С именем генерала Мале связаны два крупных заговора против наполеоновского режима - в 1808 и 1812 годах. Из них наиболее значительным является второй, в истории которого до сих пор много неясного. Не решен еще вопрос, были ли попытки Мале делом одиночек или же организованного республиканского подполья. Ответа вот уже свыше 150 лет ищут исследователи в различных документах той эпохи. До недавнего времени многие историки полагали, что второе выступление Мале представляло собой лишь авантюру "безумца"¹ . Между тем ряд фактов позволяет предполагать участие в этих событиях тайного общества.

К концу 1811 г. недовольство внутренней и внешней политикой Наполеона охватило различные круги населения Франции, а также покоренные им народы. Не стихало сопротивление испанских "герильерос", в Италии развертывалось движение карбонариев, в государствах Германии тоже было неспокойно. "Брожение достигло высшей степени, - писал Наполеону его брат Жером, король Вестфальский, в декабре 1811 г., - принимаются и поддерживаются самые безрассудные надежды; ссылаются на пример Испании, и поверьте, когда начнется война, страны между Рейном и Одером будут театром большого восстания, ибо надо опасаться крайнего отчаяния народов, коим более терять нечего"² . Столь же пессимистично оценивал обстановку и генерал Рапп, который был убежден, что при "первой военной неудаче все от Рейна до Сибири поднимутся против нас"³ . В этих словах не было преувеличения. Прежнего общего воодушевления, царившего во Франции в первые дни после 18 брюмера 1799 г. или даже после коронации Наполеона в 1804 г., уже не оставалось. Его сменило или равнодушие, или глухое недовольство существующими порядками. К 1812 г. это настроение стало устойчивым. Война на востоке еще более усилила экономический кризис в стране. Правительство вынуждено было ввести "твердые цены" на продукты питания и предметы первой необходимости.

В этих условиях и произошло выступление Мале. В ночь на 23 октября 1812 г. он бежал из тюремного госпиталя Дюбюиссона, где содержался под наблюдением полицейских. В течение нескольких часов Мале, казалось бы, добился непостижимого успеха, почти захватив Париж. Но прежде, чем объяснить, как это ему удалось, расскажем вкратце о нем самом. Клод-Франсуа Мале (1754 - 1812 гг.) принадлежал к древнему, но обедневшему роду графов Перигор. 16-ти лет он начал службу в полку королевских мушкетеров, а когда вспыхнула Французская буржуазная революция, перешел на сторону народа. Он активно участвовал в революционных войнах, выполнял различные задания Комитета общественного спасения, а в 1797г. получил звание бригадного генерала. Якобинцу по убеждениям, Мале был присущ "ярый республиканизм", как свидетельствовал о том Паскье, видный деятель эпохи консульства и империи: "Мале принадлежал к тем, кого в армии называли террористами"⁴ . К перевороту 18 брюмера Мале отнесся отрицательно, отказавшись от присяги Наполеону Бонапарту как первому консулу. В одном из полицейских бюллетеней Мале характеризуется как глава "сторонников анархии 1793 года в городе Ангулеме"⁵ . В 1808 г. Мале был арестован вместе с другими видными дея-

¹ H. Gaubert. Conspirateurs au temps de Napoleon ler. P. 1962, p. 243; L. Madelin. Histoire de Consulat et de l'Empire. La catastrophe de Russie. T. 12. P. 1943, pp. 305 - 315.

² G. Lefebvre. Napoleon. P. 1965, p. 514.

³ A. Vandal. Napoleon et Alexandre. Vol. III. P. 1896, p. 451.

⁴ "Mernoires du chancelier Pasquier". T. 2. P. 1893, pp. 12 - 13.

⁵ E. D'Hauterive. La police secrete du Premier Empire. T. l. P. 1908, NN 92, 376; t. 3. 1922, N 770.

стр. 99

телями буржуазной революции (Рикор, Бодеман, Бланше, Базен, Анджелони, Демайо) за попытку государственного переворота с целью восстановления республики. Он и его друг, якобинец Э. Демайо, были заключены в крепость Ла Форс. Находясь в тюрьме, Мале не переставал думать о новом перевороте и готовился к побегу. После нескольких прошений на имя нового министра полиции Р. Савари он получил разрешение на перевод в тюремный госпиталь Дюбюиссона. Там и началась непосредственная подготовка нового республиканского заговора.

Госпиталь Дюбюиссона был одновременно и лечебным заведением, и местом, где содержались политические преступники. Среди них находились, например, представители старой французской аристократии, в основном роялистского толка. В прошлом они активно выступали против Наполеона, поэтому Мале в какой-то мере рассчитывал и на их поддержку. Свой выбор он остановил, в частности, на аббате Ж.-Б. Лафоне, которого убедил, будто Наполеон I погиб под Москвой, а сенат и законодательный корпус хотят собраться 25 октября 1812 г., чтобы признать императором, "вероятно", только что родившегося сына Наполеона. "Вот нам и нужно поспешить, - говорил Мале, - французскому народу прежде всего необходимо свободное суждение"⁶ . Замысел Мале основывался на том, что в ходе войны с Россией легко может возникнуть ситуация, когда достаточно будет небольшого толчка, чтобы ниспровергнуть Наполеона. О том, что Мале в своих планах учитывал обстановку, складывавшуюся в России и во Франции, писал позднее Демайо: "Шел 1812 год, Польша была завоевана нашими войсками. Однако, глядя на карту, мы видели, что отступление неприятеля не было вполне натуральным; что это отступление было лишь западней, в которую хотели заманить Наполеона, и он не мог не попасться в нее; в это-то время и была налажена корреспонденция между Мале и его сообщниками Гидалем, Лагори и полковником Бокшаном"⁷ .

Итак, Мале был не одинок в своих планах, он поддерживал тайную переписку и имел сообщников. Как свидетельствуют полицейские протоколы, в августе 1812 г. генерал получил из Ла Форс от Демайо записку: "Я имею три сокровища и предоставляю их в ваше распоряжение". Записку передала А. Симоне, работница тюрьмы. На словах она сообщила Мале, что "три сокровища" - это Лагори, Гидаль и Бокшан⁸ . Лагори и Гидаль, известные республиканские генералы, не скрывали своих враждебных чувств к имперским порядкам. Они попали в Ла Форс после неудачных выступлений против Наполеона. План заговора, разработанный Мале, был остроумен, хотя и прост. Генерал предполагал при помощи заранее составленных указов сената дезориентировать общественное мнение и подчинить себе армию. "Искусно составленные приказы должны были призвать к оружию национальную гвардию..., - писал видный исследователь той эпохи А. Сорель. - Париж проснулся бы, имея правительство, и возвестил бы Франции еще одну революцию"⁹ .

В одном из "указов" сената, написанном Мале, говорилось, что 22 октября 1812 г. состоялось заседание сената под председательством Сийеса в связи с получением известия о смерти Наполеона 7 октября под Москвой. "Сенат после трезвого обсуждения этого неожиданного известия назначил комиссию, которой поручил спасти родину от страшной опасности, и, прослушав доклад комиссии, постановил...". Далее следовал декрет, якобы принятый на этом заседании, первый пункт которого гласил: "Так как императорская власть не оправдала надежд тех, кто ждал от нее мира и счастья французов, эту власть со всеми ее институтами упразднить". Уже с первой строки Мале заявлял о себе как о республиканце. Правительство, которое он предполагал сформировать, в основном должно было состоять из убежденных республиканцев: генерал Ж.-В. Моро - президент, Л. Карно - вице-президент, генерал Ожеро, Ж.-А. Бигоне (бывший член Законодательного корпуса), сенатор А.-Л. Дестю-Траси, бывший член Законодательного корпуса Ф. Гийо, префект департамента Сены А. Фрошо, бывший член трибунала Ф.-В. Жакмон, сенатор Ш.-Ж. Ламбрехт, М. Монморанси, генерал Мале, А. Ноайль, К.-Ф. Воль-

⁶ Д'Абрантес. Записки герцогини. Т. 15. М. 1837, стр. 11.

⁷ E. Demaillot. Tableau historique des prisons d'Etat. P. 1814, pp. 100 - 101.

⁸ Comte de Lort de Serignan. Un conspirateur militaire sous Ie Premier Empire: Ie general Malet. P. 1925, pp. 140 - 141.

⁹ A. Sorel. L'Europe ei la Revolution francaise. Vol. VII. P. 1904, p. 498.

стр. 100

ней, вице-адмирал Л.-Ж. Трюге, сенатов Д.-Ж. Гара¹⁰ . из этих лиц только М. Монморанси и А. Ноайль, принадлежавшие к старой французской аристократии, тяготели к роялизму. Почему же Мале включил их в состав правительства? Думается, что верное объяснение тому нашел Э. Амель, который подобные действия Мале мотивировал его стремлением привлечь к себе некоторых бывших жирондистов, "заполнивших учреждения и императорскую магистратуру"¹¹ . Потому, видимо, в прокламации генерала, обращенной к армии, содержался призыв: "Докажите Франции и Европе, что вы больше не солдаты Бонапарта, как и не солдаты Робеспьера"¹² .

А. Дюрюи на основании этой фразы относил Мале тоже к роялистам¹³ . Для подобного вывода не хватает, однако, веских доказательств. Мале стремился объединить все враждебные Наполеону силы, чтобы "парализовать общего врага"¹⁴ . Бюллетени наполеоновской полиции дают возможность предположить, что включение в. состав правительства Монморанси и Ноайля было сделано по предложению аббата Лафона¹⁵ . Такие коалиции были тогда, вероятно, неизбежны. К тому эке Мале помнил о роли Монморанси во Французской революции: 4 августа 1789 г. Монморанси выступил в Национальном собрании за отмену ряда феодальных привилегий. Но эти уступки, сделанные со стороны Мале, отнюдь не означали отступления от конечной цели движения - восстановления республики. Он надеялся возродить утерянную в результате победы империи свободу печати, культов, юстиции и пр. В приведенном выше декрете говорилось, что сенат обратится с воззванием к населению и армии, где будет объяснено, по каким мотивам "изменена форма правления и подтверждено стремление восстановить гражданские права французов, до сих пор узурпированные".

Республиканский дух декрета сквозит и в тех преобразованиях, которые предполагалось провести в армии. Мале стремился к уничтожению монархических традиций, воссозданных Бонапартом, и к организации вооруженных сил на иной основе. Предусматривалось, в частности, реорганизовать национальную гвардию в государственную; упразднить орден Почетного легиона¹⁶ . Проектировалось после захвата власти в Париже и образования республиканского правительства сформировать в районе Булонь-на-Марне Центральную армию численностью около 50 тыс. человек. Эти войска должны были встретить Наполеона и арестовать его в том случае, если он, победителем или побежденным, вернется во Францию. Командующим этой армии назначался генерал К. -Ж. Лекурб, известный своими республиканскими симпатиями. Мале по "окончании кризиса" предполагал отпустить рекрутов домой, согласно принятым им обязательствам¹⁷ . Особыми полномочиями наделялся сам Мале: он должен быть назначен комендантом Парижа и командиром первой дивизии, именно ему предстоит "собрать всех членов временного правительства, ввести их в должность и обеспечить безопасность"¹⁸ . Среди помощников генерала были айбат Лафон, капрал Ж.-О. Рато и К. Бутро, через которых, по-видимому, сн поддерживал отношения со своими сообщниками на воле.

К 22 октября подготовка заговора была закончена. В этот вечер к Мале явился Рато и сообщил ему пароль по гарнизону ("Заговор") и отзыв ("Кампания")¹⁹ .

¹⁰ P. Grousset. La conspiration du general Malet. P. 1869, pp. 106 - 107.

¹¹ E. Hamel. Histoire des deux conspirations du general Malet, P. 1873, pp. 166 - 167.

¹² P.-M. Desmarest. Temoignages historiques ou quinze ans de haute police. P. 1900, p. 401.

¹³ A. Duruy. La conspiration du general Malet. "Revue des deux Mondes", 1879, fevrier, N 1, p. 652.

¹⁴ E. Demaillot. Op. cit., p. 119.

¹⁵ В сентябре 1809 г. в Париже была раскрыта организация священников, которые имели связи в провинции. "Господа Лафон и Ноайль были руководителями этой ассоциации", - говорилось в бюллетене полиции от 21 сентября 1809 года. Они были связаны также с М. Монморанси ("La police secrete du Premier Empire. Bulletins quotidians adresses par Fouchc a l'Empereur". Publ. par J. Grassion. Pref. de M. Reinhard. T. 5. P. 1964, pp. 188, 192).

¹⁶ P.-M. Desmarest. Op. cit., pp. 395 - 397.

¹⁷ P.-D. Saulnier. Eclaircissements historiques sur la consoiration du general Malet, P. 1844, pp. 14 - 15, 42.

¹⁸ P.-M. Desmarest. Op. cit., pp. 396 - 397.

¹⁹ P. Grousset. Op. cit., pp. 42, 45.

стр. 101

На квартире у испанца Ф. Каамано Мале ждал его генеральский мундир, а также крупные боны на значительную сумму в государственном казначействе. Наступил вечер 22 октября. В 6 часов Мале поужинал и сел играть в карты. Аббат Лафон вспоминал, что генерал был спокоен, замечательно владел собой и постоянно выигрывал. Когда все разошлись по комнатам, Мале еще раз просмотрел с Лафоном приготовленные ими документы. В 11 часов вечера они вышли во двор госпиталя. Париж уже погрузился в темноту. Накрапывал дождь. Генерал первым перелез через невысокую ограду, за ним последовал аббат с портфелем, в котором находились документы будущего правительства. Началась ночь, которой предстояло войти в историю...

На квартире Каамано состоялась встреча Мале и Лафона с Рато и Бутро. Были распределены роли: Бутро повязал себе шарф и стал таким образом комиссаром полиции, Рато - адъютантом Мале. Когда приготовления были закончены, все трое оседлали коней и отправились на улицу Попинкур, где находились казармы 10-й когорты национальной гвардии. Лафон отказался сопровождать Мале, договорившись о встрече с ним в 9 часов утра на Вандомской площади. В ту же ночь он, струсив, бежал из Парижа²⁰ . Мале избрал 10-ю когорту потому, что на имя командира этой воинской части у него уже был заготовлен псевдоофициальный приказ. На словах он вкратце объяснил ситуацию: император погиб под Москвой 7 октября, сенат провозгласил республику. Затем Мале вручил командиру когорты полковнику Г. Сулье приказ находиться в распоряжении генерала К. Ламота. "Господин командир когорты, - гласил приказ. - Я предписываю генералу Ламоту прибыть в вашу казарму в сопровождении комиссара полиции и сообщить когорте... указ сената. В этом документе говорится об упразднении императорского правительства... Генерал укажет вам мероприятия, которые надо будет осуществить. Вы поведете когорту с оружием в руках на выполнение ответственного задания... Около колокольни Сен-Жана вы поместите отделение, чтобы позвонить в колокол, когда это потребуется. Затем вы пройдете к проживающему на площади префекту и передадите ему нижеследующий пакет, договорившись с ним о приготовлении залы для заседания временного правительства и моего штаба..."²¹ .

Даже если у командира 10-й когорты и закрались какие-то сомнения, то они, видимо, сразу исчезли, как только в его руках оказался чек в Парижский банк на 50 тыс. франков. Документы заговорщиков были составлены так искусно, что впоследствии удивляли даже Талейрана. Остается не вполне ясным одно: почему Мале представился в казармах когорты как генерал Ламот? Нужна ли была эта мистификация? Тут трудно найти объяснение. Возможно, Ламот был участником заговора и по каким-то причинам не явился, что поставило Мале в затруднительное положение (такой генерал действительно существовал, он жил в одном доме с госпожой Мале). Но вероятно и то, что Мале просто использовал его имя, чтобы придать заговору впечатление массовости²² . Вместе с полковником Сулье Мале прошел в штаб, а оттуда во двор казармы. Там уже выстроились солдаты. Мале объявил им о заседании сената и провозглашении республики. От имени нового правительства он пообещал всевозможные поощрения и отпуска. Затем генерал прочитал прокламацию "К гражданам и солдатам", которая заканчивалась призывом: "Соедините ваши силы, чтобы дать родине конституцию, которая принесла бы счастье французам"²³ . Из казарм Попинкур Мале во главе солдат 10-й когорты отправился в тюрьму Ла Форс. Там он вызвал к себе начальника тюрьмы и сообщил ему, что император скончался и создано новое правительство. Затем генерал передал приказ о немедленном освобождении Лагори, Гидаля, Бокшана, а также офицеров, "которых они укажут"²⁴ .

²⁰ Е.-М. de Saint-HiIaire. La conjuration de general Malet. Bruxelles. 1844, pp. 58 - 59.

²¹ P. Grousset. Op. cit., p. 46.

²² A. Decaux. La conspiration du general Malet. P. 1951, p. 144.

²³ P. Grousset. Op. cit., p. 101.

²⁴ B. Melchior-Bonnet. La conspiration du general Maid. P. 1963, pp. 67 - 68.

стр. 102

По-видимому, у начальника тюрьмы появились некоторые подозрения, ибо он заявил Мале, что приказ написан не по форме: в нем отсутствует подпись министра полиции. К последнему он собрался отправить двух гвардейцев, но Мале возразил: "Савари больше не министр и объявлен вне закона, подпись его недействительна..."²⁵ . На начальника тюрьмы это произвело впечатление, и требование генерала было немедленно исполнено. Встретившись с друзьями, Мале передал Лагери указ о назначении его министром полиции, Бокшана - префектом департамента Сены, а Гидаля - начальником охраны сената. Лагори, Гидаль и Бокшан вместе с Бутро отправились в префектуру и министерство полиции, Рато же пошел в казармы Парижской гвардии на улицу Миниме. Каждый получил отряды солдат для выполнения своей миссии, а Мале со 150 гвардейцами проследовал на Вандомскую площадь, где находился штаб 1-й дивизии. Надо было спешить: часы показывали 6.15 утра.

Тем временем Рато явился в казармы Парижской гвардии с приказами, заготовленными заранее заговорщиками. Одному командиру было поручено накрепко закрыть все парижские заставы, дабы из соседних городов не подошла помощь,, второму - занять банк, казначейство и некоторые государственные учреждения. Оба батальона приступили к осуществлению приказов²⁶ . В Ла Форс был заточен министр полиции Савари, за ним последовали префект Э.-Д. Паскье и один из крупных полицейских чинов П. -М. Демаре. По дороге префект пробовал объяснить сопровождавшему его офицеру 10-й когорты Л. -Ж. Лефевру, что он стал жертвой провокации. "Происходит чудовищная глупость, - говорил Паскье, - и вы можете понести за нее ответственность и даже потерять жизнь"²⁷ . Но угроза не возымела действия (возможно, потому, что Лефевр был из тех офицеров, которые давно поддерживали с Мале тайные связи). Его поведение в дальнейшем подтверждает это.

К 8 часам утра Париж почти принадлежал Мале. Военный министр бежал в предместья. Полковник Сулье, как ему было приказано, занял Ратушу и готовил зал для заседания нового правительства. Ему помогал в этом не кто иной, как префект департамента Сены граф А. Фрошо, вызванный приказом из своего имения. Сначала он думал, что его арестуют, но обрадовался, когда узнал, что сам входит в правительство²⁸ . Солдаты 1-й когорты контролировали Гревскую площадь. Полицейские чиновники под руководством Бутро организовали проверку архивов префектуры. Были закрыты все парижские заставы. "Планы Мале, - писал впоследствии Савари, - осуществлялись безукоризненно. Ему подчинились банк, казначейство, два батальона, ни один из которых не оказал сопротивления"²⁹ .

Вскоре, однако, начались неудачи. М.-Ж. Гидаль запоздал, как выяснилось позднее, с арестом военного министра и государственного советника графа П.-Ф. Реаля. Лагори напрасно терял время: сначала он отправился в префектуру, затем в министерство полиции, куда пригласил портного и заказал у него министерский мундир. Гидаль, встречая своих друзей, приглашал их на обед. Оба генерала не сомневались в исходе событий, а между тем судьба заговора решалась на Вандомской площади, куда направился Мале. От Ла Форс он двинулся со своим отрядом к церкви Сент-Рош. Около дома 307 по улице Сент-Оноре, где находилась винная лавка купца М. Бриана, Мале остановил солдат и постучался в дом. Он спросил сапожника Ф. Ладре и, поскольку тот отсутствовал, попросил ему передать, что император погиб и "создается новое правительство", а Ладре по возвращении пусть идет в церковь Сент-Рош звонить в колокола. До сих пор не известно, какова истинная роль Ладре в заговоре Мале. Э. Амель, установивший этот факт по полицейским документам, никаких объяснений ему не дал³⁰ . Между тем Ладре и Бриан - фигуры вполне реальные: они были арестованы утром 23 октября. Де Сериньян так

²⁵ E.-M. de Saint-HiIaire. Op. cit., pp. 70 - 72.

²⁶ Comte de Lort de Serignan. Op. cit., p. 218.

²⁷ "Memoires du due de Rovigo". T. VI. P. 1828, pp. 1 - 5; "Memoires du chancelier Pasquier". T. 2, p. 23; P.-M. Desmarest. Op. cit., pp. 248 - 251.

²⁸ E.-M. de Saint-Hilaire. Op. cit., pp. 123 - 131.

²⁹ "Memoires du due de Rovigo". T. VI, pp. 31 - 32.

³⁰ E. Hamel. Op. cit., p. 211.

стр. 103

писал о Ладре: "Он был обыкновенным снабженцем Бода (купца, роль которого известна еще по заговору 1808 г.). Вод рекомендовал его Мале в силу общности их политических взглядов... Оппозиционные настроения к империи и Наполеону объединяли этих трех людей больше, чем торговля ботинками"³¹ . Если дело обстояло именно так, как пишет Сериньян, то это позволяет предполагать участие в заговоре значительно большего круга лиц, чем принято считать.

Продолжая путь по улице Сент-Оноре, Мале послал своего адъютанта Ж. -О. Рато и солдата 10-й когорты отнести генералу К. Денуайе мундир, шляпу, шпагу и письмо, в котором просил немедленно присоединиться к восстанию³² . Неизвестно, что произошло с Денуайе, но на призыв Мале он не явился. А ему отводилась большая роль. "В приказе, подписанном Мале, - говорит Паскье, - командование войсками передавалось Гидалю, Денуайе, Пелярди, все трое - революционеры"³³ . Оказавшись на Вандоапской площади, Мале разделил свой отряд: одну часть во главе с лейтенантом Прово он послал к дому, в котором располагался штаб 1-й дивизии, чтобы блокировать все выходы, сам же в сопровождении капитана Н. Стеновера и солдат отправился к коменданту Парижа П.-О. Юленю. Через лейтенанта Прово Мале отправил начальнику штаба 1-й дивизии полковнику К. Дусе "указы" сената, прокламации и приказ по дивизии. К пакету с документами было приложено также его личное письмо к Дусе, в котором последнему было обещано звание бригадного генерала. В письме, составленном хотя и в категоричном, но любезном тоне, Мале приказывал ознакомить с прокламациями и документами всех солдат и офицеров. Особого внимания заслуживает распоряжение относительно А. Лаборда, адъютанта Дусе. "Он слишком непопулярен, - писал о Лаборде Мале, - чтобы можно было оставлять его на свободе. Приказываю его немедленно арестовать! Это даст ему возможность избегнуть крупных неприятностей, а вероятно, и кое-чего похуже"³⁴ . Дусе еще находился в постели, когда получил от Прово эти документы. Он прочитал их и спросил офицера: "Что все это значит?". Лейтенант рассказал ему, что видел, как были освобождены из тюрьмы Лагори и Гидаль, как войска подошли к площади, как Мале пошел к генералу Юленю. "Смотрите, - добавил он, - наш отряд находится сейчас против дверей Юленя". Полковник не мог сомневаться в приказах, полученных от Мале. "Дусе потерял голову, - вспоминал Савари, - и, боясь ответственности, решил покориться"³⁵ . Он вызвал к себе Лаборда, чтобы арестовать его.

Тем временем Мале в сопровождении Стеновера и четырех гвардейцев вошел в комнату Юленя и, сообщив ему о смерти императора под Москвой и образовании во Франции нового правительства, объявил его арестованным. Юлень потребовал предъявления документов. "Охотно, - отвечал Мале, - если вы пройдете в свой кабинет, я покажу вам приказы". Юлень прошел, в другую комнату, за ним Мале и капитан Стеновер. Когда комендант Парижа обернулся, Мале выстрелил ему два раза в голову и крикнул: "Вот мои документы". Юлень рухнул на пол. Затем Мале вышел из кабинета, причем сопровождавший его капитан, по словам Савари, "ничего необычайного в происшествии не нашел"³⁶ . Из дома Юлеия они направились к зданию штаба 1-й дивизии, где уже дежурили солдаты 10-й когорты. Перед входом в кабинет Дусе Мале столкнулся с Лабордом, который направлялся туда же. По словам Рато, генерал спросил у Лаборда: "Почему бы не у себя в комнате? Я приказал Дусе немедленно вас арестовать". На что тот отвечал, что ничего не слышал об аресте и что нужно пойти всем вместе к Дусе и переговорить с ним. Присутствие Лаборда парализовало Мале, ибо тот был не только адъютантом Дусе, но, по словам исследователя С. Житона, "обер-шттотом" бонапартистской тайной полиции. Лаборд имел досье на многих оппозиционно настроенных к императорскому ре-

³¹ Comte de Lort de Serignan. Op. cit., p. 221.

³² E. Hamel. Op. cit., p. 213.

³³ "Memoires du chancelier Pasquier". T. 2, p. 30.

³⁴ P. Grousset. Op, cit., p. 111.

³⁵ "Memoires du due (ie Rovigo". T. VI, pp. 31 - 32.

³⁶ P. Grousset. Op. cit., p. 52, "Memoires du due de Rovigo". T. VI, p. 35.

стр. 104

жиму офицеров. Мале был известен ему как "предмет специального наблюдения", как "ум, опасный" для государства³⁷ . По-видимому, он лично знал Мале. После короткого разговора с начальником штаба Мале, убедившись, что опознан, выхватил пистолет, но Лаборд и Дусе опередили его, позвав на помощь солдат. Прибежавшие жандармы, которых Лаборд предусмотрительно захватил с собой, помогли связать Мале. Рато не успел даже вынуть шпагу из ножен, как был обезоружен, а гвардейцы, сопровождавшие генерала, находились в другой комнате. В тот момент, когда жандармы волокли Мале на балкон, к подъезду подъехала карета, из которой вышел граф Реаль. У дверей его задержали солдаты, когда же он назвал себя и свой титул, то лейтенант Л.-Ж. Лефевр ответил: "Графов больше нет!"³⁸ . Эта фраза, зафиксированная в полицейских протоколах, свидетельствует о настроениях солдат и офицеров, которые приветствовали восстановление республики.

Связанного Мале Дусе и Лаборд показали с балкона солдатам, сообщив им, что Наполеон жив и что они были введены в заблуждение. Войска вернулись в казармы. После этого сравнительно легко удалось разделаться с другими руководителями заговора: были арестованы Лагори и Гидаль. Но если на одном конце Парижа было покончено с заговорщиками, то на другом - в Ратуше на Гревской площади - шли оживленные приготовления зала для заседания нового правительства. Однако утром в Ратушу пришли не министры, а солдаты, посланные Дусе, во главе с Лабордом. Последний сообщил Фрошо, что император жив, и префект со слезами умиления бросился его обнимать. При аресте Судье ему с улыбкой сказали словами героя популярной в то время комедии: "Покойник не умер"³⁹ . Потом Лаборд отправился в Ла Форс и освободил Савари, П.-М. Детаре, Э.-Д. Паскье. Военного министра возвратили из Сен-Клу в Париж. Однако не всюду так легко удалось подавить заговор. Даже после ареста Мале произошло столкновение около префектуры. Паскье рассказывал, какое сопротивление он встретил, когда утром явился в префектуру. Ему пришлось бежать, так как солдаты во главе с лейтенантом И. Бомоном решили расправиться с ним. Другой полицейский чин (один из ближайших в прошлом помощников Фуше), Вейра, в рапорте о событиях 23 октября писал, что Бомон "угрожал проткнуть его шпагой", а солдаты при этом непочтительно отзывались об императоре⁴⁰ .

Хотя к утру заговор был подавлен, он посеял тревогу в правительственных кругах. Париж вдруг почувствовал себя на вулкане. По мнению министра полиции, Мале потерпел неудачу лишь вследствие случайных причин. "В его власти, - писал позднее Савари, - могли оказаться казначейство и почта. Получая эстафеты из армии, он узнал бы о печальном исходе войны, и ничто не помешало бы ему арестовать императора, если бы тот прибыл один или с охраной. Опасность, угрожавшая общественному мнению и спокойствию, была велика: волей-неволей нам пришлось убедиться, что далеко не во всем мы были сильны. Что особенно поразило всех, так это та легкость, с которой армия поверила в смерть императора, и то, что никто не вспомнил при этом о его сыне"⁴¹ . Правительство пыталось скрыть подлинные цели заговора. Полицейские агенты тотчас разнесли по всему Парижу слух о связи "трех бывших генералов с Бурбонами". Смысл инсинуаций очевиден. Позднее Сольнье, генеральный инспектор министерства полиции, откровенно признавался: "Совет министров в условиях двойного кризиса, во время нашей несчастной кампании в России, больше всего боялся подобных примеров и потому скрывал цель заговора - восстановление республики"⁴² . 23 октября 1812 г. ни в одной из выходивших в Париже газет не сообщалось, что министр полиции провел ночь в Ла Форс, а комендант столицы Юлень тяжело ранен. Только на следующий день министерство полиции известило, что три "разбойника" обманули национальных гвардейцев и повели их против командования Парижа⁴³ .

³⁷ S. -C. Gigon. Le general Malet. P. 1915, p. 120.

³⁸ P. Grousset. Op. cit., p. 53.

³⁹ Д'Абрантес. Указ. соч. Т. 15, стр. 25.

⁴⁰ "Memoires du chancelier Pasquier". T. 2, pp. 27 - 28; Comte de Lort de Serignan. Op. cit., p. 239.

⁴¹ "Memoires du due de Rovigo". T. VI, pp. 39, 40, 43.

⁴² P. Grousset. Op. cit., p. 28.

⁴³ E.-M. de Saint-Hilaire. Op. cit., p. 161.

стр. 105

Несмотря на заверения правительства, что заговор родился в голове только одного Мале, в столице и ее предместьях были произведены массовые аресты. Число арестованных и привлеченных к делу во время следствия составило около 1500 человек. Среди них были офицеры и солдаты, принимавшие участие в заговоре, гражданские лица - Ладре, купец Бриан, служащая Ла Форс А. Симоне, госпожа Мале и многие другие. Известный памфлетист, одно время офицер наполеоновской армии, П. -Л. Курье тоже был задержан полицией по обвинению в участии в заговоре. Среди тех, кого разыскивала полиция, находился, в частности, автор "Марсельезы" Руже де Лиль⁴⁴ . В результате расследования военная комиссия приговорила к смертной казни (кроме Мале) Лагери, Гидаля, Бокшана и еще 10 офицеров. На суде Мале держался мужественно. На вопрос председателя военной комиссии: "Кто были ваши сообщники?" - он гордо ответил: "Вы и вся Франция, если бы я победил!". Почти все приговоренные храбро встретили смерть. Мале сам скомандовал "Огонь!" и умер со словами: "Да здравствует республика!".

Такова внешняя канва событий. Впоследствии Наполеон и его апологеты изображали Мале чуть ли не "сумасшедшим", не имевшим ни союзников, ни сообщников. Очевидно, однако, что выступление Мале в октябре 1812 г. не было "мальчишеской выходкой", как пытался представить это Савари в сообщении в "Moniteur" от 24 октября. Но были ли заговорщики только мистификаторами или же они опирались на более значительные силы? Через два с половиной года после этих событий в Париже была анонимно опубликована книга "История секретных обществ в армии"⁴⁵ . Авторы ее утверждали, что более 13 лет во французской армии существовало тайное "Общество филадельфов", которое провело многие выступления против первого консула, а потом императора Наполеона I. Оно образовалось сразу же после государственного переворота 18 брюмера 1799 г. во Франш-Конте с центром в городе Безансоне. "Филадельфы" были организованы по образу франкмасонов. Носители так называемой высшей, третьей степени были фактически руководителями общества. Из конспиративных соображений они брали себе античные имена: Марий, Катон, Фемистокл, Спартак. К этому обществу принадлежали республиканский полковник Ж.-Ж. Уде, генералы Ж.-В. Моро, Ш. Пишегрю, Ж.-Б. Бернадотт, Мале. "Филадельфы" находились в различных частях французской армии. По словам авторов книги, в год коронации Наполеона I они насчитывали в своих рядах 4 тыс. офицеров. В основном это были республиканцы, но в общество принимали также и роялистов. Уже в начальный период своей деятельности "филадельфы" пытались произвести государственный переворот: заговор генерала Арена (1800 г.) был подготовлен этим секретным обществом. В последние годы консульства генералы Моро и Пишегрю (тайно вернувшийся из-за границы) предприняли попытку ниспровергнуть Наполеона. Но она закончилась неудачей. Пишегрю был убит, Моро выслан за пределы Франции. Уход Моро не обезоружил "филадельфов", ибо в их ряды вступил Мале. Его в этом обществе назвали Леонидом. Став главой организации, Мале дважды пытался ниспровергнуть императорский режим. Основная мысль, проводимая авторами книги, - Мале не одиночка: он опирался на силы руководимого им тайного общества. А с его гибелью организация прекратила существование.

Таково краткое содержание "Истории секретных обществ в армии", которая привлекла к себе всеобщее внимание. Однако долгие годы к ней относились скептически. Многие не верили в достоверность описываемых в книге событий и в то, что во Франции при жесточайшей диктатуре могла существовать сколько-нибудь действенная оппозиция. Позднее стало известно имя ее основного автора, писателя Ш. Нодье. Тогда недоверие к ней еще более возросло. Так, в 1919 г. известный писатель и историк Л. Пэнго в книге о Нодье отмечал: "У Мале были только случайные сообщники, он был в полной изоляции и действовал под влиянием своих страстей или личной неприязни, а не от имени организации, о которой никто ничего не знал"⁴⁶ . Но име-

⁴⁴ R. Qaschet. Paul-Louis Courier et la Restauration. P. 1913, pp. 5 - 9; E. Hamel. Op. cit., pp. 263 - 264.

⁴⁰ [Ch. Nodier]. Histoire des societes secretes de l'armee sous la regne de Bonaparte. P. 1815.

⁴⁶ Цит. по: В. М. Далин. Люди и идеи, М. 1970, стр. 97.

стр. 106

лись также исследователи, которые ставили под сомнение подобные суждения. К их числу следует отнести робеспьеристского историка Э. Амеля и видного деятеля Парижской коммуны П. Груссе. Особенно интересна книга последнего. Она вышла накануне падения Второй империи - в 1869 г., когда К. Маркс писал, что "парижане снова начинают прямо-таки штудировать свое недавнее революционное прошлое, чтобы подготовиться к предстоящей новой революционной борьбе"⁴⁷ . П. Груссе утверждал, что Мале "не был одиночкой, у него были ресурсы и было содействие. Он был членом большой организации"⁴⁸ . Ввиду того, что в годы империи Наполеона III архивы для исследователей были закрыты, Груссе не мог доказать свои выводы документально, но утверждал; что вряд ли стоят сомневаться в словах Ш. Нодье, когда тот заявлял, что не только хорошо знал многих членов "Общества филадельфов", но и сам состоял в нем.

Упоминания о "филадельфах" встречаются во многих мемуарах и документах той эпохи⁴⁹ . Пожалуй, сейчас можно считать доказанным существование секретного общества. В работах заладноевропейстоих (Дж. Берти, А. Саитта, К. Франкович, А. Галанте-Гарроне) и советских (В. М. Далин) ученых вопросы происхождения и развития общества "филадельфов" получили значительное освещение⁵⁰ . Было выяснено, что в результате влияния "филадельфов" в Северной Италии там возникла подобная же организация- "Общество адельфов"⁵¹ . По-видимому, "филадельфы" и "адельфы" представляли собой две ветви одной ассоциации, которая в эпоху Реставрации стала известна под названием "Общество высокодостойных мастеров"⁵² . В книге итальянского исследователя К. Франковича приведено письмо одного из деятелей движения за независимость Италии. В нем есть любопытные рассуждения относительно истории различных организаций: "Филадельфы были созданы в недрах старого общества..., позже из них выделилась другая ассоциация, получившая название "Адельфы". И, накояец, эти две организации слились в одну - "Просвещенное масонство"⁵³ . Упоминания об "адельфах" историки обнаруживают в архивах Флоренции среди документов, относящихся к 1820 году. В одном из рапортов флорентийской полиции говорилось, что центр общества находится в Париже. Его члены используют масонские ложи для маскировки своей деятельности, где они узнают друг друга, произнося обычные слова, которым придается иной смысл. Так, слово "польза" означало "свобода", "деньги" - "оружие", "тайна" - "революция". В рапорте полиции герцогства Модена сообщалось, что для двух тайных обществ - карбонариев и "адельфов" - "была характерна демократическая тенденция... Центр первого был в Неаполитанском королевстве, второго - во Франции"⁵⁴ .

Исследования французского историка Ф. Вермаля показали, что "Общество национальной независимости", созданное в период Реставрации для борьбы против Бурбонов и в защиту республики, вышло из "филадельфов", а глава этой организации гренобльский адвокат П. Дидье принимал участие во втором заговоре Мале и был од-

⁴⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 32, стр. 496.

⁴⁸ P. Grousset. Op. cit., p. 8.

⁴⁹ "Memoires du chancelier Pasquier". T. 2, pp. 12 - 13; R. d e Saint-Albin. La conjuration de Malet (H. Saint-Albin. Documents relatifs a la Revolution francaise. P. 1873); J. Witt-Dorring. Les societes secretes de France et de d'ltalie. P. 1830.

⁵⁰ Дж. Берти. Демократы и социалисты в период Рисорджименто. М. 1965; его же. Россия и итальянские государства в период Рисорджименто. М. 1959; В. М. Далин. Наполеон и бабувисты (в кн.: "Люди и идеи". М. 1970); "История Франции". М. 1973, стр. 156 - 158; A. Sailla. Filippo Buonarroti. Tt. 1 - 2. Roma. 1950 - 1951; C. Francovich. Gli illuminati di Weishaupt e l'idea egualitaria in alcune societa segrete del Risorgimento. "Movimento operaio", Luglio-Agosto, 1952; A. Galante-Garrone. Arturo Bersano e la storia delle societa segrete. Torino. 1970.

⁵¹ R. Soriga. Le societa segrete, l'emigrazione politica e i primi moti per l'independenza. Modena. 1942, p. 110.

⁵² A. Sailla. Op. cit. T. I, pp. 83 - 86.

⁵³ C. Francovich. Albori socialisti nel Risorgimento. Firenze. 1962, p, 38.

⁵⁴ Дж. Берти. Демократы и социалисты в период Рисорджименто, стр. 144; Ж. Дотри. Бабувистская традиция после смерти Бабефа и до революции 1830 года. "Французский ежегодник, 1960". М. 1961, стр. 181.

стр. 107

ним из главных авторов книги "История секретных обществ в армии"⁵⁵ . О существовании "филадельфов" было известно царскому правительству. Через различные каналы в Россию попадали документы, рассказывавшие о деятельности "филадельфов", "адельфов", "Общества высокодостойных мастеров". В донесениях барона Гана, русского посла в Риме А. Я. Италийского давалась подробная характеристика тайным ассоциациям⁵⁶ . По мнению Гана, "общество Адельфов - наиболее заметное в Италии"; "наименее известное и наиболее опасное кабинетам Вены и Рима"; "попытки и поиски этих правительств дали возможность лишь установить существование таких организаций, но не раскрыть их"⁵⁷ .

Как видим, Ш. Нодье никого не мистифицировал, заявляя, что тайное общество действительно существовало. Но принимали ли участие "филадельфы" в событиях 23 октября 1812 года? Как известно, в одну ночь Мале добился огромного успеха. Он имел документы, на которых стояли печати и подписи членов сената. Наконец, написанные им приказы свидетельствуют о его хорошей осведомленности. Возможно ли это при отсутствии помощников? А нельзя ли предположить, что генералы Денуайе и Пелярди поддерживали связь с Мале, но по каким-то причинам не приняли участие в заговоре? Э. Демайо писал в мемуарах, что Мале длительное время вел переписку с заключенными генералами. Такой безусловно осведомленный человек, как министр полиции Фуше, утверждал, что деятельность "филадельфов" в период империи "дала основания для заключения в тюрьму Мале, Лагори, Жандра и Пикереля". Он подробно рассказывал, как погиб один из основателей этого общества, полковник Ж. -Ж. Уде: "Подозрения пали на отважного Уде..., что он возглавляет общество филадельфов... Его заманили в западню, где-то в темноте подвели под оружейный огонь, и есть подозрения, что это был огонь жандармов". Данное свидетельство министра полиции совпадает с тем, что рассказывали о гибели Уде Ш. Нодье и граф Д'Агиль в своих мемуарах⁵⁸ . Далее Фуше писал: "Мале не сумасшедший, он храбрец", а в "общество филадельфов" входили три генерала⁵⁹ . Подобного же мнения придерживался лидер роялистов Л. Фош-Борель, направлявший из Лондона деятельность различных тайных групп в борьбе за восстановление на французском троне Бурбонов. По просьбе одного британского министра он после октябрьских событий 1812 г. изложил свой взгляд на этот вопрос в записке, где высказал убеждение, что заговор Мале доказывает "существование секретной организации, направленной против Наполеона"⁶⁰ . Это мнение Фош-Бореля нельзя не учитывать.

Некоторые события, связанные с Марселем и другими городами Франции, заставляют усомниться также в локальности заговора. В донесении, полученном 3 ноября 1812 г. от одного из полицейских агентов, говорилось, что в "день, когда выступление генерала Мале и Гидаля стало известно в Марселе, 400 человек пришли в город... В два часа ночи, когда они приступили к осуществлению своего плана, Бержье (один из заговорщиков. - Д. Т .), одетый в генеральскую форму и повязанный вместо пояса большим шарфом, сказал им: "Друзья, вернемся, в Париже удар сорвался, надо ждать". И они разошлись с ропотом⁶¹ . Биограф Мале Б. Мельшьер-Бонне по-

⁵⁵ F. Venn ale. Un conspirateur stendhalien Paul Didier (1758 - 1816). P. 1951, pp. 82 - 83. В 1832 г. Ш. Нодье писал в "Dictionnaire de la conversation", что авторами "Истории секретных обществ в армии" наряду с ним были Р. Базен, "Дидье из Гренобля" и Лемар. Ф. Вермаль полагает, что настоящим автором этой книги можно считать только Дидье (F. VermaIe. Op. cit., p. 98).

⁵⁶ АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1820 г., д. 4505; 1821 г., д. 8329; 1822 г., д. 4581.

⁵⁷ Там же, 1820 г., д. 4505, лл. 88 об. - 89. В мае 1823 г. в Петербург поступило донесение об аресте в Милане Андриана, эмиссара Буонарроти, с документами "Общества высокодостойных мастеров" Эта ассоциация, говорилось в донесении, "возглавляется Grand Firmament (буквально: Большим Небосводом) и имеет цель уничтожения всех монархических государств и, в частности, итальянского правительства" (там же, 1823 г., д. 813, л. 59).

⁵⁸ J. Fouche. Memoires. Т. I. P. 1824, p. 396; F. Vermale. Op. cit., p. 82; Ch. Nodier. Souvenirs episodes et portraits de la Revolution et l'Empire. T. 2. P 1831, pp. 286 - 289.

⁵⁹ J. Fouche. Op. cit. T. II, pp. 136, 142.

⁶⁰ "Memoirps de Fauche-Borel". T. 4. P. 1829, pp. 128 - 129.

⁶¹ B. Melchior-Bonnet. Op. cit., pp. 216 - 217.

стр. 108

лагал, что выступление в Марселе было организовано группой людей, решивших в своих интересах использовать заговор Мале. С этим трудно согласиться. По нашему мнению, и марсельская демонстрация, и заговор Мале в Париже - звенья одной цепи. Вспомним, что Гидаль был арестован в Марселе. При каких обстоятельствах? Префект департамента Буш-дю-Рон А. Тибодо рассказывал позднее, что Гидаль вошел в "преступное соглашение" с П. Баррасом, Ф. Жиро, А. Рикором (участник первого заговора Мале 1808 г.) и другими враждебно настроенными к Наполеону лицами. Им были готовы оказать содействие отряды испанцев, размещенные в гарнизонах городов Э-зан-Прованс и Авиньон; сигнал к выступлению ожидался из Парижа. Предполагалось на первых порах захватить все побережье вплоть до Тулона и острова Сент-Маргернт⁶² . Судя по мемуарам Тибодо, Гидаль являлся руководителем антибонапартистской организации, имевшей ответвления в различных странах и готовившей во Франции республиканский переворот. По бюллетеням секретной полиции нетрудно понять, с каким вниманием агенты Фуше следили за деятельностью заговорщиков в Марселе. Его преемник на посту министра полиции Савари не придал, однако, большого значения этим тревожным симптомам, указывавшим на близившееся восстание. Более того, в весьма резком тоне он отчитал полицейские власти Марселя, когда те в апреле 1811 г. попросили принять решительные меры по отношению к "партии анархистов". Савари ответил тогда Тибодо, что нельзя думать, будто "при режиме его величества можно легко создавать заговоры... Напротив, нужно убедить себя, что это невозможно...".

Между тем обстановка все обострялась. В ноябре 1811 г. Гидаль, приехав в Канны, говорил своим друзьям: "Дело развивается успешно. Мы только что получили известия из Германии, что имеем там сторонников. Я укрепляю наши позиции в Италии. Через 20 дней я вернусь и отдам необходимые распоряжения"⁶³ . Каким же образом заговорщики, руководимые Гидалем, предполагали восстановить республику? "Существует проект всеобщего восстания на всем побережье, - доносил префект Вара министру полиции Савари. - Расчет заговорщиков - на пресловутое недовольство. Они предполагают захватить Антиб и Тулон, собираются подделать подписи его величества и таким образом сфабриковать фальшивый приказ. В ближайшее время это должно произойти... Во главе заговора стоит генерал Гидаль"⁶⁴ . Префект добавлял, что Гидаль поддерживает связь с бывшим членом Директории Барраеом, проживавшим в Брюсселе.

Таким образом, Гидаль, находясь до января 1812 г. (время его первого ареста) в Марселе, готовился к заговору. Он был членом секретного общества и стоял во главе большой организации. План, по которому собирались действовать его сообщники в Марселе, в главных чертах напоминает замысел генерала Мале. Звенья цепи сомкнулись. По-видимому, встреча Гидаля и Мале в ночь на 23 октября у ворот тюрьмы Ла Форс не была случайной: то была встреча руководителей одной организации. Марсельская же попытка тоже не случайна. "Я не сомневался, - писал Тибодо, - что генерал Гидаль поддерживал отношения со своей партией в Марселе и что, если бы триумвират победил в столице, его многочисленные сторонники поднялись бы... не только в Марселе, но и на всем юге"⁶⁵ . На основании этих фактов можно полагать, что версия о сугубой локальности заговора Мале несостоятельна.

В январе 1815 г., когда Венский конгресс продолжал свою работу, в руки русского посла в Лондоне графа Ливена попал документ, в сопроводительном письме к которому содержалась просьба довести его до сведения русского императора и прусского короля. Это было обращение некоего "Совета заговорщиков, борющихся за независимость Италии" к монархам: "Государи! В великом заговоре Палло-Феалича, который осуществился в октябре 1812 года в Париже, или лучше сказать, попытке ниспровержения под руководством Мале принимали участие французы и итальянцы, которые полагали, что две нации создадут два государства, независимых друг от друга, с особой конституцией, наиболее отвечающей их благополучию. Уже

⁶² A. -C. Thibaudeau. Memoires. 1799 - 1815. Р. 1913, pp. 299 - 300.

⁶³ Ibid., pp. 302, 304.

⁶⁴ E. Guillon. Les complots militaires sous Ie Consulat et l'Empire, P. 1894, p. 207.

⁶⁵ A.-C. Thibaudeau. Op. cit., p. 329.

стр. 109

было назначено временное правительство. Рим и Париж должны были стать столицами двух государств, а Альпы - служить барьером между ними. Французские армии, оккупировавшие Испанию, должны были отступить За Пиренеи, а те, которые находились в Германии, - занять позицию по Рейну в ожидании конгресса, установившего бы общий мир". Далее в письме говорилось, что именно под таким углом зрения рассматриваются события, связанные со вторым заговором Мале, в книге "История заговоров против Наполеона Бонапарта с 1797 года до 1814 года, или секретная хроника Франции и Италии, опубликованная Советом заговорщиков Двух стран"⁶⁶ .

Реакция Александра I на этот документ нам неизвестна, но мы знаем, что такая книга действительно была опубликована. Ее экземпляр хранится в римской библиотеке "Civilta cattolica". Одним из ее авторов был генерал граф К. Комелли де Штукенфельд, активно боровшийся за независимость Италии. В августе 1812 г. он, находясь в Париже, установил связь с "филадельфами" и деятельно участвовал в подготовке республиканского заговора, встречался и с Мале. В результате усилий Еомелли де Штукенфельда было достигнуто соглашение между оппозиционно настроенными к режиму военными французами и итальянцами⁶⁷ .

Кто же еще из итальянских патриотов участвовал в знаменитом Заговоре? В их числе в первую очередь следует назвать имена Л. Анджелони и Ф. М. Буонарроти (сподвижника Г. Бабефа и автора знаменитой книги "Заговор во имя равенства"). По воспоминаниям одного из деятелей итальянских тайных обществ, П. де Прати, можно судить, что Буонарроти был осведомлен о готовившемся в Париже заговоре, а роль посредника между ним и Мале исполнял Анджелони⁶⁸ . Это свидетельство находит со временем все больше подтверждений. Обратим внимание на еще один примечательный документ. В бюллетене наполеоновской полиции от 8 января 1810 г. говорилось: "По приказу министра: свободная высылка к себе на родину. Анджелони (подозреваемый в связи с генералом Мале) попытался проникнуть в Ла Форс под именем Канова"⁶⁹ . А там в то время действительно находился Мале.

Относительно подробностей "дела Мале" долгое время царило молчание, причиной которого был прежде всего сам обвиняемый. Чтобы спасти своих сподвижников, ой доказывал на процессе, что все предприятие - его личная акция. Судьям, правительству, Наполеону I такая версия была также удобна. Поддерживая престиж власти, они распространяли ее. Так возникла легенда о заговоре одиночки. Однако факты заставляют полагать, что выступление Мале в октябре 1812 г. было подготовлено секретным обществом, членами которого являлись генерал Гидаль и его товарищи в Марселе, далее Буонарроти, Анджелони, Комелли де Штукенфельд, Дидье, а также Другие лица, чьи имена до сих пор остаются неизвестными. Это к ним Мале обращал свои последние слова: "Граждане, помните 23 октября. Я умираю, но я не последний из римлян".

Д. М. Туган-Барановский (Саратов)

⁶⁶ АВПР, ф. Канцелярия МИД, 1815 г., д. 7737, лл. 3, 6.

⁶⁷ D. Spadoni. Carlo Comelli cle Stuckenleld e il trono de Cesari. "Rassegna storica del Risorgimento", Ottobre-Dicembre 1927, p. 607.

⁶⁸ A. Lehning. Buonarroti and His International Secret Societies. "International Review of Social History", 1956, pp. 118 - 119, 127 - 128.

⁶⁹ "La police secrete du Premier Empire". T. 5. N 503, p. 289.

Постоянный адрес данной публикации: