В период "холодной войны" на арабо-израильский конфликт накладывалась общая конфронтация сверхдержав - СССР и США. Отсюда постоянный интерес к противоречивой эволюции кризисной ситуации на Ближнем Востоке. Важным этапом в ее развитии стала арабо-израильская война 1973 г. К сожалению, в отечественной литературе эта война и связанная с ней позиция Советского Союза освещены недостаточно¹.

Изучение новых документов показывает, что оценки ситуации на Ближнем Востоке советскими экспертами накануне конфликта 1973 г. были неточными или неверными под влиянием идеологических установок и политических позиций Кремля. В августе 1973 г. устремления США на Ближнем Востоке характеризовались советской стороной следующим образом: "Администрация США, по крайней мере, на ближайшее будущее, предпочитает сохранить статус-кво в Средиземноморье, избежать обсуждения проблем данного региона на международных форумах"². Такая оценка была ошибочной. На самом деле Вашингтон готовил активные внешнеполитические акции, чтобы увеличить свое влияние на Ближнем Востоке и попытаться вытеснить СССР из этого региона.

Советский Союз последовательно ориентировался на Египет (АРЕ). Эксперты советского МИД утверждали в январе 1973 г.: "АРЕ проводит антиимпериалистическую, антиколониальную политику, направленную на укрепление политической независимости страны... Правительство АРЕ проводит курс на сотрудничество с Советским Союзом и другими социалистическими странами в политической, экономической, военной и других областях"³. Таким образом, проявлялась явная недооценка поворота в политике египетского руководства, выразившегося в высылке советских военных советников из страны в июле 1972 г. Президент Египта А. Садат с февраля 1972 г. осуществлял секретные контакты с Вашингтоном и предусматривал координацию своих действий с США.

Советский Союз выступал последовательным сторонником "дела арабов" на международной арене, но не мог добиться сдвигов в их пользу в урегулировании ближневосточного конфликта. Позиция СССР по ближневосточной проблеме была однозначной: Израиль выступал в качестве оккупанта арабских земель, а арабские страны - в качестве жертв оккупации. На деле советская позиция представляется упрощенной: Москва не предусматривала никаких шагов по частичному урегулированию ближневосточного конфликта. А нежелание Израиля освободить оккупированные арабские территории и решить проблему палестинцев являлось надежной гарантией против полномасштабного урегулирования на Ближнем Востоке.

Наринский Михаил Матвеевич - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой международных отношений и внешней политики России Московского государственного института международных отношений (университета) МИД РФ, Заслуженный деятель науки РФ.

¹ Бакланов А. Г. Ближний Восток на рубеже XXI века. М., 2001; Хрусталев М. А. Международные отношения на Ближнем Востоке. М., 2002; Олимпиев А. Ю. Ближний и Средний Восток. М., 2004.

² Политика США в Средиземноморье (справка). 6 августа 1973 г. - Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ), ф. 129, оп. 59, п. 262, д. 57, л. 1.

³ Арабская Республика Египет (справка). 31 января 1973 г. - АВП РФ, ф. 87, оп. 34, п. 72, д. 6, л. 28 - 29.

стр. 50

Кризис 1973 г. на Ближнем Востоке имел для СССР два измерения. Первое - региональное: основной целью выступало сохранение советских позиций в регионе через поддержку Москвой арабских стран, в первую очередь, Египта. Второе - глобальное: сохранение разрядки международной напряженности и улучшения отношений с США.

Можно выделить несколько фаз ближневосточного кризиса 1973 г.; первая - развивалась с 6 по 9 октября. 6 октября около 14 часов советскому послу в Каире В. М. Виноградову по городскому телефону позвонил президент Египта А. Садат. Посол услышал в трубке ликующий голос египетского лидера: "Сафир! Мы на восточном берегу канала. Египетский флаг на восточном берегу! Мы пересекли канал!"⁴.

Так начался новый раунд вооруженной борьбы на Ближнем Востоке. В Израиле и в США эту войну назвали войной Судного дня - по религиозному иудейскому празднику, в арабских странах - войной рамадана.

В течение первого периода войны вооруженные силы арабских государств достигли заметных успехов. Египетская армия форсировала Суэцкий канал и заняла полосу шириной 12 - 15 км на его восточном берегу. Египтяне эффективно использовали советские противовоздушные и противотанковые средства. Сирийцы успешно атаковали Голанские высоты и продвинулись к их гребню. Израильский историк Э. Барнави констатирует: "Несмотря на отчаянное сопротивление израильтян,... в течение первой фазы боев арабам удалось добиться существенных преимуществ"⁵.

Советские дипломаты поддерживали регулярные контакты с арабскими руководителями. Посол Виноградов почти каждый день встречался с президентом Садатом. Консультации велись и по телефону специальной египетской правительственной связи, установленному у советского посла по указанию президента Египта⁶.

СССР придерживался такой позиции: Израиль являлся оккупантом, захватившим арабские земли, а арабские государства выступали как жертвы агрессии, имевшие полное право освободить свои территории. Москва поддерживала арабские страны политически и дипломатически. 9 октября советский поверенный в делах в Аммане имел беседу с королем Иордании. Советский дипломат заявил, что СССР полностью поддерживает арабов в их конфликте с Израилем. Он выразил мнение руководства СССР, что все арабские государства должны были вступить в борьбу против Израиля. Большое значение имели продолжавшиеся поставки советского вооружения армиям арабских государств.

В то же время советские руководители стремились сохранить разрядку и не осложнять отношений с США. Вашингтон же стремился действовать энергично, чтобы поддержать Израиль и доказать, что его арабские соседи в данном конкретном случае являлись агрессорами.

Позиция Москвы была скорее примирительной. 6 октября советское правительство направило послание президенту США Р. Никсону и государственному секретарю США Г. Киссинджеру. Посол СССР в США А. Ф. Добрынин продиктовал по телефону: "Советское правительство получило сообщение о начале военных действий на Ближнем Востоке одновременно с Вами. Принимаем все возможные меры к выяснению действительного положения в этом районе, поскольку поступающие сведения носят крайне противоречивый характер... Мы обдумываем сейчас, как и Вы, возможные шаги, которые следует предпринять. В скором времени надеемся вновь связаться с Вами на предмет возможного согласования действий"⁷. Киссинджер так оценивал это послание: "Его тон был сердечным, оставляя открытой возможность для совместных действий, но оно не устраняло возможность любого выбора"⁸.

⁴ Виноградов В. М. Дипломатия: люди и события. Из записок посла. Москва, 1998, с. 240.

⁵ Barnavi E. Une histoire moderne d'Israel. Paris, 1988, p. 241.

⁶ Виноградов В. М. Указ. соч., с. 241.

⁷ Добрынин А. Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шести президентах США (1962 - 1986 гг.). М., 1996, с. 260 - 261.

⁸ Kissinger H. Sortie de crise. Kippour 1973, Vietnam 1975. Paris, 2005, p. 61.

стр. 51

Советская политическая линия ориентировалась на использование сложившейся ситуации, чтобы добиться продвижения к общему урегулированию ближневосточного конфликта с учетом интересов арабов. Для решения этой задачи важно было получить заявление Израиля о его готовности к переговорам. Такие переговоры могли бы выработать гарантии безопасности для Израиля и для Ближнего Востока в целом. Генеральный секретарь ЦК КПСС Л. И. Брежнев подтвердил свою готовность продолжить конфиденциальные консультации с руководителями США по проблеме Ближнего Востока.

Ключевым вопросом этой фазы кризиса стал обмен мнениями о созыве заседания Совета Безопасности ООН для обсуждения положения на Ближнем Востоке. Американцы стремились потребовать возвращения войск на линии разграничения до начала боевых действий. Это условие было неприемлемым для арабов, которых поддерживала Москва. Фактически ни одна из сторон не хотела в тот момент созыва Совета Безопасности ООН. Египет и Сирия рассчитывали развить свой первоначальный военный успех. "Брежнев фактически шел у них на поводу", - отмечал Добрынин⁹. К тому же ни СССР, ни Египет не хотели открытого столкновения с США в Совете Безопасности. В этом же духе проходили консультации и с руководителями Сирии. Вашингтон и Тель-Авив ожидали перелома в военных действиях в пользу Израиля. Подобная ситуация создавала возможности для выжидания и для дипломатических маневров.

8 октября 1973 г. Брежнев направил вербальное послание президенту Никсону. Советский генсек информировал американского лидера: "Мы вступили в контакты с арабскими руководителями по вопросу о прекращении огня. Мы рассчитываем вскоре получить ответ. Мы считаем себя обязанными работать вместе с Вами, руководствуясь общими интересами сохранения мира и поддержания советско-американских отношений. Мы надеемся, что президент Никсон будет действовать таким же образом"¹⁰. Киссинджер заявил по телефону Добрынину: "Насколько я понял, послание Брежнева сегодня утром гласит следующее: мы должны действовать согласованно. Наш ответ: да. Мы не предпримем ничего без предварительных контактов с вами"¹¹. В действительности Вашингтон вел на Ближнем Востоке свою игру, стремясь ослабить советское влияние в регионе. К тому же надо учитывать произраильские симпатии самого Киссинджера и осложнение ситуации вокруг Белого дома в связи с разраставшимся скандалом "Уотергейт".

Вторая фаза кризиса разворачивалась с 9 по 16 октября 1973 г. 9 октября израильтяне начали контрнаступление на Голанских высотах, а затем повели наступление на Дамаск. СССР наращивал поставки вооружения сирийцам. Советские военные эксперты начали предсказывать победу Израиля¹². В эти дни советский посол Виноградов регулярно встречался с президентом Садатом. Виноградов пытался убедить Садата в необходимости срочно оказать Сирии более весомую военную помощь. Однако египетский лидер отвечал, что сирийцы могли бы организовать эффективную оборону или повести против израильтян партизанскую войну¹³.

Советские дипломаты обсуждали с президентом Садатом и другую важную проблему: проект резолюции Совета Безопасности ООН, наиболее благоприятный для Египта и Сирии¹⁴. Садат колебался.

Начиная с 11 октября американские руководители осуществляли регулярный обмен посланиями с Садатом. Советник египетского президента Х. Исмаил оказывал нажим на Вашингтон с тем, чтобы американцы добились от Израиля прекращения бомбардировок египетских гражданских объектов. Киссинджер дал согласие, но предупредил против участия советских вооруженных сил в конфликте в какой бы то ни было форме.

⁹ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 269.

¹⁰ Kissinger H. Op. cit., p. 120. Здесь и далее документы советского руководства, содержащиеся в книге Киссинджера, даются в переводе автора статьи.

¹¹ Ibid., p. 136.

¹² Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 269.

¹³ Виноградов В. М. Указ. соч., с. 245.

¹⁴ Там же, с. 244.

стр. 52

Наиболее важным событием этого периода войны стало решение американской администрации организовать воздушный мост для срочных поставок вооружений Израилю. Этот воздушный мост был введен в действие 9 - 10 октября 1973 г. Киссинджер раскрыл мотивы этого решения Вашингтона: "С нашей точки зрения поражение Израиля, нашего союзника de facto, под воздействием советского оружия подорвало бы стабильность на Ближнем Востоке и гарантировало бы ведение постоянной войны с помощью советского оружия против западных интересов... Нам надо было обуздать Советский Союз на период, пока шла война, чтобы позволить Америке взять в свои руки послевоенную дипломатию и тем самым уменьшить советское влияние"¹⁵.

В условиях изменения военно-политической обстановки Брежнев направил еще одно послание Никсону. 10 октября Добрынин передал это послание, в котором Москва выражала готовность не препятствовать принятию Советом Безопасности резолюции о прекращении огня без всяких условий, если таковая будет внесена третьей стороной. Имелось в виду, что и СССР, и США воздержатся при голосовании. Сам Советский Союз еще не выработал никакого предложения, поскольку Садат не был готов его принять. Брежнев писал Никсону: "Мы можем теперь сообщить президенту, что Советский Союз не намерен блокировать принятие Советом Безопасности резолюции о прекращении огня... Мы не будем голосовать против. Наш представитель воздержится во время голосования. Для нас было нелегко придти к этому решению... В настоящий момент необходимо ограничиться резолюцией о прекращении огня... Мы надеемся, ...что совместные усилия Советского Союза и Соединенных Штатов помогут или посодействуют проведению этого курса на Ближнем Востоке и возобновлению реальных усилий для достижения мирного урегулирования"¹⁶.

Обсуждалось два варианта будущей резолюции Совета Безопасности ООН. Вашингтон выступал за резолюцию о прекращении огня и возвращении войск на позиции, занимаемые до начала военных действий. Это было неприемлемо для арабских стран и для СССР. Москва во время неофициальных консультаций предлагала прекращение огня без всяких условий, что было более выгодно для арабов. США стремились выиграть время, ожидая перелома в военных действиях в пользу Израиля.

Москва и Вашингтон предпринимали усилия, чтобы предотвратить осуществление другой стороной военных усилий на Ближнем Востоке. 12 октября Добрынин завтракал с Киссинджером. Во время завтрака Добрынин не скрывал своего возмущения. Он резко выступил против передвижения 6-го американского флота в Восточное Средиземноморье, где американцы оказались неподалеку от советских военных кораблей. Советский посол подчеркнул, что СССР не останется безучастным к угрозе, нависшей над Дамаском. Дальнейшее продолжение израильского наступления грозило полной утратой контроля над сложившейся ситуацией. Госсекретарь же отрицал наращивание американских военных поставок Израилю¹⁷.

Можно отметить, что советский нажим принес результаты. Великобритания выразила готовность представить в Совет Безопасности резолюцию о безоговорочном прекращении огня, и Израиль склонялся к тому, чтобы ее принять. 12 октября 1973 г. Добрынин передал Киссинджеру вербальную ноту. Москва еще раз информировала президента США, что после консультаций с руководителями Египта и Сирии "Советский Союз не намерен блокировать принятие Советом Безопасности резолюции о прекращении огня... Наш представитель воздержится во время голосования"¹⁸.

Однако на следующий день Садат проинформировал Белый Дом, что он "решительно против простой резолюции о прекращении огня"¹⁹. В этой ситуации Москва не могла

¹⁵ Kissinger H. Op. cit., p. 163.

¹⁶ Ibid., p. 166.

¹⁷ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 270.

¹⁸ Kissinger H. Op. cit., p. 212.

¹⁹ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 270.

стр. 53

настаивать, хотя американские руководители подтвердили готовность поддержать резолюцию о прекращении огня на занимаемых позициях. Впоследствии посол Добрынин так оценил действия египетского руководителя: "Надо сказать, что Садат допустил грубейшую политическую и стратегическую ошибку, не согласившись на прекращение огня, ибо это обернулось для него через несколько дней военной катастрофой"²⁰. Министр иностранных дел СССР А. А. Громыко отмечал в мемуарах: "Всю жизнь Садат страдал манией величия, а в годы его президентства она приняла, можно сказать, патологические формы, определявшие его поведение и как политика, и как человека"²¹.

13 октября 1973 г. Добрынин по телефону выразил Киссинджеру советскую обеспокоенность американской позицией по вопросу о прекращении огня. Израильские бомбардировки гражданских объектов на территории арабских стран еще более осложнили ситуацию. Арабы требовали, чтобы к резолюции о прекращении огня был приложен график вывода израильских войск к границам, существовавшим до шестидневной войны 1967 г. Это требование было неприемлемо для Тель-Авива и для Вашингтона.

На следующий день в Белом доме после окончания церемонии провозглашения Дж. Форда вице-президентом США, Никсон отвел Добрынина в сторону и сказал: "Прошу передать Брежневу, что нас провоцируют в США, чтобы сорвать разрядку... Передайте Генеральному секретарю, что я не поддамся этому нажиму и выполню свою часть обязательств, взятых перед советским руководством"²². Думаю, что президент Никсон был искренним. Но в Вашингтоне были и другие настроения. Киссинджер позднее писал: "Заверения, данные Советскому Союзу, имели своей целью сдержать эскалацию конфликта с его стороны, при наращивании наших собственных поставок таким образом, чтобы вскоре самолеты с грузами приземлялись в Израиле каждые пятнадцать минут"²³. Фактически Киссинджер вел во время кризиса свою собственную двойную игру.

Следующая фаза кризиса была короткой: с 16 по 21 октября 1973 г. Военное положение арабских государств заметно ухудшилось. Израильская армия создала реальную угрозу Дамаску: она остановила свое наступление в 20 - 25 км от сирийской столицы. 16 октября израильские танки форсировали Суэцкий канал и повели бои на его западном берегу. Сложившаяся ситуация требовала принять срочные меры.

16 - 18 октября глава советского правительства А. Н. Косыгин совершил полусекретный визит в Каир. Во время бесед с советским руководителем Садат держался внешне дружественно, но упрямо. Он упорно отрицал неблагоприятные изменения военной обстановки для египтян. Президент Египта вновь назвал прорыв израильтян на западный берег канала незначительным явлением и политическим маневром²⁴.

Результатом переговоров Косыгина в Каире стало предварительное согласие Садата на прекращение огня при условии согласия Израиля на выполнение резолюции Совета Безопасности ООН N 242 от 22 ноября 1967 г. о принципах урегулирования ближневосточного конфликта. Как отмечал посол Виноградов, на время вывода израильских войск Садат просил устроить "прокладку" между ними и египетскими войсками силами СССР и США - "для гарантии"²⁵.

Положение арабских участников конфликта неуклонно ухудшалось. Израиль наращивал свои военные успехи. Положение сирийцев стало критическим. Израильская армия развивала наступление на западном берегу Суэцкого канала. Учитывая эти обстоятельства, трудно согласиться с утверждением французского историка Жана-Луи Дюфура: "Война Йом Киппур - это исключительный пример желаемого кризиса, полностью

²⁰ Там же, с. 270.

²¹ Громыко А. А. Памятное, т. 2. М., 1988, с. 194.

²² Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 270.

²³ Kissinger H. Op. cit., p. 255.

²⁴ Виноградов В. М. Указ. соч., с. 246.

²⁵ Там же.

стр. 54

удавшегося и замечательно просчитанного"²⁶. Это неверно ни в отношении арабов, ни в отношении израильтян.

17 октября 1973 г. арабские страны-экспортеры нефти приняли решение заметно уменьшить ее добычу и ввести эмбарго на поставки нефти в США. Это решение оказало громадное влияние на всю мировую экономику.

18 октября Брежнев направил новое послание Никсону. Советский лидер информировал американского президента об углубленных консультациях с арабскими руководителями по вопросу о возможной резолюции Совета Безопасности ООН: "По нашему мнению, эта резолюция должна содержать следующие пункты: 1). Призыв ко всем сторонам немедленно прекратить огонь и все военные действия, оставаясь на тех позициях, на которых действительно находятся войска. 2). Настоятельное требование немедленного отвода по намеченному графику израильских войск с оккупированных арабских территорий на линии, соответствующие резолюции N 242 Совета Безопасности; этот отвод должен быть осуществлен в самые кратчайшие сроки. 3). Решение начать немедленно, одновременно с прекращением огня, соответствующие консультации, имеющие целью установление почетного, справедливого мира на Ближнем Востоке"²⁷.

Тем самым намечался путь к продолжению советско-американского сотрудничества и к разумному завершению войны на Ближнем Востоке.

Однако Садат выдвинул условие советско-американских гарантий отвода израильских войск. Думается, что это обстоятельство стало одной из причин приглашения Киссинджеру посетить Москву, которое было направлено Брежневым 19 октября. Ключевая составляющая дипломатической линии американского руководства состояла в том, чтобы выиграть время и позволить Израилю развить его военные успехи. В этом и заключалась одна из причин позитивного американского ответа на советское приглашение. Позднее Киссинджер писал: "Приглашение разрешало большинство наших стратегических проблем... Все то время, пока я находился в пути и вел переговоры, это предотвращало всякое советское вызывающее поведение, а мы выиграли бы еще семьдесят два часа, чтобы позволить Израилю усилить его военный нажим"²⁸.

В ночь с 20 на 21 октября 1973 г. Садат попросил Виноградова срочно прибыть к нему во дворец. Попыхивая трубкой, взволнованный президент Египта заявил советскому послу: "В полночь меня пригласили военные на командный пункт. Они доложили мне обстановку. После этого я принял решение немедленно пригласить Вас... Я могу сражаться с Израилем, но не с Соединенными Штатами Америки. Египет не может противостоять США... Я не могу справиться с этими потоками американских танков и самолетов... Я прошу Вас срочно передать в Москву мою просьбу о том, чтобы как можно скорее было установлено прекращение огня. У вас ведь есть контакты с американцами. Я прошу Вас действовать как можно скорее". Садат имел в виду прекращение огня с оставлением войск на занимаемых позициях. При этом "просочившаяся" израильская группировка оставалась на западном берегу канала²⁹. Москва получила информацию о просьбе Садата до начала бесед с Киссинджером 21 октября 1973 г.

Киссинджер и сопровождавшие его лица прибыли в Москву 20 октября в 19 часов 30 минут. В 23 часа 20 октября Брежнев пригласил Киссинджера на неофициальный ужин в Кремль. Советский лидер уверял госсекретаря США, что СССР не осуществлял ничего экстраординарного, поставляя оружие арабским странам по воздуху и по морю; он только выполнял ранее взятые обязательства по поставкам вооружений.

21 октября за четыре часа переговоров в Кремле был выработан совместный советско-американский проект резолюции Совета Безопасности ООН. Его первый пункт предусматривал немедленное прекращение огня на занимаемых войсками позициях.

²⁶ Dufour J. -L. Les Crises internationales. Bruxelles, 2004, p. 54.

²⁷ Kissinger H. Op. cit., p. 286.

²⁸ Ibid., p. 293.

²⁹ Виноградов В. М. Указ. соч., с. 248.

стр. 55

Второй пункт рекомендовал заинтересованным сторонам начать немедленное выполнение резолюции N 242 Совета Безопасности от 22 ноября 1967 г. "во всех ее частях", что допускало различные толкования. Третий пункт предусматривал немедленное начало заинтересованными сторонами переговоров "под соответствующей эгидой, направленных на установление справедливого и прочного мира на Ближнем Востоке". Двусторонняя декларация разъясняла, что формулировка "под соответствующей эгидой" означала присутствие советских и американских дипломатов при начале переговоров, а затем на дискуссиях по ключевым проблемам возможного соглашения³⁰.

По просьбе Садата, советские руководители в срочном порядке достигли соглашения с американской администрацией о возможном прекращении военных действий.

Позднее Добрынин утверждал, что, когда Киссинджер уже находился в Москве, "он неожиданно получил указание Никсона устно сообщить Брежневу, что президент готов к тому, чтобы они лично как лидеры двух великих держав вмешались с целью совместно определить соответствующий курс действий, который привел бы к справедливому урегулированию конфликта". Однако государственный секретарь не выполнил эту директиву своего президента³¹.

Заключительная фаза кризиса охватывает период с 22 по 30 октября 1973 г. 22 октября Совет Безопасности ООН принял резолюцию N 338, основанную на советско-американских договоренностях в Москве³². Эта резолюция предписывала всем участникам вооруженного конфликта прекратить через 12 часов военные действия.

Однако израильские парашютные части продолжали продвижение на юг по западному берегу Суэцкого канала, отрезая 3-ю египетскую армию. Утром 23 октября Египет обратился в Совет Безопасности с официальной жалобой на нарушение Израилем решения о прекращении огня и потребовал срочного созыва Совбеза. В тот же день Садат дважды звонил Виноградову по телефону с официальной просьбой о срочном "советском военном вмешательстве" с тем, чтобы заставить Израиль выполнять решение Совета Безопасности³³.

В этот критический момент Брежнев обратился с запиской к Киссинджеру. Советский лидер квалифицировал действия Израиля как абсолютно неприемлемые, как "очевидное двурушничество". Брежнев предложил созвать новое заседание Совета Безопасности, чтобы подтвердить решение о прекращении огня и потребовать отвода всех войск на позиции, которые они занимали 22 октября, в момент принятия резолюции N 338. Советский лидер направил проект новой резолюции Совета Безопасности в духе изложенных им предложений³⁴.

Киссинджер продолжал свою сложную игру, оказывая закулисную поддержку Израилю. Правда, эта поддержка имела свои пределы. Киссинджер позднее писал: "Тель-Авив добивался того, чего мы не могли ему предоставить: карт-бланш для уничтожения 3-й египетской армии"³⁵.

Брежнев в тот же день направил послание Никсону: "Г-н президент! Израиль грубо нарушил решение Совета Безопасности о прекращении огня на Ближнем Востоке. Мы в Москве поражены, что договоренность, которая была достигнута всего лишь два дня тому назад, фактически взорвана этой акцией израильских руководителей... Мы видим единственную возможность исправить положение и выполнить договоренность - заставить Израиль немедленно подчиниться решению Совета Безопасности... Слишком многое поставлено на карту"³⁶.

³⁰ Kissinger H. Op. cit., p. 305.

³¹ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 270.

³² Резолюция N 338 (1973) от 22 октября 1973 года. - Резолюции и решения Совета Безопасности за 1973 год. ООН. Нью-Йорк, 1974, с. 10.

³³ Виноградов В. М. Указ. соч., с. 250.

³⁴ Kissinger H. Op. cit., p. 308 - 309.

³⁵ Ibid., р. 315.

³⁶ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 272.

стр. 56

Весь этот день продолжались напряженные советско-американские консультации по вопросу о новой резолюции Совбеза. К вечеру 23 октября Совет Безопасности принял резолюцию N 339, подтверждавшую решение о прекращении всех военных действий и об отводе войск на те линии, которые они занимали на момент вступления в силу решения о прекращении огня³⁷.

Однако Израиль нарушил и эту резолюцию. Он продолжал военные действия, стремясь полностью перерезать пути снабжения 3-й египетской армии и тем самым обречь ее на гибель в Синайской пустыне. Садат находился в полной растерянности. Он по телефону умолял Брежнева "спасти его и египетскую столицу, которую уже окружают израильские танки"³⁸.

Советский Союз не мог допустить полного разгрома своих арабских союзников. Утром 24 октября советское правительство предупредило Израиль "о самых тяжелых последствиях, которые повлечет продолжение его агрессивных действий против Египта и Сирии"³⁹.

Советский лидер писал президенту США: "Мы располагаем проверенной информацией о том, что израильские войска в данный момент атакуют египтян на западном берегу Суэцкого канала с помощью танков и боевых кораблей. Они пытаются захватить порт Суэц при явном нарушении решения Совета Безопасности ООН о прекращении огня на Ближнем Востоке... Мы уверены, господин президент, что Вам надлежит дать ясно понять Израилю, что его войска должны немедленно прекратить все свои провокационные акты. Мы хотели бы надеяться, что мы оба будем верны нашему слову и тому согласию, которого мы достигли⁴⁰.

Американцы предприняли дипломатические демарши в отношении Израиля, но избегали решительного нажима на своего фактического союзника.

В тот же день, 24 октября 1973 г., в Москве состоялось заседание политбюро ЦК КПСС с обсуждением положения на Ближнем Востоке. Дискуссия была напряженной. Министр обороны СССР маршал А. А. Гречко занимал наиболее решительную позицию: он настаивал на "символической демонстрации присутствия" советских войск в Египте. Против этого категорически возражал глава правительства А. Н. Косыгин. Брежнев также выступил против прямого втягивания СССР в ближневосточный конфликт. В итоге политбюро решило оказать дополнительный нажим на США, а также провести военные маневры с участием авиации в Закавказье⁴¹.

"Однако всерьез об односторонней интервенции советских войск в Москве и не думали, так как наша масштабная операция неизбежно вызвала бы серьезный конфликт с США, да она потребовала бы и большой подготовки. Конечно, никто в Москве не планировал такой сценарий, а надеялись поднажать на США в пользу совместных действий по прекращению конфликта", - писал в мемуарах Добрынин⁴².

А. М. Александров-Агентов, бывший тогда помощником Брежнева, дает сходную оценку данному эпизоду: "Для подкрепления этого обращения к руководству США были демонстративно приведены в готовность две наши десантные дивизии в прилегающем районе СССР и начали движение в сторону Египта несколько находившихся в Средиземном море советских военных кораблей. Все это мыслилось как демонстрация, имевшая целью показать нашу решимость положить конец войне на Ближнем Востоке - и лучше всего в сотрудничестве с американцами"⁴³.

³⁷ Резолюция N 339 (1973) от 23 октября 1973 года. - Резолюции и решения Совета Безопасности за 1973 год, с. 11.

³⁸ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 273.

³⁹ Там же, с. 273.

⁴⁰ Kissinger H. Op. cit., p. 328 - 329.

⁴¹ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 274.

⁴² Там же.

⁴³ Александров-Агентов А. М. От Коллонтай до Горбачева. Воспоминания. М., 1994, с. 204.

стр. 57

После этого заседания политбюро Брежнев направил Никсону еще одно, довольно жесткое, послание. Советский лидер подчеркивал, что "Израиль нагло бросает вызов и СССР, и США", срывая достигнутые договоренности. Брежнев излагал соображения Кремля о возможных мерах в сложившейся ситуации: "Мы вносим конкретное предложение - давайте вместе, СССР и США, срочно направим в Египет советские и американские воинские контингенты для обеспечения решения Совета Безопасности... Скажу прямо, если бы Вы не сочли возможным действовать совместно с нами в этом вопросе, то мы были бы поставлены перед необходимостью срочно рассмотреть вопрос о принятии нами соответствующих шагов в одностороннем порядке. Допустить произвол со стороны Израиля мы не можем"⁴⁴.

Советский представитель в ООН получил указание поддержать просьбу Египта об отправке совместных советско-американских сил на Ближний Восток, чтобы добиться реализации решения о прекращении огня.

Американские руководители были решительно против как посылки американских войск на Ближний Восток, так и появления в регионе советского воинского контингента. Киссинджер позднее писал: "Мы были полны решимости оказывать сопротивление, если потребуется, то и с применением силы, введению советских войск на Ближний Восток под каким бы то ни было предлогом"⁴⁵.

Фактически Израиль провоцировал столкновение между Москвой и Вашингтоном. Наступательные военные действия Израиля были предприняты через несколько часов после того, как Совет Безопасности подтвердил свое решение о немедленном прекращении огня всеми участниками конфликта.

Для руководителей США предложение Кремля об отправке на Ближний Восток совместных советско-американских сил было неприемлемым. Вашингтон стремился жестко и безоговорочно отвергнуть предложение Москвы, чтобы СССР отказался от односторонних действий, о которых шла речь в послании Брежнева. К тому же американское руководство получило информацию о приведении советских воздушно-десантных дивизий в состояние боевой готовности. Никсон писал в мемуарах: "Когда генерал Хейг проинформировал меня об этом послании (послании Брежнева - М. Н.), то я сказал ему, что он и Киссинджер должны провести совещание в Белом доме, чтобы разработать план нашей очень жесткой реакции на едва прикрытую угрозу одностороннего советского вмешательства"⁴⁶.

Предложенное Никсоном совещание состоялось в Белом Доме в ночь с 24 на 25 октября. Киссинджер нервничал, он оказывал нажим на своих коллег, настаивая на решительных мерах против возможного советского вмешательства. Участники совещания согласовали текст ответа президента США советскому лидеру. Ответ был вежливым по форме, но весьма решительным по сути. Ответ Никсона был направлен утром 25 октября. В нем, в частности, говорилось: "Необходимо, чтобы Вы знали: мы ни в коем случае не могли бы принять одностороннюю акцию. Это было бы нарушением нашего сотрудничества, нарушением согласованных Принципов, подписанных нами в Москве в 1972 году, и статьи 2 Соглашения о предотвращении ядерной войны... Подобная акция имела бы непредсказуемые последствия, противоречащие интересам наших двух стран, она положила бы конец всему тому, чего мы достигли ценой стольких усилий".

Однако, по мнению Киссинджера, даже этого твердого ответа было недостаточно. Он настоял на энергичной демонстрации американской решительности. Вооруженные силы США были приведены в состояние наивысшей степени готовности к вооруженным действиям в мирное время. Но и этого показалось мало. Авианосцы "Франклин Рузвельт" и "Джон Кеннеди" получили приказ срочно перебазироваться в Восточное

⁴⁴ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 273.

⁴⁵ Kissinger H. Op. cit., p. 330.

⁴⁶ The Memoirs of Richard Nixon, v. 2. New York, 1978, p. 498.

⁴⁷ Kissinger H. Op. cit., p. 351.

стр. 58

Средиземноморье. По мнению Добрынина, "это был серьезный политический кризис, оставивший весьма неприятный след на наших отношениях, но угрозы какого-то прямого военного столкновения между нами не было. Так во всяком случае оценивали обстановку в Москве"⁴⁸.

Это была скорее публичная демонстрация Белым Домом его твердости в международных делах в обстановке нараставшего внутреннего кризиса в связи с делом "Уотергейт". Это была также демонстрация стремления США играть ведущую роль в ближневосточных делах.

Однако имеется и иная трактовка событий с советской стороны. Некоторые исследователи и участники событий утверждают, что в ответ на американские действия СССР также привел свои вооруженные силы в состояние повышенной боевой готовности. Это означало возникновение серьезного международного кризиса с угрозой вооруженной конфронтации между СССР и США. Произошло "резкое обострение советско-американских отношений". Москва опубликовала заявление ТАСС с решительной критикой тревоги, объявленной в вооруженных силах США. Это была кульминация международного кризиса 1973 г.

25 октября 1973 г. появились первые признаки ослабления напряженности на Ближнем Востоке. Египет отозвал из Совета Безопасности свою просьбу о посылке на Ближний Восток совместных советско-американских сил. Она была заменена предложением о создании специальных международных сил, в которых, по правилам ООН, исключалось участие войск пяти постоянных членов Совета Безопасности. Это означало, что Садат отныне делал ставку скорее на американскую дипломатическую поддержку, а не на советскую военную помощь. Египетский проект резолюции был заменен на проект неприсоединившихся государств, предусматривавший отправку на линию прекращения огня специальных наблюдателей без участия представителей постоянных членов Совета Безопасности⁵⁰. 25 октября 1973 г. Совет Безопасности проголосовал за новую резолюцию по Ближнему Востоку, и на этот раз прекращение огня было реализовано.

В тот же день Киссинджер устроил пресс-конференцию, на которой он публично изложил позицию Вашингтона: "Соединенные Штаты не склонны направлять американо-советские силы на Ближний Восток и не одобряют эту меру... Недопустимо, чтобы значительные силы великих держав были введены в регион с целью применить диктат в отношении двух участников конфликта. Недопустимо, чтобы мы перенесли соперничество великих держав на Ближний Восток и чтобы мы навязывали американо-советский кондоминиум военными средствами. Соединенные Штаты еще более решительно возражают против одностороннего ввода на Ближний Восток вооруженных сил какой бы то ни было великой державы, тем более ядерной державы, в какой бы то ни было форме"⁵¹.

Позднее Никсон получил примирительное послание от Брежнева: "Я получил Ваше послание, в котором Вы вновь утверждаете, что израильтяне прекратили огонь... Поскольку Вы... готовы теперь направить в Египет группу американских наблюдателей, то мы согласны действовать совместно в рамках той миссии, о которой идет речь... Мы готовы сотрудничать с американской стороной, предпринимая и другие меры, диктуемые положением, чтобы обеспечить немедленное выполнение резолюций Совета Безопасности от 22 и 23 октября"⁵².

26 октября состояние повышенной боевой готовности американских вооруженных сил было отменено. Оттеснив Советский Союз, Киссинджер начал дипломатическую акцию по спасению 3-й египетской армии, блокированной израильтянами. 26 октября

⁴⁸ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 276.

⁴⁹ Хрусталев М. А. Указ. соч., с. 26.

⁵⁰ Kissinger H. Op. cit., p. 356.

⁵¹ Ibid., p. 354 - 355.

⁵² Ibid., p. 357 - 358.

стр. 59

государственный секретарь США предъявил Тель-Авиву что-то вроде ультиматума. Он потребовал от израильтян осуществить следующие меры: немедленно пригласить наблюдателей ООН на линии прекращения огня и позволить им контролировать его выполнение; разрешить продвижение египетских конвоев с водой, продовольствием и медикаментами для блокированной 3-й армии. Эта армия оставалась окруженной, неспособной к ведению боевых действий, но ее следовало избавить от позорной капитуляции. Израильтяне вынуждены были уступить давлению Вашингтона. 28 октября, в воскресенье, израильские и египетские военные представители встретились под эгидой наблюдателей ООН для обмена мнениями. СССР не участвовал в этой акции, но советский фактор сыграл свою роль. Киссинджер писал: "Мы не собирались толкнуть Египет обратно в советский лагерь, и мы тем более считали нежелательным подстрекать Москву начать второй раунд борьбы"⁵³.

Ближневосточный кризис был завершен. Однако у советских руководителей осталось недоверие и недовольство в отношении американской администрации. 28 октября 1973 г. Брежнев направил послание президенту Никсону. Советский лидер писал: "У меня лично и у моих товарищей наступил момент кризиса доверия к тому, что вся уже на протяжении недели переписка и все заверения как нам, так и египетской стороне о том, что принимаются меры к прекращению огня и выполнению резолюций Совета Безопасности, тем более под нашей с Вами эгидой, о чем от имени президента дано нам письменное подтверждение, на самом деле являлось поддержкой израильской военщины, которая продолжает вести себя провокационно". По мнению Брежнева, эта политическая линия Вашингтона была направлена на то, чтобы ухудшить отношения между США и СССР и подорвать личное взаимное доверие между лидерами двух стран. Советский лидер не очень скрывал свои подозрения в отношении действий Киссинджера в период кризиса⁵⁴.

30 октября 1973 г. Никсон пригласил Добрынина приехать в его резиденцию в Кэмп-Дэвид для разговора наедине. Президент США вел разговор с советским послом в примирительном тоне. Он подчеркнул свое намерение продолжать курс на улучшение американо-советских отношений. В конце беседы Никсон попросил передать Брежневу: "Пока я жив и нахожусь еще на посту президента, я никогда не допущу реальной конфронтации с СССР". Еще через несколько дней Киссинджер признал, что американская администрация допустила ошибку, когда поторопилась с введением повышенной боевой готовности в вооруженных силах. Тем самым был нанесен серьезный ущерб советско-американским отношениям⁵⁵. Таким образом, кризис 1973 г. был завершен.

Анализ этого кризиса показывает, что советско-американская разрядка была сложным и неоднозначным явлением. В ней сочетались элементы конфронтации и сотрудничества сверхдержав. Ясно выявились пределы разрядки напряженности между СССР и США.

Политика советского руководства в ходе кризиса была скорее реакцией на развитие событий и имела оборонительный характер. Советское руководство не выдвигало серьезных инициатив на опережение. Москва ориентировалась на лидеров арабских государств, в первую очередь на Садата. Иногда Брежнев шел на поводу у руководителей арабских стран. Но Садат вел собственную двойную игру и поддерживал контакты не только с Москвой, но и с Вашингтоном. Позднее, в конце 1975 г., Брежнев заметил: "Мы зашли в тупик из-за предательства Садата"⁵⁶.

Советский лидер был очень осторожен в ходе кризиса. Складывается впечатление, что Брежневу был присущ "синдром Карибского кризиса": он прекрасно помнил все

⁵³ Ibid., p. 369.

⁵⁴ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 277 - 278.

⁵⁵ Там же, с. 278 - 279.

⁵⁶ Брутенц К. Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998, с. 370.

стр. 60

риски, связанные с кубинской акцией Хрущева, и последовавшее в октябре 1964 г. смещение последнего со всех его постов.

Брежнев проявил себя как истинный сторонник разрядки; он ценил свои личные отношения с Никсоном. Для советского лидера сохранение достигнутого уровня отношений между СССР и США являлось приоритетом в международных делах. Однако Никсон находился под непрерывным давлением в связи с делом "Уотергейт" и не имел свободы маневра. Нараставший внутренний кризис оказывал заметное влияние на политическую линию Белого Дома во время арабо-израильской войны.

В этой ситуации ключевой фигурой с американской стороны стал Киссинджер, который вел свою игру. Для советского руководства разрядка между СССР и США была даже более важна, чем сохранение влияния на Ближнем Востоке. Для Киссинджера поддержка Израиля и укрепление американских позиций на Ближнем Востоке были важнее, чем сохранение климата сотрудничества между Вашингтоном и Москвой.

Киссинджер выиграл этот тур американо-советского соперничества. Ему удалось выполнить основные задачи: США сумели обеспечить безопасность Израиля; Вашингтон создал благоприятные условия для улучшения отношений с некоторыми арабскими государствами; американская администрация блокировала все попытки СССР укрепить его собственные позиции на Ближнем Востоке. Москва сохранила разрядку напряженности с США, но политика разрядки потерпела ущерб. СССР последовательно поддерживал арабские государства во время кризиса, но советские позиции в регионе оказались ослабленными. Добрынин в мемуарах отмечает, что в Москве хорошо видели стремление США вытеснить СССР с Ближнего Востока, но понимали и то, "что возможностей у нас в этом районе было меньше, чем у американской стороны"⁵⁷.

При изучении документов и мемуаров, связанных с событиями 1973 г., поражаешься тому, насколько мало внимания советские и американские руководители уделяли фактору ближневосточной нефти. Сказывалась традиция скорее военно-политического противостояния сверхдержав, а не их экономического соперничества. Между тем именно последствия арабо-израильской войны 1973 г. оказали важное влияние на всю мировую экономику и политику.

⁵⁷ Добрынин А. Ф. Указ. соч., с. 278.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - М. М. НАРИНСКИЙ:

Комментарии: