Libmonster ID: RU-15144
Автор(ы) публикации: Л. С. СКВИРСКИЙ

Генерал-лейтенант Л. С. Сквирский

24 июня 1941 г., спустя два дня после нападения гитлеровской Германии на Советский Союз, на базе Ленинградского военного округа был образован Северный фронт. На его правом крыле с первого часа войны действовала 14-я армия, которой командовал генерал-лейтенант В. А. Фролов. Я, в ту пору полковник, был начальником ее штаба. 25 июня Финляндия объявила войну Советскому Союзу.

К концу первого военного лета 14-я армия, закалившаяся в сражениях и окрепшая в боевом отношении, стойко выполняла свой долг перед Родиной, выиграла пограничное сражение и остановила врага в 60 км от Мурманска, в 90 км от Кандалакши, в 34 км от Лоухи, не позволив ему прорваться к Кировской железной дороге, Белому морю и отрезать Кольский полуостров от остальной советской территории1 . В условиях, когда почти на всем протяжении советско-германского фронта, от Прибалтики до Черного моря, наши войска, оказывая героическое сопротивление, отступали в глубь страны, успешная оборона на Севере имела важное значение. Фашистские войска уже приближались тогда к Ленинграду. Требовались огромные усилия, в том числе военно-организационные, чтобы отстоять колыбель социалистической революции. 23 августа Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение разделить Северный фронт на Ленинградский и Карельский. Именно на последнем мне суждено было нести боевую службу вплоть до окончания Великой Отечественной войны.

Полоса нашего фронта охватывала территорию от Баренцева моря до Ладожского озера. В те месяцы в Карельский фронт входили сравнительно малочисленные 14-я и 7-я армии. Первая вела боевые действия, обороняясь от вдававшегося в Баренцево море п-ва Рыбачий до плато западнее Топозера в центре Карелии, вторая - от Ухты до Ладожского озера. Перед фронтом ставилась задача обескровить и окончательно остановить на Севере ударные немецко-финские группировки; не допустить захвата ими Советского Заполярья и Карелии и тем самым надежно обеспечить северный стратегический фланг Красной Армии; сохранить неприкосновенными железнодорожные и морские коммуникации Севера; сковать силы врага, удержать наши позиции, а также не позволить ему перебрасывать свои войска на другие участки советско- германского фронта, особенно под Ленинград. Решить эту задачу можно было только ведением активных боевых действий. Карельскому фронту подчинялся в оперативном отношении Северный флот.

В полосе Карельского фронта с его специфическими природными условиями было нелегко жить, трудно наступать, трудно обороняться, трудно ездить и неимоверно тяжело осуществлять инженерные работы. Подготовить дорогу, создать аэродром, снабдить войска всем необходимым, применить должным образом боевую технику, организовать налаженные действия тыла - все это требовало от войск титанических усилий и превращалось в сложнейшую проблему. Сплошной линии фронта на Севере не было. В глухие лесные места и бездорожье, как правило, не забирались ни мы, ни враг. Нередко там проходили наши разведчики или пар-


1 См.: Сквирский Л. С. От 14-й армии - к Карельскому фронту. - Вопросы истории, 1985, N 2.

стр. 73


тизаны. Природные условия допускали ведение боевых действий только по отдельным восьми направлениям: Мурманское, Кандалакшское, Лоухское, Ухтинское, Ребольское, Поросозерское, Петрозаводское и Олонецкое.

К сентябрю 1941 г. войска 7-й и 14-й армий накопили уже немалый опыт боевых действий, научились анализировать сильные и слабые стороны врага. Но тогда, к сожалению, у нас не было еще достаточно сил для того, чтобы поскорее вышвырнуть фашистов с нашей земли.

Сообщение об образовании Карельского фронта застало меня 26 августа на Лоухском направлении. Командующим войсками фронта Ставка назначила В. А. Фролова, членами Военного совета - корпусного комиссара А. С. Желтова и бригадного комиссара Г. Н. Куприянова, начальником штаба фронта - меня. К 1 сентября Полевое управление фронта должно было начать действовать из Беломорска. А пока что мне следовало прибыть в Мурманск. Задержавшись с разрешения Фролова в 88-й стрелковой дивизии на пару дней, дабы быть уверенным, что тут успешно завершатся наши контратаки и развернутся работы по упрочению обороны, которая не позволит противнику прорваться к Кировской железной дороге, я отбыл в штаб 14-и армии.

В Мурманске перед нашим отъездом в Беломорск состоялась встреча, в которой, помимо Фролова и меня, уже в новых должностях, приняли участие Военный совет 14-й армии (назначенный ее командующим генерал-майор Р. И. Панин, члены Военного совета - дивизионный комиссар А. И. Крюков и полковник М. И. Старостин, начальник штаба полковник М. И. Малицкий) и Военный совет Северного флота (командующий контр-адмирал А. Г. Головко, член Военного совета дивизионный комиссар А. А. Николаев, начальник штаба контр-адмирал С. Г. Кучеров). Фролов придал встрече как бы неофициальный характер. Мы по-товарищески вели свободную беседу и обменивались мнениями за чашкой чая. Разговор начался с шутки: Головко поинтересовался, скоро ли флот дождется от армии возврата 10 тыс. комплектов позаимствованного в июле у моряков обмундирования? Фролов отшутился: ни я, ни Сквирский не интенданты, пусть решают последние. Поддержав настроение, я включился в разговор: знаем, что у флота есть и теперь запасы, обмундируйте, товарищи, еще пару батальонов морской пехоты и подбросьте их на Западную Лицу. У моряков вытянулись лица. Тут пошло обсуждение дела всерьез.

Фролов охарактеризовал состояние 14-й армии: она надежно удерживает свои рубежи; наибольшая опасность по-прежнему существует на Лоухском направлении; общая задача заключается в том, чтобы не отдать теперь врагу более ни одного метра нашей земли и заставить его зимовать в тундре, сделав фашистскую надежду на "мурманский кофе" призрачной. Изложил свои соображения и я. Имелись некоторые общие обстоятельства, весьма тревожившие нас. За все первое военное лето 14-я армия получила из Центра лишь 1200 винтовок, 12 станковых и 9 ручных пулеметов, артиллерии не дали совсем, боеприпасы кончались. Чем воевать?

Мы тогда же решили немедленно увеличить в Мурманске и Кандалакше ремонт наличного оружия, производство гранат, минометов и мин (взрывчатки пока хватало). Упомяну в данной связи, что инициативную роль в выполнении этого поручения на предприятиях Мурманской обл. сыграли коммунисты. Их было тогда в области около 6760 человек, состоявших более чем в 300 первичных парторганизациях. 28 августа, вскоре после нашего совещания, Бюро обкома ВКП(б) приняло постановление о расширении производства минометов, мин, гранат, дав конкретные задания отдельным предприятиям. В течение месяца было изготовлено 70 штук 50-миллиметровых ротных минометов и 6 тыс. авиабомб с зажигательной смесью "К". Когда в ноябре к этому производству дополнительно подключились мастерские Судоремонтного завода Главсевморпути, войска стали получать еще больше минометов2 .

В ходе совещания Старостин поинтересовался, как будем разгружать и обслуживать корабли англичан, которые (как мы полагали) придут в Мурманск? Имелась


2 Партийный архив Мурманской области, ф. 1, оп. 1, д. 304, л. 39; д. 407, лл. 48, 76.

стр. 74


надежда на Главсевморпуть. Но дальнейшие события показали, что осенью 1941 г. серьезно помочь нам в восстановлении Мурманского порта и создании там перевалочной базы эта организация не сумела. Основную роль тут сыграли усилия местного населения, армейского и флотского военных тылов, гражданских моряков.

Касаясь заодно деятельности Северного флота, отмечу сразу, что она в тех неимоверно трудных условиях была успешной, а наши отношения с его руководством - наилучшими. Испытывая нехватку людей и оружия, 14-я армия получила от моряков только в 1941 г. до 10 тыс. человек в составе 18 различных формирований. У меня остались самые теплые воспоминания о комфлота, бывшем минере Арсении Григорьевиче Головко и члене Военного совета, бывшем подводнике Александре Андреевиче Николаеве как о преисполненных чувства долга талантливых флотоводцах и прекрасных боевых товарищах. Мы поддерживали с ними, со штабом Северного флота постоянные личные контакты, а связь обеспечивалась по ВЧ (высокочастотная линия), телеграфно и Самолетами; представители флота регулярно бывали в штабах Карельского фронта и 14-й армии.

Английские корабли, о которых я упомянул выше, а потом и американские прибывали к нам по официальной договоренности о взаимной поддержке союзников по антигитлеровской коалиции, а также для реализации поставок по ленд-лизу - системе передачи Соединенными Штатами их союзникам различных материальных средств взаймы или в аренду. В английской базе Лох- Ю и в исландских базах Рейкьявик и Хваль-фьорд формировались конвои в составе транспортных, вспомогательных и охранных судов. Их переход в Мурманск и Архангельск обеспечивали до морской границы СССР военные корабли Великобритании, а в операционной зоне нашего Северного флота охранение усиливалось советскими кораблями и авиацией, которые сообща топили нападавшие на каждый конвой фашистские корабли, базировавшиеся в Норвегии. Так, 11 сентября торпедные катера капитан-лейтенанта Г. К. Светлова и лейтенанта А. О. Шебалина потопили в Варангер-фьорде немецкий эсминец, а также транспортное судно; 25 ноября сторожевик старшего лейтенанта В. А. Киреева таранил немецкую подводную лодку; и т. д. Все это облегчало успешное прибытие конвоев. В Мурманске их принимал порт, расположенный в хорошо закрытой бухте с глубинами, допускающими проводку судов любой осадки.

Конечно, и Карельскому фронту, и Северному флоту было бы легче, если бы английский союзник нанес тогда удар непосредственно по фашистским силам в Норвегии. Однако британский премьер У. Черчилль, как он известил о том нашего Верховного Главнокомандующего 19 сентября 1941 г., отказался предпринять такие шаги3 . Между тем северное крыло советско- германского фронта обеспечивало на своем участке не только успешность общей борьбы с врагом, но и возможность иных контактов с союзниками. Например, именно через зону Карельского фронта прибыл тогда в Москву британский министр иностранных дел А. Идеи. Крейсер "Кент" доставил его в Мурманск 12 Декабря 1941 года. На Идена еще в Англии произвел впечатление рассказ о том, что в британском министерстве авиации имеет хождение негласное правило - хочешь прибыть к определенному времени, откажись от самолета и возьми поезд4 . И вот Иден, отчитываясь перед парламентом о результатах своей поездки, сказал, что воспользовался именно поездом, и отметил гладкую и беспрепятственную работу той самой Кировской железной дороги, которую защищал Карельский фронт и о которой Геббельс громогласно вещал, что она "разбита"...

В ночь на 31 августа Фролов, я, назначенный начальником Автобронетанкового управления Карельского фронта полковник М. В. Рабинович и назначенный начальником Управления военных сообщений полковник М. А. Скурихин выехали из Мурманска в Беломорск. Накануне я связался с начальником Оперативного управления Генерального штаба генерал-майором А. М. Василевским и узнал от него, что


3 Переписка Председателя Совета Министров СССР с Президентами США и Премьер-Министрами Великобритании во время Великой Отечественной войны 1941 - 1945 гг. Т. I. М. 1957, с. 23.

4 Трухановский В. Г. Антони Иден. М. 1983, с. 226.

стр. 75


в основном начальники родов войск, управлений и отделов штата и Полевого управления фронта уже назначены и в первых числах сентября прибудут в Беломорск; туда же из Ленинграда отправлен фронтовой полк связи. Кроме того, за день до отъезда я, связавшись с Петрозаводском по ВЧ, попросил Г. Н. Куприянова захватить с собой в Беломорск несколько буквопечатающих телеграфных аппаратов БОДО и обслуживающий их персонал. А из узла связи 14-й армии я прихватил на всякий случай один такой аппарат с тремя телеграфистами, надежного связиста майора Б. Ф. Барышникова и офицера- шифровальщика.

Железнодорожный состав из паровоза, двух вагонов и платформ с несколькими легковыми автомобилями, неизменными "эмками", покатил нас на юг "зеленой улицей", без остановок. И Фролов, и я ненадолго расслабились. С начала войны это была у нас первая ночь, когда мы ни за что не отвечали: из армии уже уехали, а в непосредственное командование войсками фронта еще не вступили... Ехали без охраны, хотя не было никакой, гарантии, что нас не обстреляет какая- нибудь внезапно выскочившая из леса группа финских диверсантов. Быстро добрались до Сороки, железнодорожной станции под боком у Беломорска. Отсюда на юго-восток тянулась ветка, выводившая через Нюхчу, Малошуйку, Мудьюгу и Кодино в Архангельскую область. Вплоть до 1944 г. включительно эта ветка служила главной сухопутной артерией снабжения Карельского фронта и связывала нас с "Большой землей". А к югу от Сороки продолжалась Кировская железная дорога, через Летнереченский, Идель, Сегежу и Медвежьегорск выводившая к Кондопоге и Петрозаводску. Почти параллельно КЖД, то сближаясь с ней, то удаляясь от нее, пролег между конечными его пунктами Беломорском и Повенцом Беломорско-Балтийский канал, соединивший через систему озер, включая огромное Выгозеро, две крупные акватории - Белое море и древнее Онего. Железнодорожный путь, который мы только что проделали, и водный, который я сейчас назвал, становились рокадными для нашего фронта. От их успешной и четкой работы теперь во многом зависела судьба нового фронта и связанных с ним сотен тысяч военных и гражданских лиц. И я с особым чувством вглядывался в давно знакомые пейзажи по обеим сторонам железной дороги.

Однако и временная расслабленность, и слегка лирическое настроение длились недолго. Напряженные мысли о перспективах сложной деятельности фронтового масштаба доминировали. А по прибытии в Сороку нас сразу поразило то, что мы там увидели: станцию буквально забили поездные составы; повсюду уйма людей, расхаживающих группами и в одиночку; нет никакого намека на маскировку. Из генеральско-офицерского состава Полевого управления фронта никто еще не прибыл. Нас встретил радостной улыбкой член Военного совета первый секретарь ЦК Компартии Карело-Финской республики Г. Н. Куприянов. С самого начала нашей совместной работы он действовал энергично и широко, был хорошим организатором. Несомненное знание им людей и ресурсов республики существенно помогало решать встававшие вопросы. Мы стремились направлять теперь его полезные усилия по "военному руслу" и постепенно добились нужного контакта.

На станции произошел такой разговор. Фролов: - Почему тут столько народу, как на вокзальной площади в Москве? - Комендант: - Здесь разместилось много организаций и поездов, специальные стройуправления, люди и материалы неразгруженных эшелонов, сотрудники управления Беломорско-Балтийским каналом. Фролов тотчас приказал Скурихину рассредоточить все по соседним полустанкам, чтобы через пару часов Сорока была пустой. Куприянов занялся эвакуацией населения, не связанного непосредственно с боевыми нуждами, в ближние села.

В то время Беломорск был бревенчатым городом с несколькими каменными зданиями, почти лишенным водопровода и канализации; его дороги живо напоминали описанные в гоголевских повестях. Куприянов показал нам небольшой двухэтажный кирпичный дом, намеченный под штаб фронта: пол- этажа внизу и пол-этажа наверху; в других комнатах оставались посторонние организации. Но т. к. Полевое управление нуждалось в гораздо большем помещении, то, помимо ряда зданий самого Беломорска, вскоре пришлось дополнительно использовать несколько близлежащих деревень. Срочно освободили пока что от посторонних двухэтажный дом для Военного совета, Оперативного управления и узла связи штаба фронта.

стр. 76


Уже к 13.00 установили связь по БОДО и ВЧ с армиями, Северным флотом и Генеральным штабом. Позднее, но тоже в сжатые сроки, создали нормальные условия для работы Полевого управления.

Вторую половину того памятного для меня дня я посвятил детальному изучению обстановки в полосе действий 7-й армии, пока мало мне знакомой, а отвлекался только для того, чтобы доложить командующему фронтом о результатах рекогносцировки города Беломорска с окрестностями в целях удобного размещения Полевого управления фронта, для чего мы вместе с представителями партийных и советских органов составили особую схему. К исходу дня прибывший полк связи развернул узел связи; он стал первым важным организмом формировавшегося штаба фронта. И в тот же вечер мы с Фроловым продолжили сложившуюся у нас с первых дней войны традицию совместной работы: ежевечерне вдвоем анализировали происшедшие события и с предвидением намечали их ход на ближайшие дни, после чего обдумывали возможность внесения коррективов в прежние решения. Обычно я являлся к нему в 23.00, после проверки получения распоряжений войсками и отправки боевых донесений Верховному Главнокомандованию.

Первый доклад командующему фронтом я в новом качестве делал в присутствии Г. Н. Куприянова в ночь на 1 сентября. Валериан Александрович подписал приказ о своем вступлении в должность и донесение об этом Верховному Главнокомандующему; сказал, что он уже ввел Геннадия Николаевича в курс дел 14-й армии, а также разговаривал с командармом 7-й генерал-лейтенантом Ф. Д. Гореленко. Поскольку командующий и я не нуждались в освещении обстановки на Севере, то я доложил только о полосе 7- й армии.

На ее четыре стрелковые дивизии (сд) и группы отдельных полков (до 8) наступала финская Карельская армия в составе 10 пехотных дивизий (пд) и трех отдельных бригад, в том числе бронетанковой и кавалерийской; дивизии входили в состав 3-го, 7-го, 6-го армейских корпусов и группы войск "Ойнонеп". Каждая финская дивизия по численности превосходила нашу почти вдвое, а всего Карельская армия насчитывала, по нашим данным, более 150 тыс. человек, свыше 1 тыс. орудий и минометов, до 80 танков. В ее ближайшую задачу входило овладение Южной Карелией с Петрозаводском, выход к р. Свирь и соединение к юго-востоку от Ладоги с немецкой группой армий "Север", чтобы создать второе кольцо окружения Ленинграда.

У нас в полосе 7-й армии распределение сил было такое. На Ухтинском направлении оборонялась 54-я сд генерал-майора И. В. Панина двухполкового состава с пушечным артполком, усиленная 1-м погранотрядом. Она надежно контролировала обстановку, и мы полагали, что находившаяся там 3-я пд врага активно наступать не будет. На Ребольском направлении оперативная группа (из нескольких отдельных полков и батальонов) полковника Г. К. Козлова занимала против финской 14-й пд растянутый оборонительный рубеж без должной глубины. Ее могли обойти. Требовалось укоротить полосу обороны, уплотнить боевые порядки и срочно готовить более удобный новый оборонительный рубеж восточнее Ругозера, чтобы взять под контроль дороги к Петрозаводску и Медвежьегорску. Поросозерское направление прикрывал единственный там 126-й стрелковый полк 71-й сд. Пока в этом районе было тихо, но малочисленность наших войск весьма беспокоила командование фронта.

На Петрозаводском направлении рубеж протяженностью свыше 140 км обороняла неполная 71-я сд полковника М. Ф. Пепеляева, прикрывавшая с северо-запада путь на Петрозаводск и Кондопогу. Петрозаводская опергруппа генерал-лейтенанта М. А. Антонюка держала 100-километровый фронт южнее Сямозера. Ее части были разбросаны, действовали в лесах, не имели плотных боевых порядков вдоль дорог. Между тем тут наступал на Петрозаводск финский 7-й армейский корпус. Ситуация в этом районе была сложной и опасной. На Олонецком направлении наиболее многочисленная у нас Южная группа войск генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева оборонялась на фронте протяженностью свыше 120 километров, прикрывая путь на юг вдоль восточного берега Ладожского озера. Все ее части были растянуты в линию, не имели ни глубоких боевых порядков, ни резервов. Она с трудом выдерживала натиск финского 6-го армейского корпуса. Добавлю, что

стр. 77


ни одна дивизия 7-й армии не обладала двумя штатными артполками и что в ней было ничтожно мало авиации.

Несомненно, опаснейшими на Карельском фронте являлись Петрозаводское и Олонецкое направления. Именно тут можно было ожидать в ближайшее время вражеского наступления. Линия фронта приобрела здесь вид выгнутой на восток дуги. Если бы на ее флангах у Поросозера и Видлицы мы имели достаточно сил и средств, то могли бы даже угрожать противнику окружением. Но при наличии реального немецко-финского превосходства эта конфигурация боевых порядков, в случае выхода врага к Онежскому озеру, грозила нам расколом 7-й армии, утратой Петрозаводска, прорывом врага на северо-восток к Бедоморску и на юго-восток к Свири.

Войска 7-й армии сражались геройски. Однако они были плохо обеспечены материально, растянуты позиционно вширь, имели большой некомплект личного состава, нехватку боевой техники. Обстановка подсказывала необходимость срочно вывести дивизии из лесов и прикрыть в центре дорогу на Пряжу, а на юге сосредоточить войска на пути к Свири и частично отвести за р. Свирь, создав там полосу обороны; все отдельные части и подразделения объединить в дивизии, а группу Антонюка расформировать; просить Ставку Верховного Главнокомандования ускорить переброску к нам новых соединений (уже намеченную для нас 313-ю сд - в Петрозаводск, 314-ю сд - в Лодейное Поле). Фролов, Куприянов и я пришли на совещании к выводу, что немцы и финны нанесут следующий удар по 7-й армии в ближайшие дни, так что вскоре бои вспыхнут с новой силой. Нужно было торопиться.

Около полудня 1 сентября я доложил по ВЧ начальнику Генерального штаба Б. М. Шапошникову оценку обстановки, наши просьбы и о том, что Военный совет фронта вечером выезжает в 7-ю армию. Маршал Советского Союза согласился с сообщенной ему оценкой ситуации и обещал свою помощь. В тот же день я обратился к начальнику Главного управления формирования и укомплектования войск Е. А. Щаденко, лично известному мне по Военной академии им. М. В. Фрунзе. Генерал-лейтенант поддержал идею объединения отдельных частей в дивизии и сказал, что в течение недели Карельский фронт получит для пополнения достаточно маршевых рот.

Днем 1 сентября в Беломорск прибыли назначенный к нам член Военного совета фронта корпусной комиссар А. С. Желтов и начальник Политуправления фронта бригадный (затем - дивизионный) комиссар А. Г. Румянцев. Алексея Сергеевича я знал еще по Военной академии им. М. В. Фрунзе как очень толкового слушателя. В войну он проявил свои лучшие качества политработника и прошел большую боевую школу на разных фронтах. Желтов и Румянцев познакомились у нас с новыми боевыми товарищами, после чего Военный совет в полном составе, а также Румянцев выехали в Петрозаводск. Следующие сутки я провел один, практически без помощников, уделив все время неотложному делу создания штаба фронта и других его органов, а также устойчивому управлению войсками.

Поступали данные, что противник использовал оперативные паузы для перегруппировки и пополнения своих соединений и вот-вот опять начнет наступление. Фактически организационная работа по формированию Полевого управления фронта сочеталась в дальнейшем с повседневным руководством операциями по отражению сентябрьских ударов фашистов. А пока что, предвидя возможный ход событий, мы усиленно укрепляли занимаемые рубежи, пополняли войска за счет местных истребительных батальонов и маршевых рот и из других источников. Из 12 тыс. мурманчан была сформирована Полярная дивизия во главе с полковником С. В. Коломийцем. Ставка прислала для фронтовой авиации новые самолеты. Северный флот стал активнее действовать на морских коммуникациях врага. Многие советские моряки-добровольцы вошли в состав морских бригад, укрепивших 14-ю армию.

Вскоре боевые действия развернулись на основных операционных направлениях фронта. На Мурманском направлении наступление горных егерей армии "Норвегия" началось 8 сентября и длилось несколько недель. Там на правом фланге 52-я сд генерал-майора Г. А. Вещезерского отбила все атаки... Но на левом фланге

стр. 78


враг потеснил 14-ю сд (двухполкового состава) генерал-майора Н. Н, Никитина, захватил господствующие высоты, угрожая перерезать дорогу, ведущую к Мурманску. Отважно дрались многие наши подразделения. Так, рота лейтенанта К. М. Гонтаря из 95-го стрелкового полка разгромила штаб фашистского батальона; ее смелый командир, отличившийся и раньше, был награжден орденом Красного Знамени. Чтобы противник не сумел опрокинуть 14-ю сд, командующий армией по решению Фролова ввел в дело в ночь на 12 сентября Полярную дивизию. С ее помощью фашисты были остановлены. Здесь отличилась 6-я батарея 143-го артполка: взятая в кольцо, она сражалась, пока были снаряды. А когда боеприпасы кончились, бойцы подорвали остатки материальной части и прорвались из окружения. Приказом по армии эта батарея официально была наименована "Героической". В 1959 г. возле Кольского шоссе батарейцам воздвигли памятник. Сыновья и внуки тех, кто прославился здесь в 1941 г., несут и сейчас почетную службу в войсках, дислоцированных в этом районе.

Отбросив противника на западный берег р. Западная Лица, 14-я сд, которой теперь командовал подполковник Т. В. Томмола, улучшила свое положение. Немцы утратили тут способность к активным действиям. 22 сентября секретной директивой Гитлер предписал "прекратить наступление горного корпуса на Мурманск", а вместо того "захватить западную часть Рыбачьего полуострова"5 . Однако 23-й укрепрайон полковника Д, Е. Красильникова отразил все попытки противника прорваться через хребет Муста-Тунтури и овладеть полуостровами Средним и Рыбачьим. В свою очередь Фролов, лично участвовавший в руководстве там нашими войсками, решил подготовить удар по 3-й немецкой горноегерской дивизии. 17 октября 14-я армия перешла в наступление и, разгромив фашистов, полностью очистила от них восточный берег р. Западная Лица. Захватчики так и не увидели Мурманска. Город надежно прикрывала Мурманская оперативная группа (52-я, 14-я и Полярная дивизии), 52-й сд которой теперь командовал отличившийся ранее во главе 135-го стрелкового полка 14-й сд храбрый и умелый воин полковник М. К. Пашкорский. В декабре 52-я была удостоена звания 10-й гвардейской.

На Кандалакшском направлении наступал 36-й армейский корпус гитлеровцев, форсировавший р. Тумча и овладевший на флангах нашей обороны высотами. Дорога, ведшая к позициям дивизий 42-го стрелкового корпуса, оказалась под обстрелом. С разрешения командующего фронтом эти дивизии отошли на заранее подготовленный рубеж у системы Верманских озер. К 20 сентября враг, потерявший много солдат, офицеров и боевой техники, был на данном участке обескровлен и не смог прорваться к Кировской железной дороге. Затем ударами наших войск, в том числе и с Верманского рубежа, фашисты были вынуждены перейти к позиционной обороне. С октября тут надежно прикрывала путь на Кандалакшу оперативная группа генерал-майора С, Н. Морозова. Ее 122-й сд командовал полковник Н. Н. Мещеряков, а 104-й сд - полковник Г, А. Жуков, впоследствии ставший генералом, командиром корпуса.

На Лоухском направлении продолжалось наше наступление, начатое еще в августе. 88-я сд полковника В. А. Соловьева (в дальнейшем - генерал, командир корпуса) южнее оз. Еловое к 3 сентября окружила и уничтожила эсэсовско- шюцкоровскую группировку. В ту- пору, когда на всем протяжении советско- германского фронта наши войска вели тяжелые оборонительные бои, даже такие локальные победы приобретали особое моральное значение, вливали бодрость в советских людей. А через неделю эта дивизия вместе с отдельной бригадой (затем 5-я стрелковая) полковника Н. А. Чернухи, отбросив врага, сражалась уже на 15 км западнее, после чего закрепилась на новом рубеже. Здесь наступило затишье, но временное. Фашисты находились тут ближе к КЖД, чем в любом ином месте, и не собирались отказываться от своей цели. Ясно сознавая это, фронтовое командование перебросило сюда из-под Мурманска 186-ю сд (бывшую Полярную) и полк пограничников. Это позволило, в частности, забрать из бригады Чернухи "чужой" 242-й сп и вернуть его в свою дивизию, под Кандалакшу. В условиях, когда Ставка направляла основные резервы в другие места, а у нас каждая рота была на


5 Нюрнбергский процесс. Т. II. М. 1958, с. 590.

стр. 79


счету, командир 104-й дивизии встретил прибытие своего полка с понятным энтузиазмом.

Чтобы нарастить возможность прорыва 3-го финского армейского корпуса к Лоухи, гитлеровцы усилили его эсэсовской дивизией "Норд" и 1 ноября попытались возобновить свое наступление. В течение 10 суток сражение не затихало. Днем враг настойчива атаковал. А вечером советские воины контратаками, не позволяя ему закрепиться на захваченном рубеже, отбрасывали его назад. Горел лес, почти все деревья обуглились, камни были иссечены осколками. Люди же наши были тверже камней. Потеряв до 40% личного состава, фашисты утратили способность достичь цели. А 23 ноября перешла в наступление наша 88-я сд и за четыре дня яростных атак отбросила финско-немецкие части в исходное положение. Еще 14 сентября в целях лучшего управления войсками, действовавшими на Лоухском, Ухтинском и Ребольском направлениях, была образована Кемская оперативная группа фронтового подчинения. Ею командовал генерал-майор Н. Н. Никишин, членом Военного совета был бригадный комиссар В. Г. Савкин, начальником штаба - полковник М. И. Малицкий. 14-я армия и Кемская оперативная группа нигде не позволили врагу решить ни одной задачи оперативно-стратегического значения. Северное крыло Карельского фронта практически стабилизировалось.

Однако чем далее на юг, тем обстановка становилась сложнее. С каждой новой неделей внимание командования фронта все больше приковывалось к районам Центральной и Южной Карелии, над которыми нависла опасность, дополнительно подчеркивавшая тот грозный факт, что к этому времени Ленинград был уже блокирован и развернулось наступление фашистов на Москву. В центре Карельского фронта находилось Ребольское направление, где 14-я пд врага служила как бы связующим звеном между располагавшимися севернее немецкими соединениями и южнее - финскими. Усилив ее за счет 3-й пд с Ухтинского направления, враг развернул И сентября наступление на опергруппу полковника Г. К. Козлова. Эту попытку скорее можно было считать отвлекающим маневром в сторону ст. Кочкома Кировской железной дороги, чтобы приковать наши части к данному участку и не позволить перебросить их, например, южнее, где резко обострилась ситуация западнее Пряжи. Козлов действовал осмотрительно, не позволял ни обойти свою группу, ни просочиться в наше расположение мелким отрядам врага. После 27 сентября он согласно полученному приказу отвел ночами свои войска на заранее подготовленный к обороне рубеж восточнее Ругозера, твердо прикрыв с севера путь на Паданы.

В конце сентября группа Козлова была преобразована в 27-ю сд. Будучи ранее начальником оперотдела штаба армии, он теперь проявлял на практике не только штабные, а и командирские способности и сумел сплотить усилия подчиненных ему воинов 337-го сп 54-й сд, 73-го погранотряда, батальона охраны канала, охраны полевого аэродрома, милицейского подразделения, истребительного отряда, маршевого пополнения и артиллеристов 491-го гаубичного полка. Я побывал в те дни под Ругозером, в полках 27-й сд и оказал ее комдиву необходимую помощь в организации прочной обороны.

Теперь - о Южной Карелии, где нам пришлось труднее всего и где мы непрерывно ощущали, как совсем рядом, истекая кровью, мужественно сражается Ленинград. 7-й армией руководили: командарм - начальствовавший дивизией еще в гражданскую войну и командовавший корпусом в советско- финляндскую войну генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко; член Военного совета - опытный политработник дивизионный комиссар М. Н. Зеленков; начальник штаба - окончивший две академии и сам преподававший ранее в Военной академии Генерального штаба генерал-майор А. Н. Крутиков. Утром 2 сентября к ним прибыл в Петрозаводск Военсовет Карельского фронта и оставался у них до середины месяца. Считаю, что это сказалось положительно и помогло армейскому командованию принимать более правильные решения в трудных условиях, когда враг превосходил по численности наши войска более чем втрое.

Нанеся главный удар 4 сентября одновременно на Петрозаводском и Олонецком направлениях, финская Карельская армия помешала нам закончить намеченную перегруппировку соединений и частей, вывести их из лесов для ведения бое-

стр. 80


вых действий преимущественно вдоль дорог. Еще 1 сентября 7-й армейский корпус финнов южнее Сямозера проткнул неимоверно растянутые боевые порядки наших частей и стал продвигаться к Пряже. Над находившимися там 1063-м стрелковым полком и 15-м отдельным полком НКВД повисли фашистские пикирующие бомбардировщики, не покидавшие неба от зари до зари. Советские воины все же сумели затормозить продвижение превосходящего врага на пять дней. Но когда 6 сентября пала Пряжа, 272-я сд полковника М. И. Потапова утратила дорожную связь с Петрозаводском, оборона которого усложнилась. С разрешения Фролова Гореленко был вынужден последовательно вводить в бой прямо с ходу полки не обстрелянной 313-й сд генерал-майора А. А. Павловича, только что начавшей прибывать по железной дороге. Сначала она направлялась в другое место, но ее "перехватили" в Ярославле и через Обозерскую доставили к нам. Не обладая опытом действий в лесах и не имея сколоченных частей, эта дивизия, тем не менее, до 19 сентября сдерживала врага восточнее Пряжи. 272-я сд лесами и болотами сумела отойти к Петрозаводску, где к тому времени была сформирована из разных полков 37-я сд полковника А. Е. Чехарина. Эти три дивизии еще 11 дней самоотверженно обороняли столицу Карелии.

Вплоть до 30 сентября линия фронта подползала к Петрозаводску все ближе и ближе. Никаких резервов Гореленко не имел. Уже были демонтированы и отправлены в тыл Онежский машиностроительный, Авторемонтный и Судоремонтный заводы, свернута работа лыжной фабрики, Соломенского и Сулажгорского кирпичных заводов, спешно вывозились запасы сырья и оборудование других предприятий города. Из его 75 тыс. жителей осталась половина, прочие находились либо в истребительных батальонах и партизанских отрядах, либо были эвакуированы. Прорвавшись в стык 37-й и 313-й сд и подбросив сюда свежие соединения, противник сумел овладеть городом. Часть задержавшегося населения ушла из него на северный берег р. Шуи, часть перебралась в Заонежье на кораблях Онежской флотилии или на лодках на ближние острова, но часть застряла в Петрозаводске и металась меж горевшими домами, по которым враг бил зажигательными снарядами. Некоторые женщины с детьми спрятались в древесно-цветочном питомнике. Позднее подпольщики сообщили, что основная масса оставшихся жителей была заключена оккупантами в городские концлагеря. Падение Петрозаводска отозвалось резкой болью в наших сердцах. Имело оно и серьезные оперативные последствия, ибо отразилось на судьбе всей 7-й армии.

Еще стремительнее развивались события на Олонецком направлении, где в составе 6-го армейского корпуса противника действовали три финские, одна немецкая дивизии, танковая бригада и отдельные егерские батальоны. Основной удар 4 сентября пришелся на наши войска северо-западнее Лодейного Поля. 5 сентября пал Олонец. Через два дня враг достиг р. Свирь, перерезал Кировскую железную дорогу и захватил на южном берегу реки, у Подпорожья, небольшой плацдарм. Финнам достался в целости мост через Свирь. Его подготовили к подрыву. В час "X" вместе с отходящими войсками там был кто-то из ответственных военачальников. Опасаясь, что на северном берегу реки застряли какие-либо наши подразделения, он приказал саперам не подрывать пока мост без нового, особого распоряжения. Последнего, однако, не последовало, ибо отдавать его там было некому. Так и получил противник неожиданный подарок. Заодно отмечу, что в 1944 г., когда Карельский фронт перешел в наступление, этот мост попал в руки солдат 7-й армии целехоньким, и наши войска умело использовали ответный промах. Вот как иногда бывает на войне.

Итак, группа генерал-лейтенанта В. Д. Цветаева не выдержала яростного натиска. Отчаянные контратаки не меняли, к сожалению, обстановки из-за общего, неблагоприятного для нас соотношения сил, как бы отважно ни дрались оборонявшиеся. Так, 3-я бригада балтийских моряков у Ладожского побережья, пытаясь выправить положение, шла на противника грудью в буквальном смысле слова. Не ложась под прицельным огнем, сбросив бушлаты и обнажив тельняшки, "братва" по свистку флотского командира лихо бросалась вперед, покрывая поле трупами, и своими, и чужими. Но у противника были еще танки и самолеты...

Стратегический смысл действий финской Карельской армии между Ладожским

стр. 81


и Онежским озерами заключался в координации усилий с немцами, как раз в те дни установившими блокаду Ленинграда и находившимися от р. Свирь на расстоянии 180 километров. В Берлине и Хельсинки уже потирали радостно руки. Как отмечалось финляндской печатью, "сейчас, когда немецкие войска овладели Мгой восточнее Петрограда, а финские войска достигли Сзири, судьба Петрограда решена"6 . Главнокомандующий вооруженными силами Финляндии К. Г. Э. Маннергейм отдал приказ продолжать наступление за Свирью и добиться соединения с немцами в районе Тихвина7 . В этом случае Ленинград был бы охвачен двойным кольцом. Стойкость наших войск и своевременные контрдействия советского командования сорвали этот план. Между прочим, многие финские солдаты не хотели форсировать Свирь. Пленные говорила, что севернее Свири лежит Карелия, т. е. "та же Финляндия", а южнее стелется Россия; здесь им нечего делать. Партизаны сообщали о дезертирстве в некоторых вражеских соединениях: привыкшие на родине к сравнительно уединенной жизни в глухомани, солдаты 6-го армейского корпуса, не выдерживавшие наших штыковых атак, убегала в привычные им леса.

Однако частные успехи не меняли ситуации в целом. Опасность была велика. Группа Цветаева расчленилась. 3-я морская бригада, прикрываемая огнем кораблей Ладожской военной флотилии контр-адмирала Б. В. Хорощхица, отошла к Свирице. Отдельные полки (будущей 67-й сд подполковника С. Ф. Токарева) переправились через Свирь восточнее Ояги. 3-я дивизия народного ополчения, образованная из добровольцев-патриотов - ленинградского студенчества и преподавателей ряда учебных заведений, была отброшена от дорог в густые леса и пока что не могла прорваться к своим на юг. Тогда ее командир генерал-майор З. Н. Алексеев принял верное решение устремиться на восток, к Кировской железной дороге. В дивизии были сотни раненых, кончались боеприпасы и продовольствие. А впереди лежали 150 км почти непролазного бездорожья. Вплоть до 16 сентября мы не знали, какова же судьба этого соединения, и вздохнули облегченно, когда поступили сведения, что оно пробилось к ст. Таржецоль.

Приведя дивизию в порядок, командование нацелило ее вместе со 2-й легкой бригадой на юг, в тыл врагу, находившемуся у Подпорожья. Пока он отражал неожиданный для него удар с севера, нами было выиграно несколько суток. В той ситуации они оказались для данного участка решающими, ибо 24 сентября в Лодейном Поле начала выгружаться прибывшая из резерва Ставки полнокровная дальневосточная 21-я Краснознаменная дивизия полковника П. В. Гнедина. Наступая вдоль р. Свирь на восток, она очистила от врага часть южного побережья реки, после чего заняла прочную оборону.

Еще восточнее, от Свирьстроя до Вознесенья на берегу Онежского озера, тянулся остававшийся у противника узкий плацдарм. Правый фланг нашей обороны упирался там в населенные пункты у Ошты - единственного района Вологодской обл., испытавшего тогда фашистскую оккупацию. У Ошты первый удар шюцкоровцев из финских военизированных отрядов принял на себя местный истребительный батальон во главе с секретарями райкома ВКП(б) Е. Я. Беззаботиным и А. Е. Ершовым. Переброшенная туда из Суйсар через Онежское озеро 272-я сд полковника В. С. Романова окончательно остановила врага. На подходе была 114-я сд полковника С. Н. Девятова. В сентябре линия фронта у р. Свирь надолго стабилизировалась. Проложить себе дорогу к немецким войскам, форсировавшим р. Волхов, финны не смогли.

Свою роль сыграло в этом и то обстоятельство, что войска Карельского фронта, сражавшиеся у Петрозаводска, настойчивыми действиями сковывали финскую Карельскую армию и не позволяли ей перебрасывать оттуда подкрепления к Свири. Как свидетельствовал ответственный сотрудник генштаба сухопутных войск вермахта генерал Типпельскирх, "немецкое командование обратилось к финнам с настоятельной просьбой оказать в районе реки Свирь как можно более сильное давление на русские войска, чтобы облегчить положение корпуса, ведущего ожесточен-


6 Uusi Suomi, 11.IX.1941.

7 Suomen sola, 1941 - 1945. Os. III. Kuopio. 1951, s. 343 - 344.

стр. 82


ные бои в районе южнее Ладожского озера. Но финская армия, северный фланг которой под Петрозаводском сам должен был сдерживать сильный натиск противника, была не в состоянии это сделать"8 . Следовательно, даже раздвоенный на юге, Карельский фронт функционировал верно.

Но не всегда такая гармоничность фронтового организма, независимо от выпавших на его долю тяжких испытаний, соблюдалась. Причем имели значение не только объективные факторы, а и субъективные. Расскажу в этой связи, что довольно необычная обстановка возникла во фронтовом руководстве к 19 сентября, когда Ф. Д. Гореленко сообщил в штаб фронта о неожиданном прибытии из Ставки генерала армии К. А. Мерецкова. Ставка ни о чем не проинформировала в тот момент Военный совет Карельского фронта, полномочия Кирилла Афанасьевича были нам неизвестны. Вот что писал об этом впоследствии Маршал Советского Союза Мерецков; "Мне было приказано немедленно выехать на Ладожско-Онежский перешеек, в 7-ю армию Карельского фронта, которая с боями отступала на юг, к Свири, помочь наладить оборону, ни в коем случае не допустить прорыва финнов к Волхову на соединение с немцами. Командовал 7-й армией генерал-лейтенант Ф. Д. Гореленко. И. В. Сталин знал его еще со времени гражданской войны. Направляя меня в эту армию, он сказал: - Посмотрите, как идут дела у Гореленко. Вы знаете войска этой армии, ее командиров, а они знают вас. Помогите советом. Если этого будет мало, разрешаю вступить в командование. Приказываю любым способом финнов остановить! - ...Я 24 сентября взял командование 7-й армией на себя. Ф. Д. Гореленко попросил оставить его моим заместителем. Я охотно согласился. И не ошибся"9 .

Понятно, что у каждого события, в котором участвуют разные люди, могут быть и различные его оценки. Прошу поэтому читателя встать на наше место и попытаться взглянуть на ситуацию как бы изнутри. В, А. Фролов и Ф. Д. Гореленко - оба генерал-лейтенанты, до начала Великой Отечественной войны подчинялись Мерецкову, который был начальником Генерального штаба, потом заместителем наркома обороны и был к тому же в звании генерала армии, а я, начальник штаба фронта, был в ту пору полковником (звание генерал-майора получил 9 ноября 1941 г.). В нелегком положении оказался Филипп Данилович, хотя для него психологический дискомфорт отчасти, может быть, смягчался тем, что во время советско-финляндской войны он уже воевал как командир корпуса под начальствованием тогдашнего командарма-7 Мерецкова. Труднее пришлось Валериану Александровичу, который в советско-финляндскую войну был командармом-14, а теперь в качестве командующего войсками фронта должен был как-то согласовывать свои распоряжения с командармом, вроде бы ему подчинявшимся, но в то же время являвшимся представителем Ставки, а значит, имевшим право отдавать самостоятельные распоряжения. К чему же это привело?

Чтобы не показаться субъективным, процитирую воспоминания маршала о тех днях, когда он возглавил в сентябре 1941 г. 7-ю армию: "Недостаточно внимания уделяли мы обеспечению стыков между соединениями и их флангов. Между тем враг почти никогда не лез в лобовую атаку, а, как правило, применял обходные маневры и проводил операции на окружение... Жизнь показала, что при обороне на широком фронте с одноэшелонным построением войск совершенно необходимо иметь значительные резервы. Их целесообразно располагать... преимущественно возле узлов путей сообщения, в населенных пунктах, возле удобных для маршрутов дефиле и желательно не в одном месте. Вот выводы, которые я сделал для себя из боев у Свири"10 . В. А. Фролов и штаб фронта руководствовались идентичными соображениями с первых дней войны, дивизии и полки не растягивали и в леса, не имеющие дорог, их не направляли. Когда я навещал в конце 1960-х годов Кирилла Афанасьевича, лежавшего в военном госпитале, и мы вернулись в ходе беседы к сентябрьским дням 1941 г., то оба сделали сходный вывод, что неясность положения командующего и двойное подчинение вносили неуверенность в руководство 7-й армией.


8 Типнельскирх К. История второй мировой войны. М. 1956, с. 197.

9 Мерецков К. А. На службе народу. М. 1968, с. 222, 224.

10 Там же, с. 227.

стр. 83


Что же происходило тогда у северо-западного берега Онежского озера, куда отходили из Петрозаводска 313-я, 71-я, 37-я дивизии? Ими управлял, фактически напрямую, штаб фронта, еще 2 октября выведший их из подчинения 7-й армии. Штаб 7-й армии мы переводили в это время на южный берег р. Свирь и просили Верховного Главнокомандующего изъять эту армию из состава Карельского фронта. Верховное Главнокомандование превратило ее в Отдельную, с непосредственным подчинением Ставке, и вновь она оказалась в составе Карельского фронта только с ВРСНЫ 1944 года. А 37-я, 71-я и 313-я дивизии вместе со 2-й легкой стрелковой бригадой были сведены 14 октября в Медвежьегорскую оперативную группу во главе с генерал-майором М. С. Князевым.

Штаб фронта полагал, что теперь развернутся бои за Кондопогу. Командующий фронтом в начале октября приказал мне лично ознакомиться с ситуацией в этом районе. Сев на У-2, любимый всеми фронтовиками самолет-работягу, трудившийся на малых высотах и прозванный "кукурузником", я прилетел в Кондопогу. Гляжу, в порту одновременно со штабом 7-й армии грузится на озерную баржу артполк из 71-й сд. Но ведь его место - в своем соединении. Пришлось вмешаться и приказать всем батареям и пулеметным ротам тотчас сгрузиться с баржи и отправиться на огневые позиции, а комдиву-71 М. Ф. Пепеляеву доложить об исполнении в штаб фронта. Затем поехал в 313-ю сд, стоявшую южнее Кондопоги. Меня беспокоило, что ее части слишком медленно стягиваются на оборонительные позиции из окрестных лесов. Возле ее штаба увидел артиллерийский полк. Орудия находились не на огневых позициях, стволы торчали в разные стороны. В кого же они собираются стрелять отсюда? Начарт дивизии отвечает, что и прежде полк всегда располагался у штаба. Иду к комдиву А. А. Павловичу. Почему пушки не на огневых позициях? Комдив говорит, что кругом сплошной лес, возможны финские лазутчики, да и внезапное окружение не исключено. Выяснилось, что он находился под чересчур сильным впечатлением тяжелых боев под Пряжей. Пришлось, естественно, подумать о каком-либо другом комдиве. Им был назначен полковник А. П. Петров, возглавлявший штаб дивизии. Тогда же мне довелось наводить порядок в полках этой дивизии, не соблюдавших элементарных правил боевой обстановки и потерявших соприкосновение с противником.

Что касается перемещений командного состава, то оно в тех условиях происходило довольно часто, и к таким фактам приходилось относиться спокойно. Ведь любой человек в конце концов имеет какой-то творческий лимит, отпущенный ему природой. Хорошее образование, правильное воспитание, психологически подстегивающая обстановка способны повести человека дальше обычного для него рубежа. Но не беспредельно. Умение расставлять командиров в соответствии с их деловым коэффициентом - большое искусство, контролируемое жизнью, особенно в военное время. Здесь любая теория подвергается беспощадной практической проверке, обнажающей все плюсы и минусы и наглядно демонстрирующей, кто каков. Колебания же при перемещении командиров, если оно оправдано, могут нанести невосполнимый ущерб. Ведь война не позволяет дважды разыгрывать одну и ту же конкретную ситуацию, любая ошибка может оказаться трагической.

Анализ обстановки под Кондопогой привел командование фронта к выводу, что имеющимися силами нам этот город не удержать. На серьезную помощь из Москвы рассчитывать было трудно: шли жестокие и малоуспешные для нас сражения восточнее Смоленска и в Донбассе; под Ленинградом положение также было тяжелым. Но, независимо ни от каких обстоятельств, нельзя было пустить врага за Беломорско-Балтийский канал. Между тем прикрыть с запада Медвежьегорск нам было пока что нечем. Что делать? Требуется сократить линию фронта, затем стянутые войска поставить на заранее подготовленную оборону должной глубины и с более плотными боевыми порядками, чтобы прочно закрыть нашими скромными силами широкое дефиле. Обойти же оборону врагу будет там негде: справа и слева простерлась подконтрольная нам "большая вода" - Сегозеро и Онежское озеро. На лодках их под огнем не преодолеешь, а кораблей у финнов в глубине Карелии нет и быть не могло. Однако отводить войска следовало незаметно, избегая упорных арьергардных боев, чтобы не притащить врага на себе и своевременно оторваться от него.

стр. 84


В середине октября финский 7-й армейский корпус развернул наступление на Кондопогу с юго-запада, и в те же дни с запада из района Поросозеро на Медвежьегорск начал наступление сформированный врагом из войск группы "Ойнонен" 2-й армейский корпус. Ему противостоял единственный там у нас 126-й стрелковый полк, доблестно бившийся за десятерых. Фролов находился в Мурманске, где 14-я армия вышибала немецких егерей с восточного берега р. Западная Лица, и с его разрешения я отдал генералу Князеву приказание готовить свою опергруппу к ночному отводу от Кондопоги, а тылы дивизий отправить на северо-восток немедленно, чтобы затем иметь дорогу свободной. Звоню в Генеральный штаб за разрешением на отход. Василевского нет на месте. (В те трудные дни ряд армий Западного, Резервного и Брянского фронтов попал в окружение, многие ответственные лица отсутствовали.) У телефона находился дежурный полковник С. М. Штеменко. Я перезвонил через час: ответ тот же; еще через час: опять то же. Время уходит... Спрашиваю, с кем я могу переговорить по неотложному вопросу, требующему решения Ставки? Штеменко говорит, что из таких лиц сейчас в Москве только Верховный Главнокомандующий.

Гораздо позже я узнал, что 16 октября вообще было для Москвы особым днем: октябрьское наступление немцев на советскую столицу достигало апогея, шла эвакуация правительственных учреждений и населения, возводились подмосковный и городской рубежи Московской зоны обороны. Я же, напряженно думая тогда о Кондопоге, решил все же связаться по ВЧ с Верховным Главнокомандующим, с которым прежде никогда не разговаривал. Трубку снял его помощник А. Н. Поскребышев. Слышу низкий глуховатый голос. Я: - Прошу к аппарату Главкома. - Он: - По какому вопросу? - Я: - По оперативному, касающемуся дел фронта. - Он: - Осветите суть вопроса. - Я задумался: следует ли говорить гражданскому лицу о фронтовых делах? Вероятно, он уловил мои колебания и добавил: - Если не скажете сути вопроса, я вас не соединю. - Что же мне делать? Уже 14.00, на Севере рано темнеет. Сообщаю, что речь идет о разрешении оставить без боя Кондопогу и о судьбе трех дивизий. Тут же последовало соединение. В ту пору каждый разговор с И. В. Сталиным был событием, и я записал его дословно.

Сталин: - Здравствуйте, товарищ Сквирский, слушаю вас - Я: - Здравствуйте, товарищ Сталин. Прошу вас взять карты южного крыла Карельского фронта. - Сталин: - Сейчас возьму. (Прошло минуты две.) - Сталин: - Карты у меня. Я: - Прошу вашего внимания к Медвежьегорскому направлению. - Сталин: - Сейчас... Смотрю на этот район на карте. - Я: - Со вчерашнего дня противник, предположительно силами нового, 2-го армейского корпуса Карельской армии, начал большой нажим на единственный у нас 126-й стрелковый полк, действующий в районе Поросозеро. Это направление выводит противника к Медвежьегорску. Одновременно с юга 7-й армейский корпус в течение нескольких дней, после его усиления войсками Свирского направления, ведет атаки, пока безуспешные, на наши ослабленные 37-ю, 71-ю и 313-ю дивизии, обороняющие Кондопогу с юга и юго-запада. Наша авиационная разведка дважды в день наблюдает выдвижение вражеских войск на север, западнее Кондопоги вдоль Кировской железной дороги, и движение колонн, очевидно вторых эшелонов 2-го армейского корпуса, с запада. Создалась реальная опасность потерять и три дивизии, и города Кондопогу и Медвежьегорск. Карельский фронт не располагает никакими свободными силами, чтобы перебросить их к Медвежьегорску. С разрешения командующего фронтом генерал-лейтенанта Фролова, находящегося в данный момент на Мурманском направлении, прошу вашего согласия начать ночью отвод 37-й, 71-й и 313-й дивизий к Медвежьегорску. Там, на более узком фронте обороны, в 15 - 18 км западнее и юго-западнее города, мы сумеем остановить врага и прикрыть направление, выводящее к единственной коммуникации, связывающей нас с тылом страны, железной дороге Обозерская - Сорока. Предварительное распоряжение войскам на начало отвода тыловых учреждений и готовности к ночному отрыву от противника мною уже отдано. У меня все, товарищ Сталин. (Прошла минута молчания.) - Сталин: - С вашими предложениями согласен. Отведите дивизии, оставляйте Кондопогу. Пришлите об этом шифровку. Почему не доложил Фролов? - Я: - Командующий фронтом находится в войсках Мурманского направления, где ВЧ отсутствует, а шифровку направлю че-

стр. 85


рез два часа, после отдачи распоряжения войскам. - Сталин: - Действуйте, товарищ Сквирский, до свиданья (положил трубку).

Прошло несколько часов. Проверив, как генерал Князев выполняет распоряжение об отводе войск, я установил, что реализуется оно не так, как было задумано, и по нашей же вине. Население Заонежского района из мест между р. Шуя, Кондопогой и севернее не было эвакуировано, причем на это не обратили внимания даже офицеры штаба и Политуправления фронта, находившиеся там, не говоря уже о штабе Медвежьегорской группы, с 14 октября размещавшемся в Кондопоге (начштаба полковник М. Н. Иванов), и других ответственных лицах (член Военного совета группы бригадный комиссар Б. И. Пугачевский). Оставались пока без движения и материальные ценности прифронтового участка. Поэтому войска вынуждены были отходить медленно, втягиваясь в арьергардные бои, несли лишние потери, и мы теряли драгоценное время. Лишь работники Кондопожского бумажного комбината успели вместе с военными инженерами подготовить предприятие к подрыву.

К 20 октября штаб группы и тыловые учреждения перебрались в Медвежьегорск. А их войскам еще предстоял 140-километровый путь по единственной там размытой дороге. Удачнее проделала его ослабленная 37-я сд полковника А. Е. Чехарина: вместе со 126-м сп, пятью партизанскими отрядами, четырьмя истребительными батальонами (каждый - человек по 70) и 155-м полком войск НКВД (до 800 человек) она успела занять оборону западнее Медвежьегорска. Упорно сражаясь, эти скромные силы обеспечивали до начала ноября отход других соединений. 71-я сд сумела незаметно оторваться от противника, который долго и исступленно обстреливал опустевшие позиции. Когда же обнаружил пустоту, то беспечно полез вперед и напоролся на арьергард 313-й сд, остановившей его. Но возле ст. Уница 71-я сд догнала спасавшуюся от фашистов 10-тысячную колонну гражданского населения и гурты скота в 12 тыс. голов, наглухо забившие дорогу. Финны применили свой излюбленный прием наводить панику, засылая на фланги и в тыл автоматчиков и сея внезапную тревогу, однако нервы советских воинов не дрогнули, а присланный Князевым отряд пограничников очистил район от вражеских лазутчиков и потом с запада охранял отходивших вплоть до города. Гражданское население было выведено затем в Пудожский район Заонежья.

Что касается 313-й сд, то на нее легла тяжелая задача выдерживать с юга натиск 7-го армейского корпуса финнов. В тех условиях был выгоден как можно более медленный ее отход, чтобы успеть подготовить оборону Медвежьегорска, но в дивизии разладилось управление полками. Пришлось Военному совету фронта назначить комдивом майора Г. В. Голованова, отличившегося в боях под Кандалакшей (в ноябре ему присвоили звание полковника). Предельно собранный, насквозь пропахший пороховой гарью, он не страшился никаких призраков. Комиссаром к нему направили смельчака из 52-й сд, закаленного в боях на Западной Лице, батальонного комиссара А. К. Иванникова.

В конце ноября развернулось сражение за Медвежъегорск. Усилив свою группу свежими подразделениями шюцкоровцев и танками, враг сумел только 5 декабря ворваться в город. Но находившийся в резерве 126-й сп оседлал дорогу на Повенец и не пустил финнов к Беломорско-Балтийскому каналу. А оборонявшиеся южнее города 71-я и 313-я сд неожиданным ударом выбили противника из Медвежьегорска. Оставив 600 трупов и боевую технику, финны бежали. Еще несколько раз город переходил из рук в руки, пока 7 декабря ослабевшим советским частям не пришлось отойти по льду Повенецкого залива к Гапсельге. Встал вопрос: не задержать ли врага водой, скопившейся за шлюзами канала? Следовало при этом избежать всякого риска, не повредив собственным войскам. Специалисты обосновали направленность взрыва, рассчитали размещение зарядов и возможный эффект; саперы подготовили все необходимое. Южные шлюзы Повенецкой лестницы взлетели на воздух, внезапно ринувшиеся вниз потоки воды поглотили финскую пехоту, артиллерию и танки. На этом участке враг уже более не пытался потом форсировать канал.

Но он не отказался от таких попыток в других местах. Ведь за каналом, через Сумской Посад, путь выводил к железной дороге Сорока - Обозерская, связывав-

стр. 86


шей Карельский фронт со страною. К 6, 7 и 8-му шлюзам отошли к 8 декабря с запада сражавшиеся вместе полки 37-й сд и партизанские отряды. Они установили контакт со штабом группы, а штаб фронта, в свою очередь, наладил с ними связь напрямую. Эти части тоже отразили все попытки врага перебраться через канал. После 10 декабря бои тут стихли. Анализ сражения за Медвежьегорск показал, что динамично менявшаяся обстановка не всегда складывалась из объективно сочетавшихся друг с другом обстоятельств: на нее наложил отпечаток и субъективный момент. Он вытекал в данном случае из недостаточно уверенного руководства войсками: командование опергруппы не выполнило требования фронтового командования о порядке организации обороны Медвежьегорска. Особенно болезненным оказалось неправильное размещение дивизионной артиллерии, что позволило вражеским тапкам ворваться в город. Только активное вмешательство в управление войсками со стороны ответственных офицеров штаба и Политуправления фронта помогло организовать надежную оборону приканалья и сорвать стратегический замысел врага вырваться на оперативный простор, чтобы развивать далее успех в направлении Белого моря.

Теперь в первом эшелоне Медвежьегорской группы войск находились 71-я и 313-я сд, во втором - 37-я сд (ею стал командовать подполковник Ф. И. Литвинов), штаб группы находился в Гапсельге, а вся она оказалась в сильной зависимости от единственной дороги вдоль восточного берега Онежского озера на Пудож. Никаких складов у нас там не было. Зато там имелось много продовольствия, заблаговременно вывезенного из Петрозаводска. ЦК Компартии республики и ее Совнарком, особым решением передав часть запасов Карельскому фронту, выручили нас. Примерно две недели войска питались за этот счет вполне нормально, а потом окреп лед на Выгозере, и тылы фронта сумели переключить на себя снабжение группы продовольствием и боеприпасами. Пришло также время укрепить руководство группой. Ее новым командующим стал генерал-майор С. Г. Трофименко. Сергей Георгиевич, окончивший до войны Академию Генерального штаба и накопивший большой опыт командования различными частями и соединениями, энергично взялся за дело и быстро снискал себе высокий авторитет. В дальнейшем он руководил рядом армий, стал генерал-полковником, Героем Советского Союза.

Теперь же ему довелось сразу решать сложные задачи. Требовалось незамедлительно обеспечить с юга неприступность рубежа от Великой Губы до ст. Масельга. Если Медвежьегорская группа преградила финнам путь в Заонежье, то в сторону Сегежи и Сегозера, куда дугой изгибалась на северо- запад линия фронта, у нас войск почти не было. Это означало, что здесь враг сможет продвигаться вдоль Кировской железной дороги на Беломорск. Тогда штаб фронта взял организацию обороны нового направления на себя. Из-под Лоухи, где ситуация стабилизировалась, перебросили к Великой Губе 186-ю сд. Завершив формирование 289-й сд из бывшей бригады полковника Чернухи, поставили ее у Масельги. В условиях успешного наступления на врага под Москвой Ставка сочла возможным передать нам к Новому году 367-ю сд полковника И. М. Пузикова, а позднее - 263-ю сд генерал-майора Л. Е. Фишмана. Они тоже влились в войска данного участка. Прибыли также восемь морских бригад и маршевое пополнение.

Стало ясно еще до Нового года, что, во-первых, из Гапсельги этими войсками как следует руководить трудно и, во-вторых, наша оборона развертывалась теперь к северу от Онежского озера и в приканалье по двум расходящимся направлениям. Поэтому в конце декабря была образована еще одна оперативная группа - Масельгская, которая прикрыла с юга Сегежу и подступы к Выгозеру. Таким образом врагу не удалось рассечь наши войска севернее и восточнее Медвежьегорска. Напротив, они собрались в назначенные районы, а советское командование сумело, исходя из условий местности и с учетом быстро менявшейся обстановки, своевременно отреагировать на события и использовать их для создания прочной обороны и на новом южном крыле Карельского фронта.

Тут же возникла задача: как снабжать Масельгскую опергруппу? Дело в том, что, как только бойцы выгружались там из железнодорожных вагонов, чтобы направиться на свои позиции, они сразу же упирались в дремучие леса с вековыми деревьями, а снизу, под ногами, их повсюду подстерегали лед и камни. Неверно

стр. 87


поэтому было бы говорить, что на Севере наши воины сражались, держа в руках личное оружие, и только. Точнее: держа в руках личное оружие, топоры и лопаты. Никаких саперов и дорожных батальонов не хватало для создания дорог, без которых в этом регионе вообще ничего не предпримешь. Поэтому строились дороги буквально всеми видами и родами войск, да еще с учетом того, что мы не век собираемся обороняться и должны быть постоянно готовы к переходу в контрнаступление. Подразделения и части зарывались в снега, валили деревья, прокладывали подъездные пути, оборудовали окопы и землянки. Отбив финские атаки, возводили огневые позиции и наблюдательные пункты поближе к переднему краю, превращали тропы в широкие проезды для артиллерийских упряжек и походных саней, забрасывали на фланги врага лыжные десанты, повседневно прощупывали врага, непрерывно вели разведку.

Наткнувшись на нашу контринициативу, враг выдвинул на Масельгское направление вторые эшелоны войск, нацеленных юго-восточнее, на Гапсельгу. Соединениям Медвежьегорской группы, почувствовавшим, как ослабло давление на них, стало легче дышать. Большую работу провели мы с морскими бригадами: готовили к действиям в местных условиях специально каждую роту и батальон; учили их наступать негустыми цепями и использовать перебежки, маскироваться, перед броском подавлять вражеские огневые точки, атаковать в промежутках опорных пунктов, умело ходить на лыжах и, самое главное, не лезть очертя голову. Бывшие моряки отличались вначале ухарством, ненужным бравированием под пулеметным огнем, атаковали на снегу в полный рост без белых маскхалатов, и все это дорого обходилось: и цель оставалась недостигнутой, и заменить павших было некем. А нам эти славные ребята были нужны не мертвыми, а живыми... Многие из тех, с кем я тогда встречался, доныне занимают мои мысли, снятся мне, как бы сопровождают незримо меня и среди дел, и в минуты досуга. Как хочется иногда направить их в иную сторону, разъяснить им промах, подать верную команду!

Карельский фронт сражался. И в те же дни он видоизменялся и развивался, шло становление его штабного и тылового организма, фронтовое управление приобретало необходимые организационные формы. Центр довольно быстро направил в Беломорск полагающийся контингент генералов и офицеров. Помимо тех, о ком я упомянул выше, назову еще нескольких отличных специалистов - командующего артиллерией фронта генерал-майора П. Н. Яскина, начальника Инженерного управления фронта генерал-майора В. Ф. Шестакова, начальника тыла фронта генерал-майора М. Е. Михайлова, начальника Санитарного управления фронта бригадного военврача И. А. Клюсса, начальника разведывательного отдела штаба фронта полковника Ф. Ф. Поветкина. Все они прибыли к нам в первые дни сентября. Спустя несколько суток подъехали начальник Оперативного управления штаба фронта полковник С. А. Маркушевич с группой офицеров, начальник Управления связи генерал- майор А. Ф. Новиницкий. Не прошло и пяти дней, как штаб и управления фронта работали уже с полным напряжением.

В ту пору командующий войсками и члены Военсовета фронта находились в соединениях 7-й армии, и мне пришлось каждого из прибывших вводить в курс событий, знакомить с обстановкой. Новые сотрудники, в своем большинстве знающие и энергичные люди, не воевали раньше на Севере, но, к сожалению, уже практически столкнулись летом 1941 г. с отступлением Красной Армии от западных границ, так что некоторые находились под впечатлением пережитого и ожидали чего-то близкого к узнанному и на Севере. Однако здесь сложились иные обстоятельства. "Новички" радовались этому, быстро включались в общее дело и с воодушевлением выполняли свои функции. Со всеми начальниками родов войск и управлений у меня как начальника штаба фронта сразу же сложились отношения взаимопонимания и боевого содружества. От недели к неделе спаянность коллектива росла. Не припомню ни одного случая нарушения нашего взаимодействия. К 10 сентября штаб фронта разработал директиву о принципах организации и совершенствования обороны, которой следовало руководствоваться до того, как Карельский фронт сумеет перейти в общее наступление. Эта директива сыграла полезную роль, а затем с учетом уроков боевой жизни мы вносили в нее коррективы.

стр. 88


Охарактеризую также материальные средства, которыми мы располагали. Связь осуществлялась преимущественно с армиями по телеграфу и телефону, со штабами дивизий - тоже, т. к. все дивизии имели аппараты СТ-35. Радиосвязь применялась в исключительных случаях; к тому же радиостанций должной мощности недоставало, да и северные сияния мешали. Больным местом оставалась в начале войны наша авиация. Враг серьезно превосходил нас тогда и по численности самолетов в целом (уступая нам. по числу истребителей), и по их тактико-техническим данным. Тем не менее он потерял в 1941 г. на нашем фронте свыше 160 самолетов. Я старался при любой возможности не пропускать зрительно ни одного воздушного боя и еще первым военным летом пришел для себя к выводу, что немецкий "мессершмитт", будучи быстрее советской "чайки" (И-153) и лучше вооруженным, добивался преимущества при действиях в горизонтальном полете; зато более маневренный "ястребок" успешнее сражался на вертикалях. Когда бомбардировщика противника наносили массированные удары по нашим войскам, переправам, дорогам или тыловым целям, их нередко не сопровождали истребители, и это обходилось врагу дорого. Достопамятным был воздушный бой в районе ст. Кемь: более 20 бомбардировщиков (из состава 5-го немецкого воздушного флота генерал- полковника Г. -Й. Штумпфа) налетели на железнодорожный мост и прозевали внезапное появление в воздухе полка наших истребителей. Было сбито 16 вражеских машин. После этого наша трофейная команда около недели собирала обломки.

Командовал ВВС соседнего, Ленинградского фронта известный нам еще с советско-финляндской кампании А. А. Новиков, летом 1941 г. возглавлявший ВВС Северного фронта до его разделения на Ленинградский и Карельский. Александр Александрович и позднее не раз бывал на Севере, интересовался нашими делами, особенно изобретательской мыслью карелытев. Однажды его внимание привлек дощатый аэродром для авиаприкрытия штаба фронта: чтобы самолеты не проваливались в месиво, доски большой толщины военинженеры клали на ребро, впритык одна к другой по всей взлетной полосе; конструкция со слегка рубчатой поверхностью хорошо держала воздушные корабли. А непосредственно авиацией Карельского фронта командовал Герой Советского Союза генерал-майор Т. Т. Хрюкин. Ранее я служил вместе с ним в 14-й армии. Участник сражений против франкистов в Испании, японских милитаристов в Китае и в годы советско-финляндской войны, сам прежде пилотировавший бомбардировщики, Тимофей Тимофеевич накопил разносторонний опыт, и мы весьма ценили его. Он многое сделал для организации успешных действий малочисленной на Севере авиации. Среди наиболее отважных летчиков нашего фронта упомяну, в частности, заместителя командира эскадрильи капитана П. С. Кутахова (позднее - Главный маршал авиации, заместитель министра обороны СССР).

Серьезно не хватало нам средств противовоздушной обороны. В дивизиях использовались для стрельбы по самолетам винтовки и пулеметы, позднее - противотанковые ружья. Эффект, конечно, был мизерным. Мурманский бригадный район противовоздушной обороны имел к началу войны лишь 12 зениток среднего калибра, 14 - малого и 53 зенитных пулемета. Этого недоставало даже для защиты Мурманска от нападений с воздуха. Чтобы железнодорожные составы, и особенно паровозы, на которых вражеские самолеты пикировали в первую очередь, не выводились из строя, мы прицепляли к составам площадки с отдельными пулеметно-зенитными установками, и там же имелась бригада со сварочными аппаратами прямо в пути заваривавшая пробоины в паровозных котлах.

Что касается артиллерии в целом, то наша качественно превосходила немецкую, не говоря уже о финской, и применяли мы ее грамотнее и эффективнее. Но в 1941 г. Карельскому фронту вообще не восполняли потерь в орудиях. Основу системы пехотного огня составляло стрелковое оружие, пулеметы и минометы подразделений. Ограниченные в боеприпасах, мы наращивали силу артогня маневром - массированием траекторий, стимулировали артогонь из засады, прямой наводкой и для круговой обороны опорных пунктов. Гаубицы и минометы предпочитали использовать для стрельбы по обратным скатам высот, занятых противником. Из числа огневиков, особенно отличившихся осенью 1941 г., приведу имена Героев Советского Союза: рядового пулеметчика 122-й сд А. И. Дивочкииа; стар-

стр. 89


шего лейтенанта 80-го погранотряда Н. Ф. Кайманова; ефрейтора 88-й сд ф. А. Лузана; политрука 14-го мотополка войск НКВД Н. М, Руденко; младшего сержанта 71-й сд П. А. Тикеляйнена. Продолжил на Севере свою боевую биографию начавший ее в советско-финляндскую кампанию командир артполка подполковник Г. Е. Передельский (сейчас маршал артиллерии), один из тех, кто умело овладевал искусством внесения поправок в показания буссолей во время ионосферномагнитных бурь, что важно при стрельбе по закрытым целям и для расчета траекторий.

Танков у карельцев и ааполярников тоже было мало. Их роль осенью 1941 г. сводилась преимущественно к тому, чтобы усиливать нашу противотанковую оборону и помочь преодолению существовавшей первоначально у многих бойцов "танкобоязни". Среди рядовых прославился в ноябрьских сражениях Герой Советского Союза водитель 46-го танкового полка И. С. Кудрин.

Большую пользу войскам принесла целенаправленная деятельность Инженерного управления фронта, особенно для создания в осенних и зимних условиях оборонительных рубежей. Широко применялись противопехотные и противотанковые минные поля, разнообразные заграждения, светоракетная сигнализация, возведение окопов и ходов сообщения из насыпного грунта с камнями" обшивка сооружений досками поверх дерна и хвороста. Позднее установили на отдельных участках вдоль Кировской железной дороги электризованные проволочные заграждения на удлиненных кольях, мины - на подкладках. Обучали саперно-взрывным работам стрелковые и артиллерийские подразделения. Тут отличился, в частности, военинженер Д. А. Крутских (ныне генерал-полковник), готовивший также подрывников для действий во вражеском тылу. На южном крыле фронта заметный вклад в создание устойчивой обороны внесла образованная по указанию Ставки от 28 ноября 1941 г. Особая инженерная группа полковника М. П. Полуэктова (10 саперных батальонов). На нее возлагалась задана не позволить финнам пройти по льду Онежского озера на его восточный берег. Эта группа до середины декабря успела соорудить во льду длиннейшую искусственную полынью и поставила в Повенедком и Заонежском заливах заграждения в полосе 230 км по фронту и далеко в глубину, достигнув намеченной цели.

Огромное внимание приходилось уделять не только организации боевых действий, но и работе фронтового тыла, органам тылового обеспечения, правильному размещению оперативных и войсковых тылов, эффективному использованию всех местных ресурсов. В начале октября был отдан приказ об устройстве фронтового тыла. Общее руководство умело осуществлял его начальник генерал-майор М. Е. Михайлов. Начальником штаба Управления тыла являлся полковник К. Л. Носов. Необычайно большой была у нас глубина тылового района фронта, достигавшая 450 км и обозначенная с запада Кировской железной дорогой, а с востока - железной дорогой от Архангельска на Вологду. Эта зона включала Кольский полуостров, неоккупированную часть Северной и Средней Карелии, Заонежье (Надвоицкий, Повенецкий, Пудожский районы) и часть Архангельской обл. (Онежский полуостров с частью побережья Двинской губы, территорию вдоль хребта Ветреный пояс и Каргопольский р-н). Там, не считая продолжавших работать заводов Мурманска, Кандалакши, Сегещи и других городов, располагалось множество мелких предприятий и мастерских, которые производили автоматы и гранаты, шили маскхалаты, ремонтировали боевую технику и средства транспорта, делали нарты, сани, упряжь, подковы, лопаты, кирки, мотыги, лодки-волокуши. В отношении изготовления и починки подобных изделий Карельский фронт был практически автономиям и почти не загружал Центр такого рода заботами.

Распорядительными станциями для фронта служили Сороса и Обозерская, железнодорожная линия между которыми имела в ту пору исключительное стратегическое значение. Армейские полевые базы были развернуты от Мурманска до Масельги. Длина автопробега до дивизионных обменных пунктов колебалась между 35 и 200 км. Для подготовки дорог мы обладали пятью дорожными полками, но они вначале были укомплектованы только наполовину. Лишь к 1942 году Организационное управление штаба фронта и Автодорожное управление генерал-майора Ф. К. Бельченкова добились должного пополнения этих полков людьми и техникой. Труднейшим в 1941 г, месяцем для фронтового тыла оказался октябрь: теплого об-

стр. 90


мундирования недоставало пятой части воинов, случались перебои с горячим питанием, видами вооружения были укомплектованы на 50 - 60%, боеприпасов имелось примерно втрое меньше положенного, неимоверным был в северных условиях расход горюче-смазочных материалов (вот одна из сфер, в которой мы недоучли опыт советско-финляндской кампании).

В ту пору ветка на Обозерскую еще достраивалась. Поезда по ней ходили, по вагонов не хватало. Только в декабре Управление военных сообщений фронта во главе с полковником М. А. Скурихиным добилось ежесуточного пропускания из Сороки в Обозерскую 20 пар поездов туда и обратно, что обеспечило нас минимумом подвоза ресурсов. Нас выручали частично 25 тыс. лошадей, оленьи и собачьи упряжки, а на воде до ноября - плавучие средства Беломорско-Онежского пароходства, Беломорская (командующий контр- адмирал М. М. Долинин, затем вице-адмирал Г. А. Степанов) и Онежская (командующий капитан 1-го ранга А. П. Дьяконов) военные флотилии, Северный флот.

Отдельно следует сказать о партийно-политической работе, имевшей исключительное значение для успешной деятельности войск, цементировавшей их идеологически, вдохновлявшей морально, поддерживавшей дух патриотизма и беззаветного служения целям социалистического общества. Проводниками партийного влияния в войсках и первыми помощниками командиров были комиссары и политруки. Я всегда вспоминаю с теплым чувством имена таких политических работников, моих соратников по Карельскому фронту в 1941 г., как А. С. Желтов (ныне генерал-полковник, председатель Советского комитета ветеранов войны), дивизионные комиссары Г. Н. Куприянов, А. Г. Румянцев и М. Н. Зеленков, бригадные комиссары В. Г. Савкин, М. И. Старостин и К. П. Исаев, полковые комиссары Ф. Н. Григорович, М. В. Орлов, А. П. Каплуновский и Г. Н. Касьяненко, старшие батальонные комиссары А. П. Барышников и А. К. Иванников, многие другие. Важной была ответственная деятельность политруков подразделений и приходивших к нам по партийным мобилизациям политбойцов - идейного стержня в массе рядовых воинов. Во многих случаях политбойцы становились зачинателями снайперского движения. Они рассказывали содержание последних радиопередач, распространяли газеты и листовки, редактировали боевые листки. Обычно через них осуществлялось напрямую общение с войсками тех советских литераторов, служивших делу Победы своим пером, которые приезжали на передовую.

Расскажу здесь об одном памятном мероприятии, проведенном по инициативе штаба и Политуправления фронта во второй половине сентября. Чтобы поскорее ознакомить новоприбывших командиров, штабных и политических работников с особенностями северного Карельского театра военных действий, для них был организован специальный семинар, на котором выступили с докладами начальник штаба и командующие родами войск фронта, а в заключение - начальник Политуправления А. Г. Румянцев. Он тогда сразу же приобрел высокое уважение среди коллег, дав в заключение семинара обстоятельный анализ морально-политического состояния войск и поставив наглядные и конкретные задачи ведения соответствующей работы в соединениях и частях. Политработники участвовали также в подготовке бюллетеней, которые систематически публиковал с декабря штаб фронта. Там излагались способы действенной борьбы с врагом, приводились полезные примеры, осуществлялся обмен фронтовым опытом. Велика роль политработников и в подготовке кадров для новых соединений - Кемской, Медвежьегорской и Масельгской опергрупп, ряда дивизий.

С середины ноября 1941 г. Ставка неукоснительно требовала от нас развертывания военных действий во вражеском тылу. Мы использовали для этого лыжные отряды, а также совместные операции с партизанами. Когда в декабре мы получили среди пополнения семь лыжных батальонов и обеспечили их лыжами (50 тыс. пар передали нам предприятия Карелии и Заполярья), то начали формировать в каждой дивизии такие батальоны, а затем и лыжные бригады. Кроме того, организовывали для ударов по тылам врага специальные отряды пограничников. Что касается партизан, то у нас их деятельность имела некоторые особенности. К северу от Ленинградской обл. основная масса советских партизан действовала вКарелии. Ими руководили секретарь ЦК Компартии республики А. С Вар-

стр. 91


ламов, первый заместитель председателя Совнаркома республики М. Я. Исаков и заместитель последнего В. И. Демин из Наркомата внутренних дел Карелии, республиканский нарком госбезопасности М. И. Баскаков, первый секретарь республиканского ЦК комсомола Ю. В. Андропов.

После того как 6 августа был образован Карельский штаб партизанских отрядов, в 1941 г. сражалось 15 таких отрядов (около 1770 человек). Ими командовали и являлись их комиссарами кадровые военные, офицеры запаса, а также ряд секретарей крупных парторганизаций, в том числе: секретарь Петрозаводского горкома ВКП(б) В. И. Васильев, секретари райкомов Л. В. Мастинен (Реболы), М. В. Шавкун (Кондопога), Ф. И. Греков (Прионежье), Ф. В. Ганичев (Олонец). Эти отряды в сопоставлении с теми, которые сражались, допустим, в Белоруссии или на Украине, имели ту специфику, что не могли постоянно находиться во вражеском тылу, поскольку там почти не осталось нашего гражданского населения. Они базировались в прифронтовой зоне, а оттуда совершали рейды в фашистский тыл. Начальником штаба партизанских сил был назначен опытный разведчик из 7-й армии А. Г. Сычев11 . Связь этого штаба с фронтовым Военным советом позволяла нацеливать партизан и на непосредственную помощь войскам - прикрывать их фланги, а иногда действовать в боевых порядках войск. Крупнейшим соединением такого рода в 1941 г. была в Карелии 1-я партизанская бригада во главе с директором Онежского завода В. В. Тиденом, выходившая в свои рейды из Заонежья. Самым: первым у нас был партизанский отряд "Бей фашистов!" П. Ф. Столяренко, укомплектованный жителями г. Суоярви и окрестностей. Он возник еще 8 июля, а 9 октября влился в состав 7-й армии.

Свою роль сыграло у нас и народное ополчение. В него входили добровольцы. Комплектование осуществлялось по территориально-производственному принципу опергруппами, штабами, комиссиями или чрезвычайными "тройками", в зависимости от обстановки. Предприятия и учреждения создавали полк либо батальон, структурно организованный наподобие армейского. Командиром назначался кадровый офицер, иногда из запаса; политработники подбирались из местного партийного актива. Близкими к ополчению по форме действий были истребительные батальоны. Они охраняли прифронтовые объекты, боролись с диверсантами, нередко вливались в регулярные подразделения. В Карелии сражались 38 истребительных батальонов (6 тыс. человек), 3 полка, 32 батальона и 5 отдельных рот народного ополчения (22 тыс. человек); в Мурманской обл. - 8 истребительных батальонов и 6 отдельных истребительных рот (3,5 тыс. человек), а также 2 полка народного ополчения (13 тыс. человек). В последние вступили рабочие и служащие тралового порта, угольной и соляной баз, лёдоделательного завода, такелажной мастерской, судоремонтного завода, ширококолейки, рыбного комбината и верфи Мурманска, предприятий и учреждений Мончегорска, Кировска, Умбы, Ловозера.

В проведении различных мероприятий активно участвовало партийное и советское руководство Карело-Финской республики и Мурманской области. Например, 7 сентября в Мурманске была создана специализированная организация "Оборонстрой", включавшая строительную бригаду завода Главсевморпути, Мурманрыбстрой и областной строительный трест. Ее возглавил секретарь обкома партии Д. Ф. Филимонов. 30 тыс. мужчин и женщин, в том числе прибывших из Вологодской и Архангельской областей, не покладая рук, трудились, сооружая оборонительные линии на Мурманском и Кандалакшском направлениях. К зиме были готовы и эти линии, и несколько полевых аэродромов. Согласно постановлению Государственного комитета обороны от 17 сентября 1941 г. "О всеобщем обязательном обучении' военному делу граждан СССР" стали усиленно заниматься подразделения местного Всевобуча, и вскоре Карельский фронт получил от него около 10 тыс. красноармейцев и младших командиров12 .

Возле Мурманска курсировал построенный гражданскими железнодорожниками бронепоезд. Чтобы помочь войскам в кромешной тьме полярной ночи, мурманчане


11 Центральный архив Министерства обороны СССР, ф. 214, он. 1510, д. 39, лл. 3 - 4.

12 Полярная правда, 23.XII.1941.

стр. 92


изготовляли свечи, а заодно и солдатское мыло. Заметным облегчением для 14-й армии послужил тот факт, что из ее зоны действий шла эвакуация детей, женщин и пожилых людей. Еще до Нового года оттуда были вывезены 115 тыс. человек. Вместе с ними отправилось на восток ценное оборудование Алюминиевого завода Кандалакши, ряда гидроэлектростанций, комбинатов "Апатит" и "Североникель". Основная информация об этой стороне жизни доходила тогда до меня не непосредственно, а через членов Военных советов фронта и армий, но я такой информацией постоянно интересовался. Объясняется это тем, что редко на каком-либо ином фронте (кроме, может быть, Ленинградского) судьбы фронтовых и тыловых дел переплетались столь тесно.

Новый, 1942-й год Карельский фронт встретил, невзирая на свирепую пургу, с энтузиазмом. Отзвуки победы под Москвой наполняли сердца радостью. Все готовились внести свою лепту в зимнее контрнаступление Красной Армии. Тысячи лучших воинов, желая идти в бой коммунистами, подавали заявления о приеме их в ряды партии и потом с честью оправдывали почетное звание члена ВКП(б), Первичные парторганизации функционировали тогда почти в половине всех рот и батарей, став подлинным авангардом войск и обеспечив их высокую боеспособность. Существенную роль в решении этих задач играла фронтовая, армейская и дивизионная печать, а помимо того еще и выходившие в Беломорске на финском языке газета "Тотуус" ("Правда") и на русском - "Ленинское знамя", в Мурманске - "Полярная звезда". Фронтовые органы управления регулярно получали и распространяли в войсках центральные газеты "Правда", "Известия" и "Красная звезда", а сами выпускали газету "В бой за Родину". В 14-й армии печаталась газета "Часовой Севера", в 7-й - "Во славу Родины". Все они призывали отметить Новый год славными победами над захватчиками. Но, встречая 1942 г. в обстановке морального подъема, мы понимали, однако, что предстоит преодолеть еще очень многое. Главные сражения были впереди.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/КАРЕЛЬСКИЙ-ФРОНТ-В-1941-ГОДУ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Л. С. СКВИРСКИЙ, КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ В 1941 ГОДУ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 13.01.2019. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/КАРЕЛЬСКИЙ-ФРОНТ-В-1941-ГОДУ (дата обращения: 29.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - Л. С. СКВИРСКИЙ:

Л. С. СКВИРСКИЙ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
3701 просмотров рейтинг
13.01.2019 (1902 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
20 часов(а) назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
2 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
5 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
8 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
9 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
9 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
9 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
10 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
КАРЕЛЬСКИЙ ФРОНТ В 1941 ГОДУ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android