Политическая полиция всегда играла особую роль в истории нашей страны. Значительный вклад в изучение истории политического сыска дореволюционной России внесли англоязычные исследователи.

В 1960 г. вышла первая крупная англоязычная монография по данной тематике¹. Работа посвящена истории III отделения. На основе опубликованных источников, без доступа к советским архивам, автор создает цельную картину работы III отделения, знакомит читателя с биографиями руководителей Николаевской политической полиции (А. Х. Бенкендорф, М. Я. Фон Фок, Л. В. Дубельт).

Ill отделение, созданное для охраны самодержавия и обеспечения ему общественной поддержки в итоге превратилось в чисто репрессивную организацию. Кроме упомянутой книги работе III отделения посвящено исследование П. Сквайра², также написанное на основе опубликованных материалов. Следует отметить интересную классификацию, предложенную автором для работ по истории политического сыска (в частности по III отделению). Сквайр делит исследования на те, которые рассматривают влияние политической полиции на общественную жизнь государства, и посвященные непосредственно структуре и функциям органов политического сыска³. В книге также опубликованы две карты, показывающие разделение страны на жандармские округа. Однако, по мнению ряда исследователей, работа внесла сравнительно небольшой вклад в изучение истории политического сыска в России⁴.

Значительным шагом вперед в изучении органов политической полиции царской России стала работа Э. Смита⁵ - бывшего офицера разведки. Том объемом в 280 страниц представляет собой библиографический справочник, включающий 843 названия опубликованных материалов и рукописей, хранящихся в библиотеке Гуверовского института и затрагивающих, так или иначе, деятельность царской политической полиции с 1880 по 1917 год. Справочник снабжен кратким очерком истории политического сыска в России со времен Ивана IV и до 1917 года.

Начало 1970-х годов отмечено появлением обобщающей работы по данной тематике⁶. Автор, специалист по творчеству А. П. Чехова, на основе открытых материалов создал своеобразную популярную энциклопедию политического сыска России со времен Московского государства и до 60-х годов XX века. Автор приходит к выводу, что советскому государству при создании системы политической полиции удалось учесть главную ошибку царского правительства - излишний гуманизм по отношению к политической оппозиции. Книга представляет интерес не только для специалистов, но и для широкого круга читателей.

Работа Н. Шлейфман посвящена деятельности секретных агентов политической полиции в рядах партии социалистов-революционеров⁷. Шлейфман исследует не только приемы политической провокации в отношении партии эсеров, значительная часть работы посвящена непосредственно устройству и функциям русской политической полиции в конце XIX - начале XX века. Особое вни-

Рыжаков Денис Германович-аспирант Нижегородского государственного университета.

мание уделяется возникновению и развитию сети охранных отделении в контексте всего полицейского аппарата Российской империи. По мнению Шлейфман, карьеризм и соперничество между сотрудниками жандармских управлений и охранных отделений подрывали эффективность их совместных усилий в борьбе с революционным движением и стали одними из важнейших факторов, предопределивших крах самодержавия. Интересна, но не бесспорна трактовка знаменитого "дела Азефа". Шлейфман замечает: "Азеф был настолько хорошо известен в революционных кругах, что его разоблачение поставило вопрос о моральных основаниях всей революционной деятельности"⁸. Автор считает, что разоблачение Азефа принесло больше вреда революционному движению, чем его работа на Департамент полиции, так как посеяло семена всеобщего недоверия в революционной среде.

С распадом Советского Союза произошел очередной всплеск интереса к указанной теме. Стоит отметить монографию Ф. Цукермана. В центре его исследования - административно-полицейский аппарат. Цукерман выделяет две тенденции в изучении истории политической полиции: работы, в основу которых положено противостояние политического сыска и революционных организаций, и исследования, которые сосредоточены на истории возникновения и развития системы органов политического сыска. Цукерман одним из первых на основе широкого круга источников (в том числе законодательного характера) сравнил ширину полномочий органов политического сыска дореволюционной России с аналогичными учреждениями европейских стран (Англия, Франция, Германия). Цукерман делает вывод о том, что царская политическая полиция имела значительно больше полномочий, чем органы политического сыска европейских стран. По мнению автора, органы политического сыска только отражают природу государства, но не определяют ее⁹. Спорным кажется его утверждение о том, что руководство царской политической полиции стремилось захватить контроль над обществом. Впрочем, на наш взгляд, преувеличивать степень несвободы российского общества, как современного, так и конца XIX - начала XX в. - общая черта западных историков.

В 1998 г. появляется еще одно фундаментальное исследование, принадлежащее перу профессора Иллинойского университета Д. Дейли¹⁰. Монография получила высокую оценку специалистов, как за рубежом¹¹ так и в нашей стране¹².

По мнению Дейли, недостаточное объединение различных органов власти в борьбе с революционным движением, ощутимая слабость власти вдохновляли оппозицию. Дейли замечает: "Политическая полиция в том виде, в котором она существовала в дореволюционной России, помогала государству бороться с законспирированными группами революционеров, но просто не подходила для предотвращения социальных перемен"¹³.

В своей новой книге¹⁴ Дейли продолжает некоторую идеализацию царской политической полиции, стремясь скорректировать устоявшееся мнение о том, что секретные сотрудники в большинстве своем действовали вне рамок закона. По его мнению, провокаторы типа Азефа были исключением, а не нормой работы царской политической полиции. Внимательно изучив биографии Зубатова, Глобачева, Трусевича Дейли делает вывод: несправедливо представлять царскую Россию "полицейским государством". По мнению Дейли, полицейские чиновники не определяли в решающей степени политику государства, не навязывали свою волю обществу, "прогрессивные" сотрудники политической полиции боролись с революционерами, защищая "отживший" политический строй Российской империи.

В настоящее время в англоязычной и отечественной историографии наблюдается значительное сужение рамок исследований, появляются работы, посвященные отдельным аспектам деятельности политической полиции¹⁵. Первая из указанных книг рассказывает о работе политической полиции в Петербурге. Автор, в отличии от многих других исследователей, пытается доказать, что царская политическая полиция действовала сугубо в рамках закона и полномочиями не очень отличалась от своих европейских коллег¹⁶.

Другое исследование уже неоднократно упомянутого здесь Цукермана посвящено работе политического сыска за границей. На основе анализа материалов Гуверовского института, где хранятся материалы, посвященные работе заграничной агентуры Департамента полиции, автор создает масштабную панораму работы заграничной агентуры. Одно из главных мест занимают портреты руководителей заграничной Охранки (П. И. Рачковский, Л. А. Ратаев, А. М. Гартинг). Цукерман полагает, что заграничная агентура Департамента полиции была одним из столпов реакции, которая, как и все полицейские учреждения Европы, боролась с распространением революционных идей.

Для полноты картины необходимо упомянуть о публикациях по данной проблеме в англоязычных научных периодических изданиях и сборниках статей. Одним из первых на страницах англоязычных журналов работу российской политической полиции затронул Б. Вольф¹⁷. Его статья посвящена возникновению и краху системы "полицейского социализма".

В 1972 г. появилась статья Р. Джонсона, посвященная работе заграничной агентуры Департамента полиции, написанная с использованием материалов архива Гуверовского института. Автор отстаивает мысль о том, что заграничная агентура была фактически независима от Департамента полиции. Особенно подчеркивается независимость руководства заграничной агентуры и его исключительное влияние. По мнению автора, только директор, вице-директор, глава Особого отдела Департамента полиции и шеф Московской охранки имели схожее влияние. В работе говорится об устройстве заграничной агентуры, количестве секретных сотрудников, число которых никогда не превышало 30 человек¹⁸. Уделено внимание всем аспектам деятельности заграничной агентуры. Поставлен вопрос о сотрудничестве заграничной агентуры царской полиции и полиции европейских государств, раскрываются источники финансирования заграничной агентуры.

В статье американского исследователя Р. Эбота дается общая характеристика провинциальной полиции по материалам Ярославской губернии с использованием, в том числе, и архивных материалов. Проанализирована структура провинциальной полиции, ее "всеохватывающие", по мнению автора, обязанности. Уделено внимание социально-кадровому составу полиции. Нашли отражение такие проблемы, как низкий образовательный уровень младших чинов полиции и общая текучесть кадров, вызванная слабой социальной защищенностью рядовых сотрудников. Автор делает однозначный вывод: полицейский аппарат - основа российского самодержавия¹⁹.

Спустя восемь лет на страницах издания "The Russian review" вновь была затронута эта проблема. Автор, опираясь на широкий спектр источников законодательного характера, сведения из периодической печати, а также значительное количество литературы, как англо-, так и русскоязычной, пытается проанализировать работу "обычной" полиции. Уделяется внимание взаимодействию общей и политической полиции: "В то время как агенты Охранных отделений проникали в революционные организации, на общую полицию были возложены обязанности каждодневных репрессий по отношению к противникам самодержавия"²⁰.

В 1989 г. в сборнике научных статей под названием "Гражданские права в императорской России" появился большой обзорный материал, посвященный политическому сыску Российской империи. Статья представляет собой общий очерк истории политической полиции дореволюционной России, написанный на основе опубликованных материалов. В центре внимания стоит вопрос о влиянии органов политического сыска на процесс зарождения основ гражданского общества в нашей стране. По мнению автора, "какая бы политическая сила не победила в борьбе за власть в России начала XX в., итогом вряд ли стало бы установление гражданского общества"²¹.

Необходимо также отметить статью Цукермана на страницах "Журнала сравнительной истории", посвященную влиянию революции 1905 г. на работу политической полиции. Выводы автора неутешительны: "Политическая полиция после революции 1905 г. значительно меньше отвечала духу времени, чем в период с 1902 по 1904 гг., когда ведущую роль в ней играли Лопухин и Зубатое, которые пытались наладить "взаимодействие" между обществом и политической полицией". После революции 1905 г. руководство Департамента полиции и МВД осознало, что политическая оппозиция не может быть подавлена, а только ограничена в своей активности. Однако "оторванность" полицейского руководства от общества в итоге стала одной из причин поражения самодержавия²².

В определенной степени продолжает тему "взаимоотношений" общества и политической полиции Ч. Рууд²³. На примере биографии А. А. Лопухина показаны усилия наиболее прогрессивной части руководства политической полиции по "либерализации" политического сыска, улучшению в глазах общественности образа Департамента полиции и охранных отделений, прежде всего, посредством борьбы с полицейской провокацией "сверху". Биография Лопухина особенно показательна в этом плане.

В итоге, следует признать, что западным исследователям удалось создать достаточно четкую картину структуры органов политического сыска Российской империи. Был проведен сравнительный анализ политической полиции царской России и европейских государств. Конечно, для англоязычной историографии, как и для отечественной, были характерны идеологические "перекосы". Например, стремление создать образ "полицейского государства", или, наоборот, оправдывать действия царской политической полиции. Некоторым исследованиям не хватает источниковой основы, однако, в целом вклад англоязычной историографии в изучение истории органов политического сыска дореволюционной России следует признать весьма существенным.

Примечания

1. MONAS S. The Third section: Police and Society in Russia under Nicholas I. Cambridge. 1961.

2. SQUIRE P. The Third Department. The Establishment and Practices of the Political Police in the Russia of Nicholas I.London. 1968.

3. ЛЕМКЕ М. К. Николаевские жандармы и литература 1826 - 1855. СПб. 1908; ТРОЦКИЙ И. М. Третье отделение при Николае I. М. 1930; ЧУКАРЕВ А. Г. Тайная полиция России: 1825 - 1855. М. 2005.

4. См.: рецензии на книгу П. Сквайра американских исследователей: Т. Эммонса. -The Russian Review. 1970, N 2, vol. 29, p. 217 - 219 и Д. Эмерсона. - Political Science Quarterly. 1971, N 2, vol. 86, p. 346 - 348.

5. SMITH E. The Okhrana: The Russian Department of Police. Stanford. 1967.

6. HINGLEY R. The Russian secret police: Muscovite, Imperial Russian and Soviet political security operations. New York. 1970.

7. SCHLEIFMAN N. Undercover agents in the Russian Revolutionary Movement: The SR Party 1902 - 1914. New York. 1988.

8. Ibid, p. 93.

9. ZUCKERMAN F. The Tsarist Secret Police in Russian Society. 1880 - 1917. New York. 1996, p. 9.

10. DALY J. Autocracy under Siege: Security Police and opposition in Russia 1866 - 1905. DeKalb: Northern Illinois University Press. 1998.

11. См.: рецензию американского ученого Р. Зельника. The American Historical Review. 2000, N 5, vol. 105, p. 1836.

12. ПЕРЕГУДОВА З. И. Политический сыск России 1880 - 1917. М. 2000, с. 11.

13. DALY J. Op. cit., p. 155,185.

14. DALY J. The Watchful state: Security Police and Opposition in Russia 1906 - 1917. DeKalb: Northern Illinois University Press. 2004.

15. LAUCHLAN I. Russian Hide-and-Seek: The Tsarist Secret Police in St. Petersburg 1906 - 1914. Helsinki. 2002; ZUCKERMAN F. The Tsarist Secret Police Abroad: Policing Europe in a Modernizing World. New York. 2003.

16. Следует отметить, что некоторые западные историки не согласны с этим утверждением. См.: рецензию Ф. Цукермана. - Slavic Review. 2004, N 2, vol. 63, p. 405 - 406.

17. WOLFE B. Gapon and Zubatov: An Experiment in "Police Socialism". - The Russian Review. 1948, N 2, vol. 7, p. 53 - 61.

18. JOHNSON R. Zagranichnaia Agentura: The Tsarist Political Police in Europe. Journal of Contemporary History. 1972, N 1 - 2, vol. 7, p. 221 - 242, 226.

19. ABBOTT R. Police reform in the Russian Province of laroslavl (1856 - 1876). - Slavic Review. 1973, N 2, vol. 32, p. 292 - 302.

20. THURSTON R. Police and People in Moscow 1906 - 1914. - The Russian Review. 1980, N 3, vol. 39, p. 320 - 338.

21. LIEVEN D. The Security Police, Civil Rights and the Fate of the Russian Empire 1855 - 1917. Civil Rights in Imperial Russia. Oxford. 1989, p. 235 - 262.

22. ZUCKERMAN F. Political Police and Revolution: The Impact of The 1905 Revolution on the Tsarist secret Police. - Journal of Contemporary History. 1992, N 2, vol. 27, p. 279 - 300,295,296.

23. RUUD C. A. A. Lopukhin, Police Insubordination and the Rule of Law. - Russian History. 1993, N 1 - 4, vol, 20. p. 147 - 162.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - Д. Г. Рыжаков:

Комментарии: