Пребывание на российском престоле Екатерины II и Павла I невозможно рассматривать без такой яркой политической фигуры, как граф А. А. Безбородко. Княгиня Е. Р. Дашкова называет Безбородко всего лишь "первым секретарем Екатерины"¹. На самом же деле функции этого неординарного человека не ограничивались выполнением одних только секретарских обязанностей при императрице. Во второй половине ее царствования он фигурировал уже как одно из первых лиц империи.

Граф Безбородко относится к крупнейшим политическим и государственным деятелям России второй половины XVIII века. Он составлял важнейшие дипломатические документы, государственные акты и манифесты, которые впоследствии вошли в Полное Собрание Законов Российской Империи. Одной из его обязанностей было редактирование постановлений Сената, после чего они попадали на высочайшую конфирмацию и вступали в силу закона. Императрица диктовала ему именные указы, которые он отсылал по назначению различным лицам. Безбородко передавались на рассмотрение и редактирование многочисленные инструкции, уставы и различные положения. Выходец из Малороссии, стремительно поднявшийся на самую высокую ступень иерархической структуры власти, он до сих пор остается в тени и заслуживает более пристального к себе внимания. Н. М. Карамзин, например, считал Безбородко "хорошим министром, если не великим". Сравнивая этого екатерининского вельможу с современными ему деятелями, Карамзин говорил, что "такого теперь не имеем. Вижу в нем ум государственный, ревность, знание России"².

Александр Андреевич Безбородко, впрочем, как и многие другие его соотечественники, которые стяжали себе заслуженную славу, не мог похвастаться родовитостью и знатностью своих предков. Происхождение его рода было окутано полулегендарными преданиями. Официальный источник о дворянских родах - "Общий гербовник дворянских родов" - относит фамилию Безбородко к польской ветви мелкопоместных служилых дворян Ксенжницких. Об этом роде дошли лишь самые незначительные и скупые сведения. Известно лишь, что предок Безбородко Демьян Ксенжницкий жил в первые годы гетманства Богдана Хмельницкого, владел поместьем в Переяславском уезде Полтавской губернии, служил в Малороссийском войске и участвовал

Гребенщикова Галина Александровна - кандидат исторических наук, научный сотрудник кафедры истории России Санкт-Петербургского государственного морского технического университета.

стр. 34

в походах против Польши³. Существует предание, что в одной из схваток в сражении Демьяну Ксенжницкому отрубили подбородок и с тех пор его стали называть "безбородым". Отсюда и произошла фамилия будущего графа Безбородко, который незадолго до своей смерти получил титул светлейшего князя и стал государственным канцлером⁴.

Александр Безбородко родился 14 марта 1747 г. в городе Глухове Черниговской губернии в семье мелкопоместного дворянина. Его отец, Андрей Яковлевич Безбородко, долгие годы служил в Генеральной канцелярии и по ходатайству влиятельных в Малороссии лиц - князя И. Ф. Барятинского и графа А. И. Румянцева - за свой труд получил деревню с крепостными крестьянами. Матерью Александра была дочь генерального судьи Евдокия Михайловна Забела - женщина широко образованная, любившая изысканное общество и славившаяся своим гостеприимством. От нее будущий канцлер империи унаследовал природный ум и отличную память.

С 1755 по 1765 г. Александр учился в Киевской духовной Академии. В одном редком издании, вышедшем в 1856 г. в Киеве, есть упоминание о том, какие предметы в тот период входили в курс обязательного изучения. Воспитанникам Академии преподавали богословие, философию, риторику, всемирную поэзию, всеобщую историю, географию, математику и языки - латинский, немецкий, еврейский, греческий и французский. Для того чтобы приучить воспитанников Академии к правильному и четкому изложению своих мыслей, профессора заставляли их вначале написать избранные церковные поучения. После этого слушатели должны были в произвольной форме, внятно и логично вслух изложить тот же самый текст. В стенах духовной академии часто устраивались и публичные диспуты, на которых также ценились убедительность, доказательность и лаконичность при изложении мыслей⁵. Все это способствовало "образованию ума", тренировке памяти, концентрации внимания, совершенствованию слога и оттачиванию речи будущего канцлера Российской империи.

После уничтожения на Украине гетманства в ноябре 1764 г. генерал-губернатором Малороссии назначается граф П. А. Румянцев, которому Екатерина II предписывает поторопиться с представлением доклада о внутренних преобразованиях края. Понимая, что для формирования системы управления необходимы квалифицированные сотрудники, новый генерал-губернатор начал свою деятельность с запроса о наличии образованных молодых людей из числа местной аристократии и выпускников Академии. Таким образом, фактически сразу же после окончания духовной Академии решилась судьба 18-летнего Безбородко - среди немногих он оказался в числе сотрудников канцелярии графа Румянцева. Довольно скоро Александр в полной мере смог проявить свои способности и стал незаменимым для губернатора сотрудником. Особенно графа поражала феноменальная память своего секретаря: Безбородко мог запомнить большой объем самой различной, не связанной между собой информации и вспомнить, не проверяя по записям, давно забытые факты из жизни и биографий известных людей.

С началом русско-турецкой войны 1768 - 1774 гг. Румянцев был назначен командующим второй армией, дислоцированной на юге России для защиты Новороссийской и Екатеринославской областей, и Безбородко в качестве члена военно-походной канцелярии графа отправился на театр военных действий. Как впоследствии будет указано в автобиографическом эссе, поданном им в 1798 г. Павлу I, он тогда "находился в походах против неприятеля между Бугом и Днестром. По назначении Румянцева к предводительству первой армией переведен туда и я, и будучи при нем безотлучно, находился в сражениях. ...Был в баталии при Ларге при передовых корпусах, при славной Кагульской баталии, при штурме наружного Силистрийского ретрашамента"⁶.

После окончания войны и заключения Кучук-Кайнарджийского мирного договора фельдмаршал Румянцев, осыпанный милостями императрицы за блестящие победы над турками, не забыл и своего подчиненного. Во время ведения переговоров о мире на Безбородко по особой рекомендации фельд-

стр. 35

маршала была возложена ответственная (по канонам XVIII в.) миссия. Он отвечал за безопасность и своевременную доставку турецким представителям подарков, основная часть которых состояла из бриллиантов, мехов, дорогих сервизов и других ценных вещей.

Несмотря на выдающиеся способности и трудолюбие, Александр Андреевич в течение почти десятилетней службы при Румянцеве не смог, однако, подняться чином выше коллежского асессора. Честолюбивые устремления побудили молодого человека еще до окончания войны с Турцией прибегнуть к протекции князя Г. А. Потемкина и напрямую обратиться к нему. Безбородко достаточно хорошо знал существовавшую в высших кругах придворного общества отлаженную систему патронажных отношений, но в то же время и понимал, что эта система работает по большей части по линии влиятельных родственных связей, которых у него не было. И все же он рискнул. Случай представился в марте 1774 года. Поздравляя князя с присвоением ему звания генерал-адъютанта, Безбородко поспешил заверить его в безграничной преданности и в будущем обещал не забыть своего "протектора и особливого благодетеля", если тот окажет ему покровительство⁷.

Стоит оценить этот поступок Александра Андреевича. Факт обращения никому неизвестного малоросса к могущественному Потемкину уже являлся достаточно смелым шагом. Но более всего обращают на себя внимание слова Безбородко, изложенные четко, кратко и, самое главное, уверенно. По сути, секретарь фельдмаршала предлагал князю своего рода сделку - Потемкин оказывает ему покровительство сейчас, а Безбородко обещает не забыть этой важной услуги в дальнейшем. Однако обстоятельства сложились благоприятно и без просимого патронирования князя - неожиданная помощь пришла от непосредственного начальника Безбородко Румянцева.

Именно в послевоенный период в условиях начавшихся при Екатерине II реформ местного управления с одной стороны, и поднятия престижа России на международной арене с другой происходит дальнейший политический рост Безбородко. Императрица крайне нуждалась в способных секретарях, которые, по ее воззрениям, должны были обладать двумя важными качествами - политической интуицией и государственным складом ума. А. М. Грибовский, автор "Записок" о Екатерине И, излагает собственную версию определения Александра Андреевича ко двору. Согласно Грибовскому, государыня, "заметив в донесениях Румянцева больше складу, чем в реляциях Семилетней войны Апраксина, просила фельдмаршала порекомендовать ей нескольких человек, способных к занятию должности секретарей". Через некоторое время, - пишет Грибовский, - Румянцев, представляя императрице Безбородко, произнес такие слова: "Представляю Вашему Величеству алмаз в оправе. Ваш ум даст ему цену"⁸.

Совершенно иной взгляд на этот сюжет встречается в воспоминаниях сардинского дипломата маркиза де Палермо, который шесть лет - с 1783 по 1789 г. - занимал пост посланника при Петербургском дворе. Маркиз утверждает, что после подписания Кучук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией в июле 1774 г. Безбородко по личному распоряжению Румянцева отправился в столицу с весьма непростым поручением, возложенным на него фельдмаршалом. Ему предстояло отчитаться перед императрицей в огромных суммах, которые были израсходованы во время войны. Безбородко блестяще справился с возложенной на него важной миссией. Он сумел обоснованно и профессионально отчитаться перед императрицей по всем документам, чем и произвел на нее глубокое впечатление⁹. Через некоторое время он официально стал секретарем Екатерины II. Столичные "Санкт-Петербургские ведомости" сообщили, что в указе, данном императрицей Правительствующему Сенату 8 декабря 1775 г., повелевалось "полковнику Александру Безбородке быть при Нас для принятия челобитен"¹⁰.

Окончательное становление карьеры Александра произошло в 1776 г. благодаря счастливому стечению обстоятельств. По воспоминаниям однажды на масляной неделе императрица решила пригласить к завтраку на блины

стр. 36

всех дежуривших в тот день секретарей. Однако камер-лакей доложил, что никого из них во дворце нет. "Как, - спросила императрица, - неужели нет даже дежурного? - В секретарской есть какой-то Безбородко, - отвечал камер-лакей. - Пригласи его, ведь он тоже секретарь, - сказала Екатерина". Во время обеда разговор зашел о каком-то законе. Безбородко, ни минуту не раздумывая, тут же процитировал этот закон, привел историческую справку к нему и снабдил своими комментариями. Когда удивленная императрица приказала принести книгу, в которой был напечатан этот закон, то Безбородко сразу же указал номер нужной страницы¹¹. Этот случай и предопределил дальнейшую его судьбу.

О необыкновенной памяти Александра Андреевича сообщал в своих воспоминаниях и его племянник А. Я. Бакуринский. Он рассказывал, что Безбородко часто посылал его в свою огромную библиотеку с просьбой взять ту или иную книгу и всегда безошибочно указывал ее местонахождение¹². Абсолютное большинство современников Безбородко, в том числе и иностранцев, единодушно признавали в нем такие качества как необычайную работоспособность, безукоризненное знание русского языка и умение правильно говорить и писать на нем. Впоследствии Безбородко в полной мере реализует свой талант ясно и логично подготавливать тексты государственных бумаг, содержавших важнейшие законопроекты, а также документы дипломатического характера. Екатерина II не могла не оценить своего нового секретаря. Она хорошо осознавала, сколь необходимым для ее аппарата оказался этот человек. Знание нескольких языков, в том числе классических, обладание политической проницательностью, фактическое неучастие в придворных интригах и умение быть бесконфликтным царедворцем - все эти факторы повлияли на дальнейший карьерный рост Безбородко и способствовали его возвышению над остальным штатом придворных.

В отличие от мнения некоторых российских и иностранных мемуаристов и историков, в большинстве своем высоко отзывавшихся об уме и талантах Безбородко, другой секретарь Екатерины II (с 1795 г.) Грибовский в своих "Записках" пишет о своем коллеге в весьма сдержанных интонациях. В оценке способностей Александра Андреевича Грибовский не высказывает особого восторга и лишь полагает, что "при острой памяти и некотором знании латинского и русского языков Безбородке не трудно было отличиться сочинением указов там, где бывшие при государыне вельможи, кроме князя Потемкина, не знали русского правописания"¹³.

Какие бы характеристики ни давались новоявленному секретарю императрицы, важно одно: никто не отрицал наличия у него способностей к государственной службе. Его никогда не обвиняли в том, что для достижения своих целей он приводил в движение все тайные и явные пружины родственно-протекционного механизма, весьма действенного на протяжении XVIII- XIX веков.

Челобитные, поступавшие на высочайшее имя, Безбородко подавал недолго. Отдавая должное его четким устным разъяснениям и ясным письменным комментариям, императрица стала возлагать на него более ответственные поручения. В середине 1970-х годов у Екатерины II были и другие секретари - тайный советник и сенатор Г. Н. Теплов, тайный советник С. М. Козьмин, статский советник П. Н. Пастухов и генерал-майор П. В. Завадовский. Однако среди них она выделила именно Безбородко, который стал совмещать должность секретаря с докладчиком по особо важным государственным делам. Его доклады проходили ежедневно на протяжении всего царствования Екатерины и это звание он сохранил за собой и при Павле I.

К концу 1778 г. положение Безбородко при дворе окончательно упрочилось. Он не преминул написать об этом отцу: "Не могу довольно нахвалиться пребыванием своим здесь. Ея Императорское Величество от дня за день умножает ко мне свою доверенность. Меня вся публика и Двор видят яко первого ея секретаря, потому что чрез мои руки идут дела сенатские, Синода, Иностранной Коллегии, не выключая и самых секретнейших, адмиралтейские, уч-

стр. 37

реждения наместничеств по новому образцу, да и большая часть дел собственных"¹⁴. На следующий год Безбородко был произведен в бригадиры. Ему было положено одно из самых высоких на тот период жалований - 2000 руб. в год.

Важной вехой в дальнейшем карьерном росте будущего графа стал 1780 год. 28 февраля (11 марта) 1780 г. Екатерина II обращается к ведущим европейским государствам с предложением присоединиться к подписанию особого акта - декларации, получившей название "вооруженного нейтралитета". Идея политической концепции "вооруженного нейтралитета" принадлежала исключительно российской императрице. Смысл провозглашаемого принципа заключался в защите морской торговли стран, не участвовавших во внешнеполитических конфликтах. Объявление североамериканскими колониями Великобритании своей независимости в начале 70-х годов XVIII в. повлекло войну против метрополии. Англия тогда вынуждена была вести военные действия сразу на двух театрах - на сухопутном с колониями и на морском с Францией и Испанией. Две державы поддерживали американских колонистов, нейтральными оставались Россия, Дания, Швеция, Голландия, Португалия, Пруссия и Австрия. В период военных действий в Северном и Средиземном морях, а также в Атлантике появились вооруженные американские, английские и испанские каперские корабли, которые совершали нападения на мирные торговые суда, в том числе и российские. Возмущенная "дерзким разбоем", захватом купеческих кораблей и "оскорблением российского купеческого флага", Екатерина II обратилась ко всем нейтральным государствам с предложением о подписании декларации о защите прав торговли стран, не участвовавших в конфликтах. Декларация состояла из пяти пунктов, основные позиции которых сводились к двум требованиям: 1. Свободный заход кораблей нейтральных стран в любой порт, включая порты воюющих держав. Исключение составляют места, состоящие в блокаде значительным количеством морских сил; 2. Безоговорочное соблюдение основного правила на период ведения боевых действий, а именно - "Флаг прикрывает груз". Товары, принадлежащие воюющим державам, должны быть неприкосновенны, за исключением военной контрабанды и оружия¹⁵. Декларацию о защите торговли нейтральных государств подписали Россия, Дания, Швеция, Голландия, Португалия, Пруссия, Австрия, Королевство Обеих Сицилии; поддержали Франция и Испания. Из ведущих европейских держав одна только Англия отказалась принять участие в этом союзе или поддержать его постановления.

Роль Безбородко в этом процессе состояла в выполнении им организационно-исполнительных функций. Он объявил высочайшие указы и повеления главам Коллегии иностранных дел графу Н. И. Панину и Государственной Адмиралтейской коллегии графу И. Г. Чернышеву, а также передал императрице отредактированный им протокол, в котором были зафиксированы переговоры, проведенные Паниным с представителями дипломатического корпуса. Одновременно с образованием лиги "Вооруженного нейтралитета" Екатерина II предписала главному командиру Кронштадтского порта адмиралу С. К. Грейгу немедленно подготовить и вооружить в Кронштадте сильную эскадру в составе пяти кораблей и двух фрегатов для следования в Средиземное море¹⁶. В ее задачи входила вооруженная защита торговых судов от произвола каперских отрядов. Всего в течение трех с половиной лет в воды Атлантики и Средиземноморья высылалось 15 кораблей Балтийского флота. В течение 1782 - 1783 гг. состоялось подписание конвенций о защите морской торговли между Россией и Португалией и между Россией и Королевством Обеих Сицилии; был заключен трактат о дружбе и торговле с Данией. Эти акты вышли из-под пера секретаря императрицы Безбородко.

Результатом военно-морской политики, успешно проведенной кабинетом Екатерины II, было полное уничтожение пиратства и произвола на море в отношении торговых судов. Независимая внешнеполитическая линия России явилась несомненным свидетельством ее возросшего престижа на международной арене.

стр. 38

Дальнейшие политические соображения Екатерины II приводят ее к свиданию с австрийским императором Иосифом II в Могилеве в мае 1780 года. Расчет императрицы строился на практической реализации концепции "греческого проекта", в рамках которой ей предстояла трудная борьба с "врагом всего мира христианского" - Оттоманской Портой. Поэтому заручиться поддержкой (хотя далеко и ненадежной) со стороны Габсбургского дома в будущей борьбе с Турцией Екатерина считала делом полезным и необходимым. Австрийский император, в свою очередь, предпринял сближение с российской императрицей в силу необходимости противостоять своему исконному врагу - прусскому королю Фридриху II. Примерно за год до поездки Екатерина поручила Безбородко поставить в известность губернаторов тех губерний, которые она намеревалась посетить. В ее планы входило посещение Псковской, Полоцкой, Могилевской, Смоленской и Новгородской губерний, в связи с чем императрица снабдила Безбородко инструкцией с перечнем интересовавших ее вопросов, ответы на которые она хотела получить после поездки. Прежде всего, Екатерина II намеревалась узнать, все ли губернии разделены на уезды и какова там численность населения, каковы нужды края, порядок управления и процессуальный порядок ведения уголовных дел. Ее интересовало также состояние городов, развитие промыслов и местных фабрик, работа таможен, уровень цен на продовольствие, деятельность сиротских опек - то есть функционирование всех звеньев государственного механизма¹⁷. После высочайшей инспекторской поездки секретарь императрицы не разочаровал ее ожиданий - он представил отчет, в котором обстоятельно и подробно изложил проблемы губерний и дал ответы на все интересовавшие ее вопросы.

Иосиф II прибыл в Могилев 21 мая 1780 г., а через три дня, 24 мая, в 11 часов утра колокольный звон могилевских церквей и гром пушек известили жителей города о приближении кортежа императрицы. В свите Екатерины II находился и Безбородко, который в ходе переговорного процесса между двумя монархами удостоился высокой чести лично побеседовать с австрийским императором о внешнеполитических делах. Совместная поездка в Белоруссию способствовала дальнейшему росту доверия императрицы к своему секретарю, а его имя вскоре стало фигурировать в числе самых известных государственных мужей и влиятельных придворных.

Действенный резонанс от могилевской встречи на высшем уровне отразился в записке под впечатляющим названием "Мемориал бригадира Александра Андреевича Безбородко по делам политическим"¹⁸. Записка была подана императрице в конце сентября 1780 года. В ней Безбородко суммировал основные общегосударственные проблемы, которые, согласно его представлению, требовали насущного решения. В качестве первостепенной важности для России он обосновывал необходимость приобретения Очакова с частью земель между Бугом и Днестром, Крымского полуострова и одного, двух или трех островов в греческом Архипелаге для развития средиземноморской торговли. Составление такого документа свидетельствовало о глубине государственных взглядов Безбородко. По сути, он предложил Екатерине II механизм осуществления греческого проекта в виде "восстановления древней греческой империи в пользу младшего великого князя, внука вашего императорского величества"¹⁹. Как умный и дальновидный политик, он осознавал, что практическая реализация греческого проекта была для императрицы очень важна. Безбородко также хорошо понимал, что одолеть Османскую империю будет не просто, поэтому необходимо заручиться политической и военной поддержкой другого естественного врага Турции - Австрии. С этой целью, по его замыслу, Иосифу II нужно посулить получение Белграда с частью Сербии и Боснии. Далее следовало предложить Австрии проект независимости Молдавии, Валахии и Бессарабии с учреждением там особой формы правления, в которой "владетель назначен был бы закона христианского". Этим "владетелем" мог быть не обязательно уполномоченный России или Австрии - им мог бы стать представитель какой-либо третьей державы.

стр. 39

Безбородко знал, что вариант независимости княжеств был бы возможен только в том случае, если турецкий султан согласится на мирное решение вопроса. Однако он предусматривал, что вероятность такого исхода дела была чрезвычайно мала. Поэтому Турция, размышлял он, наверняка будет "упорствовать" и препятствовать России и Австрии, что автоматически даст подходящий повод для ее "совершенного истребления".

Предлагая императрице такой проект, Александр Андреевич учитывал и то, что ведущие западные державы не пойдут на принятие основных его положений. Он пишет, что Вена, несомненно, захочет также "иметь какое-либо основание в Средиземном море для своей торговли, а Англия, Франция и Испании востребуют и себе некоего приобретения". Что касается Франции и Испания, то эти государства тут же захотят получить удобные порты на северном побережье Африки, например в Египте, однако, по мнению Безбородко, этого допускать ни в коем случае нельзя. Автор "Меморандума" предлагал провести большую дипломатическую работу в этом направлении. Британский посланник при дворе Екатерины II Джеймс Гаррис был хорошо осведомлен о содержании проекта и в своей переписке с Лондоном называл его не иначе как "романтическим". Однако, как опытный дипломат, Гаррис не исключал вероятности того, что "Иосиф будет действовать с ней (Екатериной - Г. Г.) заодно до тех пор, пока не получит Боснии и Сербии"²⁰. Проект Безбородко так и не получил практического воплощения, и далее дипломатической переписки Петербурга с Веной дело не продвинулось.

Можно предположить, что именно "Меморандум" послужил веским поводом для причисления Александра Андреевича к коллегии Иностранных дел с формулировкой "полномочного для всех негоциации" и одновременным присвоением ему звания генерал-майора²¹. Произошло это 24 ноября 1780 года. С того момента он становится непосредственным участником всех важнейших внешнеполитических процессов. На новом посту - "сообразно видам и намерениям государыни" - в полной мере раскрываются его дипломатические способности. Это подтверждается и в депешах британского посланника. В начале 1781 г. Сент-Джемский кабинет направил Гаррису инструкции с предписанием провести переговоры с Екатериной II на предмет оказания Россией военной помощи Англии в случае войны с Голландией, если последняя не пойдет на ряд уступок. Гаррис нашел себе могущественного союзника в лице князя Г. А. Потемкина, к которому, однако, он не всегда мог обратиться. Поэтому английский дипломат остановил свой выбор на Безбородко, и при личной встрече откровенно излагал ему свою просьбу для доведения до сведения императрицы.

Отчетные депеши Гарриса в Лондон позволяют узнать, какое мнение составил известный дипломат о Безбородко. Гаррис пишет: "Это личность честная и незараженная предрассудками, и с ним одним императрица рассуждает об иностранных делах. ...Безбородко ежедневно возвышается в ее глазах. ...Секретарь императрицы выслушал с величайшим вниманием все, что я ему сказал"²². Выслушав английского посланника, Александр Андреевич твердо пообещал передать его просьбу императрице и поддержать интересы Англии по голландским делам. Екатерина действительно приняла решение о вооруженном вмешательстве в англо-голландский конфликт, но этого не потребовалось. После урегулирования вопроса Гаррис напишет главе внешнеполитического ведомства Великобритании лорду Стормонту: "Теперь лицо, пользующееся величайшим влиянием и внушающее общую зависть своим возвышением, это Безбородко. Подделываясь под все ее (Екатерины II - Г. Г.) капризы, он приобрел ее доверие, а вследствие своих редких способностей и необыкновенной памяти он ей чрезвычайно полезен. Почти исключительно ему поручено внутреннее управление империи, и он имеет большое участие в ведении иностранных дел"²³.

Не только британский посланник оценил деловые качества нового члена Коллегии иностранных дел - все без исключения западные дипломаты отдали предпочтение Безбородко перед вице-канцлером графом И. А. Ос-

стр. 40

терманом. Последнего в кулуарах называли "простым министром", а "единственным человеком, на которого можно положиться, и от которого можно получить существенную помощь", по их убеждению, был исключительно Безбородко. Таким образом, основываясь на свидетельстве Гарриса, можно с достоверностью утверждать, что уже в самом начале своей внешнеполитической карьеры Александр Андреевич оказывал сильное влияние на развитие отношений России с ведущими европейскими государствами.

В начале 1781 г. аккредитацию при дворе Екатерины II получает новый австрийский посланник граф Л. Кобенцль, сразу же выразивший искреннее желание восстановить с Россией прежние союзные отношения. 9 января 1781 г. он подал графу Панину записку, в которой от имени императора Иосифа II предлагал заключить оборонительный союз, основываясь на прежнем союзном трактате 1746 года. Для проведения переговоров с австрийским посланником Екатерина назначила своими уполномоченными Панина, вице-канцлера Остермана и генерал-майора Безбородко. 18 мая 1781 г. между Австрией и Россией был подписан трактат оборонительного союза. Важным достижением российской дипломатии было тогда включение войны Австрии с Турцией в пункт о casus foederis: в случае нападения Порты на Россию Иосиф II обязался через три месяца после сделанного ему требования объявить Турции войну и совершить вторжение в ее владения. Иосиф писал Екатерине: "если в продолжение предполагаемой войны с Портою на Вас будет сделано нападение со стороны какой-либо другой державы, я буду считать такое нападение не только pro casus foederis, но даже делом общим, и буду считать себя обязанным помогать всеми силами, насколько это будет возможно, не подвергая опасности моих собственных владений"²⁴.

В начале 80-х годов XVIII в. Безбородко начинает составлять тексты различных конвенций, трактатов и других дипломатических актов, которые Россия заключала с иностранными государствами. К их числу относятся, например, морская конвенция, подписанная 13 (26) июля 1782 г. Екатериной II и королевой Португалии Марией-Франциской-Изабеллой, трактат о дружбе и торговле, заключенный между Россией и Данией 8 (19) октября 1782 г., и трактат о торговле с Турцией 1783 года. Тем временем приблизилась знаменательная для русского двора дата - 28 июня 1782 года. В летней резиденции императрицы Царском Селе состоялись пышные торжества по случаю двадцатой годовщины вступления на престол Екатерины II. Среди блеска праздничных балов, маскарадов и великолепных ужинов государыня не забыла и про Безбородко - ему было пожаловано 10000 руб. наградных денег, что составляло вдвое больше, чем было подарено остальным секретарям (а она все еще иногда называла его своим секретарем). 22 сентября того же 1782 г. в честь двадцатилетней годовщины коронации императрицы был утвержден орден Святого Равноапостольного князя Владимира, разработкой проекта статуса которого занимался Александр Андреевич. В этот день Екатерина сама возложила на него знаки отличия ордена 1-го класса - звезду и ленту. В числе первых кавалеров ордена Св. Владимира стали виднейшие сановники и военные деятели империи - князь А. М. Голицын, фельдмаршал граф

стр. 41

П. А. Румянцев-Задунайский, князь Г. А. Потемкин, князь Г. Г. Орлов, граф Н. И. Панин, И. И. Бецкой.

В начале 80-х годов XVIII в. в связи с обострившейся проблемой государственного дефицита правительство Екатерины II вплотную приступило к рассмотрению вопроса о мерах по стабилизации финансовой ситуации. Ко времени вступления Екатерины на престол государственный доходный бюджет России формировался из шести главных статей - подушной подати, питейных, соляных, канцелярских и таможенных сборов и сибирских доходов. Войны последних десятилетий (Семилетняя и русско-турецкая), покрытие внешних займов, увеличение расходов по двору, растущий штат чиновников поглощали значительную часть финансовых ресурсов и диктовали необходимость их упорядочения. Были предприняты некоторые меры по улучшению организации финансового управления, такие как создание при Правительствующем Сенате экспедиции о государственных доходах и казенных палат в губерниях. В феврале 1783 г. по распоряжению императрицы создается особая комиссия "для приумножения государственных доходов". Ее членами стали всего четыре человека, которым самодержица доверила судьбу российских финансов, а следовательно, и дальнейшее благополучие государства - это генерал-прокурор (должностное лицо империи, в чьем ведении находились финансы) князь А. А. Вяземский, директор ассигнационного банка граф А. П. Шувалов, президент Коммерц-коллегии граф А. Р. Воронцов и генерал-майор А. А. Безбородко.

После двух месяцев работы комиссии были выработаны положения, на основании которых 3 мая 1783 г. Екатерина II направила Сенату пять именных указов: о продаже казенной соли по 35 коп. за пуд; об обложении всех государственных, экономических и дворцовых крестьян мужского пола 3 руб. казенного оброка вместо 2 руб. (что тем самым уравнивало их с крестьянами помещичьими); о взимании податей с купечества в ряде Российских губерний (Киевской, Черниговской, Новгород-Северской, Харьковской, Могилевской, Полоцкой, Рижской, Ревельской и Выборгской) по 1 руб. в год, с мещан по 1 руб. 20 коп., с крестьян казенных, монастырских, церковных и помещичьих по 70 коп. в год, с крестьян казенного ведомства по 1 руб., с казачества по 1 руб. 20 коп. в год; о повышении цены гербовой бумаги; об установлении налога с купечества, вместо предоставляемых рекрут, 500 руб. за каждого рекрута вместо прежних 360 рублей²⁵. Таким образом, в результате совокупности предпринятых мер государственные доходы возросли на семь миллионов рублей. За работу в комиссии Александру Андреевичу высочайшим распоряжением были пожалованы деревни.

31 марта 1783 г. умер президент Коллегии иностранных дел граф Панин и этот пост с сохранением должности вице-канцлера занял граф Остерман. Однако фигура Остермана оставалась чисто номинальной, фактически же во главе Коллегии встал Безбородко. В одной из работ, посвященных Панину, явно просматривается негативная оценка личности Безбородко и звучат косвенные обвинения его в участии в отстранении Панина от дел в Коллегии ²⁶. Доказательств тому, однако, нет. Безбородко был хорошим исполнителем, корпел над составлением документов, редактировал множество постановлений, являлся советником императрицы по вопросам международной политики, но даже при большом влиянии его на Екатерину у него вряд ли бы хватило могущества отстранить Панина.

Первым крупным мероприятием Александра Андреевича стала подготовка документов о присоединении к России Крыма. Это важное политическое событие состоялось при активной поддержке князя Потемкина, а 8 апреля 1783 г. манифест, текст которого был написан Безбородко, всенародно объявил о присоединении к России Крыма, полуострова Тамани и части кубанских земель. 28 декабря 1783 г. особым трактатом Турция узаконила этот акт, в подписании которого большую роль сыграл также и посол России в Константинополе Я. И. Булгаков. За приобретение Тавриды и Крыма Потемкин и Безбородко не остались без высочайше пожалованных наград.

стр. 42

21 октября 1783 г. во время торжественного открытия и первого заседания Академии Наук состоялось избрание Александра Андреевича ее почетным членом, а в начале февраля 1784 г. он получает повышение (согласно табелю о рангах) и становится действительным тайным советником. В этот период у него уже есть собственный дом на Почтамтской улице, где он живет зимой, лето же проводит на даче в Полюстрово или же в Царском Селе. Довольно быстро городской дом Безбородко наполняется редкими и ценными произведениями искусств, к которым он выказывает особую страсть, славится изысканной картинной галереей и слывет за один из богатейших и гостеприимных домов столицы. Александр Андреевич начинает вести жизнь настоящего вельможи. Он устраивает у себя роскошные балы, официальные торжественные и праздничные обеды, которые иногда удостаивает своим посещением сама императрица. Гости всегда оставались довольны радушием и приветливостью хозяина, не подозревая о том, что несколько вечеров подряд обходились ему в гигантскую сумму - 50000 рублей. Вскоре Безбородко предпринимает еще один шаг, который произвел должное впечатление на великосветское общество: он заказал художнику Д. Г. Левицкому, находившемуся в зените своей славы, портрет Екатерины II в полный рост и вывесил его в своей гостиной. Сохранилось описание внешнего вида и самого Александра Андреевича, который, "являясь к императрице во французском кафтане, при всем щегольском наряде придворного, иногда не замечал осунувшихся чулок и оборвавшихся пряжек на своих башмаках; был прост, несколько неловок и тяжел, в разговорах то весел, то задумчив". Или другое: "Росту он был выше среднего, толст. Лицо имел несколько продолговатое и всегда веселое, нос прямой, рот широкий, часто разинутый, глаза серые. Стан нескладный, ноги толстые, на которых белые шелковые чулки всегда были складками"²⁷.

Е. Ф. Комаровский, служивший у Александра Андреевича курьером, вспоминал: "Ничего не было приятнее слышать разговор графа Безбородко. Он одарен был памятью необыкновенной и любил за столом много рассказывать, в особенности о фельдмаршале графе Румянцеве-Задунайском, при котором он находился несколько лет. Беглость, с которой он, читая, схватывал смысл всякой речи, почти невероятна. Я слышал от графа Моркова, что он не мог надивиться непостижимой способности Безбородко читать самые важнейшие бумаги с такой беглостью, и так верно и скоро постигать смысл оных"²⁸. Отметим еще один штрих к его биографии: к Безбородко начинают обращаться за помощью его бывшие земляки. Его приемная заполняется приезжими из Полтавы, Чернигова и других городов тогдашней Малороссии - все эти люди просят своего влиятельного земляка помочь обустроиться их детям и родственникам, и он по мере возможностей старался выполнить просимое. Он, конечно же, не оставлял без покровительства и заботы своих многочисленных племянников, один из которых - В. П. Кочубей занял при Александре I один из ключевых государственных постов.

В 1784 г. в жизни Безбородко происходит важное событие. Его беседы в Могилеве с австрийским императором Иосифом II не остаются без последствий, и 12 октября Екатерина II собственноручно пишет ему: "Труды и рвение привлекают отличие. Император дает тебе графское достоинство. Будешь Comes! He уменьшится усердие Мое к тебе. Сие говорит императрица. Екатерина же дружески тебе советует и просит не лениться и не спесивиться за сим"²⁹. Александр Андреевич получает графский титул. Общественное мнение, формировавшееся в узком придворном кругу, отнеслось к этому событию (которое, надо полагать, явилось полнейшей неожиданностью и для самого Безбородко) весьма негативно. Новоявленный граф тотчас был подвергнут насмешкам, а количество его завистников увеличилось. Очевидец событий граф Энгельгардт оставил записки, в которых привел пример одной из выходок, учиненных при дворе против Безбородко. Суть заключалась в следующем. Сразу же после возведения Безбородко в графское достоинство при дворе распространилась злостная анонимная сатира. Энгельгардт вспоминал: "Фрейлина Эльмт (баронесса Софья Ивановна), Дивова (Елизавета

стр. 43

Петровна), брат ее, флигель-адъютант князя Потемкина, граф Дмитрий Петрович Бутурлин и некоторые другие сделали на многих знатных людей сатиру в рисунках с острыми, язвительными и оскорбительными надписями. В сатире не пощажена была и сама императрица. Долго не находили сочинителей пасквиля. Оный сожжен был на эшафоте палачом. Но по некотором времени парикмахер, убирая фрейлину Эльмт и имея надобность в бумагах на папильоты, взглянул в угол и, видя разорванные лоскутки бумаги, хотел оные употребить, но взявши их, увидел рисунки лиц. Он представил их обер-гофмаршалу, который, узнав ту сатиру, написанную рукою фрейлины Эльмт, донес императрице. Фрейлину Эльмт обер-гофмейстерина высекла розгами, и она была отправлена к отцу в Лифляндию; Дивова с мужем удалена из столицы; граф Бутурлин отставлен с запрещением въезжать в местопребывание государыни. Всех острее изображен был Безбородко, недавно пожалованный графом"³⁰.

"Злостная" сатира, однако, не причинила графу никакого морального вреда - он отнесся к ней совершенно равнодушно. Александр Андреевич тогда не воспринимал всерьез придворные пересуды, и тем более не реагировал болезненно на подобного рода насмешки. Он продолжал много работать, и сфера его деятельности неуклонно расширялась - он занялся разработкой законодательных актов, касающихся винных откупов и других казенных подрядов. Интриги намного серьезнее и опаснее для него начнутся несколько позже, летом 1787 г. во время путешествия Екатерины II в Крым. Тогда у Безбородко появилась возможность представить императрице своего племянника Г. П. Милорадовича, который был истинным красавцем. Милорадович привлек к себе внимание и благосклонность императрицы, что автоматически повлекло ненависть к Безбородко екатерининских фаворитов - сначала А. М. Мамонова, потом П. А. Зубова.

Результатом работы комиссии, учрежденной в 1783 г. "для приумножения государственных доходов", стало пополнение государственной казны на несколько миллионов рублей, однако ей не удалось полностью решить всех финансовых проблем и избавить Россию от дефицита. Эти проблемы побудили генерал-прокурора князя А. А. Вяземского в конце 1785 г. представить на рассмотрение императрице свои соображения по дополнительному увеличению доходов империи. Екатерина передала бумаги Безбородко, и вскоре свой критический взгляд на проект Вяземского с редакторской правкой он изложил в обширной записке. После высочайшего одобрения проект был принят. 28 июня 1786 г. по указу императрицы учреждается Заемный Банк, производится выпуск ассигнаций на сумму 100 млн. руб. и все Ассигнационные Банки объединяются в один, который получил название Государственный Ассигнационный Банк³¹. 20 августа 1786 г. Екатерина II пожаловала графу Безбородко звание гофмейстера Двора.

В 1787 - 1788 гг. Россия оказалась втянутой в войну на двух театрах - с Турцией на южном и со Швецией на Балтийском. В тот напряженный период Александр Андреевич вел большую работу в Совете при Высочайшем Дворе, где обсуждались насущные вопросы государственной жизни страны. Наряду с другими членами Совета он занимался важнейшими теоретическими разработками по военно-стратегическим вопросам, а также вопросами обороны. Еще до открытия кампании со шведами (в июле 1788 г.), после систематического получения тревожных сообщений из Стокгольма о военных приготовлениях шведского короля Густава III, Безбородко представил в Совет две записки. В первой излагались неотложные меры по обеспечению защиты берегов Балтики, Лифляндских и Финляндских границ от возможных диверсий со стороны Швеции, а также задачи Балтийского флота в связи с возможным началом военных действий. Безбородко предлагал также провести переговоры с союзной Данией на предмет осуществления совместных сухопутных и морских операций против шведской армии и флота.

Во второй записке он привел выписки из прошлых планов, которые существовали у России на случай внезапного нападения шведов на пограничные районы. Совет утвердил предложения Безбородко и вынес постанов-

стр. 44

ление о принятии конкретных мер по обеспечению обороны Балтики ³². Во время русско-шведской войны 1788 - 1790 гг. он не прекращал выполнять и свои прямые обязанности члена Коллегии иностранных дел. Ему приходилось прямо или косвенно принимать участие в длительных переговорах с английским и прусским посланниками, которые предлагали России посредничество своих государств при заключении мира со Швецией, а также вести обширную переписку с российскими дипломатическими представителями в Копенгагене, Лондоне, Берлине и Вене.

После подписания мирного договора со шведами (без посредников) Безбородко занимается исключительно внешнеполитическими делами. Блестящие победы русских войск над турецкими в 1791 г. предвещали скорый мир и с Турцией. Проведение мирных переговоров было возложено на князя Потемкина, Безбородко же в этот период впервые задумывается над тем, чтобы отойти от дел, просить отставку и поселиться в своих украинских поместьях. Однако произошло совершенно непредвиденное. 24 июля 1791 г. Потемкин выехал из Петербурга, а 5 октября 1791 г. по дороге из Ясс, не доезжая Николаева, скончался. Весть об этом достигла столицы 12 октября в 5 часов пополудни. В тот же день в 8 часов вечера все члены Совета получили пригласительные повестки срочно явиться во дворец. Экстренное заседание с объявлением о смерти генерал-фельдмаршала князя Г. А. Потемкина-Таврического открыл Безбородко. Он просил членов Совета высказать свои соображения о дальнейших действиях России в переговорном процессе с турками, на что единогласно получил полномочия действовать в качестве правопреемника князя по ведению мирных переговоров.

Ровно через четыре дня Безбородко выехал в Яссы. По дороге у него была хорошая возможность не торопясь обдумать артикулы будущего мирного договора с Турцией, с представителями которой 23 декабря начались переговоры. 29 декабря 1791 г. между Россией и Оттоманской Портой состоялось подписание "Трактата вечного мира и дружбы". Это было дипломатическое торжество графа Безбородко. Турция согласилась на утверждение границы по Днестру: все земли на левом берегу Днестра признавались собственностью Российской империи и подтверждались статьи о Крыме, Тамани и Кубани³³. Ратификация договора состоялась 29 января 1792 года.

Нельзя, однако, полагать, что после успешно завершенного выполнения важного государственного поручения в жизни Александра Андреевича все складывалось гладко. Он получил очередные, высочайше пожалованные, награды, но в то же время против него усиливается партия во главе с новым фаворитом П. А. Зубовым. Безбородко завидуют, на него клевещут. Из дневника статс-секретаря Екатерины II А. В. Храповицкого можно понять, что в той ситуации в свое оправдание Александр Андреевич предпринял ответные меры. Через камердинера императрицы З. К. Зотова он подал ей записку. Храповицкий отмечал в дневнике: "Записка читана со вниманием, никому не показывана, и с ответом на трех страницах к графу Безбородке возвращена. Зотов сказывал, что ни при чтении, ни при писании ответа не сердились, но задумчивость была приметна. ...Граф Безбородко дал мне прочитать собственноручный Ея Величества ответ. В нем изображена ласка, похвала службы и усердия"³⁴. Весьма примечательно и довольно метко определил характер поведения Безбородко при дворе его современник граф Ф. В. Ростопчин. Он, как и Александр Андреевич, состоял в длительной дружеской переписке с послом России в Лондоне графом С. Р. Воронцовым. В одном из писем Воронцову Ростопчин писал: "Граф Безбородко сам по себе никогда не будет опасен для тех, кто захочет овладеть исключительным влиянием. Он слишком ленив, слишком дорожит своим спокойствием и в то же самое время слишком уверен в своей полезности, чтобы стеснять себя и хвататься за власть, которую он столько раз имел в руках"³⁵.

Остается только предполагать, что Безбородко изменил тактику поведения при дворе и поступил, как посоветовала ему императрица - он стал носить бумаги для прочтения П. А. Зубову. Это была чистая формальность,

стр. 45

ни к чему его не обязывающая, но это тешило самолюбие фаворита. Ознакомившись с тем или иным документом, Зубов делал пометы на полях и вносил в текст свои замечания, как правило, всегда несущественные. Таким образом, благодаря своей гибкости и сговорчивости Безбородко сумел наладить отношения с новым фаворитом. Вскоре Екатерина II проявляет очередную милость к своему сотруднику. В день бракосочетания своего любимого внука Александра Павловича с принцессой Баденской Луизой она назначает Безбородко шафером к невесте, а несколько позже, в октябре того же 1793 г., жалует ему звание обер-гофмейстера двора.

В 1795 г. он скрепил своей подписью конвенцию относительно раздела Польши, заключенную между Россией и Пруссией при участии Австрии, за что получил 50 тыс. руб. единовременно и 10 тыс. руб. пожизненной пенсии. Он уже не просится в отставку, по-прежнему ведет роскошный образ жизни, устраивает на даче пирушки с пушечной пальбой и строит дом в Москве, куда приезжает в поисках "отдохновения от государственных трудов". Безбородко никогда не был женат, но от актрисы О. Д. Каратыгиной у него была дочь Наталья Александровна Верецкая. Интересный эпизод из его жизни приводит писатель Н. И. Греч. "Однажды, - пишет Греч, - государыня прислала за Безбородко из Царского Села. Гонец застал его среди оргии. Безбородко приказал пустить себе кровь из обеих рук, протрезвился и отправился. Государыня спросила у него: "Готова ли такая-то бумага?". "Готова, Ваше Величество", - отвечал Безбородко и, вынув из-за пазухи какую-то другую бумагу, прочитал, что требовала государыня. "Хорошо, - сказала она, - только мне самой хотелось бы пройти эту бумагу с пером. Подайте ее". Он упал на колени и признался в обмане. Наконец, государыне надоела эта гениальная Luderlichkei (распущенность), и она очень деликатно дала ему почувствовать, что он стареет, что ему трудно вставать рано и просила присылать к ней вместо себя какого-нибудь из своих секретарей. Граф выбрал коллежского советника Д. П. Трощинского, ставшего впоследствии министром юстиции"³⁶.

6 ноября 1796 г. явилось переломным этапом в жизни Александра Андреевича - в этот день от апоплексического удара скончалась Екатерина II. В воспоминаниях некоторых очевидцев событий того времени, а также в работах историков XIX в. высказывается версия о посвящении высших лиц государства в намерение императрицы изменить порядок престолонаследия в пользу своего внука Александра, минуя Павла Петровича. Когда же на престол вступил Павел, то многие придворные не сомневались, что к этому самым непосредственным образом был причастен Безбородко. Энгельгардт пишет следующее: "Говорят, императрица сделала духовную, чтобы наследник был отчужден от престола, а скипетр бы принял внук ея Александр, и что она хранилась у графа Безбородко. По приезде государя (Павла) в Петербург он отдал ему оную лично. Правда ли то - неизвестно. Многие, бывшие тогда при дворе, меня в том уверяли"³⁷.

Автор биографии Безбородко Н. И. Григорович приводит неофициальное "устное" предание о том, как Александр Андреевич поступил с завещанием Екатерины II. Когда Павел Петрович вместе с Безбородко разбирали бумаги в кабинете императрицы, то граф указал Павлу на пакет, перевязанный черной лентой с надписью "Вскрыть после смерти моей в Совете". "Павел, - пишет Григорович, - предчувствуя, что в пакете заключается акт об устранении его от престола, акт, который будто бы написан рукою Безбородко и о котором кроме его и императрицы никто не знал, вопросительно взглянул на Безбородко, который молча указал на топившийся камин. Эта находчивость Безбородко, который одним движением руки отстранил от Павла тайну, сблизила их окончательно"³⁸.

О факте сожжения Безбородко завещания императрицы упоминает и известный историк Н. К. Шильдер на страницах своей книги о Павле I, а также еще один очевидец событий Н. А. Саблуков. Последний вспоминает: "До нас дошли слухи о том, что произошло во дворце по прибытии нового Императора: говорили, что он с графом Безбородкою деятельно занимался

стр. 46

жжением бумаг и документов в кабинете Ея Величества, что Павел глядит очень пасмурно и с большим нетерпением ожидает прибытия собственных своих войск из Гатчины"³⁹. В многочисленных записках и воспоминаниях о драматических событиях, связанных с кончиной Екатерины II, авторы едины в оценке поведения ее незаменимого помощника. Все пишут о том, что в тот роковой день 6 ноября 1796 г. Безбородко в течение 30 часов не выезжал из Зимнего Дворца. "Он был в отчаянии, - информирует посла СР. Воронцова граф Ф. В. Ростопчин, - Неизвестность судьбы, страх, живое воспоминание о благодеяниях усопшей императрицы - все это наполняло его глаза слезами. Раза два он говорил мне умилительным голосом, что он надеется на мою дружбу, что он стар, болен, имеет 250 тыс. руб. годового дохода и единой просит милости - быть отставленным от службы без посрамления"⁴⁰. В этих строках Ростопчина содержится объяснение поступка Безбородко по отношению к духовному завещанию императрицы (поступка, резко осуждаемого большинством его современников), если такой важный факт действительно имел место в российской истории.

По словам графа Ростопчина, именно Безбородко Павел приказал подготовить текст манифеста о его вступлении на престол. Вместо ожидаемой неизвестности своей дальнейшей судьбы милости вдруг начинают сыпаться на Безбородко как из рога изобилия. 19 января 1797 г. новый император жалует ему звание сенатора, возводит в княжеское достоинство и дарует 6 тыс. душ крепостных, что вызывает резко отрицательную реакцию при дворе и создает дополнительную почву для различных пересудов о нем. 21 апреля 1797 г. князь Безбородко получает звание канцлера. Он является незаменимым сотрудником и для императора Павла в решении внешнеполитических проблем, остается его доверенным лицом и сохраняет определенное влияние при дворе. Несмотря на сильное недомогание, в этот период он начинает серьезную работу над составлением записок по обоснованию самодержавной власти в России и прав дворянства, а также над трактатом о судопроизводстве в России.

Между тем его здоровье резко ухудшается, и Безбородко окончательно убеждается в необходимости отставки. Он мечтает поселиться в Москве, где отстроил роскошный дом. Польский король Станислав-Август Понятовский, бывший в России в 1797 г., в своих записках упоминает о московском доме Безбородко: "Во всей Европе не найдется другого подобного ему в пышности и убранстве. Особенно прекрасны бронза, ковры и стулья. Это здание ценят в 700000 рублей. ...Петербургский его дом, который богаче драгоценными картинами, не может равняться с московским в великолепии убранства. Многие путешественники, имевшие случай видеть Сен-Клу в то время, когда он совсем был отделан для французской короны, утверждают, что в украшении дворца Безбородко более пышности и более вкуса. Золотая резьба на стульях выполнена в Вене, а лучшая бронза куплена у французских эмигрантов. В обеденном зале находится парадный буфет, установленный множеством прекрасных сосудов, золотых, серебряных, коралловых"⁴¹. В этом доме останавливался император Павел, будучи в Москве по случаю своей коронации.

Последним важным дипломатическим актом, который подготовил князь Безбородко, был союзный трактат с Англией. Договор был заключен в Петербурге 18 (29) декабря 1798 г. и подписан английским посланником Чарльзом Уитвортом и канцлером Безбородко. Грибовский утверждает, что Безбородко "как член Иностранного министерства при каждом с иностранными дворами заключаемых трактатах получал немалые подарки червонцами и бриллиантами. Пред кончиной государыни имел он уже крестьян 16 000 душ, соленые озера в Крыму и рыбные ловли в Каспийском море. К сему император Павел прибавил в Орловской губернии город Дмитриев с 12 000 крестьян. Одним словом, гетману нашему в течение 20 лет рекою лилось богатство. ...В продолжение двадцати лет, с 1776 по 1796 годы, он достиг первейших чинов и приобрел богатейшее состояние и несметные сокровища в вещах и деньгах, не теряя тем своей репутации. ...Он... собрал горы серебра и осыпал себя бриллиантами. ...В торжественные праздники он приезжал ко двору в

стр. 47

великолепной позолоченной восьмистекольной карете, имея на себе Андреевскую звезду, погон для ленты, пуговицы на кафтане, эфес на шпаге и пряжки башмачьи, все из бриллиантов"⁴².

В начале весны 1799 г. здоровье канцлера вновь ухудшилось. Вскоре последовал паралич, повлекший резкое ослабление памяти и отнятие речи. Он с трудом ходил, и при нем неотлучно находился его племянник В. П. Кочубей. Александр Андреевич Безбородко скончался 6 апреля 1799 г. в Петербурге на 52 году жизни и был похоронен в Александро-Невской Лавре.

Примечания

1. Записки княгини Е. Р. Дашковой, писанные ею самой. Пер. с англ. Лондон. 1859, с. 185, 217.

2. Архив князя Воронцова (АКВ). Кн. 13. М. 1879, предисловие.

3. Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи. СПб. 1798, ч. 1, N 29.

4. ТЕРЕЩЕНКО А. Опыт обозрения жизни сановников, управлявших иностранными делами в России. СПб. 1837, ч. 2, с. 167.

5. Киев с древнейшим его училищем и Академиею. Киев. 1856, ч. 2, с. 268 - 270.

6. Князь Безбородко. - Русский Архив. 1874, кн. 2, с. 592.

7. А. А. Безбородко - Г. А. Потемкину, 18 марта 1774 г. - Русский Архив. 1874, кн. 2, с. 597.

8. ГРИБОВСКИЙ А. М. Записки о Екатерине Великой. М. 1847, с. 10.

9. Князь Безбородко. - Русский Архив. 1874, кн. 2, с. 595 - 596.

10. Санкт-Петербургские Ведомости, 12 января 1775 г., N 9.

11. ХАНЕНКО А. Рассказы о старине. - Русский Архив. 1868, с. 1076 - 1077.

12. Там же, с. 1077.

13. ГРИБОВСКИЙ А, М. Ук. соч., с. 11.

14. А. А. Безбородко - А. Я. Безбородко, 30 ноября 1778 г. - Русский Архив. 1874, кн. 2, с. 620.

15. О вооруженном морском нейтралитете. - Морской сборник. 1859, N 9 - 10. Часть неоф, с. 34 - 43.

16. Российский государственный архив военно-морского флота (РГАВМФ), ф. 212, канц. 2 отд., д. 168, л. 1, 18.

17. Дневная Записка путешествия Ея Императорского Величества чрез Псков и Полоцк в Могилев, а оттуда обратно чрез Смоленск и Новгород. - Сборник Императорского Русского Исторического Общества (СБ ИРИО). Т. 1, с. 385 - 386.

18. СОЛОВЬЕВ С. М. История падения Польши. М. 1863, с. 163 - 165.

19. Там же.

20. Джеймс Гаррис - Хьюго Эллиоту, 16 (27) августа 1782 г.. - Diaries and Correspondence of James Harris, First Earl of Malmesbury, Containing an Account of His Missions at the Court of Madrid, to Frederick the Great, Catherine the Second, and at the Hague; and of His Special Missions to Berlin, Brunswick and the French Republic. Ed. By His Grandson, the Third Earl. Vol. I. London. 1845, p. 468.

21. ТЕРЕЩЕНКО А. Ук. соч., ч. 2, с. 172.

22. Джеймс Гаррис - лорду Стормонту, 19 (30) января 1781 г. - Diaries and Correspondence of James Harris..., p. 329.

23. Дж. Гаррис - лорду Стормонту, 25 июня (6) июля 1781 г. - Diaries and Correspondence..., p. 371.

24. МАРТЕНС Ф. Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами. Т. 2. СПб. 1875. Трактаты с Австриек), с. 96, 114 - 115.

25. Полное Собрание Законов Российской Империи (ПСЗРИ). СПб. 1830. Т. XXI, N. 15. 724, с. 907.

26. ГАВРЮШКИН А. В. Граф Никита Панин. М. 1989, с. 168 - 169.

27. ТЕРЕЩЕНКО А. Ук. соч., ч. 2, с. 190; ГРИБОВСКИЙ А. М. Ук. соч., с. 72.

28. Из записок графа Е. Ф. Комаровского. - Осьмнадцатый век. М. 1868. Т. 1, с. 350.

29. Письма Екатерины 11 к разным сановникам. М. 1839, с. 140.

30. ЭНГЕЛЬГАРДТ Л. Н. Записки. 1766 - 1836. М. 1867, прим. 94, с. 58.

31. ПСЗРИ. Т. XXII, N 16407, с. 614 - 625.

32. Российский государственный исторический архив, ф. 1146, оп. 1, д. 6, л. 160 - 161.

33. ПСЗРИ. Т. XXIII, N. 17.008, с. 287 - 292.

34. ХРАПОВИЦКИЙ А. В. Дневник. Напечатан с подлинной рукописи секретаря Екатерины II. М. 1902, с. 432.

35. Ф. В. Ростопчин - С. Р. Воронцову, 18 мая 1794 г. - Русский Архив. 1876. Кн. 1, с. 116.

36. ГРЕЧ Н. И. Записки. - Русский архив. 1873. Кн. 1, с. 331.

37. ЭНГЕЛЬГАРДТ Л. Н. Ук. соч., с. 165.

38. ГРИГОРОВИЧ Н. И. Канцлер князь Александр Андреевич Безбородко в связи с событиями его времени. Т. 2. СПб. 1881, с. 353.

39. ШИЛЬДЕР Н. К. Император Павел Первый. СПб. 1901, с. 282; САБЛУКОВ Н. А. Воспоминания о временах Павла Первого. - Русский Архив. 1869, с. 1887.

40. Архив князя Воронцова. Кн. 8. М. 1876, с. 164 - 165.

41. Отрывки из дневных записок последнего польского короля Станислава-Августа Понятовского, писанных во время пребывания его в России со 2 марта 1797 г. по 12 февраля 1798 г. - Вестник Европы. 1808. Ч. 39, N 11, с. 133 - 134.

42. ГРИБОВСКИЙ А. М. Ук. соч., с. 68 - 70.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Г. А. Гребенщикова:

Комментарии: