Патрис Эмери Лумумба родился 2 июля 1925 года. Теперь ему, главе первого правительства Демократической Республики Конго (ДРК), объявленному в 1965 году национальным героем, исполнилось бы 75 лет, и он вполне мог оставаться действующим политиком, несомненно, одним из самых почитаемых патриархов независимой Африки.

Стал бы, если бы не был убит в январе 1961 года в свои неполные 36 лет.

С тех пор прошло всего 40 лет, но кажется, что минула целая историческая эпоха. Не противостоят друг другу две планетарные общественные системы, жертвой борьбы которых он пал. Исчезли государства, которые он знал, возникли другие, которых при нем не было. Научно- технический прогресс все теснее связывает между собой людей и народы, оплетая человечество клубком осознаваемых все большим количеством стран собственных и глобальных интересов, порождающих новые межгосударственные противоречия и конфликты.

Проблемы, стоявшие прежде перед ДРК, по сей день остаются нерешенными. Более того, они, дополнившись новыми проблемами, переросли в хронический кризис. Под забылся у нас и сам П. Лумумба, хотя в начале 60-х годов его имя не сходило со страниц отечественной и зарубежной прессы. Если кто теперь и знает что-то о нем, то, прежде всего, что был он неопытным государственным деятелем и погиб, так и не сумев распорядиться доставшейся ему властью. Но так ли уж незамысловат урок его жизни?

ПЕРВЫЕ ШАГИ В ПОЛИТИКЕ

Имена "Патрис" (от греческого "patrikios" и латинского "patricius" - патриций) и "Эмери" (со старогерманского - "трудолюбивый, деятельный правитель"), данные деревенскому мальчику монахами католической конгрегации отцов-шойтов, оказались для него неким знамением. Его отец, бедный касайский крестьянин из народа батетела, очень хотел, чтобы сын стал священником. Но Патрис с юных лет почувствовал неодолимую тягу к общественным наукам и публичной политической деятельности.

Известно, что бельгийская система колониального управления отличалась от практиковавшихся другими европейскими метрополиями в Африке тем, что была насквозь расистской. Бельгия отгородила свою колонию от внешнего мира, затормозив ее политическое развитие, и вплоть до середины 50-х годов не считала необходимым давать африканцам высшее образование. Конголезцам внушали, что они большие дети, от природы несхожи с европейцами и потому на протяжении всей жизни нуждаются в повседневной патерналистской опеке. В итоге. Бельгийское Конго, в отличие от французских и английских колоний, осталось без адекватной потребностям времени политической элиты и административно-управленческих кадров, хотя бы немного - через прямое или косвенное участие во власти - подготовленных к управлению страной в условиях независимости.

Нужно было обладать врожденной тягой к знаниям, чтобы в такой стране стать масштабно

стр. 29

мыслящим человеком. П. Лумумба стал им в результате многолетних упорных самостоятельных занятий. В африканской глубинке можно было освоить несколько местных языков, но не легко было овладеть французским, изучать труды античных философов, социалистов-утопистов, просветителей, современные книги по общественным наукам, новейшей истории Африки, приобрести вкус к чтению классиков мировой литературы. Лумумбе все это оказалось по силам.

Он много ездил по стране, жил в разных ее регионах. На содержание жены и троих детей зарабатывал службой в правлении оловодобывающей компании, рекламном отделе пивоваренного завода, на почте, в налоговом ведомстве. Он быстро приобрел репутацию эрудированного политика и превосходного оратора, вошел в круг постоянных авторов нескольких конголезских газет, поддерживал деловые контакты с парижским журналом "Презанс африкэн" и брюссельским еженедельником "Л' Африк э ле Монд".

Он создал в Конго секцию Либеральной партии Бельгии, когда та в 1954 году пришла к власти, возглавлял еще пять общественных организаций, деятельности которых пытался придать демократический характер и общеконголезскую направленность. В июле 1955 года в качестве одного из самых перспективных местных интеллектуалов П. Лумумба был представлен посетившему Конго бельгийскому королю Бодуэну I. Их беседа длилась дольше положенного по протоколу срока. Лумумба остался очень доволен тем, что, как ему показалось, он нашел понимание у 25-летнего монарха. П. Лумумба воздал должное Бельгии за то, что она "избавила Конго от темноты рабства" и превратила "в одну из самых процветающих стран колониального мира".

П. Лумумба не сразу присоединился к тем немногочисленным конголезским политикам, которые в 1956 году потребовали независимости для Конго. Он долго оставался сторонником "бельгийско-конголезского сообщества", выступал за европеизацию Конго, поскольку видел в ней способ политического просвещения масс, избавления общества от язв этно-региональной разобщенности.

Тем не менее, он видел, что конголезцы живут в нищете, постоянно бастуют, организуются в религиозно-политические секты, призывающие население "взять бразды правления в свои руки". В своей книге с пророческим названием "Конго, земля будущего, под угрозой?", написанной им в 1956 году после "обстоятельного исследования жизни различных слоев населения", П. Лумумба выказал глубокую озабоченность ростом социальной и расовой напряженности в стране и попытался сформулировать для бельгийских властей свои соображения о необходимости реформ. Так, он считал, что власти должны посредством "постепенных, но целенаправленных действий подготовить конголезцев к самоуправлению, уничтожить расовую сегрегацию, являющуюся настоящим социальным бедствием местного общества". Он всегда и искренне был открыт для дружбы с бельгийцами, сначала как частное лицо, позднее как премьер- министр. Трагическим для него оказалось то, что тогдашним неоколониалистам нужен был не достойный партнер, а покорный проводник их политики. П. Лумумба на эту роль не годился.

РОМАНТИЧНЫЙ ЛУМУМБА

На протяжении всей своей общественно-государственной деятельности П. Лумумба выступал за единство конголезцев и территориальную целостность страны. Он говорил: "Наше самое сокровенное, хотя быть может и несколько утопичное, желание состоит в том, чтобы создать государство, в котором совершенно стерлись бы расовые и религиозные различия, сложилась бы великая конголезская нация, состо-

стр. 30

ящая из африканцев и европейцев, католиков и протестантов, кимбангистов и китавалистов (участники религиозно- политических антиколониальных движений. - Ю.В.), работников умственного и физического труда, богатых и бедных, спаянных общей заботой о судьбах страны... У наших народов нет оснований воевать между собой или ненавидеть друг друга. Все вместе они составляют семью, именуемую Конго... Чем более едины мы будем, тем успешнее сможем выступить против угнетения, коррупции, против попыток разъединить нас по принципу "разделяй и властвуй".

Было бы упрощением видеть в этих романтических и наивных мыслях П. Лумумбы только отзвук книжных идей, которыми он увлекался в юности. Именно острое ощущение опасности, таящейся в чрезмерной даже для Тропической Африки этнической пестроте Конго, побуждало П. Лумумбу - нередко вопреки вполне адекватно воспринимаемой им действительности - настаивать на тезисе о возможности социальной гармонизации общества, внедрять этот тезис в сознание соотечественников. Он как за спасительную соломинку хватался за идею "общественного договора", чтобы "развеять сгущающиеся над страной тучи", поскольку в ее распаде не находил ничего выгодного ни для народа, ни - в отличие от большинства тогдашних конголезских политиков - для себя лично.

Все более он раздражал и колониальную администрацию. Пытаясь противостоять попыткам Бельгии подавить освободительное движение в колонии и содействовать началу ее конструктивного диалога с конголезцами, П. Лумумба в августе 1958 года потребовал сформировать при генерал- губернаторе правительство из представителей местного населения, а в октябре создал партию Национальное движение Конго (НДК).

"Мы обращаемся с живым призывом ко всем конголезским патриотам независимо от пола, этнической и религиозной принадлежности, - говорил он в декабре 1958 года, - ко всем ассоциациям и группам: объединяйтесь вокруг НДК, цель которого состоит в том, чтобы организовать массы на борьбу за счастливую судьбу, за ликвидацию колониального режима, за уничтожение эксплуатации человека человеком". Он полагал, что такая партия сплотит все, даже оппозиционно настроенные группировки, чем обеспечит единство народа и целостность страны. Спорные же вопросы она будет решать посредством дискуссий и голосования, завершающего выбор оптимальных вариантов. При подобной организации внутрипартийной жизни исчезнет необходимость в постоянной оппозиции, а в ходе обсуждения тех или иных проблем будут возникать лишь временные оппозиционные группы.

Активизация антиколониального движения в Конго в конце 50- х годов, впечатления от тогдашних же первых поездок за границу вырвали П. Лумумбу из замкнутого мира бельгийской колонии. В октябре 1958 года он представлял Конго на конференции народов Африки в Аккре, был избран членом ее постоянного секретариата, сблизился с лидером независимой Ганы Кваме Нкрумой. Год спустя принял участие в международном семинаре деятелей культуры, состоявшемся в Ибадане (Нигерия), на котором выступил с докладом "Африканское единство и национальная независимость". На конференции стран Африки в столице Конго Леопольдвиле (ныне Киншаса) в августе 1960 года он говорил, что "каждое африканское государство вправе рассчитывать на помощь других стран континента". П. Лумумба оказался тогда самым популярным деятелем периода распада бельгийской колониальной

стр. 31

империи, вождем масс. Но водоворот этих судьбоносных событий застал его на том этапе, когда он еще не успел обрести опыт политического и государственного управления, который был совершенно необходим для руководства страной, где корыстные интересы внешних сил удесятеряли и без того сложные внутренние проблемы.

Новая обстановка требовала новых концепций. Африку захватил стремительный бег времени. Взгляды П. Лумумбы эволюционировали быстро и глубоко не только под воздействием национально-освободительного движения, но и из-за недальновидно жесткой политики Запада в Конго. Поняв, что "бельгийско-конголезское сообщество" так и останется несбыточным мифом, он говорит теперь о независимости, являющейся "неотъемлемым правом народа, которого он был лишен", причем независимости безотлагательной, сопровождающейся экономической самостоятельностью страны и духовным раскрепощением населения. П. Лумумба полагал, что конголезцам нет смысла менять колониализм на неоколониализм. "Народ желает продвигаться по пути прогресса быстрее, чем его лидеры", - говорил он, выступая с лекциями в Брюсселе в апреле 1959 года. Конголезская элита отторгла П. Лумумбу за его подлинный демократизм. Он открыто сочувствовал трудовому люду. "Мы знаем, что некоторые конголезцы живут неплохо, но их меньшинство, нас же интересует большая часть населения", - писал он в своей книге. Думать и говорить так в среде конголезской элиты считалось предосудительным, в ходу у нее было лишь пренебрежительное отношение к "непросвещенной толпе".

В мае 1960 года он не согласился на создание конфедерации Конго и Бельгии, равно как воспротивился и другим попыткам установить над страной международную опеку, заявив, что поставит под контроль своего правительства базы НАТО в Конго, что поскольку без экономической самостоятельности политический суверенитет останется пустым звуком, правительство объявит все природные ископаемые национальным достоянием, будет укреплять госсектор в промышленности и кооперацию в сельском хозяйстве, контролировать деятельность иностранного капитала. П. Лумумба считал необходимым превратить Конго в то, что теперь называется социально ориентированным государством, которое будет стремиться создавать новые рабочие места, контролировать рост цен и увеличение зарплаты. Одновременно он призывал конголезских парламентариев не назначать себе высокие жалования и не наделять себя привилегиями, пока бедствует народ.

НЕДИПЛОМАТИЧНЫЙ ЛУМУМБА

Отличительными и, возможно, не самыми полезными для него чертами характера оказались прямодушие и доверчивость. П. Лумумба так уверовал в то, что открытое изложение взглядов составляет достоинство политика, что и в разного рода дискуссиях и в больших аудиториях предпочитал высказываться без обиняков. Так, во второй половине 50-х годов, постепенно освобождаясь от представлений о "благотворной" роли Бельгии в истории Конго, о чем трубили официальные средства информации, он стал говорить, что король Леопольд II навязал конголезцам завуалированное рабство, что патернализм сдерживает рост самосознания населения, что Бельгия, предлагая Конго автономию, стремится фактически сохранить его колониальный статус.

стр. 32

П. Лумумба вполне разбирался в политике западных держав в Конго, реалистично, даже с пониманием оценивал их интересы в Африке, но не считал, что им в угоду должен ущемляться суверенитет его страны. Однако после того, как его призывы к равноправному партнерству были неоднократно отвергнуты, П. Лумумба счел возможным называть вещи своими именами. "Европейские державы хотят заручиться симпатией тех африканских руководителей, которые идут у них на поводу и обманывают свои народы. Некоторые из этих держав видят смысл своего присутствия в Конго и в Африке лишь в том, чтобы максимально эксплуатировать их богатства, пользуясь при этом услугами коррумпированных руководителей".

В соответствии с практикой сбора компрометирующих сведений на местных политиков бельгийская администрация начала слежку за Лумумбой еще в те годы, когда он проявлял максимальную лояльность к колониальному режиму: за ним вели наблюдения, записывали его выступления, арестовывали по надуманным обвинениям. В январе 1960 года его пытались не допустить к участию в брюссельских переговорах о независимости Конго, в мае помешать ему, лидеру парламентского большинства, возглавить правительство.

И все же П. Лумумба сформировал многопартийное правительство и даже включил в него своих недругов. Не располагая квалифицированным большинством в парламенте, он, соблюдая конституцию, не мог поступить иначе. Но этот шаг оказался роковым. Используя его врагов, неоколониалисты смогли всего лишь через месяц парализовать деятельность и правительства, и парламента. Технические же звенья госаппарата были выведены из строя организованным отъездом из Конго практически всех чиновников - бельгийцев, служивших в колониальной администрации до середины 1960 года.

Считается, что П. Лумумба повел себя недипломатично на церемонии Дня провозглашения независимости Конго 30 июня 1960 года. Первым выступил тогда Бодуэн I. Монарх говорил, что освобождение Конго - это добрая воля Бельгии, превозносил результаты ее 80-летней деятельности в Африке, советовал конголезцам "не подвергать опасности свое будущее проведением поспешных реформ, пока не убедятся, что смогут сделать лучше", призывал их "быть едиными", хотя именно в тот период уже разрабатывались планы расчленения Конго, агрессии против молодой республики. С ответным словом выступил президент Конго Ж. Касавубу, речь которого стала панегириком Бодуэну I и его "славным предшественникам", в XIX веке показавшим всему миру пример мирной колонизации, а в XX веке мудро управлявшим Конго.

Импульсивный Лумумба не смог сдержаться. Он выступил с речью, не предусмотренной программой заседания, и обратился не к его именитым участникам, а ко всем соотечественникам, борцам за завоеванную теперь независимость. Прежде чем изложить программу своего правительства, П. Лумумба заговорил о том, что независимость не дарована конголезцам, а завоевана ими в борьбе, которую не остановили ни лишения, ни страдания, ни огромные жертвы и кровь, пролитая народами. "Мы гордимся нашей справедливой и благородной борьбой, - продолжал он, - необходимой для избавления от унизительного рабства, навязанного нам силой. Такой была наша судьба на протяжении 80 лет, и наши раны еще слишком свежи и болезненны, чтобы мы могли забыть о них. Закон никогда не был одинаков для белых и черных, наши земли захватывали по праву сильного, а нас расстреливали, бросали в тюрьмы, высылали за наши политические убеждения или религиозные верования".

В напряженно-благопристойной атмосфере церемонии, высокопоставленные участники которой всерьез были озабочены лишь обдумыванием тактических шагов для извлечения максимальной выгоды из меняющейся обстановки, выступление П. Лумумбы произвело эффект разорвавшейся бомбы. И не только из-за резкости тона, но и по причине жестокой правдивости сказанного им, "дипломатично" потопленного в словесном елее другими ораторами.

Заговоры против П. Лумумбы стали плестись в Брюсселе и Вашингтоне. Однажды его попытались подкупить. В августе 1960 года он находился в США с официальным визитом. Там ему и предложили крупную взятку. Лумумба не счел нужным это скрывать. "Меня соблазняли миллионами, - заявил он, вернувшись в Конго, - но во имя моего народа я отказался, не взял ни сантима". Тогда-то он и был объявлен нарушителем демократических норм управления государством, подстрекающим массы к бунту.

На него свалили вину за беспорядки в конголезской армии, спровоцированные ее командующим бельгийским генералом Янсенсом. П. Лумумба намеревался его уволить, но, получив полную поддержку в Брюсселе, генерал-расист отказался подчиниться "черномазому" премьер-министру и объявил публично, что конголезцы как были, так и останутся в своей армии людьми второго сорта.

стр. 33

ЛУМУМБА - МУЧЕНИК

В середине августа 1960 года бельгийские власти санкционировали тайные операции по устранению П. Лумумбы. Решение принималось самыми высокими руководителями. Зеленый свет дал президент Д. Эйзенхауэр. Он заявил, что против Лумумбы нужно предпринять "прямые действия". Директор ЦРУ А. Даллес сказал, что Лумумба - это "Кастро или даже похуже, поскольку он представляет опасную для США силу в центре Африки".

П. Лумумбе приклеили ярлык "коммунистического агента". Чтобы убедить общественность в этом его смертном грехе, по миру распространили информацию о том, что он якобы намеревается обратиться к Москве за военной помощью. На самом деле о таком, как возможном, шаге конголезских властей в конце августа - начале сентября 1960 года обмолвился президент Ж. Касавубу. Можно предположить, что сделал он это под нажимом западных спецслужб. П. Лумумба дезавуировал это заявление. Он попытался объяснить Касавубу, что такой шаг неприемлем, так как лишь осложнит положение конголезских властей. Раздосадованный подобными инсинуациями П. Лумумба как-то заметил с горечью: "Когда намереваешься защищать свою страну, дело свободы, тебе приклеивают ярлыки -революционер, подстрекатель, проходимец и т.п.". Интрига получила развитие после военного путча 5 сентября 1960 года. Завербованный ЦРУ полковник Мобуту, тогдашний начальник генштаба конголезской армии, отстранил Лумумбу от власти и лишил премьера всех средств передвижения и связи, а также возможности перебросить в Катангу несколько подразделений конголезской армии, чтобы пресечь попытки М. Чомбе отколоть эту провинцию от Конго. Руководство ООН не ответило на просьбы П. Лумумбы о содействии ему в исполнении его законных функций. Выражая свой протест против преступных действий Запада в Конго, советское правительство направило несколько самолетов для транспортного обеспечения деятельности правительства П. Лумумбы. Эта эмоциональная акция была по сути ошибкой:

СССР в силу объективных и субъективных причин не мог помочь конголезским патриотам. Самолеты практически. тут же были возвращены в Москву. Но А. Даллес телеграфировал агенту ЦРУ в Конго: "Наверху решили, что если Лумумба удержится у власти, начнется хаос, власть захватят коммунисты со всеми вытекающими ужасными последствиями для престижа ООН и интересов всего свободного мира. Поэтому мы решили, что приоритетной для нас становится срочная деятельность по предотвращению такого хода событий". Резидент ЦРУ в Леопольдвиле Р. Биссель вспоминает, что в телеграмме Даллеса были и такие слова: "Я хочу, чтобы меня избавили от него" (Лумумбы).

Отстраненного от власти премьер-министра П. Лумумбу, несмотря на повсеместные требования дать ему свободу, несколько месяцев держали сначала под домашним арестом, потом в тисвильской тюрьме, где его морили голодом и избивали. После того как не удались попытки его отравить или подстроить "несчастный случай" в камере, был пущен в ход план физического уничтожения П. Лумумбы под кодовым названием "Барракуда". Этот план разработали бельгийские спецслужбы.

Фламандский социолог Людо де Витте установил, что 6 октября 1960 года министр по африканским делам граф д' Аспермон Линден секретно телеграфировал в консульство Бельгии в Элизабетвиле: "Самое важное - добиться того, чтобы категорически был устранен Лумумба". И позднее: "Главная цель, которая должна быть достигнута в интересах Конго, Катанги и Бельгии, это, конечно же, ликвидация Лумумбы".

ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Незадолго до 17 января 1961 года этот министр распорядился, чтобы генконсул Бельгии в Элизабетвиле передал М. Чомбе его личное требование принять Лумумбу в Катанге. Л. де Витте пишет, что д' Аспермон Линден уже тогда знал, что в Катанге П. Лумумба будет убит.

Обстоятельства этого преступления известны. М. Чомбе и его министры в течение месяца информировали мировую общественность о том, что пленники - П. Лумумба, Ж. Окито (первый заместитель председателя конголезского сената) и М. Мполо (министр по делам молодежи и спорта) - содержатся в катангской тюрьме в хороших условиях и что врачи наблюдают за их здоровьем. Только в середине февраля министр внутренних дел "государства Катанга" Г. Мунонго объявил, что они убиты местными крестьянами при попытке к бегству. Чомбе и Мунонго намеренно лгали, как делал это ранее и Мобуту, рассказывавший журналистам, что он навещает Патриса в его камере в тисвильской тюрьме, что тот здоров и бодр и что однажды они распили с ним бутылочку шампанского. Лгал и граф д' Аспермон Линден, не постеснявшийся через неделю после уничтожения расчлененного тела П. Лумумбы в ванне с серной кислотой отправить Чомбе в Элизатбетвиль теперь уже открытую телеграмму, в которой "самым решительным образом настаивал на гуманном обращении катангских властей с Лумумбой, чья жизнь не может быть ни под каким предлогом поставлена под угрозу".

В декабре 1999 года комиссия

стр. 34

бельгийского парламента, патронируемая министром иностранных дел для Бельгии Л. Мишелем, приступила к изучению обстоятельств гибели П. Лумумбы по архивным материалам, чтобы проверить утверждение Л. де Витте об ответственности правительства Г. Эйскенса за прямое участие в этом преступлении.

Расправа над П. Лумумбой показала, что до изобретенного Западом в наши дни способа действий в обход Совета Безопасности ООН был изобретен другой -трактовка единогласного решения СБ в своих интересах: отряды ООН были введены в Конго для поддержки правительства П. Лумумбы, в результате же с их помощью оно было свергнуто, а премьер-министр убит. Судьба оказалась тем более несправедливой к П. Лумумбе, что он сам никогда не использовал борьбу мировых блоков для достижения политических или каких-то иных целей. Он не был ни анти-, ни прокоммунистом, был абсолютно привержен тем ценностям демократии, которые Запад считал пригодными для себя и которые демонстративно признал за Африкой только в 90-е годы.

Свержение и убийство П. Лумумбы представляется преступлением со многими негативными последствиями. Каким бы острым ни было противоборство между Западом и Востоком в те годы, убийство П. Лумумбы нельзя квалифицировать иначе, как помрачение политического сознания на почве неадекватной оценки мер, необходимых для отстаивания политических и экономических интересов Запада в Конго. Уничтожив П. Лумумбу, Запад лишил Конго по сути единственного политического деятеля, который смог бы реально содействовать предотвращению драматического хода событий, охвативших эту страну, а в более широком плане - весь регион Великих озер в 60-е годы и последующие десятилетия вплоть до наших дней.

Новейшая история Конго (Заира) постоянно наводит на размышление о нравственности в политике и свидетельствует о высокой цене, которой люди расплачиваются за плохую совместимость этих категорий в реальной жизни.

Уже в 1960 году страна погрязла в многолетней смуте и гражданской войне. В 1965 году в кресло президента был посажен человек, моральные качества которого должны были насторожить демократических лидеров Запада. За 32 года авторитарного правления Мобуту и его сподвижники при непосредственном участии внешних кругов полностью разорили и едва не развалили одну из самых богатых и перспективных стран Африки.

В апреле 2000 года генеральный секретарь ООН Кофи Аннан в одном из интервью говорил о том, что его удручает политика многих современных лидеров Африки. "Они не понимают, - говорил он, - что власть нужно использовать для улучшения положения в своих странах, подвергают народы страданиям, слишком озабочены своими личными интересами и стремятся к власти, которой не заслуживают, ради собственной выгоды, и в итоге несут тяжелую долю ответственности за проблемы континента". Патрис Лумумба определенно был не из их числа. Те, кто сыграл первостепенную роль в его отстранении от власти, на многие годы лишили Конго перспектив развития и того, что по нынешней официальной терминологии ООН называется "благим управлением".

Плачь, мой любимый черный

брат, в тысячелетьях

скотской ночи!..

Пусть испарятся в солнечных

лучах

Те слезы, что твой прадед

проливал, замученный

на этих скорбных

нивах!

Пусть наш народ, свободный

и счастливый,

Живет и торжествует

в нашем Конго,

Здесь, в самом сердце

Африки великой!

Переполненные болью за свою родину, ее народ, стихи эти в переводе Павла Антокольского принадлежат перу Патриса Лумумбы - незаурядного государственного деятеля, человека, который стал ее символом.

стр. 35

Постоянный адрес данной публикации: