В один из осенних дней 1970 года мне позвонил академик Е. М. Жуков и взволнованным голосом спросил, не мог бы я приехать к нему и обсудить важный вопрос. Уже через час я был у него на улице Дм. Ульянова, 19, где в то время находились Отделение истории АН СССР и Институт всеобщей истории, которым руководил Жуков. Это мрачное на вид здание изначально предназначалось для содержания в нем подопытных животных. Но когда, после завершения строительства, хозяева этого здания сочли его непригодным для собак и прочей живности, было решено разместить в нем академические институты исторического профиля.

Академик встретил меня на пороге своего кабинета и пригласил к себе. Жуков выглядел несколько растерянным и взволнованным, как после бессонной ночи. Без каких-либо вступительных слов он тихим голосом сказал: "Вчера в Институте проходило партийное собрание и на нем прозвучало требование (именно требование) освободить меня от должности директора". Он сделал небольшую паузу и продолжил: "Самым неприятным для меня было не то, что прозвучало такое требование, а то, что в зале не оказалось ни одного человека, включая моего нынешнего заместителя, кто бы выступил в мою защиту". Заметное волнение, которое испытывал в тот момент академик, передалось и мне. "Партийное собрание, - сказал он, - окончательно убедило меня в том, что в Институте нет людей, на которых я мог бы полностью положиться. Поэтому я рассчитываю на Вашу помощь".

После таких слов я не мог не дать согласие перейти на работу в Институт всеобщей истории, я только спросил, когда мне следует приступить к исполнению новых для меня обязанностей. На что Жуков ответил: "Как можно скорее. Со своей стороны я постараюсь ускорить решение этого вопроса". Насколько я помню, вся эта процедура заняла не более десяти дней. Это благодаря вице-президенту АН СССР А. М. Румянцеву, который высоко ценил Е. М. Жукова и хорошо знал меня по совместной работе в Праге в журнале "Проблемы мира и социализма". Так началось

Искендеров Ахмед Ахмедович - член-корреспондент РАН.

стр. 155

наше очень тесное сотрудничество, которое продолжалось около 10 лет, вплоть до кончины Е. М. Жукова.

Постепенно обстановка в Институте стала меняться: дирекция активно поддержала требования ученых, выступавших за творческое развитие исторической мысли. В то время в Институте работала целая плеяда талантливых ученых, выдвигавших немало прогрессивных и актуальных научных проблем. В их число входили такие известные историки, как академик С. Д. Сказкин, доктора исторических наук С. Л. Утченко, А. З. Манфред, В. М. Далин, Б. Ф. Поршнев, А. Я. Гуревич, Б. В. Вебер, М. М. Смирин и др.

Однако упор на творческое начало в работе Института вызывал явное неудовольствие со стороны руководства Отдела науки ЦК КПСС, которое едва ли не в каждой попытке, тогда еще достаточно слабо выраженной, по-новому подойти к оценке и интерпретации тех или иных фактов и явлений отечественной и мировой истории усматривало чуть ли не угрозу существующему режиму. Е. М. Жуков прекрасно осознавал происходящее и делал все от него зависевшее, чтобы оградить ученых от несправедливых нападок и создавать необходимые условия для свободного научного творчества, несмотря на то, что это стоило ему многих неприятностей, в частности, привело к его смещению с поста академика-секретаря Отделения истории АН СССР.

Следующим вполне очевидным шагом должно было стать освобождение Жукова и от директорства и назначение на эту должность "своего человека", который во всем слушался бы партийные инстанции и в своих "вольностях" не выходил за пределы допустимого. Почти десятилетний опыт нашей совместной работы позволяет мне утверждать, что Жуков не был для партийных функционеров "своим человеком". Будучи высоко образованным и истинным интеллигентом, он вел себя сдержанно, часто шел на компромиссы, но не в личных интересах, а в интересах науки, иногда вынужден был вступать в противоречие с собственными убеждениями. Но это не дает никому права обвинять его в недостаточной принципиальности, а тем более в конформизме.

Тем не менее обстановка вокруг Института и его директора все больше обострялась и все меньше просматривались контуры новой исторической науки.

Столь подробный рассказ о сложных жизненных перипетиях, резкой и часто беспричинной смене ситуации вокруг этой личности, преследовала одну единственную цель - предоставить читателю возможность взглянуть на те события как бы изнутри, понять их смысл и негативные последствия, а также развеять миф о том, будто партийные власти использовали Жукова в своих зловещих планах по разгрому новых направлений в исторической науке. Жуков лишь пытался смягчить эти удары, не дать особо ретивым партийным чиновникам остановить начавшийся было процесс обновления еще в его зародыше.

Свою стремительную и блестящую научную карьеру академик Е. М. Жуков начинал как японовед. Окончив в 1927 году в возрасте 20 лет Ленинградский восточный институт, он через 9 лет становится кандидатом, а еще через 4 года защищает докторскую диссертацию, опубликовав за год до этого прекрасную работу "История Японии. Краткий очерк", которая на протяжении не одного десятилетия оставалась настольной книгой для многих советских и зарубежных японоведов (включая представителей японской историографии).

Е. М. Жуков входил в тройку самых выдающихся и наиболее авторитетных ученых-японоведов, весьма плодотворное научное творчество которых приходится на довоенное время и три послевоенных десятилетия. В это число по праву входили Н. А. Невский, подвергшийся несправедливым репрессиям в 1937 году в ходе большого террора, в силу чего многие его блестящие идеи и главные научные труды получили известность лишь в годы так называемой оттепели, Н. И. Конрад, который, по его собственному признанию, многому учился у Невского, и, наконец, Е. М. Жуков, высоко ценивший лингвистический и исторический талант Конрада, у которого в свое время он учился японскому языку. Эти выдающиеся исследователи передавали своего рода невидимую эстафетную палочку, что подчеркивало их научную и человеческую общность, разумеется, не устраняя присущие по-настоящему крупным ученым отличия в подходах к тем или иным научным проблемам.

В середине 30-х годов еще относительно молодой Е. М. Жуков, которому едва исполнилось 30 лет, опубликовал ряд блестящих статей, содержавших глубокий критический анализ внутреннего положения и внешней политики Японии. Ему удалось вскрыть и показать характер противоречий внутри правящего лагеря, остроту этой борьбы, реальные цели и задачи японской предвоенной дипломатии, разоблачить попытки правящих кругов Японии и их идейных прислужников нарисовать вполне реальную картину стремительного продвижения японских войск по всему прилегаю-

стр. 156

щему к ней огромному материковому пространству, подготавливая тем самым условия для исполнения заветной мечты японских экстремистов о создании "Великой Японии".

Тема японского милитаризма, истории его возникновения и характерных черт продолжала волновать исследователя и в последующие годы. Многие из этих и других вопросов нашли свое освещение в фундаментальном труде "Японский милитаризм (военно-историческое исследование)", вышедшем в 1972 году. Основное содержание этой книги составила докторская диссертация Е. М. Жукова, защищенная накануне второй мировой войны, дополненная данными новейших научных исследований. Большой интерес представляет тот раздел данного коллективного труда, в котором Жуков прослеживает эволюцию самурайства, показывает исторические корни японского милитаризма, анализирует роль самурайства как государственного сословия в событиях накануне "революции Мэйдзи".

Как один из крупнейших советских и российских японоведов Е. М. Жуков внимательно следил за развитием послевоенной японской историографии. Он регулярно встречался с видными японскими историками, обсуждал с ними состояние исторической науки в Японии и России. Несмотря на огромную загруженность административными делами (часто малозначимыми), он тем не менее находил время для проведения японских исследований. При этом он умел из множества тем и проблем выбрать именно те, от решения которых во многом зависело правильное понимание и толкование тех или иных фактов, событий и явлений японской истории. К их числу он относил, в частности, такие вопросы, как положение крестьянства, характер и особенности крепостничества в феодальной Японии, оценка "революции Мэйдзи" и последовавших за ней социальных преобразований, становление японского либерализма в 70 - 80-х гг. XIX столетия и ряд других столь же важных и принципиальных в научном плане проблем. Рассмотрению всех этих и других сюжетов он посвятил специальные работы, выполненные на самом высоком научном уровне.

Большое место в научно-исследовательской деятельности ученого занимали проблемы международных отношений, среди которых особую роль он отводил вопросам истории и теории международных отношений на Дальнем Востоке, а также кризису колониальной системы и путей политического и социально-экономического развития молодых национальных государств, освобождавшихся от колониальной зависимости и вступавших на путь самостоятельного развития. Е. М. Жуков был первым из советских исследователей, кто глубоко вскрыл сущность такого явления, как неоколониализм, убедительно доказав всю пагубность его воздействия на процесс высвобождения народов бывшей колониальной периферии и строительства новой жизни.

Конечно, если сравнивать его выдающиеся способности исследователя и обширные энциклопедические познания в области мировой истории и культуры, то можно лишь сожалеть по поводу того, что им было написано и опубликовано до обидного малое число лично своих научных трудов. Он понимал это и часто жаловался на то, что административная работа отнимала слишком много времени, которое можно было бы посвятить научным изысканиям. Тем более, что у него всегда было много заделов и еще больше задумок. К тому же в последние годы в связи с ухудшением состояния здоровья общая работоспособность значительно снизилась, хотя до самых последних дней своей жизни он проявлял живой интерес как к собственной научной работе, так и работе своих коллег. В его домашнем кабинете на письменном столе всегда возвышались огромные стопки чужих рукописей от диссертаций и монографий до коллективных трудов, с которыми надо бы не только ознакомиться, но и подготовить письменный отзыв на каждую из них. Это требовало времени и больших усилий. Он не раз жаловался на то, что рукописи не просто завалили его письменный стол, но и заслоняют вид на Кремль, лишают выработанной за долгие годы привычки во время работы за письменным столом смотреть на эту русскую святыню, что вдохновляло его и давало дополнительные силы.

С именем академика Жукова напрямую связаны два важных, говоря современным языком, научных проекта: Всемирная история в 13 томах и шестнадцатитомная Историческая энциклопедия. До этого столь масштабных изданий советская историография не знала. Несмотря на то, что к участию в этих действительно грандиозных проектах были привлечены лучшие научные силы страны, роль главного редактора не только не уменьшалась, а напротив приобретала особое значение. Сегодня трудно даже представить, чтобы кто-то другой, кроме Жукова, мог столь успешно справиться с этой крайне сложной задачей. Тем не менее она была выполнена и не в последнюю очередь благодаря научным и человеческим качествам главного редактора и прежде всего таким, как его высочайшая эрудиция, остро развитое чувство нового, трудолюбие, умение рассматривать события и явления в их причинно-следственных связях и

стр. 157

проявлениях, глубокий интерес к теории и методологии всемирно-исторического процесса, прекрасное знание состояния отечественной и зарубежной историографии и т.д.

В последние годы жизни Е. М. Жуков с большим увлечением разрабатывал вопросы теории истории. Этому был посвящен ряд коллективных трудов, к написанию которых он привлекал сотрудников не только своего, но и других академических институтов. Среди общетеоретических работ важное место занимает его монография "Очерки методологии истории", выдержавшая два издания. К сожалению, эта книга увидела свет уже после кончины ее автора. Эту свою работу Жуков адресовал молодому поколению историков, которые делают первые шаги в этой области гуманитарных знаний.

Академик Евгений Михайлович Жуков прожил яркую, насыщенную многими важными общественными и личными событиями, жизнь. Ему, как и большинству его сверстников, пришлось пережить не только радостные моменты, но и разделить со своим народом выпавшие на его долю тяжелые испытания предвоенных и военных лет.

За свою долгую и яркую жизнь Е. М. Жуков занимал разные должности, в том числе и достаточно высокие. Его послужной список четко отражает пройденный им сложный и в то же время светлый путь, приносивший ему не только огорчения, но и творческие радости. Он был заместителем председателя Комитета по радиовещанию при Совнаркоме СССР, директором Тихоокеанского института, заместителем директора Института востоковедения и Института истории АН СССР, академиком-секретарем Отделения истории и членом Президиума АН СССР, директором Института всеобщей истории АН СССР и РАН.

Одновременно он уделял огромное внимание преподавательской деятельности, читал лекции студентам и аспирантам ленинградских, а затем и московских вузов. Он заведовал, на условиях совместительства, кафедрами на историческом факультете МГУ, в Академии общественных наук при ЦК КПСС и др. Он был одно время председателем Всесоюзного добровольного общества любителей книги. Кстати, к этой работе он относился достаточно скептически, его искренне удивляло то обстоятельство, что партийное руководство проявляло к этой организации куда большее внимание, чем к исторической науке и ее роли в обществе.

За заслуги перед исторической наукой Е. М. Жуков в 1946 г. был избран членом-корреспондентом, а в 1958 г. - действительным членом АН СССР. Ему была присуждена золотая медаль им. Карла Маркса.

Творческий путь у всех мыслящих и масштабных ученых пролегает через множество естественных и еще больше искусственных преград, на преодоление которых не хватает иногда целой жизни. Пример Е. М. Жукова - лучшее тому подтверждение.

Заслуги Е. М. Жукова как ученого и организатора исторической науки еще по-настоящему недооценены. Хочется надеяться, что будущие поколения российских историографов, свободных от предвзятостей и личных пристрастий, будут обращаться к научному наследию Е. М. Жукова - необыкновенно светлого, доброго и порядочного человека, истинного гражданина своей страны.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. А. ИСКЕНДЕРОВ:

Комментарии: