DRIAULT, EDOUARD. La question d'Orient 1918 - 1937 (La paix de la Mediterranee). Paris. 1938. XIV + 538 p.

ДРИО, Э. Восточный вопрос 1918 - 1937 (Мир на Средиземном море).

Эдуард Дрио известен как историк внешней политики Наполеона I, особенно его восточной политики. Солидное исследование Дрио "Наполеон и Европа" в 1927 г. получило премию Французской академии. Дрио является также автором полуофициального издания "Дипломатическая история Греции от 1821 г. до наших дней" (5 томов) и составителем официальной публикации документов по истории Египта (10 томов). Репутация Дрио как историка опирается

также и на его труд "Восточный вопрос", первое издание которого вышло в 1898 году.

Настоящее издание не имеет ничего общего с изданием 1898 года. Это заново написанная работа, охватывающая совсем другой хронологический период, совсем иные политические проблемы. Их связывают лишь общая концепция автора о роли Наполеона и вообще Франции на Востоке и политические убеждения автора.

Эти политические убеждения весьма показательны для идеологии французских "средних слоев" и для сдвигов, происшедших в них за последние годы.

Фашизм в Германии и Италии находит у Дрио резкую оценку. "Италия и Германия, - пишет он, - не нации; это варварские государства, и старые времена не знавали таких варварских государств" (стр. 18). В другом месте автор высказывается еще резче, называя фашистов "всех мастей" рабами. Автор понимает и обреченность фашистского режима. Он пишет: "Гитлер - это не Германия, не великая Германия, которая в течение двадцати столетий давала свои вклады в дело человеческой цивилизации, в том числе и ряд замечательных вкладов. Гитлер - не Германия; он топчет Германию, он ее уничтожает, он душит ее так же, как Муссолини душит Италию, великую Италию свободы. Но свастика - это лишь авантюра, эпизод, не имеющий перспектив на древней почве, на моральном и человеческом материале Германии" (стр. 284).

События в Испании, кровавая и наглая интервенция германского и итальянского фашизма вызывают гневную и справедливую оценку со стороны Дрио, который называет испанскую авантюру "отвратительным и кровавым покушением" (стр. 499). Он сравнивает фашистских мятежников с обозом прусских интервентов 1792 - 1793 гг., с Кобленцем (стр. 445). Он с отвращением и гневом перечисляет "геройства" фашистских зверей над беззащитным гражданским населением, бомбардировку Дуранго и Герники (стр. 446).

Демократические и антифашистские взгляды автора приводят его к правильному пониманию роли СССР в международной политике. "Никакая сила в мире, - пишет автор, - не сможет сегодня устранить из Европы государство с 180 миллионами жителей, державу, отныне сильно вооруженную и снабженную. Естественно, диктаторы боятся этой державы, но люди свободные и с ясным умом не боятся красного призрака" (стр. 72). Ибо что такое этот пресловутый "красный призрак"? Автор отвечает в другом месте: "Это лишь предлог для тех людей, которые путем диктатуры и терроризма хотят развязать гражданскую войну и всеобщую войну" (стр. 350).

"Оставим, - пишет автор, - в покое эту ложь, которая шита белыми нитками, и не будем выть с волками. СССР уже более 15 лет ведет политику международного соглашения в пользу мира с последовательностью, которая составляет наиболее замечательный и поучительный контраст с теми нападками, выпадами и провокациями, которые исходят от диктаторов Италии и Германии" (стр. 71).

"Наконец, осмелимся заявить, что СССР является одной из величайших держав земного шара и прежде всего Европы. Ибо СССР - европейская держава, и ее представитель в совете Европы, Литвинов, играет в нем более европейскую роль чем Гитлеры и Муссолини" (стр. 192).

Дрио довольно четко представляем себе, какими средствами надо дать отпор притязаниям германского фашизма: он весьма кстати вспоминает 1931 год, когда Франция решительными действиями наложила вето на попытку аншлюса (тогда, правда, шла речь лишь о таможенной унии).

Дрио вспоминает Пуанкаре. "Битва в Руре, - пишет он, - поставила Германию на колени; и если бы Пуанкаре позволили действовать, то сегодня было бы меньше опасностей" (стр. 487). Этот взгляд на события недавнего прошлого весьма распространен среди значительных слоев буржуазной интеллигенции Франции. История научила эту интеллигенцию кое-чему, но, к сожалению, не научила ее понимать различие между империалистической политикой, которую проводил Пуанкаре - война в отношении побежденной Германии, и той политикой отпора зарвавшемуся фашистскому агрессору, к которой народный фронт призывает правительства Франции и других буржуазно-демократических стран. Блок безудержно агрессивных фашистских государств: Германии, Италии, Японии, - начав на деле вторую мировую империалистическую войну, добиваясь нового передела мира, грозит нанести капиталистической Франции сокрушительный удар. Какой иронией звучат слова буржуазного историка Дрио, обращающего свои взоры к временам Пуанкаре! Нынешняя французская реакционная буржуазия предпочла методы Мюнхена, капитуляцию перед агрессором ради своих узкоклассовых интересов и вопреки национальным интересам. Этой простой истины во Франции не понимают многие среди буржуазной интеллигенции, не понимает и наш автор.

Дрио не понимает классового существа фашизма и осуждает его за то, что "он осмеливается порабощать человеческую личность" (стр. 158), между тем как "свобода более плодотворна чем рабство" (стр. 221): иначе говоря, автор стоит за буржуазную демократию и свободную конкуренцию - и все. Дрио и не думает о борьбе с фашизмом: рабство мало продуктивно, и фашизм исчезнет сам собою. Фашизм, по словам автора, - "лишь эпизод, который едва только может замедлить демократическую и человеческую эволюцию, и эта эволюция будет затем более решительной и более широкой чем ранее. Рано или поздно - и, несомненно, скорее рано - тем или

другим путем фашизм будет в ней поглощен" (стр. 241).

Отношение автора к национальному вопросу непоследовательно и противоречиво: он много и сочувственно говорит о проснувшемся Востоке, имея в виду страны арабской культуры, он заявляет себя сторонником независимой Греции и в то же время негодует на кемалистскую Турцию за ее победу над греками в 1922 году.

Философия истории Дрио идеалистична: "Люди действуют, но история их ведет: история - это непоколебимая и увлекающая логика эволюции" (стр. 168). Дрио не скрывает, что отнюдь не претендует на объективность. "Мое несчастье, - пишет он, - состоит в том, что я отвечаю как нельзя хуже на определение Фенелона: историк не принадлежит никакому времени и никакой стране. Я не отказываюсь ни от моей страны, ни от моего времени, которое столь полно горечи и славы для моей страны" (стр. XI предисловия).

За изложение восточной проблемы автор берется, исходя из концепции, которая отводит Франции роль форпоста мира, продолжательницы идей французской буржуазной революции конца XVIII века.

Надо, однако, отметить широту, с которой автор подходит к рассмотрению восточного вопроса: он у него вырастает во всеевропейскую проблему, охватывая и Средиземное море и всю Центральную и Юговосточную Европу, в том числе Австрию, Чехо-Словакию, Польшу и др. Это несомненно, правильный подход к вопросу. Автор эмпирически, ощупью приходит к пониманию формулы тов. Литвинова о неделимости мира. Отсюда и композиция его книги, в которой трактуется обо всех основных фактах послевоенной истории Европы.

Весь труд Дрио состоит из четырех книг. В каждой книге по пяти глав.

Первая книга - "Восточный вопрос после великой войны" (1918 - 1923) - заканчивается изложением истории национально-освободительной борьбы турецкого народа и пересказом содержания лозаннского мира. Симпатии автора, как отмечалось выше, целиком на стороне греков, а не турок.

Вторая книга носит характерный заголовок "Mare nostrum" и охватывает период 1923 - 1929 гг.; первая и последняя главы этой книги посвящены фашистской Италии и ее планам агрессии в Средиземном море, связанным с маниакальной мечтой Муссолини о "восстановлении" Римской империи и превращении Средиземного моря во внутреннее итальянское море (Mare nostrum). Отдельные главы этой книги посвящены и другим вопросам: французской политике в Европе, оккупации Рура, Малой Антанте и арабскому национально-освободительному движению.

Третья книга - "Нации Средиземного моря" - охватывает период 1929 - 1935 гг. и касается Средиземного моря лишь косвенно. Вот перечень глав этой третьей книги: "Югославия", "Гитлер", "Восточный пакт", "Год преступлений (1934)". 1934 год автор называет годом преступлений: автор имеет в виду германские вооружения, открыто, на весь мир, оповестившие о милитаристских планах германского фашизма, затем гитлеровский путч в Австрии, убийство Дольфуса и, наконец, убийство в Марселе Барту и югославского короля Александра.

Четвертая книга - "Средиземноморский мир" (1936 - 1937); здесь кратко излагается история итальянской агрессии в Абиссинии и итало-германской агрессии в Испании. Излагая историю восточного вопроса и борьбы держав за Ближний Восток до и после войны, автор разоблачает агрессивные, захватнические планы германского и итальянского империализма. Войну 1914 - 1918 гг. Дрио называет "войной за Средиземное море" (стр. 37); война возникла, по его мнению, потому, что бухарестский мир 1913 г. ослабил позиции центральных держав на Ближнем Востоке, с чем Германия Вильгельма II не могла примириться. Разумеется, это объяснение совершенно недостаточно и однобоко, так как противоречия империалистических блоков далеко не исчерпывались борьбой за Ближний Восток.

Политике германского и итальянского империализма автор всюду противопоставляет гуманную и просвещенную политику Франции. Автор стремится доказать, что Франция со времен Наполеона преследовала на Востоке лишь самые бескорыстные цели. "Мы преследуем, - пишет автор, - в странах ислама политику освобождения, сотрудничества и возрождения... Речь идет не о протекторате, еще менее - о господстве. Там завязалось братство по оружию, общение умов, взаимное понимание, дружба, и мы вместе, Франция и ислам, осуществим средиземноморскую гармонию и мир" (стр. 218 - 219).

Автор явно игнорирует общеизвестные факты из истории французской колониальной и империалистической политики до и после войны. Он хочет обойти такие факты, как египетская экспедиция Наполеона, миссии М. Жобера, Гардана и др., захват Алжира, Туниса, хищнические сговоры между Англией и Францией (парижский договор 1899 г., соглашение Сайкс-Пико 1916 г. и многое другое).

Однако было бы неправильным остановиться на этом и не заметить различия между политикой французской буржуазии в прошлом и политикой германо-итальянских агрессоров в настоящем. "Отличительная черта второй империалистической войны состоит пока-что в том, что ее ведут и развертывают агрессивные державы..."¹ . Вторая империалистическая война уже началась. "Начали войну в разных концах мира три агрессивных государства, - фашистские правящие круги Германии, Италии, Японии. Война идет на громадном пространстве от

¹ "История ВКП(б)" под редакцией Комиссии ЦК, стр. 318 - 319. 1938.

Гибралтара до Шанхая. Война уже успела втянуть в свою орбиту более полмиллиарда населения. Она идет в конечном счете против капиталистических интересов Англии, Франции, США, так как имеет своей целью передел мира и сфер влияния в пользу агрессивных стран и за счет этих так называемых демократических государств"¹ . Таким образом, итало-германский империализм в данное время на Востоке является носителем войны. И разоблачение историком Дрио агрессивных планов германского и итальянского фашизма является объективным и правильным.

Идея автора - показать, что несмотря на все усилия фашистских держав им до сих пор не удалось добиться на Ближнем Востоке ничего и не на что надеяться в будущем. События последнего времени лучше всего опровергают этот оптимизм. Полный оптимизма, автор озаглавил последний раздел своей книги - "Средиземноморский мир". Книга закончена в самом начале 1938 г., но она уже основательно устарела. В марте Германия насильственно присоединяет к себе Австрию, причем так называемые демократические державы занимают позицию пассивных зрителей. В сентябре английская и французская реакционная буржуазия ради своих узкоклассовых интересов предает фашизму целую страну, Чехо-Словакию, предварительно разоружив ее народ. Это предательство потрясло весь мир.

Страницы, посвященные Центральной Европе, в частности союзникам Франции, особенно Чехо-Словакии, звучат чрезвычайно поучительно. Автор находит много патетических слов по адресу союзников Франции, по поводу нерушимой дружбы, которая связывает их с Францией. Он вспоминает трогательные эпизоды мировой войны, например, как в декабре 1915 г. разбитые сербы телеграфировали союзникам: "Сербия более не существует; сербская армия готова сражаться на французском фронте". История взаимоотношений Франции и ее союзников на востоке Европы полна фактов этого рода. Вспомнив это, автор патетически восклицает: "Конечно, Франция заинтересована в их (союзников. - Н. Е. ) независимости, величии. Но ее политика, ее воля, ее миссия состоят в том, чтобы быть великой их величием, быть свободной через их свободу: и никто не развяжет этот узел" (стр. 157). Не прошло еще и года, как были написаны эти слова, и как горько для интересов Франции звучат они теперь! "Вот, - пишет автор о Чехо-Словакии, - в сердце Европы, над Эльбой и Дунаем, стоит сильная демократическая держава, здоровая и гордая; она тем сильнее привязана к своей свободе, что особенно жестокий гнет испытывала ранее, она честолюбива, к вящшей пользе всех других славянских народов" (стр. 178 - 179). "Кто рискнет сегодня покуситься на независимость Чехо-Словакии, Румынии и Югославии?" - пишет французский историк в начале 1938 г. (стр. 413). Историку Дрио придется писать новую книгу: буржуазия его страны в союзе с английской совершила двойной акт предательства: предательство в отношении чехословацкого народа и предательство государственных интересов Франции, требующих сохранения и укрепления ее связей на востоке Европы в целях отпора агрессивным планам фашистской Германии.

Книга Дрио содержит некоторые интересные материалы. Автор в предисловии признается, что архивы французского министерства иностранных дел ему "исключительно широко открыты" (exceptionnellement ouvertes) (стр. X). Это обстоятельство делает книгу интересной и с ее фактической стороны. История с ультиматумом генерала Ногеса заслуживает серьезного внимания. Кратко эта история такова: 8 января 1937 г. появились вполне достоверные сведения о том, что немцы собираются высадить в Испанском Марокко большие военные части и для них уже приготовлены казармы. В это время в соседней зоне Французского Марокко генеральным резидентом и главнокомандующим всеми французскими войсками в Северной Африке состоял генерал Ногес. По инструкции из Парижа, Ногес направляет губернатору Испанского Марокко весьма решительную ноту. В ней, напомнив о трактате 1912 г., которым оба правительства обязались не впускать иностранных войск в Марокко, генерал Ногес дает 24 часа на ответ и требует извещения Бургоса (где был штаб мятежников). Из Парижа одновременно был поставлен в известность об этом Берлин. Ногес заканчивал ноту корректным предупреждением, что в случае отказа дать ответ он со своими войсками, которые насчитывают 120 тыс. штыков, немедленно оккупирует зону Испанского Марокко.

Агрессор ведет себя нагло лишь до тех пор, пока не наткнется на решительное сопротивление: решительный тон действует на агрессора всегда отрезвляюще. На этот раз такой тон подействовал с феноменальной быстротой: ответ был дан до срока. Франко заверял, что он "не позволит" высадить иностранные войска. 11 января 1937 г. на приеме дипломатического корпуса в Берлине Гитлер задерживает после всех Франсуа Понсе (тогдашнего французского посла) и заявляет ему, что Германия не имеет ни малейшего желания проникать в Испанское Марокко. Беседа идет в самом дружественном тоне. Для всех стало очевидно: агрессор отступил. Так надо всегда действовать с ним. К сожалению, последние годы очень бедны подобными фактами.

Другой любопытный эпизод, рассказанный Дрио, также заслуживает внимания. Также начало 1937 года. Муссолини только что заключил с Англией так называемое джентльменское соглашение (от 2 января), разумеется, чтобы тут же нарушить его. С

¹ "История ВКП(б)" под редакцией Комиссии ЦК, стр. 318. 1938.

большой помпой Муссолини отправляется в Ливию открывать военную автостраду, которая упирается прямо в границу Египта. Муссолини, повторяя приемы кайзера Вильгельма II, провозглашает себя "покровителем ислама": прямо "в духе" джентльменского соглашения.

Вся эта опереточная история окончилась совершенно неожиданно: в марте Муссолини получил сообщение о поражении итальянских дивизий под Гвадалахарой. Возвращение Муссолини носило панический характер и далеко не походило на триумфальное шествие. На другой же день его эмиссар и зять граф Чиано уже ехал в Белград и 25 марта в несколько часов заключил с Югославией договор, обсуждение которого до того тянулось уже несколько месяцев. Побитые фашистские Мальбруки так растерялись, что пошли в договоре на большие уступки. В этом договоре Италия обязалась поддерживать статус кво в Адриатическом море, воздерживаться от агитации против безопасности другой страны и уважать права славян, живущих в пределах Италии. Короче говоря, Италия отказалась, разумеется, временно, от программы захватов и агрессии, начертанной в многочисленных речах Муссолини. Так, достаточно было одного хорошего поражения, чтобы заправилы фашистской Италии буквально потеряли голову.

Эти и другие факты, изложенные в книге, делают ее ценной. Однако значительно портит ее несерьезная легкость, при помощи которой автор, очевидно, хотел сделать книгу более популярной. Отсюда не очень большая тщательность в цифрах и датах, что, впрочем, можно отнести за счет корректуры (например на стр. 334 дата франко-польского военного союза и др.). Однако уж никак нельзя отнести за счет корректуры некоторые вопиющие вещи, граничащие с анекдотом. На стр. 62, рассказывая о польской интервенции в Московское государство в начале XVII в., автор пишет: "Польша решила не пустить ее (Россию. - Н. Е. ) в Европу и послала на Москву мощную армию. Эта армия заблудилась в лесу; поляки взяли двух крестьян в качестве проводников; они повели поляков в обратную сторону, отведя от Москвы, которая избежала таким образом нашествия. Поляки убили Минина и Пожарского. Это "Жизнь за царя" Глинки".

По сравнению с этой "клюквой" меркнет даже другое "открытие" автора - о том, что когда Иден прибыл в Москву, "его имя дали одной станции метро, чтобы подчеркнуть цену, которую придавали визиту британского министра".

Такого рода анекдоты в труде, претендующем на известную солидность и политическую значимость, отнюдь не могут способствовать высокой оценке советскими историками исторической науки за рубежом.

Несмотря на эти курьезы новая книга авторитетного французского историка заслуживает внимания по ряду причин. Помимо того, что она содержит значительный, хорошо систематизированный и ярко изложенный материал, книга Дрио является свидетельством растущего в Европе понимания путей, по которым движется к своей развязке развитие мировых проблем. Автор пытается ощупью подойти к разрешению этих больших вопросов. В свете современных фактов книга является серьезным и документальным обвинением по адресу французской реакционной буржуазии. Ценность ее возрастает тем более теперь, ибо эти факты должны, наконец, заставить задуматься оптимистов, которых достаточно не только во Франции и к которым, повидимому, принадлежит сам автор рецензируемой книги.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - Н. ЕРОФЕЕВ:

Comments: