Libmonster ID: RU-16861
Автор(ы) публикации: В. С. Измозик

Суровая реальность, превращение большевиков в государственников, стремление удержать захваченную власть любыми средствами требовали от Ленина и его соратников формирования, в частности, специальных структур для политического контроля, в том числе, политического сыска. Необходимость этого стала особенно ощущаться к лету 1918 г., в условиях разгоравшейся гражданской войны. В обстановке закрытия оппозиционных газет, роста недовольства крестьян, рабочих и других слоев населения своим экономическим положением, усиления вооруженного противоборства большевистская партия придавала все большее значение получению достаточно объективной закрытой информации о реальных настроениях населения.

Одним из первых каналов сбора политической информации о настроениях населения стала коммунистическая партия. С марта 1918 г. Петроградский комитет РКП(б) стал собирать доклады агитаторов о положении на местах, которые постепенно становились все более регулярными. На их основе к лету того же года составлялись машинописные краткие сводки по определенной форме. В них указывались названия губернии и уезда, города или волости и села, о которых шла речь, число, на которое давалась информация, краткий обзор положения в данном районе, фамилия агитатора и оценка его деятельности, принятые меры в связи с отчетом. Сводка за 5-15 июля 1918 г. содержала 18 сообщений из 8 губерний: Псковской, Новгородской, Череповецкой, Олонецкой, Вологодской, Пермской, Витебской и Могилевской 1 . Постепенно рос интерес к этим сведениям и ограничение доступа к ним.

В июне 1918 г. был создан информационный или информационно- организационный отдел ЦК, преобразованный в начале 1920 г. в информационно-статистический. Там, в частности, велась книга докладов, принимаемых от приезжающих с мест 2 . В информационный отдел с мест начали поступать самые разнообразные материалы: протоколы партийных комитетов и собраний, отчеты организаций о проделанной работе и положении дел, ответы на рассылаемые анкеты и т. д. С целью упорядочить всю эту информацию на заседании Оргбюро ЦК 22 апреля 1919г. И. В. Сталин внес предложение "выработать круг вопросов для партийных организаций городов, железнодорожных узлов, деревень и фронта". Орг-


Измозик Владлен Семенович - доктор исторических наук, профессор Северо-Западного заочного политехнического института.

стр. 32


бюро поручило это сделать Информационному отделу, представив вопросник на последующее рассмотрение и утверждение. С конца года отдел начал составлять регулярные сводки о партийной жизни в провинции. Кроме характеристики чисто партийной работы значительное место в них уделялось настроениям населения.

На местах, в губкомах партии появились информационно-статистические секции. В уездных комитетах эту работу предлагалось выполнять специально выделенному информатору или непосредственно секретарю партийного комитета. В связи с этим Северо-Двинский губком сообщал в ЦК РКП(б), что "для осведомления о политическом настроении населения и событиях на местах секцией выработаны два опросных бланка: 1. основные сведения о состоянии волостей и 2. периодические бюллетени... Секция составила семь картограмм о политическом состоянии крестьян с 1 сентября по 1 декабря 1918 г.". В результате, как сообщал отчет, было охвачено сведениями 85% волостей. Но такое бумаготворчество имеющийся аппарат был еще не в силах "переварить", поэтому отмечалось, что "ввиду невозможности 1-2 работникам разобрать прибывающие ежедневно сотни бланков, составление губернских картограмм задерживается. Решено в виде компенсации составить сводку данных экстренного характера" 3 .

Были попытки проводить еженедельное анкетирование членов партии "по вопросам общего состояния работы на предприятии, учреждении, настроения рабочих и служащих". В анкете для коммунистов Смольнинского района Петрограда имелись такие вопросы: "2. Может ли определить общее настроение рабочих и на каких данных основывается: а) слыхал ли или участвовал в разговорах рабочих об их нуждах и о порядках на предприятии, в учреждении или части, б) не было ли нареканий на непорядки, злоупотребления, грубое обращение администрации или ответственных работников (указать факты). ...г) не было ли разговоров, показывающих отношение к коммунистам". В ответах на этот пункт в некоторых анкетах указывалось "В присутствии членов коллектива от таких разговоров воздерживаются" 4 .

К 1921 г. информационный подотдел ЦК РКП(б) имел уже более устойчивые связи не только с губкомами но и со многими укомами партии. Циркулярное письмо ЦК укомам в ноябре 1920 г. напоминало, что они должны присылать "программу ежемесячных сведений" "не позднее 5 числа следующего месяца". Одновременно составлялись сводки о положении в губерниях, включавшие вопрос "настроения населения". Используя эти материалы, инструкторы ЦК с декабря 1920 г. стали составлять ежемесячные доклады и докладные записки по отдельным вопросам 5 .

Но вся эта, казалось бы, стройная система сталкивалась с реальной действительностью: слабостью и малочисленностью тогдашнего партийного аппарата, отсутствием необходимых кадров, умеющих грамотно и толково составить отчеты, условиями гражданской войны и т. п. Поэтому на самом деле отчеты поступали весьма нерегулярно как от местных организаций в губкомы, так и из последних в ЦК.

Одновременно партийное руководство получало информацию политического характера и через нарождавшиеся советские структуры. С начала 1918 г. информационный листок готовил отдел местного управления наркомата внутренних дел. В небольшой по объему сводке (1-2 машинописные страницы) содержались сведения о военных событиях, смене власти в отдельных местностях и о настроениях населения. Данные должны были давать отделы управления по внутренним делам губисполкомов каждую десятидневку 6 .

Регулярным источником такой информации стали и сводки Российского телеграфного агентства (РОСТА), поступавшие через отдел советской пропаганды при ВЦИК. Они также были ежедневными, имели размер от 3-х до 6-ти страниц и включали данные о настроениях на местах. При этом сводки РОСТА делились на официальные с упором на оптимистическую информацию и имевшие пометку "Не для печати", содержавшие более реальные сведения. Это стремление иметь информацию для узкого круга

стр. 33


доверенных лиц привело к созданию в сентябре 1919 г. Отдела особой информации Совнаркома, ВЦИК и ЦК РКП при РОСТА. Заведующим иногородними отделами РОСТА предлагалось для этого отдела сообщать, в частности, следующие сведения: "Отношение населения к Советской власти; наблюдается ли в широких слоях крестьянской бедноты и рабочих озлобление против Советской власти, ее агентов, партийных организаций и отдельных работников; ...все яркие сведения политической и общественной жизни, положительные и отрицательные...". Особо подчеркивалось, что "все работники в нем (отделе - В. И.) коммунисты и собирание и передача материалов обставлены достаточно секретно" 7 .

Свои сводки о политическом положении на транспорте готовили созданные в 1919 г. специальные политические органы (Главный политотдел наркомата путей сообщения, главное политуправление водного транспорта). Они также направляли их в ЦК РКП(б), отмечая настроение населения. Эти сводки, как правило, были двухнедельными, достаточно обширными (9-15 страниц машинописи), но по содержанию мало конкретными. Сводки Главполитвода в первой половине 1920 г. пестрели общими фразами: "Петроградский район. Отношение к РКП и советской власти удовлетворительное... Самарский район... Рабочие и служащие в политическом отношении еще не воспитаны".

В условиях развала старой и лишь начавшегося формирования новой системы управления особую важность для получения закрытой информации о реальном положении дел на местах и настроении не только военнослужащих, но и населения, имели сводки, готовившиеся различными структурами Красной Армии. Одним из первых видов таких сведений при новой власти стали суточные информационные сводки Наркомата по военным и морским делам, готовившиеся с середины декабря 1917 г. Они имели объем от 5 до 10 машинописных страниц и включали сообщения об организации новой армии, формировании продовольственных отрядов, положении на отдельных боевых участках и т. д. Одновременно здесь содержались сведения о реакции населения на те или иные действия властей. Один из экземпляров этой сводки, имевшей гриф "секретно", поступал председателю Совнаркома 8 .

О настроении воинских частей и населения одновременно сообщали сводки оперативного отдела Наркомвоенмора о положении дел на внутреннем и внешнем фронте, отделения связи и информации при этом отделе (с сентября 1918 г. называлось "военно-политическим отделением"), осведомительных отделов окружных военных комиссариатов, политической части комиссара Полевого штаба Реввоенсовета республики (РВСР), осведомительного отдела Политико-просветительного управления РВСР, Центрального бюро информации и связи при Наркомвоенморе, а также политические органы других вооруженных формирований республики, не подчинявшихся прямо РВСР (Продармии, корпуса войск ВЧК, ВОХР).

Но основным органом военного ведомства, дававшим регулярную политическую информацию о настроениях в армии и среди населения стало Всероссийское бюро военных комиссаров (ВБВК), действовавшее с апреля 1918 г. и затем реорганизованное в Политуправление (ПУР) РВСР (апрель- май 1919 г.). Информационный отдел ВБВК докладывал, что "имеет целью освещать вопросы формирования и жизни армии в связи с общим настроением населения и другими обстоятельствами. Получаемые ежедневно телеграфные сводки от штабов армий, окружных и губернских военных комиссариатов служат материалом для бюллетеня отдела, который рассылается лицам, стоящим во главе армий, а также окружным и губернским комиссариатам". В ежедневном информационном бюллетене указывались источники поступивших сведений и их краткое содержание: положение с продовольствием, отношение населения к различным видам мобилизации, поведение красноармейских частей и т. д. Даже такой краткий бюллетень имел от 10 до 15 машинописных страниц 9 .

Кроме этого ПУР РВСР готовило объемные двухнедельные и месячные бюллетени. Информационный бюллетень N 3 ПУРа за период 1-15 июля

стр. 34


1919г. насчитывал 78 машинописных страниц. В нем давалась достаточно подробная характеристика политического состояния Красной Армии по двум основным разделам: "Тыл" и "Прифронтовая полоса". Внутри раздела "Тыл" описание шло по военным округам и губерниям, а в разделе "Прифронтовая полоса" по фронтам, армиям и другим боевым единицам. В ряде случаев указывались принятые меры. Так в 36 запасном полку "на собрании вынесена резолюция о прекращении гражданской войны в трехдневный срок, выступавшие ораторы арестованы" 10 .

Вся огромная масса получаемого с мест информационного материала в 1919- 1920 гг. сводилась в ПУРе, кроме сводок и бюллетеней, также в специальные таблицы о боеспособности, настроении и дисциплине в частях действующей армии. В этих двухнедельных таблицах имелись следующие графы: "Настроение" (с подпунктами "плохое, удовлетворительное, хорошее"), "Уровень сознательности" с делением на случаи проявления "высокого" и "низкого" уровня, "Отношение к советской власти", "Отношение к коммунистам" и т. д. Все это выражалось в цифрах и направлялось руководству, в том числе Ленину, для ознакомления 11 .

Требования сверху о политическом контроле, о налаживании информационной службы вызывали у отдельных работников приступы бюрократической инициативы. Политотдел 6 армии в конце августа 1918 г. подготовил два опросных бланка "Основные сведения о состоянии волости" и "Периодический бюллетень", разослав их по всем уездам дислокации Северного фронта. Стремясь определить политические настроения крестьянства, составители включили в бланк "Основных сведений" 44 вопроса, а в "Периодический бюллетень" - 41. При этом в вопросе под N33 ("Настроение населения") указывалось восемь возможных вариантов ответа. Это настроение могло быть "надежно-революционным, спокойно-выжидательным, переломно- неустойчивым, тревожно-колеблющимся, безразличным, противсоветским, активно контрреволюционным (выступление с оружием в руках) и неизвестное". На основании получаемых ответов составлялись двухнедельные бюллетени. Инициатором этой работы был начальник политотдела, член РВС армии И. К. Наумов 12 .

Еще одним специфическим источником осуществления политического контроля оставалась перлюстрация, проводившаяся до лета 1920 г. через органы военного ведомства.

При всей важности информации, получаемой от военного ведомства, сбор данных о настроениях населения не был, конечно, основной частью его деятельности. Новой власти требовалось учреждение, для которого организация и осуществление политического контроля за населением должны были стать одной из важнейших задач. Таким органом стала Всероссийская Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности (ВЧК), созданная постановлением Совнаркома 7 (20) декабря 1917 г. (До августа 1918 г. называлась - "по борьбе с контрреволюцией и саботажем").

На ее примере наглядно можно проследить трансформацию политических и моральных представлений, происходившую в умах вчерашних борцов с самодержавием. Выступавшие под лозунгами: "свободы и самоуправления трудящихся", они грезили идеалами "государства-коммуны" на принципах ликвидации полиции как постоянной и профессиональной организации, устранения бюрократии и замене ее аппаратом управления на основе выборности и сменяемости всех чиновников в любое время. Они искренне возмущались политическим сыском с применением секретных сотрудников (сексотов), филеров (агентов наружного наблюдения), перлюстрации. Г. Е. Зиновьев в октябре 1918 г. на конференции ЧК Северо-западной области признавался: "Совершая Октябрьскую революцию, никто не думал, что придется вести особую борьбу с контрреволюционерами" 13 .

Теперь вчерашние ниспровергатели стали "государственниками", полные решимости не выпустить из своих рук штурвал управления и убежденные в своей способности привести страну и весь мир к грядущему счастью. Все это вместе способствовало тому, что большевики не только

стр. 35


в кратчайший срок овладели приемами политического сыска своих вчерашних противников, но и придали этому новый масштаб и размах.

Прежде всего, руководство ВЧК требовало организовать слежку по классовому принципу. О желаемых масштабах наблюдения дает представление циркулярное письмо М. И. Лациса, ставшего в апреле 1919 г. председателем Всеукраинской ЧК. Он писал: "Над каждой из них (социалистических партий - В. И.) должно быть установлено тщательное наблюдение... Каждый их шаг и каждое ихнее намерение нам должны быть известны... Мы должны знать каждого бывшего царского сановника, генерала, жандарма и полицейского, каждого помещика, фабриканта, банкира и духовника". А поскольку, но мнению Лациса, черновую работу для "главарей контрреволюции" "исполняет прежнее офицерство, студенчество, разночинцы... мы должны знать и эту последнюю" (силу - В. И.), а для этого "необходимо учредить внутреннее наблюдение за всеми советскими учреждениями в тылу и на фронте" 14 .

Следующим шагом было составление конкретных списков представителей гак наз. "буржуазных классов" для установления постоянного наблюдения. Примером может служить приказ Всетатарской ЧК от 28 октября 1920 г.: "Под личной ответственностью председателей домкомов г. Казани и окрестностей приказываю: к 5 ноября с. г. представить списки на всех проживающих бывших: председателей) судебной палаты, председателей) департаментов палаты, членов палаты, прокуроров, товарищей) прокуроров, председателей) окружного суда, членов суда и судебных следователей, губернаторов, вице-губернаторов, членов губернского присутствия, советников губернского присутствия, земских начальников, присяжных поверенных, бывших членов полиции, жандармов, фабрикантов, крупных и мелких помещиков, купцов, торговцев и собственников больших домов (национализированных) ". В списке предлагалось указать фамилии, имена и отчества, адрес, социальное положение, прошлый чин и место службы в настоящее время 15 .

Но наблюдение было установлено не только за так наз. бывшими, но и за крестьянами и рабочими. Во исполнение решения второй Всероссийской конференции ВЧК был издан приказ N94 Президиума ВЧК от 4 декабря 1918 г., который предлагал "немедленно установить негласный надзор за всеми крупными селами и волостями, агитирующих арестовывать, выяснять личности и препровождать в уездные и губернские чрезвычайные комиссии". При сборе информации предлагалось "иметь наблюдение за людными местами, частями войск, собраниями, митингами", "за лицами, известными как настоящие или бывшие члены" политических партий, не участвующих в управлении советским государством, "за почтовыми учреждениями", "за подозрительными группами" и т. д. При этом следовало "во всех случаях выяснять не только подозрительных лиц, но и их знакомства, связи, родство, адреса, явки, приметы, квартиры, образ жизни и пр. ". В отношении командного состава армии требовалось обращать особое внимание на "отношение к коммунистам, политработникам, комячейке" 16 .

Для сбора таких сведений нужен был соответствующий аппарат. Моральные препятствия в этом плане были преодолены достаточно быстро. Сначала вчерашние борцы за свободу еще пытались удержаться в рамках старых представлений. Коллегия ВЧК 17 февраля 1918 г. приняла решение, что пользоваться секретными сотрудниками разрешается "только по отношению к спекулятивным делам, к политическим же врагам эти меры не принимаются". Но уже 12 июня 1918 г. в ходе 1-й Всероссийской конференции ЧК фракция РКП(б) постановила: "Ввиду грозного момента и исключительных обстоятельств...: 1. Секретными сотрудниками пользоваться... 3. Взять на учет и установить слежку за генералами и офицерами, взять под наблюдение Красную Армию, командный состав, клубы, кружки, школы и т. д. " 17 . В том же году ЧК обзавелась своими филерами, которые теперь именовались "разведчиками" и секретными сотрудниками (сексотами). Вербовались они из самых разных слоев населения.

Осенью 1918г. появились инструкции для работников ВЧК, в том

стр. 36


числе по организации политического розыска: "Обязанности работающих по политическому розыску", "Особые замечания к инструкции наружного наблюдения", "Инструкция для наружного наблюдения", "Что должен помнить каждый комиссар, следователь, разведчик, работая по розыску", "Краткие указания для сведения разведки" и т. д. 18 . Их составители явно использовали документы Департамента полиции 19 .

Приказом РВСР от 10 августа 1920г. Особым отделам ВЧК были переданы структуры, занимавшиеся перлюстрацией 20 .

Получаемая информация оформлялась для пользователей в виде различного рода сводок. Регулярная подача сводок (ежедневных и еженедельных) Секретным и Особым отделами ВЧК возникла с 1919г. Они составлялись в целом по стране на основе донесений местных ЧК, армейских и фронтовых Особых отделов. Нередко места подавали сводку и за больший период времени (две-три недели). Местная сводка подписывалась заведующими секретно- оперативным отделом и секретно-информационной частью губернской ЧК.

В конце 1919г. Особый отдел ВЧК подготовил специальную инструкцию о порядке составления еженедельного информационного бюллетеня. Кроме вопросов чисто военного характера содержалось требование дать характеристику "антисоветских нелегальных организаций", "политических партий (не советских)", "заводских, фабричных заведений, работающих на оборону". В приложении подробно разъяснялись со многими подпунктами все одиннадцать вопросов бюллетеня.

Обобщающие еженедельные сводки Секретного отдела ВЧК в 1919 и 1920 гг. строились как по территориальному, так и по тематическому принципам. В первом случае вся страна делилась на следующие районы: Московский, Петроградский, Поволжский, Черноземный, Западный, Северо-Восточный, Юго-Восточный, Украина и Фронты 2l . Во втором случае информация давалась по разделам: настроение на местах, контрреволюционные явления и борьба с ними, политические партии, духовенство, дезертирство, саботаж, злоупотребления, бандитизм. Из этого видно, что большинство разделов относилось к политическому контролю за населением. В перечень политических партий, за которыми велось наблюдение, входили не только политические противники большевиков, но и их политические союзники (партии "революционных коммунистов", Паолей-Цион).

В целом эти сводки давали достаточно объективную характеристику положения на местах, подчеркивая, что недовольство советской властью обусловлено прежде всего объективными причинами: "на первом месте - продовольственный кризис, а затем недовольство злоупотреблениями на местах представителей советской власти, иной раз действительно возмутительных", "недовольство со стороны малоземельного, безземельного крестьянства и пролетариата города вследствие тяжелого продовольственного положения" (Нижегородская губерния, декабрь 1919 г.), настроение крестьян Олонецкой губернии в мае 1920 г. "на почве голода - неудовлетворительное" 22 .

Но одновременно было уже заметно стремление объяснить "неподобающее" поведение трудящихся их "темнотой" и происками контрреволюционных сил. О положении в г. Угличе в конце мая 1919 г. докладывалось: "...Углич является очень удобным местом для белогвардейских банд, так как население города совершенно не развито политически. В уезде та же картина. Объясняется это нестойкостью местной власти и распущенностью местных коммунистов". О том, какой была "распущенность" местных властей, дает представление сообщение о восстании в г. Трубчевске с участием окрестных сел. Оно началось после того как "уездный комиссар Раков призвал на дом икону Холмской божьей матери, во время молебна - выстрелил в икону и стал топтать ее ногами". В итоге Раков был убит, а "восстание ликвидировано" 23 .

В эти годы начинали складываться особые отношения в деле политического контроля за населением между партийным аппаратом и ВЧК. Первоначально были попытки не допустить переплетения функций

стр. 37


партийного комитета и ЧК. Когда партийный коллектив при Владимирском пороховом заводе решил поселить коммунистов "в квартиры обывателей с целью следить за политическим направлением", Секретариат ЦК писал им, "что это дело исключительно ЧК, а не партийного комитета". Но постепенно эти представления трансформируются, поскольку главным оказывается стремление удержать власть любой ценой. Московский комитет РКП(б) 28 мая 1919 г. заслушал заместителя председателя МЧК В. Н. Манцева о создании информационных бюро, которые должны были "установить связь с ячейками и через них информировать ЧК о том, что делается на местах. ...Они же должны нам сообщать о настроении в районах и о деятельности меньшевиков и эсеров" 24 .

В начале 1920 г. конференция начальников Особых отделов армий и фронтов совместно с коллегией ВЧК приняла резолюцию, содержавшую требование "усовершенствовать до максимума аппарат информации путем организации широкой сети осведомителей и привлечении к систематической и постоянной информации Особотделов всего института политических комиссаров от комиссаров рот и батальонов до членов Реввоенсовета включительно", сопровождавшееся конкретными предложениями по организации такой работы. Все они практически дословно вошли в циркулярное письмо ЦК РКП(б) "О широкой партийной помощи ВЧК и Особым отделам", направленное в марте 1920 г. всем губкомам и политотделам армии и флота. Здесь, в частности, ЦК вменял "в обязанность всем комиссарам и коммунистам, работающим в армии, быть постоянными осведомителями особотделов" 25 .

Работники Особого отдела ВЧК придали циркуляру ЦК весьма широкое толкование. В письме Особым отделам армий, фронтов и губернским ЧК, напомнив, что "альфой и омегой нашей работы является информация", предлагалось, в первую очередь, получить списки коммунистов. После этого членам партии следовало разъяснить следующее: "а) каждый коммунист... обязан прислушиваться к ведущимся вокруг него разговорам, сообщая подозрительное Особому отделу; б) на месте своей службы каждый коммунист должен наблюдать за подозрительными лицами, информируя Особый отдел; в) каждый коммунист обязан доставлять Особому отделу сведения об общем настроении учреждения или части войск, где он служит; г) ни один коммунист не имеет права отказаться дать сведения о том или ином лице; д) также не может отказаться от поручения познакомиться с той или иной личностью по указанию Особотдела, ходить в указанный дом и сообщать, что там говорилось".

2 сентября 1920г. Оргбюро ЦК по просьбе Президиума ВЧК постановило распространить обязанность быть осведомителями ВЧК на "коммунистов, работающих по транспорту". Кроме этого, руководство ВЧК 6 августа 1920 г. обратилось ко всем губкомам партии, подчеркивая, что "ВЧК всегда указывала на необходимость обязать всех коммунистов быть осведомителями, ибо борьба с контрреволюцией есть общая задача партии" 26 .

Последний этап гражданской войны (конец 1920 - начало 1921 г.) стал, возможно, самым суровым испытанием для большевистской диктатуры за все годы гражданской войны. Призывая в этой обстановке пойти на экономические уступки крестьянству, означавшие начало перехода к нэпу, Ленин одновременно подчеркивал, что "с политическими колебаниями... мы будем бороться беспощадно", а "меньшевикам и эсерам... место в тюрьме" 27 . Все это делало проблему своевременной и полной информации о настроениях населения крайне существенной для руководства страны с целью сохранения своего политического господства.

По-прежнему одним из главных каналов политического контроля за населением оставался сбор информации через партийные органы. При всех реорганизациях партийного аппарата, занимавшегося обеспечением этих вопросов (ликвидация Информационно-статистического отдела ЦК в конце 1920 г., создание информационной части в Организационно-инструкторском отделе ЦК, образование Информационного отдела ЦК в апреле 1924 г. и его существование до января 1930 г.), сохранялась задача получе-

стр. 38


ния разнообразной информации о настроениях различных слоев населения, их реагировании на события внутренней и международной жизни, на действия властных структур. При этом партийный аппарат, занимавшийся вопросами политического контроля, стремился решить две основные задачи: обеспечить регулярное поступление объективной информации с мест и ее практическое использование руководящими органами.

Осенью 1921 г. в ЦК РКП(б) был разработан проект "постановки однотипного информационного аппарата партийных организаций" и "однотипной информационной схемы", который в последующие годы неоднократно дополнялся и видоизменялся в частностях. Основой получения сведений предполагались партийные ячейки. Они должны были характеризовать "настроение населения, рабочих, крестьян, красноармейцев, служащих, отношение к текущим событиям, основным декретам центра" и т. п. Схема сводки была дифференцирована по типам ячеек: фабрично-заводских, крестьянских, советских учреждений.

Венчать всю эту систему партийной информации, выглядевшую в планах очень стройной и логичной, надлежало информационно-инструкторскому подотделу организационно-инструкторского отдела ЦК РКП(б). Здесь должны были на основе полученных материалов готовить ежедневные и ежемесячные сводки об "общеполитическом и экономическом состоянии губернии или области". Ежедневные сводки готовились по каждой губернии, отражая, в частности, следующие сведения: "какие имеют место проти-вокоммунистические организации и политические партии, имели ли место политические выступления других партий, имели ли место волнения и забастовки... среди рабочих и крестьян, наблюдается ли и если да, то насколько сильно, влияние других партий среди рабочих и крестьян" 28 .

Хотя бумаготворчество росло, реальная жизнь отличалась от идеальной схемы. За май 1922 г. не прислали отчетов 31 губернская и областная парторганизации. В конце того же года информационный подотдел констатировал: "положение со связью нельзя считать удовлетворительным". В целом же в периоды относительного политического "затишья" отчеты партийных организаций, несмотря на жесткие предписания, представлялись далеко не регулярно и зачастую имели декларативный характер. Зато в моменты реальных или ожидаемых политических кризисов поток такой информации резко возрастал и одновременно росла ее значимость для руководящих политических органов.

Так обстояло дело весной 1921 г. во время волнений рабочих в Петрограде и Москве и происходившего одновременно восстания в Кронштадте. Не случайно МК РКП(б) весной - летом 1921 г. ввел порядок подачи двух видов ежедневных сводок райкомами и укомами. Одна сводка сообщала о предстоящих собраниях, другая (так наз. "политсводка") информировала о настроениях в рабочей массе. В отдельные ("неспокойные") дни "политсводки" подавались даже дважды в день. На их основании МК готовил свою ежедневную сводку по Московской организации к 18 часам. Она направлялась руководству столицы, заведующим отделами МК, секретарям райкомов и укомов и в Московскую ЧК 29 .

Растущего внимания к делу постановки партийной информации требовала политическая ситуация в стране. Согласно постановлению XIII партконференции был воссоздан информационный отдел ЦК. В решениях XIII съезда РКП(б) подчеркивалась важность информации о "внутрипартийном положении, экономическом и политическом состоянии страны" 30 . В отчете Информотдела на заседании Оргбюро ЦК 7 июля 1924 г. определялась его главная задача: "своевременно откликаться на актуальные политические темы и вовремя подмечать и улавливать потребности и настроения партии, рабочего класса и крестьянства". Отдел готовил ежедневную и двухнедельную сводки, обзоры и доклады по отдельным темам, материалы о состоянии отдельных партийных организаций. В первые же месяцы после создания отдела для аппарата ЦК были подготовлены доклады "Настроение и активность кулачества", "Политнастроение и классовые группировки в крестьянстве", "Слухи о войне" и т. д. 31 .

стр. 39


На важность информационной работы партийный аппарат постоянно указывал и в последующие годы, подчеркивая, что "через свой информаппарат партии необходимо прислушиваться к тем молекулярным процессам, какие происходят в стране, чтобы не прозевать их; в первую голову, своевременно учитывать настроения рабочих и крестьян и сигнализировать опасность, если таковая намечается" 32 . Кроме сведений, получаемых от информаторов, внимание местных организаций обращалось на изучение записок, подаваемых докладчикам, и их обобщение, а также на письма, направляемые в редакции газет и журналов.

Информотдел ЦК, а также редакции центральных газет с осени 1924 г. регулярно направляли секретарям ЦК Сталину, Молотову, Кагановичу и другим еженедельные подборки писем. Нередко письма направлялись по определенной теме. Так, в ноябре 1924 г. из редакций "Крестьянской газеты" и "Бедноты" на имя Сталина поступило 5 крестьянских писем об обострении отношений крестьян с городом. В октябре 1925 г. "Рабочая газета" подготовила для Сталина подборку выписок из писем об отношении к выпуску 40-градусной водки. Такое внимание к письмам, приходившим в редакции объяснялось желанием получить более реальную информацию о настроениях на местах.

Руководство учитывало неизбежное стремление любого чиновника, в том числе служащего партийного аппарата, показать позитивные результаты своей работы. Желание получать более достоверную информацию породило такую специфическую форму отчетности как "закрытые" или "личные" письма секретарей партийных комитетов. Они были впервые введены циркуляром ЦК РКП(б) от 18 января 1922 года. Предполагалось, что секретари губкомов и республиканских ЦК будут ежемесячно направлять секретные короткие письма в ЦК, характеризуя положение в своем районе. В письме от 10 июня 1922 г. ЦК разъяснял, что в "закрытых письмах" объемом в среднем около двух страниц следует, в частности, осветить "настроение рабочих и различных слоев крестьянства", "враждебные нам политические партии", "состояние и работа советского аппарата" и т. д. При этом подчеркивалось, что "вскрытие недочетов и вообще отрицательных сторон местной работы в закрытых письмах секретарей должно быть более решительным и законченным, чем это бывает в обычных официальных информотчетах". Постепенно частота их представления была значительно сокращена: циркуляром от 12 декабря 1923г. раз в два месяца, а постановлением Оргбюро ЦК от 22 марта 1926г.- раз в три месяца с правом губкомам и обкомам устанавливать собственные сроки представления таких писем окружкомами и укомами 33 .

Думается, что в значительной степени это было связано с тем, что такая форма информации не оправдывала в целом возлагавшихся на нее надежд. Во-первых, несмотря на все решения и циркуляры все виды информационных отчетов поступали в ЦК далеко не регулярно. В 1925 г. Информотдел ЦК констатировал, что 44 парторганизации за шесть месяцев не прислали ни одного "закрытого письма", за январь - март не было получено писем от 57 организаций, за апрель - июнь - от 88 организаций. Во-вторых, аппарат ЦК во многом был не удовлетворен и содержанием "закрытых писем" и отчетов 34 .

При всем этом в конечном счете в ЦК поступала масса разнообразнейшего фактического материала о положении на местах, о настроениях различных групп населения. Партийные организации на всех уровнях особенно с середины 20-х годов постоянно готовили специальные сводки, обзоры и доклады о настроениях различных групп населения, их откликах на те или иные события (издание Манифеста о семичасовом рабочем дне, убийство советского посла в Польше П. Л. Войкова, угроза войны и т. д.). Для обработки всего этого материала и подготовки данных для руководства в Информотделе ЦК в конце 20-х годов имелись группы промышленная, деревенская, национальная, территориальная, а также группа разработок, предлагавшая новые темы для сбора материалов и схемы информотчетности. Здесь готовились специальные тематические обзоры: "О настроениях

стр. 40


крестьян" (за 2-ю половину 1926 г.), "О некотором повышении активности интеллигенции" (февраль 1926 г.), "О реагировании различных слоев населения СССР на опасность войны" (1928 г.) и т. д.

Одновременно Информотдел ЦК с сентября 1924 г. готовил для руководства страны с грифом "совершенно секретно" и указанием "Хранить как шифр" информационные сводки (ежедневные, еженедельные, десятидневные) объемом от 6 до 50 страниц, уделяя значительное место вопросам политического контроля, С мая 1924 г. стали готовиться специальные обзоры на основании "закрытых писем" для членов и кандидатов в члены Политбюро, Оргбюро ЦК и руководителей отделов ЦК 35 .

Все виды информационных материалов партийных комитетов содержали не только данные о политических настроениях населения, но и элементы политического сыска. Организатор партячейки вагонно-столярной мастерской завода "Красный путиловец" сообщал, что в цеху сложилась группа из столяров Галкина, Павлова, Евдокимова, Иванова и Г. Евстигнеева, допускающая антисоветские выпады. В обзоре по инструментальной мастерской также отмечались самые "зловредные элементы". Первичные парторганизации не только докладывали наверх о "подозрительных личностях", но и вели за ними наблюдение. Например, парторганизатор котельной мастерской "Красного путиловца", перечислив рабочих - бывших эсеров, добавлял, что "организация имеет за ними наблюдение и держит их на учете" 36 .

В ряде случаев партийные организации составляли специальные списки не заслуживающих доверия граждан, заполняя их по специальным формам. В местах ссылки информационные отчеты парторганов содержали сведения о поведении находившихся здесь ссыльных, их отношениях с местным населением 37 . Таким образом, первичные партийные организации по существу выполняли частично некоторые функции тайной политической полиции, контролируя поведение в своем коллективе и на своей территории.

Наряду с партийными органами в 20-е годы политический контроль осуществляли советские органы и политическое руководство Красной Армии и Флота. Например, до осени 1926 г. Президиум ВЦИК требовал от председателей губисполкомов представлять примерно раз в месяц секретные письма о положении на местах. Но эти отчеты, как правило, изобиловали общими фразами, а сроки их представления соблюдались еще меньше, чем партийными органами. Данные о политических настроениях собирались советскими органами в ходе избирательных кампаний. В них также, кроме характеристики настроений отдельных групп избирателей, были элементы политического доносительства. В материалах о перевыборах Одесского горсовета в 1928 г. приводилось высказывание профессора Комаровского: "Если бы выборы в советы проходили не по-советски, а более демократично, то коммунисты не собрали бы 16-20% даже среди рабочих". На основании местных материалов аппарат ВЦИК, в свою очередь, составлял секретные обзоры. Большое внимание в них уделялось "политической физиономии деревни" 38 .

Организация политического контроля за настроениями военнослужащих, в значительной части, была возложена на партийно-политические органы. Они были обязаны с определенной периодичностью подавать политические сводки, уделяя значительное внимание настроениям личного состава. Кроме этого, отправлялись также "срочные внепериодические донесения". Они могли быть ежедневными, но обычно их периодичность составляла 4-5 дней. Специальные сводки посвящались темам особой важности: смерть Ленина и настроения военнослужащих в этой связи, борьба с внутрипартийной оппозицией и т. п. Донесения и отчеты, кроме военных политорганов, поступали также в местные партийные организации (райкомы, губкомы) и Особые отделы ВЧК-ОГПУ 39 . На основе данных местных политорганов ПУР РВСР СССР составляло свои сводки и обзоры, давая анализ политического состояния по военным округам и отдельным армиям. Они направлялись руководству партии, в аппарат ЦК, руководителям РККА и ВЧК-ОГПУ. Кроме таких

стр. 41


кратких сводок с периодичностью один-три дня ПУР готовил развернутые обзоры о политико-моральном состоянии вооруженных сил за шесть-восемь месяцев. В ряде случаев готовились специальные доклады. Весной 1928 г. по просьбе наркома К. Е. Ворошилова был подготовлен в 4-х экземплярах доклад о влиянии хлебозаготовительной кампании 1927/28 г. на настроение частей Красной Армии и Флота.

Эти материалы также не только констатировали так наз. антисоветские настроения, но сообщали о принятых мерах, а также предлагали наилучшие способы борьбы с такими явлениями. В ряде мест (в Забайкалье, на Балтийском флоте и т. д.) "ненадежные элементы" сводились в "особые" или: "переходные" команды и роты для лучшего наблюдения за ними и их изоляции от других военнослужащих. Особую настороженность политорганов Балтийского флота вызывали неофициальные контакты моряков с рабочими судостроительных заводов Ленинграда. В 1925г. специально обсуждалось донесение что "меньшевистски настроенные рабочие", занятые на подлодках и линкоре "Парижская коммуна", "влияют на команды" 40 . Специальная политическая слежка была организована в армии за сторонниками "внутрипартийной оппозиции". Указание начальника ПУРа А. С. Бубнова от 1 октября 1928 г. предлагало "в случае обнаружения среди членов партии лиц, ведущих троцкистскую агитацию, ставить немедленно вопрос об исключениях таковых из партии и увольнении из армии. Последняя мера должна применяться и в отношении беспартийных, ведущих ту же работу", а также "тщательно изучить поступающее в армию пополнение... в целях выявления троцкистов и им сочувствующих" 41 .

Но главная роль в организации политического контроля, неразрывно соединенного с политическим сыском, в 20-е годы закрепилась за органами ВЧК-ГПУ-ОГПУ. В обстановке "петроградско-кронштадтских событий", крайне встревоживших политическое руководство страны, было принято решение о качественно новом уровне организации политического контроля. 17 марта 1921 г. появился циркуляр ВЦИК РСФСР и ЦК РКП(б) за подписями М. И. Калинина и Н. Н. Крестинского о создании всеобъемлющей системы государственной информации "в целях своевременного и полного осведомления и принятия соответствующих мер". На местах, в губерниях и уездах, создавались государственные информационные тройки, включавшие представителей партийных, советских и чекистских органов, как правило, на уровне первых лиц с правом замещения в отдельных случаях заместителями, заведующими (начальниками) отделов 42 .

Аппарат госинфтройки был организован распоряжением ВЧК от 19 апреля 1921 г. При этом, как разъясняла "Инструкция по госинформации", "госинфтройка... пользуется аппаратом губчека" и "фактическое руководство всеми работами госинфтройки принадлежит исключительно губчека". По приказу ВЧК от 12 мая 1921 г. всем губчека и Особым отделам предлагалось использовать "информационные аппараты гражданских и военных учреждений, требуя официально каждые три дня сведения". Подробную информацию чекистам должны были сообщать о настроениях коммунистов партийные комитеты: "Отношение партийной массы к руководящим органам", "Как вели себя члены ячеек во время забастовок и волнений" и т. д. 43 .

Затем сведения, "представляющие интерес при выяснении политической ситуации губернии", должны были обрабатываться секретно-оперативной частью губчека и передаваться в Оперативный отдел ВЧК. На их основе Информационный отдел ВЧК-ГПУ составлял ежедневную информсводку, охватывавшую третью часть районов страны, и рассылавшуюся 31 адресату (Ленину, Сталину, Троцкому, Молотову и т. д.). Получатели сводок предупреждались, что эти материалы носят совершенно секретный характер и "снимать копии со сводок безусловно воспрещается" 44 .

Одновременно шло постоянное уточнение и детализация запрашиваемых сведений. Приказ ВЧК от 14 сентября 1921 г. предлагал дополнительно составлять двухнедельные бюллетени, содержащие "общие выводы, а также как предпринятые, так и предлагаемые мероприятия для устранения

стр. 42


недочетов, указанных в сводке". Новая "Инструкция по госинформации" была объявлена приказом ВЧК от 26 февраля 1922 г. Здесь отмечались существенные недочеты, делающие "эти сводки порою совершенно бесполезными" и четко формулировалась сущность представлений руководства ВЧК о политическом контроле. В приказе говорилось: "Основной целью госинформации является информирование центра о степени устойчивости на местах и о проведении и укреплении на местах нашей политики. ...Важнейшей задачей госинформации является освещение настроений всех групп населения и факторов, влияющих на изменение этих настроений. ...Второй задачей госинформации является наблюдение за ростом мелкобуржуазной стихии..., в частности, важным является наблюдение за работой союзов профессиональной интеллигенции. ...Четвертой, чисто-чекистской задачей госинформации является осведомление центра об активных проявлениях явной и тайной контрреволюции, о работе контрреволюционных партий и группировок" 45 . Таким образом, как отмечал Ф. Э. Дзержинский в рукописных заметках, следовало собирать информацию о деревне, армии, рабочих, втузах, интеллигенции, духовенстве, хозорганах, госаппарате, торговле, кооперации, сектантах., сообщая руководству страны "о политическом состоянии в СССР" 46 .

Для выполнения этой работы органы ВЧК - ОГПУ нуждались в соответствующем штате. До конца 1921 г. штаты ВЧК составляли 90 тыс. человек. В последующие несколько лет происходило сокращение их численности. К осени 1924 г. в ОГПУ насчитывалось 21870 чел. (без учета погранвойск, конвойных и территориальных частей ОГПУ). В губотделах имелось от 36 до 40 человек, а в уездах от 3 до 12 работников. Попытка наркома финансов Г. Я. Сокольникова осенью 1924 г. добиться нового уменьшения сметы ОГПУ с некоторым сокращением численности гласных и негласных сотрудников (гласных сотрудников - до 20 тыс. чел., негласных сотрудников - до 4 тыс., из расчета 30 сексотов на губернию и около 1 тыс. в распоряжении центра) вызвала резкие возражения Дзержинского и всего руководства ОГПУ, которое настаивало на штатной численности в 26 тыс. человек. Особо отмечалось, что Наркомат финансов не предусматривает выделения средств "на оперативные расходы... и содействие всей информационной сети..., ставящей задачу иметь платных резидентов во всех волостях, количество каковых... равно 8000-9000 единиц" 47 .

Все возрастающую часть расходов ОГПУ составляли затраты на осуществление политического контроля за населением. Если в 1923/24 бюджетному году общие расходы Политконтроля и Информационного отдела ОГПУ составили 2.312.694 руб. или 23,9% всей сметы ОГПУ, то в 1924/25 году на эти нужды было выделено уже 2.628.969 руб. или 32%. Еще более высокой была доля этих затрат в Москве и Ленинграде. Здесь, по Политконтролю, она составляла в 1923/24 г., соответственно, 8,3 и 13,7%, а в 1924/25 г. - 10,1 и 19,6% сметы местных органов ОГПУ 48 .

Одним из важнейших каналов сбора информации в 20-е годы оставалась перлюстрация, которая находилась в ведении Политконтроля ОГПУ. Особое внимание уделялось масштабам перлюстрации и росту производительности труда в расчете на одного цензора. Если "средняя прочитываемость писем одним цензором" в 1921 г., по некоторым данным, составляла до 150 писем в день, то в 1924 г., по докладу начальника отдела Политконтроля И. З. Сурта, была "доведена до 250 штук в день на одного человека". Всего же за период с 1 октября 1923 г. по 1 октября 1924 г. в СССР было "просмотрено по содержанию" 5.078.147 писем и 8.623.381 телеграмма 49 . Для сравнения можно указать, что службой перлюстрации дореволюционной России в 1882 г. было вскрыто 38 тыс. писем и сделано 3600 выписок, в 1905 г. - 10 182 выписки и в 1907 г. - 14 221 выписка 50 .

Другим каналом получения секретной информации о настроениях населения продолжали оставаться добровольные и штатные осведомители. В 20-е годы общей тенденцией деятельности ВЧК - ОГПУ было стремление к увеличению их численности. Теоретическим обоснованием этого являлся тезис о "значительном усилении активности" различных

стр. 43


антиправительственных движений. На 30 июня 1921 г. на места были направлены указания, смысл которых сводился к организации в кратчайший срок "секретного осведомления по политпартиям" и "осведомления (на) фабриках, заводах, центрах губерний, совхозах, кооперативах, лесхозах, карательных отрядах, деревне" 51 .

О том, как это осуществлялось на местах, свидетельствует отчет Екатеринославской губчека за период с I января 1920 г. по 1 ноября 1921 г. Здесь каждый осведомитель заполнял личную анкету, обязательство и регистрационную карточку, для учета осведомителей была заведена алфавитная книга, "а для учета регулярности донесений - контрольная". В крупнейших учреждениях была создана параллельная система осведомления для проверки даваемых сведений. При вербовке предпочтение отдавалось беспартийным осведомителям, поскольку их "меньше остерегаются". Лучшим осведомителям через уполномоченных выдавались продукты 52 .

В последующие годы ОГПУ наращивало число осведомителей. В конце 1924 г. начальник КРО ОГПУ А. X. Артузов в докладной на имя Дзержинского подчеркивал, что "при слабости советской власти в деревне элементарная задача ОГПУ - предотвращение восстаний на селе - не может быть выполнена без достаточной агентуры в наиболее опасных местах". При этом "опасные места" понимались весьма широко. В написанной в это же время докладной начальник СО ОГПУ Т. Д. Дерибас, протестуя против "скупердяйства" финансистов, в частности, писал: "Я имею многоликий объект своей работы, состоящий из анархистов пяти толков, меньшевиков трех течений, правых с. -р. двух и даже трех течений, левых с. -р. трех течений, правых монархических многочисленных групп, 40 тыс. царских охранников и провокаторов, неисчислимого количества царских чиновников, придворных, помещиков и проч., 10 тыс. церковноприходских советов из 8-20 чел. махровых монархистов каждый, из многочисленных сектантских общин с миллионным составом, "антимилитаристов военного времени", из многочисленных издательств, обществ и союзов, "не преследующих выгоды (являются идеологическими центрами начинающих оформляться общественных настроений...)". Всего же, по мнению Дерибаса, под постоянным наблюдением органов ОГПУ должно было находиться более 2 млн. человек. Поэтому, по его расчетам, для "самого элементарного освещения" следовало иметь от 16 до 17,5 тыс. осведомителей, хотя он тут же замечал, что этого количества крайне недостаточно 53 . Для сравнения можно напомнить, что в императорской России по различным суждениям имелось от 1,5-2 до 10 тыс. тайных агентов политического контроля и политического сыска 54 .

Нарастало наблюдение в среде рабочего класса и в Красной Армии. В Москве имелся 15501 объект, подлежавший наблюдению, в том числе 1620 мелких и 713 крупных предприятий. Их обслуживал 121 резидент, каждый из которых имел от 4-х до 31 информатора. Руководство Особого отдела ОГПУ в это же время предлагало "усилить свою бдительность" по отношению к красным командирам, ссылаясь на то, что 62% из них происходят "из крестьян, не порвавших связи с деревней", а 18,4% из рабочих, "давно порвавших связи с производством", то есть также не вызывающих особого доверия.

Всего же на конец 1924 г. общая численность платных секретных осведомителей в это время приближалась к 10 тыс. человек. Одновременно местные органы ОГПУ на 1 декабря 1924 г. имели, по их отчетам, 27795 информаторов, с которыми работало 1377 резидентов (численность резидентов приводится без УССР). Даже если учесть неизбежные приписки в отчетности, особенно местных органов, то наблюдение, при условии, что на одного информатора, по данным ОГПУ. приходилось около 80 человек, велось почти за 3 млн. человек 55 .

У нас пока нет данных об общей численности секретной агентуры к концу 20-х годов. По воспоминаниям ответственного работника ОГПУ Г. С. Агабекова, бежавшего на Запад в 1930 г., только в Москве имелось свыше 10 тыс. осведомителей 56 . Вербовка их часто велась методами угроз

стр. 44


и шантажа, чем неоднократно возмущался сам Дзержинский, одновременно указывая в записке В. Р. Менжинскому, что "при помощи обысков, высылок, арестов можно бы получить и информацию, и осведомителей" 57 .

Сведения о политических настроениях населения представлялись органами ВЧК - ОГПУ в виде сводок различного типа. Они составлялись на всех уровнях - от уездного политбюро до отделов центрального аппарата в нескольких экземплярах. Их количество могло колебаться от трех до нескольких десятков в зависимости от вида сводки, ее назначения, степени секретности и т. п. Один из экземпляров сводки направлялся в вышестоящий орган ВЧК - ОГПУ, другой передавался в местный партийный комитет или ЦК РКП(б) - ВКП(б), третий оставался в делах учреждения, готовившего сводку. Виды сводок, связанных с политическим контролем населения, можно систематизировать в зависимости от периодичности их составления и тематики.

По периодичности составления можно выделить в 20-е годы ежедневные, еженедельные или десятидневные, двухнедельные или трехнедельные, месячные сводки. Второе отделение ленинградского ГПУ готовило ежедневно сводку "Об общем положении и экономическом состоянии города, губернии и гарнизона" к 17 или 19 часам. Она направлялась начальнику горотдела ГПУ, начальникам секретно-оперативной части и экономического отдела, секретарю горкома партии, председателям губисполкома и губпрофсовета. По объему эти сводки были небольшими, от 1 до 3 страниц. В них содержались сведения по отдельным организациям, поведении и разговорах персонала. Сообщения часто сопровождались пометками: "разработка ведется", "в выписки" и т. п. В конце сводок нередко шло резюме: "Сегодня спокойно".

Недельные или десятидневные сводки были больше по объему (8-10 стр.), имели несколько тематических разделов, а внутри них еще и различные рубрики: рабочие-металлисты, текстильщики, пищевики и т. д., вузы: профессура, студенчество и т. д. Параллельно составлялись двухнедельные и трехнедельные сводки. Они, как правило, содержали более 30 страниц и обязательно подробное деление на рубрики и подрубрики. Здесь конкретные примеры отступали на второй план, лишь иллюстрируя общие размышления и выводы сотрудников ОГПУ о настроениях отдельных групп населения 58 . Подобным образом строились и месячные сводки, отвечая на множество конкретных вопросов. На основании месячных сводок Информационный отдел ОГПУ готовил месячный обзор "Политсостояние СССР". Он представлял 10-12 страниц текста плюс 12-15 страниц приложений конкретного справочного материала и таблиц. Экземпляры его в середине 20-х годов направлялись десяти адресатам: Сталину, Зиновьеву, Рыкову, Калинину, руководителям СО и КРО ОГПУ, в Информационный отдел ЦК РКП(б) и т. д. 59 .

Органы ОГПУ также постоянно готовили тематические обзоры. Они, в свою очередь, могли быть регулярными или посвящаться отдельным проблемам. Регулярные тематические обзоры охватывали такие вопросы, как положение в вузах, школах, настроение интеллигенции, политико-экономическое состояние промышленности и деревни, положение сезонных рабочих, безработных, настроения красноармейцев и т. п. Их периодичность была различна, охватывая время от недели до года и более. В любом случае, как правило, это была солидная справка от 15 до 50 машинописных страниц, нередко с приложением фактического материала и таблиц 60 . О положении в Красной Армии сводки и доклады готовил Особый отдел ОГПУ: до 1925г.- ежемесячные, а затем раз в три месяца доклады и двухнедельные сводки "О происшествиях". Доклады, по словам Г. Г. Ягоды, должны были давать "картину теневой стороны состояния Красной Армии в динамике".

Тематические доклады и обзоры также посвящались реакции населения на какие-то важные, с точки зрения руководства, события в жизни страны. Уже в ходе внутрипартийной дискуссии 1923-1924 гг. Политконтроль ОГПУ ежедневно готовил так наз. "дискуссионные" агентурно-

стр. 45


осведомительные сводки. Они фиксировали разговоры на предприятиях, в учреждениях, местах отдыха (кафе, пивных и т. п.), на улицах. Подобные сводки составлялись и в связи о дискуссией на XIV съезде ВКП(б), смертью Ленина, перевыборами советов, слухами о войне 61 и т. д. Поскольку при этом фиксировались высказывания всех лиц, попадавших в поле зрения осведомителей, то под слежку попадали не только потенциально "подозрительные элементы", но и члены коммунистической партии.

Как обычно, эти сводки отражали сочетание политического контроля с политическим розыском. В докладной записке "О реагировании различных слоев населения СССР на опасность войны", подготовленной ИНФО ОГПУ в 1927 г., отмечалось, что всего учтено "агитаторов-пораженцев" (по неполным данным) 5350 человек. Особо указывалось на выявление группы студентов Тверского пединститута из 8 человек, которая "вела антисоветскую и пораженческую агитацию", группы служащих и учителей из 11 человек в Южском районе Иваново-Вознесенской губернии, обсуждавшей "вопросы нелегального существования политических партий" 62 .

Особое недоверие вызывало у работников ОГПУ поведение интеллигенции. В обзоре состояния ленинградских вузов и школ за 1924 г. сквозила враждебность к Академии наук, которая, до мнению составителей доклада, "главный тон всей профессуре... задает до нынешних дней... своими прогнившими старыми традициями". Характеризуя настроение инженеров-производственников, Брянский горотдел ОГПУ осенью 1927 г. делал вывод, что "почти все интеллигенты-специалисты в основном настроены по отношению к существующему строю отрицательно". Одновременно признавалось, что такое поведение специалистов во многом объясняется "боязнью многочисленного начальства и судебных преследований" ". Из этих донесений видно, что психологическая основа для фальсификации процессов против старой интеллигенции существовала в рядах работников ОГПУ задолго до их организации.

Уже в эти годы органы ОГПУ на деле вели наблюдение не только за социальными (что было логично с точки зрения общетеоретических подходов), но и за национальными группами. В июле 1925 г. аппарат ОГПУ подготовил для Дзержинского пять справок по проблеме "Немцы в СССР". В них давалась оценка настроений немецких колонистов на Украине, в Поволжье и утверждалось, что "немецкие колонисты составляют особую... националистическую единицу, по социальному составу - кулацкую, по политическому характеру- политически-фашистскую. ...Немецкие колонии являются базой антисоветской политики немцев. ...Все немецкие колонии и их руководители широко использовываются (так в тексте. - В. И.) как осведомительная, а в случае войны, вредительная база. Немцы глубоко проникли в нашу армию, хозяйство, госаппарат... ". Поэтому предлагалось "поторопить расслоение колоний", "распылить колонистские районы, используя национальную и религиозную рознь между колонистами". По сути, здесь уже была сформулирована та шовинистская программа недоверия к целым народам, которую впоследствии претворял в жизнь сталинский режим.

Таким образом, в течение 20-х годов органы ВЧК - ОГПУ развили и укрепили систему тотального политического контроля за всеми группами населения. Эта система опиралась не на закон, а лишь на секретные инструкции. Одновременно информация ОГПУ приобретала все большее значение для руководства страны, ибо считалась наиболее полной и достоверной. В отличие от партийных и советских организаций структуры ВЧК - ОГПУ не стремились приукрасить положение на местах. В начале 20-х годов эти сводки, оценивая политические настроения широких масс, делали упор на реальное экономическое положение населения и злоупотребления представителей власти. Доклад Петроградский ЧК в начале 1922 г. отмечал, что "отношение к коммунистам среди рабочих и крестьян... часто зависит от объективных и экономических условий". В одном из районов "отношение рабочих не дружелюбное благодаря тому, что многие рабочие

стр. 46


видят, что партийные более или менее ответственные работники живут в ...лучших условиях, чем они".

Подобные же сведения об отсутствии целенаправленной антисоветской деятельности со стороны каких-то социальных групп, о тяжелейшем экономическом положении трудящихся содержались в материалах ОГПУ и в последующие годы. В 1924 г. ленинградское ГПУ сообщало: "Кулачество систематической, массовой агитации против соввласти не ведет... ", "недовольства на экономической почве... существуют и в настоящее время: низкая зарплата, несвоевременная выдача зарплаты, колоссальная разница в жалованье рабочих и администрации", "в некоторых губерниях (Коми, АКССР (Автономная Карельская ССР), Псковская, крестьянство переживает голод... и на этой почве возникают недовольства на налоги и всевозможные местные обложения", но "организованной антисоветской деятельности за отчетный период не отмечено" 65 .

В записке Дзержинского, направленной в Политбюро ЦК и Сталину 9 июля 1924 г. в связи с неурожаем на юго-востоке страны, подчеркивалось, что меры, разрабатываемые ОГПУ "для увеличения бдительности, учета, изъятий, улучшения информации... ", имеют второстепенный характер. Главное же состоит в необходимости "принять такие меры, которые бы создали в крестьянстве уверенность, что Советская власть предупредит на будущее время неурожай". Поэтому предлагалось "в срочном порядке и гласно приступить к разработке огромных мелиоративных работ". Вместе с тем аппарат ОГПУ был предрасположен к сохранению и усилению политики репрессий в силу своих идеологических воззрений, а также экономических интересов. Начальник СО ОГПУ Дерибас в конце 1924 г. заканчивал записку на имя Дзержинского надеждой, что "сотрудники моих местных органов не утеряют своего подвижнического духа ни под какими влияниями всеразлагающего нэпа" 66 .

Но неприятие нэпа частью работников ОГПУ объяснялось не только идейными соображениями. Секретарь Петроградского комитета РКП(б) П. А. Залуцкий писал в "закрытом письме" в ЦК в июле 1922 г., что среди работников ГПУ существует "нечто вроде тоски по 18-му году, когда можно было реквизировать, когда не было денежного расчета за то, что можно было получить", а в прошлом "имеется много пересола в области приобретения излишков, превышения власти и т. д". Руководители чекистских органов на протяжении всех 20-х годов, несмотря на более высокие оклады, чем в других ведомствах, постоянно жаловались на тяжелое материальное положение своих сотрудников, их болезненное состояние 67 .

Все это, вместе с необходимостью учитывать тон партийных решений и партийной пропаганды, отражалось в направленности чекистской информации, ее оценках, самом отборе фактов. Уже в середине 20-х годов заметно стремление ОГПУ подчеркивать масштабы грозящей опасности и свою роль в обеспечении монопольной власти коммунистической партий. Начальник КРО ОГПУ Артузов в декабре 1924 г. писал, что "основным фактором политического значения... в 1923/24 операционном году является значительное усиление активности кулацко-монархического движения" и пугал партийное руководство опасностью возникновения "террористических групп", которые якобы "зарегистрированы почти во всех крупных центрах СССР" и пытаются действовать даже "с применением газовых отравлений" 68 . Это сочеталось со все чаще звучавшей фразой, учитывавшей партийные решения, о поддержке основной массой рабочих и крестьян политики, проводимой советской властью.

При всей огромной и растущей роли ВЧК - ОГПУ в осуществлении политического контроля за населением эти органы прежде всего реализовывали те задачи, которые ставило перед ними руководство коммунистической партии. Эта роль партийного аппарата находила свое выражение в ряде направлений. Прежде всего, это постоянное возбуждение вопросов жизни и деятельности ВЧК - ОГПУ на заседаниях высших партийных органов (Политбюро, Оргбюро, Секретариата ЦК), в том числе связанных с выполнением функций политического контроля и политического розыска. С мая

стр. 47


1918 г. по 1920 г. включительно вопросы о ВЧК 26 раз стояли в повестке дня заседаний ЦК и объединенных заседаний Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б) 69 . В 1921-1928 гг. эти вопросы (политического контроля) только на заседаниях Политбюро ЦК обсуждались более 50 раз: о политической цензуре и военно-политической цензуре ГПУ в конце 1921 - начале 1922 гг., проекты положений о реорганизации ВЧК в ГПУ в феврале - марте 1922г., о штатах ГПУ в мае 1923 г., о правах ОГПУ и о политконтроле в январе и мае 1927 г., об арестах и высылках в апреле 1928 г. и т. д. " 70 .

Именно ЦК, а с апреля 1919г. Политбюро ЦК определяло политическое направление деятельности ВЧК - ОГПУ, рассматривало проекты изменений правового положения и организационной структуры политической полиции, передавая их затем на учреждение (во многом уже формальное) во ВЦИК и СНК, принимало решения о переменах в ее руководящем составе. Одновременно, на основе получаемой информации. Политбюро решало конкретные вопросы, связанные с политическим розыском и репрессиями. В качестве примера можно привести события, связанные с происходившим в апреле 1922 г. Всероссийским съездом врачей. На нем, по утверждению наркома здравоохранения Н. А. Семашко, "просматривалось стремление поддержать кадетов, меньшевиков, создать свой печатный орган". По этому вопросу Политбюро заседало 24 мая и 8 июня 1922 года. Было принято постановление "Об антисоветских группах среди интеллигенции", предусматривавшее проведение любых съездов только с разрешения ГПУ, проверку благонадежности всех печатных органов, усиление фильтрации при приеме в вузы, запрещение создания новых творческих и профессиональных обществ без регистрации в ГПУ. Политбюро потребовало от ГПУ внимательно следить за поведением всей интеллигенции. По предложению Ленина ГПУ поручили вместе с Семашко выработать план конкретных мер.

22 июня 1922 г. на заседании Политбюро выступил зам. председателя ГПУ Уншлихт, представивший список неблагонадежных врачей. После обсуждения Политбюро поручило Уншлихту в трехдневный срок разбить этот список на три группы по следующим критериям: "1. для ареста и немедленной высылки этапным порядком, 2. для ареста и ведения следствия о распространении нелегальной литературы, 3. для ареста и высылки этапным порядком с предоставлением недельного срока для ликвидации своих дел" 71 . Как видно, в данном случае Политбюро не только приняло общую политическую установку, но и вникало в детали полицейской службы.

В эти годы Политбюро направляло энергию чекистов на беспощадную борьбу с эсерами и меньшевиками. 20 марта 1922 г. Политбюро обсудило доклад Уншлихта "Об изъятии меньшевиков и эсеров из органов профсоюзов, Наркомтруда, кооперативных и хозяйственных", а 22 марта утвердило проект постановления об организации "Бюро содействия ГПУ при кооперативных и хозяйственных организациях".

Это означало продолжение и развитие еще одного направления в отношениях ЦК РКП(б) ВКП(б) с ВЧК ОГПУ - требование от членов партии и сочувствующих постоянного содействия чекистам, в том числе в деле политического контроля и розыска. В задачи "Бюро содействия" входили: "а) изучение личного состава всех категорий работников ...в смысле политической их благонадежности... б) взятие на учет с. -р. и меньшевиков ...по форме выработанной Секретным отделом ГПУ... г) оказание полного содействия органам ГПУ в даче им нужных справок... по всем их запросам ...е) организация по указанию и под руководством органов ГПУ наблюдения за подозрительными и меньшевистскими элементами... ". Постановление было направлено на места в виде секретного циркуляра. 4 июня 1922 г. губкомам и обкомам был направлен за подписью Молотова еще один секретный циркуляр - "О мерах борьбы с меньшевизмом". В нем подтверждалась "обязанность всех партийных товарищей, сталкивающихся с работой меньшевиков, в порядке партийной дисциплины немедленно давать все сведения об этой работе органам ГПУ", а членам партии -

стр. 48


руководителям советских, профессиональных и кооперативных учреждений напоминалось об их обязанности оказывать "всяческое содействие органам ГПУ по изъятию меньшевиков из этих учреждений" 72 .

Эти указания высших партийных органов энергично осуществлялись на местах. Бюро Петроградского (ленинградского) губкома в 1922-1924 гг. неоднократно обсуждало вопросы "чистки" города от "эсеро-меньшевистских, белогвардейских политических деятелей, представителей интеллигенции и лиц свободных профессий, которые могут идеологически и политически... руководить контрреволюционной работой на местах и... оказывают всяческое активное содействие всем контрреволюционным начинаниям", а также "от элементов из бывших коммунистов, активно проявляющих себя контрреволюционно". Только на одном из заседаний комиссии, созданной для рассмотрения этих вопросов, 4 мая 1923 г., были рассмотрены списки "неблагонадежных печатников", "неблагонадежных по Путиловскому заводу и верфи", "неблагонадежных, работающих в советских учреждениях", "меньшевиков, работающих в кооперации", "неблагонадежных, работающих в хозорганах", и санкционирована высылка 92 человек 73 .

В свою очередь, органы ВЧК - ОГПУ брали на учет всех исключенных из РКП(б). Официальная директива о применении такой меры была дана 14 сентября 1921 г. Центральной проверочной комиссией РКП(б), а затем неоднократно подтверждалась центральными и местными партийными структурами. Например, в июне 1923 г. президиум Новониколаевского губкома партии предложил начальнику горотдела ГПУ взять на учет исключенных и добровольно вышедших из РКП(б) "на предмет ведения за ними наблюдения". Такие же распоряжения отдавались и другими губ-комами 74 .

Таким образом, именно высшие партийные инстанции определяли основные объекты политического контроля (политические партии, социальные слои и классы, профессиональные и национальные группы населения и т. п.), формы и методы его проведения (использование осведомителей, перлюстрации, привлечение к политическому доносительству в обязательном порядке коммунистов и комсомольцев), главные направления поиска и отбора необходимой информации (отслеживание отношения населения к коммунистической партии и советской власти; поведения рабочих, интеллигенции и крестьянства и т. д.), общие контуры политических репрессий (расстрел, тюремное заключение, высылка и ее виды и т. п.), первоочередные объекты их применения.

Гипертрофированное стремление путем тайного наблюдения получать всю необходимую информацию о жизни и настроениях населения в сочетания с оправданным недоверием к официальной отчетности и боязнью непредвиденных политических осложнений (типа "Кронштадта" и т. п.) обусловливало особое отношение партийно-политического руководства к органам ВЧК - ОГПУ как, в частности, источнику самой надежной и объективной информации о реальном положении дел в стране. Такое отношение влекло всевозможную политическую, экономическую и идеологическую поддержку чекистских структур.

В результате сам партийный аппарат оказывался все более зависим от материалов ОГПУ по проблемам реальных политических процессов, происходивших в стране. Так, в своих сведениях для Молотова в октябре 1927 г. ОГПУ подчеркивало, что за 1924-1927 гг. резко выросло число выступлений за создание "крестьянского союза" (почти в 17 раз), в 2,5 раза увеличилось число случаев "кулацкого террора" 75 и т. д. Эта статистика ОГПУ подкрепляла тезисы группы Сталина о нарастании классовой борьбы в стране, строящей социализм, о том, что "кулак есть заклятый враг трудящихся, заклятый враг всего нашего строя" 76 . Одновременно аппарат ЦК в своем секретном циркуляре от 2 феврале 1926г. напоминал местным партийным и советским органам о необходимости "более внимательного отношения" к сводкам и информационным докладам ОПТУ "для учета полита оского настроения масс" 77 .

В итоге в 1918-1928 гг. возникла и сформировалась мощная

стр. 49


конспиративная система сбора внутриполитической информации, постоянно вторгавшаяся в частную жизнь граждан и не имевшая законной основы. Она имела своего предшественника в лице тайной политической полиции и органов перлюстрации дореволюционной России и использовала их опыт и кадры. В своем развитии эта система прошла несколько этапов. В 1918-1920 гг. политический контроль проводился прежде всего партийными комитетами, военными органами и ВЧК. Его главными задачами были сбор информации о реальных настроениях и политической позиции воинских частей и населения, а также политический розыск своих политических противников, реальных или мнимых. В 1921-1924 гг., в связи с глубоким политическим кризисом, опасностью для самого существования власти стихийных выступлений, большой неуверенностью власти в прочности режима, была предпринята попытка создать всеобъемлющую систему государственной информации путем соединения на уровне уездов и губерний партийной, советской и чекистской информации. Ключевая роль в сборе, обработке и предоставлении информации была закреплена за органами ВЧК - ОГПУ. В 1925-1928 гг. политическое руководство требует от органов политического контроля более глубокого анализа существующих проблем, не выходящего однако за рамки официального партийного курса. Наряду с продолжением и увеличением прежней работы по накоплению конкретных фактов, все большее значение приобретает стремление вычленить основные тенденции политических настроений больших социальных, профессиональных и национальных групп и их возможного, политического поведения в определенных ситуациях.

Эта разветвленная секретная система политического контроля, как любая бюрократическая и претендующая на "научность" структура, требовала определенных критериев для помещения наблюдаемого явления, поведения в соответствующую рубрику. Эти критерии были связаны с постепенно формировавшимся идеологическим стереотипом "настоящего советского человека", включавшего в себя набор определенных убеждений и готовность к их защите и реализации на практике. Важно отметить, что сами эти взгляды могли меняться, но определяющим было их соответствие официальной позиции партийного руководства в данный момент. Поэтому в середине 20-х годов органы ОГПУ расценивали сопротивление преподавателей вузов внедрению Дальтон-плана как проявление антисоветских настроений, а через 10 лет сторонников Дальтон-плана предавали анафеме как защитников вредной и чуждой теории. Поэтому постепенно информаторы на всех уровнях все большее внимание уделяли чисто внешним сторонам поведения граждан: участие в демонстрациях и выборах, присутствие на собраниях и митингах, взнос денег на те или иные "добровольные" сборы (постройку самолетов, в помощь английским горнякам и т. д.), членство в официозных добровольных обществах, отношение к соблюдению религиозных обрядов.

В результате система политического контроля располагала огромным количеством разнообразных материалов о повседневной жизни, настроениях, убеждениях и поведения жителей страны. Но "зеркало" политического контроля имело и свои серьезные изъяны. Партийные комитеты в целом, стремясь показать наилучшим образом свою работу, приукрашивали информацию о положении дел на местах, в том числе и о настроении населения. В свою очередь, органы ВЧК - ОГПУ, руководствуясь подспудными экономическими интересами и идеологическими соображениями, подчеркивали опасность любых шагов по либерализации режима, ссылаясь на активность "классового врага" и политическую неустойчивость части рабочего класса, широких слоев крестьянства и особенно интеллигенции. К тому же, даже в закрытой информации неизбежно присутствовали собственные идеологические стереотипы органов политконтроля, основанные на теории классовой борьбы, к тому же понимаемой часто достаточно вульгарно. Рабочие и деревенская беднота априори считались опорой советской власти; кулаки, помещики, буржуазия выступали как прямые враги; городское

стр. 50


население, большую часть крестьянства и интеллигенцию было положено относить к "мелкобуржуазным колеблющимся слоям". Отрицательное отношение к новой власти рабочих, крестьян-бедняков могло объясняться их "темнотой", "происками" классовых врагов и т. п.

Вместе с тем сама закрытость политического контроля, доступность ее информации лишь ограниченному кругу лиц делают ее сравнительно с общедоступными сведениями важным и сравнительно объективным источником о реальных исторических процессах того времени. Документы политического контроля в их совокупности показывают, что даже в середине 20-х годов в период наибольших экономических успехов нэпа, коммунистическая партия не имела безусловной поддержки большинства населения. Именно знакомство с такими материалами заставляло руководство страны в эти годы испытывать постоянную неуверенность, бояться собственных граждан, что так рельефно проявилось в ходе болезни и смерти Ленина. Отсюда, во многом, проистекала и боязнь политических реформ, и убежденность большинства правящей элиты в недопустимости либерализации режима. Поэтому если в годы гражданской войны многие большевики, в том числе в верхних эшелонах власти, искренне верили в недолговечность существования ВЧК, обосновывая этим ее неконституционность, то в 20-е годы ОГПУ в глазах партийного аппарата становится одним из важнейших атрибутов нового государства, обеспечивающего его существование. И хотя безусловным руководителем системы политического контроля и розыска выступал ЦК РКП(б) - ВКП(б), положение ОГПУ в этой системе постепенно превращало данное учреждение в "хвост, который вертит собакой". Одновременно следует отметить, что на протяжении всего этого периода в системе политического контроля отсутствовал подлинно научный анализ всего огромного массива получаемой информации. Обзоры и сводки нередко оперировали отдельными фактами, представляя их в качестве типичных для поведения определенных групп населения и формулируя на этом основании достаточно серьезные политические выводы.

Одновременно советская система политического контроля в условиях однопартийной системы, уничтожения политической оппозиции, ликвидации ростков гражданского общества или жесткого контроля за ними, отличалась не только отсутствием всякой законной основы, но и крайне расширительным пониманием своих целей.

Советская система политического контроля с самого начала была призвана не только снабжать руководство страны объективной информацией, содействовать политическому сыску и репрессиям, но и скрывать значительную, все увеличивающуюся массу фактов от населения, подменяя их дезинформацией. Это давало возможность целенаправленно формировать нужные режиму представления с учетом уже имеющихся. В результате шел процесс все большего расхождения между информацией, предоставляемой населению, и информацией для узкого круга доверенных лиц. Секретная информация также все более строго дозировалась на разных уровнях. В свою очередь это ставило высшие круги политического руководства в определенную зависимость от органов политконтроля, производивших отбор и анализ поступавшей к ним информации. Но и сами органы политического контроля постепенно все больше учитывали политические оценки руководства страны, приспосабливая к ним свою информацию. В итоге система политического контроля в советской России в 1918-1928 гг. стала одним из важнейших условий и предпосылок постепенной трансформации политической системы, ее перехода к тоталитаризму.

Примечания

1 Центральный государственный архив историко-политических документов Санкт-Петербурга (ЦГАИПД СПб), ф. 1, оп. 1, д. 219, л. 1-4.

2 Известия ЦК КПСС, 1989, N 2, с. 153, 154-155.

стр. 51


3 Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ), ф. 17, оп. 112, д. 3, л. 43; оп. 6, д. 416, л. 110.

4 ЦГАИПД Спб, ф. 1, оп. 1, д. 1165, л. 1, 37.

5 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 11, д. 9, л. 33; д. 57, л. 4, 10, 11.

6 Установление и упрочение советской власти в Новгородской губернии. 1917-1918. Сб. док. и м-лов. Изд. 2-е. Л. 1989, с. 185-187, 211, 223; Государственный архив Российской федерации (ГАРФ), ф. 130, оп. 2, д. 133, л. 119-272.

7 РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 1916, л. 5, 20; д. 2336, л. 20; ф. 17, оп. 84, д. 37, л. 8, 12; ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 117, л. 32, 34.

8 РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2482, л. 23об.- 24.

9 Там же, д. 2453, л. 1, 2, 5, 37, 98; ГАРФ, ф. 130, оп. 2, д. 422, л. 1, 2, 49; ф. 17, оп. 65, д. 139; л. 1,30, 32об., 62, 114.

10 ЦГАИПД СПб., ф. 1, оп. 2, д. 33, д. 2об., 3, 20.

11 ГАРФ, ф. 130. оп. 4, д. 261, л. 4-10.

12 Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 6, оп. 12, д. 10, л. 81, 89-90об., 132-132об.

13 Еженедельник чрезвычайных комиссий, N 16, 27.Х.1918, с. 22.

14 Из истории ВЧК. Сб. документов. 1917-1921 гг. М. 1958, с. 277, 279.

15 Казанская губернская чрезвычайная комиссия (1917-1922). Сб. док. и м-лов. Казань. 1989, с. 277, 279.

16 Из истории ВЧК, с. 228, 233-234; РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2561, л. 2об., 3, 8об.

17 ЛАЦИС М. Тов. Дзержинский и ВЧК // Пролетарская революция, 1926, N 9 (56), с. 90; Неизвестная Россия. XX век. Вып. 1. М. 1992, с. 30.

18 Необходимое руководство для агентов Чрезвычайных Комиссий. Издание Волынской губернской Чрезвычайной Комиссии..., б/г, с. 10-13, 14-25, 25-26, 38-46.

19 Тайны политического сыска. Инструкция о работе с секретными сотрудниками. СПб. 1992, с. 4, 6; Необходимое руководство для агентов Чрезвычайных Комиссий.., с. 39, 41.

20 РГВА, ф. 6, оп. 12, д. 29, л. 17, 21.

21 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 66, д. 65, л. 132; д. 68, л. 13-30; ф. 5, оп. 1, д. 2561, л. 1-8 об.

22 ГАРФ, ф. 5446с, оп. 55, д. 5, л. 17-24, 23об.; ф. 130, оп.з, д. 415, л. 23; РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2618, л. 2.

23 ГАРФ, ф. 130, оп. 3, д. 415, л. 1об., 2об., 88 об.

24 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 65, д. 5, л. 135; МЧК. Из истории Московской Чрезвычайной комиссии. 1918-1921. Сб. док. М. 1978, с. 149-150.

25 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 114, л 9; Известия ЦК РКП(б), 11.III. 1920, N 14, с. 2.

26 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 114, л. 8; оп. 112, д. 66, л. 52, 87, 88; ЦГАИПД СПб., ф. 16, оп. 4, д. 4023, л. 5-5 об.

27 ЛЕНИН В. И. Полн. собр. соч. Т. 43, с. 241, 243.

28 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 11, д. 108, л. 88-91об.

29 Известия ЦК РКП(б), 1922, N 7, с. 11; N 9, с. 7, N 11-12, с. 10; РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 11, д. 57, л. 21.

30 КПСС в резолюциях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд. 9-е. Т. 3. М. 1984, с. 149, 219.

31 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 679, л. 23-28.

32 Известия ЦК РКП(б), N 16-17 (137-138), 9.V.1926, с. 2.

33 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 824, л. 91-91 об., д. 825, л. 46, 63; д. 291, л. 22, 74, 78; д. 467, л. 177, оп. 32, д. 39, л. 23.

34 Там же, оп. 84, д. 901, л. 153-154; оп. 85, д. 419, л. 17-18, 20.

35 Там же, оп. 32, д. 8, л. 1-188; д. 39, л. 3-12; оп. 85, д. 16; д. 217, л. 1-52, д. 289, л. 1-70; оп. 84, д. 901, л. 6-7, 21-23, 76, 107.

36 ЦГАИПД СПб., ф. 1012, оп. 1, д. 193, л. 2, 3, 7, 7об., 16.

37 Коми республиканский государственный архив общественно- политических движений и формирований, ф. 182, оп. 1, д. 132, л. 2; ф. 446, оп. 1, д. 139, л. 20.

38 ГАРФ, ф. 1235, оп. 1с, д. 55, л. 45; д. 117, л. 6, 7, д. 669. л. 1, 6, 7, 41, 42, 43, 58; ф. 3316с. оп. 2, д. 225, л. 1, 2; д. 554, л. 107.

39 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 5, д. 5176, л. 2, д. 5950, л. 1 - 169; оп. 7, д. 8331, л. 1-5; РГВА, ф. 7, оп. 1, д. 225, 39--70.

40 РГВА, ф. 9, оп. 28с, д. 263, л. 2, 3, 25 об.; ф. 7, оп. 1, д. 225, л. 3, 7, 12об.; ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 5, д. 5950, л. 109, 135, 153; оп. 6, д. 6968, л. 3.

41 РГВА, ф. 9, оп. 28с, д. 64, л. 51.

стр. 52


42 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 4, д. 4316, л. 9.

43 Центральный архив Федеральной службы безопасности Российской Федерации (ЦА ФСБ). Приказ ВЧК N 300 от 14 сентября 1921 г.; приказ ВЧК N 132 от 12 мая 1921 г.

44 РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 2626, л. 2, 20, 139.

45 ЦА ФСБ. Приказ ВЧК N 85 от 23 февраля 1922 г., л. 2-3.

46 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 79, л. 15, 16, 34.

47 Там же, ф. 17, оп. 11, д. 57, л. 29; ф. 76, оп. 3, д. 35, л. 48, 50, д. 305, л. 41, 47.

48 Там же, д. 306, л. 105; д. 307, л. 132 (подсчет автора. В. И.).

49 Отчет Екатеринославской губернской чрезвычайной комиссии с 1 января 1920 г. по 1 ноября 1921 г. Центр по изучению документов новейшей истории Украины. Днепропетровск. 1994, с. 105; РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 307, л. 188.

50 РУУД Ч., СТЕПАНОВ С. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М. 1993, с. 113.

51 АЛЬБАЦ Е. Мина замедленного действия. Политический портрет КГБ СССР. М., 1992, с. 52, 53.

52 Отчет Екатеринославской губернской чрезвычайной комиссии.., с. 71- 72.

53 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 306, л. 6, 141, 156.

54 ПЕРЕГУДОВА З. И. Источник изучения социал-демократического движения в России (Материалы фонда Департамента полиции)/Вопросы истории КПСС, 1988, N 9, с. 96; РУУД Ч., СТЕПАНОВ С. Указ, соч., с. 104.

55 РЦХИДНИ, ф. 76, д. 305, л. 48; д. 306, л. 148; д. 307, л. 23, 29, 33, 35, 50.

56 АГАБЕКОВ Г. ГПУ. Записки чекиста. Берлин. 1930, с. 18.

57 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 331, л. 2.

58 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 5, д. 5905, л. 18-41, 52-75; д. 5910, л. 8-201; оп. 6, д. 6913, л. 1-136; д. 6925, л. 1 - 92.

59 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 84, д. 862, л. 13, д. 916, л. 20.

60 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 6, д. 6925, л. 1- 90, 93 - 139, д. 6930, л. 1-17.

61 РЦХИДНИ, ф. 76. оп. 3, д. 351, л. 5-6; д. 318, л. 60-64, ф. 17, оп. 85, д. 289, л. 1-47; ЦГАИПД СПб., оп. 6, д. 6932, д. 1-51.

62 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 85, д. 289, л. 12, 18.

63 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 6, д. 6930, л. 8; Государственный архив Брянской области (ГАБО), ф. 1, оп. 1, д. 1286, л. Зоб., 4.

64 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 317, л. 18.

65 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 4, д. 4687, л. 2, 2об.; оп. 5, д. 5905, л. 1, 4, 7, 9.

66 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 338, л. 5, 6; д. 306, л. 159.

67 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 2, д. 1549, л. 17-18; РЦХИДНИ, ф. 5, оп. 1, д. 25558, д. 73-74, ф. 76, оп. 3, д. 243, л. 1, д. 307, л. 16.....20; ГАБО, ф. 1, оп. 1, д. 1628, л. 245.

68 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 306, л. 3, 4, 6, 7.

69 Красная книга ВЧК. Т. 1. М. 1989, с. 10.

70 РЦХИДНИ, ф. 76, оп. 3, д. 219, 235, 239, 244, 256, 259, 273, 277, 279, 284, 289, 314, 326, 349, 357, 432, 459, 613, 633, 634, 683.

71 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 3, д. 294, л. 5; д. 299, л. 3-4.

72 Там же, д. 283, л. 3, д. 284, л. 10-11; оп. 84, д. 467, л. 43, 44-15; ОЛЕХ Г. Л. Партийная машина РКП(б) в начале 20-х гг.: устройство и функционирование. Новосибирск. 1995, с. 106.

73 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 1, д. 81, л. 54 об., 67 об., д. 82, л. 6-6 об., 19 об., 47, 48; д. 99, л. 44-50, 52, 69; д. 114, л. 62 63, 68, 80; д. 115, л. 42, д. 118, л. 99, д. 459, л. 2-3.

74 ОЛЕХ Г. Л. Указ, соч., с. 115, 116.

75 РЦХИДНИ, ф. 17, оп. 85, д. 289, л. 73, 88.

76 СТАЛИН И. В. Сочинения. Т. 11. М. 1953, с. 322.

77 ЦГАИПД СПб., ф 16, оп. 1, д. 603, л. 2.


© libmonster.ru

Постоянный адрес данной публикации:

https://libmonster.ru/m/articles/view/ПОЛИТИЧЕСКИЙ-КОНТРОЛЬ-В-СОВЕТСКОЙ-РОССИИ-1918-1928-ГОДЫ

Похожие публикации: LРоссия LWorld Y G


Публикатор:

Россия ОнлайнКонтакты и другие материалы (статьи, фото, файлы и пр.)

Официальная страница автора на Либмонстре: https://libmonster.ru/Libmonster

Искать материалы публикатора в системах: Либмонстр (весь мир)GoogleYandex

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

В. С. Измозик, ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ. 1918-1928 ГОДЫ // Москва: Либмонстр Россия (LIBMONSTER.RU). Дата обновления: 27.05.2021. URL: https://libmonster.ru/m/articles/view/ПОЛИТИЧЕСКИЙ-КОНТРОЛЬ-В-СОВЕТСКОЙ-РОССИИ-1918-1928-ГОДЫ (дата обращения: 28.03.2024).

Автор(ы) публикации - В. С. Измозик:

В. С. Измозик → другие работы, поиск: Либмонстр - РоссияЛибмонстр - мирGoogleYandex

Комментарии:



Рецензии авторов-профессионалов
Сортировка: 
Показывать по: 
 
  • Комментариев пока нет
Похожие темы
Публикатор
Россия Онлайн
Москва, Россия
284 просмотров рейтинг
27.05.2021 (1036 дней(я) назад)
0 подписчиков
Рейтинг
0 голос(а,ов)
Похожие статьи
Стихи, находки, древние поделки
Каталог: Разное 
21 часов(а) назад · от Денис Николайчиков
ЦИТАТИ З ВОСЬМИКНИЖЖЯ В РАННІХ ДАВНЬОРУСЬКИХ ЛІТОПИСАХ, АБО ЯК ЗМІНЮЄТЬСЯ СМИСЛ ІСТОРИЧНИХ ПОВІДОМЛЕНЬ
Каталог: История 
2 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Туристы едут, жилье дорожает, Солнце - бесплатное
Каталог: Экономика 
4 дней(я) назад · от Россия Онлайн
ТУРЦИЯ: МАРАФОН НА ПУТИ В ЕВРОПУ
Каталог: Политология 
5 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
ТУРЕЦКИЙ ТЕАТР И РУССКОЕ ТЕАТРАЛЬНОЕ ИСКУССТВО
7 дней(я) назад · от Zakhar Prilepin
Произведём расчёт виртуального нейтронного астрономического объекта значением размера 〖1m〗^3. Найдём скрытые сущности частиц, энергии и массы. Найдём квантовые значения нейтронного ядра. Найдём энергию удержания нейтрона в этом объекте, которая является энергией удержания нейтронных ядер, астрономических объектов. Рассмотрим физику распада нейтронного ядра. Уточним образование зоны распада ядра и зоны синтеза ядра. Каким образом эти зоны регулируют скорость излучения нейтронов из ядра. Как образуется материя ядра элементов, которая является своеобразной “шубой” любого астрономического объекта. Эта материя является видимой частью Вселенной.
Каталог: Физика 
8 дней(я) назад · от Владимир Груздов
Стихи, находки, артефакты
Каталог: Разное 
8 дней(я) назад · от Денис Николайчиков
ГОД КИНО В РОССИЙСКО-ЯПОНСКИХ ОТНОШЕНИЯХ
8 дней(я) назад · от Вадим Казаков
Несправедливо! Кощунственно! Мерзко! Тема: Сколько россиян считают себя счастливыми и чего им не хватает? По данным опроса ФОМ РФ, 38% граждан РФ чувствуют себя счастливыми. 5% - не чувствуют себя счастливыми. Статистическая погрешность 3,5 %. (Радио Спутник, 19.03.2024, Встречаем Зарю. 07:04 мск, из 114 мин >31:42-53:40
Каталог: История 
9 дней(я) назад · от Анатолий Дмитриев
ПРОБЛЕМЫ ИНДИЙСКОЙ ДЕРЕВНИ
Каталог: Экономика 
10 дней(я) назад · от Вадим Казаков

Новые публикации:

Популярные у читателей:

Новинки из других стран:

LIBMONSTER.RU - Цифровая библиотека России

Создайте свою авторскую коллекцию статей, книг, авторских работ, биографий, фотодокументов, файлов. Сохраните навсегда своё авторское Наследие в цифровом виде. Нажмите сюда, чтобы зарегистрироваться в качестве автора.
Партнёры библиотеки
ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТРОЛЬ В СОВЕТСКОЙ РОССИИ. 1918-1928 ГОДЫ
 

Контакты редакции
Чат авторов: RU LIVE: Мы в соцсетях:

О проекте · Новости · Реклама

Либмонстр Россия ® Все права защищены.
2014-2024, LIBMONSTER.RU - составная часть международной библиотечной сети Либмонстр (открыть карту)
Сохраняя наследие России


LIBMONSTER NETWORK ОДИН МИР - ОДНА БИБЛИОТЕКА

Россия Беларусь Украина Казахстан Молдова Таджикистан Эстония Россия-2 Беларусь-2
США-Великобритания Швеция Сербия

Создавайте и храните на Либмонстре свою авторскую коллекцию: статьи, книги, исследования. Либмонстр распространит Ваши труды по всему миру (через сеть филиалов, библиотеки-партнеры, поисковики, соцсети). Вы сможете делиться ссылкой на свой профиль с коллегами, учениками, читателями и другими заинтересованными лицами, чтобы ознакомить их со своим авторским наследием. После регистрации в Вашем распоряжении - более 100 инструментов для создания собственной авторской коллекции. Это бесплатно: так было, так есть и так будет всегда.

Скачать приложение для Android