Рубеж XIX-XX вв. был временем включения западносибирских рынков в систему всероссийских и европейских рыночных отношений и структур. Транссибирская магистраль "открыла" Сибирь для капитализма, сделала ее привлекательным полем для предпринимательства, создала ей репутацию "новой Америки". "Экономическая жизнь Сибири зародилась только с проведения железной дороги, то есть всего лет пятнадцать назад, - говорил в августе 1911 г. на омском съезде по сельскому хозяйству местный заводчик С. В. Хаберев. - Под гнетом экономических условий, более энергичные элементы разных категорий ринулись сразу в неведомый край, без всякого знакомства с ним при крайне ограниченном материальном благосостоянии. С первым положением энергичным людям в богатом крае справиться было не трудно, за что ни возьмись - работать можно с выгодой..."¹.

Среди названных Хаберевым "энергичных элементов" заметное место принадлежало иностранцам. В Сибирь поехали англичане, немцы, датчане, американцы, шведы.

Пальма первенства в изучении Сибири в Европе принадлежала датчанам. Еще в "дожелезнодорожный период" свет увидела книга К. Гаге и Г. Тегнера "Об условиях торгового сношения Европы с Западной Сибирью", изданная в 1881 г. в немецком переводе Р. Лемана в Галле. Авторы - лейтенант датской армии Гаге и камер-юнкер Тегнер по поручению копенгагенского купечества совершили длительную поездку по Западной Сибири и представили в своем труде своеобразный отчет о перспективах коммерческого освоения края.

Отметив, что край "обладает огромными источниками богатств", Гаге и Тегнер писали о господстве простейших форм их эксплуатации, примитивной организации торговли, характер которой "телеграфом и пароходами изменен лишь в незначительной степени", недостаточной степени образованности и деловой порядочности местного купечества.

В "Практических выводах" авторы, констатировав, что "громадные естественные богатства ее (Сибири. - А. К.) ждут только труда и предприимчиво-

Киселев Александр Георгиевич - кандидат исторических наук. Югорский государственный университет. Ханты-Мансийск; Нильсен Пер и Нильсен Наталья - историки. Оденсе. Дания.

сти для достаточной их эксплуатации", рекомендовали осваивать северный морской путь. "Нет никакого сомнения, что в Сибири весьма можно нажиться. Но это - не такая страна, где бы деньги, так сказать, валялись на улице... Разбогатеть в Сибири можно только тому, кто имеет не только охоту трудиться, но и большую предприимчивость против той, какая существует там". "Только торговым предприятиям едва ли удастся избегнуть недоверия и зависти со стороны сибирского купечества. Но тот, кто принесет в страну техническую способность и трудовую силу, может быть уверен, что будет принят здесь с распростертыми объятиями".

Главными проблемами организации дела Гаге и Тегнер считали трудности освоения Карского моря и подбор торгового персонала - служащих, способных заведовать сибирскими факториями датских фирм и в то же время знающих местные условия².

Транссиб "снимал" казавшуюся серьезной Гаге и Тегнеру транспортную проблему, делал перспективы торгового освоения Сибири реальными.

В 1900-х - начале 1910-х гг. в западносибирских городах обосновались десятки датских предпринимателей. Имена И. И. Ганзен-Пиля, В. Кнудсена, И. И. Линда, Э. В. Мартенсена, Торгового дома "Якобсен и Дантцер", "Лунд и Петерсен", "Датско-Сибирского экспортного общества", "Сибирской компании" и других были, что называется, на слуху в деловых кругах края³.

Почти все они начинали свое дело в Сибири в качестве представителей датских фирм, связанных с поставками сливочного масла. Дания являлась главным экспортером масла и другой молочной продукции в Европе и для укрепления своего первенства сама импортировала масло, прежде всего сибирское. При считавшихся нормальными в Европе 83,8% жирности, сибирское экспортное масло имело 85,6%⁴.

Начав со скупки масла, датчане занялись встречной продажей сепараторов, посуды, рогожи, клепки для масляных бочонков, а затем и других товаров, особое место среди которых заняли усовершенствованные сельскохозяйственные орудия и машины. Среди фирм этого профиля явно выделялись предприятия С. Х. Рандрупа. Его торгово-промышленная деятельность не раз попадала в поле зрения историков. В Дании о нем писала И. М. Ларсен, составившая его краткую деловую биографию, не раз упоминавшая его в связи с теми или иными особенностями предпринимательства датчан в Сибири⁵.

В России наиболее содержательную характеристику фирмы Рандрупа дала Е. Л. Зашибина, исследовавшая ее фонд, отложившийся в Государственном архиве Омской области⁶. Весьма информативную, наполненную цитатами из часто малодоступных источников, статью о Рандрупе и его заводе подготовил заведующий музеем омского завода им. В. В. Куйбышева Ю. Д. Бахмат⁷.

Рандруп родился в 1876 г. в Рослеве в семье крупного землевладельца. Образование получил в реальной школе и в 1890 г. отправился в Россию, в Сибирь, как и многие тысячи его соотечественников, стремившихся завести дело и разбогатеть. После непродолжительной работы в маслодельне у тарского купца Машинского и соотечественника Дж. Матиассена⁸ он перебрался из северного Тарского уезда Тобольской губернии в Омск и занялся комиссионной скупкой масла.

В 1907 г. Рандруп вместе с Брюлем⁹ вкладывает средства в омское предприятие Ганзен-Иерген Пиля, производившее топленое масло, пастеризованное молоко и другие продукты для реализации на российском рынке и выступавшее под маркой фирмы "Пастер"¹⁰.

Постепенно фирма создала целую сеть своих представителей с разным правовым статусом. Это были доверенные представители фирмы: А. Р. Джордан, Х. Ф. Вейнберг в Омске, А. Е. Селиванов в Петропавловске, В. Якобсен в

Новониколаевске¹¹. Сохранившиеся доверенности Селиванова и Якобсена классифицируются как общие - доверенности на управление делом - и полные, то есть сформулированные в самом общем виде, дающие возможность доверенному лицу действовать по собственному усмотрению¹².

Доверенности предусматривали право вести все торговые дела Рандрупа повсеместно, приобретать соответствующие торговые права, открывать текущие счета в банках, переводить и получать деньги, почтовую корреспонденцию, отправлять и получать товары, арендовать торговые помещения, нанимать и увольнять служащих, представительствовать во всех административных и судебных учреждениях и т. п. Ограничивались права Селиванова и Якобсена невозможностью продавать и покупать товары в кредит (так можно было их только принимать и отправлять), учитывать векселя без подписи Рандрупа, проводить операции с недвижимостью.

Вторую группу составляли торгующие от имени Рандрупа заведующие его местных контор. Судя по сохранившимся текстам договоров, к их числу относились И. Линд в Барнауле и Бийске, Э. Я. Гольм в Кургане, Ф. В. Суворов в Семипалатинске. Переписка омской конторы Рандрупа с новониколаевской позволяет предположить и аналогичный статус тамошнего представителя фирмы К. Боонекампа, а также В. П. Миловидова в Камне.

К третьей группе можно отнести продавца А. Б. Хавкина в Новониколаевске и приказчиков 1-го разряда А. И. Агрова в Петропавловске и Г. А. Овчинникова на ст. Татарской.

Их деятельность заключалась в непосредственных торговых контактах с покупателями. Но различия в положении были существенными. При принципиально одинаковых обязанностях приказчик Овчинников, согласно букве и духу русского законодательства, регламентировался в своем поведении в отношении "хозяина". Он должен был "вести себя честно, трезво, к хозяину, его семейству и доверенным от него лицам быть послушным и почтительным". Патриархальный мотив контрастирует с положением договора с Хавкиным, который обязывался "работать в согласии и дружно" под руководством новониколаевского доверенного фирмы.

Принципиальное отличие Хавкина от Овчинникова заключалось и в системе оплаты. Продавец Хавкин наряду со 100-рублевым окладом имел процент с оборота, тогда как приказчик Овчинников получал 50-рублевое фиксированное жалованье.

К четвертой группе относились комиссионеры Рандрупа, работавшие в рамках собственной фирмы. Это были И. К. Плетнер из Троицка Оренбургской губернии, Р. С. Кальсин со ст. Лебяжья Сибирской железной дороги, М. Т. Мирошников из Омска, "Э. Блэндовский и Сыновья" из Тюкалинска, М. А. Левако из Каинска, И. С. Куницкий из Каннского уезда, Л. Р. Соколов с Усть-Чарышской пристани и др.

В отличие от первых трех групп торговцев, действовавших под маркой фирмы "С. Х. Рандруп", представители четвертой группы выступали от собственных фирм и, исключая доверенных, были более свободны в ведении операций. Заведующие местными отделениями продавцы должны были следовать инструкциям омской конторы. Переписка Линда и Боонекампа с омской конторой показывает, что инструктирование было весьма оперативным - из Омска телеграммами и письмами диктовались как объемы закупок масла, так и его цены.

Наряду с ведением отчетности, обязательной для всех четырех групп, представители первой-третьей групп также обязывались фирмой вести книги.

Известен и стоящий особняком договор с Рандрупом П. А. Алексеева, который торговал как комиссионер, но в то же время был обязан на вывеске

своей конторы (склада) указывать на представительство завода Рандрупа и вести предписанные договором книги¹³.

Выбор фирмой товаров, формирование отраслевого профиля зависели от двух факторов: рыночных спроса и предложения, а также "технологической" близости избранных фирмой товаров.

Масло "увязывалось" с "принадлежностями молочного хозяйства", последние - с сельскохозяйственными машинами, а те, в свою очередь, как "высокотехнологичный" продукт - со швейными и чулочными машинами, велосипедами, с одной стороны, и заводским делом, с другой.

Завод стоял особняком. Здесь изготовлялись конные приводы, передачи, соломотрясы, молотилки, маслобойные вальцы и прессы, другое оборудование для мельниц и маслобойных заводов. Но славу ему снискали так называемые колонистские плуги, рассчитанные на большое разнообразие сибирских почв, на распашки целинных и залежных земель. Рандруповские плуги отличались значительной прочностью, надежной конструкцией. Из серии этих орудий эксперты особо выделяли комбинированный культурный плуг "Ермак" и плуг "Гном".

Отдельно стоит упомянуть факт заказов фирмой машин местным кустарям Малышеву, Разумкову, А. М. Бусыгину, И. П. Бусыгину, А. И. Сорокину, Ф. П. Волконину¹⁴.

Существовали и такие контракты, которые предполагали исключительное право фирмы на продукцию кустарей. Речь идет, в частности, о производстве веялок П. П. Токаревым, в договоре с которым оговаривалось, что последний "обязуется делать веялки только для фирмы С. Х. Рандруп, а для кого-либо другого делать не имеет права". При этом Токареву за счет фирмы предоставлялось производственное помещение.

Выбор товаров дополнялся сегментацией рынка, зачатки которой обнаруживаются и в маркетинге Рандрупа.

Как и другие экспортеры масла, Рандруп стремился приобретать лучшие сорта на вывоз. "Всего я купил здесь (в Новониколаевске. - А. К.) 210 бочонков, из которых я выбрал 72 бочонка хорошего качества для Лондона, а остальное же масло... я здесь продал", - сообщал в омскую контору Рандрупа новониколаевский представитель фирмы Боонекамп¹⁵.

На рынке сельскохозяйственной техники в отличие от многих других фирм, обслуживавших исключительно массовый спрос на уборочные машины, Рандруп ориентировался и на крупные полеводческие хозяйства, торгуя молотилками, которые по определению экспертов-современников, превращали "полевой продукт в рыночный товар"¹⁶.

Ценовая политика Рандрупа на рынке сельскохозяйственной техники была весьма гибкой. Заметна дифференциация цен на плуги и сельскохозяйственные машины одинаковых марок. В 57 договорах о продаже плугов в рассрочку из татарского отделения фирмы, заключенных с апреля 1906 по апрель 1907 г. значилось 11 разных цен. Обращают на себя внимание два обстоятельства. Во-первых, наличие цен с долями копейки, во-вторых, крайне незначительная разница между отдельными ценами. Очевидно, что фирма оперативно регулировала цену, примеряясь не только к конъюнктуре, качеству продаваемого плуга, но возможно и к персональной платежеспособности покупателя.

Оперативно менялась фирмой и закупочная цена на масляном рынке. Линд и Боонекамп по телеграфу систематически получали указания цены или ценовых рамок, в пределах которых заведующие отделениями могли действовать самостоятельно. Ее переменчивый в зависимости от уровня конкуренции характер отражает переписка Линда и Боонекампа с омской конторой. Так, сообщая Рандрупу о принятии на себя масляной комиссии для

третьего лица, Боонекамп объяснял: "Этим я надеюсь держать цену здесь низкой, в противном случае он бы стал покупать здесь или бы назначил одного из местных купцов, вследствие чего цены бы поднялись чересчур высоко"¹⁷. В Кургане ими делались заказы известным маслодельным заводам на высшую, по данным городского справочного бюро по молочному хозяйству, цену. Расчет состоял в том, что масло высшего качества, таким образом, до масляного базара не доходило. В результате рост цен на масло на базаре, невыгодный экспортеру, искусственно сдерживался¹⁸.

Похожую ситуацию на омском масляном рынке в феврале 1912 г. зафиксировал управляющий омским отделением Государственного банка: "Заказы на сливочное масло поступают периодически то к одной, то к другой конторе и, таким образом, при непрекращающемся спросе и предложении его превышающем, цены держатся сами собою около 16 руб. 20 - 30 коп."¹⁹.

Продвижение товаров на рынок осуществлялось с помощью рекламы и сервисного обслуживания технически сложных товаров. В начале 1900-х гг. фирмами, торговавшими сельскохозяйственной техникой, была предпринята широкая рекламная кампания. По свидетельству А. Шиша, "в деревни было брошено огромное количество плакатов рекламного характера, художественно изданных, с изображением машин, способов их применения и т.д., изданы и распространены каталоги и брошюры, где говорилось о пользе и выгоде применения машин в сельском хозяйстве, принимались всевозможные меры к устной пропаганде среди крестьянства идеи пользования машинами при обработке земли и уборке урожая"²⁰.

О подобного рода усилиях фирмы Рандрупа свидетельствуют сохранившиеся в фондах Омского историко-краеведческого музея фирменные афиши-плакаты. Ярким примером является выполненная в лубочном стиле афиша, рекламирующая сепараторы, молотилки и плуги "Ермак" одновременно. Название фирмы "С. Х. Рандруп", размещенное вверху листа, "венчалось" гербом Российской империи и "поддерживалось" изображением трех медалей, полученных на различных выставках в Италии, Нидерландах и России.

В центре афиши располагалось изображение молотилки в работе на фоне датского пейзажа, а также знаменитого плуга "Ермак", помещенного подле фигуры покорителя Сибири. При этом рыжебородый воин в шлеме и доспехах напоминал скорее древнего викинга, чем русского казака.

О внимании фирмы к рекламе свидетельствуют договоры с редакциями омских газет "Степной край" (1904 г.), "Степной пионер" (1906 г.), петербургским "Сельским хозяином"²¹. Публиковалась реклама фирмы и в других изданиях, в частности, в новониколаевском "Сибирском коммерсанте" (1910 г.)²².

Важным направлением продвижения товара на рынок было его технико-технологическое сопровождение. Речь идет в первую очередь о сельскохозяйственных, швейных машинах, автомобилях, велосипедах и т. п. "При отделениях, а в большинстве случаев и при складах (фирм, продававших сельскохозяйственную технику), находились монтеры, на обязанности которых лежало обучение крестьян, приобретавших машины, пользованию машинами, сборке их, содержанию и т. д."²³.

В Барнауле у Рандрупа таким механиком был Н. Фейт, который "...отличается великолепным умением разговаривать с крестьянами и он настоящий механик, который может собрать машины и умеет рассказывать о них очень хорошо"²⁴.

Обучение работе было востребовано и покупателями швейных машин. "Одну машину продал за наличные с тем условием, что я буду учить вышиванию разных рисунков, - сообщал Рандрупу Боонекамп. - Поэтому прошу

Вас немедленно выслать все принадлежности, которые необходимы для этой работы"²⁴.

Приобретавшиеся машины требовали периодического ремонта. Эксперт в области сельскохозяйственной техники Д. Д. Арцыбашев, оценивая наиболее распространенные в Сибири американские жатвенные машины, отмечал их недолговечность²⁵. У уборочных машин ломались по преимуществу косы. Реже возникала необходимость заменить другие детали: буксу, цилиндр, ключ, шатун и прочие. Поэтому наряду с продажей машин обычно продавались и запасные части к ним. На это указывают, в частности, "Условия", заключавшиеся фирмой Рандрупа со своими комиссионерами, обязывавшие их держать в продаже запасные части к машинам²⁶.

Наиболее яркой была такая форма продвижения товаров на западносибирских рынках, как устройство выставок.

Первоначально интерес к организации выставочного дела в сибирских городах проявляли не столько фирмы, сколько общественные деятели.

Так, в Омском отделе Московского общества сельского хозяйства в 1902 г. обсуждался вопрос об устройстве конкурса сельскохозяйственных машин. В декабре 1903 г. отделом было принято решение о проведении летом 1904 г. конкурса сенокосилок, жнеек и сноповязалок. В организационный комитет был избран и Рандруп²⁷. В Барнауле конкурс уборочных машин в 1904 г. организовало Алтайское сельскохозяйственное общество. Организаторов интересовали в первую очередь перспективы роста культуры сибирского земледелия. Некоторые представители фирм в Барнауле предложили устроить соревнование не между специально отобранными для этой цели агрегатами, а между машинами, имевшимися в данное время на их складах ("такого же качества, какие обращаются в продаже"). Предложение, носившее явно рекламный характер, однако было отвергнуто²⁸.

Сугубо коммерческий расчет руководил участниками I Западносибирской международной выставки в Омске в 1911 г., когда они либо отказывались выставлять на соревнование ряд машин, видимо, не будучи уверены в удачном результате, либо, в случае неудовлетворительной, по их мнению, оценки, требовали повторных экспертиз²⁹.

К таким шагам прибегал и Рандруп. В Барнауле он, сделав заявку на участие, вместе с некоторыми другими фирмами отказался выставлять свои машины, а в Омске просил о переоценке выставлявшейся им продукции "Маршалл и Сыновья", "Вихтерле", а также сепараторов "Перфект" и "Пум-Перфект", но получил отрицательный ответ³⁰.

Между тем омская выставка принесла ему бронзовую медаль - по отделу молочного хозяйства, малую серебряную - по отделу паровых маши и двигателей и, наконец, большую золотую медаль - по отделу сельскохозяйственных машин и орудий³¹. Первая и третья были даны за продукцию завода фирмы.

Рандруп выучил русский язык, был женат на Александре Михайловне Пятковой - дочери весьма состоятельного купца Михаила Пяткова³².

В близком кругу его сотрудников было немало соотечественников-датчан: Линд, Боонекамп, Гольм, Н. Фейт. Датские подданные составляли большинство конкурентов по масляному делу и значительную часть в торговле сельскохозяйственными машинами.

Облегчало адаптацию и значительное представительство в западносибирских, омских деловых кругах немцев. По оценке Д. Ф. Фразера, языком делового общения в Омске, наряду с русским, был немецкий³³. Как свидетельствовал О. Гёбель, немецкая речь часто звучала на городском базаре³⁴.

Близкой для Рандрупа была и социальная среда деловых людей, как предпринимателей, так и служащих, стремящихся стать самостоятельными

предпринимателями. Первоначально группой, в которой оказался Рандруп, были омские экспортеры масла, в основном датчане.

В марте 1902 г. Рандруп присутствовал на общем собрании Общества, где обсуждался вопрос об организации конкурса сельскохозяйственных машин, а еще через полтора года - в декабре 1903 г. очередным собранием Общества был избран в комитет по устройству конкурса уборочных машин³⁵. Очевидно, сказался его новый статус владельца завода.

Можно также предполагать, что он обеспечил и избрание Рандрупа в 1906 и 1908 гг. старшиной Омского биржевого комитета³⁶, а в феврале 1909 г. - членом Выставочного комитета омской выставки³⁷.

В биржевом обществе, в составе масляной комиссии его товарищами оставались в основном иностранные коммерсанты, но в составе старшин преобладали русские. В новом для себя окружении Рандруп оказывается и в Выставочном комитете.

Насколько "сработался" датчанин с новыми для себя, весьма влиятельными в городе и деловой среде людьми?

Можно предположить, что в выставочном проекте он просто "потерялся". Характерно, что в июне 1910 г. поведение коммерсантов в составе Выставочного комитета подверглось критике Ф. В. Ивонина, заявлявшего, что "они не в курсе дел комитета, а потому относятся к выставке равнодушно"³⁸. И хотя безоговорочно доверять этой оценке не стоит³⁹, все же в отношении Рандрупа это были, наверное, справедливые слова. Из сохранившихся журналов и отчетов Омского отдела Московского общества сельского хозяйства, зафиксировавших множество имен и инициатив, трудно почерпнуть что-либо существенное, характеризующее его, как деятеля выставки. Не случайно в ноябре 1910 г. он сложил с себя полномочия члена выставочного комитета⁴⁰.

К 1912 г. Рандруп утратил и почетную должность старшины Биржевого комитета, оставаясь, впрочем, членом масляной комиссии биржи⁴¹.

Исчезают упоминания его имени и из документов Омского отдела Московского общества сельского хозяйства, которое все более переключается на проблемы развития земледелия и кооперативного движения, далекие для датчанина. Единственным исключением стало участие Рандрупа в Дне хлебного колоса 16 марта 1912 г. - акции по сбору средств в пользу пострадавших от сильного неурожая 1911 года. Его жена Александра Михайловна должна была непосредственно собирать средства в одном из городских районов, а фирма ограничилась совсем скромным пожертвованием в 15 рублей⁴².

В благотворительной деятельности Рандруп так же, как и его соотечественники в целом, в отличие от сибирского купечества, был весьма сдержан, но вовсе ее не чурался. Во время русско-японской войны 1904 - 1905 гг., когда его завод получил большой заказ на выпуск коек для военных госпиталей, он отчислял некоторый процент прибыли в пользу семей заводчан, оставшихся без кормильца. В 1910 г. на заводе по инициативе Александры Михайловны были открыты библиотека и курсы для рабочих.

Трудно судить о том, каким был образ Рандрупа в глазах омичей, переживших на рубеже XIX-XX вв. своеобразную "эпоху индустриализации". Сибирские газеты время от времени писали не о личности Рандрупа и его фирме, а именно о его заводе.

По мнению обывателя Рандруп был, прежде всего, заводчиком. В 1904 г. в "Степном крае" завод описывался довольно подробно: "в техническом отношении обставлен весьма солидно", "всеми работами заведует специалист-механик, выписанный из-за границы", "токарные станки чавтью приобретены за границей, частью в европейской России" и т.п. Авторы не могли пройти мимо социальной темы, отметив 10-часовую продолжительность рабочего

дня, размещение рабочих на квартирах, хорошую санитарно-гигиеническую обстановку⁴³.

В предвоенные годы известный дискомфорт не мог не ощущаться датчанами, в том числе Рандрупом, в связи с развертыванием резкой критики иностранных экспортеров масла со стороны деятелей сибирской маслодельческой кооперации, критики, находившей отклик в крестьянской среде.

В 1911 г. напряженность появилась и в отношениях между датчанами-экспортерами и Омским биржевым комитетом. Под давлением деловой и околоделовой общественности, раздраженной многочисленными фактами неурядиц при покупке масла, муссировавшимися газетами, датскую по составу Масляную комиссию Комитет упрекал в самоустранении от работы, настаивал на регистрации масляных сделок как биржевых, что вызвало ответные обвинения экспортеров в адрес Комитета⁴⁴. Положение Рандрупа оказалось весьма щекотливым. Оставаясь в то время членом Биржевого комитета, он в полемике не участвовал.

В начале 1914 г. в Омске случился скандал, прямо бросавший тень на репутацию датчанина. Омским окружным судом был осужден за мошенничество Ганзен-Иерген Пиль - распорядитель фирмы "Пастер", вкладчиком которой состоял Рандруп. Корреспондент "Омского вестника" не преминул привести в отчете реплику "одного из крупных местных экспортеров", который в ответ на обвинения в фальсификации масла заявил: "Наши потребители и за такое масло хорошие деньги дают"⁴⁵.

Наряду с заводским делом Рандруп выполнял обязанности британского вице-консула в Омске⁴⁶. К сожалению, о деятельности Рандрупа - вице-консула известно мало.

Как и другие иностранные коммерсанты, быстро нажившиеся на сибирских богатствах, Рандруп не мог рассчитывать на особые симпатии омичей. В современном Омске память о Рандрупе существует благодаря его заводу, хотя и изменившемуся до неузнаваемости. Эта память нейтрально-благожелательная, окрашенная ретро представлениями о "золотом веке" капиталистического Омска.

Сам Рандруп уехал из России после октябрьской революции 1917 г. вначале в Японию, затем - в Китай и, наконец, - в Англию, где и обосновался в Лондоне. Здесь он занялся торговлей российским маслом, датской и американской сельскохозяйственной продукцией. Его контора размещалась на Тулей-стрит, 18 - улице, являвшейся старым деловым центром скупки масла в британской столице⁴⁷. Эта английская страница жизни Рандрупа еще ждет своего исследователя.

Примечания

1. Журналы заседаний съезда деятелей сельского хозяйства 1 - 12 августа 1911 г. в г. Омске. Омск. 1912, с. 81 - 82.

2. ГАГЕ К., ТЕГНЕР Г. Об условиях торгового сношения Европы с Западной Сибирью. Галле. 1881, с. 11, 13, 15, 31, 32 - 34.

3. СКУБНЕВСКИЙ В. А., СТАРЦЕВ А. В., ГОНЧАРОВ Ю. М. Предприниматели Алтая. 1861 - 1917 гг. Энциклопедия. Барнаул. 1996, с. 50, 57, 65, 67, 68.

4. СКУБНЕВСКИЙ В. А. Маслоделие и маслоторговля на Алтае в конце XIX - начале XX вв. Предпринимательство на Алтае XVIII в. - 1920-е годы. Барнаул. 1993, с. 83.

5. LARSEN I.M. Da smor var guld. Sibirisk smorproduktion og - eksport 1895 - 1905. Forfatteren og Aarhus Universitetsforlag. 2007, s. 145, 148, 203 - 204, 392 - 393.

6. ЗАШИБИНА Е. Л. Иностранные предприниматели на рынке сельскохозяйственных орудий и машин Омского Прииртышья в конце XIX - начале XX в. Сборник научных трудов. Кн. 1. Исторические исследования. Омск. 1998, с. 89 - 90.

7. БАХМАТ Ю. Д. Из нашего прошлого. Между прошлым и будущим. Омск. 2001.

8. LARSEN I.M. Op. cit., s. 392.

9. Возможно, это один из аладельцев фирмы "Брюль и Тегерсен", действовавшей в Кургане и Тюмени.

10. Омский вестник. 11.II.1914, N 34.

11. Омский биржевой комитет. Отчет за 1912 год. Омск. 1913, с. 132; Государственный архив Омской области (ГАОО), ф. 87, оп. 1, д. 9, л. 7, 8; ф. 119, оп. 2, д. 18; д. 4, л. 12об. -13.

12. Устав торговый, ст. 36, 37. Свод законов Российской империи. Кн. II. Т. V-IX. М. 1910, стб. 2088.

13. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 1, л. 95, 123; д. 4, л. 62; д. 9, л. 7, 8, 17, 23; д. 1, л. 155; д. 9, л. 17, 23, 33; д. 1, л. 1, 14, 29, 35, 51, 72, 95, 166.

14. Там же, ф. 87, оп. 1, д. 1, л. 155 об., 156 об., 157; Е. Л. Зашибина насчитывает 19 кустарей, выполнявших заказы фирмы. См.: ЗАШИБИНА Е. Л. Ук. соч., с. 89.

15. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 9, л. 27 - 27 об.; д. 4, л. 30об.

16. АРЦЫБАШЕВ Д. Д. Важнейшие сельскохозяйственные орудия и машины. Настольная книга русского земледельца. М. 1993 (переиздание 1913 г.), с. 279.

17. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 10, л. 1 - 12, 14 - 15, 25 - 37, 90, 92 - 93, 95, 97 - 114, 116 - 117; д. 4, л. 8, 13, 29, 30об. -31.

18. Справочный листок по молочному хозяйству, скотоводству и артельному маслоделию (Курган). 20.X.1912, N 19, с. 298 - 299.

19. Отчетные записки управляющего Омским отделением Государственного банка о ходе операций торговли и промышленности. Российский государственный исторический архив (РГИА), ф. 587, оп. 3, д. 1424, л. 63.

20. ШИША А. Роль иностранного капитала в экономической жизни Сибири. Новониколаевск. 1922, с. 14.

21. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 1, л. 155об., 158.

22. Сибирский коммерсант (Новониколаевск). 15.04.1910, N 84.

23. ШИША А. Ук. соч., с. 14.

24. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 9, л. 46об.; д. 4, л. 51.

25. АРЦЫБАШЕВ Д. Д. Косилки, грабли, жатки. Настольная книга русского земледельца. М. 1993, с. 290.

26. ГАОО, ф. 87, оп. 1, д. 1, л. 35об., 39об., 72об., 76 - 76об., 140об.

27. Там же, ф. 119, оп. 1, д. 6, л. 20; д. 8, л. 5об.

28. Отчет Совета Алтайского сельскохозяйственного общества по устройству конкурса машин для уборки урожаев хлебов и трав, бывшего близ г. Барнаула 12 - 15 августа 1903 года. Барнаул. 1904, с. 2.

29. Там же, с. 4; ГАОО, ф. 38, оп. 1, д. 27, л. 35, 37.

30. Отчет Совета Алтайского сельскохозяйственного общества.., с. 4; ГАОО, ф. 38, оп. 1, д. 27, л. 35, 37.

31. Список экспонентов, получивших награды на Первой Западно-Сибирской выставке в городе Омске в 1911 году. Омск. Б/г, с. 20, 29, 36.

32. ЖИРОВ А. А., СКУБНЕВСКИЙ В. А. Пятков Михаил Федорович. Краткая энциклопедия по истории купечества и коммерции Сибири. Т. 3, кн. 3. Новосибирск. 1997, с. 68.

33. FRAZER J.F. The real Siberia together with an account of Dash though Manchuria. L. 1904, p. 33.

34. GOEBEL O. Von Ural bis Sachalin. Berlin. 1913, S. 21.

35. ГАОО, ф. 119, оп. 1, д. 6, л. 13 - 13 об., 15 - 15об., 2022об.; д. 8, л. 5об.

36. Отчет Омского биржевого комитета за 1906 год. Омск. 1907, с. 2; Отчет о деятельности Омского биржевого комитета за 1908 год. Омск. 1909, с. 10.

37. ГАОО, ф. 119, оп. 1, д. 12, л. 10об.

38. Там же, д. 13, л. 78.

39. Тем более, что собрание после такого выступления избрало в состав комитета целую группу предпринимателей, в том числе и представителя английской фирмы Фиент - Э. Ф. Леке. Там же.

40. Там же, ф. 38, оп. 1, д. 27, л. 112об.

41. Омский биржевой комитет. Отчет за 1912 год. Омск. 1913, с. 6.

42. ГАОО, ф. 119, оп. 1, д. 20, л. 12, 19.

43. Степной край. 27.VIII.1904, N 181.

44. Омский Биржевой комитет. Отчет за 1911 год. Омск. 1912, с. 8 - 16.

45. Омский телеграф. 9.II.1914; Омский вестник. 9.II.1914, N 33; 11.II.1914, N 34.

46. Датским консулом был В. О. Вадстэд. См.: Адрес-календарь Акмолинской области (сведения по 1 февраля 1914 года). Памятная книжка Акмолинской области на 1914 год. Омск. 1914, с. 56.

47. LARSEN I.M. Op. cit., s. 393.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Г. Киселев, П. Нильсен, Н. Нильсен:

Комментарии: