Издательство "Алетейя", зарекомендовавшее себя специализацией по публикации исследований высокого уровня, выпустило в свет книгу польского историка П. Глушковского "Ф. В. Булгарин в русско-польских отношениях первой половины XIX века: эволюция идентичности и политических воззрений" (СПб., 2013, 232 с).

Автором монографии предпринята попытка рассмотреть в новой парадигме жизненный путь Ф. В. Булгарина, известного в истории русской литературы и общественной жизни издателя, писателя, доносчика, продолжительное время активно сотрудничавшего с III отделением с. е. и. в. канцелярии. Последнее обстоятельство сыграло определяющую роль в его репутации, с которой он и вошел в отечественную историю. Соглашаясь с позицией известного специалиста по изучению творчества Булгарина А. И. Рейтблата, отмечавшего, что трудность в анализе его деятельности состоит в "сложности и противоречивости" самой его личности, в неоднозначности "прецедента Булгарина" ("Он был отнюдь не пешкой и не рядовой литературной "фигурой", а выдающимся редактором и талантливым писателем" - Рейтблат А. И. Ф. В. Булгарин и Польша // Русская литература. 1993. N 3. С. 75, 77), автор книги тщательно прослеживает непростой жизненный путь своего героя. Он рассматривает в конкретном историко-культурном контексте идентичность "сложной и неоднозначной личности" Булгарина. Авторский текст предваряют два вступления: первое написано польским историком Е. Борейшей, второе - российским историком Л. Е. Горизонтовым. Профессор Борейша кратко рекомендует исследование Глушковского как "первую книгу о польских корнях, связях и заслугах для поляков этого странного "русского европейца"" (с. 5). Горизонтов в "Слове редактора" также подчеркивает новаторский подход к проблематике "молодого польского историка", которому "удалось преодолеть укоренившиеся стереотипы, представить Булгарина в развитии, вписать в широкий исторический контекст и при этом избежать опасных крайностей" (с. 7). Очень кстати и удачно им приведены факты из научной биографии Глушковского. Вероятно, было бы весьма уместно (в несколько расширенном варианте, который включал бы также и сведения из собственно авторского предисловия "Слова благодарности") поместить их и на тыльной стороне обложки с тем, чтобы дать читателю возможность подробнее познакомиться с автором книги вместо повтора текста Е. Борейши и известной эпиграммы А. С. Пушкина, которая, как представляется, не вполне соответствует основной идее исследования. В разделе об оценках Булгарина русскими современниками Глушковский отмечает, что "появилось множество эпиграмм, в которых подчеркивалось польское происхождение писателя. Самой известной является пушкинская: "Не то беда, что ты поляк: / Костюшко лях, Мицкевич лях! / [...] Беда, что ты Видок Фиглярин"". Но акцент в этой эпиграмме ставится не столько на "польскости" Булгарина, сколько на том, что он "Видок" ( Eugene Vidocq - возможно, требовалось бы пояснить, кто это). Как считает автор монографии, "пушкинская эпиграмма сыграла решающую роль в формировании его [Булгарина] образа в России" (с. 184). Из приведенных Глушковским эпиграмм-оценок Булгарина, которые были написаны другими русскими литераторами, понятно, что Пушкин с присущей ему чуткостью уловил и отразил общее суждение о "Фиглярине", и именно потому оно так

легко вошло в общественное мнение и так прочно закрепилось в историко-литературной традиции.

Прежде всего следует отдать должное поразительно высокой работоспособности П. Глушковского, который опубликовал уже более тридцати научных работ, в том числе две монографии (в 2008 г. вышла его книга о польской проблематике в творчестве А. И. Солженицына, подготовленная на основе магистерской диссертации). Монография о Булгарине, отражающая результаты его кандидатской диссертации, защищенной в мае 2012 г., уже в начале 2013 г. увидела свет. В процессе создания книги Глушковский привлек внушительное количество источников и литературы. Причем некоторые документы в научном исследовании были использованы впервые, в частности, комплекс исторических источников на польском языке.

Заглавие книги, точнее, его подзаголовок, на мой взгляд, не вполне точно отражает поставленную автором цель исследования. Слово "эволюция" прежде всего означает развитие, а не только изменение. По-видимому, можно было бы акцентировать внимание на "адаптации". Булгарин как субъект собственной эволюции в плане национальной идентичности принципиально не меняется - поляк остается поляком, тем более поляк-литвин. Очень тонкое и точное замечание сделано Глушковским об изменении конфессиональной принадлежности Булгарина, что оказало несомненное воздействие на формирование его идентичности в конфессионально-национальном плане. А в отношении идентичности гражданской, даже государственной сервильности, его биография включала несколько линейно-противоположных поворотов. В судьбе каждого человека - не только в историческом развитии стран и народов - возникают "точки бифуркации", когда обстоятельства складываются таким образом, что необходимо делать выбор вектора своего дальнейшего жизненного пути, принять решение, как надо действовать, чтобы добиться успеха или, если обстоятельства крайне неблагоприятны, как избежать или, по крайней мере, минимизировать негативные последствия, следует ли поступиться принципами, достоинством или же воспользоваться конъюнктурными возможностями. Глушковский, детально анализируя трансформацию личной идентичности Булгарина, показывает, как удачное или роковое стечение обстоятельств влияло на повороты индивидуальной судьбы Булгарина. Он отмечает те основные вехи, под воздействием которых шло формирование биографии изучаемого объекта-"субъекта": изменение государственной принадлежности той территории, где он родился, события, связанные с наполеоновскими войнами, его возвращение в Российскую империю, установление сотрудничества с III отделением, польское восстание 1830 - 1831 гг. и др.

Книга имеет продуманную и четкую структуру, которая отражает логичность мышления автора, свободно владеющего огромным по масштабу и по сложности "упорядочивания" материалом. Впечатляющее количество освоенной литературы и широко цитируемых источников несомненно создавало определенную сложность в организации материала. Сам по себе объем различных сведений, фактов, событий, который надо было охватить, систематизировать и представить в логически и исторически обоснованном порядке, требовал серьезного аналитического подхода. Изложение, подача материалов, за которым стояч разные авторы, имеющие различные, иногда противоречащие друг другу точки зрения, потребовали много сил и труда, тщательного и кропотливого осмысления, вдумчивости с тем, чтобы не возник эффект "нарезки-ассорти", но аккуратно разложить все по соответствующим "тарелочкам". В этой связи можно также отметить исключительную ясность и продуманность выводов, изложенных П. Глушковским в кратком разделе "Заключение". В частности, отмечая, что "с точки зрения структуры и метаморфоз идентичности [...] Булгарин отнюдь не составлял в первой половине XIX в. исключение", он справедливо выдвигает мысль о том, что "рассмотрение Булгарина в системе координат "свой - чужой" помогает понять образ мыслей и поведенческие стратегии носителей многокомпонентной идентичности, которая должна непременно учитываться [...] в имагологических исследованиях" (с. 199).

Безусловно как положительный момент можно отметить использование автором новейших исследований как польских, так и российских историков. Это действительно весьма важно, не только по чисто научным, но и реально практическим соображениям, особенно в отношении изданных в Польше исследований, поскольку далеко не все труды польских историков попадают в наши библиотеки, а те, которым "повезет", поступают в библиотечных фонды

с большим опозданием и лишь еще спустя некоторое время становятся доступными отечественному читателю. Правда, некоторое сомнение вызывает примененный автором принцип необычной систематизации источников и литературы. Кстати, представляется весьма желательным и полезным указание, где и когда (место и год) появлялись в свет первые издания трудов Булгарина, которые приводятся в отдельном перечне, тем более что в самом тексте Глушковский нередко ссылается на издания современные.

Из замечаний второстепенного характера следовало бы также отметить следы некоторой поспешности при подготовке книги. Зачем-то сохранены во введении выделенные жирным шрифтом "обязательные пункты" автореферата кандидатской диссертации ("степень изученности темы", "научная новизна" и др.), что производит впечатление случайности, далее такой полиграфический прием - выделение отдельных воиросов-"подтем" - в монографии не применяется. К сожалению, в последние годы даже достойные по своему уровню издательства вынуждены обходиться без своих собственных редакторов, что, естественно, сказывается на качестве печатаемого материала, - опытный редакторский взгляд в данном конкретном случае отнюдь не был бы лишним. Прежде всего, возможно, более скрупулезно была бы проведена унификация, в частности, в оформлении сносок, в написании фамилий (Чарторыйский - Чарторыский, Делвиг - Дельвиг и др.) В "Оглавлении" введен значок "§", обозначающий раздел главы, а в тексте применен цифровой принцип - через точку). В некоторых фрагментах текста следовало бы провести элементарную, чисто редакторскую правку-перестановку. Например, когда сначала указывается только фамилия лица, мнение которого приводится или чьи слова цитируются, и лишь несколькими абзацами ниже поясняется, кто собственно это есть и т.д. Мелкими недосмотрами изобилует именной указатель. Встречаются стилистические неточности, а также просто грамматические погрешности и опечатки, к счастью, немногочисленные.

В заключение хотелось бы еще раз отметить неординарную постановку автором темы исследования, высокий научный уровень ее разработки, неподдельную заинтересованность молодого, но уже достаточно зрелого в научном отношении ученого актуальной проблематикой, имеющей не только историческое, но и социально-политическое звучание в наше время, и выразить надежду на его дальнейшие творческие успехи. Несомненно книга П. Глушковского привлечет внимание и вызовет отклики не только литературоведов, но и историков, занимающихся проблематикой российско-польских отношений второй четверти XIX в.

Постоянный адрес данной публикации: