19 декабря состоялась научная сессия, посвященная 150-летию со дня смерти выдающегося русского полководца, фельдмаршала П. А. Румянцева-Задунайского, созванная командованием Краснознамённой ордена Ленина и ордена Суворова Военной академии им. Фрунзе и военно-историческим сектором Института истории Академии наук СССР.

На сессии присутствовали преподаватели и слушатели военных академий, военные историки, сотрудники Института истории Академии наук. Сессию открыл генерал-лейтенант А. В. Сухомлин. На сессии были заслушаны три научных доклада: "Основные черты полководческого искусства Румянцева" (полковник Мещеряков), "Влияние полководческого искусства Румянцева на Суворова" (аспирант Клокман) и "Влияние полководческого искусства Румянцева на Кутузова" (проф. Коробков).

Полковник Мещеряков в своём докладе указал, что полководческое искусство Румянцева, этого крупнейшего полководца второй половины XVIII в., полностью ещё не изучено: не определено место полководца в отечественной мировой военной истории. Причиной этому была классовая ограниченность дворянских и буржуазных исследователей, их субъективизм в оценке военной деятельности Румянцева, отрыв от конкретной исторической эпохи. Советские историки в освещении деятельности Румянцева идут по более правильному пути. Большим вкладом в военно-историческую науку явится издание новых документов о Румянцеве, предпринятое Центральным Военно-историческим архивам.

Румянцев заслуженно считается одним из основоположников русского национального военного искусства. Особенно велики заслуги Румянцева в разработке основ наступательной стратегии и тактики. Разбирая свойства наступательной и оборонительной формы ведения войны, Румянцев в письме Екатерине писал: "Полководец, ведущий свои действия по правилам первой, в предмете имеет один главный пункт и к оному течёт со всем устремлением, поелику одолением оного опровергает все другие от того зависящие. Но в оборонительной войне нельзя взять предмет такого равновесия, ибо тут на все части потребны и силы и внимание по подвержению оных попыткам неприятельским". Здесь в немногих словах сформулирован важнейший принцип наступления - не разбрасывать сил, устремляться да главный пункт.

Выбор объекта для наступления составляет важнейшую задачу полководца. Румянцев вопреки господствовавшей в его время теории и практике стремился уничтожить живую силу противника, его армию. "Никто не покорял города, не разделавшись прежде с силами, его защищавшими". В первой русско-турецкой войне, в кампанию 1770 г., Румянцев показывает классические образцы наступательных действий. В трёх последовательных сражениях (Рябая Могила, Ларга, Кагул) Румянцев разгромил превосходящие его в шесть раз силы турок и татар. Ларго-Кагульская операция - пример блестящего сочетания решительности и осторожности, трезвой оценки обстановки и стремительности в нанесении удара.

Оперативно-тактические идеи Румянцева значительно опережали своё время. Ещё на опыте Семилетней войны Румянцев убедился в ненадёжности локтевой связи, составлявшей основу линейной тактики и кордонной стратегии. В первой русско-турецкой войне, когда на театре войны действовали две самостоятельные армии, Румянцев ищет новые формы оперативного взаимодействия армий. В кампании 1771 г. Румянцев, отказываясь от кордонного расположения войск, создаёт такую группировку своих сил вдоль Дуная, которая дала ему возможность широкого манёвра против наступающего противника. Румянцев отказывается от локтевой связи и на поле боя. Он расчленил большие армейские каре на более подвижные и гибкие малые каре и положил начало новому виду действий пехоты - рассыпному строю егерей.

Румянцев по-новому разрешил проблему сочетания огня и движения. Используя довольно высокие качества русской артиллерии и егерскую пехоту, Румянцев организует не только подготовку, но и сопровождение атаки прицельным огнём артиллерии и стрелков. Это освобождало атакующую пехоту от необходимости делать остановки для ведения ружейного огня, как это было принято. Атака приобретала более решительный характер. Развивая далее вопросы использования артиллерии в бою, Румянцев положил начало тактике артиллерии. Он требует расположения артиллерии не по шаблону, а исходя из соображений необходимости оказания помощи пехоте на важнейшем направлении, требует от артиллеристов не просто "пальбы", а прицельного, действительного огня.

Шпрота взглядов Румянцева на вопросы ведения войны сказывается в его отношении к составлению планов войны. Румянцев был

противником кабинетных, предвзятых планов войны, составленных без учёта реальной обстановки и вне связи с другими военными и политическими факторами. Он хорошо представлял себе взаимосвязь войны и политики, хотя в понимании политики не выходил за узкие рамки господствующего взгляда.

Ю. Р. Клокман в докладе о влиянии полководческого искусства Румянцева на Суворова установил общность тактических взглядов и единство военно-воспитательной системы Румянцева и Суворова. Совместная боевая деятельность двух полководцев началась ещё в период Семилетней войны. Уже здесь, во время кольбергской операции 1761 г., Румянцев вводит новые боевые порядки - батальонные колонны, применяемые не только для передвижения, но и для атаки, а также рассыпной строй новой лёгкой пехоты - егерей. В русско-турецкой войне 1768 - 1774 гг. Румянцев совершенствует боевой порядок, расчленяет большие малоподвижные каре, упраздняет рогатки, сокращает обозы, сковывающие подвижность войск. Нововведения Румянцева полностью отвечали наступательному характеру его стратегии. Построение войск для боя, которое мы встречаем у Суворова, является прямым развитием боевых порядков Румянцева.

В действиях под Туртукаем в 1773 г. Суворов строит войска в несколько небольших батальонных каре, подкреплённых резервами. Кожица располагается во второй линуй. Фланги прикрываются стрелковыми цепями егерей.

В последующей боевой деятельности Суворов совершенствует боевой порядок, развивая его в глубину. Наиболее законченную форму построения даёт Суворов в сражении на р. Рымник. Пехота располагается в две лини" большей частью двухбатальонных каре на дистанцию картечного выстрела, между которыми располагается резерв. Артиллерия размещается между каре, в боевых порядках пехоты. За пехотой следует кавалерия, составляя третью линию боевого порядка. Фронт и фланги прикрыты егерями в рассыпном строю. Такое построение обеспечивало более чёткое, чем у Румянцева, взаимодействие частей боевого порядка.

Систему воспитания и обучения войск Румянцев строил на началах сознательности, важности одиночного обучения. У Суворова принцип сознательности выражен наиболее ярко: "Каждый войн должен понимать свой манёвр".

Тактические и военно-педагогические взгляды Румянцева нашла своё выражение в "Обряде службы", написанном в 1770 г. и принятом впоследствии как руководство для всей армии. Найденный недавно подлинный текст "Обряда службы" дозволяет установить более тесную связь, чем это признавалось до сих пор, между уставным творчеством Румянцева и "Наукой побеждать" Суворова. Например "глазомер" - первое из "трёх воинских искусств" "Науки побеждать" - являлся основным положением и "Обряда службы".

"Офицеров приучать брать глазомер", - так буквально записано в "Обряде службы".

Докладчик делает общий вывод об огромном и плодотворном влиянии Румянцева на формирование полководческого искусства Суворова.

Учеником Румянцева был также и Кутузов. О влиянии Румянцева на Кутузова сделал интересное сообщение проф. Н. М. Коробков.

Кутузов молодым офицером принимал непосредственное участие " славной кампании 1770 года. Отличился он и в последующих сражениях. Как впоследствии говорил Кутузов, русско-турецкая война 1768 - 1774 гг., была его первой большой школой, именно тогда он научился "понимать войну".

Полководческое искусство Кутузова сложно и многогранна. Трезвый реализм, учёт всех данных обстановки и соотношения сил, мудрость и осторожность характеризуют Кутузова как полководца. Кутузов; как и Румянцев, признавал наступательные действия как основную форму ведения войны. Однако он признавал и активную оборону как временную форму, необходимую для того, чтобы накопить силы, ослабить врага.

Операции, которые проводил Кутузов, несомненно, носят печать его яркой индивидуальности. Но сравнительное изучение сражений Кутузова и Румянцева позволяет установить некоторые общие черты в решениях командующих. В 1805 г. обстановка, которая сложилась для Кутузова у Браунау после ульмской капитуляции Макка, была более грозной, чем условия, создавшиеся для Румянцева в июне 1773 г. на правом берегу Дуная. В этих условиях оба полководца принял аналогичные решения. Корпус Багратиона, высланный Кутузовым к Голабрунну, должен был, хотя бы ценой гноели, обеспечить отход главных, сил к Цнайму. С подобной же задачей у Румянцева отряд Вейсмана нанёс поражение туркам у Кайнарджи, обеспечив переправу главных сил на свой берег Дуная. Геройская гибель Вейсмана была недешёвой ценой победы при Кайнарджи.

Уступка пространства для сосредоточения сил с последующим переходом в наступление характеризует кутузовский план кампании 1805 года. У Румянцева можно встретить прецедент: в 1769 г. заняв Молдавию и Валахию, в условиях возникшей опасности со стороны Исакчи, он нашел необходимым временно очистить, Валахию и Южную Молдавию, чем навлёк на себя недовольство Петербурга.

С Кутузовым роднят Румянцева его качества выдающегося дипломата. Румянцев был прежде всего военным дипломатом: он умел закреплять военные успех" дипломатическим путём, а дипломатические требования подкреплять силой оружия. Пример Кучук-Кайнарджийского мира, несомненно, стоял перед Кутузовым, когда он вынуждал турок к Бухарестскому миру.

В организации "малой войны" в 1812 г. Кутузов также учёл опыт Румянцева, кото-

рый в 1771 г. широко развернул действия мелкими отрядами и достиг блестящих успехов. Кутузов был непосредственным их участником.

В операциях 1812 - 1813 гг. Кутузов дал образцы концентрического наступления крупных группировок. Зародыш этой идеи был дан ещё Румянцевым. В 1770 г. Румянцев совершил марш-манёвр к Рябой Могиле тремя отдельными группами, которые соединились на поле боя. Этот принцип "двигаться порознь, бить вместе" был открыт Румянцевым за сто лет до Мольтке. Кутузов развил этот принцип и дал ему новое содержание.

Преемник Петра, восстановивший его наследие, Румянцев поднял русское военное искусство на невиданную ранее высоту. М. И. Кутузов отразил в военном искусстве принципы, указанные Румянцевым, и дал величайшие образцы полководческой мудрости, прозорливости, твёрдости, неразделимости с войском и народом.

Publisher:

Permanent link for scientific papers (for citations):

Found source (search robot):

Publication author(s) - А. КОЧЕТКОВ:

Comments: