Вопросы периодизации истории народов СССР и русского революционного движения всегда привлекали внимание классиков марксизма-ленинизма, поскольку эти вопросы связаны с ведущими проблемами важнейших этапов истории нашей страны. В работах В. И. Ленина мы находим целый ряд указаний, относящихся к периодизации развития капиталистических отношений в России, истории русского самодержавия, а также анализ различных этапов русского революционного движения. И. В. Сталин является создателем подлинно научной периодизации истории ВКП(б), не только раскрывающей основное содержание развития истории России конца XIX - начала XX в. и советского общества, но в то же самое время представляющей собой тот образец периодизации исторического процесса, который следует положить в основу дальнейшей разработки вопросов периодизации истории СССР более раннего периода.

Понятно отсюда, какое исключительно важное значение приобретает дискуссий о периодизации истории СССР феодального и капиталистического периодов, открытая журналом "Вопросы истории".

В настоящей статье мы в основном остановимся на проблемах периодизации истории СССР феодальной эпохи, затронутых К. В. Базилевичем.

Отправные методологические посылки статьи К. В. Базилевича следует признать вполне научно обоснованными, ибо они исходят из основного содержания истории как истории трудящихся масс (см. "Вопросы истории" N 11 за 1949 г., стр. 66). Автор совершенно прав, утверждая необходимость выделения наиболее крупных периодов истории феодализма "по признаку развития производительных сил и производственных отношений" (стр. 89). Но перед нами встаёт и другой вопрос: как же определить грани, разделяющие различные периоды в истории русского феодализма?

И. В. Сталин учит, что "до известного периода развитие производительных сил и изменения в области производственных отношений протекают стихийно, независимо от воли людей". Однако переход от старых производственных отношений к новым "происходит обычно путём революционного свержения старых производственных отношений и утверждения новых"¹ . Итак, мирное развитие, эволюция, уступает место насильственному перевороту, революции. Смена одной формации другой происходит не мирным, а революционным путём.

Классовая борьба трудящихся масс против эксплуататоров является движущей силой исторического развития. И. В. Сталин писал, что "классовая борьба между эксплуататорами и эксплуатируемыми составляет основную черту феодального строя"² . И то, что она является основной чертой феодального строя, определяет её важнейшее значение для периодизации этого строя.

Думаем поэтому, что Н. М. Дружинин был прав, когда исходил "из фактора классовой борьбы" при расчленении истории капиталистической эпохи в России на хронологические этапы (стр. 90). Думаем также, что это положение вполне применимо и к периодизации истории феодализма в СССР.

Однако К. В. Базилевич классовой борьбе уделяет не всегда достаточное внима-

Москва. Институт истории АН СССР.

¹ "История ВКП(б). Краткий курс", стр. 125.

² Там же, стр. 120.

ние. Так, в конце своей статьи он даёт три "шкалы" в периодизации. Первая построена по признаку развития производительных сил и производственных отношений. Вторая "учитывает изменения в политической структуре феодального общества". Третья, низшая, шкала даёт дальнейшую детализацию - "в соответствии с наиболее характерными для каждого подразделения явлениями исторического процесса" (стр. 89 - 90). В периодизации исторического процесса, по мнению К. В. Базилевича, "необходимо показать, как те или другие события влияли на положение трудящихся, на формы классовой борьбы" (стр. 66). Итак, классовая борьба учитывается для самых дробных разделов истории феодализма; но не она, как это получается у проф. Базилевича, воздействует на развитие исторического процесса, а на неё влияют те или другие события. Однако мы знаем, что как раз могучие взрывы классовой борьбы определяют грани важнейших периодов в истории человеческого общества - рубежи, отделяющие одну формацию от другой. Изменение политической структуры общества, политические преобразования также нельзя рассматривать вне связи с классовой борьбой. "Мы всегда учили и учим, - писал В. И. Ленин, - что классовая борьба, борьба эксплуатируемой части народа против эксплуататорской лежит в основе политических преобразований и в конечном счёте решает судьбу всех таких преобразований"³ . Недооценка классовой борьбы как основной черты феодального строя - первый недостаток периодизации, предложенной К. В. Базилевичем.

Ниже мы конкретно покажем, как переходы к различным периодам в историй феодализма народов СССР связаны с активной борьбой трудящихся масс.

К. В. Базилевич, рассматривая историю феодализма в России до середины XVIII в., различает два основных периода: "время господства натурально-хозяйственных отношений (натуральные формы ренты: отработочная и продуктовая) и время зарождения и развития товарно-денежных отношений (денежная рента)" (стр. 69, ср. стр. 89 и др.). При этом, по его мнению, второй период начинается с конца XV века⁴ . В общей форме это положение К. В. Базилевича вполне обосновано и правильно определяет основной водораздел, делящий историю русского феодализма на две половины. Недоумение вызывает только раскрытие существа второго периода понятием "денежная рента". Характеризовать время с конца XV в. вплоть до первой половины XVIII в. как период "денежной ренты" на Руси, на наш взгляд, неверно. Маркс писал, что "рента как денежная рента может развиться лишь на основе товарного производства, точнее, капиталистического производства..."⁵ . При этом, характеризуя "превращение ренты продуктами в денежную ренту", он совершенно определённо отмечал, что "на востоке Европы мы могли бы ещё отчасти собственными глазами наблюдать процесс этого превращения"⁶ . Маркс, следовательно, относил превращение ренты продуктами в денежную, спорадически появлявшуюся уже издавна, к явлениям довольно поздним. Можно ли говорить, что денежная рента на Руси в конце XV - середине XVIII в. была ведущей формой докапиталистической ренты? Нет. К. В. Базилевич приводит два примера, характеризующих появление денежной ренты в конце XV в. на Руси - данные новгородских писцовых книг и белозерской уставной грамоты 1488 года. Он прав, когда говорит, что они свидетельствуют о появлении этой ренты, точнее, о первых признаках процесса замены денежной рентой ренты продуктами. Но нельзя преувеличивать эти первые ростки нового.

Дело в том, что писцовые книги Новгорода конца XV в. характеризуют специфические условия жизни Новгородского края, недавно присоединённого к Москве, где произошёл полный разгром крупного боярского землевладения, утвердилась поместная система и отчасти землевладение черносошное, тесными узами связанное с Москвой. Апелляция к белозерской таможенной грамоте 1488 г. не может нас удовлетворить, поскольку она характеризует в большей степени таможенную политику московского правительства, чем формы докапиталистической ренты.

Обращаясь же к материалам середины XVI в., мы убеждаемся, что даже тогда рента продуктами являлась господствующей формой докапиталистической ренты. Вот,

³ В. И. Ленин. Соч. Т. 8, стр. 178. 4-е изд.

⁴ Хотя на стр. 79 и 84 автор трижды говорит о "середине XV в." как о рубеже периодизации русского феодализма.

⁵ К. Маркс. Капитал. Т. III, стр. 563. 1936.

⁶ Там же, стр. 702.

например, данные по тому же Белозерскому краю, о котором писал и проф. Базилёвич. В начале 60-х годов XVI в. почти две трети вытей Кирилло-Белозерского монастыря доставляли ему оброк натурой - "посопным хлебом", причём это были выти, находившиеся неподалёку от монастыря, на давно освоенных территориях, связанных хорошими путями сообщения с монастырём. Треть вытей (главным образом недавно присоединённых, далеко отстоявших от монастыря, плохо с ним связанных) платила небольшой денежный оброк и также оброк хлебом (они давали 157 р. 25 ал. 2,5 ден. и 446 четвертей хлеба из общего числа - 10449 четвертей)⁷ . Можно привести и другие примеры. По уставной грамоте Соловецкого монастыря 1561 г. крестьяне должны были доставлять в основном ренту продуктами (с выти по 8 четвертей хлеба) и пахать небольшую пашню в с. Никольском⁸ . В конце XVI в. в Волоколамском монастыре только меньшинство селений было обязано одним денежным оброком, большинство же было тяглых, доставлявших в основном оброк хлебом и небольшие денежные суммы (оброчные крестьяне обычно платили с выти по 1 р. или 30 ал., тяглые - по 4 ал.)⁹ . Примерно с середины XVI в. начинает всё явственнее обозначаться распространение барщины в условиях роста внутреннего рынка на Руси, особенно резко проявившееся в конце XVI века. Предлагая опыт периодизации истории крестьян в России, Б. Д. Греков поэтому совершенно правильно писал, что до середины XVI в. на Руси был "период преобладания оброчной системы эксплоатации зависимого крестьянства". Только позднее, "с середины XVI в. (опять, конечно, приблизительно), начинают проявляться признаки уменьшения удельного веса ренты продуктами, замены её рентой денежной". В то же время на Руси, констатирует Б. Д. Греков, "имеет место весьма заметное усиление барщины"¹⁰ .

Правильно отметив постепенное развитие товарно-денежных отношений на Руси с конца XV в., К. В. Базилёвич, на наш взгляд, напрасно конкретизировал это время как период "денежной ренты". Процесс был сложнее. Он отразился и на развитии ремесла и торговли, на складывании вначале предпосылок, а затем и самого "всероссийского рынка". Он отразился и на увеличении барщины и в какой-то степени проявился в постепенной, сначала спорадической замене ренты продуктами рентой денежной. Но это не даёт основания для определения всего времени конца XV - середины XVIII в. как периода денежной ренты. Преувеличение удельного веса денежной ренты в системе эксплуатации крестьянства в конце XV - середине XVIII в. - второй недостаток периодизации К. В. Базилевича.

Попытаемся охарактеризовать отдельные этапы истории феодализма на Руси и их Хронологические грани, как они даны в статье проф. Базилевича. Прежде всего в ней совершенно справедливо отмечается, что крупнейшим вопросом периодизации феодального периода является вопрос о времени, когда феодальная система стала господствующей. Правильно определив время Киевского государства IX-X вв. как "время генезиса феодальных отношений", К. В. Базилёвич относит начало феодальной раздробленности к середине XI века. Он пишет: "Мы начинаем новый исторический период именно с этого времени (середина XI в.) потому, что в источниках второй половины XI и начала XII в. ясно выступают глубокие изменения в социально-экономических отношениях и в политическом строе Руси" (стр. 71). Но это основное положение К. В. Базилевича не соответствует его же доказательствам. В самом деле, если глубокие изменения в социально-экономической и политической жизни древней Руси произошли в конце XI - начале XII в., то именно к этому моменту и следует отнести грань, начинающую период феодальной раздробленности. Смерть Ярослава в 1054 г. и "ряд" этого князя, разделившего земли между пятью сыновьями, К. В. Базилёвич отвергает как основания для проведения рубежа, но других доказательств в пользу середины XI в. он не называет. Недавно С. В. Юшков попытался обосновать тезис о превращении русского до-

⁷ Н. Никольский. Кирилло-Белозерский монастырь и его устройство. Т. I. Вып. И, стр. 51 - 56. СПБ. 1910.

⁸ См. Акты археографической экспедиции, I, N 258.

⁹ К. Щепетов. Сельское хозяйство в ветчинах Иосифо-Волоколамского монастыря в конце XVI в. "Исторические записки". Т. 18, стр. 99.

¹⁰ Б. Греков. Опыт периодизации истории крестьян в России (с древнейших времён до оформления крепостнических отношений). "Вопросы истории" N 8 - 9 за 1946 г., стр. 8.

феодального государства в феодальное, совершившемся якобы при князьях Владимире и Ярославе. Однако его доводы (объединение территории Киевского государства, окончание (?) процесса разложения дружины, появление группы церковных феодалов и др.)¹¹ также не могут считаться решающими для определения важнейшего рубежа в истории феодализма на Руси.

Процесс утверждения феодализма нельзя рассматривать в плане исключительно эволюционного развития. Энгельс, изучая процесс образования феодальной империи Каролингов, пришёл к выводу, что этот процесс явился результатом переворота в социально-экономических отношениях, результатом установления феодальных отношений, сопровождавшегося напряжённой классовой борьбой и, в частности, восстаниями закрепощаемого крестьянства¹² .

Такой рубеж на Руси, связанный с окончательной победой феодализма, следует видеть в событиях конца XI - начала XII в. и прежде всего в восстаниях смердов и горожан в Новгороде, Киеве, на Белозере 1068 - 1071 и 1113 годов.

Трудами Б. Д. Грекова было установлено, что уже в X - первой половине XI в. на Руси происходил рост феодального землевладения князей, церкви и бояр¹³ . Княжеский устав Ярославичей, рисующий в какой-то мере княжеское хозяйство уже эпохи Ярослава¹⁴ , говорит о системе эксплуатации крестьянства и холопов в крупной феодальной вотчине. Усиление феодальной эксплуатации, постепенно распространявшейся на всё более и более широкие группы до того свободного крестьянства, обложенного данью, невыносимо тяжёлое положение холопов привели в конечном счёте к целой волне восстаний 1068 - 1071 и 1113 годов.

Изданные после этих восстаний законодательные постановления русских князей (так называемая Правда Ярославичей и законы Владимира Мономаха) свидетельствуют о серьёзных изменениях, происшедших во второй половине XI - начале XII в. в социально-экономической структуре Руси; они отражают окончательную победу феодальных отношений. Если, с одной стороны, целым рядом постановлений были сокращены источники полного холопства (ст. 110 Пространной Правды) и одновременно облегчено положение холопов (ст. 65 и др. Пространной Правды), что ознаменовало постепенное превращение их в феодально-зависимых крестьян, то, с другой стороны, ярмо феодальной эксплуатации всё больше и больше взваливалось на плечи основной массы непосредственных производителей - крестьян. Смерд и закуп в Правде Ярославичей и Пространной Правде выступают уже с яркими чертами феодально-зависимых крестьян (ст. 56 - 62, 90 Пространной Правды и др.).

Так, законодательные памятники, созданные непосредственно после восстаний 1068 - 1071 гг. (Правда Ярославичей) и 1113 г. (законы Владимира Мономаха), зафиксировали завершение феодального способа производства на Руси. Не случайно К. Маркс впервые применяет термин "феодальный" к явлениям русской истории уже второй половины XI в., когда он говорит о распадении Киевского государства "на уделы", усиленном многочисленными феодальными войнами¹⁵ .

Какие основные этапы периода феодальной раздробленности, наступившей после окончательного утверждения феодальных отношений на Руси, следует выделять? К. В. Базилевич убедительно показал в своей статье, что при построении периодизации истории СССР феодальной эпохи нельзя игнорировать вторжение татаро-монголов на Русь в середине XIII в. и тяжёлые последствия татаро-монгольского ига. Одновременно "нельзя игнорировать самоотверженную борьбу русского народа за своё освобождение, вызванную этим завоеванием" (см. стр. 75 - 76, 78). Но борьба с татаро-монгольскими поработителями, возглавленная Москвой, шла рука об руку с процессом усиления Московского княжества и создания русского централизованного государства. Этот момент в опыте периодизации К. В. Базилевича не получил должного освещения.

¹¹ С. Юшков. К проблеме образования феодального государства, стр. 20 - 30. М. 1948. Его же. Общественно-политический строй и право Киевского государства, стр. 229 - 233. М. 1949.

¹² См. К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XVI. Ч. 1-я, стр. 390 - 439.

¹³ Б. Греков. Киевская Русь, стр. 77 - 87. М. -Л. IV изд.

¹⁴ Там же, стр. 88.

¹⁵ К. Маркс. Секретная Дипломатия XVIII века.

Проф. Базилевич делит период феодальной раздробленности на три раздела: первый, оканчивающийся серединой XIII в., второй, завершающийся концом 60-х годов XIV в., и третий, кончающийся серединой 80-х годов XV века. Время княжения Ивана Калиты - время значительного укрепления роли Москвы, подготовившее создание русского централизованного государства, - специально не выделяется. К. В. Базилевич не видит "никаких принципиальных отличий" в действиях московских и тверских князей (а именно - Ивана Даниловича Калиты и Михаила Ярославича, см. стр. 77). Это произошло потому, что К. В. Базилевич переоценил степень централизации Тверского княжества и его роль в процессе объединения русских земель. Это произошло также потому, что К. В. Базилевич недостаточно учёл важнейшее положение И. В. Сталина о Москве как основе и инициаторе создания централизованного государства на Руси¹⁶ . Некоторые историки ранее приписывали инициативу в объединении земель на Руси тверским князьям. В. В. Мавродин совсем недавно писал, что "первой начала объединение Руси Тверь"¹⁷ . На самом деле не Тверь, а Москва была инициатором объединения Руси. О Твери можно лишь сказать, что она "обнаружила первые признаки тяги к национальной самостоятельности"¹⁸ , и только.

Подчёркивая значение Москвы как инициатора создания русского централизованного государства, следовало бы выделить особенно рубеж 20-х годов XIV в., которым начинается великое княжение Ивана Калиты. Нельзя забывать, что при нём, по словам Маркса, "была заложена основа могущества Москвы"¹⁹ . Двадцатые годы XIV в. были временем широкой волны народных движений против татаро-монгольских поработителей (1320 год - восстание в Ростове, 1327 год - восстание в Твери и т. д.). Восстания этих лет имели огромное прогрессивное значение. В ходе их в северо-восточной Руси была ликвидирована татаро-монгольская система баскачества, усугублявшая и без того жестокое угнетение русского народа; золотоордынские ханы вынуждены были пойти на то, чтобы отныне дань - "выход" - собирали не их численники, поддерживавшиеся отрядами баскаков, а русские князья. Так татаро-монгольскому игу на Руси был нанесён тяжёлый удар. Получивший в 1328 г. великое княжение Иван Калита "незаметным образом поворачивает власть татар-завоевателей на служение исключительно его собственным интересам"²⁰ . С этого времени, по существу, началось "собирание Руси вокруг Москвы - отныне столицы государства"²¹ . После работ М. Н. Тихомирова процесс сложения Московского княжества может считаться вполне выясненным²² . Результаты политики Ивана Калиты сказались уже вскоре. Русский народ, по словам летописца, вздохнул "от великиа истомы и многыа тягости, от насилиа татарского"²³ .

Таково было начало длительного процесса, завершившегося созданием русского централизованного государства, которое К. В. Базилевич совершенно основательно относит к 80-м годам XV в. (см. стр. 74.).

Позволим себе обратить внимание ещё на один важнейший момент в пользу рубежа, предложенного К. В. Базилевичем. Мы имеем в виду обострение классовой борьбы в конце XV в., выразившееся в движениях городских низов Новгорода во время присоединения его к Москве и псковских смердов в 1483 - 1486 гг. и особенно в реформационно-гуманистическом движении конца XV - начала XVI века. Реформационное движение на Руси приобрело широкие размеры: о его размахе можно судить даже по словам такого врага передовой мысли, как Иосиф Волоцкий, говорившего,

¹⁶ См. "Правду" от 7 сентября 1947 года.

¹⁷ В. Мавродий. Несколько замечаний по поводу статьи П. П. Смирнова "Образование русского централизованного государства в XIV-XV вв.". "Вопросы истории" N 4 за 1946 г., стр. 53.

¹⁸ К. Маркс. Секретная Дипломатия XVIII века.

¹⁹ Архив Маркса и Энгельса. Т. VIII, стр. 149.

²⁰ К. Маркс. Секретная Дипломатия XVIII века.

²¹ "Правда" от 4 сентября 1947 года. "О 800-летии Москвы".

²² Ср. его "Древняя Москва". М. 1947; его же "Начало возвышения Москвы". "Известия" АН СССР, серия истории и философии. Т. I, N 3. М. -Л. 1844, и др.

²³ ПСРЛ. Т. XVII, под 1328 годом.

что в конце XV - начале XVI в. во многих городах и сёлах Руси "и на торжишех и в домех о вере любопрение творяху и сомнение имяху"²⁴ .

Реформационно-гуманистическое движение не случайно имело религиозную окраску. В средние века, по словам Энгельса, классовая борьба носила "религиозный отпечаток", потому что "церковь являлась наивысшим обобщением и санкцией существующего феодального строя"²⁵ . Особенно большое развитие реформационно-гуманистическое движение на Руси получило в таких крупных городах, как Москва и Новгород, где оно носило характер городской ереси. Среди идеологов ереси мы встречаем крупных торговых людей: купца Игната Зубова, Семёна Клёнова и др. Реформационно-гуманистическое движение, являясь формой проявления классовой борьбы, особенно обострившейся в конце XV в., сыграло заметную роль в процессе создания русского централизованного государства. Правительство Ивана III в целях обеспечения господства феодалов вынуждено было провести целый ряд реформ, упрочивших государственный аппарат, усилив тем самым эксплуатацию основных масс непосредственных производителей (имеем в виду сложение приказного аппарата, законы о крестьянах и т. д.). Издание Судебника 1497 г., в целом отразившее потребность господствующего класса феодалов "держать в узде эксплоатируемое большинство в интересах эксплоататорского меньшинства"²⁶ , было как бы правовым оформлением процесса создания русского централизованного государства.

К. В. Базилевич называет русское государство XVI-XVII вв. "сословной феодальной монархией" (стр. 86). Возражая С. В. Юшкову, характеризующему строй России с середины XVI в. как сословно-представительную монархию, он пишет: "Форма сословно-представительной монархии предполагает ограничение верховной власти в пользу господствующих сословий (Франция, Германия, Польша и др.). В России сословия не только не ограничивали царскую власть, но служили средством к усилению её, к централизации государственной системы" (там же).

Резкое противопоставление земских соборов сословно-представительным учреждениям Западной Европы не ново. Его мы находим уже в известной статье В. О. Ключевского²⁷ . Это мнение основано на неправильной оценке западноевропейских учреждений, в первую очередь генеральных штатов Франция, которые либерально-буржуазные историки пытались представить учреждением, "ограничивавшим" власть монарха. Работы советских историков-медиевистов показали, что эти учреждения служили одним из средств укрепления власти господствующих классов в позднефеодальных монархиях Западной Европы (в первую очередь генеральные штаты и др.). Антитеза, проводимая К., В. Базилевичем, поэтому недостаточно убедительна. К тому же понятие "сословная монархия" само по себе ещё не определяет специфики структуры русского централизованного государства XVI - XVII веков. О "служилых сословиях" писал В. И. Ленин, определяя монархию уже XVIII века²⁸ . Нам кажется, что нет никаких оснований отказываться от предложенного С. В. Юшковым определения этого государства как сословно-представительной монархии.

Одновременно следует особо выделить третью четверть XVI в. как время укрепления многонационального централизованная государства и превращения его в сословно-представительную монархию. Именно в это время складываются как центральные, так и местные сословно-представительные учреждения (земские соборы, губные и земские учреждения). Обострение классовой борьбы в городе и деревне в середине XVI в. (восстания в Москве, Пскове и др.) явилось серьёзным стимулом, заставившим представителей господствующего класса феодалов консолидировать свои усилия, направленные к укреплению централизованного аппарата власти. Реформы "Избранной Рады", смысл которых был раскрыт С. В. Бахрушиным²⁹ , мероприятия опричнины царя Ивана Грозного отвечали интересам массы русского дворянства. Они

²⁴ "Просветитель", стр. 60. Казань. 1857.

²⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. VIII, стр. 128.

²⁶ И. Сталин. Вопросы ленинизма, стр. 604. 11-е изд.

²⁷ В. Ключевский. Состав представительства на земских соборах древней Руси. Опыты и исследования. Первый сборник статей. Пгр. 1918.

²⁸ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 15, стр. 308.

²⁹ См. С. Бахрушин. Избранная Рада Ивана Грозного. "Исторические записки". Т. 15.

позволили дворянскому государству не только держать в узде эксплуатируемое большинство населения, т. е. выполнять его внутреннюю главную функцию, но и вести активную внешнюю политику, обеспечивавшую, в частности, потребности обороны страны от вторжений крымских ханов и прямой агрессии Турции³⁰ , т. е. успешно выполнять и внешнюю, не главную функцию.

Нужно приветствовать расширение хронологических рамок следующего периода истории СССР - периода крестьянской войны начала XVII в. и иностранной интервенции, - какое предлагает в своей статье К. В. Базилевич. Обычно этот период начинали со вступления на престол царя Фёдора (1584 г.) и кончали освобождением Москвы ополчением Минина и Пожарского (1612 г.)³¹ . Опираясь на многочисленные исследования советских учёных (в частности, Б. Д. Грекова, С. В. Бахрушина, И. И. Смирнова, М. Н. Тихомирова и др.), К. В. Базилевич показал, что "последнее десятилетие царствования Ивана Грозного прошло под знаком нарастающей классовой борьбы" (стр. 87). Это было время, когда постепенно вызревали предпосылки крестьянской войны, развернувшейся позднее. Поэтому вполне правильно считать, что "последнюю четверть XVI в... нельзя отрывать от времени развития крестьянской войны" (там же). С другой стороны, конец периода крестьянской войны и иностранной интервенции, по вполне обоснованному мнению К. В. Базилевича, следует относить не к 1612 г., а к 1618, когда было окончательно завершено изгнание интервентов из нашей страны.

Думаем только, что следует дополнить хронологические рамки следующего периода, который К. В. Базилевич датирует 1618 - 1676 годами. В его "Опыте периодизации" принципиально правильно поставлен вопрос о том, что закончить этот раздел следует "крестьянской войной под предводительством Степана Разина и её ближайшими последствиями". В частности, здесь указывается на Соловецкое восстание 1669 - 1676 гг. (см. стр. 87). Но мы эти последствия видим и в реформах начала 80-х годов XVII в., которые как бы являются ответом господствующего класса феодалов на обострение классовых противоречий и многочисленные народные восстания. Да и по характеру эти реформы являются своего рода завершением целого ряда мероприятий, проведённых ещё правительством Алексея Михайловича (вспомним, кстати, что последние отзвуки земских соборов относятся к началу 80-х годов XVII в.). Петровское время - вот где следует видеть рубеж, начинающий новый период истории СССР. Классики марксизма В. И. Ленин и И. В. Сталин выделяют именно "самодержавие XVIII в.", начинающееся временем Петра I, в новый этап истории нашей страны.

Таковы основные замечания по статье К. В. Базилевича. Остаётся сделать ещё одно, частное. Автор не всегда достаточно осторожно подходит к результатам исследования С. Б. Веселовского и ссылается на те его выводы, которые вызывают серьёзные возражения. Приведём три примера. Следуя наблюдениям Веселовского, К. В. Базилевич "полагает, что "прекращение выдачи жалованных грамот означало не ликвидацию иммунитета, а превращение его в сословные права всего класса феодальных землевладельцев" (стр. 84). Иммунитеты - характерное явление феодальной раздробленности. Прекращение выдачи жалованных, несудимых грамот светским феодалам в середине XVI в. знаменует собою процесс ликвидации феодального иммунитета, происходивший в результате роста и укрепления русского централизованного государства. Утверждение С. Б. Веселовского о расцвете иммунитета в эпоху Ивана Грозного встречает самые решительные возражения историков (в частности, в последнее время оно было подвергнуто серьёзной критике И. И. Смирновым³² ).

Кстати, следует решительно отбросить и утверждение С. Б. Веселовского, принимаемое К. В. Базилевичем, что около 1506 г. прекращается "выдача тарханных грамот, устанавливавших податной иммунитет" (там же). Уже сам С. Б. Веселовский при-

³⁰ Об этом подробнее см. А. Новосельский. Борьба Московского государства с татарами в первой половине XVII века. М. -Л. 1948. Н. Смирнов. Россия и Турция в XVI и XVII вв. Т. I. М. 1946.

³¹ См., например, "История СССР". Т. I, стр. 356, 397. 2-е изд.

³² См. И. Смирнов. Судебник 1550 года. "Исторические записки". Кн. 24-я, стр. 297 - 313; ср. его же. С позиций буржуазной историографии. "Вопросы истории" N 10 за 1948 г., стр. 122 - 123.

водил тарханно-несудимую грамоту 1547 г., выданную князю М. Кубенскому³³ , появление которой он пытался объяснить привилегированным положением самого грамотчика³⁴ . В нашем распоряжении имеются и другие факты. Князь Андрей Иванович дал тарханно-несудимую грамоту Фёдору Борисовичу Бороздину на его с. Кузьмодемьянское в Старицком уезде³⁵ . Этому же вотчиннику 15 мая 1548 г. сын князя, известный Владимир Андреевич Старицкий, выдал подтвердительную грамоту на то же село. В ней, ссылаясь на "грамоту отца свою жаловальную тарханную", князь велел "ходяти о всем по тому, как у него в той грамоте писано"³⁶ . Итак, существование тарханных грамот, выдававшихся светским феодалам в первой половине XVI в., является фактом установленным. Ликвидация тарханных и несудимых грамот связывается с реформами 50-х годов XVI века. Наконец, К. В. Базилевичем не вполне достаточно раскрыто понятие "службы" феодалов XIV - первой половины XV в. как "вассалитета" (стр. 83).

Решительно проводя противопоставление между феодальным землевладением XIV - начала XV в., обусловленным службой, и поместным землевладением, он в какой-то мере следует за С. Б. Веселовским, который искусственно оторвал поместную систему, сложившуюся в конце XV в., от её корней.

Подведём итоги. Статья К. В. Базилевича является, несомненно, крупным вкладом в дело построения марксистско-ленинской периодизации истории СССР феодальной эпохи. Её основы базируются на сталинском определении задач и содержания исторической науки. Автор правильно ставит и зачастую верно решает новые вопросы периодизации, используя достижения крупнейших советских историков. Заслуга проф. Базилевича состоит ещё в том, что своей статьёй он заставляет снова и снова задуматься над кардинальными проблемами истории феодализма в СССР. Статья не свободна от целого ряда крупных и мелких недостатков - широкая постановка вопросов может иногда породить отдельные недосмотры и ошибки. Следует надеяться, что в ходе дискуссии эти недостатки опыта периодизации К. В. Базилевича будут выявлены, исправлены, а вместе с тем мы получим полноценную периодизацию, которой можно будет руководствоваться в нашей повседневной работе.

³³ Акты археографической экспедиции, I, N 215.

³⁴ См. С. Веселовский. К вопросу о происхождении вотчинного режима, стр. 69. М. 1926.

³⁵ Государственный исторический музей. Патриаршее собрание, N 1583.

³⁶ Там же, N 1582.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. ЗИМИН:

Комментарии: