Имя австрийского государственного канцлера в 1753 - 1792 гг. князя Венцеля Антона Кауница-Ритберга известно прежде всего в связи с "дипломатической революцией" ("ниспровержением альянсов") 1756 года. После более чем двух с половиной веков вражды и соперничества австрийский дом Габсбургов и Франция стали союзниками и выступили против Пруссии и Великобритании. Некоторые историки даже называют это время "эрой Кауница". Если в конце XVIII-XIX веке имела место значительная апологетизация Кауница в австрийской историографии, главным образом благодаря усилиям А. фон Арнета, то после первой мировой войны интерес к нему спал. В историографии Чехословакии он не вызывал интереса в связи с оценкой рода Кауницев как прислужников династии Габсбургов. В известном смысле Кауниц пребывал до последних десятилетий в тени императора Иосифа II (1741 - 1790 гг.), реформы которого - "йозефинизм" - стали важной вехой в модернизации Центральной Европы¹. Между тем многие из этих реформ выдвигались и осуществлялись при непосредственном участии Кауница. Прусский король Фридрих II отмечал способности Кауница - мастера переговоров и воплощение куртуазности. По мнению прусского короля, во время переговоров в 1769 г. в Нейссе (теперь - Ныса) в Силезии и Мериш-Нойштадте (Уничов) в Моравии молодой император часто находился на заднем плане по сравнению с Кауницем².

Характеризуя отношения в 1765 - 1780 гг. между Марией Терезией и ее сыном Иосифом II и роль Кауница, современный немецкий историк П. Баумгарт видит "своеобразный триумвират, в котором осторожный, хотя порой тщеславный и эксцентричный, и, к неудовольствию Марии Терезии, не слишком благочестивый, но ясный и последовательный в своих политических концепциях, к тому же и поистине неподкупный Кауниц, умевший укрепить свое положение умелым патронажем, должен был с трудом поддерживать баланс между двумя величествами"³. Главные достоинства Кауница, по мнению этого историка, следующие: он сделал цели Марии Терезии своими собственными; сумел привлечь на сторону Австрии в борьбе против Пруссии Францию и Россию; был классическим образцом влиятельного политика и дипломата.

Кауница называют первым и величайшим политиком Австрии и Священной Римской империи XVIII века⁴, не только осуществившим модерни-

Ивонин Юрий Евгеньевич - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой всеобщей истории Смоленского государственного университета.

стр. 27

зацию внешнеполитического ведомства габсбургской монархии, но во многом способствовавшим росту профессионализма бюрократического аппарата венского правительства, и в отличие от Иосифа II, считавшим утверждение принципов Просвещения в политической и социальной сферах делом долгим и трудным. Его последовательная работа в духе просвещенного абсолютизма во многом определила основные черты реформ "йозефинизма"⁵.

Впрочем, можно посмотреть на Кауница еще и с точки зрения фаворитизма. Но был и такой тип фаворитов, которые при слабых или больных монархах несли на себе основные функции управления и являлись фактическими правителями. В Священной Римской империи именно таким "вторым человеком" и был Кауниц⁶.

Он происходил из достаточно древнего аристократического чешско-моравского рода, который в эпоху абсолютизма и раннего Просвещения поднялся до венской придворной аристократии. Родовое поместье Кауницев находится восточнее главного города Моравии Брно на дороге, ведущей в Оломоуц, посреди городка Аустерлиц (Славков). Аустерлиц принадлежал роду Кауницев уже в первой половине XVI в. и являлся старейшим из их владений.

После поражения чешского восстания 1618 - 1620 гг. Кауницы перешли в католицизм и уже в 1683 г. деду будущего государственного канцлера Доминику Андреасу был пожалован титул имперского графа. 19 июня 1696 г. Доминик Андреас Кауниц был назначен имперским вице-канцлером и оказался в рядах высшей имперской аристократии. Должность имперского вице-канцлера была по своему значению почти идентична должности первого министра. Впрочем в XVII в. сфера деятельности имперского вице-канцлера и его канцелярии ограничивалась имперскими делами и внешними сношениями на имперском уровне. При этом круг полномочий имперской канцелярии ограничивался деятельностью созданной в 1620 г. австрийской Придворной канцелярии и перемещенной в Вену богемской (чешской) Придворной канцелярии. Так начиналось восхождение по ступеням высшей придворной и бюрократической иерархии представителей семейств Виндишгрецов, Лобковичей, Кински и Кауницев, в результате чего формируется особое чешско-австрийское государственное самосознание этой фракции имперской аристократии. Доминик Андреас Кауниц стал наследником вице-канцлера Виндишгреца и преуспел благодаря покупке домов и поместий в Вене и Моравии. Затем он выгодно женил своего сына Максимилиана Ульриха на Марии Эрнестине Франциске, наследнице графов Ритберг в Северной Германии⁷. Вице-канцлер сумел сделать еще Максимилиана Ульриха членом имперского Придворного совета. Благодаря родственным связям с семействами влиятельных вельмож Дитрихштейнов и Шликов Максимилиан Ульрих начинает восходить по служебной лестнице, заняв в 1720 - 1746 гг. должность земельного правителя Моравии⁸.

Венцель Антон Кауниц, родившихся детей. Венцель Антон, родившийся в Вене 3 февраля 1711 г., получил обычное для земельной аристократии того времени домашнее воспитание и образование. Традиции религиозного воспитания чешского и моравского дворянства, испытавшего на себе достаточно сильное влияние протестантизма и янсенизма, также сказались на мировоззрении будущего государственного канцлера. Юный Венцель Антон старательно изучает математику, что научило его мыслить логично и помогало на дипломатической службе. Он прекрасно овладевал иностранными языками, что было особенно важным для его будущей деятельности⁹. Но не забывал он и о родных края. Он был панмонархистом, но содействовал развитию экономики и торговли, а также решению крестьянского вопроса в Мораваии¹⁰.

Согласно традициям аристократии, Венцель Антон должен был стать либо военным, либо священником, но мог и ступить на стезю чиновника, для чего необходимо было получить соответствующее юридическое образование. В Лейпцигском университете он изучает римское, публичное и естественное право и историю Империи. Важную роль в его образовании и вос-

стр. 28

питании сыграло традиционное для молодых аристократов и дворян того времени длительное заграничное путешествие. Летом 1732 г. Венцель Антон отправился сначала в Галле, а затем в Берлин. Далее его путь лежал от Ганновера до Амстердама, крупнейшего торгового и финансового центра Европы. Продолжил учебу он в Лейденском университете, а затем посетил Гаагу, Дельфт, Роттердам, Утрехт, Австрийские Нидерланды, где его путь пролегал через Антверпен и Брюссель в Лувен. Потом он отправился в Ахен, Кельн, Майнц, Нюрнберг и Мюнхен, где некоторое время находился при дворе курфюрста Баварского. Через Инсбрук он двинулся в Венецию, а затем в Рим, где не только совершенствовал свой итальянский язык, но знакомился с памятниками культуры, посещал театры, музыкальные вечера и т.д. Кауниц был принят папой Климентом XII, посетил дома Боргезе, Колонна, Строцци, Русполи, Караффа и др. В апреле 1733 г. он был в Неаполе, после чего отправился в Милан, а затем через Геную в Турин, ко двору сардинского короля Карла Эммануила III. В Париже его благосклонно принял кардинал Андре-Эркюль Флери, тогдашний первый министр Франции. Молодому Кауницу Флери показался политиком, который может пойти на примирение с австрийским домом. Возможно, уже тогда у него родились мысли о союзе между Веной и Парижем¹¹.

Этот союз мог стать спасительным для Священной Римской империи. Австрийским политикам приходилось применять большую изворотливость и выдержку в борьбе с внешними и внутренними противниками. После смерти императора Карла VI пересеклась мужская линия Габсбургов, чем незамедлительно воспользовался для аннексии Силезии Фридрих II.

Не меньшая сложность заключалась в архаизме системы управления австрийских земель, которая в 1740 г. мало чем отличалась от средневековой; каждая составная часть родовых владений Габсбургов имела свою собственную юрисдикцию, а государственное единство отсутствовало. Чуть лучше обстояло дело с внешнеполитическим ведомством, которое только при Иосифе I выделилось из Придворной канцелярии, а также с финансовым ведомством¹².

Граф Фридрих Вильгельм Хаугвиц, осуществивший в 1740-х гг. революцию в административном и финансовом управлении Австрией, использовав принципы Фридриха II, руководствовался принципами камерализма - немецкого варианта меркантилизма. Однако в области юстиции управление не было реформировано. Когда Венцель Антон Кауниц стал австрийским государственным канцлером, ему предстояло с помощью методов камерализма и путем бюрократизации реформировать государственный аппарат Австрии.

Наследница дома Гасбургов Мария Терезия именовалась королевой Богемии и Венгрии, так никогда и не став полноправной императрицей, но являясь соправительницей своего мужа Франца I Стефана из лотарингского дома и сына Иосифа И. Роль Имперской канцелярии отошла на второй план, она сосредоточилась преимущественно на внутриимперских делах, а австрийский государственный канцлер, первоначальной сферой деятельности которого была внешняя политика, стал теперь отвечать за все дела дома Габсбургов¹³. И в первую очередь австрийской Государственной канцелярии и ее главе необходимо было разобраться со сложным комплексом проблем, связанных с войнами и кризисами из-за наследства, что особенно касалось династии Габсбургов, дела которых были связаны с отношениями с государствами и землями с различными системами управления, религиями и языками¹⁴.

Функции управления внешними делами со второй половины XVII в. распределялись между несколькими органами управления - Тайным советом, Тайной конференцией, Придворным военным советом и т.д. Входившие в состав Тайной конференции министры имели право вмешиваться в дела австрийской Придворной канцелярии. Положение изменилось, когда Кауниц 13 мая 1753 г. окончательно занял пост государственного канцлера и не только значительно рационализировал деятельность Государственной канцелярии, но сделал ее руководящим органом в габсбургской внешней политике.

стр. 29

В конце марта 1757 г. Государственная канцелярия расширила свои полномочия¹⁵. Кауниц вместе с главой финансового ведомства Людвигом фон Цинцендорфом уже после окончания Семилетней войны начали осуществлять программу централизации управления Австрией¹⁶. До середины XVIII в. так называемое Австрийское союзное государство, то есть комплекс австрийских родовых владений Габсбургов, которое оставалось монархическим союзом отдельных сословных государств. С этим было связано особое положение дворянских должностных лиц при дворе - министров, осуществлявших связи императорского двора и отдельных родовых владений. Эта роль в значительной степени определяла их политическое значение в системе управления владениями Габсбургов.

Реформы Хаугвица в 1749 г. вводили непосредственное управление Габсбургов и ослабляли дворянско-сословные позиции. Теперь исполнение должностными лицами своих функций стало для императора важным средством укрепления и стабилизации их политического положения¹⁷. Император был окружен узким кругом носителей высоких придворных должностей и послов иностранных держав, но вместе с тем находился от них и на значительном отдалении, и в то же время в центре этого общества¹⁸.

Между придворными обществами Версаля и Вены при многих общих чертах существовало определенное различие. Семьи принцев крови и некоторых герцогов во Франции, занимающих высшие придворные должности, были ближе к королю, чем принцы и князья, имеющие должности при дворе, в отношении императора в Вене. Кроме того, в Австрии высшие должности в государственном управлении могли занять только представители крупнейших аристократических родов, тогда как во Франции в Высшем, или Государственном, совете преобладали представители робенов, то есть выходцев из нового дворянства¹⁹.

Граф Венцель Антон Кауниц мог рассчитывать на высокое место в государственном аппарате. Служебная карьера его развивалась стремительно: уже 26 января 1735 г. он получает должность в Имперской канцелярии и звание имперского придворного советника. Впрочем не этот род служебной карьеры импонировал Венцелю Антону. Он и его отец рассматривали как наиболее благоприятное поле деятельности карьеру дипломатическую. Важным представлялось заключение брака с представительницей какого-либо влиятельного аристократического рода. Подходящая невеста вскоре нашлась - ею была восемнадцатилетняя Мария Эрнестина, племянница могущественного конференц-министра графа Томаса Гундакара Штаремберга и дочь Франца Антона Штаремберга, обергофмейстера тогда еще эрцгерцогини Марии Терезии. Брачный договор был заключен 22 апреля 1736 года. От брака с Марией Эрнестиной у Венцеля Антона Кауница родилось шесть сыновей и одна дочь.

Буквально за шесть дней до рождения будущего императора Иосифа II (13 марта 1741 г.) Франц Стефан предложил молодому Кауницу совершить дипломатическую миссию в Турин, Флоренцию и Рим. Хофбургу важно было удержать туринский двор от выступления на стороне Франции и склонить его на сторону морских держав - Великобритании и Нидерландов, а затем и на сторону Австрии. В Риме его сопровождал на аудиенцию к папе Бенедикту XIV австрийский посол граф Йозеф Тун. В Риме Кауниц оставался еще две недели, после чего вернулся в Вену, где занял место советника по итальянским делам при Франце Стефане и Марии Терезии²⁰.

С августа 1742 г. по апрель 1744 г. Кауниц был в Турине в качестве австрийского посла. Его уже тогда стали интересовать большие международные проблемы, а именно расстановка сил на европейском континенте и роль в ней Великобритании. Он приходил к выводу, что для Лондона самым оптимальным является равновесие сил между Священной Римской империей и Францией, ибо Лондон не может допустить, чтобы Франция, Бавария и Пруссия разрушили Империю. Вследствие этого Кауниц полагал, что Лондон будет стремиться исключить Пруссию из числа возможных противников Авст-

стр. 30

рии. Но аннексия Фридрихом II Силезии в 1740-х гг. и избрание курфюрста баварского императором под именем Карла VII нарушили стабильность в Империи и показали необходимость сохранения и умножения наследственных германских земель дома Габсбургов, чтобы Австрия оставалась преобладающей силой и в Германии, и в Империи. Для этого, по его мнению, необходимо было переориентироваться с союза с Великобританией на союз с Францией с целью вернуть Силезию венским властителям²¹.

К Франции Кауниц питал симпатии как поклонник культуры французского Просвещения. Политические расчеты и культурные наклонности у него совпадали (у государственных деятелей XVIII - первых десятилетий XIX вв. сферы государственной и частной жизни не отделялись друг от друга). Бюрократы высших рангов были одновременно писателями, меценатами и вообще филантропами, стремясь как можно лучше выглядеть в общественном мнении. Кауниц был крупным коллекционером живописи, в его галерее было собрано около двухсот картин, поддерживал тесные контакты со знаменитым историком, отцом современной археологии Иоганном Иоахимом Винкельманном, останавливавшемся в Вене в 1768 г. и даже посвятившем Кауницу свою знаменитую "Историю искусства древности". В музыкальном искусстве Кауниц был поклонником неоклассического направления, покровительствовал Х. В. Глюку, автору оперы "Ифигения в Тавриде", и юному В. А. Моцарту. Он любил классический французский театр, особенно пьесы Мольера и Вольтера, поддерживал связи с представителями немецкого литературного движения "Штурм и натиск" и Лессингом²².

Общие вкусы в культуре и интеллектуальные склонности играли большую роль в сближении и сотрудничестве представителей венской бюрократии. На них часто строились не только дружба, патронат, но и отношения родства, как это имело место в отношениях между семействами Кауницев, Штарембергов, Траутмансдорфов, Цинцендорфов²³. Вкусы и служебное положение государственного канцлера проявились и в архитектуре дворца Кауница в венском предместье Мариахильф. Он немало способствовал созданию в Вене в 1754 г. академии для подготовки будущих дипломатов. Но при дворе и в кругах венской аристократии Кауница не любили. Его приближенность к Марии Терезии и ее сыну, едкие и остроумные замечания в адрес ряда вельмож раздражали, но толитические способности Кауница были нужны венценосным особам, и даже неоднократные демонстративные угрозы уйти в отставку не приводили к оставлению им своего поста²⁴.

Кауниц и в самом деле являлся творцом "дипломатической революции" или "ниспровержения альянсов". Занятые спорами с Францией из-за колоний, английские монархи и политики фактически способствовали потере Австрией Силезии и усилению Пруссии в начале правления Фридриха II. Старая система баланса сил в европейской политике была тем самым нарушена. Заключенные в 1742 - 1745 гг. между Пруссией и Австрией договоры относительно Силезии по существу являлись только перемириями или "листами бумаги". Для Вены самым оптимальным выходом могло быть только сближение с Францией и Россией. То, что российская императрица Елизавета не любила прусского короля и была заинтересована в поддержке Австрии в войнах против Османской империи, сомневаться не приходилось, но в начале 1740-х гг. Петербург был отвлечен от австро-прусского конфликта дворцовыми революциями и шведским вторжением²⁵.

Надежды на быстрое сближение с Францией были маловероятны не только из-за веками сложившегося предубеждения в общественном мнении обеих стран. Для преодоления старой вражды необходима была в первую очередь обоюдная политическая заинтересованность. Взаимное прощупывание позиций французской и австрийской дипломатии происходило уже с начала 1730-х гг., но Вена еще не была готова сменить ориентацию с Лондона на Париж. Франция готова была признать Прагматическую санкцию 1713 г. и тем самым продолжение пребывания Габсбургов на императорском троне. Но война за польское наследство на некоторое время охладила отношения

стр. 31

Хофбурга и Версаля. В конце 1730-х гг. возобновились достаточно дружественные контакты между австрийскими и французскими дипломатами: вопрос о восстановлении власти Габсбургов в Испании к тому времени отошел на второй план. В 1741 - 1744 гг. отношения снова испортились из-за войны за австрийское наследство. Заключенный 18 октября 1748 г. Ахенский мир означал потерю Силезии для Вены, но вследствие уступок Пармы и Пьяченцы князьям из дома Бурбонов и части герцогства Павии сардинскому королю появились надежды на примирение с Францией. Присутствовавший на заключительной стадии переговоров и подписании Ахенского мира Кауниц в своих реляциях Марии Терезии намекал на пользу сближения с Францией с целью возвращения Силезии²⁶.

Ахенский мир мог продлиться лишь несколько лет. Главной целью ставилось теперь не только возвращение Силезии, но и низведение бранденбургского дома до уровня второстепенного германского княжества, а для реализации этих планов были необходимы переговоры с Россией и Францией²⁷.

Поначалу, правда, переговоры Кауница с французским двором успеха не приносили, хотя говорили, что фаворитка Людовика XV маркиза де Помпадур и ее клика склоняют короля к заключению длительного мира с Веной. Но ситуация складывалась так, что Париж стремился прежде всего к заключению мира с Великобританией, а уже потом с Австрией. В 1749 г. Кауниц изложил свои соображения в памятной записке, в которой настаивал на сохранении ядра наследственных владений, то есть Австрии, Богемии и Венгрии. Кауниц мыслил категориями холодного политика-реалиста, подчеркивая необходимость сближения с Францией ценой уступок ей какой-нибудь провинции в Италии или Нидерландах.

После одобрения Марией Терезией этих идей Кауниц был направлен в Париж уже как официальный австрийский посол. В Версале он был принят с уважением и в духе придворной сердечности. Кауниц надеялся на благосклонность со стороны маркизы Помпадур и часто вел с ней переговоры. Часто встречался он и с министром иностранных дел маркизом Пуизолем, но тот относился недоверчиво к предложениям венского дипломата. Одновременно Кауниц курировал переговоры австрийских дипломатов с испанцами, заключив урегулировавший в конечном счете все территориальные споры в Италии договор в Аранхуэсе 14 июня 1752 г., который фактически снимал одно из препятствий на пути сближения Австрии с Францией. Миссия Кауница была решающей во франко-австрийском сближении, но ее результатов еще надо было добиться. 14 октября 1752 г. Мария Терезия приказала Кауницу вернуться в Вену, где он сменил графа Ульфельда на посту государственного канцлера, на котором он мог бы руководить всей внешней политикой монархии²⁸.

Руководство внешней политикой Вены Кауницу предстояло осуществлять в достаточно сложных условиях. В начале 1760-х гг., Мария Терезия склоняется к более миролюбивой политике, в то время как Иосиф II проявил себя как достаточно откровенный милитарист и экспансионист. Вопреки существовавшему долгое время мнению, главным мотивом внешней политики Австрии в эпоху Просвещения была не борьба с Пруссией за господство в Германии, а стремление к сохранению абсолютизма. Даже Фридрих II не стремился к большему, нежели сохранение имперской конституции. Тем не менее австро-прусский дуализм, возникший в результате Силезских войн в 1740-х гг., грозил разрушением Империи²⁹.

Австрии надо было сформировать собственную перспективную внешнеполитическую европейскую стратегию, что, очевидно, вполне учитывал Кауниц. Его главной идеей было подчинение послов непосредственно Государственной канцелярии, что усиливало их ответственность перед канцлером. Все эти новшества соответствовали начатой еще принцем Евгением Савойским реорганизации государственного аппарата, направленной на создание сильной централизованной австрийской монархии. На внешнеполитическом уровне это давало Кауницу больше свободы рук, что проявилось уже вскоре

стр. 32

в отношениях с Англией. Отсюда так или иначе вырисовывалась главная идея Кауница - сближение с Францией как воплощение рациональной внешней политики³⁰.

Тем временем Блондель, французский посол в Вене, получил в 1749 г. инструкции - на встречах с Марией Терезией и Францем Стефаном говорить, что король Франции Людовик XV стремится заключить "сердечнейший союз с Веной". На зыбкость равновесия сил после Ахенского мира 1748 г. и на страстное желание Хофбурга вернуть себе Силезию, говорилось и в инструкции новому французскому послу в Австрии маркизу Отфору³¹. Но меморандум Кауница от 24 марта 1749 г. не был одобрен Марией Терезией. В нем он доказывал, что союз с Англией и Голландией крайне невыгоден для морской торговли Австрийских Нидерландов, граница которых должна быть обеспечена со стороны Франции.

Собственно, все дальнейшие шаги Кауница заключались не только в обосновании сближения с Францией, но и в стремлении преодолеть враждебное отношение к Франции в общественном мнении Австрии. В докладе Марии Терезии 27 июня 1755 г. канцлер обстоятельно изложил свои взгляды: единственной силой, в союзе с которой можно остановить и ослабить Пруссию, является только Франция, а инициатором признания завоевания Силезии Пруссией выступила при подписании Ахенского мира 1748 г. именно английская дипломатия. Кауниц учитывал и то, что Франция нуждалась в новых союзниках в Европе с целью усилить свои позиции в борьбе с Англией за колониальные владения в Северной Америке.

Решающим шагом, приведшим к "ниспровержению альянсов", была конференция 21 августа 1755 г., на которой Кауниц уточнил свои идеи: Австрия только тогда восстановит свое место в Европе и Империи, когда Пруссия будет побеждена и станет второразрядным государством. Кауниц даже не принимал во внимание то, что Пруссия после ратификации Ахенского мира - согласно имперской конституции - являлась законной владелицей Силезии. Идея создания большой антипрусской коалиции была главной в политике Кауница, но надолго ли сохранится эта коалиция?³². Кроме того, необходимо было срочно реформировать австрийскую армию³³. В начале 1756 г. Австрия уже имела армию в количестве 150 тысяч человек, готовых к военным действиям. К этому времени Кауницу удалось решить, казалось бы, невозможную задачу сближения Франции и России на стороне Австрии. Важно было также привлечь на свою сторону и Россию, которую Кауниц рассматривал как потенциально одну из ведущих в ближайшем будущем европейских держав.

Ходы австрийской и французской дипломатии не остались незамеченными в Лондоне и Берлине, результатом чего стала Вестминстерская конвенция о нейтралитете 16 января 1756 г. между Великобританией и Пруссией, которая, в свою очередь, способствовала успешному завершению австро-французских переговоров, а также готовность французского правительства в ответ на сближение Пруссии с Лондоном заключить в Версале 1 мая 1756 г. оборонительный союз с Австрией, который через год стал уже наступательным союзом.

"Дипломатическая революция" ("ниспровержение альянсов") явилась первым великим поворотным пунктом в историческом сознании нового времени³⁴. Эта революция означала прекращение войны между домами Бурбонов и Габсбургов, несмотря на соперничество по некоторым проблемам. Французская монархия надеялась уменьшить амбиции Пруссии на севере Европы и помешать колониальной экспансии Великобритании в Америке. Во всяком случае, Губертусбургский мир 13 февраля 1763 г. между Австрией и Пруссией при том, что Силезия оставалась за Пруссией, означал признание прусским королем прав Габсбургов на императорскую корону (он проголосовал в 1764 г. за Иосифа при избрании того римским королем и будущим императором) и официальное установление австро-прусского дуализма в Германии и Священной Римской империи. Это дало возможность в условиях утвердив-

стр. 33

шейся Пентархии (господства в европейской политике пяти великих держав - Великобритании, Франции, России, Австрии и Пруссии) проводить в Вене политику реформ в духе просвещенного абсолютизма и попытаться все же в недалеком будущем изменить баланс сил в Империи в свою пользу. Прекращение Лондоном субсидирования Пруссии в решающий момент Семилетней войны конечно осложнило на четверть века отношения между Англией и Пруссией, создав для Австрии более благоприятные возможности в проведении имперской политики³⁵.

Реформы просвещенного абсолютизма во многом были направлены на укрепление военного потенциала Вены и создавали условия для развития экспансионистских и агрессивных устремлений как в Империи, так и за ее пределами. Кауниц не строил иллюзий относительно того, какую роль играет Пруссия в качестве противовеса Габсбургам в расчетах Франции. Версаль рассматривал свою помощь как средство для защиты Австрии от Пруссии, но не для австрийских завоеваний. Фактически вовлечение Франции в войну против Пруссии было только половиной успеха, потому что Париж боролся и с Англией за колонии. Даже когда Россия после смерти 5 января 1762 г. принципиальной противницы Фридриха II императрицы Елизаветы Петровны вышла из войны, Кауниц не хотел быстрого завершения военных действий. Австрия могла еще выставить значительное количество солдат против Пруссии; затягивание переговоров давало Кауницу определенные надежды на более выгодные условия мира с Пруссией и ослабление ее политическим путем³⁶. Отвоевание Силезии рассматривалось Кауницем прежде всего как ослабление Пруссии.

Когда Англия и Пруссия выступили 25 ноября 1760 г. с предложением провести мирный конгресс, Кауниц не проявил готовности к переговорам. Лишь потеря владений в Канаде и Индии заставили Францию пойти на переговоры с Лондоном и прекратить военные действия в Западной Германии. Военная и политическая ситуация изменилась, что не могло не тревожить Кауница. По сути дела, условия Губертусбургского мира не изменяли границы, и план Кауница можно было бы считать провалившимся, если не учитывать того, что Пруссия после поражения при Кунерсдорфе 12 августа 1759 г. висела на волоске. Фридрих II не решался начинать подобные войны, учитывая способность Австрии создавать большие коалиции. Антипрусская коалиция Австрии, Франции, России и Швеции, созданная буквально за несколько месяцев (февраль - май 1757 г.), хорошо это показала. Вене в любом случае приходилось полагаться на собственные силы и на силы коалиции. В некотором смысле военная стратегия Кауница себя оправдала, прусская военная машина была ослаблена. После Семилетней воины австро-прусский дуализм стал важным элементом международной системы. В последующие три десятилетия Вена и Берлин соревновались: кто будет ближе к российской императрице Екатерине II³⁷.

Она аннулировала заключенный ее мужем Петром III союз с Пруссией, во многом спасший положение прусского короля, но мир с нею подтвердила. Франция, потерявшая роль гаранта Вестфальского мира, ослабила свое влияние в Империи. Но для Лондона важность борьбы против Франции после Семилетней войны отошла на задний план. Статус кво в Империи был сохранен, но проблемы остались. Российско-прусский союз 1764 г. сильно ограничивал поле влияния Австрии. Главный урок, который Кауниц извлек из Семилетней войны, заключался в том, что без Силезии Пруссия перестанет быть великой державой, но для борьбы с ней необходимо сохранять хорошие отношения с Францией и пытаться найти возможности для нового сближения с Россией³⁸.

Полного единства в вопросах внешней политики у Марии Терезии, Иосифа II и Кауница не было. Мария Терезия господствовала в Вене, а ее честолюбивый и энергичный сын пытался властвовать в Империи и Германии, нередко ставя под угрозу условия Вестфальского мира и как бы провоцируя Пруссию на контрмеры под предлогом защиты имперской конститу-

стр. 34

ции. Союзные отношения Вены с Парижем и преследования протестантов в австрийских землях стимулировали стремление Пруссии к лидерству среди протестантских князей Германии. Кауниц рассматривал международные отношения как систему, состоящую из великих держав, переговоры с которыми можно было использовать для достижения целей австрийской монархии. Стержнем этих расчетов Кауница были отношения с Англией и Францией после Семилетней войны - вплоть до заключения союза между Иосифом II и Екатериной II в начале лета 1781 года. Кауниц считал необходимым даже при истощении финансовых ресурсов Австрии и Франции продолжать и развивать союзные отношения с Парижем, исходя прежде всего из цели ослабить Пруссию и создать противовес русско-прусскому союзу³⁹. Между тем русско-прусские отношения вполне могли ухудшиться из-за попыток установления российского влияния в Речи Посполитой, на что претендовала сама Пруссия. С другой стороны, молодой император опасался, что из-за сближения с Францией ослабнет его влияние в Империи и усилятся позиции России в Речи Посполитой и по отношению к Османской империи. Очевидно, эти соображения повлияли на решение Иосифа II, забыв о Силезии, пойти на сближение с Пруссией с целью противостоять экспансии России на Балканах и в Речи Посполитой⁴⁰.

Мария Терезия была против личных встреч сына с прусским королем, и Кауницу пришлось потратить немало усилий, чтобы она согласилась на эти встречи, которые состоялис в августе 1769 г. в Нейссе и в сентябре 1770 г. в Мериш Нойштадте. На первую встречу австрийский канцлер не приехал, а на вторую прибыл лично. Встречи проходили в обстановке изысканной придворной и дипломатической вежливости. Из писем Иосифа II Марии Терезии из Нейссе видно, что попытки Кауница убедить прусского короля отойти от союза с Россией не удались. Иосиф и Кауниц убеждали Фридриха II в их полном безразличии к его связям с Россией и единственном стремлении - утвердить мир с Пруссией. В свою очередь, прусский король уверял своих собеседников в своем нейтралитете в случае войны между Англией и Францией. Но Фридрих II, как известно, опасавшийся России и втайне рассчитывавший на ее участие в разделах Польши, не торопился соглашаться с Иосифом II и Кауницем. Он, как не без оснований полагал Кауниц, опасался, что Вена рано или поздно пойдет на заключение союза с Петербургом против Пруссии. В результате обе встречи явились безрезультатной попыткой примирения после тридцатилетней вражды и скорее примером переговоров между просвещенными монархами великих держав в эпоху равновесия сил и Пентархии⁴¹.

Попытки Кауница использовать католические княжества Империи, особенно княжества-епископства, против Пруссии в последовавших больших и малых династических войнах так или иначе приводили к многочисленным дележам и обменам, которые не укрепляли Империю. Скорее они являлись проявлением системы равновесия сил и в европейской, и в имперской политике⁴². Другим проявлением этой политики были многочисленные "округления" и "территориальные расширения", самыми известными из которых были разделы Польши. К первому из них Кауниц имел самое непосредственное отношение. Еще в 1768 г. в связи с вариантами решения польской и балканской проблем у него возник довольно эфемерный план поддержки аннексии Фридрихом II в Эрмланд и Западную Пруссию, при условии, что прусский король откажется от Силезии. Усиление России в Польше также беспокоило Кауница. Но особенно он обеспокоился, когда брат прусского короля принц Генрих отправился в Россию в октябре 1770 г. вести переговоры о разделе Польши. В свою очередь, Фридрих II опасался, что Петербург и Вена договорятся о разделе сфер влияния и территорий Польши между собой без участия Пруссии. Ему хотелось также переключить внимание России и Австрии с Балкан на Польшу с помощью заключения мира между Россией и Османской империей. Во всяком случае, прусская сторона рассматривала предстоящий раздел Польши как начало взаимопонимания Пруссии и Австрии на основе крупных территориальных приобретений.

стр. 35

Но как хотел решить эти проблемы сам Кауниц? 23 января 1772 г. он представил Марии Терезии записку "Семь предложений трактата о разделе турецких земель в Европе". Три первых предложения касались раздела земель Османской империи между Австрией и Россией, четвертый пункт содержал предложение способствовать большим приобретениям Пруссии в Польше взамен возвращения Вене Силезии и графства Глатц. Это предложение не встретило энтузиазма в Берлине, и Кауниц вынужден был согласиться с согласованным между Петербургом и Берлином планом раздела Польши, подписанным 5 августа 1772 года. Тем самым Кауниц вопреки своим желаниям и планам пошел на заключение печально известного союза "трех черных орлов", осуществивших первый раздел Польши, при котором Австрия получила обширные территории в Галиции. Но даже после первого раздела Польши соперничество между двумя немецкими великими державами не прекратилось, недоверие между ними осталось. В Париже очень точно оценили отношения Австрии и Польши после 1772 года. Но французская дипломатия строилась на том, чтобы не ослаблять прусского короля в угоду Австрии и одновременно не допускать нового сближения Вены с Лондоном. Кауниц считал, что Австрия должна участвовать в этом разделе, если хочет сохранить свой статус великой державы⁴³.

Относительное равновесие сил, наступившее после Семилетней войны и первого раздела Польши, австрийская монархия постаралась использовать для проведения реформ, задуманных и начавших частично осуществляться еще до назначения Кауница, одного из архитекторов реформ просвещенного абсолютизма в Австрии, государственным канцлером.

Осуществлялись эти реформы "сверху" с помощью усиления абсолютистской власти, которая стремилась решить проблему отмены социальных и политических привилегий верхушки дворянства. Быстрее всего реформы проводились Кауницем в итальянских владениях дома Габсбургов, прежде всего в Великом герцогстве Тосканском, в условиях отсутствия сильного контроля со стороны Марии Терезии и Государственного совета⁴⁴. В самой же Австрии реформы (во многом по прусскому образцу) были начаты, графом Хаугвицем, проводившем экономическую политику в духе камерализма и создавшем "директорию в делах государственных и экономических" по подобию прусской Генеральной директории. Но это было только начало. По мнению Марии Терезии, методы Хаугвица годились только для мирного времени, требовались более решительные меры по укреплению государственного аппарата. Хаугвиц был смещен, но остался в правительстве Кауница в качестве одного из министров. Сам же Кауниц, сторонник французского централизованного управления, поставил перед собой задачу создать четко работавшую государственную машину, в которой были бы соединены финансовое и экономическое управления и скоординированы действия высших органов управления и совещательных органов при государе. Все нити управления сходились в ведомстве государственного канцлера, становившегося главным лицом в исполнительной власти и главным советником Марии Терезии и Иосифа II⁴⁵.

Исходными для Марии Терезии при проведении реформ были вполне практические соображения: необходимость реорганизации управления государством, продемонстрировавшем свои слабости после войны за австрийское наследство 1740 - 1748 годов. Децентрализованное управление и сильные позиции отдельных территорий Австрии препятствовали переходу к современному централизованному государству. Но в любом случае централизация управления могла быть успешной скорее в австрийских и чешских (богемских) наследственных землях, тогда как венгерские и нидерландские провинции жили собственной жизнью вплоть до непосредственного правления Иосифа II.

Кауниц пошел сначала по пути децентрализации чрезмерно разросшихся органов управления с тем, чтобы затем подчинить их созданному в 1761 г. Государственному совету, в который вошли объединенная Дворцовая кан-

стр. 36

целярия, Государственная" канцелярия, Верховное управление юстицией, Придворный военный совет, Дворцовая палата, Дворцовая счетная палата. Реформы стали реализовываться с 1760 г. еще до окончания Семилетней войны. Государство стояло на пороге финансового банкротства и поэтому потребовались меры в духе меркантилизма, а также по развитию ремесла и мануфактурного производства, в том числе и по обучению различным ремеслам детей бюргеров и крестьян за государственный счет, что отразилось в меморандумах самого Кауница и в предписаниях Государственной канцелярии 1761 года. Затем последовали меры по реорганизации управления государством. Управление финансами распределялось между тремя органами (Дворцовая палата, Дворцовая счетная палата и Генеральная касса), политические дела находились теперь в ведении чешско-австрийской Дворцовой канцелярии. С 1765 г. стали предприниматься меры по сведению всех этих ведомств в систему единого централизованного управления с тенденцией к созданию ядра австрийской монархии в чешско-венгерских землях.

Целью этих реформ государственный канцлер объявлял "истинное благополучие Империи и согласие этого блага с правящим домом (Габсбургов - Ю. И.)". Набожная и осторожная Мария Терезия во многом была вынуждена проводить эти реформы, хотя и сомневалась в господстве разума и свободе личности. Ее пугал "дух мятежа", который, как писала она в 1775 г. своей дочери французской королеве Марии Антуанетте, является следствием "нашего просвещенного столетия". Более радикальные реформы, которые осуществлял Кауниц во время совместного правления Марии Терезии и Иосифа II и особенно во время самостоятельного правления Иосифа II, получили название "йозефинизма". Но самые главные функции управления - вполне в стиле абсолютизма - сосредоточивались в руках узкого круга советников, регулярно приглашаемых для участия в совещаниях в присутствии монарха, где Кауниц играл особую роль. Его возвышение в правительстве и при дворе было отмечено пожалованием ему в 1764 г. титула имперского князя с правом голоса на рейхстагах⁴⁶.

Имперский князь старался выдвинуть в круг императорских советников людей неаристократического происхождения. Среди них мы видим совсем не аристократические имена - Бланк, Борие, Геблер, Хайнке, Крессель, но основные министры, носившие звонкие имена Эстерхази, Коловратов, Цинцендорфов, Кауницев, происходили из аристократии. Иосиф II часто назначал на крупные посты людей средних способностей, но высокого происхождения, например, сыновей самого Кауница.

Финансовые проблемы решались путем не только займов у крупных банкирских домов, например, Генуи, но и у крупных земельных аристократов из габсбургских владений, в частности, венгерских, близких к императору. Для возвращения долгов использовалось и имущество ордена иезуитов.

Другим путем решения внутренних, прежде всего социальных, проблем была попытка аграрной реформы. Мария Терезия долгое время не решалась на отмену крепостного права, но Иосиф II и Кауниц, считавшие необходимым способом увеличения народонаселения ликвидацию феодальной зависимости крестьян и находившиеся под впечатлением частых крестьянских

стр. 37

волнений, оказывали на нее сильное давление. Указы Марии Терезии 1770-х годов об ограничении феодальных повинностей, впрочем, не особенно сильно облегчили положение крестьянства, но вызвали недовольство местных помещиков, подававших протесты в центральное правительство.

Другой головной болью Кауница в годы реформ были отношения Вены с имперскими ленами в Италии и реформа управления в Австрийских Нидерландах, пользовавшихся значительной автономией. В герцогстве Миланском реформы достигли некоторых результатов. В Нидерландах Кауниц стремился укрепить доверие между императором и местными чинами. Усилия имперского вице-канцлера графа Филиппа Кобенцля были направлены на усиление непосредственной власти императора, что привело впоследствии к острому конфликту между Веной и Генеральными штатами Австрийских Нидерландов⁴⁷.

Кауниц широко использовал идеи выдающихся деятелей европейского Просвещения, например, Адама Смита, немецких просветителей - от И. И. Винкельмана до И. Канта. В своих докладах и выступлениях он часто ссылался на принципы общественного блага, человечности, разума, прогресса, терпимости т.д. В 1765 г. Кауниц высказал свои соображения Иосифу II относительно его предложений о проведении реформ в аскетическом и враждебном наукам духе: "нельзя забывать о том, что величайшая радость и достоинство благородной души состоит в том, чтобы управлять свободным и мыслящим существом, нежели господствовать над униженным рабом".

Важным оказалось участие Кауница в подготовке и проведении религиозной реформы, венцом которой стал "Патент о веротерпимости" 1781 года. Идейной основой этой реформы было так называемое католическое Просвещение, воплотившихся в янсенизме и фебронианизме, одним из главных положений которых было требование создания католических государственных церквей по образцу галликанской церкви. Это учение названо так по имени писавшего под псевдонимом Феброний трирского викарного епископа Николая фон Хонтхайма. Положительными чертами католического Просвещения, несомненно, были идеи свободы человека от церкви и веротерпимости. Для просвещенного абсолютизма эти идеи служили обоснованием полного подчинения церкви государству без изменения религиозной доктрины. Мария Терезия и Иосиф II были искренне верующими католиками, но Кауниц не испытывал к римской католической церкви особой симпатии и нередко допускал резкие высказывания по адресу архиепископа венского кардинала Мигацци. Когда соправителем Марии Терезии стал Иосиф II, мероприятия молодого императора и государственного канцлера в религиозной сфере стали более активными. Не зря политику Иосифа II, создавшего собственную систему государственной церкви и называют йозефинизмом⁴⁸.

Резкие действия по отношению к римской курии Кауниц стал предпринимать вскоре после завершения Семилетней войны. Сначала он посоветовал Марии Терезии не отвечать на жалобу римского папы по поводу грубого обращения с папским нунцием во Франкфурте-на-Майне, тон которой был, по его мнению, неприемлемым, затем в достаточно энергичных выражениях дискутировал с государственным секретарем папской курии кардиналом Альбани по вопросу об обложении налогами духовенства в габсбургских владениях, которые Кауниц оправдывал необходимостью выплаты государственных долгов после войны с Пруссией и организацией защиты южных границ от турок, а также подчиненностью в Австрии церкви государству. В духе фебронианизма он разработал предложения о суверенитете государственной власти над церковью. Эти предложения стали основой религиозной политики австрийского просвещенного абсолютизма, когда пошла речь об ограничении свобод и привилегий монастырей в 1772 г. и о запрещении деятельности ордена иезуитов в 1773 году⁴⁹. Имущество монашеских орденов было продано, а вырученные средства использованы для создания Генерального религиозного фонда с целью финансирования благотворительных мероприятий. Были сильно сокращены многочисленные религиозные процессии, брак

стр. 38

был объявлен гражданским договором. Вместо монастырей учреждались новые приходы, священники которых должны были выполнять задачу воспитания у верующих патриотических гражданских чувств. Нововведения эти не нравились многим католическим иерархам. Оппозиция сплотилась вокруг кардиналов Мигацци и Баттяньи, что не остановило ни Кауница, ни императора. Их главным орудием стали "патенты о веротерпимости". Мероприятия по утверждению веротерпимости к лютеранам, кальвинистам и православным и согласно Патенту 1782 г. ограниченной терпимости к иудеям должны были смягчить религиозные конфликты, способствовать оживлению экономики и улучшению демографической ситуации за счет привлечения в австрийские земли религиозных диссидентов из других территорий⁵⁰.

Мероприятия в религиозной сфере были распространены также на территорию Империи, а именно на владения князей-епископов и архиепископов, недовольных начавшимися мерами по выведению монастырей из их юрисдикции. Итогом был их протест, направленный императору в 1783 году. Еще ранее выразила недовольство проводимыми императором и Кауницем религиозными реформами папская курия. Папский нунций в Вене кардинал Гарампи от имени папы Пия VI информировал австрийского канцлера, что римский папа готов участвовать в церковных реформах, но если их будет проводить государство, из этого ничего хорошего не получится⁵¹. Но согласия папы ни Кауниц, ни император не собирались спрашивать. Понтифик весной 1782 г. решил приехать в Вену и здесь провести переговоры с императором. Иосиф II не жаждал этой встречи, но не желая портить отношения со святым престолом в глазах всего католического мира, согласился. Пышность, с которой был встречен Пий VI в австрийской столице, отнюдь не соответствовала результатам этих переговоров. Кауниц рассыпал папе комплименты и много говорил с ним об искусстве и особенно о живописи. Но Кауниц и Кобенцль настоятельно советовали императору не соглашаться на сколько-нибудь существенные уступки. По существу папа уехал из Вены, ничего не добившись. А Иосиф II получил от папы специальное признание своего "особенного благочестия", продемонстрировав перед всей Европой превосходство светской власти над духовной. Впрочем, начавшаяся массовая секуляризация в австрийских землях вновь обострила отношения между Веной и Римом и дело шло к разрыву отношений. Поездка императора в конце 1783 г. в Рим имела своим результатом конкордат, согласно которому Иосиф II в качестве герцога Миланского получал право назначать епископов. Вторая волна секуляризации привела к закрытию до 1787 г. от 700 до 800 монастырей, чем были существенно подорваны позиции католической церкви в Империи⁵².

Но и во время проведения реформ и после Кауниц оставался верным главному делу своей жизни - дипломатии и внешней политике. Здесь он играл роль блестящего стратега и тактика, нередко охлаждавшего пыл императора и сглаживавшего острые углы. Агрессивная политика Иосифа II снискала последнему не очень добрую славу. Летом 1778 г., когда разразилась война за баварское наследство, Мария Терезия и Кауниц, напуганные излишней решительностью Иосифа II, даже хотели оставить ему только титул императора, передав функции правления в наследственных землях его брату великому герцогу Тосканскому Леопольду, специально для этого вызванному в Вену. Они опасались, что действия Иосифа ставят под угрозу существование монархии Габсбургов, поскольку нарушают имперскую конституцию. План императора заключался в том, чтобы после смерти бездетного курфюрста Баварского Макса III Иосифа из династии Виттельсбахов, родственника Габсбургов, обменять Австрийские Нидерланды на Баварию и тем самым привлечь также на свою сторону наследника по боковой линии курфюрста Пфальцского Карла Теодора, не собиравшегося переселяться в Мюнхен. Кауниц дал ему понять, что вариант обмена вполне возможен, если будут учтены претензии Австрии. В основе этой идеи лежало стремление компенсировать утрату Силезии. Кауниц еще в 1764 г. составил подобный план в связи с

стр. 39

заключением второго брака Иосифа II на сестре баварского курфюрста Марии Иозефе (она умерла через два года).

Кауниц и Иосиф надеялись быстрыми и решительными действиями выполнить свой план, хотя Мария Терезия была настроена против его осуществления. 20 апреля 1778 г. она писала сыну, что Россия скорее окажет поддержку Пруссии и что "враждебность в Баварии и Империи по отношению к нам невероятная... Кауниц считает, что ситуация очень критическая, но говорит, что нужно проявлять сдержанность". Не поддержала своего австрийского союзника и Франция. Министр иностранных дел Франции граф Шарль де Верженн опасался, что вступление Парижа в войну на стороне Вены согласно договору 1756 г. повлечет за собой обострение отношений с Лондоном - союзником Берлина. Иосиф пренебрег советом своего многоопытного канцлера не рассматривать баварское наследство в качестве вакантного имперского лена, но Кауниц переоценил возможности Вены убедить большинство имперских чинов, что действия императора им не угрожают, и допустил в этом ошибку. Встревоженный возможным усилением позиций Австрии прусский король не остановился перед объявлением войны императору. Прусским дипломатам удалось уговорить наследника Карла Теодора герцога Цвейбрюккенского Карла Августа не отказываться от претензий на баварский престол, в результате чего ситуация стала патовой⁵³.

Переговоры ни к чему не привели, и 5 июля 1778 г. прусско-саксонские войска вошли в Чехию (Богемию), чем привели в замешательство императора, не знавшего, как с толком распорядиться своей 250-тысячной армией. Практически уже в самом начале этой войны Кауниц, что делало ему честь, понял ее бесперспективность. В его записке, датированной 7 сентября 1778 г., указывается, что после того, как прусский король официально отказался принять предложения Вены, необходимо как можно скорее восстановить мир, чтобы спасти честь венского двора, ибо продолжение войны может способствовать укреплению бранденбургского дома.

Тем временем российская императрица ясно дала понять, что может выступить на стороне Пруссии. Мария Терезия была вынуждена за спиной Иосифа отправить барона Иоганна Амадея фон Тугута вести тайные переговоры с прусским королем. Эти действия соправительницы заставили Иосифа и Кауница пойти на переговоры. Уже 12 ноября 1778 г. Иосиф II писал матери: "Кауниц согласен с Вашим мнением, что нет смысла вести войну с Францией и Россией, если она (надо полагать, Мария Терезия. - Ю. И.) настроена на формальный конгресс, и не будет ничего хорошего, но будет много пренеприятнейших и почти невыносимых претензий... раз уж она намерена объявить Франции и русским, что более не хочет войны..."⁵⁴. Кауниц попытался еще раз привлечь Версаль на сторону Вены, но Верженн отвечал в том духе, что Австрия нарушила имперскую конституцию и поэтому Франция не может оказать ей поддержку. После прошедших в маленьком силезском городке Тешен переговоров был заключен 13 мая 1779 г. мир при посредничестве Франции и России, ставшей теперь державой-гарантом в Империи. До Тешенского мира Россия могла рассматриваться только как возможный союзник двух великих германских держав, теперь же она становилась державой-гарантом и легитимной посредницей в их отношениях. Прусский король приобрел ореол защитника имперской конституции, а на сближение с Веной ввиду ослабления австро-французского союза пошел Лондон, что означало вмешательство еще одной великой державы в дела Империи⁵⁵.

В связи с усилением Российской империи как великой державы возросло внимание венских политиков к Петербургу. К тому же французская дипломатия вела себя по отношению к Австрии достаточно сдержанно, тем более что, невзирая на более чем двадцатилетний австро-французский союз, общественное мнение во Франции было настроено к нему негативно. Мария Терезия, желавшая только мира, и Кауниц были главными, но, вероятно,

стр. 40

единственными искренними сторонниками Версаля в Вене, отмечал французский посол в Австрии Бретейль. В интересах укрепления позиций Вены необходимо было найти новых сильных внешних союзников.

Взоры Кауница и императора обратились на север. Недаром австрийский канцлер отправил своего сына графа Йозефа Кауница послом на берега Невы. Расчеты канцлера были построены на том, что после восстания Пугачева и начала реформ в области управления Петербург ослабит свою активность на юго-западном направлении и ему будет нужен союзник в войнах с турками. Правда, в инструкциях послу не указывалось, что заключение союза будет возможным скорее всего только после смерти Марии Терезии. Да и сам Иосиф II начал подумывать о сближении с Россией, вместе с которой, как он считал, Австрия сможет добиться многого. Эти мысли императора были вызваны в значительной степени продвижением России к Балканам, где Австрия имела свои интересы и могла в какой-то степени, разделив сферы влияния, ускорить разгром Османской империи и не допустить чрезмерного усиления России за счет бывших турецких владений⁵⁶.

В самой же России к тому времени начинали думать о восстановлении Византийской империи и посматривать на Вену как на возможного союзника в войнах с турками. Так что Иосиф II, начавший отдельно от Кауница и тем более от Марии Терезии, не любившей Екатерину II, прощупывать почву для переговоров с Петербургом через русского посла в Вене князя Д. М. Голицына, попал в точку. Российская императрица незамедлительно откликнулась на предложение Иосифа и пригласила его приехать для этого в Россию. На первую встречу с Иосифом II императрицу Екатерину сопровождал ее фаворит князь Г. А. Потемкин, сторонник сближения с Австрией. После встречи в Могилеве с 24 по 29 мая 1780 г. император побывал в Смоленске и Москве, откуда отправился в Петербург для завершения переговоров. Царственные участники переговоров были очарованы друг другом. В письме от 4 июля 1780 г. из Петербурга Иосиф, сообщая об этом Марии Терезии, упоминает и о Каунице, который оставался в Вене: "... я имел случай вспомнить понемногу почти все максимы, которые так хорошо собирал князь Кауниц". Переговоры завершились практически полным согласием по вопросу совместных действий против Османской империи⁵⁷.

После смерти в декабре 1780 г. Марии Терезии подписание российско-австрийского союза становилось вопросом времени, что и произошло в мае - июне 1781 года. Австро-российское партнерство означало также более активное, чем Франции, участие России в политической жизни Священной Римской империи. Во Франции были недовольны австро-российскими переговорами, но император был непреклонен. Договор существовал до 1783 г. тайно, после чего было официально объявлено о его подписании.

Кауниц не стал возражать против действий императора не только потому, что опасался за свой пост. Иосиф никак не мог обойтись без Кауница. Старый князь был не только его помощником, но и главным мозговым центром политики реформ и борьбы с Пруссией, да и сам план сближения с Россией первоначально принадлежал именно Кауницу. Россия на много лет стала надежным союзником Вены. Кауниц считал, что этот союз укрепит положение императорского дома в Европе и в Империи, о чем и писал в очередном докладе Иосифу II 11 мая 1781 года.

По мысли Кауница, войны с турками должны были служить не только территориальному расширению ядра владений Габсбургов, но и защите их границ в условиях расширявшейся экспансии России на Балканах и в Восточной Европе⁵⁸. Правда, в инструкции французского министерства иностранных дел своему послу в Вене маркизу де Ноайлю в 1783 г. указывалось главным образом на то, что австро-французский союз в ближайшее время может пережить революцию, а император полностью подчинился идее союза с Россией: Иосиф II и российская императрица хотят осуществить завоевания в Османской империи, вследствие чего французский король стремится укрепить позиции Турции⁵⁹.

стр. 41

Ближе к концу 1780-х гг. Версаль снова склоняется к идее сближения с Веной и Петербургом в связи с агрессивным поведением Пруссии в Голландии и слухами о возможном заключении нового англо-прусского союза. Впрочем, три договаривающихся стороны так и не пришли к согласию, поскольку интересы Вены и Петербурга недостаточно учитывались Версалем. Во всяком случае, политический курс Вены не изменился, в чем можно усмотреть известную победу Кауница, хотя порой и высказывается мнение, что заключение австро-русского союза 1781 г. было концом эпохи особых отношений габсбургской монархии с Францией и глобальной дипломатической стратегии Кауница⁶⁰.

Положение Вены осложнялось также неудачными попытками ослабить Пруссию с помощью России и снова вернуться к варианту обмена Баварии на Австрийские Нидерланды. Но любые попытки изменить соотношение сил в Империи могли рассматриваться как нарушение имперской конституции, что давало повод Фридриху II выступать в качестве защитника порядка и мира в Империи. Кроме того, прусский король настраивал против Австрии не только протестантских, но и католических князей, а имперский эрцканцлер курфюрст майнцский Карл фон Эрталь, по своим взглядам фебронианист, откровенно симпатизировал Пруссии⁶¹. Тем не менее Кауниц и император решили, заручившись тайной поддержкой российской императрицы, осуществить идею обмена. Российский посол в Вене граф Н. П. Румянцев передал герцогу Карлу Августу Цвейбрюккенскому депеши Кауница с предложением обменять Баварию на Южные Нидерланды, к которым будут присоединены Рейнский Пфальц, Цвейбрюккен и Юлих-Берг; герцог к тому же оставался курфюрстом баварским. Возмущенный герцог в письме Румянцеву заявил, что предложенный ему план подрывает основы имперской конституции, гарантом которой является российская императрица. Содержание письма стало вскоре известно всей Европе, что спровоцировало Фридриха II создать 23 июля 1785 г. Княжеский союз. Императору пришлось отказаться от идеи обмена. Это была политическая победа прусского короля, еще раз выступившего в качестве защитника имперской конституции. Равновесие сил в австро-прусском дуализме было таким образом восстановлено.

Иосиф II показал себя как не очень ловкий политик, что нанесло ущерб внешнеполитическому престижу Вены⁶². Фридрих II пережил свой последний триумф, который приблизил конец Священной Римской империи⁶³. Вскоре наступило еще одно разочарование. Избранный коадъютором, то есть прижизненным заместителем и преемником архиепископа и курфюрста Майнцского, следовательно, имперского эрцканцлера, Карл Теодор Дальберг, фебронианист, поддержанный Иосифом II и Екатериной II, после избрания, ставшего возможным благодаря этой поддержке, вступил в Княжеский союз и начал разрабатывать планы имперской реформы, усиливающей роль съезда князей⁶⁴.

В начале 1786 г. австрийский канцлер увидел, что на стороне императора почти не осталось союзников внутри Империи: чины опасались возвышения Австрии и нарушения равновесия сил в Империи. После смерти Фридриха II в 1786 г. соперничество между Австрией и Пруссией оставалось - практически до кончины Иосифа II в феврале 1790 г. - краеурельным камнем центральноевропейской политики. Антипрусская политика была основной во внешнеполитической стратегии Кауница практически до конца его канцлерства.

В конце 1780-х - начале 1790-х гг. в результате Французской революции произошли огромные изменения в системе отношений между великими державами. Еще до начала революции взлелеянный Кауницем австро-французский союз стал обнаруживать свою несостоятельность. Французская дипломатия при Верженне еще пыталась влиять на дела в Империи, играя роль посредника в отношениях между Австрией и Пруссией, что, естественно, вызывало недовольство в Вене. Французское общественное мнение считало австро-французский союз причиной поражения Франции в Семилетней вой-

стр. 42

не. Французскую королеву Марию-Антуанетту, сестру императора, открыто ненавидели и называли австрийской шпионкой. Поддержка Версалем Османской империи раздражала Вену. Франция была дискредитирована как союзник императора⁶⁵.

Но и с Россией все обстояло не так просто. Конечно, в Петербурге были разочарованы созданием Княжеского союза и усилением Пруссии, но Кауниц, опасавшийся сближения Петербурга с Берлином, отнюдь не стремился благоприятствовать российскому влиянию в Империи. Определенные трудности возникали и в связи с координацией усилий в войнах с турками, поскольку австрийский канцлер с настороженностью смотрел на российскую экспансию на Балканах⁶⁶.

Триумвират Мария Терезия - Иосиф II - Кауниц, при том, что последний вплоть до смерти Иосифа по меньшей мере пять раз официально угрожал отставкой, мог превратиться с 1780 г. в дуумвират. Незадолго до кончины Марии Терезии император приблизил к себе в качестве гофканцлера и австрийского вице-канцлера графа Филиппа Кобенцля, порой заменявшего Иосифу капризного Кауница, особенно когда тот в конце 1780-х гг. редко появлялся при дворе и не находился рядом с тяжело больным после неудачного антитурецкого похода 1788 года императором. Но заменить Кауница практически никто не мог, хотя Кауниц уже менее самостоятельный, нежели при Марии Терезии, мог иногда сдерживать излишнее рвение Кобенцля. Сказывались и груз лет, и провалы в памяти. Он уже сам не читал документы, как сообщал в 1788 г. Кобенцль императору, и отсылал обратно информацию, которую стремился скрыть от сотрудников Государственной канцелярии. Его собственноручных записок последних лет службы нет, он только подписывал продиктованные им тексты.

Тем временем международная ситуация и внутреннее положение в Австрии сильно изменились. Отношения с Францией ухудшались из-за стремления последней сохранить Пруссию и Османскую империю, чтобы не усиливать Австрию и Россию. Английская дипломатия рассматривала Австрию и Россию как новых союзников после утраты североамериканских колоний. В Вене опасались "двойственности" политики английского короля - короля Великобритании и ганноверского курфюрста. "Пруссофобия" сохранялась в деятельности Государственной канцелярии, австро-прусский дуализм укрепился, и Кауниц, размышляя в своих докладах императору, могут ли Австрия и Пруссия играть роль арбитров в Европе и сохранять мир в Империи, продолжал рассматривать потерю Силезии как незаживающую рану. В самой Пруссии при короле Фридрихе Вильгельме II по инициативе кабинет-министра графа Херцфельда начала разрабатываться новая внешнеполитическая доктрина, в которой важное место занимало примирение с Австрией и втягивание ее и России в войну против Османской империи, имея в виду освободить Берлину руки для расширения прусского влияния в Польше. Но Кауниц планировал как можно быстрее закончить в союзе с Россией турецкую кампанию и мобилизовать все силы против Пруссии. Канцлер писал российской императрице, что Австрия готова к войне с Пруссией в союзе с Россией. Но с другой стороны, сближение Берлина и Варшавы давало повод усилить связи между Веной и Петербургом, которые не желали расширения Пруссии за счет Польши⁶⁷.

Успехи в войне с турками во второй половине 1789 г. побудили Кауница энергичнее выступать за продление военных действий, но подозрительные скопления прусских войск на границе с Чехией и призрак русско-турецкого сепаратного мира побуждали направлять сильные воинские контингенты в Чехию и Моравию и предлагать оборонительный союз Англии, искавшей союзников на континенте и не доверявшей Пруссии. Тяжело больной император пытался сохранить союз с Россией, его краткая переписка с Екатериной II закончилась в примиренческом духе.

За три недели до смерти Иосиф II передал функции управления Тайной конференции - на переходный период до вступления на престол его брата Леопольда. Это могло усилить позиции ведущих министров (военного, внут-

стр. 43

ренних дел, полиции) и несколько ослабить роль Кауница, сохранившего пост государственного канцлера и сосредоточившегося больше на внешних делах⁶⁸. Реформы, которые он начал проводить, наталкивались на широкое сопротивление. Аристократия, которую император не любил, была настроена против него, стремившегося ограничить ее привилегии. Высший слой чиновничества выступал на стороне аристократии, крестьянство, которое стараниями реформаторов получило свободу, больше доверяло врагам императора - дворянам. Начались движения в Южных Нидерландах и Венгрии под лозунгами независимости от Габсбургов. Кауниц и министр полиции граф И. А. Перген в ультимативной форме потребовали от Иосифа II отказаться от проведения реформ. Многие из них были свернуты, но император настоял на сохранении "Патента о веротерпимости" и отмене крепостного права. Особенно разгоревшееся в 1790 г. движение в Венгрии, носившее дворянский характер, добивалось сохранения сословий и ограничения роли бюрократов, восстановления крепостного права⁶⁹.

Иосиф II скончался 20 февраля 1790 г., не дожив до сорока девяти лет. "Это было очень хорошо с его стороны", - так реагировал государственный канцлер. Хотя император и канцлер были в общем едины в вопросах внешней политики, Кауниц не во всем соглашался с Иосифом II в вопросах государственного строительства. Еще в 1761 г. он доказывал в одном из своих меморандумов, что попытка превратить комплекс наследственных владений Габсбургов в унитарное государство трудна и опасна. Показательными также стали попытки расширить влияние Вены в Империи, сведенные к нулю постоянными нарушениями имперской конституции. Впрочем, через шесть недель тот же Кауниц называл Иосифа II великим человеком. Предположительно в мае 1790 г. в докладе (сохранился недатированный рукописный набросок) императору Леопольду II он, как бы в предостережение новому государю, писал, что его предшественник, обладая великими качествами, возбудил всеобщую нелюбовь и недоверие не только своих подданных, но также всех держав Европы своей жесткостью, непреодолимыми стремлениями, своевольными поступками, недостатком постоянства и опасными решениями. Канцлер рекомендовал Леопольду сохранять хорошие отношения с союзниками (Францией и Россией), не допускать созыва всеобщего национального собрания, провести переговоры с представителями отдельных провинций. Этот доклад так и не был прочитан императору. Но Леопольд учел сложившуюся ситуацию, пойдя навстречу сословным собраниям австрийских владений, сделал монархию в Венгрии выборной, пошел на некоторые уступки церкви, освободил от должности некоторых видных представителей бюрократии, разрешил собраниям провинций подавать жалобы императору. Во многих принципиальных вопросах Леопольд сохранил реформы своего брата, поскольку наметилось движение к правовому государству⁷⁰. Для Леопольда теперь была важна стабильность и в его владениях и в Империи, поскольку многие имперские чины хотели лишить Габсбургов императорской короны, а к тому же сказывалось влияние Французской революции.

Кауниц, несмотря на почтенный возраст, оставался в должности государственного канцлера и являлся главным политическим советником Леопольда II. Но новому императору требовались более послушные исполнители его воли. Он приблизил к себе исполнительного и прилежного государственного советника А. Шпильмана, которого в свое время выдвинул сам Кауниц. Он и Кобенцль поспешили провести переговоры о соглашении с Пруссией относительно создания коалиции против Франции.

С начала 1791 г. император, не всегда понимавший политику равновесия сил, стал придерживаться линии на сближение с Пруссией. Успешное завершение военных действий против турок в 1790 г. навело Леопольда на мысль о примирении с прусским королем Фридрихом Вильгельмом II. На Рейхенбахской конференции в Силезии летом 1790 г. было решено урегулировать при посредничестве морских держав, в первую очередь Англии, австро-прусский конфликт.

стр. 44

Попытка прусской дипломатии добиться нейтралитета Австрии в случае войны между прусско-английской коалицией и Россией вызвала замечание Кауница, что это "наиболее абсурдная из претензий, которая когда-либо возникала с сотворения мира". Позиция канцлера вызвала недовольство императора, и раздоры между ними стали причиной разговоров о конце "эры Кауница" в австрийской политике. Кауниц не без оснований полагал, что еще сохранявшаяся ось Вена-Петербург наилучшее средство сохранения позиций Австрии. В то же время Кауниц не изменил свое позитивное мнение о возможности усиления польского королевства. Польскую революцию 1791 г. он оценил как плохо подготовленную из-за несогласованности действий с задающими тон в европейской политике соседями. Польша, говорил он в 1794 г., оказавшись в поле напряженности между тремя великими державами, для того, чтобы "быть счастливой, должна изменить место на земном шаре". Мало того, Польша получает заслуженную плату за то, что позволила слишком близко связаться с Пруссией, за свою беззаботность и резкий отход от России, с которой ей было бы лучше всегда идти вместе.

С конца 1790 г. в Лондоне и Берлине хорошо поняли, что Леопольд II опасается дальнейшего развития революционных событий во Франции и готов с целью их предотвращения пойти на союз с Пруссией. Неудавшееся бегство французской королевской семьи в июне 1791 г. способствовало заключению предварительного австро-прусского соглашения 25 июля того же года в Вене. После пятидесяти лет взаимной вражды Габсбурги и Гогенцоллерны объединялись против общей опасности. Главным результатом этого соглашения было пожалуй признание факта раздела территории Империи на две сферы влияния: австрийскую и прусскую. А в конце августа император и прусский король подписали в Пильнице, неподалеку от Дрездена, конвенцию с обязательством при поддержке европейских держав оказывать помощь французской монархии⁷¹.

Идея присоединения России к этой коалиции сопровождалась только словесными декларациями и призывами к контрреволюционной интервенции во Францию. Екатерина II вводила в заблуждение и Пруссию и Автрию для того, чтобы направить их силы в западном направлении, а самой вмешаться в польские дела. Поэтому Вена не торопилась развязывать агрессию против Франции. Когда русский посол во Франции И. М. Симолин передал императору Леопольду и Кауницу записки Марии-Антуанетты и ее устные просьбы о вторжения войск антифранцузской коалиции во Францию, проницательный австрийский канцлер дал ответ, в котором подчеркивал, что восстановление старого порядка во Франции, уже невозможно. Кауниц обращал внимание и еще на одну причину осторожности венской дипломатии во французском вопросе, подчеркивая, что Екатерина II "ждет не дождется, чтобы Австрия и Пруссия завязли во Франции, чтобы перевернуть все в Польше". Российская императрица в эти годы, конечно, больше опасалась действий Австрии и Пруссии в Центральной и Восточной Европе, нежели маловероятного тогда стремления Франции к гегемонии в Европе⁷². Этот разговор происходил незадолго до того, как император Леопольд II, внезапно заболевший воспалением легких, умер - 1 марта 1792 года. 7 февраля 1792 г. Австрия и Пруссия заключили договор об оборонительном союзе, согласно которому, в случае агрессии со стороны Франции, они должны были выставить по 20 тысяч войск. Спустя десять дней Леопольд отправил в Париж ноту, в которой писал, что совсем не желает войны и предлагает создать наблюдательный совет великих держав для решения вопроса о восточных границах Франции. В основе этой ноты лежала идея Кауница о возобновлении австро-французского союза. Старый канцлер не хотел сближения Австрии с Пруссией. 20 апреля 1792 г. французское Национальное собрание объявило войну новому императору Францу II, который отстранил Кауница от руководства Государственной канцелярией (должность государственного канцлера была за ним сохранена). 25 июля командующий войсками австро-прусской коалиции герцог Брауншвейгский провозгласил манифест, вызвавший

стр. 45

бурю негодования во Франции. А 20 сентября войска коалиции потерпели поражение от французской революционной армии в сражении при Вальми. Пруссия, ничего не получив во Франции, незамедлительно присоединилась к России для участия во втором разделе Польши 23 января 1793 г., от которого Австрия ничего не получила⁷³.

Политика Франца II во многом была непоследовательной. С одной стороны, он - противник вообще всяких революций - стремился усилить влияние Вены в Империи и расширить владения Габсбургов, с другой стороны, одобрял союз с Пруссией, что являлось отклонением от "линии Кауница". Император освободил Кобенцля и Шпильмана от руководства внешнеполитическими делами, переместив их на другие должности.

Ради территориальных приобретений венские политики готовы были пойти на конфликт с Пруссией и имперскими чинами. Инициатором этой политики был и Кауниц, считавший необходимым использовать вновь завоеванный престиж Вены в Империи, что получило отражение в объявлении имперской войны Франции 22 марта 1793 г., как реакции на казнь 21 января Людовика XVI. Преемник Кобенцля с 27 марта того же года барон фон Тугут получил официальную должность генерального директора иностранных дел. Кауниц по-прежнему сохранял должность государственного канцлера. Тугут восемь последующих лет возглавлял работу по борьбе с революционной Францией и урегулированию сложных отношений с союзниками по антифранцузской коалиции⁷⁴. Осенью 1793 г. прусская казна была пуста, что Кауниц предвидел уже в 1787 - 1788 годах. В Австрии провал прусской политики был встречен с немалым удовлетворением.

Во время своей последней болезни Кауниц делился мыслями со своими посетителями. Резюме этих бесед сводилось к следующим предложениям: заключить мир с Францией, освободить французскую королевскую семью и позволить ей отправиться в изгнание, возместить понесенные немецким княжествам от французских войск убытки, отказаться от будущих завоеваний и освободить все захваченные в последней войне территории. По его мысли, союзники должны были отказаться от всех выдвинутых по отношению к Франции требований и не вмешиваться в ее внутренние дела.

Преемник и последователь Кауница Тугут столкнулся с новой ситуацией в международных отношениях, когда привычные для XVIII в. принципы не срабатывали. Австрийская армия не была способна к быстрым переменам, ее руководство противодействовало попыткам Тугута что-либо изменить. Имперские чины чаще склонялись к заключению сепаратного мира с Францией. Французские правительства пытались заключить мир скорее с Австрией, чем с Пруссией. Тугут даже пытался использовать помощь Франции против Пруссии, но главной его целью было нанесение поражения революционной Франции⁷⁵. Как бы повел себя в эти годы Кауниц, сказать трудно.

Кауниц скончался вечером 27 июня 1794 года. С ним ушла в прошлое дипломатия века Просвещения. Он был погребен в фамильном склепе Кауницев в Аустерлице.

Примечания

Статья написана при финансовой поддержке стипендии ДФГ в 2005 г. для работы в Институте европейской истории (г. Майнц, Германия).

1. KLINGENSTEIN G. Der Aufstieg des Hauses Kaunitz. Gottingen. 1975, S. 12 - 13, 20; ARNETH A. von. Geschichte Maria Theresias. 10 Bde. Wien. 1863 - 1879; SIMANYI T. Kaunitz. Staatskanzler Maria Theresias. Wien, Munchen. 1984, S. 388 - 391; SZABO F. Vorwort. - Staatskanzler Wenzel Anton von Kaunitz-Rietberg 1711 - 1794. Neue Perspektiven zu Politik und Kultur der europaischen Aufklarung. Graz; Esztergom; P., N.Y. 1996, S. 6 - 9; VOCELKA K. Osterreichische Geschichte 1699 - 1815. Glanz und Untergang der hofischen Welt. Representation, Reform und Reaktion im habsburgischen Vielvolkerstaat. Wien. 2001. S. 51 - 52.

2. SCHIEDER TH. Friedrich der Grosse. Em Konigtum der Widerspruche. B.; Munchen. 2002, S. 403 - 404.

стр. 46

3. БАУМГАРТ П. Иосиф II и Мария Терезия 1765 - 1790. - ШИНДЛИНГ А., ЦИГЛЕР В. Кайзеры. Священная Римская империя, Австрия, Германия. Ростов-на-Дону. 1997, с. 309.

4. MAGENESCHAB H. Josef II. Revolutionar Gottes Gnaden. Graz. 1981, S. 23 - 24; VOCELKA K. Op. cit., S. 51.

5. SZABO F. Kaunitz and Enlightened Absolutism 1753 - 1780. Cambridge. 1994, p. 73, 347, 354; ejusd. Furst Kaunitz und die Anfange des Josephinismus. - Osterreich im Europa der Aufklarung. Kontinuitat und Zasur in Europa zur Zeit Maria Theresias und Joseph II. Bd. 1. Wien. 1983, S. 525- 545; ejusd. Wenzel Anton Kaunitz-Rietberg und seine Zeit: Bemerkungen zum 200. Todestag des Staatskanzlers. - Staatskanzler..., S. 11 - 13.

6. KAISER M., PECAR A. Reichsfursten und ihre Favoriten. Die Auspragung eines europaischen Strukturphanomens unter den politischen Bedingungen des Alten Reiches. - Der Zweiter Mann im Staat. Oberste Amtstrager und Favoriten im Umkreis den Reichsfursten in der Friihen Neuzeit. B. 2003, S. 9 - 15; SZABO F. Favorit, Premierminister oder "drittes Staatsoberhaupt"? Der Fall des Staatskanzlers Wenzel Anton Kaunitz - Staatskanzler..., S. 345 - 362.

7. KLINGENSTEIN G. Op. cit., S. 21, 26 - 57; VOCELKA K. Op. cit., S. 52.

8. KLINGENSTEIN G. Op. cit., S. 75 - 86.

9. Ibid., S. 112 - 115, 158 - 159; SIMANYI T. Op. cit., S. 30 - 33.

10. CHOCHOLAC B. Die Wirtschaftslage der mahrischen Herrschaft des Wenzel Anton Fursten von Kaunitz-Rietberg. - Staatskanzler..., S. 466 - 495.

11. KLINGENSTEIN G. Op. cit., S. 216 - 219; SIMANYI T. Op. cit., S. 34 - 51.

12. BLANNING T. Joseph II. Lnd. and N.Y. 1994, p. 9; МИТРОФАНОВ П. История Австрии. 4. 1. СПб. 1910, с. 90 - 98.

13. SZABO F. Kaunitz and Enlightened Absolutist, p. 74 - 76, 83 - 89; HOCHEDLINGER M. Austria's Wars of Emergence. Wars, State and Society in the Habsburg Monarchy 1683 - 1797. Lnd. and N.Y. etc. 2003, p. 270 - 271.

14. KUNISCH J. Staatsverfassung und Machtepolitik. Zur Genese von Staatenkonflikten im Zeitalter des Absolutismus. B. 1979, S. 75 - 77.

15. HOCHEDLINGER M. Krise und Wiederherstellung. Osterreichische Grobmachtpolitik zwischen Turkenkrieg und "Zweiter diplomatischer Revolution" 1787 - 1791. B. 2000, S. 45 - 51.

16. OTRUBA G. Staatshaushalt und Staatsschuld unter Maria Theresia und Joseph II. - Osterreich im Europa der Aufklarung..., Bd. 1, S. 197 - 198.

17. PECAR A. Die Okonomie der Ehre. Der hofische Adel am Kaiserhof Karls V (1711 - 1740). Darmstadt. 2003, S. 8 - 9, 138 - 139.

18. См. ЭЛИАС Н. Придворное общество. Исследования по социологии короля и придворной аристократии. М. 2002; VOCELKA К., HELLER L. Die Lebenswelt der Habsburger. Kultur-und Mentalitatsgeschichte einer Familie. Graz-Wien-Koln. 1997, S. 258 - 259.

19. DUINDAM J. Bourbon and Austrian Habsburg Courts. - Der europaische Adel im Ancien Regime; von der Krise der standischen Monarchien bis zur Revolution (ca. 1600 - 1789). Koln; Weimar; Wien. 2001, S. 181 - 206; ejusd. Vienna and Versailles. The Courts of Europe's Dynastic Rivals. 1550 - 1780. Cambridge. 2003, p. 316 - 317.

20. SIMANYI T. Op. cit., S. 54 - 59.

21. GARMS-CORNIDES E. Kaunitz und die habsburgische Italienpolitik wahrend des Osterreichischen Erbfolgekrieges. - Staatskanzler..., S. 29 - 46; SIMANYI T. Op. cit., S. 76 - 77, 100 - 101.

22. KLINGENSTEIN G. Op. cit., S. 9 - 10; VOCELKA K. Op. cit., S. 54; KROUPA J. Furst Wenzel Anton Kaunitz-Rietberg. Ein Kunstmazen und Curieux der Aufklarung. - Staatskanzler..., S. 360 - 382.

23. LEBEAU C. Verwandschaft, Patronage und Freundschaft. Die Rolle des Buches im Kreis um Kaunitz. - Staatskanzler..., S. 291 - 304.

24. SIMANYI T. Op. cit., S. 238 - 241, 256 - 259.

25. BLANNMG T. Op. cit., p. 31; BERGERHAUSEN H. -W. Nur ein Stuck Papier? Die Garantieerklarungen fur die ostereichsch-preubischen Friedensvertrage von 1742 und 1745. - Menschen und Strukturen in der Geschichte Alteuropas. B. 2002, S. 267 - 278.

26. BRAUBACH M. Versailles und Wien von Ludwig XIV bis Kaunitz. Die Vorstadien der diplomatischen Revolution. Bonn. 1952, S. 179 - 185, 358 - 397.

27. ARETIN K.O. von. Das Reich. Friedensordnung und europaisches Gleichgewicht 1648 - 1806. Stuttgart. 1992, S. 28; SCHILLING H. Hofe und Allianzen. Deutschland 1648 - 1763. B. 1998,

5. 297; KUNISCH J. Friedrich der Grosse. Der Konig und seine Zeit. Munchen. 2005, S. 329 - 333, 349.

28. SIMANYI T. Op. cit., S. 107 - 146; LENDEROVA M. Wenzel Anton Kaunitz, ambassadeur d'Autriche en France. - Staatskanzler ..., S. 47 - 56.

29. GRAF H. Funktionsweisen und Trager intemationaler Politik in der Fruhen Neuzeit. - Strukturwandel intemationaler Beziehungen. Zum Verhaltnis von Staat und internationalem System seit dem Westfalischen Frieden. Wiesbaden. 2000, S. 105 - 123; KANN R. Ideengeschichtliche Bezugspunkte der Aussenpolitik Marias Theresias und ihrer Sonne (1740 - 1792). - Asterreich im Europa der

стр. 47

Aufklarung, Bd. 1, S. 557 - 566; BEALES D. Die auswartige Politik der Monarchie vor und nach 1780: Kontinuitat oder Zasur. - Ibid., S. 567 - 573; SHEEHAN J. Der Aufklang des Alten Reiches. Deutschland seit dem Ende des Siebenjahrigen Krieges bis zur geschciteten Revolution 1763 bis 1850. B. 1994, S. 21 - 22.

30. SCOTT H. British Foreign Policy in the Age of the American Revolution. Oxford. 1990. p. 14; SIMANYIT. Op. cit., S. 154 - 155, 172 - 173, 198 - 199, 310 - 311; DUCHBARDT H. Balance of Power und Pentarchic. Internationale Bczichungen 1700 - 1785. Paderbom, Munchen, Wien, Zurich. 1997, 123 - 124, 127 - 128; KLUETINGH. Die Lehre von der Macht der Staaten. Das aubenpolitische Machtproblem in der "politischen Wissenschaft" und in der praklischen Politik im 18. Jahrhundert. B. 1986, S. 167 - 175.

31. Recueil des instructions donnees aux anibassadcurs et ministrcs de France depuis les trailees de Westphalie jusqu'a la revolution francaisc. I. Autrichc. Avec une introduction et des notes par A. Sorel. P. 1884, p. 282 - 283, 310 - 311.

32. BRAUBACH M. Op. cit., S. 416 - 417,452 - 455; SIMANYIT. Op. cit., S. 393 - 412; BURKBARDT J. Geschichte als Argument in der habsburgisch-franzosischen Diplomatic. Der Wandel des fruhneuzeitlichen Geschichtsbewubtseins in seiner Bedecutung fur die Diplomatische Revolution von 1756. - Frankreich im europaischen Staatensystem der fruhen Neuzeit. Sigmaringen. 1995, S. 191- 217; SCHILLING H. Op. cit., S. 453 - 454; ARETIN K.O. von. Das Alte Reich. Bd. 3. Das Reich und Osterreichisch-preubische Dualismus (1745 - 1806). Stuttgart. 1997, S. 84 - 89.

33. МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность Иосифа II, сторонники и враги (1780- 1790). СПб. 1907, 316 - 317.

34. SCHILLING L. Kaunitz und das Renversement des alliances. Studien zur aubenpolitischen Konzeption Wenzel Antons von Kaunitz. B. 1994. S. 52 - 55, 62 - 73, 97 - 125, 224 - 225; DUCHHARDT H. Op. cit., S. 324 - 333; KUNJSCH J. Friedrich der Grosse, S. 333 - 335; HOCHEDLINNGER M. Austria's Wars, p. 332 - 337; BURKHARDT J. Op. cit.. S. 216 - 217.

35. BERENGER J. Le conflit entre les Habsbourg et les Bourbons (1598 - 1792). - Revue d'histoire diplomatique, 2002, 3, p. 222 - 225 ; BRAUBACH M. Op. cit., S. 456; SCHINDLING A. Rheinisches Reich und Frankreich im 18. Jahrhundert. - Formen intemationalen Beziehungen in den Fruhen Neuzeit. Frankreich und das Alte Reich in europaischen Staatensystem. B. 2001, S. 388 - 391; SCOTT H. Op. cit., p. 32 - 33.

36. BUDDRUSS E. Die franzosische Deutschlandspolittik 1756 - 1789. Mainz. 1995, S. I 21, 124; HOCHEDLINGER M. Op. cit., p. 362 - 363; SCHILLING L. Op. cit., S. 236 - 237. 262 - 265.

37. SCHIEDER T. Op. cit., S. 173 - 176, 199 - 200, 223 - 224; KUNISCH J. Die Groae Allianz der Gegner Preubens im Siebenjahrigen Krieg. - Europa im Zeitalter Friedrich des GroBen. Wirtschaft, Gesellschaft, Kriege. Munchen. 1989, S. 79 - 98; NEUHAUS H. Das Reich im Kampfgegen Friedrich den Groben. Reichsarmee und Reichkriegsfuhrung im Siebenjahrigen Krieg. - Ibid., S. 213 - 243; DUFFY CH. Count Kaunitz-Rietberg. Military Strategist, 1756 - 63. - Staatskanzler..., S. 57 - 69; DUCHHARDT H. Op. cit., S. 364 - 369.

38. ARETIN K.O. von. Das Alte Reich. Bd. 3, S. 107 - 109; BUDDRUSS E. Op. cit., S. 118 - 119, 155 - 157; SCOTT H. Op. cit., p: 31, 51, 67, 342; ejusd. Le due de Choiseui, la Cour de France et la politique etrangere francaise 1761 -1770. - Revue d'histoire diplomatique, 2004, N 3. p. 281 - 300; KUNISCH J. Der Aaufstieg neuer Grobmachte im 18. Jahrhundert und die Aufteilung der Machtspharen in Ostmitteleuropa. - Staatskanzler..., S. 80 - 81, 88 - 89; SZABO F. Op. cit., S. 14 - 16.

39. BERENGER J. Op. cit., p. 226 - 227; SCOTT H. Kaunitz and the Western Powers after the Seven Years War. - Staatskanzler. S. 91 - 103.

40. ALTHOFF F. Untersuchungen zum Gleichgewicht der Machte in der Aubenpolitik Friedrichs des Groben nach dem Siebenjahrigen Krieg (1763 - 1786). B. 1995, S. 54 - 55; ARETIN K. O. von. Das Alte Reich. Bd. 3, S. 116 - 117; БЛУМГАРТ П. Иосиф II и Мария Терезия (1765 - 1790). -ШИНДДИН А., ЦИГЛЕР 13. Ук. соч., с. 313 - 314.

41. Maria Theresia und Joseph II. Ihre Correspondenz sammt Briefen Joseph's an seinen Bruder Leopold. Bd. 1. Wien. 1867, S. 308 - 311; SCHIEDER T. Op. cit., S. 246 - 247, 251; KUNISCH J. Friedrich der Grosse, S. 495 - 503.

42. SCHIEDER T. Op. cit., S. 269 - 272; ARETIN K. O. von. Das Alte Reich. Bd. 3, S. 110 - 111, 122 - 123, 173 - 174.

43. ARETIN K. O. von. Das Alte Reich. Bd. 3, S. 174 - 179, ALTHOFF F. Op. cit., S. 84 - 85, 100- 101; KUNISCH J. Friedrich der Grosse. S. 477 - 483; Recueil des instructions.., I. Autriche. p. 462, 494; BLANNING T. Op. cit., p. 130.

44. МИТРОФАНОВ П. История Австрии. Ч. 1, с. 105 - 106; BEALES D. Joseph II. Vol. I. In the Shadow of Maria Theresia. 1741 -1780. Cambridge. 1987. p. 1 - 7, 483 - 484.

45. SCHILLING H. Op. cit., S. 343 - 353; DICKSON P. Baron Bartenstein on Count Haugwitz's "New System" of Government. - History and Biography. Essays in Honour of Derek Beales. Cambridge. 1996, p. 5 - 20.

46. VOCELKA K. Osterreichische Geschichte, S. 53, 354 - 360; HARTMANN P. Kulturgeschichte des Heiligen Romischen Reiches 1648 - 1806. Verfassung, Religion und Kultur. Wien; Koln; Graz.

стр. 48

2001, S. 413 - 414; Josephimsmus. Ausgewahlte Quellen zur Geschichte der theresianischjosephinischen Reformen. Darmstadt. 1995, S. 55 - 75; OTRUBA G. Op. cit., S. 202 - 203; LIEBEL-WECKOWITZ H. Auf der Suche nach neuer Autoritat: Raison d'Etat in den Verwaltungs- und Rechtsreformen Maria Theresias und Joseph II. - Osterreich in Europa, Bd. 1, S. 340 - 343; SIMANYIT. Op. cit., S. 292 - 293, 412 - 413.

47. DICKSON P. Finance and Government under Maria Theresia 1740 - 1780. Vol. 1. Oxford. 1987. p. 336 - 337, 382 - 383; МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 236 - 237, 530 - 531, 542 - 543; GALAND M. Kaunitz et le Pays-Bas autrichiens: la centralisation administrative. - Staatskanzler..., S. 218 - 244; CAPRA C. Kaunitz and Austrian Lombardy. - Ibid., S. 245 - 260.

48. PLONGERON B. Was istkatholische Aufklarung? - Katholische Aufklarung und Josephinismus. Wien. 1979. S. 11 - 56; VOCELKA K. Osterreichische Geschichte..., S. 368 - 371; ARETIN K.O. von. Der Josephinismus und das Problem des katholischen aufgeklarten Absolutismus. - Osterreich in Europa..., Bd. 1, S. 509 - 523; ejusd. Das Reich, S. 38 - 41; SZABO F. Vorwort. - Staatskanzler..., S. 22 - 25; KLUETING H. Kaunitz, die Kirche und der Josephinismus. Protestantisches landesherrliches Kirchenregiment, rationaler Territorialismus und theresianisch-josephinisches Staatskirchentum. - Staatskanzler..., S. 169 - 196; МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 606 - 613.

49. MAAB F. Der Josephinismus. Quellen zu seiner Geschichte in Osterreich 1760 - 1790. Amtliche Dokumente aus dem Wiener Haus-, Hot'- und Staatsarchiv. Bd I. 1760 - 1769. Wien. 1951, S. 200- 201, 230 - 231, 254 - 261, 333 - 349.

50. HARTMANN P. Op. cit., S. 432 - 435; БАУМГАРТ П. Ук. соч., с. 323 - 325.

51. ARETIN K.O. von. Heiliges Romisches Reich 1776 - 1806. Teil II. Ausgewahlte Aktenstucke. Bibliographic. Register. Wiesbaden. 1967, S. 70 - 71; MAAB F. Der Josephinismus.., Bd. II. Wien. 1953, S. 284 - 287.

52. МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 660 - 661, 718 - 719; SIMANYI T. Op. cit., S. 326 - 327; MAAB F. Op. cit., Bd. II. S. 194 - 195; KLUETING H. Ajosephinischen Klosteraufhebungen und die Sakularisationsdiskussion im Reich vor 1803. - Das Reich und seine Territorialstaaten mi 17. und 18. Jahrhundert. Aspektedes Mit-, Neben-und Gegeneinander. Munster. 2004, S. 207 - 224.

53. БАУМГАРТ П. Ук. соч., с. 315 - 316; Maria Theresia und Joseph II. Ihre Correspondenz. Bd. 2. Wien. 1867, S. 209 - 211; ARETIN K.O. von. Das Reich, S. 330 - 332; ejusd. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 196 - 197.

54. ARETIN K.O. von. Heiliges Romisches Reich 1776 - 1806, Teil II, S. 1 - 2; Maria Theresia und Joseph II. Ihre Correspondenz..., Bd. 3. Wien. 1868, S. 191;SCHARFC. Katharina II, Deutschland und die Deutschen. Mainz. 1995, S. 402 - 403.

55. БАУМГАРТ П. Ук. соч., с. 316 - 317; ARETIN K.O. von. Das Reich, S. 327, 331 - 336; ejusd. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 202 - 205; BUDDRUSS E. Op. cit., S. 211, 213, 226 - 227, 244 - 253; DUCHHARDT H. Op. cit., S. 387, 391 - 392.

56. МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 125 - 126; BLANING T. Op. cit., p. 134 - 135; SCOTT H. Kaunitz and the Western Powers, p. 111 - 113; ARETIN K. O. von. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 218 - 219.

57. ЧЕРКАСОВ П. П. Екатерина II и Людовик XVI. Русско-французские отношения 1774- 1792. М. 2004, с. 184 - 189; Maria Theresia und Joseph II. Ihre Correspondenz, Bd. 3, S. 267- 269.

58. HOCHEDLINGER M. Krise, S. 107 - 109; DONNERT E. Joseph II und Katharina II. Ein Beitrag zu Osterreichs Russland und Orientpolitik 1780 bis 1790. - Osterreich im Europa, Bd. 1, S. 581- 592; Joseph II, Leopold II und Kaunitz. Ihr Briefwechsel. Wien. 1873, S. 51 - 52; SZABO F. Wenzel Anton Kaunitz-Rietberg, S. 18 - 19.

59. Rccueil des instructions, p. 7334 - 335.

60. МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 74 - 175; BEALES D. Die auswartige Politik..., - Osterreich im Europa. Bd. 1, S. 572 - 573; SCOTT H. Kaunitz and the Western Powers, p. 115.

61. PRESS V. Das Alte Reich. B. 1997, S. 282 - 283; SCHARFC. Op. cit., S. 426; ARETIN K.O. von. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 216 - 217.

62. ТРАЧЕВСКИЙ А. С. Союз князей и немецкая политика Екатерины II, Фридриха II и Иосифа II. 1780 - 1790. СПб. 1877, с. 153 - 166; ARETIN K.O. von. Das Reich, S. 341 - 342, 346; DUCHHARDT H. Op. cit., S. 391 - 394.

63. ARETIN K.O. von. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 329 - 333; PRESS V. Op. cit., S. 286.

64. ARETIN K.O. von. Das Reich, S. 356 - 358, 362 - 364, 383 - 400.

65. ARETIN K.O. von. Das Alte Reich, Bd. 3. S. 329 - 331, 350 - 351; SCHEEHAN J. Op. cit., S. 199; HOCHEDLINGER M. Krise..., S. 99 - 101; BUDDRUSS E. Op. cit., S. 286 - 287.

66. ARETIN K.O. von. Das Reich, S. 345 - 346; DUCHHARDT H. Op. cit., p. 405-^06.

67. HOCHEDLINGER M. Krise..., S. 52 - 55. 138 - 145, 202 - 251.

стр. 49

68. Ibid., S. 294 - 301, 308 - 314.

69. BERENGER J. Die Habsburgermonarchie als Standestaat: Zasur und Kontinuitat zur Zeit Maria Theresias mit besonderer Bercksichtigung Ungams. - Osterreich im Europa..., Bd. 1, S. 437- 445; МИТРОФАНОВ П. Политическая деятельность..., с. 584 и далее; БАУМГАРТ П. Ук. соч., с. 328 - 330; ХАВАНОВА О. В. Нация, отечество, патриотизм в венгерской политической культуре: движение 1790 г. М. 2000.

70. BLANNING T. Op. cit., p. 198; ARETIN K. O. von. Heiliges Romisches Reich 1776 - 1806. Teil II, S. 204 - 205; VOCELKA K. Osterreichische Geschichte, S. 386 - 389.

71. МИТРАФАНОВ П. Леопольд II Австрийский. Внешняя политика. Т. I. Часть I. Петроград. 1916, с. 58 - 63, 448 - 460; ARETIN K. O. von. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 378; HOCHEDLINGER M. Austria's Wars.., p. 393 - 396; ejusd. Krise..., S. 342 - 357, 400 - 401, 414 - 415, 430 - 443, 456 - 461.

72. SCHARF C. Op. cit., S. 436 - 437; ВИНОГРАДОВ В. Н. Дипломатия Екатерины Великой. -Новая и новейшая история, 2001, N 6, с. 114 - 117.

73. МИКОЛЕЦКИЙ Л. Леопольд II (1790 - 1792). - ШИНДЛИНГ А., ЦИГЛЕР В. Кайзеры..., с. 344 - 345; INGRAO CH. The Habsburg Monarchy 1618 - 1815. Cambridge. 1994, p. 220 - 223.

74. ЦИГЛЕР В. Франц II (1792 - 1806). - ШИНДДИНГА., ЦИГЛЕР В. Кайзеры..., с. 353 - 354; INGRAO CH. Op. cit., p. 523; ARETIN K. O. von. Das Alte Reich, Bd. 3, S. 404.

75. ЦИГЛЕР В. Ук. соч., с. 355; ARETIN K. O. von. Das Reich, S. 441; WANGERMANN. Kaunitz und der Krieg gegen das revolutionare Frankreich. - Staatskanzler..., S. 117 - 141; POIDER K. Baron Thugut and Austria's Response to the French Revolution. Princeton. 1987. p. XIV-XIX, 386 - 387.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Ю. Е. ИВОНИН:

Комментарии: