Под редакцией докторов исторических наук А. И. Барановича, Л. Г. Бескровного, Е. И. Заозерской, кандидата исторических наук Е. И. Индовой. Изд-во АН СССР. М. 1957. 866 стр., 144 илл. + 4 карты. Цена 46 руб. 30 коп.
Задачей рецензируемого тома "Очерков истории СССР" так же, как и предшествующих, является ознакомление широких кругов советской интеллигенции, в первую очередь преподавателей истории, студентов исторических факультетов и пропагандистов, с историей нашей Родины. Общетеоретические позиции коллектива авторов и редакторов тома изложены во введении (стр. 5 - 29), первая часть которого освещает главные направления социально-экономического и культурного развития России второй четверти XVIII в., а вторая - критически рассматривает историографию данного периода истории СССР.
Хронологические рамки рецензируемого тома - 1725 - 1750 годы. Однако никакого теоретического обоснования принятой авторами периодизации во введении к этому тому нет. Наоборот, там сказано, что "при написании "Очерков истории СССР" (XVIII в.) материал был условно распределен между тремя томами: по первой четверти XVIII в., по второй четверти XVIII в. и по второй половине XVIII в. История народов СССР конца XVII и первой половины XVIII в. дается в публикуемом томе" (стр. 5). С такой "условной" точкой зрения на периодизацию истории никак нельзя согласиться, тем более в издании, рассчитанном не на специалиста-историка, а на более широкий круг читателей. Подобная "условная" периодизация неизбежно будет восприниматься многими читателями как имеющая какие-то научные обоснования, что не может не привести к известной путанице по таким коренным теоретическим вопросам исторической науки, как периодизация исторического процесса.
Авторы рецензируемого тома придерживаются правильной точки зрения, что "во второй четверти XVIII в. на основе углубления общественного разделения труда - дальнейшего отделения промышленности от земледелия и хозяйственной специализации отдельных районов - в сфере производства, сельскохозяйственного и промышленного, наблюдается рост производительных сил и товарности" (стр. 7). Касаясь общего хода развития сельского хозяйства, авторы введения (Е. И. Заозерская, С. А. Фейгина и Л. Г. Бескровный) подчеркивают, что в это время, невзирая на рутинность техники, шла распашка новых земель, в особенности на окраинах, расширилась территория применения трехполья, росла товарность сельскохозяйственной продукции. Все это вело при экстенсивных методах ведения хозяйства к усилению эксплуатации крестьянства.
Авторам соответствующих параграфов о сельском хозяйстве (Е. И. Индова) и крестьянах (К. В. Сивков и С. И. Волков) удалось хорошо осветить это положение на большом фактическом материале, изученном ими по архивным фондам, а также показать, что в процессе развития товарно-денежных отношений в России во второй четверти XVIII в. возрастал денежный оброк.
В центральных уездах России с конца 1740 г. происходил полный перевод натуральных повинностей на денежный оброк. Это заставляло крестьян искать заработки прежде всего в городе. Вот почему в то время заметно усиливается отходничество. В самой же деревне наблюдается рост крестьянских промыслов.
В процессе экономического расслоения крестьянства из его среды наряду с торговцами выделяются и предприниматели; часть же более бедного населения деревни порывает связь с крестьянским хозяйством и ищет средств к существованию в работе по найму.
Эта совершенно правильная картина положения сельского хозяйства России в XVIII в. должна быть еще дополнена рядом частных и обобщающих научных исследований. Однако авторам соответствующих параграфов следовало бы осторожнее делать выводы при изучении архивных и
иных материалов о центральных губерниях России, которые находились на более высоком уровне развития производительных сил, и не распространять эти выводы на различные периферийные районы Российской империи, в особенности на черноземные Юг и Юго-Восток, на восточные и северо-восточные губернии. Как бы явно ни намечался процесс экспроприации непосредственных производителей в промышленных центрах России, в указанных окраинных районах непрерывно нарастал в тот период и другой процесс - расширения базы феодальной эксплуатации. Это приводило к росту крепостничества по всей стране и тем самым тормозило процесс разложения крепостного хозяйства в общегосударственном масштабе.
Положительной стороной рецензируемого тома очерков является то обстоятельство, что авторы параграфов о развитии промышленности и торговли (Е. И. Заозерская) и городов (П. Г. Рындзюнский), написавшие фундаментальные монографии на эти темы, глубоко зная фактический материал, теоретически хорошо его проанализировали.
Е. И. Заозерской, по нашему мнению, удалось доказать в противовес мнениям буржуазных историков, пытавшихся рассматривать вторую четверть XVIII в, как время застоя, что в этот период в России шел процесс дальнейшего развития мануфактуры на базе мелкотоварного производства.
Авторы правильно подчеркивают значение крепостного права в развитии крупной русской металлургии, которое, как говорит В. И. Ленин, "...помогло Уралу подняться так высоко в эпоху зачаточного развития европейского капитализма..." 1 . Е. И. Заозерская, опираясь на новейшие советские исследования по истории черной металлургии (С. Г. Струмилина, Б. Б. Кафенгауза, Н. И. Павленко и др.), показала, что во второй четверти XVIII в. в этой отрасли промышленности преобладало частное строительство. Что же касается роста текстильной промышленности, то он главным образом происходил в связи с требованиями рынка. Приведенные автором данные подтверждают этот вывод: в 1725 г. насчитывалась 41 текстильная мануфактура, а за вторую четверть XVIII в. возникло еще 62 новых мануфактуры (34 полотняных, 20 шелковых и 8 суконных). Не случайно возросло число полотняных мануфактур, базировавшихся на традиционных навыках населения, на тесной связи с работой на дому. Не встречает возражений одно из основных положений автора, что перед нами "объективно закономерный, прогрессирующий в условиях феодализма процесс развития крупного и мелкого товарного производства, обслуживавшего нужды феодального государства и разных слоев его населения" (стр. 10).
В содержательных параграфах по истории промышленности достаточно полно раскрыто положение мануфактурных рабочих, особенно тех отраслей промышленности, в которых применялся вольнонаемный труд. Этот новый фактический материал по истории труда в XVIII в. представляет большую ценность для изучения предыстории российского рабочего класса. В рецензируемой книге нашел отражение процесс образования слоя наемных рабочих во второй четверти XVIII века.
Таким образом, в "Очерках" показан процесс зарождения нового в недрах старого: "Феодальная основа в промышленности уступала место сосредоточению средств производства на основе владения капиталом, а наемный труд продолжал эксплуатироваться, особенно в обрабатывающей промышленности. Крупная промышленность с элементами капиталистических отношений, внутренняя и внешняя торговля города неуклонно развивались, хотя и замедленными темпами" (стр. 11 -12).
Хорошо написана глава II - "Классовая борьба" (авторы Е. И. Индова, Е. И Заозерская, В. Ю. Гессен). В ней много нового фактического материала по истории крестьянского движения, волнений мануфактурных рабочих и приписных крестьян. Крестьянское движение, волнения среди мануфактурных рабочих возникали вследствие усиления эксплуатации трудовых масс населения в обстановке зарождавшихся элементов капиталистических отношений в недрах феодального хозяйства России в середине XVIII века.
Вполне аргументировано в книге положение, что народное недовольство проявлялось не только в центральных районах страны, но и на периферии, где устанавливалась крепостническая система. С конца 1730-х годов крестьянские протесты начали принимать затяжной характер.
III глава книги, "Государственный строй и управление дворянской империи" (авторы Н. И. Павленко, Б. Г. Слицан, Л. Г. Бескровный, Е. И. Заозерская), дает правиль-
1 В. И. Ленин. Соч. Т. 3, стр. 424.
ное представление о внутренней политике Российской империи во второй четверти XVIII века. Можно сделать лишь отдельные замечания по поводу содержания § 1 этой главы, в котором автор (Н. И. Павленко) в методологическом отношении дает в основном правильное представление о так называемых "дворцовых переворотах" второй четверти XVIII века. Однако, показывая борьбу внутри господствующего класса, автор не раскрывает состава дворянских группировок, боровшихся за власть друге другом, не характеризует наиболее видных лиц, которые принимали активное участие в этой борьбе.
При изложении политической истории следовало бы охарактеризовать роль феодальной православной церкви как своеобразного придатка самодержавия, тем более, что во второй четверти XVIII в. царское правительство активно стремилось использовать церковь в своих целях.
Значительное место - около восьми печатных листов - отведено в томе освещению внешней политики России во второй четверти XVIII века. Это, несомненно, положительный факт, так как сколько-нибудь полного очерка истории внешней политики данного периода в нашей литературе не имеется и уже сама попытка создать такой очерк заслуживает одобрения.
Авторы главы о внешней политике (Г. А. Некрасов, Н. И. Казаков и С. А. Фейгина) широко использовали имеющуюся отечественную литературу по дани ом у вопросу, опубликованные документы, а также некоторые архивные материалы по периоду до 1734 года. Частично привлечена ими иностранная литература и опубликованные документы - сборники французских и английских дипломатических инструкций. В результате удалось собрать большой фактический материал по истории внешней политики и войн этого малоизученного периода истории нашей страны.
Но не все вопросы, поставленные в этой главе, освещены одинаково полно и удачно. Это, по-видимому, объясняется отсутствием фактического материала по отдельным вопросам, а также различием авторских приемов.
Серьезные возражения вызывает сама характеристика главных задач русской внешней политики этого периода, сформулированных в начале главы "Внешняя политика" (автор Г. А. Некрасов).
Автор утверждает, будто "во второй четверти XVIII в. перед Россией стояли три важнейшие внешнеполитические проблемы: балтийская, польская (белорусско-украинская) и турецкая (черноморская)" (стр. 321). Но ведь общеизвестно, что балтийская проблема - получение выхода к Балтийскому морю - была успешно разрешена еще в первой четверти XVIII в. в результате Северной войны. Кстати сказать, автор и сам признает это. Из дальнейшего изложения следует, что под балтийской проблемой в данный период автор понимает стремление русского правительства оградить свои завоевания в Прибалтике от реваншистских устремлений со стороны Швеции, а также от угрозы захвата их Пруссией. Однако, по нашему мнению, едва ли можно усматривать в этом особую, да еще важнейшую проблему внешней политики России.
Известно, что после заключения Ништадтского мира реальной угрозы владениям России на Балтийском побережье не существовало, так как Швеция была низведена на положение второстепенной державы. Если у какой-то части шведских правящих кругов и теплились еще реваншистские устремления, то практических возможностей для успешной борьбы с Россией у них уже не было. Только через двадцать лет после Ништадта Швеция, воспользовавшись благоприятной обстановкой, смогла выступить против России. Но это выступление очень быстро закончилось крахом.
Неточно излагает автор и существо так называемой "польской проблемы" в этот период. Справедливо отмечая особую сложность польского вопроса в то время, автор, пытаясь раскрыть его содержание, говорит о борьбе за Правобережную Украину и Белоруссию "с целью воссоединения с Россией украинских и белорусских земель, оккупированных в прошлом панской Польшей" (стр. 321).
Но с этим нельзя согласиться. Во второй четверти XVIII в. вопрос о воссоединении украинских и белорусских земель русским правительством не ставился. Сущность польского вопроса в этот период состояла не в борьбе за белорусские и украинские земли, а в желании укрепить и расширить русское влияние в Польше, в борьбе за прорусскую ориентацию польской внешней политики. Конкретное выражение это находило в борьбе вокруг отдельных кандидатов на польский престол.
В связи с этим полезно напомнить, что русское правительство еще в конце Северной войны самым решительным образом вы-
ступало против планов раздела Польши, которые выдвигались Саксонией, Пруссией и Австрией.
Таким образом, из трех проблем, которые, по словам автора, стояли в то время перед русской внешней политикой, одна (балтийская) была уже решена в предшествующий период, а содержание второй (польской) изложено в работе неточно. И лишь третья (турецко-черноморская) проблема сформулирована автором во введении к главе в соответствии с реально существовавшей исторической обстановкой.
Однако в дальнейшем автор отошел и от этой правильной формулировки. В ходе изложения он выдвинул новую "восточную проблему" русской внешней политики, в которую включил вопросы турецко-черноморский и каспийский.
Автор на стр. 364 заявляет, будто русское правительство в это время "пыталось продвинуться в районе Закавказья и закрепить за собой западное и южное побережья Каспийского моря".
Это утверждение совершенно неосновательно, ибо оно противоречит историческим фактам. Известно, что еще в результате персидского похода Петра I по Петербургскому договору (12 сентября 1723 г.) к России полностью перешли западное и южное побережья Каспийского моря. После этого ни Петр I, ни его ближайшие преемники не задавались целями дальнейшего продвижения в этой области, тем более, что даже закрепление уже приобретенных земель на Каспийском побережье оказалось делом весьма затруднительным. В конце 1720-х - начале 1730-х годов русское правительство, учитывая отдаленность этих земель и огромные практические трудности их освоения, добровольно отказалось от этих территорий, возвратив их Персии.
В главе трудно уловить основы периодизации русской внешней политики этого времени. Следует заметить, что вторая четверть XVIII в. вообще не составляет какого-то ясно очерченного периода в истории русской внешней политики. Если начальная дата - 1725 г. - является, несомненно, обоснованным рубежом двух периодов, то конечная дата - 1750 г. - такой гранью никак не является. Скорее, таким рубежом можно считать начало Семилетней войны.
Авторы изображают всю историю внешней политики России с 1721 по 1750 г, как единый период, не различавшийся по целям и методам осуществления внешней политики. Это совершенно неправильно. Твердая, целеустремленная внешняя политика Петра I резко отличается от непоследовательной политики его ближайших преемников. Русская дипломатия предстает в изложении автора не связанной с определенными политическими деятелями - сторонниками различных направлений внешнеполитической ориентации. В главе лишь мельком упоминается о том, что в 40-х годах канцлер А. П. .Бестужев стоял за союз с Англией и Австрией, в то время как вице-канцлер М. И. Воронцов выступал за союз с Францией и Пруссией (стр. 412). Авторы даже не пытаются оценить значение каждого из этих направлений для внешнеполитических интересов России, не устанавливают, какие группировки русских правящих кругов и почему выступали сторонниками той или иной ориентации.
Более удачно, на наш взгляд, написан раздел о русско-турецкой войне 1735- 1739 годов. Автор дает ясное представление о военной и дипломатической сторонах подготовки, проведения и завершения войны. В разделе четко обрисованы политика России, позиция ее союзницы Австрии, а также политика французского правительства в связи с русско-турецкой войной.
В целом удовлетворительно написан очерк о войне 1741 - 1743 гг. со Швецией (С. А. Фейгина, Г. А. Некрасов), хотя следовало бы несколько подробнее изложить условия мирного договора, завершившего Войну. Кроме того, авторы очерка едва ли правы, заявляя, будто тогдашнее русское правительство проявило "чрезмерную уступчивость", согласившись на очень небольшие территориальные приобретения.
Правда, приобретения России по завершившему эту войну Абоскому договору были невелики, если учесть, что Швеция получила обратно Финляндию, фактически потерянную ею в ходе военных действий. Но при оценке позиции, занятой русским правительством в вопросе о мире со Швецией в 1743 г., необходимо наряду с военной обстановкой учитывать внутреннее положение России, состояние ее финансов, международную обстановку и общие цели русской внешней политики.
Незадолго до войны со Швецией Россия вела довольно длительную войну против Турции, потребовавшую значительных расходов. В результате этих двух войн (против Турции и против Швеции) государственная казна была опустошена. Это достаточно убедительно показано в главе, посвященной
государственным финансам России того времени. Там говорится, что уже к началу 1740-х годов, то есть накануне войны со Швецией, "положение финансов, по свидетельству руководящих учреждений того времени, находилось в катастрофическом состоянии" (стр. 317).
Другие разделы главы о внешней политике содержат обширный фактический материал, и в этом их положительное значение. К сожалению, этот материал не всегда изложен достаточно четко и ясно. Основные линии русской внешней политики в нем проследить трудно. В этом разделе, занимающем неоправданно большое место - почти Уз главы, - много ненужных ссылок, подавляющее большинство которых дается для подтверждения общеизвестных положений.
В целом глава о внешней политике России во второй четверти XVIII в. содержит фактический материал, представляющий большую познавательную ценность.
Содержание главы V "Культура" (авторы П. К. Алефиренко, Л. В. Крестова, В. Д. Кузьмина, В. Р. Свирская, С. А. Фейгина, М. А. Ильин), несомненно, вызовет удовлетворение у читателей.
В этой главе имеется много интересных фактов по истории русской передовой культуры того времени. Авторы справедливо уделяют большое внимание Российской Академии наук и находившемуся при ней университету, ярко изображают деятельность первых русских ученых - питомцев этого университета. Довольно полно обрисована деятельность великого русского ученого М. В. Ломоносова в 30 - 40-х годах. Однако недостатком главы является то, что в параграфе "Просвещение" не учтен новый материал, опубликованный в советской исторической литературе в связи с 200-летием Московского университета. Так, например, на стр. 445 авторы, ссылаясь на работу М. Владимирского-Буданова "Государство и народное образование в России XVIII в.". Ч. I (Ярославль. 1874, стр. 109), указывают, что популярность медицинской профессии в XVIII в. объяснялась в основном тем, что она составляла единственную узаконенную возможность для детей духовных лиц получить светское образование. Между тем в монографии М. Т. Белявского "М. В. Ломоносов и основание Московского университета" (М. 1955) показано, что почти весь первый прием в Московский университет состоял из представителей духовною сословия, лучших учеников тогдашних духовных семинарий.
Значительная часть рецензируемого тома "Очерков" посвящена истории народов, населяющих в настоящее время нашу страну. Перед авторами стояла сложная задача: проследить историю этих народов на протяжении более полувека - с конца XVII до середины XVIII века.
Авторам удалось при изложении социально-экономических и политических процессов, происходивших в рассматриваемое время, вскрыть причины и последствия воссоединения и присоединения к России отдельных народов, показать происшедшие изменения в положении ранее присоединившихся, а также роль и влияние России на судьбы народов, находившихся в XVIII в. в составе других государств. "Неуклонное развитие производительных сил, расширение товарного производства и обращения влекли за собой экономическое сплочение разрозненных территорий и народов России", вместе с тем "феодально-крепостнические отношения росли вширь и охватывали вновь присоединенные территории" (стр. 15, 17). Несмотря на проводимую царизмом политику национальной розни, угнетения и русификации, исторический процесс развития экономически и культурно сближал трудящиеся массы различных народов, содействовал их объединению в классовой борьбе против крепостников (стр. 817). Эти общие основные посылки не вызывают возражений. В целом авторы создали обобщающую работу по истории отдельных народов и подвели определенные итоги исследованиям, в значительной степени проведенным научными учреждениями союзных республик.
За столетие, с середины XVII в. до середины XVIII в., еще более увеличился многонациональный состав России за счет присоединения украинцев, казахов, народов Сибири и Прибалтики. Это столетие явилось важным этапом в процессе создания в России многонационального государства. Однако последняя проблема почти совершенно обойдена в рецензируемом томе. Посвящая истории каждого народа специальный раздел, часто весьма содержательный, редакционная коллегия почему-то не затронула вопросы о том, что же представляло собой многонациональное государство в XVIII в., какие изменения в нем произошли за рассматриваемое время, какими путями шло распространение феодально-крепостнических отношений. Если обратить внимание только на один вопрос - на формы управления присоединенными территориями, то будет ясно видно существенное своеобразие в
положении Украины, Прибалтики и Сибири (гетманство, "остзейский порядок" и ясачный режим). Без сомнения, это своеобразие определялось местными особенностями политического и социально-экономического характера.
Не всегда четко прослеживаются и связь русской колонизации с историей народов, в частности Сибири, а также влияние развивавшейся экономики России на их состояние. Эти общие вопросы, неизбежно и закономерно возникающие, должны были быть освещены во вводной главе ко второй части тома. Кроме того, отдельным разделам, тематически связанным между собой, также следовало бы посвятить общие введения. Подобное введение, правда, не вполне удачное, имеется только в главе девятой - "Народы Сибири" (авторы [С. В. Бахрушин] и А. А. Преображенский). Оно необходимо было и для главы "Народы Кавказа" (авторы П. Т. Арутюнян, Н. А. Бердзенишвили, В. Д. Дондца, Е П. Кушева, И. П. Петрушевский), в которой неизбежные повторения, касающиеся политических событий, общих для всего Закавказья, легко могли быть устранены. Не всегда проведено разграничение материала с соответствующими разделами тома "Очерков истории СССР. XVII век". Это прежде всего относится к главе "Народы Сибири" (хозяйственный быт), к разделу "Народы Северного Кавказа" и особенно к разделу "Казахстан", где автор Н. Г. Аполлова на страницах 758 - 768 фактически повторяет материал, ею же опубликованный в "Очерках" по истории XVII века (стр. 870 - 880).
Таковы общие замечания по второй части рецензируемого тома. Досадные, на наш взгляд, недостатки структурного характера не позволили редакционной коллегии и авторскому коллективу, добиться необходимой четкости в изложении важнейшей проблемы о характере русского многонационального государства в первой половине XVIII века.
Остановимся на отдельных главах и разделах второй части тома. Содержательные главы "Украина" (автор В. А. Дядиченко) и "Белоруссия" (автор Д. Л. Похилевич) интересно построены на противопоставлении хозяйственного роста украинских и белорусских земель в составе России и отсталости украинских и белорусских областей, оставшихся под властью Польши. Этот материал ясно показывает, что по уровню хозяйственного развития украинский народ почти не отставал от русского, чем объясняется органическое включение украинских рынков в складывающийся всероссийский. Правда, автор главы "Украина" почему-то слишком мало внимания уделил этому процессу. По его мнению, основными центрами русско-украинской торговли были лишь Стародуб, Глухов, Нежин (стр. 520). Между тем русско-украинские экономические связи в первой половине XVIII в. были значительно шире, о чем свидетельствует фундаментальная работа Б. Б. Кафенгауза, основанная на материалах таможен Москвы, Курска, "Брянска и др. 2 .
В главе не подкреплена материалом очень важная и верная посылка (см. стр. 15, 16) о росте населения в Левобережной и Слободской Украине. Этот вопрос было бы целесообразно связать с развитием южнорусских областей, с окончательной ликвидацией угрозы крымских набегов и созданием оборонительных линий намного южнее старой белгородской черты. Говоря о борьбе украинского народа с польскими магнатами, автор не счел нужным даже упомянуть о значении братств, в частности крупнейшего Львовского братства, которое было уничтожено только в 1708 году.
Авторы тома подробно рассмотрели конкретные особенности хозяйственного развития у ряда национальностей, в частности у карелов, коми и народов Поволжья. В главах, посвященных этим районам, прослеживаются различные стороны феодального угнетения: фискальный гнет и приписки к заводам, осуществляемые правительством, и эксплуатация со стороны местных и русских феодалов. Главу "Народы Поволжья и Южного Приуралья" (авторы С. М. Васильев, Е. А. Швецова, Н. В. Устюгов) можно считать одной из лучших в томе. Отмечая специфику феодального и национального гнета, осуществляемого феодальным правительством в отношении мордвы, чувашей, мари (обезземеливание, насильственное крещение), авторы рассматривают положение этих народов в тесной связи с развитием хозяйства всего края в целом и положением местного русского крестьянства. В главе указывается, что в Поволжье происходили те же со-
2 Б. Б. Кафенгауз. Экономические связи Украины и России в конце XVII - начале XVIII столетия. Сборник статей "Воссоединение Украины с Россией". М. 1954, стр. 421 - 439.
циально-экономические процессы, что и в России. В этом отношении показательно, например, уравнение налогового обложения ясачного и русского податного населения, произведенное в 1718 г. в результате замены ясака подушной податью.
Гораздо слабее, на наш взгляд, написана глава "Народы Сибири". Во введении к главе приводятся материалы о дальнейшем продвижении русских в Сибирь, и в этой связи упоминаются отдельные экспедиции, а также дается очень краткий очерк экономического развития края. Однако, главным образом в силу краткости, введение не дает представления о развитии местного хозяйства и изменениях, характерных для конца XVII - первой половины XVIII века.
Опущен такой важный вопрос, как расселение русских жителей. В главе только вскользь упоминается, что "наметился процесс перемещения русского населения Сибири в более плодородные южные районы" (стр. 596). Кстати сказать, этот процесс нельзя принимать как абсолютный. В тоже время заселялось даже побережье Ледовитого океана. Ничего не говорится также о развитии сибирского купечества - явления для XVIII в. совершенно нового. Как во введении, так и в специальном разделе о городах только констатируется развитие сибирских городов. По непонятным причинам деятельность Великой Северной экспедиции (1733 - 1743 гг.) не связана с хозяйственной и культурной жизнью Сибири.
Русско-китайская торговля проходила не только через Кяхту (с 1727 г.), а была подготовлена караванной торговлей через Нерчинск, систематически осуществлявшейся в 1690 - 1720 годах. Несмотря на различные ступени общественного развития отдельных сибирских народов, для большинства из них характерно развитие товарно-денежных отношений, проявлявшихся, в частности, в неоднократных требованиях замены ясака денежными взносами. Об этом во введении также ничего не сказано. Очерки по истории народов севера Сибири и Приамурья носят характер кратких историко-этнографических справок. В разделе, посвященном якутам, автор указывает, что в первой половине XVIII в. отдельные общинники, особенно тойоны, захватывали родовые выгоны и сенокосы в частное пользование (стр. 608). По этому вопросу можно утверждать более определенно, что уже в начале XVIII в. в Якутии существовала частная собственность на землю (сенокосы), не ограничиваемая общинными порядками, а экономическое усиление тойонства в первой половине XVIII в. послужило основой для введения в 60 - 70-х годах так называемой "классной системы землепользования" 3 .
В разделе о чукчах опущена одна из характернейших подробностей их истории XVIII в. - упорная борьба за самостоятельность против отрядов царских войск, так к не сумевших добиться решительного успеха.
В разделе "Казахстан" вызывает сомнение утверждение о том, что в целях расширения экономических связей Западной Сибири с казахскими и среднеазиатскими качествами в 1695 г. бухарским, ногайским и другим купцам была разрешена беспошлинная торговля, осуществляемая через Тобольск. Наоборот, к концу XVII в. бухарские торговцы в Сибири потеряли ранее имевшиеся у них таможенные привилегии. По статьям, утвержденным Сибирским приказом 20 июня 1693 г., в городах Сибири допускалась льгота только для бухарских купцов, впервые приехавших с торгом; с остальных таможенные пошлины взимались на общих основаниях 4 .
Наконец, в разделе "Узбекистан" при описании политических взаимоотношений совершенно опущена роль Джунгарии. Правда, вторжения джунгар не были здесь столь опустошительны, как в Казахстане, но, безусловно, они влияли на политическую обстановку в Узбекистане. Так, войска Галдана-хана в 1680-х годах разорили не только казахские города - Чимкент, Сайрам, Манкент и другие, - но и Ташкент 5 . В 1723 г. они вновь захватили Ташкент, а в 1740-х годах вели борьбу с узбекскими баями Коканда 6 .
В целом рецензируемый том "Очерков" представляет собой ценный труд, заполняющий существенный пробел в советской исторической литературе и тем самым оказывающий большую помощь каждому, кто изучает историю СССР второй четверти XVIII века. В данном томе обстоятельно освещены все стороны социально-экономи-
3 Г. П. Башарин. История аграрных отношений в Якутии. М. 1966, стр. 35, 38.
4 Центральный государственный архив древних актов (ЦГАДА), Сибирский приказ, кн. 1031, дд. 35 - 49, стр. 13 (статьи); Полное собрание законов Российской империи. Т. III, N 1474, ст. 13 - 15 (таможенный наказ).
5 ЦГАДА, Сибирский приказ, стб. N 544, ч. 1, лл. 211, 212.
6 "История Киргизии". Т. I. Фрунзе. 1956, стр. 176, 177.
ческого, политического и культурного развития страны. Вторая четверть XVIII в. убедительно охарактеризована как время дальнейшего развития сельского хозяйства и промышленности, в особенности мануфактурной, развития внутреннего рынка и роста внешнего товарооборота, как время значительных успехов науки и культуры.
Успешному изучению материалов данного тома "Очерков истории СССР" в немалой степени помогают хорошо подобранные Н. А. Баклановой иллюстрации и карты, составленные И. А. Голубцовым.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
 |
Контакты редакции |
О проекте · Новости · Реклама |
|
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |
|
Россия
Беларусь
Украина
Казахстан
Молдова
Таджикистан
Эстония
Россия-2
Беларусь-2
США-Великобритания
Швеция
Сербия
