В 1586 г. оппозиция, возглавленная И. П. и А. И. Шуйскими, попыталась отстранить от власти Бориса Годунова, решив воспользоваться "неплодством" его сестры царицы Ирины. Наиболее подробный рассказ о "деле" знатнейших князей Суздальского дома, поддержанных митрополитом Дионисием и крутицким архиепископом Варлаамом Пушкиным, читаем в одной из "русских" статей Хронографа 1617 года. Здесь сообщается, что "премудрый граматик" Дионисий, И. П. Шуйский и другие "большие" бояре и вельможи "царёвы полаты и гости московские и все купецкия люди учиниша совет и укрепишася между себе рукописанием бити челом" Федору Ивановичу "царьского ради чадородия" "прияти бы ему второй брак", а первую жену "отпустити во иноческий чин". Государев шурин Борис Годунов, "таковый совет уведав", - продолжает анонимный публицист (принадлежавший, вероятно, к соборному духовенству столичного Кремля), - "люто...растерзает...совокупление" своих противников: сослал "первосвятителя", Шуйских "и прочих чинов всяких, митрополичьих и княжих советников"¹ .

На основании этих строк Р. Г. Скрынников полагает, что бояре (следом говорится уже про Дионисия с Шуйскими) созвали совет, выразивший волю всей "земли"; "письменный документ", выработанный "земским совещанием", его участники скрепили подписями² . Благодаря Пискарёвскому летописцу известно, что Грозному били челом "за руками" об отмене ненавистной опричнины. Допустимо считать, что это сделали члены Земского собора 1566 года. С точки зрения В. И. Корецкого, коллективное "челобитье" подавалось "яростивому" самодержцу в ответ на "поставление" великим князем Симеона Бекбулатовича (в обход царевича Ивана) участниками следующего такого собора, который состоялся в 1575 году³ . Тот же исследователь предположил, что прошение "святожительному" Федору о разводе с Ириной наряду с представителями духовенства и "верхушки" московского посада подписали дворяне. Скрынников, пишущий об этом в утвердительной форме⁴ , в одной из своих работ заметил, что земское "челобитье" "равнозначно было соборному приговору"⁵ .

Историки, изучавшие московские волнения 1586 г., не обратили внимания на давно опубликованный источник, существенно дополняющий показания Хронографа второй редакции. Это так называемые церковно-судебные определения Киприана Старорушанина последних лет его жизни, когда он занимал новгородскую митрополию (1626 - 1634 гг.). Комментируя норму, согласно которой мужа и жену, долго остававшихся бездетными, разводить запрещено, "жити им вкупе и до смерти", Киприан сообщает о том, что Дионисий и Варлаам "на соборе приговорили царицу Ирину за безчадородие постричи, и за то митрополит послан на Тифину в смиренье, тамо и скончася; а архиепископ крутицкий Варлам сослан такожде на Валам, да тамо и погребён бысть"⁶ .

Процитированное свидетельство, между прочим, не подтверждает мнения, будто "церковные правила разрешали развод с бесплодной женой"⁷ , чего добивались Шуйские в надежде избавиться от властолюбивого Бориса. Это же свидетельство противоречит известию Нового летописца о том, что низложенного Дионисия сослали в Спасо-Хугы некую обитель, откуда тот был "взят" на митрополичий престол (аналогичное указание встречаем в Хронографе 1617 г. и новгородских летописях), а его "собеседника" Варлаама Крутицкого - в новгородский же Антониев монастырь, и там опальные скончались⁸ , -

стр. 174

известию, которое у историков не вызывало сомнений⁹ .

Напомним, что Киприан в конце Смуты и вскоре после нее являлся хутынским архимандритом, а в 1624 - 1626 гг. - владыкой "на Крутицах". И Тихвин, и Валаам состояли в ведении новгородского митрополита. Поэтому сообщение Киприана о местах заточения и смерти Дионисия и Варлаама Пушкина кажется заслуживающим доверия. Возможно, "премудрый граматик" и его единомышленник поначалу были сосланы в новгородские монастыри, однако со временем очутились "на Тифине" и Валааме. (Известно, что в тихвинскую Введенскую обитель заключили жену Ивана IV Анну, в иночестве Дарью¹⁰ . Не исключено, что Дионисий попал в местный Богородицкий мужской монастырь). Самым любопытным в комментарии Киприана представляется указание на собор, вынесший "приговор" о пострижении царицы. Очевидно, речь шла о церковном соборе вроде того, который в ноябре 1585 г. решал вопрос насчет войны со Швецией¹¹ .

"Приговор" (инициаторами которого "Старорушанин" назвал Дионисия и Варлаама) относительно развода Федора Ивановича с Ириной был поддержан многими боярами и влиятельными посадскими людьми. Созванный по этому вопросу "совет", на взгляд Скрынникова, приобрел земский характер. Такое заключение косвенно подтверждается интересующим нас Хронографом начала царствования Михаила Федоровича, где читаем об избрании последнего на трон "добрым советом", "совещании", предложившем московский престол королевичу Владиславу, "совете" "всей земли" (с участием "больших бояр" и людей "всяких чинов") по поводу возможного низложения Василия Шуйского, наконец, смещении с патриаршей кафедры ставленника "расстриги" Игнатия "советом всего священного собора"¹² . В. И. Корецкий писал о совещаниях соборного типа, на которых присутствовали высшие церковные иерархи и члены Боярской думы, в 1575 и 1601 годах¹³ . Быть может, подобный "совет", но включающий также "купецких людей", созвали Шуйские и Дионисий, надеясь покончить с Борисом Годуновым, следуя (что относительно князя Ивана Петровича, входившего в круг опекунов "святоцаря" Федора, отмечалось в литературе¹⁴ ) традиционным, "законным" методам придворной борьбы. Но не являлся ли этот "собор", учитывая и его состав, и значимость обсуждавшихся вопросов, Земским, сходным с происходившими в годы "самодержавства" Грозного?

Я. Г. Солодкин, доктор исторических наук, профессор Нижневартовского государственного педагогического института.

Примечания

1. Памятники литературы Древней Руси (ПЛДР). Конец XVI - начало XVII веков. М. 1987, с. 320. Утверждая, что Хронограф 1617 г. - единственный источник, раскрывающий причину "дела" Шуйских (МОРОЗОВА Л. Е. Василий Иванович Шуйский. - Вопросы истории, 2000, N 10, с. 76), исследовательница забывает о свидетельстве П. Петрея.

2. СКРЫННИКОВ Р. Г. Россия накануне "смутного времени". М. 1981, с. 35 - 36. Автор возводит приведённое сообщение к Краткому летописцу, которым пользовался составитель Хронографа. Занимающий нас рассказ скорее надо атрибутировать создателю этого памятника.

3. КОРЕЦКИЙ В. И. История русского летописания второй половины XVI - начала XVII в. М. 1986, с. 43 - 44.

4. Там же, с. 26, 98; СКРЫННИКОВ Р. Г. Государство и церковь на Руси XIV-XVI вв. Подвижники русской церкви. Новосибирск. 1991, с. 347. А. А. Зимин же находил, что в московских волнениях 1586 г. в отличие от "смятения" самого начала царствования Федора "менее заметно участие дворянства", очевидно, поддержавшего Годуновых (ЗИМИН А. А. В канун грозных потрясений. Предпосылки первой Крестьянской войны в России. М. 1986, с. 139).

5. СКРЫННИКОВ Р. Г. Борис Годунов. М. 1983, с. 33. Недавно Р. Г. Скрынников счел, что своеобразный собор 1586 г. был созван И. Ф. Мстиславским (СКРЫННИКОВ Р. Г. Трагедия А. С. Пушкина "Борис Годунов". Исторические реалии. - Российское государство в XIV-XVII вв. Сб. статей, посвященных 75-летию со дня рождения Ю. Г. Алексеева. СПб. 2002, с. 556, 557).

6. Церковно-судебные определения Киприана, митрополита новогородского. - Православный собеседник. Казань. 1861, N 11, с. 346.

7. СКРЫННИКОВ Р. Г. Государство и церковь..., с. 346.

8. См. Полное собрание русских летописей (ПСРЛ). Т. 14. М. 1965, с. 37; ПЛДР, с. 320; Новгородские летописи. СПб. 1879, с. 348, 449. Известно, что бывший крутицкий владыка Варлаам в 1610 г. жил в Коневском (Коневецком) монастыре на Ладожском озере (Историко-статистическое описание Рождественского Коневского монастыря. СПб. 1869, с. 9).

9. См., напр. Б. А. Дионисий. - Русский биографический словарь. Т. Дабелов-Дядьковский. СПб. 1905, с. 422; СКРЫННИКОВ Р. Г. Россия..., с. 36; Русское православие. Вехи истории. М. 1989, с. 148; КОРЕЦКИЙ В. И. Ук. соч., с. 105, 237; МОРОЗОВА Л. Е. Смута начала XVII века глазами современников. М. 2000, с. 435. Заметим, что А. А. Зимин и однажды В. И. Корецкий упоминали про ссылку Варлаама в Антониево-Сийскую обитель, а Р. Г. Скрынников, явно заблуждаясь, писал о пострижении Дионисия в монахи перед заточением.

10. См. КАРАМЗИН Н. М. История Государства Российского. Кн. 3, т. 9, стб. 161, прим. 493. Видимо, вместе с Дионисием и Варлаамом пострадало еще несколько иерархов. Судя по так называемому Московскому летописцу, из семи архиепископов и епископов, участвовавших в коронации Федора Ивановича, ко времени учреждения патриаршества сохранили свои кафедры только Захарий Тверской и Тихон Казанский (ПСРЛ. Т. 34. М. 1978, с. 231, 233).

11. См. СКРЫННИКОВ Р. Г. Россия..., с. 36; КОРЕЦКИЙ В. И. Ук. соч., с. 93.

12. См. ПЛДР, с. 336, 346, 348, 354.

13. КОРЕЦКИЙ В. И. Ук. соч., с. 41, 42.

14. Там же, с. 97.

Постоянный адрес данной публикации: