Советская историческая наука плодотворно исследует историю русской общественной мысли конца XVIII - первой половины XIX века. Это исследование опирается на широкую научную базу. В последние годы опубликовано много прежде неизвестных источников, вышли новые публикации документов. Завершено издание полных собраний сочинений Чернышевского и Добролюбова. Начали выходить академические полные собрания сочинений Белинского и Герцена. Писателям XVIII в., декабристам, Белинскому, Герцену и Огареву посвящены обширные публикации "Литературного наследства". Возобновился выпуск очередных томов серии "Восстание декабристов", в которых публикуются следственные дела дворянских революционеров. Окончено трехтомное издание "Дела петрашевцев".

Глубокий классовый анализ освободительного движения в России и четкую научную периодизацию этого движения дал В. И. Ленин. Руководствуясь гениальными ленинскими положениями, советские историки, философы, экономисты, литературоведы разоблачили либерально-буржуазные воззрения на историю общественной мысли в России, в частности теорию единого потока, и в борьбе с ними разработали марксистскую концепцию этой истории. В ряде работ, вышедших в последние годы, правильно прослеживается обусловленность общественной мысли социально-экономическими процессами и событиями политической и культурной жизни, вскрывается связь передовой общественной мысли с борьбой угнетенных классов. В либерально-буржуазной историографии господствовал взгляд, будто русские мыслители не внесли ничего оригинального, самостоятельного в развитие мировой общественной мысли и являлись простыми эпигонами западноевропейских мыслителей. Исследования советских ученых опровергли этот ложный взгляд. Они раскрыли, какой большой вклад внесли передовые русские мыслители в сокровищницу мировой культуры, а также показали влияние передовой русской общественной мысли на общественную мысль других народов нашей страны.

Советские ученые воссоздают славную историю русского освободительного движения, наполняющую сердца советских людей чувством патриотической гордости. Их работы показывают, что жестокий политический, социальный и национальный гнет царского самодержавия, русских помещиков и капиталистов вызывал решительный отпор со стороны передовых людей и широких народных масс России, что передовая русская общественная мысль деятельно стремилась найти правильный путь освобождения страны. Советской науке чуждо нигилистическое отрицание наследия прошлого. Она с глубоким уважением относится к этому наследию и выявляет все ценное, что было у предшественников марксизма. Вместе с тем советская наука решительно выступает против стирания коренного различия - между марксизмом и домарксистскими теориями.

Работы последних лет значительно продвинули вперед исследование истории русской общественной мысли, внесли много нового и ценного в прежние представления о ней. В результате наши знания о прошлом

России стали разностороннее и многообразнее. Однако наряду с этим допускаются серьезные ошибки вульгаризаторского и упрощенческого характера, что ведет к искажению и обеднению понимания истории.

К числу серьезных недостатков многих исторических работ следует отнести стремление приукрасить действительность, снять присущие ей противоречия, произвольно подогнать те или иные факты под определенную точку зрения. Авторы этих работ исходят не из объективной действительности, не из исторических фактов, а из субъективных побуждений, из ложно понятых интересов политики, нанося этим вред и политике и науке.

Авторы ряда работ не ставят отдельные явления общественной мысли в связь с конкретными условиями той исторической обстановки, которая породила эти явления, не вскрывают различие в расстановке классовых сил на том или ином этапе исторического развития, оказывающее решающее влияние на общественное движение. Нельзя всех передовых русских деятелей конца XVIII - первой половины XIX в. характеризовать как революционных крестьянских демократов. Такая характеристика не учитывает своеобразия каждого из этих деятелей и наличия различных этапов освободительного движения - дворянского и разночинского. Игнорируются также различия в социально-экономической и политической обстановке в конце XVIII и в середине XIX века.

Г. П. Макогоненко, Е. В. Приказчикова, Э. С. Виленская и некоторые другие исследователи, подняв много нового и интересного материала о деятельности первого русского революционного писателя А. Н. Радищева, неправильно характеризуют его как "первого русского революционного демократа", как "первого идеолога крестьянской революции", как экономиста, "положившего начало революционно-демократическому направлению русской экономической мысли"¹ . В результате произвольных подчеркиваний и умолчаний Радищев как дворянский революционер сдвигается со своего исторического места. Снимая вопрос о сложном пути идейного развития Радищева, о свойственных его мировоззрению противоречиях, Г. П. Макогоненко утверждает, что в "Путешествии из Петербурга в Москву" выступает будто бы не сам Радищев, а другой, неизвестный "путешественник", "заблуждения" и "иллюзии" которого развенчивает в своей книге Радищев, подводя современников к революционным выводам. "Герой "Путешествия" не Радищев, - пишет Макогоненко. - Это - человек, имеющий свою собственную биографию..."² .

Желая "улучшить" взгляды выдающегося русского просветителя XVIII в. Н. И. Новикова, Г. П. Макогоненко, П. Н. Берков и другие авторы пытаются доказать, что Новиков никогда не был масоном³ . Но к чему замалчивать и оправдывать заблуждения Новикова? Масонство Новикова имело свои социальные и идеологические корни, и оно не умаляет прогрессивного характера его просветительской деятельности. Задача состоит в том, чтобы правильно объяснять исторические факты, а не искажать их.

Рассматривая развитие общественной мысли, исследователь обязан исходить из анализа конкретной исторической обстановки данной страны, социальной и национальной среды, в которой возникли изучаемые идеи. Однако он не может не исследовать глубокую связь этих идей с идейной жизнью и политической борьбой, происходившей и за пределами данной страны. Нельзя представить мировоззрение Ломоносова вне связи

¹ Г. Макогоненко. А. Н. Радищев. Очерк жизни и творчества. М. 1949; Е. В. Приказчикова. Экономические взгляды А. Н. Радищева. М. -Л. 1949; Э. С. Виленская. Радищев - первый идеолог крестьянской революции. "Исторические записки", 1950, т. 34.

² Там же, стр. 114 - 115.

³ Г. Макогоненко. Николай Новиков и русское просвещение XVIII века. М. -Л. 1951; П. Н. Берков. История русской журналистики XVIII века. М. -Л. 1952.

со всей европейской культурой, нельзя понять Радищева без изучения идейной борьбы в Европе, североамериканского освободительного движения и французской буржуазной революции. Взгляды русских революционных демократов тесно связаны с немецкой философией, с учениями великих французских и английских утопических социалистов. Передовая русская общественная мысль оказывала благотворное влияние на освободительную борьбу других народов. В свою очередь, она испытывала огромное влияние передовых идей Запада.

Эту очевидную истину игнорируют авторы некоторых работ, в том числе авторы сборника "Из истории русской философии XVIII-XIX веков", изданного Московским государственным университетом в 1952 году. В этом сборнике мировоззрение Ломоносова, Радищева, декабристов, Петрашевского и других передовых русских деятелей освещается почти в полном отрыве от развития общественной мысли в Западной Европе. В недавно вышедшей книге "Очерки по истории философской и общественной мысли народов СССР" указывается, что русские революционные демократы глубоко усвоили и критически использовали все прогрессивное в философской и революционной общественной мысли народов Западной Европы⁴ . Однако конкретные взгляды русских революционных демократов излагаются в книге без учета этого правильного положения. Влияние революционных событий и передовых идей Запада на формирование мировоззрения Радищева, декабристов, Герцена, Огарева, петрашевцев не показывается, а русские мыслители изображаются только как критики западноевропейских теорий, ничего полезного из этих теорий не воспринявшие.

Историк обязан прослеживать взаимную связь и влияние передовой западноевропейской и русской общественной мысли. Игнорирование подобных связей искажает историю. Отрыв русской общественной мысли от общественной мысли других стран противоречит действительности, принижает ее, изолирует от всего хода исторического прогресса. Нельзя забывать известное положение В. И. Ленина, что передовая мысль в России "жадно искала правильной революционной теории, следя с удивительным усердием и тщательностью за всяким и каждым "последним словом" Европы и Америки в этой области"⁵ . И. В. Сталин, А. А. Жданов и С. М. Киров упрекали авторов конспекта учебника истории СССР за то, что конспект "не отражает роли и влияния западно-европейских буржуазно-революционных и социалистических движений на формирование буржуазного революционного движения и движения пролетарско-социалистического в России". Русские революционные мыслители тщательно изучали передовые западноевропейские теории, преодолевали некоторые их недостатки и делали из них самостоятельные выводы соответственно условиям своей страны и своего времени.

За последние годы вышел ряд работ, правильно показывающих историческое значение движения декабристов, его неразрывную связь с русской действительностью, его влияние на развитие национальной культуры. Накопился обширный материал в виде новых публикаций документов и монографий, намного расширивших и углубивших наши представления о декабристах как дворянских революционерах. Однако в некоторых работах зрелость воззрений декабристов явно преувеличивается.

Г. А. Габов в своих работах о философских и политических взглядах декабристов приписывает большинству членов тайного общества последовательное материалистическое мировоззрение и затушевывает колебания и разногласия, имевшие место в среде декабристов. К. Аксенов в книге о Северном обществе декабристов изображает не вполне оформив-

⁴ "Очерки по истории философской и общественно-политической мысли народов СССР". Под редакцией Г. С. Васецкого, М. Т. Иовчука, А. Н. Маслина, А. Ф. Окулова, З. В. Смирновой, И. Я. Щипанова. Т. I. М. 1955.

⁵ В. И. Ленин. Соч. Т. 31, стр. 9.

шиеся политические взгляды К. Рылеева как сложившиеся и законченные. Без должного основания К. Аксенов характеризует Рылеева как главного руководителя общества. В работах этих и некоторых других авторов не подчеркивается, что, отвечая на конкретные запросы русской действительности, декабристы широко использовали теоретический и практический опыт буржуазно-революционного движения в Западной Европе и Америке.

Исследуя воззрения и деятельность Герцена, некоторые ученые догматически понимают ленинскую характеристику Герцена как дворянского революционера. Мировоззрение и деятельность Герцена носят на себе печать дворянской революционности, но ни хронологически, ни по существу взгляды и деятельность Герцена нельзя ограничить рамками дворянского этапа русского революционного движения. Как передовой мыслитель и революционер 40 - 60-х годов Герцен являлся как бы связующим звеном между дворянским и разночинским периодом русского революционного движения. Герцен - революционный демократ, хотя его революционный демократизм значительно менее последователен, чем революционный демократизм Чернышевского. Исследователи также не вправе механически переносить характеристику, даваемую Герцену, на Огарева. Н. П. Огарев сам был крупным мыслителем и революционером и в некоторых вопросах практической революционной деятельности шел впереди Герцена.

Большой вклад внесен советскими учеными в изучение передовой общественной мысли 30 - 40-х годов XIX века. Огромный документальный материал, найденный в архивах и опубликованный советскими исследователями, позволяет во многом по-новому и более правильно представить историю общественно-политической борьбы в этот период. Советские ученые показали, что Белинский и Герцен, будучи революционными демократами, боролись не только против славянофилов, но и против либералов-западников - Боткина, Грановского и других.

Вместе с тем и в работах, посвященных истории общественной мысли в 30 - 40-х годах, проявляются недостатки, о которых речь шла выше. Так, в некоторых из них сглаживаются и рассматриваются как случайные глубокие и серьезные общественно-политические заблуждения великого русского писателя Гоголя⁶ , с наибольшей определенностью проявившиеся в печально знаменитых "Выбранных местах из переписки с друзьями". В результате такого искажения становятся непонятными борьба революционных демократов за Гоголя и появление "Письма" Белинского к Гоголю, которое так высоко оценил В. И. Ленин⁷ .

Серьезные ошибки допускаются при освещении деятельности петрашевцев. Некоторые исследователи изображают эти взгляды в явно приглаженном, идеализированном виде⁸ . Так, Ф. Никитина в статье "Общественно-политические и философские взгляды М. В. Буташевича-Петрашевского" утверждает, что "подлинное освобождение крестьян Петрашевский считал возможным лишь в результате народной крестьянской революции" (стр. 176) что теоретическое обоснование неизбежности этой революции являлось основным содержанием социологических воззрении петрашевцев (стр. 179). Аналогичную точку зрения проводит В. Е. Евграфов во вступительной статье к сборнику "Философские и общественно-политические произведения петрашевцев" (М. 1953). Он утверждает, что петрашевцы стояли за полную ликвидацию феодального помещичьего землевладения. Известно, однако, что петрашевцы, за исключением Н. А. Спешнева, говорили лишь о наделении крестьян землей без выкупа.

⁶ Е. Серебровская. Белинский и Гоголь (К истории борьбы за реализм). Л. 1952; Н. Л. Степанов Великий русский писатель Н. В. Гоголь. М. 1952.

⁷ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 20, стр. 223 - 224.

⁸ "Из истории русской философии XVIII-XIX веков". Сборник статей. Изд. МГУ. 1952.

Характерно, что в этот сборник не включены документы, свидетельствующие об исканиях петрашевцами правильного пути, об их колебаниях в сторону либерализма. Нет даже такого известного источника, как записка Петрашевского о способах увеличения ценности дворянских или населенных имений.

В. Е. Евграфов указывает, что петрашевцы "руководствовались материалистической философией" (стр. 85), были "демократами, социалистами и революционными материалистами" (стр. 88), что Петрашевский правильно понимал соотношение "между реформой и революцией" (стр. 101), был "выдающимся диалектиком". Он пишет, что в работах Петрашевского и его сторонников будто бы "нашли свою формулировку и характеристику существенные принципы диалектического подхода к изучению явлений природы, общественного развития и самого мышления" (стр. 99). Взгляды значительной части участников кружков петрашевцев и самого Петрашевского развивались в революционно-демократическом и материалистическом направлениях. Но развитие это не было завершено, петрашевцев нельзя считать последовательными революционными демократами, идеологами крестьянской революции. Подобные утверждения искажают истину и стирают существенную разницу между петрашевцами и революционными демократами 50 - 60-х годов.

Сороковые годы XIX в. являются сложным периодом в истории русского общественного движения. В то время уже зарождалось революционно-демократическое направление русской общественной мысли, но оно еще не отделилось окончательно от либерального течения. Необходимы новые конкретно-исторические исследования общественно-политической борьбы в 30 - 40-х годах, в которых было бы раскрыто зарождение революционно-демократического направления и объяснено, почему окончательный разрыв между ним и либералами произошел только в конце 50-х - начале 60-х годов.

Важно глубоко изучить взгляды и деятельность не только наиболее выдающихся передовых русских мыслителей, но и менее известных представителей общественной мысли различных направлений. Следовало бы подвергнуть серьезному изучению общественно-политические взгляды и деятельность М. М. Сперанского, Н. С. Мордвинова, правильно определить их место в общественно-политической жизни России. Необходимо дать верную характеристику и таким деятелям, как В. Н. Каразин, которого в ряде изданий, вышедших в Харькове, неправильно изображают как "радищевца".

Нельзя игнорировать необходимость изучения места и значения в истории общественной мысли П. Н. Полевого, Н. И. Надеждина, П. Я. Чаадаева, Н. В. Станкевича, С. М. Соловьева, славянофилов и западников. У нас нет до сих пор серьезных исследований, в которых давался бы глубокий анализ славянофильства и западничества. Между тем без этого нельзя понять идейно-политическую борьбу в России в 30 - 40-х годах и проследить становление революционно-демократической идеологии.

Пристальное внимание советских ученых было направлено на изучение русской передовой общественной мысли и революционного движения конца 50-х - начала 60-х годов. В работах, посвященных этим вопросам, происхождение и развитие взглядов революционных демократов рассматриваются в связи с объективными условиями исторического развития России и назревавшей тогда в стране революционной ситуации. Во взглядах революционных демократов исследователи справедливо видят выражение интересов стихийно борющегося крестьянства. Они прослеживают борьбу русских революционных демократов с либералами, критику ими капиталистического строя, утвердившегося на Западе, вскрывают существо их революционного патриотизма и их влияние на идейное развитие других народов нашей страны.

Однако в ряде работ, посвященных революционным демократам 50 - 60-х годов, не различаются субъективные стремления передовых мыслителей и объективное классовое содержание их взглядов. Упускается из виду, что, выступая против крепостничества и самодержавия, крестьянство боролось за революционный дуть развития капитализма в сельском хозяйстве. Революционные демократы были идеологами крестьянской революции. Объективную сущность их деятельности составляла борьба за наиболее прогрессивный путь капиталистического развития России.

Чернышевский и его соратники выступали за революционное преобразование экономической и политической жизни страны. Они мечтали о свободе и счастье для трудового народа, о социализме, надеясь перейти к социализму через старую полуфеодальную крестьянскую общину. Чернышевский видел многие отрицательные стороны и противоречия капитализма и буржуазной демократии, но он не понимал сущности капиталистического строя. Чернышевский являлся выдающимся революционным мыслителем и материалистом домарксового периода. Он сделал ряд гениальных материалистических догадок при объяснении явлений общественной жизни, но едва ли можно признать правильным утверждение В. Г. Баскакова, что Чернышевский "решительно отстаивал идеи материализма не только в философии, естествознании, но и во всех областях науки и искусства"⁹ .

Характерны пометки, сделанные В. И. Лениным на страницах книги Ю. М. Стеклова "Н. Г. Чернышевский, его жизнь и деятельность" (Петербург. 1909). Несмотря на все свое уважение к Н. Г. Чернышевскому, В. И. Ленин выразил свое несогласие с теми положениями книги Ю. М. Стеклова, в которых преувеличивается степень зрелости мировоззрения Чернышевского, и это мировоззрение почти полностью отождествляется с марксизмом. На стр. 175 - 176 Ю. М. Стеклов писал, что "от системы основателей современного научного социализма мировоззрение Чернышевского отличается лишь отсутствием систематизации и определенности некоторых терминов". Ленин поставил около слова "лишь" знак вопроса и написал на полях "черезчур". На стр. 42, касаясь вопроса об отношении Чернышевского к немецкой литературе во времена Лессинга, Ю. Стеклов отмечал: "Здесь в Чернышевском заговорил просветитель, здесь уверенность в могуществе разума и силе знания взяла в нем перевес над его материалистическими взглядами в социологии". В. И. Ленин подчеркнул четыре раза слова "материалистическими" и "социологии" и поставил около них знак вопроса¹⁰ .

Нашим исследователям нужно было бы глубже изучить социалистические идеи Чернышевского, имея в виду при этом, что и к Чернышевскому относится характеристика, данная В. И. Лениным утопическому социализму. "Он (утопический социализм. - Ред. ) не умел ни разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его развития, ни найти ту общественную силу, которая способна стать творцом нового общества"¹¹ .

С. А. Покровский в статье "Чернышевский как критик буржуазной демократии"¹² коренным образом противопоставляет русский утопический социализм западному и сближает взгляды Чернышевского с научным социализмом. Между тем В. И. Ленин еще в 1899 г. упрекал редакцию "Рабочей мысли" в том, что она хотела показать, будто Чернышевский не был утопистом, обнаружив этим "свое неумение дать сколько-нибудь связную и всестороннюю оценку Чернышевского, его сильных и слабых сторон"¹³ .

⁹ "Вопросы философии". 1949, N 3, стр. 212.

¹⁰ Данные пометки В. И. Ленина на книге Ю. М. Стеклова "Н. Г. Чернышевский, его жизнь и деятельность" (Петербург. 1909) опубликованы в статье П. Лепешинского "Ленин о Чернышевском". "Старый большевик". Сборник N 5/8. М. 1933, стр. 86 - 88.

¹¹ В. И. Ленин. Соч. Т. 19, стр. 7.

¹² "Советское государство и право". 1950, N 3.

¹³ В. И. Ленин. Соч. Т. 4, стр. 249.

Не надо забывать, что русские революционные демократы в силу объективных обстоятельств неспособны были воспринять идеи научного социализма, хотя эти идеи уже получили тогда распространение в более развитых странах Европы. Русские марксисты высоко ценили наследство революционных демократов. В. И. Ленин отмечал, что марксисты гораздо более последовательные и верные хранители этого наследства, чем народники. Ленин называл революционных демократов предшественниками русской социал-демократии. Однако было бы неверно устанавливать прямую преемственную связь между ними и Лениным и утверждать, что прогрессивное содержание наследства революционных демократов являлось одним из источников ленинизма, как это делали М. Т. Иовчук, Г. С. Васецкий и другие авторы¹⁴ . Основа ленинизма есть марксизм, критически переработавший все предшествующие общественные теории и совершивший величайший революционный переворот в науке. Ленинизм есть продолжение и развитие марксизма.

За последнее время оживленную дискуссию вызвал вопрос о практической деятельности революционных демократов в 50 - 60-х годах. Заслуга М. В. Нечкиной и некоторых других участников этой дискуссии состоит в том, что они правильно поставили вопрос о том, что русские демократы 50 - 60-х годов были не только мыслителями-борцами, но и революционерами-практиками, стремившимися осуществить свои идеи в условиях реальной русской действительности, что революционное слово они старались дополнить организационными усилиями, направленными на революционное низвержение самодержавно-крепостнического строя.

Однако было бы неправильно смешивать вопрос о существовании тайного подпольного общества с определенной программой, тактикой и организационными принципами с вопросом о наличии революционного центра вообще. Такой центр существовал в конце 50-х годов в лице редакции "Современника", возглавлявшейся Чернышевским, Добролюбовым я Некрасовым. Этот центр вел огромную агитационно-пропагандистскую работу, опираясь на сплоченную группу политических друзей и соратников и многообразные связи с провинцией. С ростом революционного движения встал вопрос о необходимости наряду с этим легальным центром создать конспиративную революционную организацию. В ответ на эту потребность и образовалось в 1862 г. общество "Земля и Воля".

Нет спору, что эта организация возникла не сразу, не на пустом месте, что она могла иметь зачатки еще в конце 50-х годов. Больше того, возможно, в каком-то виде подпольная революционная организация действительно существовала в конце 50-х годов. Но подобное предположение нужно подкреплять серьезными научными доводами и фактами. Вряд ли можно на том лишь основании, что Чернышевский в воззвании к барским крестьянам призывал их ждать сигнала и писал, что "у нас по всем местам есть свои люди", утверждать, что в 1859 г. была создана подпольная революционная организация. Едва ли можно на основании писем Добролюбова к Богданову и Шемановскому и отрывка из дневника Добролюбова категорически заявлять, что в 1859 г. Добролюбов "начинает реализовывать план создания конспиративной организации" и даже определять численность этой организации в 60 человек, как это делает М. В. Нечкина¹⁵ . Такие выводы вовсе не вытекают из данных документов. Конечно, можно строить рабочие гипотезы, но нельзя выдавать их за очевидные научные истины.

В связи с этим целесообразно остановиться на вопросе о взаимоотношениях двух революционных центров - петербургского и лондонского,

¹⁴ См., в частности, Г. С. Васецкий. Философские взгляды А. И. Герцена. Философские записки", 1946, стр. 81.

¹⁵ М. В. Нечкина. Н. Г. Чернышевский в борьбе за сплочение сил русского демократического движения. "Вопросы истории", 1953, N 7.

в частности на поездке Чернышевского в Лондон в 1859 году. На эту тему имеются дискуссионные статьи, некоторые из них были напечатаны на страницах нашего журнала¹⁶ . Главным предметом разгоревшегося спора был вопрос о сущности и результатах переговоров между Чернышевским и Герценом. По мнению Б. П. Козьмина, переговоры ограничились взаимным объяснением по поводу статьи Герцена, направленной против "Современника" ("Very dangerous!!!") и выявили непримиримые расхождения во взглядах собеседников. По мнению М. В. Нечкиной, лондонская встреча преследовала более широкие задачи и закончилась соглашением обоих революционных центров.

Б. П. Козьмин прав, отмечая существенные разногласия между Герценом и Чернышевским. Однако он чрезмерно суживает постановку вопроса, ограничивается рассмотрением июньского эпизода 1859 г., не учитывая всей суммы фактов, имеющих прямое отношение к теме. Перед революционными демократами со всей остротой вставал тогда вопрос о тактических приемах борьбы, о возможных союзниках и противниках, в частности, об отношении к либеральной оппозиции. Руководители "Современника" знали о сомнениях и колебаниях Герцена и Огарева, но они не могли не рассматривать издателей "Колокола" как своих соратников в революционной борьбе, как авторитетных руководителей и обладателей важнейшего оружия пропаганды, они не могли не бороться за то, чтобы привлечь Герцена и Огарева на свою сторону.

М. В. Нечкина справедливо замечает, что, объясняясь с Герценом по поводу его нападок на "Современник", Чернышевский не мог не поставить вопроса о выработке общей тактики во имя общей цели. Но она недооценивает разногласий, которые разделяли Чернышевского и Герцена, недооценивает конкретных отличий, характеризовавших воззрения руководителей петербургского и лондонского революционных центров. Последующие события, а также письмо "Русского человека" в "Колокол" показывают, что достигнуть единодушия между обоими центрами было нелегко. Нельзя также переоценивать роль Герцена и Огарева в практическом руководстве русским революционным движением. Такая переоценка имеет место в статье Я. И. Линкова "Роль А. И. Герцена и Н. П. Огарева в создании и деятельности общества "Земля и Воля"¹⁷ . Характеризуя деятельность Чернышевского и Герцена, важно учесть известные замечания В. И. Ленина о том, что Чернышевский сделал громадный шаг вперед по сравнению с Герценом и был гораздо более последовательным и боевым демократом¹⁸ .

Дискуссия по вопросам революционного движения в 50 - 60-х годах XIX в. может и должна быть продолжена, но ее надо вынести за пределы существующих рамок. Целесообразно, чтобы в дискуссии участвовало не только двое - трое известных ученых, но и более широкий круг исследователей, чтобы она велась на основе не домыслов и догадок, а обобщения нового фактического материала, чтобы само обсуждение спорных вопросов шло в духе взаимного уважения, в деловых научных рамках, способствующих творческому решению научных вопросов.

Ряд важных вопросов истории общественной мысли и революционного движения 50 - 60-х годов XIX в. ждет дальнейшего исследования. Затрагивая вопрос о революционной ситуации 50 - 60-х годов, исследователи обычно ограничиваются кратким обзором-справкой. Было бы целесообразно более глубоко и всесторонне разработать этот вопрос, выяснить причины и содержание революционной ситуации, ее конкретные проявле-

¹⁶ М. В. Нечкина. Указ. соч.; С. А. Покровский. О роли Чернышевского и Герцена в создании революционной организации. "Вопросы истории", 1954, N 9; Я. И. Линков. Роль А. И. Герцена и Н. П. Огарева в создании и деятельности общества "Земля и Воля". "Вопросы истории", 1954, N 3, и другие.

¹⁷ "Вопросы истории", 1954, N 3.

¹⁸ См. В. И. Ленин. Соч. Т. 20, стр. 224.

ния, ее связь с общеевропейскими событиями и т. п. Авторы ряда работ, в том числе учебника по истории СССР для высшей школы (часть II), ограничивают революционную ситуацию 1859 - 1861 годами. На самом деле 1862 - 1863 гг. входят в революционную ситуацию как ее неразрывная органическая часть. Не случайно В. И. Ленин в работе "Политика земства и аннибалы либерализма" перечисляет наряду с другими фактами, характеризующими обстановку того времени, события 1862 - 1863 годов. В нашей литературе слабо прослежены идейные и организационные связи между "Современником" Чернышевского и периферийными разночинскими кружками; только началось изучение организационно-практической деятельности революционных демократов, направленной на подготовку крестьянской революции. До сих пор нет монографий, посвященных истории "Земли и Воли". Совершенно недостаточно освещены взгляды революционных демократов на проблемы внешней политики и международных отношений, истории зарубежных стран. Нераскрытым остался вопрос о влиянии русских революционных демократов на организацию и сплочение сил революционных деятелей зарубежных стран. Глубокого и всестороннего анализа требует сложный вопрос о взаимоотношениях дворянских революционеров и революционных разночинцев.

В 1954 - 1955 гг. журнал "Вопросы истории" выступал против вульгаризаторских, упрощенческих ошибок в оценке общественной мысли и общественного движения¹⁹ . Однако его выступления не были достаточно последовательными, и он прошел мимо серьезных извращений в исследовании истории общественной мысли, допускавшихся в нашей литературе, в том числе и в самом журнале. В N 11 журнала за 1954 г. была опубликована статья В. Я. Кирпотина "Проблема революции и организации революционеров в публицистике М. Е. Салтыкова-Щедрина". Редакция снабдила эту статью примечанием, в котором говорилось, что некоторые положения, выдвинутые автором, подлежат дальнейшему изучению. Между тем следовало указать на явную необоснованность положения В. Я. Кирпотина о полной тождественности линии Салтыкова-Щедрина с линией Чернышевского и на неправомерность вывода (только на основании публицистики Салтыкова-Щедрина) о том, что он был "в курсе построения "подземной" организации, ее программных документов, ее планов и намерений" (стр. 61).

Разумеется, что важнейшей задачей советских ученых является глубокое, всестороннее изучение передовой общественной мысли. Но едва ли правильно забывать, что передовая общественная мысль развивалась в постоянных столкновениях с консервативными и реакционными направлениями и деятелями. История передовой общественной мысли конца XVIII - первой половины XIX в. - это не плавное развитие идей от Ломоносова к Чернышевскому и Добролюбову, это сложный процесс, проходивший в ожесточенной борьбе. Идеология каждого передового направления общественной мысли может быть осознана и правильно оценена лишь на основе анализа социально-экономических условий, классовых противоречий и идейкой борьбы в данный исторический период. Вот почему важно не только показывать значение передового мировоззрения, но и раскрывать отрицательную сущность консервативной и реакционной идеологии, историческую прогрессивность борьбы, которую вели против этой идеологии представители передовой общественной мысли.

¹⁹ См. передовые статьи журнала "Вопросы истории": "Об изучении новой и новейшей истории капиталистических стран" (1954, N 7), "Об изучении истории возникновения научного социализма" (1955, N 3); Р. А. Таубин. Новая книга о Н. Г. Чернышевском (1954, N 9); В. А. Твардовская, Д. А. Кузнецова, В. И. Гетманский. Рец. на сборник "Философские и общественно-политические взгляды петрашевцев" (1954, N 3); С. Я. Боровой. Рец. на книгу "В. Н. Каразин. 1773 - 1842". Биобиблиография (1954, N 10); А. А. Галактионов и П. Ф. Ника и дров. Рец. на книгу Г. Габова "Общественно-политические и философские взгляды декабристов" (1955, N 7).

Допускается и другая ошибка: либералы целиком и полностью отождествляются с реакционными крепостниками, а борьба революционных демократов с феодальной реакцией - с борьбой против буржуазного либерализма. В. И. Ленин подчеркивал, что борьба между крепостниками и либералами в вопросах "крестьянской реформы", раздутая буржуазными историками, была борьбой внутри единого помещичьего класса, но В. И. Ленин отличал феодальных реакционеров, стремившихся сохранить крепостнический строй, от буржуазных либералов, отстаивавших реформистский путь развития капитализма.

Ошибкой некоторых исследователей является стирание граней между революционными демократами и представителями демократической мысли, не поднявшимися до понимания необходимости революционной борьбы. Не следует забывать, что борьба за буржуазно-демократические принципы принимала разнообразные формы и часто сближала сторонников насильственного низвержения существующего строя с демократами-просветителями, питавшими иллюзии мирного преобразования отжившего социально-политического строя. Но на этом основании вряд ли можно отождествлять, например, взгляды Щапова с последовательной революционно-демократической программой Чернышевского, или утверждать, что Щапов выступал как представитель материалистического понимания истории общества.

Вполне закономерно изучение частных и узких тем из истории общественной мысли, освещающих, например, исторические, философские, экономические, эстетические и другие взгляды отдельных деятелей. Но, опираясь на эти частные исследования, следует создавать работы, которые рассматривали бы целые направления общественной мысли или идейную борьбу в определенный исторический период, причем рассматривали бы в тесной связи с социально-экономической обстановкой, массовым движением и политической борьбой.

Исследование этих, как и всех других вопросов может быть плодотворным при условии решительной борьбы против упрощенчества и модернизации. Нельзя утрачивать чувство исторической действительности и переносить в прошлое черты позднейшего времени. Антиисторизм чужд марксизму-ленинизму. Вряд ли правомерно определять мировоззрение передовых мыслителей России как общенародное и слишком расширительно толковать самый термин "народ". Важно определить конкретно-историческое содержание этого понятия на разных этапах исторического развития и различать отдельные классы, борьба которых определяла содержание общественного развития. Известно замечание В. И. Ленина: "Просветители не выделяли, как предмет своего особенного внимания, ни одного класса населения, говорили не только о народе вообще, но даже и о нации вообще"²⁰ . Историкам нельзя упускать из виду это замечание.

Советские люди хранят и развивают лучшие традиции передовой русской общественной мысли. Они знают, что эта мысль прошла сложный и трудный путь борьбы и исканий и, как отмечал В. И. Ленин, буквально выстрадала марксизм. Правдиво и глубоко показать этот путь и нагляднее раскрыть историческое значение ее перехода на позиции марксизма - такова главная задача исследователей. Стремление "улучшить" или "ухудшить" историю обедняет и искажает исторический процесс и является препятствием к его плодотворному научному исследованию. Только глубокий, всесторонний анализ объективных фактов и последовательное осуществление принципа историзма может обеспечить подлинно научное, марксистское объяснение прошлого человечества.

²⁰ В. И. Ленин. Соч. Т. 2, стр. 493.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Комментарии: