А. КРЫЛОВ, доктор исторических наук

По воспоминаниям жрецов святилищ Дыдрыпш и Лдзаа, в прежние времена моления совершались в белой одежде. Сейчас одежда жреца может быть любого цвета, однако она обязательно должна быть чистой. Перед началом традиционного моления жрец (или молельщик), а следом за ними и празднично одетые присутствующие умывают лицо и руки, иногда полощут рот. Во время моления жрец непременно расстегивает ворот рубахи и снимает пояс. Вероятно, снятие жрецом пояса (на котором в прежние времена непременно находился кинжал), развязывание головного убора (ахтырпа) и расстегивание воротника одежды символизировали максимальную открытость людей перед Богом, которая вряд ли может быть у людей вооруженных.

Принцип "чистоты" в традиционной религии абхазов практически полностью совпадает и с аналогичным принципом у древних греков, у которых "при совершении жертвоприношений соблюдались разные условия, которые везде и для всех считались одинаково обязательными и не допускавшими исключений. К их числу, прежде всего, относится чистота, считавшаяся, безусловно, необходимой для всякого религиозного акта. Требовалась как внешняя чистота, то есть чистота одежды и тела, в особенности рук, так и внутренняя, нравственная, которая, по крайней мере, людям развитым казалась столь же, если не более, необходимою, как и внешняя. Боги не принимали даже богатых даров от грешника, обращавшегося к ним с нечистой совестью, тогда как незначительная жертва человека благочестивого и справедливого считалась богоугодною" ¹ .

В жертву может быть принесено только "чистое" животное: без изъянов, упитанное, здоровое, холощенное (либо молодое и не случавшееся). Чаще всего это молодой бычок, реже - козел, в некоторых случаях - баран, петух и другие. Согласно объяснению Заура Чичба, жертвенное животное должно быть мужского пола потому, что Бог и Дыдрыпш - мужчины. Однако, в принципе, допускается, что в качестве жертвы может быть принесено животное женского пола, но при этом обязательно "чистое" - то есть не случавшееся (например, коза). То же положение содержится в третьей книге Моисеевой Ветхого Завета, в первой главе которой Господь указывает Моисею, что при принесении Господу в виде тельца, либо из мелкого скота, из овец или из коз, животные должны быть мужского пола, без порока (Левит, 1, 11, 310).

ТРИ СИМВОЛА ВЕРЫ: ОГОНЬ, КАМЕНЬ, ДЕРЕВО

Важное символическое значение в традиционной религии абхазов придается огню, камням и дереву. При ритуале проклятия в святилище Дыдрыпш используются горящие свечи. Их ставят на лежащую у корней дерева небольшую кучку камней и прислоняют к стволу дерева. Так же поступают осетины во время моления в находящемся близ Пицунды святилище Ирон дзуар (ниша из тесаных камней появилась там совсем недавно). В начале века аналогичный обычай у сванов описывал российский исследователь Кавказа А.М. Дирр. О том, что подобные формы культа пришли из далекого прошлого, свидетельствует религиозная практика древних евреев ² .

В наше время смысл многих религиозных ритуалов оказался скрытым для участников церемоний, в том числе для современных абхазских жрецов. Они продолжают совершаться потому, что такова традиция. Каким же мог быть смысл, вкладывавшийся в ту или иную церемонию в прошлом?

Глубокое символическое значение, которое придавалось в древности необработанному камню, подтверждается Ветхим заветом. В заповедях, данных Богом Моисею, говорится: "Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных. Ибо, как скоро наложишь на них тесло твое, то осквернишь их" (Исход, XX, 25).

Можно предположить, что древние представления о символическом значении необработанного камня получили отражение в абхазском названии священного кувшина ахапщщьа , которое дословно означает "камень перед кровью" ³ , а также в названии святилища убыхов - Бытха, которое было переведено как "камень Быта" (ангела или человека по имени Быт) ⁴ . Вполне вероятно, что и в самом названии абхазских святилищ-аных: "Ан-ы-ха" ("Ан- аха"), которое можно перевести как "камень Бога" или "образ, икона Бога", отражено древнее значение необработанного камня как олицетворения вечного Бога.

Если в представлении древних людей камень мог быть символом вечного Бога, то огонь мог выполнять роль посредника "между человеком и богами физической природы; именно на него было возложено бремя вознесения на небо молитв и даров людей, принося оттуда божественные милости" ⁵ . Одновременно огонь мог рассматриваться как выражение и символ божественной справедливости, способный очистить нечистое и оскверненное, как свидетель клятв. Подобные древние представления можно проследить и в современных абхазских и осетинских ритуалах, хотя их первоначальное значение забыто: например, обряд очищения огнем жертвенного животного повсеместно объясняется тем, что после этой процедуры "мясо будет вкуснее".

Устремленное ввысь дерево в древности, возможно, олицетворяло собой являющееся источником плодородия Мировое древо, которое связывает между собой Небеса, Бога и Нижний Мир, Землю. Таким образом, весьма вероятно, что сочетание огня, камня и дерева в традиционной религии абхазов имеет очень глубокие корни, восходящие, вероятно, к истокам человеческой истории.

Традиционное моление абхазов обязательно включает в себя жертвоприношение и общее ритуальное застолье, как бы приобщающее их к

Продолжение. Начало см. "Азия и Африка сегодня", 2000, N 4.

стр. 72

Богу. Оно состоит из нескольких особых "чистых" ритуальных блюд: вареное мясо, абыста (крутая кукурузная каша, более известная под своим молдавским названием "мамалыга"), соль, аджика (иногда ее не подают) и "чистое" (приготовленное без сахара) вино.

Некоторые исследователи считают, что ограниченное число ритуальных блюд и их сочетание имело в прошлом глубокий смысл. Например, у древних славян каша олицетворяла собой союз огня, воды и зерна, являлась символом плодородия. Скорее всего, подобные представления имелись и у предков современных абхазов. Ныне они утрачены, но, тем не менее, требования к ритуальной пище продолжают выполняться очень строго.

МОЛЕНИЕ О ПРОЩЕНИИ

В настоящее время после совершения жертвоприношения чаще всего пищу готовят рядом с местом моления. Но иногда, например, в случае проведения обряда проклятия в святилище, ее приготовляют заранее - в доме самого просителя: угощение состоит из отваренного мяса петуха, пирога с сыром, чачи (или водки). Проклинающий, то есть человек, который пострадал от какого-то преступления, не несет при совершении обряда почти никаких материальных затрат. Во время же очистительных молений, когда люди отмаливают собственные грехи (или грехи своих предков) подобные затраты весьма значительны.

Проклятия в абхазских святилищах совершаются довольно редко. Считается, что если произнести его без достаточных оснований, то гнев Бога может обратиться на самого проклинающего, его семью и род, так что большинство абхазов предпочитают не искушать судьбу. К тому же, зачастую узнавшие о намеченном проклятии преступники стремятся его избежать, признаются в содеянном и возмещают потерпевшим понесенный ущерб.

Согласно традиционной религии, для абхазов моральная чистота и искренность в общении с высшими силами обязательны. По словам жреца святилища Лдзаа Ф. Гочуа, к нему часто обращаются за помощью люди, которые просят отмолить свой грех, но не называют его и не рассказывают об обстоятельствах дела, либо не признают своей вины и утверждают, что не знают ее ни за собой, ни за своими предками. В этом случае жрец не может провести очистительного моления с целью снять наложенное проклятие и наказание высших сил: "не зная сути проблемы нельзя подниматься к святилищу. Даже если грех совершили предки, надо покаяться и отмолить конкретный грех" (Ф. Гочуа, село Лдзаа).

Искреннее раскаяние людей в содеянных ими (либо их предками) неблаговидных поступках - обязательное условие очистительного моления. В противном случае оно окажется бесполезным, так как не приведет к очищению от греха и снятию проклятия. В реальности картина не столь однозначна. Так, например, в святилище Дыдрыпш во время церемонии очистительного моления жрец всегда просит о прощении всех без исключения грехов пришедшей семьи. Однако тут нет противоречия: ведь он - посредник в общении людей с Богом и апаимбарами - излагает просьбу обратившихся к нему людей, решение же об их прощении принимается теми силами, к которым жрец обращается.

Традиционная религия присутствует в жизни абхазов с раннего детства. Во время семейного моления на ажире 13 января каждого года, на родовых и фамильных сходах старейшина-молельщик обращается к Богу с просьбой отвести беды, болезни и прочие напасти от всех своих родственников, о том, чтобы род продолжался, размножался и благоденствовал. Затем каждый из членов рода по очереди повторяет эту молитву, отведывает по кусочку печени и сердца жертвенного животного и выпивает стакан священного "чистого" вина. В молениях и общем ритуальном застолье абхазы и абхазки начинают принимать участие с раннего возраста, что способствует как сохранению влияния традиционной религии, так и укреплению фамильно-родовых структур.

В условиях постсоветской реальности в Абхазии наблюдается рост авторитета нескольких главных традиционных святилищ и их жрецов. Причина в том, что наряду со своей основной задачей - защитой Абхазии от внешних врагов, главные аныхи продолжают выполнять важную функцию в регулировании социальных отношений внутри абхазского этноса.

В настоящее время аныхи остаются местом очистительной присяги для людей, подозреваемых в совершении преступления, к их помо-

стр. 73

щи могут обратиться пострадавшие с просьбой покарать обидчиков, либо, если те неизвестны, указать на виновных. Опираясь на авторитет святилища, обвиняемые имеют возможность не только доказать собственную невиновность, но и спасти свой род от кровной мести.

ПРИНЦИП КОЛЛЕКТИВНОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

Считается, что кара аныхи может принимать самые разные формы в зависимости от обстоятельств дела. Виновный и его род могут быть наказаны через десять и даже через сто лет, так что у преступника есть время одуматься, прийти и сознаться в своей вине. Если же он продолжает упорствовать и не желает раскаиваться, то в результате всевозможных бед и напастей, посылаемых сверхъестественными силами, может погибнуть не только он сам, но и вся его семья и даже весь род.

Бытующие ныне у абхазов представления о неизбежности божественной кары, обрушивающейся на многих людей за грехи одного человека, весьма напоминают воззрения некоторых древних народов Малой Азии. Так, в знаменитой "Молитве во время чумы" хеттского царя-первосвященника Мурсилиса II (XIII в. до н.э.) говорится: "Грех отца переходит на сына. И на меня грех отца моего перешел". И далее: "Если кто разгневает бога, разве не убьет его бог, и не только его одного? Разве не погубит и его жену, его детей, его потомков, его родственников, его слуг и служанок, его скот, его овец, его урожай, разве не навлечет на него грозную кару?" ⁶ .

Подобный принцип коллективной ответственности рода за своего члена до сих пор продолжает оставаться одной из характерных черт традиционного абхазского права. Этот же принцип подтверждается в тексте приносимой в святилище клятвы. Подозреваемый в преступлении сначала заявляет о своей невиновности, а потом должен сказать следующую фразу: "Если я виновен, пусть погибну я и моя семья".

Данная в святилище клятва считается священной, ее не позволяется нарушать ни при каких обстоятельствах. Нарушение считается величайшим грехом, кара за который падает на весь род клятвопреступника. У абхазов распространено убеждение, что после принесения ложной клятвы человек может погибнуть на месте, либо кара обрушивается на его близких.

Рассказывая о том, каким образом Бог может наказать виновного, жрец святилища Дыдрыпш особенно подчеркнул то обстоятельство, что первоначально кара может пасть на самых достойных родственников преступника. Таким образом, если человек и не признает своей вины, то он становится причиной гибели всей своей семьи, рода и фамилии, и лишь затем умирает сам. Его моральные страдания от сознания того, что он является причиной несчастий и гибели своих близких - более тяжкое наказание для человека, чем собственная физическая смерть. Поэтому не случайно до сих пор у абхазов бытует следующее проклятие: "чтобы ты жил и все видел ... ", то есть, был свидетелем гибели своих родных и близких.

Искренняя вера местных крестьян в могущество аных, в сочетании со свойственной абхазам ответственностью за судьбы родственников, в большинстве случаев - достаточная гарантия истинности приносимой присяги. Решиться на ложную клятву, судя по всему, могут лишь немногие. Страх перед могуществом, всеведением и всевидением Бога, апаимбаров и традиционных аных приводит к тому, что нередко люди, действительно совершившие те преступления, в которых их обвиняют, боятся приносить очистительную клятву в святилище и, чтобы избежать этого, признают свою вину. Показательно, что, по единодушному убеждению наших абхазских собеседников, преступник без всяких колебаний может принести ложную клятву в церкви или мечети. Именно поэтому аныхи довольно часто становятся единственным средством предотвращения кровной мести, либо ее прекращения.

ТРАДИЦИОННАЯ РЕЛИГИЯ И ВЛАСТЬ

Несмотря на то, что традиционная религия играет очень важную роль в жизни современных абхазов и продолжает оставаться одной из важнейших основ абхазской идентичности, нынешние власти занимают подчеркнуто уважительную позицию по отношению ко всем имеющимся в стране религиям. Законодательным путем, при помощи специального указа президента Абхазии, была запрещена деятельность только одной секты - Свидетелей Иеговы.

В сложившейся политической обстановке, когда обострение ситуации в Абхазии нельзя исключить, эта секта, из-за принципиального отказа ее членов "брать в руки оружие", рассматривается властями как вражеская агентура. Однако и после запрета, против иеговистов не было предпринято никаких репрессий, они даже активизировали свою деятельность. По оценкам абхазской прессы, в 1998 году численность этой секты превысила тысячу человек ⁷ , что составляет для Абхазии значительную цифру.

Хотя власти Абхазии и не предпринимают каких-либо мер по популяризации, тем более по насаждению традиционной абхазской религии, но они стремятся использовать в своих целях особенности религиозного сознания людей. Как говорили автору жрецы святилищ Дыдрыпш и Лдзаа, сейчас к помощи сверхъестественных сил аных довольно часто прибегают работники милиции, прокуратуры и суда. В тех случаях, когда правоохранительные органы не в состоянии доказать вину подозреваемого, его отправляют в святилище для принесения очистительной присяги; если он поклянется там в своей невиновности, и то же сделают его соприсягатели из числа друзей и родственников, это считается достаточным основанием

стр. 74

для снятия обвинения. Естественно, что хотя в этом плане не существует никаких ограничений по национальному признаку, такая мера применяется только в отношении абхазов, верящих в могущество аных, и не распространяется на представителей других народов.

Абхазские власти обращались за помощью к аныхам не только в связи с отдельными преступлениями, но и когда посчитали сложившуюся в стране криминальную ситуацию критической. Летом 1996 года к святилищу Дыдрыпш пришло абхазское руководство во главе с президентом В.Г. Ардзинба с просьбой "вразумить людей, чтобы они одумались и не совершали преступлений". По словам З. Чичба (село Ачандара) Дыдрыпшу было обещано приносить жертвы каждый год, если он "остановит преступность".

Представители нынешнего государственного руководства Абхазии принимают участие в благодарственных молениях за заступничество и поддержку в грузино-абхазской войне, которые проводятся в святилище Дыдрыпш каждый год. Церемонии в других святилищах также обычно приурочиваются к годовщине победы над грузинской армией: именно в этот день, 30 сентября 1996 года, были торжественно возобновлены моления в святилище Лашкендар близ города Ткуарчал (Ткварчели). Через год в тот же день состоялось благодарственное моление в святилище села Моква.

Абхазские руководители явно стремятся не выделять какое- либо из традиционных святилищ и подчеркивают своим присутствием на проводимых церемониях уважительное отношение к каждому из них. Однако, сознавая, что святилище Дыдрыпш пользуется наибольшим уважением у местного населения, именно это святилище ныне фактически рассматривается как главное. На церемонии инаугурации президента Абхазии В.Г. Ардзинба, состоявшейся 6 декабря 1999 года, присутствовал только жрец святилища Дыдрыпш, который был официально представлен собравшимся в качестве "верховного жреца" Абхазии.

Церемония инаугурации наглядно свидетельствовала и о том, что традиционная религия абхазов занимает ныне особое положение в жизни общества. Обычно представители властей присутствуют на службах и праздниках всех общин, тем самым демонстрируется закрепленное в конституции Абхазии равноправие имеющихся в постсоветской Абхазии конфессий. Однако именно традиционная религия рассматривается нынешними властями как наиболее древняя и исконная: на церемонии инаугурации жрецу святилища Дыдрыпш первым было предоставлено слово для того, чтобы призвать Божье благословение вступающему в должность президенту. Лишь после него то же сделали главы православной церкви и мусульманской общины Абхазии (остальные конфессии на церемонии не были представлены).

Подчеркнутое уважение абхазских властей к традиционной религии наглядно свидетельствует о той большой степени влияния, которым она пользуется в жизни общества. Несмотря на многие десятилетия господствовавшего государственного атеизма, большинство абхазов сохранило уважительное отношение к традиционным святилищам и жрецам.

Как известно, приверженцам традиционной религии, в отличие от многих последователей более молодых вероучений, совершенно чужд религиозный фанатизм. К тому же нельзя исключить, что часть из получивших современное образование абхазов воспринимает моления в святилищах не как культовую церемонию, а как традицию, идущую от предков, как народный праздник и достойный повод для столь любимого многими массового застолья. Кстати, даже те абхазы, которые получили высшее образование и десятки лет живут в России, часто принимают участие в традиционных молениях и не скрывают своей приверженности вере своих предков.

Свойственная традиционной религии веротерпимость находит свое отражение в политике властей Абхазии. В 1994 году была принята новая конституция, в которой гарантируется равенство всех граждан, независимо от их "отношения к религии" (ст. 12), свобода совести и вероисповедания (ст. 14). Одновременно в ст. 18 содержится запрет на "создание и деятельность общественных объединений, партий и движений, цели и действие которых - насильственное изменение конституционного строя, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни" ⁸ .

Подчеркнутая веротерпимость нынешних абхазских властей благоприятствует распространению религий самого разного толка. Подобный курс, в сочетании с особенностями духовного состояния изолированного от внешнего мира и пережившего военные потрясения общества, создает благоприятные условия для усиления религиозности проживающего в Абхазии многонационального населения.

В среде абхазов происходит активное возрождение традиционной религии, значение которой в жизни общества в последние годы неуклонно возрастает. В то же время, создавшейся благоприятной ситуацией воспользовались разнообразные секты, успешно укрепляющие свои позиции в непризнанном мировым сообществом государстве. Православие же и ислам, которые также имели возможности для упрочения своих позиций в постсоветской Абхазии, к сожалению, не воспользовались этим. В результате в стране утвердились и получили возможность распространять собственные учения представители прежде здесь не известных западных и восточных религиозных течений и сект. Действующие в Абхазии секты делают упор на вовлечение в свои ряды местной молодежи и тем самым стремятся заложить основу для своего будущего влияния.

(Окончание следует)

¹ Латышев В.В. Очерк греческих древностей. СПБ, 1899, с. 82.

² Дубнов С.М. Краткая история евреев. М., 1996, с. 118.

³ Шакирбай Г.З. Географические названия в Абхазии с элементом "пшь" // ИАИЯЛИ, т. III, 1974, с. 81.

⁴ Инал-ипа Ш.Д. Страницы исторической этнографии абхазов (материалы и исследования). Сух., 1971, с. 280.

⁵ Классики мирового религиоведения. М., 1996.с. 344.

⁶ Замаровский В. Тайны хеттов. М., 1968. (пер. со словацкого), с. 287-288.

⁷ Эхо Абхазии. Сух., 19.03.1998.

⁸ Конституция Республики Абхазия. Сух., 1994.

Постоянный адрес данной публикации: