11 апреля 2001 г. в Кэмбридже скончался один из крупнейших востоковедов-иранистов нашего времени И.А. Гершевич, профессор Кэмбриджского университета (1948-1965), почетный профессор (1965-1982), член Джесус Колледжа в Кэмбридже (1962-2001), зарубежный член Российской академии естественных наук (с 1992 г.), член Британской академии наук (с 1967 г.). Датской академии наук (с 1982 г.), итальянской "Академии дей Линчей" (с 1987 г.), председатель Лингвистического общества (1980-1984) и ряда других научных обществ и университетов.

Его родители - Аркадий и Людмила Гершевичи, ожидая ребенка, лето 1914 г. решили провести не в родном Смоленске, а в Альпах, где в Цюрихе 14 октября Илья и появился на свет. Там и застала Гершевичей Первая мировая война, отрезавшая их от родины. Так, И.А. Гершевич стал уроженцем Швейцарии, а Россия потеряла еще одного из своих сыновей, которыми она вправе гордиться.

Илья рано заинтересовался языкознанием, что было вполне естественно для русскоговорящего мальчика в многоязычной Швейцарии. Он окончил начальную и среднюю школы в Локарно и Лугано, после чего встал вопрос, стать ли ему музыкантом (мать его была профессиональной пианисткой, а он сам любовь к музыке сохранил на всю жизнь) или лингвистом. Выбор был сделан в пользу языкознания, и И.А. Гершевич отправился изучать классическую и сравнительную филологию в Римский университет, где и получил свою первую научную степень Dottore in Lettere.

Особенно его влекло востоковедение, и он продолжил высшее образование в Лондонском университете. Предполагалось, что И.А. Гершевич проведет в Англии три месяца, но он остался там навсегда. В Лондоне его учителем стал выдающийся иранист русский эмигрант В.Ф. Минорский. Там же он серьезно занимался иранскими языками у Вальтера Бруно Хеннинга, одного из величайших иранистов XX в. Хеннинг был всего на шесть лет старше И.А. Гершевича, но он был для ученика столь авторитетен, что тот не только преклонялся перед его знаниями и педагогическим талантом, но и стал для него образцом в жизни вообще. Он, в частности, вдохновил И.А. Гершевича на написание диссертации на степень доктора философии и занятия согдийским языком, проблемами манихейства и митраизма; позднее, в 1954 г., они легли в основу его первой монографии "Grammar of Manichaean Soghdian" (вторая его книга "The Avestan Hymn to Mithra" увидела свет пятью годами позже).

В 1942 г. Гершевич стал работать на иностранном вещании Британского радио, а в самый разгар войны, в 1943 г., защитил диссертацию. Вернуться в науку он смог только в 1948 г., обосновавшись в Кэмбридже, куда в 1951 г. приехала и его жена Лизбет, урожденная Сифриг; с нею рука об руку он прожил 50 лет. Женщина редкой душевной отзывчивости и доброты, она родила ему дочь, и до конца дней оставалась его надежной опорой.

Работая в Кэмбридже, Гершевич дважды был visiting professor в Колумбийском университете в Нью-Йорке (в 1960-1961 и 1965-1966 гг.), преподавал в Оксфордском университете (1968), бывал в разных странах. Как только для него это стало возможно, он приехал в СССР и установил научные контакты с российскими коллегами, в частности с замечательным сыном осетинского народа профессором В.И. Абаевым.

Будучи признанным знатоком древних и средневековых иранских языков, И.А. Гершевич вместе с Лизбет в 1956 г. на автомобиле отправился в трехмесячную экспедицию в Мекран (на юго-востоке Ирана, близ границы с Пакистаном), где тщательно изучал "живой башкардский диалект". В 1990 г. также с Лизбет он летит в Тбилиси и знакомится в Южной Осетии с "живыми" южноосетинскими диалектами, ранее (под руководством В.И. Абаева) он изучал североосетинские диалекты, сохранившие до наших дней отзвуки языка и мифологии древних скифов и других ираноязычных обитателей евразийских степей. Гершевич был всегда готов воспринимать новые знания об иранских и иных языках. Так, вместе со своим старшим коллегой по Кэмбриджу Харольдом Бэйли он изучал хотанский язык.

Будучи доброжелательным и гостеприимным, Илья Аркадьевич охотно принимал у себя дома (и в Джесус Колледже) зарубежных, в том числе советских коллег, в частности И.М. Дьяконова и В.А. Лившица.

С тех пор, как в 1938 г. вышла первая научная публикация И.А. Гершевича "-t, -ti-, -to- suf-fissi di "nomina actionis" in composit omerici e rigvedici" в "Studi italiani di filologia clasica" (New Series. Roma, 1938. XV. P. 131-161, 173-179), a позднее "On the Sogdian Vessentara Jataka" (iras. L., 1942. P. 97-101) и "On the Sogdian St. George Passion" (IRAS. L., 1946. P. 179- 184), были опуб-

стр. 214

ликованы две его уже упоминаемые выше монографии и большое число статей, заметок, обзоров, рецензий и т.п. 25 из них издал в сборнике "Philologia Iranica" (Wiesbaden, 1985) к 70-летию своего учителя профессор Кэмбридж-ского университета, член Британской академии Николае Симс- Вилльямс. Они служат (и еще долго будут служить) настольными книгами специалистов по истории и культуре иранских народов, в том числе в России и СНГ.

И.А. Гершевич был одним из авторов и редакторов многотомной "The Cambridge History of Iran" (Cambridge, 1983), "W.B. Henning Memorial Volume" (L., 1970) и "Societies and Languages of the Ancient Near East. Studies in Honor of I.M. Diakonoff" (Warminster, 1982).

В одном из последних писем (1 августа 1991 г.) Гершевич писал мне, что наиболее важными из своих научных достижений он считает открытия башкардских диалектов и заключение о том, что эламиты пользовались для письма древнеперсидскими идеограммами в первой половине VI в. до н.э., т.е. до того, как для подобных целей в ахеменидском Иране стала использоваться арамейская письменность.

Как и ранее, Илья Аркадьевич и в последнее десятилетие жизни продолжал свою научную деятельность, и его работы выходили в разных странах. Российские ученые с интересом прочли в 4-м номере журнала "Вестник древней истории" за 1990 г. его статью "Отмечая 90-летие сэра Гарольда Бейли" и были рады узнать, что две его статьи, посвященные В.И. Абаеву. изданы в Риме в сборнике "Studia Iranica et Alanica" (p. 105-140; 141-160).

Труды И.А. Гершевича остаются основополагающими для всех, кто изучает историю, культуру и искусство древних иранцев, населявших когда-то огромный ареал Евразии - Великую Степь, Иранское плато, Среднеазиатское Междуречье. Его кончина - тяжелая потеря для востоковедения. А для меня и коллег, близко знавших его, это еще и большое личное горе.

Б.Я. СТАВИСКИЙ

Постоянный адрес данной публикации: