор слов, то я решительно возразил бы. Здесь есть одна мысль, сформулированная очень определенно: производственные отношения есть "расстановка людей в процессе производства" Эта расстановка "определяет" и "образует" все остальное.

Нетрудно показать, что т. Дубровский, выступая против Богданова (и отмежевываясь в своих репликах от методологии Бухарина), повторяет богдановщину в бухаринской трактовке. Об этом прямо говорит прочитанная цитата. Когда т. Дубровский подходит к своему коньку - к обоснованию крепостнической формации, он снова считает нужным напомнить свой исходный пункт: "феодализм, как всякая общественная формация, определяется способом производства и расстановкой людей в процессе этого производства, т. е. производственными отношениями" (с. 59).

Но до сих пор шла речь только об укладе. Что же такое формация? "В конкретном историческом обществе - разъясняет т. Дубровский, обычно имеет место ряд общественных укладов.. господствующий уклад определяет собой всю данную формацию в целом" (с. 19). Здесь т. Дубровский встречает т. Ефимова и они пожимают друг другу руки.

Своим замечательнейшим перечнем "основных (?) способов производства и соответствующих (?) хозяйственных укладов" (с. 17 - 18) т. Дубровский целиком обязан богдановско-бухаринской методологии. Таких укладов т. Дубровский насчитал десять, среди них феодализм - отдельно от крепостничества, социализм - отдельно от коммунизма (?!) и "хозяйство переходной эпохи от капитализма к социализму - эпохи диктатуры пролетариата" - как особый "способ производства и соответствующий уклад". К марксовой теории социально-экономических формаций этот каталог во всяком случае никакого касательства не имеет, но в "курсе" Богданова и Степанова можно найти подобный каталог хозяйственных

стр. 145

форм, причем Богданову принадлежит приоритет и в изобретении крепостнической "формации".

Какими доводами обосновывает т. Дубровский свою "теорию"? В главе о генезисе капиталистической ренты ("Капитал", т. III) Маркс исследует различные формы докапиталистической ренты. Тов. Дубровский во время прошлогодней дискуссии в ИКП заявил, что каждая из этих форм ренты есть особая формация. Теперь в своей брошюре он подчеркивает, что "сама по себе рента продуктами отнюдь не определяет феодального строя (с. 60)". Но мы напрасно будем искать в брошюре какого-либо иного объяснения той решающей грани, которой т. Дубровский отделяет феодализм от барщинного хозяйства Все дело сводится к тому, что в основе феодализма якобы лежит рента продуктами, а в основе крепостнической "формации" - отработочная рента, причем т. Дубровского нисколько не смущает категорическое заявление Маркса, что переход от отработочной ренты к ренте продуктами ничего не изменяет в экономическом существе ренты. История с грехопадением т. Дубровского лишний раз показывает всю антиисторичность и антимарксистскую сущность богдановщины.

Богдановско-бухаринская методология и у экономистов, и у историков, и у философов пользуется известным успехом. Это объясняется тем, что богдановщина - такая форма буржуазного идеализма, которая более живуча в наших условиях. Выступление т. Дубровского есть не что иное, как попытка привить в наших рядах богдановско-бухаринскую методологию, чреватую оппортунистическими ошибками.

Против богдановщины мы будем бороться!

И. Сольц. Здесь говорилось, что нельзя отожествлять способ производства и общественно- экономическую формацию. Это совершенно правильно. Но верно также утверждение Ефимова о том, что способ производства можно понимать в двояком смысле: с одной стороны, с технической, производственной точки зрения (например ручной, машинный способ производства), а с другой стороны, с точки зрения социального смысла (крепостнический способ производства, феодальный) И вот если подходить с социальной точки зрения, то можно отожествлять терминологию "способ производства" и "общественно-экономическая формация". Поэтому, например, Маркс считал, что капиталистический способ производства и капиталистическая общественная формация в этом смысле совершенно одинаковы.

Теперь об азиатском способе производства. В своей работе "К критике политической экономии" Маркс перечислял четыре способа производства, причем перечислял их с точки зрения последовательности, а не прогрессивности. Итак, первый вопрос-это вопрос о том, исходил ли Маркс из классовой формации. Если Маркс исходит от самой начальной формации, то несомненно, что азиатский способ производства является первым способом производства, существовавшим не только в азиатских, но и в других странах, потому что родовое производство, первобытный коммунизм, - это общее явление, возникшее на известном периоде развития человеческого общества. Плеханов в своей книге "Аграрный вопрос в марксизме", делая замечания по этому вопросу, говорит, что, когда Маркс познакомился с Морганом, он изменил свой взгляд на азиатский способ производства. Затем он цитирует заявление Энгельса, что до тех пор, пока он не познакомился с книгой Моргана, он считал, что родовой способ производства существовал во всех странах. Таким образом Плеханов считает, что в азиатских странах до появления азиатского способа производства несомненно был уже родовой способ производства.

стр. 146

Маркс в своем письме к Вере Засулич перечисляет способы производства, которые существовали на всем протяжении развития человечества, и он в своем письме не употребляет этого термина - азиатский способ производства. Маркс в первую очередь говорит о первобытном коммунизме, затем о феодализме, о рабском строе и, наконец, о капиталистическом пути. Поэтому я полагаю, что Маркс исходил именно из классовой формации при перечислении четырех способов производства. Это имеет место в предисловии "К критике политической экономии". Поэтому и мы так же должны подходить. Но само собой разумеется, что утверждение т. Ефимова о том, что азиатский способ производства - это первобытный коммунизм, и что Маркс в I томе "Капитала" не упоминал об азиатском способе производства как о классовой формации, а только в III томе" Капитала" переменил свой взгляд и упомянул об азиатском способе производства как о классовой формации, - по моему мнению эта точка зрения т. Ефимова неправильна. Ведь мы знаем, что III том "Капитала" был проработан раньше появления "Капитала" в целом. Сначала Марк подобрал и исследовал материал III тома, и только потом он написал I том "Капитала". Поэтому я думаю, что даже с точки зрения хронологии совершенно неосновательны те аргументы, которые приводит здесь т. Ефимов. Маркс в первую очередь исходит из классовой формации. Если бы он исходил из доклассовой формации, то, перечисляя четыре способа производства в своих письмах к Вере Засулич, он должен был бы напомнить об азиатском способе производства, который является первой доклассовой формацией.

Наконец, изучая взгляды Маркса на азиатское общество, надо обращать внимание, о каком обществе идет речь: о древнем или современном. У Маркса есть высказывания и о том и о другом а азиатское общество - это не застывшее общество Поэтому я думаю, что азиатское общество, характеристику которого дал Маркс, - это не что иное, как реальный способ производства, который существовал в Китае и в Индии.

Я. Резвушкин. Учение о социально-экономических формациях изложено в достаточно развернутом виде в работах Маркса и как будто бы здесь об этом меньше всею приходится говорить. Но марксово понятие об общественно-экономических формациях допускает целый ряд различных толкований и различных подходов. Имеется целый ряд разных признаков общественно экономических формаций, и отдельные историки берут различные признаки. Поэтому приходится находить что-то общее для всех формаций.

Первая часть доклада т. Ефимова, посвященная социально-экономическим формациям, хотя и не извращает отдельных положений Маркса, но не может удовлетворить благодаря своей схематичности и абстрактности. У т. Ефимова исчезло все многообразие марксова учения о формациях. У него заметна тенденция превратить формацию в логическую, абстрактную категорию, и когда т. Ефимов пытается описать ее конкретно, у него все дело сводится к производительным силам и производственным отношениям и устраняется все многообразие явлений каждой формации.

Затем т. Резвушкин переходит к критике прежних статей т. Ефимова о производительных силах и находит в них подтверждение абстрактного понимания т. Ефимовым производительных сил. Стоя на своей прежней оценке производительных сил, т Ефимов сводит различные общественно- экономические формации с точки зрения развития производительных сил к способности людей воздействовать на природу.

стр. 147

Тов. Ефимов, далее, допускает неточность, говоря, что способ эксплоатации определяет общественно-экономическую формацию. Когда кому-нибудь нужно применить конкретно общественно-экономическую формацию, то берут разные признаки этого марксового понятия, в силу чего получается впечатление разбросанности, нецельности этого понятия. Тов. Зоркий здесь указал некоторую специфичность моментов, имеющихся среди общественно экономических формаций. Я хочу остановиться не на специальных моментах, свойственных отдельным экономическим формациям, а на основе анализа Маркса найти нечто общее для всех общественно экономических формаций.

Известно, что производительные силы являются основой каждой общественно-экономической формации. Маркс в письме к Анненкову говорил, что история человечества создается связью и взаимосменяемостью этих самых производительных сил. Новые производительные силы - говорил Маркс - вызывают к жизни новые общественно-экономические формации. Уровень развития производительных сил определяет и уровень общественно-экономических формаций. Правда, т. Ефимов говорит, что могут быть различные общественно экономические формации, но с одним уровнем производительных сил. Я считаю, что это неверно, и это далеко расходится с тем, что мы имеем в письме Маркса к Анненкову и что мы имеем в ранних работах Ленина, в частности в его "Друзьях народа". Сюда же можно прибавить и "Экономическое содержание народничества" и его статью "Фридрих Энгельс", а также и ряд других мест, где у него имеются высказывания по вопросу об общественно-экономических формациях. Мы видим, что Маркс и Ленин все дело сводят, все действия живых людей сводят к производительным силам. Ленин, например, писал в своем "Фридрихе Энгельсе": "Маркс и Энгельс были материалистами. Взглянув материалистически на мир и человечество, они увидели, как в основе всех явлений природы лежит процесс материальный, так как развитие человеческого общества обусловлено развитием материальных производительных сил". Таким образом, действительно в основе развития классов лежит развитие производительных сил. И не прав был в этом отношении т. Ефимов, когда он несколько умалил развитие материальных производительных сил. Но тут надо помнить, что речь идет именно о развитии материальных производительных сил. И что в это понятие вкладываются некоторые реальные совокупности, -именно средства производства, орудия производства и рабочая сила. Такой подход в корне отличается от подхода, который имеется у т. Ефимова, в частности от понятия производительных сил первой степени. Первостепенную роль, первостепенно важное значение как раз имеют средства труда.

Пойдем дальше. У Маркса можно найти массу мест, где он говорит, что способ соединения рабочей силы и средств производства определяет различные общественно-экономические формации. Это понятие способа производства несомненно в понятие производительных сил вкладывает нечто новое, именно качественное различие высоты уровня производительных сил. Поэтому способ производства мы не можем покрывать понятием производительных сил. Мы часто у Маркса встречаем это понятие, как определение общественно-экономических формаций.

Если только на известном уровне производительных сил складывается определенный способ производства, то на основе определенного способа производства складываются известные производственные отношения. Вот реальная совокупность, которая нам необходима, когда мы изучаем какую-либо общественную формацию. Мы здесь изучаем не

стр. 148

только уровень развития производительных сил, не только способ производства, но прежде всего - производственные отношения, которые складываются на данном уровне производительных сил.

Следующий признак, который вкладывается в понятие общественно-экономической формации, (его мы можем отметить на основе соответствующих мест Маркса), - это экономические формы выколачивания прибавочного продукта. Надо сказать, что экономические формы выколачивания прибавочного продукта у т. Дубровского подменяются способом эксплоатации. Конечно, этот признак входит в понятие общественно-экономической формации. Но он входит как один из признаков. И когда мы его берем только один, то это методологически нам мало дает. Если бы мы взяли только способы эксплоатации для крепостничества и феодализма, а не взяли бы всего их различия на основе этого способа эксплоатации, это было бы "очевидно" недостаточно.

Дальше на основе этих экономических форм эксплоатации образуются известные классовые отношения. Поэтому в понятие общественно-экономической формации вкладывается еще пятый признак: классовая структура.

Но общественно-экономическая формация очень многообразна. Она включает не только эту известную лестницу, основанную на производительных силах, все эти надстроечные отношения на одном костяке - на средствах производства. Общественная формация выражается также и в укладах. А уклады представляют собою остатки старых и зачатки новых общественно- экономических формаций. Уклад и формация не одно и то же. Нельзя поднимать уклад до формации, нельзя формацию опускать до уклада, а это как раз т. Дубровский проделывает в своей книжке.

Затем многие забывают общеизвестное положение, что надо каждую общественно экономическую формацию рассматривать в известном развитии. Тов. Трахтенберг говорил, что надо брать переходный тип общественно-экономической формации. Я думаю, что для этого нет вовсе основания; как раз наоборот, - лучше и правильнее брать каждую отдельную экономическую формацию в развитии. Надо понимать общественно-экономическую формацию как целый ряд ступеней. Так же надо подходить к феодализму. И он имел целый ряд ступеней развития. А кто рассматривает крепостничество и феодализм, как особые формации, тот забывает этот основной принцип, что каждую общественно-экономическую формацию надо рассматривать в известном развитии.

Наконец, еще одно общеизвестное правило, которое тоже очень важно всегда помнить, когда мы исследуем понятие Маркса об общественно-экономических формациях. Надо рассматривать их в развитии противоречий производительных сил и производственных отношений.

Подход к формациям в их развитии, в их многообразии обязывает внимательно относиться к попыткам буржуазных методологов заменить понятие формаций понятием различных логических категорий, утопических типов и т. д.

Тов. Зоркий здесь говорил, что с этой боевой трибуны нужно бить по богдановщине. Я думаю, что не менее важно нам бить по схемам Петрушевского, Макса Вебера, Струве и других буржуазных теоретиков, допускающих такую подмену учения о формациях учением о логических категориях Нужно бить по этим буржуазным влияниям, не забывая и о влияниях богдановских.

И. Минц. Тот интерес, который вызывает наша последняя дискуссия, носит не только научный характер, но и актуально-политический, и

стр. 149

немудрено. Маркс много раз подчеркивал, что мысль господствующих классов всегда становится господствующей мыслью всего общества. Но, естественно, что этот процесс шел в борьбе. Только преодолевая чужую теорию и только в борьбе внутри себя за чистоту своей методологии мысль господствующего класса - пролетариата - может стать господствующей мыслью всего общества.

На историческом фронте эта борьба носит несколько особый характер. Если отбросить мировоззрение экономиста (или представителя какой-либо иной общественной науки), то мы можем использовать его как узкого специалиста, если же отбросить мировоззрение историка, то вряд ли его можно будет использовать, ибо лишь мировоззрение, а не факты, делают историка ученым. Вот почему борьба за методологию, обязательная во всех областях общественных наук, в нашей области приобретает особый характер.

Тов. Ефимов, пытаясь поставить ряд общих методологических вопросов, должен был проявить сугубую осторожность, а между тем в целом ряде вопросов он не выполнил задач, которые перед ним стояли. Начну с социально-экономических формаций Ленин неоднократно подчеркивал, какую роль играет в марксизме вопрос о социально-экономических формациях. Он подчеркивал, что все буржуазные социологии до появления учения марксизма о социально-экономических формациях оперировали с обществом в целом, не имея никакого объективного критерия для того, чтобы разграничить отдельные эпохи этого общества. И только учение Маркса о социально- экономических формациях дало этот объективный критерии.

Тов. Ефимов подобрал интересные и многочисленные тексты из Маркса. Мало того, он разбил тексты, где Маркс говорит о социально-экономической формации, на две группы 1) различая формацию по способам соединения рабочей силой со средствами производства и 2) делая ударение на формах эксплоатации, на формах присвоения прибавочного продукта или прибавочной стоимости. И совершенно правильно т. Ефимов в докладе отметил, что между этими двумя группами определений Маркса нет противоречий. Затем, очевидно под влиянием выступления т. Дубровского, в правленной стенограмме т. Ефимов выразил такую мысль "Понятие формации предполагает формацию в ее наиболее полном развитом виде, при котором основное принудительное отношение имеет развитое и полное выражение". Короче: т. Ефимов отказывает в почетном звании формации тем обществам, которые развиваются не в антагонистической форме. Социализм, коммунизм или первобытное общество не являются, по его мнению, социально-экономическими формациями. Тов. Ефимов, сам того не желая, стал на путь защиты классового общества, поскольку он считает, что наиболее развитой социально- экономической формацией как раз является антагонистическое общество.

Ленин на этот счет говорил иначе. Выступая по вопросу об экономическом содержании народничества, Ленин говорило марксизме, что "эта теория - выработала понятие общественно экономической формации". Взявши за исходный пункт основной для всякого человеческого общежития факт, а именно - способ добывания средств к жизни, - она поставила в связь с ними те отношения между людьми, которые скалываются под влиянием данных способов добывания средств к жизни и в системе этих отношений ("производственных отношений" по терминологии Маркса) указала ту основу общества, которая облекается политико-юридическими формами и известными течениями общественной мысли". Таким образом Ленин подчеркивал,

стр. 150

что Маркс при построении социально-экономической формации за исходный пункт взял соединение рабочего со средствами производства. Это - основа всякой формации, как антагонистической, так и бесклассовой. И дальше, через несколько страниц, Ленин подчеркивает, что, если соединение рабочих со средствами производства является исходным пунктом для всех обществ, - ибо нет ни одного общества, которое не занимается производством, - то в обществах классовых эта форма соединения принимает антагонистический характер, именно характер особой формы эксплоотации.

Второе замечание по вопросу об укладах и формациях. Как и что понимал Ленин под укладом"5 В работе "Три источника и три составные части марксизма" Ленин называет капитализм, крепостничество 7 и феодализм укладом общественной жизни. Мало этого, обратимся к документу, который так часто, но не всегда правильно цитируют. Это брошюра, написанная против левых, против Бухарина, потом это вошло в "Продналог".

"Не было, кажется, такого человека, - говорил Ленин, - который, задаваясь вопросом об экономике России, отрицал переходный характер этой экономики... Но что же значит слово - переход"? Не означает ли оно, в применении к экономике, что в данном строе есть элементы, частички, кусочки капитализма и социализма? Всякий признает, что да. Но не всякий, признавая это, размышляет о том, каковы же именно элементы различных общественно-экономических укладов, имеющиеся налицо в России" (т. XVIII, ч. I, с. 188).

Дальше он говорит: "Перечислим эти элементы", - не уклады, а элементы укладов", - и называет: "патриархальный, мелкотоварный, частнохозяйственный капитализм, государственный капитализм и социализм". После этого Ильич объясняет, что он хотел этим сказать, и снова обращается к своей старой мысли. "Россия так велика и так пестра, что все таки различные типы общественно-экономического уклада переплетаются в ней Своеобразие положения именно в этом". Дальше он пишет так: "Взгляните на то, как я в мае 1918 г. определял наличные в нашей экономике элементы (составные части) разных общественно-экономических укладов. Оспорить то, "то налицо имеются все эти пять ступеней, или составные части всех этих пяти укладов, от патриархального, т. е. полудикого, до социалистического, никому не удается. Что в мелкокрестьянской стране преобладает "уклад" мелкокрестьянский т. е. частью патриархальный, частью мелкобуржуазный, - это само собой очевидно".

Как видите, у Ленина нет попытки разграничить понятие общественно-экономического уклада и формации, но надо, конечно различать внутри формации составные части-стадии развития. Так, госкапитализм, товарное хозяйство и частнохозяйственный капитализм, - все это стадии одной и той же формации, или одного и того же уклада.

Перейду к вопросу о конкретном понимании социально-экономической формации на примере феодализма и крепостничества. Здесь надо заняться высвобождением Маркса и Ленина от той интерпретации, которую пытался сделать т. Дубровский. Каковы были истинные воззрения Ленина и Маркса в этом вопросе"? Начну издалека, причем постараюсь показать, что Ленин, независимо от тех интересов, которые стояли перед ним, за исключением одного только момента (я потом укажу какого), всегда стоял на одной и той же точке зрения.


7 Говоря о крепостничестве, Ленин имеет здесь в виду дореволюционную Францию.

стр. 151

Я беру самую раннюю его работу, помещенную в I томе, где он пытается дать характеристику общественно экономической формации и подчеркивает, "что освобождение крестьян, эмансипация состоит только в замене феодального прибавочного продукта буржуазной прибавочной стоимостью". Проходит некоторое время, Ленин пишет свою большую работу "Развитие капитализма в России", и развивает эту же мысль. "Отработочная форма хозяйства (это то, что у Дубровского фигурирует под названием барщинной системы хозяйства) безраздельно господствовала в нашем земледелии со времени Русской Правды вплоть до современной обработки частновладельческих полей крестьянским инвентарем".

Ленин не только отрицал крепостничество, как особую формацию, но однажды боролся с теми взглядами, которые развивает сейчас г. Дубровский. Книга Ленина "О развитии капитализма в России" была встречена в штыки Скворцовым (не Степановым конечно), который упрекал Ленина в непонимании того, что крепостнический способ производства, как выражался Скворцов, есть целая общественная формация, а Ленин, возражая Скворцову, спорил против попытки последнего расчленить эпоху крепостничества и эпоху феодализма.

Вопрос о противопоставлении феодализма крепостничеству получил очень четкое выражение у Ленина во время споров внутри редакции "Искры", по вопросу о применимости термина "феодалы". Только во избежание недоразумений внутри редакции Ленин отказался настаивать на применимости термина "феодализм" в эпоху крепостничества. Но т. Дубровский вероятно знает, что как только кончились споры в редакции "Искры" или, вернее, как только миновала необходимость скрывать эти разногласия, Ленин черным по белому пишет (это эпоха 1908 - 1909 г.): "В крестьянской реформе оболочка феодализма очень сильна. Но экономическая эволюция оказалась сильнее нас и наполнила эту феодальную оболочку капиталистическим содержанием".

Позже Ленин снова возвращается к этому вопросу: "Положение 19 февраля есть один из эпизодов смены крепостнического (или феодального) способа производства буржуазным (капиталистическим)". Как видите, и здесь не проводится никакого различия.

Приведу последнее место. В 1912/13 г. Ленин пишет в статье о национальном вопросе "Новая глава всемирной истории": "В восточной Европе (Австрия, Балканы, Россия) до сих пор не устранены еще могучие остатки средневековья... Эти остатки - абсолютизм (неограниченная самодержавная власть), феодализм (землевладение и привилегии крепостников-помещиков) и подавление национальностей".

Основные характерные черты, которые дают нам право говорить о социально-экономической формации, не изменились при переходе от феодализма к крепостничеству. В основном форма присвоения прибавочного продукта осталась и при феодализме и при крепостничестве одной и той же. Ошибка т. Дубровского в том и состоит, что он не понял, что такое по Ленину и по Марксу социально-экономическая формация. Хотя он приводит десятки раз соответствующие цитаты о том, как Маркс говорил о формациях, но он не умеет применять эту категорию, не умеет применять вычитанное у Маркса.

И второе. Тов. Дубровский не понимает перехода от одной формации к другой. Эта ошибка настолько большая, что он, сам того не желая, попадает в такое неприятное положение, когда и другую переходную эпоху, а именно диктатуру пролетариата, он тоже зачисляет по ведомству специальной социально-экономической формации.

стр. 152

С. Шмонин. Маркс подчеркивал, что единственным научным методом может быть только материалистический метод объяснения истории и что этот метод заключается в том, что мы прежде всего устанавливаем приоритет производительных сил как исходного пункта основных тенденций в развитии человеческого общества. Кроме того - с материалистическим объяснением непосредственно связывается диалектика, которая требует рассмотрения развития человеческого общества в целом как процесса развития противоречий. Наконец, составной частью диалектики является абстрактно-аналитический метод, который требует рассмотрения основных тенденций развития человеческого общества и восхождения от них к конкретной исторической действительности. И, наконец, здесь необходимо остановиться и на индуктивном методе, который требует нисхождения от конкретной действительности к основным законам общественного развития, Если взять метод Маркса в целом, то нельзя ставить вопрос о социально-экономической формации, которая не является исторической. Маркс и Энгельс признавали только известную конкретную историческую формацию. Установив понятие основных социально-экономических формаций, мы имеем, конечно, не 25, как у Дубровского, а только 4 или 5 формаций: первобытное общество, патриархально-родовое, феодализм, капиталистическое и коммунистическое общество.

Маркс всегда требовал рассмотрения социально-экономических формаций в данную историческую эпоху, в данном месте, в данной стране. Так, развитие капитализма в Англии и во Франции между собой различается точно так же, как развитие феодализма.

Когда говорят об основных социально-экономических формациях, надо иметь в виду следующее: 1) материалистический метод требует признания приоритета производительных сил; поэтому социально-экономические формации являются особыми, исторически-определенными способами сочетания средств производства и рабочей силы;

2) в зависимости от уровня производительных сил, показателем которых служит техника, складываются производственные отношения. И социально-экономическая формация является особой исторически определенной системой производственных отношений;

3) основные социально-экономические формации - это такие формации, где данный способ производства создает такую систему производственных отношений, которая является основой развития человеческого общества. А всякая такая же формация, в которой рассматриваются не только основные, но и не основные тенденции развития, является конкретно-исторической.

И вот, когда мы различаем эти основные формации от конкретно-исторических формаций, то здесь нужно принять во внимание целый ряд других условий. Например, если мы не примем во внимание, есть ли прибавочный продукт или нет, то мы не сумеем различить первобытный коммунизм от родового коммунизма. Если не принять во внимание так называемого внеэкономического принуждения, то нельзя понять того, что феодальная и крепостническая формация в сущности являются одним и тем же способом эксплоатации в виде барщины, что рента продуктами и рента деньгами по существу, как определяет Маркс, являются феодальным способом эксплоатации, основным на внеэкономическом принуждении. Именно это обстоятельство и делает так называемый крепостнический способ производства и феодальный способ производства феодальной формацией.

стр. 153

Вот почему совершенно неверно утверждение т. Ефимова, что Маркс и Энгельс различали только две формации; развитые, с классовыми противоречиями, и неразвитые Совершенно неправильно также утверждать, что можно признать социально-экономической формацией только ту, которая имеет внутри себя классовые противоречия.

Капиталистическая формация является несравненно более прогрессивной по сравнению с феодализмом. Феодализм является более прогрессивным по сравнению с патриархально-родовой формацией. Маркс и Энгельс говорили, что переход от патриархально-родовой формации или от феодализма к социализму невозможен, если не произойдет переход к капитализму.

Этого положения не понял т. Дубровский и вследствие этого он вернулся к точке зрения народников и, кажется, в этом основной грех и т. Ефимова. Споры Маркса, Энгельса, Ленина и Плеханова по вопросу о русской общине сводились к вопросу об азиатском способе производства. Марксисты оказались правы в том, что в России существует азиатский способ производства, а т. Дубровский это основное положение отрицает. Отрицая азиатский способ производства, т Дубровский тем самым признает возможность перехода от любой общественной формации с развитой формой обмена к капитализму и признает переход к социализму без победы пролетарской революции. Напротив, Маркс и Энгельс считали, что при докапиталистических формациях с развитой формой обмена не всегда существуют условия для перехода к промышленному капитализму. И это не только в России, а вообще на Востоке и где существует азиатский способ производства (шум).

Маркс и Энгельс признавали, что от низшей социально-экономической формации можно перейти к социализму или через капитализм или минуя капитализм, когда в капиталистических странах происходит революция и победивший пролетариат приходит на помощь тем странам, где существуют докапиталистические формы общества. Когда затевался спор Маркса и Энгельса с русскими народниками, только тогда возник спор и о так называемом азиатском способе производства. Маркс считает, что азиатским способом производства может быть и патриархально- родовая община, и феодализм, и крепостничество, и особая форма торгового капитализма. Каждую формацию вплоть до промышленного капитализма можно назвать азиатским способом производства. Всякая формация, которая заключает в себе внутреннюю устойчивость, не дающую возможности перейти к капитализму, и называется азиатским способом производства.

Античный способ производства - тоже азиатский способ производства. Он отличается развитой формой обмена, когда существует торговый капитал, но торгового капитализма нет, и торговый капитал не может разложить рабовладельческие отношения. Поэтому Маркс и говорит, что в Греции и Риме не произошло перехода к промышленному капитализму и не могло произойти.

На примере Китая Маркс показал, что соединение мануфактуры с общиной создало такую устойчивость производства, что не давало возможности при развитой форме обмена, когда существует торговый капитал, перейти к промышленному капитализму. Это положение изменилось после 1861 г. То же и в Индии. Здесь до сих пор существует патриархально-родовая община. Маркс указывает, что в индийской общине эта внутренняя устойчивость обусловливается соединением ремесла с земледелием. При развитой форме обмена она не дала возможности Индии перейти к промышленному капитализму. И здесь положение

стр. 154

изменилось после 1861 г. Точно так же и в отношении России Маркс и Энгельс показывают, что торговый капитал настолько развился, что препятствовал переходу к промышленному капитализму. Чем объясняет Маркс переход от феодализма к промышленному капитализму именно на Западе? Торговый капитал на Западе на основе широкого развития торговли разложил феодализм, создал предпосылки для возникновения промышленного производства и попал в подчиненное положение к промышленному капиталу. Этого не произошло в России. Там, где становится возможным разложение старого способа производства и перехода к промышленному капитализму, - там нет азиатского способа производства.

С. Дубровский. Тов. Зоркий не сформулировал своего понимания ни формации, ни азиатского способа производства. Он, далее, не верно изложил сущность бухаринско-богдановской точки зрения. Первая ошибка Бухарина в вопросах истмата в том, что он не понимает учения Маркса о формациях и берет общество вообще, определяя его для всех времен как "наиболее широкую систему взаимодействий, обнимающую все длительные взаимодействия между людьми", и дальше Бухарин дает для всех обществ одно истолкование производственных отношений как "трудовой координации людей (рассматриваемых как "живые машины") в пространстве и времени", чем обнаруживает непонимание классового характера производственных отношений в классовом обществе. Широко вошедший в наш обиход термин "расстановка" ("расстановка классовых сил" и т. д.), Бухарин использовал для совершенно ошибочного определения отношений людей в процессе производства, который он рассматривает не как процесс общественного производства, а как технический процесс. В этом суть концепции Бухарина, употребление же термина "расстановка" в одном месте брошюры Дубровского отнюдь недостаточно для дискредитации всей работы где в противоположность Бухарину (который, не видя классовой сущности классового общества, приходит к оппортунистическим выводам в политике) проводится точная марксистско- ленинская точка зрения на классовое общество (ссылка на "Капитал", т. III, ч. 1, с. 327). И вот на основе этого определения можно понять разницу классовых отношений при крепостничестве и при феодализме, не по расстановке людей, которая в обоих случаях одинакова, а по формам высасывания прибавочного продукта, по способу эксплоатации То, что крепостники и феодалы - это разные классы, ясно показано М. Н. Покровским при характеристике "опричины", и отрицание этого различия со стороны Минца не что иное как ревизия Покровского Последний приводит факты, показывающие, что при феодализме крестьянство эксплоатировалось главным образом путем взимания оброков, и только в XVI в. складывается крепостничество на основе барщинного хозяйства хотя элементы крепостничества были, конечно, и в киевский период, но только в XVI - XIX вв. развившееся крепостничество дало новое общественное качество. Цитаты, приводимые Минцем, не опровергают огромного конкретного материала, подтверждающего различие между крепостничеством и феодализмом. В конкретной истории бывает, правда, очень трудно провести это различие, так как в период крепостничества в России имел место и феодальный уклад. Вот именно к этим фактам, когда имел место и крепостнический и феодальный уклад, и относятся приводимые Минцем цитаты из Ленина. То, что Ленин признает специфический характер крепостничества, видно, когда он говорит о диктатуре крепостников как форме государства при крепостничестве. Но Минц умалчивает об этих высказываниях Ленина. Отрицание различия между крепостничеством и феодализмом характерно для концепции

стр. 155

Бухарина ("Теория исторического материализма"). Нет этого различия и у Петрушевского, который несомненно довлеет над западными историками и в частности над Зорким. Нет его и у Богданова. Последний в крепостном хозяйстве видит организацию, переходную от натурального хозяйства к новому, видит этап развития феодализма под влиянием торгового капитала, который понимается Богдановым почти как особая экономическая формация. Крепостничество для Богданова это отнюдь не особая формация, а форма приспособления феодалов к новым экономическим условиям. Признание крепостничества за особую формацию вполне соответствует ленинской концепции самодержавия как диктатуры крепостников, но оно ударяет по распространенному среди историков богдановскому представлению об особой эпохе "торгового капитализма" с особым торгово-капиталистическим способом производства. Маркс же утверждал, что существование ростовщического и купеческого капитала не только не создает своего способа производства, но наоборот, оно само создается на основе чуждой ему, независимой от него общественной формы производства Богданов же определяет "торговый капитализм" как строй, "при котором торговый капитал господствует над производством и является его руководителем".

К эпохе "торгового капитализма" Богданов относит крепостничество, когда торговый капитал, по его словам, захватывает в руки организаторскую, а с ней эксплоататорскую власть над крестьянским хозяйством, когда и сам помещик выступал в роли "торгового капиталиста, скупщика или ростовщика". С развитием "торгового капитализма", с подчинением ему крепостного крестьянства Богданов связывал и крестьянские восстания. Отсюда же утверждение Богданова о гегемонии торгового капитала (купечество) в государстве и об абсолютизме как форме этого государства.

Абсолютную монархию Богданов рассматривает как надклассовую бюрократическую монархию, которая завоевала сочувствие и доверие развивавшихся торговых и промышленных классов общества. Дальше у Богданова говорится о роли торгового капитала в подавлении крестьянских восстаний и в создании условий для первоначального накопления и т. д. Богданов дает представление о неклассовом государстве, т. е. дает ту схему, которую защищали и Плеханов, и Троцкий и проч. Эту же схему весною 1929 г. во время дискуссии в ИКП защищал и т. Зоркий, хотя это и является прямою ревизией Ленина.

Кончает свое выступление т. Дубровский следующими словами: "Когда я писал свою книжку, я не думал открывать каких-либо америк... я имел сравнительно узкую задачу выяснить вопрос об азиатском способе производства. Я начинаю работу с вопроса об азиатском способе производства и кончаю опять им же - именно вопросом о восточной деспотии. Я писал специально по адресу тех, которые считают восточную деспотию надклассовой... Я доказывал, что нет азиатского способа производства. Моя задача сводилась к тому, чтобы показать, что в восточных обществах существуют такие же общественные уклады и общественные формации, как во всем остальном мире, конечно, со своими отличиями. Вот какая была моя установка. По вопросу о перечне этих самых укладов и формаций я, если угодно, готов выступить со специальным докладом, где буду говорить вообще о теории общественных укладов и формаций".

М. Зоркий. Социологическая секция общества историков-марксистов действует на ответственейшем участке теоретического фронта, книжка же т. Дубровского - как никак известное "событие", какое именно - уже

стр. 156

говорилось в прошлый раз. Это событие нельзя обойти молчанием и я попытаюсь еще раз оценить его- в связи с сегодняшней речью т. Дубровского.

Тов. Дубровский здесь не ответил на те обвинения, которые были выдвинуты мною против его оценки переходного периода от капитализма к социализму. Я хотел бы от т. Дубровского немедленно получить ответ на следующий вопрос: что он подразумевает под "основным способом производства и соответствующим укладом", который у него называется "хозяйством переходного периода".

Дубровский. Там опечатка.

Зоркий. Об этом до сих пор нигде не было заявлено. Итак, один из десяти укладов попал в этот список в порядке "опечатки", хотя трактовка переходного периода как особой формации естественно вытекает из всей концепции нашего автора.

Далее, т. Дубровский ошибся, заявив, будто бухаринская оценка производственных отношений как "расстановки людей в процессе производства" встречается у него лишь однажды и случайно. Когда Дубровский подходит к вопросу о феодализме и крепостничестве, он опять говорит как о чем-то само собой разумеющемся, что феодализм есть определенная расстановка людей в процессе производства.

Я утверждаю, что эта "расстановка" лежит в основе его брошюры и что без этой "расстановки" нельзя конструировать феодализм и крепостничество как две особые формации.

В третьих, неверно, будто "мы" обычно употребляем эту самую формулировку. Если "мы" относится к Бухарину и его ученикам - это верно; но в классической марксистской литературе вы не найдете и следов этой "расстановки"; да и в марксистской литературе, которую пишут простые смертные, этот термин далеко не в ходу и если он употребляется- это бухаринское влияние, с которым мы должны всюду бороться.

Я хотел бы теперь ответить на два замечения т. Дубровского: во-первых, о том, что я, якобы неправильно изложил точку зрения Бухарина на смену формаций, и, во-вторых, что Богданов якобы феодализм и крепостничество считал одной формацией. Я заявил, что Бухарин не договаривался до такой глупости, как теория особой крепостнической "формации". Но Бухарин сплошь и рядом добытые при помощи метода Маркса готовые выводы пытался обосновать при помощи своей собственной механистической методологии. Это старый прием богдановцев; также делает и Бухарин. Его неправильная методология ведет прямиком к неверным выводам, которых он однако не сделал. Зато один из таких выводов мы в яркой форме находим у т. Дубровского, а прежде у Богданова. В "Курсе политической экономии в вопросах и ответах" Богданов ставит вопрос: "Что такое крепостное хозяйство?" и отвечает: "по форме оно очень напоминает феодализм, но по существу это совсем другое". Эта точка зрения проходит через все работы Богданова. Тов. Дубровский предлагает между феодализмом и капитализмом выдвинуть новую общественно-экономическую формацию. Но как быть с таким простым положением, что капитализм вырос из феодализма, что феодализм, разлагаясь, высвобождает элементы капитализма? Это же азбука марксизма! Героическая же наивность т. Дубровского доходит до того, что именно этот тезис Маркса-Ленина он объявляет дискуссионным.

Мало заявить, что крепостническая "формация" совсем не то, что феодализм: другая-де форма ренты, техника-де тоже шагнула вперед.

стр. 157

Здесь т. Дубровский двигается в мире количеств и не понимает, что, выдвигая новую крепостническую "формацию", он берет на себя обязательство доказать противоположность в существе между крепостничеством и феодализмом, а не различие в частностях. Тов. Дубровский с величайшей наивностью ссылается на смену ренты продуктами отработочной рентой. Он полагает, что указания на то или иное частное отличие достаточно для того чтобы эту самую теорию крепостнической формации считать доказанной.

Откуда выросла эта "теория"? И вот здесь-то без бухаринской "расстановки" не обойтись. Только при помощи этой "расстановки", только вместе с Бухариным, трактуя общество как "трудовую координацию людей, рассматриваемых как живые машины во времени и пространстве", можно изобразить крепостничество особой формацией.

Тов. Дубровскому следовало бы выйти и признать свои ошибки. Вместо этого - категорическое заявление, что эта "расстановка" затесалась случайно, и запоздалая ссылка на какие-то "опечатки".

Есть еще одна скверная нота в писаниях т. Дубровского. Он пытается противопоставить крепостничество феодализму с точки зрения отношений господства и подчинения. Тов. Дубровский обнаруживает некоторую наивность и в отношении Петрушевского. Когда он упрекает многих в том, что они не различали крепостничества от феодализма, он сгоряча утверждает, что и Петрушевский тоже не различал крепостничества от феодализма. А Петрушевский как раз и говорил, что то, что марксисты считают феодализмом, - это не феодализм, а настоящий феодализм - это когда было больше свободы. Ваша близость к Петрушевскому в этом вопросе несомненна.

Теперь насчет торгового капитала. Хорошо, что вы торговый "капитализм" не считаете особой формацией, но те, кто говорят о такой формации (Розенталь, Кунисский и др.), методологически допускают ту же самую ошибку, что и вы. Речь идет и у них и у вас о том, чтобы создать какую-то промежуточную формацию между феодализмом и капитализмом. Постановка вопроса и у них и у вас не имеет ничего общего ни с методом Маркса и Ленина, ни с конкретными указаниями, которые сделаны ими на этот счет. Ни Маркс, ни Энгельс, ни Ленин не занимались специально докапиталистическими формациями, но они отчетливо показали, что капитализм можно изучить только в "возникновении, развитии и упадке", а возникновение капитализма есть разложение и упадок феодализма.

Как делает т. Дубровский - вовсе отрицать историческую борьбу между торговым и промышленным капиталом, заявлять, что решающий момент, когда происходит буржуазная революция, торговый капитал обязательно примыкает к остальным фракциям буржуазии, - это значит, не понимать противоречивой роли торгового капитала. В своей "свободной", "чистой" форме, как выражался Маркс, торговый капитал есть начала реакционное, которое, разлагая, вместе с тем и консервирует старые формации; торговый капитал становится прогрессивным только тогда, когда он начинает перерастать в промышленный, связываться с интересами промышленности и в меру этого перерастания он перестает быть торговым капиталом. В "чистой" форме - он реакционен, в момент буржуазной революции он стоит по ту сторону баррикад вместе со старым режимом; торговый же капитал, который связан с ростом внутреннего рынка, с развитием мануфактурной стадии капитализма - это нечто совершенно иное.

стр. 158

Вопрос о переходном периоде, который отделяет феодализм от капитализма, теснейшим образом связан с оценкой нашего переходного периода. Здесь надо избегать механистических аналогий; не может быть "общей теории" переходного периода, теории "трансформационного процесса". Попытка Бухарина формулировать общие закономерности переходного периода - следствие той же механистической концепции. Однако изучение переходного периода от феодализма к капитализму дает нам многое для понимания и нашей экономики, а попытка замазать борьбу формаций, классовую борьбу, выдумав промежуточную "крепостническую" формацию, - методологически прямиком ведет к прикрашиванию классовых противоречий и в нашей действительности. Не случайно, что у вас, т. Дубровский все пять укладов, перечисленные Лениным, срастаются в одну формацию, в "способ производства переходного хозяйства". Не случайно аналогичную ошибку делает т. Ефимов: у него все пять укладов врастают в социализм; госкапитализм и частное хозяйство врастают в первую фазу коммунистического общества.

Вся беда т. Дубровского в том, что те вопросы, которые он объявляет спорными в марксизме, спорными не являются. Тезис, что уничтожение феодализма есть развитие капитализма, - этот тезис в марксизме не является дискуссионным. Поэтому неправильно полагать, что т. Дубровский поднимает какие либо спорные вопросы в марксизме, что дискуссия с т. Дубровским поможет найти что-либо новое. Она двинет нашу теоретическую мысль вперед разве в том смысле, что нам удастся до не которой степени очиститься от богдановско-бухаринской "социологии".

Богдановщина нам угрожает на каждом шагу. Надо помнить о том, что богдановско-бухаринская методология и у экономистов, и у историков, и у философов пользуется известным успехом. Это объясняется тем, что богдановщина такая форма буржуазного идеализма, которая наиболее живуча в наших условиях. Выступление Дубровского есть не что иное как попытка привить в наших рядах богдановско-бухаринскую методологию, чреватую оппортунистическими ошибками. Но это не удастся: против богдановщины мы будем бороться.

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО А. ЕФИМОВА

Тов. Минц говорит, что я в докладе правильно поставил вопрос, а в стенограмме под влиянием, очевидно, критики Дубровского формациями именую только антагонистические формации. Здесь явное недоразумение, которое легко разъясняется, если взять данное высказывание в контексте. Я говорил об антагонистических формациях, причем я условно говорил отдельно об азиатском способе производства и здесь, перечислив докапиталистические формации, указал на то, что основные отношения эксплоатации в этих формациях развиваются до своей противоположности. Для того, чтобы не получалось впечатления, что это развитие идет эволюционным путем, я говорил, что это не снимает вопроса о качественной определенности формации. Следовательно, о чем идет речь? о качестген-ной определенности каких формаций? О качественной определенности антагонистических формаций, о которых перед тем шла речь. Я в своей стенограмме вычеркнул то место, где я говорил об антагонистических и неантагонистических формациях? Ничего подобного. Взятая в контексте эта цитата не может вызвать никаких сомнений.

Второе. Тов. Минц говорил о том, что уклад-это то же, что формация. В моей работе уклад - это такой способ производства, который является либо зачатком будущей формации, либо остатком предшеству-

стр. 159

ющей, и несколько мы имеем подчиненную категорию, то безусловно у нас будет не формация, а уклад Несомненно, что уклад можно (по Ленину) употреблять и в более широком смысле слова - вместо формации, но формация не может употребляться в смысле подчиненной категории.

О Шмонине. Об "азиатчине" в России мы имеем упоминания у Маркса и Энгельса, но азиатский способ производства в России - это чистейшее изобретение Шмонина. "Азиатчина" в России - этот пережиток аграрно-коммунистических общинных отношений. Тезис же о том, что азиатский способ производства означает невозможность перехода к капитализму - это, совершенно ясно, ревизионистский, немарксистский и чрезвычайно политически вредный тезис Ведь если считать, что есть формации, которые не могут самостоятельно перейти в высшую ступень в силу отсутствия у них внутренних противоречий, способных взорвать формацию изнутри, -это значит проповедывать, что движение вперед на Востоке возможно только путем интервенции, или капиталистической или социалистической.

После этих отдельных замечаний т. Ефимов дает общую характеристику прений. Неизученность восточных обществ заставляет поставить вопрос очень элементарно: с выяснения взглядов Маркса и Энгельса как на восточные общества так и на общие вопросы теории формации, а это связало дискуссию с актуальными вопросами борьбы укладов, что придавая прениям остроту, отвлекло их от основного русла доклада.

Тов. Зоркий правильно ставил вопрос о бухаринско-богдановских влияниях. В частности и в докладе есть некоторые следы этого влияния. Так, в порядке примеров без достаточной продуманности говорится о социалистической формации. Но т. Зоркий произвольно и неверно утверждает, что в докладе говорится о врастании госкапитализма в социализм. Формулировка о том, что социалистическая формация определяет более отсталый уклад (когда речь идет о Сванетии), неправильна и является случайностью, противоречащей всей установке доклада, в котором неоднократно говорится о том, что развитие формаций идет путем классовой борьбы. Нет специальной формации социализма или диктатуры пролетариата и в общей схеме формаций, данной в докладе. Тов. Зоркий правильно замечает, что не может племя Уитото врастать в капитализм как и родовой строй в социализм. И действительно. Проникновение капитализма в Бразилию было связано с ожесточенной классовой борьбой, с восстанием Уитото и других туземных племен. Но т. Зоркий не дифференцирует своих выводов. Капиталистический уклад ломает старые уклады путем установления новых форм эксплоатации, социалистический - путем обобществления и уничтожения эксплоатации. С другой стороны, они не всегда и не мгновенно ломают. Так, рабский уклад не только не был сломлен капитализмом САСШ, но наоборот - развитие капитализма вызвало к жизни этот уклад. Тов. Зоркий утверждает, что, когда у нас будет построен социализм, у нас не будет ни родового уклада, ни госкапитализма. Очевидно, будет "чистый" социализм. Но ведь "чистый" социализм - это уже коммунистическое общество.

В докладе было особо оговорено, что те уклады, которые существуют в пределах данного общества или находятся в борьбе с определенным укладом, испытывают деформацию, но нигде нет ни одного слова, что они врастают. Особо надо остановиться на госкапитализме. В докладе он охарактеризован как структурное изменение капитализма, как фаза "его развития. В Германии госкапитализм укладом не является, в то время как госкапитализм в СССР является укладом, потому, что это

стр. 160

есть капитализм, охваченный влиянием социалистического уклада и являющийся по отношению к социалистическому укладу подчиненной категорией. В известную минуту социалистический уклад может вместе с госкапиталистическим бороться с остальными укладами, в другую - начинает занимать доминирующее положение, начинает вести борьбу с капитализмом. В 1918 г. госкапитализм был укладом, который боролся на стороне социализма (это отмечено у Ленина) В это время господствующим укладом было мелкое товарное хозяйство, и социалистический уклад искал себе сторонника, на которого можно было бы опереться. Теперь социалистический уклад сменяет свое прежнее, не совсем удобное орудие, госкапитализм, на более совершенные социалистические формы организации производства - путем ломки госкапитализма.

Переходим к другим моментам прений. Тов. Трахтенберг говорил о взаимопроникновении производительных сил и производственных отношений, но у него получалось, что производственные отношения как-то проникали внутрь производительных сил. Проблема взаимопроникновения действительно должна быть поставлена, но с другого конца - как проблема поляризации. Если ремесленник, который характерен для феодального общества, одновременно является и будущим хозяином и будущим рабочим, то в капиталистическом обществе рабочий класс и класс буржуа поляризуются: буржуа персонифицирует меновую ценность, деньги, капитал (буржуа, как общее правило, при развитом капитализме отходит от участия в конкретном труде), в то время как рабочий класс персонифицирует производительные силы. Но вместе с тем рабочий класс - это не только производительная сила, но и класс. В момент революции рабочий класс в производительные силы вступает в качестве производственных отношений, в качестве рабочего класса. Здесь - диалектика перехода производительных сил производственных отношений, которая не снимает реального различия между ними.

Здесь, далее, шла речь о ходячей характеристике эпохи торгового капитала. Вопрос идет о том, нужно ли вводить специальную формацию торгово-капиталистическую, или же можно сказать, что проблема торгового капитала сводится к проблеме перехода от одной формации к другой. Я показал на примере Франции, что никакой специальной формации торгового капитала вводить не требуется, что капитализм развивается из феодализма.

Теперь о восточных, азиатских обществах. Тов. Трахтенберг говорил прямо "Смешно говорить об азиатском способе производства, это сплошная нелепица". Эти слова приходится отнести к Марксу, так как у него есть места об азиатском способе производства, хотя бы в схеме формации. Но вполне понятно, что, говоря об азиатском способе производства, надо иметь в виду не неолит и не империализм, которые тоже бесспорно имели место в Азии, и не быт приполярных азиатских племен.

Наконец, последнее обвинение, выдвинутое Дубровским. Был ли Маркс марксистом в 50-х годах? Конечно, если Маркс не был марксистом, когда он писал "Капитал", то он никогда марксистом не был. Но что делать с таким фактом: в "Капитале" Маркс дает неправильное понимание перехода семьи в род и говорит, что род развился из семьи. Маркс был не сверхчеловек. В зависимости от уровня научного знания в отдельных частных вопросах у Маркса имеются неправильные высказывания. Это относится и к вопросу, еще и сейчас мало изученному, о восточных обществах, где Маркс опирался на работы буржуазных авторов, неправильно изображающие отношения собственности на Востоке.


© libmonster.ru

Permanent link to this publication:

https://libmonster.ru/m/articles/view/Доклады-в-обществе-ДИСКУССИЯ-О-СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ-ФОРМАЦИЯХ-1

Similar publications: LRussia LWorld Y G


Publisher:

Вacилий СмогоржевскийContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://libmonster.ru/admin

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Доклады в обществе. ДИСКУССИЯ О СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЯХ (1) // Moscow: Libmonster Russia (LIBMONSTER.RU). Updated: 13.08.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/Доклады-в-обществе-ДИСКУССИЯ-О-СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ-ФОРМАЦИЯХ-1 (date of access: 10.12.2024).

Found source (search robot):


Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
1522 views rating
13.08.2015 (3407 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
Энергетические сущности частиц формируют окружающий нас мир во всех проявлениях, в процессах расширения Вселенной. Из значения постоянной тонкой структуры, найдём энергию удержания частиц, энергией, которая заложена в самих частицах. Определим энергию отталкивания частиц, друг от друга, которая является энергией расширения Вселенной. Определим энергетические структуры геометрических объёмов, которые, являются энергией отталкивания частиц друг от друга. Энергетические структуры заполняются энергией удержания частиц, которая определяется значением Планка ∆h.
Catalog: Физика 
9 hours ago · From Владимир Груздов
Пол Верт: "Настало время написать обобщающую работу по истории религии в России..."
15 hours ago · From Sergei Suhanov
Формирование и эволюция "богословия власти" в Московском государстве в XIV-XVI вв.
18 hours ago · From Sergei Suhanov
Collis, R. (2012) The Petrine Instauration: Religion, Esotericism and Science at the Court of Peter the Great, 1689-1725
21 hours ago · From Sergei Suhanov
Земские проекты переустройства православного прихода в 1860-1890-е гг.
21 hours ago · From Sergei Suhanov
Старица и смерть: заметки на полях современных житий
21 hours ago · From Sergei Suhanov
Российские истоки так называемого "постсекулярного момента". Некоторые предварительные наблюдения
21 hours ago · From Sergei Suhanov
Кондаков Ю. Е. Орден золотого и розового креста в России. Теоретический градус соломоновых наук
Yesterday · From Sergei Suhanov
Эзотеризм и мировоззрение русского масонства XVIII-XIX веков: попытка определения
Yesterday · From Sergei Suhanov
Личность ученого в российской социологии религии. Памяти Юлии Синелиной
Yesterday · From Sergei Suhanov

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBMONSTER.RU - Digital Library of Russia

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners
Доклады в обществе. ДИСКУССИЯ О СОЦИАЛЬНО-ЭКОНОМИЧЕСКИХ ФОРМАЦИЯХ (1)
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: RU LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Libmonster Russia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBMONSTER.RU is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Russia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android