КАВКАЗ В ДРЕВНЕЙШЕЙ ИСТОРИИ НАШЕЙ СТРАНЫ¹

Многонациональный Кавказ - прародина особой, так называемой "иберийско- кавказской" языковой семьи и очаг древней самобытной культуры - является и своеобразным мостом, связывающим культуры Европы и Азии. Еще на заре зарождения кавказоведческих дисциплин, в середине XIX в., мозаичная пестрота этнического состава населения Кавказского перешейка вызывала большой интерес исследователей. С тех пор история и культура многочисленных кавказских народов продолжает привлекать внимание широкого круга ученых как в СССР, так и за рубежом.

Большая работа по изучению истории и национальной культуры народов Кавказа проведена советскими учеными, в первую очередь сотрудниками академий наук закавказских республик. Многочисленными исследованиями доказано, что Кавказ - это не только "гора языков", или "своеобразный этнографический музей", как его называли некоторые авторы XIX в., но и один из древнейших культурных очагов не только нашей Родины, но и всей Восточной Европы. В аргументации этого положения решающее значение имеют археологические материалы.

При попытке исторического осмысления современного состояния археологии Кавказа прежде всего бросается в глаза поразительное обилие и оригинальность древнейших памятников культуры этого района, что свидетельствует о ведущем месте и роли Кавказа в древнейшей истории нашей страны. В какой-то мере эта роль определялась и самим географическим положением Кавказского перешейка, лежащего на границе Европы и Азии, на скрещении древнейших путей из Восточной Европы в Переднюю и Малую Азию. Именно территориальная близость и наиболее ранние факты взаимосвязей населения Кавказа с древнейшими центрами высоких цивилизаций всего Ближнего Востока, при наличии богатых потенциальных возможностей (благоприятный климат, сырьевые ресурсы) для собственного хозяйственного и культурного развития и обусловили одну из главных особенностей исторического процесса на Кавказе - зарождение ранних форм производящего хозяйства и развитие древнейшей металлургии меди.

Одним из важнейших выводов смежных с археологией научных дисциплин (палеонтологии, антропологии и др.) является тезис о том, что Кавказ некогда смыкался с районами, где протекал процесс очеловечения обезьяны. Что же касается Закавказья, то его южные районы, очевидно, даже входили в эту зону. Серьезным основанием для этого предположения служат сравнительно недавние находки костных останков высшей человекообразной обезьяны, обнаруженные близ селения

¹ В основу статьи положен доклад, прочитанный автором 8 апреля 1965 г. в Баку, на пленарном заседании сессии Отделения истории АН СССР и Отделения общественных наук Азербайджанской Академии наук, посвященный итогам археологических и этнографических исследований в 1964 году.

Удабно-Гареджи, Сагарджойского района, на востоке Грузии. Это останки прямого предка человека - антропоида² .

Однако пока не будут обнаружены костные останки наидревнейшего человека, включать Кавказ в ареал древнейшей прародины человека преждевременно. Вместе с тем не вызывает сомнения утверждение советских специалистов по палеолиту (древнекаменный век) о появлении на Кавказе людей, сделавших уже первые орудия труда, только в так называемую шелльскую эпоху (около 500 тысяч лет назад). Именно об этом свидетельствуют наиболее древние комплексы каменных орудий, сделанных руками шелльского человека, найденные в Армении (Сатани-дар), Абхазии (Яштух), Прикубанье, предположительно в Азербайджане (Азых) и в других районах³ .

По находкам костей обезьяны макаки в пещере Кударо в южной Осетии, а также по следам теплолюбивой флоры и фауны⁴ установлено, что с самого начала плейстоцена (четвертичный период с его межледниковыми перерывами) и позднее, в эпоху ашеля (около 300 тысяч лет назад), климат на Кавказе был более мягким, влажным и теплым, чем в последующее время, что создавало здесь вполне благоприятные условия для развития и деятельности первобытного человека⁵ . На протяжении всего плейстоцена, точнее, раннего периода антропогена (происхождения человека), особенно к концу его, и происходит освоение человеком каменного века всей территории Кавказского перешейка, как Закавказья, так и Северного Кавказа, начиная с Прикубанья и кончая Дагестаном⁶ . В этом плане особого внимания заслуживают новые палеолитические местонахождения, обнаруженные в последние годы не только в Дагестане, но и в Чечено-Ингушетии и в Северной Осетии, где раньше следы каменного века не были известны⁷ .

Уже самый факт концентрации на Кавказе, особенно в Закавказье, множества раннепалеолитических стойбищ и стоянок вплоть до эпохи мустье (средний палеолит - около 100 тысяч лет назад) приводит к выводу о том, что Кавказ, как никакая иная область нашей страны, действительно являлся основным регионом обитания, а затем и последующего расселения древнейшего населения на территории Европейской части Советского Союза. Разумеется, не случайно все принципиально важные выводы чисто исторического характера - такие, как установление у человека нижнего палеолита около 500 тысяч лет назад праворукости, выработавшейся в процессе труда, использование огня, возросшая роль коллективной охоты - в производственной деятельности и другие наблюдения сделаны специалистами, изучающими палеолит Кавказа⁸ .

² См. М. Ф. Нестурх. Происхождение человека. М. 1961.

³ См. М. З. Паничкина. Палеолит Армении. Л. 1950; С. А. Сардарян. Палеолит в Армении. Ереван. 1954; С. Н. Замянин. Палеолит Абхазии. Сухуми. 1937; А. А. Формозов. Исследования памятников каменного века на Северном Кавказе в 1957 г. "Краткие сообщения" Института истории материальной культуры (КСИИМК.). Вып. 78. 1960; М. М. Гусейнов, Д. В. Гаджиев. Изучение палеолитических местонахождений в долине р. Куручай. "Материалы сессии, посвященной итогам археологических и этнографических исследований 1964 г. в СССР" (далее "Материалы сессии"...). Баку. 1965, стр. 5.

⁴ См. Н. В. Верещагин и В. П. Любин. Когда жили обезьяны на Кавказе? "Природа", 1960, N 6.

⁵ См. П. П. Ефименко. Первобытное общество. Киев. 1953, стр. 74.

⁶ А. А. Формозов. Каменный век и энеолит Прикубанья. М. 1965, стр. 8; В. В. Котович. Каменный век Дагестана. Махачкала. 1964.

⁷ В. П. Любин, Н. О. Бадер, В. И. Марковин. Первые местонахождения орудий каменного века в Чечено-Ингушетии. "Краткие сообщения" Института археологии (КСИА). Вып. 92. М. 1962, стр. 51; В. П. Любин. Новое о нижнем палеолите Северной Осетии. Там же, стр. 29.

⁸ См. М. З. Паничкина. К вопросу о назначении шелльских орудий. КСИИМК. Вып. XLVI. М. 1952, стр. 27.

Выдвинутая несколько лет назад гипотеза о древнейшем, начиная с мустьерского времени (около 100 тысяч лет назад), расселении первобытных групп, в основном кавказского населения, в южных районах Европейской части СССР до сих пор не опровергнута⁹ . Более того, недавно она получила подтверждение благодаря специальному сравнительному анализу материалов, в частности микропластинок с плоской ретушью концов со стороны брюшка, типа "Гварджилас-кяде", найденных в западнокавказских палеолитических стоянках и памятников Нижнего Дона и Костенко-Боршевского района Русской равнины (Рожокская стоянка, Бирючий Лог и др.)¹⁰ . Одинаковые приемы обработки камня и изготовление из него однотипных орудий (особенно поздне- мустьерского инвентаря), очевидно, распространялись на Северном Кавказе, в Приазовье, на Дону и на Волге племенами, расселявшимися из Закавказья и, в свою очередь, генетически связанными с передне-азиатскими первобытными обществами. Разумеется, признавая кавказский путь расселения древнейших групп населения в южных районах Европейской части СССР основным, нельзя полностью исключать возможность некоторой инфильтрации мустьерских племен и с Запада¹¹ . На основе современных научных данных можно сделать вывод о том, что вся эпоха палеолита на Кавказе характеризовалась присваивающим типом хозяйства, то есть собирательством и охотой. Но в процессе трудовой деятельности людей и в глубокой древности проявлялось творчество, сказывался опыт и возникали новшества, определявшие собою дальнейшее развитие человека. К ним прежде всего относятся навыки по приручению диких животных и их одомашниванию, а также навыки по культивации и выращиванию первых культурных растений. Растениеведы правомерно утверждают, что самый отбор растений и животных стал производиться гораздо раньше, "чем проявилась любая древнейшая земледельческая (и скотоводческая) культура"¹² . Выдающиеся советские биологи академики Н. И. Вавилов¹³и В. Л. Комаров¹⁴ самое происхождение культурных растений обоснованно относили к более отдаленным эпохам, чем определялось археологами. Что касается Кавказа, то, по заключению Б. Б. Пиотровского, "ни земледелие, ни скотоводство, документированное материалами энеолитических поселений Закавказья (переходной поры от камня к металлу - III тысячелетие до н. э. - Е. К. ), нельзя признать начальными формами этих отраслей хозяйства"¹⁵ .

В специальной кавказоведческой литературе отмечается, что влияние более древних земледельческо-животноводческих культур Передней Азии (например, Иракского Хассуна)¹⁶ через посредничество племен

⁹ См. В. П. Любин. Палеолит Турции и проблема раннего расселения человечества. "Советская археология" (СА), 1957, т. XXVII, стр. 90; С. Н. Бибиков. Некоторые вопросы заселения Восточной Европы в эпоху палеолита. СА, 1959, N 4. стр. 19.

¹⁰ М. Д. Гвоздовер. Разведки палеолита на Нижнем Дону в 1957 - 1958 гг. "Известия" Ростовского музея краеведения, N 1(3). Ростов-на-Дону. 1959, стр. 8; А. Н. Рогачев. Основные итоги и задачи изучения палеолита Русской равнины. КСИА. Вып. 92. М. 1962, стр. 7.

¹¹ См. С. Н. Бибиков. Указ. соч., стр. 24.

¹² Ю. Ф. Новиков. О возникновении земледелия в его первоначальных формах. СА, 1959, N 4, стр. 33.

¹³ Н. И. Вавилов. Центры происхождения культурных растений. М. - Л. 1926, стр. 137.

¹⁴ В. Л. Комаров. Происхождение культурных растений. М. - Л. 1938, стр. 72.

¹⁵ Б. Б. Пиотровский. Поселения медного века в Армении. СА, 1949, т. XI, стр. 180.

¹⁶ См. А. А. Формозов. Каменный век и энеолит Прикубанья, стр. 61.

Южного Кавказа распространялось даже на Северный Кавказ. В Закавказье, как в Азербайджане¹⁷ , так в Армении и Грузии, открыто несколько новых археологических объектов, содержащих явные доказательства и раннего земледелия и раннего скотоводства, возникших в результате древнейших контактов и взаимосвязей закавказских племен с народами Передней Азии¹⁸ . По ряду признаков, характеризующих керамику, орудия труда и прочий инвентарь, все эти новые памятники как в Армении, так и в Азербайджане можно сопоставить с культурой позднего Халафа и Сиалка III в Передней Азии и датировать началом IV, если не V тысячелетием до нашей эры. По-видимому, к этому же кругу памятников следует отнести новые археологические объекты, недавно открытые и на Северном Кавказе, в Дагестане¹⁹ .

Более благоприятные условия для дальнейшего развития земледелия и скотоводства во всех районах Кавказа создавались в эпоху неолита вплоть до III тысячелетия до нашей эры. О степени развития земледелия этой эпохи можно судить по многочисленным кремневым вклады-

¹⁷ Это прежде всего вещественные источники из самого нижнего (подлинно ранне-энеолитического) слоя Нахичеванского Кюль-тепе: каменная мотыга, первые фрагменты расписной керамики, содержащие в тесте примесь соломы, и т. п. Можно назвать и целую серию находок кремневых вкладышей с угловой заполировкой для так называемых "пластинчато-зубчатых" наборных серпов и костяных мотыжек, найденных в древнейших оседло-земледельческих поселениях Азербайджана: Акстафачайском поселении Шому-тепе, Тойре-тепе, Баба-дервиш и Ганлы-Тойре. Это наиболее архаичные типы жатвенных орудий, имеющих сходство с древнеегипетскими (времени V династии), а также с раннетрипольскими и другими наборными серпами Центральной и Юго- Восточной Европы. Они, несомненно, намного предшествуют другим, более распространенным вкладышам (с двусторонней обработкой края) и отличаются от составных серпов так называемой "энеолитической" эпохи III тысячелетия до нашей эры. И так как интересующие нас более ранние типы серпов обнаружены в слоях, предшествующих "энеолитическим" слоям на поселениях Кюль-тепе и Шому-тепе (датированные по распаду С¹⁴ 4880 ? 90 лет, то есть началом III тысячелетия до н. э.), они закономерно определяются IV и даже V тысячелетиями до н. э. и правомерно приписываются культуре, существовавшей до так называемого куро-аракского энеолита (см. О. А. Абибуллаев. Раскопки холма Кюль-тепе близ Нахичевани в 1955 г. "Материалы и исследования по археологии СССР". МИА, N 67. М. -Л. 1959; И. Г. Нариманов, Г. С. Исмайлов. Акстафачайское поселение близ г. Казаха. СА, 1962; N 4; С. Н. Бибиков. Из истории каменных серпов на Юго-Востоке Европы. СА, 1962, N 3; И. Г. Нариманов. К истории маслобойки. "Материалы сессии..."; его же. Древнейшие серпы Азербайджана. СА, 1964, N 1, стр. 287). Если учесть факт распространения подобных серпов в древнем Египте и находку древнейшего жатвенного ножа с кремневыми вкладышами в мезолитическом слое стоянки "Сосруко" в Кабардино-Балкарии, то первое появление "пластинчато-зубчатых" наборных серпов на Кавказе допустимо отнести к V тысячелетию до н. э. По справедливому заключению С. Н. Бибикова, составной нож из "Сосруко" - это "первое, наиболее достоверное, жатвенное приспособление, найденное в СССР". Настоящий наборный серп из оседло- земледельческого поселка Хаджилар в Западной Турции датируется даже концом VI тысячелетия до нашей эры.

¹⁸ Другие, очень важные данные о древнейшем земледелии и животноводстве содержат недавно открытые памятники Армении (сведениями об этих памятниках я обязан А. А. Мартиросяну, которому приношу искреннюю благодарность). Армянские археологи в Эчмиадзинском районе открыли несколько древнейших поселков, расположенных на отдельных холмах. При их исследовании зафиксированы культурные слои, предшествующие "энеолитическим" напластованиям III тысячелетия до н. э. В них сохранились землянки, очевидно, принадлежавшие самым первым земледельцам Араратской равнины. Эти культурные слои изобилуют разнотипной керамикой, в том числе и расписной, сходной с древнейшей расписной керамикой из Мильской степи (А. А. Иессен. Кавказ и древний Восток в IV и III тысячелетии до н. э. КСИА. Вып. 93. 1963).

¹⁹ Среди материалов из нижнего слоя древнейшего поселка земледельцев и скотоводов у сел. Гинчи особый интерес представляют образцы расписной красно-коричневой керамики с ангобированной поверхностью и с примесью соломы в тесте. Находки в поселке у Гинчи, перекликаясь с материалами из Закавказья (Кюль-тепе I и др.), свидетельствуют о связях и Северо-Восточного Кавказа с раннеземледельческими районами Передней Азии в IV тысячелетии до н. э. (М. Г. Гаджиев. Новые данные о связях Дагестана с Закавказьем и Передней Азией в IV-III тысячелетии до н. э. "Материалы сессии...").

шам для составных серпов более совершенного типа, разнообразным зернотеркам и даже остаткам пищевых растений²⁰ в виде колхидской пленчатой пшеницы - "маха" (Triticum macha), колхидской полбы (Triticum paleo colchicum) и обыкновенной мягкой пшеницы (Triticum vulgare Villars), найденным в ряде мест Западной Грузии²¹ . Известные не только на Северо-Западном, но и на Центральном Кавказе каменные мотыжки прямоугольной формы так называемого "сочи-адлерского типа" и здесь документируют примитивное земледелие²² .

Остеологические находки позволяют определить и степень развития животноводства. В Закавказье и на Северном Кавказе при исследовании неолитических слоев ряда археологических памятников (например, Каменномостской пещеры в Прикубанье) были зарегистрированы кости домашних животных, быка, козы или овцы, свиньи и собаки²³ . Тем же животным принадлежали и кости, обнаруженные в известном Нальчикском могильнике раннеэнеолитического времени.

О глубокой древности начала процесса одомашнивания первых животных и растений мира можно судить и по данным кавказских языков²⁴ .

Таким образом, в результате исследования источников неолитической и последующей эпох на Кавказе прослеживаются те же закономерности в развитии раннеземледельческо-скотоводческих племен, какие были установлены по материалам Передней Азии.

На смену эпохе, характеризующейся присвоением человеком готовых продуктов природы, приходит эпоха овладения их производством - эпоха производящего хозяйства. Так, на Кавказе с появлением земледелия в V тысячелетии до н. э., а в некоторых районах и скотоводства было положено начало качественно нового этапа развития хозяйства первобытного общества. Возникновение Земледелия и скотоводства явилось самой крупной экономической революцией древности, которая положила конец присваивающему типу хозяйства и обеспечила успешное развитие производящего хозяйства и первобытной культуры.

С развитием земледелия и скотоводства, обязательно сопровождавшимся процессом перехода местного населения к оседлости, на Кавказе раньше, чем в других областях нашей страны, постепенно создавались благоприятные условия для возникновения и других отраслей производ-

²⁰ См. Т. А. Бунятов. Земледелие и скотоводство в Азербайджане в эпоху бронзы. Баку. 1956, стр. 63; И. Д. Мустафаев. К истории возделывания зерновых культур в Азербайджане. "Труды" Института земледелия АН СССР. Т. III. Баку. 1955, стр. 13.

²¹ См. В. Л. Менабде. Пшеницы Грузии. Тбилиси. 1948, стр. 5.

²² См. И. К. Недоля. Орудия земледелия эпохи неолита из района Адлера. КСИИМК. Вып. 67. 1957; Л. Н. Соловьев. Энеолитическое селище у Очемчирского порта в Абхазии. "Труды" Абхазского научно- исследовательского института Грузинского филиала АН СССР. Вып. 15. Сухуми. 1939; Е. И. Крупнов. Первые находки неолита в Северной Осетии. КСИИМК. Вып. 46. 1952, стр. 42.

²³ См. А. А. Формозов. Каменный век и энеолит, стр. 57.

²⁴ Так, в адыго-черкесо-кабардинских языках сохранился полисемантизм, когда односложный термин имеет несколько значений. В частности, в кабардинском языке слово "хье" обозначает и ячмень и собаку. Слово "бжы" одновременно значит: пика, копье и палка с заостренным концом, служившая для ручной обработки земли, и т. д. Особенно показателен термин "хье", доказывающий глубокую древность приручения собаки и культивации ячменя. Известно, что кавказская флора дала человечеству не только пленчатый двурядный ячмень, но и наибольшее число видов пшеницы, в том числе мягкую пшеницу, рожь, кавказскую яблоню, грушу, домашнюю сливу (естественный гибрид алычи и терна), кизил и другие растения, также обозначавшиеся в кабардинском языке односложными терминами, что указывает на глубокую давность их возникновения. Очевидно, кавказцы приручили собаку и стали культивировать ячмень, находясь на стадии охоты и собирательства, доказательством чего служит наряду с корневым односложным термином "хье" культовое значение собаки в быту многих кавказских горцев (Н. Ф. Яковлев. Культура кабардинцев и черкесов по данным словаря. "Ученые записки" Кабардинского научно-исследовательского института. Т. II. Нальчик. 1947; П. М. Жуковский. Об отечественных и пришлых культурных растениях в СССР. "Материалы по истории земледелия в СССР". Т. II. М. 1956, стр. 7).

ственной деятельности человека, в частности металлургии меди. Общеизвестно, что Кавказ, особенно Закавказье, издавна славился исключительным богатством сырьевых запасов обсидиана (вулканического, стекла, являющегося прекрасным материалом для выделки каменных орудий), а также меди. Благодаря этому обстоятельству древнее население Кавказа очень рано начало разрабатывать залежи обсидиана и полезных ископаемых, что, несомненно, способствовало установлению меновых контактов с соседними странами.

Самые ранние связи Кавказа с Древним Востоком имели место еще в эпоху позднего палеолита. Об этом непосредственно свидетельствуют находки морских раковин (Turritella) из Индийского океана, обнаруженные в верхнепалеолитическом слое пещеры Сагварджиле в Грузии²⁵ , и образцы кавказского обсидиана (в частности, армянского), найденные в археологических памятниках Передней Азии²⁶ . Эти контакты активизировались в неолитическую эпоху, когда на Кавказе устанавливались оседло-земледельческо-скотоводческие основы хозяйства и межплеменной обмен. В специальной литературе давно стал аксиомой тезис о том, что кавказский обсидиан, отличающийся высоким качеством и богатой цветовой гаммой, начиная с неолитической эпохи широко экспортировался как в страны Древнего Востока (Передняя Азия), так и в районы Предкавказья, Нижнего Поволжья и даже Украины²⁷ .

Очень интересен и вопрос о древнейшем экспорте кавказских цветных металлов, в первую очередь меди. Если в XIX в. и даже в начале XX в., после появления тенденциозных работ Ж. Моргана, В ильке и Гёрнеса, отрицавших самобытный путь культурного развития кавказских народов, не признавалось существование на Кавказе самостоятельных культур бронзового века, то за последние десятилетия благодаря трудам советского археолога А. А. Иессена²⁸ и других кавказоведов было доказано, что Кавказ являлся одним из крупнейших металлургических очагов древнего мира. В настоящее время, по единодушному мнению как советских²⁹ , так и зарубежных ученых³⁰ , районы Закавказья, и особенно Армянское нагорье, с глубокой древности служили сырьевой базой для ряда стран Древнего Востока (от Ирана и Месопотамии до Финикийского Библа), куда в порядке обмена вывозился кавказский металл. Значение древнекавказского металлического экспорта в древневосточном производстве и хозяйстве ныне признается и зарубежными учеными³¹ .

Несомненно, что эти древнейшие контакты и взаимосвязи с цивилизациями Древнего Востока сыграли определенную роль в стимулировании хозяйственного роста и в формировании на Кавказе таких ярких и богатых культур медно-бронзового века, как майкопская, триалетская и другие.

²⁵ Н. З. Киладзе. Многослойный археологический памятник Сагварджиле. "Сообщения" АН ГрузССР, т. XIV. Вьш. 9. Тбилиси. 1953, стр. 56.

²⁶ J. Morgan. La prehistoire orientale. T. III. Paris. 1927, стр. 26; Г. Чайльд. Древнейший Восток в свете новых раскопок. М. 1956, стр. 168.

²⁷ Б. А. Куфтин. Археологические раскопки в Триалети. Тбилиси. 1941; А. А. Поталов. К вопросу о путях распространения обсидиановых изделий в каменном веке из Закавказья на север. "Доклады на 2-м Краеведческом съезде Черноморского побережья и Западного Кавказа". Сухуми. 1927; его же. Преді;сторичный Кавказ. Схі;дний Сві;и N 2. Харьков. 1928; М. Рудинський. Деякі; пі;дсумки та ближчі; завдані;я палеонтологі;чных вивчень у межах УССР. "Антропология". Вып. IV. 1931, стр. 164.

²⁸ См. А. А. Иессен. К вопросу о древнейшей металлургии меди на Кавказе. "Известия" ГАИМК. Вып. 120. Л. 1935.

²⁹ А. А. Иессен. Кавказ и Древний Восток в IV и III тыс. до н. э. КСИА. Вып. 93. М. 1963, стр. 6; Б. А. Куфтин. Указ. соч.

³⁰ H. Hubert. Des guelques jbiets de bronze troubes a Byblos. "Syria", VI, 1925, p. 16; Cl. Schaffer. Stratigraphie comparee de l'Asie Occidentale Oxford. 1948, p. 515; M. Dunand. Fouilles de Byblos. II. Paris. 1954, p. 397.

³¹ В Ливанском Национальном музее в Бейруте выставлена громадная карта древнего мира, на которой стрела указывает на Закавказье как на важнейший очаг вывоза меди в страны Ближнего Востока.

Говоря о древнейших культурах Кавказа, нельзя обойти молчанием одну из важнейших проблем древнекавказской истории, связанную с так называемой куро-аракской археологической культурой III тысячелетия до нашей эры. И хотя вопрос о ее происхождении еще не ясен, ее глубокие истоки, вероятно, могут быть обнаружены в кавказском неолите, к сожалению, весьма слабо изученном. Вместе с тем с достаточной определенностью установлены и ее культурная близость к так называемой халколитической культуре Восточной Анатолии (Турция) и почти общекавказский ареал ее существования. С решением этой весьма сложной, но крайне важной проблемы кавказоведения одновременно прояснялись бы исторические судьбы как древнейшего населения Кавказа, так и Малой Азии. Отсюда повышенный интерес к ее разработке, проявляемый в последние годы как археологами, так и лингвистами, антропологами и историками древнего мира³² .

В свете последних археологических данных в ареал куро-аракской культуры следует включить, кроме Дагестана и Чечено-Ингушетии, Северную Осетию, где при исследовании ряда памятников - Лугового и Сержень-Юртовского поселений и пещеры Шаулегет - обнаружены многие признаки этой южной культуры (соответствующая керамика, глиняные очажные подставки и орудия труда). Включение в границы куро-аракской культуры не только районов Северо-Восточного, но и Центрального Кавказа и придает ей почти общекавказский характер. Наличие же ряда одинаковых элементов в сходной с ней майкопской культуре (тот же спиральный орнамент, те же очажные подставки и др.) также указывает на ее общекавказское единство.

Связи и сношения племен майкопской культуры, с районами Передней и Малой Азии и всего Ближнего Востока составляют существенную особенность культурного развития населения этого района Кавказа³³ . Это своеобразие подтверждается как лингвистическими, так и антропологическими данными. Именно на Северо-Западном Кавказе и по настоящее время концентрируются носители кавказских языков абхазо-адыгской группы и представители особого, так называемого "понтийского" антропологического типа³⁴ . Наряду с другими антропологическими чертами, свойственными племенам Северо-Восточного Кавказа, говорившим на вейнахо-дагестанских языках, и представителям древнего "каспийского" антропологического типа, все эти регионы Кавказа, включая и Закавказье, представляют собой особый кавказский культурный мир - "единую кавказскую этническую культуру"³⁵ . Основную же, центральную часть Кавказа и в наши дни занимают народы, представляющие особый, "кавкасионский" антропологический тип населения Кавказа³⁶ . Это коренной, автохтонный и "самый кавказский из всех кавказских типов"³⁷населения Кавказа.

Весьма показательно, что в III тыс. до н. э. наблюдается уже обособление отдельных регионов этого единства, что признается и археологами и лингвистами (выделение майкопской культуры, локализация

³² См. Г. А. Меликишвили. Возникновение хеттского царства и проблема древнейшего населения Закавказья и Малой Азии. "Вестник древней истории" (ВДИ), 1965, N 1, стр. 3.

³³ См. Л. Н. Соловьев. Первобытные стоянки Воронцовской пещеры, их стратиграфия и хронология. Автореферат кандидатской диссертации. Симферополь. 1956, стр. 62.

³⁴ См. В. В. Бунак. Черепа ив склепов горного Кавказа в сравнительно- антропологическом освещении. "Сборник антропологии и этнографии". Т. XIV. Л. 1953, стр. 360.

³⁵ В. И. Абаев. Осетинский язык и фольклор. М. 1949, стр. 89.

³⁶ М. Г. Абдушелишвили. Антропология древнего и современного населения Грузии. Тбилиси. 1964, стр. 65.

³⁷ Г. Ф. Дебец. Антропологические исследования в Дагестане. "Труды" Института этнографии АН СССР. Т. XXIII. М. 1956, стр. 214.

культуры Северо-Восточного Кавказа, обособление прадагестанского³⁸ и общекартвельского³⁹ языков).

В свете всех современных научных данных правомерно высказать предположение, что древнекавказское культурное и этническое единство как основа будущей кавказской языковой семьи оформилось очень давно - еще в неолитическую эпоху, если не раньше, поскольку на Кавказе прослеживаются признаки некоторой локализации культурного единства даже в конце верхнего палеолита⁴⁰ .

Отмеченное же для III и особенно для II тысячелетий до н. э. раздробление, или распад, археологического единства, очевидно, связано как с усложнением социально-экономической жизни, так и с последствиями проникновения на Кавказ первых инородных этнических элементов. По нашему мнению, нет никаких оснований приписывать (даже в порядке гипотезы) индоевропейское происхождение ни носителям куро-аракской культуры III тысячелетия до н. э., ни тем более племенам триалетской культуры II тысячелетия до н. э. (как это допускает Г. А. Меликишвили), да еще с признанием северного пути их проникновения через Кавказ, как предполагают некоторые языковеды⁴¹ . Соответствующие археологические материалы опровергают это предположение.

Признав существование древнейшего языкового единства "иберийско- кавказского" лингвистического типа, советские языковеды⁴² проследили контакты общекартвельского языка - основы с северокавказскими, в первую очередь с абхазо-адыгскими языками, и даже обособление их, а в более позднее время - связи и контакты с индоевропейскими языками; по существу, это те же исторические явления, о которых свидетельствуют сейчас и археологические данные.

До IV тысячелетия до н. э. в эпоху неолита существовала общекавказская культурная общность. Примерно к середине III тыс. до н. э. четко намечается уже выделение трех локальных вариантов, что полностью соответствует и лингвистическому дроблению и обособлению отдельных языковых групп: общекартвельского языка - основы в Закавказье, вейнахо-дагестанской языковой группы на Северо-Восточном и абхазо-адыгской группы на Северо- Западном Кавказе⁴³ .

Первое же проникновение с севера на Кавказ степных культурных элементов, в лице носителей так называемой катакомбной культуры Украины и Предкавказья, справедливо связываемых с древнейшими индоевропейцами нашей страны, падает на период не ранее первой, а скорее второй четверти II тысячелетия до н. э., когда индоевропейцы-хетты давно уже ассимилировали местные хаттские (неиндоевропейские) племена Малой Азии и с XVIII в. до н. э. создали древнейшее хеттское царство. Самые ранние катакомбные погребения степного типа в Манасском могильнике в Дагестане, в Мекенском и особенно в Бамутском могильнике в Чечено-Ингушетии относятся к началу и середине II тыся-

³⁸ См. Е. А. Бокарев. Введение в сравнительно-историческое изучение дагестанских языков. Махачкала. 1961, стр. 5.

³⁹ А. С. Чикобава. Введение в языкознание. Ч. I. М. 1952, стр. 220; Г. А. Климов. О лексико-статистической теории М. Сводеша. Сборник "Вопросы теории языка в современной зарубежной лингвистике". М. 1961, стр. 245; Т. В. Гамкрелидзе, Г. И. Мачавариани. Система сонантов и аблаут в картвельских языках. Тбилиси. 1965, стр. 467 (на груз. языке, с русским резюме).

⁴⁰ Н. О. Бадер. Варианты культуры Кавказа конца верхнего палеолита и мезолита. СА, 1965, N 4, стр. 15.

⁴¹ В. В. Иванов. Очерк истории и культуры хеттов. Послесловие к книге К. Керама "Узкое ущелье и Черная гора". М. 1962, стр. 186.

⁴² Г. И. Мачавариани. К вопросу об индоевропейско-картвельских (южнокавказских) типологических параллелях. "VII Международный конгресс антропологических и этнографических наук". М. 1964, стр. 5; Т. В. Гамкрелидзе. "Анатолийские языки" и вопрос о переселении в Малую Азию индоевропейских племен. Там же.

⁴³ См. А. С. Чикабава. Указ. соч.

челетия до нашей эры⁴⁴ . Следовательно, археологические материалы противоречат утверждению о вторжении в Малую Азию индоевропейцев-хеттов через Восточный Кавказ⁴⁵ . И если уж это вторжение признавать историческим фактом, то следует допустить это проникновение через Балканы, как предполагали ранее некоторые ученые⁴⁶ , или постулировать путь через восточное и южное побережье Каспийского моря. Если учесть, что в древнейших хеттолувийских языках Малой Азии прослеживаются восточноиранские элементы, то этот путь может оказаться наиболее вероятным. Но все эти лингвистические гипотезы имеют особое значение для хеттской проблематики, связанной уже с более поздней историей Кавказа.

Несомненна огромная значимость всестороннего изучения неолита и куро- аракского энеолита в общекавказском масштабе. Только комплексное изучение всех вопросов, связанных с этой задачей (силами антропологов, археологов, лингвистов и этнографов), поможет разрешить важнейшую этногенетическую проблему современного кавказоведения - проблему происхождения многих коренных народов Кавказа. И хотя ее решение - дело будущего, эта работа, по нашему мнению, очень перспективна. Успешное выяснение самих истоков происхождения кавказской языковой семьи, резко отличной от всех других языковых семей мира, явится ценнейшим вкладом не только в советскую историческую науку, но и в мировую науку.

Как выяснено последними исследованиями, исключительное значение для древнейшей истории Кавказа и Юго-Восточной Европы имеет изучение истории производства важнейших средств производства, в том числе изготовления первых металлических орудий на Кавказе⁴⁷ . Отдельные находки медных предметов в наиболее ранних памятниках Закавказья⁴⁸ , металлографические, спектральные и другие анализы древнего кавказского металла⁴⁹ доказали глубокую давность кавказской металлургии меди и производства предметов из меди и мышьяковистой бронзы (с IV тысячелетия до н. э.).

Регистрация на Кавказе, особенно в Закавказье, ряда древних медных и мышьяковистых рудных месторождений⁵⁰ , а также находки льячек, литейных форм и других вещественных доказательств местной металлургии и металлообработки, особенно в период расцвета куро-аракской энеолитической культуры, позволяют проследить поэтапное развитие этой ведущей производственной деятельности древнекавказских обществ

⁴⁴ Р. М. Мунчаев, К. Ф. Смирнов. Памятники эпохи бронзы в Дагестане. СА, Т. XXVI, 1956, стр. 167; В. И. Марковин, Р. М. Мунчаев. Археология Чечено-Ингушетии в свете новейших исследований. КСИА. Вып. 100. М. 1965, стр. 44.

⁴⁵ F. Sommer. Hethiter und Hethitisch. Stuttgard. 1947, S. 9; В. В. Иванов. Указ. соч., стр. 186.

⁴⁶ См. Б. Грозный. Доисторические судьбы Передней Азии. ВДИ, 1940, N 3 - 4, стр. 45; B. Hrozny. Historie de l'Asie Anteriere, de I?Inde et de la Grete. Paris. 1947, p. 177.

⁴⁷ См. Е. Н. Черных. Спектральный анализ и изучение древнейшей металлургии Восточной Европы. Сборник "Археология и естественные науки". М. 1965, стр. 96; И. Р. Селимханов. К истории освоения человеком металлов и сплавов на Кавказе. Там же, стр. 138.

⁴⁸ См. О. А. Абибуллаев. Некоторые итоги изучения холма Кюль-тепе в Азербайджане. СА, 1963, N 3, стр. 165.

⁴⁹ Ф. Тавадзе, Т. Сакварелидзе. Бронзы древней Грузии. Тбилиси. 1959, стр. 14; Ц. Абессадзе, Р. Бахтадзе, Т. Двали, О. Джапаридзе. К истории медно- бронзовой металлургии Грузии. Тбилиси. 1958, стр. 96; И. Р. Селимханов. Историко-химические и аналитические исследования древних предметов из медных сплавав. Баку. 1960, стр. 136; Е. Н. Черных. К истории металлургии Восточной Европы в эпоху энеолита и ранней бронзы. Автореферат кандидатской диссертации, М. 1963.

⁵⁰ См. М. А. Кашкай и И. Р. Селимханов. Исследование металлических изделий древнего Мингечаура эпохи развитой бронзы. Баку. 1959, стр. 43 - 44; Е. Н. Черных. О некоторых методах установления рудных источников для древнейшего металла. "Известия" Академии наук Армянской ССР. Т. XVIII, N 3 - 4, 1965, стр. 120.

и ее влияние на хозяйственное развитие степных племен Юго-Восточной Европы.

Столь раннее зарождение, а затем и развитие собственной металлургии меди и бронзы привело к тому, что начиная с середины III тысячелетия до н. э. Кавказский перешеек превратился в крупнейший очаг металлургии. Одновременно он становится ведущим центром распространения металлического сырья (руды) и особенно готовой продукции.

Крепнущие связи Кавказа со странами Ближнего Востока и Передней Азии способствовали тому, что даже на Северный Кавказ стали попадать великолепные образцы древневосточных ювелирных изделий и различные предметы вооружения⁵¹ . На это указывают находки бронзовых своеобразных проушных топоров (из сплава меди с никелем, характерного для анатолийской бронзы), разных украшений из бирюзы, иранского сердолика и месопотамского золота, а также бусы-пронизи из финикийского Библа, найденные в памятниках майкопской культуры Северного Кавказа⁵² . Конечно, не без воздействия более развитых стран Древнего Востока Кавказ очень рано стал средоточием ряда и других высоких производственных и культурных достижений человечества. Это и строительство в IV-III тысячелетиях до н. э. круглоплановых и прямоугольных зданий - жилищ, использование сырцового кирпича, применение при обработке древней керамики ангобирования, раскрашивания и первого лощения и прочее; все эти новшества зафиксированы при исследовании древнейших поселений Закавказья, открытых в последнее время.

Выдающимся открытием является установление нашими учеными того факта, что племена майкопской культуры Северного Кавказа во 2-й половине III тысячелетия до н. э. пользовались при изготовлении сосудов гончарным кругом, что повышало производительность труда. Такой гончарный круг был известен еще в древнем Уре (IV тысячелетие до н. э.) и кое-где как этнографический реликт сохранился в Восточной Европе⁵³ . Определенным достижением носителей той же майкопской культуры являлось и первое изготовление бронзовых котлов, склепанных из отдельных металлических пластин. Два таких клепаных и ремонтированных еще в древности котла, украшенных характерным для майкопской культуры жемчужным орнаментом, были недавно найдены в Бамутских курганах в Чечено-Ингушетии⁵⁴ .

Одновременно в эту эпоху сами кавказские племена становятся передатчиками древневосточного и особенно кавказского металла в южные районы Европейской части СССР, стимулируя тем самым развитие хозяйства более отсталых тогда степных племен - носителей так называемой ямной, катакомбной, полтавкинской и других культур. Так, медные топоры-клевцы древневосточного типа и другие вещи оказались не только в Майкопе и в Дагестане, но в районах Украины (Веремье и Усатово)⁵⁵ и в других местах. А бронзовые топоры майкопской культуры (второго, Новосвободненского этапа) попали даже в бассейн р. Свияги (Татария). С этого времени прослеживается особенно активное воздействие кавказского культурного центра на экономическое развитие древних племен южнорусских степей. Среди предметов степной катакомбной культуры оказалось около 95% кавказских бронзовых изделий!

⁵¹ А. Д. Иессен. К хронологии "Больших кубанских Курганов". СА, Т. XII, Л. 1950, стр. 190.

⁵² Е. И. Крупнов. О древних связях Юга СССР и Кавказа со странами Ближнего Востока. "Вестник истории мировой культуры", 1958, N 1, стр. 72.

⁵³ А. А. Бобринский, Р. М. Мунчаев. О древнейшем гончарном круге на Северном Кавказе. "Материалы сессии...", стр. 60.

⁵⁴ В. И. Марковин, Р. М. Мунчаев. Археология Чечено-Ингушетии в свете последних исследований. КСИА. Вып. 100. М. 1965, стр. 43.

⁵⁵ Т. С. Пассек. Периодизация трипольских поселений. МИА, N 10, 1949, стр. 209, 213.

Значимость кавказского металлургического центра и самостоятельность северокавказского очага металлообработки для истории металлургии Восточной Европы были настолько велики, что степняки восприняли даже традиционные кавказские формы изделий. Специалисты справедливо выделили, в истории металлургии Восточной Европы целый этап (с III и почти до середины II тысячелетия до н. э.) и назвали его кавказским⁵⁶ .

Следующая эпоха (средней бронзы), охватывающая почти все II тысячелетие до н. э., характеризуется дальнейшим укреплением внешних связей Кавказа с Древним Востоком, в частности с государственными образованиями Передней Азии (царство Митанни) и хеттской державой. Именно в эту эпоху - II тысячелетие до н. э. - возникает и пышно расцветает в Закавказье блестящая триалетская культура⁵⁷ , представленная великолепными ювелирными изделиями из цветных металлов и полихромной керамикой не только в Грузии (в бассейне р. Цалка), но и в Армении (Кироваканский курган и др.)⁵⁸ и в Азербайджане (Зурнабад, Узерлик-тепе и др.)⁵⁹ . При несомненной ее самобытности следует отметить сложность процесса формирования этой культуры из разных слагаемых, в которых определенно прослеживаются элементы как месопотамской культуры, так и хеттского прикладного искусства первой половины II тысячелетия до нашей эры⁶⁰ .

В полной мере можно отнести сказанное и к другой яркой, более поздней культуре Закавказья, представленной разнообразными материалами из ставших уже знаменитыми Лчашенских курганов близ Севанского озера⁶¹ .

Не только в III, но и во II тысячелетии до н. э. почти все основные районы Кавказского перешейка в той или иной степени общались со странами Древнего Востока, в том числе и с районами Восточного Средиземноморья. Об этом свидетельствуют найденные на Цалке лощеные сосуды с многопетельчатыми ручками, хурритская печать XV в. до н. э. из Осетии и другие находки. Особенно показательны находки кинжалов так называемого "переднеазиатского типа", известных и в Закавказье и на Северном Кавказе. Только в Дигории (Северная Осетия) найдено 6 подобных кинжалов. Во II тысячелетии до н. э. они имели широчайшее распространение во всех странах Передней и Малой Азии (с XVIII по X в.) и служат отличными показателями тесных контактов между племенами и народами древнего мира⁶² . Эти связи подтверждаются и довольно частыми находками в курганах Кавказа и Юга СССР различных пастовых бус, в изобилии производившихся в Библе (Финикия) и в других центрах Ближнего Востока. Ввоз на Кавказ всякого рода многоцветных пастовых, а затем и стеклянных бус особенно усилился в I тысячелетии до нашей эры⁶³ .

Нельзя не отметить, что в эпоху средней бронзы процесс развития местного материального производства стал уже настолько мощным и значительным, что многочисленные местные формы всех категорий вещей затмевали все инородное, привозное, в противоположность пред-

⁵⁶ Е. Н. Черных. Спектральный анализ и анализ древнейшей металлургии, стр. 103; его же. О некоторых методах установления рудных источников для древнейшего металла, стр. 122.

⁵⁷ Б. А. Куфтин. Указ. соч.

⁵⁸ Б. Б. Пиотровский. Археология Закавказья. Л. 1949, стр. 46; А. А. Мартиросян. Армения в эпоху бронзы и раннего железа. Ереван. 1964, стр. 64.

⁵⁹ К. Х. Кушнарева. Поселение эпохи бронзы на холме Узерлик-тепе около Агдама. МИА, 67, М. -Л. 1959, стр. 388.

⁶⁰ Б. А. Куфтин. Указ. соч., стр. 8.

⁶¹ А. О. Мнацаканян. Раскопки курганов на побережье оз. Севан в 1956 г. СА, 1957, N 2; его же. Древние повозки из курганов бронзового века на побережье оз. Севан. СА, 1960, N 2, стр. 139.

⁶² Hans Bonnet. Die Waffen der Volker des Alten Orients. Leipzig. 1926, S. 65.

⁶³ Е. И. Крупнов. О древних связях Юга СССР и Кавказа, стр. 79.

шествующей эпохе, когда кавказское металлическое производство только начинало развиваться. Особенно это хорошо прослеживается по материальным источникам II тысячелетия до нашей эры. Племена так называемой северокавказской культуры эпохи бронзы, развивая свое хозяйство, особенно металлургию, основанную уже на собственной сырьевой базе, и собственное металлопроизводство, продолжают все активнее сбывать свою готовую продукцию (очевидно, и металл) не только в ближайшие районы Предкавказья, как, например, в теперешнюю Калмыкию (судя по последним полевым работам И. В. Синицына), но и в Крым, в районы Среднего Поволжья, всего Северного Причерноморья⁶⁴ и даже в районы Белоруссии. Так кавказские бронзовые изделия оказываются и под Феодосией и под Одессой (Аджиясский клад); северокавказские булавки с волютообразными навершиями обнаружены в Мордовии; топоры и другие предметы кавказского происхождения проникают на правобережье Днепра на западе и до Заволжья на востоке. Более 80% общего количества бронзовых орудий этого времени население степной и лесостепной зон Восточной Европы получало с Кавказа⁶⁵ .

Особенно важными для освещения темы о кавказских связях являются вещи кавказского происхождения, найденные в последние годы И. И. Артеменко при исследовании могильников среднеднепровской культуры первой половины II тысячелетия до н. э. в Белоруссии⁶⁶ . При раскопках могильников близ сел Ходосовичи и Стрелица обнаружены ножи, шилья, очкообразные привески, наконечник копья, вислообушный и проушный топоры. Все они, судя по спектральному анализу, изготовлены из мышьяковистой бронзы явно кавказского происхождения (до 2,7% примеси мышьяка).

Кавказский металл в эпоху средней бронзы быстро завоевывает северные области, распространяясь вплоть до Оки. Посредниками и поставщиками кавказских металлических изделий в более северные районы нашей страны, несомненно, раньше всего были племена катакомбной культуры; не случайно они имели в своем обиходе и сами предметы северокавказской культуры и металл кавказского происхождения⁶⁷ . В первой половине II тысячелетия до н. э. кавказский металл буквально господствовал на большей части территории Юго-Восточной Европы.

Отдельные древние эпизодические связи Кавказа прослеживаются даже с Сибирью и Средней Азией, конечно, через посредство других этнических групп населения Нижнего Поволжья и Южного Урала. Но здесь эти контакты не играли роли стимулятора в развитии хозяйства и прежде всего металлургии; в это время там складывалась своя металлургическая база. Уже во второй половине II тысячелетия до н. э. в степных районах Евразии появилась и стала быстро распространяться массовая продукция успешно развивающихся Уральского и Восточно-Казахстанского металлургических очагов. Как установлено специальным исследованием Е. Н. Черныха, воздействие этих очагов в период существования и расцвета андроновской и срубной культур в степной зоне оказалось уже более значительным, чем воздействие кавказского очага⁶⁸ . Начиная с середины II тысячелетия до н. э. активно вытесняемое

⁶⁴ А. А. Иессен. Греческая колонизация Северного Причерноморья. Л. 1947, стр. 23.

⁶⁵ Е. Н. Черных. О некоторых методах установления рудных источников для древнетипного металла, стр. 122.

⁶⁶ И. И. Артеменко. Верхнее Поднепровье в эпоху позднего неолита и бронзы. КСИА. Вып. 101. 1964, стр. 9.

⁶⁷ Е. Н. Черных. Спектральный анализ и анализ древнейшей металлургии, стр. 103.

⁶⁸ Там же, стр. 102.

продукцией восточного производства влияние кавказской металлургии в степных районах стало заметно сокращаться. Одним из убедительных примеров проникновения даже в предгорья Северного Кавказа вещей из Казахстана служит интересный комплекс, состоящий из бронзового топора семиреченского типа, наконечника копья и кельтообразного орудия, найденный в 1963 г. в кургане у с. Курчалой в Чечено-Ингушетии⁶⁹ . События, происшедшие в глубинных районах Азии (создание собственной металлургической базы, возникновение ранних кочевых обществ, экспансия на запад срубно- андроновских племен и пр.), изменили обстановку в степной зоне Восточной Европы и определенным образом сказались на экономике этих степных районов нашей страны.

Таким образом, к концу II тысячелетия до н. э. поступление кавказского металла в районы Юго-Восточной Европы замедлилось, но не могло исчезнуть окончательно хотя бы потому, что сама кавказская металлургия вступила в период своего наивысшего расцвета, а население Кавказа по-прежнему поддерживало связи с Севером.

Конец бронзового века на Кавказе (определяемый последними веками II тысячелетия до н. э.) характеризуется наиболее яркой вспышкой металлического производства, основанного на широкой разработке местных руд: меди, сурьмы, свинца, серебра и других цветных металлов, - а также на использовании привозного легирующего металла - олова. В этот период на Кавказе выделяются такие крупные оригинальные археологические культуры, как центральнозакавказская (с такими значительными и оригинальными вариантами, как ходжалы-кедабекская и др.), кобанская, колхидская, каякентско-хорочоевская, прикубанская и др.⁷⁰ . Носители этих культур наряду со старыми медно-мышьяковистыми сплавами начинают практиковать и самые совершенные оловянистые сплавы бронзы. Это позволяло им создавать исключительное разнообразие непревзойденных образцов оружия и предметов быта, являющихся подлинными шедеврами древнего прикладного искусства. По богатству и ассортименту ведущих форм материальной культуры продукция этих культур нисколько не уступала таким широко известным образцам Востока и Запада, как луристанская или гальштаттская бронза. В недрах этих кавказских культур наиболее ощутимо прослеживаются прямые истоки материальной и духовной культуры многих современных народов как Северного Кавказа, так и Закавказья⁷¹ .

Последующая эпоха I тысячелетия до н. э. (в основном совпадающая с ранним периодом железного века на Кавказе) ознаменована выдающимися социально- экономическими, культурными и техническими завоеваниями человечества - широким распространением железа (как нового и самого совершенного металла), появлением плужного земледелия, развитием отгонного скотоводства, возникновением ремесла, элементами благоустройства поселений и градостроительством; все эти достижения кавказских обществ, обусловленные предшествующим развитием их хозяйства и культуры, в свою очередь, оказались связанными с первым и наиболее ранним появлением в нашей стране классов и ранних рабовладельческих государств. Собственно, эти успехи и стимулировали здесь вызревание классовых отношений.

Как известно, впервые на территории нашей страны, именно на Кавказе в IX в. до н. э., возникает Ванское царство, или Урарту⁷² ; с VI в. до н. э. в Западной Грузии и Абхазии складывается Колхидское

⁶⁹ В. Б. Виноградов, А. А. Исламов. Новые археологические находки в Чечено-Ингушетии. "Известия" Чечено-Ингушского научно-исследовательского института истории, языка и литературы. Т. VI. Грозный. 1965, стр. 167 - 168.

⁷⁰ Е. И. Крупнов. Древняя история Северного Кавказа. М. 1960, стр. 8.

⁷¹ Там же, стр. 398.

⁷² Б. Б. Пиотровский. Ванское царство. М. 1959, стр. 60.

царство⁷³ ; на территории Восточной Грузии на рубеже IV и III вв. до н. э. формируется Картлийское царство, или Иберия⁷⁴ . Несколько раньше, в конце IV в. до н. э., в бассейне верхнего Аракса образовалось самостоятельное Армянское царство с династией Ервандидов⁷⁵ . Наконец, позднее в юго- восточном районе Закавказья (примерно со II в. до н. э.) на базе древней Атропатены сложилось раннерабовладельческое государство - Кавказская Албания⁷⁶ . Все эти ранние государственные образования не случайно возникли в Закавказье, давно связанном с древними классовыми обществами и рабовладельческими державами Древнего Востока (Ассирией, Мидией и др.), а с VII в. до н. э. и с греческими центрами - метрополиями, организаторами колонизации Северного и Восточного Черноморья. Торговые и иные контакты с ними, безусловно, способствовали процессу классового расслоения в кавказских обществах, вызреванию рабовладельческих⁷⁷ отношений и складыванию государственных образований.

Именно благодаря взаимосвязям местной кавказской (в частности, синдо- меотской) этнической среды с античными полисами на Северо-Западном Кавказе в V в. до н. э. образовалось Синдское царство. Население же более восточных, глубинных районов Северного Кавказа, удаленных от старых магистральных путей меновой торговли и общений с классовыми обществами, переживало еще общинно-патриархальный строй. В этом и сказалась неравномерность исторического развития отдельных стран и народов, в частности Кавказа.

Таким образом, последовательный анализ кавказских материальных исторических источников рисует нам древний Кавказ как крупнейший регион весьма высоких, оригинальных и самобытных археологических культур, а также важнейший "узел связей"⁷⁸ с культурным Югом и степным Севером. Роль племен и народов древнего Кавказа в истории нашей страны заключается не только в их собственных культурных и технических достижениях как создателей, например, яркого и мощного металлургического очага и высоких археологических культур, но и в том, что они на протяжении тысячелетий являлись посредниками, связывающими европейские районы нашей Родины с культурой передовых стран Древнего Востока, с всемирной историей⁷⁹ . Весь ход исторического развития кавказского населения доказывает, что древний Кавказ по сравнению с другими областями нашей страны и всей Европой жил более интенсивной культурной жизнью, являясь одной из культурнейших областей нашей Родины, сыгравшей заметную прогрессивную роль в развитии хозяйства и культуры страны. Только появление на исторической арене в середине II тысячелетия до н. э. других мощных металлургических очагов (Уральского и Казахстанского) и историческая обстановка в Восточном Средиземноморье и в Передней Азии в I тысячелетии до н. э. изменили характер связей и роль Кавказа в древней истории.

Именно к такому заключению приводит исторический анализ современного состояния советской археологии Кавказа.

⁷³ З. В. Анчабадзе. История и культура древней Абхазии. М. 1964, стр. 131.

⁷⁴ Г. А. Меликишвили. К истории древней Грузии. Тбилиси. 1959, стр. 283.

⁷⁵ "Всемирная история". Т. II. М. 1956, стр. 418.

⁷⁶ "История Азербайджана". Т. 1. Баку. 1958, стр. 59.

⁷⁷ А. И. Болтунова. Процесс исторического развития стран Закавказья в античную эпоху. "Материалы сессии...", стр. 104.

⁷⁸ Н. Я. Мерперт. Северное Причерноморье, Балканы и Анатолия в бронзовом веке. "Материалы сессии...", стр. 68; его же. О связям Северного Причерноморья и Балкан в раннем бронзовом веке. КСИА. Вып. 105. 1965, стр. 10.

⁷⁹ Е. И. Крупнов. О культурных связях Северного (Кавказа то археологическим данным. "Ученые записки" Кабардинского научно- исследовательского института. Т. II. Нальчик. 1947, стр. 113 - 133.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Е. И. КРУПНОВ:

Комментарии: