В январе 1849 г. Российское государство официально приступило к освоению реки Амур и прилегающих территорий. Всей деятельностью руководил Особый комитет при императоре; комитет впоследствии и определял политику по отношению к Амурскому краю¹. Главными двигателями амурского дела явились великий князь Константин Николаевич и управляющий Азиатским департаментом МИД Е. П. Ковалевский². Естественно, понадобились и патриоты-исполнители на местах, которых и выдвинуло время - генерал-губернатор Восточной Сибири Н. Н. Муравьев и его соратники и подчиненные.

В соответствии с решениями Комитета вблизи устья Амура на одном из островов залива Счастья Охотского моря 29 июня 1850 г. было основано Петровское зимовье. После проведения разведывательно-рекогносцировочных мероприятий "Амурской экспедицией" под командованием капитана I ранга Г. И. Невельского стало возможным выставить на берегах нижнего Амура и на побережье Татарского пролива военные посты. 6 августа 1850 г. в 35 верстах от устья на левом берегу реки был выставлен Николаевский пост, в 1853 г., 1 августа, в Императорской (ныне Советской) гавани - Константиновский, 5 августа, в заливе де Кастри - Александровский, 7 августа, при входе в озеро Кизи - Мариинский и 30 августа и 1 сентября - два поста на острове Сахалин³.

11 января 1854 г. Николай I повелел доставить летом того же года сплавом в низовья Амура войско, причем следовало избегать боевых действий, в распоряжение генерал-губернатора Восточной Сибири для нужд освоения "вновь приобретенной земли" были представлены денежные средства. Также царь утвердил решение Синода о взятии территорий Амурского края, вошедших в состав Российской империи, в состав Камчатской епархии. В соответствии с этим решением епархия начала деятельность на российском Дальнем Востоке в полном объеме: развернула миссионерскую работу, строительство храмов. Кроме этого, служители епархии участвовали в хозяйственном и культурном освоении региона⁴.

В 1854 г. началось заселение и освоение дальневосточного юга России, в чем непосредственное участие принимали и войска. Это были воинские формирования

Дмитриев Николай Владимирович - соискатель кафедры религиоведения Амурского государственного университета. Благовещенск.

Забайкальского казачьего войска и подразделения регулярной армии из состава Восточного Сибирского военного округа, привлекавшиеся в основном для строительства поселений, дорог и их охраны. К исходу летней навигации 1857 г. в низовьях Амура было сосредоточено свыше 5000 военнослужащих, в большинстве своем православных⁵.

Первыми в Приамурье были военнослужащие 13, 14 и 15-го Сибирских линейных батальонов из состава 3-й бригады 24-й пехотной дивизии⁶, размещение которых проводилось на необжитой территории, в окружении местных племен, "не ведавших учения христова". Эти батальоны и были основной силой, утверждавшей власть России над новыми владениями. Одной из важных задач местной администрации являлось укрепление православной веры в армейской среде, а также и распространение ее среди инородцев.

Начали с возведения церквей в создаваемых поселениях, причем церкви строились как на деньги из военного капитала, образованного при генерал-губернаторе, так и на пожертвования. Позднее, в 1894 г., в стране был создан специальный фонд добровольных пожертвований имени Александра III, который также занимался финансированием строительства храмовых сооружений, в том числе и на Дальнем Востоке⁷.

Понимая важность для православного человека наличия места, где можно помолиться, власть военно-административная, способствовала духовно-религиозному воспитанию прибывающего населения. Например, офицер для особых поручений при генерал-губернаторе военный инженер сотник В. К. Кукель 2-ой отвечал, кроме прочего, и за строительство церквей и часовен в новообразованных населенных пунктах. В числе первых храмовые сооружения были возведены в военном посту Мариинское и городе Софийске (ныне - село Софийское) на нижнем Амуре, на берегу залива де Кастри, в Усть-Зейском посту (позднее - город Благовещенск) и казачьих станицах Иннокентьевская (ныне - село Архаринского района Амурской области), Албазинская, Кумарская (не сохранилась), Екатерино-Никольское и Михайло-Семеновское (ныне - районный центр Ленинское, ЕАО)⁸.

Что представляли собой эти сооружения, как, кем и за чей счет они строились? В будущем Благовещенске, например, летом 1857 г. солдатами линейного батальона под непосредственным руководством священника Камчатской епархии протоиерея Александра Сизого была построена часовня, где разместили походную церковь. Каркас ее возведен из бревен плота, собранного на берегу реки Шилки, на котором приплыла к устью Зеи годом ранее группа военных под командой сотника Травина для выставления поста. Здание со временем достраивалось и 5 июня 1860 г. архиепископом Иннокентием была освящена церковь, получившая название Свято-Никольской (впоследствии покровительство над ней взял Николай II). Здание простояло большой срок, правда, с февраля 1930 г. его использовали уже не как храмовое сооружение, а в 1980 г. раскатали по бревнышку, часть из которых ныне хранится в Амурском областном краеведческом музее имени Г. С. Новикова-Даурского⁹. В 1857 г. в станице Иннокентьевской "по распоряжению военного начальства прибывшие казаки наряду с постройкой своих бараков или землянок возвели и часовню, а в конце 1858 г. из доставленного рекою соснового леса заложили и церковь, окончена постройка которой в 1861 г.... Строена она солдатами на средства казны под присмотром архитектора Крыгина"¹⁰.

27 июля 1858 г. Иннокентием, архиепископом Камчатским, было совершено освящение соборной церкви Николая Чудотворца, "строенной на казенные деньги" в Николаевске, ставшим с конца 1856 г. административным центром образованной Приморской области ". Справедливости ради надо иметь в виду, что к тому времени в Николаевске уже имелась госпитальная церковь, начало которой идет от походной церкви фрегата "Паллада". Она была снята с корабля перед затоплением в бухте Кон-

стантиновской осенью 1854 г., перевезена в Николаевский военный пост и размещена в одном из помещений новой казармы, построенной чинами Амурской экспедиции в зиму на 1855 год. В этой же казарме находился и лазарет¹².

Таким образом, первая православная церковь для военных на Дальнем Востоке находилась в казарме лазарета Николаевского военного поста, и основа ее - корабельная церковь фрегата "Паллада". При этом в зимовье Петровском в заливе Счастья по распоряжению Невельского к исходу сентября 1853 г. был построен отдельный флигель "для помещения на зиму священника с походной церковью"¹³.

Первым православным храмом на нижнем Амуре, была церковь в Мариинском посту, освятил которую в присутствии Муравьева архиепископ Иннокентий (Вениаминов) 22 июня 1858 года¹⁴. В том же году в военном посту Хабаровке солдаты 13-го Сибирского батальона под командованием Я. В. Дьяченко срубили деревянную часовню Св. Марии Магдалины. Часовня эта была или заложена 3 августа или уже освящена, так как память святой отмечается именно 3 августа. Службы в ней проходили 10 - 12 лет, а в 1879 г. за ветхостью часовня была разобрана. Военный топограф капитан Гамов в 1864 г. свидетельствовал о "небольшом, но изящном здании церкви божией, с зеленой крышей, встроенном в груду каменного холма" вблизи солдатской казармы¹⁵. Годом ранее, 6 августа 1863 г., офицер штаба войск Восточной Сибири П. А. Кропоткин увидел "...почерневшую церковь...", правда, в тот день шел дождь и был ветер¹⁶.

Все последующие православные храмы в Хабаровске проектировали военные инженеры и строили солдаты частей гарнизона.

В 1858 и 1860 гг. был заключен ряд договоров с китайским правительством, в результате которых Россия вышла на побережье Японского моря. Незамедлительно были выставлены военные посты в заливах Св. Ольги и Св. Владимира, а также в бухтах Золотой Рог залива Петра Великого и Экспедиции залива Посьет (Новгородский). Личный состав на два последних поста летом 1860 г. был выделен из состава 4-го Сибирского линейного батальона, который наряду со строительством военно-хозяйственных объектов учитывал в сооружении храмов¹⁷.

В военном посту Владивосток церковь была выстроена на пожертвования. В 1861 г. время зимовки винтового корвета "Гридень" в бухте Золотой Рог военный священник корабля иеромонах Филарет вместе с первым начальником поста прапорщиком Н. В. Комаровым на северном берегу бухты наметили место для строительства деревянной церкви Успения божией матери, закладка которой произошла 8 июня 1861 года. Молебен совершили благочинный отряда военных кораблей Филарет и судовой священник винтового корвета "Калевала" иеромонаха Виталий. На мероприятии присутствовали "первый жертвователь на постройку" начальник эскадры Тихого океана И. Ф. Лихачев и почти все члены экипажей кораблей и личный состав поста¹⁸.

В вопросе о сроках строительства между главным инициатором возведения храма Филаретом, которого "горячо поддержал" адъютант генерал-губернатора майор Н. Н. Хитрово, находившийся в то время с инспекционной поездкой по военным постам Владивосток и Новгородский, и начальником поста лейтенантом флота Е. С. Бурачеком, назначенным 24 июля 1861 г. вместо Комарова, возникли разногласия. Одному надо было строить и развивать портовое хозяйство, другому - церковь, но компромисс был найден. Проблема состояла в том, что Бурачеку было "поручено окончить церковь добровольною работою нижних чинов, в свободное от казенных работ время", однако "команда решительно отказалась работать на церковь добровольно", так что до ноября месяца в срубе лежало только четыре венца. Филарет купил двух быков для доставки бревен на строительство причала, а освободившиеся таким образом два солдата работали на церкви. "Линейными солдатами", нанятыми тем же иеромонахом, на берегу Амурского залива было заго-

товлено 250 бревен, которые к месту строительства прибуксировали военные моряки, они же уступили и четырех плотников¹⁹. В рапорте от 30 июня 1861 г. Хитрово отмечал усердие солдат при возведении церкви. Владивостокский пост в конце июля того же года посетили военный губернатор Приморской области и командир Сибирской флотилии и портов Восточного океана П. В. Казакевич (Козакевич). 23 августа Иннокентий был приглашен "архипастырски благословить строителей"²⁰.

Жертвователями на сооружаемый храм были команды "Гридня" и "Калевалы", а также клиперов "Разбойник", "Гайдамак" и "Опричник", собравшие к октябрю 1861 г. 1475 руб. 94 коп. и 409 долл. 50 центов. Филарет жертвовал на пользу построения церкви и деньги и вещи. Кстати, в заливе Св. Ольги он тоже был "усерднейшим деятелем по устроению" церкви²¹.

В ходе строительства первоначальный проект церкви претерпел изменения: "Относительно окончательного устройства церкви военный инженер Бельцов находит нецелесообразным возводить купол, на том основании, что ..., он будет безобразить наружный вид, но вместо его сделать двускатную крышу и небольшую пристройку перед входом". На тес и плахи на крышу и пристройку десять полуимпериалов и сто мексиканских долларов дал Филарет²².

9 января 1862 г. начальник поста старший лейтенант Бурачек (Бурачок), преследуя, по его собственному выражению, цель - "построить скорее церковь и освободить людей и себя от работы, а главное, команда три года не говела"²³, - просил содействия командира Сибирской флотилии и портов Восточного океана в выписке "из Москвы или Санкт-Петербурга вещей, необходимых в церковь". Московский купец второй гильдии Г. М. Корнилов из своего "магазина бриллиантовых, золотых и серебряных вещей" прислал все это, и первая православная церковь Владивостока была "по просьбе о. Филарета совершенно готова к 25 марта, но иеромонах простудился и отложил освящение до 1 апреля"²⁴.

В Софийске на нижнем Амуре силами чинов 5-го Восточно-Сибирского линейного батальона за весну и лето 1861 г. на пожертвования была "поставлена маленькая церковь во имя Казанской иконы Богоматери напротив военной казармы в пятидесяти шагах"²⁵: летом 1864 г. Кропоткин видел там "миниатюрную, но миленькую церковь возле казармы в 16 окон"²⁶.

Церкви на территории России в большинстве своем находились в епархиальном ведении, хотя у военного духовенства имелись свои церкви и даже соборы. В этой связи примечательно письмо архиепископа Камчатского и Алеутского Иннокентия от 10 апреля 1863 г. Казакевичу с просьбой рассмотреть вопрос о передаче Владивостокской церкви в "ведомство главного священника армии и флотов", обосновывая свою просьбу тем, что основные прихожане якобы только "флотские"²⁷. Инициатором предложения был благочинный отряда кораблей Филарет. Судя по письму, Иннокентий не желал, но, может быть, и не имел возможности назначить священника из епархии. Здесь проявилась проблема Дальнего Востока того времени - кадровый голод. Видимо, мало что изменилось с середины первой половины XIX в., когда назначенному в 1822 г. на должность епископа Иркутского Иренею показалось, что в его епархии "к сожалению, священников было невеликое число и вид они имели какой-то дикий ...распущено духовенство до чрезвычайности"²⁸. Идея, изложенная в письме Иннокентия, своего развития не получила.

Примечательна переписка военного и епархиального ведомств "о постройке церквей силами местных войск". На 1866 г. в Амурском крае планировалось построить 7 церквей, на что было отпущено 18 311 руб. Истрачено было лишь 6688 руб., так как "ни рук для постройки, ни подрядчиков благонадежных" не было, поэтому архиепископ Камчатский Иннокентий 3 ноября 1866 г. просил "дозволить тому или другому батальону принять на себя построение трех церквей (две на Уссури,

одну на Ханке)". Военный губернатор Приморской области согласился "средствами местных войск Приморской области выстроить три церкви, из коих две в расположении Уссурийского пешего батальона Амурского казачьего войска в станице Графской и при устье Бекина в станице Васильевой и одну в посту Камень-Рыболов на озере Ханка по прилагаемому при сем плану - 8 сажен длины, 4 сажени ширины и 7 аршин высоты от полу до потолка с иконостасами за 10 тыс. 500 руб. серебром каждая церковь". При этом военное ведомство обязалось построить церкви "с надлежащим благолепием, из прочного местного леса, не менее 6 вершков в отруб, проконопатить их, крыши покрыть тесом и выкрасить, сделать все надлежащие крепления железом и окончить постройку всех церквей к концу 1868 года". Еще военные брались построить храмы в Хабаровке, в Новгородском посту и на озере Болонь, "причем в Хабаровке размер церкви может быть увеличен не более чем вдвое"²⁹.

Практически все первые церкви Амурского края постигла незавидная участь - строения оказались непрочными. Сказалось незнание местных условий, недостаток денежных средств, да и извечное "авось". Работа по возведению церкви во имя св. Иннокентия Иркутского Чудотворца в Хабаровке проводилась в зимнее время, и "при такой спешной работе и побуждении начальства неудивительно, что постройка не соответствовала прочности здания, и ее пришлось в 1885 г. капитально ремонтировать". В ходе ремонта подвели каменный фундамент. На ремонт было потрачено много денег, и собранных в ходе добровольных пожертвований, и накопленных причтом церкви. "Ремонт производился маньчжурами, за которыми не было стоящего контроля". В 1892 г. колокольня пришла в ветхость, опять было объявлено о сборе денег на ремонт "по 50 коп. с души от 17 до 60 лет". В августе 1893 г. ее отремонтировали³⁰. Церковь "во имя иконы Богоматери всех скорбящих радости", возведенная на озере Ханка в военном посту Камень-Рыболов и окормлявшая, в числе прочих, военнослужащих казачьего конного дивизиона и 3-го Восточно-Сибирского линейного батальона, сгорела в декабре 1890 года³¹. Успенская церковь во Владивостокском посту оказалась "на влажном месте и открыта ветру, почему держала невыносимый холод"; пришлось ее силами солдат горного дивизиона в октябре - ноябре 1865 г. перенести "на 33 сажени выше по склону и одновременно заменить сгнившее". Вся работа обошлась в 200 рублей³². Старожил Южно-Уссурийского края протоиерей П. Мичурин отмечал: "Храмы, заложенные и построенные первыми - слишком малы и невместительны, да и слишком убоги, даже по внешнему виду"³³.

Учитывая обнаружившиеся недостатки, епископ Камчатский Мартиниан (Муратовский) в 1880 г. распорядился в дальнейшем здания церквей ставить только на каменный фундамент. Также была определена стоимость работ по закладке его и возведению стен. Для церкви вместимостью 120 человек полагалось до 3000 руб., на 200 человек - до 5000, на 300 - до 6000 и на 500 - не более 8000 рублей. На практике же сумма, с учетом других затрат, составляла 10 - 15 тыс. рублей³⁴.

Вообще основной движущей и рабочей силой в период начального освоения Амурского края было войско. Об этом красноречиво свидетельствует А. Алябьев, который писал в книге "Далекая Россия. Уссурийский край", что "повсюду здесь вы встречаете русского солдата: едете вы на почтовой тройке по краю - вас везет солдат.., но вот сухопутный путь прекращается и вы садитесь в лодку - здесь опять тот же солдат линейного батальона... управляет рулем и парусами; входите на телеграфную станцию - и здесь сторожит эту станцию солдат; входите в церковь - и видите, что и здесь опять солдат: и сторож, и свечник, и дьячок; словом, всюду на всех должностях и при всех занятиях стоит солдат, составляющий в здешнем крае охрану его, основу... и рабочую силу". Начальник военного поста Владивосток Бурачек вообще считал, что "разве похождения Робинзона Крузе могут дать понятие о жизни тружеников солдат"³⁵.

Поэтому не случайно, что большинство храмовых сооружений в Амурском крае, особенно на начальном этапе его освоения, строились силами солдат. Чиновник Приморской области Ф. Ф. Буссе считал, что "если вникнуть во все трудности задач, блистательно выполненных этими доблестными батальонами, то они встанут на почетное место в русской армии, хотя на их долю не выпали лавры воинских подвигов"³⁶.

Взаимоотношения армии и православной церкви в то время сводились в основном к исполнению построек, причем военное ведомство не только строило, но и думало об удовлетворении религиозных потребностей "линейных солдат". Некомплект епархиальных священников временами доходил до 63%. Несмотря на это задачу насаждения православия в Амурском крае, поставленную государством перед Камчатской епархией и Восточно-Сибирским генерал-губернаторством, необходимо было решать. Учитывалось, что среди местных "инородцев" работали миссии иных религий. В таких условиях решение было одно - наряду со своей миссионерской деятельностью ставить и ставить церкви, как центры и форпосты православия в новых землях, символы наличия здесь центральной российской власти.

Примечания

1. ГОНСОВИЧ Е. В. История Амурского края. СПб. 1914, с. 92. - Амурская областная научная библиотека (АОН Б-ка), отдел редких книг (ОРК), инв. NМП 864967.

2. ВЕНКЖОВ М. И. Путешествия по Приамурью, Китаю и Японии. Дальгиз. 1952, с. 86.

3. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей. Составил А. Кириллов (Словарь Кириллова). Благовещенск. 1894, с. 44, 65, 166, 243.

4. ЕРОХИН В. В. Становление православной церковной жизни в Южно-Уссурийском крае. - Библиотека Владивостокского епархиального управления (Б-ка ВЕУ), инв. N4778.

5. Словарь Кириллова, с. 44.

6. РАГОЗА А. Ф. Краткий очерк занятия Амурского края и развития боевых сил Приамурского военного округа. Хабаровка, 1891.

7. Приамурские ведомости (Пр.В), 1902, N435. - Государственный архив Амурской области (ГААО), инв. N1904.

8. Исторический вестник, 1896, N8, 9. - Государственный архив Хабаровского края (ГАХК), инв. N187.

9. Свято-Никольская церковь - первый дом Благовещенска. Благовещенск. 2010, с. 28 - 30.

10. Камчатские епархиальные ведомости (КЕВ), 1898, N4, л. 27 - 30. - Государственный архив Приморского края (ГАПК).

11. Словарь Кириллова, с. 275.

12. НЕВЕЛЬСКОЙ Г. И. Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России 1849- 1855 гг. М. 1947, с. 313.

13. Там же, с. 214, 226.

14. БАРСУКОВ И. Граф Н. Н. Муравьев-Амурский. Хабаровск. 1999, с. 517.

15. БЕНДИК Н. Православные храмы Хабаровска. Хабаровск. 1998, с. 5 - 9.

16. КРОПОТКИН П. Н. Дневники разных лет, тетрадь N5, с. 150. - АОН Б-ка, ОРК, инв. N897499кх.

17. Словарь Кириллова, с. 103, 328.

18. БУРАЧЕК Е. С. Воспоминания заамурского моряка, с. 95. - АОН Б-ка, инв. N931836.

19. Там же, с. 13, 20, 97.

20. Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИАДВ), ф. 1, оп. 1, д. 161 (Переписка о сборе пожертвований на постройку церквей во Владивостоке и Софийске), л. 5, 7.

21. БУРАЧЕК Е. С. Ук. соч., с. 98.

22. Там же, с. 98, 183.

23. Там же, с. 97.

24. Там же, с. 98; Словарь Кириллова, с. 103; РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 161, л. 6.

25. Пр.В. 1895, N82.

26. КРОПОТКИН П. Н. Ук. соч., тетрадь N6, с. 187.

27. РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 161, л. 8.

28. ГАПК, Исторический вестник. Т. 126, ноябрь 1911, л. 531, 532.

29. РГИА ДВ, ф. 1, оп. 1, д. 469 (Переписка о постройке церквей силами местных войск), л. 4.

30. ГАПК, КЕВ, 1898, N4, л. 28 - 30.

31. Словарь Кириллова, с. 177.

32. МИЗЬ Н. Г., СТРАТИЕВСКИЙ О. Б. Страницы истории православия в Южно-Уссурийском крае. Владивосток. 2007, с. 30.

33. ГАПК, Владивостокские епархиальные ведомости (ВЕВ), 1908, N17, л. 422.

34. ЕРОХИН В. В. Ук. соч., с. 32.

35. БУРАЧЕК Е. С. Ук. соч., с. 11.

36. БУССЕ Ф. Ф. Губернское управление в России, л. 144. - Библиотека Общества изучения Амурского края, инв. N42751.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Н. В. Дмитриев:

Комментарии: