20 лет назад в политической жизни Кубы произошло событие, имевшее большое значение для судеб страны. 10 марта 1952 г. ставленник американских монополий, бывший президент, генерал Фульхенсио Батиста сверг законное правительство президента Прио Сокарраса (1948 - 1952 гг.). Переворот, совершенный в разгар подготовки к назначенным на 1 июня всеобщим выборам, покончил с послевоенной системой буржуазного парламентаризма. Были отменены действовавшая конституция и конституционные гарантии. В стране воцарился режим военной диктатуры. Игнорировались права рабочего класса, усилилось выселение крестьян с земли монополиями, прежде всего американскими. Диктатура жестоко подавляла антиимпериалистическое движение и вместе с тем создавала наилучшие условия для деятельности на острове монополий и банков США.

За прошедшие 20 лет буржуазные исследователи приложили немало усилий, чтобы затушевать и исказить суть переворота 10 марта 1952 года. Американские историки Л. Хуберман и П. Свизи лишь вскользь упоминают о военном перевороте Батисты¹ . Некоторые буржуазные авторы ссылаются на версию, выдвинутую самим Батистой, который заявил, что он совершил переворот только для того, чтобы предотвратить подобный же военный переворот, якобы подготовленный президентом Прио Сокаррасом с целью продлить свое пребывание у власти. Подобным объяснением ограничиваются колумбийский исследователь Рамиро Анраде, испанский - Овидио Гарсиа Ракейро и другие² . Большинство же буржуазных авторов придерживается мнения, что Батиста принял решение о военном перевороте в начале 1952 г., когда убедился, что у него нет никаких шансов на президентских выборах 1 июня 1952 года³ .

Подобные объяснения затушевывают социальную сущность переворота и роль американского империализма в обеспечении его успеха. Они создают впечатление, будто бы переворот был лишь результатом личной инициативы Батисты и рядовым явлением, довольно обычным для стран Латинской Америки и для Кубы в частности. Однако факты показывают, что военный переворот 10 марта 1952 г. готовился в течение нескольких лет и в этом деле принимали участие весьма влиятельные силы как на Кубе, так и за ее пределами. Военные перевороты в истории ряда стран Латинской Америки действительно были довольно частыми. Многие из них являлись своего рода средством, при помощи которого США руками местных военных смещали неугодных им правителей. Установилась даже определенная схема военного переворота латиноамериканского типа,

¹ L. Huberman, P. M. Sweezy. Cuba. Anatomia de una revolution. Buenos Aires. 1961, p. 65.

² Ramiro Anrade. Cuba el vecino socialista. Bogota. 1961, p. 81; Ovidio Garcia Raqueiro, Cuba. Raices, frutas de una revolucion. Madrid. 1970.

³ Такой точки зрения придерживаются, например, Фрэнк Танненбаум, Джулиус Дюбуа и др.

стр. 74

Советский юрист-международник М. И. Лазарев характеризует ее следующим образом: "Избранный США полковник окружает ночью или утром дворец президента танками, захватывает радиостанцию и заявляет, что делает это для предотвращения "заговора коммунистов". Затем отменяется конституция и конституционные гарантии, распускаются все политические партии, а через год или два проводятся выборы уже сидящего в президентском кресле диктатора на пост президента"⁴ .

Но подобные перевороты не типичны для Кубы. До 10 марта 1952 г. в полувековой истории Кубинской республики был отмечен всего один военный переворот, который приходился на бурные революционные события 1933 года. Он покончил с проамериканским правительством Карлоса Сеспедеса, пришедшим на смену правительству Херардо Мачадо, передал власть в руки революционных сил, ликвидировал опору свергнутой диктатуры в армии и был воспринят народом как продолжение и развитие революции. "Классических" военных переворотов латиноамериканского дворцового типа республиканская Куба не знала. Длительная, тяжелая война за независимость во второй половине XIX в. способствовала упрочению республиканских традиций, освещенных демократическим учением Х. Марти и закрепленных военными успехами повстанцев в борьбе с испанской монархией. Поэтому, несмотря на полуколониальный характер Кубинской буржуазной республики, правительства которой покорно выполняли волю США, в народе жил вольнолюбивый республиканский дух, стремление к демократическим идеалам, за которые сражались Х. Марти, М. Гомес, А. Масео и другие борцы за независимость Кубы. Как революция 1933 г., так и дальнейшее развитие Кубы проходили под знаменем антиимпериалистической борьбы за освобождение от ига американского империализма.

Развитие политической жизни Кубы в период второй мировой войны проходило в рамках буржуазной демократии. Принятая в 1940 г. новая конституция декларировала расширение прав народа, что способствовало укреплению уверенности кубинцев в стабильности республиканских институтов. Батиста, с начала второй мировой войны рядившийся в тогу демократа, неоднократно заявлял о своей верности конституции. Его уход с поста президента в 1944 г., который он занимал с 1940 г., закрепил некоторые иллюзии в отношении его республиканских убеждений. Сам Батиста всячески поддерживал эти иллюзии. 12 марта 1949 г. он заверял: "Меньше всего на Кубе можно говорить о государственном перевороте. Если кто-либо, Какое бы высокое положение он ни занимал, рискнул бы совершить переворот и, к несчастью, сделал бы это успешно, то его успех был бы мимолетным, хотя и причинил бы горе стране на многие годы"⁵ . Вряд ли Батиста, увлеченный собственным красноречием, понимал в 1949 г., насколько пророческим будет это заявление. Однако несомненно, что ему удалось усыпить бдительность своих политических противников и привлечь на свою сторону значительную часть возглавлявшейся им Партии объединенного действия (ПОД), а затем подготовить и осуществить военный переворот 10 марта 1952 года.

Есть основания утверждать, что переворот готовился Батистой со второй половины 1950 г., как об этом заявил в сентябре 1952 г. Прио Сокаррас⁶ . Есть и другое, не менее авторитетное свидетельство об этих планах Батисты. Бывший вице-президент республики в период правления президента Прио Сокарраса - Г. А. Пухоль в мемуарах, опубликованных после переворота 1952 г., утверждал, что Батиста открыто готовил переворот уже в начале 1951 года. По словам Пухоля, в начале 1951 г. Батиста пригласил его в свою резиденцию - "Кукине", где во время бе-

⁴ М. И. Лазарев. Дворцовые перевороты в странах Латинской Америки. М. 1967, стр. 4 - 5.

⁵ "Bohemia", 4.I.1953, р. 57.

⁶ "Bohemia", 14.IX.1952, р. 68.

стр. 75

седы задал следующий вопрос: "Думал ли ты о том, какова будет твоя позиция, если доктора Прио постигнет какое-либо несчастье, например, авиационная катастрофа?" Пухоль якобы ответил: "Если Прио добровольно покинет пост президента или умрет естественной смертью, то я выполню долг, предписанный мне конституцией, если армия силой не помешает мне сделать это". Батиста заметил: "Надо готовиться к такой возможности и уже сейчас ориентироваться на вооруженные силы..." Из разговора Пухоль понял, что Батиста вовлекает его в некий план, направленный на захват власти⁷ . На следующий день Пухоль вновь посетил Батисту, который сообщил ему: "В армии существует движение молодых офицеров, направленное на свержение президента Прио и замену его вице- президентом. Меня считают фигурой, которая должна придать историческое значение движению". На заявление Пухоля о том, что руководство армии находится на стороне Прио, Батиста возразил: "Эти военные руководители будут легко устранены. В моих планах я не принимаю их в расчет. Важны командиры военных соединений, а они находятся на нашей стороне". Батиста оговорил с Пухолем, что он, Батиста, после переворота будет назначен военным министром. В день переворота Пухоль должен был явиться в военный городок "Колумбия" и обратиться с речью к армии и нации. По плану Батисты, конгресс должен был быть распущен или временно приостановить свою деятельность. "Выборы будут проведены в назначенный срок и с предусмотренными формальностями, - заявил Батиста, - поскольку власть в наших руках будет являться центром привлечения для партии и для общественного мнения". "Несомненно, сенатор Батиста, - писал Пухоль, - уже видел себя победителем на президентских выборах, во главе большой политической коалиции"⁸ .

По утверждению Пухоля, военный переворот был полностью подготовлен в марте 1951 г. и не произошел только потому, что Пухоль не рискнул принять в нем участие. Характерно, что Пухоль не предал гласности известные ему детали подготовки военного переворота, -а скрыл их от президента, и, когда в марте 1951 г. кубинские журналисты спросили его относительно слуха о готовящемся военном перевороте, он ответил: "Просто смешно говорить о заговоре"⁹ . Почему военный переворот, подготовленный Батистой в середине марта 1951 г., не был осуществлен, нам не известно. Можно лишь предполагать, что либо заговор не был полностью подготовлен и Батиста, встретив осторожное, хотя и сочувственное отношение со стороны вице-президента Пухоля, не решился на этот шаг, либо те, кто стоял за его спиной, не дали согласия на осуществление переворота весной 1951 года.

С весны 1951 г. в Гаване ходили слухи о подготовке военного переворота. Особенно оживились они после появления в августе - сентябре 1951 г. в газетах США явно инспирированных статей о неизбежности в скором времени военного переворота на Кубе. Вашингтонский корреспондент газеты "Miami Herald" Э. Томлинсон опубликовал в ряде американских газет серию статей на эту тему, которые были перепечатаны на Кубе. Основные положения его статей сводились к следующему: 1. После смерти популярного на Кубе сенатора Эдуарда Чибаса (последовавшей в 1951 г.) политическая ситуация на Кубе усложнилась. 2. Профсоюзные лидеры готовят государственный переворот. Они объявят всеобщую забастовку и парализуют действия Прио. 3. Батиста завоевывает положение в стране, имея деньги и влияние в армии. 4. Единственным решением проблем является государственный переворот, который бы поставил у власти военных во главе с сильной личностью - Батистой. "Здраво-

⁷ G. A. Pujol. Ante la Historia (Un recuento de los meses que procidieron al golpe militar del 10 de Marzo). "Bohemia", 5.X.1952, pp. 60 - 61.

⁸ G. A. Pujol. Op. cit., p. 68.

⁹ "Bohemia", 12.X.1952, p. 87.

стр. 76

мыслящие кубинцы считают, что единственной альтернативой является взятие власти в свои руки армией, которая сделает это самостоятельно или под руководством какой-либо сильной личности, возможно, Батисты", - писал Томлинсон. В этих статьях утверждалось также, что рабочие на Кубе "заставили министра труда и других членов кабинета и даже самого президента республики играть роль простых посыльных", что "положение на Кубе может легко превратиться в хаос, что, в свою очередь, может привести к свержению конституционного правительства и возвращению к власти военных"¹⁰ .

Правительство Прио Сокарраса не могло не знать о подготовке военного путча в стране, о котором сообщала как кубинская, так и американская пресса. "Политика государственных военных переворотов в Латинской Америке, имея в виду сообщения определенных империалистических кругов, не исключает возможности государственного переворота на Кубе", - писал в ноябре 1951 г. генеральный секретарь Народно-социалистической партии Кубы Блас Рока¹¹ . Правительство Прио Сокарраса знало о подготовке Батистой военного переворота¹² . О возможности военного переворота в начале 1952 г. довольно прозрачно писала и пресса деловых кругов. Тон и аргументация этих статей удивительно совпадают со статьями, опубликованными в американской печати и, в частности, с упомянутыми статьями Э. Томлинсона. Орган кубинских и американских капиталистов, действовавших в стране, журнал "Cuba Economica у Financiera" обвинял правительство в отсутствии какой-либо заботы о национальной экономике, в том, что профсоюзы "парализуют частную инициативу, лишают владельцев их законного права собственников" и т. д. Статья заканчивалась следующим утверждением: "Страна и ее деловые люди никогда не будут иметь здоровой экономики, пока предварительно не будет установлена хорошая политика"¹³ . Еще более откровенно писал журнал "Carteles": "Страна желает иметь президента, который не смешивал бы социальную справедливость с профсоюзной анархией; президента, который не позволит ликвидировать ни одно из завоеваний, ведущих к позитивному благополучию, улучшению жизни рабочего класса и крестьянства, но который бы не включал в эти завоевания право безответственного лидера объявлять забастовки и другие незаконные действия, чтобы в нарушение закона оказывать давление на владельцев... Нужен президент, который бы полностью выполнял закон и дал бы гарантии капиталу, который вкладывался бы в развитие страны, вместо того чтобы пугать капитал и этим заставлять его бежать из страны за границу..."¹⁴ . В этой статье, по сути дела, была развернута целая программа наступления на профсоюзы и рабочих, программа установления диктатуры для обеспечения гарантий иностранному капиталу.

Крупная буржуазия была недовольна правлением Кубинской революционной партии (аутентиков), не сумевшей сдержать рост демократических настроений народа, подчинить себе профсоюзы и создать условия для еще большей и неограниченной эксплуатации трудящихся. За месяц до военного переворота журнал "Cuba Economica у Financiera" писал: "...Нынешние правители не понимают, что такое настоящая социальная политика... Все разрушается и уничтожается. Правители далеки от того, чтобы созидать новые юридические, социальные и экономические основы. Единственно, чего достигла так называемая революция, - это ниспровержение всех краеугольных камней, на которых покоится коллективная вера и созидательный дух частной инициативы..." Говоря об аутентиках,

¹⁰ Ibid.

¹¹ "Fundamentos" (Habana), N116, Noviembre de 1951, p. 1029.

¹² "La Calle", 15.IV.1955, pp. 1 - 7.

¹³ "Cuba Economica y Financiera", N311, Febrero 1952, p. 9

¹⁴ "Carteles", 1.I.1952, p. 27.

стр. 77

журнал далее утверждал: "Эти мифические освободители полностью перекрыли пути национального прогресса. Печальна слава иллюзорных и бездарных революционеров. Нет сомнения, что любой, даже самой тяжелой ценой, надо спасти страну от пропасти, Перед которой она стоит. И совершенно очевидно, что, как бы ни было тяжело, должен появиться некто, кто спасет страну от подобной пропасти ¹⁵ . Если учесть, что эта статья" напечатанная в центральном органе кубинского и американского бизнеса на Кубе, появилась за месяц до переворота, то она приобретает зловещий смысл.

?Широкое обсуждение в прессе возможного военного переворота, естественно, не могло остаться не замеченным для правительства. В целях маскировки был распространен слух о подготовке военного переворота самим правительством. Одним из первых об этом сообщил в своих статьях уже упоминавшийся Э. Томлинсон, который писал, что на Кубе готовится военный переворот, причем во главе заговора стоит президент Прио¹⁶ . Вслед за этим на Кубе некоторые известные политические деятели тоже обвинили правительство в подготовке военного переворота. Бывший председатель сената Мигель Суарес Фернандес инкриминировал правительству Прио стремление установить диктатуру. Рамон Васконселос, бывший министр в правительстве Прио, неоднократно заявлял о том, что правительство организует заговор и т. д. Как Мигель Суарес" так и Васконселос в это время уже являлись сторонниками Батисты, и их выступления были на руку заговорщикам. Батисте удалось, очевидно, привлечь на свою сторону этих беспринципных политиков, утративших в годы правления Прио свои былые прогрессивные взгляды.

Лидер Народно-социалистической партии Блас Рока осенью 1951 г. писал о подготовке военного переворота: "Почему и на основании каких данных поставил эти проблемы мистер Томлинсон в североамериканской прессе? С какими намерениями? Каким целям и интересам отвечают эти статьи?"¹⁷ . В другой статье Блас Рока отмечал: "Метод открытого военного государственного переворота, не прикрытого избирательным фарсом, становится модным в Латинской Америке, и, как показывает опыт последних двух-трех лет в Перу, Венесуэле, Колумбии, Панаме, Никарагуа, Боливии, такой переворот подготавливается империалистами янки. Среди кубинских латифундистов, крупных торговцев и владельцев сахарных заводов-централей есть такие, которые не видят другого выхода из нынешней ситуации, как поставить у власти "сильное" правительство, правительство "порядка" и террора, такое же, как и правительства, правящие в Санто-Доминго, Венесуэле, Колумбии и ряде других латиноамериканских стран. Это те, кого Томлинсон называет "здравомыслящими" кубинцами. Томлинсон... восхваляет государственный переворот, совершенный под покровительством империалистов с целью поставить у власти военных во главе с какой-либо "сильной личностью"¹⁸ .

Правительство, несомненно, знало о подготовке Батистой военного заговора, однако президент Прио Сокаррас, вместо того чтобы принять меры к предотвращению заговора, искал путей к соглашению с Батистой. 2 марта 1952 г. в беседе с видным батистовцем Ансельмо Алиегро он задал вопрос: "Веришь ли ты в возможность избирательного блока, в который вошел бы генерал Батиста? Такой блок сделал бы возможной нашу победу?" По словам Алиегро, он ответил на этот вопрос отрицательно¹⁹ . Перед лицом угрозы военного заговора Прио не решался трогать военных и батиетовцеа и прежде всего хотел заручиться поддержкой США, усиливая антикоммунистическую кампанию. Выступая

¹⁵ "Cuba Economica y Financiera", N311, Febrero 1952, p. 3.

¹⁶ "Noticias de Hoy", 20.IX.1951.

¹⁷ "Noticias de Hoy", 21.IX.1951.

¹⁸ "Noticias de Hoy", 13.IX.1951.

¹⁹ "Bohemia", 14.IX.1952, p. 72.

стр. 78

по радио 19 сентября 1951 г., Прио опроверг слухи об его отставке и передаче власти военным во главе с Батистой. В то же время он выдвинул беспочвенные обвинения в адрес коммунистов. "Замешательство и анархия, быстро распространившиеся во всех секторах страны, вызваны некоторыми кругами и объясняются деятельностью кубинских коммунистов" являющихся инструментом иностранной державы", - заявил Прио корреспондентам. Он обвинил также Кубинскую народную партию (ортодоксов), сторонников Мигеля Суареса и Васконселоса²⁰ . Через несколько дней после этого выступления Прио неизвестные лица разгромили редакцию газеты "Noticias de Hoy". Были также закрыты оппозиционные газеты "Tiempo en Cuba" и еженедельник "Ataha".

Между тем батистовцы вели в армии открытую пропаганду восстания. Один из руководителей ПОД, занявший после переворота 10 марта 1952 г. пост министра внутренних дел, Рамон Э. Эрмида, опубликовал летом 1951 г. ряд статей, в которых доказывалась необходимость военного переворота, а армия подстрекалась к его осуществлению. Примером такой пропаганды может служить его статья, озаглавленная "Прйо создает условия для восстаний". Ссылаясь на книгу английского юриста Г. Ласки "Современное государство", автор обосновывал правомерность свержения законного правительства и в заключение утверждал: "Нынешнее положение кубинского народа заставляет его внимательно прислушаться к изречениям профессора Ласки. Мы знаем, что сейчас генерал Батиста, поддерживаемый народом, пытается направить государство на выполнение его долга. Но если правительство, возглавляемое Карлосом Прио, не захочет выполнять свои основные обязанности, то наш народ, чтобы спасти свою честь, будет действовать"²¹ .

Тем временем подготовка военного заговора продвигалась вперед быстрыми темпами. 24 января 1952 г. в г. Камагуэй неизвестными был тяжело ранен бывший начальник генерального штаба кубинской армии генерал Геновено Перес Дамера. Нападавшие не были найдены. Покушение на Дамеру, осуществленное за полтора месяца до переворота, устраняло его возможное вмешательство в военные дела в случае переворота. Дамера в течение ряда лет стоял во главе кубинской армии и мог как-то повлиять на предстоявшие события, хотя бы в провинции. С его устранением, очевидно, наступил решающий этап подготовки военного заговора. Газета "Informacion" писала на следующий день после переворота 10 марта 1952 г., что непосредственная подготовка к нему "велась в течение полутора месяцев"²² .

Правительство Прио Сокарраса, не пользовавшееся авторитетом у народа, не имевшее поддержки со стороны США и крупных дельцов Кубы, беспомощно взирало на развитие событий. Оно делало попытки установить контакты с Батистой и вместо того, чтобы пресечь деятельность заговорщиков, раздувало антикоммунистическую истерию. Правительство не использовало имевшихся в его распоряжении средств, а пыталось заручиться поддержкой Вашингтона. Власти США были в курсе событий на Кубе и внимательно следили за их развитием. Накануне военного переворота, 7 марта 1952 г., они навязали деморализованному правительству Прио Сокарраса "Соглашение о военной взаимопомощи". Незадолго до этого США потерпели фиаско, пытаясь заключить подобный договор с Гватемалой и Мексикой. Правительства этих стран отказались подписать такого рода соглашения. Поэтому Вашингтон срочно нуждался в подписании договора с одной из стран Латинской Америки, "чтобы спасти лицо и избежать того, чтобы пример Мексики и Гватемалы не был подхвачен на всем континенте"²³ . Военные статьи соглаше-

²⁰ "Diario de la Marina", 20.IX.1951.

²¹ "Bohemia", 17.VI.1951, pp. 43, 129.

²² "Informacion", 11.III.1952.

²³ "Noticias de Hoy", 9.III.1952.

стр. 79

ния не были опубликованы, однако их содержание стало известным и обсуждалось на страницах кубинской прессы. По ее сообщениям, "Куба обязывалась в случае международного конфликта поставить свои войска под командование офицеров США", официально признавала права США в случае войны на аэродромы Камагуэй, Сан Хулиан, Сан Антонио, Кайманера и другие, соглашалась даже на оккупацию ее территории войсками США, а также изъявляла готовность послать свои войска в Корею и на другие фронты, которые в будущем могли бы создать США, и т. д.²⁴ .

Соглашение имело и так называемые технические статьи, часть из которых позднее была опубликована в США. В силу этих статей Куба обязывалась освободить от внутренних налогов на импорт и гарантировать от экспроприации любую продукцию, собственность, материалы или оборудование, ввозимые по этому соглашению. Все американские советники, специалисты и т. п. должны были подчиняться лишь посольству США и получали дипломатический иммунитет. Куба брала на себя обязательство расширить производство необходимого для США сырья и передавать в распоряжение соответствующих американских органов все сырье или полуфабрикаты, которые потребуют США, а также соглашалась выполнять требования США по контролю над торговлей со странами, которые могут угрожать безопасности западного полушария. Правительство Прио Сокарраса пошло на подписание самого непопулярного (после известной поправки Платта) договора, получившего в кубинской прессе наименование "Секретный пакт против кубинского народа"²⁵ . Газета "Noticias de Hoy" 9 марта 1952 г. писала: "Приоистская камарилья, которая начала свою политическую карьеру лживыми разговорами об "антиимпериализме и национализме", заканчивает свое правление в роли самого верного, самого антинационального слуги империализма, заканчивает заключением соглашения, которое не рискнули подписать другие буржуазные правительства, не отличающиеся любовью к родине... Надо потребовать, чтобы Прио полностью опубликовал секретный пакт, который он подписал с империалистами янки за спиной Кубы..."

Казалось бы, что подписание этого соглашения с США, хотя и ценой предательства национальных интересов, должно было укрепить положение правительства Прио перед лицом угрозы военного заговора. Однако события свидетельствовали об обратном. В этот же день, 7 марта 1952 г., подали в отставку премьер-министр Оскар Ганс Мартинес и министр труда Эдгардо Буттари Пуиг, мотивируя это причинами, "не связанными с политикой". Отставка была принята президентом²⁶ . Столь серьезный правительственный кризис говорил о слабости позиций правительства, не сумевшего даже подписанием соглашения обеспечить себе поддержку Вашингтона. Таким образом, накануне военного переворота правительство осталось без премьер-министра и министра труда, имевшего тесные связи с профсоюзами. К этому времени предвыборная кампания вступила в решающий этап. Стало ясно, что далеко впереди идет кандидат ортодоксов - Р. Аграмонте. Правительственный кандидат К. Эвия, хотя и повысил свои шансы после создания избирательной коалиции, едва ли мог надеяться на победу над Аграмонте. Шансы же третьего кандидата - генерала Батисты - падали с каждым днем даже по сравнению с Эвия.

²⁴ Ibid.

²⁵ "Mutual Defence Assistance Agreement between the United States of America and Cuba". Treatices and other International Acts, Series N2467. Washington. 1952. Цит. по: В. В. Рымалов. Колониальная экспансия финансового капитала США под флагом "помощи". М. 1956, стр. 90 - 91. Поправка Платта была включена в конституцию Кубы 1902 г. по требованию США. В силу этой поправки США получали право интервенции на Кубу, контролировали ее финансы, получали базы на острове и т. д.

²⁶ "Information", 8.III.1952.

стр. 80

Батиста, очевидно, и не рассчитывал на выборы, он заканчивал последние приготовления к военному перевороту. День 9 марта 1952 г. Батиста провел в г. Матансас, где присутствовал на предвыборном митинге своей партии. Вернувшись вечером в свою резиденцию в "Кукине", он с несколькими своими сторонниками в 2 часа ночи 10 марта отправился в военный городок "Колумбия". Когда, оставив машины на улице, Батиста и другие заговорщики вошли через пост N6 в "Колумбию", там их встретили почти все офицеры гарнизона. Батиста заявил собравшимся, что "национальная ситуация обязывает его вновь просить поддержки товарищей по оружию, чтобы возвратить стране спокойствие и порядок, которого она лишена уже длительное время"²⁷ . Заговорщики заверили Батисту, что гарнизон "Колумбии" на его стороне. Тут же, в "Колумбии", были арестованы руководители армии - генералы Р. Кабрера, К. Уриа, О. С. Льянес. Батиста очень мягко обошелся с ними. Еще в 1951 г. Батиста предпринял попытки вовлечь начальника генерального штаба Р. Кабреру в заговор. Кабрера тогда не сообщил президенту Прио об этих маневрах Батисты. Очевидно, это не было случайностью, так как в момент переворота Кабрера не только не оказал какого-либо сопротивления заговорщикам, но и помог им. По указанию заговорщиков Кабрера позвонил из своей квартиры по телефону начальнику полиции полковнику Х. Консуэгра и уговорил его не оказывать сопротивления заговору²⁸ . После этого несколько человек во главе с участником заговора лейтенантом полиции С. Канисеросом заняли управление полиции. С. Канисерос был произведен в генералы и назначен начальником полиции²⁹ .

В течение дня 10 марта Р. Кабрера, его заместитель О. С. Льянес и генеральный инспектор армии К. У. Лопес были подвергнуты домашнему аресту на их квартирах в "Колумбии", а в ночь с 10 на 11 марта им разрешили "бежать" вместе с их семьями и вылететь на двух самолетах кубинских военно-воздушных сил в США. Характерно, что, когда Кабрера находился под домашним арестом, Батиста лично попросил его сына, лейтенанта Антонио Кабреру, остаться на службе в военной авиации Кубы, и тот дал свое согласие. Арестованные утром 10 марта начальник военно- морского флота Кубы П. П. Боргес и некоторые другие руководящие офицеры флота были отпущены под честное слово домой, "под домашний арест"³⁰ .

Как же реагировало правительство и президент на действия мятежников? Несмотря на то, что Прио Сокаррас знал о подготовке заговора, он проявил в момент его осуществления непонятное легкомыслие. В ночь на 10 марта Прио отдыхал в своей загородной резиденции "Чата", его брат, Антонио Прио, проводил время в фешенебельном ресторане "Сан Суси", министры Сегундо Курти, Орландо Пуэнте и некоторые другие были в ресторане "Рио Мар" и т. д. Оповещенный о мятеже, Прио Сокаррас приехал рано утром 10 марта 1952 г. в президентский дворец, куда вскоре прибыли некоторые члены его кабинета. На стороне правительства еще находился гарнизон столичной крепости "Ла Кабанья", вооруженные силы армии и полиции в провинции, а также военно-морской флот. К президенту пришла делегация студентов университета, которая заявила о том, что студенты предоставляют себя в распоряжение правительства в борьбе с мятежниками.

Прио Сокаррас ничего не предпринял для подавления мятежа. Единственная мера, на которую он решился, - "посоветовать" командующим военных соединений страны "слать телеграммы Батисте, в которых со-

²⁷ "Informacion", 11.III.1952.

²⁸ "Bohemia", 30.III.1952, p. 68.

²⁹ "Fundamentos", N122, Mayo 1952, p. 391.

³⁰ "Informacion", 11.III.1952.

стр. 81

держался бы протест против государственного переворота и заявление об их поддержке его, Прио, как президента республики"³¹ . Несколько раньше Батиста, в свою очередь, направил всем командующим приказ поддерживать закон и порядок. Как только Прио узнал, что Батиста послал войска для занятия президентского дворца, он немедленно, в 8 час. 30 мин. утра, не дожидаясь появлений этих войск, хотя во Дворце была довольно многочисленная и хорошо вооруженная охрана, бежал, предварительно приказав охране не открывать огня. После нерешительной попытки выехать в город Матансас уже в полдень 10 марта он укрылся в мексиканском посольстве. Тогда же Батиста выступил по радио, объявил о победе бескровной революции и переходе власти в его руки. Одновременно он обещал солдатам повысить жалованье до 100 песо в месяц.

В восточных провинциях Лас Вильяе, Камагуэй и Ориенте сообщение о перевороте вызвало сильное волнение среди населения. Состоялось несколько митингов протеста. Гарнизоны колебались. Бездействие правительства, обещание Батисты повысить жалованье солдатам и деятельность прибывших в гарнизоны посланцев Батисты склонили вооруженные силы б провинции на сторону мятежников³² . К вечеру Батиста установил контроль над всей страной.

Все эти обстоятельства "напоминали скорее не переворот, - писала "Noticias de Hoy" 30 марта 1952 г., - а передачу власти в руки Батисты". Ф. Маккарти- корреспондент "Юнайтед Пресс", наблюдавший переворот 10 марта в Гаване, считал, что то, что Батиста столь легко захватил власть в стране, "можно объяснить только одним, а именно-соглашением между Прио Сокаррасом и Батистой"³³ . Кубинский журналист Хоакин Лопес Монтес считал Прио соучастником военного переворота. Он писал: "Переворот 10 марта можно сравнить с ограблением банка, когда сторожа помогают налетчикам, а казначей сообщает им комбинацию шифра и передает ключи от сейфа, поскольку налет покроет его собственные преступления"³⁴ .

Батиста даже после захвата власти тщательно маскировал как детали подготовки, так и цели переворота. По его версии, переворот якобы был подготовлен в течение нескольких дней после того, как он, Батиста, получил 2 марта 1952 г. сведения о подготовке правительством Прио военного переворота, назначенного на 15 апреля 1952 года. Эту же версию Батиста повторил и в обращении к народу 10 марта 1952 г., в преамбуле которого говорилось: "Озабоченный отсутствием гарантий для жизни и жилища граждан страны, а также господствующей в политике и администрации коррупцией, я принял на себя ответственность стать у власти в течение времени, необходимого для восстановления общественного порядка, мира и доверия. Как только эти цели будут достигнуты, можно будет передать власть правителям, которых изберет народ"³⁵ . В заключительной части обращения объявлялось о смене власти и передаче всех полномочий совету министров, причем указывалось, что "премьер-министр объединяет функции главы государства и правительства со всеми правами, которые принадлежат президенту республики по конституции и законам". Далее объявлялся состав правительства во главе с Батистой. Батиста обошелся весьма мягко с лидерами аутентиков и ортодоксов, не препятствовал тому, чтобы Прио Сокаррас и ряд его министров, укрывшихся в иностранных посольствах, Не только выехали с семьями за границу, но и вывезли с собой значительные суммы денег, украденные у государства.

³¹ "Fundamentos", N 122, Mayo 1952, p. 392.

³² Ibid., p. 393.

³³ "Bohemia", 26.VII.1953, p. 56.

³⁴ Ibid.

³⁵ "Gaceta Oficial", 10.III.1952, p. 4609.

стр. 82

Хотя Батиста заявил о сохранении за депутатами конгресса их жалованья, однако когда 17 марта 1952 г. они попытались собраться в Капитолии, то путь им преградили солдаты, которые не только не пустили их в здание, но и несколькими выстрелами в воздух разогнали собравшихся перед входом в Капитолий³⁶ , По требованию Батисты Верховный избирательный трибунал 12 марта 1952 г. отложил на неопределенный срок выборы, назначенные на 1 июня 1952 года. По всей стране был установлен контроль вооруженных сил.

Организаторы переворота не встретили никакого сопротивления ни со стороны конституционных властей, ни со стороны членов правящей партии аутентиков. Бюрократическая машина аутентиков развалилась под ударом военщины, а многие из чиновников открыто перешли на сторону нового правительства. "Так, без чести, без борьбы, пало конституционное, буржуазное, проимпериалистическое правительство, чтобы освободить путь правительству "де-факто". Империалисты и кубинские господствующие классы решили попытаться добиться при помощи Батисты того, чего они не достигли при помощи Прио", - писал Блас Рока³⁷ .

США внимательно следили за ходом и осуществлением этого переворота и сделали многое для его успеха. В упомянутых выше статьях Томлинсона, опубликованных в США осенью 1951 г., "не только объяснялись причины переворота 10 марта, но даже была дана в общих аспектах его картина". "Защитники североамериканских властей, пишущие, что последние ничего не знали о подготовке государственного переворота, - лицемеры и лжецы. После опубликования в августе и сентябре (1951 г. - Б. Н.) статей Томлинсона другие журналисты-янки, как, например, Дрю Пирсон, писали на эту же тему и представляли Батисту как будущего президента, который станет им любым способом. Могли ли не знать североамериканские власти то, что знали журналисты, находившиеся у них на службе?"³⁸ - спрашивал Блас Рока.

О тесной связи разведки США с организаторами переворота свидетельствует ряд фактов: "За несколько Дней до государственного переворота на Кубу прибыл американский разведчик Э. Рузвельт под предлогом покупки второй радиостанции страны и ведения различных коммерческих переговоров". Э. Рузвельт имел ряд секретных встреч с Батистой. В понедельник 10 марта, после того как произошел переворот, он из отеля "Насиональ" связался по телефону с Вашингтоном и информировал собеседника, оставшегося неизвестным, что все идет по плану. 14 марта, когда Батиста перенес свою резиденцию из "Колумбии" во дворец президента, Э. Рузвельт посетил его³⁹ .

Кубинская пресса сообщала, что задолго до переворота "Батиста от своих людей в американской телефонной компании "Кюбан Телефон Компани" знал о всех мерах, которые предпринимал и планировал Прио Сокаррас"⁴⁰ . "10 марта 1952 г. один офицер США с самого момента начала событий и до Падения правительства Прио находился в военной казарме "Колумбия" - центре заговора и государственного переворота. Два американских офицера из военно-морской базы в Кайманере находились 10 марта в военном штабе Сантьяго де Куба с раннего утра до победы сторонников переворота и смены военного командования"⁴¹ .

³⁶ "Informacion", 18.III.1952.

³⁷ Bias Roca. El Pronunciaitiento Estatal. "Fur"damentos", N122, Mayo 1952, p. 391.

³⁸ Ibid., pp. 393, 394.

³⁹ Ibid.

⁴⁰ "Bohemia", 30.III.1952, p. 68.

⁴¹ Bias Roca. Op. cit.; "Fundamentos", N122, Mayo 1952, p. 393.

стр. 83

Примечательна реакция американской прессы и американских властей на военный переворот Батисты. 10 марта 1952 г., когда еще не были известны результаты переворота, газеты в США напечатали положительные отклики на действия Батисты. Газета "The New York Times" писала: "Совершенно естественно, что на Кубе произошел военный переворот, и совершенно естественно также, что диктатор - бывший президент Фульхенсио Батиста - подготовил переворот... Нет оснований ожидать, что возвращение к власти Батисты существенно что-либо изменит... Куба - независимая и суверенная страна, и никто не будет вмешиваться в ее внутренние политические дела". "Herald Tribune", называя Батисту и его сторонников "революционерами", писала в тот же день: "То, что оправдывает революционеров, так это то, что бандитизм и коррупция в такой степени проникли в правительство, что армия сочла необходимым действовать и призвала генерала Батисту, чтобы руководить движением".

Корреспондент "Юнайтед Пресс" Ф. Маккарти, встречавшийся с Батистой незадолго до 10 марта 1952 г., утверждал в своих статьях, что военный переворот был задуман и подготовлен только за 3 недели до 10 марта, что Батиста якобы был вынужден принять предложение молодых офицеров и возглавить государственный переворот для того, чтобы предупредить переворот, подготовленный аутентиками, и т. д. Следовательно, Маккарти подкреплял версию переворота, выдвинутую самим Батистой. О тоне статей Маккарти в отношении Батисты можно судить по следующей цитате: "Только 136 минут и 15 человек понадобилось генералу Фульхенсио Батисте для того, чтобы установить свою власть над островом с 5 млн. жителей и свергнуть конституционное правительство, установленное 12 лет тому назад. Это фантастическое мероприятие является великолепным достижением сильного человека Кубы. Никто не может отрицать того, что государственный переворот 10 марта войдет в военную историю как великолепный образец стратегии, который может быть сравним только со столь же великолепной стратегией знаменитого генерала Наполеона Бонапарта". "Washington Evening Star", комментируя события на Кубе, писала 12 марта, что хотя военный переворот нанес "в некотором смысле ущерб кубинской демократии, но едва ли этот переворот оправдывает какую-либо реальную тревогу, поскольку Батиста, помимо того, что он всегда был верным другом Соединенных Штатов, в прошлом сослужил хорошую службу Кубе..."

12 марта 1952 г. диктаторские режимы Венесуэлы и Доминиканской республики признали правительство Батисты. Государственный секретарь США Дин Ачесон в тот же день заявил, что США изучают обстановку на Кубе. На следующий день представитель госдепартамента отмечал, что признание "нового революционного правительства Кубы Доминиканской республикой и Венесуэлой, возможно, ускорит признание его другими американскими республиками". Он добавил, что консультация по этому вопросу с другими государствами - членами ОАГ не нужна, так как эти две страны не консультировались ни с кем⁴² . 19 марта в Нью-Йорке на совещании американских экспортеров председатель страховой компании внешних кредитов С. Холлис заверил присутствующих, что возвращение Батисты к власти на Кубе должно благоприятствовать росту американского экспорта. Он сказал, что новый режим внушает доверие людям торговли, так как при нем уменьшилась возможность забастовок, и добавил, что ранее было много трудностей с рабочими, но сейчас "Батиста сумеет контролировать профсоюзы"⁴³ . "Journal of Commerce and Commercial" сообщил 21 марта, что на Уолл-стрите циркулируют слухи об увеличении импортных квот на сахар в США. Хо-

⁴² "Informacion", 13.III.1952.

⁴³ "Informacion", 20.V. 1952.

стр. 84

тя сотрудники министерства сельского хозяйства США и отказались комментировать эту информацию, но они и не опровергли ее.

Высказывания должностных лиц и прессы США были характерны для тона большинства выступлений североамериканской прессы. Если учесть, что разницы поясного времени между Гаваной и Нью-Йорком нет, то вызывает удивление та оперативность, с которой только что начавшийся и незакончившийся переворот был столь единодушно оценен и одобрен утром того же дня в прессе Нью-Йорка и Вашингтона. Следует также учесть, что все эти оценки ведущей прессы США немедленно становились известными на Кубе и служили своего рода ориентиром для местной буржуазии, политических деятелей, военных и т. д., всегда оглядывавшихся на Вашингтон. Поэтому столь оперативная и недвусмысленная поддержка прессой и официальными лицами США сыграла весьма важную роль в успешном завершении переворота и закреплении режима военной диктатуры Батисты.

Не удивительно, что уже 11 марта 1952 г. полностью заработал аппарат всех кубинских министерств, и в "Колумбию" потянулись делегации с выражением лояльности новой власти. Национальная ассоциация владельцев сахарных заводов-централей и Ассоциация колонов (земледельцев, выращивавших сахарный тростник) предложили свое сотрудничество и поддержку новому правительству. Президент Ассоциации владельцев централей Альберто Пандо лично приветствовал Батисту. 12 марта 3 (из 6) губернатора провинций объявили о своем признании новой власти. То же сделали 119 (из 126) алькальдов городов. 13 марта Батисту посетила делегация банкиров. 18 марта Национальная ассоциация промышленников и Торговая палата Кубы предложили новому правительству свою поддержку⁴⁴ . 27 марта посол США на Кубе С. Булак передал министру иностранных дел Кубы ноту своего правительства о признании последним режима Батисты. Одновременно его признали Канада, Норвегия, Аргентина и Чили⁴⁵ .

"Поведение североамериканских властей после государственного переворота, - писал Блас Рока, - демонстрирует их одобрение переворота и участие в нем. Правительство "де-факто" было "признано" Вашингтоном через шестнадцать дней после переворота, когда еще само правительство не определило свою окончательную форму и Батиста мог похвастаться только популяризированным Франко титулом "главы государства"⁴⁶ . После признания США нового режима Батиста стремился всячески подчеркнуть свой антикоммунизм и принял меры, направленные на разрыв дипломатических отношений с Советским Союзом. Кубинские власти блокировали миссию СССР в Гаване и не разрешили советским дипкурьерам приезжать на Кубу. Нормальная работа миссии стала невозможной. 3 апреля 1952 г. Советское правительство отозвало свою миссию из Гаваны. В беседах с американцами Батиста заявлял: "Я порвал отношения с Россией, как вы того от меня хотели"⁴⁷ .

В короткий срок при поддержке американского империализма и внутренней реакции Батиста не только установил в стране режим военной диктатуры, но и получил официальную поддержку со стороны крупной кубинской буржуазии и американских монополий. Используя армию, опираясь на реакционные, проимпериалистические круги и на поддержку американского империализма, диктатура немедленно развернула наступление на кубинский рабочий класс. После переворота Батиста сразу же откровенно сформулировал свою антирабочую, проимпериалистическую

⁴⁴ "Informacion", 12, 13, 14, 22.III.1952.

⁴⁵ "Diario de la Marina", 28.III.1952.

⁴⁶ "Fundamentos", N122, Mayo de 1952, p. 394.

⁴⁷ "Noticias de Hoy", 10.IV.1961, p. 15.

стр. 85

политику. В своем выступлении 14 марта 1952 г. он говорил: "Последний режим пытался покровительствовать только части труда, я гарантирую политику, справедливую по отношению ко всем. Труд не должен превращаться в пасынка правительства или слугу своих лидеров. Хорошо известно, что я противник коммунизма... Куба никогда не будет базой для коммунизма. Куба будет искать иностранный капитал, она его будет уважать и защищать..."⁴⁸ .

Военный переворот серьезно обострил кризис всей политической и экономической системы буржуазной Кубы. Антинациональная политика, ущемлявшая интересы не только трудящихся, но и части кубинской буржуазии, привела к тому, что против Батисты выступали рабочие, крестьяне, представители средних городских слоев, мелкой буржуазии и интеллигенции. Бессилие перед лицом военного диктата лидеров буржуазных оппозиционных партий, которые не желали выступать против монополий США и больше всего боялись гражданской войны, поставило на повестку дня вопрос о неизбежности вооруженной борьбы с антинародным режимом. Эта борьба началась штурмом казармы Монкада 26 июли 1953 г., и возглавил ее Фидель Кастро Рус. Борьба за свержение диктатуры Батисты стала основным лозунгом, сплотившим самые широкие слои кубинского народа. Победа революции в январе 1959 г. привела не только к падению власти Батисты, но и краху всего административного и военно- репрессивного аппарата буржуазной Кубы, к политическому крушению всех буржуазных партий страны, что в дальнейшем облегчило консолидацию кубинского народа вокруг революционных сил, а то, в свою очередь, явилось одним из важных факторов, обеспечивших переход Кубы на путь строительства социалистического общества.

⁴⁸ "Informacidn", 15.III.1952.

Постоянный адрес данной публикации: