Libmonster ID: RU-11452
Автор(ы) публикации: П. В. ВОЛОБУЕВ

Советские историки и экономисты значительно продвинули вперед разработку проблем развития государственно-монополистического капитализма в России, обратив при этом особое внимание на период первой мировой войны 1 .

Однако существенным пробелом большинства работ на эту тему является то, что изложение в них, как правило, доводится до февраля 1917 г.; предоктябрьский период затрагивается лишь частично или вовсе остается за пределами исследования 2 . Работы же, в которых рассматриваются вопросы развития государственно-монополистического капитализма после Февральской революции, при всех их достоинствах в значительной мере устарели 3 .

В силу этого в нашей литературе до сих пор нет общепринятой точки зрения как о степени развития, так и об особенностях государственно-монополистического капитализма в России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. По мнению некоторых экономистов, высшим пунктом в развитии государственно-монополистического капитализма был 1916 год 4 . Я. Рудой даже утверждал, что после Февральской революции имело место ослабление государственно-капиталистических и усиление частнокапиталистических элементов 5 . А. Л. Сидоров, напротив, еще 30 лет назад писал, что во время "керенщины" отдельные стороны государственного капитализма получили большее развитие, чем до февраля 1917 года 6 . Что касается конкретных форм и особенностей государственно-монополистического капитализма в 1917 г., то они почти не исследовались.


1 См. П. И. Лященко. История народного хозяйства СССР. Т. II. М. 1952, стр. 567 - 692; А. Л. Сидоров. Железнодорожный транспорт России в первую мировую войну и обострение экономического кризиса в стране. "Исторические записки". Т. 26, 1948; его же. К истории топливного кризиса в России в годы первой мировой войны (1914 - 1917 гг.). "Исторические записки". Т. 59, 1957; А. П. Погребинский. Мобилизация промышленности царской России в первую мировую войну. "Вопросы истории", 1948, N 8; И. Маевский. Экономика русской промышленности в условиях первой мировой войны. М. 1957; К. Н. Тарновский. Формирование государственно-монополистического капитализма в России в годы первой мировой войны. М. 1958; В. Я. Лаверычев. К истории государственного регулирования текстильной промышленности России в годы первой мировой войны. "Научные доклады высшей школы. Исторические науки". 1958, N 2.

2 Исключение составляет упомянутая статья В. Я. Лаверычева.

3 Г. Цыперович. Синдикаты и тресты в дореволюционной России и в СССР. Л. 1927. Работы Я. Рудого "Государственный капитализм в России во время империалистической войны" (Л. 1925) и Я. М. Букшпана "Военно-хозяйственная политика" (М.-Л. 1929) уступают труду Цыперовича либо в теоретическом плане, либо в отношении фактического материала.

4 Я. М. Букшпан. Указ. соч., стр. 252.

5 Я. Рудой. Государственный капитализм. М. -Л. 1927, стр. 100.

6 А. Сидоров. Влияние империалистической войны на экономику России. "Очерки по истории Октябрьской революции". Т. I. М. -Л. 1927, стр. 174. Эту точку зрения разделяет и Г. И. Шигалин (Г. И. Шигалин. Военная экономика в первую мировую войну. М. 1956, стр. 293, 323).

стр. 44

Разработка вопросов капиталистического развития России после февраля 1917 г. имеет важное научное и политическое значение. Период с марта по октябрь 1917 г. был заключительным этапом в истории русского капитализма и непосредственным преддверием социалистической революции. Он является итоговым и в отношении развития монополистического капитализма и его перерастания в государственно-монополистический. Проблема развития последнего теснейшим образом связана с вопросом об экономической зрелости России для социалистической революции. Как известно, в буржуазной и реформистской историографии и социологии и поныне повторяются меньшевистские зады о "незрелости" России для социализма. Конкретный анализ русского государственно-монополистического капитализма накануне Октября позволяет вскрыть научную несостоятельность этих домыслов. Он показывает также теоретическую беспочвенность заявлений современных ревизионистов о надклассовости буржуазного государства, его регулирующей роли и т. п. Исследование рассматриваемой проблемы облегчает понимание тех специфических трудностей социалистического преобразования экономики нашей страны, какие вытекали из ее капиталистического прошлого и из той конкретной исторической обстановки, в которой победила социалистическая революция.

В настоящей статье автор пытается осветить лишь основные проявления и наиболее общие итоги развития государственно-монополистического капитализма в марте - октябре 1917 года. Такие важные вопросы, как влияние зависимости России от иностранного капитала на характер я формы государственно-монополистического капитализма, государственное регулирование внешних торговых и финансовых отношений и т. п., требующие особой разработки, в данной статье не затрагиваются. Автор рассматривает политические события послефевральского периода лишь в той степени, в какой они необходимы для понимания существа исследуемой темы.

*

Государственно-монополистический капитализм, представляющий собою, по словам В. И. Ленина, соединение гигантской силы капитализма с гигантской силой государства в один механизм7 , характеризуется в основном следующими признаками: государственный контроль и вмешательство в экономику с целью ее регулирования, государственное потребление (казенные заказы и подряды) и финансирование монополий, государственная и смешанная собственность. Как и в других странах, в России развитие государственно-монополистического капитализма в годы первой мировой войны было обусловлено прежде всего потребностями организации военного хозяйства. Война необычайно усилила роль и значение монополий и финансового капитала в экономике страны, так как именно в их руках находились ведущие отрасли промышленности. Так, по данным Совета съездов представителей металлообрабатывающей промышленности, на долю частных машиностроительных заводов - участников различных монополистических группировок - к середине 1916 г. приходилось 2 / 3 всего производства боевого снаряжения для армии, а по некоторым предметам - даже 90% 8 . На долю крупнейших банковских монополий - семи ведущих петроградских банков - приходилось 53% собственных капиталов, 62,5% основных ресурсов и 62,5% основных вложений всех акционерных банков 9 . Банки путем широкого финансирования предприятий, особенно тех, которые работали на "обо-


7 См. В. И. Ленин. Соч., Т. 24, стр. 368.

8 Государственный исторический архив Московской области (ГИАМО) ф. 318. оп. 1, д. 2440, лл. 39 - 40.

9 "Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции". Документы и материалы. Ч. I. М.-Л. 1957, стр. 578.

стр. 45

рону", сосредоточили в своих руках все нити руководства важнейшими отраслями промышленности. Серьезную роль они играли также в военном кредитовании правительства. По данным правления Азовско-Донского банка, частными банками на военные расходы государства к концу 1916 г. было предоставлено около 45% всех денежных средств 10 .

Все это означало, что никакая организация военной экономики не была возможна без монополий и банков. Монополии, обладавшие разветвленным учетно-контрольным и распределительным аппаратом, стали основой военно-экономического регулирования. Взаимодействие созданных царизмом государственных органов регулирования с монополистическими объединениями неизбежно привело к тому, что эти органы так или иначе подпали под влияние монополий и использовались ими в своих интересах 11 .

К Февральской революции государственно-монополистический капитализм проявлялся в различных формах, получивших неодинаковую степень развития. Его характерной чертой было возникновение органов централизованного регулирования целых отраслей промышленности, осуществляемого совместно государством и монополиями. Государственный контроль над распределением сырья, топлива, транспортных средств и т. п., нормирование цен правительственными органами наряду с государственными заказами и финансированием промышленности были важнейшими проявлениями государственно-монополистического капитализма.

Таким образом, и в России в годы первой мировой войны капитализм "сделал шаг вперед не только к концентрации вообще, но и к переходу от монополий вообще к государственному капитализму в еще более широких размерах, чем прежде" 12 . В. И. Ленин в Апрельских тезисах, обосновывая план борьбы за победу социалистической революции в нашей стране, экономически исходил из этих итогов капиталистического развития России.

Победа Февральской буржуазно-демократической революции привела русскую империалистическую буржуазию к власти. Возникшее при содействии эсеро-меньшевистских лидеров Временное правительство было буржуазным по своей классовой природе, выражало интересы монополистических воротил и обуржуазившихся помещиков. Правящая буржуазия могла попытаться остановить наступление новой революции путем укрепления системы военно-государственного монополистического капитализма.

В то же время сама обстановка объективно выдвигала задачу всемерного усиления государственного вмешательства в экономическую жизнь страны. Во-первых, продолжавшаяся третий год война создавала такое положение, что было необходимо более жесткое регулирование всего хозяйства. Во-вторых, разруха, как результат непосильной войны и преступного хозяйничанья царизма и буржуазии, уже в первые месяцы 1917 г. приобрела небывалые масштабы.

Экономическое состояние страны в 1917 г. при всей его противоречивости, в свою очередь, способствовало дальнейшему развитию государственно-монополистического капитализма. Под воздействием войны и разрухи резко усилились процессы концентрации и централизации капиталов и производства, а также монополистические тенденции 13 . Это


10 Там же, стр. 89 - 90.

11 На примере металлургической промышленности это показано в упомянутой книге К. Н. Тарновского.

12 В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 204 - 205.

13 Это упускал из виду Г. Цыперович. "В монополистической организации, - писал он, - не было особой нужды там, где вся обстановка была монополистической..." Г. Цыперович утверждал, что обстановка в 1917 г. могла способствовать лишь развязыванию отношений, характерных для домонополистического капитализма (Г. Цыперович. Указ. соч., стр. 327).

стр. 46

означало, что расширялась экономическая база для государственно-монополистического капитализма.

Статистических данных, рисующих процесс концентрации в 1917 г., нет. Тем не менее косвенное представление об этом процессе дают, в частности, материалы о закрытии предприятий за 1917 год. Так, в этом году закрылось 541 предприятие с числом рабочих в среднем по 70 человек на каждом, а открылось только 264 со средним числом рабочих почти 81 человек 14 . С 1 марта по 1 октября 1917 г. прекратили работу 799 предприятий со средним числом рабочих 207 человек 15 . Закрывались преимущественно мелкие и средние промышленные заведения. Крупные же в различных отраслях промышленности, а в особенности металлургической, металлообрабатывающей и текстильной, еще более усиленно, чем прежде, стремились присоединить к себе родственные или вспомогательные производства, превращаясь в гигантские комбинированные предприятия. Например, в 1917 г. Южно-Русское Днепровское металлургическое общество - один из крупнейших участников "Продамета" - состояло из 12 предприятий, в том числе металлургических, каменноугольных, железорудных и машиностроительных. Число рабочих здесь достигало 30 тыс., а доля в общероссийском производстве была так велика, что только по осям и бандажам она составляла около 70% 16 .

Усилению концентрации и монополизации промышленности способствовало также акционерное учредительство, которое приняло в марте - октябре 1917 г. бурный размах. Здесь сказался прежде всего спекулятивный ажиотаж буржуазии, воспользовавшейся неустойчивым политическим положением, товарным голодом и обесценением денег. Только за 7 месяцев (с 1 марта по 1 октября) было учреждено 416 акционерных обществ с общей суммой основных капиталов в 1181,2 млн. руб. 17 , тогда как за весь 1916 г. - 224 акционерных общества с основным капиталом в 372,7 млн. руб., а в 1913 г. соответственно - 242 и 403,4 млн. руб. 18 . Если судить по данным первых месяцев 1917 г., то более половины капиталов пошло на преобразование единоличных предприятий в акционерные общества. По словам "Торгово-промышленной газеты", "многие из преобразованных предприятий вошли в состав мощных финансовых групп" 19 .

В 1917 г. процесс монополизации шел в основном в трех направлениях. Во-первых, продолжалось дальнейшее синдицирование промышленности. Старые монополии, такие, как "Продамет", "Кровля", "Медь", "Продвагон", продлили синдикатские соглашения на один - два года 20 . В то же время возникли новые синдикаты, например, "Снарядсоюз", оформившийся в сентябре 1917 г. в составе 19 заводов и поставивший своей целью монополизировать казенные заказы на снаряды 21 . Весной 1917 г. возобновил свою деятельность спичечный синдикат, сконцентрировавший еще до войны 97% производства спичек в стране 22 . Тогда же был представлен на утверждение правительства проект организации "Продабумаги" - монополистического объединения писчебумажных


14 "Фабрично-заводская промышленность в период 1913 - 1918 гг.". Т. XXVI. М. 1926, стр. 35.

15 Подсчитано по данным "Торгово-промышленной газеты" Л"° 213 от 1 октября 1917 г. и журнала "Промышленность и торговля" N 42 - 43 от 25 ноября 1917 года.

16 Центральный государственный военно-исторический архив (ЦГВИА), ф. 369, оп. 16, д. 877, лл. 8 - 11; д. 640, л. 200.

17 Подсчитано по данным "Торгово-промышленной газеты" N 223 от 13 октября 1917 г.; 3. Лозинский. Экономическая политика Временного правительства. Л. 1929, стр. 20.

18 "Народное хозяйство в 1916 г.". Вып. 2. Пг. 1920, стр. 81.

19 "Торгово-промышленная газета" N 223, 13 октября 1917 года.

20 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 48 - 55, 66 - 68.

21 Там же, стр. 74 - 75.

22 Там же, стр. 75; ч. II, стр. 426.

стр. 47

фабрикантов Москвы, Ревеля и Петербурга 23 . Во-вторых, в военно-инфляционных условиях получило бурный размах начавшееся ранее образование более высоких форм монополистических объединений типа финансовых групп и трестов. По поводу финансовых групп, возглавлявшихся крупнейшими банками, буржуазная печать сообщала, что они захватывали контроль над предприятиями путем приобретения новых выпусков акций старых обществ или большинства акций преобразованных в акционерные компании бывших единоличных предприятий 24 . Немало преуспели в этом отношении концерны Стахеева и Второва, опиравшиеся на поддержку мощных банков 25 . Пополнила свой состав группа "Коломна- Сормово", заправилы которой вынашивали проекты образования грандиозного треста металлургических и металлообрабатывающих заводов под эгидой Петроградского международного банка 26 . Дальнейшая консолидация предприятий и монополистических групп происходила также в нефтяной, сахарной, электротехнической, химической и других отраслях промышленности, на водном транспорте. Третье направление монополизации было типичным порождением хозяйственной разрухи и выразилось в организации закупочных синдикатов. Так, весной 1917 г. начало действовать Российское хлопкопромышленное товарищество, объединившее для проведения совместных закупок хлопка 23 крупных текстильных фирмы Центрального промышленного района 27 .

Важную роль в системе государственно-монополистического капитализма, помимо монополий и банков, играли в России, как и в других странах, представительные и военно-общественные организации крупных капиталистов и торговцев. В послефевральский период в связи с обострением классовой борьбы объединение буржуазии в предпринимательские союзы сделало громадный шаг вперед 28 .

Таковы факторы, способствовавшие росту государственно-монополистического капитализма в 1917 году. Но в экономике того времени были заложены также тенденции противоположного характера. Дело в том, что разруха, сопровождаясь истощением производительных сил, разрывом хозяйственных связей и расстройством финансов, привела к бурному возрождению отношений, характерных для эпохи домонополистического капитализма 29 , способствовала росту таких капиталистических элементов, которые были враждебны всякому государственно-монополистическому контролю и объединению.

*

Решающее влияние на развитие государственно-монополистического капитализма оказывали, конечно, политические условия. Мощное революционное движение расшатывало самые основы российского капитализма, а вместе с тем подрывало и его государственно-монополистическую "надстройку". Отношение русской буржуазии к государственно-монополистическому регулированию экономики, как важнейшему проявлению государственно-монополистического капитализма, формирова-


23 Центральный государственный архив Октябрьской революции и социалистического строительства (ЦГАОР и СС), ф. 5266, оп. 1, д. 4, лл. 10 - 11.

24 "Торгово-промышленная газета" N 178, 18 августа и N 223, 13 октября 1917 года.

25 П. В. Волобуев, И. Ф. Гиндин. К истории концерна И. Стахеева. "Исторический архив", 1957, N 3, стр. 161 - 163; И. Ф. Гиндин. Московские банки в период империализма (1900 - 1917 гг.). "Исторические записки". Т. 58, 1956, стр. 58 - 60.

26 К. Н. Тарновский. Указ. соч., стр. 250 - 251.

27 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 75 - 77.

28 См. Р. Ш. Ганелин, Л. Е. Шепелев. Предпринимательские организации в Петрограде в 1917 г. Сборник "Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде". М.-Л. 1957.

29 См. Г. Цыперович. Указ. соч., стр. 326 - 327.

стр. 48

лось под решающим воздействием политической обстановки. Как известно, Февральская революция породила революционно-демократическую диктатуру в лице Советов рабочих и солдатских депутатов. Вместо "чистой" диктатуры буржуазии возникло двоевластие, причем до июльских дней реальная сила практически находилась в руках Советов. Между тем необходимым условием "согласия" буржуазии на государственное вмешательство в экономику является ее безраздельное политическое господство. Буржуазия требовала, чтобы Временное правительство стало "твердой" властью, независимой от Советов. "Нечего бояться слова "диктатура". Она необходима", - писал рупор П. П. Рябушинского газета "Утро России" в связи с очередной реорганизацией кабинета 30 .

Русская буржуазия, признавая необходимым в обстановке войны и разрухи государственно-монополистическое вмешательство в область экономики, связывала возможность его осуществления с решением главного вопроса революции - вопроса о государственной власти. В. И. Ленин в связи с этим писал: "...в республиканской России хотят реакционно-бюрократически регулировать экономическую жизнь, но затрудняются "часто" провести это в жизнь при существовании "Советов"..." 31 .

В первые недели после Февральской революции примерно до апрельского кризиса монополистические круги, проявляя в силу указанной выше причины сдержанность в отношении государственного регулирования, не шли дальше признания последнего в самых ограниченных рамках 32 . С одной стороны, буржуазия спешила под шумок захватить безраздельное руководство государственными экономическими органами, а с другой - использовать добросовестное "революционное оборончество" трудящихся масс и помощь эсеро-меньшевистских лидеров Советов для некоторого упорядочения военного производства и снабжения. Последнее же было невозможно без регулирующего воздействия государства. Но уже с начала мая руководящие круги монополистической буржуазии, напуганные развертыванием революции, отказались от признания принципа ограниченного государственного контроля и регулирования 33, усматривая в нем угрозу своему классовому господству.

Показательно отрицательное отношение руководящих органов буржуазии к принудительному синдицированию, являющемуся одной из государственно-монополистических мер. При обсуждении этого вопроса в министерстве торговли и промышленности 1 июля 1917 г. с участием деятелей буржуазных организаций было прямо заявлено: "Нельзя в настоящее время игнорировать" того, что, "по мнению некоторых социалистов", "синдикаты - это путь к социализму" 34 . Монополистическая буржуазия продолжала выступать против государственного регулирования и после своей июльской победы, так как последняя, хотя и положила конец двоевластию, не привела, однако, к установлению "твердой" и устойчивой диктатуры капитала.

Следовательно, государственно-монополистические формы экономической политики в конкретно-исторических условиях 1917 г. оказались не только непригодными для борьбы с революцией, но, напротив, стали даже потенциально опасными для самой буржуазии. Последняя, не буду-


30 "Утро России" N 172, 15 июля 1917 года.

31 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 309 - 310.

32 Г. Цыперович, несомненно, преувеличивал готовность русской буржуазии стать сразу же после Февральской революции на путь последовательного государственно-монополистического регулирования (Г. Цыперович. Указ. соч., стр. 317 - 319).

33 Выражением этого поворота была отставка Коновалова, заявившего о своем несогласии с теми проектами общественно-государственного контроля и регулирования, которые под влиянием эсеро-меньшевистских Советов намеревалось принять Временное правительство (журнал "Нефтяное дело", 1917, NN 11 - 12, стр. 25; газета "Речь" N 117, 20 мая 1917 года).

34 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 276.

стр. 49

чи уверенной в прочности своей власти, боялась совершенствовать государственно-экономический аппарат, который мог легко перейти в руки пролетариата. "Продолжение войны, хронический кризис власти... и страх буржуазии перед возрастающим натиском пролетариата, - говорилось в резолюции VI съезда партии "Об экономическом положении", - делают невозможным даже милитаристскую, государственно-капиталистическую организацию хозяйства, закрепощающую рабочий класс империалистскому государству" 35 .

Громадное влияние на отношение буржуазии к государственному регулированию оказывало и то, что при наличии Советов и растущей политической активности масс она утратила уверенность в сохранении и увеличении своих прибылей посредством государственно-монополистического регулирования. Наконец, немалое значение в изменении позиции монополистов в этом вопросе имел их переход к таким новым формам борьбы с пролетариатом, как дезорганизация хозяйственной жизни страны. Свои руководящие позиции в регулирующем аппарате она использовала для саботажа почти всех мало-мальски серьезных регулирующих мероприятий.

Все основные фракции монополистического капитала (московская "национальная", южная горнопромышленная, связанная с иностранным капиталом, петроградская и уральская) в основном были солидарны в отрицательном отношении к государственному регулированию. Единственная область, где монополистический капитал выступал в 1917 г. сторонником решительного регулирования, было "регулирование" условий труда. Монополисты требовали от Временного правительства "урегулирования" заработной платы, рабочего времени и т. п. 36 , иными словами, полного подчинения рабочего класса их воле. Но в отношении к другим формам государственно-монополистического капитализма среди монополистов не было полного единства. Некоторые монополистические группы (петроградская, отчасти южная) выступали за регулирование государством товарных цен. Известные тактические разногласия прослеживаются между монополистическими группами и по вопросу о государственном контроле над промышленностью. Часть буржуазных кругов (петроградские и уральские промышленники и особенно чиновничество и буржуазная интеллигенция), опасаясь установления рабочего контроля над производством и распределением продуктов, готова была согласиться на "государственный контроль", рассматривая его как наименьшее зло и как средство спасения от рабочего контроля 37 . На деле это "признание" государственного контроля означало "современный, новейший, республиканско-демократический саботаж всякого контроля, учета, надзора... срыв контроля, превращение его в ничто, в фикцию..." 38 .

Отказ российских монополистов от государственно-монополистического регулирования не представлял собою чего-либо необычного в практике капитализма. Защита интересов монополистического капитала может осуществляться при известных условиях и путем ослабления государственно-монополистического вмешательства в экономику. В России объективно экономически целесообразные меры государственного регулирования столкнулись с политическими интересами буржуазии и отступили перед ними.

Русская империалистическая буржуазия в противовес государственно-монополистической организации экономики выдвинула требова-


35 "КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК". Ч. I. М. 1953, стр. 377.

36 См. "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 177 - 182, 212 - 213.

37 "Рабочий класс Урала в годы войны и революции". Сборник документов. Т. II. Свердловск. 1927, стр. 275.

38 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 301.

стр. 50

ние возврата к принципам предпринимательской "свободы" и частнокапиталистического хозяйствования. Это требование, свидетельствуя о слабости и отсталости русской буржуазии, противоречило объективным потребностям экономического развития страны.

Носителями идей расширения государственного контроля и регулирования в целях спасения капитализма выступали в то время эсеро-меньшевистские лидеры Петроградского Совета и ЦИК. Теоретическое обоснование этих идей было дано экономистами из Экономического отдела Петроградского Совета (Громаном, Череваниным и др.), которые, изображая, подобно современным реформистам и ревизионистам, государственную власть как надклассовый орган, выдвигали реакционно-утопические проекты "планомерной организации народного хозяйства и труда" буржуазным государством 39 . Тем самым меньшевики и эсеры сеяли вредные иллюзии, будто диктатура буржуазии способна действовать вопреки интересам капиталистов. Ратуя за государственное регулирование, эсеры " меньшевики выступали в роли лакеев буржуазии.

Позиция Временного правительства (всех составов) в вопросе о целях, характере и методах государственного регулирования экономики определялась в первую очередь интересами монополий. Представитель "деловой" буржуазии министр торговли и промышленности А. И. Коновалов в речи на собрании московской биржи 14 апреля 1917 г. заявил, что в условиях разрухи и необходимости удовлетворять потребности фронта "нет других средств, как только известное государственное вмешательство в частные торгово-промышленные отношения и приобщения к делу регулирования жизни широкой общественности и демократических кругов населения" 40 .

Отсюда следует, что государственное регулирование экономики намечалось Временным правительством "по-гинденбурговски, по общему империалистскому образцу", то есть на основе государственно-монополистического вмешательства, означавшего военную каторгу для рабочих, военную охрану прибылей капиталистов 41 . Однако и такое регулирование заранее ограничивалось необычайно узкими рамками. Его задачами было: дальнейшее приспособление экономики к обслуживанию нужд фронта, тогда как сама обстановка требовала учета общих потребностей страны и использования государственного регулирования для борьбы с разрухой. Между тем именно эта установка легла в основу деятельности последующих составов Временного правительства, несмотря на то, что начиная с первого коалиционного кабинета широковещательные заявления о "решительном" и "всеобъемлющем" государственном регулировании становятся официальной правительственной программой 42 .

Подгоняемое войной, разрухой и выступлениями трудящихся масс, Временное правительство вынуждено было осуществлять государственное регулирование экономической жизни. Но оно стремилось делать это реакционно-бюрократическим путем.

Организуя государственное регулирование, Временное правительство должно было также считаться с фактом экономической зависимости России от иностранного капитала. Монополии и правительства США,


39 "Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов" N 63, 11 мая 1917 года. Резолюция Экономического отдела Исполнительного комитета Петроградского Совета; речи Церетели, Скобелева на I Всероссийском съезде Советов. "Первый Всероссийский съезд Советов Р. и С. Д.". Т. I. М.-Л. 1930, стр. 61 - 62, 90; доклад Громана на съезде. Там же. Т. II. М.-Л. 1931, стр. 202 - 205.

40 "Торгово-промышленная газета" N 78, 16 апреля 1917 года.

41 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 323, 332.

42 "Стенографический отчет заседания Экономического совета 22 июля 1917 г.". Доклад Пальчинского; "Стенографический отчет заседания... 24 июля 1917 г.". Доклад Бернацкого (в дальнейшем "Стенографический отчет ЭС").

стр. 51

Англии и Франции требовали, чтобы русская буржуазия установила у себя в стране "твердую" власть, способную продолжать империалистическую войну.

Монополистические объединения и другие организации буржуазии после Февральской революции стали официально рассматриваться правительством как основа государственного регулирования. Глава важнейших регулирующих органов Временного правительства Пальчинский в речи на заседании Комитета по делам металлургической промышленности 11 марта 1917 г. заявил о своем намерении "опираться на все общественные организации, на все промышленные организации" 43 . Развивая ту же идею в докладе на заседании Экономического совета, он связывал самую возможность регулирования таких отраслей промышленности, как топливная и металлургическая, с использованием "тех аппаратов, которые в стране для того существуют", имея в виду "объединенные обширные организации, приучившие промышленников к объединенным действиям, к специальным расчетам, к синдикатским принципам" 44 . И действительно, привлечение "общественных сил" и "аппаратов" монополистической буржуазии к регулированию началось сразу же после прихода к власти Временного правительства. В 1917 г. учетно-распределительная деятельность синдикатов "Продамет", "Кровля", "Медь" как исполнительных органов управления главного уполномоченного по снабжению металлами (Расмеко) получила официальную государственную санкцию. Согласно временной инструкции о порядке распределения металлов (март 1917 г.), в выработке которой представители "Продамета" играли решающую роль, фактически устанавливалась обязательность передачи заказов на металл синдицированным заводам через "Продамет" и "Кровлю" 45 . Этот порядок был окончательно закреплен правилами распределения металлов от 20 июля 1917 года 46 . Монополисты целиком взяли в свои руки направление деятельности правительственного органа в области металлоснабжения - Комитета по делам металлургической промышленности. "Плодотворность" такого сотрудничества была официально засвидетельствована министерством торговли и промышленности в Экономическом совете 47 . Н. В. Некрасов, министр путей сообщения Временного правительства, пошел по пути "сотрудничества" с монополистами еще дальше, чем его предшественники, превратив монополии транспортного машиностроения как бы в продолжение правительственного аппарата. Он сам назначал для решения важнейших государственных вопросов (например, о ремонте подвижного состава) заседания Совета паровозостроительного синдиката, командируя на них ответственных чиновников министерства 48 .

Широкий размах получило "сотрудничество" правительственных органов с монополистическими группировками и в текстильной промышленности.

Общественные организации крупной и средней буржуазии, руководящую роль в которых играла монополистическая верхушка, также превратились в опорную базу государственного регулирования. Военно-промышленные комитеты, всероссийские Союз городов и Земский союз не только освободились от прежней казенной опеки и политического недоверия, но были наделены широкими государственными функциями. На заседании Временного правительства 16 марта 1917 г. было даже поручено министрам финансов, торговли и промышленности разра-


43 Центральный государственный исторический архив в Ленинграде (ЦГИАЛ), ф. 31, оп. 1, д. 7, л. 23

44 "Стенографический отчет ЭС. 22 июля 1917 г.". стр. 11.

45 ЦГИАЛ, ф. 31, оп. 1, д. 10, лл. 171 - 181.

46 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 288 - 289.

47 "Стенографический отчет ЭС. 24 июля 1917 г., стр. 5 - 6.

48 ГИАМО, ф. 318, оп. 1. д. 2471, л. 296.

стр. 52

ботать общий вопрос "о предстоящей деятельности Земского и Городского союзов как правительственных учреждений..." 49 . В том же месяце Временное правительство предоставило Земскому союзу монопольное право скупки кожевенного сырья и распределения его между кожевенными заводами на территории Европейской России 50 . На Центральный военно-промышленный комитет (ЦВПК) возлагалась обязанность монопольной скупки, распределения и вывоза поташа, являвшегося сырьем для производства взрывчатых веществ. В результате ЦВПК "сосредоточил в своих руках фактическое распределение почти всего производства поташа" в стране 51 . Полномочия отдельных военно-промышленных комитетов, и ранее исполнявших задания правительственных органов по регулированию распределения тех или иных товаров, были значительно расширены 52 . Временное правительство практиковало также передачу в управление буржуазных организаций секвестрированных предприятий 53 . Военно-промышленные комитеты, Земский и Городской союзы в материалах руководящих буржуазных органов постоянно называются полуправительственными организациями 54 . Широкими полномочиями наделялись и представительные организации монополистической буржуазии, чаще всего по их собственному почину. Совет съезда горнопромышленников юга России в официальном порядке привлекался к делу приобретения машин и другого оборудования и снабжения ими угольных шахт Донбасса, для чего ему была выдана трехмиллионная ссуда 55 . Петроградское общество заводчиков и фабрикантов создало в мае 1917 г. для урегулирования топливоснабжения его членов специальный "Комитет по снабжению фабрик и заводов Петрограда твердым и жидким минеральным топливом" и получило соответствующую санкцию министерства торговли и промышленности 56 . Подобные регулирующие функции возлагались и на другие предпринимательские организации.

В 1917 г. возросла роль крупных банков в государственно-монополистическом регулировании. Это прежде всего нашло свое выражение в привлечении их к финансированию некоторых государственно-капиталистических операций, например, таких, как хлебная, угольная и сахарная монополии 57 . Правительственные органы, ответственные за проведение этих монополий, стали кредитоваться не только в Государственном банке, но и в частных банках, что позволило последним оказывать серьезное воздействие на их деятельность.

Следовательно, Временное правительство всячески стремилось укрепить и расширить участие монополий в деле государственного регулирования, идя по наиболее приемлемому для буржуазии пути наделения мо-


49 ЦГАОР и СС, ф. 6, оп. 2, д. 2, т. 1, л. 50; "Журнал заседания Временного правительства" N 20, 16 марта 1917 года.

50 "Торгово-промышленная Газета" N 53. 14 марта 1917 г.; "Финансовое обозрение:", 1917, N 11 - 12, стр. 21.

51 ЦГВИА, ф. 369, оп. 13, д. 57, л. 365; Государственный архив Октябрьской революции Московской, области (ГАОРМО), ф. 180, оп. 3, д. 223, л. 23.

52 Так, хлопчатобумажный отдел Московского областного военно-промышленного комитета, помимо распределения интендантских заказов на ткани, получил право распределения заказов и на другие предметы, а также на ткани для министерства продовольствия ("Известия Московского военно-промышленного комитета", 1917, N 38, стр. 4 - 5, 12).

53 ЦГВИА, ф. 369, оп. 1, д. 381, л. 60; д. 382, л. 90.

54 ГАОРМО, ф. 180, оп. 3, д. 223, лл. 22 - 23; "Журнал заседания Комитета Совета съездов представителей промышленности и торговли", 19 сентября 1917 года.

55 "Экономическое положение России..". Ч. I. стр. 382 - 384.

56 ЦГИАЛ, ф. 150, оп. 1, д. 27, л. 196; "Известия Всероссийского союза обществ заводчиков и фабрикантов" N 3, 28 сентября 1917 года.

57 ЦГАОР и СС, ф. 6, оп. 1, д. 1164, л. 22; "Вестник сахарной промышленности", 1917, N 34 - 37, стр. 49; "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 287 - 288; ч. II, стр. 337 - 338.

стр. 53

нополистических организаций функциями государственных экономических органов.

Новым моментом в развитии государственно-монополистического капитализма в 1917 г. было укрепление связей государственных регулирующих органов с предпринимательскими организациями как путем усиления представительства их в этих органах, так и посредством обеспечения за ними руководящего влияния. Временному правительству в наследство от царизма достался крайне громоздкий и несовершенный военно-бюрократический аппарат регулирования. По данным Громана, к июню 1917 г. в стране насчитывалось 42 регулирующих органа 58 . Буржуазные круги и правительство стремились, ограничившись минимумом преобразований, сохранить старый регулирующий аппарат, обязанный в новых условиях обслуживать интересы монополистов 59 . Из четырех прежних особых совещаний были сохранены три: по обороне, топливу и перевозкам 60 . Их состав пополнился представителями буржуазии, получившими отныне руководящее влияние на деятельность особых совещаний. Вместе с тем Временному правительству под давлением Советов и других революционно-демократических организаций пришлось на словах согласиться на "демократизацию" регулирующих органов. С таким требованием выступил, в частности, состоявшийся 3 - 24 июня 1917 г. I Всероссийский съезд Советов 61. Но, ограждая привилегии капиталистов, Временное правительство, по существу, ничего не сделало в этом направлении. Для "демократизации" в состав особых совещаний были введены в небольшом числе представители Советов, которые активного участия в их работе не принимали.

Комитеты по отдельным отраслям легкой промышленности, отпочковавшиеся от министерства торговли и промышленности и превратившиеся, по сути дела, в государственно-монополистические органы, были "реформированы" и "демократизированы" таким образом, что позиции магнатов капитала в них еще более упрочились. В связи с этим на первом же заседании реформированного Комитета хлопкоснабжения (27 июня) представители Московского Совета рабочих депутатов заявили протест в связи с тем, что "большинство членов являются представителями цензовых элементов" 62 . По такому же принципу "реформировались" и местные регулирующие органы. Петроградское общество заводчиков и фабрикантов, например, имело до февраля 1917 г. в местном заводском совещании двух представителей, а после реорганизации - шесть 63 .

Ставленники монополистического капитала, а нередко и сами промышленные и финансовые магнаты становились во главе важнейших государственных органов. В состав Временного правительства входили в разное время такие видные представители крупной торгово-промышленной буржуазии, как А. И. Коновалов, А. И. Гучков, М. И. Терещенко, С. Н. Третьяков, С. А. Смирнов. Наиболее типичным ставленником и слугой монополистических кругов был П. И. Пальчинский, "царствованию" которого в области экономики В. И. Ленин посвятил немало гневных строк 64 . Во главе Комитета хлопкоснабжения был поставлен Н. Д. Моро-


58 "Первый Всероссийский съезд Советов Р. и С. Д.". Т. II, стр. 203.

59 По мнению военного министра А. И. Гучкова, в аппарат регулирования следовало ввести лишь "некоторые коррективы" ("Утро России" N 73, 17 марта 1917 года).

60 Особое совещание по продовольствию было упразднено. (Собрание узаконений и распоряжений правительства (СУ), 1917 г., N 60, ст. 358.)

61 См. "Первый Всероссийский съезд Советов Р. и С. Д.", стр. 204,207 - 208. Идея "демократизации" регулирующих органов принадлежала меньшевикам, стремившимся таким путем сохранить старые бюрократические учреждения, придав им "демократический" вид.

62 ЦГИАЛ, ф. 1131, оп. 1, д. 45, л. 2. Протокол 60-го заседания Комитета хлопкоснабжения от 27 июня 1917 года.

63 ЦГАОР и СС, ф. Петроградского общества заводчиков и фабрикантов, оп. 1, д. 7, л. 79 об; д. 5, л. 84.

64 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 324 - 325, 344 - 345.

стр. 54

зов - представитель известной династии московских текстильных магнатов; С. С. Новоселов, председатель Всероссийского общества кожевенных заводчиков, одновременно занимал пост заместителя председателя Главного комитета по кожевенным делам. Такие факты были повсеместными. А подчинение монополистическим капиталом регулирующих органов привело к установлению "личной унии" между монополиями и правительственным аппаратом. Высокопоставленные чиновники переходили на службу в предпринимательские организации (например, товарищи министра торговли и промышленности Н. П. Ланговой и В. В. Прилежаев). Приведенные примеры свидетельствуют о сращивании и переплетении государственного аппарата и монополий, о подчинении государства монополистическому капиталу.

В дополнение к старым регулирующим органам Временное правительство создало немало новых в центре и на местах. Особенно усилилось это бюрократическое творчество с приходом к власти коалиционного правительства (5 мая 1917 г.), которое нагромождением всякого рода комитетов, комиссий и совещаний стремилось создать видимость "энергичной" борьбы с разрухой и тем успокоить массы, выражавшие свое недовольство его бездеятельностью. Чаще всего новые органы были нежизнеспособны, ибо в силу своего буржуазно-чиновничьего характера они не могли и не хотели всерьез взяться за организацию дела регулирования. Особо показательна история учреждения в июне 1917 г. Экономического совета и Главного экономического комитета. Проект их создания как центральных органов, объединяющих и направляющих деятельность всего регулирующего аппарата государства, принадлежал меньшевикам из Экономического отдела Петроградского Совета 65 .

Объективно, независимо от того реформистского содержания, которое вкладывали в проекты Экономического совета и Главного экономического комитета меньшевики, идея их учреждения отражала необходимость объединения разорванного между различными органами единого дела регулирования экономики и зрелость страны для централизованного руководства ее хозяйством. Однако свои проекты "организации народного хозяйства" и его регулирования меньшевики, "не имея в руках государственной власти" 66 , как и следовало ожидать, не могли осуществить. Их затея закончилась полным провалом. Оба органа даже и не попытались взять в свои руки дело руководства регулированием хозяйства страны. Решающую роль в системе государственно-монополистического регулирования при Временном правительстве продолжали играть прежние особые совещания и комитеты по отдельным отраслям промышленности.

Монополистическая буржуазия, широко используя свое руководящее положение и связи в государственном аппарате, и в частности в регулирующих органах, для умножения своих прибылей, вместе с тем стремилась превратить их в опорные пункты дезорганизации и развала хозяйства, рассчитывая, что "неслыханная катастрофа будет крахом республики и демократизма, Советов и вообще пролетарских и крестьянских союзов, облегчая возврат к монархии и восстановление всевластия буржуазии и помещиков" 67 . Саботаж монополиями государственного контроля и регулирования посредством использования государственных органов носил самые различные формы. Заправилы Союза хлопчатобумажной промышленности, например, ведя борьбу против организации распределения хлопчатобумажных тканей (для частного, главным образом крестьянского потребления) министерством продовольствия и его органами, использовали


65 См. "Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов. Протоколы заседаний Исполнительного комитета и бюро ИК". М.-Л. 1925, стр. 309, 311; "Торгово-промышленная газета" N 87, 28 апреля 1917 г.; "Продовольственный вестник", 1917 N 1, стр. 4.

66 В. И. Ленин. Соч. Т. 24, стр. 399.

67 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 299.

стр. 55

для срыва данного важнейшего мероприятия Комитет хлопкоснабжения 68 . Через этот комитет текстильные магнаты добивались оттяжки или срыва и других регулирующих мероприятий (введения централизации торговли пряжей и суровыми тканями и т. п.) 69 . Подобная политика свидетельствовала о неспособности русской империалистической буржуазии обеспечить руководство общественным производством в рамках капиталистического строя.

Экономическая необходимость и давление снизу вынуждали Временное правительство расширять сферу государственного вмешательства, а нередко и переходить к более высоким формам регулирования. Конкретно это выразилось в декларировании ряда государственных монополий и в охвате системой твердых цен ряда новых предметов как производительного, так и массового потребления. Первой была введена (законом от 25 марта 1917 г.) государственная хлебная монополия 70 . Эта монополия, являвшаяся по своему объективному содержанию государственно-капиталистической мерой, была объявлена Временным правительством под сильнейшим давлением Петроградского Совета и вызвала активные возражения со стороны некоторых влиятельных фракций русской буржуазии (прежде всего московской) 71 . Для правительства хлебная монополия была, по выражению министра земледелия А. И. Шингарева, "горькою необходимостью" 72 . И хотя оно объявило о ее введении в основном против своей воли, переход к этой монополии был положительным явлением. Суть ее состояла в том, что весь хлеб урожая как прошлых лет, так и 1917 г., за исключением необходимого для владельца запаса, должен был поступить в распоряжение государства и мог быть отчуждаем лишь при посредстве его продовольственных органов 73 . При этом устанавливались твердые цены, составлявшие фундамент хлебной монополии. Кроме того, была введена карточная система. Однако Временное правительство, объявив хлебную монополию, не приняло каких-либо мер для ее практического осуществления. Такое бездействие было прямым результатом нажима со стороны объединенных сил помещиков, кулаков, банков и торгово-промышленной буржуазии, выступавших против государственной монополии и твердых цен на хлеб, за возврат к "свободной" торговле продуктами. Необходимейшим условием успеха монополии был учет хлеба правительственными органами. Между тем местные продовольственные органы (губернские, уездные и волостные) из-за противодействия главных производителей хлеба - помещиков и кулаков - не справились с этой задачей 74 . Временному правительству в связи с хроническим кризисом власти не удалось организовать устойчивой сети продовольственных органов на местах. Более того, многие из них даже не признавали монополии 75 . Наконец, система твердых цен была сломана самим правительством Керенского, удвоившим в августе 1917 г. в угоду помещикам, кулакам и торговцам цены на хлеб. Неспособное обуздать спекуляцию, Временное


68 "Торгово-промышленная газета" N 192, 5 сентября 1917 г.; "Хлопчатобумажная промышленность", 1918, N 1 - 2, стр. 18.

69 См. "Хлопчатобумажная промышленность", 1918, N 1 - 2, стр. 18.

70 СУ, 1917 г., N 85, ст. 487.

71 "Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов", стр. 13, 46, 120 - 121; ЦГАОР и СС, ф. 6935, оп. 6, д. 230, л. 46; "Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве". М. 1918, стр. 101, 196, 230 - 231.

72 "Речь" N 74, 29 марта 1917 года. Из выступления Шингарева на VII съезде кадетской партии 27 марта 1917 года.

73 СУ, 1917 г., N 85, ст. 487.

74 По данным анкеты Московского Совета рабочих депутатов, к началу лета 1917 г. из 38 ответивших на анкету губерний учет хлебов был произведен удовлетворительно в двух, неточно - в четырех и не произведен вовсе в 32. Учет урожая 1917 г. также не дал реальных результатов (Н. Д. Кондратьев. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М. 1922, стр. 114).

75 См. Н. Д. Кондратьев. Указ. соч., стр. 114; "Отчет о 15-м заседании ГЭК 29 августа 1917 г.", стр. 4.

стр. 56

правительство отступало все дальше и дальше от государственной хлебной монополии, и к концу его правления от нее осталось в лучшем случае лишь некоторое подобие монополии хлебной торговли. Продовольственное положение в стране не только не улучшилось, но, напротив, пришло в полное расстройство.

Вслед за хлебной монополией Временное правительство ввело и некоторые другие монополии на сельскохозяйственное сырье и продукты. 21 апреля 1917 г. было принято постановление о передаче кож в исключительное распоряжение государства, которое становилось единственным покупателем всего кожевенного сырья 76 . Но и эта монополия с самого начала была обречена на неудачу. Достаточно сказать, что Временное правительство "позабыло" отпустить Главному комитету по кожевенным делам денежные средства для проведения этой монополии 77 .

Сахарная монополия была декларирована 14 сентября 1917 года 78 . Проведение ее намечалось Временным правительством в форме фискальной монополии, то есть в самой уродливой форме и в связи с этим особенно тяжелой для трудящихся масс. "При демократической республике, - писал В. И. Ленин, - остается на деле реакционно-бюрократическое регулирование сахарной промышленности..." 79 . Тем не менее сахарная монополия означала дальнейший шаг вперед в развитии государственно-монополистического капитализма, поскольку государство брало на себя монопольное право торговли сахаром. Столь характерное для государственно-монополистического капитализма переплетение частнокапиталистической и государственной монополии получило здесь законченное выражение.

Временным правительством из фискальных соображений намечалось также введение спичечной, чайной и некоторых других монополий 80 .

Для изучения государственно-монополистических форм экономической политики Временного правительства особый интерес представляет угольная монополия. Эта монополия была задумана, подготовлена и в основном проведена по "общему империалистскому образцу", то есть по доброй воле угольных магнатов, с использованием их "аппаратов" и при их решающем участии 81 . Главным экономическим мотивом такого их "согласия" на монополизацию торговли донецким топливом было стремление угольных монополий поправить свои пошатнувшиеся в конце 1916 г. и особенно в 1917 г. коммерческие дела. Огромная задолженность потребителей, и в первую очередь министерства путей сообщения, за уголь, расстройство транспорта, затруднявшее нормальные перевозки топлива, система постоянных реквизиций его железными дорогами поставили под угрозу прибыли кучки монополистов. "В первую очередь, - писала "Финансовая газета", - угольная монополия должна будет урегулировать финансовую сторону дела" 82 . Речь, следовательно, шла о такой государственной монополии, которая при капитализме "есть лишь средство повышения и закрепления доходов для близких к банкротству миллионеров той или иной отрасли промышленности" 83 .

Воротилы угольной промышленности во главе с председателем Совета съезда горнопромышленников юга России Н. Ф. фон Дитмаром активно участвовали (под общим руководством Пальчинского) в выработке проекта монополии, фактически являясь его вдохновителями и творцами 84 .


76 СУ, 1917 г., N 98, ст. 542.

77 "Промышленность и торговля", 1917, N 38 - 39, стр. 227.

78 СУ, 1917 г., N 242, ст. 1695. Практическое введение сахарной монополии было намечено на 1 ноября 1917 года.

79 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 311.

80 "Экономическое положение России...". Ч. II, стр. 426.

81 См. "Промышленность и торговля", 1917, N 10 - 11, стр. 240.

82 "Финансовая газета" N 475, 5 августа 1917 года.

83 В. И. Ленин. Соч. Т. 22, стр. 205.

84 "Торгово-промышленные известия", 1917, N 4, стр. 13; "Вестник сахарной промышленности", 1917, N 17 - 18, стр. 299.

стр. 57

Введенная 1 августа 1917 г. угольная монополия 85 состояла в том, что все добытое в Донбассе топливо стало поступать в распоряжение государства, которое и осуществляло торговлю этим топливом в интересах обеспечения им первоочередных потребителей, работавших, как правило, на "оборону". Органы, созданные для осуществления монополии торговли донецким топливом, были полностью отданы под контроль монополистов, а общее руководство ею - главному уполномоченному по донецкому топливу, ответственному только перед Особым совещанием по топливу 86 . В интересах монополистов был оформлен и механизм покупных и отпускных цен, расчетов, кредитов и т. п. Но и угольная монополия не принесла смягчения топливного кризиса. Руководимая "грабителями народа, угольными королями" 87 , осуществлявшими для борьбы с рабочим движением расстройство добычи угля, она не могла дать каких-либо положительных результатов. Кроме того, сама подготовка и конструкция монополии страдали серьезнейшими органическими недостатками (отсутствие полного обезличения топлива, сохранение связи между потребителями и отправителями, смешение функций транспорта и функций распределения, чрезвычайная громоздкость органов по ведению монополии и т. п.) 88 .

Из других мер в области торговли, намеченных, но не осуществленных Временным правительством, следует указать на проекты монополизации металлов, нефти, сельскохозяйственных машин и хлопчатобумажных тканей. Одни из них (металл, нефть, ткани) не получили осуществления вследствие сопротивления заинтересованных монополистических группировок, другие - из-за бессилия Временного правительства выполнить предварительные условия монополистов (сельскохозяйственное машиностроение) 89 .

Таким образом, Временное правительство, идя по пути расширения экономических функций государства, сделало попытку "огосударствления" торговли некоторыми важными видами промышленной и сельскохозяйственной продукции и сырья. Но эти робкие попытки регулирования сферы обращения путем казенных монополий (вместо вмешательства в производство и ограничения всевластия капиталистов) не дали эффекта в силу разрозненности и отсутствия органической связи со всей системой регулирования. Временное правительство о ряде случаев не смогло даже создать необходимый аппарат для практического осуществления взятых им на себя хозяйственных функций.

Государственно-капиталистические меры Временного правительства не могли быть проведены вопреки монополиям, державшим в своих руках ключевые позиции экономической жизни страны. Никаких результатов в этом отношении нельзя было достигнуть, не установив действительного контроля над банками и синдикатами. В силу своей социальной природы. Временное правительство не могло решиться на такие меры.

*

Государственное потребление, будучи необходимым атрибутом государственно-монополистического капитализма, сводилось в 1917 г. в основном к потреблению предметов, необходимых для ведения войны. Достаточно сказать, что машиностроительная промышленность за этот год более чем три четверти своей продукции поставляла казне в виде предназ-


85 СУ, 1917 г., N 200, ст. 1237.

86 На этот пост был назначен ставленник угольных монополистов инженер П. С. Сергеев. Совет при нем должен был состоять из 19 цензовых представителей и 6 представителей рабочих ("Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 283).

87 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 313.

88 См. "Известия Особого совещания по топливу", 1917, N 6, стр. 15 - 16; "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 283 - 284.

89 См. "Промышленность и торговля", 1917, N 16 - 17, стр. 325.

стр. 58

наченных для войны изделий 90 . В казну на военные нужды поступало около 70% всего производства хлопчатобумажных тканей 91 . Львиная доля военных заказов и подрядов в послефевральский период сосредоточивалась в руках крупнейших монополистов. Особенно характерен для этого периода необычайно быстрый рост цен по военным заказам казны. В связи с этим резко возросло государственное финансирование крупной промышленности, осуществлявшееся путем "регулирования" цен и выдачи авансов и субсидий.

Временное правительство сделало на первый взгляд шаг вперед в деле нормирования цен по сравнению с хаотической системой регулирования цен, существовавшей при царизме. Во-первых, был значительно расширен круг нормируемых предметов путем установления твердых цен на железо и сталь, нефтяные продукты, сельскохозяйственные машины и орудия, обувь, некоторые ткани, зерновые, муку, скот, масло, мясо, сено, солому, яйца и т. п. Во-вторых, была сделана попытка внести некоторую унификацию в систему регулируемых цен. Это выразилось в сведении различных видов нормировочных цен (предельных, твердых, реквизиционных и т. п.) по преимуществу к одним твердым ценам, а также в распространении последних и на частный рынок. Однако твердые цены, как правило, вводились с большим опозданием, часто пересматривались и повышались, что подрывало веру в их стабильность. Так, твердые цены на хлеб при Временном правительстве увеличивались дважды, на уголь - четыре раза, в результате они стали выше дофевральских цен в 2,5 раза 92 . Характерно, что тон этому задавали ведущие монополистические организации: "Продамет", "Медь", паровозостроительный синдикат и др. 93 . Идя у них на поводу, Временное правительство постаралось сохранить в ряде случаев прежнюю двойственность цен. В итоге на частном рынке продолжали действовать совершенно легально вольные цены. К примеру, Временное правительство, обязав хлопчатобумажных фабрикантов передавать министерству продовольствия после покрытия военных потребностей интендантства 60% выпускаемых ими тканей, оставило в их безраздельном распоряжении 40%94 . По той же причине правительство не смогло покончить с множественностью видов регулируемых цен. Главное же зло заключалось в том, что Временное правительство не стремилось обеспечить контроль за установленными им твердыми ценами, которые открыто и систематически обходились торговцами и промышленниками. Поэтому политика регулирования цен потерпела полный провал, не только не приведя к стабилизации товарных цен и уменьшению дороговизны, а, наоборот, послужив одной из решающих причин быстрого роста цен в 1917 году. Иной результат был и невозможен, ибо Временное правительство, выполняя волю монополистического капитала, по сути дела, и не собиралось обуздать капиталистическую стихию, а, наоборот, своим "регулированием" цен стремилось сохранить или увеличить прибыли капиталистов. Именно в их интересах в основу фиксации цен был положен простейший принцип: государственная санкция продиктованных монополистами цен. Так, синдикат паровозостроительных заводов, сообщая своим членам 7 апреля 1917 г. о принятых особой правительственной комиссией ценах на паровозы, указал, что "состоялось утверждение заявленной заводами цены" 95 . В другом случае при выработке новых твердых цен на медь особая междуведом-


90 См. "Россия в мировой войне 1914 - 1918 годов". М. 1925, стр. 102.

91 См. К. А. Пажитнов. Очерки истории текстильной промышленности дореволюционной России. Хлопчатобумажная, льнопеньковая и шелковая промышленность. М. 1958, стр. 135.

92 З. Лозинский. Указ. соч., стр. 72.

93 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 318 - 319, 340 - 341, 361.

94 "Хлопчатобумажная промышленность", 1918, N 1 - 2, стр. 18; "Торгово-промышленная газета" N 192, 5 сентября 1917 года.

95 ГИАМО, ф. 318, оп. 1, д. 2471, л. 304.

стр. 59

ственная комиссия также "не нашла возможным настаивать на понижении цен, заявленных заводами", и подтвердила их 96 . В текстильной промышленности предварительная выработка предельных цен также осуществлялась организациями фабрикантов 97 . Формально нормировка цен производилась путем накидки на себестоимость известного процента "нормальной" прибыли (8 - 10%). Фактически же твердые цены базировались на рыночных или близких к ним. Понятно, что такое "регулирование" приносило капиталистам невиданные барыши, а народу - непрерывное увеличение дороговизны.

В первые же дни после Февральской революции предприниматели, ссылаясь на изменившиеся условия производства, потребовали пересмотра и повышения контрактных цен (то есть цен по договорам с казною), рассматривая это повышение как "паллиативную" меру для "спасения" промышленности. Временное правительство в лице Особого совещания по обороне поспешило на "помощь" буржуазии. Было признано необходимым не только пересмотреть и повысить цены по военным заказам, но и усилить выдачу авансов и всевозможных субсидий промышленным предприятиям 98 . То "узаконенное казнокрадство" 99 , которое процветало при царизме, получило невиданный прежде размах. Судя по журналам Особого совещания по обороне, в 1917 г. менее чем за 8 месяцев, по нашим подсчетам, было разрешено отпустить предприятиям и военно-общественным буржуазным организациям 312,8 млн. руб., тогда как в 1916 г. за несколько больший период было выдано только 209,8 млн. рублей 100 . Огромные ссуды и авансы получали предприниматели и по линии других ведомств (министерств путей сообщения, торговли и промышленности и т. п.).

Промышленники в результате повышения твердых и контрактных цен, ссуд и авансов, по существу, переложили на казну все свои дополнительные расходы, вызванные ростом заработной платы, повышением стоимости материалов и сырья и даже остановкой производства на почве саботажа и локаутов.

Из средств государственного казначейства огромные кредиты отпускались также частным банкам. Данные о задолженности банков министерству финансов показывают ее возрастание с 175,5 млн. руб. на 1 марта 1917 г. до 631,5 млн. руб. к 1 сентября того же года, не считая долга в иностранной валюте 101 . Таковы, следовательно, были реальные плоды государственного "регулирования" цен и перекачки казенных средств в сейфы монополий и сросшихся с ними банков 102 .

Одним из типичных проявлений развития государственно-монополистического капитализма в марте - октябре 1917 г. был рост смешанных, государственно-капиталистических предприятий. По постановлению Временного правительства казной были приобретены, например, крупные пакеты акций ряда важных промышленных предприятий ("Сименс", "Всеобщей электрической компании" и др.) 103 . Намечено было также создание на государственно-капиталистических началах монопольного общества для торговли кофе 104 . Что касается государственной собственности,


96 "Отчет о 20-м заседании ГЭК 13 сентября 1917 г.", стр. 5.

97 "Хлопчатобумажная промышленность", 1918, N 1 - 2, стр. 22; ЦГИАЛ, ф. 1131, оп. 1, д. 15, л. 96 об.

98 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 163 - 165, 319 - 322, 326 - 327, 335 - 338.

99 В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 315.

100 ЦГВИА, ф. 369, оп. 1, дд. 175 - 180, 376, 378, 380 - 383. Эти данные имеют лишь относительное значение как показатель тенденции роста государственного финансирования промышленности в 1917 г. по сравнению с 1916 годом.

101 "Экономическое положение России...". Ч. I, стр. 93.

102 Вопрос о росте прибылей в 1917 г. заслуживает особого рассмотрения, выходящего за рамки данной статьи.

103 ЦГАОР и СС, ф. 6. оп. 2, д. 8, л. 134 об; д. 2, ч. 11, л. 220.

104 ЦГИАЛ, ф. 630, оп. 11, д. 22, лл. 104 - 105.

стр. 60

то ее удельный вес продолжал оставаться в 1917 г. по-прежнему весьма большим, так как казне принадлежало более 2 / 3 сети железных дорог, почта, леса, горные, военные и военно-морские заводы и т. п. И хотя эта громадная государственная собственность стала после Февральской революции совокупной собственностью класса капиталистов, в первую очередь его монополистической верхушки, последняя выступила с требованием решительного ограничения роста государственной собственности 105 . Государственно-капиталистический сектор в экономике рассматривался монополистами как одно из препятствий на пути к утверждению полной свободы частнокапиталистического предпринимательства. Пугала ее также и перспектива перехода этого сектора в руки пролетариата.

Что касается такой формы государственно-монополистического капитализма, как контроль государства над рабочим рынком ("регулирование" заработной платы, рабочего времени, распределения рабочей силы и т. п.), то она не получила дальнейшего развития, несмотря на все усилия буржуазии и Временного правительства. Ввиду революционной обстановки и слабости буржуазной власти предпринимавшиеся в этом направлении попытки не увенчались успехом.

К моменту Великой Октябрьской социалистической революции система государственно-монополистического регулирования в основных отраслях хозяйства страны формально выглядела следующим образом. Металлургическая промышленность располагала вполне сложившейся государственно-монополистической организацией, проявившей себя преимущественно в области распределения металлов. Металлообрабатывающая и машиностроительная промышленность, целиком мобилизованные для работы на "оборону", в централизованном порядке, хотя и с большими перебоями, снабжались сырьем и топливом, поставляя свою продукцию казне по фиксированным ценам. В угольной промышленности Донбасса была введена государственная монополия на торговлю углем. Нефтяная промышленность регулировалась посредством твердых цен и системы очередности заказов. В сахарной промышленности торговля сахаром была монополизирована государством. Текстильная промышленность также имела свои государственно-монополистические органы, регулировавшие распределение ее изделий и снабжение сырьем. Железнодорожный транспорт регулировался посредством так называемой разрешительной системы перевозок. Огромный размах получило государственное финансирование ведущих отраслей промышленности, работавших на "оборону". В сельском хозяйстве была введена хлебная монополия, были установлены твердые цены на большинство сельскохозяйственных продуктов, а торговля некоторыми из них монополизирована казной. Однако при этом не следует забывать, что некоторые из перечисленных мероприятий либо были далеки еще от фактического претворения в жизнь, либо носили поверхностный и даже чисто номинальный характер.

Развитие государственно-монополистического капитализма в послефевральский период вообще отличалось крайней противоречивостью. Продвинувшись вперед в отношении расширения сферы воздействия, разнообразия форм и усиления монополистического базиса, государственно-монополистический капитализм, однако, не усилился. Тем не менее даже такое его развитие означало, что к октябрю 1917 г. Россия дошла до известной, хотя и реакционно-бюрократической, организации общегосударственного учета и централизованной разверстки хлеба, металлов, топлива и некоторых других важнейших продуктов; до попыток регулирования целыми отраслями промышленности из отдельных центров; до государственных твердых цен на средства производства, сырье и предметы массового потребления. В области нормирования народного потребления


105 "Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве", стр. 15, 145, 213, 215.

стр. 61

"прогресс" выразился во введении хлебных карточек, являющихся, по выражению В. И. Ленина, типичным образцом регулирования потребления при капитализме 106 . Создание Экономического совета и Главного экономического комитета воочию показало, что общественное хозяйство нуждалось в организации на централизованных и планомерных началах.

Следовательно, развитие монополистического капитализма и его перерастание в государственно-монополистический, продолжавшееся и в марте - октябре 1917 г., подготовляло в лице монополистических союзов, государственно-монополистических органов, крупных банков и т. п. тот аппарат общественного хозяйничанья, без которого переход к социализму был бы экономически невозможен. В конечном итоге накануне Октябрьской революции в нашей стране имелся необходимый минимум материальных предпосылок социалистической революции. Правда, аппарат управления общественным производством в его госкапиталистической части страдал серьезными дефектами. Он был верхушечным, слабым и недоразвитым. Россия и в преддверии социалистической революции не имела, говоря словами В. И. Ленина, "добропорядочного государственного капитализма" 107 , сильно уступая в этом отношении странам Запада. Характерно, что государственно-монополистические формы хозяйства ни в одной отрасли не охватывали производства; принудительное синдицирование и трестирование промышленности не было осуществлено; вопрос о государственном контроле над банками как главным учетным механизмом хозяйства страны всерьез не был поставлен. Государственно-монополистическое вмешательство в экономическую жизнь отличалось, как и при царизме, непоследовательностью и робостью, носило бессистемный и поверхностный характер. Громоздкий государственный аппарат Временного правительства, деморализованный революцией и проникнутый буржуазно-бюрократическим духом, не мог справиться со сложными задачами организации хозяйства на государственно-капиталистических началах. К тому же параллельно с ростом государственно-монополистических элементов в 1917 г. происходило бурное развитие частнокапиталистических отношений, сплошь и рядом прорывавших оболочку государственного регулирования.

С наибольшей яркостью крах государственно-монополистического регулирования проявился в неспособности Временного правительства справиться с разрухой, превратившейся к осени 1917 г. в подлинное национальное бедствие и угрожавшей самому существованию материального производства в стране. Этот крах со всей очевидностью доказал узость и ограниченность регулирования в условиях государственно-монополистического капитализма. Жизнь безжалостно разоблачила реформистскую сущность эсеро-меньшевистских проектов преодоления разрухи путем усиления государственного вмешательства. Хозяйственный кризис был так глубок, что единственным спасением могла быть только победоносная пролетарская революция.

Ставка буржуазии на дезорганизацию народного хозяйства страны была проявлением ее страха перед дальнейшим развитием производительных сил. Она стремилась поэтому ослабить государственно-монополистическую организацию общественного производства как высшее достижение в деле учета, централизации и обобществления на базе капиталистического строя. Сохранить достигнутый уровень производительных сил и обобществления производства, а затем двинуть их развитие дальше мог только революционный пролетариат. Социалистическая революция стала, следовательно, поистине неотложной объективной необходимостью.


106 См. В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 321.

107 В. И. Ленин. Соч. Т. 27, стр. 312.

стр. 62

*

В. И. Ленин дал подлинно научное объяснение тенденции исторического развития империализма, наиболее ярко выразившейся в переходе от монополистического капитализма к государственно-монополистическому. Анализируя сдвиги в экономике и политике империализма, вызванные "рождением" государственно-монополистического капитализма, В. И. Ленин раскрыл двойственную, противоречивую природу этой высшей формы капиталистического обобществления. Он показал, что государственно-монополистический капитализм означает гигантское усиление власти монополистического капитала. Но государственно-монополистический капитализм как "нечто централизованное, подсчитанное, контролированное и обобществленное" 108 является вместе с тем непосредственным преддверием социализма, его полнейшей материальной подготовкой. Раскрытию и обоснованию этой стороны вопроса В. И. Ленин уделял в 1917 г. первостепенное внимание. Он доказал, что в обстановке революции, при перерастании буржуазно-демократической революции в социалистическую "государственно-монополистический капитализм непосредственно переходит в социализм" 109 . Эти гениальные положения послужили для партии и рабочего класса нашей страны надежным ориентиром в борьбе за свержение капитализма. Борясь в период "керенщины" с попытками буржуазии и Временного правительства усилить власть монополистического капитала, В. И. Ленин и партия большевиков вместе с тем являлись наиболее последовательными сторонниками решительных государственно-капиталистических мер для борьбы с разрухой на новой, революционно-демократической основе. Ибо, как показал В. И. Ленин, государственный капитализм в тех конкретно-исторических условиях "был бы шагом к социализму..." 110 .

В. И, Ленин еще в предоктябрьский период выдвинул программу широкого использования государственного капитализма революционно-демократическим, а затем и социалистическим государством, рассматривая его как одну из переходных мер к социализму. Для этого требовалось вырвать государственно-капиталистический аппарат из рук капиталистов, "отрезать, отсечь, отрубить капиталистов с их нитями влияния" 111 и, подчинив его пролетарским Советам, поставить "а службу делу социалистического преобразования общества. Использование госкапитализма диктовалось объективным положением вещей. Несмотря на достигнутый уровень концентрации и монополизации промышленности и кредита, русский капитализм к моменту своего революционного крушения пришел не только с относительно низким уровнем производительных сил, но и, главное, с недостаточно развитой по сравнению с передовыми странами Запада государственно-капиталистической организацией экономики. Это обстоятельство создало дополнительные трудности в деле социалистического преобразования в первые годы Советской власти. Но трудящиеся нашей страны под руководством Коммунистической партии успешно преодолели эти трудности и превратили отсталую буржуазно-помещичью Россию в могучее, передовое, социалистическое государство.


108 Там же, стр. 262.

109 В. И. Ленин. Соч. Т. 26, стр. 143.

110 В. И. Ленин. Соч. Т. 27, стр. 263; см. также т. 25, стр. 332 - 334.

111 В. И. Ленин. Соч. Т. 26, стр. 81.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/О-ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ-КАПИТАЛИЗМЕ-В-РОССИИ-В-1917-г-МАРТ-ОКТЯБРЬ-2016-03-10

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Alexander KlepatskiКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Klepatski

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

П. В. ВОЛОБУЕВ, О ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ КАПИТАЛИЗМЕ В РОССИИ В 1917 г. (МАРТ - ОКТЯБРЬ) // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 10.03.2016. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/О-ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ-КАПИТАЛИЗМЕ-В-РОССИИ-В-1917-г-МАРТ-ОКТЯБРЬ-2016-03-10 (дата обращения: 28.03.2024).

Найденный поисковым роботом источник:


Автор(ы) публикации - П. В. ВОЛОБУЕВ:

П. В. ВОЛОБУЕВ → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Alexander Klepatski
Arzamas, Россия
1031 просмотров рейтинг
10.03.2016 (2940 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
ЛЕТОПИСЬ РОССИЙСКО-ТУРЕЦКИХ ОТНОШЕНИЙ
Каталог: Политология 
41 минут назад · от Zakhar Prilepin
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
3 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
О ГОСУДАРСТВЕННО-МОНОПОЛИСТИЧЕСКОМ КАПИТАЛИЗМЕ В РОССИИ В 1917 г. (МАРТ - ОКТЯБРЬ)
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android