В последнее время вновь возродился интерес марксистов к проблеме так называемого азиатского способа производства. Ведется оживленная дискуссия по этой теме, появился ряд интересных работ советских и зарубежных ученых. В чем причина дискуссии? На данном этапе наука накопила обильнейший фактический материал по истории Азии, Африки и доколумбовой Америки. В ходе анализа нового материала становится все более очевидным, что в своей значительной части он не укладывается в традиционные представления о рабстве и феодализме. Один из наиболее решительных сторонников концепции азиатского способа производства, Ж. Шено, пишет: "Мы уже показали неудобства и затруднения, которые часто испытывают марксисты - специалисты по африканским обществам, когда они стремятся механически идентифицировать доколониальную Африку с западным рабовладением или феодализмом, или специалисты-синологи при аналогичных попытках в отношении Китая"¹ . Ю. И. Семенов подчеркивает, что положение подавляющего большинства производителей в странах Древнего Востока не соответствовало традиционному представлению о рабах² . Таким образом, на основе несоответствия между фактами истории ранних обществ Востока, Африки и Америки и традиционными представлениями о рабстве и феодализме делается вывод, что там не было ни рабства, ни феодализма. И далее следуют попытки сконструировать понятие особого азиатского способа производства из тех отличительных особенностей, которые были свойственны Древнему Востоку, доколониальной Африке, доколумбовой Америке (сельская община, деспотическая государственная власть и ее роль в экономике, особые формы эксплуатации и т. п.).

Однако многие советские историки (акад. А. А. Губер, Б. Ф. Поршнев, В. Н. Никифоров, Н. Ф. Колесницкий и др.) считают, что ввиду некоторого несоответствия фактов неевропейской истории и понятий рабства и феодализма надо заново переосмыслить и усовершенствовать эти последние, то есть на основе нового фактического материала переосмыслить и уточнить существенные признаки рабовладельческого и феодального способов производства³ . Для этого прежде всего необходимо отрешиться от зачастую встречающихся и в нашей и в зарубежной литературе узкоконкретных представлений о названных способах производства, отражающих в основном их специфически европейские формы.

¹ J. Chesneaux. Le mode de production asiatique. Quelques perspectives de recherche. "La Pensee", 1964, N 114, pp. 39 - 40.

² Ю. И. Семенов. Проблемы социально-экономического строя Древнего Востока. "Народы Азии и Африки", 1965, N 4.

³ См. сообщения о дискуссиях по азиатскому способу производства: "Вестник древней истории", 1966, N 1, стр. 147, 149; "Советская этнография", 1965, N 6, стр. 125; см. также Н. Ф. Колесницкий. О некоторых типических и специфических чертах раннеклассовых обществ. "Вопросы истории", 1966, N 7, стр. 90 - 91.

Вот несколько примеров. Ю. И. Семенов, отрицая наличие рабства на Древнем Востоке, пишет: "Люди, которых исследователи называют рабами, как правило, имеют семьи, владеют каким-то имуществом и пользуются определенными правами"⁴ . Однако такие признаки, как наличие семьи, какого-то имущества и минимума прав, не дают ни малейшего основания решать вопрос о том, была ли данная группа производителей рабами или нет. Если рассматривать всю систему производственных отношений, то эти признаки являются второстепенными, несущественными. Ю. И. Семенов, по-видимому, остается в плену представлений о положении основной массы рабов в Афинах и Риме, где это характерно для большинства несвободных производителей. Но, с другой стороны, даже в пределах того же античного мира встречаются иные конкретные формы, когда раб имел и семью, и имущество, и какое-то подобие правоспособности (обладатели пекулия в Риме, илоты в Спарте). Другой пример. В очень интересной в целом статье Л. С. Васильева и И. А. Стучевского дается, к сожалению, чрезвычайно узкая трактовка рабства и феодализма по специфически-европейским образцам. Так, авторы пишут, что "основные производители государственного хозяйства Древнего Шумера во многих отношениях сильно отличались от рабов в подлинном, "античном" смысле этого слова"⁵ . Возникает вопрос: почему надо считать "подлинными" именно античных рабов? Почему отличающееся от античности, конкретно-своеобразное рабство уже не будет "подлинным"? Какими фактами истории и теоретическими суждениями обосновано, что "подлинным" рабством была только та его конкретная форма, которая существовала в греко-римском мире? Еще более узкоконкретно Л. С. Васильев и И. А. Стучевский определяют феодализм: "Элементы феодализма, то есть принуждение соотечественников - земледельцев, соединенных, с землей...... Далее они пишут о двух тенденциях эксплуатации в докапиталистическом мире: "...рабовладельческой (эксплуатация прежде всего чужаков-рабов) и феодальной (эксплуатация соотечественников, общинников-земледельцев, испокон века трудившихся на своих наделах)"⁶ .

Итак, рабство - это "эксплуатация прежде всего чужаков-рабов", а феодализм - своих соотечественников-общинников. Такой подход лишает нас возможности анализировать общественный строй не только древнего и средневекового Востока, но и некоторых стран Европы. Возьмем для примера Болгарию: к концу XIV в. она была завоевана турками, господство которых продолжалось до 1878 г., то есть до освобождения страны русскими войсками; в период турецкого ига болгарские феодалы были ликвидированы как класс, их земли захвачены турецкими феодалами, и эти чужаки эксплуатировали болгарских крестьян⁷ . В Болгарии, таким образом, господствовал не свой, отечественный, а "чужой", турецкий феодализм. Определение феодализма как системы "принуждения и эксплуатации зависимых соотечественников- общинников" здесь явно не подходит. Крупнейший знаток истории Древнего Востока акад. А. И. Тюменев много внимания уделял проблеме сходства и различия рабовладельческого строя в странах Запада и Востока, специфически- конкретным особенностям того и другого. Этой проблеме он посвятил, в частности, свою известную статью "Передний Восток и античность", в которой высказал следующую чрезвычайно важную мысль: "Необходимо отрешиться от распространенного... представления, будто единственной формой рабства является эксплуатация военнопленных и покупных рабов. Те, кто склонен трактовать проблему

⁴ Ю. И. Семенов. Указ соч., стр. 83.

⁵ Л. С. Васильев, И. А. Стучевский. Три модели возникновения и эволюции докапиталистических обществ. "Вопросы истории", 1966, N 5, стр. 77.

⁶ Там же. стр. 83, 85 - 86.

⁷ См. Ж. Натан. История экономического развития Болгарии. М. 1961, стр. 76 - 212.

рабства именно так, забывают, что система рабства отличалась от других форм эксплуатации прежде всего не объектом и не способом завладения личностью раба и не тем, кого - военнопленных или соплеменников - эксплуатируют, а тем, как они эксплуатируются"⁸ .

Работа по уточнению понятий "рабство" и "феодализм" должна опираться на принципиальные черты, раскрывающие сущность этих двух способов производства и сформулированные в произведениях основоположников марксизма-ленинизма. Но, конечно, необходимы и всесторонний кропотливый анализ и глубокое теоретическое обобщение всего того громадного фактического материала по истории Азии, Африки и доколумбовой Америки, который был накоплен за последние 80 лет. Очевидно, что такое теоретическое обобщение, охватывающее и этот материал и историю народов Европы, должно исходить из ленинского определения понятия "формация". "До сих пор социологи затруднялись отличить в сложной сети общественных явлений важные и неважные явления (это - корень субъективизма в социологии) и не умели найти объективного критерия для такого разграничения. Материализм дал вполне объективный критерий, выделив производственные отношения как структуру общества и дав возможность применить к этим отношениям тот общенаучный критерий повторяемости, применимость которого в социологии отрицали субъективисты"; "анализ материальных общественных отношений сразу дал возможность подметить повторяемость и правильность и обобщить порядки разных стран в одно основное понятие общественной формации. Только такое обобщение и дало возможность перейти от описания (и оценки с точки зрения идеала) общественных явлений к строго научному анализу их"⁹ . Итак, "в сложной сети общественных явлений" В. И. Ленин требовал отличать важные от неважных, существенные от второстепенных, выделяя для этого в качестве критерия характер производственных отношений. Очевидно, что подразделение эксплуатируемых на чужаков или соотечественников ни в малейшей степени систему производственных отношений не характеризует. Точное понятие "рабство" должно отразить наиболее существенные особенности рабовладельческих производственных отношений, общие всем конкретно-своеобразным формам рабства (и древнеримскому, и древнеегипетскому, и др.), то есть "подметить повторяемость и правильность и обобщить порядки разных стран". Такая точность и глубина придадут понятию необходимую широту, и наоборот, чем больше понятие обременено отражением поверхностных особенностей действительности, тем уже будет круг явлений, им отражаемых. Сказанное здесь относится, конечно, не только к рабству, но и к феодализму. Работа по уточнению понятий "рабство" и "феодализм" очень велика по объему, очень сложна, и для ее осуществления потребуются усилия многих ученых: и историков, и философов, и экономистов. Автор настоящей статьи в порядке рабочей гипотезы предлагает выделить следующие существенные признаки рабства и феодализма.

Рабство. Первобытнообщинный строй характеризуется крайне низким уровнем развития производительных сил, когда труд людей создавал только необходимый продукт. Прибавочного еще не было. Для второй великой ступени в истории человечества - рабства - характерен несколько более высокий уровень развития производительных сил, дающий возможность создания прибавочного продукта, объем которого, однако, еще очень мал. Поэтому эксплуататорский класс может обеспечить свои потребности и нормальный ход воспроизводства лишь при условии, если наряду с прибавочным продуктом он присваивает и часть

⁸ А. И. Тюменев. Передний Восток и античность. "Вопросы истории", 1957, N6, стр. 53.

⁹ В. И. Ленин. ПСС. Т. 1, стр. 137.

необходимого. Эту чрезвычайно существенную, коренную черту рабства подчеркивал А. И. Тюменев: "При рабстве, как известно, присваивается не только объект труда, но и сама личность производителя, труд которого эксплуатируется не только за счет прибавочного, но и части необходимого труда"¹⁰ . Именно из этого и вытекают все остальные принципиальные особенности рабовладельческого способа производства.

а) Хищническое потребление рабочей силы (рабы эксплуатировались на износ). Могут ли конкретно-исторические исследования показать существование такой сверхэксплуатации в данном обществе? Конечно, очень сложно установить конкретно, какова была величина необходимого продукта в той или иной стране в определенную эпоху: сколько должен был потреблять производитель, чтобы обеспечить себе нормальную по условиям того времени жизнь, содержание и воспитание детей. Не меньше трудностей порождает и вопрос, какую именно часть необходимого продукта рабовладельцы присваивали вместе с прибавочным продуктом. Возможно, что скудость данных в хозяйственных документах древности так и не позволит нам более или менее точно ответить на эти вопросы. Тем не менее конкретно-исторические исследования могут довольно определенно показать наличие или отсутствие сверхэксплуатации рабов в данном обществе, поскольку хищническая эксплуатация на износ приводила, во-первых, к очень высокой смертности среди рабов и, во-вторых, к затрудненности или даже невозможности естественного воспроизводства рабочей силы.

Конкретные факты, известные науке, убедительно свидетельствуют о чудовищной смертности производителей в странах древнего мира; Это касается не только римских латифундий. Ирригационные сооружения Древнего Востока были построены на костях рабов. Геродот сообщает, что при строительстве канала Нил - Красное море, начатом в VII в. до н. э. при фараоне Нехао, погибло 120 тыс. египтян¹¹ . Несчетное число человеческих жизней поглотили и пирамида Хеопса и грандиозная тридцатикилометровая плотина, построенная в начале II тыс. до н. э. при Аменемхете III¹² . По терминологии Тюменева, большинство стран Древнего Востока - "речные цивилизации". Ирригационные системы имели жизненное значение для всей их экономики. Строительство же плотин, каналов и подобных им сооружений в то время могло вестись лишь при условии беспощадной, именно рабской эксплуатации на износ. Производители получали значительно меньше того, что им было минимально необходимо для поддержания существования, и поэтому гибли. Массовая смертность имела место не только при строительных работах. Исследуя государственное хозяйство Древнего Шумера, А. И. Тюменев на основе детальнейшего изучения конкретного материала пишет о царском хозяйстве времен третьей династии Ура: "Результатом возросшей тяжести эксплуатации был необычайно высокий процент смертности как среди женского и детского, так и мужского персонала царского хозяйства"¹³ . Кто конкретно погибал - военнопленные или общинники, привлеченные к работам в порядке государственной повинности, - все это принципиального значения не имеет и не отражает сущности производственных отношений, которая состоит в том, что с помощью жесточайшего внеэкономического принуждения из производителей выжимался не только прибавочный труд, но и значительная часть необходимого, вследствие чего они и гибли в массовом масштабе.

¹⁰ А. И. Тюменев. Указ. соч., стр. 53 - 54.

¹¹ Геродот. История в девяти книгах. М. 1888, стр. 202 - 203.

¹² И. Лурье, М. Матье, Б. Пиотровский, Н. Флитнер. Очерки по истории техники Древнего Востока. М. -Л. 1940, стр. 147.

¹³ А. И. Тюменев. Государственное хозяйство Древнего Шумера. М. -Л. 1956, стр. 429.

Поскольку рабовладельческая экономика систематически уничтожала свою рабочую силу, естественное воспроизводство последней было либо очень затруднено, либо вообще невозможно. Отсюда вытекает такая важная характерная черта рабовладельческого способа производства, как потребность в более или менее систематическом притоке извне большого количества производителей. Не только Рим вел захватнические войны с целью добыть рабочую силу. Такие войны велись и деспотиями Древнего Востока. Очень многие источники свидетельствуют об этом. Один из них - так называемая Стела Аменхотепа II из Мит Рахинэ. В ней сказано, что во время похода в Сирию Аменхотеп II захватил и поработил в общей сложности 101 218 человек. Составители хрестоматии, данными которой мы воспользовались, следующими словами комментируют приведенную цифру: "Столь значительное число пленных не представляет исключения: массовое порабощение жителей покоренных стран было, очевидно, явлением обычным, что легко доказать путем сопоставления вновь открытой надписи с другими подобными текстами"¹⁴ . Свыше 100 тыс. пленников, когда в этот период (в начале XV в. до н. э.) все население земли составляло примерно 60 млн. человек¹⁵ ! Было бы желательно, чтобы те, кто отрицает господство рабовладения в Древнем Египте, объяснили, какими экономическими причинами был вызван такой гигантский по своим масштабам захват пленных. По нашему мнению, это можно объяснить только господством в Египте рабовладельческого способа производства. Экономика ненасытно пожирала рабочую силу, а естественное воспроизводство последней было совершенно недостаточным. Именно по этой причине Аменхотеп II и другие фараоны захватывали так много пленников.

б) Собственность рабовладельцев на средства производства и на производителей. Собственность на одни лишь средства производства не могла бы обеспечить возможность рабовладельческой эксплуатации. Для того, чтобы выжимать из рабов не только прибавочный продукт, но и часть необходимого, то есть чтобы эксплуатировать их на износ, надо было присвоить личность производителя¹⁶ , получить возможность неограниченно распоряжаться его жизнью и смертью, его силой, умом, энергией. Существенная, принципиальная характеристика рабовладельческой собственности состоит в том, что эксплуататоры присваивают не только средства производства, но и самих производителей. Что же касается конкретных форм, разновидностей, в которых выступает эта собственность, то они могут быть весьма разнообразны.

Индивидуально-частная форма собственности греков и римлян вовсе не является единственно возможной, единственно "подлинной" разновидностью рабовладельческой собственности. В странах Древнего Востока важнейшие средства производства - земля и оросительные системы - были собственностью класса рабовладельцев. В ряде случаев это была не индивидуально-частная, а государственная собственность, принадлежавшая всему господствующему классу или по крайней мере его верхушке. Как известно, К. Маркс подчеркивал, что на Востоке верховным и единственным собственником земли и ирригационных сооружений являлось деспотическое государство, причем особое значение имела собственность государства на ирригационные системы, владение

¹⁴ "Хрестоматия по истории Древнего Востока". М. 1963, стр. 96 - 99.

¹⁵ Ф. Бааде. Соревнование к 2000 году. М. 1962, стр. 25.

¹⁶ К. Маркс определяет собственность как условие Производства. Последнее же он рассматривает как "присвоение индивидуумом предметов природы в пределах определенной общественной формы и посредством нее" (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 12, стр. 713; см. также К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству М. 1940, стр. 4 - 6).

которыми было условием "действительного присвоения" земли¹⁷ . Иначе говоря, без каналов нельзя было приложить труд к земле, нельзя было использовать ее как средство производства, и тот, кто распоряжался ирригационными системами, обладал фактически верховной собственностью на всю орошаемую землю. В отдельных случаях верховная собственность государства на землю прямо подтверждается документами, о чем писал, например, А. И. Тюменев применительно ко времени Нового царства: "Как показывает известное наставление визирю, все частные владения были зарегистрированы, и центральная власть контролировала их перемещение из одних рук в другие; не только акты отчуждения земельных владений, но и завещательные распоряжения поступали к визирю и получали силу только после приложения его печати"¹⁸ .

Весьма сложен вопрос о рабовладельческой собственности на производителей в странах Востока. В античном мире, в особенности в Риме, собственность на рабов выглядела значительно проще: в социально-экономическом и юридическом отношениях они были низведены до положения вещей. "Servi res sunt" - "рабы суть вещи" - такова важнейшая формула римского права, в которой присвоение производителей рабовладельцами выступало в простом и неприкрытом виде. Однако существовали и другие конкретно-своеобразные формы рабства. К. Маркс писал о "поголовном рабстве" в странах Древнего Востока¹⁹ . Сторонники концепции азиатского способа производства пытаются доказать, что такой термин употреблен Марксом условно, "не в строгом социально-экономическом смысле"²⁰ . Э. Вельскопф, немецкий историк-марксист, акцентировала внимание на том, что термины "скрытое рабство" и "поголовное рабство" К. Маркс употреблял в рукописи, не предназначенной для печати²¹ . Противоположную точку зрения высказал А. И. Тюменев, подчеркивавший социально-экономическое содержание этого термина: "Домом рабства"... прозвали Египет не потому, что там было много рабов, но прежде всего потому, что там все население жило в условиях рабства". Особенно важным признаком поголовного рабства он считал свидетельства документов о систематическом и массовом принудительном привлечении населения Египта к ирригационным и строительным работам. В частности, он называл в этой связи сообщение Геродота о привлечении царями четвертой династии всего населения страны к строительству пирамид и надгробную надпись архитектора царицы Хатшепсут Инени, где сказано, что весь Египет со склоненной головой должен был работать на нее. А. И. Тюменев писал также: "В одной из надписей Рамсеса II, содержащей обращение к царю бога Пта, последний говорит, что он устроит так, чтобы всякий труд служил царю, чтобы все, что есть на земле, что ходит на двух и на четырех ногах, что летает, работало на царя... Оставляя в стороне летающих, необходимо отметить, что Рамсес II в действительности широко использовал труд жителей Египта на строительстве Пер Рамсеса и Других городов, а также грандиозных сооружений"²² .

Из всех подобных данных следует вывод: ни феодальная зависимость в той или иной ее форме, ни даже экономическая заинтересованность работника никогда не могли бы обеспечить привлечение всего народа к строительству таких сооружений. Объяснить, каким образом

¹⁷ К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 6 - 7.

¹⁸ А. И. Тюменев. Передний Восток и античность, стр. 68 - 69.

¹⁹ К. Маркс. Формы, предшествующие капиталистическому производству, стр. 30.

²⁰ Ю. М. Гарушянц. Об азиатском способе производства. "Вопросы истории", 1966, N 2, стр. 89.

²¹ E. C. Welskopf. - Problerrie der Periodisierung der Alten Qeschichte. .. "Zeitschrift fur Geschichtswissenschafb, 1957, Hf. 2, S. 309.

²² А. И. Тюменев. Передний Восток и античность, стр. 68 - 69.

в Древнем Египте при очень низком еще уровне производительных сил могли быть созданы такие колоссальные сооружения, по нашему мнению, можно лишь тем, что все население страны было собственностью правящей рабовладельческой верхушки. Силы, способности, энергия, сама жизнь египетских крестьян-общинников - все это было присвоено рабовладельцами, группировавшимися вокруг фараона. Именно собственность на весь народ, то есть поголовное рабство, давала возможность правящему классу отрывать от сельскохозяйственного труда и бросать на строительство экономически совершенно бесполезных пирамид значительную часть населения, обрекая при этом производителей на невероятные тяготы, лишения и смерть. Таким образом, поголовное рабство в странах Востока - это категория, имеющая совершенно реальное социально-экономическое содержание. Отметим и такую деталь: в упомянутой выше надписи Рамсеса II двуногое и четвероногое население рассматривается на равных началах, в качестве существ, самим богом предназначенных для работы на царя. По нашему мнению, эта надпись свидетельствует о том, что поголовное рабство приравнивало людей к рабочему скоту, то есть выражает, по существу, тот же принцип, что и римская формула "servi res sunt". Разница лишь в конкретном своеобразии присвоения раба: формула "servi res sunt" предусматривает индивидуально-частный порядок присвоения (рабы приравниваются к скоту); надпись Рамсеса II предусматривает общегосударственный порядок присвоения, только здесь в качестве рабов выступает уже все население страны (также уравненное со скотом).

в) Крайние, жесточайшие меры внеэкономического принуждения. Для того, чтобы заставить раба работать на износ, необходимо применение внеэкономического принуждения в самых жестоких формах. С помощью столь же жестоких средств у рабов отбирали произведенный продукт. На наш взгляд, документы убедительно свидетельствуют, что и в античном мире и в странах Древнего Востока широко практиковались подобные формы внеэкономического принуждения²³ .

г) Классы рабовладельческого общества. Теоретически рабовладельческое общество состоит из двух классов - рабов и рабовладельцев, - однако на практике такой "чистой" структуры почти не наблюдалось. В греко- римском мире существовал еще третий класс - крестьяне, мелкие частные собственники, индивидуальные производители. Верхушка рабовладельцев эксплуатировала и рабов и крестьян. Последних - в основном путем ростовщичества. Многочисленный класс крестьян в принципе, строго теоретически, был чуждым элементом в рабовладельческой экономике. С этой точки зрения античное общество вовсе не может рассматриваться как единственно "подлинный" или даже "типичный" образец рабовладельческого строя. Классовая структура в странах Востока выступала в ином конкретно- своеобразном виде. Здесь не было такой, как в античном мире, резкой грани между всеми свободными (рабовладельцы, крестьяне, городской демос) и рабами; линия классового деления проходила в основном между рабовладельческой аристократией, группировавшейся вокруг деспота, и всем остальным населением, находившимся в состоянии поголовного рабства, в условиях которого, естественно, не могло быть четкого разделения между рабами и крестьянами-общинниками, ибо последние, по существу, тоже были рабами. В некотором смысле классовую структуру, например, Древнего Египта, можно считать более развитой, чем структуру античного мира, ибо там существовали лишь рабовладельцы (фараон, жрецы, чиновники,

²³ См. "Хрестоматия по истории Древнего Востока". М. 1963, стр. 57, 138, 172 - 174, 193, 215, 255; "Артхашастра". М. -Л. 1959, стр. 120; "Хрестоматия по истории Древней Греции". М. 1964, стр. 65; Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Т. 1. М. 1961, стр. 74 - 75, 433 - 434; т. П. М. 1963, стр. 236; "Хрестоматия по истории Древнего Рима". М. 1962, стр. 191, 200 - 201, 370, 374, 410.

военная знать, частные владельцы рабов), с одной стороны, и всевозможные разряды государственных и частных рабов - с другой. В условиях поголовного рабства не было третьего класса, не было свободных крестьян.

Итак, мы предлагаем следующую рабочую гипотезу относительно принципиальных, существенных признаков рабства: а) Обусловленная низким уровнем развития производительных сил хищническая сверхэксплуатация производителей, присвоение не только прибавочного продукта; но и части необходимого. Эта коренная черта рабства порождает два важных следствия: во-первых, массовую смертность производителей, во-вторых, затрудненность и недостаточность естественного воспроизводства рабочей силы, ведущие к необходимости систематических войн с целью захвата пленных, б) Собственность рабовладельцев на средства производства (в основном на землю) и на производителей, конкретные формы которой могут быть различны; в частности, своеобразной формой собственности на производителей являлось так называемое поголовное рабство в странах Востока, в) Крайние, жесточайшие меры внеэкономического принуждения, г) Классовое деление на рабов и рабовладельцев определяло основное противоречие общества.

Феодализм - третья великая ступень в истории человечества - прежде всего характерен более высоким уровнем развития производительных сил по сравнению с рабовладельческим обществом. Количество производимого прибавочного продукта уже вполне удовлетворяет потребности господствующего класса, вследствие чего сверхэксплуатация, то есть более или менее систематическое изъятие у производителей части необходимого продукта, - в основном прекращается. Вместе с тем уровень развития производительных сил еще недостаточен, чтобы наряду с удовлетворением нужд эксплуататоров обеспечить сколько-нибудь заметные темпы расширенного воспроизводства.

Исходя из вышесказанного, рабочую гипотезу о принципиальных особенностях феодализма можно сформулировать следующим образом: а) Производительные силы уже могут обеспечить полностью и необходимый продукт производителям и потребности эксплуататоров. Хищнического "проедания" рабочей силы в основном нет. По этой причине для феодализма не характерна та смертность трудящихся, которая наблюдалась в рабовладельческом обществе, и рабочая сила пополняется, как правило, за счет ее естественного воспроизводства. Для феодализма характерны войны, ведущиеся не с целью захвата и угона громадных масс пленников, а с целью захвата земель вместе с прикрепленным к ним населением.

б) Мелкое крестьянское хозяйство и ремесленное производство - основа феодальной экономики. Конечно, при рабовладельческом строе мелкие индивидуальные производители тоже существовали и изготовляли довольно значительную часть общественного продукта. Однако в условиях рабства действовала тенденция перехода земель от мелких крестьянских хозяйств к крупным рабовладельческим латифундиям, храмовым хозяйствам, государственным. Даже там, где эта тенденция не прослеживается, как, например, в Древнем Египте, решающую роль во всей экономике играли все же ирригационные системы, представлявшие собой централизованные рабовладельческие предприятия. Кроме того, во многих странах древности, несмотря на эксплуатацию многочисленных крестьян-общинников, экономическое могущество рабовладельцев покоилось прежде всего на храмовых, дворцовых, государственных хозяйствах. Противоположная тенденция действовала в феодальном обществе, где экономическое могущество феодала зиждилось на эксплуатации крестьян, прикрепленных к его землям, но сохранявших собственность на средства производства и, таким образом, известную автономию, значение которой тем более существенно, что условием ве-

дения барского хозяйства являлось использование крестьянских орудий производства.

в) Собственность феодалов на землю и собственность мелких производителей на их хозяйства. Как уже отмечалось, решающую роль в феодальном обществе играет собственность эксплуататоров на землю, формы которой чрезвычайно разнообразны: тут и европейская форма, характерная своей иерархической структурой, и восточная форма, когда земля принадлежит государству, которое, по словам Б. Ф. Поршнева, выступает как "единый гигант- помещик"²⁴ , тут и условная ограниченная собственность вассалов, и почти безусловная неограниченная собственность русских помещиков до реформы 1861 г., по своим внешним формам похожая уже на буржуазную неограниченную частную поземельную собственность. Пожалуй, ни один социально-экономический тип собственности не имел столь разнообразных внешних форм и столь различных юридических оболочек, как собственность феодалов на землю. По-видимому, ошибка некоторых сторонников концепции азиатского способа производства состоит в том, что, концентрируя внимание на этом многообразии, они упускают из виду существенное, принципиальное единство отношений поземельной собственности средневековых Запада и Востока²⁵ , заключающееся в монополии господствующего класса на землю²⁶ , составляющей экономическое основание для взимания с крестьян феодальной ренты. Именно в этом заключается принципиальная, существенная характеристика данного социально-экономического типа собственности, какие бы конкретно-своеобразные формы он ни принимал.

Поскольку при феодализме эксплуататоры, как правило, оставляют трудящимся весь необходимый продукт, создается объективная экономическая возможность обеспечить мелким производителям материальную заинтересованность в результатах их труда, которая реализуется посредством предоставления мелким производителям права собственности на их хозяйства и продукцию, которая там производится. Феодальный крестьянин являлся собственником скота, инвентаря, посевных материалов, запасов, хозяйственных построек и всего прочего, за исключением одной лишь земли. Ею он только владел, и пользовался, ко не распоряжался, за нее он вносил феодальную ренту. Точно так же и ремесленник эпохи феодализма являлся собственником своей мастерской, инструментов. В отличие от рабовладельца феодал не мог отобрать у крестьянина его хозяйство. И дело здесь не только в тех или иных юридических нормах, феодальных обычаях, которые закрепляли крестьянскую собственность, а в том, что феодал был экономически заинтересован в сохранении за мелкими производителями собственности на их хозяйства. Что же касается рабовладения, то там у эксплуататоров была противоположная экономическая заинтересованность, характеризуя которую И. М. Дьяконов пишет: "При тогдашнем примитивном уровне техники рабский труд был наиболее желательной формой эксплуатации: из раба можно было больше выжать, все его время было в распоряжении владельца, а процесс производства был не настолько сложен, чтобы свободный труд был заметно более продуктивным. Поэтому при любой наличной возможности зависимых работников стремились превратить в рабов, Постепенно превращались в рабов не только полусвободные работники храмового и царского хозяйства, но, с возникновением ростовщичества, и должники. Эта постоянная тенденция переходить к непосредственно рабскому труду при любой возможности

²⁴ Б. Ф. Поршнев. Очерк политической экономии феодализма. М. 1956, стр. 33.

²⁵ См. Е. С. Варга. Очерки по проблемам политэкономии капитализма: М. 1965, стр. 374.

²⁶ Б. Ф. Поршнев. Указ. соч., стр. 34.

характерна для древнего общества и оправдывает его обозначение марксистским термином "рабовладельческое общество"²⁷ .

г) Внеэкономическое принуждение, поскольку эксплуататоры уже не присваивают части необходимого продукта, становится менее жестоким по сравнению с рабовладельческим периодом.Классическую характеристику феодальной формы внеэкономического принуждения дал В. И. Ленин в работе "Развитие капитализма в России": "Если бы помещик не имел прямой власти над личностью крестьянина, то он не мог бы заставить работать на себя человека, наделенного землей и ведущего свое хозяйство. Необходимо, следовательно, "внеэкономическое принуждение", как говорит Маркс... Формы и степени этого принуждения могут быть самые различные, начиная от крепостного состояния и кончая сословной неполноправностью крестьянина"²⁸ .

д) Классы феодального общества - это феодалы - собственники земли, с одной стороны, и феодально-зависимые крестьяне и ремесленники - собственники своих мелких хозяйств - с другой.Такая классовая структура представлена в большом разнообразии конкретных форм. Во многих странах Востока, в частности, феодалы выступали как аристократия - служилая, военная, жреческая и иная, - что было обусловлено деспотической формой организации государственной власти.

Итак, рабочая гипотеза о принципиальных, существенных признаках феодализма выглядит следующим образом: а) Более высокий по сравнению с рабством уровень развития производительных сил, вследствие чего хищническая сверхэксплуатация рабочей силы в основном прекращается. Производителям, как правило, полностью остается необходимый продукт. Рабочая сила пополняется за счет ее естественного воспроизводства; б) Мелкое производство крестьян и ремесленников - базис феодальной экономики; в) Собственность феодалов на землю и собственность мелких производителей на их хозяйства; г) Внеэкономическое принуждение в менее жестких формах по сравнению с рабовладением; д) Классовое деление общества в основном на феодалов и феодально-зависимых крестьян определяет и главное противоречие этого общества.

Сравнивая существенные признаки рабовладения и феодализма, мы не можем не отметить ряд сходных черт между этими двумя способами производства: очень большая роль собственности господствующего класса на землю, обрабатываемую мелкими производителями, наличие внеэкономического принуждения. Теоретически довольно трудно провести точное, строгое разграничение между ними. Еще труднее это сделать в конкретно-исторических исследованиях. Развитие целого ряда стран демонстрирует нам, что рабство и феодализм - это две такие противоположности, которые зачастую переходят друг в друга. Прежде всего нечто подобное мы наблюдаем в античном мире. Взять хотя бы римский peculium, который представлял собой форму рабства, очень близко подходившую к феодальной эксплуатации. Или возьмем положение рабов в земледельческих областях Греции (Лаконике, Мессении, Фессалии и Крите). Не случайно Ф. Энгельс сравнивал их с крепостными: "Несомненно, крепостное право и зависимость не являются какой-либо специфически средневеково-феодальной формой, мы находим их всюду или почти всюду, где завоеватель заставляет коренных жителей обрабатывать для него землю, - в Фессалии, например, это имело место очень рано"²⁹ . В истории некоторых стран Востока трудно определить хронологическую границу между рабовладением и феодализмом. Картина еще

²⁷ И. М. Дьяконов. Основные черты экономики в монархиях древней Западной Азии. "Народы Азии и Африки", 1966, N 1, стр. 48.

²⁸ В. И. Ленин. ПСС. Т. 3, стр. 185.

²⁹ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 35, стр. 112.

более усложняется тем, что многие страны и Европы и Азии в своем развитии миновали рабство. С другой стороны, в ряде случаев средневековое крепостничество становилось очень похожим на рабство. Об этом писал В. И. Ленин: на практике "крепостное право, особенно в России, где оно наиболее долго держалось и приняло наиболее грубые формы, оно ничем не отличалось от рабства"³⁰ . Например, в России в. XVIII в. помещики практиковали такую вполне рабскую форму эксплуатации, как "месячина", при которой крестьянин все дни недели, то есть все свое рабочее время, отдавал только хозяйству помещика и своего хозяйства уже не вел, получая от помещика месячный провиант.

Л. С. Васильев и И. А. Стучевский отмечают, что у подавляющего большинства неевропейских народов особенность первоначального исторического пути состояла в длительном сосуществовании и тесном переплетении феодальных и рабовладельческих форм эксплуатации³¹ . Идея эта не нова: сами авторы ссылаются на А. Г. Пригожина, выдвигавшего ее еще в 1934 году. Можно добавить, что во время дискуссии об азиатском способе производства, происходившей в начале 30-х годов, с такой же мыслью выступил китаевед Е. Иолк³² . Отрицать переплетение элементов рабства и крепостничества в странах Дальнего Востока, видимо, нет оснований. Однако, по нашему мнению, не следует упускать из виду, что греко-римскому миру тоже было свойственно некое переплетение, притом в немалой степени. К сожалению, эта сторона вопроса часто остается вне поля зрения исследователей. Античность почему-то рассматривается как образец "чистого" рабства.

Из того факта, что рабство и феодализм переплетались и переходили друг в друга, Л. С. Васильев и И. А. Стучевский делают вывод, что это всего лишь разные формы одной и той же "вторичной формации", историческое место которой между первобытнообщинным строем и капитализмом, хотя "вторичная формация" в основном все-таки имела феодальную тенденцию: из всех "модификаций" вторичной формации "наиболее совершенная и передовая - феодальная. Ее по праву можно считать главной и основной во вторичной докапиталистической формации, определяющей лицо этой формации"³³ . И в этом смысле "столбовой путь развития человечества" состоит в эволюции от первобытнообщинного строя к феодальному, минуя рабство. Мысль о переплетении рабства и феодализма в тех или иных странах, в ту или иную эпоху нам представляется плодотворной, она, возможно, позволит разрешить многие спорные вопросы, например, вопрос о периодизации истории Китая, Однако дальнейшие выводы Васильева и Стучевского кажутся поспешными, тем более что и сами они признают, что средневековье было более высокой ступенью истории по сравнению с древностью: "Верно, что, средневековье в смысле развития производства и культуры и даже в плане социального развития было, особенно на конечной ступени, выше древнего мира"³⁴ .

Принципиальная разница между рабством и феодализмом совершенно определенно себя обнаруживает в масштабе всемирно-историческом. И эта разница качественно проявила себя не только "на конечной ступени" средневековья. Буквально с самого начала средних веков в основном прекратились войны за захват рабов (в древности такие войны велись более или менее регулярно). Следовательно, первые столетия средневековья отчетливо обозначали переход к другому типу эксплу-

³⁰ В. И. Ленин. ПСС. Т. 39, стр. 70.

³¹ Л. С. Васильев, И. А. Стучевский. Указ. соч., стр. 85.

³² Е. Иолк. К вопросу об "азиатском способе производства. "Под знаменем марксизма", 1931, N 3, стр. 145.

³³ Л. С. Васильев, И. А. Стучевский. Указ. соч., стр. 90.

³⁴ Там же.

атации, основанному на более высоком уровне развития производительных сил, обеспечивавшему естественное воспроизводство рабочей силы. Отсюда вытекали все прочие особенности, которые отличали феодализм от рабства. Тезис "столбовая дорога истории идет мимо рабства" обосновывается тем, что страны Древнего Востока в целом рабство миновали. Однако это не всеобщая точка зрения. В. В. Струве, например, полагал, что исследования источников, в особенности новейших, подтверждают рабовладельческий характер древневосточных обществ. В качестве рабовладельческих рассматривал общества древнего Ближнего Востока и А. И. Тюменев, этой же точки зрения придерживается И. М. Дьяконов, а Н. В. Пигулевская считает, что оседлые народы Азии и Африки прошли в принципе такую же стадию" рабовладельческого развития, как и античные общества³⁵ .

Какова аргументация исследователей, отвергающих господство рабства на Древнем Востоке (Ю. И. Семенова, Л. С. Васильева, И. А. Стучевского и др.)? Основной их аргумент состоит в том, Что в древности в странах Востока решающую роль играл труд свободных крестьян-общинников, а значение рабского труда было сравнительно невелико. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что аргумент этот слаб и уязвим. Во-первых, документально еще далеко не доказано, что свободный труд преобладал над рабским, в особенности в ключевых отраслях экономики в строительстве ирригационных систем. Не доказано далее, что доля рабов во всей массе населения Востока была меньшей, чем, например, в Греции (мы имеем в виду все древнегреческие, государства, а не только Афины). Положение древнегреческих илотов, пенестов, кларотов, афамиотов существенно отличалось от положения афинских рабов и было в принципе сходно с положением крестьян-общинников Древнего Востока³⁶ . Дальнейшие исследования источников, возможно, покажут, что в некоторых странах Востока доля рабов среди производителей была даже выше, чем в Древней Греции, взятой в целом. Так, например, О. Д. Берлев приводит Данные, относящиеся к Египту времен Среднего царства и свидетельствующие об очень больших количествах рабов, находившихся во владении частных лиц³⁷ . Во- вторых, неправильно, по нашему мнению, рассматривать древневосточных крестьян как "свободных", "кабальных" или, наконец, "феодально-зависимых". Их следует рассматривать в свете марксовой концепций поголовного, рабства.

³⁵ В. В. Струве. Некоторые, аспекты социального развития Древнего Востока. "Вопросы истории", 1965, N 5, стр. 101; И. М. Дьяконов. Указ. соч., стр. 48; Н. В. Пигулевская. К вопросу об азиатском способе производства. "Вестник древней истории", 1965, N 3, стр. 88.

³⁶ "Всемирная, история". Т. II. М. 1956, стр. 42.

³⁷ О. Д. Берлев. Стоимость раба в Египте эпохи Среднего царства. "Вестник древней истории", 1966, N 1, стр. 37.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Ю. В. КАЧАНОВСКИЙ:

Комментарии: