Когда выводы расходятся с фактами

"Journal of Contemporary History". London. 1969, N 1.

Известный французский советолог, "специалист по мусульманскому вопросу в СССР" А. Беннигсен занялся, как он сам пишет, "щекотливой проблемой": существуют ли в Советском Союзе колонии. С этой целью он обратился к современному положению народов, населяющих районы между Волгой и Уралом, Азербайджан, Среднюю Азию и Казахстан.

Пытаясь придать своему изложению видимость объективности и беспристрастности, автор указывает на две противоположные тенденции в зарубежной историографии, трактующей национальные взаимоотношения в СССР. К первой он относит тех историков, которые утверждают, будто отношения между русскими и другими народами, проживающими на территории Советского Союза, "со времен Ивана Грозного вплоть до наших дней" строились на "более или менее выраженной колониальной основе". Ко второй - историков, считающих, что в СССР впервые "стало возможным создание подлинного и нерушимого равенства и братства" между народами (стр. 141). Сам же Беннигсен делает вед, что отмежевывается от обоих течений, хотя с первыми он явно солидаризируется. Для большей "объективности" автор даже пытается говорить о развитии советской историографии. Однако на первый план у него сразу же выступают "трудные периоды" и "колебания" в советской исторической науке (стр. 142).

Рассматривая положение мусульманских народов при царизме, А. Беннигсен пишет, что тогда "колониализм существовал в Сибири, на мусульманских землях Средней Азии, на территории между Волгой и Уралом, на Кавказе и в Крыму", ибо они "были захвачены силой оружия и управлялись военной администрацией" (стр. 145). Автор весьма произвольно использует в данном случае термин "колониализм", который в науке применяется для характеристики политики капиталистических государств в отношении зависимых и угнетаемых ими народов. Беннигсен же употребляет его в отношении России как XVI, так и XIX в., хотя сам признает, что существует принципиальная разница между положением населения колониальных владений Англии и Франции и зависимых территорий царской России. Так, пишет он, в районах Поволжья присутствие русских крестьян "не носило колониального характера", положение русского населения, проживающего здесь, ничем не отличалось от положения коренных народов Поволжья, а процент грамотности среди татар был даже выше, чем среди русских (стр. 146). В промышленном Баку рабочие-мусульмане и рабочие-русские тоже находились в одинаковых условиях (стр. 147). Классической

стр. 185

модели колонии, по мнению автора, соответствовала одна лишь Средняя Азия.

Характеризуя советский период в истории мусульманских народов, А. Беннигсен в начале отмечает "неизмеримые и достойные восхищения успехи Советской власти" (стр. 148): установление автономии, создание письменности, развитие образования, формирование национальных технических и административных кадров, собственной интеллигенции. Народы Средней Азии, например, пишет он, "сейчас имеют национальные кадры, которые ни по составу, ни по качеству подготовки не отличаются от русских" (стр. 148). Более того, продолжает автор, за годы Советской власти было достигнуто экономическое равенство различных территорий Советского Союза, быстрыми темпами развилась промышленность в Казахстане, Средней Азии, Поволжье. Все эти изменения, считает Беннигсен, свидетельствуют о том, что отношения русского народа с другими нациями в СССР "не могут никоим образом быть интерпретированы" как колониализм (стр. 151). И все же вслед за тем автор решается утверждать, будто между политикой царизма в отношении угнетенных народов и советской национальной политикой нет принципиальной разницы. В "подтверждение" приводится традиционный набор антикоммунистических тезисов: объективный процесс сближения социалистических наций изображается как русификаторство; развитие социалистической по содержанию и национальной по форме культуры народов Советского Союза трактуется как насаждение "традиционно русской культуры" (стр. 148); Советская Средняя Азия представляется читателю в качестве лишь сельскохозяйственного района монокультуры (стр. 149) и т. д., и т. п.

Принципиальная несостоятельность концепции Беннигсена привела его к искажению исторического процесса развития Советского многонационального государства.

Постоянный адрес данной публикации: