Различные аспекты истории восточнокавказских гуннов достаточно часто находят освещение в историографии. Существенный вклад в данную проблематику внесли работы В. Г. Котовича, М. А. Сейидова, А. В. Гадло, С. Г. Кляшторного, Ю. Р. Джафарова, М. С. Гаджиева и другие¹. Нельзя не сказать и о многочисленных исследованиях Л. Б. Гмыри, специально посвященных этой теме². Предпринимающиеся ею археологические изыскания кочевнических памятников Дагестана, а также всесторонний анализ раскопочного материала существенно расширяют современные представления о раннесредневековых кочевниках Восточного Кавказа.

Наиболее ранние упоминания об этой этнической группе содержатся в армянских источниках V в., которые употребляют по отношению к ним этникон honk, эквивалентный термину "гунн" греко- и латиноязычных источников. Наиболее надежные сведения об этом народе приводятся Егишэ и Лазаром Парпеид (V в.). Эта надежность связана с тем, что оба автора описывали современные им события. По их данным, гунны принимали участие в целом ряде событий на Кавказе практически на протяжении всего V столетия³.

В относящемся к тому же V в. историко-эпическом сочинении "Бузандаран патмутюнк", известном в историографии также как "История Армении Фавстоса Бузанда", содержатся сообщения об участии восточнокавказских гуннов в событиях 30-х и 60-х гг. IV века⁴. Аутентичность этих данных является проблематичной, однако, тот факт, что у Фавстоса Бузанда гунны фигурируют в одном ряду с другими восточнокавказскими племенами, сводит к минимуму возможность того, что он заменил название какой-то этнической группы на современное ему "гунны". В таком случае, представляется наиболее вероятным, что миграция этих гуннов на Восточный Кавказ могла иметь место не позднее 30-х гг. IV века. Еще один довод в пользу этой точки зрения следует из того, что многочисленные источники относят к хронологически близкому периоду, а именно к 395 г., набег неких гуннов на восточные провинции Византийской империи⁵. Так, например, по данным сирийского жития Петра Ивера, иверийский (картдийский) царь Фарзман (Фарасман IV в грузинских источниках)

Семёнов Игорь Годовт - доктор исторических наук, старший научный сотрудник Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН.

заключил союз с "белыми гуннами", жившими по соседству с Грузией, и направил их против византийцев⁶. Как показывает анализ общеполитической ситуации на Кавказе, "белые гунны" выдвигались в Малую Азию через Дарьяльский проход⁷.

Свидетельства о восточнокавказских гуннах содержатся также в агиографическом сочинении, озаглавленном "Агатангелос" ("Агафангелос". V век), В нем гунны фигурируют в связи с событиями III в.⁸, однако, поскольку эти данные не подкрепляются показаниями других источников, их достоверность не может не вызывать сомнений⁹.

В этой связи необходимо отметить, что ранее точка зрения о миграции во II в. н.э, какой-то группы гуннов на Кавказ опиралась на сообщение Дионисия Периэгета (Дионисий Александрийский, писал около 160 г. н.э.) об "уннах" в Северо-Западном Прикаспии¹⁰, однако, сейчас твердо установлено, что в ранних списках "Землеописания" Дионисия в качестве обитателей этого региона фигурируют фины или тины¹¹. Только в поздних рукописях сочинения Дионисия вместо тинов значатся унны. Кроме того, и поздний комментатор Евстафий указывал на то, что у Дионисия Периегета вместо "тины" следует читать "унны"¹². Данное обстоятельство требует предельно критического подхода к оценке тех сообщений "Агатангелоса", в которых упоминаются восточнокавказские гунны.

Как известно, первой кавказской страной, в которой утвердилось христианство, являлась Большая Армения. Долгое время христианские миссионеры, прибывавшие в эту страну, подвергались жестоким преследованиям¹³. В числе таких проповедников был Григорий Просветитель, сын Анака Парфянина¹⁴, происходивший, судя по всему, из знатного парфянского рода Сурен. По приказу армянского царя Трдата III (298 - 330) Григорий был арестован и в течение четырнадцати лет содержался в яме. Однако позднее Трдат III выпустил Григория из узилища и принял из его рук крещение. Григорий был отправлен царем в Кесарию Каппадокийскую к архиепископу Леонтию, который рукоположил его в епископы Армении¹⁵.

Напомню, что в 313 г. императорами Константином I Великим и Лицинием был принят Миланский эдикт, который ставил христианство в Римской империи в преимущественное положение по сравнению с другими религиями. Очевидно, принятие христианства Трдатом III произошло под влиянием религиозной политики императора Константина I, во всяком случае, крещение армянского царя исследователи обоснованно относят приблизительно к 314 г., то есть несколько позднее принятия римскими императорами Миланского эдикта¹⁶.

При поддержке Трдата III христианство стремительно расширяло свои позиции внутри Армении¹⁷ и стало распространяться за ее пределами. Как сообщает Фавстос Бузанд, после смерти Григория Просветителя (325 г.) его внук, названный по имени деда Григорисом, был назначен Трдатом III епископом Иберии (Картли) и Албании¹⁸. В данном случае следует иметь в виду, что Фавстос Бузанд, говоря об Албании, всегда подразумевал Албанское царство, а не территорию южнокуринских областей, имевших смешанное население, в том числе и албанское, но входивших в тот период в состав Армянского царства (в состав Албанского царства они были включены в 60-х гг. IV в.). Отсюда следует, что Григорис был назначен миссийным епископом стран, лежавших за пределами Армянского царства. Еще один аргумент в пользу данного заключения состоит в том, что епископ Григорис накануне своей гибели находился в ставке маскутского царя Санесана и проповедовал христианство среди маскутов¹⁹. Следовательно, епархия Григориса включала в себя не только Картли и собственно Албанию, но и территорию Страны маскутов. Следует специально заострить внимание на этом обстоятельстве, так как Мовсэс Хоренац и пишет о том, что

епархия Григориса находилась в северо-восточных областях Армянского царства, имевшего албанское население²⁰, однако, судя по всему, Мовсэс Хоренаци искажал все факты, имевшие хоть какое-то отношение к царю маскутов Санесану.

Миссионерская деятельность Григориса в Стране маскутов оказалась успешной. Им были крещены несколько тысяч человек, в том числе и трое сыновей Санесана, получившие при крещении христианские имена Мовсэс, Даниэл, Елиа²¹. Однако позднее маскуто-армянские отношения, в силу не вполне ясных обстоятельств, разладились. Около 336 г.²² Армения была атакована войсками Санесана и его союзников. Перед вторжением в Армению Санесаном был казнен епископ Григорис²³. По его же приказу были убиты все крещенные маскуты, в том числе его собственные сыновья²⁴.

К рейду на Армению Санесан привлек широкую коалицию восточнокавказских племен. По сообщению Фавстоса Бузанда, в их числе были гунны, похи, таваспары, хечматаки, ижмахи, гаты, глуары, гугары, шичбы, чилбы, баласичи, егерсваны "и несметное множество других разношерстных кочевых племен". Фавстос Бузанд сообщает о составе армии Санесана: "войска алан и маскутов, и гуннов и других племен"²⁵. Вместе с союзниками Санесану удалось занять значительную часть Армении, однако спустя год армянские войска полностью разгромили Санесана и его союзников²⁶. Сам Санесан погиб²⁷.

В связи с этими событиями представляется вполне вероятным, что во время пребывания епископ Григориса в Стране маскутов его миссионерская деятельность в какой-то степени затронула также восточнокавказских гуннов. Прямых локазаний источники по данному вопросу не содержат, но, тем не менее, можно полагать несомненным, что восточнокавказские гунны через посредство соседних маскутов все-таки получили определенное знакомство с христианством. Поэтому можно утверждать, что эти события подготовили почву для дальнейшего утверждения этой религии в Стране гуннов.

Первый этап распространения христианства в этой стране документируется несколькими источниками, важнейшим из которых является житие восточнокавказско-гуннского князя Теофила. Оно сохранилось в составе "Истории страны Алуанк" ("История Албании" или "История албан"), причем текст жития разбит в этом сочинении на несколько глав (1. 28 - 30). Повествование в житии начинается с сообщения о том, что после смерти Месропа Маштоца его ученики, оставленные им в Албании, отправились в паломничество в Иерусалим. Спустя некоторое время, они вместе с несколькими священниками направились в обратный путь и прибыли в Албанию в канун пасхи. Там их застигло нападение некоего северного народа, который в житии именуется "росмосоками". По данным источника, "царь росмосоков" разделил свое войско на три группы: первой из них было поручено разграбление Албании, второй - Иберии (Картли), третьей - Армении. Во главе первой из них был поставлен "полководец гуннов", который далее в житии именуется также "военачальником Тобельского полка", "полководцем гуннов" и "великим царем гуннов".

Войска "полководца гуннов" захватили крупную добычу. Вернувшиеся к этому моменту в Албанию ученики Месропа Маштоца погибли во время нашествия. Главный из христианских священников, прибывших вместе с ними в Албанию, также погиб, а двое других были взяты в плен. Между тем, "полководец гуннов" решил жениться на знатной пленнице Тагухи из албанской провинции Утик, но та отказала ему и была убита. Ночью гунны заметили лучи, осветившие место казни Тагухи. Это знамение побудило их вызвать пленных христианских священников и креститься. "Полководец гуннов" принял крестильное имя Теофил, а его сыновья - Мовсэс и Анерологис²⁸.

Вслед за этим князь Теофил направился к лагерю "царя росмосоков", который в то время приносил благодарственные жертвы языческим богам. "Царь росмосоков" потребовал, чтобы то же сделал и "полководец гуннов" и его военачальники, но те отказались. В ответ на это "царь росмосоков" приказал подвергнуть Теофила и тридцать гуннских военачальников смертельным пыткам. Сыновья Теофила и остальные крещеные гунны пытались было бежать, но были настигнуты и перебиты²⁹.

Анализ содержания этого жития привел К. В. Тревер к заключению о достоверности изложенных в нем фактов, причем нападение "росмосоков" на Закавказье было отнесено ею к 532 году³⁰. Однако, это вызвало возражения М. И. Артамонова, указавшего на то, что в "Истории страны Алуанк" говорится о том, что набег происходил вскоре после смерти Месропа Маштоца, то есть в 40-х гг. V века³¹. A.A. Акопян относит написание соответствующих глав "Истории страны Алуанк" к последним десятилетиям VII в. и считает весь этот рассказ вымышленным³². Ю. Р. Джафаров, напротив, вслед за Тревер, рассматривает данные этого жития как достоверные и сопоставляет рейд "царя росмосоков" с сообщением Приска Панийского о нападении оногур на Закавказье в 466 году³³. Однако такое сопоставление является анахронизмом.

Для расчета даты набега "росмосоков" необходимо, как указывал Артамонов, исходить из сообщения жития о том, что ученики Месропа отправились в Иерусалим вскоре после его смерти. Поскольку Месроп умер 7 февраля 440 г.³⁴, то эта дата является нижней для возможного времени отправления учеников Месропа в паломничество. В этой связи можно заметить, что в то время путь из Албании в Иерусалим занимал не менее двух месяцев. К этому надо прибавить еще два месяца на обратную дорогу. Важно также принять во внимание, что относительно пребывания учеников Месропа в Иерусалиме в житии говорится следующее: "Много дней они пробыли там". В таком случае, к пасхе 440 г. ученики Месропа никак не могли успеть вернуться в Албанию. Следовательно, они вернулись туда уже весной 441 г. и в канун пасхи были застигнуты нашествием "росмосоков"³⁵.

Это нападение можно отождествить с первым походом гуннов Аттилы против Ирана. Сведения об этом крупном рейде сохранились у Приска Панийского, который почерпнул их из устного сообщения Ромула, западно-римского дипломата (в 448 г.), а тому они стали известны от участников похода - гуннских военачальников Басиха и Курсиха. По сообщению последних, гунны, продвигаясь из Паннонии, вышли к Меотиде (Азовское море), после чего достигли Кавказских гор; они пересекли их через Дарьяльское ущелье и занялись грабежом закавказских стран, но затем, подвергшись атакам персидских войск, отступили вдоль западного берега Каспийского моря, мимо Апшеронского полуострова³⁶ и далее через Дербентский проход³⁷.

Стоит отметить также, что ряд фактов позволяет отождествить "царя росмосоков" с Хераном, о котором Егише (V в.) сообщает как о предводителе гуннов, разграбивших Албанию, Картли, Армению и сопредельные провинции Византийской империи³⁸. Что же касается Теофила и его войска, то мною уже обосновывалась гипотеза об их восточнокавказско-гуннской идентичности, однако, приводившиеся в этой связи доводы не являются ни надежными, ни исчерпывающими. Новая аргументация указанной точки зрения опирается на исследование вопроса о происхождении жития Теофила и практическом назначении данного агиографического памятника.

Едва ли могут возникнуть сомнения в том, что составление этого жития было связано с христианизацией Страны гуннов во второй половине VII в. и формированием там пантеона местных христианских святых, погибших или пострадавших за веру. "История страны Алуанк" приписывает утверждение

христианства в Стране гуннов албанскому епископу Исраэлу. По данным этого источника, Иераэл был отправлен к восточнокавказским гуннам для переговоров о мире, с тем, чтобы предупредить их набеги на Албанию³⁹. Эта миссия оказалась успешной: Иераэл был с почетом принят правителем Страны гуннов, носившим титул алп-эльтебер, и даже получил от него разрешение на обращение гуннов в христианство⁴⁰.

Л. Б. Гмыря, основываясь на том факте, что миссия Исраэла была принята правителем Страны гуннов доброжелательно, приходит к заключению о том, что имела место предварительная договоренность "о проведении христианизации ее населения"⁴¹. Однако такой вывод представляется нелогичным, так как теплота приема, оказанного алп-эльтебером албанскому посольству, является лишь отражением дружественных отношений между Страной гуннов и Албанией. Тем не менее, точку зрения Гмыри о том, что действия епископа Исраэла по христианизации Страны гуннов были заранее обговорены албанской и гуннской сторонами, не следует отбрасывать. Версию о предварительной договоренности можно аргументировать обращением к военно-политическому контексту этих событий.

Прежде всего, следует отметить, что титул алп-эльтебер однозначно указывает на то, что правитель Страны гуннов являлся вассалом хазарского кагана, так как в Хазарском каганате, как ранее и в Тюркском каганате, эльтеберами титуловались правители важнейших этнополитических объединений, находившихся в вассальной зависимости от кагана⁴². Кроме того, на такую зависимость указывает и сам источник, по данным которого алп-эльтеберу гуннов пришлось доказывать свою преданность кагану военными подвигами в "Туркестане"⁴³.

По сообщению "Истории страны Алуанк", в 664 - 665 гг. алп-эльтебер гуннов вторгся в Албанию и захватил там значительную добычу, однако, сразу вслед за этим он пригласил к себе в лагерь на переговоры великого князя Джуаншера. Между ними был заключен союз, и сразу после этого алп-эльтебер вернул Джуаншеру захваченные трофеи. Союз был скреплен династическим браком албанского правителя с дочерью алп-эльтебера⁴⁴.

По мнению А. Р. Шихсаидова, этот союз был заключен албанским князем для организации отпора арабам⁴⁵, однако, из источника совершенно явно следует, что эта договоренность была навязана Джуаншеру правителем восточно-кавказских гуннов. Поэтому более корректным представляется вывод Гмыри о том, что заключение этого союза носило антиарабскую направленность⁴⁶. Как можно предполагать, эти действия алп-эльтебера являлись частью внешнеполитической линии хазарского кагана, причем каган рассматривал Албанию как свое наследственное владение.

В 681 г. заговорщики убили Джуаншера, и, спустя некоторое время, в страну вторгся алп-эльтебер гуннов. Его поход явился местью за убийство Джуаншера. Овладев городом Кабала, он направился далее к Куре, пересек ее и захватил огромную добычу и множество пленных. Преемник Джуаншера великий князь Вараз-Трдат направил к алп-эльтеберу для переговоров католикоса Елиазара, и тот убедил его в непричастности Вараз-Трдата к заговору против Джуаншера. Елиазар склонил алп-эльтебера к поддержке нового правителя Албании, после чего князь гуннов "[сняв лагерь], вернулся в свою страну"⁴⁷. А на следующий год в Страну гуннов и был отправлен епископ албанской провинции Мец Колманк Исраэл, причем крещение восточнокавказских гуннов "История страны Алуанк" приписывает инициативе одного только Исраэла.

Цели посольства, во главе которого был поставлен епископ Исраэл, обозначены в источнике прямой речью великого князя Вараз-Трдата: "...Для нашего же спокойствия, чтобы он с Божьей милостью склонил их к миру и

нерушимой дружбе с нами, чтобы мы не смотрели на них с опасением и враждой"⁴⁸. Однако поскольку несколькими месяцами ранее, католикосу Елиазару удалось склонить алп-эльтебера к миру и к поддержке нового великого князя Албании, посольство Исраэла должно было быть нацелено, прежде всего, на поддержание мирных и союзнических отношений. Разумеется, помимо этого, перед Исраэлом могли быть поставлены и другие задачи, а именно, как и предполагает Гмыря, крещение Страны гуннов, причем договоренность об этом вполне могла быть достигнута еще во время переговоров албанского католикоса Елиазара с алп-эльтебером. Аргументировать эту точку зрения можно следующими фактами.

Во-первых, ко времени миссии Исраэла христианская община Страны гуннов имела почти трехвековую историю, и правящая верхушка этой страны морально уже была готова к массовому крещению своих подданных. Кстати, в "Истории страны Алуанк" прямо говорится о том, что христианская община существовала в Стране гуннов еще до миссии Исраэла: "Он был огорчен и опечалился, увидев множество зла и раздвоение веры, ибо были люди, которые называли себя богопоклонниками, но отреклись от силы [Бога] и были чужды ей"⁴⁹.

Во-вторых, вполне вероятно также, что заинтересованность хазарского кагана в сохранении контроля над Албанией и в удержании ее в антиарабском лагере могли побудить алп-эльтебера к разностороннему развитию отношений с Албанией, в том числе и духовных. Отсюда и явно следующая из источника всецелая готовность правителя Страны гуннов поддержать намерения Исраэла относительно христианизации ее населения.

Несколько слов надо также сказать о характере протографа, из которого редактор-составитель "Истории страны Алуанк" заимствовал сведения о деятельности Исраэла в Стране гуннов. По мнению А. В. Гадло, это было житие епископа Исраэла⁵⁰, однако ряд фактов позволяет уверенно предполагать, что таким источником являлось сочинение, условно именуемое специалистами "Историей 684 года" (по приблизительной дате ее составления), причем ее автор, вероятнее всего, являлся участником миссии Исраэла к гуннам⁵¹. По мнению Акопяна, в "Истории 684 года" присутствуют разного рода преувеличения, связанные с миссией Исраэла в Стране гуннов⁵². Это же можно отнести и к тому факту, что крещение восточнокавказских гуннов данный источник приписывает исключительно инициативе Исраэла.

Можно также отметить, что в период, к которому относится деятельность Исраэла, фигура князя Теофила была во всех отношениях удобной для причисления к лику святых: во-первых, Теофил принадлежал к числу одних из самых первых восточнокавказско-гуннских христиан; во-вторых, он, как и алп-эльтебер, принадлежал к правящему роду Страны гуннов; в-третьих, гибель этого князя, последовавшая за убийством учеников Месропа Маштоца и казнью Тагухи, иллюстрировала давно устоявшуюся духовную связь восточнокавказско-гуннских христиан с христианской Албанией, из которой в VII в. алп-эльтебер и его подданные получили крещение и рукоположение своих церковных иерархов.

Обращает на себя внимание тот факт, что житие Теофила по своему духу существенно отличается от "Истории 684 года"⁵³. Так, если последняя приписывает христианизацию восточнокавказских гуннов деятельности Исраэла, то житие Теофила демонстрирует, что христианство в Стране гуннов имело несколько более давние корни. Данный факт иллюстрируется также упоминанием "Историей страны Алуанк" об албанском епископе Иовхане, "который патриаршим благословением стал и епископом гуннов, но в каких обстоятельствах, не знаем"⁵⁴. Время епископства Иовхана источник относит к периоду, непосредственно предшествовавшему деятельности в Албании Месропа Маштоца, то есть приблизительно к рубежу ГУ и V веков⁵⁵.

Из этою сообщения следует, что миссионерская деятельность албанских иерархов в Стране гуннов началась еще до крещения Теофила и его соратников. Иначе говоря, ко времени Теофила христианство было уже хорошо знакомо восточнокавказским гуннам, что и неудивительно, так как, будучи соседями христианской Албании, они издавна могли воспринимать различные культурные веяния из этой страны. Этот же факт демонстрируется и беглым упоминанием той же "Историей страны Алуанк" о епископе гуннов Иунане⁵⁶, современнике албанского царя Вачагана III (около 487 - около 510).

В этой же связи можно напомнить также о деятельности албанских миссионеров Кардосте и Макаре, которые, по данным Псевдо-Захария Митиленского, вели проповедь христианства среди "гуннов" Северо-Восточного Кавказа в первой половине VI века⁵⁷. Судя по всему, этими "гуннами" являлись савиры, но, как можно предполагать, деятельность этих миссионеров затронула и восточнокавказских гуннов. Не углубляясь в эту проблематику, отмечу только, что эта тема является предметом особого исследования.

Приведенные факты показывают, что христианская община Страны гуннов являлась достаточно стабильной, начиная с рубежа IV и V веков. В подтверждение этого вывода следует отметить, что обращение Теофила должно предполагать очень раннее знакомство восточнокавказских гуннов с христианством, так как иначе трудно поверить в столь быстрое обращение и последующую гибель прозелитов, причем речь идет не только о Теофиле, но и о немалочисленной группе его высокопоставленных соратников.

Нет сомнений, что автор жития Теофила, так же как и автор "Истории 684 года", был албанцем. Но хотя они являлись современниками, отождествить их едва ли возможно. Первый из них, вероятнее всего, работал над житием в тесном контакте с алп-эльтебером Страны гуннов и с христианской общиной этой страны, так как только общение с этими кругами и могло явиться основным источником информации о Теофиле. Отсюда и хорошая осведомленность автора в вопросах не только достаточно отдаленного для него периода истории Албании, но и относительно целого ряда обстоятельств гибели Теофила.

Задача, стоявшая перед неизвестным автором, была выполнена им безукоризненно. Житие начинается с изложения событий, происходивших накануне в Албании: ученики Месропа Маштоца, оставленные им в Албании, сразу после его смерти отправляются в паломничество в Иерусалим, а по возвращении оттуда приводят с собой священника Атанаса. - Именно в это время на Закавказье нападает "царь росмосоков", и во время этого нападения ученики Месропа погибают⁵⁸. Таким образом, духовный подвиг Теофила вписывается автором в знаковый для христиан историко-культурный контекст, что позволяет представить гибель Теофила и его соратников, как искупление вины за пролитую ими кровь христиан - учеников Месропа и Тагухи. Существенной в данном случае является также следующая деталь: поскольку непосредственной причиной крещения Теофила явилась гибель Тагухи и последовавшее за этим знамение, то тем самым обрисовывалась давняя духовная связь восточнокавказско-гуннских христиан с Албанией. Все это в совокупности позволило изобразить Теофила главным героем жития.

В историческом плане интерес представляет тот факт, что автор жития ни разу не называет европейских гуннов "гуннами", что, безусловно, являлось замалчиванием того факта, что европейские гунны также именовали себя этим же этнонимом (или созвучным ему?). Возможно, впрочем, что автор не стал акцентировать внимание на этнонимике европейских гуннов по той причине, что это могло отвлечь читателя от главного мотива, которому и было посвящено житие.

Итак, анализ жития Теофила приводит к заключению о том, что христианские миссионеры посещали Страну гуннов задолго до епископа Исраэла, и

уже на рубеже IV и V вв. албанский епископ Иовхан исполнял по совместительству должность епископа Страны гуннов. К этому времени и относится начало христианизации населения этой страны. Разумеется, данный процесс носил не всеобщий характер, как это имело место позднее - после миссии Исраэла, но все же христианская община Страны гуннов продолжала существовать, и поэтому последующее крещение Теофила не является столь уж неожиданным. Степень христианизации восточнокавказских гуннов в этот период остается под вопросом, и поэтому не известно, насколько они могли отойти от традиционных для себя культов и, в частности, от тех, которые имели отношение к традиционной для них погребальной практике.

В заключение можно отметить, что проведенное в этой работе исследование позволяет выделить нескольких этапов христианизации Страны гуннов. Первый из них связан с албанским епископом Иовханом, который одновременно исполнял и должность епископа Страны гуннов (рубеж IV и V вв.). Судя по всему, христианство в тот период прочно укоренилось в Стране гуннов, так как очень скоро ее христианская община разрослась настолько, что спустя столетие после епископа Иовхана восточнокавказско-гуннские христиане имели уже своего собственно епископа - Иунана. Стабильное существование общины в тот период характеризует также факт крещения правителя страны - Теофила.

Как можно предполагать, Иунан иерархически был подчинен албанскому католикосу. Этот период можно обозначить в качестве второго этапа христианизации восточнокавказских гуннов. Третий этап фиксирует искоренение в Стране гуннов местных суеверий в ходе миссии епископа Исраэла.

Эта периодизация не может отличаться от той, которая предложена в одной из работ Гмыри⁵⁹, так как ею рассматривается процесс христианизации маскутов и других народов прикаспийской части современной Республики Дагестан.

Примечания

1. КОТОВИЧ В. Г. Новые археологические памятники Южного Дагестана. - Материалы по археологии Дагестана. Т. I. Махачкала. 1959, с. 148 - 156; ЕГО ЖЕ. Об этнической принадлежности раннесредневековых катакомбных захоронений Прикаспийского Дагестана. Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. Махачкала. 1975; АРТАМОНОВ М. И. История хазар. Л. 1962; СЕЙИДОВ М. А. Заметки о гуннской мифологии (по источникам VII в.). - Советская тюркология. Баку, 1970, N 2, с. 107 - 116; ГАДЛО А. В. Этническая история Северного Кавказа IV-X вв. Л. 1979; КЛЯШТОРНЫЙ С. Г. Пантеон северокавказских гуннов и его связи с мифологией древних тюрков Центральной Азии. В кн.: Культурные взаимосвязи народов Средней Азии и Кавказа с окружающим миром в древности и средневековье. М. 1981, с. 64; ЕГО ЖЕ. Праболгарский Тангра и древнетюркский пантеон. В кн.: Сборник в памет на проф. Станчо Ваклинов. София. 1984, с. 18 - 22; ЕГО ЖЕ. "Народ Аспаруха", гунны Кавказа и древнетюркский Олимп. Древнейшие государства Восточной Европы. М. 2000, с. 120 - 125; ДЖАФАРОВ Ю. Р. Гунны и Азербайджан. Баку. 1985; ГАДЖИЕВ М. С. О местоположении Варачана. - Российская археология. 1995, N 2.

2. ГМЫРЯ Л. Б. Этапы христианизации населения Западного Прикаспия (IV-VIII вв. н.э.). В кн.: XXI Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Кисловодск. 2000, с. 32- 34; ЕЕ ЖЕ. Некоторые сведения о гуннах в Дагестане. В кн.: Древние и раннесредневековые памятники Дагестана. Махачкала. 1980; ЕЕ ЖЕ. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов: Могильники. Махачкала. 1993; ЕЕ ЖЕ. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала. 1995; ЕЕ ЖЕ. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана в IV-VII вв. (по данным письменных источников). Махачкала. 2009.

3. ЕГИШЕ. О Вардане и войне армянской. Ереван. 1971, гл. 1, 3, 6, 7; GHAZAR PARPETSI. The History of Lazar Parpeci. Atlanta. 1991, 2. 35.

4. История Армении Фавстоса Бузанда. Ереван. 1953, 4. 7, 25.

5. Наиболее обстоятельный обзор источников см.: ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В. Сирийские источники по истории народов СССР в кн.: ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В. Сирийская средневековая историография. Исследования и переводы. СПб. 2000, с. 227 - 230.

6. RAABE R. Petrtis derlberer. Leipzig. 1895, S. 5.

7. Arcchivum Eurasiae Medii Atvi, Vol. 17. 2010. Wiesbaden. 2011, S. 165 - 178.

8. Агатангелос. История Армении. Ереван. 2004, § 19.

9. АРТАМОНОВ М. И. Ук. соч., с. 52; ГАДЛО А. В. Ук. соч., с. 31.

10. См., напр.: MORAVCSIK G. Byzantinoturcica. Berlin. 1958, 2. Auflage, Bd. II, S. 236; БЕРНШТАМ А. Н. Очерк истории гуннов. Л. 1951, с. 135; ФЕДОРОВ Я. А., ФЕДОРОВ Г. С. Ранние тюрки на Северном Кавказе. М. 1978, с. 28, 47 - 48; ДЖАФАРОВ Ю. Р. Ук. соч., с. 12 - 13; ГМЫРЯ Л. Б. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов..., с. 278, 282; ЕЕ ЖЕ. Страна гуннов у Каспийских ворот, с. 9, 46.

11. ДИОНИСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (ПЕРИЭГЕТ). Описание ойкумены, ст. 730. -Вестник древней истории. 2006, N 2, с. 240.

12. Там же, с. 240, комм. 236.

13. Агатангелос, § 68 - 210.

14. Там же, § 211 - 258.

15. Там же, 795 - 808.

16. ANANIAN P. La date e le circostaze della consecrazione di S. Gregorio Illuminatore. - Le Museon. 1961, vol. 84; АКОПЯН A.A. Албания-Алуанк в греко-латинских и древнеармянских источниках. Ереван. 1987, с. 126; ЮЗБАШЯН К. Н. Армянские рукописи. Рукописная книга в культуре народов Востока. Очерки. Кн. 1. М. 1987, с. 147; ЕГО ЖЕ. Армянская эпопея V века. От Аварайрской битвы к соглашению в Нуарсаке. М. 2001, с. 39; НОВОСЕЛЬЦЕВ А. П. О христианизации стран Закавказья. М. 1989, с. 145; КАНАНЧЕВ З. В. К вопросу о датировке христианизации народов Кавказской Албании и Армении. - History of the Caucasus. Баку, 2001, N 1, с. 41 - 50.

17. Агатангелос, § 716 - 790.

18. История Армении Фавстоса Бузанда, 3. 6.

19. Там же, с. 3, 6.

20. МОВСЕС ХОРЕНАЦИ. История Армении. Ереван. 1990, 3. 3.

21. ЕГО ЖЕ. История страны Алуанк. Ереван. 1984, с. 2. 5.

22. История Армении Фавстоса Бузанда, с. 3. 6.

23. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 2. 5.

24. История Армении Фавстоса Бузанда, 3 7.

25. Там же.

26. Там же.

27. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 1. 29; К. П. Паткановым было отмечено, что присутствие названий "росмосок" и "тобел" в "Истории страны Алуанк" является реминисценцией из книги пророка Езекииля (38. 2. 3; 39. 1). См. примечание Патканова к его переводу "Истории албан" СПб. 1881, с. 311 - 312. К. В. Тревер считала, что "росмосоки" и "тобельцы" - это новые народы, появившиеся на Кавказе после продвижения туда гуннов. (ТРЕВЕР К. В. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании (IV в. до н.э. - VII в. н.э. М. -Л. 1959, с. 226). М. И. Артамонов, а вслед за ним и Ю. Р. Джафаров, решительно возражая против этого, поддержали точку зрения К. П. Патканова (АРТАМОНОВ М. И. Ук. соч., с. 72, прим. 15; ДЖАФАРОВ Ю. Р. Гунны и Азербайджан, с. 53 - 60).

28. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ Ук. соч., 1. 29.

29. Там же, 1. 30.

30. ТРЕВЕР К. В. Ук. соч., с. 226 - 230.

31. АРТАМОНОВ М. И. Ук. соч., с. 72, прим. 15.

32. АКОПЯН А. А. Ук. соч., с. 200, прим. 74.

33. ДЖАФАРОВ Ю. Р. К датировке событий XXVIII-XXX глав первой части "Истории албан" Моисея Каланкатуйского. Письменные памятники Востока: Историко-филологические исследования. М. 1979, с. 49 - 60; ЕГО ЖЕ. Гунны и Азербайджан, с. 53 - 60.

34. КОРЮН. Житие Маштоца. Ереван. 1962, с. 119, 152, комм. 200.

35. Л. Б. Гмыря полагает, что набег "царя росмосоков" на Закавказье имел место в канун пасхи 440 г. (ГМЫРЯ Л. Б. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана..., с. 112), однако, ею не учитывается то, что к пасхе 440 г. ученики Месропа не могли успеть вернуться в Албанию.

36. MARQUART J. Eransahr nach der Geographic der Ps.Moses Xorenaci. Mit historisch-kritischem Kommentar und historischen und topographischen Excursen. Berlin. 1899, S. 97.

37. Priscus Panites. Fragmenta historicorum graecorum. Paris. 1868, vol. IV, fr. 8.

38. ЕЛИШЭ. Ук. соч., гл. 6, с. 121.

39. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 2. 39.

40. Там же, 2. 40 - 41.

41. ГМЫРЯ Л. Б. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана..., с. 198.

42. См., напр.: БЕРНШТАМ А. Н. Социально-экономический строи орхонских тюрок VI- VII вв. М. -Л. 1946, с. 111, 112, 114; GOLDEN Р. В. Khazar Studies: An Historico-philological Inquiry into the Origins of the Khazars. Budapest. 1980, vol. I, p. 151 - 152.

43. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 2. 41.

44. Там же, 2. 26.

45. ШИХСАИДОВ А. Р. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV вв.), Махачкала. 1969, с. 82.

46. ГМЫРЯ Л. Б. Тюркские народы Северного Кавказа. История татар с древнейших времен в семи томах. Т. II. Волжская Булгария и Великая степь. Казань. 2006, с. 64.

47. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 2. 34, 2. 36.

48. Там же, 2. 39.

49. Там же.

50. ГАДЛО А. В. Ук. соч., с. 142.

51. АКОПЯН А. А. Ук. соч., с. 198. Об "Истории 684 года". См.: Там же, с. 196 - 201. Л. Б. Гмыря высказывает предположение о том, что первоначальный текст сюжета о миссии епископа Исраэла был переработан позднейшими редакторами, однако, данная точка зрения ею никак не аргументируется (ГМЫРЯ Л. Б. Религиозные представления населения Прикаспийского Дагестана..., с. 41).

52. КАГРАМАНЯН К. А. Источники "Истории страны Агванк". Автореф. канд. диссертации. Ереван. 1973, с. 19; АКОПЯН А. А. Ук. соч., с. 198.

53.. АКОПЯН А. А. Ук. соч., с. 198.

54. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 3. 24.

55. Имя этого епископа в ряде источников передается как Иовханнэс, например, у Мхитара Гоша. Кстати, последний также называет его епископом гуннов. Что же касается очередности святительствования Иовханнэса над Албанской церковью, то здесь Мхитар Гош допускает ошибку (МХИТАР ГОШ. Албанская хроника. Баку. 1960, с. 9). Ориентироваться следует на очередность, представленную в "Истории страны Алуанк": Захария, Давид, Иовханнэс, Иеремия (МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 3. 24).

56. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 1. 19.

57. Хроника Захарии Ритора. ПИГУЛЕВСКАЯ Н. В. Ук. соч., с. 568 - 569.

58. МОВСЭС КАЛАНКАТУАЦИ. Ук. соч., 1. 28.

59. ГМЫРЯ Л. Б. Этапы христианизации населения Западного Прикаспия (IV - VIII вв. н.э.), с. 32.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - И. Г. Семёнов:

Комментарии: