Сложный и неоднозначный жизненный путь прошел Н. И. Костомаров. Современник А. И. Герцена, Т. Г. Шевченко, Н. Г. Чернышевского и Н. А. Добролюбова, он был ученым, писателем, фольклористом, трудами и жизнью определившим свое место в отечественной науке и культуре. Многочисленные его монографии, статьи, очерки содержат идеи, образы, картины времен создания Русского государства, укрепления его экономических и культурных позиций, а также истории Украины периода формирования и становления украинского народа, его борьбы за независимость и национальную самобытность. Вместе с тем Костомаров никогда не был пассивным созерцателем своего времени. Он жил в гуще событий, стремясь своими произведениями и деятельностью содействовать движению общества вперед.

К сожалению, как и многие другие деятели дореволюционной науки и культуры, Костомаров был отнесен к разряду отверженных, работы которых якобы несли на себе печать национализма и реакционности, поэтому на протяжении многих десятилетий рассматривались как антиподы советской исторической школы и были упрятаны в спецхраны, подвергались критике и осуждению. Между тем, оценивая его наследие и деятельность, Чернышевский писал: "Костомаров был человек такой обширной учености, такого ума и так любил истину, что труды его имеют очень высокое научное достоинство. Его понятия о деятелях и событиях русской истории почти всегда или совпадают с истиной, или близки к ней"¹ .

Приходится только удивляться работоспособности Костомарова, широте его творческих и научных интересов, яркости изложения в его трудах. Он создал галерею исторических образов, обстоятельно исследовал многие важнейшие проблемы отечественной истории, рассматривая в качестве ее движущей силы народ, жизнь и деятельность простых людей. Конечно, в его монографиях, статьях, выступлениях, а их более 300, не все равноценно. Будучи человеком либеральных убеждений и во многом противоречивых общественно- политических взглядов, он был неоднозначен и как историк. Была у него и идеализация прошлого, и проповедь всеобщего примирения на основе христианского "братолюбия", и многое другое. Но в огромном наследии Костомарова главными были постановка и решение многих вопросов прошлого, которые до него не рассматривались, и отстаивание необходимости освобождения трудящегося народа от цепей крепостничества.

Он был горячим приверженцем дружбы русского и украинского народов. В исследованиях и художественных работах Костомарова немало говорится о важности утверждения дружбы между славянскими народами, подчеркивается неразрывность судеб русского и украинского народов: "Мы желаем идти с великорусским народом одною дорогою, как шли до сих пор, наши радости и горести пусть будут общие; взаимно будем идти к успехам внутренней жизни, взаимно охранять наше единство народное от внешних враждебных сил"² .

Замлинский Владимир Александрович - доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой источниковедения и архивоведения Киевского университета им. Т. Г. Шевченко.

стр. 234

К важнейшим чертам творчества Костомарова относятся расширение проблематики исследований и увеличение количества привлекаемых исторических фактов, освещение деятельности выходцев из народа, раскованность изложения, оригинальность выводов, далеких от официальной историографии. Все это в совокупности вносило демократические начала в отечественную науку, что и привлекало к Костомарову - ученому и человеку - Герцена и Чернышевского, Добролюбова и Шевченко, всю передовую общественность России, а позже Маркса, Ленина и многих других. При оценке творчества Костомарова нельзя не учитывать и того, что важнейшие свои работы - "Богдан Хмельницкий", "Бунт Стеньки Разина" и др. - он печатал в "Отечественных записках" и "Современнике", в то время являвшихся трибуной революционной демократии России. Обвинение Костомарова во многих, порой надуманных в угоду времени "грехах" (на основании чего его труды долгие годы были изъяты из обращения) ничего хорошего исторической науке, национальному самосознанию и культуре не принесло, а вред от этого немалый.

Сегодня, в связи с изменением отношения к прошлому, происходит переосмысление развития и самой исторической науки. Это в полной мере относится и к творчеству Костомарова, особенно в части обвинения его в национализме и бесклассовом подходе в оценке исторических явлений и событий. Благотворное влияние оказала перестройка на издание работ ученого³ . В серии "Памятники исторической мысли Украины" вышел и молниеносно разошелся однотомник его трудов⁴ . Что же касается работ о нем, то пока издана лишь одна монография. В ней впервые после десятилетий замалчивания на основе широкого круга источников и свидетельств современников рассматривается его творческое наследие по истории Украины феодальной эпохи. Кроме того, опубликована небольшая работа о нем как фольклористе и этнографе, исследователе поэтического творчества и быта украинского народа⁵ . Наконец, изданы документы и материалы о Кирилло-Мефодиевском обществе, одним из создателей которого был Костомаров⁶ .

Костомаров родился 16 мая 1817 г. в селе Юрасовка Ольховатского района Воронежской области. Его мать, Татьяна Петровна Мельникова, была крепостной помещика И. П. Костомарова. Презрев все тогдашние устои, он, спустя три месяца после рождения сына, обвенчался с его матерью, и таким образом она освободилась от крепостной зависимости. Участник взятия Измаила и других сражений под командованием А. В. Суворова, прошедший пол-Европы и проникшийся просветительными идеями, Иван Петрович зачитывался сочинениями Ж. Л. д'Аламбера, Д. Дидро, Вольтера и других энциклопедистов XVIII века. В доме чтили В. А. Жуковского, А. С. Пушкина. Позже Николай Иванович вспоминал: "В политических и социальных понятиях моего покойного родителя господствовала какая-то смесь либерализма и демократизма с прадедовским барством. Он любил толковать всем и каждому, что все люди равны, что отличие по породе есть предрассудок, что все должны жить как братья; но это не мешало ему, при случае, показать над подчиненными и господскую палку или дать затрещину, особенно в минуты вспыльчивости, которую он не умел сдерживать; зато, после каждой такой выходки, он просил извинения у оскорбленного слуги, старался чем-нибудь загладить свою ошибку и раздавал деньги и подарки"⁷ .

И. П. Костомаров стремился дать сыну образование. После неплохой домашней подготовки он был отдан в частный пансион в Москве. В июле 1828 г. Иван Петрович был убит крепостными. Учение пришлось прервать. Объявились наследники, братья Ровневы, которые не собирались освобождать его сына из крепостной зависимости. После сложных переговоров Татьяна Петровна согласилась, чтобы ей выплатили вдовью часть в размере 50 тыс. рублей. Ровневы, получив 14 тыс. десятин земли и крепостных, дали ее сыну вольную. Татьяна Петровна определила сына в частный пансион в Воронеже. В 1831 г. он был принят в третий класс местной гимназии, а после окончания ее в 1833 г. поступил в Харьковский университет.

Открытый в 1805 г., этот университет к тому времени уже представлял собой крупный научный центр. Профессором русской истории в нем был известный украинский поэт П. П. Гулак-Артемовский, всеобщую историю вел М. М. Лунин, под влиянием которого Костомаров и приобщился к чтению книг по истории. В университете он изучил латинский, французский, итальянский языки, немецкую философию, историю, глубоко заинтересовался прошлым Украины.

Окончив в 1837 г. университет со степенью кандидата, Костомаров определился на службу в Кинбурнский драгунский полк в Острогожске. Но уже скоро он понял, что военная служба ему чужда. Впрочем, пребывание в Острогожске имело и свою положительную сторону: ему удалось познакомиться здесь с богатым архивом уездного суда. В нем сохранились старые дела бывшего казачьего полка. Работа над ними так захватила Костомарова, что он забыл о службе, а вскоре и оставил ее. В Острогожске Костомаров впервые непосредственно соприкоснулся с источниками. Зародившееся тогда волнующее чувство от чтения старых бумаг пронес он через всю жизнь. Здесь им была задумана

стр. 235

история Слободской Украины, которая, к сожалению, так и осталась ненаписанной.

Осенью 1837 г. Николай Иванович возвратился в Харьков. Начался новый период его жизни. Слушая лекции в университете, штудируя исторические произведения, он о многом задумывался, и в первую очередь - о роли простого народа в историческом процессе. Уже в то время история сделалась для него "любимым до страсти предметом". Он вспоминал впоследствии: "Читал много всякого рода исторических книг, вдумывался в науку и пришел к такому вопросу: отчего это во всех историях толкуют о выдающихся государственных деятелях, иногда о законах и учреждениях, но как будто пренебрегают жизнью народной массы? Бедный мужик, земледелец-труженик как будто не существует для истории; отчего история ничего не говорит о его быте, о его духовной жизни, о его чувствованиях, способе его радостей и печалей? Скоро я пришел к убеждению, что историю нужно изучать не только по мертвым летописям и запискам, а и в живом народе"⁸ .

С большим усердием Костомаров взялся изучать все, что говорилось о народе, его месте в истории. Немалую роль в этом сыграло его тесное общение с такими известными литераторами и учеными, как филолог, славист, историк, палеограф И. И. Срезневский; профессор Харьковского университета, первый прозаик новой украинской литературы Г. Ф. Квитка-Основьяненко; поэт, фольклорист, ученый А. Л. Метлинский и др. Костомаров изучал изданные сборники украинских народных песен и дум, с увлечением читал повести Квитки- Основьяненко, Гоголя и под их впечатлением сам взялся за перо. Уже в 1838 г. он написал и издал под псевдонимом Иеремия Галка свое первое драматическое произведение "Савва Чалый", написанное на украинском языке. В следующем году вышел сборник его стихотворений, написанных также на украинском языке, - "Украинские баллады", затем появились сборник малорусских стихотворений "Ветка" и другие издания.

Именно в отношении Костомарова к языку и истории украинцев кроется причина выбора им темы магистерской диссертации "О причинах и характере унии в Западной России", которая, однако, была снята с защиты в связи с протестом церковных властей и министра просвещения С. С. Уварова, усмотревших в ней негативное изображение духовенства и сочувственное - восстания крестьян и казаков. Примечательно, что отзыв о работе молодого историка Уваров поручил дать столпу тогдашней официальной историографии Н. Г. Устрялову. Вывод последнего отражал позицию консервативно настроенной профессуры: "Диссертация принадлежит к разряду тех произведений современной литературы, в которых молодые, малоопытные писатели... заботятся не о подтверждении или лучшем развитии давно признанных истин (по их мнению, устаревших), а о новости воззрения на предмет". И, намекая на В. Г. Белинского, заключал: "Так пишутся многие статьи "Отечественных записок"⁹ .

Все отпечатанные экземпляры диссертации Костомарова было приказано уничтожить. Ему, однако, было разрешено писать диссертацию на другую, лояльную тему. И он избрал изучение истории народа "на основании народных памятников и знакомства с народом". Диссертация называлась "Об историческом значении русской народной поэзии". Защитив ее, Костомаров получил 13 января 1844 г. степень магистра¹⁰ и решил посвятить себя преподаванию. Он преподавал русскую историю в частных пансионах Харькова и Киева, в Ровенской гимназии.

В октябре 1844 г. состоялось его знакомство с М. А. Максимовичем - виднейшим историком, филологом и фольклористом¹¹ . Прочитав "Малороссийские песни" Максимовича, он так увлекся ими, что выучил весь сборник наизусть. В Киеве Костомаров познакомился и сблизился с представителями передовой украинской интеллигенции - Н. И. Гулаком, А. Н. Марковичем, В. М. Белозерским, П. А. Кулишом. Вскоре в их среде зародилась мысль о создании общества, целью которого было бы осуществление идеи славянской взаимности на принципах равноправности народов. Такой организацией стало созданное по предложению Костомарова "Кирилло- Мефодиевское общество". Им же была разработана и программа, изложенная в "Уставе и правилах" общества, в его программном документе - "Книге бытия украинского народа", а также в воззваниях "Братья украинцы!", "Братья великороссияне и поляки!".

Основной идеей общества было создание вольной федерации славянских народов, а непосредственной практической целью - освобождение крестьянства от крепостничества. В одном из пунктов "Устава и правил" указывалось: "Общество будет стараться заранее об искоренении рабства и всякого унижения низших классов, равным образом и о повсеместном распространении грамотности". Верные своим убеждениям, идеалам дружбы народов, кирилло- мефодиевцы призывали русских и поляков уничтожить в своих сердцах ненависть друг к другу, сделать целью своей жизни "славянский союз, всеобщее равенство, братство, мир и любовь"¹² . Позже Костомаров писал, что общество стремилось к тому, чтобы "каждая народность сохраняла свои особенности при всеобщей личной и общественной свободе", что члены его были проникнуты "омерзением к крепостному праву, к религиозным и национальным ненавистям", "соболезнованием о невежестве народа"¹³ , ставили вопросы о его образовании.

стр. 236

28 мая 1846 г. на заседании Ученого совета Киевского университета Костомаров был единогласно избран адъюнкт-профессором кафедры русской истории, а в августе утвержден в этой должности министром народного образования¹⁴ . Он продолжал работу над книгой о Б. Хмельницком. "Около этого же времени, - писал Костомаров, - познакомился со мной известный польский археолог граф Свидзинский и, узнавши, что я занимаюсь Хмельницким, привез мне в подлиннике и в списке с подлинника летопись Иерлича, позволив мне пользоваться ею для своей истории"¹⁵ . В 1847 г. Костомаров издал в Киеве отдельной книгой ("Славянская мифология") извлечения из своих лекций, читанных в Киевском университете во второй половине 1846 года. "К изданию такой книги Костомарова побудили соображения как научного, так и общественно-политического характера... "Славянская мифология" должна была обосновать стремления кирилло- мефодиевцев к объединению славянства не только в единое политическое тело (на федеративных началах), а и в единую духовную целостность, потому что, как стремился доказать автор, славяне были духовно объединены уже в далеком доисторическом прошлом"¹⁶ .

И эта работа Костомарова, подобно его первой диссертации, была изъята из обихода и частично уничтожена. Причиной послужило то, что в марте 1847 г. "Кирилло-мефодиевское общество" подверглось разгрому, и Костомаров в числе других его членов был арестован. После года пребывания в Петропавловской крепости он был выслан в Саратов. Там он служил в губернском статистическом управлении, собирал сведения по истории и экономике губернии, на основании которых опубликовал в "Памятных книжках" и "Саратовских губернских ведомостях" ряд статей. Им были также собраны фольклорные материалы, опубликованные в той же газете, а позднее перепечатанные в издании, осуществлявшемся Н. Тихоновым¹⁷ .

В 1859 г. в Саратове вышел "Малороссийский литературный сборник", значительную часть которого составили "Народные песни, собранные в западной части Волынской губернии в 1844 году". Они были изуродованы цензурой, и Костомаров остался крайне недоволен изданием. Между тем положение его ухудшилось. Из Петербурга пришло указание "прекратить в "Саратовских губернских ведомостях" печатающиеся некстати народные песни"¹⁸ , а в связи с приездом в Саратов нового полицеймейстера были ужесточены условия пребывания и работы ученого. Однако он продолжал трудиться над монографией о Хмельницком и воссоединении Украины с Россией (в 1857 г. она была напечатана в "Отечественных записках" под названием "Богдан Хмельницкий и возвращение Южной Руси к России"); над такими исследованиями, как "Иван Свирговский, украинский гетман XVI века", "Очерк торговли Московского государства в XVI и XVII столетиях", "Очерк истории Саратовского края от присоединения его к Российской державе до вступления на престол императора Николая I", и другими, среди которых важнейшая - "Бунт Стеньки Разина" (напечатана также в "Отечественных записках" в 1858 г.).

Находясь в Саратове, Костомаров внимательно следил за периодическими изданиями, выходившими в Москве и Петербурге, чтобы быть в курсе последних достижений отечественной исторической и филологической науки. Благоприятное влияние оказало на него знакомство с Чернышевским, назначенным в апреле 1851 г. учителем словесности в местную гимназию. Знавший Костомарова по Харьковскому университету профессор славяноведения Петербургского университета И. И. Срезневский рекомендовал Николаю Гавриловичу обязательно познакомиться с молодым ученым. Вскоре Чернышевский убедился в справедливости слов Срезневского и уже через некоторое время писал ему: "Вы, Измаил Иванович, в таких выражениях говорили мне об уме и характере Николая Ивановича, что я сейчас же по приезде своем в Саратов поспешил быть у него: я нашел в нем человека, к которому не мог не привязаться"¹⁹ . Эта привязанность, несмотря на определенные расхождения между ними как в образе мыслей, так и в отношении к некоторым проблемам истории и тогдашней действительности, сохранилась на долгие годы.

В апреле 1859 г., получив приглашение Петербургского университета занять кафедру русской истории после выхода в отставку забаллотированного при перевыборах на новое пятилетие Устрялова, Костомаров приехал в столицу. В ноябре он был утвержден в звании экстраординарного профессора Петербургского университета. Его вступительную лекцию студенты встретили рукоплесканиями. Костомаров говорил: "Мы не станем следовать за утомительным рядом княжеских усобиц и войн с иноземцами, но выберем из них только то, что укажет нам степень народного участия в них, народный взгляд на них и влияние их на жизнь народную. Мы не остановимся даже на каком-нибудь громком государственном событии более того, сколько требовать этого будет уразумение воздействия его на народный быт и воспитание... Нам не будет важен никакой закон, никакое учреждение сами по себе, а только приложение их к народному быту". После лекции студенты вынесли профессора из аудитории на руках, а текст ее сразу же был напечатан²⁰ .

стр. 237

Мастерство Костомарова-лектора, глубокая научность его лекций и богатство в них фактического материала привлекли всеобщее внимание. Почти каждая его лекция оканчивалась овацией. Слушателями их были не только студенты, но и его коллеги историки, литераторы, чиновники и даже полицейские. Когда в Петербург после солдатчины вернулся Т. Г. Шевченко, то и он, вместе со способствовавшим его освобождению вице-президентом Академии художеств графом Ф. П. Толстым, также стал слушателем Костомарова. На его лекциях бывали Чернышевский и Добролюбов, Марко Вовчок и Кулиш.

Член "Земли и воли", студент университета Л. Ф. Пантелеев вспоминал: "Обладая феноменальной памятью, - а он еще жаловался, что в Петропавловской крепости потерял половину ее, - Николай Иванович, хотя и имел перед собой листочки, но заглядывал в них крайне редко, цитируя наизусть не только выдержки из памятников, но даже томы и страницы изданий памятников... Замечательное умение располагать материал, подкреплять и окрашивать свою мысль характерными местами летописи или документов, неподражаемое искусство передавать слова современников их тоном придавали изложению особую живость и интерес". На лекциях, пишет далее Пантелеев, слушатели осознавали, что "историческое понимание Костомаровым нашего прошлого представляло крупный шаг вперед... Впервые в трудах и на лекциях Костомарова... послышался голос живого народа. И этот народ выступил не в одной роли лишь подчиненного материала, но как фактор, пытавшийся самостоятельно направлять исторический процесс"²¹ .

Об уважении, с которым передовое общество относилось к Костомарову, свидетельствует поддержка его на диспуте с М. П. Погодиным, состоявшемся 19 марта 1860 г. в Петербурге. В первом номере "Современника" за тот год были напечатаны статья и критический отзыв Добролюбова на книгу Погодина "Норманнский период русской истории". Тогда Погодин и предложил Костомарову публичный диспут. Чернышевский писал родным 22 марта 1860 г.: "В субботу был в большой университетской зале ученый диспут между Ник. Ив. Костомаровым и Погодиным, нарочно приехавшим для этого из Москвы... Публики было более 1500 человек. Каждое слово Костомарова покрывалось продолжительными знаками сочувствия со стороны публики... Он пользуется здесь такою славою, какой не имел еще никто из здешних профессоров от основания университета"²² . В поддержку Костомарова выступил "Современник", который в ряде статей подверг уничтожающей критике позицию Погодина.

О большом общественном авторитете Костомарова говорит и то, что он был желанным гостем многих литературных чтений - четвергов, сред и т. д., проводимых у Толстых, Чернышевских, Марко Вовчок и других. По вторникам у самого Костомарова собирались передовые люди: Чернышевский, Шевченко, Добролюбов, И. С. Тургенев, братья Лазаревские, Белозерский, Гулак- Артемовский, П. А. Кулиш, Н. А. Маркевич, братья Курочкины, А. С. Афанасьев-Чужбинский, Н. Н. Ге, В. В. Стасов, А. Н. Пыпин, польские друзья - Э. Желиговский, З. Сераковский и другие. На этих встречах обсуждались проблемы истории и современности.

Хотя нельзя сказать, что между Костомаровым, с одной стороны, Шевченко и Чернышевским, стоявшими на революционно-демократических позициях, - с другой, была идейная близость, это не мешало им испытывать взаимную симпатию. И когда бывший кирилло-мефодиевец Белозерский высказал мысль о необходимости издания журнала, в котором бы публиковались произведения художественной литературы, работы по истории, историографии, этнографии, источники и другие, связанные с историей Украины материалы, то все они поддержали эту идею. Издателями журнала стали Белозерский (редактор), Костомаров, Кулиш и др. Когда первые номера журнала "Основа" вышли в свет, Чернышевский на страницах "Современника" одобрил их, поддержал все прогрессивное, но одновременно и остро критиковал новое издание за тенденции консерватизма и буржуазного либерализма, особенно в отношении к крестьянской реформе 1861 года.

На страницах "Основы" впервые увидели свет многие произведения Шевченко, С. В. Руданского, Марко Вовчок, Л. И. Глебова, историков М. А. Максимовича, А. М. Лазаревского и др. Многие свои работы опубликовал в журнале Костомаров. "С этого (1861. - В. З. ) года, - писал он, - начала издаваться "Основа", и я сделался одним из ревностнейших и плодовитейших ее сотрудников. Я поместил здесь несколько статей по русской истории, написанных на основании того, что я имел случай читать в университете. Таковы статьи: "О федеративном начале Древней Руси", "Две русские народности", "Черты южнорусской истории", последняя из них заняла несколько номеров и заключила в себе сплошное историческое повествование событий удельно-вечевого периода в южной Руси до татар"²³ . В "Основе" были напечатаны и другие работы ученого, вызвавшие широкий отклик научной общественности, споры, а также нападки на Костомарова представителей официальной историографии, обвинения его, с одной стороны, в попытке "разложения отечества", а с другой - "в украинофильстве". Он старался не ввязываться в споры, не обращать внимания на обвинения. Он завершил и опуб-

стр. 238

ликовал в "Современнике" "Очерк быта и нравов великорусского народа в XVI и XVII столетиях", в основном подготовленный в Саратове; в других журналах появились его произведения "Сын", "Повесть о Нафонте", работа "Русские инородцы" и др.

Глубоко опечалила Костомарова кончина Шевченко 26 февраля 1861 года. И в речи на похоронах, и в написанных сразу после них "Воспоминаниях о двух малярах" он дал оценку творчеству поэта, показал его как борца за дело народа, мыслителя и выразителя народных дум. "Прострадавший всю жизнь, Шевченко перед концом дней своих был облачен заслуженною славою, - писал Костомаров. - Его родина - Малороссия - видела в нем своего народного поэта; великороссияне и поляки признавали в нем великое поэтическое дарование. Он не был поэтом тесной исключительной народности: его поэзия приняла более высокий полет. Это был поэт общерусский, поэт народа не малорусского, а вообще Русского народа"²⁴ .

Между тем усилились нападки на "Основу" в связи с публикацией на ее страницах статей, своим содержанием отходивших от официальных установок освещения истории и современности. В число этих статей входили и работы Костомарова, особенно его полемические статьи. К концу 1862 г. "Основа" прекратила существование. В это же время в университете начались волнения и демонстрации студентов. 5 марта 1862 г. на литературном вечере, устроенном в зале Городской думы в пользу учащихся, с чтением своей статьи о тысячелетии России выступил профессор русской истории Петербургского университета П. В. Павлов. Хотя статья была пропущена цензурой, но, как пишет присутствовавший на вечере Н. В. Шелгунов, автор "в чтении изменил знаки препинания, и получился неожиданный эффект" с антиправительственной направленностью. Зал воспринял это с восхищением и восторгом, но на второй день Павлов был лишен места и выслан в Кострому²⁵ . Истинной причиной правительственных репрессий было содержание его лекций, в которых проводились "мысли, противные порядку существующего в России правления"²⁶ . В знак протеста против высылки Павлова студенты создали комитет, который принял решение прекратить чтение лекций.

Придя 8 марта в зал Городской думы на очередную лекцию, оплата за которую поступала "в пользу студентов", в ответ на предложение одного из них не читать лекции Костомаров обратился к аудитории с вопросом, желает ли она продолжения лекций, и, когда большинство ответило утвердительно, прочел подготовленную им лекцию. После этого против него выступила часть студенчества. О прекращении лекций просил его и Чернышевский, но Костомаров считал, что "поскольку лекции его заявлены и их ждет не только студенческая молодежь, но и другая публика, то он может прекратить их только постановлением правительства". Это еще больше настроило против него радикальную часть общества. "Наконец, - пишет Костомаров, - все незаслуженные укоры и клеветы, распространяемые про меня и доходившие до моего слуха, привели меня в такую досаду, что я поехал к министру и объявил ему о своем нежелании быть более профессором Петербургского университета"²⁷ .

Если вдуматься в тогдашнее состояние Костомарова, понять его убеждения, на которые наложила отпечаток жизнь, и учесть его решение уйти из университета, то станет ясна его порядочность, высокое понимание им чести гражданина и ученого. Это подтверждается и тем, что он сразу же написал протест министру просвещения А. В. Головнину по поводу расправы над Павловым, который подписали еще два профессора. Этот шаг является актом гражданственности, поступком, который отметает всякую мысль о благонамеренности Костомарова и о личной выгоде. Необходимо учесть и то, что на него давно уже шли доносы, его обвиняли в том, что он "употребляет слово "легенды", говоря о деяниях святых, что он богохульствует, выставляя святых отцов на посмеяние"²⁸ . В "Выписке из частных сведений о публичных лекциях, читаемых в С. Петербурге", составленной III Отделением, говорилось: "Костомаров проводит в своих лекциях республиканские начала, уничтожая совершенно начала самодержавные"²⁹ .

Вынужденный оставить преподавательскую деятельность, ученый видел свой долг и жизненное предназначение в том, чтобы целиком отдаться любимому делу - исследованию и освещению малоизвестных страниц отечественной истории. В последующие годы им были созданы такие крупные монографии, как "Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада. Новгород - Псков - Вятка", "Ливонская война", "Кто был первый Лжедмитрий", "Смутное время Московского государства", "Гетманство Юрия Хмельницкого", "Последние годы Речи Посполитой", "Руина", "Мазепа", а также три тома "Русской истории в жизнеописаниях ее главнейших деятелей". Были написаны также повести, рассказы, очерки, подготовлены новые работы и области фольклора. Уже после смерти ученого были опубликованы "Бытовые очерки из русской истории XVIII века. Тайновидец" и "Императрица Елисавета Петровна".

Большую работу Костомаров вел как член Археографической комиссии. Им были разысканы

стр. 239

и обработаны многочисленные документы, составившие "Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России", вышедшие под его редакцией. Он был редактором трех выпусков "Памятников старинной русской литературы". В 1871 г. ученый берет на себя по поручение Российского географического общества общее редактирование и "наблюдение" над изданием "Трудов этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край".

С 1865 г. вместе с М. М. Стасюлевичем Костомаров начинает издание "Вестника Европы", где печатает многие свои работы. В 1866 г. он готовит и редактирует издание произведений Шевченко, участвует в подготовке "Русской исторической библиотеки", во многих археологических съездах, выступая на них с докладами.

В январе 1875 г. Костомаров тяжело заболел. В это время скончалась его мать. Потрясенный этим, ослабленный болезнью и переутомлением (он работал в то время над "Русской историей в жизнеописаниях ее главнейших деятелей"), ученый начинает терять зрение. Заботу о нем взяла на себя Алина Леонтьевна Кисель (урожденная Крагельская), учившаяся у него в киевском пансионе. Они должны были обвенчаться еще в 1848 г., но этому помешали арест и ссылка Николая Ивановича. Овдовев, Алина Леонтьевна 9 мая 1875 г. обвенчалась с Костомаровым. Она увезла его к себе, в село Дедовцы на Полтавщине, для лечения и отдыха. По ее настоянию ученый начал диктовать ей свою биографию. Поправившись, он продолжил исследовательскую работу. Умер Костомаров 7 апреля 1885 г. в своей петербургской квартире на Васильевском острове. Похоронили его на Волковом кладбище у "Литераторских мостков". По завещанию ученого его личная библиотека была передана Киевскому университету, куда он стремился всю свою жизнь, но так и не смог попасть из- за запрета властей.

В основе исторических концепций Костомарова лежит идея народа, его общественного бытия. Он был убежден, что нельзя ограничиваться царями, князьями и т. д., как это делала официальная историография. Наука должна заниматься и представителями народа, которые появляются в жизни не всегда в "обаятельных образах". В ответ на статью в "Виленском вестнике", в которой очернялись народные герои Украины, Костомаров писал: "Мы вовсе не стыдимся ни Павлюков, ни Наливаек, ни Кармелюков, ни Тараненок; напротив, если эти люди явились в дикой, варварской форме - все-таки то были люди, проявившие собою (хотя неудачно) выражение того, что было затаено в народном сердце - нет, мы не стыдимся безусловно этих людей"³⁰ .

Идеи народности, которые он проводил в своих работах, находили живой отклик и у Чернышевского. Он видел в работах Костомарова и в нем самом те достоинства, которые выделяли ученого среди его коллег. "Трудолюбивых исследователей, - писал Чернышевский, - у нас довольно много; но мало людей, которые по всей справедливости заслужили бы имя замечательных ученых, потому что для этого мало трудолюбия и учености, - нужны, кроме того, особенная сила ума, нужна широта и проницательность взгляда, нужно соединение слишком многих и слишком редких качеств. Своим "Богданом Хмельницким" Костомаров доказал, что принадлежит к подобным людям"³¹ .

В. О. Ключевский в эссе о Костомарове писал: "Русская история была для него музеем, наполненным коллекцией редких или обыкновенных предметов. Он равнодушно проходил мимо последних и останавливался перед первыми, долго и внимательно любовался ими. Через несколько времени читающая публика получала превосходную монографию в одном или двух томах и перечитывала ее с наслаждением, отнимавшим всякую охоту спрашивать, как и из каких материалов построена эта привлекательная повесть. Так накоплялся ряд исторических образов, оторванных от исторического прошедшего и связавшихся неразрывно с их автором. Мы говорим: это костомаровский Иван Грозный, костомаровский Богдан Хмельницкий, костомаровский Степан Разин, как говорили: это Иван Грозный Антокольского, это Петр Великий Ге и т. п. Мы говорим: пусть патентованные архивариусы лепят из архивной пыли настоящих Грозных, Богданов, Разиных - эти трудолюбивые, но мертвые слепки будут украшать археологические музеи, но нам нужны живые образы, и такие образы дает нам Костомаров. Все, что было драматично в нашей истории, особенно в истории нашей юго-западной окраины, все это рассказано Костомаровым, и рассказано с непосредственным мастерством рассказчика, испытывающего глубокое удовольствие от своего собственного рассказа"³² .

Книги Костомарова читали в Англии, Германии и Франции. Маркс составил обстоятельный конспект книги Костомарова "Бунт Стеньки Разина". Если другие историки сводили это восстание к "разбойному" движению донского казачества, лишенного во второй половине XVII в. исконных источников грабежа на Черном и Азовском морях и потому бросившегося на Московскую землю, то Костомаров главные причины восстания видит "во внутреннем организме гражданского порядка", что в большей мере отвечает исторической истине. Вот почему Маркс особое внимание уделяет тем местам моногра-

стр. 240

фии, где ученый дает характеристику социальных условий, в которых развивалось восстание³³ .

Сохранилось немало свидетельств использования работ Костомарова русскими революционерами при изучении общественно-экономического состояния России на важнейших этапах ее истории. В. Н. Фигнер вспоминала, что русская молодежь в Цюрихе с большим интересом читала работу "Бунт Стеньки Разина", "ибо Костомаров оправдывал (хотя и нерешительно) "бунт" нищетой и угнетением народа, показывал его бедственное положение"³⁴ . Работы его высоко ценили Д. И. Писарев, С. М. Степняк-Кравчинский, Г. В. Плеханов, В. И. Ленин, М. Горький, А. В. Луначарский и др. В 1912 г. Ленин, конспектируя книгу С. Щеголева "Украинское движение как современный этап южнорусского сепаратизма", назвал ее автора "бешеным черносотенцем" и в качестве примера привел его нападки на Костомарова³⁵ . В кремлевской библиотеке Ленина были и три работы Костомарова, в том числе "Автобиография".

В научном наследии Костомарова имеется немало того, что и сегодня представляет интерес, без чего отечественная историческая наука была бы обделенной. Он не только обогатил отечественную науку новыми фактами, оригинальным подходом к историческим явлениям и выводами, но и в значительной мере демократизировал освещение прошлого. Труды ученого ближе, чем работы других историков его поколения, стояли к жизни народа, и в этом огромная ценность его творческого наследия.

Примечания

1. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 10. М. 1951, с. 928.

2. Науково-публіцистичні і політичні писання Костомарова. Київ. 1928, с. 154.

3. КОСТОМАРОВ Николай. Личность царя Ивана Васильевича Грозного. Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрании царя Михаила. Царевна Софья. М. 1988; его же. Исторические монографии и исследования. Кн. 1. М. 1989; ого же. Русская история в жизнеописаниях ее главнейших деятелей. Кн. 1. М. 1990.

4. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения. Автобиография. Киев. 1989. Издательство АН СССР готовит многотомное издание произведений Костомарова. Издательство "Веселка", выпускающее литературу для детей и юношества, - "Исторические портреты".

5. ПИНЧУК Ю. А. Исторические взгляды Н. И. Костомарова. Критический очерк. Киев. 1984; ПОПОВ П. М. М. Костомаров фольклорист і етнограф. Київ. 1968.

6. Кирило-Мефодіївське товариство. Тт. 1, 2. Київ. 1990.

7. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 428.

8. Там же, с. 446.

9. Цит. по: ЭЙМОНТОВА Р. Г. Русские университеты на грани двух эпох. М. 1985, с. 52.

10. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 460.

11. ПИНЧУК Ю. А. Ук. соч., с. 38.

12. Былое, 1906, N 2 с. 67, 68.

13. Украина. Письмо к издателю "Колокола". - Колокол, 1860, N 61.

14. Государственный архив города Киева, ф. 16, оп. 285, д. 92, лл. 3,17.

15. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 480.

16. ПОПОВ П. М. Ук. соч., с. 38.

17. Русские народные песни, собранные в Саратовской губернии Н. И. Костомаровым и А. Н. Мордовцевой. - В кн.: Летописи русской литературы и древности. Т. 4, ч. 2. М. 1863.

18. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 495.

19. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Н Г. Полн. собр. соч. Т. 14. М. 1949, с. 220.

20. См. Русское слово, 1859, N 12.

21. ПАНТЕЛЕЕВ Л. Ф. Воспоминания. М. 1958, с. 192 - 193.

22. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Н Г. Полн. собр. соч. Т. 14, с. 389.

23. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 532.

24. Науково-публіцистичні і полемічні писання Костомарова, с. 89.

25. ШЕЛГУНОВ Н. В., ШЕЛГУНОВА Л. П., МИХАЙЛОВ М. Л. Воспоминания. Т. 1. М. 1967, с. 187.

26. Цит. по: ЭЙМОНТОВА Р. Г. Ук. соч., с. 123.

27. КОСТОМАРОВ Н. И. Исторические произведения, с. 355.

28. ЮНГЕ (ТОЛСТАЯ) Е. Ф. Воспоминания (1843 - 1860 гг.). М. Б. г., с. 218.

29. Цит. по: ЭЙМОНТОВА Р. Г. Ук. соч., с. 182.

30. Науково-публіцистичні і полемічні писання Костомарова, с. 59 - 60.

31. ЧЕРНЫШЕВСКИЙ Н. Г. Полн. собр. соч. Т. 4. М. 1948, с. 702.

32. КЛЮЧЕВСКИЙ В. О. Неопубликованные произведения. М. 1983, с. 177 - 178.

33. См. МАРКС К. Стенька Разин. - Молодая гвардия, 1926, N 1.

34. ФИГНЕР ВЕРА. Запечатленный труд. Воспоминания. Т. 1. М. 1964, с. 117, 418 прим.

35. Ленинский сборник XXX, с. 10.

Постоянный адрес данной публикации: