М. Радикс. 1994. 520 с.
В своей диссертации, относящейся к редкому - применительно к избранной эпохе- жанру политической биографии, польскому исследователю И. Грале удалось, несмотря на известную ограниченность источниковой базы, не только проследить жизненный путь дьяка И. М. Висковатого, талантливого дипломата, но и рассмотреть некоторые проблемы переломной для России эпохи. Чтению книги не мешают и источниковедческие экскурсы, посвященные анализу всего комплекса сохранившихся известий об участии дьяка в московской политической жизни. Использовал автор и некоторые новые материалы (прежде всего сочинения "Sprawa wielkiego kniazia Moskiewskiego").
Генеалогическое исследование происхождения Висковатого можно считать выясненным. Дьяк, выходец из Боровска, подобно другим представителям приказной бюрократии, принадлежал к средним слоям московских служилых людей - детям боярским. Удалось автору и предположительно проследить судьбу рода Висковатых до конца XVII века (с. 21). Никто из потомков московского "канцлера" - московских и украинских помещиков - не сумел сделать сколько-нибудь удачной карьеры.
Прослежено не слишком яркое в начале восхождение Висковатого по служебной лестнице. Он довольно долго оставался подъячим, и только реформы, связанные с деятельностью нового правительства А. Адашева, выдвинули его в первые ряды московских государственных людей, способствовали раскрытию недюжинных способностей упорного, одаренного и сноровистого дипломата.
Автору приходится заново обращаться к традиционным источниковедческим проблемам - загадке так называемых приписок к последнему тому Лицевого летописного свода и "Делу Висковатого" - материалам соборного разбирательства 1553-1554 гг. претензий Висковатого к новым иконам кремлевских храмов. Граля аргументированно разобрал мнения своих предшественников. Заслуживает внимания анализ закулисных обстоятельств трехлетних выступлений дьяка против новых икон. Прекращение судебного рассмотрения и относительно мягкий приговор мудрствовавшему главе Посольского приказа были связаны с необходимостью компромисса между главой церковной иерархии Макарием и стоявшим за спиной Висковатого царем. Очевидна и особая роль дьяка во время царской болезни в марте 1553 г., хотя автор в этом случае несколько упрощает проблему происхождения знаменитой приписки с рассказом о событиях 1553 г., трактуя ее как "в высшей степени достоверный отчет", составленный хорошо информированным очевидцем (с. 108). Такой подход не учитывает имеющиеся в научной литературе взгляды о более сложном процессе появления этой остро- публицистической вставки в летописный текст. Зато вполне можно согласиться с предложением о новом научном издании "Дела Висковатого" - уникального памятника, характеризующего организацию и тематику столь важного художественного мероприятия, как создание новых росписей и икон московских соборов в середине XVI века.
Автор подробно рассказывает о государственной деятельности дьяка, роль которого как "лучшего знатока думных дел" вполне признавалась и его противниками - официальными лицами Великого княжества Литовского. Карьера "канцлера" не была безоблачной. Устранение с политической арены правительства Адашева непосредственно не задело Висковатого, но в 1562 г. его все-таки постигла опала в виде почетной "командировки" с не слишком важным посольством в Данию. Как полагает автор, такой поворот в судьбе дьяка был вызван дезинформационной миссией литовского монаха Исайи (с. 255). ). Граля утверждает, что умелый дипломат был нужен царю и во время опричных репрессий, даже несмотря на то, что Висковатый выступал против них вместе с участниками Земского собора 1566 года. Факт подобного выступления в 1570 г., стоивший Висковатому головы, можно считать установленным, но вот в отношении участия дьяка в антиопричном выступлении 1566 г. такой уверенности нет.
Роль Висковатого как создателя "московской политической доктрины" (а был ли он ее создателем или только последовательно отстаивал идеологическую установку о преемственности царской власти, начиная с императора Августа?) еще не дает оснований говорить о его особой агрессивности в начальный период Ливонской войны. Граля убежден: на последних перед войной переговорах с ливонским посольством в декабре 1557 г. Адашев и Висковатый искали не компромисса, а только casus belli, и именно этим были вызваны непомерно жесткие требования высокой дани от послов (с. 218). Однако, отстаивая свою позицию, автор все же признает: московская сторона позднее пыталась продолжить переговоры и не прекращала это делать через пристава на его обратном пути. Признает он и то, что первый поход московских войск в январе 1558 года имел демонстративный характер. Автору этих строк уже доводилось высказывать и аргументировать иную точку зрения: в 1558-1560 гг. правительство Адашева не стремилось к завоеванию Ливонии - его устраивал статус Ливонии как вассального государства. Об ограниченности территориальных претензий Москвы, как кажется, свидетельствует и титул Ивана IV в 1558- 1560 гг.- "государь Ливонские земли града Юрьева", получившего подтверждение своих привилегий. Однако урегулировать конфликт дипломати-
стр. 168
ческими средствами не удалось. Ни Орден, ни соседние государства не собирались мириться с утверждением России на Балтике. И только с 1560 г. агрессивные устремления самого царя (в этом с Гралей можно вполне согласиться) завладеть "всей Германией", все больше приходившие в противоречие с мнением его ближайших советников - Сильвестра и Адашева, способствовали их устранению.
Висковатый тогда не разделил их судьбу, хотя, как уже было сказано, в 1562 г . попал в опалу и лишился поста посольского дьяка. Он, очевидно, сохранял лояльность царю и не пострадал в 60-е годы - его очередь наступила позже. Летом 1570 г. московский "канцлер" в очередной раз сумел проявить свои способности и в крайне тяжелых условиях (опричники открыто издевались над польско-литовскими послами в Москве) заключил перемирие. Но это был его последний успех: мотивированное выступление против опричных порядков (согласно сведениям А. Шлихтинга) привело его в состав главных "преступников" во время массовых казней на Поганой луже, когда царь отправил на эшафот цвет московской бюрократии. Вместе с Висковатым погиб казначей Н. Фуников-Курцев, дьяки Г. Шапкин, И. Булгаков, В. Степанов, М. Вислово и др. Как бы ни оценивать роль и смысл опричнины, нельзя не признать, что Иван IV хорошо усвоил политические уроки своих советников 50- х годов и прежде всего представление о божественном происхождении неограниченной царской власти. Но он решительно отказывался терпеть вокруг себя людей, понимавших права и обязанности этой власти иначе, чем он сам.
Вслед за Сильвестром и Адашевым опричный террор поглотил и Висковатого: талантливый бюрократ и проводник имперской доктрины был казнен как польский, турецкий и крымский агент. Беспочвенность этих обвинений убедительно показана автором, который в деталях рассмотрел обстоятельства опалы и казни дьяка и нарисовал яркую картину схватки за власть между могущественными кланами в окружении царя. Висковатый был связан с Захарьиными, и именно эта группировка потерпела поражение в борьбе с удачливыми соперниками - Годуновыми, Щелкаловыми, Клобуковыми и Сукиными, деловые и родственные связи которых прослежены в книге (с. 374- 376).
Автор попытался реконструировать земельные владения дьяка: ему принадлежали 2 сельца и 31 деревня с примерно 3000 га пахотной земли, причем все эти земли были купленными. Служебное положение, очевидно, приносило Висковатому солидный доход, учитывая величину его вклада в Ростовский Борисоглебский монастырь (150 рублей!). Подведя итоги своим наблюдениям над мировоззрением и духовными интересами своего героя, Граля пришел к выводу, что московский печатник являлся "интеллектуалом высшего класса". С этой характеристикой вполне можно согласиться, если не преувеличивать православную ортодоксальность дьяка. Конечно, он был верующим человеком и хорошо ориентировался в богословских и церковно- канонических вопросах, но, тем не менее, в своих ответах на соборе 1553-1554 гг. позволял себе и существенно искажать цитаты, и давать неверные ссылки на правила VII Вселенского собора, якобы запрещавшие писать любые иконы, кроме Христа, Богородицы и святых угодников. Здесь политическая ангажированность выступления дьяка все же, как кажется, доминировала над благочестивой ревностью.
В приложениях приведены тщательно выверенный список мест пребывания дьяка в 1542-1570 гг. и список персонала Посольского приказа за то время, когда его возглавляли Висковатый и его преемник А. Васильев.
Новые публикации: |
Популярные у читателей: |
Новинки из других стран: |
Контакты редакции | |
О проекте · Новости · Реклама |
Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту) Сохраняя наследие России |