Libmonster ID: RU-15922
Автор(ы) публикации: А. Н. Сахаров

Уже не один десяток лет среди историков идет спор о дате, с которой следует исчислять начало Российского государства. Спор длительный, острый, но порой совершенно беспредметный, поскольку касается он даты во многом условной.

Кто хоть мало-мальски знаком с мировым историческим процессом, тот прекрасно понимает, что государственность того или иного народа не выскакивает как чертик из табакерки, а имеет в своей основе длительную цивилизационную эволюцию. Эта мысль неоднократно звучала в исторической и историософской литературе.

Само государство предстает в истории как "огромный прогресс" человечества, как один из важнейших компонентов цивилизации, который организует, защищает, возвышает народ, усиливает его технологические и научные возможности, развивает его социальные отношения, культуру, определяет "место под солнцем" среди иных стран и народов1.

Но главное - государство в конечном итоге, несмотря на его глубокие социально-политические противоречия, на давящую репрессивную силу, обеспечивает защиту жизни и собственности своих соплеменников, в дальнейшем - права и свободы человека, которые сквозь тернии веков постепенно прокладывают свой путь в истории.

Понятно, что точку отсчета этой эволюции определить невозможно. Государство, его институты, рычаги воздействия на общество и его взаимодействие с обществом развиваются постепенно, и это развитие становится признаком цивилизационной зрелости народа, степени его вклада в развитие всего человечества.

Однако в истории становления государственности у многих народов существует такое событие, которое как бы высвечивает этот длительный и медленный исторический процесс, аккумулирует все предшествующие государственные тенденции, безоговорочно утверждает реальность, определенные черты государственного строительства народа, возвещает об этой реальности и необратимости остальной мир.


Сахаров Андрей Николаевич - член-корреспондент РАН.

стр. 99

В российской истории издавна таким знаковым событием считался 862 год - год призвания новгородскими словенами, кривичами, а также жившими по соседству угро-финнами и балтами в качестве князя-управителя, сберегателя, арбитра варяжского князя Рюрика, который и появился здесь с братьями и "с роды своими", под которыми можно понимать и дружину и, скорее всего, какое-то родоплеменное объединение2.

Самое любопытное заключается в том, что пригласить князя из числа "варягов-руси", отличавшейся по своей этнической принадлежности от других народов, среди которых летописцем упоминаются "свие" (шведы), "урмане" (норманы), "анъгляне" (англы), "гъте" (готландцы), решили не только ильменские словени, кривичи, угро-финские племена "и вси", но и "русь". Причем "русь" стоит на первом месте: "Реша русь, чюдь, словени и кривичи и вси..."3.

По этому поводу немало говорилось об описке летописца. Переводчики "исправили" Нестора, написав: "сказали руси", а далее следует перечисление племен, решивших пригласить князя со стороны. Причем на первом месте оказывается чюдь. Тем самым стоявшая в ряду с другими племенами "русь" вычленяется из их числа и становится объектом приглашения. А угро-финская чюдь почему-то выдвигается на первое место. Между тем, естественней было бы согласиться с тем, что какая-то часть "руси" обитала и поблизости от славянских и угро-финских поселений в северо-западной части восточнославянских земель. То есть Нестор дал реальную картину расселения племен в этом регионе.

Заметим, что это случай упоминания "руси" в ряду других живших здесь племен не единичный в Повести временных лет.

Ранее, говоря об Афетовой части мира, летописец пишет, что здесь "седять русь, чюдь и вси языци: меря, мурома, весь, моръдва, заволочьская чюдь, пермь, печера, ямь, угра, литва, земигола, корсь, летгола, любь". Отдельно отмечены "варязи, свеи, урмане, готе, русь, агляне, галичане, волъхва"4 и другие европейские народы. Как видим, "русь" стоит как в контексте с угро-финскими и балтскими племенами, соседствующими с ильменскими словенами и кривичами, так и с теми, кто обитает по берегам Балтийского моря. И здесь "русь" и там "русь". Может быть, это снова ошибка летописца? Но нет. Летописец настойчиво говорит о нескольких ветвях "руси" - и о прибалтийской, и об ильменской.

Любопытно, что в тексте так называемой Иоакимовской летописи, которую подробно перелагает В. Н. Татищев, также неоднократно говорится о "руси", жившей по соседству с ильменскими словенами и чюдью, на которых в оное время варяги возложили дань: "Варяги же, абие пришедшее град Великий и протчии обладаша и дань тяжку возложиша на словяны, русь и чудь"5.

Касаясь династических глубин славянской истории, Иоаким упоминает о походе войска легендарного Вандала на Запад. "Князья" Вандала шли "с великими войски славян, руси и чюди". И снова "русь" стоит в одном ряду со славянами и чудью - насельниками этого региона. И еще: говоря о решении старейшин пригласить князя со стороны от варягов, автор Иоакимовской летописи также упоминает среди них представителей "от славян, руси, чюди, веси, мери, кривич и дрягович"6.

Наконец, Иоакимовская летопись, рассказывая о женитьбе князя Игоря на Ольге, отмечает, что жену юному Игорю выбрал Олег - "от Изборска, рода Гостомыслова". Ее имя было Прекраса. Олег же дал ей имя Ольга и назвал так в свою честь. Для нас важен сам факт упоминания о будущей великой княгине как о жительнице Изборска, связанной с местной княжес-

стр. 100

кой династией, которая в свою очередь была связана с прибалтийской русью7. Повесть временных лет близка к этой версии, отмечая, что Олег "приведоша ему (Игорю. - А. С.) жену от Пьскова".

Фактом является то, что в российской истории применительно к северо-западным землям появляется упоминание о вокняжении властелина, положившего начало княжеской, а позднее царской династии в российском государстве. И все. Этим, собственно, значение данного факта и исчерпывается.

Понятно, что именно это значение представлялось важнейшим элементом государственного строительства в России во времена Рюриковичей, а позднее и Романовых. Однако никакого реального исторически переломного смысла факт призвания варяжского князя в российскую историю не привнес. Более того, сам этот факт лишь подчеркнул цивилизационную зрелость восточнославянского общества, воспринявшего появление приглашенного князя как вполне обыденное явление, учитывая, что, по данным летописи, княжеская власть существовала на Руси и до призвания варягов - как в северо-западном регионе, так и на юге, в Поднепровье (упоминание о Кие и его преемниках). Корни этого института государственности восходят еще к антским временам.

Кажется, на этом можно было бы поставить точку. Но, увы. Сам по себе малозначительный факт намного перерос подобающее ему место в истории.

Во-первых, он стал мощным идеологическим подспорьем в утверждении династических претензий в России. Во-вторых, его использовали, начиная с первых лет XVII в., западные - в первую очередь шведские, позднее немецкие - идеологи в своих геополитических притязаниях на северо-западные русские земли, объявив Рюрика выходцем из Скандинавии, норманном, а заодно и принизив цивилизационный уровень развития восточнославянских земель, население которых само якобы так и не смогло создать государственность. В этом неразумным и отсталым восточным славянам помогло призвание варягов.

Двести с лишним лет потребовалось российским, в том числе советским, а также зарубежным объективным ученым для того, чтобы в конце концов отбросить антинаучную идею о привнесении государственности на Русь с Запада. Однако до сих пор существуют отзвуки этой глобальной исторической фальшивки в виде отождествления Рюрика и варягов с выходцами из Скандинавии, хотя российские, польские и даже шведские специалисты как в прошлые времена, но особенно активно в последние годы, убедительно доказывают принадлежность варягов в IX - начале X в. к южно-балтийским славянам, к их государственным анклавам в Поморье, чье население было родственно ильменским славянам по языку, верованиям, бытовым традициям, находилось в вековых исторических контактах с восточными славянами8. В ответ ученые слышат брань, политические обвинения в шовинизме и прочую идеологическую дребедень.

Учитывая все эти моменты, но прежде всего политическую составляющую развития русских земель в IX в., было бы исторически наивным считать 862 год - годом рождения Российского государства. А уж если в этом вопросе без варягов не обойтись, то следовало бы более пристальное внимание обратить на дату - 882 год, когда князь Олег, который "поимъ воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи" сумел, шествуя с севера, захватить Киев и объединить северную, новгородскую Русь и южную Русь в единое государство - Русь9, как его стали с этого времени называть как сами руссы, так и их соседи, в том числе византийцы, о чем говорят знаменитые договоры "Руси с греками" от 907, 911, 944, 971 годов.

стр. 101

Обе эти летописные даты независимо от споров по поводу происхождения варягов заслуживают внимания с точки зрения российской государственности.

Первая говорит о стабилизации государственной власти у северо-западной части восточного славянства и появлении четко очерченной территории славянской северной Руси с центром в Новгороде, который постепенно подчинил себе окрестные угро-финские и балтские племена и начал мощное наступление на юг, готовя вторжение в южную Русь.

Вторая дата является также одним из этапов создания российской государственности - объединения северной и южной Руси под властью выходцев с Севера и появления единого государства Русь, или Русской земли.

Но ни та, ни другая дата не может являться определяющей в деле создания Русского государства, исходя все из той же посылки, что появление государственности - это длительный исторический процесс и ни та, ни другая дата не говорит о рождении этого государства.

Однако есть в русской истории событие и есть дата, которые если не говорят о создании государственности, то по меньшей мере возвещают об официальном признании государства Русь остальным миром. Эта дата 18 - 25 июня 860 года.

В эти дни после нападения русской рати на Константинополь 18 июня 860 г. и недельной осады столицы Византийской империи между Русью и Византией состоялась договоренность о заключении мирного соглашения, которое через некоторое время впервые связало доселе безвестную Русь и великую империю стереотипным для того времени межгосударственным договором и дало начало череде других аналогичных соглашений уже в X-XI вв., вписав Русь в систему тогдашних международных отношений.

Что же произошло в эти дни на берегах Босфора?

18 июня русский флот (по русским источникам, 200 судов, несущих около 8000 человек; по данным венецианского хрониста - 350 судов, что увеличивало количество нападавших до 12 - 14 тыс. человек) атаковал Константинополь с моря, атаковал внезапно, скрытно, в то время, когда византийская армия во главе с императором Михаилом III ушла в Малую Азию на борьбу с арабами, а греческий флот действовал в Средиземном море против критских пиратов. Затем последовал десант русской рати и недельная осада византийской столицы. Судя по данным византийских источников, нашедших отражение и в русских летописных сводах, город оказался в реальной опасности. Жители встали на его защиту, гонцы срочно поскакали к императору, моля того о помощи. Михаил III с трудом пробрался в столицу и вместе с патриархом Фотием возглавил оборону города.

Нечасто столица империи подвергалась такой опасности. Источники сохранили описание лишь одного такого крупного потрясения - это осада города объединенными силами аваров, славян и других народов в 626 г., когда судьба Константинополя висела на волоске.

И вот, спустя два с лишним века, история повторилась. И снова славяне оказались участниками этого исторического действа: в первый раз в виде вспомогательной военной силы, подневольного военного контингента своих сюзеренов - аваров; во второй раз - в виде войска самостоятельного, мощного государственного образования под именем Русь.

Как первое нападение 626 г., так и второе, позднейшее, поразило воображение современников.

Анализ событий показывает, что нападение Руси было, во-первых, грандиозным по своим масштабам; во-вторых, оно оказалось тщательно подготовленным и блестяще осуществленным. Руссы, видимо, располагали прекрасной информацией о том, что и флот и армия Византии ушли из города;

стр. 102

а это означало, что впервые мы можем говорить о военной разведке молодого Русского государства. Историки даже предполагали, что налицо имелись союзные отношения между руссами и арабами, скоординировавшими свои антивизантийские действия при действительном нейтралитете Хазарии.

Если появление в приильменских местах Рюрика и его соратников осталось в истории Европы незамеченным и сохранилось в памяти лишь русских летописцев, то События 860 г. буквально потрясли тогдашний мир. О нем в течение IX-XIII вв. сообщали византийские и европейские хронисты, государственные деятели, церковные прелаты. В частности, о нем возвещали знаменитые проповеди константинопольского патриарха Фотия, посвященные непосредственно факту нападения на город русского войска и недельной осады города. Римский папа Николай I в своем письме в Константинополь возмущался тем, что Византия смогла допустить такой беспрецедентный факт, как осаду города малоизвестным доселе народом.

Нашли отражение события 860 г. и в Повести временных лет, которая, изложив кратко историю нападения Руси на столицу Византии, состоявшегося при императоре Михаиле III, как бы подвела исторический итог этой потрясающей военной эпопеи IX в. - с этого времени "нача ся прозывати Руска земля", "отсюда почнем и числа положимъ"10. По мысли Нестора, именно с этого события и начинается реальная, в том числе хронологическая, история Руси.

Несколькими строками ниже Нестор вновь возвращается к нападению Руси на Константинополь и на основании позднейшей греческой хроники Продолжателя Георгия Амартола, о которой он упоминал выше, повествует о ходе событий.

Летописец сообщает, что нападение состоялось тогда, когда Михаил III находился на Черной Речке (в Малой Азии) и лишь с трудом вернулся в свою столицу, а затем вместе с патриархом Фотием всю ночь молился в Храме Святой Богородицы во Влахернах (район Константинополя, близкий к крепостной стене, к которой подступали руссы). Наутро молящиеся обнесли хранившуюся в храме ризу Богородицы вокруг стен. Это действие и спасло город. Разразилась буря, разметавшая суда руссов, которых "изби". Город был спасен. Руссы возвратились "въ свояси"11.

Заметим, что византийские источники, принадлежащие перу авторов - современников событий, ничего не говорят о буре, а повествуют лишь о тяжком положении осажденного города, о ночных молитвах осажденных и о начале мирных переговоров, избавивших город от беды.

Описанные события Нестор датирует 866 годом, что и дает норманистам основание говорить о нападении Руси на Византию уже после призвания варягов, которое произошло, согласно летописи, в 862 году. Но впоследствии дата была уточнена, однако норманистская датировка, несмотря на это, в историографии сохранилась.

Сегодня опровергнуть дату - 860 год - практически невозможно. Во всяком случае с тех пор, как в 1894 г. бельгийский ученый Ф. Кюмон обнаружил в Париже византийский манускрипт, включавший Хронику Манасии, где четко было сказано, что 18 июня 860 г. произошло нападение Руси на Константинополь и осада византийской столицы12. Через неделю осада была снята и состоялось прелиминарное мирное урегулирование противоборства. В сочетании с другими сведениями, содержащимися в русских летописях, византийских хрониках, эпистолярной литературе, известных проповедях патриарха Фотия, посвященных нашествию Руси, выявляется масштабное историческое событие, связанное с появлением Руси на европейской арене как самостоятельного суверенного государства.

стр. 103

До настоящего времени эта дата недооценивается в российской историографии, не знает о ней и широкая российская общественность, хотя о походе Руси на Константинополь было известно давно. На основании данных русских летописей о нем писали М. В. Ломоносов, В. Н. Татищев, историки XIX в., а также, уже учитывая дату, открытую Кюмоном, советские историки М. Н. Тихомиров, Б. А. Рыбаков, М. В. Левченко и другие. Большинство их придавали походу важное значение в истории становления Российской государственности.

И все-таки в полном объеме события 860 года так и не вышли из тени истории призвания варягов. И это не случайно. Долгое время дата - 862 г., год призвания варяжских князей, затмевала события 860 года. Кроме того, выросший на "варяжском вопросе" норманизм плотной пеленой окутал эпопею 860 г., мешавшую норманистам проповедовать историю начала Руси, якобы связанную с варяжским пришествием. Парижская находка случилась уже после того, как норманнская теория прочно обосновалась в отечественной и мировой историографии. Установление памятника 1000-летия России, сооруженного в Новгороде в 1862 г., за двадцать с лишним лет до находки Кюмона, как бы придавило все возможные разночтения по этому вопросу.

Однако наука не подвластна официальным постановлениям, династическим интересам и идеологическим клише. Сразу же после публикации Кюмона ученые обратили внимание на события 860 года. Но в России в ходе общественных катаклизмов начала XX в. сделать это было трудно. А затем в советской историографии прочно укоренилась классическая норманнская концепция варяжского вопроса, даже несмотря на то, что идея о создании варягами-норманнами российской государственности была, как немарксистская, отброшена.

Первыми к событиям 860 г. в исследовательском плане обратились историки-эмигранты. В 1946 г. в США на английском языке вышла монография А. А. Васильева "Русская атака на Константинополь в 860"13, появились упоминания о походе 860 г. в некоторых зарубежных работах. Однако норманнское этническое покрывало плотно окутывало это военное предприятие Руси. Да, поход был. Да, событие это эпохальное, но провели его... норманны.

Первым, кто определил историческое значение событий 860 г, как "начала Русской земли", был Тихомиров. В своей статье 1962 г. он подчеркнул, что не с началом династии Рюриковичей связано первое упоминание о Руси, Русской земле, а именно с событиями 860 г., случившимися за два года до летописного призвания варягов. Тихомиров, опираясь на сообщения Кюмона, сопоставляет эту дату с известием Нестора о нападении Руси на Царьград и со словами русского летописца о том, что именно с этого события и начала "прозывати Руска земля". Тихомиров справедливо указывает на то, что первое упоминание является основанием не только для установления даты возникновения, скажем, древних русских городов, но, следуя этому принципу, и для определения начала русской государственности, хотя и обращает внимание на некую условность этого определения, исходя все из того же, что возникновение государства - длительный исторический процесс14.

На рубеже 1980-х годов я обратил внимание на события 860 г. с точки зрения дипломатической истории Руси. Позднее вышла в свет работа П. В. Кузенкова "Поход 860 г. на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках", в которой он обратил внимание на первое государственное крещение Руси, состоявшееся как результат похода 860 года. СВ. Цветков в своей книге "Поход Руси на Константинополь в 860 г. и начало Руси" вновь возвратился к событиям 860 г., ставя вопрос о том, что именно поход Руси на Константинополь означал истинное начало российской государственности, не связанное с призванием варягов15. К сути собы-

стр. 104

тий 860 г. уже на исходе XX в. и в начале XXI в. ученые приходили постепенно. Каждый из них внес свой весомый вклад в разработку важнейшей проблемы рождения государственности у восточных славян, чья история стала исторической колыбелью русского, украинского и белорусского народов. В равной степени они являются правопреемниками событий 860 года. Начало Руси - это и их государственное начало.

И все же до сих пор недостаточно выявлен действительный смысл событий 860 г., потрясших нашего древнего летописца и поразивших тогдашних современников событий в Византии и на Западе. Этот смысл заключается во всем комплексе внутри- и внешнеполитических явлений, вызывавших этот поход, сопутствовавших ему и отразивших его результаты. Июнь 860 г. стал своеобразным зеркалом этих явлений, что и дает основание определить это время как действительное "начало Руси".

Но вернемся к событиям 860 года.

Известно, что весьма масштабные походы против своих соседей восточнославянские дружины во главе со своими князьями предпринимали и ранее. Хрестоматийными являются сведения о нападении славян на границы Византийской империи в VI в., войнах и мирных переговорах с аварами, атаке русской рати Крымской фемы Византии в начале IX в. и захвате города Сурожа, нападении в 830-е годы на малоазиатское побережье Византии и захвате богатого торгового и административного города края - Амастриды, с последующим за этим нападением посольством в Константинополе государства Русь в 838 г. (по данным Вертинских анналов). Последние события - поход на Амастриду и посольство с целью урегулирования отношений между государствами - ведут нас не только к аналогичным, но более масштабным событиям 860 г., но представляют собой кальку русско-византийских отношений в связи с походами и мирными договорами киевских великих князей Олега, Игоря, Святослава с Византией. Посольство 838 г. было первой ласточкой на этом пути. Позднее мужала государственная система древней Руси, усложнялись поставленные ею задачи и их решения.

Но одни из этих событий были вообще неизвестны русскому летописцу, другие не произвели на него особого впечатления.

В этой связи 860 г. привнес в российскую историю нечто совершенно качественно новое, что и дало Нестору возможность без ошибки квалифицировать эту дату особенным образом. Весь ход событий и его результаты остались сокрытыми для русского летописца; он ухватил лишь наиболее яркую их сторону - сам факт атаки и осады Константинополя. Но само это военное предприятие и противостояние с могучей империей настолько, видимо, поразило воображение летописца, что он счел необходимым именно с этого времени начать исчисление русской истории.

Других равнозначных и достоверных исторических событий применительно к истории рождения древнерусского государства в распоряжении Нестора не было, если не считать такие туманные сообщения, как история основания Киева князем Кием и появление в восточнославянских землях варяжских князей. Ни то, ни другое не впечатлило летописца и не сподвигло на столь ответственный вывод.

Но при всей ограниченности информации относительно событий 860 г. историческое чутье не обмануло Нестора: в реальности эпопея 860 г. намного выходила за рамки просто истории военного похода.

Прежде всего речь идет о государственно-дипломатической стороне событий, то есть о военно-политическом результате противоборства.

После недельной осады Константинополя руссами стороны заключили мирный договор. Этот договор явился итогом острейшего военного противо-

стр. 105

борства Руси и Византии, открывшегося 18 июня 860 г. нападением огромного по тем временам русского войска на византийскую столицу.

Согласно проповедям патриарха Фотия, письму папы Николая I, данным византийских хроник, вскоре между Русью и Византией был заключен стереотипный для того времени договор "мира и любви", то есть полномасштабное соглашение, ведущее к мирному устроению и установлению между двумя государствами равноправных политических, экономических и военно-союзных отношений.

Договор прекращал состояние войны и устанавливал между государствами мирные и добрососедские отношения. Византия уплачивала Руси дань и обязывалась впредь выплачивать определенную ежегодную сумму за соблюдение мира со стороны Руси. Русь со своей стороны обязывалась вступить с империей в военно-союзные отношения и помогать ей в случае необходимости военными силами, что на практике и произошло уже в последние десятилетия IX в. и в начале X века. Русь и Византию по этому соглашению связали стабильные торгово-экономические отношения; русским купцам был открыт (возможно, льготный) доступ на греческие рынки. Следы условий этого договора сохранились в сведениях византийских и западных источников. Часть их реконструируется по позднейшим соглашениям между Русью и Византией.

Этот договор во многом явился стереотипным для того времени. Подобные же соглашения связывали Византию в разные периоды истории с Персией, Арабским халифатом, Франкской империей, Хазарией, Болгарским царством, другими сопредельными государствами. Теперь в их состав вошла и Русь.

Подобные договоры, как правило, заключались между государственными партнерами на 30 или 50 лет. Такие долговременные миры назывались "глубокими". И действительно: следующее противоборство Руси и Византии произошло через 47 лет, в 907 г., когда, судя по данным источников, Византия стала нарушать условия "ветхого мира" 860 г., как его называет Повесть временных лет. В первую очередь это касалось либо условия уплаты ежегодной дани Руси со стороны Византии, либо нарушения статуса русских купцов в империи.

Вслед за урегулированием отношений после войны 907 г. новое противостояние случилось в 941 г., то есть через тридцать с небольшим лет, а последующее - снова через тридцать лет. Русь прочно встраивалась в систему европейских международных отношений.

Одним из важнейших условий договора между Русью и Византией в июне 860 г. стало согласие Руси принять крещение из рук империи. Это условие само по себе было вполне ординарным и входило составной частью в мирные соглашения и в мирные отношения Византии с окружающими "варварскими" странами. Крещение по византийскому образцу приняли Сербия, Болгария, Алания. Теперь в составе византийских христианских епархий под номером 61 появилась и русская. Сообщение о крещении Руси имеется в византийских хрониках, а также в "Окружном послании" патриарха Фотия восточным архиепископам. Повесть временных лет молчит об этом условии договора, но позднейшая Никоновская летопись уже располагает сведениями греческих хронистов16.

И несмотря на то, что в дальнейшем северная языческая Русь с захватом Олегом Киева в 882 г. сокрушила христианство и его инициаторов - князей и дружинную элиту, принявших по благословению греческих миссионеров христианство в начале 860-х годов и удерживавших его в течение по меньшей мере двадцати лет, новая религия теперь вполне ассоциировалась в европейском восприятии и с государством Русь. Это было второе по счету крещение

стр. 106

Руси после крещения русского вождя во время захвата Сурожа, но крещение Руси после победоносного похода 860 г. было первым масштабным государственным крещением. Что касается последующей языческой реакции, то подобные же религиозные откаты наблюдались в Англии, Швеции, в других странах, где христианство, даже несмотря на поддержку верхов общества, с трудом добывало себе историческое место на европейском континенте.

Само по себе это крещение не представляло для империи из ряда вон выходящего события. Для Руси же оно было исполнено глубокого и масштабного международного значения: языческая Русь благодаря своей победе приобщалась к тогдашнему цивилизационному христианскому миру. В совокупности с другими условиями мирного устроения Русь представала в истории как признанное империей, полноправное, получившее европейскую известность государство. Это было действительно международное государственное рождение, начало международной жизни Руси.

В нем присутствовали такие важные исторические составляющие, как, во-первых, наличие достаточно сильной и хорошо организованной государственной власти, способной провести тщательно подготовленный, масштабный по своим целям военный поход большой рати, а также вполне компетентной в части заключения стереотипного для того времени дипломатического соглашения, которое подвело итог военной кампании. Во-вторых, события 860 г. показали, что новое государство имеет определенную территориальную пространственность (днепровско-донецкий регион, как ее определяют историки), а также хронологическую протяженность. Это государство заключило с империей мирный договор, условия которого должны были действовать на годы вперед. В-третьих, налицо оказался достаточный для того времени цивилизационный уровень Руси, согласившейся, как и другие известные страны, принять крещение по византийскому образцу с образованием самостоятельной епархии. В-четвертых, 860 год продемонстрировал наличие на Руси определенного уровня развития хозяйственно-экономических отношений, что выразилось в способности государства экономически обеспечить грандиозный поход, стремлении русских вождей добиться от Византии выгодных условий в торговой сфере.

И все эти черты жизни и деятельности молодого государства аккумулировались в событиях 860 г., и в первую очередь в договоре, говорящем о государственном признании Византией древней Руси.

А как же скандинавы?

Сегодня не может быть сомнений в том, что масштабный поход с севера на Византию не имеет никакого отношения к скандинавам. В византийских и западных источниках речь идет о "народе", "многих народах", вышедших с севера и обрушившихся на границы империи. В этих оценках на первый план выходит государственно-этническое определение нападавших. Русские летописи непосредственно идентифицируют поход как военное предприятие государства Русь, как выходцев из Поднепровья. Если к тому же вспомнить, как организовывали свои походы на Византию позднее великие киевские князья Олег и Игорь, привлекая практически к участию в них все население Руси, каким образом в договорах "Руси с греками" было представлено государство Русь, Русская земля, ответ на этот вопрос может быть лишь один: никаких скандинавов в качестве основной силы этого похода не просматривается, хотя участие варягов - выходцев из южно-балтийских земель - в качестве союзников Руси вовсе не исключается.

Само это военное предприятие, сбор большого войска, оснащение флота, требовало длительного и масштабного государственного обеспечения. Это могла сделать уже сложившаяся и успешно функционировавшая государствен-

стр. 107

ная система, которая впервые попробовала свои внешнеполитические мускулы уже ранее, во время ударов по крымским и малоазиатским владениям Византии.

К тому же при определении этнической принадлежности государства Русь необходимо учитывать общеисторическую обстановку в Восточной Европе.

Повсюду в этом регионе, на обширных пространствах, существовали этнонимы "русь", "русины", "рутены", "руссы", "руги" и другие близкие им, которыми характеризовались (в том числе германскими источниками) различные славянские племена, племенные конфедерации и славянские государственные образования; часть их была географически связана с южно-балтийским Поморьем. Не случайно восточный автор IX в. Ибн-Хордадбех писал о том, что купцы "ар-Рус" - "это одна из разновидностей славян"17. Не случайно также в Рафельштатском уставе начала X в. русские купцы, которые приходят из Ругов (из Руси) на Дунай, отождествляются со славянами18. Но этих этнонимов, как и этнонима "русь", не знает Скандинавия.

Таким образом, "русь" как этническое понятие одновременно возникает как на юге будущего единого государства в Поднепровье, так и на севере, в Южной Прибалтике и в Приильменье (как мы видели это выше). Позднее, с приходом варягов-руси, этническое понятие "русь" уже обнимает все славянские земли. Об этом, собственно, и говорит Нестор, настойчиво проводя все ту же мысль: варяги-русь - суть славяне: "новугородьци, ти суть людье ноугородьци от рода варяжска, преже бо беша словене"19.

Повесть временных лет неоднократно подчеркивает, что именно славянский язык является языком всех русских земель, в том числе и пришедших варягов. "А словеньский языкъ и рускый одно есть, от варяг бо прозвашася Русью, и первое беша словене"20.

При определении этнической принадлежности варягов следует иметь в виду и постоянные миграционные процессы славянского элемента как из Южной Европы в Поднепровье, что также отмечено в наших летописях, так и из Южной Прибалтики на Восток. Не случайно лингвисты отмечают, что новгородский диалект древнерусского языка во многом сходен с наречиями прибалтийских славян. Не случайно Х. Ловмяньский обратил внимание на то, что Рюрик взял с собой в земли восточных славян "всю Русь", то есть не только дружинников, но и жителей того славянского региона, откуда он вышел. По данным А. Гильфердинга, в рамках государства ранов существовало несколько десятков знатных родов, возглавляющихся родовыми вождями. Так что понятие "с роды своими" прямо накладывается на раннеполитическую систему южно-балтийских славян. В рамках постоянных миграционных контактов, древних связей славян восточноевропейского региона, мирных, в том числе торговых, отношений и военных конфликтов и состоялось призвание варягов.

Во всей этой истории, связанной с призванием варягов и походом Руси на Константинополь, имеется, однако, существенное несообразие, связанное с хронологией событий.

Эта хронология в основном базируется на летописных данных. Но в самой летописи на этот счет имеются серьезные противоречия. Так, при первом упоминании о нападении Руси на Византию Нестор не называет его даты, а лишь говорит о том, что случилось это во время правления византийского императора Михаила III, который якобы начал царствовать в 852 году. Эта дата неверна. Действительные годы правления Михаила III - 842 - 867.

Затем Нестор приводит дату призвания варягов - 862 г. - и пишет, что два "мужа" Рюрика, бывшие "не племени его", отпросились у Рюрика с ро-

стр. 108

дом своим к Царыраду21 и, двигаясь вниз по Днепру, утвердились в Киеве. Учитывая ремарку летописца по поводу того, что оба "мужа" не были соплеменниками Рюрика, мы не можем говорить о них как о варягах и, естественно, рассматривать их появление во главе русского войска в 860 г, как лидеров варяжской дружины.

А далее под 866 г. летописец подробно рассказывает о походе Аскольда и Дира на Византию.

Как известно, истинная дата этого нападения - 860 г., что сразу же ставит под сомнение и дату призвания варягов, то есть 862 год. Действительно, если в 860 г. рюриковы "мужи" уже были в Киеве, а Рюрик сидел в Новгороде, то призвание никак не могло совершиться в 862 году. Оно должно было быть, с опорой на дату Кюмона, гораздо раньше 860 года. В свете этих данных дата "рождения российской государственности" в связи с появлением Рюрика в славянских землях не может быть признана корректной. По-существу, она неизвестна. В этой череде событий точно известна лишь одна дата - день, месяц и год - нападение Руси на Константинополь - 18 июня 860 года.

Это значит, что, следуя за рассказом летописца о порядке событий и учитывая дату Кюмона, можно утверждать: поход состоялся не до, а после призвания варягов.

Такой подход отнюдь не меняет общего исторического значения событий 860 г. в истории российской государственности.

Нападение на Константинополь было организовано той частью славяно-русских земель, которые к этому времени достигли определенного социально-экономического, культурного, политического развития. Таким регионом во второй половине IX в. стало Поднепровье. В 860 г. государство Русь оповестило о своем рождении остальной мир.

Примечания

1. История человечества. Т. 2. М. 2003, с. 44сл.

2. ПВЛ. СПб. 1996, с. 13.

3. Там же.

4. Там же, с. 8.

5. ТАТИЩЕВ В. Н. История Российская. Т. 1. М. -Л. 1962, с. 108.

6. Там же, с. 110 - 111.

7. Там же, с. ПО.

8. См.: ФОМИН В. В. Варяги и варяжская Русь. М. 2005.

9. ПВЛ, с. 14.

10. Там же, с. 12.

11. Там же, с. 13.

12. ВАСИЛЬЕВСКИЙ В. Г. Год первого нашествия русских на Константинополь. В кн.: Византийский временник. Т. 1. СПб. 1894, с. 258 - 259.

13. VASILIEV A.A. The Russian attack on Constantinople in 860. Cambridge (Mass.). 1946.

14. ТИХОМИРОВ М. Н. Начало Русской земли. - Вопросы истории, 1962, N 9, с. 40 - 42.

15. САХАРОВ А. Н. Дипломатия Древней Руси. М. 1980. Гл. 2; КУЗЕНКОВ П. В. Поход Руси на Константинополь и первое крещение Руси в средневековых письменных источниках. В кн.: Древнейшие города Восточной Европы. М. 2003; ЦВЕТКОВ С. В. Поход руссов на Константинополь в 860 г. и начало Руси. СПб. 2010.

16. ПСРЛ. Т. 9. М. 2000, с. 13.

17. ИБН-ХОРДАДБЕХ. Книга путей и стран. Баку. 1986, с. 124.

18. ВАСИЛЬЕВСКИЙ В. Г. Древняя торговля Киева с Регенсбургом. - Журнал Министерства народного просвещения, 1888, июль, с. 123.

19. ПВЛ, с. 13.

20. Там же, с. 16.

21. Там же, с. 13.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/860-год-в-истории-России

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Н. Сахаров, 860 год в истории России // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 07.03.2020. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/860-год-в-истории-России (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - А. Н. Сахаров:

А. Н. Сахаров → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
1176 просмотров рейтинг
07.03.2020 (1482 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
860 год в истории России
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android