Труды Историко-археографического института, т. XIII, изд. Академии наук СССР, Ленинград 1934, LII + 255 стр., ц. 11 руб.
Пятый том "Крепостной мануфактуры в России" целиком посвящен публикации документов по истории Московского суконного двора за время с 1704 по 1813 г. Публикуемые документы сопровождаются большой статьей М. П. Вяткина "К вопросу истории крепостной мануфактуры" (с. IX - XXXIX) и справкой "Рабочее движение на Московском суконном дворе".
Опубликованный архивный материал делится на три части: первые 13 документов посвящены истории Московского суконного двора, вторые 19 документов - характеристике производства и последняя, самая большая по объему опубликованных актов (25), - положению рабочих и их борьбе с владельцами мануфактур. Заканчивают том 43 таблицы, дающие большой статистический материал по характеристике рабочей силы Суконного двора, заработной платы, оборудования, сырья и продукции.
Документы, посвященные истории Московского суконного двора, представляют для историка-марксиста большой интерес, особенно потому, что Московский суконный двор в период 1720 - 1794 гг., находясь в руках купеческой компании В. Щеголина с "компанейщиками", а потом И. Докучаева с "товарыщи", был типичной купеческой обязанной мануфактурой. Изучение же этого вида мануфактуры в России особенно важно потому, что открывает возможность путем исследования обширного конкретного документального материала выяснить основные линии развития экономики времен реформы Петра I и всей первой половины XVIII в. В этом отношении очень любопытен документ N 1 - "Донесение Бергколлегии от 29 января 1720 г. Петру I о желательности передачи казенного Суконного двора в Москве в эксплуатацию частной купеческой компании". Суконный двор в Москве, основанный в 1704 г., несмотря на большие потребности петровской армии в сукне, "по се число содержан на деньгах вашего величества, в том есть и не без убытку, а оные сукна и прочее добротою в плохом состоянии, а охотников, кто содержал на своих собственных деньгах, и хотя б в деньгах и вспоможение учинить, никого не находится" (с. I). Переданный в руки "компанейщиков" Суконный двор, несмотря на ряд привилегий и ссуду в 30000 рублей, к 1740 г. приходит в упадок: если при жизни В. Щеголина Суконный двор вырабатывал в год 140000 аршин сукна, то в 1743 г. он, в бытность директором С. Болотина, едва берется вырабатывать 60000 аршин.
Крупным недостатком этой работы является отсутствие в ней материалов по истории самой мануфактуры за довольно большой период. Изложение доводится до 1743 г., перехода Суконного двора в руки Федора Серикова. Документ N 8 - "ведомость о содержателях, виде производства, числе рабочих и капитале Суконного двора" - относится уже к 1773 г. Наиболее скудно освещенным документами периодом по истории мануфактуры является время между 1750 и 1760 гг., Документ N 9 представляет собой челобитную "содержателя" Суконного двора И. Докучаева с "товарыщи" о разрешении продать мануфактуру.
Остальные документы по истории Московского суконного двора уже относятся к периоду 1794 - 1813 гг., когда мануфактура из рук П. И. Струговщиковой перешла в руки кн. Ю. В. Долгорукова.
В дальнейших разделах подавляющее большинство документов относится к первой половине XVIII в. (37 документов из 44). От этого настоящая публикация приобретает еще больший интерес, проливая свет на малоизученные вопросы истории крепостной мануфактуры, особенно во второй четверти XVIII в., о котором принято думать, как о периоде упадка русской мануфактуры (1739 год был годом наибольшего размаха производства Суконного двора). Эти разделы дают целый ряд интересных деталей по истории суконного производства: если в 1712 г. принуждены были обращаться к выписке из-за границы точильного мастера дрогшердерских ножниц, то уже в 1749 г. Тульскому и Сестрорецкому
железоделательным заводам было поручено производство ворсостригательных ножниц для суконных мануфактур по образцу иностранных.
Нельзя не отметить того, что составители тома не постарались извлечь из дел б. Государственного архива о чумном бунте и из бумаг комиссии о бунте 1771 г., находящихся в ГАФКЭ, все то, что в какой бы то ни было мере могло характеризовать роль рабочих Московского суконного двора в московских волнениях 15 - 16 сентября 1771 г. В приложении же I приведено лишь "мнение" доктора И. Кулманна о причинах распространения чумы среди рабочих Суконного двора. Привлечение документов такого рода придало бы тому ценность. Богатый статистический материал суммирован в 43 таблицах (с. 201 - 243), дающих наглядное представление о составе и движении рабочей силы по годам (особенно представляет большой интерес табл. 28, дающая движение количества рабочих и служащих с 1719 по 1778 г.), заработной плате, оборудовании, сырье и продукции. Относительно иллюстративных приложений необходимо отметить, что выбраны они очень удачно и выполнены вполне удовлетворительно. Жаль, что кроме плана Москвы 1739 г. составители сборника не воспользовались почти еще никому не известным планом Горихвостова 1767 г.
Документы действительно убеждают в том, что купеческая "обязанная" мануфактура была не чем иным, как своеобразным приспособлением купеческого капитала к феодально-крепостническим отношениям в России. Прав в этом отношении М. П. Вяткин, когда он утверждает, что "компанейщики" смотрели на рабочих, как на своих крепостных" (с. XXII). Нельзя не согласиться также с автором предисловия, когда он причину значительного количества работников по найму в петровской мануфактуре объясняет "не разложением ремесла, имманентном развитию капитализма, а тем потрясением народного хозяйства, которое было связано с военно-феодальной эксплуатацией крестьянства, огромным разорением в связи с военными наборами, усилением феодальной ренты" (с. XXV). О специфическом характере "найма" этой эпохи, ярко свидетельствуют жалобы рабочих на Щеголина, который "положил нам цену своим умыслом без договору с нами".
Затрагивая вопрос о социальном составе рабочих на Суконном дворе, М. П. Вяткин причину крайне низкого процента детей ремесленников среди рабочих (1,26% в 1733 г. и 1,2% в 1739 г.) видит в чрезвычайно слабом разложении ремесла в начале XVIII в., хотя рядом справедливо замечает, что "эти данные вообще ничего не говорят о развитии ремесла" (с. XXV). Почти полное отсутствие публикаций документе по истории ремесла XVIII в. и их слабая изученности затрудняют пока правильное решение этого вопроса. По всей вероятности не только слабое разложение ремесла в начале XVIII в., но и очень большая хилость городского ремесла этого времени играют здесь роль.
Недостатком статьи т. М. П. Вяткина является то, что все свои выводы о характере мануфактуры в России он строит почти исключительно на анализе публикуемых документов, не выявляя места, роли и особенностей Московского суконного двора в ряду прочих мануфактур XVIII в., в частности московских.
New publications: |
Popular with readers: |
News from other countries: |
Editorial Contacts | |
About · News · For Advertisers |
Libmonster Russia ® All rights reserved.
2014-2024, LIBMONSTER.RU is a part of Libmonster, international library network (open map) Keeping the heritage of Russia |