БОРЬБА ЗА КОНСТИТУЦИЮ 1876 Г. В ТУРЦИИ¹

ВВЕДЕНИЕ

"Все достижения Европы (в области культурно-экономической - А. А. ) явились результатом того, что само население европейских стран приложило свои капиталы, труд на этом поприще. Но все это происходило в обстановке, когда все права, коими пользуется народ, обеспечены законом, когда защита и охрана этих законов через 'парламент передана также самому народу. Каждый знает, что никто над ним не сотворит никакого беззакония, и свободно использует поэтому свои материальные и духовные права в установленных законом пределах.

Почему же у нас нет этих достижений? В империи есть люди, имеющие достаточный капитал, чтобы его пустить в оборот, есть и желание. Почему же ничего не делается? Почему, например, главные продукты нашего потребления - мануфактура, обувь, бумага и т. п. товары - при наличии у нас хлопка, шерсти, кож, тряпок в большем размере, чем во многих других странах, при более низкой, чем в Европе, цене на рабочие руки, не производятся у нас? Ни отдельные лица, ни компании не хотят строить фабрики, в которых можно было бы, как в Европе, все это производить. Почему мы нуждаемся в импорте таких простых предметов, как кирпичи, спички, даже фески - наш головной убор? Несомненно потому, что система управления у нас основана не на свободе, нет законов, которые могли бы обеспечить права народа. Часто бывает так, что созданное отдельным лицом или компанией предприятие внезапно разрушается" ² .

Эти слова Мидхат-паши, вождя раннего младотурецкого движения, звучат как итог, подводимый представителем буржуазии 40 - 50-летним реформам в Турции, так назыв. эпохе танзимата. Они говорят о том, что феодальные преграды на пути развития производительных сил всеми этими реформами сняты не были, условий для свободного развития капитализма не было.

¹ Статья - часть работы: "Турция в период русско-турецкой войны 1877/8 гг.".

² Мидхат-паша, Личная и политическая жизнь, т. II, с. 17 - 18. Записки, изд. сыном Константинополь, 1908.

Реформы эпохи танзимата шли по двум направлениям Во-первых, по линии уничтожения в большей части страны крупной феодально-помещичьей земельной собственности, находящейся в руках "военного помещика" - сипага или тимариотов. История возникновения тимарного землевладения требует специального исследования. Здесь же мы отметим лишь внешнюю сторону этого явления. Военачальники, пожалованные правом сбора десятины с крестьян в завоеванных турками-османами областях, в силу целого ряда условий превратились из "сборщиков" десятины в махровых феодальных землевладельцев постепенно переживая ту деформацию, которую пережило феодальное землевладение почти во всем мире. Взамен сдачи пожалованных с крестьян налогов тимариоты обязаны были поставлять определенное количество конницы, в зависимости от величины пожалования ³ . Но постепенно тимариоты перестали выполнять функцию поставщиков конницы, перестали платить причитающиеся с них налоги. Многие из них дошли до прямого отрицания каких бы то ни было суверенных прав султана над собой. Это было уже в XVIII столетии.

Наряду с тимарным способом сбора налогов существовал еще способ откупа права на сбор десятины, способ такой же давности, как и тимарное землевладение, причем сами владели тимарных наделов часто отдавали "управление" своими наделами в откуп. Эти обстоятельства привели к образованию наряду с тимарным землевладением нового типа крупного землевладения, являющегося собственностью откупщиков-ростовщиков. Такие земли рассматривались как частновладельческие в отличие от тимарных, рассматривавшихся как кормленческие наделы.

Как откупная система, так и этот новый тип землевладения в первые два столетия возникновения Оттоманской империи большой роли не играли. Но уже в XVIII веке, в связи с развитием внешнеторговых отношений, увеличивается их удельный вес. Вместе с тем растут и противоречия между ними и тимариотами. Корень этих противоречий заключался в том, что тимариотское землевладение являлось препятствием для развития откупной системы, а аппетиты откупщиков, вербуемых часто из торгово-ростовщической среды городов, развивались все больше и больше. К роли, откупщика прибавляется новая функция - торговца продуктами сельского хозяйства. Торгово-ростовщический капитал все больше связывается с торгово-ремесленным городом, начавшим к этому времени, правда ненадолго, бурно расти, благодаря раз-

³ Мы здесь совсем не думаем стать на ту точку зрения, что будто бы феодальное землевладение в Турции возникло в порядке самопроизвольного зарождения. Нет, это было только копией. Так же, как на Украине "румянцевские штыки" насадили крепостное право, возникшее "естественным" путем в Московии, так и завоеватели-турки копировали достижения других областей Востока, на что указываю уже сами названия: тимар, заам, хасс ит. д.

витию внешнеторговых отношений с Западом. Процесс развития товарно-денежных отношений вызывает небывалый кризис тимарного землевладения.

Поражения в войнах этого периода обостряют положение еще больше ожиревшие в своих поместьях тимариоты оказываются совершенно неспособными "защищать честь и величие оттоманов", янычары - феодально-преторианское воинство Оттоманской империи, - связанные и через общность интересов в владении землей и другим путям с тимариотской системой, превращаются в бессильную на войне, но грозную для мирных жителей городов вольницу. Торгово-ростовщический капитал, находящий безусловную поддержку самых широких масс города, все сильнее и сильнее подымает голос для критики тимариотского и янычарского оружия.

Существовавшие и ранее между откупщиками и тимариотами противоречия достигают таким образом к концу XVIII и началу XIX вв. своего кульминационного пункта.

На стороне города оказалось и духовенство, второй класс землевладельцев после тимариотов и откупщиков. К этому времени духовное землевладение - вакуфное - не играло еще той рощ, которую оно играло позже, в XIX в., эксплуатация на вакуфных землях носила совершенно иной характер, чем на тимарных. Духовенство владело также огромным количеством зданий и всякого рода построек в городах, которые сдавались в аренду городскому люду, главным образом, торгово-ремесленной средней и мелкой буржуазии. Интересы духовенства поэтому были переплетены с городом в большей степени, чем с тимарной деревней.

Конкуренция между тимариотом и духовенством в административно-судебном аппарате империи, служившем источником дохода для тех, кто сидел в нем, также обостряла противоречия между НИУИ.

Таким образом к началу XIX в. сложилась следующая расстановка классовых сил' с одной стороны, торгово-ростовщический капитал, ищущий все большие и большие просторы для откупа и ставший владельцем крупных земельных участков, торгово-ремесленный город, стонущий под ярмом феодальных отношений и страдающий от произвола янычарской вольницы, духовенство, связанное больше с городом, и тимариоты с другой. Нужен был "лишь авторитетный руководитель, который, опираясь на первых, стал бы во главе борьбы. Им и оказался крупнейший землевладетель в стране - султан. И хотя попытка султана Селима III произвести реформы против тимариотов кончилась трагедией: реакция расправилась с ним и посадила на трон своего ставленника, но сторонники реформ оправились очень скоро от удара и уже два последующих султана, Махмуд II и Абдул и Меджид, довершили начатое Селимом III.

Шаг за шагом отнимались позиции у крупных феодалов, причем яду и кинжалу давали явно большее предпочтение, чем прямому приказу о подчинении центральному правителю. Земли крупных феодалов конфисковались

и записывались в разряд миррие - государственных земель. Земли более мелких феодалов - тимариотов были выкуплены или оставлены на пожизненное владение. Не тронуто было только то крупное землевладение, которое носило характер личной собственности владететя: или потому, что в свое время при завоевании или позже было даровано право собственности на него, или потому, что оно было куплено. Да и те, кому были земли оставлены на пожизненное владение, под разными предлогами старались закрепить за собой свои именья. В результате были уничтожены крупное феодальное землевладение и отчасти тимарные наделы, но значительная часть крупной земельной собственности всеми этими реформами затронута не была, не говоря уже об окраинных курдских и арабских феодалах.

Таков был первый итог танзимата.

Второй стороной танзиматских реформ было то, что они носили буржуазный характер. Если первые, в области землевладения, реформы и были так или иначе доведены до конца, то вторая линия реформы почти всегда обрывалась на полпути. Буржуазные свободы, широко прокламированные в двух указах 1839 и 1856 гг., законодательство о торговле, расширение прав земельного наследования, законодательство о внутренних и внешних пошлинах и т. д. и т. п., - все это или оставалось только на бумаге, или было недостаточно для того, чтобы расчистить путь развития капитализма.

И немудрено, что феодализм в результате всех этих реформ не быт уничтожен; феодальная эксплоатация в деревне, феодальные преграды в городе остались. Произошла лишь передвижка в лагере феодального господства. Торгово-ростовщический капитал заменил, как эксплоататор, тимариота в деревне, феодальное духовенство, наряду с земельной бюрократией и представителями оставшихся землевладетелей и окраинного феодализма, заняло командующие посты у кормила государственного аппарата ⁵ .

Но сама бюрократии носила в большой степени феодальный характер. Она или воспитывалась на управлении колоссальными земельными владениями, перешедшими в руки казны в "результате танзиматских реформ, или вербовалась из рядов провинциальной, вновь выросшей разными путями аристократии, или из бывших тимариотских и янычарских родов. Правда, в среде бюрократии, в особенности в Константинополе в блистательной Порте, было немало представителей и торгово-ростовщической буржуазии. Подчас они, пользуясь сложившейся внутренней или внешней обстановкой, играли довольно большую роль, но не они правили страной. Да и торгово-ростовщическому капиталу

⁵ "Улема (духовенство), - пишет Намык Кемаль, - выращивается на вакуфных хлебах, и член духовного сословия получает право занимать высокие должности уже по одному тому, что он принадлежит к улемскому роду Большинство этих аристократов уже в день своего рождения, во всяком случае треть без всяких прав, удостаивается быть высокими чиновниками, будто в чреве матери они окончили университет" (Н. Кемаль, Собрание сочинений, т. I, с 137. Константинополь).

"не было больших поводов" быть "недовольным" этой олигархией. Как соучастник эксплоатации, связанный с первых же своих шагов с феодально-клерикальным аппаратом государства, он был скорее его союзником, чем конкурентом. Лишь тогда, когда бюрократия сама начала заниматься откупными операциями, торгово-ростовщический капитал стал на время в оппозицию, ибо лучшие откупы бюрократия оставляла за собой. Но это продолжаюсь недолго. Вскоре был издан закон, запрещающий бюрократии брать откупы, и торгово-ростовщический капитал успокоился.

Нужен был крупный политический и экономический кризис 70-ч гг., чтобы не только торгово- ростовщический капитал, но и огромная часть духовенства стали в оппозицию к султанскому двору, целиком попавшему в руки кучки махровой окраинной и черкесской феодальной олигархии.

Но и тогда застрельщицей борьбы явилась торгово-ремесленная буржуазия. Все глубже и глубже развивающиеся торговые сношения с Западом, проникающие в народное хозяйство Турции товарно-денежные отношения делали свое дело. Использованием хотя и частичных реформ танзиматского периода в свою пользу торгово-ремесленный город получил возможность для своего развития. Из цехового ремесла постепенно выросла капиталистическая мануфактура, тесно связанная с средней и мелкой торговой буржуазией. Установленные господством феодально- клерикальной олигархии рамки стали ей тесны. Между феодальными правовыми нормами и потребностями развивающегося капитализма зияла целая пропасть.

Уже в начале 60-х гг. торгово-ремесленный Константинополь в союзе с одной частью бюрократии сделал попытку атаковать твердыни оттоманского абсолютизма. Эта попытка (так называемой Куляли вакиаси) революционным путем свернуть шею турецкому абсолютизму и создать некоторое подобие конституционного строя потерпела поражение. Но потерпело поражение руководство, а не класс. Через 15 лет он с новой силой, при более благоприятных обстоятельствах, выступил на борьбу.

ПРЕДПОСЫЛКИ КОНСТИТУЦИОННОГО ДВИЖЕНИЯ 70-Х ГГ.

Торгово-ремесленный Константинополь начал свою борьбу за конституцию при полном сочувствии всей страны, стонущей под ярмом феодальных отношений.

Крестьянство не принимало непосредственного активного участия в политической борьбе буржуазии, но критское, босно-герцоговинское восстания, носившие ярко выраженный аграрный характер, были прелюдиями движения, первыми ударами по феодально-клерикальному господству, ударами, облегчившими в значительной степени борьбу буржуазии.

До 30-х гг. в Турции наряду с наличием в руках султана, ростовщиков и духовенства огромного количества земель, существовало, как мы уже ука-

зывали, феодальное землевладение тамариотов. Реформы 40-х гг. свелись в общем к тому, что большая часть земель тимариотов были секвестированы государством и перешли в разряд султанских земель, т. е. миррие, или же в разряд земель духовенства - вакуфы. Тяготы, обременявшие крестьян, были формально в значительной степени сняты, ибо теперь крестьянам приходилось платить "только" десятину и арендную и тапу-плату⁶ , но фактически положение крестьян стало более тяжелым. Десятина взималась не непосредственно государственным аппаратом, а целым роем откупщиков, которые сводили десятину часто до половины урожая. Один из свидетелей дает нам следующую картину взимания десятины. "Подати взимаются с немилосердной жестокостью и притом самым первобытным способом. Натуральная подать известной местности сдается ежегодно с торгов. Подати оцениваются по сравнению с доходами прежних лёт, и затем лицу, внесшему откупную сумму, предоставляется право на взыскание известной части с естественных произведений земли. Все это ведет к тому, что земледелец, опасаясь увеличения налога, с умыслом уменьшает свой урожай до необходимых размеров" ⁷ .

Следовательно на эту тяжесть десятины, взимаемой путем откупа, крестьянство реагировало свертыванием своего хозяйства. "Когда государство в связи с американской войной начало распределять хлопковые семена, многие земледельцы семян не принимали, говоря, что от этого правительства добро, ждать нечего и кто знает, что за этим скрывается. Мы не можем принять говорили они" ⁸ .

Более яркий результат откупной системы показывает Бейрутский губернатор в своем рапорте от 13 июня 1877 г.: "Ашар (десятина) этого района (Бейрута), так же как и в других районах, продается откупщикам с торгов. В результате вместо одной десятины народ платит несколько. Чтобы показать, к чему приводит такое угнетение, я должен привести следующий факт: в этом районе десятина была введена с 1866 г. Население, чтобы избежать притеснений откупщиков, т. е, чтобы "после отдачи всех плодов насаженных им деревьев не платить еще деньгами штраф, срубило и уничтожило по меньшей мере 15 000 масляничных деревьев" ⁹ .

Некоторые государственные земли не отдавались для возделывания крестьянам по тапу, а были выделены в удельные имения, так называемые

⁶ Десятина - ушур (ашар) взималась исключительно в натуральном виде вплоть до 1924 г.

Тапу-разрешение на право пожизненного владения принадлежащей государству землей. Как сообщает Field, тапу-плата равнялась 5% от цены земли и вносилась при получении разрешения.

⁷ Овсяный, с. 128. "Современная Турция", Петербург, 1877.

⁸ Намык Кемаль, с. 172. Там же.

⁹ Хайреддин, кн. 5, с. 89. "Исторические и политические документы".

чифтлики. Эти имения управлялись чиновниками, или их управление сдавалось в откуп. Мидхат- паша в мемуарах дает следующее описание этих чифтликов "Население, которое жито на этих землях, - земледельцы - были или рабочими (слугами) умения или же обрабатывали землю как поповники. Эти земли были разделены на наделы, семена давались государством, из урожая две трети брала казна, а одна треть оставалась владельцу. Таким образом велось хозяйство в имениях. Большая часть из них была предоставлена откупщикам на откуп. Со стороны такое положение казалось безвредным. На самом же деле население, не владея ни пядью земли, было в положении обычных слуг, бродило из одного места в другое, не чувствовало себя крепко на одном месте и потому не строило жилища, не разводило скота, не насаждало деревьев, как в других культурных государствах; оно довольствовалось своим паем урожая, но благодаря жадности и притеснениям откупщиков и своих шейхов, оно не получало полностью даже этой своей части. Кроме того многие из них не находили другой побочной работы, чтобы прокормить свою семью, и естественно, были недовольны. Поэтому они при первой возможности легко шли на всяческие смуты, так как им терять было нечего" ¹⁰ .

Не лучше было положение крестьянства и на вакуфных землях, хотя здесь и не чувствовалась рука откупщика.

Формально три четверти всех обрабатывающихся земель Турции принадлежали государству и духовенству, лишь одна четверть составляла частную собственность: или парцеллярную крестьянскую, или помещичью. Фактически удельный вес частновладельческих групп имений был более велик. Количество мелких земельных собственников было очень ограничено, но это не означало наличия крупных хозяйств, ибо и помещичьи, и вакуфные, и государственные земли были разбиты на мелкие наделы, которыми владели крестьяне на арендных началах.

На уцелевших от конфискации помещичьих землях Румелии (Европ. Турция) положение крестьянства было не лучше Реформы 40-х гг. ограничили крепостническую эксплоатацию на этих поместьях: тяжелая барщина была заменена двумя днями работы на помещика. Но "помещики повернули это положение так, что вместо барщины стали собирать с крестьян третину, т. е. третью часть продуктов. Из этого можно заключить, каково положение крестьян, не имевших собственной земли. В Боснии, где помещичье право наиболее развито, огромные массы населения превратились в пролетариев" ¹¹ .

На землях, перешедших теми или другими путями в руки городского ростовщического капитала, мы видим также господство докапиталистических форм эксплоатации крестьянства Капитал, "ушедший в землю" в

¹⁰ Мидхат-паша, т. I, с 81 - 82. Там же.

¹¹ Из военно-статистического сборника, с. 250. "Турецкая империя", СПБ 1868 г.

ростовщической форме, создавший новый тип крупного землевладения, а именно, ростовщического землевладения, не создал новых капиталистических отношений, а лишь модифицировал старые отношения. Здесь мы видим, как основную форму эксплоатации, половничество и издольщину (ярыджи-лык, кисимджилык), представляющие собой переходные от феодализма к капитализму формы эксплоатации на земле, докапиталистические формы "Старые патриархальные землевладетели (lords), - говорит Field, - были сметены, и их место заняли спекулятивные скупщики, (purchasers). Положение же крестьянства не улучшилось и не укрепилось ни в какой мере... Громадное большинство новых скупщикое (земель - А. А.) прибегало к системе мурабаалык (синоним ярыджилыка), которая была для них известна и поэтому легко применима, в то время как капиталистическое земледелие (farming), если даже был капитал, было неизвестно и неиспытано"¹² .

Таким образом мы во всех формах крупного землевладения имеем и та феодальную, или вообще докапиталистическую форму эксплоатации. К тому же как парцеллярные собственники, так и крестьяне крупных имений платили десятину, о которой мы говорили выше.

Но помимо этих общих явлений имелись рецедивы настоящего феодализма, в особенности в Курдистане и, Аравии.

К гнету со стороны "отечественных" эксплоататоров на Балканах присоединился еще гнет эмигрировавших с Кавказа черкесских родов. "В 1863/64 г. из России эмигрировали сотни тысяч черкесов, которых правительство направило на берега Дуная, чтобы здесь создать военные колонии Прибытие черкесов в эти места было настоящей напастью. Они заняли там такое же положение, как беки Боснии и Герцоговины. Крестьяне Адриано-польского и Филиппопольского округов принуждены были их кормить в зиму 1864/65 г. Черкесы заставляли крестьян работать на себя, доказывая, что они, как воины, не являются рабочим людом В 1861 г., когда они населяли районы Добруджи ад Дуная, они присвоили себе живой и мертвый инвентарь крестьян. 5 болгарских семей принуждены были работать на одного черкеса, строить ему дом и обрабатывать его поле. Отавам, черкесы были довольны своим положением, а болгары служили им вьючными животными" ¹³

Тяжесть положения крестьян усугублялась еще эксплоатацией их ростовщиками. "Земледельцы все время нуждаются в кредите и по необходимости обращаются к "ростовщикам, которые с них взимают громадные проценты, так что земледельцы не видят плодов своего труда"¹⁴ .

¹² Field, Landholding and the relation of landlord and tenavt in various countries, c. 214 - 215.

¹³ А. Расим, с. 112. "От деспотизма к господству нации", Константинополь 1925 г.

¹⁴ Мидхат-паша, т. I, с 112. Там же.

Чтобы обеспечить регулярную выплату процентов и очередных взносов по займам¹⁵ , к этим обычным формам эксплоатации в 70-х гг. было еще добавлено увеличение ставок десятины до ¹ /₈ урожая. Была введена табачная монополия, которая, по словам Шмейдчера (К. Schmeidler, "Geschichte des Osm. Reichs...", Leipzig, 1875), ставила под угрозу разведение культуры табака. Налоговый пресс был настолько велик за последние годы, что ашар, дававший в 1852 г. 50 миллионов франков, в 1875/76 г. давал уже 247 миллионов франков. Хотя официальная комиссия, которая работала над ашаром, и утверждала, что увеличение поступлений является результатом "успехов земледелия. ", "несмотря на неудобства системы ашара" ¹⁶ , поверить этой версии очень трудно, ибо и Овсяный и Саид-паша¹⁷ отмечают деградацию сельского хозяйства.

В начале 70-х гг. кризис сельского хозяйства принял угрожающие размеры. Это было кризисом феодальных отношений эксплоатации. Собственно-уже критское восстание 1867 года сигнализировало о кризисе, ибо главным лозунгом этого восстания была борьба против феодально-налоговой эксптоатации. В дальнейшем болгарское и босно-герцоговинское восстания, восстание в Багдадском вилайете были звенья той же цепи аграрных движении,, как протесты против неимоверной эксплоатации крестьянства.

Таково было положение крестьянства в результате 30-летних реформ. Каждое облегчение положения крестьянства, или, правильнее говоря, всякое мероприятие, направленное к поднятию производительности сельского хозяйства, сейчас же локализировалось другим мероприятием, ибо феодально-клерикальное государство ставило вопрос так, чтобы, не уничтожив системы феодальной эксплоатации, при наличии ее, поднять сельское хозяйство, приноровив землепользование к условиям, выдвинутым проникновением товарных отношений. Так, например, законом 1867 г. право наследования государственных земель, сданных по тапу, было расширено до 7-й степени. Это мероприятие обеспечивало более уверенное землепользование, гарантировало возможность приложения на земле большого труда и капитала. Но от этого терпело убыток феодальное государство, владеющее правом при передаче земель от одного лица к другому взимать определенную плату, а при расширении прав наследования передача должна была происходить реже, и поэтому плата по тапу естественно снижалась. Отсюда при разрешении права наследования до 7-й степени, получившие право наследования, в течение 5 лет принуждены были платить полторы десятины. Последнее являлось такой тяжестью, что нашлось мало охотников, как на это указывают Энгельгард и

¹⁵ О займах подробнее дальше.

¹⁶ См. Убиччини, с. 112. "Современное состояние Турецкой империи".

¹⁷ Саид-паша, с. 377. "Воспоминания" т. I.

военно-статистический сборник. Иными путями феодально-клерикальное государство не могло разрешить вопроса.

Установившаяся система эксплоатации - султан со своей сворой чиновников, жадные откупщик" налогов - представители торгово-ростовщического капитала, помещики, духовенство на вакуфных землях, как пиявки, присосавшиеся к телу крестьянства, -приостановили дальнейшее развитие сельского хозяйства.

Тем не менее крестьянские движения 70-х гг. не превратились во всетурецкие крестьянские движения. Установившаяся в течение веков между турецким и нетурецким крестьянством - отчужденность сыграла при этом колоссальную роль. Турок-крестьянин окраинных областей, поставленный в более благоприятное положение по сравнению со своим соседом нетурком, плативший меньше разных податей благодаря более "справедливому" отношению к нему чиновников и откупщиков, не откликнулся на восстание своих нетурецких братьев. Эта "мудрая" политика феодальной Турции в отношении турок-крестьян вырастила военную силу, нечто похожее на казачество, которую можно было пускать в ход при "волнениях" в нетурецких крестьянских районах. Нетурецкое крестьянство, таким образом, было более революционным, а турок-крестьянин не сочувствовал восстаниям. Но так как и помещики были мусульманами, то поэтому в восстаниях удары часто направлялись не только по помещику, но и по каждому турку, кто бы он ни был по своему положению. Окраинная христианская торговая буржуазия, являвшаяся руководительницей крестьянских восстаний, в силу ряда условий всегда была настроена сепаратистски и поэтому не была заинтересована в установлении национального мира между крестьянином-турком и нетурком, а наоборот, разжигала национальную рознь, толкала крестьянские движения на погромы, резню турецких деревень.

В силу всего этого феодальная олигархия всегда находила поддержку у турка-крестьянина, беспощадно подавляя крестьянские движения и, когда город выступил в 70-х гг., крестьянские движения были уже разгромлены.

Очень трудно предположить, что средняя и мелкая буржуазия Константинополя пошла бы на союз с этими восстаниями (даже не будь они разгромлены) Наоборот, сепаратистский характер этих движений являлся гранью между ними и революционной мелкой и средней буржуазией Константинополя. Босно-герцоговинское восстание, как раньше критское, вызвало патриотический подъем в Константинополе. Наряду с требованиями реформ для этих областей мы видим представителей революционного Константинополя добровольно марширующими рядом с войсками, направленными на подавление этих восстаний. Несмотря на эти противоречия, однако, развертывающееся в Константинополе революционное движение козыряло этими восстаниями, обвиняя феодально-клерикальное государство в "неумелой" политике, в "злоупотреблении" налогами.

Таким образом субъективно революционеры Константинополя, как и руководители движения- младотурки, и были в рядах, подавлявших восстания крестьянских областей, объективно же их аграрная программа была направлена против самих основ феодально-откупной системы экслоатации ¹⁸ . Она была против взимания налогов - ашара натурой, против откупной системы, но никогда ни одно выступление идеологов младотурок, ни их фактическая политика не были направлены против крупного землевладения. Младотурки были далеки от "черного передела", но они выступали за уничтожение всяческих тягот, мешающих развитию сельского хозяйства, против феодальной эксплоатации крестьянства.

Узость рынка давно уже служила помехой развитию торговли, что было осознано торгово- ремесленными кругами, видевшими в откупной системе помеху для развития сельского хозяйства. Натуральный же характер ашара препятствовал проникновению товарных отношений в деревню¹⁹ . Поэтому вопрос о ликвидации натурального хозяйства ашара и системы взимания был для этих кругов весьма актуальным. За решение этой задачи младотурки принялись после прихода к власти, но после разгрома младо-турецкого движения, с установлением махровой реакции Абдул Гамида, все эти мероприятия были сведены на-нет -. Опять были введены и натуральщина и откупная система.

И немудрено. Откупная система являлась источников обогащения для всего торгово- ростовщического капитала. Отмена ее била по ее непосредственным интересам. В этом, очевидно, и кроется причина того, что торгово-ростовщический капитал, поддержавший младотурок на первых стадиях борьбы против абдул-азизской деспотии, так скоро отшатнулся от них.

В своей борьбе против натуральщины младотурки верно учуяли стоящие перед буржуазией задачи, Натуральщина при наличии феодальной эксплоатации порождает застойность отношений, мешает развитию производительных сил страны. "Благодаря тому, - говорит Маркс, - что эта форма ренты в продуктах связана с определенным характером продукта и самого производства, благодаря необходимому при ней соединению сельского хозяйства

¹⁸ Когда мы говорим об "аграрной программе" младотурок, то нужно иметь в виду условность этого выражения. Кроме общих взглядов, изложенных в ряде работ младотурок, никакой писаной программы у младотурок не было.

¹⁹ "Натурально-хозяйственные формы производства, - говорит Р. Люксембург, - Д1Я целей капитала служить не могут. Во всех натурально-хозяйственных формациях, идет ли речь о первобытных крестьянских общинах с общей собственностью на землю, или о феодально- барщинных отношениях и т. п., производство для собственных потребностей является решающим моментом хозяйства; отсюда отсутствие потребностей или незначительная потребность в чужих товарах и, как правило, отсутствие избытка в своих продуктах". ("Накоп. капит.", с. 378).

²⁰ См. у Рефик, с. 252 - 253, т. II Налоговое законодательство, Константинополь 1912 г.

и домашней промышленности, благодаря тому, что при ней крестьянская семья приобретает почти совершенно самодовлеющий характер вследствие своей независимости от рынка, от изменении производства и от исторического движения стоящей вне ее части общества, коротко говоря, благодаря, характеру натурального хозяйства вообще, эта форма как нельзя более пригодна для того, чтобы послужить базисом застойных состоянии общества, как это мы наблюдали, напр., в Азии" ²¹ . Но в силу связанности этой формы ренты с формой эксплоатации, с выгодами, которые откупщики имели при этой форме, с злоупотреблениями, которым открывался широкий простор при ней, - борьба пропив натуральщины должна была встретить резкий отпор.

Таково было положение крестьянства накануне младо турецкого движения 70-х гг., таковы были и задачи, которые могла поставить перед собой буржуазия в области аграрных отношений.

Несмотря, однако, на несовпадение крестьянской революции с борьбой городской торгово- ремесленной буржуазии против общею врага, несмотря на изолированность города, развернувшаяся в городе борьба с самого начала приняла упорный характер: горючего материала в городе было много.

Мидхат-паша во втором томе своих воспоминаний, разбирая экономические возможности страны, приходит к заключению: "И все же заставляет удивляться, что здесь не развивается промышленность, как в Европе, что страна во всех отношениях нуждается в заграничном производстве".

Вот те причины, которые, по его мнению, мешают развитию отечественной промышленности. Во- первых, отсутствие гарантии от феодального произвола; во-вторых, отсутствие необходимых знаний и навыков для создания отечественной промышленности, ибо население "не свободно" и "не имеет возможности изучать те науки, кои оно хотело бы", и, в-третьих, высок ссудный процент в стране и нет банков, которые облегчили бы развитие торговли и промышленности ²² .

Если отбросить "отсутствие предприимчивости", в чем Европа всегда старалась обвинять не только Турцию, но и весь Восток, в общем характеристики, данные состоянию Турции Мидхатом и Овсяным, совпадают. Овсяный не прав лишь в том, что в Турции не было необходимых капиталов. Эти капиталы были. Огромные суммы были накоплены в руках придворной аристократии, тузов галатской биржи, не раз раскрывавших свои карманы для пополнения государственной казны. Благодаря системе откупов вырос

²¹ Маркс, Капитал, т. III, ч. 2, с 352.

²² "Заводская и фабричная промышленность, - говорит Овсяный, - не могли, конечно, достигнуть значительного развития в Турции. Отсутствие капитала и, значит, необеспеченность труда, недостаток предприимчивости - все это послужило причиной того, что здесь могла утвердиться только кустарная промышленность, стоящая дорого и дающая лишь продукты посредственных качеств" (Овсяный, с 136).

значительный торгово-ростовщический капитал. Но все эти капиталы лежали под спудом и пускались в оборот только в тех случаях, когда речь шла о больших заработках, давались в рост только под большие проценты. Это исключительно рваческое применение капитала объяснялось отсутствием гарантии в условиях феодального произвола. Ссудно-ростовщический капитал шел на риск только тогда, когда предвиделись огромные заработки.

'Находящаяся под влиянием младотурок печать ее раз подымала вопрос об этих капиталах, понося всячески богачей, нежелающих применять свои капиталы в производстве, и тем самым не содействующих процветанию "отечества" и уподобляющихся собаке, лежащей на сене, занимаясь лишь спекулятивными операциями. Этот антагонизм между нарождающейся городской торгово- ремесленной буржуазией и денежными тузами усиливался, ибо "открывшийся" "дух" предприимчивости буржуазии натыкался на "консерватизм" золотых мешков, на высокий ссудный процент. Отсюда упорная трактовка вопроса о капитале у всех идеологов младотурецкого движения, требование создания банков, способных помочь промышленному развитию. Но феодально-клерикальное государство было глухо ко всем этим требованиям.

И в данном случае устами Мидхата говорит яркий представитель торгово-ремесленной "предпринимательской" буржуазии, буржуазии, сжатой в тисках феодально-клерикальных отношений, задыхающейся в этих тисках.

Второй причиной задержки развития промышленности в Турции была конкуренция иностранных промышленных товаров. Эта конкуренция разорила мелкие ремесла и мануфактуру, увеличивая количество безработных, составлявших целую армию так наз. "черни". Убиччини в своих "письмах о Турции" приводит следующие данные об уничтожении ремесленно-мануфактурной промышленности. В Скуттари и Торнове в 1812 г. насчитывалось около 2 000 ткацких станков, в 1846 г. их осталось едва 250; в начале XIX в. А тепло вывозил на 100 млн. фр. всевозможных тканей, спустя еще 50 лет цифра вывоза упала до 7 - 8 млн. фр. Ихсан Абдин в своей работе о с. -х. Турции дает следующую картину разорения одной из отраслей турецкого ремесла: "Турция до 1839 г. внеконкурентно господствовала во всем мире своими изделиями из тонкой шерсти (правдивость утверждения автора оставляем на его совести и на этом вопросе останавливаться не будем, ибо нас интересует другая сторона вопроса), а до 1856 г. поставляла на весь мир сырую тонкорунную шерсть..." Вахид-оаша в 1877 г. писал: "15 лет назад в Ангоре более 300 предприятий были заняты выработкой суконной материи, теперь же их осталось не более 3 - 4. Но в местечке Станос, находящемся в пяти часах пути от Ангоры, еще до сих пор имеется много таких предприятий". Я поехал в Станос (ныне Зир), чтобы посмотреть остатки станков этих предприятий, но увидел, что это ремесло давно уже заброшено, и станки лежат в пыли. Самый большой удар суконному производству и вывозу тонкой шерсти нанесла Англия. Первый удар относится к 1839 г, когда Англия

уже успели создать у себя фабрики и конкурировала с нашими станками. Затем последовал второй удар, когда англичане начали вывоз наших пород коз и тонкорунных овец для разведения в свою южно-африканскую колонию ²⁵ . О разорении ремесла можно судить и по цифрам роста ввоза в Турцию фабрикатов из Англии. Согласно лондонскому "Экономлс гу" ²⁶ , английский экспорт в турецкие области, включая Египет и Придунайские княжества, равнялся:

"Стетсмен Ирбук" дает следующие цифры:

Внешняя торговля Турции с Британией (включая Египет и вассальные государства) составляла:

Падение экспорта в 1875 г. объясняется общеэкономическим кризисом в стране, явившимся в результате финансового кризиса, неурожая, восстаний в Боснии и Герцоговине. Вплоть же до 1874 - 75 гг. мы имеем кривую роста внешней торговли Турции не только с Англией, но и с другими государствами. Этот рост импорта продолжал дальнейшее разорение ремесел, увеличивая армию безработных, усиливая недовольство торгово-ремесленной буржуазии политикой феодально- клерикального государства, предпринимающего лишь незначительные шаги для защиты отечественной промышленности.

Здесь необходимо кратко остановиться на специфическом характере представителей купеческого капитала Турции действующих на политической арене, чтобы понять их революционность. Торговый капитал был тесно связан с производством. "Тюджар"- купец выступал на рынке не только как товаропродавец, но и как представитель производства, ибо каждый такой "тюджар", помимо прямой связи всякого купеческого капитала с внутренним производством, в Турции сплошь и рядом был торговцем, продающим продукты своею предприятия - дюкана, представляющего собой наполовину магазин, наполовину мастерскую. Благодаря все более и более увеличивающемуся ввозу иностранная конкуренция больно бита по этому специфическому тор-

²⁵ Ихсан Абидин, Положение земледелия и скотоводства в Анатолии, т. II с 108 - 109, Константинополь, 1928 г.

²⁶ Маркс, Собр. соч., т. X, с. 174.

говому капиталу. Экономическая политика феодально-клерикального государства еще более осложняла положение торгово-промышленното капитала. Благодаря бесчисленным капитуляциям иностранный торговый капитал пользуется всякими правами. Это содействует расцвету торговли предметами иностранного производства, в то время как отечественный капитал, зажатый еще в тисках фискальной системы феодально-клерикального государства, системы, не распространяющейся на иностранцев, с каждым днем все сильнее ч сильнее чувствует на своих плечах тяжесть иностранной конкуренции.

Фискальная система государства в отношении внутреннего производства носила яркий феодальный характер и шла в разрез с требованиями торгово-ремесленной буржуазии. "При этом, -говорит Овсяный, -само правительство в своих распоряжениях зачастую идет в разрез с основными экономическими законами и таким образом подрывает местное производство и торговлю. Так недавно Порта свободно допускала иностранные товары, взимая с них самую незначительную оплату; свои же собственные продукты она облагала громадной пошлиной²⁷ . До 1861 г. существовали! внутренние пошлины "а сырье и полуфабрикаты. Так, например, коконы шелка при переправе с места производства в шелкомотальные и шелкопрядильные мануфактуры облагались в 8%, при вывозе за границу - только в 2%

Правда, в 60-х гг. мы видим повышение таможенных ввозных пошлин с 3 до 8%, явившееся уступкой требованиям торгово-ремесленной буржуазии, но оно не сыграло никакой роли в смысле охранения внутреннего производства, на что указывает рост именно в это время импорта иностранных товаров. Отсталой Турции с ее варварской организацией труда в ремесленных мануфактурах невозможно было устоять против иностранной конкуренции даже при более высоких таможенных тарифах. Об этом говорит следующее замечание Гирса: "Англия подвергла пересмотру свои торговые договоры и тарифы, и ввозная пошлина была повышена с трех до восьми процентов, причем не предрешался вопрос о праве Порты требовать при возобновлении договоров нового повышения, даже до 25%; на это английский кабинет уже дал, как говорили, свое согласие" ²⁸ .

Правда, путем уступок в таможенных вопросах Англия "мела в виду побить конкуренцию других государств и закрепить за собой турецкий рынок "Мастерской мира" не были страшны временные высокие тарифы, ибо она с лихвой покрыла бы свои "убытки" в будущем, когда Турция была бы прибрана к рукам. Иных путей для приобретения "благорасположения" Турции не было, ибо Турция - не Индия, здесь в то время завязывался весь узел противоречий, и Англия принуждена была поэтому лавировать в своей восточной

²⁷ Овсяный, с. 138

²⁸ Гирс, с. 200.

политике. Однако факт согласия поднять таможенные тарифы на 25% свидетельствует об очень большой отсталости производства в Турции.

Уничтожение внутренних пошлин при этом оставалось в большинстве случаев лишь на бумаге: провинциальные власти зачастую продолжали их взимать по-прежнему, совершенно не считаясь с декретами Константинополя Лозунг "свободы", свободы для развития капиталистического производства, о котором говорит Мидхат, был лозунгом всеобщим "Об этом (о препятствиях развитию промышленного предприятия- А. А.), - говорит Мидхат, - мы много говорили и спорили и установили, что первопричина этому-недостатки в политическом управлении страны". Следовательно, в Турции 70-х гг. было налицо противоречие между назревшим капитализмом и продолжающим существовать феодальным общественным укладом жизни, и 70-е годы шли к разрешению этих противоречий. Развивающемуся капитализму надо было освободиться от внутренних пошлин, от феодальной фискальной политики, предприимчивость буржуазии должна была быть гарантированной от всех возможных посягатетьств^29. Нужны были законы сообразно "духу времени", которые надо было проводить в жизнь и охранять, а не оставлять на бумаге. Развивающемуся капитализму нужна была такая внешняя политика, которая ограждала бы интересы отечественной промышленности, а не распродавала бы страну, не вела бы политику уступок. Этого требовали патриоты.

Со времени Крымской войны выросшие нужды феодально-клерикального государства уже не удовлетворялись внутренними доходами и поборами Несмотря на производившиеся под разным соусом все новые и новые нажимы на налоговой пресс, как-то: сдача монополии на табак и т. д., доходы благодаря застою и деградации сельского хозяйства были недостаточны, чтобы удовлетворить нужды государства Выход был найден внутренние и в особенности внешние займы Европейский ростовщический капитал охотно раскрыл свои кошельки, ибо, с одной стороны, Турция представ тала собой рынок для прибыльного вложения ростовщического капитала, а с другой стороны, благодаря этим займам утверждались и сохранялись права и привилегии иностранного капитала в стране и приобретались новые. К тому же Турция, получая займы, укреплялась в военном отношении настолько, чтобы ее же руками сохранить на Ближнем Востоке "status quo", иными словами, стояла задача противопоставить самую Турцию агрессивности России.

Чтобы судить о прибыльности займов для европейского ростовщического капитала, необходимо принять во внимание лишь следующий факт:

²⁹ "Турецкое господство, - говорит Энгельс, - в самом деле несовместимо с капитализмом; накопленная прибавочная стоимость не гарантирована от захвата сатрапов и пашей; нет главного условия для буржуазной предприимчивости: не обеспечены ни личность купца, ни его собственность".

к 1873 г., по Шмейдлеру, займы Турции составляли 1 800 млн. руб., причем за исключением ничтожной суммы эти займы были заключены во вне. Но в государственную казну притекло только около 1 300 млн. руб., а остальная сумма ушла на разные комиссионные расходы, на продажу облигаций займа по цене значительно ниже номинальной стоимости. Зачастую эти облигации продавались за 50% номинала. "По внешнему обязательствам, - говорит М. Джелал, - приходилось выплачивать 5 - 6%, но поскольку большинство облигаций были проданы за 50 и еще ниже процентов номинала, то на самом деле приходилось выплачивать 10 - 12 % " ³⁰ .

Внутренними заимодателями были не только галатские банкиры, но и само население Константинополя, принимавшее участие в займах. Увлечение займами пошло так далеко, что многие константинопольцы, распродав свое имущество, вкладывали деньги в займы. Туда же были вложены деньги и вакуфов - средства духовной корпорации.

Получаемые по займам деньги на глазах всего "народа" растрачивались непроизводительно и расхищались целым роем проходимцев, присосавшихся к государственной казне. Тут были и чиновники и придворные. Все они набивали себе карманы, а платить по займам должны были деревня и город. Платить должен был и Константинополь, который до сих пор освобождался от налога, т. е. налоговая тяжесть падала и на торгово-ремесленную буржуазию, что не могло, конечно, пройти без последствий. В 1873 г., например, был введен новый налог на домовладения. Чтобы судить о впечатлении, произведенном этим налогом, достаточно указать, что многие из домовладельцев, побросав свои дома, переехали жить на острова.

Бюджет 1875/76 финансового года был сведен с дефицитом примерно в 4 млн. лир (доходнаячасть - 19 млн. лир, расходная - 23 млн. лир), причем расходная часть распределялась следующим образом: около 50% было пред назначено на уплату процентов и очередных взносов по займам, 35% - на содержание армии и флота, 10% - на расходы двора, а остальные 5% - на разные государственные нужды. Такой бюджет естественно тяжело отзывался на самых широких, массах, в то время как большая часть средств уходила за границу - в карманы европейских ростовщиков, в карманы галатских банкиров турецкого торгово-ростовщического капитала, в карманы держателей облигаций и крупные суммы - придворной камарилье крупных бюрократов и т. д. Таким образом, займы представляли собой новый источник дохода для экслоататорских слоев самой Турции.

Если первые займы шли на покрытие нужд феодально-клерикального государства, то дальнейшие займы шли на погашение первых займов и, таким образом, мертвая петля затягивалась все туже и туже. Все это происходило

³⁰ М. Джерал, т. I, с. 64. "Махмуд Джелаледдин-паша. "Зеркало истины", Константинополь 1908 - 9 гг.

в условиях необходимости увеличить расходы благодаря начавшейся полюсе крестьянских восстаний, в то время, как эти же восстания уменьшали доходную часть бюджета, сокращая налоговые поступления.

Чтобы кое-как урегулировать финансовые дела государства, ввиду дефицита в бюджете 1875/76 г., правящая клика решила издать 16 октября 1875 г. декрет о выплате в течение 5 лет только 50% как по процентам, так и по очередным платежам займов, тогда как держателям займа при дворе проценты и очередные платежи должны были быть выплачиваемы полностью и к тому же золотом. Все авторы единодушно отмечают бурю, которая была вызвана этим декретом во-вне и внутри страны, декретом, изданным по подстрекательству Игнатьева, посла России, незаинтерисованной в этих платежах, но заинтересованной в создании затруднений в отношениях между Турцией и Европой. Люди, еще вчера считавшие себя богачами, сегодня оказались нищими, ибо курсы турецких фондов сильно пали и дошли до ¹ /₃ стоимости номинала. Быстро стали обесцениваться и бумажные деньги, и без того давно уже пошатнувшиеся в цене благодаря скупке правительством золота для расчета с заграницей.

Итак, финансовый кризис был налицо. Удар по экономической жизни города был велик, торговля парализована, банкротства увеличились. Сельское хозяйство уже до этого было подорвано. Кризис стал всеобщим.

Все слои города и деревни стали на дыбы против правящей дворцовой руссофильской клики Абдул Азиза - Махмуд Недима. Чтобы избежать распространения гнева широких масс города, разочаровавшийся в политике двора торгово-ростовщический капитал, задетый помимо этого и декретом 16 октября, переметнулся также на сторону революции. Феодальный двор тащился своей опоры: галатские ростовщики открыто выдавали все финансовые секреты дворцовой клики младотуркам, рисовали мошеннические проделки Махмуд Недима.

Отвернулось от султана и духовенство. Декрет от 16 октября ударил и по духовенству, ибо вакуфные средства были вложены в займы. Помимо этого, духовенство имело поводы быть недовольным политикой двора и по другой причине.

Вакуфы, являвшиеся экономической базой духовенства, правильнее говоря, верхушки его, особенно возросли в эпоху танзимата. И владельцы тимарных земель, поставленные перед фактом конфискации, и другие землевладельцы, и владельцы недвижимости вообще, боясь отчуждения под разными предлогами их земель или имущества в пользу государства, в эпоху танзимата прятались под сень вакуфов, ибо вакуфы были неприкосновенны. Вакуфы были освобождены от посягательств и судебных преследований. Налоговое законодательство специальной оговоркой охраняло вакуфы. Поэтому многие вступали в сделку с вакуфным ведомством: уступали ему свои права на владение имуществом или землей и платили последнему небольшую аренд-

ную плату за пользование имуществом. Сделка оговаривала права аренды на этих же условиях данной семьи до прекращения рода главы семьи. Этим путем почти одна треть земель перешла в руки вакуфов. Конечно эти "арендаторы" в свою очередь сдавали в аренду земледельцам, и, таким образом, над крестьянством нависал двойной гнет эксплотации. Вакуфами управляло высшее духовенство. Оно пользовалось огромным влиянием в делах государства, проводило не только по линии юстиции, но и по другим ведомствам своих ставленников, заведывало вакуфным имуществом, получало обширные доходы. Но это был не единственный источник доходов: со всех дел, в особенности юридических, духовенство под разным соусом получало "вознаграждение".

Наряду с этими патрициями духовенства существовали плебеи и полуплебеи. Это была та часть духовенства, которая фактически выполняла обязанности религиозного культа. Эта часть была подчинена первой, не имела никакого значения и влияния "наверху", получала скудное обеспечение из непосредственных доходов мечетей. Из плебса выскочить в патриции было делом нелегким: рогатки были настолько велики, что это удавалось только единицам. Верхушка же пополняла свои кадры из своей среды, что облегчалось существовавшей системой "выдвижения". Отсюда непрекращающаяся глухая борьба между слоями духовенства. К тому же низшие слои всегда были тесно связаны с народом, сами были выходцами или из рядов городской мелкой ремесленной и торговой буржуазии или из среды крестьянства. Уже в этом факте мы можем найти объяснение революционности софт - учащихся духовных школ ³¹ .

При сложившейся обстановке, однако, не только низшее, но и высшее духовенство оказалось в лагере "недовольных". Помимо финансового кризиса, бьющего по духовенству, правительство Абдул Азиза поставило в 1873 г. в порядок дня вопрос о секуляризации и продаже вакуфов, опять- таки, как выход из финансовых затруднений. Переход вакуфов в руки государства означал прежде всего переход доходов с вакуфов. Еще некоторые предшественники Абдул Азиза пытались прибегнуть к этой мере для пополнения казны, но каждый раз эта попытка терпела фиаско. Поэтому как только Порта увидела произведенное впечатление, она сейчас же дала отбой, но престиж Абдул Азиза в глазах духовенства, являвшегося опорой трона и порядка, способного благодаря сложившимся обстоятельствам двинуть на дворцовую клику целые толпы народа и одним своим фетва низложить любого монарха, был подорван. Декрет 16 октября был последней каплей, переполнившей чашу.

³¹ "По происхождению это были дети бедных деревенских "молла" - духовных лиц, т. е. люди, близкие деревне с детства" (Т. Л. Хитрово, Европейская Турция, М., 1909, с. 21).

Собственно султанский двор не пошел бы, пожалуй, на секвестр вакуфов, если бы его на это не толкнула Порта, оказавшаяся к этому времени, не надолго, в плену у буржуазных реформистов. В такое "положение Порта попадала за последние 30 - 40 лет нередко, но каждый раз, как только реформы, предпринятые Портой, заходили дальше установленного, т. е. начинали бить по интересам господствующих слоев, из Порты сейчас же выкидывались буржуазные "симпатизаны" и заменялись махровыми реакционными ставленниками двора, типа Махмуд Недим-паши.

Двор представлял собой оплот феодальной корпорации; он был своеобразной организацией всей средневековой Турции. Эта олигархия была яркой выразительницей интересов откупщиков, феодалов Курдистана и Аравии, помещичьей Турции, феодально-родовой Албании и, наконец, черкесских князей, эмигрировавших с Кавказа и сохранивших даже в Турции свой феодально- патриархальный быт, вплоть до остатков рабства. Опорой двора внутри страны кроме того была феодальная бюрократия, в особенности та ее часть, которая фактически владела государственными землями или в виде приказчиков государственных имений - чифтлик агасы, или в виде дефтердаров - чиновников, ведающих выдачей разрешения на обрабатывание государственных земель. Вот эта феодально-бюрократическая олигархия, тесно связанная со всеми феодальными элементами страны, и являлась "дворцовой кликой", вошедшей столь важным элементом в историю Турции. Но к 1875 г. от "двора" отшатнулись даже духовенство и торгово- ростовщический капитал.

Не только путем непосредственной эксплоатации, но и через государственный механизм шло перекаливание огромных средств в кошельки феодально-бюрократической олигархии с султаном во главе. Так, цивильный лист султана составлял:

Кроме того, на пенсии бывшим владельцам тимарных земель уходило по бюджету 34 718 845 млн. фр.

Для извлечения больших доходов дворцовая клика не останавливается даже перед распродажей оттоманской империи по частям. Представитель Египта приехал в Константинополь для получения от султана права свободного заключения договоров и займов с Европой. Приближенным султана дворцовым кругам были розданы 500 тыс. лир, и разрешение было дано. "Во время этих торгов, - говорит М. Джелаледдин-паша, -некоторые из прибли-

женных султана, ум и мысли которых не стоили гроша, заработали по 150 тыс лир" ³² .

Непосредственной прелюдией к событиям 1876 г. было босно-герцоговинское восстание, правильнее говоря, политический кризис во вне и внутри страны, явившийся результатом этого восстания. Босно-герцоговинское восстание дало повод к вмешательству европейских государств, оно открыло гнойники феодально-крепостнического режима, оно дало простор младотурецкому движению.

Босно-герцоговинское восстание было типичным крестьянским восстанием против феодально- крепостнической системы, руководителем или, правильнее говоря, застрельщиком которого явилась городская торговая буржуазия. Избегая преследований и притеснений феодально- клерикальной Турции, целая группа купцов эмигрировала в Австрию, где сорганизовалась и явилась той силой, которая подготовляла это восстание ³³ . Массу же восставших составляло крестьянство.

Реформа 40-х гг. в Боснии и Герцоговине отменила барщину, работу непосредственно на помещика, но феодальные повинности отменены не были Крестьяне, работающие на земле помещика, должны были уплачивать третью часть с урожая и половину сена с лугов. Помещик же третью часть собранного им таким образом с крестьян должен был уплачивать казне. Таков был договор между помещиком и крестьянством, с одной стороны, и между помещиком и правительством - с другой.

Но этим не исчерпывались феодальные повинности крестьянства. Ему еще необходимо было выплачивать десятину или харадж государству. Последняя собиралась через откупщиков, являвшихся не только сборщиками налогов, но и ростовщиками. Быть откупщиком значило не только быть хозяином данного округа, хозяином, который брал с крестьян все, что они производили, оставив им лишь самое мизерное количество продуктов, но и таким хозяином, по отношению к которому крестьяне оставались в долгу на будущее время. Поэтому велико было недовольство крестьян налоговой системой.

Внешний характер восстания был христианский, ибо религиозный вопрос совпадал здесь с классовыми интересами Дело в том, что большинство помещиков-землевладельцев, хотя и были славянами, но, чтобы спасти свои владения при турецком завоевании и сохранить собственность на землю, в особенности в таких провинциях, которые находились на границе, приняли ислам. Этот слой военных помещиков и был оплотом охраны границ

³² М. Джелал, т. I, с. 40.

³³ См. у Риттер-фон-Закс, с. 19, Die Geschichte des Machtverfalels dei Türkei " Wien, 1913 г. Кроме этих данных нет никаких других.

Турецкой империи. Следовательно, за религиозной оболочкой скрывалась крестьянская война ³⁴ .

Боснийское восстание началось в местечке Нувесин, находившемся на границе Герцоговины. Восставшие крестьяне, забрав свой скот и имущество, отправились в горы. Первоначально восстание носило исключительно оборонительный характер и ставило своей целью отказ от выплаты налогов. Лишь с присоединением к восставшим и других районов Боснии, а затем и Герцоговины, восставшие перешли от обороны к нападению. Уже спустя два-три месяца вспыхнула гражданская война по всем правилам военного искусства с той и с другой стороны. Вокруг правительственных войск сплотились все помещичьи и клерикальные элементы, причем им удалось вовлечь в борьбу с восставшими и мусульманскую часть крестьянства. Таким образом была достигнута изоляция восставших, превратившая это восстание в чисто христианское; восставшие имели свой тыл лишь в Австрии, куда восставшие и уходили по мере наступления на них правительственно-помещичьих войск.

Представление о размерах восстания дают цифры направленных на театр гражданской войны войск. Всего было стянуто в этот район 35 батальонов плюс 2 тыс. добровольцев. Однако и этому количеству войск было трудно справиться с восставшими. Силы повстанцев исчислялись в 60 тыс человек. На помощь правительству явились разногласия в лагере повстанцев, о которых мы не имеем, к сожалению, никаких сведений, кроме указания на их наличие.

Тыл восстания, как мы уже упомянули выше, находился в Австрии Австрийская империя, естественно, не из либеральных соображений поддерживала или разжигала восстание. Положение крестьянства в Австрии было не менее тяжелым. Тем не менее, как сообщает Эдельхафт, и Австрия и Россия "имели руку в игре" ³⁵ . От имени России орудовал через свою консульскую сеть Игнатьев, а от имени Австро-Венгрии давал обещание поддержать восставших сам монарх, принявший во время приезда на границу инсургентов Турецкое правительство об этом было великолепно осведомлено из документа, который был куплен турецким постом в Вене Халим-пашей ³⁶

Об этом же говорит и М. Джеталеддин-паша^37.

³⁴ "В Боснии и Герцоговине дворянство славянского происхождения перешло в мусульманство, в то время как масса народа осталась райей, т. е христианами Таким образом, в этой провинции господствующая вера и господствующий к пасс совпадают" (Маркс, т. X, с 165).

³⁵ См. Эдельхафт, Die Geschichte der neuesten Zeit, B I c. 113

³⁶ См там же.

³⁷ "Еще до Рейхштадского соглашения австрийский император во время пребывания в Далмации поощрял славянское движение Боснии и Герцеговины, принял главарей славянских комитетов и своими обещаниями о возможности присоединения этих двух областей к Австрии усилили сепаратистские тенденции и тем самым положил начало "Герцеговинскому вопросу" М. Джелал, т. I, с. 41.

Во время босно-герцоговинского восстания Россия и Австрия вели бесцеремонную лицемерную отру. Хотя к этому времени Рейхштадское соглашение еще не было заключено, но основы его уже были заложены, и (между двумя государствами была договоренность о невмешательстве в турецкие дела. Поэтому открыто яруг перед другом представители этих держав уговаривали восставших сложить оружие, тогда как в тайне каждая из них подстрекала повстанцев, а Австрия доставляла и оружие. Но тут, по-видимому, были и другие планы: сначала помочь повстанцам, затем лишить их помощи, а перед разгромом правительственными войсками выступить как защитники цивилизации. Как бы то ни было, но лицемерия с обеих сторон было проявлено так много, что восставшие были в значительной степени дезориентированы, и победа Константинополя была обеспечена.

Наконец, когда уже восстание почти было подавлено, министр иностранных дел Австрии Андраши обратился к державам с предложением плана реформ в Боснии и Герцоговине. Об этом плане М. Н. Покровский пишет: "План... клонился к тому, чтобы создать перманентный повод для австрийского вмешательства в Боснии и Герцоговине, вмешательства, которое рано или поздно должно было привести сначала к военной оккупации Австрией этих областей, а потом и к аннексии их".

План Андраши, помимо требований о религиозной и политической свободе для христиан, содержал еще следующий пункт: 1) уничтожение откупной системы, 2) часть прямых налогов должна быть предоставлена на местные нужды, 3) часть земель должна быть отдана крестьянам. Эта часть плана как нельзя лучше характеризует восстание.

Но турецкое правительство, уже осведомленное о выдвижении этого проекта, еще не дожидаясь его объявления, двумя указами в декабре 1875 г. (план Андраши был послан 30 декабря) пошло на уступки повстанцам.

Указы предусматривали, в области налоговой, отмену откупной системы, замену десятины поземельным налогом, единый налог, выборы сборщиков налога из среды самого населения, снижение налогов на 2¹ /₂ %; в области прав владений - обеспечение прав всяких видов собственности немусульман, реформы в земельном вопросе, отмена оброков с крестьян; затем шли реформы в области политической, расширяющие права христиан, т. е. буржуазии и крестьянства. На ноту же Андраши Константинополь ответил только после долгих переговоров с Англией признанием части реформ, предложенных нотой. Но это было совсем не важно. Константинополь увидел, что между европейскими державами нет единого фронта, что Англия не поддержит Россию и Австрию. Тем более, когда в разгар восстания, в августе 1875 г., ряд послов европейских государств поднял вопрос о посылке консулов для выяснения событий, происходивших в Боснии и Герцеговине, Константинополь получил от английского правительства следующую телеграмму, датированную 25 августа 1875 г.: "Английское правительство неохотно при-

соединилось к предложению послать консулов в район восстания. Мы считаем вмешательство консулов неудачным. Порта должна знать, почему мы согласились на это. Мы предпочитаем, чтобы Порта, не обращаясь к вмешательству держав, сама бы в отношении бандитов приняла необходимые меры" ³⁸ .

Помещичье-клерикальная власть Боснии и Герцоговины, конечно, не была намерена провести все реформы в жизнь. Она ограничилась лишь некоторым незначительным облегчением положения крестьянства и смотрела на указы Константинополя, как на неизбежную формальность перед лицом Европы. Для Австрии же и России повод к вмешательству все же был; найден

Босно-герцоговинское восстание кончилось поражением крестьянской революции, разгром был полный. Когда началось восстание в Черногории, то Босния и Герцоговина уже не была в состоянии поддержать его, несмотря на усиленные стремления Черногории. Основная причина поражения - изолированность восстания. После Боснии и Герцоговины были еще восстания в Болгарии, была сербско-черногорская война против Константинополя, но все они были разрозненными выступлениями, и в этом была их слабость.

МЛАДОТУРКИ И БОРЬБА ЗА КОНСТИТУЦИЮ

Движением 1876 - 78 гг. руководили младотурки.

"Ты помнишь, когда мы недавно говорили о Турции, я указал тебе на возможность пуританской партии, опирающейся на коран. Теперь это осуществилось" ^38а .

Так писал Маркс Энгельсу о партии, которая вошла в историю Турции под именем младотурецкой, спустя 7 дней после переворота, возглавляемого этой партией. Маркс дал меткую характеристику младотурок в момент их открытого выступления на историческую арену как политической силы. Однако дальнейшее развитие младотурецкого движения привело к тому, что исламская оболочка была сброшена.

Партия младотурок была партией средней и мелкой буржуазии Специфические особенности развития турецкой буржуазии исчерпывающе объясняют нам кажущееся противоречие этого определения: каким образом среди этой христианской или во всяком случае нетурецкой буржуазии, каковой была преимущественная городская буржуазия, могла зародиться партия, "опирающаяся на коран". Турецкая буржуазия, во-первых, была тесно связана с внутренним рынком, так что по отношению к европейскому торговому капиталу она выступала (тогда) не как комиссионер, а как самостоятельная величина, претендующая на гегемонию на внутреннем рынке. Во-вторых, эта торговая буржуазия была

³⁸ М. Джелал, т. I, с. 55.

^38a Письма Маркса Энгельса, т. IV (немец изд.) с 376.

тесно переплетена в своей деятельности и развитии с мелкой промышленностью ремесленно- мануфактурного типа В рядах партии младотурок было много представителей непосредственно ремесла и мануфактуры В-третьих, эта буржуазия быта еще слаба, чтобы ревизовать все основы средневековой Турции, следовательно, и ислам в области идеологии, как это сделали в наше время кемалисты, поэтому она в недрах этого средневековья иска та пути оформления своей идеологии, а, с другой стороны, была не прочь использовать наследие старой исламской Турции для ведения конкурентной борьбы с западноевропейским торговым капиталом ^38б

Следовательно исламизм турецкой буржуазии вытекал целиком из ее слабости, с одной стороны" и был своего рода защитой в борьбе с наступающим на нее более мощным европейским капиталом, с другой Партией этого класса могла быть и была партия младотурок.

I

Шестидесятые годы ознаменовались усилением реакции в Турции Реформаторов Махмуда и Абдул Меджида сменил Абдул Азиз, вся политика которого была как бы реакцией против тех уступок, которые были сделаны буржуазии его предшественниками Собственно уже к концу султаната Абдул Меджида после Крымской войны начинается полоса реакции и, как отзвук, усиление движения первых младотурок против феодально-клерикальной монархии. Первый заговор против султана организован младо турками в 1860 г Попытка свергнуть Абдул Меджида потерпела фиаско. Смерть Абдул Меджида и приход к власти Абдул Азиза был встречен буржуазией почти ликованием. К тому же Абдул Азиз в первые годы своего царствования предпринял некоторые шаги, усилившие надежды буржуазии,

^38б Когда мы говорим о греческом и вообще о христианском торговом капитале, мы должны иметь в виду не буржуазию непосредственно территориально связанную с христианскими областями тогдашней Турции, а нетурецкую буржуазию, господствовавшую на рынках собственно самой Турции Первые были сепаратистами, как например, греческая, болгарская и сербская буржуазия, и являлись ярыми врагами младотурок, как и египетская буржуазия, ибо младотурки были противниками всяких сепаратистских тенденций.

Иначе и не могло быть перед турецкой буржуазией стояла задача объединить Турцию в интересах торгового капитала. Хотя младотурки и выступали иногда с требованиями предоставить автономные права нетурецким областям, однако, основным условием они ставили сохранение единства оттоманской империи. С другой стороны, христианская буржуазия лучше чем многие "христолюбы", часто совершенно искренно горевшие желанием освободить "братьев во Христе" от турецкого ига, понимала свои выгоды оставаться под этим игом при наличии условий, обеспечивавших ее развитие.

в ирадэ ³⁹ по поводу восшествия на престол Абдул Азиза господствующие классы обещали продолжать танзиматские реформы, из тюрем были освобождены политические заключенные и т. д. Но уже в конце первой половины 60-х гг. реакция опять усилилась Реформы одна за другой начинают сводиться на-нет Самодержавие, полный абсолютизм, стремление лишить Порту какого бы то ни было влияния, перенесение центра власти в двор, в руки дворцовых кругов - вот лозунги наступающей реакции Представители буржуазии в бюрократическом аппарате заменяются клерикалами Султан предполагает заменить Аали- и Фуад-пашей, двух столпов бюрократии, бывших больше представителями буржуазии, чем феодально-клерикальных сословий, представителями клерикалов, из которых один является даже дервишем.

Реакция была результатом приспособления феодально-клерикальных слоев к новым формам эксплоатации, которая оказалась возможной с получением займов за границей.

Для европейского ростовщического капитала реакция Абдул Азиза была лучшим средством для выкачивания прибавочного продукта из Турции Феодально-клерикальные слои, их государственный аппарат были надежным орудием, вполне обеспечивающим своевременную уплату процентов и очередных платежей по займам Европы Займы, таким образом, оказались связующим эвеном между европейским ростовщическим капиталом и султанской Турцией. Здесь и надо искать ключа к пониманию реакции Абдул Азиза.

Буржуазия ответила на реакцию Абдул Азиза усилением движения. В мае 1866 г. было решено устроить восстание (так называемое "Кулели вак аси"), чтобы вынудить султана провозгласить конституцию.

Во главе восстания стоял Опар-паша, венгерец, бежавший после 1848 г. из Венгрии Восстание было приурочено к тому моменту, когда султан по обычаю, установленному в 1840 г, должен был явиться в Порту выслушать отчет великого визиря и дать директивы на будущее Этот обычай был своего рода ограничением власти султана в интересах константинопольской буржуазии, тесно связанной через ряд своих представителей с Портой Правда, Порта не всегда находилась в руках буржуазных ставленников, как например, в период премьерства Махмуд Медима или раньше в начале 60-х годов, но она была рупором мнений христианской буржуазии, некоторой отдушиной Восстание не удалось, организация младотурок была раскрыта за три дня до восстания, благодаря провокации одного из участников Участники заговора были частью арестованы, частью бежали в Европу, а оставшиеся ушли в подполье.

Какова была программа заговорщиков-младотурок, имели ли они вообще свою оформленную программу, покрыто пока мраком неизвестности По словам Энгельгарда ("Турция и Танзимат", Константинополь 1912), ниже

³⁹ Указ султана великому визирю.

приводимые выдержки из памфлета Хайреддин-таши "Реформы, необходимые для мусульманских государств", изданного в 1868 г, дают некоторое представление о целях, которые поставили первые младотурки перед собой в области политической.

"Властители, как и все люди, подвержены слабостям, присущим человеку. Участие и помощь народа в государственных делах, ответственность министров, контроль в общественных делах не могут явиться препятствием, если властитель, обладающий лучшими качествами, пожелает творить благие дела. Наоборот, властитель должен восторгаться этой помощью народа. Достаточно развить и изменить только один из законов оттоманского государства в политическом законодательстве султана Сулеймана I говорится: "Управление империей возложено на духовенство и министров, если султан собьется с верного пути, то духовенство и министры имеют право сделать соответствующее напоминание. Если султан не примет во внимание это напоминание, улемы и министры ставят в известность начальников армии Если падишах будет настаивать и продолжать нарушения и свою прихоть, -он должен быть низложен и избран другой из султанствующего рода" В таком случае политические задачи духовенства и министров идентичны с таковыми депутатского собрания в конституционных государствах Европы Сулеймановские законы долгое время придавали жизнеспособность государству и служили причиной прогресса и величия Оттоманской империи"

Таков был итог первого "заговорщического" периода развития младотурецкого движения. Однако уроки этого периода не прошли даром. Если до этого младотурки создавали организации исключительно заговорщического типа, то в дальнейшем они переносят центр тяжести своей работы на массовую работу, на устную и печатную пропаганду и агитацию. Этот период вплоть до реакции Абдул Гамида можно назвать вторым периодом младотурецкого движения.

Таким образом младотурки в об части тактики от карбонарийского чипа кружков дошли до массового движения. Но и в области политической они не остались на прежних позициях. Если согласно памфлету Хайреддин паши они говорят об ответственности вообще и об ограничении власти султана контролем духовенства и министров, то в 1875 г. младотурки становятся ярко выраженными конституционалистами, а "злые" языки говорят даже о их республиканском духе. Последнее вполне возможно, ибо младотурки, находясь в эмиграции, не только были в связи с левыми политическими организациями Запада, но, как указывают многие историки и хроникеры, принимали участие и в борьбе рабочего и ремесленного Парижа в дни Коммуны против версальцев ⁴⁰

⁴⁰ См также у Теплова, "Младотурки, столь либерально защищавшие в своей газете "Ибрет" даже Парижскую Коммуну 1871 г." с. 7.

Идеи конституции особенно ярко выражены в статьях Намык Кемаля, о котором Расим пишет "Кемаль был особенно ненавистен правительству Абдул Азиза за свои свободолюбивые статьи и воспевание революции в турецкой литературе Он был первым, кого можно назвать младотурком в подлинном смысле этого слова, и старался распространить в стране идеи конституции и свободы" ⁴¹ Намык Кемаль в ряде своих статей в газете "Хурриет" ("Свобода", издавалась в Лондоне в конце 60-х гг.) выступает как глашатай конституционного движения "Освобожденцы-османы вникните в смысл опасностей, - писал он, - грозящих отечеству, всмотритесь в наши достижения, добытые борьбой, и вам станет ясно, что освобождение страны ныне связано с конституционным управлением, что необходимо продолжать борьбу за эту цель. Если мы любим отечество, то приложим усилия для ее завоевания и немедленно двинемся вперед" ^42.

То же самое мы встречаем у Мидхада, выступающего уже в конце 60-х гг. ярым сторонником конституции. Об этом говорится и в меморандуме, посланном младотурками иностранным посольствам:

"Если бы в Турции вместо деспота имелся мудрый монарх, который опирался бы на совещательную палату, состоящую из представителей от всех народов и религий, то наша страна была бы спасена".

Однако даже в своих требованиях конституции младотурки вначале исходят из положения, что "конституция не противоречит законам корана." ⁴³ Намык Кемаль идет дальше, он утверждает, что "политические правила ислама соответствуют справедливости, культуре, прогрессу целиком" ⁴⁴ "Вместо того, чтобы положить в основу судебного кодекса французские законы, проведение коих пункт за пунктом невозможно, вместо этого, если бы были взяты соответствующие положения о наказаниях из шариата⁴⁵ и были бы оформлены в закон, тогда бы не осталось места жалобам, что с европейской точки зрения есть полное противоречие между исламом и культурой" ⁴⁶ .

Н. Кемаль, конечно, не предлагает проведение этих законов шариата в жизнь в таком виде, в каком они изложены в исламских кодексах, наоборот, он предлагает из старых исламских уложений взять только такие за-

⁴¹ Расим, ч. 2, с. 81.

⁴² Н. Кемаль, с. 175.

⁴³ Из меморандума иностранным посланникам В этом свете становится совершенно непонятным обвинение некоторых буржуазных исследователей младотурок что они будто бы стремились скрыть свое исламское лицо и лицемерили.

⁴¹ Н. Кемаль, с. 221.

⁴⁵ Законы, основанные на Коране.

⁴⁶ Н. Кемаль, с. 3.

коны, которые соответствуют "духу времени", т. е. требованиям буржуазного развития. Н. Кемаль предлагает устранить из ислама все, что мешает свободному капиталистическому развитию, выколотить из ислама его феодальную сущность.

Младотурки не предполагали создать исламское государство, хотя "исламизм" младотурок и не быт лишь прикрытием, своеобразной чадрой, в стремлении обеспечить поддержку одной из фракций феодализма-духовенства - в борьбе против феодально-крепостнических слоев. Как только младотурки почувствовали себя сильнее, они постарались освободиться от этого "исламиза". В своем первоначальном проекте конституции Мидхат писал: "Государство, как государство, не имеет религии", но султан сохранялся как халиф ислама. Следовательно, младотурки, упоенные победой, не останавливались даже перед вопросом об отделении церкви от (государства. У М. Джелаледдина мы узнаем больше: младотурки не прочь были освободиться и от халифа. "В это же время, -пишет он, -у одного из учащихся военной, школы, приверженца Кемаль-бея (Н. Кемаля - А. А.) Али Назми, нашли документ, в котором было сказано о необходимости отделить от османских властителей халифатство и передать его меккскому шерифу... Это вызвало, возмущение двора. Вместе с несколькими своими товарищами Али Назми был арестован" ⁴⁷ . Младотурки ясно понимали задачи, стоящие перед буржуазной революцией в Турции в области политической. Спустя примерно 50 лет кемалисты, углубляя буржуазную революцию, неизбежно пришли и к ликвидации халифата, как прерогативы духовной власти. Вначале же и они предполагали сохранить халифа у себя, как главу мусульман, но "вред", который представляло собой сохранение халифа, был гораздо больший, чем "польза" от спекуляции ролью страны - хранительницы заветов ислама. Халифат был для кемалистов оплотов реакции, а для первых младотурок - феодально-клерикального господства.

Стремясь доказать сугубый исламизм (христианоненавистничество) младотурок, некоторые исследователи ссылаются на их союз с духовенством в 1875 - 1876 гг. Но мы уже указали, что привело духовенство к младотуркам.

Участие духовенства, хотя бы в первой стадии движения, было исключительно счастливым обстоятельством для младотурецкого движения. Этим в значительной степени была обеспечена нейтрализация, а пожалуй даже сочувствие "черни", на роль которой неоднократно указывает Маркс⁴⁸ .

⁴⁷ М. Джелаледдин, т. I, с. 267.

⁴⁸ "Мы видим, какое жалкое крушение терпели все попытки турецкого правительства стать на путь цивилизации, как исламитский фанатизм, носителем которого является преимущественно турецкая чернь нескольких крупных городов, использовал помощь Австрии и России только для того, чтобы опять достигнуть власти и уничтожить всякую попытку к прогрессу" (Маркс и Энгельс, т. X, с. 164).

Эта "чернь" состояла из разорившихся ремесленников или бесчисленного количества "санкюлотов", за гроши работающих на пристанях или в мастерских. Реакция, как и везде, ловко использовала всегда эту чернь против всякого буржуазного новшества. Под руководством духовенства, временно перешедшего на сторону революции, этот "предпролетариат" выполнил в 1876 г. в Турции свою революционную миссию. Но сделать отсюда вывод об исламизме младотурок, значит игнорировать факты, доказывающие совершенно противоположное этим утверждениям.

Все историки младотурок, все, кто писал о них, усиленно подчеркивают "исламизм" младотурок, но о "христианской" душе младотурецкого движения все стараются умолчать. Между тем, все документы указывают на то, что младотурецкое движение выросло на гребне "христианского" движения, на волнах целого ряда крестьянских восстаний в христианских провинциях оттоманской империи. Младотурки питались критским восстанием второй половины 50-х гг., как и всеми последующими восстаниями первой половины 70-х гг.; в моменты этих восстаний их голос звучал громче. Тылом городской христианской и нехристианской буржуазии в ее борьбе всегда были эти крестьянские движения. Младотурки все время также стремятся подчеркнуть "справедливость" требований восставших и, прикрываясь их именем, напирают на феодально- клерикальное государство. Неуспех младотурецкого движения можно именно объяснить потерей этого тыла в результате развернувшихся в 1875 - 78 гг. событий.

"Все мы - мусульмане и не-мусульмане, - говорит рукописная прокламация младотурок от 1874 г., - дети одной и той же земли... Все мы хотим равенства, уверенности в нашей жизни, свободы и справедливости в нашей общей родине... Турки, греки, армяне, евреи, свободные и рабы, идите к нам; у нас один и тот же враг".

Намык Кемаль ратует за свободу для христианской буржуазии следующими словами: "Если до сих пор такое огромное христианское население не приблизилось (т. е. не слилось воедино в оттоманском государстве - А. А.), то в этом вина не самого государства, а виноват способ управления; из-за последнего не только христиане, но и мусульмане, которые всегда были терпеливы и спокойны, все же в различных местах и несколько раз показали, что их терпению пришел конец⁴⁹ .

В ночь свержения Абдул Азиза и провозглашения буржуазного султана Мурада в военном ведомстве "собрались Мидхат-паша и многие другие сановники и посвященные в заговор, всего от 500 до 600 мусульман и христиан, в присутствии которых и был произнесен бейат - официальное провозглашение нового султана" ⁵⁰ .

⁴⁹ Н. Кемаль, с. 51.

⁵⁰ Теплов, с. 53.

Наконец, мы имеем еще следующий факт: "Чтобы удалить Махмуд Недим-пашу от премьерства, Хасан Фехми вызвал в Константинополе волнения, а этому способствовал, путем раздачи денег, ростовщик Христаки. Деньги раздавались через Мидхат-пашу" ⁵¹ .

Из этих свидетельств мы видим, что младотурецкое движение не только по своей идейной сущности, но и по своим людским кадрам, по качеству его участников было не только исламским и даже не только турецким движением. Это вполне естественно: младотурки были партией городской ремесленно-торговой средней и мелкой буржуазии, состоявшей в своем абсолютном большинстве из нетурецких национальностей.

Особенно ярко выступает "христианофильство" Мидхата как в его политических воззрениях, так и в связях. Мидхат хорошо понимал, что за религиозной оболочкой христианского движения скрывается политическая борьба буржуазии. Прикрываясь религией, не-мусульмане завоевывают себе права, которых они лишены в политической области ⁵² .

За время своего пребывания губернатором Дунайского вилайета он везде и всюду привлекает христиан к власти. В Константинополе в момент непосредственного свержения Абдул Азиза он устанавливает связь с христианской буржуазии, получает субсидии. Например, тот же самый Христаки посвящается во все планы свержения Абдул Азиза. Ибрагим Шукри-паша в своих воспоминаниях рассказывает такой, довольно небезынтересный факт: "Мидхат-паша узнал, что мой брат выслан. Одно время он ему регулярно помогал (из европейской ссылки после провозглашения конституции"). У владельца мастерской мебели Нарлиян-эфенди в Константинополе был тогда магазин. Паша посылал ему деньги. Я же брал у него и пересылал брату Паша был расположен также и к Теодору Касабу. И для него я брал деньги у Нарлияна, которые через одного из его родственников пересылал Теодору Касабу, сидевшему тогда в тюрьме" ⁵³ .

Приводимый факт характерен тем, что после разгрома младотурок в начале 1877 г. и высылки Мидхата из пределов Турции он доверял христианам-младотуркам важнейшие поручения по оказанию материальной помощи в Константинополе сидевшим в тюрьмах участникам младотурецкого

⁵¹ М. Джелаледдин, с. V.

⁵² Мидхат-паша, т. II, с. 13.

⁵³ Хайреддин, Документы, вып. V, с. 45. Теодор Касаб был редактором известной тогда младотурецкой газеты "Кара-гюз". В "Истикбале" появлялись его статьи, в которых он выступая как сторонник не просто конституции, а учредительного собрания, которое само должно бы то установить форму правления. Его арестовали за карикатуру, на которой был изображен человек, закованный в цепи, внизу стояла подпись: "Печать в пределах закона свободна". Это уже было после того, как реакция, принужденная созвать парламент, предварительно разгромила младотурецкое движение в набате 1877 г.

движения и что часть печати находилась именно в руках христиан-мтадотурок.

В свете всех этих фактов от "исламизма" младотурок не остается и следа. Что же касается своеобразного "исламофильства" младотурок, то эту оболочку буржуазное движение в Турции одело на себя в силу специфических условий своего развития.

Примерно с таким социальным багажом младотурецкое движение по дошло к 1875 г. При оценке последующих событий необходимо иметь в виду что буржуазия, представленная торгово- ростовщическим капиталом, действовала в течение целого ряда лет реформистским оружием. Она не направляла свои удары по всей феодально-клерикальной системе, а вела борьбу за исправление этой системы. Это казалось возможным: ведь дало же это государство кое-что буржуазии за последние 40 - 50 лет. Многие европейские исследователи также видели основной "грех" Турции не в самой системе государства, а в его чиновничьем аппарате. И нужно было некоторым младотуркам самим стоять долгое время у власти в системе феодально-клерикального государства, чтобы убедиться в невозможности без коренного изменения всей системы получить необходимые результаты. К осторожным действиям буржуазию толкало и стремление сохранить весь аппарат этой машины и надежда, что феодально-клерикальное государство при известных условиях сумеет быть надежным орудием для сохранения целости Оттоманской империи как от внешних поползновений, так и от внутренних сепаратистских стремлений. Но когда это государство на самом деле показало себя неспособным ни к проведению необходимых реформ, ибо оно одной рукой отнимало то, что давало другой, как это было с вилайетской системой, ни к сохранению целости страны от внешних поползновений, как это было с Россией, ни к сопротивлению сепаратистским стремлениям, как это было с Египтом, когда вдобавок это государство брало бесконечные займы, усиливая налоги и поборы, обесценивая бумажные деньги, чем привело страну к экономическому кризису, -лишь тогда буржуазия заговорила не только об аппарате этого государства, а о самой системе его. Буржуазия стала требовать своего участия в власти, контроля и пересмотра самих основ правления.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Абид Алимов:

Комментарии: