Libmonster ID: RU-8677
Автор(ы) публикации: А. Н. ЛАЗАРЕВА

Из всех видов единств в обществе соборное единство оказалось наименее исследованным в работах философов советского, да и постсоветского периода. Когда речь заходит о соборности, мысль обычно пробегает по сопряженным с этим понятием ходячим штампам и в качестве наиболее основательного аргумента против него выдвигается трепетное и сладостное слово свобода, под которым разумеют свободу личности, свободу самовыражения и жизненных проявлений, независимость от традиционных уз, от пут прошлого, индивидуальную самостоятельность. Для одних исследователей положительное отношение между свободой и соборностью настолько проблематично, что они нередко настаивают на несовместимости этих понятий. Для других - связь между ними несомненна, единство их очевидно и не нуждается в доказательствах.

Соотношение соборности и свободы как соотношение внутреннее и положительное разрабатывалось в русской философии преимущественно в славянофильской традиции на основе православия и в рамках этического воззрения. Западники, сосредоточенные главным образом на социально- политических вопросах и чуждавшиеся православия, отвергали и соборность, считая ее препятствием свободному развитию лица, косной противоположностью свободе в новоевропейском смысле, т. е. экономической (свободе предпринимательства), юридической, политической.

В советский период сам термин "соборность" употреблялся крайне редко. Слово "свобода", напротив, имело и имеет столь широкое и разнообразное применение, что теряет определенность, и при использовании его приходится выяснять, о какой именно свободе идет речь и не подразумевается ли под свободой нечто, принижающее ее высокий смысл, например, отсутствие препятствий осуществлению своекорыстного интереса, своеволие, произвол. Такое применение понятия запечатлевается и в воззрении на соборность как на некоторое единство, совершен-

стр. 61


но противоположное свободе, ограничивающее ее и даже враждебное многообразию ее проявлений.

Смысл, обычно вкладываемый в наше время в понятие соборности, сводится едва ли не к единственному, заключенному в выражениях: "Все вместе, дружно, взялись! Всем миром!". Когда предпринятое общими усилиями благое дело завершено, начинаются разговоры о свободе от обременительного соборного единства, принимавшегося, следовательно, лишь напотребу, напрокат, а не как нравственный принцип. В западнической традиции соборное единство относят к историческому прошлому и сводят не просто к славянской сельской общине, что имеет некоторый резон и известное оправдание, но к такой общности, характеристики которой исчерпываются чертами средневеково-феодального или традиционного общества. О специфике соборной общности забывают, саму идею соборности извращают, чтобы тем вернее отвергнуть. Поэтому появляется настоятельная необходимость восстановить или заново уяснить подлинную ее природу.

Соборность, по убеждению ее защитников, выражает собой в первую очередь "силу и дух" православной церковности. В символе веры "..во едину святую соборную и апостольскую Церковь..." словом "соборная" переведено греческое "кафолическая" (единая). Соборность указывает на связь Церкви с соборами. Соборность подразумевает и вселенскость, хотя и не в количественном смысле (что больше характерно для католицизма), а в качественном, означает духовное единство (жизнь во Христе). Родоначальник славянофильства А. С. Хомяков характеризовал церковную соборную целостность как сверхсознательную ("мистическую") связь и духовно-нравственное общение всех членов Церкви между собою и с общим Божественным Главою.

В творчестве православных философов начала XX в. идея соборности получила после славянофилов новую, более глубокую разработку и дальнейшее развитие. Осмысляя в духе православной веры соборную Церковь как причастную истине, живущую истинной небесной жизнью, не отделенною непереходимой гранью от земной, Сергей Булгаков допускает, что соборными (кафоличными) могут являться как живущие среди мира, так и пустынножители, а равно и те немногие, которые среди буйного разгула неверия и лжеучений остаются верны христианской истине. Соборная Церковь есть не одно только состояние соборности, но и активное соборование, живое общение и общая жиз-

стр. 62


недеятельность ее членов. Для сознания, "вросшего в Церковь", соборность не проблематична, а самоочевидна. Сверхличное соборное сознание включается в личный опыт и становится личным достоянием. "Личное церковное сознание, - пишет Булгаков, - вступает в общение с другими, в которое каждым вносится свой особый дар. Происходит соборование... личное и общественное. Это соборование есть живое дыхание Церкви" 1 .

Церковь обладает "силою и мощью" соборного "синтеза" (Г. В. Флоровский), тем более основательного и прочного, что в него открыт доступ встречному углубляющему его движению: личное сознание выходит из замкнутости и обособленности, вбирает в себя духовную полноту других индивидуальностей и, по удачному выражению С. Н. Трубецкого, "держит внутри себя собор со всеми".

Как о ближайшей естественной предпосылке соборности в России справедливо говорят об общинности. Учитывая существенные черты общинного образа жизни и соответствующего ему сознания, прежде всего нравственного, можно сказать, что от него до сознания соборного "рукой подать". В своих попытках истолковать соборность Бердяев легко заменял ее "общинностью" и частью отождествлял с нею, оговариваясь, что сама по себе общинность - это единство еще "натуральное" (такая характеристика будет далее уточнена) и относится лишь к началу соборности. Поскольку же речь идет о соборности как она исторически проявлялась и развивалась именно на русской почве, можно без особой погрешности рассуждать о ней в ипостаси общинности, имея в виду, что с принятием христианства на Руси содержание общинной жизни постепенно пропитывалось духом церковной соборности, которая в свою очередь укоренялась на благоприятной для нее национальной общинной почве. Православная вера возвышала общинные отношения к той форме духовности, которой русское общинное сознание было открыто вполне. Сельская община становилась также и православной общиной. Одно единство укрепляло другое и одновременно укреплялось другим. И это был сложный и длительный исторический процесс.

Недостаточно подчеркнутый Бердяевым момент в русской сельской общине состоит не в одном только "натуральном" (родовом) единстве, но и (что много важнее) в нравственном ее единении, устремленном к высшей духовности. Поэтому братство во Христе коренным образом отвечало нравственным запросам

стр. 63


предхристианского общинного сознания русичей. Как правило, члены сельской общины были одновременно и прихожанами одного храма. И это - не просто сопутствие и внешнее сосуществование. Община верующих есть высшее духовное выражение общинности вообще, а сельская община в силу своей нравственной природы становилась одним из этически наиболее адекватных православной общине мирских ее проявлений. В целом оформлялась нравственно-духовная общность, органичное нравственно-религиозное единство.

Надо считать важным обстоятельством ранний переход славян от родового строя к семейно-общинной жизни, совершившийся задолго до того, как их стали именовать славянами. Постепенно собственно кровные узы не только укреплялись, но и перерастали свою антропологическую основу, и кровное родство становилось символом более высокой нравственно-духовной близости.

Братские, семейственные отношения простирались за пределы сельских общин и становились определяющими. Правовые, административные, судебные и властные - вообще государствообразующие - структуры в условиях русской общинности окрашивались в свойственные ей тона. Например, князь в отношении дружины был ее начальником и вместе с тем становился ее отцом и братом.

В разгоревшейся в 1847 г. полемике между К. Д. Кавелиным и Ю. Ф. Самариным первый критиковал быт славянских общин, отождествляемый им с родовым устройством, с тем, чтобы и то и другое - и натуральное единство, основанное на кровном родстве, и общинное с его нравственным началом - принести в жертву "личности". Самарин возражал: "Родовое устройство прошло, а общинное начало уцелело в городах и селах, выражалось внешним образом в вечах, позднее - в Земских Думах. Древнеславянское, общинное начало, освященное и оправданное началом духовного общения, внесенным в него церковью, беспрестанно расширялось и крепло" 2 .

Кавелин же продолжал упирать на "кровное родство" в общине, кровное в буквальном смысле, огрубляя и принижая тем самым понятие общинности, сводя духовный аспект в ней к натуральному. Но он настаивал еще и на том, что при общинном устройстве отсутствует начало личности, что при семейном быте (в котором он видит разрушение родовых связей, но не замечает, что этому сопутствует укрепление общинности) человек был

стр. 64


доверчив, слаб и беспечен, как дитя, кроток нравом, добродушен и простосердечен, не знал гибельного разделения на мое и твое (источника последующих бедствий и пороков). Кавелин сгущал мысль о "неюридическом" характере, и значит, по его мнению, "безличности" семейных - прежде всего, конечно, супружеских - отношений в догражданском состоянии, предполагающем "совершенное отсутствие сознания личности, самостоятельности в людях". Имеющую опору в себе свободную личность он связывал только с появлением юридических отношений, с гражданским состоянием. Нельзя не заметить, что речь идет у него не о духовной личности, а всего лишь о правовом лице, для которого, например, вступление в брак означает не небесные узы, а (совсем в духе юридического воззрения Локка или Канта) контракт о взаимном пользовании партнерами телом друг друга. В этом взаимном удовлетворении эгоизма контрагентов дана, считал Кавелин, "совершенная юридическая определенность". Если она обусловливает семейные отношения и доминирует в них, то достаточно простого морального такта, чтобы сделать надлежащие выводы о таком праве и таком состоянии общества.

По контрасту с семейно-общинным бытом, которому Кавелин отказывает в личностном начале, он описывал появление сознающей себя личности в условиях розни и вражды, т. е. формирование обособленного индивида, недоверчивого, постоянно готового к конфликтам и борьбе: "Он привыкает надеяться и опираться только на самого себя, быть вечно начеку, вечно настороже. Отсюда возникает в нем глубокое сознание своих сил и своей личности" 3 .

Порой умиляясь общинными отношениями, Кавелин считал их все же нравственно незрелыми, младенческими, детски наивными. Общинному быту славян он противопоставлял быт германцев, живших разрозненно. Жесткие столкновения, войны, душевное беспокойство и метания - "признаки силы, ищущей пищи", вот что развило в германцах "глубокое чувство личности", тогда как в общинном быте славян "начало личности не существовало" (фраза, повторяемая Кавелиным чуть ли не на каждой странице). В общинном быте нет личности только в определенном понимании ее: нет обособленного частного индивида, предоставленного самому себе. Западнику этого достаточно, чтобы заключить, что в общине нет личности вообще.

Первоначальным условием формирования личностей Кавелин признавал войну всех против всех. Важно уточнить, что под-

стр. 65


разумеваются при этом эгоистические личности. Возникающие ассоциации, корпорации, сообщества не ведут к преодолению эгоизма. Напротив, они обусловливают его, утверждают групповые эгоистические интересы. В ассоциации эгоистическая личность ограничивает себя, но не бескорыстно, а ради себя же самой, ради собственной выгоды. На такой личности, свобода которой заключается в удовлетворении своекорыстия и которую западник полагает безусловным мерилом всего, может основаться, по Самарину, только искусственная "ассоциация", в окончательном завершении - гражданское общество, общество индивидуалистическое, а не целостно-нравственная общность личностей.

Коренную и прочную общинность личности в Древней Руси хорошо показал сам же Кавелин на примере превращения выходящего из своей общины славянина в княжеского дружинника. Расставание с общиной означало не рекрутирование его в "гражданское общество", т. е. общество изолированных индивидуумов, а переход в другую общину, в воинское братство с его устройством по типу общины, - по выражению Кавелина, в "военное учреждение, переложенное на семейные нравы". Но и в физической отстраненности от определенной общины, в уединенности, скажем, в затворничестве, славянская душа оставалась существенно общинной, "держащей собор в себе".

В Древней Руси существовала, вопреки либералистским взглядам, свободная личность, и именно как личность общинная. Не из-за моря, не с чужбины, а из глубин народной жизни занесены были в поэтические творения именно личности - волевые, энергичные, предприимчивые. Самарин напомнил о былинных богатырях: стар-матером казаке Илье Муромце, Добрыне Никитиче, Алеше Поповиче и прочих бездомных удальцах, искателях приключений, которые "имели и достаточный запас сил, и соразмерную уверенность в себе самих". Это ли не личности? Их ли связывать с родовым устройством или с ограниченным домашним бытом, в котором личность убаюкивалась, как дитя, и никогда не вырывалась на простор?

Самарин выделил характерные для русской земли типы общинных личностей: богатырь, князь, монах - вот три возражения славянофила, предлагаемые для размышлений западнику, ищущему личность непременно в виде отрешенной от общинности и замкнутой в себе монады.

стр. 66


Славянофильство как первое сознательно формулируемое оригинальное русское миросозерцание существенно включало в себя вопрос об отношении соборности и личной свободы. Самодержавие, сторонниками которого были славянофилы, мыслилось ими не как абсолютизм западного образца, а как народная монархия, как более масштабное продолжение и осуществление общинного (и в высшей его форме: соборного) принципа. Или точнее: они были сторонниками идеи самодержавия, а не приспешниками наличной эмпирической власти, которую жестко критиковали. Будучи противниками крепостного права, Хомяков и Самарин участвовали в подготовке освобождения крестьян с землею (хотя не без оговорок) и сохранением сельской общины. Все славянофилы были горячими защитниками свобод - свободы совести, свободы мысли, свободы слова, печати. Только было для них и нечто высшее, чем эти (скорее политико-правовые) аспекты свободы, - Родина, Бог.

Неверно, что идея личности и личной свободы была "задавлена" (Н. Бердяев) в общественной философии славянофилов. Они были убеждены в том, что человек обретает истинную свободу и самостоятельность, если связывает свою личность со сверхличным началом и находит в нем святыню, а, расторгая узы с этим высшим духовным началом, теряя веру в него, оказывается в замкнутом мирке, в котором личность деградирует, свобода иссякает и начинается подчинение низшим началам.

На внутреннюю свободу славянофилов обращал внимание Герцен ("Былое и думы", гл. 30). Опираясь на его свидетельства, авторитетный историк русской философии В. В. Зеньковский писал: "Славянофилам, при всем пламенном их патриотизме и горячей защите русского своеобразия, совершенно был чужд сервилизм, угодничество и затыкание рта противников... Внутренне свободные, они были во всем и внутренне правдивы - и в том душевном строе, живыми носителями которого они были, свобода духа была функцией его полноты, его внутренней целостности" 4 .

Славянофилы утверждали свободу личности своей философией и жизнью. Специфичность мыслимого ими свободного единства уясняется через понятие "хоровое начало" (К. Аксаков), принятого и последующими отечественными мыслителями - Флоренским, Булгаковым, Бердяевым, Вяч. Ивановым. Существенной особенностью стиля, своеобразно раскрывающегося в многоголосии русской народной песни, является полная

стр. 67


свобода всех голосов, "сочинение" их друг с другом (в противоположность "подчинению"). Такую гетерофонию П. А. Флоренский осмыслял на философский лад. "Тут нет раз навсегда закрепленных, неизмененных хоровых "партий". При каждом из повторений напева, на новые слова, появляются новые варианты, как у запевалы, так и у певцов хора... Единство достигается внутренним взаимопониманием исполнителей, а не внешними рамками. Каждый, более-менее, импровизирует, но тем не разлагает целого, - напротив, связывает прочней, ибо общее дело вяжется каждым исполнителем, - многократно и многообразно. За хором сохраняется полная свобода переходить от унисона, частичного или общего, к осуществленному многоголосию... русская песня и есть осуществление того "хорового начала", на которое думали опереть русскую общественность славянофилы" 5 .

Исповедуя идеал общины и будучи противниками индивидуализма, славянофилы не отождествляли личностное с индивидуалистическим, защищали личность человека и видели в ней образ и подобие Божье. Что оказалось устойчиво в их идеях и что наиболее выражает в них национальный дух - это соединение свободы и любви, личности и братства, свободы и соборности. "Хоровое" начало, единство любви и свободы, персонализма и общинности - это, как подчеркивал Бердяев, "идея чисто русская". Бердяев причислял себя к сторонникам христианского персонализма, но не индивидуализма, отличаемого им от принципа личности. В "индивидуалистическом" обществе личность обезличивается и нивелируется, на сцену появляется социально атомизированный индивидуум. Индивидуализм этого общества, считает философ, "противоположен христианской идее общения людей".

Вл. Соловьев существенное единство личного и общественного обозначает как "лично-общественное начало", И. О. Лосский - как "иерархический персонализм", Л. П. Карсавин пользуется выражением "симфоническая личность", а С. А. Левицкий оперирует понятием "персоналистический солидаризм", полагая, что оно свободно от крайностей как либерализма, создавшего миф об абсолютно суверенной индивидуальности, так и коллективистского мифа о человеке как только члене коллектива. Этот персонализм, поясняет Левицкий, учит об автономности (но не абсолютности) индивида, учитывает всю силу общественной стихии и, что еще важнее, зовет к преображению как

стр. 68


индивидуального, так и общественного бытия. Нет надобности стушевывать своеобразные оттенки в терминологии перечисленных авторов (круг их можно расширить), но нетрудно заметить, что в категориальном отношении их взгляды по данному вопросу едины.

Их установке сознания явно противостоит другая, с ценностными ориентирами, выражающими дух новоевропейской свободы, - свободы, но не соборной. Она означает деятельное начало обособления индивида, утверждения его независимости от других и от общества, обретение самостоятельности в качестве правового лица и именуемого также личностью. Свободой такой индивид считает отрешенность от традиционных уз общности, в которых он видит лишь помеху частной инициативе, предпринимательству. Это точка зрения индивида гражданского общества, точка зрения современного либерала и демократа-рыночника. Соборность для него - категория прошлого, ушедшего и уходящего, категория традиционного общества, означающая несвободу для индивида. Тоталитарный государственный строй, подавляющий личность, - порождение самой же современной социальной структуры, он выдает за наследие и продолжение традиционного общества общинное устройство, соборную общность.

Представители соборного мирочувствования, стремящиеся к соборному обустройству жизни, воспринимают такие упреки как вопиющую несправедливость, однако вполне объяснимую, но не действительным характером соборности, а мировоззренческими особенностями несоборного мышления. Для соборного образа мысли свобода - это свобода в общине (например, жизнь в сельской общине, в слободе, слободная, свободная жизнь); общинная свобода - это благо, лишить которого означает осудить человека на несчастное одиночество, суровое наказание, обречение на несвободу.

Для индивидуалистического воззрения общинность означает невыносимую регламентацию, деспотичное ограничение и подавление свободы личности, а отделенность от общинной жизни, выход из ее "пут", обособление от других, превращение в отколотое от общности частное лицо почитается настоящим благом для каждого, свободой, жизнью по своей воле, по своему хотению.

Порывая с общинным состоянием, индивид все же оказывается не Робинзоном на необитаемом острове, а попадает в среду

стр. 69


себе подобных. Он включается в гражданскую жизнь, в ее очень многообразные связи и отношения, но внешние, заменяющие отношения общинные, внутренние, - братские, отношения семейственности и взаимного доверия. И свобода, которую утверждают в гражданской общности, уже не общинная. Это свобода экономическая, политическая, юридическая, это свобода гражданского общества с его "правами человека", "правами гражданина".

Факты свидетельствуют, что со временем в людях зреет чувство неудовлетворенности и разочарования этими внешними свободами и формальными правами. Начинается критика гражданского общества. Появление недовольства указывает на реальное неустройство и разлад в нем: привлекательным свободолюбивым декларациям противоречит фактическая зависимость человека от другого человека, от других.

Критикуют устройство такого общества не только с позиций общинности. Критика "не-братских" (Н. Федоров) отношений в нем раздваивается. С одной стороны, усматривают необходимость возврата к согревающим душу общинным отношениям или обновления их. С другой - выход из несовершенств гражданского общества ищут в дальнейшем его "совершенствовании", чему-де мешают традиционные общинные связи и отношения, которые как реликты прошлого следует окончательно искоренить. Главное препятствие к полному торжеству свободы в гражданском обществе усматривают не в нем самом, не в его "элементарной клеточке", замкнутом в себе эгоистическом индивиде. Вину за все коллизии и злоключения свободы перекладывают на "косную" традицию, в России - на общинность, на соборное сознание, которому приписывают стойкие тоталитарные устремления.

Имевшие место в России разнонаправленные тенденции - распадение с соборностью и возвращение к ней (как в теоретических воззрениях, так и в практической жизни) - заметны и теперь. Не надо особой зоркости, чтобы увидеть устремленность к соборности, ступени и формы ее самой и наряду с этим - неполноту и ущербность ее, извращенные формообразования. Русский коммунизм "в свете русской исторической судьбы" Бердяев расценивал не как крах русской идеи, а как ее деформацию 6 . Русский коммунизм, утверждал философ, теснее связан с русскими традициями, чем обычно об этом думают. Он связан с традицией соборности, которая в вихре первой мировой войны,

стр. 70


в условиях революции и разброда душ приняла "уродливые формы". Коммунизм, как он обнаружил себя в русской революции, извратил соборную традицию, потому что "отрицал свободу, отрицал личность, отрицал дух". Вместо подлинной соборности в русском коммунизме, по Бердяеву, восторжествовала лжесоборность.

Существуют и другие, усиливающиеся в сторону выявления и признания конструктивной связи тенденции в толковании отношения между коммунизмом и соборностью. Слово "соборность" (так сказать, со знаком "плюс") стал выговаривать Г. А. Зюганов - и не где-нибудь, а в программном выступлении. Нередко исследователи отмечают живучесть общинно-соборных отношений на селе, в объединениях под вывеской колхозов, в производственно-трудовых коллективах, воинских братствах, не говоря уж о церковных приходах.

Следует отличать модификации соборности от превращенных ее форм, а последние - от извращенных, дающих повод для резко отрицательных оценочных суждений о всех их в целом. Тенденция сближать и даже отождествлять коммунизм с соборно-общинной традицией, чтобы отвергнуть то и другое явление как безусловно "реакционные", типична для теперешних либералов, ненавидящих всякую антииндивидуалистическую направленность 7 .

Еще Бердяев, стремясь уточнить понятие соборности, чтобы спасти его, отграничивал его от "коллективизма", в котором находил даже не низшую форму соборности, а извращение ее: "Коллективизм есть подавление личности, подавление человека коллективом, массовым началом" 8 . Так следовало бы, конечно же, определить не коллективизм, а скорее псевдоколлективизм. Философ проводит далее, вслед за Хомяковым, растождествление соборности, как явления Духа, с церковными соборами: не там действует Дух Святой, где есть собор, а там собор, где действует Дух Святой. Мысль эта, отчасти уже у самого Хомякова, получила дальнейшее развитие: хотя социальность не тождественна соборности и часто противоречит ее духу, но дух соборности может проявляться и в социальной жизни, и не только среди верующих. Дух, который дышит где захочет, - дух Правды Божественной, значит и дух соборности, - может проявляться и в отчужденных, даже богоборческих формообразованиях, на чем особенно настаивал Вл. Соловьев 9 .

стр. 71


Бердяев подчеркивал в православной соборности крепкое и действенное нравственно-религиозное начало, пронизывающее не только собственно исповедальную, но и социальную жизнь народа. Это та же духовная объединяющая сила, которая на Западе разложена, разрывно распределена в своих противопоставляемых друг другу - моментах между католицизмом и протестантизмом. Каждому из них и обоим вместе Бердяев, вслед за Хомяковым, противопоставляет православие, выражающее единство как живое органическое целое, как соборное единство в свободе, как свободную целостность.

Конечно, было и есть католическое единство, сочетающее в известное целое европейских, американских, азиатских единоверцев, объединяемых любовью к одним и тем же высоким ценностям, - не причислить ли и его к соборности? Мысль эту приходится отвергнуть, поскольку единство в католицизме зиждется на человеческом авторитете, на авторитете папского престола, Тогда как достоинство православия состоит в осознании принципа соборности как основы, превосходящей всяческие земные авторитеты.

Западная христианская мысль, выдвинувшая со времен Реформации и вполне утвердившая в Новое время противоположность между принципом авторитета и принципом свободы, не знает идеи соборности или знает ее лишь омертвленной - в разорванности, поляризованности ее моментов, а не как в православии, не как гармоничное единство. Не следует представлять это единство как компромисс, как некую середину между католичеством и протестантизмом и полагать, что православие балансирует между ними, определяясь лишь в отношении к ним, а не само по себе. (С устранением этого заблуждения и разъяснением самостоятельного пути православия убедительно выступал С. Булгаков в работе "Православие. Очерки учения православной Церкви".)

Соборность не означает ни индивидуализма, ни авторитарности. Ценные соображения о том, что соборное единство заключено в основе православного учения и церковной жизни православного человека совсем не как извне данный авторитет, а как внутреннее достояние личности, как ее качество, впервые отчетливо были высказаны Хомяковым. Он нашел оригинальное и замечательное сочетание в понятии соборности двух - для новоевропейского мышления трудносоединимых - принципов: свободы и единства. В католической авторитарной Церкви есть

стр. 72


единство, но принудительное, без свободы. В протестантской Церкви - свобода без единства. Принцип строения православной Церкви: единство в свободе и свобода в единстве. Это и есть соборный принцип, означающий единство многих лиц на основе общей любви их к Богу, к Богочеловеку Иисусу Христу и к правде Божией. Любовь свободно объединяет верующих в Церкви.

По существу такую же форму синтеза соборности и свободы можно выявить и у Ю. Ф. Самарина в его магистерской диссертации о Стефане Яворском и Феофане Прокоповиче. Формула Хомякова была потом положительно воспринята и поддержана целым рядом православных мыслителей - B. C. Соловьевым, С. Н. Булгаковым, Н. А. Бердяевым, Н. О. Лосским, С. А. Левицким и другими. Как показано в недавних исследованиях, это было живой и плодотворной традицией в русской философии 10 .

Утверждение свободной личности предполагает универсализм, охватывающий предшествующие поколения, традицию. Соборная свобода, как и сама соборность, имеет историческую составляющую, осознания чего настойчиво добивался С. Булгаков. "В нашей свободе, - писал он, - мы должны услышать плач Ярославны и половецкую битву, киевскую удельную Русь и московские думы и заветы московского царства с мечтою о "третьем Риме", и горение русского сердца в новейшую эпоху с ее озарениями и взлетами... все, что было достойного и святого в прошлом нашем, мы призваны сохранить и возрастить, превозмогая гниение и не давая ему распространиться вовнутрь" 11 .

Из теснейшей связи соборности и свободы следует, что сколько-нибудь значительное искажение в соборном начале влечет к коллизиям в положении дел со свободой соборной личности, и обратно: неполадки в делах свободы отражаются на состоянии соборной общности. То и другое подвергается также отнюдь не конструктивному воздействию структур гражданского общества, вменяющего свою мораль, право и т. д., навязывающего свои претендующие на всеобщность и общезначимость нормы отношений между людьми и понуждающего к толкуемой по-своему свободе.

Гражданское общество не может привнести в соборно-общинную жизнь то, что в последней было и есть, ту нравственность, ту духовность, которую оно еще не изжило и благодаря которой гражданское общество кажется человечнее, чем является по своей природе, духовнее, чем есть по существу своему. Иначе говоря, то, что осталось от общинности в гражданском

стр. 73


обществе, смягчает его нравы, сдерживает своекорыстие, делячество, эгоизм, а по мере надобности используется в этом обществе для прикрытия скудости собственного духовного содержания.

Итак, две модели общности, и одна из них является в наше время доминирующей по отношению к другой. Дело не в том, чтобы уничтожить одну из соотносящихся сторон, а в том, чтобы понять и поставить их в должное отношение друг к другу, такое, при котором вместо конфликтов и борьбы установилось бы согласие. Но на какой основе? Одна из сторон должна быть определяющей. Гражданское общество не может быть таковым, не изменив своей природе, ибо оно есть сторона скорее подавляющая и уничтожающая другую. А общинное устройство по природе своей склонно к единству и согласию и способно преобразовывать, а не искоренять в себе инородные элементы, - ему и надлежит быть субстанциальным, определяющим по отношению к гражданскому обществу (не то же, что быть доминирующим, господствующим).

Славянофилы вполне определенно решали этот вопрос. Хомяков уверенно заявлял, что наша земля не ставит жизнь гражданского общества во главу угла, что она никогда не пристрастится к практике так называемых гражданских отношений, что перед ней другая, высшая цель, нравственно-духовная. "Для России одна только задача: быть обществом, основанным на самых высших началах". И только выполнение этой задачи может придать непоколебимую силу гражданскому союзу. Никакая низшая задача не привлечет всенародного сочувствия, без которого нельзя надеяться на успех. Хомяков ссылался на предшествующую историю России: все это было уже испробовано 12 , а теперь можно добавить - подтверждено в грандиозных масштабах всею последующей историей.

Если правовой подход к явлениям жизни - определяющий в гражданском обществе, а нравственный - в общине, каждый по-своему правомерен и необходим, то приходится выбирать, который из них должен быть приоритетным. Сподобится ли гражданское общество принять дилемму и разрешить ее в пользу нравственного подхода? Вот вопрос, который стоит не только в теоретической, но и в практической плоскости. Способно ли гражданское общество поставить себя перед столь трудным и ответственным выбором? Достаточно ли оно свободно, чтобы добровольно принять нравственно необходимое решение?

стр. 74


Если гражданскому обществу, торжественно провозглашающему права и свободы человека, не отказывать в зародышах ответственных выборов и подлинно свободных решений, переходящих в дела, то можно задаться вопросом: разве не к взращиванию и развитию, не к возвышению, не к сублимации зародышей свободы такого рода взывали русские православные мыслители, толковавшие свободу как "крестоношение", трудное, но спасительное. Настоящую свободу человек должен заслужить, считал Вл. Соловьев, нравственным подвижничеством, доказать "внутренним подвигом", что достоин свободы. Иван Ильин в "Пути духовного обновления" предупреждал: "Свобода не есть удобство жизни, или приятность или "развязывание" и "облегчение", - но претрудное задание, с которым надо внутренне справиться. Свобода есть бремя, которое надо поднять и понести... Надо воспитывать себя в свободе, надо созреть к ней, дорасти до нее: иначе она станет источником соблазна и гибели" 13 .

Все соглашаются, что великое и прекрасное труднодостижимо и потому редко. В полной мере это относится и к соборной свободе. Но еще большие трудности связаны с тем, что ее, и в первую очередь нравственное содержание в ней, часто стремятся не постигнуть, а отвергнуть, не утвердить в себе и в других, а уже в идее умерщвить. Искажение соборности с целью осуждения идет нынче в ногу с практическим ее разрушением. Обычные аргументы против нее заключаются в требовании: покажите, где же эта ваша соборность! А на указание какого- нибудь примера ее действительного осуществления снова возражают: это-де редкое исключение, несущественный факт, исчезающе малая величина, не делающая "погоды" в нашей текущей жизни. "Редкость" неправомерно приравнивают в данном случае к незначительности, нетипичности. Разрушение извне выдают за ее собственную деградацию; свое неверие в будущее соборности - за действительную ее бесперспективность.

Мы хорошо знаем то, что сами создаем. Но кто и пальцем не пошевелил для создания и укрепления соборности, для того она остается чуждой, трансцендентной, непостижимой "вещью в себе"; он не может иметь подлинного, имманентного знания ее; кто усердствует в искоренении этого начала, тому и в голову не приходит постигать его изнутри и выявлять далеко не исчерпанные в нем потенции свободных личностных проявлений.

стр. 75


1 Булгаков С. Н. Православие. Очерки учения православной Церкви. Париж, 1985. С. 171.

2 Самарин Ю. Ф. О мнениях "Современника", исторических и литературных//Самарин Ю. Ф. Избранные произведения. М., 1996. С. 431 - 432.

3 Кавелин К. Д. Взгляд на юридический быт древней России//Кавелин К. Д. Наш умственный строй. Статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 22.

4 Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М., 1997. С. 40, 41.

5 Флоренский П. А. У водоразделов мысли. Пути и средоточия. Т. 2. М., 1990. С. 30, 31.

6 Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. С. 126; Его же. Самопознание. Опыт философской автобиографии. М., 1991. С. 218.

7 Вот "то, что увиделось" одному из противников и соборности, и коммунизма, высказанное им в одноименной статье. "В России коммунисты или большевики, называть можно по-разному, были всегда. В самом низу - это был сход, мир, круг (казачий), а в верхних слоях гнилой атмосферы этого места располагались различные виды соборности. В зависимости от климата столетия, стоявшего на дворе, они варьировались в способах означивания, но оставались неизменными их архетипические телодвижения... Основная направляющая этих архетипических телодвижений мира или соборности - тоталитаризация с редуцированием к нулевым отметкам всего выходящего за горизонт соборного видения... Корень общности манифестируется в качестве общины и содержание этого корневища характерно наблюдаемыми признаками: (1) приведение к общему знаменателю; (2) усреднение индивидуальных ментальностей; (3) страх персональной ответственности. Общий принцип соборности - стремление к связанности (fascio) ...Посему наши нынешние доморощенные патриоты- фашисты сами по себе не удивительны" (Кругликов В. А. То, что увиделось//Коллаж-2. Социально-философский и философско- антропологический альманах. М., 1999. С. 98 - 99). Мне важно только зафиксировать эту точку зрения, а комментарии предоставляю читателю.

8 Бердяев Н. А. Истина и Откровение. СПб., 1996. С. 238.

9 См., например, его статью "О причинах упадка средневекового миросозерцания "// Соловьев В. С. Соч. в 2 т. М., 1989. С. 348 - 350. Но особенно: его же. Чтения о Богочеловечестве. Чтение I//Соловьев В. С. Соч. в 2 т. Т. 2. М., 1989. Раньше нечто подобное высказывал и Хомяков. См.: Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. Т. З. С. 257.

10 Гулыга А. В. Русская идея и ее творцы. М., 1995; Есаулов И. А. Категория соборности в русской литературе. Петрозаводск, 1995; Шапошников Л. Е. Философия соборности. Очерки русского самосознания. СПб., 1996; Корольков А. А. Русская духовная философия. СПб., 1998.

11 Булгаков С. Н. О даре свободы // Булгаков С. Н. Христианский социализм. Новосибирск, 1991. С. 204.

12 См.: Хомяков А. С. О юридических вопросах. Письмо к издателю "Русской беседы" // Хомяков А. С. Полное собрание сочинений. Т. 3. С. 334 - 335, 337.

13 Ильин И. А. Путь духовного обновления//Ильин И. А. Путь к очевидности. М., 1993. С. 288.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ИДЕИ-НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО-ЕДИНСТВА-И-СВОБОДЫ-ЛИЧНОСТИ-В-РУССКОЙ-РЕЛИГИОЗНОЙ-ФИЛОСОФИИ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Iosif LesogradskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Lesogradski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

А. Н. ЛАЗАРЕВА, ИДЕИ НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО ЕДИНСТВА И СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 10.09.2015. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ИДЕИ-НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО-ЕДИНСТВА-И-СВОБОДЫ-ЛИЧНОСТИ-В-РУССКОЙ-РЕЛИГИОЗНОЙ-ФИЛОСОФИИ (дата обращения: 29.03.2024).

Автор(ы) публикации - А. Н. ЛАЗАРЕВА:

А. Н. ЛАЗАРЕВА → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Iosif Lesogradski
Москва, Россия
1117 просмотров рейтинг
10.09.2015 (3123 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
19 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ИДЕИ НРАВСТВЕННО-ДУХОВНОГО ЕДИНСТВА И СВОБОДЫ ЛИЧНОСТИ В РУССКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ ФИЛОСОФИИ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android