15 февраля с.г. в Институте востоковедения РАН состоялась всероссийская научная конференция "Владимирцовские чтения - IV".

Проведение Владимирцовских чтений, посвященных памяти корифея отечественной монголистики, академика Б.Я. Владимирцова (1884-1931), стало традицией в деятельности Общества монголоведов РАН во главе с его президентом, чл. - кор. РАН, директором Института языкознания РАН В.М. Солнцевым, а также результатом тесного сотрудничества двух академических институтов - Востоковедения и Языкознания.

История этих конференций берет свое начало в 1984 г., когда состоялись первые Владмирцовские чтения(1). Как и предыдущие, "Владимирцовские чтения - IV" проходили в Институте языкознания РАН под эгидой Общества монголоведов РАН и институтов Востоковедения и Языкознания. Широкий круг участников представлял центры монголоведения Москвы, Санкт-Петербурга, а также Бурятии, Калмыкии, Тувы, Алтая. К открытию конференции был издан сборник материалов "чтений"(2).

Конференцию открыл заведующий отделом урало-алтайских языков Института языкознания, чл. - кор. РАН Э.Р. Тенищев, рассказавший о жизни и деятельности Б.Я. Владимирцова. Заместитель директора ИВ РАН В.М. Алпатов охарактеризовал значение творческого наследия ученого для современной науки. Зав. сектором Монголии ИВ РАН М.И. Голъман отметил, что годы, истекшие после III Владимирцовских чтений, ознаменованы новыми достижениями как отечественного, так и зарубежного монголоведения. Вместе с тем они принесли и большие утраты. Присутствовавшие почтили память безвременно ушедших из жизни ученых-монголоведов: С.Д. Дылыкова, В.Ц. Найдакова, А.Н. Дугар-Нимаева, Ш.А. Кичикова, Э,А, Новгородцевой, Г.С. Гороховой.

Работа конференции проходила на двух секциях: история, геополитика, экология, религиоведение; языкознание, литературоведение, культура.

Доклады первой секции были посвящены актуальным проблемам переходного периода, переживаемого Монголией с конца 80-х - начала 90-х годов XX столетия, процессам трансформации современного монгольского общества. Так, проанализировав изменения в геополитическом положении Монголии на протяжении XX в. и в 90-е годы, А.С. Железняков (ИВ РАН) заключил, что Монголия всегда была, а в последнее десятилетие во все большей степени является не объектом, а субъектом, творцом своего международного статуса, играла и играет самостоятельную роль в хитросплетении геополитических интересов России, Китая и других держав, в системе сдержек и противовесов, определяющих ее место в регионе и в мире вообще.

стр. 146

Одной из важных проблем духовного обновления страны, возвращения ее к собственным культурным истокам, а именно переходу на старомонгольскую письменность посвятила свой доклад Е.Б. Войкова (ИВ РАН). Решение этой проблемы, отметила она, стало предметом раскола между так называемыми реформаторами и консерваторами. Форсированными темпами в 1991-1994 гг. ее решить не удалось. Действующая с 1995 г. правительственная "национальная программа монгольского письма" предусматривает сосуществование кириллицы и старомонгольского письма, а также комплекс мероприятий по постепенному переходу к старомонгольскому письму в 2004 г. Успех этой программы, как и вообще возрождения культурного наследия, по мнению докладчицы, зависит от учета реальных возможностей и правильного выбора ценностной ориентации.

Другая значимая проблема национального возрождении, а именно возвращение в Монголию буддизма, рассмотрена аспирантом ИСАА при МГУ Р.Т. Сабировым. Демократические реформы, свобода вероисповедания, уважительное, патернационалистское отношение государства к церкви, к строительству буддийских святилищ и храмов, поддержка Далай-ламы - все это благоприятствует возвращению традиционной религии монголов. С другой стороны, боязнь осложнения отношений с Китаем, сложность решения проблемы восстановления монастырской собственности, нехватка средств, низкий уровень религиозного образования и растущая конкуренция других религиозных конфессий сдерживают этот процесс. Однако гибкость буддизма как "научно ориентированной религии", его умение приспосабливаться к различным политическим и социально-экономическим условиям создают, по мнению Р.Т. Сабирова, предпосылки для его утверждения в стране.

В докладе М.И. Гольмана "Монгольские демократы у власти" сделана попытка критически оценить итоги первого в многовековой истории Монголии четырехлетнего правления коалиции "Демократический союз: Монгольская национально-демократическая партия и Монгольская социал-демократическая партия" в 1996-2000 гг. Эти итоги противоречивы. При всех успехах в прогрессивном законотворчестве, масштабной приватизации и борьбы с коррупцией, национал-демократы не добились ни экономического прорыва, ни политической стабилизации, что привело к падению их рейтинга среди избирателей с 40% в 1996 г. до 6% к концу 1999 г. Объяснив неудачи демократов комплексом объективных и субъективных факторов, М.И. Гольман тем не менее считает, что при демократах была значительно расширена правовая база демократических преобразований, сохранены положительные макроэкономические показатели, укрепились внешнеполитические связи и положение Монголии в мире. В целом, страна сделала новый шаг по пути реформ и создания демократического гуманистического общества.

В какой степени эти радикальные перемены нашли отражение в исторических исследованиях монгольских ученых, показано в докладе Г.С. Яскиной (ИВ РАН). Она отметила, что развитие исторической науки в Монголии в 90-е годы характеризовалось деидеологизацией исследований, утверждением новой методологии, сочетающей сравнительно-исторический, системный и эмпико- прагматический подходы, становлением политологии как одного из основных направлений, вовлечением .в научный оборот ранее недоступных архивных материалов, появлением крупных обобщающих коллективных и индивидуальных трудов, прежде всего по истории Монголии в XX в.

Аспирантка ИСАА И.Ю. Морозова поставила под сомнение положение о необратимости демократических преобразований в Монголии. По ее мнению, специфика социальной истории Монголии XX в., более чем 70-летнее господство коммунистов в стране, живучесть их наследия делают неопределенными возможности и перспективы трансформации монгольского общества по образу и подобию Запада и под его эгидой. Если СССР к 60-м годам, заключила И.Ю. Морозова, смог перекроить монгольское общество, то добьется ли того же успеха Запад - пока неизвестно. Представляется, что подобная точка зрения требует дальнейшего обоснования.

Проблема консолидации монголоязычных народов стала стержнем эмоционального выступления руководительницы Центра народных традиций "Байкал" Н.В. Ангараевой (Улан-Удэ) "Наследие Чингисхана: миф и реальность". Начав со стихов в честь Тэмуджина и перейдя затем к характеристике этого якобы по всему признанию, "человека уходящего тысячелетия", патриота и завоевателя, харизматического степного вождя монгольской аристократии, обладавшего магическим небесным талантом, докладчица приходит к выводу: культ Чингисхана составляет сердцевину духовной культуры и общенациональной

стр. 147

общности монголов. Но для их дальнейшего единения нужна личность, обладающая харизмой Чингисхана, и она обязательно появится в новом тысячелетии.

О культе Чингисхана, об участившихся попытках в публицистике и обществоведении современного Казахстана представить его великим предком казахов, и не монголов, а монгольские племена найманов, кереитов, меркитов - тюрками рассказал Ш.Г. Надиров (ИВ РАН). По его мнению, эта тенденция наблюдается повсеместно в регионе Средней Азии, что связано со становлением там ныне независимых тюркоязычных государств. И в этой связи нельзя не отметить выступление выходов из Алтайского края, секретаря Союза писателей РФ Б.Я. Бедюрова, подчеркнувшего важность учета и изучения взаимопроникновения тюркской и монгольской культур и общности исторических судеб народов алтайского корня.

Доклад С. К. Рощина (ИВ РАН) пролил свет на малоизвестные страницы расстановки политических сил и историю противоборства между Монгольской народной партией и Монгольским революционны союзом молодежи на изломе монгольской истории в 1921-1924 гг.

Большой интерес вызвал историко-филологический доклад сотрудника Института монголоведения, буддологии и тибетологии Сибирского отделения РАН (Улан-Удэ) Б.Б. Дабашилови, показавшего, какой отражение в героическом эпосе "Гэсэриада" получили различные стороны материальной и духовной жизни монголов в древности и в середине века.

Д.М. Насилов (ИСАА) рассказал об одной из первых и совершенной работе по военному искусству монголов эпохи Чингисхана - рукописи университетской диссертации выпускника восточного факультета Петербургского университета, впоследствии генерального консула Российской империи в Корее и посла в Сиаме - Г.А. Плансона (1859-1916). Несомненно, доклад Д.М. Насилова не только представил интерес для монголистов, но и внес вклад в изучение истории востоковедения в Санкт-Петербурге.

Насыщенность новыми, интересными сведениями, почерпнутыми из различных архивов, отличались доклады А.Д. Богословского МИД РФ) - о работе А.Д. Позднева в Восточном институте во Владивостоке в начале XX в., В.Д. Митина (Псковский пед. ин-т) - об истории создания и деятельности Монгольской комиссии АН СССР в 1925-1953 гг., аспирантки из Тувы А. Самдан (ИВ РАН) - о монгольских источниках по истории Тувы.

Новую и весьма полезную информацию о возможностях и способах использования Интернета в монголоведениях представил Д.Э. Моренков (Москва).

Среди докладов, присланных заочными участниками конференции, отметим воспоминания первого президента АН Монголии, иностранного члена РАН, акад. Б. Ширэндэва о его личных контактах и связях с российскими учеными самых различных областях науки. Интересен обстоятельный очерк (Ю.М. Дробышева (Москва) об экологических традициях взаимодействия кочевников Центральной Азии с окружающей средой, способных обеспечить определенную гармонию человека и природы в современных условиях. Внимание специалистов и читателей привлекли и доклады А.М. Решетова (Музей антропологии и этнографии РАН) о Н.В. Кюнере как о выдающемся отечественном монголоведе, рассуждения Д.В. Ганжурова (Улан-Удэ) о современных российско-монголо-китайских отношениях, политические портреты, Э.Д. Ринчино и атамана Семенова, а также описание из участия в событиях в Монголии и вокруг нее в 1919-1921 гг. в докладах ученых из Бурятии Л.Б. Жабаевой и Л.В. Курас, анализ данных бурятских летописей о племени табангут, сделанный С.Д. Тубчиновым, и, наконец, сообщение Ю.В. Кузьмина (Иркутский ун-т) об уникальных материалах военных экспедиций в Монголию в начале XX в., хранящихся в Государственном архиве Иркутской области.

В целом, работа секции свидетельствует о возросшем в последнее время интересе российских монголистов к политическим, геополитическим, социальным, цивилизационным и экологическим аспектам современного этапа развития Монголии, ее международному положению, процессам национального возрождения страны, а также общей истории Монголии XX в.

На секции "Языкознание, литературоведение, культура" было заслушано 13 докладов, половина из них была посвящена проблемам древнего родства, типологического и генетического соответствия монгольских языков и, соответственно, происхождения монголов,

стр. 148

да и не только монголов, проблемам языковых контактов и взаимовлияния, историко-лингвистических реконструкций, функционирования современного монгольского языка, соотношений монгольских языков и диалектов. Профессор Монгольского государственного университета Г. Сухбаатар рассказал о проблемах стиля в современном монгольском языке. В свое время Б.Я. Владимирцов с восхищением отмечал стилистическую красочность речи монголов, даже неграмотных. Действительно, культура речи, следование определенным правилам были характерными для монгольского языка прошлого. В настоящее время, в силу разнообразных социальных, политических, культурных сдвигов и изменений в обществе, устная и письменная речь монголов приняла совершенно иной характер. Язык средств массовой информации, официально-деловой язык и пр. стали наполняться элементами просторечия, жаргонизмами. Даже учебники составляются стилистически безграмотно. Это влияет на речь людей. Она в значительной степени беднеет. Появление большого маргинального слоя населения, не принадлежащего ни к сельскому, ни к городскому населению, сказывается на характере стиля монгольского языка.

Исследователь из Монголии Е. Баярсайхан, работающая сейчас совместно с российскими учеными в Институте языкознания РАН над большим монгольско- русским словарем, посвятила свое выступление названиям растений, растущих на территории Монголии. Наибольший интерес у участников конференции вызвал ее рассказ об использовании дикорастущих растений в народной медицине.

Доклад одного из старейших лингвистов-монголоведов Москвы - М.Н. Орловской (ИВ РАН) касался проблем этимологии негативных частиц в монгольских языках (на материале древних монгольских текстов). Сравнив все имеющиеся в науке историко-лингвистические реконструкции запретительных и отрицательных частиц, М.Н. Орловская вывела определенную закономерность: в прошлом запретительные и отрицательные частицы входили в парадигму глагольного спряжения основ с отрицательным значением, т.е. все они так или иначе восходят к глаголам.

Два доклада были посвящены древним связям монгольского языка. И. В. Корму шин (ИЯ РАН), отметив влияние монгольских языков на тюркские в период существования империи Чингисхана, выявил в двух из них - тувинском и якутском - наличие монгольского влияния, по характеру намного более древнего. Существовало традиционное мнение, идущее еще от В.В. Радлова, что тувинцы и якуты "возникли в результате тюркизации какого-то палеосибирского населения". И.В. Кормушин на основании анализа фонетических изменений в якутском и тувинском языках, а также сравнения их с процессами, происходившими в других тюркских языках, предлагает гипотезу о первоначальном монгольском субстрате протоякутов и прототувинцев и дальнейшей его тюркизации.

К еще более древним временам обратились в своем докладе "Гипотеза о древнем родстве алтайских языков с некоторыми языками Юго-Восточной Азии" видные исследователи языков Юго-Восточной Азии Н.В. Солнцева (ИВ РАН) и В.М. Солнцев (ИЯ РАН). Работая в течение многих лет в составе постоянной Российско-вьетнамской (прежде Советско-вьетнамской) лингвистической экспедиции над изучением языков малочисленных народов, проживающих на территории Вьетнама, авторы столкнулись с поразительными соответствиями на типологическом и материальном уровнях между монгольскими языками (и - шире - алтайскими) и языками Юго-Восточной Азии, которые невозможно объяснить лишь контактами этих народов в период существования монгольской империи (XIII-XIV вв.). По-видимому, имеется больше оснований говорить о древнейших контактах монгольских языков с языками ЮВА, считают авторы. И если это имело место, то, скорее всего, следует предполагать не древнее взаимное влияние, а именно древнейшее родство. Для объяснения такого родства ученые обращаются к теории о ностратических языках, которая устанавливает некоторые общие элементы ностратических языков с австроазиатскими. Если же такая связь существовала в действительности, то можно допустить возможность древней связи алтайских языков, куда включают и монгольские языки, с австроазиатскими языками, ныне в основном расположенными в регионе ЮВА.

Более частную проблему - реконструкции алтайского праязыка, также исследующую древние связи монгольских языков, рассмотрел аспирант РГГУ И.А. Грунтов. Одним из родоначальников теории ностратических языков - В.М. Иллич-Свитычем в свое время была высказана гипотеза о существовании в алтайском праязыке трех рядов смычных согласных. Эта гипотеза опровергала традиционную теорию известнейших монголистов

стр. 149

прошлого Н.Н. Поппе и Г. Рамстеда о бинарном противопоставлении (глухие- звонкие). И.А. Грунтов находит доказательства гипотезы В.М. Иллич-Свитыча в древнеяпонском языке, что подтверждает не только наличие трех рядов смычных в алтайском праязыке, но и идею о принадлежности японского языка к алтайской семье языков, давно высказываемую исследователями.

Н. Б. Бадгаев (Элиста), сравнив фонологический характер начальных согласных в различных монгольских языках и диалектах с квадратным письмом, пришел к выводу, что озвончение согласных в начале слова и слога было характерной чертой говора, легшего в основу квадратной письменности. А.А. Бурыкин (СПб.) в докладе "Из сравнительно-исторического словообразования в алтайских языках: монгольский суффикс -bci (калм.-вч) и его эквиваленты в тунгусо- маньчжурских, тюркских и корейском языках" установил параллели на конкретном морфологическом уровне между этими языками. П.П. Дамбуева (Улан-Удэ) рассмотрела категории модальности в современном бурятском языке. Э. У. Омакаева (Элиста) в докладе "Полипредикативные конструкции с определительной зависимой частью и их синтаксические соответствия в монгольском языке" рассмотрела статус так называемых причастных и деепричастных оборотов. Г.Ц. Пюрбеев (ИЯ РАН) посвятил свой доклад действию интонационного фактора в предложении монгольских языков. В.И. Рассадин (Улан-Удэ) проанализировал тюркские и монгольские лексические элементы в языке сахалинских эвенков. Тюркские, монгольские и тунгусо- маньчжурские языки традиционно причисляются к алтайской семье языков и считаются родственными по происхождению. Однако до сих пор алтаисты не могут окончательно установить этого родства. Наименее изученными являются вопросы взаимодействия других алтайских языков с тунгусо-маньчжурскими. В этом контексте В.И. Рассадин и выявляет параллели в конкретных языках алтайской семьи - монгольских и сахалинских эвенков. Доклад С.Д. Чарекова (СПб.) касался функциональной эволюции бурятского суффикса - ша/ша(н).

Доклады, представленные на конференции по литературоведческой тематике, показали, что ученых, изучающих культурные и письменные традиции монгольских народов, в последнее время все больше интересуют проблемы, связанные с широкими типологическими сопоставлениями с другими культурами, с жанровым составом литературы, с функционированием различных культов. Так, К.В. Орлова (КИГИ РАН) рассказала о собрании ойратских рукописей из Краеведческого музея Калмыкии. Калмыцкими учеными осуществляется проект, согласно которому создается база данных обо всех ойратских рукописях, хранящихся в известных собраниях мира. Первой задачей этого проекта является описание рукописей, находящихся в Калмыкии. В Калмыкии в свое время были почти полностью уничтожены рукописные и ксилографические книги на монгольском, тибетском и ойратском языках. Оставшиеся ойратские рукописи собраны в трех хранилищах - Научном архиве КИГИ РАН (98 ед. хр.), Национальном архиве РК (ок. 20 ед.) и Краеведческом музее (ок. 20 ед.). В Краеведческий музей Калмыкии попали рукописи в основном из личных коллекций буддийских монахов, связанные с небуддийской литературой, - заклинания, восхваления, благопожелания.

А.Д. Цендина (ИВ РАН) в своем сообщении попыталась проанализировать влияние на повествовательные модели монгольской летописной традиции китайских династических хроник. Она усматривает две волны такого влияния - эпохи династии Юань (XIII-XIV вв.) и династии Цин (XVIII - начало XX в.). Это были периоды самого близкого контакта монгольской культуры с китайской. Так, вторая часть "Сокровенного сказания" (XIII в.) и летописи XVIII-XIX вв. отражают это влияние. Оно проявляется в строгом хронологическом описании событий, цитировании административных решений и т.д. Однако между этими периодами существует разрыв - летописи XVII в. демонстрируют две другие модели, эпико-генеалогические. Они описывают мифологическую историю рода, построены на основе генеалогических списков, используют набор эпизодов, характерных для эпического творчества, содержат большое количество фольклорных элементов. Это объясняется не только историческими причинами, тем, что в этот период монголы отошли от Китая, но и типологическими - монгольская летописная традиция в XVII в. вернулась в эпико-генеалогическое русло, характерное для первой части "Сокровенного сказания".

К.Н. Яцковская (ИВ РАН) рассмотрела интереснейший вопрос, до этого никогда не ставившийся с такой широтой, - монгольский аллитерационный стих в контексте мировой

стр. 150

поэзии. Строй монгольского стиха много раз обсуждался в науке. Можно назвать два его главных принципа - ритмическую организацию и начальную аллитерацию. Проследив соответствия между монгольским стихом и древней и средневековой европейской поэзией, К.Н. Яцковская выявила явное типологическое сходство и в жанровой системе, и в способе стихосложения между древнемонгольской поэзией, с одной стороны, и древнегерманской средневековой поэзией скальдов - с другой. Материал, проанализированный К.Н. Яцковской, относится к VIII-XIII вв. и охватывает фольклорные стихи и первые письменные фиксации. В изучении этих проблем она опиралась на работы видного исследователя "Сокровенного сказания монголов" как памятника литературы, недавно ушедшего от нас монгольского ученого Ш. Гаадамбы.

Л.Г. Скородумова (Дип. акад. МИД РФ) поделилась своими размышлениями об отражении в монгольском языке представлений о мире на примере символики понятия цагаан ("белый"). Приведя множество примеров символического значения понятия "белый", а также выдвинув несколько возможных интерпретаций его этимологического значения, Л.Г. Скородумова пришла к выводу, что "белый" в монгольском языке является не только обозначением цвета, не только символическим олицетворением чистоты и святости, но и знаком пространственно-временного континуума, т.е. символом космоса.

И.В. Кульганек (СПбФ ИВ РАН) рассказала о неизвестной работе замечательного монголиста конца XIX - начала XX в. А.М. Позднеева, хранящейся в Архиве востоковедов СПбФ ИВ РАН. Это неопубликованная статья о переводе на монгольский язык Священного писания. Работа А.М. Позднеева (1878), обнаруженная И.В. Кульганек, адресована архиепископу Вениамину и разбирает перевод Священного писания на бурятский язык, выполненный под руководством директора Казанской учительской семинарии Н.И. Ильинского (1822-1879). А.М. Позднеев анализирует различные подходы к переводу Библии на восточные языки. Участники конференции обсудили возможности публикации этой интересной работы.

В.Э. Раднаев (Москва) рассказал о монголисте А.В. Игумнове (1761-1834). А.В. Игумнов родился на границе с Монголией, где служил его отец. После окончания школы он работал переводчиком в Кяхтинской пограничной канцелярии, в Российской духовной миссии в Пекине. Много лет он трудился над составлением монгольского словаря. Этот словарь никогда не был издан, но часть его вошла в большой монгольско-русско-французский словарь, составленный позднее видным монголистом О.М. Ковалевским (1801-1878) и до сих пор являющийся лучшим словарем старописьменного монгольского языка. А.В. Игумнов интересовался происхождением и историей монгольской письменности и сделал ряд наблюдений, впоследствии подтвержденных наукой. Кроме того, он был страстным собирателем старых монгольских книг. Его коллекция, купленная у него П.Л. Шиллингом фон Канштадтом, попала затем в Санкт-Петербург, где и хранится ныне в фондах СПбФ ИВ РАН.

Большой интерес вызвал доклад монгольского музыковеда Б. Батжаргала "Место музыки в культуре: история музыкальной культуры как часть общей истории монголов". Тема доклада П.Л. Гроховского (СПб. ГУ) - каноническое сочинение буддизма "Самадхираджасутра", существующее на санскрите и в переводах на китайский, тибетский, монгольский языки. С.В. Курминалиева (СПб. ГУ) рассмотрела особенности двух циклов монгольских сатирических сказок "Сказки о бадарчине" и "Сказки о Далан худалче"; монгольский ученый Б. Сарантуяа проанализировала социокультурную основу монгольской народной игры "шагай" (кости); описание пространственно-временного фона в эпосе "Джангар" - тема доклада Ц.Б. Селеевой (СПб. ГУ); культу Балден-Лхамо и ритуальной традиции, связанной с ним, посвятила свое выступление Х.Д. Сыртыпова (Улан-Удэ).

На заключительном заседании были подведены итоги работы Владимирцовских чтений - IV.

ПРИМЕЧАНИЯ

(1) См.: М.И. Гольман, З.В. Шевернина. Всесоюзная научная конференция по проблемам монголоведения. - Народы Азии и Африки. 1985, N 3, с. 131-133; см. также: М.И. Гольман, З.В. Шевернина. Владимирцовские чтения. - Народы Азии и Африки. 1989, N 5, с. 161-165.

(2) Владимирцовские чтения - IV. Доклады и тезисы Всероссийской научной конференции (Москва, 15 февраля 2000 г.). М., 2000.

Постоянный адрес данной публикации: