© И. Б. АЛЕКСАНДРОВА, кандидат филологических наук

Я не ропщу о том, что отказали боги
Мне в сладкой участи оспоривать налоги
Или мешать царям друг с другом воевать;
И мало горя мне, свободно ли печать
Морочит олухов, иль чуткая цензура
В журнальных замыслах стесняет балагура.
Всё это, видите ль, слова, слова, слова.

Из Пиндемонти

В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог.

Евангелие от Иоанна

Между словами и Словом лежит молчание.

Что такое молчание?

Молчание - это "горение к небесам" (Е. Н. Трубецкой) души человеческой, внимающей откровению. Это чуткое, напряженное слушание Слова - тайного, сокровенного, но явленного тому, кто счастлив быть посвященным, приобщенным к Тайне.

Это и воплощение услышанного - Истины - земными средствами, тебе данными... Молчат русские храмы. "Горят к небесам" златоверхие храмы - мирообьемлющее начало, образ соборного жития. По словам Е. Н. Трубецкого, "собор всей твари как грядущий мир вселенной, объемлющий и ангелов, и человеков, и всякое дыхание земное, - такова основная храмовая идея нашего древнего религиозного искусства" [1].

Это понимал преподобный святой Сергий Радонежский, основавший обитель в лесной пустыне, - обитель, куда шли люди; где, как когда-то, до грехопадения Адама, восстанавливался мир между всякой живой тварью и человеком (Сергий Радонежский, как рассказывает его жизнеописатель, делил свою ежедневную трапезу с медведем).

Сергий стал иноком, подвижником, поставившим храм Святой Троицы в месте, где звери бродят стадами, а "стадо бесчисленно" бесов кличит на разные голоса: "Уйди, уйди из места сего!.. Ужели ты не боишься умереть с голода, либо от зверей или от разбойников и душегубцев!" [2]. Но молитва, та ее высшая сила, действо которой про-

стр. 70

текает "без слов, без поклонов и даже без размышления" [3], умиротворяет и зверя. Вера в преображение, одухотворение звероподобного мира светоносной Любовью владела святым Сергием; дала ему силы и мудрость исполнить свой жизненный обет Богу. "Ты имеешь веру? имей ее сам в себе, пред Богом. Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает" [4].

Мысль о неизбежности соборного единения всего человечества в Любви, когда Вселенная представляется как "мир всей твари" [5], мир ненарушенного лада, запечатлена и в престольной иконе Троицкого собора Троице-Сергиевой лавры - в образе Живоначальной Троицы. Андрей Рублев, монах, в красках воплотивший свое слышание Слова, видение Света, стал молчальником, поднялся в мир горний на время, нужное для творения - для претворения Услышанного, Увиденного. "Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы ... Не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла; Они не от мира, как и Я не от мира. Освяти их истиною Твоею: слово Твое есть истина... Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их: Да будут все едино; как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе... да будут совершены воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня... да любовь, которою Ты возлюбил Меня, в них будет, и Я в них" [6]. Эта любовь, сорадующаяся истине, всепокоряющая, всесокрушающая милосердием, долготерпением, верой: "Любовь долготерпит, милосердствует, любовь... не ищет своего,.. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит" [7] - эта любовь - вечное: "Любовь никогда не перестает... Ибо мы отчасти знаем и отчасти пророчествуем; Когда же настанет совершенное, тогда то, что отчасти, прекратится" (Там же).

Чувство гармонии, уместности каждой частицы сущего вносит Любовь, царствующая "в предвечном совете живоначальной Троицы" [8]. То, что сделал Сергий Радонежский, поставив храм "как зеркало для собранных им в единожитие", Андрей Рублев передал в красках - "дабы взиранием на Святую Троицу побеждался страх перед ненавистной раздельностью мира" [9].

Молчание - умоделание. Как войти во храм, как, очистившись духом, исполнившись Слова, стать частью великого целого? Человек должен делать свой выбор в покое - отрешившись от суетного, единовременного, неважного, услышав душой голос Бога.

Молчание - религиозная мысль и религиозное чувство; барьер, преграда эгоизму. Образы святых, созданные по образу и подобию человека, - проявление духовной скудости. Это черта не только нашего века. Еще протопоп Аввакум стремился оградить свою паству от созерцания подобного рода икон и обращался к изографам, писавшим лик Бога: "Пишут Спасов образ Эммануила - лицо одутловато, уста

стр. 71

червонные, власы кудрявые, руки и мышцы толстые; тако же и у ног бедра толстые... Старые добрые изографы писали не так подобие святых: либо и руки и все чувства отончали, измождали от поста и труда и всякие скорби. А вы ныне подобие их изменили, пишете таковых же, каковы сами" [10].

Чтобы увидеть Божий лик, услышать Святое Слово, понять красоту аскезы, утончающей душу человека, нужно молчание. Молчание - победа над собой, уничтожение в себе ростков богоборчества - индивидуализма, стремления "переступить" через себе подобного, бросить вызов Творцу - "Тварь я дрожащая или право имею?". Искажение человеческого лика, вызванное стремлением стать наравне с Творцом - "Двуногих тварей миллионы / Для нас орудие одно"; утрата "веселого лица" как следствия "веселого сердца", не подверженного греху уныния; потеря гармонии с миром, единства, а следовательно, и счастья - это искажение начал человечности особенно ясно ощущается в состоянии молчания.

Молчание - условие творчества. Человек, созданный по образу и подобию Божию, выплескивает себя - свое знание о мире, о себе как "частице целой Вселенной" - в творении. Его творчество гармонично. Из хаоса он творит Космос: "Поэт - сын гармонии... приведенные в гармонию звуки, внесенные в мир, сами начинают творить свое дело. Слова поэта суть уже его дела. Они проявляют неожиданное могущество: они испытывают человеческие сердца и производят какой-то отбор в грудах человеческого шлака; может быть, они собирают какие-то части старой породы, носящей название "человек"... На бездонных глубинах духа, где человек перестает быть человеком, на глубинах, недоступных для государства и общества, созданных цивилизацией, - катятся звуковые волны... Эта глубина духа заслонена явлениями внешнего мира". Это слова А. Блока из речи на 84-ю годовщину смерти А. С. Пушкина - великого и величавого русского художника слова.

И поэт бежит от "детей ничтожных света" (А. С. Пушкин), дабы отрешиться от собственного ничтожества, подняться над ним и - "дивясь божественным природы красотам, и пред созданиями искусств и вдохновенья - безмолвно утопать в восторгах умиленья" (А. С. Пушкин). Дабы, испив взрослой мудрости, приняв Дар пророческого видения, связи с Богом, проснуться однажды ночью и написать стихотворение "Пророк". Вот как совершилось таинство творческого рождения "Пророка", по признанию самого поэта в беседе с О. А. Смирновой: "Я как-то ездил в монастырь Святые Горы - чтобы отслужить панихиду по Петре Великом. Служка попросил меня подождать в кельи. На столе лежала открытая Библия и я взглянул на страницу - это был Иезекииль... Я прочел отрывок, который перефразировал в "Пророке". Он меня внезапно поразил, он меня преследовал несколько дней, и раз ночью я встал и написал стихотворение".

стр. 72

Поистине - "блажен, кто молча был поэт"; вот почему -

Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит... 
Давно, усталый раб, замыслил я побег 
В обитель дальную трудов и чистых нег.

Пора, мой друг, пора!..

Молчание - особое состояние духа, отрешившегося от земного начала для того, чтобы услышать голос Истины и, трудно пережив в себе человека несовершенного, отказаться от этого тягостного несовершенства. Безмолвниками, в продолжение многих лет соблюдавшими обет непрерывного молчания, стали святой Иоанн, армянский святой преподобный, получивший сан епископа в 28 лет, но отказавшийся от него ради безмолвия; святой Петр (Четьи-Минеи); святой Исихий (Пролог); Стефан Пресвитер; Лука "новый столпник"; святые Афанасий, Онуфрий и Феодор, затворники Киево-Печерского монастыря.

Молчальниками, или исихастами, прославился центр восточного монашества - Афон. "Муж мудрый безмолвие видит" - такова главная идея безмолвников.

Благодать Божия и божественное озарение открываются тем, кто хранит молчание, проводя время в молитве. Их телесные очи способны видеть Свет, бывший в Адаме до грехопадения, но утраченный им и снова явленный на Фаворе, дабы человек знал, каким ему надлежит быть, и стремился к очищению от греха.

Это озарение - путеводная звезда в мире, разъединенном неверием, ненавистью, страхом. Этот Свет - напоминание о существовании, бытии Бога в судьбе человека и возможность, право каждого совершенствоваться по подобию Божию. "Этот свет, это "брашно ангелов" есть слава естества Божеского и красота будущего века" [11].

"Свет тот не есть чувственный, - писал Григорий Палама, - и зрячие чувственными очами не могли просто его видеть, но силою Божественного Духа они были приуготованы для видения его. Они были изменены, и таким образом увидели измененную форму... молитва является подательницей сего блаженного видения... чрез приближение к Богу, достигаемое добродетелью, и чрез единение с Ним нашего ума происходит и является оное Осияние... Истинная и Прекраснейшая Красота... может быть зримой только для очистившего свой ум..." [12].

"Истинная и Прекраснейшая Красота", оказывающая очистительное действие на душу, несет этический смысл. Она не позволяет человеку снизойти до уровня Хама, который рассказал братьям о наготе отца своего и так посмеялся над бессильным, не имеющим возможности ему ответить. Переступить через того, кто слабее тебя; оскорбить того, кто дал тебе жизнь, - это ли не грех? И разве не из-за этого греха

стр. 73

потомки Хама превратились в рабов: "Ной... узнал, что сделал над ним меньший сын его; И сказал: проклят Ханаан [сын Хама]; раб рабов будет он у братьев своих..." [13]. И не потому ли эпизод из истории взаимоотношений отца и сына удостоился чести быть запечатленным Библией?

"Истинная и Прекраснейшая Красота" не позволяет человеку пародировать себя самое. Вспомним, как пушкинская Татьяна, "в молчаливом кабинете" читая книги Онегина, вдруг понимает:

Что ж он? Ужели подражанье, 
Ничтожный призрак, иль еще 
Москвич в Гарольдовом плаще... 
Слов модных полный лексикон?.. 
Уж не пародия ли он?

Интересно, что эпитет молчаливый появляется у Пушкина тогда, когда в кабинет входит Татьяна - "дика, печальна, молчалива" (прежде комната Онегина называлась уединенной:

Изображу ль в картине верной
Уединенный кабинет,
Где мод воспитанник примерный [курсив наш. - И. А.]
Одет, раздет и вновь одет?).

Татьяна, чуткая к красоте безмолвия, привыкшая "на балконе предупреждать зари восход, / Когда на бледном небосклоне / Звезд исчезает хоровод / И тихо край земли светлеет", ясно ощущает самопародийность Онегина. Человек становится пародией тогда, когда, будучи частью, порождением целого, это целое презирает: "Мы почитаем всех - нулями, / А единицами - себя; / Мы все глядим в Наполеоны..." и бросает вызов Творцу, пытаясь подражать Ему: "Двуногих тварей миллионы / Для нас орудие одно".

Дружба с Ленским - пародия-дружба; "наука страсти нежной" - пародия-любовь. "Ярем он барщины старинной / Оброком легким заменил" - пародия-реформаторство; и так до тех пор, пока настоящее чувство не заставит отказаться от ритуализованного, пародийного, этикетного поведения - "Как с вашим сердцем и умом / Быть чувства мелкого рабом?", - не пробудит душу к жизни: "Он меж печатными строками / Читал духовными глазами / Другие строки...". - Лишь тогда совершается отказ от рационалистически выверенных, продуманных, закованных в рамки "учитесь властвовать собой" мысли и поступка; личность обретает свое необходимое начало - гуманность, духовность. Дух творит душу; человек совершается по образу и подобию Божию, Бог есть Жизнь и Любовь и Свет: "В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков" [14]; "...любовь от Бога, и всякий любя-

стр. 74

щий рожден от Бога и знает Бога; Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь" [15].

Уединение, молчание становятся необходимыми условиями при-уготовления души к высокому: "И часто, целый день одна, / Сидела молча у окна"; "От света вновь отрекся он... в молчаливом (!) кабинете..." Нужно услышать Слово - тогда услышишь себя: поймешь свою судьбу, свой путь.

Молчание - это когда хочешь воскликнуть: "Господи, пронеси мимо чашу сию!.." - но остаешься - безмолвным. И несешь свой крест - и веруешь: "Лучшее пред Богом предстояние. В глубине высокого смирения" ("Страх Господень - авва воздержания" [16]).

В жизни каждого человека должно быть время молчания. Тогда только слышишь сокровенное Слово - постигаешь меру, которой следует поверять себя; тогда творишь свое слово - жизнь. Зачем же еще мы созданы по образу и подобию Божию?

Литература

1. Трубецкой Е. Н. Умозрение в красках // Три очерка о русской иконе. М., 1991. С. 12.

2. Житие Сергия Радонежского.

3. Христианство. Энциклопедический словарь. М., 1995. Т. 2. С. 142.

4. Послание апостола Павла римлянам // Новый Завет. 14; 22.

5. Трубецкой Е. Н. Россия в ее иконе // Три очерка о русской иконе. С. 83.

6. Евангелие от Иоанна // Новый Завет. 17; 11 - 26.

7. Первое послание апостола Павла к Коринфянам // Новый Завет. 13; 4 - 7; 8 - 10.

8. Трубецкой Е. Н. Россия в ее иконе. С. 95.

9. Трубецкой Е. Н. Умозрение в красках. С. 12.

10. Цит. по: Трубецкой Е. Н. Умозрение в красках. С. 14.

11. Христианство. Т. 1. С. 652.

12. Палама Григорий. Омилия 34-я / Беседы (омилии) святителя Григория Паламы. М., 1993. Ч. 2. С. 90, 88, 89.

13. Первая книга Моисеева. Бытие // Ветхий Завет. 9; 24, 25.

14. Евангелие от Иоанна. 1; 4.

15. I Послание Иоанна // Новый Завет. 4; 7 - 8.

16. Иеромонах Роман. М., 2004.

Permanent link to this publication: