Во многих отношениях замечательной книге известного отечественного антиковеда И.М. Дьяконова (оставшейся, к сожалению, незаслуженно незамеченной) новое истолкование получили многие фундаментальные вопросы стадиальной теории общественно-экономического развития от древности до современности. Говоря, в частности, о становлении новой системы производственных отношений, И.М. Дьяконов указывает как на абсолютное условие для этого "введения принципиально новых технологий, в особенности технологии производства оружия" (2). Если кому-то и покажется, что это утверждение всего лишь труизм, то хотелось бы предостеречь от поспешных выводов. В сущности, не порывая с марксовой парадигмой исторического процесса, т.е. рассматривая его как проявление естественного "хода вещей", И.М. Дьяконов видит самый существенный недостаток исторической теории Маркса, "одного из великих учений прошлого столетия", в том, что она, подобно многим другим "продуктам" общественной мысли от иудаизма до Огюста Конта и Джона Стюарта Милля, была пронизана позитивизмом, идеей последовательного улучшения человечества. А это, замечает И.М. Дьяконов, находилось в кричащем противоречии со сформулированным еще в 40-х годах XIX в. законом сохранения энергии. "Ничем не ограниченный, вечный прогресс (предполагающий, конечно, затрату энергии), - резюмировал И.М. Дьяконов, - есть случай вечного двигателя и противоречит этому основному закону природы. И в этом заключается надежда человечества, поскольку "неограниченный" технологический прогресс уже привел человечество на грань экологической гибели, чего не предвидели ни Маркс, ни другие мыслители истекших полутора веков" (3).

Прогресс в производстве оружия уничтожения в перечне достижений XX в., занимающего одну из верхних строк, по мнению И.М. Дьяконова, оказывает непосредственное влияние на "смену производственных отношений", но, конечно, не на безвозмездной основе. И в самом деле, цена прогресса в этом смысле порой становится совершенно непомерной, обращая в свою противоположность понятие человеческого гения. А коль скоро речь идет о XX в., "в перечне достижений" которого совершенствование оружия массового уничтожения занимало едва ли не самое "почетное" место, то, пожалуй, стоит признать чистую условность, умозрительность любых версий линейно-непрерывного поступательного развития. Революционное значение переворотов в вооружениях, появление новых его видов и неконтролируемое распространение их по земному шару, способных уничтожить человечество (и все живое) как биологический вид, и одновременно открывающее для него новые возможности, действительно позволяют говорить скорее об амбивалентно-непредсказуемом, катастрофическом характере цивилизационного развития, чем о предопределенном плавновосходящем движении к высшей гармонии. Если же "уйти"

1. Орлов А.С. Чудо-оружие: обманутые надежды фюрера. Смоленск: изд-во "Русич", 1999, 411 с.

2. Дьяконов И.М. Пути истории. От древнейшего человека до наших дней. М., 1994. с. 10.

3. Там же, с. 11.

стр. 221

от абстракций и опуститься на уровень реальной политики, то нужно сказать, что и в мирное время за совершенствованием военных технологий следует, как правило, болезненная ломка межгосударственных отношений, и наряду с этим безумные грезы военных вождей или одержимых манией величия политиков-"крестоносцев". Академик П.Л. Капица в статье, опубликованной в 1956 г. в "Новом времени", справедливо заметил, что одно чувство страха перед тяжелыми последствиями атомной войны не исключает возможность "появления человека с образом мыслей и моральным уровнем Гитлера, который при осуществлении своих агрессивных действий смог бы побудить своих верноподданных не считаться с бедствиями атомной войны" (4).

В сущности, этот "частный" случай, вплетенный в канву трагических событий 1933-1945 гг., исследует в интересной, близкой к жанру исторического детектива, но строгой с точки зрения научных критериев книге доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник Института военной истории МО РФ А.С. Орлов. Автор вложил в нее итоги своих многолетних изысканий, тщательного изучения источников, многообразной и разноязычной литературы. Достоверность выводов А.С. Орлова покоится на прочном фундаменте фактов, перепроверке различных версий, их сопоставлении и аналитической оценке. И все это делается без ущерба той занимательности, которая способна пробудить интерес у современного массового читателя к исторической книге и заставить его, оторвавшись от телепродукции и всякого рода сомнительных, рассчитанных на неосведомленность потребителя журналистских псевдо "дознаний", вернуться в поле творения подлинного знания, чуждого предвзятости и чисто меркантильного интереса.

История оружия в XX в., его изобретения, изготовления и применения, замешанная на секретности и сверхсекретности таит так много тайн и загадок, что, будучи включена в контекст многомерного исторического анализа, способна существенно изменить (или скорректировать) наше понимание глобальных процессов, о чем писал И.М. Дьяконов, мировой политики, законов, управляющих перемещением фигур на "великой шахматной доске" истории и типологии войн, а также, не в последнем случае, триады - человек (общество), власть и оружие.

У нас мало таких книг и по формату проблемного подхода и по профессионализму в анализе чисто специальных вопросов, относящихся к военной технологии, хотя, казалось бы, убедительных доказательств особой роли военно- технологического фактора во всех кризисных и переломных моментах XX в. и в процессе их назревания предостаточно. А.С. Орлов высказывает свое видение этой ключевой проблемы на материале военной истории "третьего рейха", дающей богатую пищу для размышлений. Во-первых, об альтернативности вектора исторического развития в случае на все 100% успешного прохождения всех подготовительных и испытательных стадий создания нацистами "чудо-оружия", прежде всего управляемого дальнобойного ракетного, а затем и атомного. Германия приступила к широкому развертыванию ракетостроения с середины 1936 г., а с началом второй мировой войны основательно занялась и "атомным проектом". Нервозность, которую проявляли ученые и некоторые государственные деятели на Западе в отношении возможного опережения "третьим рейхом" его беспечных противников, не была ни чрезмерной, ни несвоевременной. "Сверхоружие" в руках у Гитлера - что могло быть более устрашающим? И в самом деле ход истории был бы иным, окажись ракетное и атомное оружие в руках вермахта в 1943 или 1944 гг. Кстати, в Америке не без причины верят, что бомбардировка Хиросимы и Нагасаки реально приблизила капитуляцию Японии и сделала невозможным любые формы продолжения сопротивления оккупационным властям после официального признания поражения в войне. Нужно также помнить, что идею "договориться с Англией" на своих условиях Гитлер не оставлял никогда.

И еще одно. Всегда хочется спросить у сторонников версии Суворова-Резуна о "превентивной" войне Гитлера против СССР, как они ухитряются (мысленно) встраи-

4. Капица ПЛ. Научные труды. Наука и современное общество. М., 1998, с. 214.

стр. 222

вать в "оборонительную" стратегию нацистского рейха разработки его учеными, инженерами и военными специалистами с начала 30-х годов дальнобойной баллистической ракеты, способной быть носителем и химического оружия, и атомного заряда, как это показано А.С. Орловым. С весны 1939 г. атомным исследованиям в Германии было придано военное направление, хотя развитие их не получило того размаха, одна мысль о котором заставляла холодеть всех, что-либо понимающих в ядерной физике. Израильский историк Габриэль Городецкий в книге "Миф "Ледокола" накануне войны" (5), заявляя об абсурдности версии Суворова о зловещей стратегии советского руководства и обратив внимание на низкую боеготовность вооруженных сил Советского Союза к отражению агрессии (с. 66, 67, 128, 136 и др.), указывал и на "оборотную сторону медали", т.е. на осведомленность Москвы о превосходстве Германии в вооружениях. Добавлю здесь, что к началу 1940 г. советскому руководству стало ясно, что Германия значительно опережает СССР (и не только СССР) и в области разработки новых вооружений массового поражения. Осознание отставания нашло отражение в целом ряде документов. Один из них - проникнутая тревогой записка В.И. Вернадского, А.Е. Ферсмана, В.Г. Хлопина заместителю председателя СНК СССР Н.А. Булганину "О техническом использовании внутриатомной энергии" от 12 июля 1940 г. (6).

Кроме всего прочего, мог ли Сталин, зная об этом опасном отставании, форсировать события и, поступая вопреки здравому смыслу, идти напролом? Советский Союз не только не имел к 1941 г. современной армии для ведения предумышленной агрессивной войны против, в сущности, всей Европы, но и оружия нового поколения (даже в проектах), необходимого для оснащения такой армии. Напротив, уверенность Гитлера в достижимости его планов мирового господства базировалась на реальных перспективных разработках, способных в допустимых временных рамках дать ему абсолютное военное превосходство. Просчет фашистского фюрера во времени и стойкость союзников перевесили чашу весов в конечном итоге в их пользу. Таков главный вывод исследования А.С. Орлова, весьма поучительного и актуального.

В.Л. Мальков, доктор исторических наук,Заслуженный деятель науки Российской Федерации, заведующий отделом Историко- теоретических исследований Института всеобщей истории РАН

5. Городецкий Г. Миф "Ледокола" накануне войны. М., 1995.

6. Атомный проект СССР. Документы и материалы. Под общ. ред. Л.Д. Рябова. Т. 1. 1938-1945, ч. 1, М., 1998,с.121.122.

Постоянный адрес данной публикации: