Девять лет назад вышел в свет первый том "Всемирной истории" - большого коллективного труда советских исследователей, задуманного "как первый в марксистской исторической литературе сводный труд, освещающий путь, пройденный человечеством с древнейших времен до современной эпохи"¹ . В настоящее время работа над "Всемирной историей" близится к завершению: печатается последний, десятый том, охватывающий годы второй мировой войны. Успешно осуществляются предпринятые рядом зарубежных издательств переводы "Всемирной истории" на иностранные языки - в ГДР, Венгрии, Польше, Чехословакии. Японии, Греции и т. д. Например, издательство "Мелисса" в Афинах перевело и опубликовало все вышедшие в свет девять томов.

Еще рано подводить окончательные итоги суждениям и оценкам по поводу издания в целом, тем более что они, по-видимому, пополнятся после выхода десятого дома. "Книги имеют свою судьбу", - гласит известный афоризм Теренциана Мавра. Но, повторяя его, нередко забывают, что в таком виде цитата неполна. Римский грамматик писал: "Книги имеют свою судьбу в зависимости от того, как их принимает читатель". В этом смысле судьба "Всемирной истории" окончательно определится позднее, ибо десятый том имеет особое значение не только потому, что "конец венчает дело", но и вследствие особой актуальности и остроты освещаемых в нем событий и проблем.

Тем не менее нам представляется полезным рассмотреть уже сейчас некоторые отклики на вышедшие тома "Всемирной истории", исходящие из среды буржуазных историков. За последние годы накопился достаточный материал для подобного рассмотрения. На его основе вполне возможно выяснить, с каким идейным багажом выступают против советской "Всемирной истории" представители буржуазной исторической науки. Мы ограничиваем именно этой задачей "критику наших критиков", так как рецензии историков-марксистов, советских² и зарубежных³ ,

¹ "Всемирная история в 10 томах". Т. I. М. 1955, стр. V.

² См.: "Правда", 12 августа 1959 г. ("Капитальный труд советских историков"); "Коммунист", 1956, N 8; "Вопросы истории", 1958, NN 5, 6; 1959, N 6; 1960, N 5; 1961, NN 2, 10; 1962, N 2; 1963, N 10); "Вестник древней истории", 1956, N 3; 1957, N 3; "Советское востоковедение", 1956, N 4; 1958, NN 2, 5; "Проблемы востоковедения", 1960, N 2; "Народы Азии и Африки", 1962, NN 2, 6; 1963, N 5; "Новая и новейшая история", 1961, N 2; 1962, N 4; 1963, N 4; "Новый мир", 1956, N 3.

³ См. опубликованные на русском языке ("Вопросы истории", 1958, NN 7 и 8; 1960, N 1) рецензии чехословацких, болгарских и румынских историков, а также нижеследующие рецензии в зарубежной печати: в Германской Демократической Республике - "Zeitschrift fur Geschichtswissenschaft", 1961, N 8; 1963, NN 5, 8; "Berliner Zeitung", 14. I. 1962; в Чехословакии - "Histor. casopis", 1960, N 4; 1961, N 3; 1962, N 4; "Sbornik praci filosoficke fakulty Brnenske univ.", 1961, roc. 10. Rada archeologicko-klasicka, N 6; в Польше - "Nowe ksiazki", 1963, N 6; в Румынии - "Analele univ. C. I. Parhon. Seria stiinfe sociale. Istorie", 1960, N 16; "Studii. Revista de istorie", 1960, N 3; 1961,

требуют анализа под совершенно другим углом зрения. Написанные с позиций исторического материализма, они содержат наряду с общей (весьма положительной) оценкой труда справедливые замечания о допущенных ошибках и пробелах, дополнения, поправки, дружественные советы специалистов и по большей части являются сами по себе существенным вкладом в марксистское изучение всемирной истории.

* * *

Среди буржуазных критиков советской "Всемирной истории" можно наметить две группы. Одна из них - это ученые, которые выражают свое мнение в лояльной и корректной форме научного спора и, несмотря на то, что находятся в плену предвзятых отрицательных представлений о марксизме-ленинизме, проявляют все же известную широту кругозора и стремление к поискам объективной истины, признавая успехи советской историографии. Отклики из рядов другой группы, к сожалению, более многочисленной, не выходят за рамки банальных суждений, заимствованных из арсенала "холодной войны". Такие критики используют недопустимые в научной полемике приемы и методы, отвергая марксистские концепции или приписывая историческому материализму то, чего в нем нет, чтобы затем "доказывать" его непригодность как научной системы.

К первой из этих групп принадлежит американский профессор Джон Шелтон Кэртис, опубликовавший в 1961 - 1963 гг. четыре рецензии на "Всемирную историю"⁴ . Как специалист по новой и новейшей истории, он начал рецензировать наше издание с шестого тома, посвященного периоду 1789 - 1870 годов. Рецензент - не марксист, о чем он спешит сообщить в первой же рецензии. Но это не помешало ему проявить к "Всемирной истории" в целом благожелательное отношение⁵ . Впрочем, Кэртис оценивает отдельные тома не одинаково: ему больше понравились тома, относящиеся к новой истории, нежели к новейшей. О шестом томе он отзывается как о "великолепной и хорошо изданной книге", "достойной уважения", представляющей "внушительное свидетельство высокого уровня советской исторической науки"⁶ . VII том (1871 - 1917 гг.) также назван в его рецензии "одним из лучших образцов советской историографии"⁷ . Но общая оценка VIII тома (1917 - 1923 гг.) ограничивается лишь констатацией, что он "несомненно, является результатом тщательной научно-исследовательской работы"⁸ , а по поводу IX тома (1924 - 1939 гг.) рецензент вместо итоговой характеристики предпочел высказать свою похвалу научному аппарату, отметив, что, "как и предшествующие тома, настоящий том хорошо иллюстрирован и снабжен отличными картами, таблицами и полной хронологией" и что "к нему приложена обширная библиография источников и монографий по меньшей мере на 25 языках"⁹ .

По-видимому, Кэртису легче примириться с концепциями марксистской "Всемирной истории", когда она трактует о более отдаленных эпо-

N 5; в Китае - "Жэньминь жибао", 21.XI.1959; в Югославии - "Годишньак историског друж.". Год 8. Сараjево. 1956; "Гласник на Институтот за национална историjа", Ckonje, 1958, N 1; в Италии - "Rassegna sovietica", 1956, N 3; 1957, N 4; 1961, N 6; в Японии - "Рэкисигаку кэн'кю", 1960, N 238; "Докусёдзин", 2.XI.1959; "Тосё Симбун". 23.1.1960 и 27.VIII.1962; "Рэкиси-Хёрон", N 114, II, 1960; "Асахи дзянату", I, N 39; см. также специальный периодический журнал "Всемирная история" (на японском языке).

⁴ "The American Historical Review", vol. 66, 1961, N 2, pp. 415 - 417; vol. 67, 1962, N 2, pp. 378 - 379; vol. 68, 1962, N J, pp. 85 - 87; vol. 69, 1963, N 1, pp. 89 - 90.

⁵ Ibid., vol. 66, 1961, N 2, p. 415.

⁶ Ibid., pp. 416, 417.

⁷ Ibid., vol. 67, 1962, N 2, p. 379.

⁸ Ibid., vol. 68, 1962, N 1, p. 87.

⁹ Ibid., vol. 69, 1963, N 1, p. 90.

хах, в особенности если (как это, например, сделано в VI томе) положительно характеризуется прогрессивная роль поднимавшегося капитализма. Поэтому-то Кэртис и считает правильными "в большинстве случаев" выводы VI тома, расценивая их как результат "строго выдержанного принципа соответствия требованиям науки", несмотря на "откровенно марксистскую трактовку"¹⁰ .

Излагая затем своими словами содержание VI тома, рецензент соблюдает достаточную объективность. Так, в конспекте главы о Французской буржуазной революции 1789 - 1794 гг. он следующим образом резюмирует мысль автора: "Революция провела в жизнь много назревших реформ, но, как об этом свидетельствует закон Ле Шапелье, защищала интересы имущих и подавляла народные движения "бешеных" и Бабефа"¹¹ . По поводу разделов о реставрации Бурбонов, революциях 1830 г. и 1848 г. и промышленной революции в Англии он отмечает, что "в отличие от большинства западных исторических сочинений" советская "Всемирная история" придает "большое значение радикальным движениям, например, роли общества "Объединенных ирландцев", "Тугендбунда", карбонариев, чартистов, декабристов, "Молодой Италии" и тому подобных организаций"¹² .

Рецензент выделяет в качестве удачных разделы о крепостном праве в России и освобождении крестьян, о революциях в Латинской Америке, об истории Соединенных Штатов до 1850 г. (освещенной, по его словам, "глубоко и с тщательным соблюдением пропорций"), об освободительной борьбе народов Европы и ряд других¹³ .

Даже разделы, посвященные К. Марксу, Ф. Энгельсу, деятельности I Интернационала, конспектируются рецензентом в благожелательных выражениях. "Одной из наиболее примечательных сторон тома, - пишет Дж. Кэртис, - является оценка деятельности Маркса и Энгельса, эволюции марксистского движения и I Интернационала. Авторы прослеживают усилия этих вождей, направленные на поддержание революционного духа, оппозиционность Прудона и Бакунина, а также неспособность большей части английских, французских, немецких и итальянских радикалов следовать по пути истинного марксизма. Читатель получает убедительные доказательства того, что Маркс питал большие надежды на привлечение крестьян на сторону социализма путем использования преимуществ коллективного метода ведения сельского хозяйства, а также того, что он и его последователи приложили много усилий, чтобы убедить французских и немецких рабочих в необходимости выступить против войны 1870 г."¹⁴ .

Положительное отношение рецензент проявляет также к главам по истории литературы, искусства, техники и естественных наук. "В этих разделах, - говорит он, - достижения оцениваются с точки зрения их подлинной социальной и экономической значимости"¹⁵ .

Рецензент заметил и такую важную черту VI тома, как преодоление европоцентризма. Он пишет: "Редакторы избежали ограничения своего кругозора Европой, дали действительно всеобъемлющую, трактовку истории этого периода, и все сотрудники умело справились со своими задачами"¹⁶ .

Однако время от времени Дж. Кэртис вклинивает в свою рецензию критические замечания, отражающие его несогласие с тем, что он называет "откровенно марксистской трактовкой". На двух из них следует

¹⁰ Ibid., vol. 66, 1961, N 2, p. 416.

¹¹ Ibidem.

¹² Ibidem.

¹³ Ibidem.

¹⁴ Ibid., p. 417.

¹⁵ Ibidem.

¹⁶ Ibidem.

остановиться. Они касаются, во-первых, аболиционистского движения в Соединенных Штатах и, во-вторых, проблемы колониализма. В обоих случаях Дж. Кэртис становится на позиции, которые никак нельзя назвать прогрессивными.

Так, конспектируя главу о гражданской войне в Соединенных Штатах, рецензент пишет, что "нескрываемая симпатия к аболиционистам и тенденция рассматривать белых бедняков Юга как простое орудие в руках аристократов-плантаторов снижают достоинства этой главы, написанной в прочих отношениях хорошо и со знанием дела"¹⁷ . Приведенная фраза вызывает явное удивление. Советские историки действительно не скрывают своих симпатий к аболиционистскому движению, которое ставило своей задачей освобождение миллионов негров от цепей рабства, возглавлялось лучшими представителями американского народа - Уильямом Гаррисоном, Фредериком Дугласом, Уэнделлом Филиппсом, Теодором Паркером, прославилось подвигом Джона Брауна и его соратников. Но ведь вообще все прогрессивное человечество как в прошлом, так и ныне питало и питает "нескрываемые симпатии" к этой борьбе. Борьбу против рабства воспели в своих произведениях выдающиеся американские писатели и поэты - Уитьер, Лонгфелло, Бичер-Стоу, Уитмен. Странно, что именно в проявлении такой симпатии Кэртис усмотрел недостаток советской "Всемирной истории". Его позиция выглядит особенно непривлекательно сейчас, в момент разгула расистской реакции в Соединенных Штатах, и, хочет он того или не хочет, ставит его в ряды противников гуманистических традиций.

Трудно также понять связанное с этим вопросом замечание Кэртиса относительно "белых бедняков". Во "Всемирной истории" отнюдь не проводится тенденция рассматривать их как "простое орудие в руках аристократов-плантаторов". Напротив, там говорится, что "мятежных рабовладельцев не поддерживала и значительная часть белого населения"¹⁸ , к которой, естественно, принадлежали и белые бедняки. Буржуазные историки замалчивают данный факт, но у прогрессивных американских авторов можно найти убедительный материал, свидетельствующий о том, что белые бедняки, в том числе дезертиры из армии южан, активно участвовали в борьбе против рабовладельцев, в восстаниях нег" ров в Южной Каролине, Джорджии и других штатах¹⁹ . Быть может, обнаруженная рецензентом "тенденция" вытекает из тех мест VI тома, где определяется положение белых бедняков? Однако достаточно перечитать соответствующие абзацы, чтобы убедиться в необоснованности суждений Кэртиса. В главе XI говорится: "Фермеры южных штатов, не будучи в состоянии конкурировать с плантаторами, превращались по большей части в нищих ("белых бедняков"). Политическая власть в южных штатах сосредоточилась в руках рабовладельческой олигархии"²⁰ . В главе XXIII дополнительно разъясняется, что "существование крупного плантационного хозяйства, построенного на использовании рабского труда, исключало возможность успешного развития мелкого хозяйства", поэтому большая часть фермеров разорилась, и "крупнейшие рабовладельцы осуществляли безраздельное господство не только над рабами, но и над миллионами "белых бедняков"²¹ . Что же здесь неправильного? О подневольном, близком к рабскому положении белых бедняков, об олигархическом господстве рабовладельцев писали многие современники. Например, Хинтон Хелпер в опубликованной им в 1860 г. книге

¹⁷ Ibid., p. 416.

¹⁸ "Всемирная история". Т. VI. М. 1959, стр. 466.

¹⁹ См., например. H. Aptheker. Essays in the History of the American Negro. New York. 1945, pp. 83 - 184.

²⁰ "Всемирная история". Т. VI, стр. 262 - 263.

²¹ Там же, стр. 461.

рассказывал, что белые бедняки лишены всяких возможностей материального и умственного преуспеяния и права участия в законодательстве, что они живут в ужасных условиях, что 254 семейства рабовладельцев, владеющие более чем двумя сотнями рабов каждое, составляют олигархическую группу Юга²² . Такую же примерно картину нарисовал другой автор 1850-х годов, корреспондент газеты "Нью-Йорк Таймс" Фредерик Лоу Олмстед. Как он указывал, всему населению Юга противостояла одна двадцатая часть белого населения или одна пятая всех рабовладельцев - крупные плантаторы²³ . Едва ли требуются еще какие-нибудь комментарии по этому поводу.

Не менее странное впечатление производит отношение Кэртиса к вопросу о колониальной политике капиталистических держав. Перечислив сюжеты, затрагиваемые в главах по истории стран Востока, он формулирует следующий упрек: "В ходе изложения этих сюжетов со всей очевидностью проводится бескомпромиссная марксистская точка зрения: не признается каких-либо иных целей империалистического проникновения, кроме эксплуатации. Авторы категорически отвергают понятие "бремя белого человека""²⁴ .

Не скроем, что для советских историков "обвинение" в том, что при рассмотрении проблем колониализма они проводят "бескомпромиссную марксистскую точку зрения", звучит скорее как похвала. Но попытаемся все же разобраться в существе взглядов Кэртиса. Он, по-видимому, целиком и без всякой иронии присоединяется к киплинговским лозунгам о "бремени белых", "миссии белого человека", широко используемым империалистическими колонизаторами, и вполне серьезно верит, что империалисты преследовали в странах Азии и Африки не только эксплуататорские, но и некие прогрессивные цели. Однако бесспорные исторические факты неумолимо свидетельствуют, что капитализм даже в доимпериалистический период никогда не содействовал прогрессу в колониях и полуколониях. Нельзя считать прогрессом лишь одну, отрицательную сторону разложения феодального способа производства - разорение ремесленников и гибель мелкого товарного хозяйства. Почти хрестоматийными стали циничные слова из доклада английского генерал-губернатора Индии середины 1830-х годов: "Равнины Индии белеют костями ткачей"²⁵ . Подобные "успехи" были достигнуты и другими колонизаторами - европейскими, американскими, японскими. Не цивилизацию принесли с собой империалисты в Индию, Корею, Иран, арабские и другие колониальные и зависимые страны, а беспощадную эксплуатацию, истребление миллионов людей. Во многих случаях они разрушили существовавшие здесь очаги древней культуры, не уступавшей по своему уровню европейской средневековой культуре²⁶ . Но, разрушая старые социально-экономические отношения, иностранный капитал в колониях и полуколониях не помогал сознательно вызреванию нового, более прогрессивного способа производства. Вся мощь колониальной системы империализма направлялась на то, чтобы тормозить социально-экономическое развитие порабощенных стран, консервировать в них отсталые формы общественных отношений и искусственно насаждать иностранный, "импортированный" капитализм. И хотя Кэртис, вероятно, снова найдет у нас "откровенно марксистскую трактовку" и бескомпро-

²² См. H. Helper. The Impending Crisis of the South. How to meet it? New York - London. 1860.

²³ F. L. Olmstead. The Cotton Kingdom. The Classic First Hand Account of the South in the Years preceeding the Civil War. Ed. by A. M. Schlesinger. New York. 1953.

²⁴ "The American Historical Review", vol. 66, 1961, N 2, p. 416.

²⁵ Wadia and Merchand. Our Economic Problem, p. 397 (цит. по кн.: "Народное восстание в Индии (1857 - 1859)". М. 1957, стр. 50).

²⁶ См., например, B. Davidson. Old Afrika Rediscovered. London. 1960. Русский перевод: Б. Дэвидсон. Новое открытие древней Африки. М. 1962.

миссную марксистскую точку зрения", мы все же напомним ему известное высказывание основоположников марксизма о том, что "страницы истории господства англичан в Индии едва ли говорят о чем-либо, кроме разрушения; их созидательная работа едва ли заметна за грудой развалин"²⁷ .

Такого же рода недовольство марксистской концепцией сквозит в рецензии Кэртиса на VII том "Всемирной истории". Как и по поводу VI тома, он сетует, что советские авторы "делают сильное ударение на оппозиционном движении народов колоний, выразившемся в вооруженном сопротивлении, стачках, демонстрациях и восстаниях - от Ирландии до Мадагаскара и от Мексики до Индии и Китая"²⁸ . Его не удовлетворяет "слабое внимание" к парламентской борьбе в Англии, в то время как "рост лейбористской партии после "дела в Таффской долине", бюджет Ллойд-Джорджа, парламентский акт 1911 г. приведены главным образом в качестве примеров тщетности парламентских методов"²⁹ . Аналогичный недостаток найден рецензентом в разделе о Соединенных Штатах, в котором, по его мнению, авторы едва касаются политической истории, "зато подробно останавливаются на движении гринбекеров и грейнджеров. Рыцарей труда и Юджина Дебса"³⁰ .

На такие замечания можно лишь ответить коротко, что советская "Всемирная история", уделяя большее внимание народной борьбе и массовым движениям, идет по правильному пути, ибо творцами истории, носителями исторического прогресса являются народные массы, а деятельность правительств и парламентов хотя и важна, но заслуживает пропорционально менее подробного освещения. Впрочем, упрек рецензента по поводу того, что разделы VII тома, касающиеся истории Англии, излагают парламентскую деятельность лишь для доказательства ее бесплодности, неверен. "Дело в Таффской долине" и последовавшие за ним события трактуются здесь как раз в связи с положительной ролью самостоятельного представительства тред-юнионов в парламенте, причем выход социал-демократов из "Комитета рабочего представительства" определяется как "серьезная ошибка сектантского характера". Немало места отведено также буржуазным политическим партиям, о чем свидетельствуют сами названия подразделов: "Агитация Чемберлена в пользу протекционизма"; "Возвращение либералов к власти. Политика Ллойд-Джорджа"; "Конституционный конфликт"; "Политический кризис 1913 - 1914 гг."³¹ .

Перейдем теперь к отзывам Кэртиса о VIII и IX томах, посвященных новейшей истории. Как мы уже говорили, освещение этого периода, открывающегося Великой Октябрьской социалистической революцией, вызывает у рецензента более отрицательную реакцию, чем освещение предшествующего. В рецензии на VIII том он пишет: "Этот том отличается от принадлежащих западным историкам исторических сочинений, посвященных этому периоду, не столько фактическим материалом, сколько его интерпретацией и акцентами. В большей степени, чем в других томах рассматриваемого издания, последовательно излагается коммунистическая точка зрения и не сделано почти никаких попыток выяснить возможность иной интерпретации"³² . Мы не знаем, какая широта освещения "иной интерпретации" устроила бы рецензента. Слово "почти", фигурирующее в его замечании, избавляет нас от необходимости спорить по этому вопросу и доказывать, что советская "Всемирная история" должным образом и в должных местах освещает и оценивает

²⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 9, стр. 225.

²⁸ "The American Historical Review", vol. 67, 1962, N 2, p. 379.

²⁹ Ibidem.

³⁰ Ibidem.

³¹ "Всемирная история". Т. VII. М. 1960, стр. 392 - 402.

³² "The American Historical Review", vol. 68, 1962, N 1, p. 87.

концепции, отличающиеся от выдвигаемых ею. Однако развернутая критика таких концепций не соответствует задачам этого обобщающего труда. Скорее мы могли бы ожидать от Дж. Кэртиса конкретных аргументов в пользу "иной интерпретации", о которой говорится в его рецензии. К сожалению, он не приводит ни в рецензии на VIII том, ни в последующей рецензии на IX том вообще никакой аргументации. Рецензии эти написаны в обычном для Кэртиса стиле внешне бесстрастного конспекта и только в отдельных местах содержат скептические оговорки: "авторы считают", "авторы настаивают" и т. п. Эти оговорки позволяют констатировать, что Кэртис не согласен с советскими авторами, но не разъясняют его собственной точки зрения.

Такой прием Кэртис применяет, например, в рецензии на VIII том, выражая сомнение, действительно ли президент США Вильсон хотел использовать германские войска для уничтожения Советской власти в России в 1918 г., а государственный секретарь Лансинг возлагал надежды на атамана Каледина³³ . Во избежание недоразумений следует сразу сказать, что противопоставление Вильсона Лансингу является плодом, мягко говоря, вольного истолкования текста тома рецензентом. В действительности авторы тома пишут не о личной инициативе Вильсона и Лансинга, а об антисоветской политике правительств Англии, Франции, США и цитируют в качестве одного из документальных доказательств доклад Лансинга, предложившего оказать помощь группе Каледина - "наиболее организованной силе, способной покончить с большевизмом"³⁴ . Далее в томе говорится, что империалистические державы финансировали также царских генералов Алексеева и Корнилова, формировавших белогвардейские армии³⁵ , и одновременно делали ставку на то, что, втянув Советскую республику в военные действия против Германии, они сумеют добиться свержения Советской власти при помощи германских штыков³⁶ . При этом в томе делается особая ссылка вовсе не на Вильсона, а вообще на империалистов Антанты³⁷ . Использованные в VIII томе "Всемирной истории" документы могли исходить от того же Вильсона, от Клемансо, от иных государственных деятелей Антанты, но все равно ответственность за антисоветскую политику несли не они одни, а все правящие круги союзных держав. Таким образом, защита Кэртисом Вильсона и Лансинга бьет мимо цели. Если же он полагает, что Соединенные Штаты вообще не участвовали в антисоветской политике и организации вооруженной интервенции против Советской России, то нам остается только выразить ему сочувствие по поводу его неосведомленности. Помимо фактов, приведенных в VIII томе "Всемирной истории" (например, о том, что уже в ноябре 1917 г. конференция союзников в Париже выдвинула в виде условия переговоров о мире ультимативное требование создания "устойчивого" правительства в России, то есть свержения Советской власти)³⁸ , антисоветскую направленность политики США подтверждают все без исключения публикации дипломатических документов того времени. Об этом писала даже американская художественная литература, пером Э. Синклера создавшая популярный образ солдата Джимми Хиггинса, отправленного в не нужную американскому народу и плачевно закончившуюся экспедицию "а Север России. Можно, наконец, порекомендовать Дж. Кэртису ознакомиться с недавно вышедшим IX томом немецкой "Всемирной истории", где его коллега, профессор Калифорнийского университета У. Лангер черным по белому написал, что в 1918 г. союзники решили послать войска во Владивосток

³³ Ibid., p. 86.

³⁴ "Всемирная история". Т. VIII. М. 1961, стр. 45.

³⁵ Там же.

³⁶ Там же, стр. 64, 69.

³⁷ Там же, стр. 82.

³⁸ Там же, стр. 64.

не только для "защиты" своих "интересов" в этом районе, но и с целью "спасения" Сибири от большевиков³⁹ .

Дж. Кэртиса почему-то одолевают сомнения и по поводу некоторых других бесспорных истин. В рецензии на IX том он проявляет недовольство тем, что "в сфере международных отношений авторы тома рассматривают все крупные государства как заклятых врагов СССР"⁴⁰ . Но ведь всем известно, что именно так обстояло дело, когда Советский Союз находился в капиталистическом окружении. С другой стороны, рецензент считает недостатком тома то, что "в нем делается особый акцент на соперничестве различных группировок капиталистов, причем указывается на все более активную роль американского финансового капитала"⁴¹ . Однако данный в томе анализ конкретных противоречий между капиталистическими державами и взаимной борьбы финансовых монополий отвечает требованиям, предъявляемым к любой серьезной исторической работе, и просто непонятно, почему проф. Кэртис возражает против него. Более понятно, но столь же достойно сожаления критическое замечание рецензента о том, что в IX томе "подчеркивается повсеместное упорное сопротивление рабочих и крестьян эксплуатации, причем обычно коммунисты изображаются на передовой линии"⁴² . Затушевывать эти темы марксистская историография, конечно, не станет, как не примет она по сходной причине и упрека Дж. Кэртиса в том, что "другой постоянной темой служит борьба колониальных народов против империалистов"⁴³ .

И еще одна, последняя реплика Кэртису, на этот раз по частному поводу. В своей рецензии он пишет, будто авторы IX тома "настаивают", что "только советская помощь и поддержка спасли Китай от поражения его в войне с Японией"⁴⁴ . Такой фразы в тексте тома нет. Ее и не могло быть, так как в. 1939 г., которым ограничены хронологические рамки IX тома, было вообще еще очень далеко до избавления Китая от японской агрессии. Речь шла лишь о значении помощи, оказанной Китаю Советским Союзом на том этапе. В томе говорится, что договор о ненападении между СССР и Китаем "преследовал цель показать всем странам путь борьбы с военной угрозой", что в нотах протеста, направленных Японии, Советское правительство выступало против многократных бомбардировок городов Китая и других актов агрессии, что "сражавшиеся в Китае советские летчики-добровольцы принимали активное участие в защите Ханькоу, Чунцина и многих других городов от налетов японской авиации". Сказано также о двух кредитах, предоставленных Советским правительством Китаю на общую сумму в 250 млн. американских долларов, и о заключении в 1939 г. советско-китайского торгового договора, который помог Китаю "справиться с тяжелым положением, созданным японской блокадой"⁴⁵ . Все это точно соответствует фактам советской помощи Китаю в период до начала второй мировой войны.

* * *

От критических замечаний Дж. Кэртиса резко отличаются выступления против советской "Всемирной истории" представителей другой группы буржуазных историков, подменяющей научную критику огульньм отрицанием исторического материализма и злопыхательским политиканством. Эту группу возглавляет руководитель небезызвестного мюн-

³⁹ "Propylaen Weltgeschichte. Eine Universalgeschichfe". Bd. 9. Berlin - Frankfurt - Wien. 1960, S. 235.

⁴⁰ "The American Historical Review", vol. 69, 1963, N 1, p. 89.

⁴¹ Ibidem.

⁴² Ibidem.

⁴³ Ibidem.

⁴⁴ Ibid., p. 90.

⁴⁵ "Всемирная история". Т. IX. М. 1962, стр. 438.

хенского института "Osteuropa", главный редактор издаваемого этим институтом журнала "Ежегодники по истории Восточной Европы" Георг Штадтмюллер. В 1960 г. он посвятил советской "Всемирной истории" две рецензии: краткую - о I томе и пространную - о всех семи вышедших к тому времени томах. Первая рецензия помещена в "Ежегодниках по истории Восточной Европы"⁴⁶ , а вторая, написанная Штадтмюллером в соавторстве с тремя сотрудниками его института - Гельмутом Нейбауэром, Эдгаром Хэшем и Фридрихом Хитцером, - заполнила весь 4-й номер журнала "Saeculum" ("Век"), заняв около 90 страниц петита⁴⁷ . Почти одновременно Штадтмюллер поместил в своих "Ежегодниках" статью о состоявшемся в 1960 г. в Стокгольме XI Международном конгрессе историков, также содержащую ряд нападок на марксистскую концепцию всемирной истории⁴⁸ .

В первом из этих трех выступлений Штадтмюллер отдает, хотя и далеко не щедрую, дань достижениям советской историографии, отмечая в качестве положительных сторон I тома "Всемирной истории", что "координационная работа главного редактора и его сотрудников, которым предстояло объединить и связать отдельные статьи 20 авторов, с точки зрения формы заслуживает полного признания"; что "внешнее оформление должно быть оценено хорошо"; что в томе имеется хороший научный аппарат⁴⁹ , а также что "социально-экономические факторы показаны с большой полнотой"⁵⁰ . Из отдельных проблем, освещаемых в томе, рецензент выделяет, как заслуживающие "наибольшего внимания в научно-исследовательском отношении", выводы относительно Урарту, Закавказья и Передней Азии⁵¹ . Но тут же Штадтмюллер спешит подчеркнуть свое отрицательное отношение к историческому материализму. Ему не нравится, что в советском издании "нельзя заметить ослабления материалистической схемы", а авторитетами для советских историков являются К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин⁵² . Недоволен он и тем, что в основу учения о происхождении человека положен дарвинизм, и тем, что "во всем труде духовные и религиозные факторы находятся на втором плане по сравнению с социально-экономическими факторами..."⁵³ .

Вторая рецензия уже "и словом не упоминает о положительных сторонах труда советских историков, и тон ее намного резче. Штадтмюллер и его сотрудники предпринимают здесь откровенную атаку на исторический материализм. Уделяя значительную часть рецензии изложению информационных материалов (оглавления I - VII томов "Всемирной истории"; краткие конспекты введений к этим томам; небольшой немецко-русский словник "специальных терминов исторического материализма"; список литературы "в качестве первой помощи для тех, кто желает заниматься этим предметом", и пр.), они даже в этих, по форме объективных сообщениях стараются с помощью всякого рода оговорок опорочить марксистские трактовки. Полностью точка зрения рецензентов раскрывается в других разделах обзора - в предисловии к нему и в тематических главах: "Советско-марксистские предпосылки обобщения всемирной истории"; "Проблемы периодизации"; "Религия и мировые религии в истории"; "Формальная синхронизация как проблема" и некоторых других.

⁴⁶ "Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas". Bd. 4. Munchen. 1956. Hf. 3, SS. 352 - 355.

⁴⁷ " "Saeculum". Bd. 11. Freiburg-Mflnchen. 1960. Hf. 4, SS. 295 - 384.

⁴⁸ "Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas". Bd. 8. 1960. Hf. 4, SS. 475 - 478.

⁴⁹ Ibid. Bd. 4. 1959. Hf. 3, S. 352.

⁵⁰ Ibid., S. 354.

⁵¹ Ibid., S. 355.

⁵² Ibid., S. 354.

⁵³ Ibidem.

Враждебный, антимарксистский и антисоветский характер критики проявляется уже в предисловии. Используя фразеологию "холодной войны", рецензенты пишут, что если раньше в странах народной демократии составлялись "по указаниям из Москвы" национальные истории, то теперь (с изданием советской "Всемирной истории") "Москва определила каждому народу его место во всемирно-историческом развитии к коммунизму и установила обязательные рамки, которые должны в будущем ограничить индивидуальные исследования"⁵⁴ . Таким образом, клеветнические измышления о "диктатуре Москвы" переносятся из области политики и на область исторической науки.

В подавляющем большинстве случаев рецензентская "бригада" Штадтмюллера стремится к одной цели - доказать наличие неразрешимых противоречий в методе исторического материализма и этим обосновать свой заранее сделанный вывод о его порочности. Применяемый рецензентами полемический прием не блещет новизной; он широко распространен среди различных антимарксистских "теоретиков", восполняющих с его помощью отсутствие у них убедительных аргументов и позитивной программы. Идя по этому проторенному пути, сотрудники института "Osteuropa" обнаруживают, пожалуй, еще более низкий по сравнению со своими предшественниками уровень научных знаний и полное непонимание основ научной методологии истории.

Например, они выделяют как присущее историческому материализму противоречие тот факт, что советская "Всемирная история" наряду с провозглашенным ею "формационным" принципом периодизации истории сохраняет обычное, используемое и буржуазной историографией членение на древнюю историю, средние века, новую и новейшую историю⁵⁵ . Нетрудно заметить, что рецензенты спутали здесь две стороны вопроса: хронологические рамки исторических эпох и социально-экономический критерий их определения.

Марксистская историография действительно не отказывается от традиционного деления всемирной истории на древнюю (включая древнейшую), средневековую, новую и новейшую, но понимает эти термины как условное наименование больших эпох, рубежи которых определяются в соответствии с объективно проявляющимися закономерностями революционного перехода человеческого общества от низших социально-экономических формаций к высшим. В этом и состоит главный принцип марксистской периодизации всемирной истории. Буржуазная историография, не имеющая единого критерия ни для определения содержания исторических эпох, ни для установления их хронологических рамок, допускает немалый разнобой и путаницу даже в определении начальных и конечных рубежей средних веков и нового времени. Между тем советская "Всемирная история", применяя метод исторического материализма, дает четкую периодизацию, основанную на подлинно научном понимании исторического процесса. При этом, разумеется, принимаются во внимание как общие закономерности общественного развития человечества в целом, так и "местные" закономерности, присущие историческому развитию отдельных народов. Не все народы переходили к каждой новой формации одновременно, а некоторые могли миновать ту или иную из них. Марксистская периодизация всемирной истории учитывает это многообразие общественных отношений, существующих в одно и то же время. Поэтому она определяет содержание эпохи не по какому-либо одному социально-экономическому признаку, а по совокупности их, исходя из того, какой общественный уклад господствует в данную эпоху и какие исторические события знаменуют переход человечества в целом на новый, более прогрессивный этап развития.

⁵⁴ "Saeculum". Bd. 11. 1960. Hf. 4, S. 296.

⁵⁵ Ibid., S. 304.

Штадтмюллер был хорошо осведомлен о принципах марксистской периодизации всемирной истории, тем более что он участвовал в XI Международном конгрессе историков, где главный редактор "Всемирной истории" Е. М. Жуков выступал с докладом на эту тему. Едва ли осталась ему неизвестной и опубликованная в том же 1960 г. статья академика Жукова "О периодизации всемирной истории"⁵⁶ . Но Г. Штадтмюллер либо так и не понял этих принципов, либо умышленно извращает их, чтобы ввести в заблуждение читателей рецензии. Он доходит до того, что признание необязательности одновременного перехода всех народов к новой общественно-экономической формации объявляет "отступлением" от исторического материализма⁵⁷ .

Не менее грубо Штадтмюллер и его сотрудники искажают принятый во "Всемирной истории" принцип синхронизации. Они утверждают, что поскольку советская "Всемирная история" взяла на себя обязательство дать картину всемирно-исторического процесса и все же не отошла от метода изложения истории по странам, то это означает "капитуляцию" исторического материализма. Рецензенты пишут: "План, составленный авторами "Всемирной истории", которого они твердо придерживаются, - о всеобщем течении мировой истории к одному финалу - сталкивается с конкретными формами проявления национальной и локальной жизни, которая как будто развивается по своим внутренним законам... Составители "Всемирной истории" сознавали, перед какой дилеммой они неизбежно должны были поставить всемирную историю, понимаемую по-марксистски при одновременном подчеркивании, что нации являются носителями исторического процесса. Проблема синхронизации "Всемирной истории" и "национальность истории", которая таит в себе еще более глубокую проблему применения универсальных категорий к индивидуальному многообразию исторической жизни, приводят на всех страницах "Всемирной истории" к самым различным отклонениям"⁵⁸ .

Витиеватые рассуждения рецензентов содержат ряд передержек. Метод изложения исторического материала по странам не противоречит задаче освещения всемирно-исторического процесса в целом, а служит одним из средств ее разрешения. В Томах "Всемирной истории", посвященных отдаленным эпохам, этот метод применяется чаще, чем в томах, относящихся к новой и новейшей истории, что объясняется самим характером всемирной истории, превращающейся лишь постепенно и на сравнительно поздней стадии из совокупности локальных и национальных историй в подлинно мировую историю. Таким образом, нет никакой "дилеммы" между всемирной историей и национальными историями или между "всемирной историей", понимаемой "по-марксистски", и "одновременным подчеркиванием, что нации являются носителями исторического прогресса".

В поисках аргументов для опровержения концепций советской "Всемирной истории" Штадтмюллер и его сотрудники пытаются использовать и такой метод, как противопоставление К. Маркса В. И. Ленину. По их версии, К. Маркс будто бы писал Вере Засулич, что Россия не созрела для социалистической революции, а В. И. Ленин в противовес К. Марксу создал новое учение о слабом звене империализма и о ролл крестьянства⁵⁹ . Рецензенты не сообщают, о каком именно письме К. Маркса идет речь, но если они имеют в виду известное письмо от 8 марта 1881 г., касающееся России, то смеем их заверить, что там вовсе не ставился вопрос о ее "зрелости" или "незрелости". В этом письме

⁵⁶ "Вопросы истории", 1960, N 8.

⁵⁷ "Saeculum". Bd. 11. 1960. Hf. 4, S. 359.

⁵⁸ Ibid., S. 358.

⁵⁹ Ibid., SS. 332 - 333.

К. Маркс, отвечая на вопрос В. Засулич о возможных судьбах русской сельской общины, высказал следующее мнение: "Община является точкой опоры социального возрождения России, однако для того, чтобы она могла функционировать как таковая, нужно было бы прежде всего устранить тлетворные влияния, которым она подвергается со всех сторон, а затем обеспечить ей нормальные условия свободного развития"⁶⁰ . Проблема сельской общины в России затрагивается К. Марксом, и Ф. Энгельсом также в предисловии ко второму русскому изданию "Манифеста Коммунистической партии", но и здесь говорится противоположное тому, о чем пишут рецензенты. "Если русская революция, - указывают основоположники марксизма, - послужит сигналом к пролетарской революции на Западе, так что обе они дополнят друг друга, то современная русская общинная собственность на землю может явиться исходным пунктом коммунистического развития". При этом Россия характеризуется как "передовой отряд революционного движения в Европе"⁶¹ .

Недостойными фальсификаторскими приемами рецензенты стараются также убедить своих читателей, будто бы В. И. Ленин считал, что социалистическая революция произойдет сразу в нескольких странах, и только Сталин в 1923 г. придумал теорию о возможности ее победы в одной стране⁶² . Штадтмюллер, несомненно, знает, что его утверждения очень легко опровергнуть. Достаточно, например, прочитать статью В. И. Ленина "О лозунге Соединенных Штатов Европы", опубликованную в 1915 г. в газете "Социал-демократ", где совершенно ясно сказано; "Неравномерность экономического и политического развития есть безусловный закон капитализма. Отсюда следует, что возможна победа социализма первоначально в немногих или даже в одной, отдельно взятой, капиталистической стране"⁶³ . Таким образом, рецензенты клевещут на В. И. Ленина и приписывают Сталину заслуги, на которые и он сам не осмеливался претендовать.

В этой же связи рецензенты делают общий вывод (кстати сказать, не относящийся даже хронологически к рецензируемым ими I - VII томам "Всемирной истории"), что "вся трактовка исторического развития человечества как пути к коммунизму - не оправдалась". А как же быть с действительностью, с фактом существования мировой системы социализма? Штадтмюллер и его сотрудники находят своеобразный выход: они заявляют, что "после 1917 г. и до 1945 г. социализм оставался ограниченным территорией СССР", а "изменения в Восточной и Юго-Восточной Европе нельзя называть революцией, так как они произошли в результате давления извне и под "защитой" советских оккупационных войск". Китайская же революция была "результатом продолжавшейся многие десятилетия гражданской войны"⁶⁴ .

Никакой логики в этих рассуждениях, конечно, нет. Первая из приведенных фраз признает, что в отношении России марксистско-ленинская трактовка всемирно-исторического процесса оправдалась еще в 1917 г., а последующие фразы нисколько не опровергают ее, ибо говорят только о путях, а не о самом факте поступательного движения человеческого общества к коммунизму. Что же касается измышлений насчет "давления" советских войск, то, как всем известно, советские войска никогда не вмешивались и не вмешиваются во внутренние дела других стран, причем в ряде стран, где победил социализм, совсем не было советских войск или они были оттуда выведены. Да и те страны, в которых

⁶⁰ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. 19, стр. 251.

⁶¹ Там же, стр. 305.

⁶² "Saeculum". Ed. cit., S. 333.

⁶³ В. И. Ленин. ПСС. Т. 26, стр. 354.

⁶⁴ "Saeculum". Ed. cit., SS. 333 - 334.

социалистическая революция произошла во время пребывания там советских войск, пришли к социализму не в результате "импорта революции", но на основе развития внутренних социально-экономических предпосылок. Фраза о китайской революции, имеющая целью доказать, что Китай развивался якобы не в соответствии с общими закономерностями всемирно-исторического процесса, просто смешна. Разве "продолжавшаяся многие десятилетия гражданская война" в Китае не была антифеодальной, антиимпериалистической революцией, переросшей затем в социалистическую революцию? Неужели проф. Штадтмюллер считает, что эта гражданская война не имела социального значения? Но так может рассуждать только филистер, чуждый элементарным представлениям о ходе истории.

Враждебное отношение рецензентов к историческому материализму заводит их так далеко, что они высказывают недовольство даже по поводу атеистических позиций советской "Всемирной истории". "Балласт воинствующего атеизма, - жалуются рецензенты, - в котором отразились представления XIX столетия, используется некритично, и ко всем религиозным формам проявления человеческой истории применяется одна и та же шкала"⁶⁵ . Похоже, что Штадтмюллер хотел бы похоронить не только исторический материализм, но также идеи Просвещения и всю буржуазную антиклерикальную историографию XIX столетия, вернуть историческую науку к средневековой богословской трактовке.

По мнению рецензентов, неверна и марксистская концепция развития культуры. Они утверждают, что реалистическая литература конца XIX - начала XX в., о которой говорится в VII томе "Всемирной истории", не создала "ничего нового", а живопись развивалась якобы не по пути реализма⁶⁶ . И это говорится о том периоде, когда были созданы всем известные шедевры мировой литературы и искусства!⁶⁷

В рецензии приводится еще один, поистине удивительный аргумент против исторического материализма. "Нежизненность" марксистской теории, оказывается, совсем легко доказать на примере исторического развития Америки. Древние цивилизации Америки, рассуждают рецензенты, развивались своим, особым путем, и Америка не пошла бы по пути капитализма, если бы не колонизация континента европейцами. Таким образом, марксизму просто "повезло": захват Америки европейцами включил ее в европейское развитие и создал в ней новую общественно-экономическую формацию⁶⁸ . Вряд ли необходимо комментировать эти досужие размышления, основанные на том, что если бы того или иного события не было, то история развивалась бы иначе, чем это произошло в действительности. Так можно дойти и до анекдотического рассуждения о том, что, не будь у Наполеона насморка, он мог бы выиграть битву при Ватерлоо, и вся европейская история пошла бы по иному пути.

* * *

Один из соавторов опубликованной Штадтмюллером коллективной рецензии, сотрудник института "Osteuropa" Гельмут Нейбауэр, написал еще две статьи по поводу советской "Всемирной истории". Первая его статья появилась в 1961 г.⁶⁹ и касается тех же семи томов "Всемирной истории", которые рассматривались в коллективной рецензии. Вторая опубликована в 1963 г.⁷⁰ ; в ней имеется ссылка также на VIII том. При

⁶⁵ Ibid., S. 350.

⁶⁶ Ibid., S. 340.

⁶⁷ См. "Всемирная история". Т. VII, стр. 658 - 713.

⁶⁸ "Saeculum". Ed. cit., SS. 361 - 362.

⁶⁹ "Osteuropa", 1961, Hf. 2, SS. 109 - 112.

⁷⁰ "Saeculum". Bd. 14. 1963. Hf. 1, SS. 53 - 57.

этом "Всемирная история" служит Г. Нейбауэру предлогом для выступления против всей марксистской историографии. Вторая статья так и озаглавлена: "К советскому пониманию всемирной истории". По своему антимарксистскому характеру и враждебному тону самостоятельные статьи Г. Нейбауэра не отличаются от той рецензии, в которой он участвовал как соавтор Г. Штадтмюллера, и в значительной части повторяют ее. Кое в чем Г. Нейбауэр проявляет даже большее рвение, чем его руководитель, всемерно стараясь "опровергнуть" исторический материализм.

Так, например, выискивая "внутренние противоречия" в марксистской концепции, Нейбауэр утверждает, что, согласно "железному закону" исторического материализма, хронологические рубежи общественно-экономических формаций должны быть "строго определенными", а так как советская "Всемирная история" не придерживается такой определенности, то нет и "железного закона". Советские авторы, поучает рецензент, обязаны понять, что "для каждой новой формации был необходим длительный инкубационный процесс"⁷¹ .

Вымышленный Нейбауэром и тут же объявленный им несуществующим "железный закон", конечно, не имеет ничего общего с марксистским учением о смене общественно-экономических формаций. Вообще лишь догматики находят в историческом материализме "железные законы", не понимая, что он по самой своей природе не терпит ни волюнтаризма, ни схематизма. Но дело не только в этом. Раскрытые историческим материализмом объективно существующие закономерности обусловливают смену формаций, которая, в свою очередь, определяет смену исторических эпох. На этом и основана марксистская периодизация всемирной истории. Однако границы формаций не могут быть "строго определенными" в хронологическом смысле, так как каждая новая формация неизбежно сосуществует некоторое время с остатками старой, а в ряде случаев и зарождается в ее недрах. Во введении к "Всемирной истории" достаточно ясно говорится, что смена общественно-экономических формаций есть ведущая линия всемирно-исторического процесса, но она отнюдь не исключает "громадного разнообразия конкретных форм и путей общественного развития в пределах каждой формации, каждой эпохи всемирной истории"⁷² . Игнорируя это, Нейбауэр сам расписывается в своей необъективности. Больше того, избыток усердия ставит его в комическое положение, когда он рекомендует советским авторам признать необходимость "инкубационного процесса" для общественно-экономических формаций. Ведь марксистская историография - и об этом также сказано во введении к "Всемирной истории" - как раз исходит из того, что зачатки новых антагонистических общественно-экономических отношений существуют в старой формации "более или менее длительное время" и созревают весьма неравномерно в отдельных странах⁷³ . Невольно приходит на ум народная поговорка: "Вашим добром, да вам же челом".

Извращением позиций советской историографии является также заявление рецензента, будто во "Всемирной истории" "вся предшествующая историография рассматривается как предысторическая, неисторическая и даже антиисторическая". По его словам, советская историография считает ценным в деятельности любого буржуазного историка "только изучение источников и исследование фактов" и отрицает все предшествовавшие ей исторические оценки⁷⁴ .

⁷¹ "Osteuropa", 1961, Hf. 2, S. 110.

⁷² "Всемирная история". Т. I, стр. X.

⁷³ Там же.

⁷⁴ "Osteuropa", 1961, Hf. 2, S. 109.

Здесь мы сталкиваемся с недопустимым в научной полемике приемом. Советская историография, советская "Всемирная история" вскрывают недостатки и противоречия в буржуазной методологии, ее кризис в период империализма, разоблачают ее несостоятельность, но вовсе не игнорируют действительных заслуг буржуазных историков. Достаточно привести несколько фраз из введения к "Всемирной истории", чтобы убедиться, что Нейбауэр применяет бесцеремонную передержку. Главная редакция издания пишет: "Марксистская историческая наука возникла на почве, подготовленной предшествующим развитием передовой общественной мысли и исторического знания. Она опирается на научные достижения прошлого, принимает и учитывает ценные результаты, содержащиеся в конкретных исследованиях представителей современной буржуазной историографии. В то же время марксистская историческая наука коренным образом отличается от всех направлений немарксистской историографии. Последняя даже в период своего наивысшего подъема не шла дальше установления и систематизации фактов, освещения отдельных сторон исторического процесса и, несмотря на ряд глубоких наблюдений и верных мыслей, не могла раскрыть объективные закономерности общественного развития, которые определяют весь необычайно сложный и противоречивый ход истории, смену политических учреждений, государств, идеологий, культур"⁷⁵ .

Наконец, Г. Нейбауэр, как и Г. Штадтмюллер, считает неправильной формулировку задач исторической науки, приведенную во введении к "Всемирной истории". Рецензенту не нравится, что исторический материализм определяет общие закономерности всемирно-исторического процесса как путь к коммунизму. Недовольство рецензента нас не удивляет. Удивительно другое: зачем Нейбауэр привлекает в качестве аргументов философские и социологические понятия, если он имеет о них лишь отдаленное представление? По его словам, марксистская историография не права потому, что "закон диалектики" подразумевает развитие от низшего к высшему и от простого к сложному, а "классовая диалектика" в противоположность этому имеет в виду движение к революции, то есть "к радикальной примитивизации общественного развития"⁷⁶ . Если из этого сумбура что-нибудь и вытекает, то разве только "радикальная примитивизация" понимания исторического процесса самим. Нейбауэром.

Можно было бы привести и другие примеры непонимания или извращения марксистских концепций Нейбауэром, но они мало отличаются по своему характеру от уже рассмотренных. Впрочем, одно его рассуждение стоит особняком и представляет интерес как вынужденное признание мощного воздействия марксизма на развитие исторической науки. "Сокрушая" исторический материализм, Нейбауэр все же задумался над вопросом, почему "из всех современных попыток философского рассмотрения всемирной истории марксистская точка зрения обнаружила наибольшую способность пробить себе дорогу, несмотря на то, что 40-е годы прошлого века были не бедны интересными установками". Ответ Нейбауэр находит в следующем. "Указанному обстоятельству, - пишет он, - способствовали две причины. В противоположность скептицизму или пессимизму современников, рассматривавших свой век как кризисный (Бургхардт, Прудон), прогнозы Маркса, предсказывая, правда, обострение классовой борьбы и революции, делали, однако, оптимистические предсказания. Еще важнее было то, что речь шла не только об интеллектуальном постижении исторического материализма, но о призыве к действию, которому предлагалась конкретная цель"⁷⁷ .

⁷⁵ "Всемирная история". Т. I, стр. VIII.

⁷⁶ "Osteuropa", 1961, Hf. 2, S. 112.

⁷⁷ "Saeculum". Bd. 14. 1963. Hf. 1, S. 53.

Здесь сказано далеко не все и даже не самое главное. Важнейшая причина распространения исторического материализма заключается в том, что буржуазные историки представляют строй и общественные классы, уходящие с исторической арены, а К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин выступили знаменосцами класса, которому принадлежало будущее. Нейбауэр, понятно, не мог сделать такого дополнения, да мы и не вправе требовать от него этого. Даже те мысли, которые содержатся в только что цитированных отрывках из его рецензии, выглядят для него необычными.

Таковы главные критические замечания Штадтмюллера, Нейбауэра и их единомышленников из института "Osteuropa" по поводу I - VIII томов "Всемирной истории". Характер рецензий, необъективный подход их авторов к марксистской концепции всемирной истории, допущенные в них передержки или прямая фальсификация не делают чести критикам и не приносят пользы критикуемым.

* * *

Все разобранные нами рецензии при всем своем отличии друг от друга имеют одну общую черту: отвергая марксистскую концепцию всемирно-исторического процесса, они не содержат никакой иной конструктивной программы. Наиболее объективный из буржуазных критиков "Всемирной истории", Дж. Кэртис, и тот, как мы видели, ограничивается замечаниями насчет неприемлемости "откровенно марксистской точки зрения" и ничего не говорит, какова же, по его мнению, правильная точка зрения. Группа западногерманских историков, руководимая Штадтмюллером, занимает гораздо более резкие антимарксистские позиции. Казалось бы, ей следовало проявить резкость и в отстаивании буржуазного понимания всемирной истории. Однако, потратив в общей сложности больше сотни страниц на отрицание марксистской методологии, западногерманские историки ни словом не обмолвились о собственных позитивных принципах. Даже по структурным вопросам группа Штадтмюллера выступает только с негативных позиций. Некоторые ее замечания по конкретным вопросам (например, по поводу сравнительно позднего появления материалов по истории стран Африки, Америки, Австралии и Океании, неодинакового построения хронологических таблиц в разных томах и т. д.) сделаны не для того, чтобы указать на незавершенность работы и рекомендовать лучший способ распределения материала, а с единственной целью лишний раз провозгласить наличие "противоречий" в марксистской концепции и "доказать" ее несостоятельность.

Приходится сделать и более общий вывод: кризис буржуазной историографии достиг такой остроты, что современные буржуазные историки просто не в состоянии противопоставить историческому анализу какую бы то ни было, пусть идеалистическую и внутренне противоречивую, но хотя бы в основном продуманную и более или менее серьезную концепцию всемирной истории.

Ознакомление с последними по времени трудами буржуазных авторов укрепляет нас в этом мнении. Показательным примером является десятитомная "Historia Mundi", начавшая выходить в 1952 г. и завершенная в 1961 году. В работе над этим "руководством по всемирной истории" (так сформулирован подзаголовок в названии труда) участвовали главным образом западногерманские, но также французские, английские, американские и другие буржуазные историки. На подготовительной стадии (с 1947 г.) руководство осуществлял боннский профессор Фриц Керн. Он умер в 1950 г., и издание затем готовилось под руководством мюнхенского профессора Фрица Вальявека при содействии Института истории Европы в Майнце. В 1960 г. умер и Вальявек, после чего редактирование X тома завершил Феликс фон Шредер.

Советские историки уже высказывались об отдельных характерных чертах "Historia Mundi"⁷⁸ . Мы рассмотрим здесь только некоторые принципиальные установки этого издания.

Первый руководитель "Historia Mundi", проф. Керн, во главу угла исторического процесса ставил "божественный промысел", отвергая не только исторический материализм, но и многие другие исторические школы - циклические теории Вико, Шпенглера и Тойнби, эволюционизм буржуазно-либеральной историографии, а также учение Дарвина и пр.⁷⁹ . Преемники Керна не отступили от его установок. "Historia Mundi" пытается совместить религию и науку, постоянно подчеркивая приоритет "божественного промысла". Человек произошел именно так, как описано в библии, - по воле божьей. Иисус Христос изображается в полном соответствии с библейской легендой, и ему отведена в IV томе пространная глава "Жизнь Иисуса", в которой библейские предания преподносятся как достоверный исторический факт. В VII томе 169 страниц из 485 посвящены Реформации, "католическому обновлению" и развитию церквей.

Отведя так много места вопросам религии, "Historia Mundi" старательно отодвигает на самый дальний план историю революционного движения и социально-экономические проблемы. Английская революция XVII в. излагается в том же VII томе всего на трех страницах и не выделена в самостоятельный подраздел; отсутствует даже самое слово "революция"; все описание событий сведено к рассказу о борьбе между королем и парламентом.

Некоторые главы в "Historia Mundi" написаны в таком грубо тенденциозном духе, что они вызвали иронические отклики у буржуазных критиков. Например, рецензент Лайстнер в "Американском историческом журнале" заметил, что глава о раннегерманской культуре в V томе - "больше плод воображения, чем здравая история"⁸⁰ .

Редакторы "Historia Mundi" распределили материал по томам с таким расчетом, чтобы как можно меньше сказать о новом и новейшем времени. XIX веку (с 1815 г.) отведено примерно полтора тома, а вся новейшая история втиснута в единственную главу, названную "Основные черты развития политических отношений с 1919 г. по 1945 г.". Правда, в X томе имеется, кроме того, специальная глава "Культурная и духовная жизнь", охватывающая XIX и XX вв., но тщетно было бы искать в ней освещение развития передовой общественной мысли в новое и новейшее время. Единственный раз эта глава упоминает об утопическом социализме, а марксизму и всей истории рабочего движения уделяются следующие три фразы: "В эти годы возникли позитивизм - творение Конта, марксизм и коммунизм"⁸¹ ; "Рабочее движение также приобрело политическое значение"⁸² ; "Возникают профессиональные союзы и политические партии, которые представляют с растущей настойчивостью и успехом рабочее сословие"⁸³ .

Научный подход к истории отсутствует и в главах о странах Востока. Апология колониализма перемешивается здесь с мальтузианскими

⁷⁸ См.: "Всемирная история". Т. I, стр. VII; М. Левин, Б. Поршнев, В. Струве. Против антинаучных теорий возникновения и развития человеческого общества. "Коммунист", 1955, N 9, стр. 107 - 116; В. М. Далин, А. М. Некрич, Н. Н. Яковлев. История в "меняющемся мире" (О некоторых концепциях новейших буржуазных всемирных историй). "Против фальсификации истории". М. 1959, стр. 31 - 45; В. Н. Никифоров. История стран Азии и Африки в "Historia Mundi". "Народы Азии и Африки", 1963, N 2, стр. 98 - 117.

⁷⁹ "Historia Mundi. Ein Handbuch der Weltgeschichte in zehn Bande". Erster Band. Bern. 1952, SS. 11 - 17.

⁸⁰ "The American Historical Review", vol. 62, 1957, N 4. p. 895.

⁸¹ "Historia Mundi". Zehnter Band. Bern - Munchen. 1961, S. 492.

⁸² Ibid., S. 473.

⁸³ Ibid., S. 479.

объяснениями нищеты народных масс и даже причин антиимпериалистических восстаний.

В разделе, посвященном истории Индии, утверждается, будто английские колонизаторы только и думали о том, чтобы поднять благосостояние страны, а катастрофический голод в 1887 и 1896 гг. был вызван не чем иным, как "приростом населения, обогнавшим успехи сельского хозяйства и промышленности"⁸⁴ . Голландским империалистам, хозяйничавшим в Индонезии, тоже приписываются самые лучшие намерения. Автор главы "Колониальная система в 1814 - 1919 гг." оправдывает даже введение голландскими плантаторами на Яве барщины, которая якобы принесла индонезийцам благо, так как ее применение позволило построить дороги и вообще повысить уровень жизни в колонии⁸⁵ . С оттенком сожаления затем сообщается, что барщину пришлось отменить, поскольку "она вызвала большую критику и казалась несовместимой с системой свободного предпринимательства"⁸⁶ .

Авторов и редакторов "Historia Mundi" нисколько не смущает то обстоятельство, что их трактовка находится в вопиющем противоречии с общеизвестными фактами. Голод, постигший Индонезию в 40-е годы XIX в. в результате принудительного введения экспортных культур и сокращения посевных площадей под злаками, они объясняют, как и для Индии, "значительным ростом численности населения", обязанным опять-таки благодетельной политике колонизаторов, которые сумели-де прекратить междоусобные войны в Индонезии, ликвидировать эпидемии, уменьшить детскую смертность и т. д.⁸⁷ .

В разделе о Новой Зеландии уничтожение коренного населения английскими колонизаторами объявляется "вынужденным" и цинично объясняется "невозможностью согласовать стремление англичан приобрести огромные пастбища в единоличное владение для овцеводческих ферм и стремление маори сохранить общественную собственность на землю"⁸⁸ .

Удивительным образом трактуется в "Historia Mundi" история Латинской Америки. До сих пор, оказывается, борьбу латиноамериканских народов за независимость изображали неправильно, "с позиций победителей" (то есть с позиций этих народов). Благодаря этому и под влиянием либерализма XIX в. колониальный режим в Латинской Америке выглядел "как страшная тирания и невыносимый гнет". Теперь настало время исправить допущенную ошибку, и "Historia Mundi" после длинных софистических рассуждений делает сногсшибательный вывод, что освободительная борьба в Латинской Америке была направлена не больше и не меньше как на сохранение там господства феодальных порядков и против "капиталистического духа поднимающегося буржуазного века"⁸⁹ . Трудно сказать, что преобладает в этих умозаключениях: крайняя реакционность или безнадежное непонимание истории; впрочем, одно не противоречит другому.

Наиболее отчетливо политическое кредо издания выявляется в упомянутой главе тома X "Основные черты развития политических отношений с 1919 г. по 1945 г.". Захват Австрии в 1938 г. объявляется "внутренним делом Германии". О мюнхенском сговоре говорится как о "выполнении справедливо выдвинутых Германией пожеланий". Делается даже попытка оправдать Гитлера, который напал в 1939 г. на Чехословакию якобы только потому, что ему "остался лишь путь насилия"⁹⁰ . По суще-

⁸⁴ Ibid., SS. 444 - 445.

⁸⁵ Ibid., S. 430.

⁸⁶ Ibid., SS. 445 - 446.

⁸⁷ Ibid., SS. 434 - 435.

⁸⁸ Ibid., SS. 434 - 435.

⁸⁹ Ibid. Neunter Band. Bern - Munchen. 1960, SS. 365 - 390.

⁹⁰ Ibid. Zehnter Band, S. 688.

ству, "Historia Mundi" выражает здесь взгляды западногерманских реваншистов, слегка прикрытые словесным флером. "Борьба сил мировой истории, - пишет автор главы боннский профессор Хубач, - концентрируется вокруг Германии. Холодная война и нейтрализм, колониальная вражда и сосуществование, сверхскорость, расщепление ядра и спутники Земли: где найдет Германия свое место в наступающей эре? Сумеет ли она остановить организованные массы Азии и Африки? Использует ли она свою традицию, т. е. свой опыт и духовное преимущество, признает ли она свое прошлое или отвергнет свою историю?"⁹¹ . Едва ли можно сомневаться в том, что под этой "традицией" и "историей" понимается человеконенавистническая политика фашистской Германии.

"Historia Mundi" претендует на роль "последнего слова" в буржуазной историографии всемирной истории. По-видимому, именно это издание следует рассматривать как своего рода "антитезу" выходившей почти одновременно с ним советской "Всемирной истории". Но в том-то и дело, что, противопоставляя марксистским концепциям свое изложение всемирной истории, авторы и редакторы "Historia Mundi" отвергают, как уже говорилось, не только марксизм, но и всякое осмысленное представление о ходе истории. Фактически возрождается старая "теория" кумира немецкой буржуазии бисмарковских времен Леопольда фон Ранке, согласно которой, как писал один из его ярых поклонников, Фридрих Мейнеке, "смысл истории нам неизвестен... От абсолютного смысла истории мы отличаем смысл, который она может иметь для нас"⁹² .

Так буржуазная историческая наука, отрицая раскрытые историческим материализмом закономерности всемирно-исторического процесса, дошла, по существу, до отрицания самой себя как науки. Не случайно поэтому, что буржуазные критики выступают со столь убогим идейным багажом против советской "Всемирной истории". Характерное признание вырвалось по этому поводу у Г. Штадтмюллера. В своей статье о Стокгольмском конгрессе историков он с сокрушением констатировал, что при обсуждении принципов периодизации всемирной истории, выдвинутых в докладе представителя советской науки, "устрашающим обстоятельством явилось отсутствие приемлемых всемирно-исторических представлений в западном лагере"⁹³ .

Нужно признать, что невольная "самокритика" Г. Штадтмюллера в общем правильно отражает главную черту современной буржуазной историографии - ее бессилие. Напрасно только пытаются реакционные историки восполнить этот органический порок неумеренной крикливостью, грубостью тона или фальсификацией фактов. Такие аргументы лишний раз доказывают неправоту их авторов.

⁹¹ Ibid., S. 692.

⁹² См. R. Schulz. Uber den Sinn geschichtlichen Daseins ("Beitrage zur Kritik der gegenwartigen burgerlichen Geschichtsphilosophie". Berlin. 1958, SS. 11 - 52); О. Л. Вайнштейн. Леопольд фон Ранке и современная буржуазная историография. В сб. "Критика новейшей буржуазной историографии" ("Труды" Ленинградского отделения Института истории АН СССР. Вып. 3). М. - Л. 1961, стр. 113 - 149.

⁹³ "Jahrbucher fur Geschichte Osteuropas". Bd. 8, 1960, Hf. 4, S. 476.

Публикатор:

Постоянная ссылка для научных работ (для цитирования):

Найденный поисковым роботом источник:

Автор(ы) публикации - А. Ф. МИЛЛЕР, М. А. ПОЛТАВСКИЙ:

Комментарии: