12 - 14 июня 1946 г. в Ленинграде в Большом конференцзале Академии наук СССР проходила очередная сессия Отделения истории и философии. Для участия в её работах из Москвы прибыла группа учёных во главе с вице-президентом АН СССР акад. В. П. Волгиным.

Сессия подвела итоги изысканиям в области происхождения и истории славянских народов, их культурного развития и истории культурных связей всех славян с русским народом.

Первым в порядке дня был доклад акад. Б. Д. Грекова "Польская и русская община", зачитанный зайду отсутствия докладчика проф. А. В. Предтеченским.

В конце XIV в. Галицкая Русь как завоёванная земля вошла в состав польского государства. Но долго ещё она, указывает акад. Б. Д. Греков, продолжала жить по нормам русского права. Не может быть ни малейшего сомнения в том, что в Червоной Руси "Русская Правда" была кодексом действующего права не только во время самостоятельности Галицкой земли, но и некоторое время после её потери. Основные функция русской общины, нашедшие выражение в соответствующих статьях "Русской Правды", совпадают с функциями польской общины, отражёнными в записанной немцами значительно позднее "Польской Правде". Они сводятся к защите членов общины, помощи в разыскании вора или убийцы, раскладке повинностей, ответственности перед государством и землевладельцем. "Краткая Правда" знает зависимых смердов, приравненных в некоторых отношениях к холопам, В Польше мы видим то же. Вислицкий статут, нашедший применение в Галицкой земле, имел в виду значительный параллелизм в общественных отношениях Польши и Червоной Руси.

Русско-украинское крестьянство не было заинтересовано в уничтожении общины. Не стремились к этому и валахи, рано начавшие селиться на пограничной с Венгрией территории Галицкого княжества. Самоуправление общин, сидевших на валашском праве, сохранялось очень долго. Ни русское, ни польское, ни валашское право не угрожало существованию общинного строя в Галицкой земле. Этого нельзя сказать о поселениях на Польской или Русской земле немецких колонистов. Они не считались ни с польским, ни с русским правам, неся с собой своё собственное. В немецких колониях не было и признака общинных отношений. Немецкий колонист изжил их ещё у себя на родине. Поскольку польские и галицкие землевладельцы стали переустраивать хозяйство своих крестьян на немецкий лад и насаждать немецкое право, старые польская и русская общины, несомненно, оказались под угрозой распада. Эволюция внутриобщинных отношений, с другой стороны, ускоряла этот процесс.

Доклад чл. -корр. АН СССР В. И. Пи четы был посвящен теме "Развитие исторической науки у славянских народов в XIX веке".

Зарождение исторической науки у южных и западных славян относится ко второй половине XVIII в., сказал В. И. Пичета. Её возникновение связано с национально-культурными и политическими движениями славянских народов.

Ко второй половине XVIII в. болгары и сербы находились в зависимости от чужеземной власти. Хорваты политической унией были связаны с Венгрией, словенцы находились под властью австрийских Габсбургов, в тисках которых задыхалась и Чехия. Польша уже клонилась к политическому упадку и в конце XVIII в. прекратила своё существование как самостоятельное государство. В этих тяжёлых политических условиях и началось национально-культурное и политическое возрождение славянских народов.

Дав затем анализ социально-исторического развития славянских стран в указанный период, докладчик переходит к характеристике тру доз виднейших представителен исторической науки. Он останавливается на труде болгарского учёного - монаха Хилен-

дарского монастыря Паисия "История славяно-болгарская о народе, и о царях, и о святых болгарских, и о всех деяния и бытия болгарская, составленная в 1762 году на пользу народа болгарского", на труде серба Раича "История разных славянских народов, наипаче болгар, хорватов, сербов, из тьмы забвения изъятая и в свет исторический произведенная", на исследовании первого польского историографа Адама Нарушевича по истории польского народа и др.

Политическое возбуждение, говорит В. И. Пичета, вызванное борьбой славянских народов за национально-культурное и политическое возрождение, создало романтическое направление, наиболее ярко представленное в польской историографии Иохимом Лелевеллем (1786 - 1861), виднейшим учёным, членом революционного правительства 1831 года.

С развитием капиталистических отношений романтическая школа сходит с исторической сцены и заменяется позитивизмом. Позитивная историческая наука прежде всего оформилась в Чехии и была представлена патриархом чешской историографии Ф. Палацкий. О" первый приступил к систематическому исследованию чешских архивов, дал критическое описание 35 чешских хроник. Его основной труд - "История чешского народа в Чехии и Моравии" - отличается строгой документальностью.

Позитивный период историографии у славянских народов, заключает В. И. Пичета, характеризуется публикацией многочисленных собраний и серий документов, развитием монографических исследований и опытом построения синтетической истории славянских народов с древнейших времён. Для своей эпохи работы эти стояли на высоком уровне. Главное снимание в них обращалось на политическую историю. Историки позитивного направления ставили своей задачей только установление строго проверенного фактического материала, объяснить же закономерность исторического процесса они оказались бессильны.

На вечернем заседании 12 июня проф. М. И. Артамонов, основываясь на археологических материалах, сделал попытку осветить вопрос о венедах. Он указал, что в исторических источниках славяне впервые выступают под именем венедов. Однако письменные сведения о венедах ничтожны. Поэтому для изучения этого древнейшего образования огромное значение приобретают данные археологии.

Польские археологи первые доказали, что археологические памятники, которые немецкие археологи приписывали германцам-вандалам, в действительности принадлежат венедам-славянам.

Собранный польской археологией обширный материал позволяет с уверенностью считать венедскую культуру прямым продолжением древней лужицкой культуры. Последняя представляет собой культуру исконного земледельческого населения Средней Европы. Она распространилась по всей Польше, значительной части Восточной Германии, Чехословакии и прилегающим к последней частям Австрии и Венгрии ещё в бронзовом веке (вторая половина II тысячелетия до н. э.) и особенно ярко развилась в начале эпохи железа. Исторические венеды возникли в результате скрещения старого лужицкого населения Польши с народностью, появившейся в польском Поморье и распространившейся оттуда по всему бассейну Десны и частично Одера. Немецкие археологи выводят её из Скандинавии и выдают за ранних германцев, считая её древнейшим германским населением Польши. На самом же деле народность эта возникла в польском Поморье, на местной лужицкой основе. Культура этой народности близка к культуре древнего населения Восточной Пруссии, позже выступающего как летто-литовцы.

Распространение этой народности с её яркой и передовой для своего времени культурой на юг и юго-восток в 700 - 300-х гг. до н. э. и привело её к скрещению с старым лужицким населением Польши и к образованию исторических венедов.

Проф. П. Н. Третьяков подверг анализу взаимоотношения древних славянских племён - антов - с Киевской Русью. Проф. Третьяков подтверждает господствующее в советской исторической науке мнение о том, что анты являлись непосредственными предшественниками населения Киевской Руси, но в то же время он доказывает, что активную роль в создании древнерусской культуры и государства сыграли и другие восточнославянские племена, заселявшие побережье Чёрного моря под именем россов, или руссов. В основу древнерусской культуры и государственности, отметил докладчик, легли высокая культура антских племён и политическая и военная активность россов.

Утреннее заседание 13 июня открылось докладом чл. - корр. АН СССР Д. К. Зеленина "Потомки древних киевлян в Карпатах".

Этнографический анализ быта украинской этнической группы в Карпатах, так называемых гуцулов, показывает, говорит Д. К. Зеленин, что предки гуцулов жили в окрестностях крупного торгового центра, где имели сбыт разнообразные художественные изделия гуцульских мастеров. Докладчик выдвинул предположение, что таким торговым центрам мог быть древний Киев, после разгрома которого Батыем в начале XIII в. предки гуцулов ушли в Карпаты.

Проф. М. Н. Тихомиров сделал доклад "Россия и южнославянские царства в XIII-XIV вв.".

Татарские погромы нарушили связи русских земель с балканскими странами, но не повели к полному прекращению этих связей, сказал докладчик. Часть русского населения передвинулась на юго-запад, в бассейн нижнего течения Дуная. Во второй половине XIII в. выходцы из русских княжеских фамилий появляются в Болгарии. Наиболее известным ив них был Яков Святослав, претендовавший на болгарский престол. Связи русских земель с южнославянскими странами поддерживались как прямым путём, через Молдавию, так и при посредстве Константинополя и Афона, где существовали русские колонии. Выходцы из Сербии и Болгарин были желанными людьми у русских.

В Россию приезжали южнославянские писатели, мастера-ремесленники. Первые часы в Кремле были установлены сербом Лазарем.

Участие русских в болгарских и сербских делах XIV в. засвидетельствовано византийскими источниками. В свою очередь, сербы, как показывают ссылки на русский язык в трактате Константина Костенчского, были знакомы с русскими и русским языком. Тырновская патриархия одно время стремилась сделаться центром южнорусских земель. Известность южнославянских земель на Руси доказывается упоминанием о Тырнове в повести о Куликовской битве "Задонщине" наравне с Царьградом, Римом и другими крупными центрами, к которым донеслась слава о куликовской победе. Южнославянское влияние сказалось в Московской Руси уже в первой половине XIV века.

Связи русского народа с народами Сербии и Болгарии были основаны на общности языка и культуры и являлись полезными для тех и других. В тяжкие годы татарщины русские заимствовали культуру у южных славян. После падения южнославянских царств русский народ приумножил культурное наследие южных славян и в свою очередь оказал поддержку южнославянским народам, подпавшим под турецкое господство.

Чл. -корр. АН СССР В. Н. Лазарев охарактеризовал связи московского и новгородского исскуства с исскуством Сербии на рубеже XIV-XV веков.

Оба заседания 14 июня были объединёнными с Отделением литературы и языка и посвящены памяти акад. А. А. Шахматова. После зачтения доклада акад. С. П. Обнорского "А. А. Шахматов как историк русского языка" на утреннем заседании с весьма интересным докладом об А. А. Шахматове как исследователе русского летописания выступил Д. С. Лихачёв.

Наиболее важной заслугой акад. А. А. Шахматова в области изучения русского летописания Д. С. Лихачёв считает исследование им летописных сводов XIV-XV веков. Выводы А. А. Шахматова в этой области прочно вошли в обиход науки. Докладчик подчёркивает важность открытия А. А. Шахматовым новых первоклассных списков русских летописей (в особенности Симеоновской и Ермолинской).

Следующей заслугой А. А. Шахматова докладчик считает разработку им вопросов начального летописания. "Разыскания в области древнейших русских летописных сводов" ценны своими обильными и убедительными наблюдениями. Общие же выводы акад.

А. А. Шахматова о древнейших сводах далеко не одинаковы по степени убедительности, а потому нельзя решать вопрос о концепции А. А. Шахматова, целиком отвергая её или целиком принимая. Докладчик подчёркивает особенную убедительность аргументации А. А. Шахматова в пользу существования свода 1095 года и отмечает, что последняя неизданная работа Шахматова, "О Начальном своде", значительно восполнит знакомство с его аргументацией в этом вопросе.

Последний раздел доклада Д. С. Лихачёва был посвящен вопросу о методе А. А. Шахматова в исследовании летописания. Д. С. Лихачёв считает, что А. А. Шахматов создал свой метод главным образам на материале позднего летописания. Здесь метод А. А. Шахматова дал бесспорные результаты. Точность исследования А. А. Шахматовым позднего летописания подтверждается тем, что некоторые из теоретически предположенных им сводов были затем непосредственно открыты в рукописях. Тот же самый метод был примечен А. А. Шахматовым и к начальному русскому летописанию. Следовательно, если в разработке вопросов начального летописания выводы его не оказались в той же мере бесспорными, то дело здесь не в методе, а в недостатке материала.

Не все из работ А. А. Шахматова одинаковы по методу, подчёркивает Д. С. Лихачёв. В первых работах А. А. Шахматова господствует ещё метод чисто текстологического анализа; впоследствии А. А. Шахматов пришёл к выводу о теснейшей связи летописания с политической жизнью русского народа и неуклонно, от исследования к исследованию, усиливал историческую аргументацию своих выводов.

Выступивший затем чл. -корр. АН СССР В. И. Чернышёв поделился своими воспоминаниями о Шахматове и его научной среде.

В вечернем заседании 14 июня были заслушаны два доклада: проф. Д. Б. Бубрих "А. А. Шахматов и финно-угорские языки" и чл. -корр. АН СССР Е. С. Истриной "А. А. Шахматов как лексиколог".

Сессия вызвала большое оживление среди историков, археологов, этнографов и лингвистов Ленинграда. Были высказаны многочисленные пожелания периодически проводить подобные сессии, организуя их хотя бы ежегодно. К этим пожеланиям нельзя не присоединиться.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - В. А.:

Комментарии: