М. "АИРО-ХХ". 1996. 58 с.

Доктор исторических наук M. M. Персиц изучил архивные документы, касающиеся операции по захвату Энзели и Решта, освобождения захваченного деникинцами российского флота, провозглашения советской республики в Гиляне и других событий, связанных с попыткой "большевиков и руководимой ими группы первых коммунистов Ирана насильственно, с помощью вооруженной интервенции, перевести национально-освободительное движение Гиляна на рельсы социалистической революции с перспективой советизации всей Персии" (с. 6 - 7). Автор подчеркивает, что фактически большевистское руководство стремилось к ускорению мировой революции (с. 9). Восточное направление представлялось в этом смысле наиболее перспективным.

Из документов видно, что Волжско-каспий-ской флотилии была поставлена прямая задача - "овладеть господством на Каспийском море". Энзелийская операция была санкционирована В. И. Лениным и Л. Д. Троцким, игнорировавшими возможность мирного возвращения российских и азербайджанских судов и установления нормальных дипломатических отношений с Персией. Для советского правительства гораздо важнее было превращение главы Гилянской республики Кучек- хана в свою марионетку, обращение его в социалистическую веру и заключение с ним военно- политического союза. Но сам Кучек-хан добивался прежде всего получения оружия и прямой вооруженной российской поддержки (с. 16).

По завершении Энзелийской операции командующий Волжско-каспийской флотилией Ф. Ф. Раскольников докладывал Ленину: "Боевая задача на Каспии всецело выполнена" (с. 17). Истинные же цели советского руководства всячески маскировались. Так, в ноте НКИД Тегерану говорилось, что "экспедиция в Энзели была предпринята Раскольниковым по собственной инициативе, без распоряжения центральной власти", хотя на самом деле с самого начала имелось в виду продвижение в глубь Персии (с. 18).

С согласия Кучек-хана советские войска были оставлены в Персии для совместной борьбы против английских оккупантов и шаха, однако без права вмешательства во внутренние дела Персии. Против же провозглашения советской власти в Гиляне, как и против "поднятия земельного вопроса", Кучек-хан возражал решительно, о чем Г. К. Орджоникидзе сообщал Ленину 2 мая 1920 года.

В работе приводятся многочисленные свидетельства истинных намерений советского руководства, получивших выражение в прямом и косвенном давлении на Кучек-хана, направлении в Персию военных инструкторов, специальных подразделений, поставке оружия и боевой техники. Одновременно Раскольникову неоднократно напоминали, что он не должен вызывать подозрения о советском стремлении к захвату Персии. От него требовали "быть постоянно в тени": "тайно помочь и оставить в Персии широкую советскую организацию" (Троцкий) (с. 19).

стр. 166

Автор подробно излагает политику левацки настроенных деятелей ЦК Иранской компартии, видевших свою задачу не в поддержке национально-освободительного движения Кучек-хана, но в отстранении его от руководства и развертывании в Персии социалистической революции. Они прочно обосновались в Гиляне и активно вмешивались во все функции и дела новоиспеченной советской республики (с. 22), "Совнаркому", возглавляемому Кучек-ханом, противостояли руководимые коммунистами Реввоенсовет, ЦК и их органы. Персидская Красная армия действовала в основном в тылу и занималась чудовищными поборами с крестьян и ремесленников, безуспешно пытаясь разжечь аграрную революцию в провинции. На деле же эта политика, указывает автор, "лишь подорвала социальную базу национально-освободительного движения" (с. 23), 10 июля 1920 г. ЦК Иранской компартии (ИКП) принял секретное решение: Кучек-хана и его правительство убрать, а к лозунгу национального освобождения "присоединить лозунги: "ни одного фунта рису арбабам (помещикам)" и "земля - народу" (с. 25). Главная же цель состояла в том, чтобы сосредоточить всю власть в руках коммунистических лидеров. 19 июля Кучек-хан ушел со своим отрядом на опорную базу в лес в районе Фумене. В ночь на 31 июля был совершен переворот, и началось преследование отрядов Кучек-хана. "Двоевластие кончилось", заключает автор. В Гиляне утвердилось прокоммунистическое правительство Эсхануллы-хана. Революционное движение в Гиляне лишилось национально-освободительного характера. Выявились захватнический смысл советского вторжения и оккупационная сущность операции так называемой Персидской Красной армии, что предельно обострило "ненависть к ней, Советской России и большевикам" (с. 28) со стороны местного населения. Эта армия терпела поражение за поражением. Среди рядовых коммунистов усилились настроения в пользу возврата к национально-освободительным требованиям и маскировки коммунистического засилья в органах власти. Однако существо политики новой власти не изменилось.

Автор уделяет большое внимание политике Москвы, особенно в связи с неудачами в Гиляне. Он пишет об "убедительном и правдивом" письме Кучек-хана Ленину, полученном последним 4 августа. Г. В. Чичерин считал, что "уход Кучек-хана есть событие большой важности.., могущее иметь результатом крах персидской революции" (с. 33). Персиц полагает, что уже тогда определился крах советской интервенции. Меры, предпринятые Политбюро, не принесли радикальных изменений на фронте. 20 сентября пленум ЦК РКП(б) рассматривал предложения НКИД (письмо Л. М. Карахана) по персидскому вопросу и мерах по советизации Персии. По словам Ф. Ротштейна, этот документ во всей полноте отражал "двусмысленную" политику Советской России в отношении Персии: проведение вооруженной интервенции сочеталось с официальным ее отрицанием и многочисленными заявлениями НКИД о признании права Персии на территориальную неприкосновенность и национальный суверенитет (с. 35). Признавая развал советского правительства в Гиляне, военные неудачи, политические ошибки и бестактности, допущенные гилянским руководством и Персидской Красной армией, враждебность населения к скомпрометировавшим себя советским гражданам, хозяйничавшим в Персии как в завоеванной стране и одновременное ослабление враждебности к англичанам, Карахан все же настаивал на политике советизации Персии. При этом он рассматривал две линии возможного развития событий. Первая: продолжение и усиление интервенции, захват Тегерана, свержение шахского правительства и приход к власти "не коммунистического, но советского типа правительства" с привлечением национально-демократических элементов. Это правительство должно было бы строить свои расчеты "на крестьянстве, в то же время не затрагивая интересов (до поры, до времени) торгового капитала". Вторая линия - уход, "обеспечивая за собой в военном отношении Энзели", контакты с тегеранским шахским правительством, заключение с ним дружественного договора, преследующего "агитационно-пропагандистские цели (отказ от царских договоров, концессий, привилегий и возвращения награбленных земель и имуществ)". При любых обстоятельствах, считал Карахан, надо поддерживать предложение о заключении с Персией договора о дружбе, с тем, чтобы советское представительство в Тегеране "ставило бы своей задачей, с одной стороны, организацию, оформление и материальную поддержку национально- демократических антианглийских элементов, с другой стороны, коммунистов и таким образом проделывало работу, рассчитанную на сравнительно долгий срок" (с. 35 - 36). Пленум принял решение держаться второй линии, но при этом о выводе советских войск ничего не говорилось, и интервенция продолжалась.

Автор подчеркивает, что Тегеран неоднократно выражал готовность к установлению дипломатических и дружественных отношений с Москвой. Однако камнем преткновения был вопрос о советских войсках в Гиляне. Прямое отношение к событиям в Гиляне имело развитие ситуации в Азербайджане; этот сюжет также освещен в работе Персица. Свою лепту в раздробление иранских революционных сил внес И. В. Сталин, которому пленумом ЦК было поручено "упорядочить всю нашу политику на Кавказе и на Востоке". Он способствовал компрометации Кучек-хана перед московским руководством, расколу в руководстве ИКП.

В книге описаны трудные переговоры с персидским послом в Москве. Советская сторона на них выступала в двух ипостасях: как представитель правительства РСФСР и как посредник в "мифических" переговорах между Баку и Тегераном

стр. 167

о выводе "азербайджанских" войск из Персии. Была достигнута договоренность об установлении нормальных дипломатических отношений. Послом в Персии был назначен Ф А. Ротштейн. Уход советских ("азербайджанских") войск из Персии был жестко увязан с эвакуацией английских частей.

26 февраля 1921 года был подписан советско-персидский договор (ратифицирован ВЦИК 20 марта). На очередь дня встал вопрос о выводе частей Красной армии, о котором в этом договоре вообще не упоминалось. Автор подробно рассматривает полемику вокруг этой проблемы. Наконец 18 мая 1921 г. политбюро утвердило постановление, подготовленное специально созданной комиссией,- "об уводе наших войск из Персии" (с. 46). Однако и после этого эвакуация всячески затягивалась советской стороной. В свою очередь и персидская сторона тянула с ратификацией договора. Тем временем англичане вывели свои войска в начале июня.

Воспользовавшись "некоторой неопределенностью" постановления ЦК РКП(б), Орджоникидзе и новый главком Персидской Красной армии Н. Ф. Гикало вместе с несколькими азербайджанскими деятелями решили еще раз "попробовать" внезапным ударом частей под командованием Эхсануллы-хана захватить Тегеран (Мазендаранская операция). Но эта попытка окончилась бесславно. В Москве полностью осознали провал интервенции в Персию. Лишенное поддержки извне затухло и освободительное движение в Гиляне (с. 51). Разлад в среде гилянских вождей перерос в кровавую распрю.

"Антиимпериалистическая антишахская борьба в Гиляне, начавшись в 1914 году, трагически закончила свой тернистый путь в ноябре 1921 года. Ее естественное развитие было жестоко изуродовано и тяжко ослаблено в результате вооруженного вмешательства Красной армии. Советская интервенция, происходившая под флагом помощи национально-освободительному движению Кучек-хана, в действительности оказалась акцией его подавления и насильственного навязывания народу социалистических порядков советского образца. Но военная попытка ленинцев советизировать Персию, поставить иранских коммунистов у руля страны и таким образом открыть фронт мировой революции на Востоке не удалась",- заключает автор (с. 52 - 53).

Автор цитирует доклад некоего В. Островского (видимо, посланца Коминтерна в Гиляне), который писал, что "неуспех русской интервенции в Персии отразился на ее революционном движении тяжелым образом... (ибо она) отшатнула от революции широкие народные массы... Туземные революционные силы... не смогли использовать нашу интервенцию в своих интересах... и действия нашего военного командования только скомпрометировали Красную армию и подорвали наш политический престиж на Востоке" (с. 56 - 57). Этому наблюдательному современнику нельзя отказать в прозорливости.

Постоянный адрес данной публикации: