Libmonster ID: RU-15747
Автор(ы) публикации: В.П. НАУМОВ

ЖУКОВ И ПАРТИЙНАЯ ВЛАСТЬ

Наказание Жукова было очень суровым. Не были приняты во внимание ни возраст маршала, ни его военные заслуги. Жуков был выведен из состава Президиума ЦК и ЦК КПСС, снят с поста министра обороны. И хотя в решении ЦК было записано о том, что ему будет предоставлена новая работа, с октября 1957 г. и до смерти в 1975 г. никакой работы Маршалу Советского Союза не предлагали. Более того, Жуков как маршал по существовавшему в то время положению должен был входить в состав группы генеральных инспекторов Советской Армии. Без объяснения причин ему и в этом было отказано. Он был полностью отстранен от армии, изолирован, не приглашался даже на торжественные заседания, посвященные воинским праздникам. В ответ на его просьбы второстепенные чиновники отвечали, что он в списках не значится. Первое приглашение на такое заседание последовало лишь в 1965 г. Жуков присутствовал на торжественном заседании, посвященном 20-летию Победы. Подготовленную Жуковым рукопись воспоминаний запрещали публиковать, на него оказывали давление, требовали, чтобы он внес в текст воспоминаний нужные власти изменения. Жуков оценивал примененную к нему меру наказания как "политический расстрел".

Каковы же причины гонений на прославленного полководца, так много сделавшего для защиты Отечества и освобождения Европы от фашизма?

Жуков пал жертвой в политической борьбе за единоличное лидерство, которая развернулась после смерти Сталина в руководстве КПСС. Жуков был вовлечен в нее и активно использован Хрущевым и Маленковым при уничтожении Берии. Жуков сыграл одну из решающих ролей в борьбе против Молотова, Маленкова, Кагановича, практически расчистив путь к единоличному всевластию Хрущева. Жуков поддерживал Хрущева, когда Маленков был снят с поста председателя правительства и удален из руководящей группы Президиума ЦК и, следовательно, из претендентов на единоличного лидера партии.

Жуков получил признание как политический деятель. Он пользовался огромным авторитетом в партии, в обществе, и этот авторитет поддерживался руководством ЦК. Это находило свое выражение и в его быстром продвижении вверх в партийной иерархии. Он был избран членом ЦК КПСС, кандидатом в члены Президиума ЦК, а затем и членом Президиума ЦК.

Чем же был вызван столь крутой поворот по отношению к Жукову со стороны Президиума ЦК?

В исторической и политической литературе, в частности в мемуарах, это обстоятельство обычно объясняется борьбой за власть. После Июньского 1957 г. пленума


Окончание. Начало и продолжение см. в NN 5 и 6 нашего журнала за 2000 г.

стр. 79


ЦК, когда все основные противники Хрущева, претендовавшие на лидерство, были устранены, перед ним открывался путь к вершине единоличной власти. Это был логический конец послесталинской "схватки бульдогов под кремлевским ковром".

Прямых столкновений между Хрущевым и Жуковым не было. Октябрьский 1957 г. пленум ЦК не смог подтвердить, что Жуков домогался единоличной власти. Жуков не предпринимал каких-либо шагов, чтобы захватить власть - он и в мыслях не держал подобных планов.

Хрущев вполне реально, а не гипотетически, держал курс на достижение единоличного лидерства. Налицо было стремление Хрущева убрать с политической сцены тех, кто мог бы помешать осуществлению его амбициозных планов.

Но было бы упрощением все дело сводить только к личностным, субъективным моментам в политической борьбе. События, развернувшиеся после Июньского 1957 г. пленума, выявили противостояние Хрущева и Жукова. В письме, адресованном ЦК КПСС 16 марта 1965 г., Жуков так определил эту ситуацию: теперь ясно, "что я оказался нежелательным человеком для Хрущева, который уже тогда держал курс на личную диктатуру в руководстве партией и государством, в чем он не мог рассчитывать на мою поддержку" 1 .

После смерти Сталина в условиях резкого противостояния фактически сложившихся в Президиуме ЦК группировок каждая из них стремилась иметь хорошие отношения с Жуковым. Он выделялся среди кандидатов и членов Президиума ЦК независимостью суждений. С ним считались, его побаивались может быть из-за высокой принципиальности и прямоты высказываний, его стремления действовать в строгом согласии со своими убеждениями. Жуков не боялся высказать свое мнение и последовательно отстаивать его.

Среди друзей Жукова был и Хрущев. Он поддерживал Жукова, когда рассматривалась его кандидатура на пост министра обороны, вместо Булганина, который возглавил правительство. С кандидатурой Жукова не соглашались, в частности, некоторые маршалы и генералы. Были предложения о назначении на этот пост маршала Василевского. Хрущев почти всегда был на стороне Жукова в решении кадровых вопросов в вооруженных силах.

Жуков во всех ситуациях внутрипартийной борьбы после смерти Сталина всегда был на стороне Хрущева, поддерживая его. Особенно значительной эта поддержка была в ходе решающей схватки летом 1957 г.

Не все было гладко в личных и служебных отношениях Хрущева и Жукова. Они по-разному воспринимали понятие "дружеские отношения". Для Жукова - это не всепрощение другу, это не внешнее поклонение и восторженность от всего, что сказал первый секретарь. Жуков не заискивал перед Хрущевым, он всегда имел свою позицию, свое мнение, иногда расходившееся с мнением Хрущева.

На посту первого секретаря ЦК Хрущев быстро привык к угодничеству и лести. Жуков не был среди льстецов и подхалимов. Ему это было органически чуждо. Хрущев болезненно переживал, что Жуков не отдает ему должных почестей. Это сильно задевало Хрущева. Выступая на Октябрьском 1957 г. пленуме, Суслов и Хрущев вспомнили, что в свое время Жуков отказался организовывать торжественную военную встречу Хрущеву в Германии, в Прибалтике и Волгограде, так как такая встреча по уставу была положена только главе правительства и государства, а не секретарю ЦК (Хрущев тогда еще не был главой правительства). На этом основании на пленуме ЦК создали серьезное политическое обвинение, что Жуков "неправильно воспитывал военные кадры в их отношении к партии, к центральному комитету, к Советскому правительству" 2 .

Все это факты, задевавшие амбиции Хрущева, раздражавшие его в то время, когда приняла непомерные масштабы пропаганда "величия" его личности.


1 Российский государственный военный архив (далее - РГВА), ф. 41107, oп. 2, д. 13, л. 29.

2 Российский государственный архив новейшей истории (далее - РГАНИ), ф. 2, оп. 1, д. 262, л. 11.

стр. 80


В отношениях Жукова и Хрущева встали серьезные проблемы, о которых вслух не говорили, но которые задевали амбиции Хрущева и даже пугали его. Речь идет о выступлении Жукова на Июльском пленуме ЦК 1957 г. Аппарат ЦК КПСС и КГБ подготовил Жукову для выступления на пленуме подборку документов о массовых политических репрессиях 30-х годов, организаторами и активными исполнителями кроме Сталина, Берии и Ежова были также Молотов, Каганович, Маленков. Но Жуков среди этих документов увидел и фамилии других членов сталинского Политбюро. Жуков не стал называть их имена на пленуме, но и посчитал делом совести и чести предупредить их публично.

Имея в виду Молотова, Маленкова, Кагановича, Жуков сказал: "Мы, товарищи, и наш народ носим их в своем сердце как знамя, верим им, в их чистоту, объективность, а на самом деле вы видите, насколько это "чистые" люди. Если бы только народ знал, что у них с пальцев капает невинная кровь, то он встречал бы их не аплодисментами, а камнями... Нужно сказать, что виновны и другие товарищи, бывшие члены Политбюро. Я полагаю, товарищи, что вы знаете, о ком идет речь, но вы знаете, что эти товарищи своей честной работой, прямотой заслужили, чтобы им доверял Центральный Комитет партии, вся наша партия, и я уверен, что мы их будем впредь за их прямоту, чистосердечные признания признавать руководителями"3 .

Каждый, кто слышал это выступление, понял, о ком идет речь...

В ответ на реплику Кагановича о том, что за массовые репрессии 30-х годов может быть только политическая ответственность, Жуков твердо заявил, что все виновные в этих преступлениях должны нести и ответственность уголовную. За нарушение закона следует применять уголовное наказание. Многие члены ЦК, сидевшие в зале, поежились от этих слов.

Заявление Жукова на Июльском 1957 г. пленуме напугало причастных к массовым репрессиям. Не только Молотова, Маленкова, Кагановича, но и Хрущева и Микояна. Эти пятеро членов Президиума ЦК были в составе сталинского Политбюро. Трое были названы на пленуме как соучастники сталинщины, но кроме них оставались еще Хрущев и Микоян. Хрущев был причастен к организации массовых политических репрессий в Москве и на Украине. Поэтому слова Жукова об уголовной ответственности за преступления относились лично к первому секретарю ЦК 4 .

Идейная и политическая борьба в сталинском понимании заканчивалась полной политической дискредитацией противников в глазах партии и общества и последующим их физическим уничтожением. В октябрьские дни 1957 г. на пленуме ЦК и после него для многих военачальников было неясно, как повернется судьба ставшего опальным Жукова.

В 1963 г. Жуков упрекнул Конева: "Какой же старый товарищ, когда ты всенародно там (на пленуме ЦК. - В.Н.) сказал, что я никакой тебе не товарищ и не друг". Конев ответил: "Ну тогда мало ли что было, знаешь какая обстановка была. Тогда нам всем казалось, что дело пахнет серьезным..." 5 .

Хрущев в октябре 1957 г. вел дело к тому, чтобы предъявить Жукову обвинение в попытке организации государственного переворота и захвате власти, в государственной измене и других уголовных преступлениях. На пленуме не смогли даже доказать, что у Жукова были такие помыслы, но тем не менее подобного рода обвинения нашли отражение в постановлении пленума. Но решения о предании Жукова суду там принято не было.

Возникает вопрос: действительно ли Хрущев хотел судить Жукова или, по крайней мере, физически изолировать его?


3 Молотов. Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 1988, с. 41.

4 Не случайно этот стенографический отчет не стали, вопреки правилам, рассылать в местные партийные организации.

5 Карпов В.В. Жуков. М., 1998, с. 612.

стр. 81


Если бы такое желание у Хрущева и было, то оно не могло быть осуществлено. Хрущев это понимал.

Однако одно обстоятельство затрудняет высказать суждение по этому поводу. В конце мая 1963 г. председатель КГБ В.Е. Семичастный направил Хрущеву очередной донос о подслушанных разговорах Жукова и его настроении. Семичастный доносил, что в беседах с бывшими сослуживцами Жуков во всех подробностях рассказывает о том, как готовилось и проводилось заседание Президиума ЦК, на котором он был отстранен от должности министра обороны, и допускает резкие выпады по адресу отдельных членов Президиума ЦК. В доносе сообщалось, что говорил Жуков о Хрущеве, о его роли в Великой Отечественной войне: "Это не история (речь идет об очередном издании истории Великой Отечественной войны), которая была, а история, которая написана. Она отвечает духу современности. Кого надо прославить, о ком надо умолчать... А самое главное умалчивается. Он же был членом Военного Совета Юго-Западного направления. Меня можно ругать за начальный период войны? Но 1942 год - это же не начальный период войны. Начиная от Барвенкова, Харькова, до самой Волги докатился. И никто ничего не пишет. А они вместе с Тимошенко драпали. Привели одну группу немцев на Волгу, а другую на Кавказ. А им были подчинены Юго- Западный фронт. Южный фронт. Это была достаточная сила... Я не знаю, когда это сможет получить освещение, но я пишу все как было, я никого не щажу..." 6 .

Реакция Хрущева на эти слова Жукова была очень резкой и не адекватной содержанию записки Семичастного 7 .

7 июня 1963 г. Хрущев на заседании Президиума ЦК зачитал записку КГБ. Состоялся обмен мнениями. Президиум поручил Брежневу, Швернику и Сердюку вызвать в ЦК Жукова "для предупредительного разговора с ним в соответствии с состоявшимся обменом мнениями на заседании Президиума ЦК" 8 .

В архиве сохранилась протокольная запись этого заседания, которая раскрывает суть состоявшегося "обмена мнениями":

"Записка КГБ N 1447-с от 27 мая 1963 г. (Хрущев, Брежнев, Косыгин, Суслов, Устинов). Записка прочтена на заседании. Вызвать в ЦК Жукова Г.К. т. Брежневу, Швернику, Сердюку и предупредить, если не поймет, тогда исключить из партии и арестовать" 9 .

12 июня 1963 г. состоялась беседа с Жуковым в ЦК КПСС. Принимали его Брежнев и Сердюк. Жуков, вернувшись домой, рассказывал об этой беседе жене. С помощью подслушивающих устройств, установленных на даче Жукова, КГБ записал разговор Жукова с женой и 17 июня доложил Хрущеву.

О чем же говорили с Жуковым в ЦК? Если судить по версии КГБ, а у нас нет других источников, то речь шла об Октябрьском 1957 г. пленуме ЦК, о том, что Жуков рассказывал, как готовился пленум, и давал "весьма нелестные характеристики Хрущеву, Брежневу и другим членам ЦК". Из этого делался вывод, что Жуков не согласен с решением ЦК и он нелегально пытается "вести борьбу с линией Центрального Комитета" 10 .

Жукову предъявили претензию, что он, будто бы, утверждает, "что у нас неправильно пишется история Великой Отечественной войны, что она лакируется, что пишется она в интересах определенных людей, что замалчиваются заслуги одних и выпираются заслуги тех, кто не заслужил их. Особенно подчеркиваете, - говорили


6 Военные архивы России, вып. 1. М.. 1993, с. 234.

7 Говорил ли действительно Жуков о том, что Хрущев виновен в том, что немцы дошли до Кавказа и Волги, или специалисты из КГБ, зная "больное место" Хрущева, кое-что преувеличили, но так или иначе, были затронуты самые чувствительные и неприятные моменты военной биографии Хрущева, который очень боялся, что факты, свидетельствующие о его неприглядной роли в войне, получат огласку.

8 Военные архивы России, с. 235.

9 РГАНИ, ф. 3, oп. 16, д. 948, л. 8.

10 Военные архивы России, с. 236.

стр. 82


представители Президиума ЦК Жукову, - кто привел немцев на Волгу. Кто неудачно руководил операцией" (курсив мой. - В.Н.).

Кроме того, представители Президиума ЦК сказали Жукову, что он ведет "антипартийные разговоры" о чрезмерных затратах на ракеты, на помощь слаборазвитым странам, на организацию приемов. Жукова предупредили, что такие разговоры недопустимы и если они будут продолжаться, то на Президиуме будет поставлен вопрос "о суровой партийной ответственности" 11 .

Хрущев в публичных выступлениях часто касался истории Великой Отечественной войны, оценивая, как правило, негативно, руководство Сталина, выражая свое мнение об отдельных этапах войны, о крупнейших операциях, высказываясь об оперативном искусстве полководцев.

Особенно много места истории войны было отведено в выступлениях Хрущева в октябре 1957 г. Так, в речи на Октябрьском пленуме экскурсы в военную историю составляют половину текста доклада первого секретаря, приведенного в стенографическом отчете. Из комплекса вопросов истории войны Хрущевым выделяется одна проблема: поражения Красной Армии в 1941-1942 гг. Хрущев рассказывал о событиях на южном фланге советско-германского фронта в 1942 г. Он обвинял в провале Харьковско-барвенковской операции Василевского, Маленкова и других лиц, которые "не убедили" Сталина подойти к телефону, когда он, Хрущев, звонил ему, чтобы рассказать о тревожной обстановке, складывавшейся на фронте. Хрущев уверял делегатов, аудиторию в том, что авторство плана разгрома немецко-фашистских войск под Сталинградом принадлежит ему и Еременко. Складывается впечатление, что Хрущев придавал значение не столько своей сталинградской славе, сколько стремился отвести от себя вину за поражение под Харьковом, обвинив в этом Сталина и его помощников, в частности члена "антипартийной группы" Маленкова.

Сталин возлагал личную ответственность за провал Харьковской операции на Хрущева и Тимошенко, хотя публично и не говорил об этом. В связи с тяжелым поражением под Харьковом Сталин направил в адрес командования Юго-Западного фронта шифротелеграмму: "Военному Совету Юго-Западного фронта... В течение каких-нибудь трех недель Юго-Западный фронт, благодаря своему легкомыслию, не только проиграл наполовину выигранную Харьковскую операцию, но и успел еще отдать противнику 18-20 дивизий. Эта катастрофа по своим пагубным результатам равносильна катастрофе с Рененкампфом и Самсоновым в Восточной Пруссии. Речь идет об ошибках всех членов военного совета, и, прежде всего, т. Тимошенко и т. Хрущева. Если бы мы сообщили стране во всей полноте о той катастрофе - с потерей 18-20 дивизий, которую пережил фронт и продолжает еще переживать, то боюсь, что с вами поступили бы очень круто" 12 .

Об этой телеграмме Сталина знали немногие, но Жуков знал. Он был единственным человеком, который мог сказать о ней вслух. И если бы Жуков это сделал, то вряд ли кто-то усомнился бы в достоверности его слов. Правда о Харьковской операции 1942 г. даже в конце 50-х годов могла бы подорвать авторитет Хрущева.

Сталин не выполнил свою угрозу в отношении Хрущева и не предал гласности его вину за поражение под Харьковом не из жалости к Хрущеву, а потому, что в этом поражении была и его, Сталина, немалая вина. Да, конечно, Хрущев не сносил бы головы, но правда о Харьковском сражении ударила бы и по авторитету Сталина, Ставки Верховного Главнокомандования и всей Красной Армии.

Но Сталин все-таки проявил свое отношение к Хрущеву как военному деятелю: за всю войну Хрущев ни разу не был повышен в звании. У него было самое низкое среди членов Политбюро, министров оборонной промышленности воинское звание - генерал-лейтенант. Безусловно, это задевало самолюбие Хрущева.


11 Там же, с. 236-237.

12 Волкогонов Д.А. Триумф и трагедия, кн. 2, ч. 1. М., 1992, с. 232-234.

стр. 83


Настороженное отношение Хрущева к Жукову постоянно подогревалось разного рода слухами, нашептываниями хрущевских "благожелателей". Этим систематически занимались многие члены Президиума ЦК, приближенные Хрущева. Но нельзя сказать, что только этим определялось отношение Хрущева к Жукову. Хрущев и сам располагал фактами, которые можно было толковать по-разному. Используя их, фальсифицируя и передергивая, наушники разжигали подозрительность Хрущева.

Хрущев видел в Жукове ту силу в Президиуме ЦК, которая могла противостоять любым попыткам установления всевластия Хрущева в партии и стране. О таких попытках уже говорили члены оппозиционной Хрущеву группировки в июне 1957 г. Жуков один мог без всякой боязни сказать о недопустимости любых отступлений от провозглашенных принципов коллективного руководства. Независимость поведения Жукова на Июньском пленуме ЦК 1957 г. бросалась в глаза. Пытаясь разрядить тяжелую обстановку на пленуме, Жуков подбадривал Ворошилова и Булганина - колебавшихся членов Президиума ЦК. Кроме Жукова, не было ни одного члена Президиума ЦК, который позволил бы себе это делать.

Когда Жуков понял, куда гнет группа Молотова-Маленкова, он определился со своей позицией и в последующем твердо, последовательно проводил ее в жизнь, сыграв решающую роль в разгроме группы Молотова-Маленкова-Кагановича, в сохранении за Хрущевым поста первого секретаря ЦК КПСС.

Жуков все более уверенно, особенно после Июньского 1957 г. пленума, вел себя на заседаниях Президиума ЦК. Он не был статистом, готовым во всем поддакивать первому секретарю и всегда соглашаться с ним - Жуков высказывал свое мнение. А к мнению Жукова прислушивались, часто оно было решающим в принятии решения. Это раздражало Хрущева.

Как сказал Хрущев на Октябрьском пленуме ЦК, Жуков выступал на заседаниях Президиума ЦК "по всем вопросам". Заявление Хрущева надо понимать так, что он выступал не только по вопросам, касавшимся армии. "По всем вопросам" мог выступать только первый секретарь ЦК.

В критические минуты июньских событий соратники Хрущева проявили больше твердости и решительности, чем сам Хрущев. Отсюда и убеждение, что члены ЦК, секретари ЦК и маршал Жуков отстояли Хрущева, сохранили ему пост первого секретаря ЦК.

Сохранив летом 1957 г. свой пост, Хрущев должен был признать свою зависимость от партийной номенклатуры, фактически принужден был делить власть с нею. Отказ считаться с этой реальностью или недостаточно полный учет ее значения привели к кризису в партии и легкому устранению Хрущева в 1964 г.

Но если партийная номенклатура добилась в результате победы на Июньском 1957 г. пленуме известной самостоятельности, более активного участия в государственных и партийных делах, то и Жуков почувствовал больше самостоятельности, независимости, прав в решении дел в военном ведомстве.

Но реализацию этих новых прав Жуков осуществлял только в рамках правил, установленных для министерств, не нарушая конституционных устоев общества. Все мысли и предложения о реформировании армии, повышении ее боеспособности Жуков направлял в виде конкретных предложений в Президиум ЦК. Но ни одно из них к октябрю 1957 г. не было рассмотрено.

Было бы глубоко ошибочно сводить все "Дело Жукова" только к личным отношениям Хрущева и Жукова, только к борьбе Хрущева за достижение единоличного лидерства в партии. Такой субъективный подход страдает односторонностью, оставляет в стороне объективные факторы, исключает анализ многих важных проблем развития советского общества в конце 50-х - начале 60-х годов.

Мог ли один Хрущев, не имея серьезной поддержки большинства членов ЦК, сразу же после Июньского пленума 1957 г. развернуть широкомасштабную работу по подготовке снятия маршала Жукова?

стр. 84


Да, конечно, Хрущеву надо было укрепить пошатнувшуюся власть. Но в еще большей степени в этом нуждалась партийная номенклатура. Не случайно вся работа по подготовке снятия Жукова была осуществлена при полной поддержке и в полном согласии с партийной номенклатурой. Еще до пленума ЦК секретари партийных комитетов, большинство членов ЦК поддержали все действия Хрущева, направленные против Жукова. Это был возглавлявшийся Хрущевым заговор руководства КПСС и партийной номенклатуры против Жукова. Если летом 1957 г. в заговор был вовлечен узкий круг приближенных первого секретаря, члены Президиума и часть ЦК, то осенью 1957 г. круг заговорщиков значительно расширился. Можно без преувеличения сказать, что в нем участвовало большинство партийной номенклатуры. В середине октября 1957 г. к моменту принятия решения Президиума ЦК "О партийно- политической работе в Армии и Флоте" номенклатуре было ясно, что речь шла о "Деле Жукова". Соответствующим образом был подготовлен партийный актив республиканских, областных комитетов КПСС, политработников армии, авиации и военно-морского флота.

Чем же была вызвана безоговорочная готовность принять участие в заговоре против Жукова и согласиться с карательными мерами, которые готовил Президиум ЦК против министра обороны? Дело не в соблюдении партийной дисциплины, которая подразумевалась так называемым "демократическим централизмом", т.е. не в безоговорочном послушании первичных организаций КПСС высшим органам партийно- государственной власти.

В докладе на пленуме ЦК Хрущев отмечал, что члены ЦК, высшая партийная номенклатура побаивались Жукова. Глубокий конфликт между Жуковым и партийно-политическими работниками в армии заставил задуматься партийную бюрократию. В докладе Суслова приводились примеры публичных высказываний Жукова о политработниках: "Привыкли за сорок лет болтать, потеряли всякий нюх, как старые коты" 13 . Суслов подчеркнул, что это Жуков говорил о политработниках, не уточняя о каких, но, намекая, что это относилось ко всем политическим работникам партии. Суслов припомнил и другое высказывание Жукова: "Им, политработникам, только наклеить рыжие бороды и дать кинжалы, - они перерезали бы всех командиров" 14 .

Суслов намеренно сгущал краски, передергивал факты, желая представить их так, чтобы вызвать антипатию к Жукову. Об этих высказываниях Жукова сообщил на заседании Президиума ЦК 17 октября 1957 г. начальник ГлавПУРа Желтов, оговорив, что Жуков произнес эти слова в перерыве совещания политработников в присутствии Малиновского, Баграмяна, Золотухина, Бирюзова и его, Желтова. Вот и все слушатели "антипартийных" публичных высказываний Жукова. Очевидно, тон и характер выступлений ораторов- политработников на этом совещании вызвал возмущение Жукова и он в кулуарах высказался перед генералами.

Но дело было не только в цитатах, которые приводил Суслов. Не было секретом и негативное отношение партноменклатуры, в особенности военной, к строевым командирам вооруженных сил. Хрущев вспоминал впоследствии, как снимали адмирала Н.Г. Кузнецова, который на заседании Президиума ЦК вел себя, по мнению Хрущева, дерзко, подавал резкие реплики. Предложение Кузнецова отклонили, его понизили в звании, "чтобы дать почувствовать некоторым строптивым военным не допустить бонапартовских настроений" 15 . Жуков, естественно, пытался защитить командный состав армии и флота. Критическое отношение Жукова к военным партработникам видели и члены ЦК. Негативное отношение к партноменклатуре в генеральских мундирах, полагали они, может быть распространено министром обороны и на всех остальных политработников партии. Эти опасения, т.е. страх за свое положение у власти, номенклатурные привилегии, карьеру и вызывали личную неприязнь партбюрократов к Жукову.


13 РГАНИ. ф 2. оп. 1. д. 262. л. 18.

14 Там же.

15 Хрущев Н.С. Воспоминания. - Вопросы истории. 1995, N 2-3, с. 82.

стр. 85


Номенклатуру пугала и возможность использования Жуковым армии для решения своих политических целей. Вероятно, они верили в легенды, которые создавались Президиумом ЦК и распространялись среди партийной верхушки.

Однако часть советской политической элиты подходила к оценке Жукова утилитарно: по их наблюдениям, Жуков вполне мог заменить Хрущева на посту первого секретаря ЦК. Но Хрущев для них тогда был своим человеком, удобным и предсказуемым. Жуков был "чужаком" среди партийной номенклатуры, его карьера была не партийной, а чисто военной, к тому же он был человеком решительным и непредсказуемым.

Партноменклатуру пугали не только действительные или мнимые претензии Жукова на власть, но и его политические позиции, в первую очередь, не показная, а искренняя и принципиальная поддержка решений XX съезда КПСС, направленных на разоблачение "культа личности" Сталина. Жуков стремился к искоренению сталинской фальсификации истории Великой Отечественной войны, преодолению последствий культа Сталина в жизни партии и общества, наказанию виновных в массовых репрессиях 30-х годов, в частности в армии.

Основная масса членов ЦК, партийная номенклатура отошла от решений XX съезда КПСС. Поддержка курса на десталинизацию проявлялась лишь на словах. За отход от линии XX съезда сурово клеймили Молотова, Маленкова, Кагановича. Но на деле члены ЦК отошли от курса XX съезда еще дальше, чем могла предположить оппозиционная группа.

Как показала историческая практика, Хрущев не мог долго терпеть в своем ближнем окружении лиц, которым он был обязан "политическим спасением". В "дружном коллективе" Президиума ЦК наметилась тенденция к изгнанию с политического Олимпа отдельных членов высшего партруководства. Среди пострадавших были, в первую очередь, те, кто многое сделал для "спасения" Хрущева и откровенно рассказывал о своих заслугах в июньских событиях 1957 г., о своей роли в разгроме группы Молотова-Маленкова-Кагановича. За Жуковым был низвергнут Игнатов, затем - Фурцева, Кириченко. Из пятнадцати членов Президиума ЦК, утвержденных в 1957 г. Июньским пленумом, за два года из Президиума ЦК были выведены восемь человек. Все активные деятели событий 1957 г. были удалены от власти. Первым среди них - Жуков.

Решающая роль Жукова на определенном этапе борьбы против группы Молотова-Маленкова-Кагановича, признание этой роли ЦК, избрание Жукова членом Президиума ЦК не только возвысили маршала, но и дали в его руки огромную власть. Роль армии в обществе возрастала. Ее втянули в политическую борьбу, развернувшуюся внутри руководящего ядра партийного и государственного руководства. В этой ситуации Жуков лично представлял угрозу и Хрущеву, и другим членам Президиума ЦК, и партийной номенклатуре, которые сделали ставку на Хрущева и за его спиной быстро овладевали все большей полнотой власти. Жуков был им лично опасен своей принципиальностью, своим политическим весом в руководящем ядре страны и партии, в обществе и народе.

Учитывая темпы и масштабы роста авторитета маршала Жукова и укрепление его позиций в армии и в обществе, заговорщики не откладывали решение вопроса о Жукове. Министра обороны стремились не просто "убрать" с политической арены, а "вышибить", унизить и раздавить. Хотели "политически расстрелять" Жукова путем его полной дискредитации перед партией и народом.

"Дело Жукова" - одна из неприглядных страниц истории КПСС и биографии Хрущева. За отсутствием фактов для политических обвинений Жукова, участники Октябрьского 1957 г. пленума ЦК Еременко, Чуйков и Хрущев предприняли попытку представить Жукова как жестокого, самовластного руководителя военного ведомства, творящего произвол и беззаконие в армии. Дело дошло и до тщетных попыток развенчать славу Жукова как одного из крупнейших полководцев Великой Отечественной войны, как одного из главных военных деятелей второй мировой войны.

стр. 86


ГЛУБОКИЕ РАСХОЖДЕНИЯ

Надуманные и фальсифицированные обвинения, выдвинутые Хрущевым против Жукова, призваны были прикрыть глубокие расхождения по крупным политическим проблемам, которые действительно были у Жукова с Центральным Комитетом, точнее с партийной верхушкой, которая представляла партию 16 .

Как оценить эти разногласия, наиболее рельефно проявившиеся после XX съезда партии, который своим ударом по авторитету Сталина, по сталинщине, впечатляющими фактами произвола и беззаконий, массовых репрессий фактически расколол партию. XX съезд дал толчок для значительной части партии к размышлению и критической переоценке недавнего прошлого из истории страны и партии. У одних он посеял сомнения, у других - твердую решимость бороться за искоренение зла сталинизма, у третьих вызвал тревогу за возможную ответственность как участников репрессий. Итоги XX съезда привели в замешательство и напугали номенклатурную часть партии. Политическая волна свободомыслия и критических оценок деятельности партии грозила захлестнуть коммунистический режим, смести номенклатуру, причастную к сталинским преступлениям.

Разоблачение Сталина и все попытки свалить на него ответственность за массовые репрессии, так как прежде возлагали всю ответственность на Ежова, потом на Берию, не увенчались успехом. Партия и общество не принимали таких объяснений. Последовали многочисленные выступления коммунистов и беспартийных с требованиями не только разоблачить культ Сталина, но и выяснить истоки его, установить роль в его создании ближайших соратников Сталина, в частности тех, кто стоял у власти в 50-е годы. Общее настроение возмущенных людей, потрясенных ужасающими фактами, масштабами совершенных преступлений, охватывало все большую часть и партии и общества. Все громче и чаще звучали требования наказания всех виновных в массовых репрессиях, в злоупотреблении властью. Наказание виновных должно было стать гарантией неповторения преступлений.

Критика Сталина и сталинщины объективно превращалась в критику режима. При обсуждении решений XX съезда КПСС в парторганизациях и на собраниях беспартийной общественности люди все чаще переходили намеченные сверху рамки критики Сталина.

Руководство партии прилагало напряженные усилия для того, чтобы сбить волну политических выступлений. Через несколько месяцев после XX съезда КПСС ЦК направил одно за другим три обращения к партийным организациям, в которых указывается на необходимость приглушить критику сталинщины, угрожая тем, кто идет в критике дальше дозволенного, кто требует привлечь к ответственности причастных к сталинским преступлениям. Ослушников не только пугали жестокими карами, но и принимали меры, которые не ограничивались исключением из партии. Критиков режима, как и при Сталине, ждал арест, а затем - тюрьма, лагерь и ссылка.

Жуков считал главным в жизни партии критику культа личности Сталина, преодоление его последствий, очищение партии от этой скверны для восстановления ее авторитета, наказание лиц, виновных в злоупотреблении властью, в организации массовых репрессий. Неожиданные для партийного руководства последствия первых шагов по реализации курса XX съезда вызвали страх и растерянность у всей партийной бюрократии - от низовых ячеек до Президиума ЦК. Система власти зашаталась, как только общество попыталось реализовать свои демократические права, формально провозглашенные в Конституции.


16 Понятие "ЦК КПСС" на практике включало Президиум ЦК, секретариат ЦК, ответственных работников аппарата ЦК и ту часть партийной номенклатуры, которая была представлена первыми руководителями обкомов, крайкомов, ЦК союзных республик. Это была та часть партийного аппарата и ЦК, которая принимала решения, определявшие политику партии. В составе ЦК была большая группа членов, которая должна была представлять рабочих, колхозников, интеллигенцию советских работников. Эта "представительская" часть ничего не решала. Она одобряла, поддерживала выработанные партийным руководством решения, демонстрируя "единство и сплоченность" ЦК КПСС.

стр. 87


Спустя два месяца после XX съезда КПСС Жуков проявил обеспокоенность наметившейся тенденцией отхода от курса XX съезда. Считая сложившееся положение очень опасным, он обратил на это внимание Хрущева.

В мае 1956 г. ЦК предполагал провести пленум по вопросам идеологической работы в свете решений XX съезда партии. Проект текста выступления Жукова на этом пленуме был послан Хрущеву, который просил Булганина и Шепилова посмотреть текст и высказать замечания. Жуков выражал глубокую тревогу и озабоченность судьбой решений XX съезда партии и отношением к ним со стороны партийной номенклатуры. В тексте этой непроизнесенной речи Жукова четко сформулирована его позиция по важнейшим проблемам политики партии после XX съезда. Эта позиция не совпадала с позицией членов Президиума ЦК.

Жуков писал: "Должен отметить, что у некоторых товарищей имеется мнение о нецелесообразности дальше и глубже ворошить вопросы, связанные с культом личности, так как, по их мнению, углубление критики в вопросах, связанных с культом личности, наносит вред делу партии, нашим Вооруженным Силам, принижает авторитет советского народа и тому подобное.

Я считаю, что подобные настроения вытекают из несогласия с решением XX съезда партии, полностью одобрившего предложения, изложенные в докладе ЦК по ликвидации последствий культа личности. Если пойти по пути свертывания работы по ликвидации последствий культа личности, то мы не выполним тех решений, которые единодушно были приняты XX съездом партии. Мы не можем забывать, что культ личности и все то, что с ним было связано, принес нам много вреда и в деле обороны нашей страны. Мы обязаны из этого извлечь все необходимые уроки, продолжать настойчиво разъяснять антиленинскую сущность культа личности, преодолевая боязнь обнажения фактов, мешающих ликвидации культа личности" 17 .

XX съезд был переломным в развитии Жукова как политического деятеля. Он ни на минуту не отступал от линии XX съезда. Для Жукова это была принципиальная позиция. Жуков принял решение съезда как программу действительного обновления партии и общества. Стратегическая линия партийного руководства, по его мнению, требовала не славословий, а постоянного претворения в жизнь этой программы, расширения мероприятий по искоренению сталинщины, последствий культа личности и обеспечению гарантий невозможности его повторения в любой форме.

Жуков, выступая первым на Июньском 1957 г. пленуме ЦК КПСС, поставил вопрос об ответственности за организацию и участие в массовых политических репрессиях с необычайной остротой. Все понимали, что оставшиеся в живых после Сталина его соратники, члены Политбюро, и были главными виновниками чудовищных злодеяний, совершенных над народом.

В случаях, когда в партийных документах речь шла об участии в массовых политических репрессиях отдельных членов Политбюро, эти документы или их фрагменты не подлежали публикации в открытой печати. Даже на Июньском пленуме 1957 г., когда Молотову, Маленкову и Кагановичу обвинения в массовых политических репрессиях ставились как главные, в итоговом документе все эти обвинения были снабжены пометкой "не для публикации в открытой печати".

Жуков справедливо полагал, что наказание виновных в массовых репрессиях есть одна из гарантий неповторения преступлений. Партия должна была знать, что было в недалеком прошлом, кто виноват в преступлениях, кого требуется наказать. Предложения опубликовать документы, которые оглашал Жуков на пленуме ЦК, единогласно провалили.

Острота обсуждения вопроса о массовых репрессиях и их виновниках оказалась неадекватной мере наказания, в частности тех, о ком говорилось на Июньском пленуме. Пленум осудил за участие в массовых репрессиях Молотова, Кагановича, Маленкова, а в Президиуме пленума сидели их коллеги - активные участники сталинских


17 Цит. по: Источник, 1995, N 2, с. 143.

стр. 88


репрессий. О них не говорили, а когда об этом упомянул Каганович, то обсуждение темы замяли.

Жуков поставил на пленуме вопрос о том, что соучастие членов Политбюро и других высокопоставленных коммунистов в организации массовых политических репрессий является не только политическим преступлением, но и уголовным, и что за совершенные преступления они должны отвечать в полной мере по закону. Жуков сказал открыто на пленуме ЦК, что наказание виновных за массовые политические преступления - главный вопрос в деятельности партии.

Это разногласие Жукова с ЦК было острейшим, так как кроме политического оно имело и личный аспект. Те, кто творили злодеяния, но остались ненаказанными, стремились к тому, чтобы как можно быстрее убрать Жукова из состава Политбюро, пока он не поднял вопрос и об их ответственности.

После 1957 г. в очень короткий срок сошла на нет вся работа по реабилитации жертв политических репрессий, по изучению характера и масштаба репрессий. К 1963 г. она вовсе заглохла.

В тексте предполагаемой речи Жуков подчеркнул: "Как известно, особенно широкое распространение культ личности приобрел в вопросах, связанных с Великой Отечественной войной"18 .

В БОРЬБЕ ЗА ПРАВДУ О ВОЙНЕ

Во имя возвеличивания Сталина в средствах массовой информации и в книгах, претендовавших на научность, допускалось грубое искажение ряда фактов истории войны, замалчивались неудачи, ошибки и недочеты и их причины. И в то же время все достигнутые успехи приписывались исключительно руководству Сталина. Все это создавало извращенное представление об истории войны. Вопреки оценкам, установленным партией, Жуков открыто и безбоязненно раскрывал действительное состояние подготовки нашей страны к обороне, констатируя, что оно было очень далеким от тех хвастливых заявлений, которые делали руководители партии. Именно это состояние подготовки страны к войне и явилось одной из решающих причин крупных поражений и огромных жертв, которые понесла наша Родина в начальный период войны.

Неудачи первого периода войны Сталин объяснил тем, что фашистская Германия напала на Советский Союз внезапно, "вероломно". Это исторически неверно, писал Жуков. Никакой внезапности нападения гитлеровских войск не было. О готовившемся нападении было известно, а внезапность была придумана Сталиным, чтобы оправдать свои просчеты в подготовке страны к обороне.

Формула же объяснения неудач Советской страны на первом этапе войны, выдвинутая Сталиным, была полностью воспринята партией. Жуков, как заместитель Верховного Главнокомандующего (ВГК), член Ставки ВГК, категорически опровергал утверждения партийной пропаганды о том, что Сталин, разгадав планы немецко-фашистского командования, решил активной обороной измотать и обескровить врага, выиграть время для сосредоточения резервов, а затем перейдя в контрнаступление, нанести сокрушительный удар по противнику. В действительности такого решения не было, а "теория активной обороны" понадобилась для сокрытия истинных причин наших неудач в начальном периоде войны.

Позиция Жукова по истории войны, оценки им ответственности ЦК, Политбюро, лично Сталина за неготовность к войне, за крупные ошибки и просчеты, которые привели к катастрофе 1941 г., игнорировалась ЦК. Однако Жуков последовательно и принципиально отстаивал свою точку зрения.

Об этом можно судить хотя бы по тому инциденту, который произошел в мае 1957 г. в связи с публикацией в журнале "Военный вестник" 19 передовой статьи, в ко-


18 Там же.

19 "Военный вестник" был "закрытым" журналом. Он распространялся только среди офицеров и генералов по специальному списку и не поступал в розничную продажу.

стр. 89


торой освещались некоторые аспекты неудач наших войск в начальный период Великой Отечественной войны.

В редакционной статье, посвященной Дню Победы, газета министерства обороны "Красная Звезда" подвергла резкой критике передовую статью "Военного вестника". Журнал был обвинен в том, что он допускает "совершенно неправильные, вредные суждения" каких-то разрозненных, не объединенных действий отдельных войсковых соединений - действий, порожденных неготовностью Вооруженных Сил СССР. По мнению "Красной Звезды", в статье "Военного вестника" "грубо искажается вопрос о мобилизационной готовности и возможностях нашей промышленности... Этим самым принизили значение нашей победы в минувшей войне, принизили решающую роль советского народа и его Вооруженных Сил в завоевании победы" 20 .

Статья в "Красной Звезде" была предварительно просмотрена в ГлавПУРе, выступление газеты было подготовлено по предложению ЦК КПСС, в частности секретаря ЦК Шепилова. Статья "Красной Звезды" посылалась в ЦК, где были сделаны некоторые замечания, и в целом она была одобрена к печати.

Главный редактор "Красной Звезды" в докладной записке начальнику ГлавПУРа А.И. Желтову приводил примеры ошибочных, по его мнению, формулировок из "Военного вестника". Так, по поводу утверждения о том, что нападение Германии "никак нельзя было считать внезапным для высшего руководства страны", он писал: "Но ведь всем известно, что высшее руководство страной у нас принадлежит партии в целом, ее Центральному Комитету. Утверждение журнала, что это высшее руководство было сосредоточено в руках Сталина, не спасает положение. Журнал бьет по культу личности и в то же время тут же бьет по партии, ее ЦК, по правительству, олицетворяющему высшее руководство страны. А что это означает на деле? Это означает посеять в глазах народа недоверие к руководству партии и правительства, подорвать их авторитет, умалить роль партии в подготовке страны к отпору фашистским агрессорам" 21 . В статье "Военного вестника" говорилось, что в ходе боев часто не принимался во внимание такой важный вопрос, как потери и материально-технические издержки. "У читателей... может создаться мнение, - писал главный редактор "Красной Звезды", - что никто - ни партия, ни правительство, ни командование войск - не интересовались жизнями миллионов людей, сражавшихся на фронте, что многие жертвы были напрасны, неоправданны. Вряд ли можно признать правильным выносить такого рода суждения в открытую печать"22 .

Выступление с критикой неподготовленности к войне, грубых просчетов, которые допустило высшее партийно-государственное руководство страны и, в первую очередь Сталин, бьет по партии, ее ЦК. А это подрывает в глазах народа доверие к руководству, подрывает авторитет партии и правительства, умаляет роль КПСС в подготовке страны к отпору фашистским агрессорам и руководству военными действиями в ходе войны.

Жуков немедленно выступил в защиту "Военного вестника", тем более, что в журнале развивалась его концепция истории первого периода Отечественной войны. В письме Хрущеву Жуков обращал внимание на то, что все написанное в журнале основывается на принципах, высказанных им, Хрущевым, в докладе на XX съезде партии. И это действительно было так. О том, что конфликт с газетой "Красная Звезда" не был случайным эпизодом, свидетельствуют факты, подтверждающие, что оценка начального этапа Великой Отечественной войны, выяснение причин и ответственности за катастрофу, которая тогда произошла, была острейшей политической проблемой, решением которой занимались высшие руководители страны.

В январе 1955 г. министерством обороны на рассмотрение Президиума ЦК было внесено ходатайство "Об изменении существующего наименования первого периода Великой Отечественной войны". Министерство обороны руководствовалось тем, что


20 РГАНИ, ф. 5, oп. 30, д. 184, л. 22.

21 Там же, л. 28.

22 Там же.

стр. 90


существовавшее наименование "Активная оборона Советских Вооруженных Сил" приводит к неверному представлению о характере действий советских войск в 1941-1942 гг. Поэтому министерство предлагало назвать этот период: "Срыв замыслов "молниеносной" войны фашистской Германии против Советского Союза и создание условий для коренного перелома в ходе Великой Отечественной войны" 23 .

В конце мая 1955 г. коллегия министерства обороны вновь вернулась к этому вопросу и пришла к заключению, что предложенное наименование также не является исчерпывающим, поскольку не отражает характера событий первого периода войны и содержит только его военно- политический итог. "Это может породить неправильное представление о содержании военных событий того времени и той тяжелой обстановки, в которой они протекали".

Министерство обороны в связи с этим предложило два новых определения первого периода: "Период отступления и срыв плана "молниеносной" войны фашистской Германии против Советского Союза" или "Период отступления, накопления сил и срыв плана "молниеносной" войны фашистской Германии против Советского Союза".

Президиум ЦК КПСС обратился к этому вопросу уже после XX съезда партии. 19 апреля 1956 г. Президиум ЦК рассмотрел на своем заседании вопрос "О наименовании первого периода Великой Отечественной войны". Большинство членов Президиума не могли определить, какой из двух вариантов, которые были в краткой редакции представлены на заседании, следует признать исторически и политически правильным: "Отступление Красной Армии и накопление сил" или "Отступление Красной Армии и подготовка контрнаступления". На заседании не было принято конкретного решения. Констатировали лишь необходимость "ограничиться обменом мнений по данному вопросу на заседании Президиума ЦК" 24 .

Очевидно, что поворот в оценке первого периода войны, который вполне соответствовал установкам, данным Хрущевым на XX съезде, не отвечал интересам руководящего ядра КПСС, аппарата ЦК, партийных функционеров в армии. Главным в их глазах был отказ от "периода активной обороны" - сложившейся в партийной пропаганде формулировки, которая уводила в сторону от проклятых вопросов: Кто виноват? Почему произошла катастрофа 1941 г.?

Партия не могла отказаться от сталинских оценок истории Великой Отечественной войны 25 . По протоколу заседания Президиума ЦК невозможно судить о содержании "обмена мнениями". Об этом можно судить по политике, которая осуществлялась партийными органами и идеологическими учреждениями 26 .

Упорно и последовательно отстаивалась концепция "вдохновляющей и руководящей роли Сталина в Великой Отечественной войне". Всякие попытки Жукова опровергнуть фальсификации этого рода встречались в штыки работниками ГлавПУРа, за которыми стояли секретари ЦК и члены Президиума ЦК КПСС.


23 Архив Президента Российской Федерации (далее - АП РФ), ф. 3, oп. 34, д. 69, л. 14.

24 Там же.

25 Полностью отказаться от сталинских стереотипов КПСС так и не смогла. В начале 90-х годов, накануне прекращения существования СССР, Институт военной истории Министерства обороны СССР представил в ЦК КПСС рукопись первого тома многотомной истории войны. В этом томе был дан критический анализ деятельности партии и правительства, лично Сталина по подготовке страны к обороне и причин крупных поражений, которые потерпела Красная Армия в первые месяцы войны. По непосредственному указанию ЦК КПСС рукопись подверглась острейшей критике.

26 Вскоре после Октябрьского 1964 г. пленума ЦК КПСС вышла книга А.М. Некрича "1941. 22 июня", в которой автор указал на крупные ошибки, допущенные руководством страны в подготовке отражения фашистской агрессии. Многие факты, которые приводил Некрич, уже были известны в литературе. Однако их обобщение вызвало жестокую критику автора и его книги. Книга Некрича была изъята из библиотек, а ее автор - исключен из КПСС, уволен с работы и принужден покинуть пределы Советского Союза. Очевидно, не столько книга Некрича напугала ЦК, сколько определенное ей направление исторических исследований. Расправившись с Некричем, партия сурово предупредила тех, кто пытался взяться за исследование предистории второй мировой войны, в частности советско-германских отношений 1939-1941 гг., причин неудач и поражений Красной Армии в 1941-1942 гг.

стр. 91


В течение многих лет партийная пропаганда, отражая позицию ЦК, пыталась внушить народу, что партия все сделала для подготовки к отражению возможной гитлеровской агрессии. И только стечение обстоятельств привело к тяжким последствиям и вынужденному отступлению Красной Армии далеко на восток. 50 лет партия скрывала от народа характер и масштабы катастрофы 1941 г., ее причины, отводила от своих руководителей ответственность за эту трагедию, стоившую стране миллионы человеческих жертв.

Все попытки Жукова приподнять занавес секретности над этими трагическими страницами истории, сказать народу правду встречали жесткое сопротивление ЦК, порождали попытки заставить замолчать маршала Победы.

После 1957 г. Жуков интенсивно работал над мемуарами, главное место в которых, естественно, занимали воспоминания о войне. Эта работа Жукова находилась под неусыпным контролем ЦК, в частности Политбюро и секретариата. После того, как Жуков сдал рукопись в издательство, ЦК несколько лет не давал разрешение на выпуск книги. От Жукова требовали изменения характеристики тех или иных деятелей, добавления новых сюжетов, изменения оценок наиболее важных событий войны.

После ряда обсуждений на секретариате, после доработок, выполненных Жуковым, в 1968 г. были вновь заказаны новые отзывы оппонентов на книгу Жукова. Главным был отзыв министерства обороны. Его подписали маршалы А.А. Гречко, И.И. Якубовский, М.В. Захаров и начальник ГлавПУРа генерал А.А. Епишев. Все - члены ЦК. Они вновь требовали доработок и поправок. Чем же были недовольны высокопоставленные армейские и партийные начальники?

"Прежде всего, воспоминания освещают подготовку страны и советских Вооруженных Сил к отражению фашистской агрессии в основном в негативном плане. Автор стремится показать, что политическое руководство страны проявило недальновидность, допустило ошибки в укреплении обороны СССР, повышении боевого могущества Красной Армии, что социалистическая экономика, оборонная промышленность оказались не в состоянии обеспечить Вооруженные Силы в предвоенный период достаточным количеством боевой техники, вооружения, мобилизационных запасов... Слишком большое внимание уделяет репрессиям 1937-1938 гг., о чем уже писалось более чем достаточно" 27 .

Рецензентам не понравилась оценка Жуковым Сталина как человека в военных вопросах недостаточно хорошо осведомленного, не знакомого с основами стратегии и военного искусства. Некоторые оценки предвоенного периода, данные в рукописи Жукова, по мнению рецензентов, "серьезно противоречат исторической действительности, принижают огромную работу партии и правительства по повышению военного могущества СССР, в неверном свете рисуют причины наших неудач в первый период Великой Отечественной войны" 28 .

Ясно, что оценки, которые рукопись Жукова получила в министерстве обороны и ГлавПУРе, закрывали дорогу к изданию книги воспоминаний маршала.

Однако в 1968 г. Президиум ЦК дал согласие на публикацию мемуаров Жукова. Дело очевидно было в том, что появилась реальная возможность издания книги Жукова за рубежом иностранными издателями, то есть издания в полном виде, без цензурных изъятий. Не случайно к выяснению этого обстоятельства был привлечен председатель КГБ Ю.В. Андропов. Как видно, без его совета дело не обошлось. Сдерживать и дальше публикацию воспоминаний Жукова было уже невозможно. Но такой шаг ЦК отнюдь не означал, что ЦК изменил свою неосталинскую позицию по вопросам истории Великой Отечественной войны. 10 апреля 1969 г., незадолго до выхода книги Жукова в свет, по указанию отдела агитации и пропаганды ЦК Главное управление по охране государственных тайн в печати направило всем подведомственным подразделениям секретное указание, в соответствии с которым запрещалось


27 РГАНИ. ф. 4, oп. 20, д. 387, л. 3-4, 6.

28 Там же, л. 6.

стр. 92


публиковать любые рецензии на книгу Жукова, комментарии к ней или выдержки из нее 29 .

Встает вопрос: является ли эта позиция отходом от решений Октябрьского 1957 г. пленума ЦК?

Видный военный историк, долгое время возглавлявший редакционную коллегию "Военно-исторического журнала", генерал Н.Г. Павленко рассказывал о своей беседе на эту тему с начальником ГлавПУРа Епишевым, одним из авторов негативных рецензий на рукопись Жукова. Павленко, как и других историков, удивляла истрепанная версия о "бонапартизме"; возник вопрос, верит ли сам Епишев в эту басню? Епишев без всякого стеснения изложил свое кредо: "Кому нужна ваша правда, если она мешает нам жить" 30 .

Ярким примером расхождений Жукова и партийной верхушки может служить их противоположное отношение к судьбе бывших военнопленных.

Жукову, прошедшему всю войну, лучше других дано было представить, какую огромную цену пришлось заплатить за Победу над фашизмом. В цену Победы вошли и трагические судьбы тех, кто, побывав в фашистской неволе, в полной мере испытал унижение и горе, истязания и тяжкие страдания, а возвратившись на родину попал в советские лагеря. В ходе войны более четырех миллионов солдат и офицеров советской армии оказались во вражеском плену. Из них за первые два года войны - 3 млн. 339 тыс., то есть более 80 процентов общего числа пленных.

Большинство попавших в плен бойцов и командиров Красной Армии, несмотря на крайне сложную, порой безнадежную боевую обстановку, оказывали ожесточенное сопротивление германским войскам и попадали в плен, будучи ранеными, больными, лишенными продовольствия, боеприпасов. Тем не менее, этих несчастных людей наказывали за "сдачу в плен", то есть за их пленение противником, за пребывание в плену. Их наказывали за то, что они предпочли подчиниться насилию, а не выбирали смерть. Их изолировали от общества, потому что они были и жертвы катастрофы 1941-1942 гг. и ее свидетели. Действовал принцип, выдвинутый Сталиным: "В Красной Армии нет военнопленных - есть изменники Родины". Именно поэтому после войны в советских лагерях и тюрьмах оказались десятки и сотни тысяч солдат и офицеров Красной Армии, побывавших в плену.

Долгие годы после окончания войны бывшие военнопленные оставались париями советского общества. В полной мере они испытали на себе и на членах своих семей ограничения в праве на профессию, на получение образования, на общественную деятельность, на выбор рода занятий, места жительства и свободу передвижения. Правивший режим отчуждал их от общества, закрывал дорогу в будущее.

Сталинское отношение к лицам, попавшим в плен, как к предателям, сохранилось и после смерти Сталина.

В середине 50-х годов бывшие военнопленные носили клеймо преступников, изменников родины. Многие из них находились в заключении. В полной мере действовали все ограничения, которые были установлены при Сталине.

Осенью 1955 г. члены Президиума ЦК одобрили проект указа Президиума Верховного Совета СССР "Об амнистии советских граждан, сотрудничавших с оккупантами в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов". Он был принят и стал законом 17 сентября 1955 г. Этим законом освобождались из мест заключения и из других видов наказания лица, осужденные на срок до 10 лет лишения свободы включительно, за совершенные в 1941-1945 гг. преступления, которые соответствующие статьи уголовного кодекса формулировали как "измена родине, сношения в контрреволюционных целях с иностранным государством или его отдельными представи-


29 Текст директивы был показан на выставке "Разоблачения из русских архивов", которая проходила летом 1992 г. в Библиотеке конгресса США в Вашингтоне. Экспонат N А28.21. См.: Спар У. Жуков. Взлет и падение великого полководца. М., 1993, с. 267, 272.

30 Павленко Н.Г. Размышления о судьбе полководца. - В кн. Маршал Жуков: полководец и человек, т. 2. М., 1988, с. 140.

стр. 93


телями, шпионаж, антисоветская агитация или пропаганда". Лицам, осужденным за те же преступления на срок свыше 10 лет, срок наказания сокращался наполовину. Таким образом, были амнистированы все лица, служившие в немецкой армии и полиции, все, сотрудничавшие с оккупантами во время войны. Было даровано прощение тем, кто вступил в вооруженные формирования врага, кто выступил с оружием в руках против своего Отечества. Осенью 1955 г. их освободили от наказания за совершенные преступления.

Судьба же военнослужащих, осужденных только за то, что они в ходе военных действий попали в плен, осталась без изменений. Трагедия этих людей всегда волновала Жукова. В 1955 г., когда эта вопиющая несправедливость приняла нетерпимый характер, Жуков поставил перед партийным руководством вопрос о восстановлении справедливости в отношении этих жертв войны, о реабилитации бывших военнопленных. Трудно было отклонить это предложение Жукова после того, как были приняты законы об амнистии открытым пособникам врага.

Созданная для изучения этой проблемы комиссия начала работать 19 апреля 1956 г. 4 июня того же года Жуковым как председателем комиссии был представлен доклад, в котором впервые открыто были приведены убедительные свидетельства беззакония и произвола в отношении бывших военнопленных. Делался вывод о том, что развязывание произвола и репрессии в отношении бывших военнопленных стало возможным вследствие "господства культа личности Сталина, единолично принимавшего решения... по важнейшим государственным и военным вопросам" 31 .

С целью устранения последствий грубых нарушений законности в отношении бывших военнопленных и членов их семей, комиссия предложила меры, предусматривавшие оказание им материальной поддержки, предоставление в месячный срок работы по специальности, отмену всех ограничений при поступлении в учебные заведения и других дискриминационных мер.

Предлагалось представить к правительственным наградам бывших военнопленных, имевших ранения или совершивших побег из плена.

Обсуждение предложений комиссии вызвало острую дискуссию в Президиуме ЦК. Это видно и по тому, как реализовывались принятые принципиальные решения. По докладу Жукова было принято постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР. Однако оно игнорировало установленные комиссией Жукова достоверные факты о положении бывших военнопленных. В постановлении ЦК были отвергнуты конкретные предложения комиссии Жукова по восстановлению прав бывших военнопленных и их реабилитации. В августе 1956 г. в ЦК КПСС обратились руководители отдела административных органов ЦК, генеральный прокурор СССР Р.А. Руденко. Они высказали мнение о нецелесообразности издания специального указа об амнистии бывших военнопленных. Дело закончилось тем, что 18 сентября 1956 г. было издано разъяснение Президиума Верховного Совета СССР о том, что бывшие военнопленные амнистируются так же, как участники немецких военных формирований, полицейские и каратели по указу от 17 сентября 1955 г. Таким образом, бывших военнопленных, которые не совершали никаких преступных действий амнистировали так же как и "власовцев", но только годом позже.

Эти решения ЦК и Совмина СССР очень скоро предали забвению. Формально от них не отказываясь, на деле заблокировали исполнение их важнейших положений - даже тогда, когда Жуков был еще у власти.

Для ЦК признать незаконность репрессий, которым подверглись сотни тысяч бывших военнопленных, переживших катастрофу армии в начале войны, значило отступить от сталинского принципа: ЦК и его Президиум, ГлавПУР продолжали считать бывших военнопленных изменниками родины, предателями. Таким образом, и в этом позиция Жукова и большинства членов ЦК резко расходились.


31 АП РФ, ф. 3, oп. 50, д. 510, л. 44.

стр. 94


ПРОБЛЕМЫ ВОЕННОГО СТРОИТЕЛЬСТВА

Серьезные разногласия были у Жукова с ЦК по вопросам военного строительства.

В течение долгих десятилетий армия была орудием только одного политика - Сталина. Как и все другие силовые структуры, вооруженные силы подчинялись лично Сталину. Советская система держалась на страхе перед карательной машиной и на личном авторитете Сталина, который постоянно поддерживался партийно-государственной пропагандой. Сталин все решал и в вооруженных силах; ни один военный министр не смел поднять голос против вождя, оспорить какое- либо его решение.

После смерти Сталина, во времена "коллективного руководства" Хрущеву удалось протащить на пост руководителя КГБ генерала Серова, лично преданного ему человека. Во главе МВД некоторое время был Круглов, его сменил Дудоров, который до этого назначения возглавлял в ЦК отдел строительства, он был совсем несведущим в делах МВД. Вскоре МВД было преобразовано в Министерство охраны общественного порядка.

Самое мощное силовое ведомство, министерство обороны, с 1955 г. возглавлял Жуков. Энергично взявшись за дело, он многого достиг в короткий срок. Успехи в укреплении вооруженных сил, повышении их боеспособности были несомненны.

Армия совершенствовалась, модернизировалась, насыщалась новой техникой, укреплялась дисциплина и порядок в ней. В этом у Президиума ЦК не было претензий к Жукову.

Однако возникли проблемы политического характера. После смерти Сталина в новой политической ситуации в высшем партийном руководстве долго не могла сложиться новая система руководства силовыми ведомствами со стороны Президиума ЦК. Взять это руководство в свои руки, как это было при Сталине, Хрущев не мог. Его "курирование" КГБ и МВД строилось, главным образом, на хороших личных отношениях с их руководителями. Но это вызвало сопротивление со стороны остальных членов Президиума ЦК, привело к острому конфликту в июне 1957 г. Члены президиума решили руководить КГБ коллективно. Что же касается Министерства обороны, то здесь возникли трения, напряженность в отношениях Министра обороны с одной стороны и Президиума ЦК и лично Хрущева с другой.

Хрущев не мог влиять на Жукова так, как на Серова или Дудорова. Первый секретарь жаловался на Октябрьском пленуме, что Жуков много стал брать на себя. Возможно, Жуков не видел особого смысла в том, чтобы включать Хрущева в сугубо армейские дела.

Годы войны, проведенные в Ставке ВГК в качестве заместителя Сталина, дали возможность Жукову критически оценить интеллект, профессионализм, порядочность и другие качества многих из тех людей, кто входил в близкое окружение "вождя". Встретившись с этими людьми в 1953 г., он не испытывал трепета перед ними и робости к ним. Они не были для Жукова загадочными сфинксами. Жуков смог убедиться в справедливости своих критических оценок, близко соприкасаясь с членами Президиума ЦК.

В свою очередь и деятели бывшего окружения Сталина должно быть чувствовали критическое отношение Жукова к ним и могли его расценивать как высокомерие маршала. Во всяком случае, он никогда не заискивал перед ними 32 .

В ходе военного строительства у Жукова и части членов Президиума ЦК выявилось разное понимание характера армии, ее структуры, приоритетов в ее реформировании, роли в общественной жизни. Все это нашло свое отражение в обсуждении проблем единоначалия и места партийно-политических органов в армии. Вопрос о единоначалии в армии был вопросом не новым. Как известно, в период создания Красной Армии был учрежден институт военных комиссаров, призванный осуществлять


32 Не случайно и Молотов, и Микоян, и Хрущев одинаково оценивали Жукова как плохого политика, точнее бы сказать как плохого политикана. Политиканом Жуков действительно никогда не был.

стр. 95


политический контроль представителей Коммунистической партии над военными специалистами, привлеченными в Красную Армию.

На протяжении только четырех лет, с 1937 по 1941 гг. в вооруженных силах дважды упразднялось единоначалие и вводился институт военных комиссаров, что сеяло недоверие к командным кадрам, подрывало дисциплину в войсках и создавало неуверенность у командного состава.

Крутой поворот произошел в октябре 1942 г., когда указом Президиума Верховного Совета СССР устанавливалось полное единоначалие в Красной Армии и упразднялся институт военных комиссаров. В этом указе отмечалось, что "дальнейшее существование института военных комиссаров может явиться тормозом в улучшении управления войсками, а для самих комиссаров создает ложное положение" 33 . Поэтому на командиров и начальников целиком возлагалась ответственность за все стороны боевой и политической жизни подразделений, частей, соединений и учреждений Красной Армии.

В утвержденной ЦК инструкции о деятельности политорганов в армии отмечалась недопустимость обсуждения на партийных собраниях отчетов и докладов командиров об их служебной деятельности. Право критики служебной деятельности командиров, право дачи им указаний принадлежало только вышестоящим командирам и начальникам.

Военная наука требует единоначалия в армии. Двоевластие разрушает воинскую дисциплину, ослабляет армию, существенно снижает ее боеспособность.

Но у проблемы единоначалия в Советской Армии была и другая сторона. Каким образом, за счет чего следовало осуществлять укрепление власти командира-единоначальника? Кто противостоял командиру? Кто сдерживал возможность достижения единоначалия?

В Советской Армии существовала система политических органов, претендовавших на признание их ведущей роли в армии. Система политорганов, их функции и права в том виде, как она сложилась ко второй половине 50-х годов, по мнению Жукова, стала серьезным препятствием на пути совершенствования армии и флота, повышения боеспособности. Жуков выдвинул как первоочередную задачу проблему повышения ответственности командира-единоначальника, расширения его прав, обязанностей и ответственности за все стороны жизни войск, в частности и политической. Жуков неуклонно и последовательно осуществлял меры по укреплению единоначалия. Он считал, что политорганы, не подминая командный состав, должны заниматься своим делом - культурно-политическим просвещением личного состава армии. В 1956 г. Жуков издал приказ N 0090 "О состоянии воинской дисциплины в армии".

Это вызвало тревогу в партийных кругах, недовольство политработников. Расширение и углубление принципа единоначалия неизбежно принижало систему партийно-политических органов в армии. А это грозило для ЦК потерей партийного влияния на армейские дела. К этому надо добавить, что политработники в армии не пользовались любовью и авторитетом среди строевых командиров всех рангов. Они могли держаться только с помощью высокой поддержки ЦК 34 . Хрущев постоянно испытывал опасение, что армия все более уходит из- под контроля Президиума ЦК и все больше попадает под влияние Жукова. То, что какие опасения не были беспочвенны, можно судить по реплике Жукова на заседании Президиума ЦК в июне 1957 г., когда он твердо заявил, что ни один танк не тронется без его команды. Такое заявление вызвало шок у обеих противостоявших сторон: не ЦК дает разрешение на применение вооруженной силы, а министр обороны.


33 Указ Президиума Верховного Совета СССР "Об установлении полного единоначалия и упразднении института военных комиссаров в Красной Армии" от 9 октября 1942 г. - Вопросы партийного строительства. Сб. материалов и документов. М., 1945, с. 408-409.

34 О характере этих отношений можно судить по тем высказываниям Жукова, которые он сделал на совещании политработников армии в присутствии своих заместителей и зам. зав. отделом административных органов ЦК.

стр. 96


Брежнев признал на Октябрьском 1957 г. пленуме ЦК, что низовое звено офицерского корпуса попало под влияние Жукова, "подчинялось его воле".

Хрущев без колебаний встал на сторону политработников. Они были его главной опорой в армии. Только на них он мог опереться в его противостоянии Жукову. Хрущев готов был принять все претензии ГлавПУРа, вплоть до наделения политработников командными функциями и осуществлением контроля за служебной деятельностью командующих военных округов, групп войск, флотов, армий и флотилий.

Такие намерения вызвали резкие возражения со стороны высшего командного состава вооруженных сил, даже явных сторонников Хрущева, даже участников заговора против Жукова. На заседании Президиума ЦК 17 октября 1957 г. Конев и Малиновский резко выступили против противопоставления командного состава и политработников армии, против необъективных оценок Желтовым положения дел в вооруженных силах. Президиуму ЦК пришлось отступить.

Позиция ЦК определялась не только конъюнктурными соображениями в сложившейся ситуации, она была обусловлена партийной концепцией строительства Вооруженных Сил, их характера и предназначения.

Отстаивая наиболее полное претворение в армии принципа единоначалия, Жуков боролся за повышение ее боеспособности, не выходя за пределы конституционного пространства, строго следуя государственным законам и нормативным актам.

Стремясь сохранить во всей полноте систему политорганов, расширить ее, утвердить ведущую роль политработников в армии, ЦК боролся за усиление партийного контроля над армией, преследуя свои узкопартийные цели и действуя в рамках партийных решений, инструкций и предписаний.

Дискуссия о единоначалии и системе политорганов по сути приняла характер спора о месте армии в обществе, о ее основных функциях как вооруженной организации государства.

Для Жукова армия - это в первую очередь орудие защиты государства от внешних врагов. Для этого необходима и такая организация вооруженных сил, которая бы всемерно содействовала повышению их боеспособности, укреплению дисциплины и порядка. Для партии "армия - орудие диктатуры пролетариата", "важнейший инструмент" сохранения ее власти, подавления любых действий враждебных политическому режиму. Для ЦК это было важнее повышения боеспособности армии. Главное:

армия - орудие удержания власти партии, сохранения ее диктатуры. Об этом свидетельствуют материалы Октябрьского 1957 г. пленума ЦК.

Анализируя позицию Жукова, Хрущев заметил, что в его, Жукова, концепции нет места партии. У него главное - армия, ее сила. Столкнулись интересы государства, за которые выступал Жуков, и интересы партии, которую отстаивал Президиум ЦК. Для ЦК, его Президиума интересы партии были выше интересов государства 35 .

Армия как карательная сила диктатуры пролетариата не была лишь предметом теоретических рассуждений членов Президиума ЦК. Применение вооруженных сил для подавления в ряде мест выступлений населения, выражавших недовольство низким уровнем жизни, выступавших с критикой мероприятий, осуществлявшихся ЦК, к сожалению, во второй половине 50-х - начале 60-х годов все более расширялось, становилось повседневной практикой. Противостояние Жукова и ЦК закончилось победой ЦК.

Жуков не был категорическим противником системы политорганов в армии. Он считал, что необходимо изменить их функцию. Они должны заниматься политическим


35 Такой подход в оценке партийных и государственных интересов - не исключительный случай в советской истории. В 30-е годы во имя интересов Сталина и поддерживавшей его группы произошло массовое уничтожение командного состава армии. Руководящей сталинской группе казалось, что командный состав армии угрожал партийному руководству и мог совершить "бонапартистский" переворот. И партийное руководство не остановилось перед уничтожением значительной части высшего и среднего командного состава, что в значительной мере подорвало боеспособность армии, ослабило ее накануне Великой Отечественной войны и явилось одной из причин тяжелых поражений армии в 1941-1942 гг.

стр. 97


и культурным просвещением солдат и матросов. Но выполнять эту важную, по мысли Жукова, работу должны не штатные платные политработники, а все армейские коммунисты, и, в первую очередь, командный состав армии. Для этого необходимо было поднять и активизировать партийные организации. Им должна была принадлежать ведущая роль. Все эти меры дали бы возможность сократить численность партийно-политических работников в армии примерно на одну треть.

Жуков стремился освободить армию от двоевластия. Он не выступал против партии, ее присутствия в армии, но полагал, что предлагавшиеся им меры привели бы к созданию единого командного состава армии. Это было расценено как покушение на партию, на ее власть.

Нельзя сказать, что у Жукова раньше не было конфликтов с политическим руководством. Но они касались только сугубо военных, профессиональных для Жукова вопросов. Это были, главным образом, столкновения со Сталиным в ходе войны. Чаще всего истина была на стороне Жукова. Жуков мог отстаивать свою точку зрения даже перед Сталиным - как профессионал, глубокий знаток своего дела. Не от желания спорить, не от строптивого характера у Жукова возникали столкновения с политиками. Решались конкретные вопросы руководства армий в ходе военных действий. Ошибочное решение могло обернуться крупными жертвами, большими потерями.

Конфликт, который назрел во второй половине 50-х годов, имел иной характер: в основе его были политические разногласия. Суть их состояла в том, что Жуков принял решение XX съезда как назревшую необходимость неотложного обновления партии, решительного и последовательного освобождения от сталинского наследия, тогда как руководящее ядро КПСС все больше отходило от решений XX съезда, придерживаясь той точки зрения, что нецелесообразно глубоко "ворошить" вопросы, связанные с критикой культа личности, так как это вредило делу партии, принижало ее авторитет, наносило ущерб международному коммунистическому движению.

Особенность положения состояла в том, что на словах, в открытой пропаганде ЦК выступал в поддержку решений XX съезда. Однако реальная политика была направлена на ревизию этих решений. Имя Сталина, его деятельность, основы его доктрины еще очень многое значили в политике ЦК КПСС и советского государства.

Жуков не был противником партии, не был "антипартийщиком" как утверждал Хрущев в 1957 г. на Октябрьском пленуме ЦК, стремясь опорочить Жукова. "Антипартийщиком" маршал выглядел только в глазах Хрущева и солидарных с ним деятелей из партийной номенклатуры.

Среди членов Президиума ЦК Жуков был наиболее последовательным защитником решений XX съезда. В этом он пошел против большинства Президиума ЦК, большинства партноменклатуры.

Жуков, очевидно, искренне верил в историческую миссию партии, в ее светлые идеалы, способность построить новое справедливое общество, которое обеспечит высокий уровень благосостояния народа. Он также верил в непогрешимость власти высшего партийно-советского руководства, его высокую идейность и нравственность. В июне 1957 г. Жуков сказал о советских "вождях": "Мы носили их в своем сердце...". Поворот в отношении к "вождям", очевидно, наступил с вхождением Жукова во власть, с его близким знакомством с мрачными сторонами жизни кремлевской элиты. После XX съезда его критический взгляд на окружавших представителей правившей в СССР элиты окончательно сформировался.

В черновиках Жукова, набросках замысла его книги "Воспоминания и размышления" есть глубокие раздумья о том опыте, который он вынес от общения с руководителями партии и страны: "Я хочу быть объективным в раскрытии фактов, существовавших как плод деятельности мыслителя Ст[алина]. Может быть, я не сумею сказать ясно с исчерпывающей полнотой, но не в этом суть вопроса. Надо сказать народу о Сталине правду!" (подчеркнуто Жуковым. - В.Н.).

стр. 98


Намечая план главы о Сталине, Жуков действительно хотел сказать всю правду о преступлениях Сталина и его окружения. 11-й пункт тезисов этой главы посвящен рассказу "о зловещих лицах, носящих на своих руках следы жестоких расправ, невинной крови противников культа личности". Объясняя позицию этих лиц, Жуков писал: "Смирение и покорность всех прочих, страх за свою душу, страх за свое положение, быт, благополучие. Возникает вопрос: идейны ли те, кто боится поднять свой голос против произвола? А может быть, эти люди руководствуются "принципами": "Моя хата с краю, ничего не знаю"" 36 ?

Жуков характеризовал окружение Сталина как честолюбцев, авантюристов, трусливых и безыдейных людей. "Понесли ли ответственность эти злодеи (с партбилетом в кармане), ответственность за свои кровавые дела? Не все (подчеркнуто Жуковым. - В.Н.). Многие и сейчас ходят в героях, поклоняясь и пресмыкаясь, тая в себе гнусные дела, а подчас этим гнусным личностям отдается явное предпочтение" 37 .

Тезисы к главе о Сталине начинаются рассуждениями об идоле, идолопоклонстве. Жуков писал, что идолопоклонники разделяются на три категории: "одни - по своей неразвитости, другие - карьеристы, преследуют свои сугубо корыстные цели, третьи - слуги многих господ - просто приспособленцы, пресмыкающиеся" 38 . Затем Жуков раскрывал свои тезисы, дал исчерпывающую характеристику приверженцам культа личности - идолопоклонникам. Все написанное Жуков отметил волнистой чертой с правой стороны листа и на полях написал: "о Хрущеве". Очевидно, часть этих характеристик Жуков относил и к личности Хрущева.

Но, в то же время, Жуков неоднократно давал Хрущеву и другие, положительные оценки. Личные обиды, несправедливость Хрущева по отношению к Жукову не помешали маршалу позитивно оценить исторические заслуги Хрущева, его действия по разоблачению сталинщины.

В этом весь Жуков. Он боролся против "культа личности" не по конъюнктурным соображениям. Это была его принципиальная позиция.

Глава о Сталине из рукописи маршала затрагивала современное Жукову положение в партии, ее руководстве, разоблачала нравы и показывала порядки, которые господствовали в высших сферах: после смерти Сталина они остались прежними.

Расхождение Жукова с ЦК не выливалось в четко сформулированную политическую позицию, платформу. Но противоречия все более обострялись. Они фиксировались в ЦК. Руководящая группа в высшем партийном органе видела, что недолго ждать и открытых выступлений Жукова. Поэтому она нанесла упреждающий удар по маршалу и, чтобы вывести его из состава ЦК и Президиума ЦК как чужеродный и опасный элемент, прибегла к личной и политической дискредитации Жукова. При этом были использованы сталинские приемы расправы с неугодными деятелями, выдвижения нелепых обвинений, в которых не было ни слова правды. На основе этих обвинений Жукову было высказано политическое недоверие.

Борьба за власть внутри руководящей группы партийного руководства шла к логическому завершению. Как утверждало окружение Хрущева, и как считал сам первый секретарь, с удалением Жукова с политической арены устранялся вполне возможный претендент на единоличное руководство в Президиуме ЦК.

"Делом" Жукова по существу завершилась внутриполитическая борьба послесталинского периода. Номенклатура укрепляла свою власть, а Хрущева ждал трагический финал в ближайшем будущем.


36 РГВА, ф. 4107, oп. 1, д. 48, л. 2-3.

37 Там же.

38 Там же.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/-ДЕЛО-МАРШАЛА-Г-К-ЖУКОВА-1957-г

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В.П. НАУМОВ, "ДЕЛО" МАРШАЛА Г.К. ЖУКОВА. 1957 г. // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 06.02.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/-ДЕЛО-МАРШАЛА-Г-К-ЖУКОВА-1957-г (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - В.П. НАУМОВ:

В.П. НАУМОВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1994 просмотров рейтинг
06.02.2020 (1513 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
22 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
6 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
"ДЕЛО" МАРШАЛА Г.К. ЖУКОВА. 1957 г.
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android